«Фонд „Память поколений“ и акция „Красная гвоздика“». Катерина Круглова

У нас в гостях была исполнительный директор благотворительного фонда «ПАМЯТЬ ПОКОЛЕНИЙ» Катерина Круглова.

Мы говорили о деятельности фонда по поддержке ветеранов военных действий и об акции «Красная гвоздика».

---

А. Пичугин 

— Здравствуйте, дорогие слушатели! «Светлый вечер» на Светлом радио. Приветствуем Вас мы, Алла Митрофанова... 

А. Митрофанова 

— ...Алексей Пичугин.  

А. Пичугин 

— С удовольствием представляем гостя. Сегодня этот «Светлый вечер» здесь, в этой студии вместе с нами и с Вами проведет Катерина Круглова — исполнительный директор благотворительного фонда «Память поколений». Добрый вечер.  

К. Круглова 

— Здравствуйте.  

А. Пичугин 

— Два года прошло со дня нашей последней встречи. Тогда, два года назад (эту программу можно найти у нас в архиве) мы говорили об акции фонда «Память поколений», которая набирала обороты. Она полтора или два... второй год, по-моему, она только действовала... 

К. Круглова 

— Да, все верно. 

А. Пичугин 

— Называется «Красная гвоздика». Сейчас уже почти четыре года, и  можно говорить о промежуточных итогах, можно говорить об этом, о том, что было в этом году, ну и, конечно же, о деятельности фонда «Память поколений». Давайте вот именно с фонда начнем. «Память поколений» — чем Вы занимаетесь? 

К. Круглова 

— Фонда «Память поколений» оказывает адресную высокотехнологичную медицинскую помощь ветеранам всех войн и боевых действий, в которых когда-либо участвовала Россия.  

А. Пичугин 

— Ну, и Советский Союз, правопреемницей которого является Россия? 

К. Круглова 

— Безусловно. Речь идет как и об очень пожилых ветеранах Великой Отечественной войны и приравненных к ней категорий граждан, а также и обо всех молодых, тех, кто прошел контртеррористическую операцию на Северном Кавказе или Сирийско-арабский конфликт. То есть все категории ветеранов, а также военнослужащие, которые проходили военную службу и, возможно, получили какие-то травмы, тоже являются нашей категорией.  

А. Митрофанова 

— Наверное, в нынешнем поколении военных люди, которые возвращаются из «горячих точек», особенно ярко проявляется вот эта разница между жизнью на войне и жизнь на гражданке — так называемый «афганский синдром» (по-моему, тогда, после Афганистана, впервые появилось это определение), когда нужна особенная глубокая именно психологическая помощь. То есть это помощь, связанная не только с физической реабилитацией, но и с тем, что происходит у человека в душе, внутри него. Вот с этим каким-то образом работаете Вы?  

К. Круглова 

— Да, безусловно. Как сказал Алексей, я была здесь последний раз два года назад, и за эти два года очень много всего произошло в нашем фонде. Без ложной скромности скажу, что мы являемся сейчас одной из самых крупнейших благотворительных организаций вообще в России, ну, а в нашем сегменте — самой крупной. И мы открыли психологическую помощь совместно с нашими партнерами. Это разные психологи и ассоциации психологов по всей стране. У нас запущена такая платформа в Интернете http://ветераны.рф, где каждый ветеран, зарегистрировавшись на ней, получает как различные скидки в своем регионе (ну, будь то такси или химчистка, или еще какие-то вещи) от малого бизнеса, кто не может помочь нам деньгами, но готов предоставить услугу для ветеранов — ту, которую они оказывают обычно.  

А. Пичугин 

— Если мы говорим о ветеранах последних войн, там ветеранам Первой чеченской сейчас все-таки уже, если считать с 1994 года, уже к 50, на самом деле.  

К. Круглова 

— Ну, это молодые мужчины.  

А. Пичугин 

— Да. Но если даже мы говорим про Афганистан, уже старше — уже не активные пользователи, далеко не все — активные пользователи Интернета. Если мы говорим о ветеранах Великой Отечественной, то здесь пользователей Интернета будет минимум.  

К. Круглова 

— Безусловно.  

А. Пичугин 

— Ну, могут быть родственники, которые их зарегистрируют, помогут, подскажут... 

К. Круглова 

— В том числе. В том числе, мы ориентируемся на разные целевые аудитории, с разными аудиториями работаем по-разному. Так вот, в том числе, на этой платформе человек может получить психологическую консультацию онлайн по защищенному видеоканалу, а в последующем, если есть такая необходимость, абсолютно бесплатно в своем регионе продолжить посещение психолога. 

А. Митрофанова 

— А что вообще самое востребованное? Вот какие из предлагаемых Вами ресурсов пользуются наибольшим спросом у ветеранов? 

К. Круглова 

— Разные ветераны — разные потребности. Благотворительный фонд «Память поколений» не дублирует государство. Как мы знаем, есть Закон о ветеранах, каждому положен определенный уровень льгот. Однако, как мы обычно говорим, там, где экстренно, там, где слишком больно, там, где дорого — вот это все про фонд «Память поколений». И если говорить о ветеранах Афгана и Чечни, обеих кампаний, то здесь речь, в основном, идет, конечно, о протезировании. Поскольку это минно-взрывные ранения, в основном, это нижние конечности. Но поставляет ли государство, предоставляет ли протезы ветеранам? Да, предоставляет. Бесплатно ли это? Да, бесплатно. Но какие это протезы? 

А. Пичугин 

— Да.  

К. Круглова 

— Это протез, на котором человек действительно может выйти из дома, он может купить себе продукты... 

А. Пичугин 

— Качество жизни уже немного повышается. 

К. Круглова 

— Безусловно, так и должно быть. Но если мы видим, что человек очень активно хочет или уже занимается спортом, он хочет бегать, он хочет прыгать, здесь речь идет о высокотехнологичных протезах. Сумма за один протез может достигать и до 7 миллионов рублей, и его каждые три года все-таки нужно менять. Но, получая этот протез от фонда, мы улучшаем качество жизни этого человека. Поверьте мне, Вы никогда даже не подумаете, что у человека есть протез, если Вы его увидите.  

А. Пичугин 

— Монах Киприан, который к нам приходил тоже в последний раз уже около двух лет назад, — человек, официально последний Герой Советского Союза (указ был подписан Горбачевым в самые последние дни президентства), потерял обе ноги в Афганистане. Я свидетель — человек, который пришел очень быстрым шагом сюда, зашел в студию. Если бы я не знал, что у него нет обеих ног, я бы никогда в жизни об этом... Я представить себе не мог этого.  

К. Круглова 

— Да, и наши ветераны — они продолжают работать, и даже в правоохранительных органах, ну, то есть там, где нужна очень серьезная физическая подготовка. Поскольку сейчас технологии шагнули настолько далеко, ампутация не является приговором абсолютно никаким. Я всегда рассказываю очень такой пример, который, наверное, красочно может охарактеризовать, как это происходит. У нас есть ветеран, он проживает... живет в Уфе, Рафаэль Исхаков, и два года тому назад он на протезе, который мы ему оплатили, покорил Эльбрус. Он ветеран Афганистана. И никто из его группы восхождения не знал о том, что он протезник. И они узнали об этом, только когда они спустились вниз, поскольку если бы им изначально было известно, конечно, его, наверняка бы, не взяли.  

А. Пичугин 

— В этих протезах можно купаться, плавать, насколько я знаю.  

К. Круглова 

— Они разные, для разного. Можно делать все, что угодно. И они есть с внешними элементами питания, такие киберпротезы. Поэтому... Это мужчины 50, 40, 30 лет, которые... У них еще вся жизнь впереди, и на этом протезе он никогда не будет чувствовать себя инвалидом. Это действительно высокотехнологический гаджет, если можно так назвать, который...  

А. Митрофанова 

— ...продолжение тела.  

К. Круглова 

— Да, да, это просто очень хорошие технологии.  

А. Митрофанова 

— Ох, спасибо Вам за такие вести. Я вспоминаю сейчас, как читала в детстве — ну, как и все мы, наверное — «Повесть о настоящем человеке». И когда этот эпизод — по-моему, в метро или где-то... Нет, какой-то ругой был вид транспорта, наверное, все-таки речь шла о Волгоградской области... Когда Алексей Мересьев, главный герой этой книги, сидит в этом транспорте, и к нему подходит какая-то женщина, и кто-то ему говорит: «Ну Вы уступите место-то!», и он сначала, вроде, как бы внутренне расстроился, потому что вот он на протезах, а потом до него дошло, что люди вокруг не заметили, что он... И он подскакивает и с радостью уступает место этой женщине. Я когда читала, помню, для меня, для ребенка, это просто было каким-то разрывом сознания, потому что у меня в голове не склеивалось: ведь ветераны, нужно оказывать им уважение, нужно уступать им место... 

А. Пичугин 

— А еще молодые ветераны-то были! 

А. Митрофанова 

— Да. А здесь речь идет о человеке, который с радостью подскакивает с места. И я только, ну, мне кажется, какое-то время спустя поняла, что происходит внутри у здорового красивого молодого мужчины, когда он вот так идет на протезах, и никто вообще даже не догадывается, что... То есть, на самом деле, все, ну, насколько это может быть в такой ситуации, более или менее в порядке.  

К. Круглова 

— Это очень важно, поскольку мы искренне считаем, что этого нужно перестать стесняться. У нас есть фотопроект «Герои России, какими их не видел никто», и на сайте http://памятьпоколений.рф можно посмотреть все работы. Снимают очень именитые фотографы уже три года подряд. Мы открываем выставки по всем регионам нашей страны. И мы показываем ветеранов боевых действий — молодых, достаточно... Ну, то есть, там, они раздеты, и они...  

А. Пичугин 

— С протезами? 

К. Круглова 

— ...с протезами. Можно увидеть, насколько у них хорошая физическая подготовка... 

А. Пичугин 

— Это уж точно.  

К. Круглова 

— Это красивые и очень сильные ребята. У нас в фонде нет подопечных. Обычно благотворительные фонды — они все про подопечных. Очень странно называть подопечным взрослого мужчину, который держал оружие в руках, и у него за спиной ну такой достаточно определенный неоднозначный багаж тех переживаний, которые с ним случились. Поэтому у нас клиенты, мы никого не жалеем, поскольку когда ты жалеешь, ты, наверное, как-то тоже себя подсознательно так или иначе представляешь... Мы об этом консультировались с нашими партнерами-психологами, в том числе. Мы говорили: если ты хочешь идти, вставай и иди, мы всем тебе поможем, мы пройдем с тобой до конца, но вот этой жалости — ее быть не должно. Потому что в этой жалости можно... Ну, все мы как раз понимаем — вот этот «афганский синдром» — он тоже был своего рода последствием того, что они себя жалели, их все жалели, и дальше были какие-то... Кто-то пил, кто-то вообще себя терял, и так далее. Но сейчас все ветераны, с которыми мы общаемся, в большинстве своем, ну, это просто мужчины, которых мы уважаем.  

А. Митрофанова 

— В программе «Светлый вечер» на радио «Вера» сегодня Катерина Круглова, исполнительный директор благотворительного фонда «Память поколений». Фонд, который, ну, я думаю, в каждом киоске «Роспечати» можно увидеть красную гвоздику, Вашу эмблему, и приобрести ее — таким образом, поучаствовать в работе фонда. О красных гвоздиках мы чуть позже поговорим. Хочу поделиться с Вами — вещь, которая меня тоже очень удивила в том, что Вы говорите, Катерина. Действительно, мы помним период, когда возвращавшиеся из «горячих точек» вот эти молодые, красивые, сильные люди от безвыходности, что ли, вот этой, прежде всего, внутренней, после того, что они увидели и пережили, они начинали очень сильно пить. И вот эта установка — она, в общем-то, тоже понятна. Как после этого жить — ну, вот просто это не вписывается ни в какие представления о том, что такое, ну, не знаю, счастье, радость, да просто даже обычная человеческая жизнь. То, что говорите Вы про занятия спортом — про бег, про дальнейшую работу, в органах или не в органах, где угодно, то есть про какую-то очень серьезную такую, полноценную реализацию этих людей на разных фронтах, — вот это тоже, мне кажется, требует отдельного разговора и пояснения. Как из той точки, про которую мы все помним?.. Вот мы пришли сейчас сюда. Какая работа здесь ведется, в чем здесь Ваше участие? Какое переосмысление происходит в сознании специалистов, которые работают с ветеранами, самих ветеранов? 

К. Круглова 

— Ну, как я уже сказала. Мы предоставляем и психологическую помощь, и, в том числе, фонд помогает иногда и трудоустроиться ветеранам. Мои коллеги, которые непосредственно работают с каждым из наших клиентов, замечают такую вещь, что люди в большинстве своем осознают и знают, что жить — это самое важное. Поэтому жизнь — она же не про страдание постоянное. И они очень сильные. Ну, это сильные мужчины, у которых, еще раз, очень порой бывают страшные воспоминания. Но у них есть семьи, есть дети. И — ну какой здесь выход? Здесь выход только — дальше идти.  

А. Пичугин 

— У Вас, помимо работы с ветеранами, еще есть одно направление, называется «Активное долголетие». Это совсем, насколько мне кажется... 

К. Круглова 

— Новое.  

А. Пичугин 

— ...во-первых, новое, нам об этом не говорили. Во-вторых, оно не касается непосредственно Вашей основной ветеранской темы. Расскажите про него. 

К. Круглова 

— «Активное долголетие» — это направление системной благотворительности, которое мы запустили в прошлом году. В нем есть несколько проектов. Мы открываем ресурсные центры, и открыли уже более 20 по всей стране — для волонтеров-пенсионеров, так называемых волонтеров «серебряного возраста», и они все называются «Молоды душой», где пенсионеры, которые хотят применить себя в виде волонтера, могут встречаться, реализовывать проекты, а мы им в этом помогаем — методологически  либо финансово. И делаем мы это в партнерстве с Ассоциацией волонтерских центров. Ну, например, в Волгограде у нас работают волонтеры и реализуют проект «Бабушка на час», когда абсолютно бесплатно...  

А. Митрофанова 

— О-о! Прекрасная вещь! (Смеется.)  

К. Круглова 

— Когда абсолютно бесплатно бабушка приходит в семью и может посидеть как няня с ребенком, дать возможность маме выйти в магазин или заняться своими делами, сделать маникюр. 

А. Пичугин 

— Очень хорошая история. Мне кажется, мы об этом говорили. Я не знаю, про этот ли, или это просто популярное сейчас направление...  

К. Круглова 

— Ну, «серебряный возраст» у нас сейчас у всех на слуху, действительно, и мы с Вами стареем... Мы шутим в фонде, что мы для себя готовим какую-то почву. Вот. Есть очень много разных проектов — не только «Бабушка на час». Они и обучают друг друга, как правильно пользоваться (мое любимое их направление) услугой ЖКХ. А также занимаются какими-то экопроектами. Мы их всех отслеживаем, видим, как они это делают. То есть это не центр, где они собираются и пьют чай. Они действительно должны применять свои знания и опыт на какой-то практике.  

А. Митрофанова 

— А вот в ЖКХ, мне кажется, их помощь вообще бесценна. Никто лучше из этих людей не понимает, как с этим со всем разобраться.  

К. Круглова 

— И в этом году совместно с нашим местным главным партнером «Сбербанка» мы запустили очень интересный проект, когда в больших отделениях «Сбербанка» (мы сейчас в Москве это тестируем) специалисты «Сбербанка» кибербезопасности разработали очень понятную, интересную, красочную презентацию. И приходят пенсионеры, и пожилые люди, и им рассказывают, как не стать жертвой кибермошенников. То есть все вот эти фишинговые какие-то вещи, и социальная инженерия, которую мошенники применяют. Им все рассказывается, и также их обучают, как правильно пользоваться услугами банка в digital-пространстве, насколько это удобнее, это экономит не только в ре мя, но иногда и деньги. Вот у нас такой проект.  

А. Митрофанова 

— Много направлений работы, и, Вы знаете, конечно, наверное, обо всем мы сегодня поговорить не успеем. Но вот что меня заинтересовало еще из Вашего послужного списка — город Саров у Вас фигурирует как одна из первых площадок, где Вы в рамках сотрудничества с «Росатомом» оказываете адресную помощь также участникам боевых действий. Почему выбрано такое направление? Почему Саров — город, который мы знаем как ядерный центр, Арзамас-16, и как город подвига преподобного Серафима — это город за колючей проволокой, туда не так просто попасть. Вот почему Вы его выбрали?  

К. Круглова 

— Именно потому, что туда не так просто попасть. Когда к нам обратились коллеги из «Росатома», они рассказали нам, что они хотели бы поучаствовать с нами и посотрудничать, однако у них есть определенная задача. Существуют 20 таких же городов, как Саров, и в них градообразующие предприятия, которое, в основном, можно сказать, кормит, дает работу населению, это предприятия «Росатома». 

А. Пичугин 

— Это у «Росатома», да, простите. Но есть же еще ряд городов ЗАТО — закрытых городов, где тоже существуют определенные проблемы оказания помощи людям.  

К. Круглова 

— Мы работаем в 20 городах вот этих ЗАТО. И любой житель этого города, если он ветеран, не важно, был ли он когда-либо сотрудником «Росатома» или нет, может от нас получить помощь. Но здесь нам как раз таки нужны ресурсы госкорпорации по открыванию этих дверей за колючей проволокой, чтобы мы могли туда добраться. Ну, например, в том же Сарове проживали и проживают уже несколько очень пожилых ветеранов, а у пожилых ветеранов одна из самых популярных потребностей — это слухопротезирование. Опять-таки, получают ли слуховые аппараты наши ветераны Великой Отечественной войны от государства? Да, получают. Бесплатно? Да, бесплатно. С консультацией ли сурдолога? В 95% — нет. Соответственно, приходит работ соцслужбы. То есть система есть, она работает, сбоит что-то на местах.  

А. Пичугин 

— Коробочку со слуховым аппаратом приносят и говорят: «Это Вам». 

К. Круглова 

— Да. А... 

А. Пичугин 

— А там правильно подбирать надо, настраивать, там очень сложная система.  

К. Круглова 

— Это немножечко тоньше история. Мы предоставляем только очень... достаточно дорогие слуховые аппараты, и наши сурдологи от наших партнеров — «Радуга звуков» — выезжают по всем-всем-всем точкам и проводят (мы собираем сразу несколько ветеранов) консультацию, подбирают, потом уже приезжают снова и настраивают, устанавливают. Человек слушает, слышит, у него нет головных болей, и так далее, и так далее. То есть нам проще — мы не большая какая-то бюрократическая машина, и у нас есть возможность сделать это от человека, можно сказать, от того, кто нам пожертвовал какие-то деньги, до человека, кому эти деньги адресованы. Поэтому вот от человека до человека.  

А. Митрофанова 

— Вот такая адресная помощь, точечная, когда речь не об отлаженном каком-то (или неотлаженном, что, хуже, наверное, наверное, чаще) механизме такой бюрократической машины, а о таком, ну, прицельном заказе со стороны, как Вы говорите, клиента Вашей организации, фонда «Память поколений», требует все-таки мощной базы — кому такая помощь нужна. Эта база составляется на основе регистрации на сайте http://ветеран.рф? Или Вы еще каким-то образом понимаете: вот здесь, здесь, здесь есть люди, которым помощь нужна, но которые, может быть, не догадываются о Вашем существовании? 

К. Круглова 

— Когда фонд создавался, все ветераны приходили к нам по спискам от наших учредителей — ветеранских организаций. Но где-то через полтора года нас уже узнали, и сейчас у нас нет недостатка в клиентах, поскольку действительно у нас во многих городах, в большинстве налажены все социальные коммуникации и связи, и, в том числе, с органами государственной власти. А еще фонд оказывает помощь в виде предоставления высокотехнологичного дорогостоящего медицинского оборудования госпиталям ветеранов войн и домам престарелых, если там живут наши ветераны. Мы уже порядка... Но вот именно в госпитали ветеранов войн мы поставляем оборудование для операционной, какие-то УЗИ, какие-то очень такие сложные машины. Они обслуживают только нашу категорию граждан, соответственно, оттуда к нам уже тоже идет некий поток клиентов. Поэтому недостатка в них нет. (Смеется.)  

А. Пичугин 

— Вы говорите «мы», «наш фонд», а можете рассказать про тех людей, которые работают с Вами, про учредителей фонда, про Ваших коллег, сотрудников, про тех, кто Вам помогает? 

К. Круглова 

— В учредителях у фонда находятся только ветеранские организации — это «Российский союз ветеранов», «Российский союз ветеранов Афганистана», «Боевое братство», а также «Поисковое движение России». И работают у нас в команде 27 человек.  

А. Митрофанова 

— 27 человек?  

А. Пичугин 

— Достаточно большой фонд.  

К. Круглова 

— Да.  

А. Митрофанова 

— Мне казалось, наоборот, должны быть какие-то, не знаю, ну, сотни людей, чтобы вот эту работу проделать.  

А. Пичугин 

— Ну да, работы много, но 27 человек для фонда — это нормально.  

К. Круглова 

— Ну если Вы зайдете к нам на сайт и посмотрите наши годовые отчеты, Вы поймете, что уже семью человеками там не справиться с этими объемами. Все-таки это 9 тысяч человек, 70 учреждений. 

А. Пичугин 

— Понятно.  

К. Круглова 

— Но, наверное, залог успеха, того, чего мы смогли добиться, заключается в том, что у нас правда очень дружная и хорошая команда. И я сейчас ни в коем случае не хочу никого обидеть — у нас нет ни одного сотрудника, который пришел бы из общественных организаций. (Смеется.) Все дело в правильном менеджменте и неэкономии на каких-то правильных вещах, которые улучшают и убыстряют процессы. Деятельность нашего фонда не отличается ничем от деятельности коммерческой организации.  

А. Митрофанова 

— Вот. Хорошо, что пояснили.  

К. Круглова 

— У нас есть свои KPI, которые очень четко выполняются, у нас есть большая система CRM, которая была написана специально для нас, и все выгружается в бухгалтерию. То есть мы достаточно digital-фонд в этом плане. И поскольку я — сотрудник банка в прошлом, и многие мои коллеги, в том числе, мы говорим всегда одно, когда где-то выступаем: единственный актив благотворительной организации, который у нее есть, это ее репутация и способность отчитаться за те средства, которые были предоставлены. Поэтому на эти отчеты и абсолютную прозрачность того, как все это происходит, нацелена очень большая часть нашей работы. То есть каждый подрядчик, каждый даже подрядчик оборудования протезов — у нас все проходит по внутренним конкурсным процедурам. У нас дважды в год аудиты независимого аудитора — компании топ-5 в стране. Нам делают, безусловно, за эти аудиторские проверки большие скидки, но мы не боимся выбрать одну из самых недешевых, скажем так. Нас проверяют наши партнеры, которые очень сильно в нас вкладывают. И ну вот сейчас я могу сказать, что количество физических лиц, жертвователей за последние три года очень сильно увеличилось — люди просто стали доверять.  

А. Пичугин 

— Мы через минуту вернемся к нашему разговору. Напомню, что Катерина Круглова, исполнительный директор фонда «Память поколений», в гостях у Светлого радио. Алла Митрофанова, я — Алексей Пичугин, скоро снова здесь.  

А. Митрофанова 

— Еще раз добрый светлый вечер, дорогие слушатели! Алексей Пичугин, я — Алла Митрофанова. Напоминаю, что в гостях у нас Катерина Круглова, исполнительный директор благотворительного фонда «Память поколений». Мы говорим о работе фонда, которая ведется круглый год, и, мне кажется, это очень правильно, когда у ветеранов... Ну, Ваши клиенты — я опять возвращаюсь к этому слову, что речь идет не о подопечных, а о клиентах, — это не только ветераны Великой Отечественной войны, но и других войн, в которых принимала участие Россия, и СССР тоже, и Афганистан, и другие, и все-таки, знаете, мне бы хотелось сейчас вернуться к ветеранам Великой Отечественной войны, поскольку из всех тех, наверное, людей, с кем Вы работаете, они самые, ну, уязвимые, что ли, в силу того, что они сильно старше. И, как правило, таким людям нужна не только поддержка материальная или высокотехнологичная, но зачастую, поскольку они все-таки уже в таком преклонном возрасте — кто-то одинок, кто-то не чувствует себя социализированным и чувствует себя как бы, ну, вышибленным из времени, вот таким вышибленным из сустава временной цепочки. В этом смысле что можно сделать для них? И какая, может быть, деятельность Вашего фонда подразумевает участие волонтеров?  

К. Круглова 

— Хороший вопрос. Например, у нас есть коллеги, благотворительные фонды, которые занимаются тяжелобольными детьми. И эти фонды, люди, которые там работают, действительно каждый день спасают чью-то маленькую жизнь. Можем ли мы изменить жизнь человека, которому за 90? Мы не сможем ее изменить. Это жизнь уже в своей завершающей стадии. Можем ли мы изменить качество этой жизни? Наверное, сможем. Буквально 5 мая в Москве проходил матч — «Московский дерби по футболу» — между командой «Динамо» и командой ЦСКА. И обе команды, а также все ведущие и судьи, вышли в поддержку нашей акции «Красная гвоздика» с красной гвоздикой на своей форме. И этот матч открывал боевой ветеран Великой Отечественной войны, который выехал на поле на коляске электрической, которую мы ему подарили за неделю до. Мы узнали о его истории — просто на примерах всегда, наверное, понятнее. Это боевой ветеран, и он очень давно просил коляску у наших социальных служб. Но он хотел электрическую.  

А. Пичугин 

— Это не полагается? 

К. Круглова 

— Нет, это тоже полагается. Здесь вопрос в том, что она всегда намного дороже, а сколько этот человек будет пользоваться этой коляской, здесь непонятно. И тут — ну, обычно они отказывают под предлогом того... Не всегда, не всегда. У нас иногда все очень хорошо работает. Просто вот местами хорошо, местами — не очень. Так везде. Я подозреваю, что так везде, и во всем мире, не только в нашей стране. И они ему отказали. И когда к нам обратилась как раз девушка-волонтер, которая приходит и помогает ему и женщине, которая за ним ухаживает, она к нам обратилась и абсолютно не верила, что такое может быть. Мы приехали к дедушке и увидели, что у него все оборудовано пандусами. Действительно, он живет в доме, из которого можно выехать. Но самое интересное, что у него через 10 метров — въезд в большой-большой парк, оборудованный дорожками и всем-всем-всем.  

А. Митрофанова 

— Он в Москве живет, да?  

К. Круглова 

— Да-да-да. И мы, безусловно, привезли ему эту электрическую коляску по его размерам, с очень простой историей, как ею управлять. И через два дня он уже катался. Здесь возникает вопрос: даже если он 10 лет или пять лет будет ездить и проводить время в этом парке, улучшили ли мы качество его жизни?  

А. Пичугин 

— Безусловно.  

А. Митрофанова 

— Конечно. Ну что Вы, это даже не обсуждается. 

А. Пичугин 

— Я никогда не знал, сколько стоит... 

А. Митрофанова 

— Вообще, мне кажется, невозможно это годами мерить. Даже если... Ну да какая разница, сколько? 

К. Круглова 

— Даже если это будет абсолютно какой-то короткий промежуток времени.  

А. Пичугин 

— Пускай человек порадуется! 

К. Круглова 

— Когда я пришла в фонд, я рассказываю всегда эту историю. Мой, так скажем, бэкграунд был очень далек от благотворительности, я в прошлом юрист. И нам позвонила одной из первхы женщина из маленького города Юрьевец и рассказала такую историю... 

А. Пичугин 

— В Ивановской области.  

К. Круглова 

— Да. Что она жена ветерана Афганистана, и он тетрапарализованный человек.  

А. Пичугин 

— Что это такое? 

К. Круглова 

— Вы смотрели фильм «Один плюс один»? 

А. Пичугин 

— Ну, наверняка.  

К. Круглова 

— Он не может двигать абсолютно ничем. Вообще ничем.  

А. Пичугин 

— Понятно, понятно.  

К. Круглова 

— Но он в сознании, и он все понимает. И он в этом состоянии десять лет лежит дома, и она за ним ухаживает. И она попросила предоставить ему электрическую кровать, которая могла бы менять положение тела и так далее. И когда она со мной разговаривала (она очень верующий человек), она ни разу не сказала, что ей тяжело. Хотя вот из ее дня — ну, то есть я понимаю, как строится ее день — было понятно, что вот это десять лет абсолютно не самой легкой жизни. И когда мы стали заказывать коляску, кровать, она перезванивала несколько раз и говорила: «Вы знаете, ну вот а он отказывается». Мы говорим: «Почему он отказывается?». Она говорит: «Он постоянно просит, много лет, чтобы... Он хочет уйти из жизни. Ну, а я ему в этом, естественно, отказываю». Мы послали кровать, все хорошо, установили, ну, и на какой-то период времени просто забыли. И она перезвонила через два месяца и, очень извиняясь, спросила меня: «Катя, а можно, мы еще попросим специализированную коляску для таких людей?» (ну, то есть там еще и голову нужно держать, она такая особенная). И я говорю: «Ну да, конечно, можно. А что изменилось?». Она говорит: «Вы знаете, он не знал, что ну вот в него еще может кто-то верить, и он решил выйти из дома и поехать в церковь. Был как раз Яблочный Спас». И вот в этот момент у меня прямо что-то дрогнуло внутри. Ну, то есть человек в плену своего тела десять лет — что может быть, наверное, страшнее? Я даже для себя так и не определилась, может ли что-то быть страшнее. И он полтора года — да, они гуляли, выходили из дома. А потом она позвонила и сказала, что он скончался, но вот эти полтора года, я думаю, они были светлыми в его жизни, намного светлее, чем до этого.  

А. Пичугин 

— Десять лет! 

А. Митрофанова 

— Еще бы! 

А. Пичугин 

— Я посмотрел. Я никогда не знал, сколько стоят электрические коляски. Они, конечно... стоимость там до бесконечности может доходить. Но они даже начинаются от 50 тысяч. В связи с этим — нас слушает достаточно много людей, — конечно же, надо назвать реквизиты Вашего фонда. Как можно помочь на Ваши программы? 

К. Круглова 

— В первую очередь, каждому нужно зайти на сайт http://памятьпоколений.рф и посмотреть то, чем мы занимаемся.  

А. Пичугин 

— Или латиницей, в латинской раскладке — http://pamyatpokoleniy.ru 

К. Круглова 

— Да, да. Работает и так, и так. И увидеть, что у нас есть всегда анкеты. Если кто-то знает ветерана, заполните ее, и мы свяжемся с Вами или с тем ветераном, о ком Вы пишете. И там будет вкладка, как нам помочь, и можно перевести деньги — абсолютно различными способами. Можно отправить короткое SMS с суммой пожертвования на короткий номер 2206. Просто сумма и...  

А. Пичугин 

— Без текста? 

К. Круглова 

— Да, без текста.  

А. Митрофанова 

— 2206. 

К. Круглова 

— 2206. Как 22 июня. 

А. Митрофанова 

— Да, я поняла. Символично. А про красную гвоздику расскажите, пожалуйста, тоже. Это один из достаточно простых способов помощи и включения в Вашу работу. Как, каким образом все устроено? 

К. Круглова 

— Да, действительно, это один из самых простых способов помочь нам один раз в год, а также это в прямом смысле популяризация нашей деятельности. Ни для кого, наверное, не секрет, многие знают, что в Великобритании уже больше 100 лет после Первой мировой войны существует фонд «Британский легион», и у них акция «Poppy Appeal» — «Красные маки». И в ноябре можно в новостях, наверное, всегда увидеть, что от работника метрополитена до британской королевы все всегда носят красный мак. И у нас абсолютно та же схема — этот значок нельзя получить бесплатно, его можно приобрести  либо у наших партнеров, волонтеров Победы — в городах, в каких-то популярных местах (парках, скверах и так далее) в период акции, за любое посильное пожертвование, либо у наших партнеров, которые реализуют это также по всей стране (у нас 50 тысяч торговых точек) за 50 рублей. Но также можно всегда зайти к нам на сайт «Память поколений» и за 50 рублей приобрести себе виртуальную гвоздику, которую можно каким-то образом потом расшарить в своей соцсети. А средства от этого поступают в фонд «Память поколений» и также направляются на помощь.  

А. Пичугин 

— А значок — он такой, как у Вас сейчас приколот? 

К. Круглова 

— Да, да, он абсолютно такой, он абсолютно протестирован много раз — с клейком скотча(?), который не оставляет никаких следов, ничего-ничего. В первый год мы делали, ну, знаете, как заколка на вот этой железной такой... 

А. Пичугин 

— ...защелке. 

К. Круглова 

— ...да, защелке. Но потом мы получили обратную связь. Ведь это июнь, и ткани уже становятся, одежда намного тоньше, и поэтому мы все переделали. Ежегодно мы распространяем более 2 миллионов гвоздик. У нас есть и компании, которые закупают их для своих сотрудников, волонтеры Победы. С ними как раз у нас очень интересная акция — в прошлом году мы попробовали первый раз, и полторы тысячи волонтеров вышли в 60 городах с боксами, разрешительными документами, ссылками, QR-кодами (у нас все очень оборудовано) и распространяли значок за пожертвования. И действительно собрали несколько миллионов рублей. Но волонтеров всегда нужно как-то мотивировать — мы же не можем платить им деньги, поэтому волонтеры каждого региона знают, что их деньги мы все таргетируем, мы знаем, какой регион сколько собрал. Фонд увеличивает эту сумму в несколько раз, и волонтеры сами принимают решение, кому они хотят чтобы была оказана помощь в их городе. Либо это госпиталь ветеранов войны, либо это какой-то конкретный ветеран. Они видят, что их деньги остаются, они работают... 

А. Митрофанова 

— ...в июне?  

К. Круглова 

— Да. И они сами ее вручают. И в этом году уже 6 с половиной тысяч волонтеров Победы и тысячи волонтеров «серебряного возраста» молоды душой, вышли во всех столицах субъектов нашей страны, во всех 85. И с 1 мая по 22 июня они выходят в парки и скверы и предлагают таким образом... 

А. Митрофанова 

— В следующем году то же самое будет? 

К. Круглова 

— Безусловно. То есть если вдруг увидишь в сквере человека, который предлагает красную гвоздику, это «свои». Можете совершенно спокойно подходить , приобретать, присоединяться к акции и быть уверенным, что эти деньги будут направлены на очень хорошее дело. 

А. Пичугин 

— Но и в крупных магазинах, я думаю, многие видели — по крайней мере, в больших городах — вот эти вот, ну, как они называются?.. 

К. Круглова 

— Боксы.  

А. Пичугин 

— Боксы, да, со значками гвоздики. На кассе обычно. 

А. Митрофанова 

— Я слушаю Вас, Катерина, просто любуюсь на Вас и на гвоздику, и вообще с удовольствием прямо слушаю все, что Вы говорите. Нравится то, что Вы делаете, судя по всему? Это же работа... Любая работа — она просто (я поясню свой вопрос) связана не просто с каким-то позитивом, но и с рутиной, и с преодолением сложностей системы, и с непониманием человеческим, и так далее. Чего больше? 

К. Круглова 

— Вы знаете, ну, я привыкла, если что-то делать, то делать это максимально хорошо.  

А. Митрофанова 

— Это (нрзб.) именно подвиг, да.  

К. Круглова 

— Или не делать. Это действительно так. Я работаю в прекрасном, лучшем коллективе, и у нас, пожалуй, одни из самых лучших наставников в нашей стране — это главы тех партнеров, за счет которых мы имеем огромнейшую помощь, это наши менторы. И... 

А. Митрофанова 

— Это люди, которые хорошо понимают, как эффективно должна работать организация?  

К. Круглова 

— Безусловно. Безусловно. Эти люди как раз таки понимают. 

А. Митрофанова 

— Ну если они достигли определенного уровня... 

К. Круглова 

— Да. 

А. Митрофанова 

— ...и поддерживают Вас так, что Вы можете такие дорогостоящие препараты и оборудование покупать для Ваших клиентов, значит, это очень многого достигшие люди.  

К. Круглова 

— Именно поэтому... Это интересная работа, это работа, в которой мы видим результат — мы видим, с чего мы начинали, и видим, что происходит сейчас, когда я действительно в час не могу уместить все то, чем мы занимаемся. (Смеется.) 

А. Митрофанова 

— А что сейчас самое сложное? Вот, может быть, какое-то новое направление в Вашей работе или, ну, какой-то аспект, который Вы пытаетесь прорабатывать на разных уровнях, там, начиная от государственного? 

К. Круглова 

— Мы стали действительно участниками огромного количества рабочих групп при разных органах государственной власти по разного рода вопросам. И, пожалуй, самое сложное — это менять систему. То есть вот у нас, правда, работает очень много хороших людей, действительно ответственных и так далее. Но система порой настолько закостенелая, что ты даже иногда не понимаешь и немножко в шоке спрашиваешь: «А почему Вы это так делаете? Ну это ведь даже нелогично». — «Ну, мы и год назад так делали, и пять лет назад так делали».  

А. Пичугин 

— Кому-то показалось логичным.  

К. Круглова 

— Действительно, да, именно так. Иногда очень сложно вот эти винтики по-другому как-то складывать. Поэтому она зыбучая в какой-то момент. Но иногда нам что-то удается, и мы не боимся кого-то критиковать, и также не боимся слышать критику и в наш адрес. Просто очень много рабочих групп только для того, чтобы собраться и что-то обсудить.  

А. Митрофанова 

— Ох, да. Но об этом еще Маяковский очень метко в одном из своих стихотворений писал, как это бывает непросто выдержать, а главное — есть ли энергоэффективность у этого всего. Но, видимо, это неизбежный процесс — если хочешь систему менять, надо взаимодействовать с этой системой.  

К. Круглова 

— У нас большая страна, это накладывает свои отпечатки на ее управление, ее работу. Но в целом людей, которые совсем бы не слышали, вот совсем бы не слышали, я не встречала. Может быть, мне просто повезло.  

А. Пичугин 

— Катерина Круглова — исполнительный директор фонда «Память поколений», фонда, который помогает ветеранам всех войн, в которых участвовал Советский Союз (Россия, как его правопреемница, тоже участвовала в боевых действиях), здесь, в этой студии. Важный вопрос — красочные картинки у Вас на сайте, Герои России, которых такими никто не видел. Но что Афганистан, что Чечня — это те войны, в которых участвовали молодые ребята призывного возраста, проходившие срочную службу, их туда просто отправляли. И, соответственно, ветеранов и инвалидов тех войн очень много. Я понимаю, что у Вас работают программы, — если мы знаем какого-то ветерана, которому нужна помощь, можно Вам сообщить. Но в целом ведь это большая проблема, о которой достаточно мало говорят. Эти люди где-то живут, чем-то занимаются. Ветераны чеченской войны — к сожалению, их молодость пришлась на достаточно потерянное время, и часто они не в лучшей экономической ситуации сами оказываются, кто-то из них не работает. Вы как-то отслеживаете через местные органы управления, через, я не знаю, администрации субъектов Федерации наличие вот таких ветеранов, которым нужна помощь? То есть с Вашей стороны происходит какая-то инициатива, или всегда к Вам приходят? 

К. Круглова 

— Нет, безусловно, регион, в котором мы работаем, мы всегда проводим встречи с органами власти, которые за это отвечают. И тут же подписываем какие-то соглашения и ведем с ними непрерывную работу.  

А. Пичугин 

— Из (нрзб.): «Подготовьте-ка нам списочек ребят, которые участвовали в чеченской кампании»? 

К. Круглова 

— Да, именно так. Они, так или иначе, все равно на местах больше и лучше видят.  

А. Пичугин 

— Ну, через военкоматы, конечно, вся эта история (нрзб.). 

К. Круглова 

— Понятно, что мы не можем охватить всех — мы благотворительный фонд, а не Министерство труда и социальной защиты.  

А. Пичугин 

— Конечно, безусловно. Но, к сожалению, у нас приходится восполнять некоторые функции этих органов.  

К. Круглова 

— Возможно. Однако, лично... Ну, наша позиция, позиция Фонда в этом плане достаточно жесткая: мы не комментируем, и нам, в целом, абсолютно все равно, кому нужен был Афганистан и так далее. 

А. Пичугин 

— Не-не-не, вопрос не про это. 

К. Круглова 

— Я понимаю. Но это люди, которые вот... Они сейчас с нами.  

А. Пичугин 

— И им нужна помощь.  

К. Круглова 

— И им нужна помощь. Там, где государство может помочь или не хочет, но может, мы всегда заставляем сделать какой-то, некий шаг. Сейчас у нас уже есть и имя, и некоторые административные возможности в прямом смысле — разговаривать не с позиции силы, конечно, но с позиции такого партнера, да. Когда мы привозим оборудование на несколько миллионов рублей в регион, наверное, с нами стоит встретиться и как-то о чем-то поговорить, может быть, решить какие-то вопросы. В каких-то регионах, и правда, все неплохо. В каких-то — хуже. 

А. Митрофанова 

— А в каких, например, неплохо? Вот где неплохо, скажите? 

К. Круглова 

— Ну, так, абсолютно неплохо и можно сказать, что хорошо, — Татарстан.  

А. Пичугин 

— Только, слушайте, только хотел сказать, что всегда все хвалят Татарстан.  

К. Круглова 

— Да.  

А. Пичугин 

— Кто бы ни приходил — да не важно, фонды, организации, кто бы там ни работал... Когда просишь назвать регионы, в разных регионах, где неплохо, первым делом Татарстан называют. 

К. Круглова 

— Татарстан, и это действительно так. И все, с кем мы работали, и, в том числе, мы встречались и с главой Татарстана несколько раз, и с его командой в постоянной связке, — они все решают не через 28 бумажек. То есть ты всегда можешь решить вопрос по телефону, е-mail или даже используя какой-то мессенджер. Там работает все очень быстро. Они перестроились. Как раз таки Татарстан знает про каждого своего ветерана — Герой ли он России, не Герой и так далее. Им нужно, максимум, минут 20, чтобы подгрузить эту информацию и выдать то, чем они обладают.  

А. Митрофанова 

— А для Вас важно, Герой или не Герой?  

К. Круглова 

— Нет, нам абсолютно все равно.  

А. Митрофанова 

— То есть всем? В любом случае, любой человек, который прошел через «горячую точку»... 

К. Круглова 

— Даже если он не прошел через «горячую точку». Один из наших героев прошлого года — это известный телеведущий, блогер Дима Игнатов. Он был просто военнослужащим по призыву, и на него упала плохо закрепленная какая-то огромная конструкция. Если я правильно все помню, то кто-то погиб, а Дима потерял ногу. Но он суперспортсмен, пловец, он плавает в открытой воде, и он сделал такую очень хорошую и классную карьеру. Он не был в военной точке, но мы как фонд имеем право с ним посотрудничать. И до сих пор он, кстати, ничего от нас не попросил, поскольку он сам решает эти проблемы. Но мы ему всегда предлагаем.  

А. Пичугин 

— Частные ситуации бывают такие... Я тогда сказал, что поколение порой потерянное, и в регионах достаточно много людей, которые воевали и которые не сумели найти себя потом в жизни. Это не значит, что это потому, что человек воевал. Точно так же и многие люди, которые и не воевали, и не ездили никуда в Чечню, тоже не могли найти себя в жизни, это те, чей этот период активный пришелся на 90-е годы. Вот приходит к Вам женщина, например, какая-нибудь и говорит: «Вот у нас семья, мой муж — ветеран Чечни, но он попивает, сидит дома, ничего не делает. А Вы помогаете ветеранам, а вот он ветеран, а у нас очень тяжелая ситуация». И, с одной стороны, вроде бы, Вы не должны ему помочь, вроде бы, это не Ваше направление, а с другой стороны, он ветеран, и Вы помогаете ветеранам. Есть какие-то у Вас направления, которые могут таким людям, для таких людей что-то сделать?  

К. Круглова 

— Ну, давайте так: если к нам приходит его жена, и мы понимаем, что речь идет о каком-то хроническом алкоголизме, сопряженном с запоями и всеми вытекающими последствиями... 

А. Пичугин 

— ...безработицей... 

К. Круглова 

— ...здесь как раз возникает только один ответ: наверное, это, в первую очередь, наркологическая реабилитация, а дальше мы смотрим. У нас было, ну, не могу сказать, что много, какие-то точечные случаи, где стало лучше. А на каком-то... в третий раз мы уже просто сказали, что, наверное, ты все-таки сам хозяин своей судьбы. Ну, то есть ты вкладываешь в человека свое время, деньги, ты его лечишь, он каждый раз говорит тебе: «Да-да-да, я больше — нет, не буду», но потом в какой-то момент срывается, и понятно, что если что-то ужасное случится, мы придем на помощь, но вкладываться в это постоянно мы тоже не можем. Все взрослые люди, и это не дети. Поэтому и нужно со взрослым человеком разговаривать как со взрослым человеком.  

А. Митрофанова 

— Вот это очень важный момент, о котором Вы сейчас сказали, — желание самого человека качественно изменить свою жизнь. Это, кстати, очень касается, на мой взгляд, не только тех, кто прошел через «горячие точки» или получил какие-то в жизни травмы и так далее. Это вообще касается абсолютного большинства людей. Ты действительно хозяин своей судьбы. Но просто мы — может быть, это наследие ХХ века — это не всегда понимаем. И вот тут, мне кажется, вопрос, который Леша задал, он как раз касается, наверное, вот этого аспекта психологической помощи. Чтобы разобраться, поговорить, или, не знаю, поможет ли здесь разговор или какая-то еще реабилитация... 

А. Пичугин 

— Я не знаю, у меня нет ответа на этот вопрос.  

А. Митрофанова 

— ...чтобы человек почувствовал свою жизнь в своих руках. Но Вы... Вот Вы за это уже не беретесь? 

К. Круглова 

— Ну, понимаете, это ведь ключевое слово в том, что Вы сказали, это слово «жизнь». И ее нужно прожить. И для нас абсолютно очевидно, что жить намного лучше, чем не жить. И здесь, в том числе, психологическая помощь, конечно, может помочь, а может быть, уже психотерапевтическая и так далее. Все очень сложные и тонкие материи. Мы никогда... Мы не сдаемся до последнего. До последнего не сдаемся, но если мы работаем на принципах не жалости, а принципах уважения друг к другу, в первую очередь, все наши клиенты должны уважать... 

А. Митрофанова 

— ...ваш труд.  

К. Круглова 

— ...тех людей, которые пожертвовали нам деньги, будь это тысяча рублей или 20 рублей. Это не имеет значения. Мы здесь всего лишь аккумуляторы и проводники, наша задача — правильно, чисто и эффективно это применить. Но по факту это — от человека к человеку. Поэтому если уважения с той стороны нет... 

А. Митрофанова 

— Я понимаю, о чем вы говорите. Это — да, Вы знаете, это те самые партнерские отношения... 

К. Круглова 

— Да.  

А. Митрофанова 

— ...когда Вы с Вашими клиентами — точно такие же партнеры, как Вы с руководителями регионов и с руководителями страны в целом или министерства какого-то, и так далее, и так далее. Это правильный подход, по-моему.  

А. Пичугин 

— У нас время программы подходит к концу. Смотрите: 22 июня 2015 года был создан фонд. Четыре года — как раз вот в эти самые... ну, сейчас июль... четыре года и месяц. За это время — столько программ, столько всего... Даже два года назад, когда мы встречались, я удивлялся, что за два года сумели сделать такое количество интересных проектов. Сейчас это и помощь ветеранам, и помощь просто пожилым людям, и сотрудничество с огромным количеством крупных российских организаций. Хочется сказать большое спасибо за то, что Вы делаете, и еще раз напомнить, как можно помочь. Это и короткий номер 2206... 

А. Митрофанова 

— Легко запомнить — 2206... 

А. Пичугин 

— Да, 22 июня, 2206. Можно просто, без всяких слов отправить сумму, которую Вы хотите пожертвовать. На сайте http://pamyatpokoleniy.ru или http://памятьпоколений.рф (латиницей или кириллицей) тоже есть прикрученная такая плашка, через которую можно сделать пожертвование в актив фонда «Память поколений». Спасибо Вам большое, что были с нами сегодня.  

К. Круглова 

— Спасибо Вам! 

А. Пичугин 

— Катерина Круглова, исполнительный директор фонда «Память поколений». Алла Митрофанова... 

А. Митрофанова 

— Алексей Пичугин.  

А. Пичугин 

— Прощаемся. Всего хорошего! 

А. Митрофанова 

— Спасибо!