«Император Александр III». Исторический час с Дмитрием Володихиным

— Здравствуйте, дорогие радиослушатели! Это светлое радио — радио «Вера». В эфире передача «Исторический час». С вами в студии я — Дмитрий Володихин. И в гостях у нас замечательный исторический публицист, историк, специалист по спорным вопросам биографии нашего Отечества Александр Азизович Музафаров. Здравствуйте.

А. Музафаров

— Здравствуйте.

Д. Володихин

— И поскольку последний год Александр Азизович с успехом выступает в разных аудиториях Москвы, читая лекции о государях, как России, так и зарубежных стран, мы пригласили его, чтобы он и здесь у нас на «Вере» показал класс. Поэтому первый опыт его лекций о великих монархах — это то, что вы услышите сегодня. И сегодня мы обсуждаем замечательную личность в шеренге поздних Романовых — Александра Третьего, человека, о котором в революционной, либеральной литературе сказано много скверного. Например, консервативные публицисты говорили о том, что для Александра Третьего характерно было плодотворное подмораживание тех процессов, которые шли в России. Причём имеется в виду, что процессы эти были схожи с гниением, если подморозить, то может быть достигнуто некоторое оздоровление общественного организма, чем Александр Третий и занимался. Может быть, он не достиг в этом какой-то необыкновенной глубины, может быть, Бог был гневен на Россию — в конечном итоге этого не хватило. Но во всяком случае, человек, находясь на троне государя российского, сделал всё, что от него зависело, чтобы страна жила благополучно. И традиционный мой вопрос состоит в том, чтобы Александр Музафаров нарисовал для нас в трёх-четырёх фразах визитную карточку Александра Третьего, то есть то, что люди, обсуждающие его личность, услышав нашу передачу, должны были бы вспомнить в первую очередь: какие-то деяния или какие-то черты его личности, которые в первую очередь характеризуют его как государя и как человека.

А. Музафаров

— Первое, чтобы я выделил, это Великий Сибирский путь — крупнейшее достижение российской технологии, российского инженерного дела и российской государственной мысли, объединившее Россию в единый государственный организм. Подробнее об этом чуть позже поговорим. Второе — это законность: Александр Третий наводил в России порядок после эпохи великих реформ и наводил его, не прибегая к крайним мерам, сохраняя закон и сохраняя то лучшее, что удалось создать его предшественникам. Третье — я бы сказал, что это чувство долга. Ведь Александр Третий стал императором поневоле, он не был рождён для трона, как это ни парадоксально. Он родился в царской семье, но трон должен был наследовать не он. И тем не менее, став императором, он честно выполнял свой долг — долг монарха. И какие-то свои недостатки, может быть, в образовании он старался компенсировать своим колоссальным трудолюбием. Это был великий труженик, который постоянно работал на благо России.

Д. Володихин

— Итак, если я правильно понял, то, наверное, можно резюмировать в четырёх словах: прогресс, долг, закон и порядок.

А. Музафаров

— Да, совершенно верно.

Д. Володихин

— Ну что ж, давайте теперь от истоков. Вот вы сказали то, что Александр Третий не должен был царствовать, но тем не менее он царствовал достаточно долго и благополучно. Почему это произошло? Почему он не предназначался для трона и почему всё-таки его занял?

А. Музафаров

— Я напомню правило русской монархии, сформулированное ещё Павлом Петровичем в его знаменитом, так сказать, наказе...

Д. Володихин

— Сейчас уточним: закон о престолонаследии императора Павла Первого — Павла Петровича.

А. Музафаров

— Совершенно верно. Так вот, согласно этому закону, наследником надо было родиться и наследником автоматически становился старший сын государя. А Александр Александрович родился вторым в семье великого князя Александра Николаевича, будущего императора Александра Второго. На роль императора готовился и наследником престола стал в 1855 году, после восшествия отца на престол, его старший брат — Николай Александрович, или «Никса», как его звали в семье. Это был юноша выдающихся достоинств, образованный, с широко развитым кругозором, очень активный, очень подвижный, очень интересующийся разными вещами, испытывающий многие вещи, активно участвовавший в государственной деятельности.

Д. Володихин

— То есть и ликом светел, и умом широк.

А. Музафаров

— Да. Александр Александрович был его младшим братом и, как ни странно, лучшим другом. Семья была большая, и далеко не между всеми братьями были такие дружеские отношения — они были братскими, но не всегда дружескими. Вот старшие сыновья Александра Второго очень сильно дружили, что удивляло современников, потому что они были прямыми противоположностями по характеру: активный такой, живой, подвижный Никса...

Д. Володихин

— Ртуть.

А. Музафаров

— И такой неторопливый, основательный, солидный, немножко тугодумный Саша.

Д. Володихин

— Чугун.

А. Музафаров

— Да. И тем не менее они были друзьями. И как-то раз, когда они ещё были мальчиками, юный Николай Александрович произнёс, что «после смерти отца императором буду я, а после меня императором будет Саша». И невольно напророчил то, что ему не суждено было взойти на престол. Вот этот великолепный, замечательный юноша, надежда и гордость Российской империи, скончался от туберкулёза в 1865 году в Ницце. И тогда великий князь Александр Александрович становится цесаревичем, то есть наследником российского престола. Ему в этот момент было около 20 лет — он родился в 1845 году. Его образование было закончено, программа его была насыщенной, как у всякого великого князя, но всё-таки именно к престолу его не готовили. Он видел до этого момента свою судьбу как одного из помощников своего брата-государя, военачальника, офицера, генерала, но никогда не думал, что ему придётся возглавить всю огромную империю.

Д. Володихин

— Там ещё была и коллизия с бракосочетанием: он фактически унаследовал невесту брата.

А. Музафаров

— Да, Николай Александрович за год до своей смерти был помолвлен с дочерью датского короля — датской принцессой Дагмарой.

Д. Володихин

— Насколько я понимаю, у них были достаточно пылкие чувства друг к другу.

А. Музафаров

— Да, у них были очень хорошие отношения, была действительно такая романтическая сказка про русского принца и датскую принцессу. И когда цесаревич тяжело заболел и лежал в Ницце, за ним ухаживать приехали два человека: невеста и младший брат. И по легенде семьи Романовых, умирая, Никса соединил руки младшего брата и невесты, завещав ему как бы невесту вместо себя. И действительно, через год после смерти брата Александр Александрович сделал Дагмаре предложение, оно было принято. И датская принцесса Дагмара стала русской великой княжной Марией Фёдоровной.

Д. Володихин

— Приняла православие, заметим. Ну что ж, после того, как Александр Александрович становится наследником престола, очевидно в его судьбе что-то изменяется. Доучиваться поздно, но практику проходить надо.

А. Музафаров

— Да. И конечно, как всякий великий князь, как член фамилии Романовых он уже нёс определённые государственные обязанности: он служил в военной службе, он принимал участие во многих представительных мероприятиях. Но теперь, конечно, степень его вовлечённости в государственные дела увеличивается. Он заседает в Сенате, он становится членом Государственного совета, входит в ряд комитетов, которые обсуждают и проходящие реформы, и железнодорожное строительство; и целый ряд таких собраний, которые обсуждали какие-то конкретные проекты. Он становится почётным и реальным председателем очень многих благотворительных и социальных обществ, то есть он активно включается в эту государственную деятельность.

Д. Володихин

— Насколько я понимаю, у него был ещё один чрезвычайно важный опыт: он участвует в русско-турецкой войне 1877-78 годов и оказывается в районе, где шли достаточно тяжёлые бои.

А. Музафаров

— Совершенно верно. В 77-м году цесаревич Александр на правах корпусного командира возглавляет Рущукский отряд, обеспечивающий фланг русской армии. Изначально главнокомандующий посылает туда великого князя в расчёте, что там серьёзных боёв не будет, но турки решают предпринять фланговый маневр, чтобы отрезать ударную группу русской армии, осаждающей Плевну, и атакуют Рущукский отряд. И великий князь принимает непосредственное участие в боях, его отряду приходится отражать атаки превосходящих сил турок. И, как отмечали военные историки, полки, управляемые цесаревичем, стояли твёрдо и нерушимо. Его отряду удалось остановить турецкое наступление и не дать неприятелю прорваться в тыл и сорвать планы русского командования. Так что своего Георгия третьей степени он заслужил по праву на поле боя.

Д. Володихин

— Но через несколько лет на него обрушится испытание гораздо более тяжёлое, чем война и смерть старшего брата: его отец, император Александр Второй, будет убит террористами. И конечно, дело не только в том, что теперь цесаревич Александр Александрович должен будет вступить на престол, так сказать скоропостижно, в состоянии глубокого горя, в связи с трагической смертью отца, но ему ещё и надо будет очень зорко присматривать за тем, чтобы этот террористический акт не привёл к обострению обстановки по стране в целом.

А. Музафаров

— Скажем так, к тому моменту обстановка в стране была достаточно острой. Надо отметить, что вообще вторая половина девятнадцатого века — это эпоха разгула политического террора. Это не было чем-то специфически российским — в этот момент у революционной молодёжи в разных странах был обычай палить по начальникам. В этот момент было убито два президента США, президент Франции, заколота императрица Австрии. На прочих министров и генералов, убитых террористами, счёт шёл на десятки.

Д. Володихин

— Люди веселились как могли.

А. Музафаров

— Отметим, что на британскую королеву Викторию, на женщину, было совершенно семь покушений — почти столько же, сколько на императора Александра Второго. Другое дело, что в других странах здравомыслящие люди не героизируют террористов, а у нас, к сожалению, осталось вот это гнусное советское наследие.

Д. Володихин

— Ну да, что ни душегуб, то всё герой и приятный человек. Ну что же, несмотря на такие трагические обстоятельства в русской истории (1881-й год — страшный теракт, который привёл к гибели Александра Второго и к смерти многих людей, которые его сопровождали), тем не менее сейчас в эфире прозвучит замечательная по своей красоте мелодия — «Коронационный марш», созданный Петром Ильичом Чайковским на венчание на царство императора Александра Третьего.

(Звучит музыка.)

Д. Володихин

— Дорогие радиослушатели, это светлое радио — радио «Вера». В эфире передача «Исторический час». С вами в студии я — Дмитрий Володихин. И мы с замечательным историком, историческим публицистом, сотрудником Фонда исторической перспективы Александром Азизовичем Музафаровым обсуждаем судьбу императора Александра Третьего и его державные труды. К сожалению, трагедия, которая была связана с гибелью его отца, имела крайне неприятный для наследника оттенок, связанный с семейными отношениями. Александра Третьего обвиняли, что чуть ли не он организовал это самое убийство, нанял террористов, чтобы расчистить себе дорогу, из-за того, что в семье, скажем так, было неладно.

А. Музафаров

— Да, надо отметить, что семейная жизнь императора Александра Второго носила довольно сложный, скажем так, характер. Помимо законной супруги Марии Александровны, у него была, так сказать, дама — княгиня Екатерина Долгорукая, получившая потом титул княгини Юрьевской. И после смерти Марии Александровны, не соблюдая положенного траура, он немедленно обвенчался с ней, сделал своей второй женой. От этого брака у него были дети, получившие титул опять-таки князей Юрьевских. И поскольку обстановка в стране была напряжённая, великие реформы взбаламутили огромные социальные пласты русского народа и в этих условиях были желающие атаковать русскую государственную власть, были люди, которые хотели короновать княгиню Юрьевскую, отстранить будущего Александра Третьего от наследования престола и передать престол её детям. Надо отметить, что эта драма в какой-то степени напоминала коллизию Петра Великого и царевича Алексея. Но на дворе стоял девятнадцатый век, и Александр Третий и его отец, при всех своих проблемах, были всё-таки православными верующими людьми. И на такое, как разрыв отца и сына, они не пошли. У них были сложные отношения, очевидно отец слишком любил старшего сына и не мог примириться с этой потерей, поэтому в отношениях с младшим сыном у них были определённые проблемы. Но проблемы есть в любой семье, а никакого разрыва между отцом и сыном не было.

Д. Володихин

— Что называется, не до такой степени.

А. Музафаров

— Сохранились очень трогательные воспоминания, как Александр Второй посещал семью наследника в Аничковом дворце, как он смотрел на своих внуков, в том числе на будущего государя Николая Второго, названного, кстати, в честь Никсы, и говорил: «У тебя замечательные дети, я этому очень рад».

Д. Володихин

— Действительно, наследник престола жил в Аничковом дворце. И некоторые говорили тогда: «Ах, посмотрите, жилец Аничкового дворца подготовил гибель своего отца». И вот это мрачноватое стихотворение имеет под собой хоть какую-то почву? Разрыва при жизни не произошло, хотя отношения были достаточно напряжёнными. Но вот эти обвинения голословные или хоть какие-то факты есть под ними?

А. Музафаров

— Голословные, потому что никаких фактов, подтверждающих связи наследника престола с террористическим подпольем, не обнаружено. Ни в допросах самих террористов, ни в мемуарах тех террористов, которые сумели укрыться от русского правосудия, бежав за границу. И казалось бы, чего там жалеть — написали бы. В чём только революционеры не обвиняли Александра Третьего, но только не в убийстве собственного отца. Это измышление, мне кажется, новейших конспирологов, которым хочется половить такие...

Д. Володихин

— Да целые, знаете ли, романы на этот счёт написаны, поверьте. Ну что ж, оставим эту тему, крайне неприятную, на мой взгляд, даже гадкую, и перейдём к тому, чем был Александр Третий как государь. Прежде всего хотелось бы проверить, каков он был как, скажем так, миротворец. Ведь если я правильно понимаю, за ним была слава человека, который избегал войн, но тем не менее заставил европейский концерт великих держав считаться с тем, что Россия также великая держава, имеет свой интерес, этот интерес необходимо уважать.

А. Музафаров

— Император Александр Третий, приняв участие в настоящей войне, то есть видя её не понаслышке, не по красивым картинкам, а непосредственно на поле боя, на всю жизнь войны возненавидел. И он считал своим долгом беречь жизнь русского человека. Он вообще любил тезис «Россия для русских», и для него здесь очень важно было, чтобы русские люди не гибли понапрасну. В этом плане очень интересно его мысли перекликаются с мыслями одного из выдающихся полководцев той же эпохи, героя русско-турецкой войны генерала Скобелева, который писал, что «чёрным пятном на репутации государей ложатся войны, начатые во имя амбиций, во имя поиска славы и так далее», что война допустима только при защите своего Отечества. Александр Третий разделял эти взгляды, он сохранял мощную армию, но в то же время старался создать такую сеть дипломатических союзов, которая обеспечивала бы России устойчивое положение на границах, а главное, предотвращала большую войну в Европе. Александр Третий хорошо понимал, что любая крупная война в Европе неизбежно затронет Россию. При нём шло развитие наших вооружённых сил, создавались новые виды вооружений. При нём начал строиться мощный российский флот — эту заслугу почему-то редко вспоминают.

Д. Володихин

— Да, броненосный паровой флот очень высокого качества.

А. Музафаров

— Да, потому что эпоха Александра Второго в этом плане была не самая блестящая — государству не хватало денег. За эпоху Александра Второго мы построили только один первоклассный броненосец «Пётр Великий».

Д. Володихин

— Да я бы ещё сказал, что денег не хватало не только по объективным причинам, их, в общем, многовато уходило на дворцовый быт.

А. Музафаров

— Не столько. Это, скорее, сплетни той эпохи, что ожерелье стоит броненосца. Но для того, чтобы строить такой затратный и высокотехнологичный вид вооружений, как флот, нужна была и промышленная база, и стабильное состояние государственных финансов. А этого в эпоху Александра Второго, эпоху бурных социальных, экономических и политических преобразований, достичь было крайне сложно.

Д. Володихин

— Но всё же Александр Третий точно расходы дворцового ведомства урезал то ли вдвое, то втрое.

А. Музафаров

— Да, это тоже при нём было, они были сокращены. Более того, он принял новое уложение об императорской фамилии. Дело в том, что прежнее уложение об императорской фамилии, принятое при императоре Павле Первом, несколько устарело, потому что императорская фамилия стала более многочисленной. Господь благословил Романовых в девятнадцатом веке многочисленным потомством, Романовых стало много. И Александр Третий несколько решил сократить их число — не в физическом плане, а в смысле, что членами императорской фамилии, великими князьями, теперь считались только дети и внуки правящего императора. Для правнуков был придуман специальный титул «князь императорской крови», который давал значительно меньше привилегий, значительно дешевле обходился казне.

Д. Володихин

— Ну что же, это очень хорошо для России, для её казны, для экономики. Вот возвращаясь к внешней политике: Александр Третий, насколько я понимаю, так ни одной войны и не вёл, но ничего из интересов империи в Европе не потерял, а в Азии даже были небольшие приращения.

А. Музафаров

— Да, при нём завершается покорение Туркестана, замиряются текинские, туркменские племена — эта территория входит в состав России, туда выдвигаются русские кордоны. Русский флаг взвивается над Кушкой, которая становится южным форпостом России. В Европе же Александр Третий ведёт очень мудрую политику, когда, сохраняя традиционные союзные отношения России и Пруссии, ставшей к этому моменту Германией, он заключает российско-французский договор, который фактически предотвращает большую войну в Европе. Потому что Франция и Германия оказываются в ситуации, что если одна из них начинает войну, она получает в довесок Россию в качестве противника. И это охладило горячие головы как в Берлине, так и в Париже.

Д. Володихин

— Фактически он был, как когда-то Николай Первый, гарантом безопасности в Европе.

А. Музафаров

— Во многом, да. И европейские историки, которые не поддаются русофобским настроениям, это признают. Вдобавок ему принадлежит заслуга, что именно при нём Россия развивает экономические отношения с ведущими европейскими государствами, снимаются многие таможенные барьеры, напротив, вводятся протекционистские меры по защите русского рынка, и тем самым отношения России и Европы в экономическом аспекте сильно упорядочиваются. А прочные экономические связи способствовали опять-таки сохранению мира. Несмотря на то, что, скажем, Россия и Англия рассматривали друг друга как ведущие геополитические противники, в то же время они одновременно являются ведущими торговыми партнёрами, что очень здорово опять же охлаждало горячие головы В Петербурге и в Лондоне.

Д. Володихин

— Если мы начали говорить об экономике, думаю, стоит вернуться к величайшему успеху Александра Третьего именно в этой сфере — я имею в виду проект Транссибирской магистрали.

А. Музафаров

— Совершенно верно. Дело в том, что если мы посмотрим на карту Российской империи той эпохи, нам она представляется таким огромным, единым территориальным массивом — от Камчатки до Аландских островов, то есть от Великого океана до Балтийского моря, до шведских шхер. Но в реальности это было несколько не так. Россия делилась как бы на три части: вплоть до Урала это была страна, покрытая сетью железных дорог, телеграфной проволоки, развитой такой цивилизации; далее, далеко на Востоке, были такие заморские владения России с центром во Владивостоке. Я не оговорился — это были заморские владения, потому что связь с ними поддерживалась по морю.

Д. Володихин

— Вокруг Африки.

А. Музафаров

— После прорытия Суэцкого канала уже вокруг Индии, но всё равно далеко.

Д. Володихин

— Но этот канал, в общем, всё равно не очень облегчал ситуацию, потому что приходилось плыть вокруг Индии, Индокитая и так далее.

А. Музафаров

— Да, совершенно верно. То если человек хотел отправиться из Петербурга во Владивосток, он шёл на вокзал и покупал билет в Одессу. В Одессе он садился на пароход и отправлялся в плавание на Дальний Восток. От Владивостока и от Николаевска-на-Амуре был такой очаг цивилизации на реке Амур и местных дорогах. Между ними в Сибири была такая очаговая цивилизация вокруг крупных городов, нанизанных на узенькую ниточку Сибирского тракта, по которому, как в семнадцатом, так в восемнадцатом веке, раздавался перезвон удалых ямщицких троек, и другого пути не было. Сибирский тракт кончался в Чите, а дальше, как писали в отчётах Министерства путей сообщения, «колёсного пути нет, есть караванная тропа». И вот Александр Третий вместе с его министром, тогда путей сообщения, а потом министром финансов, Сергеем Юльевичем Витте задумывают грандиозный проект: построить железную дорогу, связывающую всю Россию воедино железным поясом — от Петербурга до Владивостока. Было несколько вариантов строительства такой дороги, изначально Министерство финансов каждый год за счёт излишков государственных доходов выделять немножко денег и строить. Витте с усмешкой написал, что тогда мы дорогу будем строить 150 лет. И правительство пошло на другие меры: были выделены крупные средства, были привлечены займы, были привлечены частные инвестиции, были привлечены резервы государства, но дорога должна была быть построена в десять лет. В 1891 году начинаются строительные работы одновременно в Самаре и во Владивостоке — с двух сторон началось движение по строительству Великого Сибирского пути. Главой комитета по строительству Сибирского пути был назначен наследник престола, великий князь Николай Александрович, будущий император Николай Второй. И именно при нём в 1901 году из Петербурга во Владивосток пойдёт первый поезд.

Д. Володихин

— Ровно десять лет.

А. Музафаров

— Да. Расстояние, которое прежде преодолевалось месяцами, теперь экспресс проходил за 14 дней. Именно благодаря этой магистрали Россия сохранилась как единая держава в смутах двадцатого века — Дальний Восток и Сибирь не были потеряны.

Д. Володихин

— Более того, строительство этой дороги дало толчок к развитию русского инженерного корпуса, русской промышленности.

А. Музафаров

— Совершенно верно, потому что такое количество рельс, шпал невозможно было везти — заводы по их производству строились на месте, возникали новые города. Там, где Сибирский путь пересекал Обь, возник город Новониколаевск — нынешний Новосибирск, одна из столиц Сибири. Развивались старые города, которые резко увеличивались в размерах, такие, как Красноярск, Иркутск. Теперь они оказались связаны с единой экономической транспортной системой империи, и сибирские товары пошли на российские и европейские рынки. Возникала идея освоения Дальнего Востока — но это уже будет при следующем царствовании. И важно, что Россия объединялась в единый инфраструктурный такой комплекс, связывающий её действительно от Балтики до Дальнего Востока.

Д. Володихин

— Ну что ж, этот эпизод царствования Александра Третьего достоин фанфар. И сейчас мне очень приятно напомнить, что это светлое радио — радио «Вера». В эфире передача «Исторический час». С вами в студии я — Дмитрий Володихин. И мы ненадолго прерываем нашу беседу, чтобы буквально через минуту вновь встретиться в эфире.

Д. Володихин

— Дорогие радиослушатели, это светлое радио — радио «Вера». В эфире передача «Исторический час». С вами в студии я — Дмитрий Володихин. У нас в гостях замечательный историк, исторический публицист, сотрудник Фонда исторической перспективы Александр Азизович Музафаров. Мы обсуждаем биографию, державные труды императора Александра Третьего. Ну что ж, отходя от того, что составляет несомненно достижения царствования, мы сейчас пройдёмся по гораздо более спорным и сложным позициям. Их, собственно, две: первая связана с банковской деятельностью. Не могу сказать, что что-то было плохо, потому что не являюсь специалистом, просто знаю, что среди специалистов ведётся спор, жесточайшая дискуссия: правильные ли шаги предпринимал Александр Третий в сфере финансирования государства, в сфере банковской, в сфере получения кредитов. Некоторые говорят, что при нём было финансовое хозяйство разрушено, некоторые говорят, что, напротив, оно получило оздоровление. Что правда?

А. Музафаров

— Вторая точка зрения ближе к истине, скажем так. Дело в том, что великие реформы Александра Второго в значительной степени подорвали финансовое хозяйство страны. Огромные затраты правительства на выкупные платежи помещикам и крестьянам.

Д. Володихин

— Огромные кредиты из-за рубежа.

А. Музафаров

— Огромны кредиты. Расходы на реформу армии, напомню, что у нас армия перешла с профессиональной на призывную основу, создавались новые войска, новые гарнизоны, новые крепости, перевооружение — всё это стоило колоссальных расходов. В то же время такая резкая смена вот этих крупных социально-экономических формаций приводила к снижению доходов определённому казны. Старые налоги переставали работать, новые ещё предстояло запустить. И в этом плане финансовое хозяйство России в эпоху Александра Второго было в крайне хаотичном управлении. Финансисты империи старались спасти или удержать финансовый корабль на плаву, но получалось у них это плохо, просто потому, что слишком сложная была ситуация. Какие только меры не предпринимались. Скажем, одной из попыток заткнуть финансовые дыры, в том числе одним из стимулов в этом, была продажа Аляски. Скажем так, это было одной из причин, по которой решились пойти на эту сделку — были нужны деньги.

Д. Володихин

— Но не так уж много получили.

А. Музафаров

— Да, но тогда было важно даже это. Другой был интересный эксперимент, когда правительство учредило отдельную валюту для Финляндии, введя финскую марку, параллельно российскому рублю. Две валюты в империи — можно поиграть на внутреннем курсе.

Д. Володихин

— Да, действительно, для Финляндии чеканилась монета в серебре, золоте, меди, это была настоящая, полновесная система денежного обращения внутри Российской империи, но на финский лад.

А. Музафаров

— Правительство пыталось бороться с инфляцией просто переставая печатать наличные деньги. В результате в экономике возникала ситуация, когда наличных денег предпринимателям не хватало и те были вынуждены выпускать так называемые «записки», то есть вот эти внутренние фабричные квитки, по которым рабочие могли что-то купить. Такой предприниматель, как Сергей Иванович Мальцев, выпустил этих записок на три миллиона, на территории Калужской и Брянской губерний они стали вытеснять государственную валюту. Его правительство вынуждено было в административном порядке заставить их выкупить, что стало, кстати, одной из причин его разорения — но это отдельная большая история. Так вот, финансовое хозяйство досталось императору Александру Третьему в крайне расстроенном виде.

Д. Володихин

— Что же он предпринял?

А. Музафаров

— Во-первых, были упорядочены расходы. Уже было упомянуто сокращение расходов на дворцовые нужды, но был принят целый ряд программ сокращения расходов. Были сокращены в определённой степени расходы на армию. Скажем, почти на 10 лет было заморожено жалование офицерам, то есть оно не повышалось. Это отдельные историки расценивают как негативный фактор в истории развития русской армии, но эту ситуацию удалось исправить в следующее царствование.

Д. Володихин

— Куда денешься, как говорится.

А. Музафаров

— Была введена более простая и дешёвая так называемая народная форма. Форму эту в армии, честно говоря, не любили, потому что она была неяркой, неброской, но вызывала ассоциации с народным костюмом, что импонировало Александру Третьему.

Д. Володихин

— Но зато она была, кстати говоря, удобной. То есть, скажем так, те штаны не так часто лопались, не так быстро протирались.

А. Музафаров

— Да, это были широкие шаровары, которые удобно носились, но не выглядели фасонисто, к чему привыкли не только офицеры, но и солдаты. Тем не менее она стоила дешевле — это тоже позволило сократить в определённой степени расходы. Далее, правительство навело порядок в финансировании строительства железных дорог. Правительство Александра Второго поощряло строительство железных дорог любой ценой, не считаясь с финансовыми коррупционными издержками, потому что министры полагали, что, чем больше будет чугунки в России, тем лучше будет развиваться русская экономика. Это было так, но в эпоху Александра Третьего подход изменился, и правительство начинает постепенно выкупать частные железные дороги. Почему? Потому что при Александре Втором была распространена такая форма: когда создавалось общество с гарантированной правительством прибылью. То есть мы строим дорогу, а вкладчикам этого дела государство гарантирует прибыль, независимо от того, насколько дорога окупается. В этих условиях владельцам дороги даже не очень выгодно выводить её в прибыльное состояние — казна всё равно заплатит. Вот теперь казна начинает эти дороги выкупать, чем резко сокращает количество расходов казны на поддержание этих обществ. Далее, правительство предпринимает целый ряд таких шагов по выкупу государственных долговых обязательств, они перевыпускаются под меньший процент. Дело в том, что банк Российской империи имел права не только регулятора, но и биржевого игрока, и активно участвовал в банковском секторе. Правительство начинает выкупать русские ценные бумаги как у внутренних держателей, так и у внешних, и тем самым сокращает государственный долг. В целом политика Александра Третьего в вопросе финансирования привела в значительной степени к стабилизации русской финансовой системы — это стало одним из факторов экономического подъёма России в его эпоху и фактически подготовило ту меру, которую предпримет его сын — введение золотого стандарта валюты.

Д. Володихин

— Некоторые специалисты говорят, что благотворным для русской экономики был отказ от зарубежного кредитования. То есть при Александре Втором этот источник использовался очень широко, а при Александре Третьем этот крантик подзакрутили.

А. Музафаров

— Да, в значительной степени это так. Другое дело, что от него полностью не отказались, правительство просто ставило более жёсткие и более выгодные для России условия для получения зарубежных кредитов, ибо это позволило перекредитовать ряд старых займов на более выгодных для России условиях, то есть сократить внешний долг России, а главное: сократить его обслуживание, то есть он стал обходиться России дешевле.

Д. Володихин

— А теперь второе обвинение, которым пестрят книги советского времени, очень много этих обвинений в статьях дореволюционных газет, журналов революционного либерального направления, да и сейчас время от времени прорывается: ну как же? — Александр Третий — душитель, давитель. Всё самое светлое, самое чистое, революционное, свободное он же придавил своей чугунной пятой. Ведь эти слова бесконечно преследуют репутацию государя.

А. Музафаров

— Давайте посмотрим на факты. Революционное движение России, зародившееся в эпоху великих реформ, как часть вот этого общеевропейского революционного движения (даже общемирового, потому что Америку тоже захватывало), застало российское государство врасплох, как и многие другие государства. Дело в том, что все государства середины девятнадцатого века бороться с такой напастью не умели. Все знаменитые спецслужбы мира были созданы значительно позднее, то есть перехватывать террористов было попросту некому. В конце правления Александра Второго были сделаны определённые шаги к исправлению ситуации, а Александр Третий довёл их до логического конца и задавил революционное подполье. К тому же тут важен ещё один момент: убийство Александра Второго оттолкнуло русское общество от террористов, ими перестали восхищаться, потому что с точки зрения общества они перешли как бы край. Всё-таки убить помазанника Божия, убить православного государя, который столько сделал для страны и народа, это бело чересчур. Александр Третий воспользовался этой ситуацией и не только разобрался с революционным подпольем — его полиция вычистила и ликвидировала большую часть этих подпольных организаций, заставив немногих уцелевших вожаков бежать за границу. Ну и создала определённые условия, которые затрудняли появление в обществе новых таких же террористических групп.

Д. Володихин

— Вот какой вопрос: те карательные меры, которые были предприняты при Александре Третьем, по количеству казней и тому подобным параметрам, могут ли сравниваться с эпохой сталинщины или с расстрелами времён Гражданской войны? Это явление какого масштаба?

А. Музафаров

— При Александре Третьем было казнено, приговорено к смертной казни по всем статьям, включая уголовные тяжкие, чуть более 60 человек за 13 лет правления. Сами сравнивайте — хоть с эпохой террора, хоть красной Гражданской войны, хоть сталинских репрессий — вы видите, что это очень низкий уровень. Это уровень, который сейчас мы наблюдаем в странах, где действует смертная казнь. То есть количество казнённых преступников крайне мало. Вот смотрите, знаменитый заговор Александра Ульянова. Полиция вскрывает группу из 45 человек, которые, собственно, пойманы с поличным: у них при аресте изъяты бомбы и револьверы, которые они собирались на Невском проспекте кидать в царский кортеж. Можно поразиться, сколько бы людей погибло во имя этой публичной их попытки покушения — казнено пять человек, остальные подвергнуты другим уголовным наказаниям. Я подчёркиваю, что это террористы, взятые с оружием в руках, что называется.

Д. Володихин

— Ну что же, хорошо, что при этом милосердии и в то же время при твёрдости воли государя, удалось малой кровью удержать государство от террористической вакханалии, столь характерной для правления предыдущего государя. И насколько приятно сказать, что рифы и скалы в правлении Александра Третьего мы миновали, продолжать передачу мы будем уже, так сказать, вновь идя по светлым участкам его правления. Я хотел бы напомнить нашим уважаемым радиослушателям, что Александру Третьему был создан очень своеобразный памятник: могучий, богатырского роста и телосложения государь на могучем коне — эдакий Илья Муромец на богатырском боевом коне. Сейчас этот памятник притулился где-то в районе Мраморного дворца в Санкт-Петербурге, стоит не очень удачно, но сам по себе он — настоящее произведение искусства. И многие говорили, что Александр Третий, мощный, грузный, высокий, широкоплечий, полный, действительно напоминает богатыря. Поэтому сейчас в эфире прозвучит «Богатырская» симфония Александра Порфирьевича Бородина.

(Звучит музыка.)

Д. Володихин

— Дорогие радиослушатели, это светлое радио — радио «Вера». В эфире «Исторический час» имени Александра Третьего. И с вами в студии я — Дмитрий Володихин. С нами в гостях замечательный историк, исторический публицист Александр Азизович Музафаров. Мы выходим на финишную прямую в обсуждении царствования этого поистине незаурядного государя. И у меня осталось буквально несколько вопросов. Вот такая замечательная особенность русских серебряных и золотых монет времён Александра Третьего: помимо донативных, каких-то особенных юбилейных монет, монет особых выпусков, русская монета со времён Екатерины Второй не знала изображения государя. И вот при Александре Третьем появляется государь, причём с густой бородой. Оформление монет таково, что начинает вместо достаточно безликого общеевропейского шрифта использоваться шрифт, напоминающий о русской старине. Значит ли этот признак (собственно, признаков было побольше, но я рассказал о самом ярком, который, можно сказать, бросался в глаза народу), что произошёл какой-то поворот в политике культурной, поворот в сторону русского народа, Православия, старины российской?

А. Музафаров

— Да, безусловно. Дело в том, что вторая половина девятнадцатого века — это эпоха роста национальных сознаний, и конечно, этот процесс захватывал и русский народ. И если в эпоху Александра Второго русские рассматривались как лидеры какого-то славянского мира, были распространены панславистские идеи, то в эпоху Александра Третьего наступает период такого национального сосредоточения именно на русскости. Потому что было видно, чем отплатили балканские славяне за своё освобождение от турок, и вот этот славянофильский флёр рассеялся.

Д. Володихин

— Даже не славянофильский, а именно панславистский.

А. Музафаров

— Да. Напротив, появился глубокий интерес к русской истории, русской культуре. Именно при Александре Третьем в Москве строится замечательный Исторический музей, который должен собрать в себе всю историю России от древнейших времён до последних веков. И обратите внимание, как он задуман: не просто как собрание древностей, но как такой педагогический проект. Входя в него, посетитель проходит все века русской истории от первобытных каких-то людей до империи девятнадцатого века.

Д. Володихин

— Стоит напомнить, как назывался музей изначально. Это ведь был Русский исторический музей, и ему было присвоено имя императора Александра Третьего.

А. Музафаров

— Да, совершенно верно. Александр Третий сам был человеком своей эпохи и очень любил русскую культуру. Ещё наследником он зачитывался романами Достоевского и даже был единственным членом императорской фамилии, который удостоил писателя своей аудиенцией и беседовал с ним, что было актом такого не только личного предпочтения, но и актом общенационального и государственного признания заслуг Фёдора Михайловича перед Россией. Всю жизнь он собирал огромную коллекцию картин русских мастеров. И впоследствии из неё будет создан знаменитый Русский музей.

Д. Володихин

— Ныне здравствующий — заметим.

А. Музафаров

— Да. При нём в России получил широкое распространение такой русский стиль в архитектуре. В советское время его почему-то назвали «псевдорусский» или «неорусский», но современники называли его «русский стиль», потому что — ну а что в нём нерусского?

Д. Володихин

— Что в нём псевдо-то?

А. Музафаров

— Да. Строились храмы, это привело к изучению памятников архитектуры и древностей. Императорское археологическое общество, Императорская археологическая комиссия уделяли большое внимание сохранению этих памятников. На базе их изучения архитекторы и художники творили новые шедевры: появлялись новые храмы, новые здания. Можно вспомнить замечательное здание Нижегородского казначейства, стилизованное под древнерусские палаты — великолепное, красивое здание. Казалось бы, скучнейшее казённое учреждение — казначейство, такой дом-сейф для денег богатейшей Нижегородской губернии, но как оно построено, как оно оформлено — это сказочный терем! И вот в эпоху Александра Третьего появляется такая чуткая художественная черта русского народа — даже скучные фабричные здания, здания станций, вокзалов оформлять в красивом русском стиле.

Д. Володихин

— Кое-что дожило до наших времён, и надо сказать, что до сих пор радует взор. Я бы ещё добавил, что при Александре Третьем значительное финансовое вспомоществование осуществляется в адрес русских музыкантов, русских художников и иных деятелей культуры. А теперь давайте затронем ту сторону натуры Александра Третьего, которая, пожалуй, ближе всех радиослушателям нашего православного радио. Каким он был верующим? Скажем так, если Николай Первый был очевидным приверженцем христианства православного, если Александр Первый дрейфовал всю жизнь и начал юность свою с почти безбожного состояния, то закончил он глубоко верующей личностью. Александр Второй в особых пристрастиях к вере был не замечен, скажем так, напротив, при нём Церковь пережила довольно сложный этап. Что же было при Александре Третьем, он куда повернул в своей религиозной политике и в своих религиозных чувствах?

А. Музафаров

— Как русский государь, напомню, он по закону являлся защитником православной веры. Но Александр Третий был больше, чем просто защитник веры по закону. Для него вера, молитва, церковная жизнь были составной частью бытия, он без этого не мог. Это было не просто выполнение обязанности, что русский царь должен ходить в церковь — Александр Первый тоже ходил, даже когда был неверующим, отдавал долг. А для Александра Третьего это было насущной необходимостью, он долго и истово молился — сохранились соответствующие свидетельства, — он воспитывал детей в православной вере, он всегда уделял большое внимание духовному здравию народа. Скажем, в вопросе народного образования он особенно выделял именно церковно-приходские школы, которые вместе со знаниями дают народу представление о православной вере. Он много жертвовал на храмы и монастыри, причём не только по обязанности государя, но и порой лично просто находил людей. Он поддерживал отношения со многими духовными людьми своей эпохи, он был знаком со знаменитым отцом Иоанном Кронштадтским, встречался с ним. В этом плане это был глубоко русский верующий человек, глубоко православный, для которого Православие было просто неотъемлемой частью личности.

Д. Володихин

— Заметим, что для династии это было далеко не так характерно, как хотелось бы. Если первые государи из династии Романовых: Михаил Фёдорович, Алексей Михайлович, Фёдор Алексеевич, царевна Софья — были преданы Православию, Пётр Первый от этой традиции ушёл достаточно далеко. Его ближайшие приемники, за исключением, пожалуй, Елизаветы Петровны, тоже, так сказать, не были усердными христианами. Позднее приверженность к вере или, наоборот, отсутствие этой приверженности колебались, как я уже показал, у государей девятнадцатого века. Александр Третий был очень позитивным явлением именно с точки зрения веры.

А. Музафаров

— И даже среди современников, потому что семья Романовых, как я уже говорил, была большая, там были люди как искренне верующие, преданные православной вере, как, скажем, великий князь Сергей Александрович и его супруга, но были и люди, которые фрондировали по отношению к Церкви, порой позволяли себе очень странные для члена православной императорской фамилии поступки и высказывания. В этом плане Александр Третий был примером для русского народа истинно православного государя — таким, каким должен быть православный царь.

Д. Володихин

— То есть скажем так: государь-Илья Муромец. При том вспомним, что исторический Илья Муромец закончил свою жизнь во иночестве. Ну что ж, насколько я понимаю, и в семье его, когда речь зашла о воспитании наследника, будущего Николая Второго, также чрезвычайно важной составляющей стало воспитание вероисповедное.

А. Музафаров

— Да, Александр Третий в обращении к первой учительнице своих детей госпоже Олленгрен очень чётко сформулировал правило воспитания: «Ни я, ни великая княгиня не желаем видеть в них оранжерейных цветов. Они должны хорошо молиться Богу, учиться. Мне должны нормальные, здоровые русские дети». То есть молитва Богу была поставлена на первый план перед учением. И в этом плане ему удалось очень многое сделать — он воспитал святого государя, своего приемника, которому сумел передать власть. Есть много интересных особенностей как Александр Третий уделял внимание своим детям. Сохранились интересные воспоминания о детстве Николая Второго, которые показывают, как отец, будучи и великим князем и императором, всегда находил время, чтобы заняться воспитанием наследника, никогда не оставлял его — сохранилась очень интересная переписка. И здесь была очень сильная близость между отцом и сыном, в том числе духовная. Очень было видно, как Александр Третий вводил наследника в курс государственных дел. Вот чувствуя, что ему самому не удалось, допустим, пройти полностью эту подготовку, напротив, сына он приобщал к государственным делам с самого начала. И сохранились очень интересные воспоминания, как он даже поощрял, когда сын высказывал своё мнение, даже не совпадающее с мнением императора. Один из министров оставил воспоминания о заседании Государственного совета, где большинством в один голос — это был голос наследника — был отклонён проект, про который было известно, что его поддержал сам император. И в тот же день этот министр был на обеде в императорской семье, он пишет: «Сначала я подумал, что между отцом и сыном будет какое-то напряжение. А потом отец посмотрел на сына и сказал: «Значит, возражаешь против моего проекта?» Тот сказал: «Да!» — «Правильно сделал. Ты должен уметь отстаивать своё мнение, должен быть готов к тому, что сам будешь государем».

Д. Володихин

— Ну что же, приятно было услышать об этом государе много хорошего. В нашем языке есть два понятия: эффектность и эффективность. Правление может быть ярким, броским, сопровождаться какими-то широковещательными и многошумящими заявлениями. А может быть полезным и при этом очень неброским, когда делается благо и страна живёт благополучно, но, знаете ли, никакой идеологической иллюминации на мачтах государства не зажигают. В этом смысле Александр Третий был чрезвычайно хорош и чрезвычайно чужд тщеславия, хвастовства, гордыни — вот этого идеологического украшательства. От вашего имени, дорогие радиослушатели, я хотел бы поблагодарить Александра Азизовича Музафарова. И пришло время сказать финальные слова: спасибо за внимание, до свидания.

А. Музафаров

— До свидания.