«Христианин в современном мире». Алексей Волков

У нас в гостях был предприниматель Алексей Волков.

Наш гость рассказал о знакомстве и общении с Иосифом Муньосом-Кортесом — хранителем чудотворной Монреальской иконы Божией Матери, а также поделился, как встречи с ним повлияли на его жизнь и путь к вере.

Ведущая: Кира Лаврентьева

Все выпуски программы Вечер Воскресенья

• «Христианин в современном мире». Серей Рудов
• «Христианин в современном мире». Наталья Смирнова
• «Христианин в современном мире». Наталья Богданова

---

К. Лаврентьева

— «Вечер воскресенья» на радио «Вера». Здравствуйте, дорогие радиослушатели, меня зовут Кира Лаврентьева. И, как всегда в этом цикле программ, мы говорим о пути христианина в светском обществе. Гости у нас сегодня очень разные, всегда интересные, глубокие. И сегодня рада представить вам нашего замечательного гостя — со смелостью добавлю, что еще и моего друга, нашего друга, — ближайшего друга брата Иосифа Муньоса-Кортеса, хранителя Иверской Монреальской иконы Пресвятой Богородицы. Итак, у нас в гостях Алексей Волков, предприниматель, потомок эмигрантов, который вернулся в Россию, уже 15 лет назад. И сразу в этот раз мы как-то заговорили о дружбе: когда умирает праведный человек, оказывается так, что у него очень много было близких друзей, которые себя так называют: я близкий друг, он близкий друг, и все какие-то близкие друзья. А кто по-настоящему близок, ты вот так сразу определить и не можешь. Но знаю, что вас с братом Иосифом связывали особые отношения. Расскажите об этом, пожалуйста.

А. Волков

— Здравствуйте, добрый вечер всем. Спасибо большое за такие добрые слова. Конечно, не заслуживаю, но по поводу Иосифа и о том, что все считали близкими себя, должен сказать, что это так и было. Он так располагал всех, что каждый человек, который с ним пообщался, поговорил, им казалось, что он реально самый близкий, знает его уже давным-давно, насколько у него было тепло, столько много любви. Он всегда вникал и старался понять, что такое у человека, что происходит, чтобы как-то помочь, доброе слово сказать. Но к этому могу добавить, что нас связывает не просто то, что мы дружили, как многие, но еще уже родственные связи через тот факт, что он был крестным отцом, моим кумом, у наших двоих сыновей, не просто у одного, а у обоих. И это уже как бы связывает, и приятно знать на душе, что там есть заступник у престола Божия и рядом с Божией Матерью, к которому можно к нему обратиться всегда.

К. Лаврентьева

— Давайте напомним нашим дорогим слушателям о том, что брат Иосиф Муньос-Кортес — это чилийско-канадский православный иконописец, который в течение 15 лет был хранителем Монреальской Иверской иконы Божией Матери, которую монахи ему подарили на Афоне — это вообще беспрецедентная такая отдельная история, о которой можно много почитать и узнать при желании, — и посещал с этой иконой многие страны мира. И вот 30 октября, в ночь с 31-го на 1-е был, к сожалению, зверски убит в Афинах, если я не ошибаюсь. И икона тогда с ним и пропала. Остался только оклад. Кстати, по-моему, оклад как раз у вас и хранится.

А. Волков

— Да.

К. Лаврентьева

— И 30 октября, уже по доброй традиции, в храме великомученицы Татьяны при МГУ, на Моховой, в 18.00 будет вечер памяти брата Иосифа.

А. Волков

— В этом году особенный — 25 лет.

К. Лаврентьева

— 25 лет, да. Поэтому мы уже поговорили на эту тему с Ксенией, женой Алексея, и сейчас говорим с Алексеем, потому что чем ближе день памяти, тем концентрированнее становится атмосфера в сторону Иосифа, и особенно в наши непростые времена, когда нам особенно нужны заступники и молитвенники перед Богом. Вы сказали о том, что вам приятно знать, что у вас есть такой заступник. Вы чувствуете его участие в своей жизни?

А. Волков

— Конечно, чувствую. К сожалению, было бы лучше, чтобы я бы сказал, что постоянно чувствую. Я виноват в том, что, зная, что такой есть заступник там, такой близкий человек, что недостаточно часто обращаемся к нему. Зная, от себя могу сказать и виновен в этом, что надо было бы чаще к нему обращаться, потому что он как никто для нас, потому что мы с ним соприкасались, как бы близки были, к нему можно обращаться. А часто в житейских обстоятельствах забывается вот это. и у нас много святых, а вот такой родной забывается, и в этом плохо.

К. Лаврентьева

— Давайте начнем с истоков вашей биографии. Большую часть своей жизни, детство вы провели в Америке.

А. Волков

— Ну да, родился, сын русских, в общем, эмигрантов — кого куда разбросало по всему свету из-за всех перипетий, которые происходили — революции, вторая мировая война, и многих русских разбросало по всему свету. Но Господь так сделал, что куда ни попадали наши родители и других людей, всегда жизнь концентрировалась, была вокруг храма и вокруг Церкви. И многие даже говорят, и там говорили, что есть плюсы: да, была революция — это очищение было в России, да, была война большая — и через это, как бы плюсы, которые люди очищались, грехи замаливались, кто кровью омывал свои грехи. И православие распространилось очень стремительно, быстро по всему свету, благодаря вот такому несчастью с одной стороны. И вот мы родились в Нью-Йорке, в Штатах, и выросли там. И я часто ездил в монастырь Джорданвилль — это у нас Свято-Троицкий монастырь в штате Нью-Йорке.

К. Лаврентьева

— Небезызвестный.

А. Волков

— Да, он был основан монахами, которые были беженцы из Иово-Почаевского монастыря на Украине. И сперва они были в Чехии и Югославии, потом в Америку попали, там монастырь построили. И Иосиф — с ним познакомился я там впервые, то ли в 80-м году, в 81-м, до того, как икона появилась у него и замироточила. Знаете, вот если позволите, обычно как бы радиопрограмма, и ну, скажем так, беседа — нельзя готовиться, наверное. Но я подумал, что в этот раз такая дата важная — 25 лет, я решил немножко покопаться в своих записях и книжках, посмотреть, чтобы рассказать интересное что-нибудь побольше про Иосифа. И я сам удивился, забыл вообще про это, что, значит, Иверский монастырь основан был где-то в IX веке, и первый храм, церквушка была построена неким монахом Климентом. А спустя тысячу лет в келье на Афоне монах, который дал икону Иосифу, был Климентом. Так что мне кажется, это не просто так, такая связь.

К. Лаврентьева

— Ничего себе.

А. Волков

— Далее келья на Афоне — я сам удивился, это первый раз узнал сегодня, прочитал, что вот эта келья на Каруле, на Афоне была основана монахами русско-греками.

К. Лаврентьева

— Греческими.

А. Волков

— Ну не беженцами, которые до революции, понтийские греки, греки, которые жили вдоль Черного моря, Крым и так далее. Они поехали и жили, подвизались в Пантелеимоновском монастыре. И они попросили, подумали, что им хорошо бы поехать подальше и свое что-то открыть, келью. И вот эти монахи, греки в русском монастыре как бы собрали, как там написано было, шапку или головной убор золотых монет, и с этим они поехали и построили свою келью там же, на Афоне, на Каруле, где потом образовалась эта иконописная, где написали икону, которая стала той самой Монреальской Иверской. Вот не просто так.

К. Лаврентьева

— А расскажите еще раз вот эту историю, мы ее уже несколько раз повторяли в наших программах на радио «Вера», как икона оказалась у мирянина — икона, которая висела в храме, которая была ценностью очень большой для монастыря в духовном плане и в культурном плане. И Иосиф увидел ее. Вот как это было?

А. Волков

— Ну Иосиф поехал туда, на Афон, ему всегда было интересно побывать в разных святых местах, помолиться, приобщиться, научиться. Он приехал на Афон с другом. И приехал туда на этот, на Каруле, шел долго ночью, уже устали и говорит, что я больше не могу идти. И увидел не так далеко вот эту келью — Рождественскую, сказал: вот пойдем туда. Пошли они уже еле-еле, ночь, пришли туда, помолились, и он там увидел вот икону, которая была написана отцом Хризостомом, который теперь он епископ в Греции, у старостильников. Ему очень понравилась икона и он попросил, если они продали бы — потому что у них там иконописная, они как бы и живут с этого, что они продают своим трудом. А они сказали, что не могут никак. И расстроен, на следующее утро, уходя, ему его друг говорит: ну что, без иконы пойдем. А Иосиф говорит другу, что еще как бы не все.

К. Лаврентьева

— Еще не вечер, подожди.

А. Волков

— Да, еще не вечер. Сейчас мы пойдем и посмотрим. И к удивлению своему, к великой радости, они начинают уходить, и к ним бегом отец Климент и говорит, что Божия Матерь...

К. Лаврентьева

— Хочет пойти с вами.

А. Волков

— Да.

К. Лаврентьева

— Но он не пояснил, как он это понял.

А. Волков

— Вот это нет. И он, когда его спросили, почему, он сказал, что это для тебя, значит, Иосифа Хосе, и для меня это неполезно. Так что он все, всей глубины вот этой не объяснил. Ну, в общем, мы как по-людски, по-человечески для нашей гордыни, чтобы мы не возгордились, я подразумеваю, вот такая основная причина скорее всего. Ну и Иосиф от радости, счастья поблагодарил и, пока они плыли на катере, он подумал, что надо срочно в Иверский монастырь туда, Иверон.

К. Лаврентьева

— В Джорданвилль.

А. Волков

— Нет, нет.

К. Лаврентьева

— В Иверон, который на Афоне.

А. Волков

— Да, чтобы приложить икону, которую он получил, к самой Иверской иконе, что он и сделал. И тогда с этой иконой он уже вернулся к себе, в Монреаль. И там после сколько-то дней он там в течение месяца читал акафист каждый день Божией Матери, и почувствовал такое дивное благоухание. Поискал по своей квартире и подошел к иконе — ну на квартире у него там была комната, которая такая, как здесь студия, и все было в иконах — молельня, часовня, много мощей. И в углу, вот в красном углу много лампад, там у него была как раз вот та самая Иверская икона. И он увидел, что она мироточит.

К. Лаврентьева

— «Вечер воскресенья» на радио «Вера». У нас в гостях предприниматель, потомок эмигрантов, близкий друг брата Иосифа Муньоса-Кортеса, хранителя Иверской Монреальской иконы Пресвятой Богородицы, Алексей Волков. С вами Кира Лаврентьева. Мы продолжаем наш интересный час. Алексей, а как Иосиф понял, что ему надо, в общем-то, нести икону в мир, путешествовать с ней?

А. Волков

— Да, хороший вопрос, потому что...

К. Лаврентьева

— Может быть, это просто секрет, и он об этом особо не распространялся, не акцентировал внимание?

А. Волков

— Он считал, что он должен служить, служить Божией Матери, Богу. И как лучше служить Самому Богу и Божией Матери, если не с Ними как бы людям помогать. И если такое чудо, он себя никак не берег, вообще про себя не думал, несмотря на то что многие люди даже критиковали его, осуждали, по разным, как ни странно, причинам, находили всегда злые языки. Но он ездил к народу, к людям, чтобы нести эту радость, это добро, эту святость. Глубинную причину я не могу сказать. Может быть, кто-нибудь другой. Но он считал, что такое дивное чудо, надо делиться им с людьми — с верующими, неверующими, разные веры, — он никогда не сегрегировал, не дискриминировал, он считал, что все, кто хотят обратиться к Божией Матери, они могут и они должны. И он сам рассказывал, как и католики, и было даже иудеи, мусульмане, они, когда у них было что-то тяжело на душе, они приходили, и он никогда не отказывал им в возможности помолиться, попросить Божию Матерь о помощи.

К. Лаврентьева

— А как вы познакомились с Иосифом? Знаю, что это было, по-моему, как раз в Джорданвилле.

А. Волков

— Да, если вернуться, то вот Джорданвилль — 81-й, кажется, год или 80-й, он туда приезжал из Канады просто помолиться. И я там был с моим братом — много мальчишек было, там нас называли «летними мальчиками» при монастыре, и мы каждое лето приезжали на все лето помогать в монастыре, трудились — у них был скотный двор, много полей. Работали на полях каждый день, утром храм, вечером — как бы такое получили духовное образование, скажем так, и духовный стержень на всю жизнь. Почему я благодарен моей маме, потому что мне тогда, когда стукнуло где-то 13 лет или...

К. Лаврентьева

— Самый такой возраст.

А. Волков

— Да, сложный. И мама поняла, что она сам не справится. И она обратилась тогда к владыке Лавру, он был настоятелем.

К. Лаврентьева

— Прекрасный владыка Лавр.

А. Волков

— Да, и он сказал: конечно, привозите. Так что нас привезли. Конечно, нам там было...

К. Лаврентьева

— Не весело.

А. Волков

— Ну да. Но мы веселились тоже, так что, бывало, смешные истории. Было прекрасно. И вот когда на какой-то праздник был, начало сентября, после Успения, Иосиф приехал туда, в монастырь, там мы познакомились. А потом уже, много лет спустя, когда я женился, мы поехали в собор в Нью-Йорке, в Манхеттене, и Иосиф приехал туда с иконой. И мы там помолились, и Иосиф подходит к Ксении, и я как бы знакомлю Иосифа: вот это супруга, Ксения.

К. Лаврентьева

— Это когда вы уже были, это много лет спустя было, да?

А. Волков

— Да. И, значит, потому что я уже знал его до этого, и я как бы знакомлю Иосифа с супругой, с Ксенией. И Иосиф начал разговаривать, и потом говорит: вот сегодня к вам Божия Матерь приедет в гости. Кира, вы не представляете, насколько это было...

К. Лаврентьева

— Это невозможно вообще.

А. Волков

— Шок, радость. Мы молимся в храме, видим своими глазами, что это миро мироточит. И вот Сама Божия Матерь приедет в гости — это неописуемая радость. И приехал он к нам в гости. Мы его подождали после службы — молебен, акафист, и мы его взяли с собой, повезли на свою скромную квартиру. И тогда, может быть, Ксения рассказывала, как поставили на стол наше полотенце для икон со свадьбы, и пока мы общались, обедали, просто пропиталось вот это полотенчико миром от иконы.

К. Лаврентьева

— Это вообще потрясающе. А если отмотать несколько лет назад... Мы сейчас обязательно вернемся к иконе и, естественно, конечно, и к мироточению, и к Иосифу. Если отмотать несколько лет назад наш рассказ и вернуться вот к вашему 13-летнему возрасту, какое ваше впечатление о Иосифе было первым? Вы помните, что почувствовали, когда познакомились с ним?

А. Волков

— Ну тогда да, я помню просто его доброту. Тогда он еще не был с мироточивой иконой. Я мальчишка, как бы мне главное, чтобы было интересно, весело пообщаться с людьми. С ним познакомился, и он с нами поговорил тогда, с мальчишками, и почувствовалась вот эта связь, которая много лет спустя, когда уже опять активно начали общаться с ним, когда он ездил с мироточивой иконой. Он продолжил, он был тем же человеком, он никогда не стеснялся и не боялся делиться — делиться своей любовью, своими знаниями, своей добротой.

К. Лаврентьева

— Просто это ведь очень важно, что до с 13 лет, до знакомства с Ксенией вы с ним связи не потеряли. Вы каким-то образом встречались с ним, общались, что это были за встречи?

А. Волков

— Ну он, у него, конечно, потом это было через икону, благодаря Божией Матери. Потому что в 82-м году он уже...

К. Лаврентьева

— Был с иконой.

А. Волков

— Был с иконой, да. И он начал ездить по так называемому нашему зарубежью — и в Штатах, и в Канаде, он в Канаде был, в Южную Америку, в Европу — он везде ездил с иконой. И мы встречались конечно, с ним, когда он приезжал в Нью-Йорк с иконой или в монастырь Джорданвилль. Мы туда специально ездили, если узнавали, что он там будет. В Нью-Йорке, разных много приходов было в Нью-Йорке, и мы всегда с ним общались тогда. С родителями ездил с моими и с братом, сестрой. А потом уже, когда познакомился со своей супругой, вот продолжили это общение с супругой.

К. Лаврентьева

— Ну уже более, наверное, на каком-то глубоком уровне. Он к вам домой стал приходить.

А. Волков

— Ну конечно, да.

К. Лаврентьева

— Что вы хотели сказать?

А. Волков

— Ну это такая радость, когда вот такое чудо, можно приобщиться и как бы дома. Одно дело в храме — это прекрасно, но не знаю даже, как это объяснить, как описать, когда Сама Божия Матерь приходит к вам домой в гости. Это настолько на душе хорошо, спокойно, ободряет, силы дает, готовы вперед на много-много времени бороться со всеми искушениями и так далее.

К. Лаврентьева

— Ну такой есть благодатный запал.

А. Волков

— Да.

К. Лаврентьева

— Алексей, а вот эти ваши встречи с ним, о чем они были? Ну я не прошу пересказывать содержание разговоров, но, если бы вы могли рассказать это вот в общих каких-то словах, смыслах, могли бы передать, как бы вы это обозначили?

А. Волков

— Знаете, вы вначале сказали, когда представляли программу, что вот у вас программа о пути христианина в светском обществе.

К. Лаврентьева

— Так и есть.

А. Волков

— Мне кажется, это можно вот эти слова употребить с Иосифом. Потому что он, некоторые говорят, что он был монахом в миру. Мне кажется, это неважно для нас — был, не был. Он для нас был в миру — он был светским человеком, он не ходил в рясе, в подряснике, он не был иереем. Но у него было большущее уважение, и он когда общался, он вникал в суть проблемы человека. А это же житейские, это обычные проблемы. И не всем он не всегда отвечал, что вот, надо идти, там сто поклонов сделать, помолиться и все будет хорошо.

К. Лаврентьева

— Постись, молись, смиряйся.

А. Волков

— Ну да. Но это, я прошу прощения, но это так звучит иногда банально, надо как-то по-другому. И вот у него был вот этот подход, что он слушал, сочувствовал и конечно, он говорил: да, я помолюсь, я поставлю, зажгу лампадку сегодня и помолюсь о вас, или о детях, или каком-то вопросе. А потом уже, в конце он говорил: ну и вы тоже, давайте вместе будем. Изредка было там, позвонит, какой-то серьезный вопрос, вдруг звонок — он куда-то улетел в Грецию или в Болгарию, и вдруг звонок от Иосифа, и он говорит нам: не волнуйтесь, вот так-то, так-то, все будет хорошо. Вот такая поддержка. И его любимое слово, которое мы часто это вспоминаем и повторяем — compassion — сочувствие. Сочувствовать людям, сочувствовать их ситуации, их проблемам, и постараться вникнуть и помочь.

К. Лаврентьева

— Вы знаете, это настолько важные слова вы сейчас говорите, Алексей. Особенно в свете сегодняшних событий, в свете того, что люди растеряны. Старый мир уже как будто бы и ушел или отошел в сторону, и начался какой-то совсем новый мир, где нужно искать для себя новые опоры, строить какие-то новые мосты между собой и новой жизнью, и учиться в этой жизни как-то, я не знаю, адаптироваться. Учиться адаптироваться, синхронизироваться и при этом сохранять по возможности, насколько это возможно, душевный мир. Потому что как мы знаем, ну как вот можно долго, постоянно жить без душевного мира? Все мы очень слабые, и он нам всем очень нужен. И то, что вы говорите об Иосифе, вот я даже, знаете, думала, Алексей, сейчас кто-то включил нашу программу и думает: ну вот, а зачем мне вот эти истории о каком-то чилийском иконописице, а зачем, вот я его не знаю. Вот мало ли, сколько святых праведных людей. А зачем мы так много о нем говорим? А вот, видимо, за тем и говорим, чтобы давать какие-то вешки, вешки оставлять для людей, которые сейчас находятся в растерянности, которые не знают к кому обратиться, как жить, как мыслить, какие ориентиры для себя расставлять.

А. Волков

— Ой, согласен с вами. Мне кажется, здесь еще один показатель очень немаловажный, о том, что Иосиф, несмотря на все его сложности в жизни, он не обращал внимания, скажем, на житейские вопросы там, денежные, а как-то Господь помогал. Хотя чисто по-человечески это было важно, ему было сложно. Он переживал, ему надо было ездить, там билеты покупать и все. И ему самому это надо было делать, и часто приезжал куда-то, и люди про вот эти земные вещи не думают.

К. Лаврентьева

— Да, да.

А. Волков

— Иосиф приехал, Божия Матерь, помолились, — спасибо, до свидания. Ну надо как-то немножко подумать вот про остальное. Но я не про вот это. То что да, сейчас у нас трудности, и я тоже среди тех, которые переживания, и думаем, как дальше быть, что делать. А вы упомянули, мосты строить — мне кажется, вот эти мосты, настолько просто их сейчас построить, если просто остановиться на минутку и вспомнить, что у нас все так называемые материалы строительные для вот этого есть — это и есть обратиться к нашим истокам, к нашей вере. В данном случае, скажем, у нас столько много русских святых, в России столько новомучеников. И к этому добавится, добавляется наш Иосиф — он, можно сказать, последний мученик XX века. Сейчас много новых появилось, особенно, скажем, в Египте, в Сирии православных христиан, которые пострадали за веру. А он был последний мученик XX века. И к тому же не из славянских кровей, чилиец, испанец, но для Господа Бога это не самое важное, это совсем неважно. Наши первые христиане, первых веков, были там из Египта, Франции нынешней, Англии, Европы, галлы и так далее. Самое главное — человеческая душа, она не имеет никакой принадлежности, никакой национальности. Но Иосиф очень любил, уважал и был близок к Русской Православной Церкви. Вот как это объяснить все. Он любил, уважал царя Николая II, который был окружен, когда перед своим мученическим концом, столько было несправедливости, неправильности.

К. Лаврентьева

— «Кругом измена, трусость и обман».

А. Волков

— И вот к таким святым как Иосиф, царь Николай II, вот сейчас обращаться это таким святым людям, они нас быстро услышат и быстро помогут. И все изменят очень быстро. Я про это недавно только, неделю где-то, две назад начал думать и вникать в это, и мне намного спокойнее стало на душе, настолько проще. И все что происходит вокруг, мы своими нервами, переживаниями, чтением всяких новостных...

К. Лаврентьева

— Телеграм-каналов.

А. Волков

— Да, каналов, ничего не изменим. Вообще ноль, зеро. Нам надо обратиться к нашим вот эти помощникам, простые помощники — Иосиф, Николай II, Божия Матерь Иверская. Столько много святых — поговорить с ними, просто разговаривать. Не обязательно там читать акафисты или...

К. Лаврентьева

— Хотя можно и акафисты.

А. Волков

— Можно, да. Но иногда просто поговорить, подойти и поговорить искренне и от души. Они нас услышат, помогут.

К. Лаврентьева

— Это очень важные слова. Спасибо огромное, Алексей. Напоминаю нашим дорогим слушателям, что у нас в гостях Алексей Волков, предприниматель, близкий друг брата Иосифа Муньоса-Кортеса, хранителя Иверской Монреальской иконы Пресвятой Богородицы. Это программа «Вечер воскресенья» на радио «Вера». Меня зовут Кира Лаврентьева. Мы вернемся через несколько секунд.

К. Лаврентьева

— «Вечер воскресенья» на радио «Вера» продолжается. Дорогие друзья, у нас в гостях Алексей Волков, предприниматель, близкий друг брата Иосифа Муньоса-Кортеса, хранителя Иверской Монреальской иконы Божией Матери. Алексей большую часть своей жизни прожил в Америке и в 2006 году с семьей они вернулись в Россию. Алексей, вот по поводу того, каким был христианином в светском обществе Иосиф Муньос-Кортес, мы с вами вроде в первой части нашей программы как-то более-менее определили. А как вам живется в светском обществе, вот что у вас за путь христианина?

А. Волков

— В светском обществе российском или там, западном?

К. Лаврентьева

— Ну давайте начнем, наверное, да, с вашей юности, с вашей вот этой американской жизни и потихонечку перейдем к нашей действительности.

А. Волков

— Ну мне для человека, который, скажем там, родился, некоторые говорят, что где родился там и пригодился, но я не совсем согласен с этим. Потому что все-таки наши корни, мои корни — это русские, и тянуло приехать в Россию. И мы выросли с любовью к России всю жизнь, и то, что раньше говорили первые эмигранты, мы не из первых, но жили на чемоданах. Но все равно это на генном уровне, в крови у нас было, что мы на чемоданах и когда-нибудь вернемся. И, слава Богу, мы смогли приехать сюда, в Россию, и я рад. Там, конечно, если так смотреть чисто не духовно, скажем так, а просто экономически и по-житейски, светски — конечно, было проще, даже иногда веселее в Америке. Будь то куда-то поехать, отдохнуть — там во Флориду, на Гавайи.

К. Лаврентьева

— Океан тут же. Нет проблем.

А. Волков

— Все рядом. Настолько проще. Но одновременно как бы это в 90-х годах я тогда чувствовал, что дети маленькие, и надо думать о будущем, если мы останемся, можем, в принципе, потерять детей, и в связи с тем, что...

К. Лаврентьева

— Потерять — вы имеете в виду, в духовном плане?

А. Волков

— В духовном плане, да. И, может быть, наши сыновья не останутся мужчинами, то что мы знаем, что происходит в мире. В России, слава Богу, такого нет, и не поощряется. А это из-за того, что там вообще забывают, к сожалению, вот эти духовные основы, и активно идет, ведется борьба против этого всего. В России, слава Богу, есть свобода для Церкви, не притесняется, и это очень приятно, и слава Богу. Из-за этого мы и приехали сюда. А по светскому, конечно, здесь, я бы сказал, во многих вопросах сложнее, много несправедливости, если смотреть чисто там по-житейски. Но что поделать, не всегда в жизни все бывает справедливо. Так что надо опять-таки не смотреть на это, не критиковать, не осуждать, а просто тупо делать свое дело, и просить помощи от вот этих всех наших помощников.

К. Лаврентьева

— Заступников.

А. Волков

— Заступников, да. Тогда намного проще. А здесь тоже хорошо то, что можно в светском плане ходить в хорошие театры, на что-то красивое и историческое, классику. Конечно, есть какие-то модерны, нам это совершенно не нравится и, к сожалению, оно присутствует здесь, в России, но этой классики много, так что есть выбор. Когда есть выбор, тогда хорошо.

К. Лаврентьева

— Насколько возможно человеку, который всю жизнь прожил в Америке, адаптироваться в России, душевно хорошо себя здесь ощущать? Не потому, что Америка это какой-то вот рай, а здесь нет, ну скорее потому что вы сами сказали, что с точки зрения комфорта и легкости надо признать, вам было там легче.

А. Волков

— Ну да.

К. Лаврентьева

— Надо признать, вам было так легче. С точки зрения духовности и каких-то вот кровных таких вот основ — вам легче здесь. И получается, вот что на весах перевешивает?

А. Волков

— Ну духовное, конечно, важнее. И если это все как бы обратно вернуть к вопросу о нашем Хосе, мученике, он, будучи испанцем, переехал в Канаду англо-французско-говорящую, где он еще тогда по-французски не очень говорил. Почему, потому что он хотел, его пригласил тогда владыка Монреальский, Виталий, будущий митрополит, чтобы он туда приехал. Он хотел учиться, познать больше православие, иконопись и научиться языкам там, и быть в Русской Православной Церкви. Насколько было ему сложно? И вот если думать вот так, мне намного проще приехать сюда, в Россию, чем Иосифу, мне кажется, было приехать в совершенно другую страну, другой язык и культуру, из Южной Америки в Канаду. И потом по всему миру ездить. А что позволило ему это сделать и не унывать, и иметь силы — это его душа, православие, любовь к Богу, к Божией Матери. Почему неважно, можно марш-бросок сделать и пустить куда-то остров в Тихом океане, если будет вера — можно выжить и процветать.

К. Лаврентьева

— Действительно. А после убийства Иосифа появился ли у вас духовник? Потому что из рассказа Ксении, из разговора с вами совершенно очевидно, что Иосиф вам был и братом, и другом, и кумом, и духовником, и все в одном лице.

А. Волков

— Ну да, наставник такой. Конечно, потом мы долго скорбели, искали, искали. А потом, когда через Ксения поехала в Россию — это было после смерти, в 1998 году познакомилась в Пскове с отцом Гермогеном, со старцем там, и тогда он был у нас духовник и наставник, который вел нас много лет. И как бы Господь не оставляет никогда. Был Иосиф, потом отец Гермоген, потом мы на Афоне нашли старца, который нас вел, и сейчас есть теперь здесь у нас свой старец, который в России. Ну старец — это такое слово, не обязательно там какой-то старчик, да, который сгорбленный и все. Ну наставник, который близок, добрые, хорошие, мудрые духовные слова может сказать и наставления. И не всегда, это не значит, что он все решает за тебя. А говорит, что вот пойдешь, там дорога налево — будет так, пойдешь направо — так, прямо — вот так, и сам должен все-таки выбрать в конце концов. Это не то, что мы живем как роботы, и за нас все решается. Это неправильно. И мы же все-таки в миру живем. Если мы были бы послушниками или в монастыре, это, мне кажется, уже другой вопрос, в послушании.

К. Лаврентьева

— То есть мы должны все равно нести ответственность за свой выбор.

А. Волков

— Это обязательно, да. И это опять-таки вот этому нас учил вначале тогда Иосиф, что мы отвечаем, мы должны выбирать. Вот это если так поступишь — это будет правильно, если так поступишь — неправильно. И были вопросы у него, в которых он, скажем, я бы не сказал, он не то что советовался, но просто делился трудностями своими. И теперь, когда вспоминаешь вот эти его душевные переживания, то что он делился, мы видели, как он решал их.

К. Лаврентьева

— Знаете, Алексей, я историю Иосифа знала с детства, как-то она очень западает в душу, один раз услышишь и уже достаточно. И если честно, конечно, она кровь-то холодит. Холодит кровь, это нелегкая история и нелегкий ее итог. Совсем не легкий. И непонятно, смогли бы мы так же или не смогли в трудный момент принять мученичество и не смалодушничать.

А. Волков

— Ну Иосиф всегда говорил, он часто как бы, он любил, и больше всего ему нравилось читать житие мучеников. И он настолько любил, часто говорил о них, и так и у него жизнь окончилась мученической смертью. Для него это венец, это номер один, наверное, топ, лучший венец, который можешь попросить у Бога, быть близким там у Него, у престола Божия. И он заслужил, и он получил этот венец. И по-человечески как бы, если не то, что есть и какие-то у нас у всех грехи, и это полностью все смывает и очищает, и, наверное, быстрее проскакиваешь вот эти все мытарства. Так что в этом плане ему быстрее можно было дойти до Господа. А вот хотел еще, вспомнил, когда сегодня мне сестра прислала видео маленькое из Америки, как там недавно отмечали, в Америке, поехали паломники в монастырь, на могилу его, и присутствовала икона Гавайская. Значит, после смерти Иосифа икона Монреальская исчезла, ушла. И переживали очень, но в течение года появилась копия, просто маленькая копия той самой иконы на Гавайях — кто-то купил, благочестивый человек, и у него начала она мироточить. И она, в принципе, обильно мироточит — другого типа мира, и благоухание другое. И они приехали, значит, в Джорданвилль, у могилы поставили икону на аналой раскладной — и все сухо было, и пока молились, просто люди снимали это на видео, как все пропитывалось и было миром пропитано — такое чудо было. Я вот это посмотрел видео краткое, там на английском языке, и я подумал: ох, как. И вспомнил об одном. У нас такая баночка в углу спальни под иконами, я просто решил посмотреть, открыть эту баночку. А там у меня супруга собирала давным-давно, 25 лет назад, в течение нескольких лет все ваточки, которые, когда Иосиф приезжал с иконой, там были все ватки с миром. С иконы, значит, снимали миро или снизу, и давали молящимся. И 25 лет прошло, как минимум. Я открываю и думаю: вот, может быть, они сейчас как-то опять наполнились. И я открываю — и они пропитаны. И благоухают.

К. Лаврентьева

— Удивительно.

А. Волков

— Просто настолько разбухли миром вот этим.

К. Лаврентьева

— Как вот можно, да, это понять?

А. Волков

— Вот по-человечески это невозможно. Это биологически, по всем этим правилам — никак, физическим. Но оно наполняется сама вот этим миром. В банке.

К. Лаврентьева

— Физических законов ну просто невозможно даже их как-то вспомнить даже, вплести в эту канву, совершенно никак не воспринять это с точки зрения научной, наверное.

А. Волков

— Ну такая радость была, вот это прямо сегодня. Так что чудеса.

К. Лаврентьева

— Да, удивительно. А знаете, Алексей, что хочу спросить. Вот у вас семья замечательная, слава Богу, дети, мальчики, да, сыновья уже взрослые, мужчины молодые, и много семьей сейчас слушает нашу программу — и семей, и не семей, разные люди слушают нас. И мы понимаем, что говорим об Иосифе, который закончил свою жизнь в не пожилом возрасте, мученической смертью. Мы понимаем, что глава нашей Церкви Христос тоже был распят на Кресте, но в самых тяжелых обстоятельствах, насколько это может быть вообще для человека, хотя Он был Бог. Мы понимаем, что первые христиане заканчивали свою жизнь зачастую, ну с точки зрения светской, страшным образом. Страшным образом с точки зрения светской и светлым, пасхальным образом с точки зрения духовной. Сейчас, когда время особенное нестабильное, и все-таки хочется, чтобы и мы пожили, и дети наши пожили, но и пожили-то с чистой совестью, вот что желательно. С чистой совестью пожили, не как-то вот, не малодушествуя, не кривя душой, не отказываясь от своих убеждений. Ну хочется вот и детям жизни и радости, и счастья, и чтобы они выросли и увидели что-то еще. А как вы думаете, Алексей, на чем нам стоит основываться? Понимая прекрасно, что наша православная вера априори, вот просто уже по своему умолчанию готовит нас всегда к вероятной мученической какой-то кончине. Как, понимая это, жить радостно, да, и не впадать ни в какое уныние по этому поводу, отчаяние, не рисовать себе страшных картин? Потому что, конечно, помимо мучеников, у Церкви огромный сонм праведников, которые умерли своей смерть, извините, да, и которые своей жизнью просто проповедовали Христа. То есть понятно, что никто не знает, да, в общем, как кто уйдет из этой жизни, но понимая прекрасно, что ничего мы предсказать не можем и ничего не можем решить, как сохранять вот эту радость апостольскую, который говорит нам о том, что нужно всегда радоваться, непрестанно молиться и за все благодарить?

А. Волков

— Ой, знаете, мне кажется, это опять-таки, если мы не будем обращаться к нашим вот этим помощникам, это сложно. Только так. Если все на себя — я, я, я — это никак, это путь гибели точно. И если хоть немножко иногда читать, хотя бы краткие жития святых мучеников, будет видно, что они не боялись, они шли на смерть, на мучения. Но часто Господь — вот это нигде не пишется, но мне кажется, просто чисто по-человечески, — наверное, Господь находит, когда кому надо, притуплять эту боль. Потому что столько много мучеников, они моментально после мучений исцелялись. И это никак непонятно было, и сами мучители становились тогда христианами.

К. Лаврентьева

— Верующими людьми.

А. Волков

— Веровали. В общем, если мы будем не бояться верить, нам не надо тогда бояться потенциально каких-то мучительных смертей, за Бога мучения. Нам чисто по-человечески да, хочется жить, преуспевать, материально, повидать мир, видеть своих детей и внуков, и их внуков — это если доживем до такой старости.

К. Лаврентьева

— До такой радости, да.

А. Волков

— Конечно, чисто по-человечески мы все это хотим, я это хочу, наша семья, мы хотим. Но если в основе основ не забывать, что жизнь — самая-самая сладкая, самая хорошая — это там, на том свете, вот это как бы в основе всего не забывать, тогда нам проще будет. Если мы вот это забываем, тогда появляются все эти страхи, боязни, что авось там что-то случится — меня там на войну заберут, помру, в плен попаду и всякое такое — это ужасные мысли. Но если мы будем с Богом, если там, скажем, молитвы, поясочек на пояс на себя одеть, обращаться к нашим помощникам, защитникам. Для меня в первую очередь, наверное, надо вот к Иосифу обращаться, который был мученик, не боялся, можно даже сказать, мечтал об этом, как многие монахи и первые христиане добровольно, сами шли на это. Да, мы, наверное, не такие, мы не заслужили этого. Но если мы будем обращаться к тем, которые понимали и к тем, которые имели вот эту силу воли, тогда нам проще, потому что они наши представители, и все будет намного проще.

К. Лаврентьева

— Напоминаю нашим радиослушателям, что это программа «Вечер воскресенья» на радио «Вера». У нас в гостях Алексей Волков, предприниматель, близкий друг брата Иосифа Муньоса-Кортеса, хранителя Иверской Монреальской иконы Пресвятой Богородицы. Хочется сразу дать и себе, и нашим дорогим радиослушателям надежду, и даже вспомнить Иова Многострадального, который, как его ни уговаривали друзья, жена, он все равно не возроптал, даже в самых тяжелых обстоятельствах. Он прославлял Бога, даже когда на него сыпались просто ну ужасные скорби, и он прославлял Его до конца, он не роптал, и Господь дал ему все заново. Он дал ему еще больше, чем у него было. И это действительно, он действительно может служить, да, некоей надеждой для нас, слабых и очень немощных, уж куда нам до Иова Многострадального, нам вообще хоть бы себя понести.

А. Волков

— Это точно. Знаете, это не то, что это я рекламирую, просто есть фильм, который жена снимала...

К. Лаврентьева

— Потрясающий, я только хотела о нем сказать.

А. Волков

— Про Иосифа — «Избранник» Ксении Волковой, значит. И там показывается про Иосифа, рассказывается, и есть там кадры с похорон. И я сегодня смотрел, когда вот это американское видео маленькое, там как раз руки показывали Иосифа и как он, в гробу когда лежал. С одной стороны, его не подготавливали как такового, потому что смерть — 13 дней прошло от смерти мученической...

К. Лаврентьева

— До погребения.

А. Волков

— До погребения. У него какое-то умиротворение на лице. Не то что большая улыбка, но так как бы он довольный. Довольный. Хотя видно, что руки его привязаны были там сильно то ли веревкой, то ли проволокой, пытали его. Прошел очень много сложного, боли, но на лице не видно вот этой боли. Вот о чем я говорю. Если мы будем на Бога полагаться, надеяться, может быть, это просто такое ничего не чувствуется и все во славу Божию, и Он нам помогает, и как бы Он притупляет. Как когда получаем операцию в больнице...

К. Лаврентьева

— Наркоз.

А. Волков

— Наркоз. Господь дает какой-то наркоз. Так что нам не надо бояться вот этого.

К. Лаврентьева

— Ну и, конечно, мы будем просить о надежде, о вере, о смыслах, о радости. И о как можно долгой жизни все равно по-человечески будем просить, а там уж на все воля Божия. Действительно хотела сказать о фильме вашей замечательной супруги, Ксении Волковой. Я его посмотрела перед прошлой программой, год назад, об Иосифе. И конечно, настоятельно рекомендую и нашим дорогим радиослушателям его тоже посмотреть — в интернет на YouTube его очень легко найти. «Избранник», да, он называется, Алексей, если не ошибаюсь?

А. Волков

— Да, «Избранник».

К. Лаврентьева

— Алексей, а вот эти вечера памяти, о которых мы сегодня уже упоминали, в храме великомученицы Татьяны при МГУ на Моховой, которые вы проводите со своей супругой, чем они примечательны лично для вас?

А. Волков

— Вообще-то это я Богу благодарен, конечно, настоятелю храма, отцу Владимиру, храму, что они нам предоставляют такую возможность. Знаете, это не во славу человеческую какую-то это делается, это чисто такая благодарность Иосифу, что он когда-то дал нам возможность приблизиться к Божией Матери через него, дружить с ним и таким образом быть близким к Божией Матери. Это хоть как-то сейчас дать свою дань, поблагодарить — вот такое чувство. Вот, может быть, Ксения рассказывала, как еще в 90-х мы ходили, я помню, еще в 80-х ходил на вечера памяти владыки Иоанна Шанхайского. И была благочестивая семья, там муж с женой и дети, они устраивали вот такие дни памяти. Ведь после службы в синодальном храме трапезу устраивали. Ну там меньше народа можно было принять, это, конечно, не такая большая была там комната, и кто-то выступал, на рояле играл, пианино, кто-то пел. И я тогда думал, как это прекрасно, как чудно, что они делали, проводили эти вечера до прославления владыки Иоанна, и потом еще после прославления владыки Иоанна. И потом столько лет проходит, и Господь сподобил нас, что мы можем тоже так делать, проводить такие вечера памяти Иосифа. И вы знаете, сегодня тоже опять-таки вот я говорю, что я хотел как-то немножко подготовиться, и я не знал, прочитал немножко про владыку Леонтия Чилийского — он был тот самый Владыка, который крестил или принял в православие из католицизма Иосифа, когда он был мальчик там 13 или 14 лет, он ему дал первые азы о православии. До этого Иосиф был очень набожный, ходил в католический храм постоянно. Его мама познакомила с монахинями католическими, и он ходил. Женский там монастырь какой-то у них был, орден был, и его приняли там и его очень полюбили, и он постоянно там был. А когда в школу ходил, он проходил наш русский собор в Чили, в Сантьяго, и слышал пение. Ему очень понравилось, и зашел в храм, простоял службу там, и вот таким образом познакомился с Владыкой, и потом Владыка его крестил. А оказывается, владыка Леонтий был духовно близок к владыке Иоанну Шанхайскому, нашему Владыке, святителю. Это удивительно, я это не знал, сегодня только это узнал — вот такая связь опять-таки. И Иосиф в 93-м году поехал с иконой на прославление владыки Иоанна Шанхайского в Сан-Франциско, где мы тоже с супругой были тогда, на этом чествовании, на празднике. И как бы отдать вот это свое, вот его, можно сказать, даже такая духовная связь, благодарность владыке Леонтию Чилийскому, который был близкий друг владыки Иоанна Шанхайского, и он поехал на прославление владыки Иоанна Шанхайского. А люди там, которые в Чили были, все считали, что владыка Леонтий был святой жизни.

К. Лаврентьева

— Как выдумаете, какая задача для мужчины сейчас, вот в наше время какая главная задача для мужчины современного сейчас стоит?

А. Волков

— Мне кажется, быть мужчиной — это не обязательно там держать оружие в руке, быть бизнесменом как таковым.

К. Лаврентьева

— Хотя может и так.

А. Волков

— Женщина и все, любимая должна быть, жена. Мужчина должен признать, во-первых, самим в себе, что есть что-то выше, то что без этого высокого нельзя прожить жизнь. Если у него хватит мужества признать вот это, то что есть Бог и это не стыдно верить в Бога, и это не должно быть круто там, и сам общайся с Богом, и это не стыдно ходить в храм — тогда будет все хорошо. Да, не все могут быть там миллиардерами, там ведущими генералами и так далее, политиками —это не самое важное в жизни. Но чтобы быть мужчиной, чтобы быть главой своей семьи, надо вот это признать — вот это самое главное. Научиться канонам или заповедям Господним и стараться жить по этим заповедям. Если будем жить по этим заповедям, тогда Господь нам даст вот силу, силу духа. И если придет время, как пришло у Иосифа в 97-м году, вот в какой-то маленькой гостинице, в Афинах, где он поверил людям, помочь им, а они его надурили. Трюк был, они его завели, чтобы своровать у него скорее всего икону, и пытали, мучили его. Но так как у него вот этот был хребет сильный духовный, вера, он не сломался. И вот если мы будем мужиками, мужчинами, тогда ничего нас не сломает.

К. Лаврентьева

— Золотые слова. Спасибо огромное, Алексей. Дорогие друзья, в этом часе, в программе «Вечер воскресенья» на радио «Вера», у нас в гостях был Алексей Волков, предприниматель, потомок эмигрантов — большую часть Алексей жил в Америке и вернулся с семьей в 2006 году. И о американской, и о русской жизни мы поговорили, и Иосифе Муньосе-Кортесе, кум и близкий друг которого является Алексей, его супруга Ксения и их замечательные дети, тоже поговорили. О православии зарубежном и русском поговорили, о спасении души поговорили и о святых. В общем, дорогие друзья, наши радиослушатели, ищите эту программу на сайте радио «Вера», если вы вдруг присоединились недавно, чего-то не слышали. Также напоминаем вам, что в храме великомученицы Татьяны при МГУ, на Моховой, 30 октября в 18.00 состоится молебен и потом вечер памяти брата Иосифа Муньоса-Кортеса, хранителя Иверской Монреальской иконы Пресвятой Богородицы, который Алексей и Ксения уже несколько лет делают ежегодно. А в этом году еще и 25 лет со дня убийства брата Иосифа. И если вы хотите поближе с ним познакомиться, с его жизнью, с Алексеем и Ксенией поближе познакомиться, помолиться вместе, обязательно приходите. Это совершенно бесплатное мероприятие, вход свободный. Приходите — помолимся, порадуемся, пообщаемся.

А. Волков

— Ну так точно, всех приглашаем, будем очень рады принять. И хотели поблагодарить вас, Кира, за чудесный вечер и, конечно, радио «Вера», что предоставили нам возможность поделиться вот такой радостью и нашу историю, рассказы о нашем друге и мученике Иосифе Муньосе. Спасибо.

К. Лаврентьева

— Спасибо огромное. Всего вам доброго и до свидания.