«Христианин в современном обществе». Иван Давыдов

У нас в гостях был ультрамарафонец Иван Давыдов.

Наш гость рассказал, как участие в забегах укрепило его веру, а также как, желая поддержать хоспис «Дом Радужного Детства», он решился на марафон в более чем 1200 км от Каспийского до Черного моря, через какие трудности пришлось пройти, и что помогало ему не сойти с пути.

Ведущая: Кира Лаврентьева

---

К.Лаврентьева:

— «Вечер воскресенья» на радио «Вера».

Здравствуйте, дорогие радиослушатели!

Меня зовут Кира Лаврентьева, и, как всегда по воскресеньям, мы говорим о пути христианина в светском обществе.

Сегодня у нас очень необычный гость, дорогие радиослушатели — я обращаю ваше внимание на это! У нас в гостях Иван Давыдов — ультрамарафонец, который пробежал больше 1200 километров... правильно, Иван? Всё правильно говорю?

И.Давыдов:

— Да, да... всё верно...

К.Лаврентьева:

— Известная такая у него была тропа — через горный Дагестан, Чечню, Ингушетию, Северную Осетию, Кабардино-Балкарию, Карачаево-Черкесию... я всё это записала себе скрупулёзно... Краснодарский край. Сам Иван — из Омска. И, в общем-то, уже за достаточно короткий срок, он прославился вот этими своими подвигами спортивными, и, действительно, для нас-то, обычных людей — это удивительно!

Здравствуйте, Иван!

И.Давыдов:

— Здравствуйте!

К.Лаврентьева:

— Мы рады видеть Вас в нашей студии!

Скажите, как Вы, вообще, решились на такое? Потому, что, я как понимаю, Вы же ещё бежали во имя очень такой благородной цели — Вы хотели своим забегом рассказать об Омском детском хосписе «Дом радужного детства». Вот, как, вообще, созрела вся эта идея, откуда Вы взяли здоровья, и, вообще, вот... как Вы дошли до жизни такой?

И.Давыдов:

— Ну, во-первых, это мой шестой уже забег подобного типа. Спортом я занимаюсь с 18 лет. Занимался... начинал с... профессиональный марафонский бег, стайерский бег. Каждый свой проект я прикрепляю к какой-то благотворительности — то есть, чтобы не только что-то принимать, но и отдавать — это моя философия, моё мировоззрение.

И, в этот раз, я бежал Саянское кольцо — 1200 км — это Хакасия-Тува, в июне. И нужен был ещё какой-то мощный проект. И Кавказ — давно на примете, была уже веточка маршрутная разработана. И, приехав в Омск... у нас есть очень хороший фонд «Радуга» — туда входит и «Дом радужного детства», хоспис, где больные детки паллиативные, очень тяжёлые детки, которые нуждаются в помощи, и не только в какой-то физической, а и психологической, финансовой, и так далее.

И, думаю, раз — омич, давно про это слышал, написал директору фонда. Мы созвонились, встретились, встретились с командой, обсуждали, что мы можем из этого извлечь, что сделать, как мы можем быть полезны друг другу. Ну, и пришли к какому-то, вот, итогу — съездил в хоспис, познакомимся с детками, родителями, посмотрел, как всё осуществляется — деятельность, какие исследования проводятся, что-то ещё узнал... чтобы было о чём говорить, когда бегу, потому, что мне надо будет уже про фонд рассказывать.

Ну, и договорились, что... буду бежать, где, по возможности, договорённости какие будут, встречаться с похожими фондами, какие-то онкологические центры... Ну, где-то получилось, где-то нет, с кем-то встретиться... понятное дело... обмен опытом, привлечение внимания, какая-то финансовая помощь... То есть, у меня была уже заученная такая фраза, я всем говорил — от пастухов каких-то до министров, с которыми были встречи: «Можно помочь — отправить любую сумму 3434, просто слово „радуга“, пробел и любая сумма... там... 200-300...» — вот, такое вот... ну, и помогали, кто чем может... помогали все люди, независимо... входили в положение. На Кавказе, слава Богу, все понимают, приняли то, что я делаю, говорили: «Какая помощь нужна?» — то есть, без проблем... никаких препятствий...

К.Лаврентьева:

— Почему не пешком? Почему именно забег?

И.Давыдов:

— Забег — потому, что я сам бегун... кипит это в крови...

К.Лаврентьева:

— Чему могу, тем помогу, да?

И.Давыдов:

— Да. И... как я творческая личность... а творческая личность... ну... композиторы, да, бывает, тоже привлекают какие-то... проекты делают по какой-то проблему — ну, вот, спортсмены тоже могут привлекать к какой-то проблеме людей. А, так, как у меня есть контингент, который... подписчики в соцсетях те же, и много их... то мы можем что-то сделать полезное.

К.Лаврентьева:

— То есть, для хосписа Ваш забег имел... такие... стабильно хорошие результаты?

И.Давыдов:

— Да, конечно. То есть, мы привлекли внимание, фонды какие-то привлекли, которые будут к нам в гости, сказали, ездить... может, мы к ним в гости поедем... там... к тому же Эльбрусу — «Особый ребёнок», фонд очень классный.

Финансово, конечно же, денежкой помогли... и... ну, это не главное... главное — чтобы люди читали, узнавали про наш фонд, общались... то есть, постоянно держали связь, не уходили куда-то в тень после забега. То есть, вот, эту связь надо как-то сохранить — этому мы ещё учимся. Потому, что всё для нас — в новинку. Ну... за границей...

К.Лаврентьева:

— Смотрите, вот, сейчас нашу с Вами программу слушают люди, которые едут в машине, которые... вообще... к бегу имеют очень отдалённое отношение, и они, действительно, реально хотят понять, как это всё в Вашей голове устроилось изначально.

И, давайте, вот, вернёмся прям вот к самому началу, когда Вы решили, что Вам совершенно необходимо бегать.

Потому, что бег — это ведь очень непростая история. Ты приходишь в спортзал, и тебе говорят: «Деточка, ты не бегай... ты лучше ходи на беговой дорожке. Потому, что бег убивает суставы!» — ну, убивает, если это делать неправильно.

В Вашем случае это, вообще, как всё созревало?

И.Давыдов:

— Согласен. Ходьба — она полезнее, чем бег. Но... всему нужна голова. Если головы на плечах нет, то... её и не будет! То... можно и ходьбой убить себя!

К.Лаврентьева:

— Вполне, да... такое... логичное высказывание! Так...

И.Давыдов:

— Бег? Начал заниматься в колледже... тренажёрный зал... вот, мы с другом побежали марафон... так... на спор было...

К.Лаврентьева:

— Но это — что Вам даёт?

И.Давыдов:

— Тогда, наверное... ну... мы тусовались в этой спортивной тусовке... мы... испытание — проверить себя, преодолеть себя...

К.Лаврентьева:

— Всё-таки, амбиции такие некие...

И.Давыдов:

— Конечно. Это... преодоление себя... переступить... какая-то жертва даже... то есть, вот, тот забег — это жертва, это — от многого надо отказаться. Ради этого.

И — потихонечку начали. Мне понравилось бегать. То есть, это любовь. Это — надо иметь любовь, в первую очередь, к тому делу, которое ты делаешь. Иначе, результата не будет.

Ну, и всё... дальше — больше... и... со временем начал путешествовать, смотреть мир, и... такое осознание пришло, что... Мне просто как-то попался мужчина, и он говорит: «Для себя бегаешь — тешишь эго!» — обсуждали с ним. Я говорю: «И правда, тешу эго...» — то есть, надо что-то отдать миру, что-то полезное сделать.

Ну, и, вот, потихонечку начал к каждому забегу прикреплять благотворительную цель. Ну, и, помимо забегов, я занимаюсь какой-то помощью... какие-то проблемы где-то... и деньги можем каким-то больным людям собрать... то есть, постоянная деятельность.

К.Лаврентьева:

— Ваше здоровье за эти годы — оно... вообще... насколько стабильно?

И.Давыдов:

— Здоровье нормальное, в самом деле...

К.Лаврентьева:

— Потому, что, когда Вы пробежали вот этот семнадцатидневный марафон, врачи говорили о том, что: «Нет... подождите, ребята... ну, тут, вообще, очень сильный износ идёт организма!» — и... по любому... там... и пальцы в кровь, выбитые ногти, и мозоли... и это — минимум, самый минимум! Дальше — суставы, давление, сосуды... Как, вот, это всё с реальностью соприкасается? Так ли это?

И.Давыдов:

— Ну, мне до сих пор говорят, что: «Вот, в старости тебя помучают суставчики...»

К.Лаврентьева:

— Да-да-да...

И.Давыдов:

— Я говорю: «Ну, посмотрим!»

К.Лаврентьева:

— Посмотрим, посмотрим...

И.Давыдов:

— Пока ничего не мучает, слава Богу! Здоровье надо... опять же, грамотно восстановиться после забега. То есть, я месяц целый отвёл на восстановление. То есть, есть какие-то... специфика... это...

Ну, во-первых, это тройка главная — еда, сон и... ну... нормальное настроение психологическое. То есть, отдыхать, кушать... то есть... белок, витамины какие-то, салаты... то есть, маленечко за питанием последить. Ну, и расслабляющие какие-то процедуры, там... ванны с солью... и так далее. Восстановился... вот, месяц прошёл — в принципе, восстановился.

То есть, в минус ты уходишь в этих забегах, но потом — значительный плюс приобретаешь, если правильно восстановился. То есть, как... сверхкомпенсация получается, на нашем языке, бегунов...

К.Лаврентьева:

— Ты же теряешь очень много килограмм, пока бежишь...

И.Давыдов:

— Да, потерял я... прям... мне писали: «У тебя щёки ушли, и ты выглядишь, как будто в 20 лет, когда... там... носился... бегал очень быстро». Ну, сейчас щёки, вроде, отросли, на самом деле...

А, так, конечно — помимо... большие риски со здоровьем, всякое может — и обморожение, и упасть со скалы... всё возможно... но... как-то это всё мино... падал, но миновало — такие... серьёзные какие-то угрозы.

К.Лаврентьева:

— А — опасности?

И.Давыдов:

— Конечно, полно...

К.Лаврентьева:

— Дикие звери — Вы же встречали их...

И.Давыдов:

— Шакалов встречал...

К.Лаврентьева:

— Медведей...

И.Давыдов:

— Медведей — следы только встречал...

К.Лаврентьева:

— ... и змей... и лис...

И.Давыдов:

— Змеи, вот... змей — ни одной в этот раз... куда-то... холодное было лето, говорят, в конце, и осень очень холодная, старожилы сказали. Поэтому... передвигался в холода, в тумане...

К.Лаврентьева:

— Но, всё равно, Вы же подвергаете себя опасности, Иван. Вот, получается, должна быть очень какая-то компенсация внутренняя очень сильная за это!

И.Давыдов:

— Ну, во-первых, мотивация, вера в себя, наверное... вера в то, что ты делаешь — что это не просто так, что это останется...

К.Лаврентьева:

— У Вас бывали какие-то чудеса? Как Вам Бог помогал в этих забегах?

И.Давыдов:

— А чудеса — каждый день они... постоянно они... Ну, я — верующий человек, у меня отец на клиросе поёт, на самом деле, и приобщил тоже к Церкви, и я частенечко общаюсь...

Ну, в основном, Кавказ, конечно же, ислам, но... очень глубоко верующие люди, которые встают в 4 утра и молятся, и нам что-то даже можно и у них перенять...

К.Лаврентьева:

— Усердие...

И.Давыдов:

— В Осетии был, в православной, ночевал в монастыре — самый высокогорный монастырь в России. Наставник — отец Стефан, с ним посидели, пообщались.

Ну, как-то с верой... то есть, у меня была даже в рюкзачке икона. То есть... и многие пишут, когда я выкладываю в соцсетях: «Зачем это? Незачем тащить... для чего?» — все возмущаются. Но ты находишься в таких условиях, когда без веры — никуда, и такие проекты — они без веры не делаются.

И это — ощущаешь, на самом деле. Тебя — как ведут... и... благополучно... Какие-то испытания, конечно, посылаются тебе, но — куда без них? Они только тебя сильнее делают в таких забегах.

К.Лаврентьева:

— Вы могли бы рассказать о каких-то, вот, таких... историях?

И.Давыдов:

— Ну, испытание, в этот раз, конечно, холодом. Но всегда посылались люди, неожиданно, которые предоставляли ночлег. То есть, там, где не должно быть людей, они были. То есть, должны были уже с коши пастухи уехать — а они там оставались, задержались. Потому, что холод, не могут спустить баранов... и, вот, они на месте, и принимали — и чай, и покушать что-то, и оставайся ночевать, без проблем.

Ну, чудеса... погода, бывало, менялась. Бежишь в тумане, метель конкретная, выбегаешь наверх, думаешь — ну, там-то, вообще, тебя заметёт... нет — солнышко!

Ну, бывало — да, конечно, совсем тяжело. Где-то попросишь помощи — получаешь её...

К.Лаврентьева:

— Удивительно...

И.Давыдов:

— Ну, это — надо служить тоже... к таким забегам — это... подготовка и в духовном, как я говорил, плане. Не только физика и психология, но и в духовном плане надо готовиться, и без этого — никуда. Такие проекты, повторюсь, без веры не сделать.

«ВЕЧЕР ВОСКРЕСЕНЬЯ» НА РАДИО «ВЕРА»

К.Лаврентьева:

— «Вечер воскресенья» на радио «Вера».

У нас в гостях сегодня необычный гость — ультрамарафонец Иван Давыдов. Напоминаю нашим радиослушателям, что сейчас мы говорим о самом масштабном забеге Ивана, когда он бежал 52 дня... а как это, вообще, всё выглядело, Иван?

Вот, Вы бежите, бежите... вот, Вы добегаете, например, до Ингушетии. Прибегаете в какую-то деревню, Вас там встречают люди, кормят Вас... где Вы ночевали... вот... физически, практически... можете нас немножко ввести в курс дела? Нас... таких... инопланетных для этой темы людей...

И.Давыдов:

— Очень гостеприимный — Кавказ. Здесь люди — они, до сих пор, придерживаются традиций, и у них гость, путник... путник — это посланник Бога. То есть, у них сохранена эта традиция, и, как говорят, в любой дом постучишь... ну, не в любой... но, в основном, тебя где-то примут.

У меня не было договорённости, да... я, вот, приходил в деревню, и говорил: «Где можно у вас тут переночевать?» Потому, что в деревнях этих не было ни гостиниц, понятное дело... то есть... и местные жители — они вели к себе домой, и помогали... говорили: «Чем мы ещё можем помочь?» То есть, ты рассказываешь сразу свою сущность — кто ты, зачем ты бежишь, что ты делаешь, куда ты направляешься, откуда. И всё, люди — без проблем... то есть...

А так — световой день работаешь, бежишь, а ночью — восстанавливаешься, спишь. То есть, ночных бегов у меня не было. Было, да, задерживался до того, как стемнело — до восьми, до полдевятого бежал, но там какие-то были препятствия — либо дождь ты избегаешь, либо перевал, и задержался. И, вот, до посёлка добегаешь, и уже там...

Где-то были договорённости, где-то их не было. Но, так, как у меня есть опыт большой путешествий, то — без труда находил общий язык с местным населением.

К.Лаврентьева:

— Но это ведь получается — огромный такой... коммуникативный опыт...

И.Давыдов:

— Да, это... навыки коммуникативные...

К.Лаврентьева:

— Да, это — нужно, прям, их... хорошо... иметь! Развивать хорошо...

И.Давыдов:

— Психология. Надо быть психологом, подход к каждому человеку иметь.

К.Лаврентьева:

— Смотрите... но это ведь — знакомства, в первую очередь — это ведь интересные люди, интересные судьбы. Как-то... вот... вы общались, обсуждали этими вечерами тёплыми, после длинного дневного забега? Рассказывали Вам что-то люди о себе? Какие-то традиции разные... Ведь, Вы же очень много, получается, всего посмотрели?

И.Давыдов:

— Да, я, конечно... я, до сих пор... я, как губка, впитываю культуру окружающую в себя. Традиции... мне очень сильно интересны традиции. Я вижу воспитание — мне интересно, как дети воспитывались, потому, что, в будущем, наверное... сейчас холостой... я столкнусь с этим, и я понимал...

К.Лаврентьева:

— «Столкнусь» — звучит, мне кажется, так... угрожающе... «столкнусь с детьми»!

И.Давыдов:

— Вот... и...

К.Лаврентьева:

— «Где-нибудь они меня будут поджидать!»

И.Давыдов:

— Ну... с детьми я сталкивался часто, и меня многие дети... вот... вспомнят... может, кто-то меня слушает сейчас знакомый... не хотели отпускать по утрам! Были моменты, когда мы тайком убегали утром, чтобы дети, не дай Бог, не увидели — потому, что плакать начинали...

К.Лаврентьева:

— Расстраивались... ничего себе...

И.Давыдов:

— ... потому, что я ухожу. То есть, за один вечер... там... поиграешься с ними...

И... с людьми... традиции, конечно же, культура, жизнь, политику чуть-чуть можем, там, где-то обсудить. И, в той же Чечне, я и войну мог Чеченскую обсудить, тех же боевиков — обсуждали всё, в принципе, всё интересно...

К.Лаврентьева:

— Что больше всего запомнилось? Были ли какие-то, вообще, интересные такие истории? Вот, остановились Вы в каком-то доме, и там Вас совершенно поразил внутренний уклад, поразила история, судьба этих людей... были такие яркие пятна?

И.Давыдов:

— Везде меня поражало... меня поражало, как люди живут... скажем, в том же Дагестане, на этих склонах гор, у них дома там друг на друге...

К.Лаврентьева:

— Совсем другая жизнь...

И.Давыдов:

— Чечня... маленечко настороженно забегал, конечно... были какие-то стереотипы... хотя... я с ними боролся, но в голове они возникали неволей. Ничего — в первый же день меня позвали в гости, и — сколько надо, оставайся, без проблем.

Потом, у меня был там большой опыт в Чечне тоже — и задержали, потому, что тропой побежал той, которой никто не бегал. То есть, я — первый человек, кто там пробежал из Чечни в Ингушетию. И с военными, и с министрами общался, за один день, и с генералами... там... то есть, чтобы меня пустили этой тропой. Добился своего — пустили...

К.Лаврентьева:

— Ничего себе! А почему Вам именно важно было по этой тропе пробежать?

И.Давыдов:

— Тропа — горная. А остальная тропа — она проходила по более равнинной части Чечни. А, так, так мне больше горы... мне нравится там бежать... мне было интересно. То есть, ближе к Главному Кавказскому хребту — это снежные пики, и само вот это преодоление... первооткрывателя, скажем, внутреннее чувство — интересно пробежать, показать людям то, что никто не видел. Там-то — сотни, тысячи проезжают на машинах, а тут — машины даже не пускают особо.

Ну, пробежал. Конечно, конвой был у меня военный сзади, на машинах сопровождали...

К.Лаврентьева:

— Ничего себе!

И.Давыдов:

— ... где невозможен военный конвой на машине, были пешие ребята — солдаты меня сопровождали. Ну, и... тропа — там, многие говорили, медведи, волки... встречал следы медведей. Ну, и Грузия рядом — понятно, безопасность. Взрывали дорогу, не пускали — вот, единственная причина, почему не пустили... делали дорогу... взрывали дорогу... ну, и... дальше я понял — то есть, идёшь, было главное правило — смотри под ноги. Даже, когда вот по этой дороге, которую взорвали только что — всякое может быть. И где-то сель, и что-то снесло, мина после войны осталась... то есть...

И — дальше я уже спустился в Ингушетию — до погранзаставы Гули бежал, и были постоянно таблички по бокам: мины, мины, мины... То есть, я думаю, что они там до сих пор есть.

К.Лаврентьева:

— Вы чувствуете внутреннее благословение Божие на вот это вот Ваше дело? Такое, не совсем обычное, так... прямо... я Вам скажу...

И.Давыдов:

— Ну, это чувство... То есть, я, когда в такие забеги пускаюсь, на самом деле... я говорю... я, как монах, веду аскетичный образ жизни. То есть, у меня нет гостиниц, я ночую где-то... могу на перевалах... где-то... у меня ночёвка была на 2700 — не успел с перевала спуститься я — какие-то верховые болота уже... ну, насколько мог спуститься... стемнело, ничего не вижу — дождь, снег идёт, и я, вот, на этом льду, помню, на воде, какой-то коврик-палатку кинул — утром весь во льду проснулся. Ну, ничего — переночевал, не спустился. То есть... но... всегда было понимание, что всё будет хорошо. Испытания будут, но будет всё хорошо. То есть, закончу проект, но... чему-то надо, вот, поучиться. Просто так — не может... так не интересно.

К.Лаврентьева:

— Это — призвание Ваше, Иван?

И.Давыдов:

— Возможно, да. Потому, что... люди всегда попадаются... люди попадаются нужные в забегах. И, в конце, вот... холодные прямо времена настали в Карачаево-Черкессии... мне мужики классные попались — шерстяную жилетку подарили, из чёрного барана, шапку и носки. И в Кабардино-Балкарии мне...

К.Лаврентьева:

— А как Вы с этим бежали потом? Это ж тяжело...

И.Давыдов:

— Ну... да... понимаю, что это всё мешает бегу, но... это Кавказ — нельзя отказаться! Ты обидишь хозяина, и... мне частенько давали... там было две лепёшки, и кто-то даёт третью — и я не могу отказаться. Я говорю: «У меня есть», — «Нет, пусть будет, пусть будет...» — то есть, по закону, пусть лучше будет, чем вообще не будет. Всегда была еда — сыр и мёд, в основном, давали на Кавказе. Всё натуральное, очень вкусное.

К.Лаврентьева:

— Вы сравнили свой бег с монашеством — такое очень чёткое сравнение. Потому, что — это ведь тоже преодоление себя? Вы постоянно преодолеваете себя.

И.Давыдов:

— Да... бег — это физика. Ты встаёшь утром...

К.Лаврентьева:

— ... тебе холодно, некомфортно... сыро...

И.Давыдов:

— ... холодно... а ты залезаешь в кроссовки, которые мокрые... тебе надо одеть мокрые вещи, но у тебя выхода нет...

К.Лаврентьева:

— ... голодно, холодно...

И.Давыдов:

— ... то есть, ты просто замёрзнешь. Где-то... и я, специально, говорю, не питаюсь где-то, там... очень шикарно — обычная еда, обычные условия ночлега. Где-то там... как и везде себя... стяжание... такое... духа идёт, и укрепляешься.

То есть, в городе я, когда приезжаю — много соблазнов, и, конечно, это... начинаешь — там поел где-то пошёл, далее, далее... а тут себя постоянно держишь в таком... в кулаке...

К.Лаврентьева:

— В чёрном теле...

И.Давыдов:

— Да... потому, что понимаешь: ты чуть-чуть слабину дашь — и ты просто не сделаешь какой-то проект. И... жертва, да... и сам я говорю, что, ради забега, ты жертвуешь какими-то... общением с друзьями... где-то, общением с родственниками... и просто уходишь из жизни в такую... другую жизнь... микрожизнь. И, вот, тебе надо её пережить — вот, эти... там... два месяца. Уходишь в эту жизнь. Ну, тесную как-то поддерживаешь связь, но где-то — и позвонить... интернета нет... и ты — наедине с собой.

К.Лаврентьева:

— Вот, эти минуты наедине с собой... как они проходят для Вас? Когда нет связи... мало ли, что может случиться... Вы понимаете, что Вы сейчас наедине с Богом, природой, и больше никого нет...

И.Давыдов:

— На самом деле, вот, в таких условиях...

К.Лаврентьева:

— Паника не подкатывает?

И.Давыдов:

— ... ближе к Богу становишься просто... чем в городе, опять же. Там — много всего отвлекает. Вот. Это самое сложное. Я, бывает, радуюсь, когда в такие забеги ухожу. Ты себя держишь в форме — физической, психологической, духовной. Молитвослов у меня маленький был, карманный. То есть... ну... тоже была цель — читать утреннее и вечернее правило, но не получалось. Бывало, сил настолько нету, что... там... ноги ещё обработать надо... где-то уделить хозяевам обязательно внимание — не сядешь где-то в интернет и начнёшь там переписываться с кем-то — надо им до конца уделить внимание, расставить приоритеты правильно.

Ближе к Богу... где-то... ну, не чувствовал себя одиноким никогда. Где-то — бежишь, поёшь песни, где-то — думаешь что-то о планах на будущее... о прошедшем, о будущем...

К.Лаврентьева:

— «Вечер воскресенья» на радио «Вера».

Напоминаю нашим радиослушателям, что у нас в гостях Иван Давыдов — ультрамарафонец. Последний забег Ивана составлял более, чем 1200 километров, бежал Иван 52 дня, уважаемые радиослушатели. И об этом, и многом другом, мы сегодня говорим, и — вернёмся к вам после короткой паузы.

«ВЕЧЕР ВОСКРЕСЕНЬЯ» НА РАДИО «ВЕРА»

К.Лаврентьева:

— Ещё раз, здравствуйте, дорогие радиослушатели!

«Вечер воскресенья» на радио «Вера».

Вновь приветствует вас — у нас сегодня удивительный гость — Иван Давыдов, ультрамарафонец. Он пробежал дистанцию — более 1200 километров, от Каспийского моря до Чёрного моря. Пробежал, чтобы — у него была цель — привлечь внимание к детскому хоспису в Омске «Дом радужного детства». Но это, как я понимаю, не единственная цель.

Ещё раз, здравствуйте, Иван! И, давайте, мы поговорим о целях Вашего забега.

Меня зовут Кира Лаврентьева — на всякий случай, напоминаю!

И.Давыдов:

— Целей было много. То есть, культурная... то есть, я передаю этот опыт — это бесценный опыт — я передаю его потом на бумаге. Я печатаю, как я их называю, отчёты — может, они постепенно войдут в книгу. Уже говорят: пиши книгу, но, по-моему, ещё рановато.

К.Лаврентьева:

— Надо бы, надо бы...

И.Давыдов:

— Рановато ещё.

Культурная, спортивная — то есть, поддерживаю спорт, вот эти все начинания.

Большая функция выпадает — как бы, как мотиватор, получается, ты. То есть, помимо своих подписчиков и окружения, ты ещё и мотивируешь тех родителей, тех деток, которые в хосписе — что бы была у них тяга жить, не теряли они надежду, веру, и, смотря, как я преодолеваю трудности, может, и они начнут преодолевать себя и стараться жить — их главная цель в этом.

К.Лаврентьева:

— Ухватиться за жизнь.

И.Давыдов:

— Цель была ещё — создание Кавказской тропы. Мы протягиваем туристический маршрут, который будет международным правилам отвечать, и он протянется, вот, от Каспия до Чёрного моря. Потому, что таких маршрутов много уже в Европе, где-то... и Африка есть, и, конечно же, это Америка...

К.Лаврентьева:

— Маршрут — для чего? Для спортсменов, или для обычных людей?

И.Давыдов:

— Любых желающих, любой физической подготовки. Человек может пойти с семьёй, может пройти зараз, может этапами пройти... то есть, будет форум, будет сайт с достопримечательностями, с ветками любой сложности, где ты можешь выбрать, и... где-то с семьёй пройти, где-то...

К.Лаврентьева:

— Что, по-Вашему, это даст обычному человеку? С собачкой...

И.Давыдов:

— Ну, не знаю... ближе к природе, люди переосмысливают... какие-то выводы делают. Где-то так же сталкиваются с какой-то непогодой, и понимают, что — ты плохо подготовлен, надо совершенствоваться, надо себя укреплять, надо заняться своим здоровьем. И так далее. Где-то — пообщаются с жителями, увидят их доброту, и сами станут добрее. Ну... вот, так вот...

К.Лаврентьева:

— Но, всё равно, наверное, для такого... знаете... для непривычного к подобным беседам радиослушателя... у него, всё равно, будет вопрос: почему верующий человек подвергает свою жизнь опасности? Ведь, это — так и есть, Иван? Ну, так... честно признаемся...

И.Давыдов:

— Ну... я не спорю, может, риски чуть-чуть и возрастают, но они и в городе... то есть, вот... я говорю всем... у меня как-то мама шла — и кирпич рядом упал, с 9-го этажа...

К.Лаврентьева:

— Да, действительно...

И.Давыдов:

— Вот он, момент. И... самое опасное, вот, в моей жизни... какие-то моменты были... в городе! В простой, обычной жизни. А тут я себя чувствую — как в своей стихии...

К.Лаврентьева:

— В своей среде, да...

И.Давыдов:

— То есть, я... более безопасно, чем в городе. Хотя, и к городу я адаптирован очень хорошо. То есть, эти навыки — они там помогают. То есть... ну... не бояться! Главное — не бояться, страху не давать проникать в себя.

Страх есть. Поначалу, когда начинаешь забег, с непривычки. Но он проходит... буквально, через 3-4 дня ты вливаешься в этот поток, и... было, было у меня, пару раз!

Там, очень серьёзный забег... в Адыгеи когда забегал... тоже — каньон, ночь была... маленечко, так, проникал... думаю, куда я прибегу — уже ночь, и звери... вот, когда сталкивался — прям, звуки такие, тёмный лес... я, вот, маленечко...

К.Лаврентьева:

— Вы говорите — и у меня холод просто по коже идёт... маленечко! Я даже не представляю себе, что это за страх, который маленечко проникает! Мне кажется, там просто оцепенеть можно от испуга...

И.Давыдов:

— Я, когда... это... шутишь что-то... падаешь — шутишь, дальше бежишь... то есть, это помогает. У меня есть такой критерий: если ты перестал шутить...

К.Лаврентьева:

— Всё — ты в опасности!

И.Давыдов:

— ... значит, ты психологически поник, значит, дело — труба, плохо.

Песни поёшь, и так далее. То есть... делаешь точку на карте, где, более-менее, какая-то ровная полянка, или должны быть люди, и там делаешь уже ночлег, костёр... выбегаешь, конечно! Светящиеся глаза... там... шакал, помню... лис попался на следующий день... пятьдесят голов кабанов мне попалось, с двух сторон меня окружили... как бы... так... вышел — и разделил я кабанов... первый раз встреча... ну, думаю, сейчас начнётся. Нет, скучковались и бежали, порычали... я с палочкой шёл... так, маленечко пошумел — всё, дальше побежал.

К.Лаврентьева:

— Слушайте, Иван, наверное, после этого, Вам, вообще, в обычной жизни, наверное, мало, что может быть страшно!

И.Давыдов:

— Ну, на самом деле, да. То есть...

К.Лаврентьева:

— Это даёт вот этот опыт, да? Некой такой смелости внутренней?

И.Давыдов:

— Смелость... людей не боишься... зверьё — тоже не боишься особо... погода — ну, погода... главное, иметь голову, опять же, и алгоритм действия выстраивать. Там, замерзаешь — ага, надо это, это, это сделать. Руки — в тепло, это надо — сюда, это — надо высушить...

К.Лаврентьева:

— Экстремальная школа жизни такая...

И.Давыдов:

— То есть, не теряешь вот это... в голове думку. Потерял её — плохо, значит, можешь где-нибудь сгинуть. Постоянно контролировать себя, адекватные решения принимать, а не пытаться, что... там... авось, может, протянет, или нет. Всё рассчитывать, анализировать.

Каждый день я анализировал погоду, спрашивал местных — как, что, как лучше, где лучше... то есть, это... по всем фронтам изучал. Окрестности...

К.Лаврентьева:

— А бывало такое, что... всё-таки... ну... мы — люди слабые, немощные... бывало, что психика подводила? Всё-таки, ситуации же — экстремальные?

И.Давыдов:

— Да, было у меня такое... что, когда какие-то очень тяжёлые... было и... такая... злость на тех же журналистов, помню. Они хотели материал, а я замерзал, мне некогда его снимать, просто некогда заниматься этим. И они, вот, что-то начинают, там... прислать надо им, там... а у тебя интернета-то нету...

То есть, у многих людей понимание, что ты сидишь... там, в городе они — тепло, хорошо, и они просто не понимают, что там не может быть интернета, там не может гостиниц... вообще, горячей воды даже... у меня не было помыться даже где, в населённых пунктах — я там в речках каких-то купался, какую-то гигиену поддерживал.

То есть... мировоззрение у всех, что, вот, там — так, так должен... ты бежишь... а на самом деле — там не так. Надо просто побывать, посмотреть своими глазами, убедиться.

К.Лаврентьева:

— Но такое преодоление себя — что это даёт Вашей душе? Вот, если смотреть на это с христианской точки зрения.

И.Давыдов:

— Ну, с точки духовной... у меня есть какие-то цели — достичь этого, этого... планки. И забеги — они укрепляют. В своих отчётах — это не просто спортивные отчёты... у меня есть два отчёта — по Алтаю и по Памиру бежал я — и в них я пытаюсь людей немножечко сделать получше, как я говорю. То есть, они написаны в публицистической... такой... нотке, и какие-то там вопросы я — добра, любви — могу поднять. Многим это не нравится подписчикам, я замечал. То есть, какие-то даже вопросы традиционной семьи сейчас вызывают какой-то негатив. Потому, что у нас сейчас институт семьи-то — и отсутствует, на самом деле. Но я, вот, пытаюсь. Всё равно, есть большая публика, которая меня принимает, читает и поддерживает.

То есть, где-то я могу написать... вот, писал пост, когда бежал, про ислам — как у них одеты люди. И что у меня были шорты — выше колена чуть-чуть — и я думал, что можно. На самом деле, должны быть ниже колена. То есть, надо принимать эти традиции. Я потом разобрался — истоки, куда это всё уходит, и принял это. Но, когда я написал об этом свои мысли в соцсетях — конечно, там была буря негодования, какой-то даже агрессии. То есть... ну... пытаешься как-то людей подвигнуть к чему-то, написать, вот...

Многие, конечно, думают, что, до сих пор, Кавказ — это опасность, это терроризм, что ваххабиты там где-то, до сих пор, в горах сидят и тебя ждут. На самом деле, это не так. Никого там нет, полностью безопасно, и очень красиво, и я не понимаю, почему туда не едут люди.

К.Лаврентьева:

— Уже потихонечку начинают.

И.Давыдов:

— Да. Ну, вот... духовный этот стержень... воспитываешь себя, какие-то планки ставишь — вот, как я говорил, утреннее и вечернее правило... ну, не получилось у меня. На следующем забеге будем пытаться сделать это уже. То есть, доводишь до совершенства.

К.Лаврентьева:

— А когда планируется следующий забег?

И.Давыдов:

— Ну... частить с ними нельзя — потому, что это тяжело очень. Один-два забега... лучше — один такой, похожий... в год.

Вот, у меня два — это тоже был эксперимент, как у меня организм отреагирует, сможет ли пережить это.

Следующий забег — это Грузия будет — Кахетия, Сванетия, надеюсь, в конце лета — начале осени.

Ну, и... планы, конечно, расписаны на год, и есть интересные тропинки... есть написать о чём.

К.Лаврентьева:

— У Вас есть в этих забегах возможность получать какое-то духовное окормление? Есть ли потребность в этом, когда Вы бежите?

И.Давыдов:

— Ну, вот, у нас такой забег был в 2016 году — это первый забег с моим другом, Егором Ковальчуком, вокруг озера Иссык-Куль в Киргизии.

К.Лаврентьева:

— Да, очень красивое место...

И.Давыдов:

— Ночевали мы... детский дом «Мээрим Булагы» — он находится на месте разрушенного монастыря, как говорят, братьев армянских, где, по легенде, покоятся на дне Иссык-Куля, мощи апостола Матфея. И мы бежали вокруг озера, и ночевали, в основном, в церквях.

Там познакомились со многими батюшками, и, настолько там открыты... настолько нам понравилось... и мы такой, вот именно, опыт приобрели! И у меня был, маленечко, такой момент смятения веры, я тогда что-то туда-сюда метался, было такое...

К.Лаврентьева:

— Поиск какой-то внутренний...

И.Давыдов:

— Да. И, вот, именно в этом забеге, я укрепился. То есть, я ушёл уже окончательно в христианство. Ну, я и говорю... с детства, отец меня приучал, потому, что на клиросе поёт в Большекулачинском монастыре... и постоянно брал меня в церковь, и паломниками ездили, и с батюшками... то есть, я в этой среде — с самого детства.

К.Лаврентьева:

— Иван, очень... такой... интересный момент Вы затронули — вот, этот вот период сомнений. А что, всё-таки, помогло Вам укрепиться в христианстве окончательно?

И.Давыдов:

— Ну, наверное, люди, которые были посланы, которые... общались с ними. Я видел примеры.

То есть... на Иссык-Куле есть очень сильные батюшки, которые... я бы сказал, старцы даже... которые удивительные вещи творят. Там есть свои святые, их могилки, и мощи, и... примеры, наверное, вот, этих людей, разговоры с ними, разговоры с паломниками, кто там при церквях — те же сторожа... вот, они всё сыграли... то есть, отношение такое, вот...

К.Лаврентьева:

— Как говорит владыка Антоний Сурожский, на пути к Богу, колоссально важно встретить человека, в глазах которого ты увидишь отблеск вечной жизни — вот, это, наверное, были такие люди, да?

И.Давыдов:

— Согласен. Это были сильные люди, сильные батюшки, на мой взгляд...

К.Лаврентьева:

— А в чём их сила для Вас?

И.Давыдов:

— Ну, как я говорил, в примере. То есть, я видел... отец Виктор у нас есть, село Ананьево — очень, такой, хороший батюшка. Он, такой, аскет... он... почти не спит, молится, носит обычную одежду, где-то потрёпанную, такой он... открытая душа! То есть, открытая душа — и к нему люди едут. И говорит очень мудрые вещи. С ним встречи, как-то, даже жаждешь... побыстрее бы съездить. Вот, в следующем году, если будет такой момент, надо... обязательно заезжаю, каждый год, и встречаюсь с ним.

«ВЕЧЕР ВОСКРЕСЕНЬЯ» НА РАДИО «ВЕРА»

К.Лаврентьева:

— «Вечер воскресенья» на радио «Вера».

У нас в гостях ультрамарафонец Иван Давыдов. Напоминаю нашим радиослушателям ещё раз, что ультрамарафонец — это человек, который пробегает дистанцию больше 42 километров. А наш гость — вообще, пробежал маршрут 1200 километров — от Каспийского до Чёрного моря. Он пробегал через горный Дагестан, Чечню, Ингушетию, Северную Осетию, Кабардино-Балкарию, Карачаево-Черкесию, Краснодарский край — и это, в общем, как я понимаю, не последний забег, Иван?

И.Давыдов:

— Нет, конечно. Это уже в жилах течёт — это надо продолжать дело.

К.Лаврентьева:

— Иван, во время бега, у Вас есть ресурс продумывать мысль? Вот, есть возможность думать, молиться, что-то анализировать?

И.Давыдов:

— Ну, конечно же, есть. Есть мыслей много, крутятся... как я говорил, анализируешь прошлое, анализируешь будущее, планы строишь, анализ людей тех же... я смотрел, как люди едут... то есть, они едут, останавливаются... где-то ты мимо кладбища бежишь... и они останавливаются, помолились, дальше... ну, вот, есть, что перенять!

К.Лаврентьева:

— Какие-то открытия, да? Такие, некие...

И.Давыдов:

— Да... они постоянно, мимо... как мы, вот, мимо церквей, святых мест — перекрестились... они так же, вот. И у них — все люди такие! То есть, у них так прививается это с воспитанием...

К.Лаврентьева:

— Вы имеете в виду — в Дагестане?

И.Давыдов:

— Нет, по всему Кавказу, в основном. Где-то чуть меньше, где-то больше, но, в основном... очень сильно понравилось...

К.Лаврентьева:

— Почтение к предкам такое...

И.Давыдов:

— Да. Вот, эта вот память — это для них святое.

И... мысли... где-то что-то лучше, где-то анализируешь маршрут бежишь... много очень мыслей — как в обычной жизни. То есть, как в обычной возникают — тут так же всё... ничего такого особенного. Может быть, они чуть-чуть глубже.

Где-то соблазны одолевают, из-за этого особенно — когда сильно устаёшь, тогда больше всего подвержен... тогда, да, бывает...

К.Лаврентьева:

— Какого рода?

И.Давыдов:

— А в той же еде, скажем — вот, прям, чревоугодие начинается какое-то! Не можешь остановиться...

К.Лаврентьева:

— А, получается, нельзя много есть, да?

И.Давыдов:

— А... ну... надо всё... всё — в меру. Вот, эта золотая середина! А ты — с безумными глазами прибегаешь в магазин, который ты не видел, бывает, неделю — и начинаешь лопать всё! Конкретное чревоугодие, понимаешь, стопоришь себя... понимаешь, что надо это... голос разума: «Стой!» — а тело говорит: «Ещё хочу!» И, вот, это, как раз... стержень духовный — чтоб остановиться. Остановиться, себя держать в узде.

К.Лаврентьева:

— Такое сумасшедшее преодоление себя!

И.Давыдов:

— Ну, это такое... такой пример, вот... на фоне еды. Конечно, соблазнов много и помимо этого.

То есть, когда тело слабо, их ещё больше. И тебя одолевает... тяжелее им сопротивляться. Это я по себе заметил. Но, поэтому, как бы, и надо заниматься... готовым быть... тут и решается вот это — битва добра и зла — кто перетянет. В таких моментах.

К.Лаврентьева:

— Вам лучше, когда Вы бежите, очевидно, чем когда Вы живёте обычной жизнью обычного человека? Когда Вы себя чувствуете собой?

И.Давыдов:

— Ну, это... всё — жизнь. Постоянно, наверное. Но... зима — это время работы усиленной какой-то...

К.Лаврентьева:

— А, точно — Вы же экономист по образованию, у Вас же есть ещё и работа! Обычная человеческая работа.

И.Давыдов:

— Да, но я работаю удалённо. Я даже в забеге что-то тыкал... вот...

К.Лаврентьева:

— Поразительно!

И.Давыдов:

— А так — время восстановления, время каких-то планирований, время общения с родственниками. То есть, сейчас в Омске ждёт бабушка — звонила, надо помочь, соскучилась.

К.Лаврентьева:

— Как Ваши близкие относятся к Вашему образу жизни?

И.Давыдов:

— Привыкают. Но иногда не могут привыкнуть — потому, что... это... всё равно, переживают.

Вот, Памир я бежал 17 дней — все 17 дней я был без связи. Потому, что там интернета просто нет. А местность настолько опасная — там и высокогорья — это самая высокая дорога СССР, и волки меня всё пугали, и граница с Афганистаном, и... ну, ничего!

К.Лаврентьева:

— Иван, что самое сложное для Вас, во время марафона, когда... ну, когда колоссально тяжело физически — помимо мокрых кроссовок, помимо мокрой холодной одежды, помимо голода? Есть ли ещё какие-то глубинные сложности, о которых мы ещё с Вами сегодня не говорили?

И.Давыдов:

— Ну, борьба — она постоянно идёт, всю жизнь.

Конечно, были, вот, обязательства, скажем так, перед детьми. То есть, я, можно сказать...

К.Лаврентьева:

— Перед детьми — пациентами хосписа, Вы имеете в виду?

И.Давыдов:

— ... да... я не мог сдаться. То есть, я понимал, что если я покажу, как сдаться, то и они могут сдаться, они поймут, что это возможно.

К.Лаврентьева:

— То есть, они за Вас болели, они Вас поддерживали...

И.Давыдов:

— Да, конечно, все мне писали, и мамы...

К.Лаврентьева:

— ... они знали, что Вы бежите за них?

И.Давыдов:

— ... очень сильно поддерживали — их поддержка была, чувствовалась. Многие у меня люди... писали, и друзья есть, которые молились, свечки ставили, и так далее... там... о путешествующем. То есть, в нашем мире же это редкость — чтобы человек за кого-то молился. Сейчас это не встретишь — вот, так, поголовно. А тут, вот, у меня появилось окружение, которое... там... могут сделать это, делают, понимают.

Глубинные переживания... вернуться к семье! К той же маме, чтобы она... конечно, чтобы не было такого потрясения — то есть, остаться живым. Какую-то работу по хоспису так же выполнять, как я называл. То есть, у меня был раздаточный материал. Была, вот... ну, ноги отваливаются — надо мозоли, там... ну, что-то обработать, сделать... не обрабатываешь ноги — у меня была раздатка. Газеты, визитки, журнал — показываешь, рассказываешь, что есть... ну, это нужно было сделать. Хотя, бывало — честно, не хотелось. Просто сил не было. Но это, вот, как бы, первоцель — и она должна была на первом месте стоять.

К.Лаврентьева:

— Почему именно хоспис, Иван? Ведь, много, кому можно помочь?

И.Давыдов:

— Можно, конечно. Но... я надеюсь, может, будут появляться люди, которые будут заниматься похожей деятельностью, и...

К.Лаврентьева:

— Просто... безусловно, это очень благородное занятие, и это очень, такой, хороший, правильный выбор — казалось бы, во имя чего бегать, если не во имя детского хосписа? Но, просто, в Вашем случае — почему выбор пал бежать именно... вот... ради такой цели?

И.Давыдов:

— Так, вот... как-то тоже, как я говорю, получилось в жизни, пришло, что — узнал случайно от друзей о хосписе. Где-то — другие друзья снова рассказали. И что-то, вот, пришло в голову — надо связаться. Само собой, как бы... идёт эта череда событий.

Ну, и я съездил — я посмотрел, в первую очередь, что там? Всё ли нормально? У нас же тоже не доверяют сейчас фондам, есть такое сомнение в людях...

К.Лаврентьева:

— Это — да...

И.Давыдов:

— У нас культура такая, что... люди сейчас — палки в колёса, и с недоверием... все, наоборот, как я говорю — разъединяются, и единство вот это теряют. И я должен был сам быть уверен, что это — нормальный фонд, который... убедиться, проникнуть в него всей душой, посмотреть — потому, что, как бы, я уже буду нести их знамя. Чтобы это не оказалось, там, какой-нибудь... бывают такие фонды какие-то липовые — нет, всё хорошо.

Я очень сильно удивился, когда приехал в хоспис. То есть, там методики уникальные — это уникальный хоспис. Там каждому надо побывать. Я приеду — буду сотрудничать, где-то волонтёрить...

К.Лаврентьева:

— Вы можете рассказать нам немножко о нём?

И.Давыдов:

— Ну... на самом деле, когда приходишь — ничего не напоминает, что это какие-то медицинские... там... что-то... стены... и так далее. Всё сделано... черепицей, скажем... канарейки на этажах, которые поют...

К.Лаврентьева:

— Уютно.

И.Давыдов:

— ... какие-то методики задействованы. Там... матрас водный... для детей... бассейн... даже там сауна... что-то есть... канистерапия — то есть, вот, собачки, там — что они гладят, отвлекаются... как я видел, на дельфинов тоже... отвлекаются дети, ДЦП лечат — вот, так же, вот... что-то похожее.

Ну, и сами семьи там получают помощь, обследование. То есть, помимо детей, и семьи обследуются. То есть, это комплексная помощь идёт, и психологическая помощь. Потому, что, помимо ребёнка, в этом нуждаются и бабушки, и дедушки, и мамы, и папы — потому, что им очень тяжело.

И... это место у нас такое, подгородка — там сосновый лес, то есть, чистый воздух... ну... интересно. То есть, надо всем посмотреть, залезть, может, на сайт — есть там видеоматериалы по хоспису.

Ну, и, конечно же, вот, я и друзьям многим говорю, у меня хотят многие съездить помочь, поволонтёрить...

К.Лаврентьева:

— «Дом радужного детства» называется, да?

И.Давыдов:

— Да. Есть отделение в Германии, насколько я знаю. То есть...

К.Лаврентьева:

— Вы общаетесь с пациентами хосписа, с ребятами?

И.Давыдов:

— Да, я постоянно...

К.Лаврентьева:

— Вот, личное у Вас есть какое-то такое взаимодействие с ними?

И.Давыдов:

— ... у меня был материал в СМИ — с Никитой. У него — синдром Дюшенна, смертельный синдром. И мы... тоже времени... у меня интернет всегда... писал я «ВКонтакте»...

К.Лаврентьева:

— Дистрофия Дюшенна, да?

И.Давыдов:

— ... и сам прочитал, что это такое... прочитал, каковы шансы, и так далее, и с кем-то... да... с персоналом постоянно, с директором, с редактором, с ребятами, которые проводят занятия... То есть, там нет такого, что идёшь в хосписе и говоришь... идёшь к терапевту, я не знаю... кто-то там... врач ЛФК... они говорят: «Идём к тёте такой-то... к дяде такому-то... в гости», — там всё сделано вот в таком формате.

К.Лаврентьева:

— Да... удивительно...

А чем отличаются Ваши маршруты, например, по Кавказу, от маршрутов Сибири? Где приятнее было ходить? Или, например, где больше опасностей, где меньше? Потому, что Сибирь — это же тоже... такая... не для слабонервных местность! Красноярский край, Хакасия, Тува...

И.Давыдов:

— Ну... вот, Саянское кольцо, которое я бежал — 1200 км — там меня все пугали медведями! Показывали видео, которое о медведях...

К.Лаврентьева:

— А волки — были? Да, я думаю... рассказывали, вдоль Монголии и волки были... и Тува — это самый опасный криминальный район у нас в России, где, мне сказали, и зарежут, и ещё похуже вещи рассказывали... то есть, на мне ставили крест...

К.Лаврентьева:

— Да, оптимистичные вещи... настрой такой...

И.Давыдов:

— ... и... подвезти меня, когда увидели, что я бегу... так называемый «Дикий Запад» — Ак-Довурак местность — это самый-самый криминальный район по убийствам. Не знаю... я пробежал там, получил помощь, ночлег... без проблем бежал. Меня... все останавливались и говорили: «Давай, подвезём — тут же ужас! Тут не стоит останавливаться!» А я им: «Так, я вон там в палатке сейчас ещё заночую!» — они, вообще, там... на меня смотрели...

Пробежал — и всё. И это — один из самых гостеприимных народов оказался, который попадался мне, в моём жизненном опыте, и... настолько всё... и в Кызыле приняли, и... Хакасия — молодцы, тоже принимали хорошо.

Красноярский край — как-то так уже... как я говорю: вернулся в Россию! То есть, традиции немножко у нас, у народа, забываются, и народ — закрытый. И... где-то на дороге бежишь — пятачок стоит закрытый, машин несколько. Ты сбегаешь с горы, думаешь — ну, вот, ребята сейчас сфоткают тебя... на перевале — красиво! По машинам — все разъехались, все боятся. Сейчас все люди — боятся.

К.Лаврентьева:

— Чего бояться-то? Их же много, Вы — один?

И.Давыдов:

— Ну, вот... боятся. Сейчас многие боятся. Я, вот, много пишу, что... не боюсь писать, что люди сейчас слабее стали, слабы... и о силе пишу — как её... обладать ею, как её создать... в себе, вот, этот огонёк.

К.Лаврентьева:

— Поделитесь с нами, Иван?

И.Давыдов:

— Ну... это больше... собой надо заниматься. То есть, это — усилие. Сейчас люди все хотят всё получать быстро и легко. То есть, даже пандемию поминаем — сейчас надежда на волшебную таблетку, которая сразу тебе поможет! А чтоб заниматься долго, через пот, труд своим здоровьем... это ж и время ещё... нет, это тяжелый путь, мы этим путём не пойдём, мы выбираем вот этот лёгкий путь — и все надеются на него. Но он — не всегда, вот, такой... спасительный.

Поэтому, люди сейчас все слабые, скажем так.

К.Лаврентьева:

— Какие Ваши цели на ближайшее время? Самые основные.

И.Давыдов:

— Ну, это какие-то цели саморазвития, в первую очередь. Я хочу заняться... больше мне, всё-таки, нравится в горах, чем экономика...

К.Лаврентьева:

— Это мы уже поняли!

И.Давыдов:

— То есть, я хочу заняться какими-то турами — начать, попробовать провести. То есть, есть люди, желающие, которые хотят в них поучаствовать — мне, прям, пишут очень и очень много людей — то есть, заняться этим делом, попробовать себя в роли организатора. Причём, для этого у меня всё есть — есть какие-то связи, и места, и знания, и возможности.

Какие-то новые проекты, через которые я смогу снова что-то дать миру. Потому, что надо постоянно... как я говорю... не только брать, а надо и отдавать.

Цель поставил — создание семьи! Неожиданно. Посмотрел Кавказ — много где хотели женить, и я, вот... посмотрел...

К.Лаврентьева:

— Женить хотели?

И.Давыдов:

— Даже рассказали, как выбирать жену, на что обращать внимание...

К.Лаврентьева:

— Так... и — как, как? Скажите нам, Иван!

И.Давыдов:

— Ну, такие, вот... говорят: «Придёшь в семью — смотри, как её папа и мама между собой общаются...

К.Лаврентьева:

— Мудрый подход...

И.Давыдов:

— ... особенно, отношение её матери к отцу — очень внимательно следи», — ну, такие вот советы. Мудрые советы, и... Кавказ — это, всё равно... это... какое-то такое... такой пример расскажу.

В Ингушетии я забежал в магазин, купил что-то... весь усталый... и, вот, ладошку протягиваю, а мелочь она — не даёт в ладошку, а рядом положила. То есть, вот, у них... они исключают вот эти вот контакты...

К.Лаврентьева:

— Интересно...

И.Давыдов:

— ... всё строго... то есть... в мелочах они даже строги с собой, и... это, прям, уважение у меня вызывало.

К.Лаврентьева:

— А какие маршруты Вы планируете ещё пробежать, Иван?

И.Давыдов:

— На следующий год — это, конечно, Грузия... возможно, будет что-то в Турции. Мне интересен этот регион — чтоб культуру изучить...

К.Лаврентьева:

— Климат совсем другой...

И.Давыдов:

— Во-первых, там зимой можно функционировать... летом, скажем, Кавказ, а зимой — это Турция и Грузия. Мне интересна очень культура там — потому, что это было переплетение вот этого Средиземноморья, очень много культур там пересекалось. Интересно пообщаться с людьми — посмотреть, как живут, как... тоже — их традиции, воспитание, как воспитывают детей.

Хотелось бы на Памир, конечно, вернуться — у меня там... у меня, после каждого забега, очень много друзей остаётся. То есть, мы дружим, постоянно поддерживаем общение. У меня даже был случай, когда просто я останавливался на ночь у людей на Памире, а... там... через 4 года они пишут: «У меня жена — рак головного мозга. Можешь помочь?» — в надежде, что я тысячи две, там, скину. Я же у себя запускаю в соцсетях свою пропаганду...

К.Лаврентьева:

— То есть, серьёзный подход, да...

И.Давыдов:

— ... и мы собираем за неделю 142 тысячи на мою карточку, без лишних вопросов. Я эти деньги пересылаю в Среднюю Азию, на операцию жене. То есть, вот — просто остановился на вечер, приняли, и... как бы... в будущем... никогда не знаешь, откуда придёт, куда уйдёт... вот...

К.Лаврентьева:

— То есть, вот, эти связи, эти знакомства, которые...

И.Давыдов:

— Да, много очень... это... и дружишь, и приглашают в гости, и многие мне говорили: «Мы умрём, но пусть твои дети всегда приедут... мы о тебе будем рассказывать, и твои дети могут приехать, и наши дети их примут...» — и так далее.

К.Лаврентьева:

— Да. А вы поддерживаете вот эти вот дружеские отношения постоянно, на постоянной основе — в гости друг к другу приехать... там... пообщаться, переписываться, созваниваться?

И.Давыдов:

— Я стараюсь... стараюсь созваниваться, и... увы, не выходит — настолько огромное количество людей, что... я, как получается, медийная личность, и не успеваешь даже, порой, отвечать.

То есть... по той же Туве я бежал — я потом открыл Инстаграм (деятельность организации запрещена в Российской Федерации) — там были сотни писем, на которые я просто не успел ответить. Ну, и Кавказ... Кавказ — как-то получалось, более-менее...

К.Лаврентьева:

— Мы немножко с Вами поговорили о Православии, Иван. А когда Вы впервые открыли его для себя? Когда Вы начали ходить в храм? И — как это было?

И.Давыдов:

— Ну, как я говорил, отец у меня на клиросе пел, и брал меня часто в Большекулаченский монастырь — там я всех монахов, всех батюшек знал. Но, именно, когда я свой, самостоятельный путь... у меня отец всегда говорил — когда приезжаешь куда-то, иди святые места смотри, посещай какие-то...

Ну, и как-то был момент, когда... да, было, я крестик снимал... то есть, какие-то культуры изучал — индуизм, зороастризм даже, куда-то хотел... не знаю... перенять что-то там... вот, это... может, массовое мнение путешественников, которые, многие, в эти культуры уходят. И к кришнаитам в храм ходил — просто, посмотреть... ничего такого... просто посидеть, посмотреть, и книжки их, там... всё было это. Но, вот, Иссык-Куль...

А самостоятельный путь до этого... Ну, вот, в Омске... я езжу — аж 110 км — в село Серебряное... отец Василий, да... то есть, там, вот, я душу раскрываю. Там источник у нас холодный, где можно в купели окунуться... и, вот, как-то он мне всегда... по душе.

И, вот... в путешествиях мне интересно везде на местах Православия. То есть, я пытаюсь пообщаться с батюшками... где-то, как паломнику, получается зайти в храм, переночевать, видеть эту жизнь... посмотреть приход — сколько людей ходит, кто ходит, какие истории...

В той же Монголии, я помню, тогда я ночевал... классный батюшка... он сейчас в Москве... и... тоже мне, прям интересно было... когда служба там — и на монгольском, и на русском... и ночевал я там... прям... очень сильно понравилось.

Ну... везде стараешься, как бы... вот... пообщаться, посмотреть — как, что... И много сейчас, на самом деле, батюшек знакомых, друзей, которые... общаемся, списываемся. Где-то, конечно... какая-то ситуация — и совета спрашиваю, и... как, что?... узнать...

К.Лаврентьева:

— Потрясающий опыт, Иван! Мы, действительно, Вам, от всей души, желаем написать книгу, и будем её с нетерпением ждать. Потому, что, мне кажется, у Вас вот этих вот историй, которые Вы... так... немножко, так, внутри себя держите, бережёте, на самом деле, очень много, и Вы можете ими поделиться, и помочь многим людям — и это, действительно, так! И — огромное Вам спасибо!

Дорогие радиослушатели, мы напоминаем вам о том, что у нас в гостях был сегодня замечательный Иван Давыдов — экономист из Омска, я замечу, — который с 18 лет занимается спортом, ультрамарафонец, путешественник, и его ультрамарафон был, в общем, осуществлён, чтобы привлечь внимание к центру помощи детям «Радуга» и детскому хоспису «Дом радужного детства» в Омске. Иван бежал 1200 км 52 дня — в общем, вот, такой был... вообще... на самом деле, подвиг.

Огромное Вам спасибо, Иван, за этот разговор! Спасибо Вам за Ваш непростой... такой... непопулярный труд, такую своеобразную миссию... огромное Вам спасибо! Мы желаем Вам сил, здоровья, интересных забегов, интересных проектов, добрых дел!

Дорогие радиослушатели, спасибо вам за внимание!

С вами была Кира Лаврентьева.

Мы с вами прощаемся до следующего воскресенья. Всего доброго, и — до свидания!

И.Давыдов:

— До свидания! Спасибо!