«Фонд президентских грантов». Антон Долгов

У нас в гостях был исполнительный директор Фонда президентских грантов Антон Долгов.

Мы говорили о том, что представляет из себя Фонд президентских грантов, какие заявки на гранты в настоящее время преобладают, как происходит обсуждение потенциальных проектов экспертами, и от чего зависит их одобрение. Антон рассказал об основных грантовых направлениях, и каким образом любой желающий может подать заявку на грант.

Ведущий: Константин Мацан

---

К. Мацан

— «Светлый вечер» на радио «Вера». Здравствуйте, уважаемые друзья. У микрофона Константин Мацан. А в гостях у нас сегодня, на связи с нами и с вами в этом часе «Светлого вечера» Антон Васильевич Долгов — исполнительный директор Фонда президентских грантов. Добрый вечер.

А. Долгов

— Здравствуйте, Константин. Здравствуйте, дорогие слушатели. Очень рад пообщаться с вами сегодня, с такой аудиторией впервые на вашем радио. Очень приятно, правда.

К. Мацан

— Спасибо. Нам тоже приятно, потому что Фонд президентских грантов организация известная, много делает. Я лично знаю множество НКО, которые в честной борьбе, что называется, получили гранты и реализовали проекты. И поэтому всегда очень интересно на жизнь и на принципы этой организации посмотреть, может быть, чуть-чуть изнутри. Это, во-первых. Во-вторых, вы, как человек, который давно и плодотворно в этой сфере НКО работаете, видите эти процессы социальные, можете в чем-то даже оценить тенденции в обществе, в некоммерческом секторе что происходит. Вот об этом обо всем мы сегодня хотели бы поговорить. Ну вот, с 2016-го года действуют программы и организации могут подавать заявки на то, чтобы получать гранты на реализацию своих проектов. За эти годы прошедшие, что вы наблюдаете? Что происходит с качеством заявок, которые вы получаете? А это сигнализирует, в свою очередь, о том, что волнует людей. На что сегодня направлено большинство, может быть, инициатив?

А. Долгов

— Смотрите. История с качеством она очень многослойная и она, как это ни парадоксально, еще и связана с количеством. То есть мы из года в год наблюдаем рост количества победителей конкурса Фонда президентских грантов. А что это значит? Это значит, что и увеличивается количество обращающихся, то есть увеличивается число людей, которые делают добрые дела и хотели бы получить поддержку на то, чтобы делать их более широко, для более широкой аудитории, То есть за неполные 5 лет было без малого 100 000 обращений в Фонд президентских грантов за поддержкой. И порядка 20 000 обращений было поддержано, то есть каждое пятое получило финансирование. При этом качество самих проектов, внутреннее, техническое проектное качество, как мы называем, оно тоже увеличивается, потому что требования к проектам публичные, фонд проводит очень много образовательных мероприятий. И мы стараемся всем донести, что, дорогие заявители, деньги у нас государственные — нам с вами вместе потом отвечать за то, что мы сделали на эти деньги. Поэтому сейчас, когда вы заявку подаете, пожалуйста, вы заранее подумайте, какие будут результаты, как мы с вами вместе их посчитаем, когда проект закончится. И в случае каких-то контролирующих действий со стороны государства, как мы за эти средства отчитаемся, что действительно мы помогли вот этим 150 нуждающимся, действительно мы реализовали экологический проект и действительно в этой местности 50 километров русла реки очистили. То есть, чтобы мы могли в конце каждого проекта результаты измерить. Вот такое проектное качество тоже растет.
И в этом году, впервые за 11 конкурсов, Фонд президентских грантов по некоторым грантовым направлениям был вынужден поднять проходной балл, то есть предъявить более жесткие требования к проектам, потому что уже количество проектов такое, что средств, заложенных в бюджете этого года, не хватило, 11 миллиардов. Поэтому по некоторым грантовым направлениям, ну, не на все проекты, не на массовые проекты, а на проекты, стоимостью свыше 10 миллионов рублей, координационный комитет принял решение проходную планку повысить. Это говорит о том, что в целом реально серьезный рост качества развития некоммерческого сектора, когда такое количество инициатив и обращений находят свою поддержку.

К. Мацан

— Если нас сейчас слушают люди, у которых, безусловно, есть неравнодушное сердце, они видят проблему, которую хотят решать. И вот они в нашей программе слушают, что есть Фонд президентских грантов, в котором можно искать поддержки. Что человеку делать? Любой ли может обратиться в фонд? Есть ли какой-то ценз, от кого вы принимаете заявки?

А. Долгов

— Практически любая некоммерческая организация может обратиться в Фонд президентских грантов. Что такое некоммерческая организация? Это, традиционно нами понимаемое АНО (автономная некоммерческая организация), благотворительный фонд или какой-то целевой фонд, общественная организация, региональная общественная организация. И в том числе, понимая аудиторию нашей радиостанции, это любой приход Русской Православной Церкви, который является юридическим лицом, может обратиться в Фонд президентских грантов за поддержкой. И таких обращений сотни. То есть сотни проектов от приходов Русской Православной Церкви поддерживаются и реализуются. Но здесь важно отметить момент, что тематика этих обращений, это, конечно же, в первую очередь, про социальное служение, то есть даже более того, мы не можем по религиозному принципу как-то дифференцировать, поэтому организация любой традиционной в России религии получит от нас поддержку. Но поддержка эта будет на социальное служение, то есть на проекты, связанные с помощью обездоленным, на образовательные проекты для детей или для каких-то групп населения.
Я сам из Саратовской области. Вот, например, в Саратовской области приход храма Покрова Пресвятой Богородицы в Саратове получил средства на проект создания тактильного атласа Саратовской области, то есть для невидящих людей создаются такие скульптурные изображения достопримечательностей Саратовской области, чтобы они могли их потрогать и понять, как же все-таки выглядит наша область. Вот такого рода проекты.Или, например, в Сочи православный храм открыл благотворительную пекарню. То есть понятно, что пекарня используется и для внутренних нужд прихода, но при этом и обездоленные люди имеют возможность получать там пропитание. И это важно, такого рода социальное служение всегда может рассчитывать на денежную поддержку Фонда президентских грантов. А так, любая организация после того, как хотя бы полгода после регистрации она поработала, она уже может обращаться в Фонд президентских грантов за денежной поддержкой.

К. Мацан

— То, что вы говорите, в частности, о социальных инициативах приходов, в частности Русской Православной Церкви, мне, конечно, кажется это чрезвычайно важным. И я вам за эти слова очень благодарен, что они у нас прозвучали. В том смысле, что мы нередко от людей, с Церковью не знакомых, слышим вопрос «а где социальная деятельность Церкви?». И отвечаем часто, что есть портал Синодального отдела по социальному служению и так далее. Мы обычно в этой теме адресуем людей к такой большой организованной централизованной деятельности Церкви по социальному служению. А вы, со своей стороны, другую грань приоткрываете — приход решил сделать доброе дело и как юрлицо пошел в Фонд президентских грантов. И вот тоже она, другая сторона социальной деятельности Церкви. Церковь — это люди, которые делают благие дела, в том числе руководимые своей верой. И то, что вы так экспертно это оцениваете, оцениваете эти проекты, как положительные, как успешные, конечно, это очень важно. Спасибо вам за это большое. Я спрошу такой вопрос, может быть, он наивный и вряд ли здесь есть какой-то мониторинг, но, может быть, просто у вас личные ощущения, эмоции есть: а чем-то проекты, которые предлагаются приходами, религиозно мотивированными людьми, они выделяются, отличаются? Или так вообще нельзя ставить вопрос?

А. Долгов

— У нас спектр деятельности фонда — 13 грантовых направлений до прошлого конкурса было. В этом конкурсе мы два направления, связанные с культурой, выделили в дочерний фонд — Президентский фонд культурных инициатив. А так, 13 грантовых направлений охватывают весь спектр деятельности некоммерческих организаций. И в этом смысле проекты, которые приходят от православных приходов, они как раз больше в сфере социального служения. Есть ведь грантовое направление «Сохранение исторической памяти», развитие молодежных проектов, экологических проектов. Вот проекты Русской Православной Церкви больше именно в сфере помощи нуждающимся гражданам, хотя довольно много проектов в сфере образования и просвещения. Но в данном случае просвещение, когда затрагиваются какие-то вопросы истории, какие-то делаются исторические реконструкции на темы, опять же, близкие Русской Православной Церкви, например, связанные с памятью Александра Невского, в этом году было много мероприятий. Раньше другие были. То есть всякие исторические реконструкции, и музейная деятельность тоже есть. Но в массе своей это социальное служение, то есть это помощь нуждающимся гражданам, помощь одиноким матерям, то есть когда создаются временные приюты, где женщины, либо только что родившие, либо уже близкие к этому моменту и не имеющие другой поддержки, могут там провести время и получить первую помощь, продукты и так далее.
Есть проекты, связанные с развитием и сохранением культуры, например, там, где храмы разрушены или в плачевном состоянии пребывающие, являются памятниками культуры, то, например, реставрационные работы в таких храмах тоже довольно часто предмет обращения приходов. Вы совершенно справедливо отметили, что приход это же общность людей, но обычно это такая же общественная организация, как, например, родители детей, больных ДЦП, объединились, потому что у них в семье такая проблема. А местный приход — это люди, которые живут в этой местности и которые хотят в ней счастливо жить, воспитывать детей, развиваться, к благополучию стремиться. Это такие же общественные организации, которые хотят менять жизнь людей к лучшему. По специфике, да, больше социальное служение.

К. Мацан

— Вы сказали в начале, что рост качества проектов связан с ростом их количества, что количество стало больше за последние годы, и качество. Вот, с чем вы это связываете? Можно ли это как-то проанализировать и оценить? Просто люди больше узнают о том, что есть такая возможность — получить поддержку для своих добрых дел? Или, скажу пафосно, что-то в обществе меняется и больше неравнодушных людей становится?

А. Долгов

— Я думаю, во-первых, здесь не будет однозначного ответа. А во-вторых, оба фактора, которые вы назвали, они оба точно имеют место быть. С одной стороны, например, если брать президентскую поддержку общественных инициатив, она с 2006-го года существует. Но в 2017-м году президент эту систему реформировал — несколько разных фондов объединил в один, соответственно, появилась электронная система подачи заявок, в которую можно из каждого уголка страны достучаться. У нас есть заявки с Командорских островов, у нас есть заявки с Таймыра, с Чукотки, с границ Калининградской области, то есть вся страна участвует. В этом смысле доступность, конечно, сыграла свою роль, это раз. Два — мы стараемся, то есть, например, у Фонда президентских грантов нет как такового пиара — мы никогда сами о себе нигде не рассказываем, вся наша информационная кампания это рассказы о проектах. Любое наше взаимодействие со СМИ — это примеры проектов. Мы говорим: посмотрите, вот, коллеги в Белгородской области, у них очередной рекорд. Кстати, у нас Белгородская область на первом месте в стране по числу поданных заявок. Не самый густонаселенный регион по сравнению с другими, но тем не менее Белгородская область на первом месте по количеству инициатив в стране. Понятно, что меньше Москвы, но уже опережает Санкт-Петербург. То есть это второй аспект — то, что мы рассказываем, и люди видят, что это работает, что такие же, как мы, получают поддержку, почему бы не попробовать?
Очень радует, что растет активность граждан из малых городов. Там все-таки во многом сложнее жить, и уровень доверия ко всяким инициативам всегда ниже, там чаще работает сарафанное радио. И из малых городов мы наблюдаем такую ситуацию: кто-то один пробьется — вот нет заявок из населенного пункта, одна побеждает и потом пошел вал оттуда, сразу несколько. То есть, да, мы победили, оказывается, можно получить поддержку. И всё это само по себе, плюс институциональные изменения в обществе приводят к тому, что общество становится добрее. То есть мы видим, что рядом живут люди, которые помогают другим, задаемся вопросом: а почему они помогают, что ими движет? А давайте, а можно, я вам помогу? У нас проекты прекрасные — дедушка занимается с мальчишками, которые живут в семьях без отца. Он учит их столярному, плотницкому делу, скворечник сделать, швабру сделать, что-то смастерить своими руками. Кто их еще научит? — в школе сейчас нет такого предмета, который бы позволял им этим заниматься. То есть мужское внимание. Этот дедушка очень пожилой, и он по зову души занимается с этими ребятишками. То есть ему счастье, востребованность в таком возрасте, и ребятам счастье, потому что с ними никто этим не позанимается, то есть они своими руками нигде это не смастерят. То есть всё это вместе приводит к тому, что общество становится добрее. На мой субъективный взгляд.

К. Мацан

— Антон Долгов — исполнительный директор Фонда президентских грантов сегодня с нами и с вами на связи в программе «Светлый вечер». Вы рассказываете очень много кейсов, конкретных историй, конкретных проектов, они такие, согревающие душу. И я надеюсь, и дальше в нашем разговоре будете разные примеры приводить, потому что, конечно, это самое яркое свидетельство того, что реально происходит. Вот вы заговорили о проектах из малых городов, из небольших населенных пунктов. Я бы вот о чем в этой связи хотел спросить. Я помню, некоторое время назад наблюдал в социальных сетях дискуссию, обсуждение среди людей, которые работают в секторе НКО, когда после очередного конкурса кто-то не получил поддержки, не прошел по конкурсу и кто-то возмущался, кто-то просто сетовал, кто-то спрашивал, а почему. И я увидел, как представители фонда спокойно объясняли, показывали, что вот здесь была ошибка, здесь не было достаточного обоснования для бюджета и так далее. То есть показывали, что были к самой заявке претензии такого характера — где-то регламент не соблюден, где-то нужно было лучше знать, как составлять заявку. Вот есть ли какое-то обучение для людей, которые хотят подать заявку, получить поддержку? Чтобы на этапе подачи, презентации проекта всё было сделано грамотно, правильно, убедительно, чтобы не попасть впросак именно с тем, что ты просто не знал, как гранты оформлять, условно говоря.

А. Долгов

— Спасибо, Константин, очень хороший вопрос. Для того чтобы получить поддержку, нужно сделать проект. То есть он на сайте Фонда президентских грантов размещается, заполняются специальные формы, в которых рассказывается, о чем проект, для кого проект, какую территорию он охватывает, доказывается социальная значимость этого проекта, расписываются его задачи, мероприятия, кто в нем участвует, потребность в ресурсах, то есть проект это такая сущность, которая требует, конечно же, проработки. На сайте Фонда президентских проектов, он, собственно, так и называется, если набрать в «Яндексе» или в любом поисковике «Фонд президентских грантов», то вы попадете на сайт Президентскиегранты.рф. Там есть раздел «Обучение», и там есть как короткие семинары, видео, в которых можно посмотреть экспресс-курс. Также есть и большой курс по социальному проектированию, то есть его прохождение, конечно же, повышает шансы на поддержку.
Надо отметить, что всё, что Фонд президентских грантов делает для заявителей и победителей, это всегда бесплатно, то есть никогда у нас не бывает платных консультаций. И любая встреча очная в регионе, например, мы проехали все до одного регионы, проводили семинары (и дальше будем, когда ковид будет отступать, мы дальше обязательно снова побываем во всех регионах), так и онлайн, всегда это бесплатное взаимодействие. Так вот, есть онлайн-курс по тому, как подготовить заявку. Если, например, конкурс прошел, и вы не победили, в этом случае есть возможность разобрать непобедившую заявку. В конце онлайн-курса есть ссылка «Самопроверка». То есть можно нажать на ссылку «Самопроверка», туда загрузить вашу непобедившую заявку, и, честно отвечая на вопросы, там порядка 100 наводящих вопросов задается по вашей заявке: а приложили ли вы письмо поддержки; а в письме поддержки написано, чем конкретно вас поддержат или от вас просто отмахнулись, написали, что окажем информационную, организационную поддержку; предусмотрели ли вы софинансирование? Причем софинансирование это же не обязательно деньги — труд добровольцев это тоже софинансирование. Имущество свое собственное, которое вы используете для проекта — компьютер, имеющуюся пекарню, имеющееся помещение — это тоже софинансирование. Но для экспертов конкурса очень важно, что что-то вкладывается тоже. Не обязательно это деньги — это труд добровольцев в том числе.
То есть образовательная история обязательно присутствует, она очень мощная. И на сегодняшний день по статистике получается, что примерно чуть больше 40 процентов людей, которые прошли онлайн-курс, в итоге побеждают. Но вместе с этим надо понимать, что деятельность Фонда президентских грантов и средства, которые мы выделяем — это конкурс. В конкурсе не может быть стопроцентных победителей. Если качество всех проектов растет, то мы в меру своих возможностей пытаемся увеличить финансирование, то есть обращаемся к главе государства за тем, чтобы бюджет дорос. И он рос. Если у нас в начале 2017-го года было всего 4,3 миллиарда, то сейчас у нас практически 11 миллиардов рублей у Фонда президентских грантов, которые мы с нового года распределяем. Но при этом все равно это останется конкурсом, в котором те, кто победили, те проекты, которые лучше, качественнее проработаны и те, кто не победили.
Но опять, справедливости ради надо отметить, что за все время, за эти 4 с половиной года, за которые у нас прошло 11 конкурсов, больше 40 процентов обратившихся победили. То есть это серьезная цифра — почти половина хотя бы раз побеждали. Понятно, что один раз победили, другой раз не победили, но все равно за все время, если посчитать, поддержку получили почти половина обратившихся. Поэтому возможности доработать, доделать проект, конечно же, есть. И мы даже, когда проходит заседание координационного комитета, который итоги подводит, всегда в статистике обязательно выделяем количество организаций, которые победили с такой-то попытки. Например, в последнем конкурсе, сейчас на память не помню, две или три организации победили с десятой попытки. То есть они подавали 9 раз, не побеждали, с десятой попытки победили. Вот, упорство и желание сделать близким лучше все равно вознаграждается.

К. Мацан

— То, что вы говорите, очень важно, мне кажется, психологически людям услышать. Ведь как легко подать заявку один раз, два раза, а потом махнуть рукой и сказать: в этом фонде мы никому не нужны, у них всё поделено заранее, поэтому мы даже стараться не будем. А вы говорите — нет, есть процедура проверки, которую если соблюсти, если проект качественный, то он будет рассмотрен вне зависимости... Ну, скажем так, он будет рассмотрен. Требования только к своему проекту. Вы сказали о регионах, о том, что закончатся, мы надеемся, ограничения, связанные с ковидом, хотя в Москве ситуация по-прежнему летом тяжелая. И еще раз, пользуясь случаем, всех наших радиослушателей призываем к осторожности, к бдительности, к заботе о себе и о близких. Но вот то, что вы уже видели в регионах — вы общаетесь с людьми, вы видите их инициативы, их проекты. Что для вас здесь важно, что больше всего на себя обращает внимание? Зачем нужно это посещение регионов? И вообще, чем важно то, что, как я понимаю, подавляющее большинство проектов, поддержанных Фондом президентских грантов, это проекты, пришедшие из регионов. То есть не из Москвы и из Санкт-Петербурга.

А. Долгов

— Действительно, 88 процентов поддержанных заявок, это накопленная статистика за 11 конкурсов, это заявки с пропиской за пределами города Москвы. В оставшиеся 12 процентов входят московские и федеральные проекты. Что дает взаимодействие с регионами — дает личный контакт. Потому что реально это очень трудно работать с людьми и видеть людей через экран компьютера, то есть жизнь, она же не в табличках отчетов и не в тех справках, которые проекты прикладывают. Жизнь гораздо многограннее, сложнее и интереснее. И всегда, у нас же, помимо того, что мы ездим с обучающей функцией, мы также выезжаем и с контрольными функциями — когда проект получил поддержку, нам из Москвы видится, что что-то идет не так, и мы обязательно пытаемся выяснить, в чем же проблема. Ну, это реально объективная проблема или какие-то у организации сложности внешнего характера. Мы выезжаем. И очень часто бывает, когда нам из Москвы видится, что злоупотребляют люди, а когда мы приезжаем, мы видим, что да нет же, обстоятельства так сложились, что им, например, трудно с нами взаимодействовать по отчетности, но они ведут реальную деятельность, то есть реально помогают людям — им благодарны благополучатели, с которым мы обязательно встречаемся. Каждый раз, когда мы приезжаем в регион посмотреть, как работает организация-победитель, мы обязательно просим, чтобы была организована возможность пообщаться с благополучателями — с теми, кому эта организация помогает. И проекты региональные, конечно же, помимо того, что это живое общение, это очень интересно.
Пока что нет возможности серьезную аналитическую статистику привести, еще накопится информация, но от региона к региону различается и специфика проектов. И подходы, и командоообразование, то есть очень большая заметная разница между проектами из разных регионов. И в этом смысле наша роль, как института развития, она состоит в том числе и в том, чтобы обеспечивать коммуникацию — чтобы коллеги из разных регионов обменивались лучшими практиками, чтобы использовали наработки друг друга. Это история про то, как мы уже поддерживаем победителей. Здесь, кстати важно отметить, потому что регионы серьезнейшую роль в этом играют. Смотрите, когда проекты, получившие поддержку, завершены, мы выкладываем их отчетность в открытый доступ. То есть на нашем сайте Оценка.гранты.рф выложены все отчеты всех проектов, которые завершились. Соответственно, и обращаемся к регионам, к общественным палатам регионов, к органам власти, к журналистам, к любым небезразличным гражданам в регионах, чтобы они на месте посмотрели и какое-то суждение высказали о тех проектах, которые были поддержаны в этих регионах.
То есть одна история — нам из Москвы посмотреть и нам с командой провзаимодействовать, а другая история — что местная общественность думает про тот или иной поддержанный проект. И на основании этих цифр и оценок мы собираем сводную статистику о результатах поддерживаемых проектов. То есть наша работа не заканчивается, когда организация за грант отчиталась — она заканчивается, когда благополучатели оценили то, что победитель конкурса Фонда президентских грантов сделал: оно действительно на этой территории было эффективно, заметно, принесло пользу, или не очень? К сожалению, по итогам общей оценки, бывают такие проекты, которые были не реализованы или реализованы неудачно. Но, к счастью, их очень мало, порядка 2 процентов проектов признаются реализованными неудачно. И опять же, к счастью, эта система оценки нам дает возможность каждый год выбирать 100 лучших проектов. Эти практики, которые мы признаем лучшими вместе с общественностью, вместе с нашими слушателями, эти проекты, их практики мы стараемся рассказывать всей стране. Они все собраны на сайте Топ.гранты.рф. И обмен этими практиками для нас, конечно, тоже очень важен. И те коммуникации, которые зарождаются между лучшими проектами, они способствуют росту этого уровня доброты в нашем обществе, на которую, конечно же, мы все рассчитываем.

К. Мацан

— Спасибо огромное. Мы вернемся к этому разговору после небольшой паузы. Напомню, что сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер» на связи Антон Долгов — исполнительный директор Фонда президентских грантов. У микрофона Константин Мацан. Не переключайтесь.

К. Мацан

— «Светлый вечер» на радио «Вера» продолжается. Еще раз здравствуйте, уважаемые друзья. У микрофона Константин Мацан. На связи сегодня с нами и с вами в этом часе «Светлого вечера», напоминаю, Антон Долгов — исполнительный директор Фонда президентских грантов. Мы говорим о секторе НКО, говорим о работе фонда, о том, кто и как получает заявки, что происходит с качеством и реализацией проектов. Ну вот, еще одна тема очень интересная — это конкурс «Хорошая история». Конкурс видеопроектов, как я понимаю, о тех инициативах, о тех проектах, которые были поддержаны и заявили себя успешными. Расскажите об этом конкурсе.

А. Долгов

— Для нас, как для фонда, это важная история. Я сейчас коротко расскажу предысторию. Мы все эти годы пытались с некоммерческими организациями взаимодействовать, чтобы побудить их и рассказывать о своих добрых делах. У нас, возможно, в некотором смысле это национальная черта, что добро любит тишину, и все настолько привержены этому, что зачастую общество не знает даже, что делают некоммерческие организации. И инициативы, которые некоммерческие организации по улучшению качества жизни в каком-то регионе, районе, муниципалитете проводят по улучшению качества жизни, общество не знает, что это сделала некоммерческая организация, оно думает: ну, наверное, какая-то государственная или муниципальная структура сделала, или коммерсанты что-то вот тут. И мы постоянно проводим семинары, мы организуем встречи представителей некоммерческих организаций со средствами массовой информации, учим наших победителей о себе рассказывать. Но это всё идет с таким довольно серьезным скрипом, потому что они говорят: ну, мы занимаемся, поддерживаем, но как-то это даже стыдно — о себе рассказывать. Но ведь добрые дела делать не стыдно. Вот мы сейчас с вами в этой передаче рассказываем о каких-то примерах, а это кому-то может послужить отправной точкой для того, чтобы самому сделать добро. Или люди, которые помогают ограниченному кругу лиц, потому что не хватает ресурсов — кто-то может сказать, что, действительно, можно получить ресурсы и расширить мою помощь. Поэтому рассказывать крайне важно.
В этом году у нас нашелся партнер — Союз кинематографистов России, вместе с которым мы организовали конкурс «Хорошая история». То есть смысл этого конкурса в чем — профессиональные продюсеры, то есть не сама некоммерческая организация, а профессиональные продюсеры в рамках конкурса будут создавать фильмы, ролики о деятельности некоммерческих организаций — о том, кому они помогают, о том, что заставило конкретного человека, руководителя проекта, заниматься этим добрым делом; какие были мотивы, как он сюда пришел, как он привлекает ресурсы, как ему удается убедить волонтеров, как ему удается убедить органы власти, как они ему помогают. Вот это реальные истории из жизни некоммерческих организаций, в нашем случае, получивших президентскую поддержку, а в дальнейшем, возможно, оно расширится и на другие некоммерческие организации. То есть в рамках этого конкурса молодые режиссеры, продюсеры готовят видео, они могут обратиться к любому из наших победителей, чтобы о нем рассказать. Но не только — и сами победители, если чувствуют в себе силы, тоже могут сделать про себя видеоролик и рассказать о том, чем они занимаются, почему их деятельность так важна, например, в данной конкретной территории, в этом районе, в этой области или республике. И что вы сделали, то есть, как поменялась жизнь ваших подопечных, чтобы можно было этот результат максимально широкой аудитории показать. В этом конкурсе очень квалифицированное жюри. Все ролики, которые войдут в шорт-лист, будут опубликованы на специальном сайте Фонда президентских грантов, который называется «Добрая страна». Победители, порядка 50 человек, шорт-лист примет участие в фестивале «Таврида. АРТ», там пройдут мастер-классы от известных представителей киноиндустрии. И в конце ноября в рамках Санкт-Петербургского международного культурного форума состоится награждение победителей. Сами ролики и шорт-лист и победители, конечно, мы будем очень интенсивно во взаимодействии с крупными средствами массовой информации везде показывать, начиная от того, что это и сеть Москино и кинотеатры по стране.
В рамках социальной рекламы перед показом обычного фильма будут идти ролики нашего шорт-листа и ролики победителей. И в этом конкурсе не только профессионалы принимают участие, специальная номинация есть для самих некоммерческих организаций, которые рассказывают про себя. А чтобы им было легче это делать, на сайте фонда в разделе «Обучение» есть бесплатный специальный курс о том, как сделать качественный видеоролик, как рассказать историю. Этот курс сделали для нас профессионалы — факультет коммуникаций, медиа и дизайна Высшей школы экономики. И они учат рассказать историю и эту историю снять на подручные средства, то есть на обычный смартфон, без приобретения какой-либо техники. Рассказать ее увлекательно, так, чтобы задеть чувства зрителей и чтобы мы все вместе могли показать, что страна-то у нас добрая, что мы отзывчивые люди, что мы помогаем и готовы помогать, что надо чуть-чуть нас поддержать, и вот, смотрите, насколько шире становится наша деятельность, которая приносит пользу окружающим. Вот такая история с этим конкурсом.
Еще, конечно, мы сейчас активно работаем с видео, потому что этот тренд, потребление видео, очень много стриминговых платформ появляется, и молодежь в основном потребляет видеоконтент, поэтому нам важно рассказывать о том, что делают некоммерческие организации и в видеоформате. И в этом смысле, например, мы к нашим победителям обращаемся, а также к тем людям, которые когда-либо взаимодействовали с победителями — участвовали в мероприятиях, помощь от них получали. То есть у нас есть специальный онлайн-марафон «Говорю спасибо». То есть, если вы какую-то пользу получали или вы волонтер организации, которая победила в конкурсе Фонда президентских грантов, вы можете короткое видео снять с отзывом: что в вашей жизни изменилось от того, что вы приняли участие в работе организации, чем она вам помогла. Запостить это видео в любую социальную сеть, которой вы пользуетесь, с хэштегом #ГоворюСпасибо, и это тоже будет участвовать в конкурсе этого марафона, который проходит до конца августа. Соответственно, те ролики, которые наберут наибольшее количество лайков, та организация, про которую этот ролик снят, получит съемку профессионального видео про себя. То есть мы стараемся здесь максимально рассказывать, как я уже в начале программы говорил, стараемся максимально рассказывать о том, чем занимаются некоммерческие организации в нашей стране, как они помогают людям.

К. Мацан

— Да, это очень важно. Мне кажется, очень важно, что вы отметили, что у нас есть такая черта, что, в принципе, для человека неловко рассказывать о своих добрых делах. Это вечная проблема, на которую, наверное, нет финального ответа — где здесь грань между тем, чтобы просто популяризировать доброе дело, и вроде где-то хвалиться и хвастаться. Но мне кажется, та грань, которую вы описываете, тот подход, который вы излагаете, он как раз на этот вопрос дает ответ. Мы в начале говорили и вы говорили применительно к проектам, которые приходят часто от религиозных организаций, от приходов Русской Православной Церкви, что эти проекты направлены на помощь обездоленным, помощь людям в трудной ситуации. Говорили вы при этом, что бывают и другие тематики, скорее, связанные с просвещением, с исторической памятью и так далее. Вот, на эту тему можно и с другой стороны посмотреть. Нередко я слышу такие мнения от некоммерческих организаций, которые занимаются именно проектами в области, скорее, просвещения, а не помощи людям в беде, что на социальные проекты по помощи людям в беде проще получить поддержку — там всё понятно, там сердце сжимается, особенно если это дети, наверное, старики тоже. Это для всех очевидно, и в фонде очевидно, что это нужно поддерживать. А кому, дескать, нужны такие высокие материи, как просвещение, книги, региональные библиотеки и так далее. Вы сказали, что это не так. Я так вашу мысль услышал, что здесь нет такого ранжирования по степени важности. С одной стороны. С другой стороны, наверняка это как-то обсуждается и в экспертном сообществе и вами. Есть ли и вправду какое-то соображение на тему того, что есть социальные проекты в целом социально более значимые и менее значимые? Вот, помощь людям в трудной ситуации каким-то образом стоит перед такими проектами по сохранению культурной памяти, или сельским библиотекам, условно говоря.

А. Долгов

— Очень интересный вопрос. У меня к нему есть две иллюстрации, на мой взгляд, тоже показательные. Во-первых, вы абсолютно правы в том, что проекты, связанные как с социальным служением, так и связанные с сохранением здоровья, со здоровым образом жизни, при формулировке, при подготовке этих проектов, действительно, легче обосновать социальную значимость. А социальная значимость является одним из важнейших критериев оценки, действительно, это так. Это одна часть истории. А вторая часть истории — проекты, связанные с наукой, образованием и просвещением, из 13 направлений грантов традиционно в первой тройке. То есть и по количеству и по сумме это проекты стабильные, за исключением прошлого ковидного года, когда массово шли проекты, связанные с соцобеспечением и со здравоохранением, за исключением прошлого года, в среднем по статистике, всегда проекты, связанные с просвещением, всегда в первой тройке и по сумме и по количеству. Почему так? Потому что все-таки их много, то есть организации, которые занимаются просвещением, просто по количеству их гораздо больше, чем тех, кто занимаются социальным служением. Порог входа в проект, связанный с просвещением, ниже. То есть социальное служение требует специфического опыта, специфического персонала. Например, ты не будешь просто так ухаживать за паллиативными больными — это либо человек, который уже в этой сфере работал, либо человек, который курсы какие-то прошел.
Кстати, один из проектов в Перми как раз тоже православный приход организует. Смотрите, проект социальный или образовательный? Православный приход во имя святой блаженной Ксении Петербуржской в Перми организует образовательную программу — курсы профессиональной подготовки «Младшая медицинская сестра по уходу за больными. Духовные аспекты паллиативной помощи». То есть это какой проект — образовательный или социальный? Образовательный, но с социальным уклоном. И тем не менее, для того чтобы выполнять социальную функцию, требуется больше специфических и к людям — не требований, то есть с нашей стороны, со стороны фонда нет таких требований, но просто для того, чтобы этот проект организовывать, и люди и ресурсы все-таки имеют какую-то специфику. Образовательный просветительский проект проще организовать. Любой детский лагерь тематический, любой кружок робототехнический какой-то, исторический. Все равно порог входа ниже. Мы прекрасно поддерживали проекты, по-моему, из Иркутской области, откуда-то из Сибири и Дальнего Востока, когда коллеги, энтузиасты, преподаватели астрономии, которые говорили: мы сейчас приобретем телескопы и будем по деревенским школам ездить и детишкам показывать. То есть какое-то длительное время астрономии в школе не было, а все равно же у детей есть интерес, нужно его зародить. И вот такой небольшой проект — телескоп, и команда энтузиастов, которые ездят по сельской местности и увлекают ребят изучением звездного неба. То есть довольно низкий порог входа, и поэтому этих проектов просто математически, арифметически их больше, и поэтому и побеждают они больше. В этом смысле, да, им проходится сложнее обосновать социальную значимость, она не так очевидна в каких-то местах.
Например, в связи с этим астрономическим проектом я слышал много замечаний: вы на что деньги даете? И начинают перечислять социальные язвы в какой-то конкретной местности. А вы какой-то телескоп по деревням возите. То есть это нельзя сравнивать — любой проект, который решает острую социальную проблему, тоже может получить поддержку, если он будет соответствующим образом обоснован и эксперт увидит, что эти люди, которые проект подали, в состоянии его реализовать, что они адекватные ресурсы запрашивают. Точно так же и детям из сельской местности, конечно же, нужно показывать звездное небо, иначе они об этом не узнают, и у нас не появится очередного Королева или Теслы, или кого-то другого. Точно так же надо делать робототехнические кружки. Если нельзя в деревне сделать робототехнический кружок, значит, надо сделать передвижную какую-то лабораторию, которая по этим сельским районам ездит и ребятам рассказывает. И если мы с вами к истории обратимся, мы всегда вспомним, что самые яркие личности они из глубинки, то есть деятели техники, культуры, инженеры, это все люди из глубинки, из малых городов. Взять того же Циолковского, Сергея Королева. То есть это люди, которые от сохи, так сказать, от земли, и кто-то им когда-то показал интересную книжку, кто-то их когда-то заинтересовал этой историей. И роль просвещения в этом смысле нельзя недооценивать — очень важно, как вы сейчас сказали, зажечь сердца какой-то идеей, с тем чтобы у нас в будущем были инженеры, программисты, биотехнологи, современные аграрии, которые по-новому будут решать проблемы сельского хозяйства. Чтобы они появлялись, их надо зажигать. И чем раньше, тем лучше. И это тоже наша функция — такие проекты поддержать.

К. Мацан

— Антон Долгов — исполнительный директор Фонда президентских грантов сегодня с нами и с вами на связи в программе «Светлый вечер». Меня очень заинтересовали ваши слова о том, что бывают споры, видимо, среди экспертов. Кому вы денег даете, — вы эту фразу произнесли. Действительно, не могу не спросить: а как происходит это экспертное обсуждение? Кто эксперты? Не секрет, что кому-то кажется, что эксперты свои, всё заранее решено — если есть знакомство, то поддержат, если нет, то нет. Я не имею в виду, что есть какие-то поводы думать конкретно про ваш фонд, скорее, я говорю о том, что в нашей психологии очень легко гнездятся такие вот подозрения о том, что всё где-то решено и на самом деле всё не так.

А. Долгов

— Особенно, если вас не поддержали.

К. Мацан

— Да, само собой. Что происходит на самом деле? Как происходит обсуждение, кто эти эксперты, в чем проявляется их независимость и так далее.

А. Долгов

— Во-первых, про те споры, которые вы упомянули, о которых я говорил. Конечно, это споры постфактум — когда опубликован список проектов, журналисты и те, кто не победили, начинают копаться в том, а почему же он лучше, а почему я хуже. Сама экспертиза построена таким образом, что у экспертов нет возможности друг с другом спорить. Понятно, что раз мы поддерживаем тысячи проектов, то есть за один конкурс проходит 10-12 тысяч проектов, нам нужно очень большое количество экспертов, и, причем в разных областях деятельности. У фонда сейчас порядка 800 экспертов. Все эти люди — профессионалы своего дела, это и ученые с кандидатскими и с докторскими степенями, это и практики из сектора НКО, это и предприниматели, это и госслужащие, чиновники, которые отвечают за тот или иной сектор экономики в регионе. Когда проект зарегистрирован, то есть проект подается через сайт фонда (потом следует немножко остановиться на этом), когда проект зарегистрирован, он распределяется как минимум двум экспертам. Он распределяется случайным образом, но тем экспертам, которые относятся к этой сфере деятельности.
То есть, если, например, мы говорим о помощи паллиативным больным, то проект распределится двум экспертам, которые специализируются на такой помощи. Но эти эксперты не знают, кто второй эксперт, то есть он работает только с заявкой, он не видит заявки второго эксперта, то есть они работают абсолютно независимо. На сайте фонда, что важно, для дотошных заявителей очень важно и полезно — на сайте фонда в разделе «Документы» опубликована методика экспертизы, то есть можно ее скачать и посмотреть инструкцию, как эксперты должны оценивать заявки. И, соответственно, исходя из этого знания, можно проработать свою заявку соответственно. Эксперты оценивают по методике по десятибалльной шкале. У нас есть 10 критериев: социальная значимость, информационная открытость, логическая обоснованность заявки, обоснованность и реалистичность бюджета. То есть, есть 10 критериев, по каждому из которых эксперты независимо друг от друга ставят оценки и пишут комментарии, почему они такие оценки поставили. Соответственно, два эксперта, выводится средний балл. Если два эксперта поставили слишком разные оценки. Знаете, как ребенок написал сочинение в школе, вы отдали двум разным учителям, один поставил «3», а второй «5». Сразу понятно, что где-то что-то не так — или кто-то, кто «5» поставил, проявил субъективность, или тот, который «3». Если «4» и «5» — это близкие оценки, понятно, что есть субъективность, но не такая. В общем, я к чему говорю — если сильная разница в оценках, то назначается третья экспертиза. И третий эксперт уже смотрит, в какую сторону ближе — к тому, который поставил выше оценку или к тому, который ниже. После того как эксперты выставили оценки, с выставленными баллами работает объединенный экспертный совет.
То есть экспертов мы не раскрываем, для нас важно, чтобы не было возможности как раз ровно из тех соображений, о которых вы говорили, когда говорили, что на эксперта можно как-то повлиять или они ангажированы, вот ровно из этих соображений мы не раскрываем личности экспертов. Зачастую раньше так было, что региональные органы власти в целях статистики или поддержки каких-то определенных проектов оказывали давление на экспертов. Не только региональные органы власти, но и какие-то проекты, то есть соблазн всегда есть, скажем так. Поэтому мы не раскрываем личности экспертов, которые непосредственно оценки выставляют. Но когда они оценки выставили, у нас начинает работать публичный орган — объединенный экспертный совет, его состав опубликован на сайте Фонда президентских грантов. И в группах по тематическим направлениям начинают разбираться все спорные ситуации, то есть там, где есть какие-то очевидные расхождения по оценкам и так далее. То есть все до одного проекты в зоне, более-менее претендующие на победу, рассматриваются — изучается, по методологии эксперт оценивал или нет, если не по методологии, то экспертиза снимается, назначается новый эксперт. То есть объединенный экспертный совет уточняет эти оценки, уточняет подходы экспертов к методологии. И после этого он выходит, у нас есть высший орган конкурса — координационный комитет, куда объединенный экспертный совет выходит с рекомендациями по проходным баллам, что мы рекомендуем в этом конкурсе поддержать столько-то проектов, проходные баллы такие-то. И координационный комитет может либо утвердить эти проходные баллы, либо предложить изменения, как было в последнем конкурсе — координационный комитет, чтобы уложиться в бюджетную сумму, предложил повысить проходные баллы по двум грантовым направлениям с тем, чтобы нам средств хватило всем победителям.
То есть специальная трехуровневая система для чего построена — как раз для того, если человек вдумчивый будет анализировать подходы к экспертизе, он разберется, что технология трехуровневого, три независимых органа — обычные эксперты, которые не работают в фонде, они независимые, объединенный экспертный совет, который за методологию отвечает, и координационный комитет — вот эти три органа вообще исключают возможность каким-либо образом какой-то отдельный проект протащить. То есть это надо договориться на трех слоях с независимыми людьми, часть из которых вы совсем не знаете. То есть возможность какой-то конкретный проект за уши вытащить практически исключена. И, собственно, об этом постоянно тоже говорит председатель нашего координационного комитета, первый заместитель руководителя Администрации президента Сергей Владиленович Кириенко, он говорит, что очень было много ходоков и из статусных, что вот надо этот проект поддержать, вы же понимаете, что это значимый проект. Он говорит: да, могу поддержать — есть Фонд президентских грантов, у него есть учеба. Идите на учебу, научитесь, сделайте такой проект, который эксперты оценят высоко, вот это — лучшая форма поддержка.
Поэтому мы сделали всё для того, чтобы экспертиза была независимой. И сейчас уже идет такая тонкая настройка, чтобы снизить еще больше субъективность, потому что все равно эксперт это человек, это не машина, у него все равно есть доля субъективности. Поэтому два эксперта, а не один, хотя это очень дорого фонду обходится, поэтому там, где спорные вопросы, до пяти экспертов на одну заявку назначается. Сейчас идет дальше уже тонкая настройка над снижением субъективности оценки.

К. Мацан

— Спасибо огромное за нашу сегодняшнюю беседу. Она была очень разноплановой, глубокой, с личными историями, с трогающими душу примерами проектов, которые поступают в Фонд президентских грантов и поддерживаются. И с поучительными моментами о том, как не поддерживаются, и что делать, если проект в этом году не поддержали. Конечно, потрясающий пример, что есть проект, который с десятого раза побеждает и все-таки получает поддержку, когда проект составлен грамотно и обоснованно. Спасибо огромное за нашу сегодняшнюю беседу еще раз. Антон Долгов — исполнительный директор Фонда президентских грантов сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер» был на связи. У микрофона был Константин Мацан. Берегите себя. Спасибо. До свидания.

А. Долгов

— Спасибо, Константин. Спасибо дорогим слушателям за внимание, очень рад был с вами пообщаться.