Главная › Программы › Светлый вечер › Семейный час

«Евангельская история о Марфе и Марии: место деятельности и созерцательности в семейной жизни». Священник Александр Сатомский

У нас в гостях был настоятель Богоявленского храма в Ярославле священник Александр Сатомский.

Мы говорили о смыслах евангельской истории о Марфе и Марии, и какие выводы из нее можно сделать современным семьям. Наш гость размышлял, как в семейной жизни можно сочетать деятельность и богообщение, и почему путь Марфы и путь Марии — не взаимоисключающие, но взаимодополняющие.

Ведущие: Александр Ананьев, Алла Митрофанова

Александр Ананьев:

— Добрый вечер, дорогие друзья. Я точно знаю, что очень многие, в частности те, кого мы знаем лично, ждут субботы, чтобы присоединиться к нашему семейному застолью на Радио ВЕРА. Низкий вам поклон, мы вас очень любим. Спасибо, что пишите, спасибо, что благодарите. Для нас это действительно важно. Но коль уж заговорил об этом, попрошу вас не только благодарности присылать, но и критику, и самое главное, вопросы. У вас ведь, наверняка, есть немало вопросов, которые мы с удовольствием будем задавать в эфире Радио ВЕРА нашим дорогим гостям. Как всегда вас приветствует ведущая, моя жена, Алла Митрофанова.

Алла Митрофанова:

— Александр Ананьев, ведущий программы «Семейный час». Добрый вечер.

Александр Ананьев:

— Добрый вечер. И мы с огромным удовольствием представляем сегодня настоятеля храма Богоявления в Ярославле, пресс-секретаря Ярославской епархии, священника Александра Сатомского. Говорить мы сегодня будем о противостоянии. Противостоянии двух взаимоисключающих — я сейчас говорю спорные вещи, Алла Митрофанова сейчас со мной вступит в жесткую конфронтацию — двух взаимоисключающих моделей поведения, поведения Марфы и поведения Марии. А вот беседовать мы сегодня будем... Почему мы сегодня выбрали эту тему, Алечка?

Алла Митрофанова:

— Потому что, во-первых, с праздником, Похвала Пресвятой Богородицы, суббота Акафиста. Всегда Великим постом в эту субботу, пятую по счету, этот удивительный праздник. Воспоминания о подвиге Пресвятой Богородицы, более глубокое осмысление Ее вклада в нашу жизнь и наше спасение. И действительно, как часто бывает, в Богородичные праздники, не так много... Да, отец Александр? Поправьте меня, если я ошибаюсь, мне кажется, не так много Евангельских эпизодов, и они в ротации, они чередуются, да? которые читаются в эти дни в храме. И как раз эпизод из евангелия от Луки, из 10-й главы о Марфе и Марии — один из них. Есть еще эпизод, когда одна из женщин в присутствии Иисуса говорит: «Блаженно Чрево, питавшее Тебя, и сосцы, которые Тебя питали». Они основные, связанные с Пресвятой Богородицей, и про Марфу и Марию тоже, верно?

Священник Александр Сатомский:

— Да, здесь ровно два чтения, одно чтение на утрени, это сюжет о собственно Благовещении, и второе чтение, упомянутое сейчас, это чтение литургийное, оно содержит оба компонента, оно составное. Начинается сюжетом про Марфу и Марию и заканчиваются этими словами женщины о Матери Иисуса.

Алла Митрофанова:

— Марфа и Мария, если пересказывать, что произошло в доме, где принимали Христа, в принципе, хорошо известная история. Напомним, наверное, в общих чертах. Мария сидела у ног Спасителя и слушала внимательно, чему Он учит. Марфа хлопотала по хозяйству. И когда она совсем уже устала, наверное, гостей-то в доме было немало, потому что со Христом всегда ходило множество людей. Только ближайших учеников было двенадцать, а там еще, думаю, попутно к ним присоединялись самые разные люди. Естественно Марфа хлопотала о том, чтобы всех принять, всех накормить, чтобы всем было место и прочее. И когда совсем, видимо, уже выбилась из сил, обратилась ко Христу.

Александр Ананьев:

— «Господи, или Тебе нужды нет, что сестра моя одну меня оставила служить, скажи ей, чтобы помогала мне». Упрек откровенный. Спасибо, Алечка. Я мог бы так же, но с таким душевным теплом, как Алла Митрофанова, у меня бы не получилось рассказать, почему мы выбрали эту тему.

Алла Митрофанова:

— Это значит, что я слишком долго говорила.

Александр Ананьев:

— Нет-нет-нет, отнюдь. Отец Александр, я хочу начать несколько с неожиданного момента. Мы вчера записали очередной выпуск подкаста «Что будем делать?» с протоиереем Александром Гавриловым. И он сказал совершенно парадоксальную вещь, которая нас обескуражила сначала, но мы потом уже два дня ходим, ее обсуждаем. «На первом месте в жизни мужчины должен стоять Бог, — говорит он. — На втором месте»... Я такой: жена, да, жена? Нет, на втором месте он сам, и только на третьем месте жена, на четвертом дети, на пятом родители жены и мужа, в общем, там все понятно. Это было удивительно, мы такие: вау! И говорит: «А в случае с женой, кто должен стоять на первом месте?» Мы хором: «Бог, конечно, отец Александр». А вот и нет. На первом месте у жены должен стоять муж. Я даже не понял, почему, меня это настолько смутило.

Алла Митрофанова:

— Ну, потому что, как отец Александр сказал, пример, который я поняла, если на первом месте у жены стоит Бог, то она будет манипулировать мужем, прикрываясь Богом. Условно говоря, у мужа какие-то свои задачи, а она может: нет, сейчас нам надо идти, например, обязательно в храм, давай все бросай и пойдем. Жена-то имеет массу рычагов давления, управления, и если для нее на первом месте, ну тоже, как я поняла, пытаюсь это осмыслить.

Александр Ананьев:

— Вот мы взываем к вашей помощи, помогите нам это осмыслить. Хотя не исключено, что вы, может быть, с этим и вовсе не согласитесь, у вас иной взгляд на приоритеты в жизни женщины, да и на приоритеты в жизни мужчины.

Священник Александр Сатомский:

— Здесь есть маленькое но. Я же не психолог ни вдоль, ни поперек. Что я могу сказать по поводу такой авторитетной фигуры? В общем-то, ничего.

Алла Митрофанова:

— Еще одно уточнение, как отец Александр объясняет, имеется в виду, когда идеальная ситуация, кода речь идет действительно о таком муже, который образец для подражания, который для своей семьи, как Христос для Церкви. И через такого мужа жене действительно открывается Бог. И служение такому мужу это служение Богу для женщины. Мы знаем, что ситуации бывают самые разные в нашей жизни, поэтому, наверное, не стоит обобщать. Опять же этот вопрос лучше отцу Александру Гаврилову задать.

Александр Ананьев:

— Мы с ним обязательно обсудим. Почему я начал именно с этого, это же тоже две разные модели. Есть семья и есть Бог. А в случае с мужчиной более-менее понятно. В случае с женщиной, в случае с Марфой и Марией есть два пути. Почему в Евангелии Марфа так упрекает Марию? Это же неспроста Священное Писание подчеркивает это вызывающее: скажи ей, она вон она чё, а я тут вон оно чё.

Священник Александр Сатомский:

— Мне кажется, это вообще очень важный паттерн для евангельского текста. Мы не видим здесь параллель с еще одним евангельским сюжетом. Помните, может быть, момент, когда Христу говорят: учитель, скажи брату моему, чтобы разделил со мною наследство. И Христос отвечает более четко и однозначно: «Кто поставил Меня судьей над вами?» Мы предельно часто хотим видеть Бога на своей стороне.

Алла Митрофанова:

— Да, это точно.

Священник Александр Сатомский:

— Я прав, молодец, я еще, может быть, обижен, кем-то угнетен, кто-то не соблюдает общих правил игры в том контексте, и в том смысле и виде, в котором вижу их я, и соответственно сейчас Он, большой сильный и важный, вот тому другому покажет, как надо, и все остальные удивительные вещи. В случае с Марфой и Марией в каком-то плане, мне кажется, такая же ситуация. Просто Христос, так как находится в дружбе с этой семьей, мягче выходит из этой ситуации, но Он из нее тоже выходит. Он просто указывает, что Мария тоже занята делом, просто не таким. А в случае с человеком, который требовал разделения наследства, Он выдает эту мысль более однозначно.

Александр Ананьев:

— Я-то тут читаю совсем другое. Христос однозначно говорит, что ты занимаешься многим, суетишься о многом, но то, что ты делаешь, оно как бы не нужно.

Алла Митрофанова:

— Нет, Он этого не говорит. «Мария же благую часть избрала».

Александр Ананьев:

— «Одно только нужно», — говорит Он. — «Одно только нужно». Это значит, что то, что ты делаешь: моешь, все готовишь, накрываешь, хлеб режешь, чай завариваешь — это не нужно. Нужно другое.

Священник Александр Сатомский:

— Здесь маленькая важная деталь, изнутри текста тоже. Она про то, что Марфа вводит Христа в дом. По ее предложению и приглашению Он оказывается внутри. И если нам продолжать линию аллегорического комментария про то, что мы видим — и это распространенная линия — Марфу как деятельное начало, а Марию как созерцательное, то при всей любви к созерцательности, важно понимать, что первым шагом являются труд и действие. Условно, делами милосердия Христос проще всего вводится в дом, а уж там потом созерцай, сколько хочешь.

Александр Ананьев:

— А как же понять, одно только нужно? Он же не говорит здесь, что ты молодец, ты все правильно делаешь.

Алла Митрофанова:

— Спасибо, да.

Александр Ананьев:

— Спасибо тебе, без тебя бы всего этого не было. Он говорит: то, что ты делаешь это не нужно.

Священник Александр Сатомский:

— Если бы то, что она делает, было бы не нужно, Христос бы не ел, и ученики бы тоже. Но при всем при том, внутри даже самого сообщества учеников есть, во-первых, женщины, которые поддерживают Христа имущественно, то есть собственно субсидируют деятельность этой общины. И человек, который вообще занимается бухгалтерией, небезызвестный нам Иуда Искариот, человек во всех смыслах хороший, но на каком-то этапе переосмысливший свои жизненные приоритеты. В этом смысле даже внутри самой общины, уж не говоря про каких-то относительно внешних для нее людей, такого рода служение принципиально присутствует, потому что без них, мы понимаем, ничто организовано существовать не может. И в данном случае, все-таки я предельно считаю, что Христос говорит про разные варианты, защищая позицию Марии, а не указывая на ее безусловность.

Александр Ананьев:

— «Семейный час» на «Светлом радио». Священник Александр Сатомский, ведущие Алла Митрофанова и я, Александр Ананьев. Говорим сегодня о двух разных путях служения: пути служения Марии и пути служения Марфы. Хотя мы сегодня ехали к вам на встречу, отец Александр, и Алечка сказала разумную вещь: а почему ты говоришь, что это два разных пути служения? Они взаимно дополняют друг друга, они не тянут в противоположные стороны, в то время как мне казалось, что они тянут в разные стороны. И привела мне в качестве примера Марфо-Мариинскую обитель. И, кстати, я даже не отдавал себе отчета, не задумывался никогда, что Марфо-Мариинская обитель это как раз корнями уходит в эту историю.

Алла Митрофанова:

— Про молитву и про добрые дела.

Александр Ананьев:

— Про молитву и добрые дела, одно без другого как бы никак. И Марфа и Мария это не два разных человека, а получается, мы, по крайней мере, должны воспринимать это как одного человека?

Священник Александр Сатомский:

— Мы не можем воспринимать как одного человека, потому что это объективно разные люди. Но как типы служения, дополняющие друг друга, это да. Но есть еще одна важная деталь. Мы совершенно обнуляем культурный контекст, а делать этого не нужно. Мы говорим, что есть такой тип служения, другой тип служения. Для этого момента времени никакого другого типа служения у женщины нет, предельно нет. То, что делает Марфа, нормативно. Женщины не обучаются на этом историческом этапе даже религиозно. Но хотя, что значит даже религиозно? В целом ряде сообществ никакого другого обучения в этом смысле не существовало в плане теории, а не практического навыка. И впоследствии в иудейских религиозных текстах мы встречаем размышления о том, что женщине в принципе нет объективной нужды посещать религиозные собрания, то есть синагогу. Она, конечно, может делать это факультативно, но мужчина обязан это делать, а женщина в принципе нет, равно как и учиться. Женских иешив, религиозных школ, до самого последнего момента времени просто не существовало. Под это подводилась очень красивая теория — мы как-то, по-моему, ее упоминали — это связано с тем, что мужчина творится от земли, а женщина от мужчины. Ее степень совершенства еще выше, и ей вот это все особенно и не нужно, она уже и так настолько хороша, что она, пожалуйста, из кухни пусть бы не выходит в виду своих духовных совершенств.

Алла Митрофанова:

— Действительно, и в Священном Писании сказано — там же не сказано: она спасается богословием — сказано, женщина спасается чадородием. То есть всеми теми делами, заботами, при поверхностном прочтении, обустройстве дома, о воспитании детей, о том, чтобы всех накормить, помыть, спать уложить, уроки проверить или далее со всеми остановками. Очень часто за всей этой суетой у женщины сегодня не остается ни сил, ни временного ресурса на молитву, то есть на общение с Богом. И как тут быть, как? Особенно многодетной маме, когда большая семья, и дети маленькие еще пока, и где ей тут служение Марии включить, когда с задачами Марфы бы до конца справиться.

Александр Ананьев:

— И вообще мне не до конца понятно, Алла Сергеевна, почему ты только на женщинах делаешь акцент. А у мужиков что, гораздо проще, что ли жизнь? Они точно так же загружены, просто иначе и, может быть, другими вещами, хотя зачастую и с детьми они точно также, и готовят, и убирают, и уроки с ними делают, и читают.

Алла Митрофанова:

— Совершенно справедливо.

Александр Ананьев:

— Я не стал бы сужать до одного гендера, в равной степени все, особенно в 21-м веке у них стоит толстенная стена в два кирпича между ними и служением Марии.

Священник Александр Сатомский:

— Во-первых, очень жаль, что Священное Писание ничего не говорит о том, чтобы мужчины спасались чадозачатием, тогда это прям бы очень сильно конкурентно повысило бы возможность к спасению для целой группы граждан.

Александр Ананьев:

— Вот умеете вы...

Священник Александр Сатомский:

— Но как есть. Тут уж как говорится, как сказано так и сказано. Опять же если серьезно. Мы как-то говорили о том, что, во-первых, градация служений, то, что они стоят как первое-второе-третье, не обозначает их по степени значимости, ни в коем случае. Что Мариино выше, Марфино ниже, какое-нибудь еще идет третье, четвертое, пятое, по степени ухудшения. Апостол Павел говорит о христианах, существующих внутри тела Христова, как органах в организме, у всех разное призвание, всем не одной мерой дадено талантов, соответственно, со всех и спрос разный. И в этом плане семья, как малая церковь, я подозреваю, что эта мысль целиком экстраполируется на нее тоже. И внутри нее призвание одних одно, других другое, третьих третье. Это опять же не значит обнуление каких-то в каждом конкретном человеке, но, может быть, распределенность немножко иную. Условно, кто-то способен и настроен на какую-то очень сложную внутреннюю жизнь, и здесь пол не играет никакой роли. Посмотрите на Иулианию Лазаревскую, например, которая будучи многодетной матерью, занималась огромной благотворительностью в период голода, стяжала святость, имея всю жизнь внутреннее призвание к монашескому деланию, до которого ее никто не допустил, и она полностью реализовалась внутри семьи, стяжав святость в редком-редком чине праведников, праведная Иулиания Лазаревская. Праведность самый невидимый, самый неочевидный подвиг, ты просто живешь нормальную вменяемую человеческую жизнь, вроде как и все. Ты ни Иордан посуху не переходишь, ни на молитве на сорок-шестьдесят сантиметров от земли не поднимаешься, никаких других удивительных вещей не делаешь. Нужно иметь предельную очевидность, чтобы этот подвиг просиял. Вот она просияла. Соответственно, мы можем говорить, что ее религиозная одаренность была радикально выше, чем одаренность мужа. Ну, вот в этом смысле. Есть куча обратных примеров, какой-нибудь тот же самый и тоже праведный Филарет Милостивый, у которого отношения с женой, как у Сократа с Ксантиппой, были большую часть жизни, в том плане, что она не очень разделяла все его филантропические затеи с раздачей имущества бедным и всем остальным. И он реабилитировался только на этапе, когда его дочь стала супругой императора, и все им вернулось стократ прямо при жизни, тоже редкий случай. И тут конечно, жена подсмягчала. Все это очень по-разному. Это не связано с тем, что муж глава, он духовен, он религиозен, ну а жена так, по остаточному принципу. На самом деле внутри семьи разных призваний, разных одаренностей много, их не плохо бы рассмотреть. Возможна ситуация, когда жена более духовно развита и одарена, чем муж. Такое бывает. Тогда схема отца Александра, о которой вы говорили, будет работать не в полную голову, такое может быть. Возможна обратная ситуация. Возможно, оба супруга открыты к пути Марфы и не очень понимают, каков путь Марии. Возможна обратная ситуация. Этих ситуаций миллион. Мне кажется, они предельно необобщаемы.

Алла Митрофанова:

— Святой праведный Иоанн Кронштадтский тут вспоминается из недавних примеров. Ведь его-то супруга тоже, как это сказать, глубоко переживала, что он раздает вообще все. Ему приносили кучу денег, дары, чего только не было. Доброхоты, люди, чтившие его как глубокого духовника, естественно приходили купцы, много, очень состоятельные люди, а у него карманы дырявые, условно говоря. Ему в одну руку дают, он тут же другой рукой куда-то дальше передает. У него вообще ничего не задерживается, из личных вещей ничего не задерживается.

Александр Ананьев:

— О, я, оказывается, по жизни супруга отца Иоанна Кронштадтского. Да, да, мне бывает очень непросто. «Муж, тут голодные дети, я перевела денег».

Священник Александр Сатомский:

— Хорошо-то как!

Александр Ананьев:

— Ну да.

Священник Александр Сатомский:

— Ну, как сказать, иногда бывает. Тот же самый пример с Иулианией или с Филаретом Милостивым и с Иоанном Кронштадтским про то, что это не всегда бесконфликтно, прям далеко не всегда. В каких-то случаях нам нужно гомеопатически следовать вот такого рода примерам, то есть понимать, что...

Алла Митрофанова:

— Во имя мира в собственной семье.

Священник Александр Сатомский:

— Да-да-да. Про то, что там человек, видимо, умел какими-то другими способами это компенсировать, а если мы, этими навыками не обладая, кинемся реализовывать собственную религиозность поверх всех и каждого в своей собственной семье, ничем хорошим это не выйдет.

Алла Митрофанова:

— А как баланс определить, как найти... С одной стороны, муж и жена — это довольно частая ситуация — действительно в разной степени погружены в эти смыслы служение Богу, Марфы и Марии.

Александр Ананьев:

— Ты на что намекаешь?

Алла Митрофанова:

— Я сейчас не про нашу ситуацию. У нас-то, извините, в одной упряжке все.

Александр Ананьев:

— Ну-ну, ну-ну.

Алла Митрофанова:

— Сашенька.

Александр Ананьев:

— Я просто мучим стыдом, что я веду гораздо менее активный духовный образ жизни, чем моя жена.

Алла Митрофанова:

— О чем ты говоришь, Господи помилуй.

Александр Ананьев:

— Но тем не менее, это может быть если не проблемой, то ситуацией.

Алла Митрофанова:

— Да, и как баланс найти? С одной стороны служить Богу теми талантами, которые есть, а с другой стороны, удерживать это хрупкое состояние под названием мир в собственной семье. И в тех ситуациях, когда одно противоречит другому, какие-то возникают зоны конфликта и так далее.

Александр Ананьев:

— Можно я сформулирую проще? Если возникает выбор, изменить Богу или изменить мужу, кому изменить?

Алла Митрофанова:

— Ого.

Священник Александр Сатомский:

— Не представляю себе ситуацию, в которой этот выбор будет выглядеть прямо вот так, ну, прямо сейчас активно перемешиваю нейронные окончания в мозге, и никак не формируется эта картинка.

Алла Митрофанова:

— И у меня тоже.

Священник Александр Сатомский:

— Здесь на самом деле, хочется сказать красивую фразу про то, что всякое наше действие внутри семьи должно способствовать умножению любви. И все, что способствует ее нарушению, должно нами быть отбрасываемо, а все то, что способствует ее увеличению, должно быть нами принимаемо. Как это реализовать в практике, представления не имею. То есть в плане производства красивых фраз вы вообще обращайтесь, сколько угодно. Но важно понимать, что за всякой формулировкой должна стоять какая-то практическая составляющая. Мне кажется, если в этой же самой фразе понизить уровень пафоса, то можно сказать, что семья это сообщество самых ближних, в евангельском смысле слова «ближних». И вот здесь мы должны отношения осуществлять из этой перспективы, кто ближний мой, что мне с этим ближним делать, как с ним поступать. Мне кажется, все те евангельские рецепты сюда и несутся, и здесь реализуются. Потому что если они не реализуются здесь, они вообще не реализуются нигде.

Александр Ананьев:

— Сейчас мы прервемся ровно на минуту, у нас полезная информация на Радио ВЕРА, а через минуту продолжим разговор в программе «Семейный час». Не переключайтесь, не отходите далеко. Алла Митрофанова пока поставит чайник.

Александр Ананьев:

— Мы возвращаемся в студию. Здесь ведущие, моя жена, способная говорить исключительно мудрые и правильные вещи, Алла Митрофанова и Александр Ананьев, каждая сказанная фраза которого в общем, вызывает у него самого стыд и неловкость. И наш дорогой собеседник, настоятель храма Богоявления в Ярославле, пресс-секретарь Ярославской епархии, человек, чувством юмора которого восхищается наш звукорежиссер Александра, отец Александр Сатомский. Добрый вечер еще раз.

Священник Александр Сатомский:

— Добрый вечер.

Александр Ананьев:

— У меня вот какой вопрос. Мы сегодня обсуждаем Похвалу Пресвятой Богородицы и Евангелие от Луки главу 10-ю. Неспроста же она звучит именно сегодня и именно вот в этой части Великого поста? Драматургически же это не случайность. А если не случайность, то почему?

Священник Александр Сатомский:

— Здесь про не случайность нам нужно быть аккуратнее, в том смысле, что это регулярное чтение на любые Богородичные праздники. Оно же звучит на Успение, оно же будет звучать на чествование всех икон Пресвятой Богородицы, оно поэтому же звучит и сейчас. В этом смысле оно универсально. И соответственно оно призвано донести некоторую мысль на примере этого сюжета про служение Марии. И очевидная напрашивающаяся мысль про то, что служение Марии из текста параллельно служению Марии — Матери Христа. По именному соответствию. «Мария благую часть избрала, которая не отнимется от нее». Как красиво соотносится с Богородицей.

Алла Митрофанова:

— Важное такое пояснение, про Богородицу в Евангелии очень мало сказано. Там пальцем одной руки, мне кажется, можно пересчитать эпизоды на Благовещение, наверное, читается самый продолжительный и яркий. А все остальное — где-то она упоминается, где-то она подошла к Сыну, попросила: «вина нет у них», стояла у Креста. Чтобы Ей был посвящен эпизод с драматургией, помимо Благовещения, по-моему, нет. Поэтому в Богородичные праздники как раз читаются схожие по содержанию, по смыслам схожие эпизоды о других людях, о других женщинах.

Священник Александр Сатомский:

— Конечно. В этом смысле это безусловный факт, и, более того, он совершенно осмыслен в плане Евангельской драматургии, то есть там очень рано из текста выводятся Богородица и Иоанн Креститель. Если Креститель оттуда выводится по объективным причинам, он умирает на этапе начала служения Христа, то Богородица-то переживет, к сожалению, Своего Сына на многие-многие годы. Но принципиальный авторский замысел в том, чтобы принципиально понизить их присутствие в тексте. И это связано с тем, что наша базовая логика в том, что в конструкции Родившая и Рожденный или крестивший и Крещенный, понятно, Кто Больший, а кто меньший. И вот чтобы из этой логики выйти, эти фигуры выводятся из повествования. Они присутствуют как-то, на каких-то объемах, но не более. Притом, что даже фигура Предтечи будет активней присутствовать, чем фигура Марии. Поэтому, да, евангельских отрывков, посвященных Пресвятой Богородице, мало. Но данный текст, нам нужно заметить, еще и составной. То есть Церковь взяла два разных Евангельских эпизода и соотнесла их в рамках определенной идеи. Эта идея в соотнесении очень хорошо прослеживается.

Александр Ананьев:

— В историческом контексте не могу не спросить, я тоже думаю, группа мужчин сидят за столом едят. А женщина накрывает им на стол. Во главе стола сидит Учитель. Насколько вообще в то время возможно было женщине подойти к учителю и сказать: Учитель, а вон она чё сидит, скажи ей. По-моему, это как-то очень по-свойски, не типично для того времени.

Алла Митрофанова:

— Я бы даже больше сказала. Мужчины сидят слушают Учителя, это понятно, но среди них еще и женщина сидит и тоже слушает, это такой разрыв шаблона.

Александр Ананьев:

— Почему-то я ее представляю в углу и в общем. А да, у ног Его, да.

Алла Митрофанова:

— В том-то и дело, еще и поближе, чем многие другие.

Священник Александр Сатомский:

— Относительно возможности такого диалога нужно заметить, что есть интересная соотнесенность в повествованиях между Лукой и Иоанном. Иоанн очень самостоятельный евангелист. Мы видим, что все истории, которые рассказывает он, не рассказаны синоптиками, за редкими-редкими исключениями, то есть всеми остальными тремя евангелистами. Но из всех троих самая четкая соотнесенность наблюдается именно с евангелистом Лукой. И сюжетность Марфы и Марии перекликается у них двоих. Мы видим, как Христос присутствует в их доме, и их отношения достаточно простые, как бы мы сказали — свойские. И видим Иоаннову ремарку про то, что Христос особенным образом любил эту семью. Все эти трое — Марфа, Мария и Лазарь — были близкими друзьями Христа. Поэтому, собственно, с ними у него такого рода отношения, и поэтому Марфа, конечно, может ему заметить, это все-таки отношения достаточно близкие и теплые. Но факт того, что Мария сидит в этом собрании и занимает по факту роль слушателя мужчины, конечно, да, это не нормативно. Почему собственно Марфа, в том числе, и делает на этом акцент.

Алла Митрофанова:

— В продолжение разговора о двух типах служения Марфы и Марии или о том, как они дополняют друг друга и по сути являются одним целым. Думаю, тоже часто встречающаяся ситуация. Допустим, мужчина в семье, глава семейства в течение недели по полной программе отпахал, у него есть, к примеру, один выходной на то, чтобы восстановиться. Он проспал литургию, он грешник из-за этого или нет? Женщина, у которой много детей, или детей не так много, но множество других забот, связанных с семьей, помощь родителям, что-то еще, у нее тоже по сути один выходной, она проспала литургию. Она грешница?

Александр Ананьев:

— Я чувствую себя Марией, на которую жалуется Марфа.

Алла Митрофанова:

— В каком смысле?

Александр Ананьев:

— Мой муж проспал литургию. Скажите, отец Александр, он воистину грешник или простить его?

Алла Митрофанова:

— Мне кажется, это действительно встречающаяся история, когда упахавшиеся люди просто себя не в состоянии поднять на литургию. При этом мы понимаем, даже ползком все равно приходи, это же пир Христов, телец упитанный, тебя Господь зовет на брачный пир, а ты там дрыхнешь.

Александр Ананьев:

— Знаете, какая самая ужасная часть жизни мужчины, это проснуться в воскресенье, ничего не понимать, у тебя вместо жены рядом собака, а жены дома нет. И ты так: где сломалось в этой жизни что-то? Потом ты понимаешь, что сегодня воскресенье, что ты, конечно же, проспал, что жена, конечно же, в храме. Тебе становится так стыдно, и ты становишься таким раздраженным. Жена приходит, смотрит... Да, все, довольна?

Священник Александр Сатомский:

— В этом смысле я хочу утешить вас церковной каноникой. Она редко для этого дела приспособлена, и обычно ее используют совершенно для других целей, но вот в данном случае, я думаю, она послужила бы материалом для утешения. Что говорит базовая норма канонического права по этому поводу? Что христианин в рамках трех недель не бывший за литургическим собранием, к сожалению, от общения церковного себя таким способом отлучает. Видеть это как критический вменяемый минимум мы можем, а я хочу заметить, что это каноническая норма, возникшая не в нашем перегруженном обществе, а в значительно более медленном и традиционном, где, однако же, даже на тех условиях было понятно, что не всякий раз такая возможность у человека появляется. Здесь понятно, что мы должны трезво соотносить желаемое с действительным в том плане, что и прикрываться загруженностью плохо, не загруженных нет, это только безработные. Но и при этом иметь трезвую оценку собственных возможностей, что в это воскресенье мы поступим таким способом, в следующее мы поступим другим способом. Более того, из общей практики можно рекомендовать, что все-таки в ближайшее воскресенье лучше избирать поход на литургию, а например два других или одно другое закладывать на какие-то отсыпательные мероприятия. Если делать наоборот, что мы в это отсыпаемся, а в следующее точно идем, к сожалению, следующее может не наступить никогда.

Алла Митрофанова:

— Да, это точно. Это действительно утешительно. Я знаю, как человек проспал, и потом начинается самоедство и переживание: вот, ну елки, что же такое. И это вдохновения совершенно не добавляет. А простить себя, сказать: Господи, покрой мои немощи Своей благодатью, прости меня, я то-то, то-то, не отходи от меня, пожалуйста, можно я за краешек одежды у Тебя подержусь, на большее не претендую. Это бывает не всегда просто и не всегда очевидно, что так можно, и что Господь все равно тебя погладит по головке, скажет: ну, ладно, проспал, в следующий раз приходи, но обязательно приходи. Просто мы часто не прощаем себя за это, и у нас тогда начинается, в семье ураган поднимается, накапливается раздражение и ничего хорошего в итоге.

Александр Ананьев:

— Я не могу не задать вам личный вопрос. В вашем служении, вы священник, у вас помимо самих служб есть целый ряд обязанностей, поскольку вы занимаете важную должность в Ярославской епархии, бытовые проблемы становятся преградой между вашим служением, или же они не противоречат друг другу в повседневной жизни? Не было такого, что вы понимаете, что надо выбрать либо одно, либо другое. Или, цитирую: «Забота и суета о многом лишает вас того, что только одно нужно».

Священник Александр Сатомский:

— Ситуации, понятно, что бывают всякие разные, тут совершенно без иллюзий. Например, тринадцать лет я живу без выходного дня, мой выходной это мой отпуск. Конечно, на психическую сохранность лучшим способом это не влияет, я хочу заметить, совершенно. Но я смотрю на это, как на ситуацию, что жизнь это поле для компромиссов. То есть, условно, я сейчас служу службы, преподаю в университете, доделываю какие-то бумажные дела в епархиальном управлении, потом я еду домой. И мне бы хотелось, я бы открыл сейчас Йозефа Ратцингера и читал бы богословие литургии.

Алла Митрофанова:

— О, прекрасно.

Священник Александр Сатомский:

— Потом бы я пошел читать псалтирь, потом бы я бы чего-то бы куда-то, тут бы я постоял у окна, подумал о вечном. Но у меня стоит шестнадцать коробок мебели в детскую, которую мне надо собрать. И соответственно, я в полном молитвенном восторге беру шуруповерт и поехали.

Александр Ананьев:

— Какой вы счастливый, шестнадцать коробок мебели, это же лучшее, что может случиться в жизни мужчины.

Священник Александр Сатомский:

— Я хочу вам заметить, что весь последний месяц это залог моего психического здоровья, что вечерами я систематически собираю мебель. Потому что очень мало времени, я пришел домой и собрал комод, все. И мы легли спать. Следующим вечером я начал собирать шкаф и последующим вечером закончил собирать шкаф. Понятно, что если бы у меня было пара-тройка дней, в которые я мог бы собирать это от начала до конца, да, этот аттракцион закончился бы за несколько дней.

Александр Ананьев:

— Мы знаем парочку одну. Один может собирать мебель, а второй будет сидеть у ваших ног и слушать ваши рассказы.

Священник Александр Сатомский:

— Мы так и делаем. Мы совмещаем приятное с полезным. Я собираю мебель, а жена рядом, мы ведем с ней диалоги, обсуждаем все на свете, и в этом смысле из производства у нас никто не исключен. В это время дети приносят уроки прямо к шуруповерту. Это все очень напряженный момент, в хорошем смысле этого слова. Да, я в абсолютном объеме чем-то жертвую. Псалтирь я буду читать, когда все лягут, книжки я буду читать когда-то тогда.

Алла Митрофанова:

— В отпуске.

Священник Александр Сатомский:

— Это либо аудио, пока я езжу в автомобиле, либо что-то в рамках раннего утра, пока все спят, и я что-то могу изобразить, либо как сегодня еду на эфир, и три часа в поезде у меня есть, я предоставлен себе от начала до конца в плане чтения. И вот такого рода вещи. Понятно, что здесь ситуации требуют очень простых прагматичных решений. Мне бы очень хотелось Марииными религиозными восторгами позаниматься, но, с одной стороны, я поэтому радикально высоко ценю вовлеченность в богослужение, потому что там мне все спокойно в полную голову дает, а с другой стороны, я понимаю, что моя сборка мебели является не чуть не менее религиозным актом, чем все бы остальные дела, которые бы я делал в плане собственных желаний, устремленности и всего остального. Я, во-первых, нахожусь в ситуации самоумаления, мне бы хотелось «А», а я делаю «Б», во-вторых, ну, я вообще-то умножаю хорошее в мире. Условно, я хаос превращаю в космос прямо в две руки, пусть в ограниченном объеме пространства.

Александр Ананьев:

— «Семейный час» на Радио ВЕРА продолжается. Алла Митрофанова, Александр Ананьев, настоятель храма Богоявления в Ярославле, пресс-секретарь Ярославской епархии священник Александр Сатомский. Вопрос глобальный, отец Александр. Я много раз за то короткое время, пока я нахожусь в храме, слышал Евангелие от Луки, 10-ю главу, и я его всегда воспринимал не как какой-то частный случай, происходивший в том доме и в той компании. Он касался не столько посуды, нарезанного хлеба и приготовленных угощений или сидения у ног и слушания Учителя, сколько вообще глобального отношения к вещам. «Марфа, ты заботишься и суетишься о многом, а только одно нужно». О чем забочусь я по жизни? Там много всего. Начиная с вынести мусор, помыть посуду, дождаться, когда будут плюс десять, помыть все окна. Заканчивая карьерой, ипотекой, кухней в новый дом, потому что сейчас с ценами творится что-то невообразимое и надо как-то успеть и пытаться выкроить еще бюджет на свет. И мне все это кажется важным, потому что это объективно важно, без этого никуда. И тут Спаситель мне прямым текстом говорит: Александр, ты заботишься и суетишься о многом, но нужно только одно. А ты вот это все делаешь зачем? В глобальном смысле все то, чем мы занимаемся... Мне очень нравится ваша установка, жизнь это поле для компромиссов.

Алла Митрофанова:

— Но видишь, отец Александр сказал, что сборка мебели это тоже молитва, молитвенное делание, которое хаос преображает в космос и становится важнейшим вкладом в жизнь семьи. Тут надо сделать пояснение, супруга Александру Владимировичу досталась на редкость странная гражданка. Обычно женщины любят уборку, стирку, вот это все, все шкафы, все перемыть, у меня с этим...

Александр Ананьев:

— Она сидит и Ратцингера читает, представляете?

Алла Митрофанова:

— У меня беда, я не знаю, как так случилось, что, у меня в какой-то момент даже появилась помощница по хозяйству, которая помогала решать все эти вопросы, это было так замечательно и хорошо. Но потом у нас у всех началась удаленка, и мы постоянно дома и в общем, короче говоря, эта традиция с помощницей по хозяйству из дома ушла. Но вот я как раз та женщина, которая кривая, косая, рыжая, вообще никакая всякая, я очень люблю готовить и не способна заниматься всем остальном.

Александр Ананьев:

— Вы прослушали акт самобичевания ведущей Радио ВЕРА Аллы Митрофановой. Вернемся к нашему вопросу.

Алла Митрофанова:

— Поэтому муж совершает бесконечный подвиг тем, что действительно...

Александр Ананьев:

— Все не совсем так, делить надо на пять, но неважно. В моем понимании есть наша земная жизнь и есть вечность. Вот относительно вечности, про которую говорит Спаситель, нужно только одно. Вот это важно. Земная жизнь, если бы я смотрел на человека сверху, подобно Господу, бабочка-однодневка. И вот она весь день суетится, чтобы все успеть, все успеть, а потом наутро — пам — и нет бабочки-однодневки. Зачем? Ну ей Богу, зачем? Ну, это разве важно? Этот светильник в гардеробной, эта ручка на кухне, которую ты выбираешь два дня, потому что якобы это важно, эти окна, эти политые бегонии — это не важно, важно другое. И каждый раз, когда я думаю об этом, мне кажется, Господь сидит передо мной в этой гостиной у Марфы и говорит: Александр, ты суетишься и заботишься о многом, но важно одно. Я такой: да-да, Спаситель, — а сам пальчики крестиком за спиной и пошел опять суетиться о много. Нет ли здесь какого-то лукавства с моей стороны, со стороны Алечки?

Священник Александр Сатомский:

— Мне кажется, здесь полное ведро платонизма.

Александр Ананьев:

— Умеете вы красиво обидеть.

Священник Александр Сатомский:

— Я не со зла. Это разделение на плохую земную и хорошую небесную реальности, принципиальная необходимость оторваться от земного в полную голову и погрузиться в мир идей плоховато соотнесены с библейским текстом.

Алла Митрофанова:

— Это точно.

Священник Александр Сатомский:

— Мы видим, например, у апостола мы читаем, что тот, кто «не заботится о ближних, отрекся от веры и хуже неверного».

Алла Митрофанова:

— И «вера без дел мертва».

Священник Александр Сатомский:

— Да. И про то, что у Иакова «вера без дел мертва», у Павла в «галатах» говорится о плодах веры, то есть это те же самые дела, плоды в плане того, что внешние проявления, реализация какого-то внутреннего процесса. Весь апостольский чин говорит нам про одно и то же, про то, что не бывает так, чтобы значимое не обозначалось. И более того, Христос нас призывает не к жизни в шарообразном воскресении в мире чистого разума, а к новому небу и новой земле. В конечном итоге материя освятится, и наше простое земное, низменное, как нам кажется, копашение, на самом деле тоже хороший вариант к умножению блага на земле в простом смысле слова.

Алла Митрофанова:

— Вклад в космос.

Александр Ананьев:

— Недавно с мамой мы говорили об этом. Она нашла альбом своих родственников, уже ушедших. Она его листает и понимает, что не узнает практически никого на этих фотографиях. Хотя бы минимальная ценность просто по факту существования этого альбома, и того, что он у нее есть, и то, что она знает этих людей, есть только у нее. Остальным этот альбом, ну вообще. Буду откровенен, если я найду этот альбом, я не знаю, выброшу его или нет, выброшу, наверное, ну зачем мне хранить дома вещь, которая не имеет для меня никакой ценности. А она объективно не имеет никакой ценности. А это, на секундочку, важнейшая реликвия семейная, которая собиралась с любовью и была крайне важна всем. А потом прошло совсем немного времени, лет двадцать-тридцать, и все, это уже не важно.

Алла Митрофанова:

— Река времен в своем стремленьи

Уносит все дела людей

И топит в пропасти забвенья...

Александр Ананьев:

— Да. Мне становится немножко жутко от того, что есть вечность, которая у меня вообще-то навсегда, а моя жизнь вот этот альбом старый, и он никому не нужен. Ну, правда. Я не ёрничаю, не лукавлю, оно действительно так. Ну, кому оно надо будет потом?

Алла Митрофанова:

— Богу, жене.

Александр Ананьев:

— А Бог мне говорит прямо: одно только нужно, а не вот этот твой старый альбом со старыми фотографиями. Который, может быть, только тебе и в тот кратчайший миг твоей земной жизни хоть какое-то значение, как тебе кажется, имеет, на самом деле не имеет, важно другое.

Священник Александр Сатомский:

— При всем ведь при том, важная деталь... Обращаясь к опыту наших зарубежных коллег, в абсолютном объеме католических монастырей до определенного момента времени, до самого недавнего, существовало такое разделение, не знаю, функционально ли оно сейчас, на старшую и младшую братию, не по возрасту, а по типу служений. В данном случае, старшая братия это клирики, они осуществляют служение Марии. А младшая это остальные монахи, которые осуществляют, в том числе, служение Марфы.

Александр Ананьев:

— Во время литургии готовят трапезу для старших.

Священник Александр Сатомский:

— И соответственно вечером старший брат выставляет свою грязную обувь за дверь кельи и закрывает ее. И там он предается молитвенным восторгам в то время, как младшая братия пройдет, соберет эту обувь, вымоет ее высушит, начистит, и к утру, когда старший брат встанет к мессе, наполненный молитвенными энергиями, там будет стоять чистая обувь, которая младшими братьями приведена в это необходимое состояние. Кроме всего прочего, мы бы назвали это изнутри биологии как симбиоз. И более того, Церковь на определенных этапах вообще себя так видела в мире. Мы о вас молимся, а вы вот этим занимаетесь. Это на самом деле пошленькая схема, если прямо быть совсем корректным. Но это про важность всех служений. Условно, ладно, с этими чистыми и грязными туфлями. Но если крестьянин с согнутой спиной не простоит пол-лета над пшеницей, то просфора не из чего не появится, то есть из молитвенного восторга она не образуется. Она образуется из труда. Вино, к сожалению, тоже образуется из труда. Его еще при этом ногами мнут, до недавнего опять же времени. Ну и другие удивительные вещи. На самом деле вот это целостность, так как мы говорили про разницу служений. Церковь не может состоять только из молитвенного восторга.

Александр Ананьев:

— То есть, в организме есть клетки головного мозга, а есть клетки кожного эпителия.

Священник Александр Сатомский:

— Да, на разных местах.

Александр Ананьев:

— На разных.

Священник Александр Сатомский:

— И на всяком они принципиально нужны. Если они хоть на каком-нибудь пропадут, человек очень об этом пожалеет.

Александр Ананьев:

— Не на всяком они одинаково красиво выглядят, но нужны одинаково везде.

Алла Митрофанова:

— Конечно, есть симбиоз, и понятно, как это в идеале выглядит, и какова задача наша найти баланс между служением Марфы и Марии внутри своих семей. Что делать, если по факту не всегда получается, точнее, чаще не получается?

Священник Александр Сатомский:

— Это же базовая вещь в плане вообще подхода к нашей внутренней жизни. Мы всегда начинаем. Мы начинаем и начинаем. И начинаем, как КВН. Мы начинаем КВН шестьдесят какой-то год и все начинаем. Единственное «но», что на самом деле, нам всегда кажется, что мы начинаем, а начинаем-то мы каждый раз с нового этапа. Рост, безусловно, происходит, его неочевидность нормальна. По прошествии большого периода времени, когда человек на исповеди говорит, что вот, я не развиваюсь, у меня ничего не происходит, у меня нет никакого роста. Я говорю: любезный, побойтесь Бога, посмотрите на свои последние десять лет, вспомните объективно вспомните, с чем вы приходили и с чем вы приходите сейчас. Вот вы тогда, например, исповедовались в осуждении, и сейчас исповедуетесь в осуждении, но вам не кажется, что между двумя этими событиями радикальная разница. Тогда вы приходили с тем, что вдруг начали с удивлением обнаруживать, что, оказывается, вы, бывает, кого-то там осуждаете, в том смысле, что вы делали это механически, регулярно, даже не отслеживая. А на данном этапе вы сокрушаетесь, что иногда в вашей жизни это зло проскальзывает.

Алла Митрофанова:

— В мыслях.

Священник Александр Сатомский:

— Почувствуйте разницу. И так со всем остальным. Если все мерить безусловной меркой, то, конечно, никакого роста нет. Но если смотреть на все трезво и объективно, то мы понимаем, вот от этого мы ушли, вот в этом мы продвинулись, вот здесь мы не продвинулись никак, то есть мы находимся в движении. И в плане семьи, например, в плане внутренней соотнесенности с примерами Марфы и Марии мы никогда не одинаковы.

Александр Ананьев:

— Сейчас будет блестящая иллюстрация примитивности сознания ведущего Радио ВЕРА, по совместительству мужа Аллы Митрофановой, Александра Ананьева. Пока вы говорили, я пытался вспомнить текст песни «Мы начинаем КВН» и понял, что у нее глубочайший христианский смысл.

Мы начинаем КВН!

Для чего?

— Для чего?

Чтоб не осталось в стороне

никого!

— Никого!

Пусть не решить нам всех проблем

не решить всех проблем,

Но станет радостнее всем,

веселей станет всем!

Алла Митрофанова:

— «Радуйтесь и веселитесь».

Александр Ананьев:

— На этой прекрасной ноте, доведя до легкой истерики замечательного священника, мы заканчиваем программу «Семейный час». Спасибо вам за то, что провели ее вместе с нами, с Аллой Митрофановой...

Алла Митрофанова:

— Александром Ананьевым.

Александр Ананьев:

— И настоятелем храма Богоявления в Ярославле, пресс-секретарем Ярославской епархии, священником Александром Сатомским. Отец Александр, спасибо вам, что приехали из прекрасного Ярославля в не менее прекрасную Москву.

Священник Александр Сатомский:

— Спасибо вам.

Александр Ананьев:

— Всего доброго. До новых встреч.

Алла Митрофанова:

— До свиданья.

Другие программы

Богослужения вечера

Тексты богослужений праздничных и воскресных дней. Всенощное Бдение. 6 июля (вечер 5 июля) 2025г.

Неде́ля 4-я по Пятидеся́тнице. Влади́мирской ико́ны Бо́жией Ма́тери.

Глас 3.

ВСЕНО́ЩНОЕ БДЕ́НИЕ

Вели́кая Вече́рня

Диакон: Воста́ните!

Хор: Благослови́.

Иерей: Сла́ва Святе́й и Единосу́щней и Животворя́щей и Неразде́льней Тро́ице всегда́, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Священнослужители в алтаре:

Прииди́те, поклони́мся Царе́ви на́шему Бо́гу.

Прииди́те, поклони́мся и припаде́м Христу́ Царе́ви на́шему Бо́гу.

Прииди́те, поклони́мся и припаде́м Самому́ Христу́, Царе́ви и Бо́гу на́шему.

Прииди́те, поклони́мся и припаде́м Ему́.

Псало́м 103, предначина́тельный:

Хор: Благослови́, душе́ моя́, Го́спода./ Благослове́н еси́, Го́споди./ Го́споди, Бо́же мой, возвели́чился еси́ зело́./ Благослове́н еси́, Го́споди./ ... / Вся прему́дростию сотвори́л еси́./ Сла́ва Ти, Го́споди, сотвори́вшему вся.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа, сла́ва Тебе́ Бо́же. (Трижды)

Вели́кая ектения́:

Диакон: Ми́ром Го́споду помо́лимся.

Хор: Го́споди, поми́луй. (На каждое прошение)

Диакон: О Свы́шнем ми́ре и спасе́нии душ на́ших, Го́споду помо́лимся.

О ми́ре всего́ ми́ра, благостоя́нии Святы́х Бо́жиих Церкве́й и соедине́нии всех, Го́споду помо́лимся.

О святе́м хра́ме сем и с ве́рою, благогове́нием и стра́хом Бо́жиим входя́щих в онь, Го́споду помо́лимся.

О вели́ком Господи́не и Отце́ на́шем Святе́йшем Патриа́рхе Кири́лле, и о Господи́не на́шем, Высокопреосвяще́ннейшем митрополи́те (или: архиепи́скопе, или: Преосвяще́ннейшем епи́скопе) имяре́к, честне́м пресви́терстве, во Христе́ диа́констве, о всем при́чте и лю́дех, Го́споду помо́лимся.

О Богохрани́мей стране́ на́шей, власте́х и во́инстве ея́, Го́споду помо́лимся.

О гра́де сем (или: О ве́си сей), вся́ком гра́де, стране́ и ве́рою живу́щих в них, Го́споду помо́лимся.

О благорастворе́нии возду́хов, о изоби́лии плодо́в земны́х и вре́менех ми́рных, Го́споду помо́лимся.

О пла́вающих, путеше́ствующих, неду́гующих, стра́ждущих, плене́нных и о спасе́нии их. Го́споду помо́лимся.

О изба́витися нам от вся́кия ско́рби, гне́ва и ну́жды, Го́споду помо́лимся.

Заступи́, спаси́, поми́луй и сохрани́ нас, Бо́же, Твое́ю благода́тию.

Пресвяту́ю, Пречи́стую, Преблагослове́нную, Сла́вную Влады́чицу на́шу Богоро́дицу и Присноде́ву Мари́ю, со все́ми святы́ми помяну́вше, са́ми себе́ и друг дру́га, и весь живо́т наш Христу́ Бо́гу предади́м.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Я́ко подоба́ет Тебе́ вся́кая сла́ва честь и поклоне́ние, Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Блаже́н муж:

Хор: Блаже́н муж, и́же не и́де на сове́т нечести́вых.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Я́ко весть Госпо́дь путь пра́ведных, и путь нечести́вых поги́бнет.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Рабо́тайте Го́сподеви со стра́хом и ра́дуйтеся Ему́ с тре́петом.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Блаже́ни вси наде́ющиися Нань.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Воскресни́, Го́споди, спаси́ мя, Бо́же мой.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Госпо́дне есть спасе́ние, и на лю́дех Твои́х благослове́ние Твое́.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

И ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа, сла́ва Тебе́ Бо́же. (Трижды)

Ектения́ ма́лая:

Диакон: Па́ки и па́ки ми́ром Го́споду помо́лимся.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Заступи́, спаси́, поми́луй и сохрани́ нас, Бо́же, Твое́ю благода́тию.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Пресвяту́ю, Пречи́стую, Преблагослове́нную, Сла́вную Влады́чицу на́шу Богоро́дицу и Присноде́ву Мари́ю, со все́ми святы́ми помяну́вше, са́ми себе́ и друг дру́га, и весь живо́т наш Христу́ Бо́гу предади́м.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Я́ко Твоя́ держа́ва, и Твое́ есть Ца́рство и си́ла и сла́ва, Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Го́споди, воззва́х, глас 3:

Хор: Го́споди, воззва́х к Тебе́, услы́ши мя./ Услы́ши мя, Го́споди./ Го́споди, воззва́х к Тебе́, услы́ши мя:/ вонми́ гла́су моле́ния моего́,/ внегда́ воззва́ти ми к Тебе́.// Услы́ши мя, Го́споди.

Да испра́вится моли́тва моя́,/ я́ко кади́ло пред Тобо́ю,/ воздея́ние руку́ мое́ю/ — же́ртва вече́рняя.// Услы́ши мя, Го́споди.

Стихиры воскресные, глас 3:

На 10. Стих: Изведи́ из темни́цы ду́шу мою́,// испове́датися и́мени Твоему́.

Стихира: Твои́м Кресто́м, Христе́ Спа́се,/ сме́рти держа́ва разруши́ся,/ и диа́воля пре́лесть упраздни́ся,/ род же челове́ческий, ве́рою спаса́емый,// песнь Тебе́ всегда́ прино́сит.

Стих: Мене́ ждут пра́ведницы,// до́ндеже возда́си мне.

Стихира: Просвети́шася вся́ческая/ Воскресе́нием Твои́м, Го́споди,/ и рай па́ки отве́рзеся,/ вся же тварь восхваля́ющи Тя,// песнь Тебе́ всегда́ прино́сит.

На 8. Стих: Из глубины́ воззва́х к Тебе́, Го́споди,// Го́споди, услы́ши глас мой.

Стихира: Сла́влю Отца́ и Сы́на си́лу,/ и Свята́го Ду́ха пою́ власть,/ неразде́льное, несозда́нное Божество́,/ Тро́ицу Единосу́щную,// ца́рствующую в век ве́ка.

Стих: Да бу́дут у́ши Твои́// вне́млюще гла́су моле́ния моего́.

Стихира: Кресту́ Твоему́ честно́му покланя́емся, Христе́,/ и Воскресе́ние Твое́ пое́м и сла́вим.// Ра́ною бо Твое́ю мы вси исцеле́хом.

Стихиры Владимирской иконы Божией Матери, глас 4, подобен: «Я́ко до́бля...»:

На 6. Стих: А́ще беззако́ния на́зриши, Го́споди, Го́споди, кто постои́т?// Я́ко у Тебе́ очище́ние есть.

Стихира: Я́ко светоно́сная пала́та/ и одр всезлаты́й, Богоро́дице Влады́чице:/ Ты бо Сло́во Бо́жие/ во Твои́х ложесна́х вмести́ла еси́,/ и, ро́ждши нам Со́лнце незаходи́мое,/ Свет невече́рний,/ на́ша пре́жде неразу́мием омраче́нная сердца́/ благоразу́мием освети́ла еси́,// и льсти́ тьму́ разори́ла еси́.

Стих: И́мене ра́ди Твоего́ потерпе́х Тя, Го́споди, потерпе́ душа́ моя́ в сло́во Твое́,// упова́ душа́ моя́ на Го́спода.

Стихира: Твои́м Рождество́м а́дова кре́пость разори́ся,/ и все челове́чество спасе́но бы́сть,/ ны́не же Твои́ми моли́твами/ враго́в на́ших шата́ние низложи́,/ и кре́пость их сокруши́,/ и лю́дем Твои́м побе́ды на враги́ да́руй,/ да посра́мятся вси,// явля́ющии рабо́м Твои́м зла́я.

На 4. Стих: От стра́жи у́тренния до но́щи, от стра́жи у́тренния,// да упова́ет Изра́иль на Го́спода.

Стихира: Богоро́дице Влады́чице,/ держа́вная Помо́щнице,/ укрепи́ сла́вящую Тя страну́ на враги́,/ да я́коже дре́вле спасла́ еси́ Ца́рский град от нахожде́ния пога́ных,/ та́ко и ны́не спаси́ страну́ Росси́йскую от нахожде́ния вра́жия,/ от междоусо́бныя ра́ти,/ от гла́да же и тру́са,/ Де́во Неискусобра́чная./ Сего́ ра́ди Тя сла́вит страна́ Росси́йская,// челове́ком Помо́щницу.

Стих: Я́ко у Го́спода ми́лость, и мно́гое у Него́ избавле́ние,// и Той изба́вит Изра́иля от всех беззако́ний его́.

Стихира: Ны́не страна́ Росси́йская/ о Тебе́ хва́лится и весели́тся,/ име́ющи Тя Засту́пницу непосты́дную/ и сте́ну неруши́му,/ гра́ду на́шему непоколеби́мое основа́ние,/ стра́жа неусы́пна земли́ Росси́йския./ Не преста́й ны́не Твои́ми, Госпоже́, моли́твами// избавля́ти Твой град и лю́ди от всех бед.

На 2. Стих: Хвали́те Го́спода вси язы́цы,// похвали́те Его́ вси лю́дие.

Стихира: Тебе́ припа́дают, Госпоже́,/ святи́телей сосло́вие и собо́ри,/ совокупле́ние всех, мона́си и прости́и/ и ве́сь наро́д, уми́льно моля́щеся,/ Тебе́ ны́не кла́няющеся,/ и любе́зно целу́юще Твой о́браз,/ и, моля́щеся, глаго́лют:// чту́щий Тя град всегда́ спаса́й от всех бед.

Стихира Владимирской иконы Божией Матери, глас 8, подобен: «О, пресла́внаго чудесе́...»:

Стих: Я́ко утверди́ся ми́лость Его́ на нас,// и и́стина Госпо́дня пребыва́ет во век.

Стихира: О, пресла́внаго чудесе́!/ И́же невмести́мый небесы́,/ и А́нгелы сла́вимый,/ и от Серафи́мов пое́мый,/ на зе́млю соше́д, в Твою́ утро́бу вмести́ся/ и ключа́ де́вства не разруши́,/ на́ше естество́, дре́вле от диа́вола му́чимо, изъя́т/ и ве́сь род челове́ческий свободи́,/ Тебе́ же, Госпоже́, Засту́пницу нам дарова́./ Тем не преста́й сохраня́ти// и спаса́ти ду́ши на́ша, я́ко Милосе́рда.

Стихира Владимирской иконы Божией Матери, глас 8:

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху.

Стихира: Прииди́те, росси́йстии собо́ри,/ прииди́те, ве́рных совокупле́ния,/ в сре́тение Цари́цы Богоотрокови́цы:/ се бо гряде́т Цари́ца Свои́м о́бразом честны́м,/ спасти́ град и лю́ди, от сопоста́тных пога́н невоева́ны./ О, чу́до ве́лие и пресла́вное/ и пребо́льши ума́!/ Ка́ко прише́ствием честна́го Ея́ о́браза сопроти́внии побежда́ются/ и оте́чество на́ше утвержда́ется?/ Но́щь упраздни́ся, и де́нь прибли́жися./ Его́же ра́ди Тебе́, вину́ спасе́ния на́шего, естество́ на́ше прие́млет/ и вся тва́рь воспева́ет, Ти зову́щи:/ ра́дуйся, Предста́тельнице, и Помо́щнице,// и спасе́ние душ на́ших.

Догматик, глас 3:

И ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Догматик: Ка́ко не диви́мся/ Богому́жному Рождеству́ Твоему́, Пречестна́я?/ Искуше́ния бо му́жескаго не прие́мши, Всенепоро́чная,/ родила́ еси́ без Отца́ Сы́на пло́тию./ Пре́жде век от Отца́ рожде́ннаго без ма́тере,/ ника́коже претерпе́вшаго измене́ния,/ или́ смеше́ния, или́ разделе́ния,/ но обою́ существу́ сво́йство це́ло сохра́ншаго./ Те́мже, Ма́ти Де́во Влады́чице,/ Того́ моли́ спасти́ся душа́м,// правосла́вно Богоро́дицу испове́дающих Тя.

Вход с кади́лом:

Диакон: Прему́дрость, про́сти.

Све́те Ти́хий:

Хор: Све́те Ти́хий святы́я сла́вы Безсме́ртнаго Отца́ Небе́снаго, Свята́го, Блаже́ннаго, Иису́се Христе́! Прише́дше на за́пад со́лнца, ви́девше свет вече́рний, пое́м Отца́, Сы́на и Свята́го Ду́ха, Бо́га. Досто́ин еси́ во вся времена́ пет бы́ти гла́сы преподо́бными, Сы́не Бо́жий, живо́т дая́й; те́мже мир Тя сла́вит.

Диакон: Во́нмем.

Иерей: Мир всем.

Хор: И ду́хови твоему́.

Проки́мен воскре́сный, глас 6:

Диакон: Прему́дрость во́нмем. Проки́мен, глас шесты́й: Госпо́дь воцари́ся, в ле́поту облече́ся.

Хор: Госпо́дь воцари́ся, в ле́поту облече́ся. (На каждый стих)

Диакон: Облече́ся Госпо́дь в си́лу, и препоя́сася.

Стих 2: И́бо утверди́ вселе́нную, я́же не подви́жится.

Стих 3: До́му Твоему́ подоба́ет святы́ня, Го́споди, в долготу́ дний.

Диакон: Госпо́дь воцари́ся.

Хор: В ле́поту облече́ся.

Пареми́и Влади́мирской ико́ны Бо́жией Ма́тери:

Диакон: Прему́дрость.

Чтец: Бытия́ чте́ние.

Диакон: Во́нмем.

(Из главы 28:)

Чтец: Изы́де Иа́ков от студенца́ кля́твеннаго и и́де в Харра́нь./ И обре́те ме́сто, и спа та́мо,/ за́йде бо со́лнце;/ и взят от ка́мения ме́ста того́,/ и положи́ возгла́вие себе́,/ и спа на ме́сте о́ном, и сон ви́де./ И се ле́ствица, утвержде́на на земли́,/ ея́же глава́ досяза́ше до небе́с,/ и А́нгели Бо́жии восхожда́ху и низхожда́ху по ней./ Госпо́дь же утвержда́шеся на ней и рече́:/ Аз Бог Авраа́мов, отца́ твоего́, и Бог Исаа́ков, не бо́йся./ Земля́, иде́же ты спи́ши на ней,/ тебе́ дам ю и се́мени твоему́./ И бу́дет се́мя твое́, я́ко песо́к земны́й,/ и распространи́тся на мо́ре, и Ли́ву, и се́вер, и на восто́ки,/ и возблагословя́тся о тебе́ вся коле́на земна́я и о се́мени твое́м./ И се Аз с тобо́ю, сохраня́яй тя на вся́ком пути́, а́може а́ще по́йдеши./ И возвращу́ тя в зе́млю сию́, я́ко не и́мам тебе́ оста́вити,/ до́ндеже сотвори́ти Ми вся, ели́ка глаго́лах тебе́./ И воста́ Иа́ков от сна своего́ и рече́:/ я́ко е́сть Госпо́дь на ме́сте сем, аз же не ве́дех./ И убоя́ся, и рече́:/ я́ко стра́шно ме́сто сие́,/ не́сть сие́, но дом Бо́жий,// и сия́ врата́ Небе́сная.

Диакон: Прему́дрость.

Чтец: Проро́чества Иезеки́илева чте́ние.

Диакон: Во́нмем.

(Из глав 43, 44:)

Чтец: Та́ко глаго́лет Госпо́дь:/ бу́дет от дне осма́го и про́чее,/ сотворя́т иере́и на олтари́ всесожже́ния ва́шего/ и я́же спасе́ния ва́шего,/ и прииму́ вы, глаго́лет Адонаи́ Госпо́дь./ И обрати́ мя на пу́ть врат святы́х вне́шних, зря́щих на восто́ки, и сия́ бя́ху затворе́на./ И рече́ Госпо́дь ко мне:/ врата́ сия́ затворе́на бу́дут и не отве́рзутся,/ и никто́же про́йдет сквозе́ их,/ я́ко Госпо́дь, Бог Изра́илев, про́йдет и́ми, и бу́дут затворе́на./ Я́ко игу́мен ся́дет в них сне́сти хлеб,/ по пути́ ела́мских врат вни́дет и по пути́ его́ изы́дет./ И введе́ мя по пути́ врат святы́х, су́щих к се́веру, пря́мо хра́му,// и ви́дех, и се испо́лнь сла́вы храм Госпо́день.

Диакон: Прему́дрость.

Чтец: При́тчей чте́ние.

Диакон: Во́нмем.

(Из главы 9:)

Чтец: Прему́дрость созда́ себе́ дом и утверди́ столпо́в се́дмь./ Закла́ своя́ же́ртвенная, и раствори́ в ча́ше свое́й вино́,/ и угото́ва свою́ трапе́зу./ Посла́ своя́ рабы́, созыва́ющи с высо́ким пропове́данием на ча́шу, глаго́лющи:/ и́же е́сть безу́мен, да уклони́тся ко мне./ И тре́бующим ума́ рече́:/ прииди́те, яди́те мой хлеб и пи́йте вино́, е́же раствори́х вам./ Оста́вите безу́мие, и жи́ви бу́дете./ И взыщи́те ра́зума, да поживете́/ и испра́вите ра́зум в ве́дении./ Наказу́яй злы́я прии́мет себе́ безче́стие,/ облича́яй же нечести́ваго опоро́чит себе́,/ обличе́ние бо нечести́вому — ра́ны ему́./ Не облича́й злых, да не возненави́дят тебе́,/ облича́й прему́дра, и возлю́бит тя./ Да́ждь прему́дрому вину́, и прему́дрший бу́дет./ Сказу́й пра́ведному, и приложи́т приима́ти./ Нача́ло прему́дрости — страх Госпо́день,/ и сове́т святы́х — ра́зум./ Разуме́ти бо зако́н по́мысла е́сть блага́го:/ сим бо о́бразом мно́гое поживе́ши вре́мя,// и приложа́тся тебе́ ле́та живота́.

Ектения́ сугу́бая:

Диакон: Рцем вси от всея́ души́, и от всего́ помышле́ния на́шего рцем.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Го́споди Вседержи́телю, Бо́же оте́ц на́ших, мо́лим Ти ся, услы́ши и поми́луй.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Поми́луй нас, Бо́же, по вели́цей ми́лости Твое́й, мо́лим Ти ся, услы́ши и поми́луй.

Хор: Го́споди, поми́луй. (Трижды, на каждое прошение)

Диакон: Еще́ мо́лимся о Вели́ком Господи́не и Отце́ на́шем Святе́йшем Патриа́рхе Кири́лле, и о Господи́не на́шем Высокопреосвяще́ннейшем митрополи́те (или: архиепи́скопе, или: Преосвяще́ннейшем епи́скопе) имяре́к, и всей во Христе́ бра́тии на́шей.

Еще́ мо́лимся о Богохрани́мей стране́ на́шей, власте́х и во́инстве ея́, да ти́хое и безмо́лвное житие́ поживе́м во вся́ком благоче́стии и чистоте́.

Еще́ мо́лимся о блаже́нных и приснопа́мятных созда́телех свята́го хра́ма сего́, и о всех преждепочи́вших отце́х и бра́тиях, зде лежа́щих и повсю́ду, правосла́вных.

Еще́ мо́лимся о ми́лости, жи́зни, ми́ре, здра́вии, спасе́нии, посеще́нии, проще́нии и оставле́нии грехо́в рабо́в Бо́жиих настоя́теля, бра́тии и прихо́жан свята́го хра́ма сего́.

Еще́ мо́лимся о плодонося́щих и доброде́ющих во святе́м и всечестне́м хра́ме сем, тружда́ющихся, пою́щих и предстоя́щих лю́дех, ожида́ющих от Тебе́ вели́кия и бога́тыя ми́лости.

Иерей: Я́ко Ми́лостив и Человеколю́бец Бог еси́ и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Сподо́би, Го́споди:

Хор: Сподо́би, Го́споди, в ве́чер сей без греха́ сохрани́тися нам. Благослове́н еси́, Го́споди, Бо́же оте́ц на́ших, и хва́льно и просла́влено и́мя Твое́ во ве́ки. Ами́нь.

Бу́ди, Го́споди, ми́лость Твоя́ на нас, я́коже упова́хом на Тя. Благослове́н еси́, Го́споди, научи́ мя оправда́нием Твои́м. Благослове́н еси́, Влады́ко, вразуми́ мя оправда́нием Твои́м. Благослове́н еси́, Святы́й, просвети́ мя оправда́нии Твои́ми.

Го́споди, ми́лость Твоя́ во век, дел руку́ Твое́ю не пре́зри. Тебе́ подоба́ет хвала́, Тебе́ подоба́ет пе́ние, Тебе́ сла́ва подоба́ет. Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Ектения́ проси́тельная:

Диакон: Испо́лним вече́рнюю моли́тву на́шу Го́сподеви.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Заступи́, спаси́, поми́луй и сохрани́ нас, Бо́же, Твое́ю благода́тию.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Ве́чера всего́ соверше́нна, свя́та, ми́рна и безгре́шна у Го́спода про́сим.

Хор: Пода́й, Го́споди. (На каждое прошение)

Диакон: А́нгела ми́рна, ве́рна наста́вника, храни́теля душ и теле́с на́ших, у Го́спода про́сим.

Проще́ния и оставле́ния грехо́в и прегреше́ний на́ших у Го́спода про́сим.

До́брых и поле́зных душа́м на́шим и ми́ра ми́рови у Го́спода про́сим.

Про́чее вре́мя живота́ на́шего в ми́ре и покая́нии сконча́ти у Го́спода про́сим.

Христиа́нския кончи́ны живота́ на́шего, безболе́знены, непосты́дны, ми́рны и до́браго отве́та на Стра́шнем Суди́щи Христо́ве про́сим.

Пресвяту́ю, Пречи́стую, Преблагослове́нную, Сла́вную Влады́чицу на́шу Богоро́дицу и Присноде́ву Мари́ю, со все́ми святы́ми помяну́вше, са́ми себе́, и друг дру́га, и весь живо́т наш Христу́ Бо́гу предади́м.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Я́ко Благ и Человеколю́бец Бог еси́ и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Иерей: Мир всем.

Хор: И ду́хови твоему́.

Диакон: Главы́ на́ша Го́сподеви прикло́ним.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Бу́ди держа́ва Ца́рствия Твоего́ благослове́на и препросла́влена. Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Лития́:

Стихиры Владимирской иконы Божией Матери, глас 2, самогласны:

Стихира: Я́ко вои́стинну дре́вняго киво́та пречестне́е,/ егда́ Дави́д, собра́в чи́ны, ликовствова́ше,/ ны́не Твоя́, Богоро́дице, ико́на,/ е́йже предстоя́т архиере́ев собо́ри,/ и с чи́нми А́нгел,/ и все христоимени́тых люде́й мно́жество/ досто́йно блажа́т Тя, Ма́терь Бо́жию,/ и прославля́ют раболе́пно,/ и честву́ют, и покланя́ются,/ и мо́лятся Тебе́ по Бо́зе:/ да мир умири́ши в правосла́вии,/ и оте́чество утверди́ши,/ и спасе́ши от всех зол Твоя́ рабы́,// я́ко еди́на Благослове́нная.

Стихира: Предстоя́т Ти, Госпоже́ Богоро́дице,/ пред Твои́м, Пречи́стая, о́бразом,/ архиере́ев сосло́вие и вси лю́дие,/ мона́си и прости́и,/ ве́дуще Тя вои́стинну Помо́щницу си́льну и непобеди́му,/ моле́ния Тебе́ приноси́ти от всея́ души́ подвиза́ются/ и поуща́ют на моли́тву к Бо́гу,/ тре́бующе Твоея́ по́мощи,/ да простре́ши богоно́сныя Твоя́ ру́ки/ и умо́лиши за мир./ Вонми́ и услы́ши, Влады́чице,/ и пода́ждь утеше́ние рабо́м Твои́м,/ до́ндеже не одоле́ют ны грехи́ на́ша тя́жкия и лю́тыя:// Твоея́ бо всегда́ тре́буем вси по́мощи.

Стихира Владимирской иконы Божией Матери, глас 8:

Стихира: Пе́рвее написа́вшейся Твое́й ико́не/ ева́нгельских та́ин благове́стником/ и к Тебе́, Цари́це, принесе́нней,/ да усво́иши Ту/ и си́льну соде́лаеши спасти́ честву́ющия Тя./ И пора́довалася еси́, я́ко су́щи Ми́лостива,/ спасе́ния на́шего Соде́тельница,/ я́ко уста́ и глас ико́не бы́вше,/ я́коже и Бо́га внегда́ зачина́ющи во чре́ве,/ пе́снь воспе́ла еси́:/ се отны́не ублажа́т Мя вси ро́ди./ И, на ту зря́щи, глаго́лала еси́ со вла́стию:/ с сим о́бразом благода́ть Моя́ и си́ла./ И мы и́стинно ве́руем, я́ко се рекла́ еси́, Госпоже́:/ сим о́бразом с на́ми еси́./ Тем благогове́йно предстоя́ще, покланя́емся Тебе́, раби́ Твои́:// посети́ ны Твои́ми Ма́терними щедро́тами.

Стихира Владимирской иконы Божией Матери, глас 7:

Стихира: Гора́ еси́ вели́кая и пресла́вная,/ па́че горы́ Сина́йския, Богоро́дице./ Она́ бо, не терпя́ше сни́тия сла́вы Бо́жия, во о́бразех и се́нех,/ огне́м возгара́шеся,/ и гро́ми и мо́лнии та́мо бы́ша./ Ты Боже́ственный о́гнь сущ,/ Бо́жие Сло́во во чре́ве Твое́м неопа́льно носи́ла еси́/ и от сосе́ц Твои́х млеко́м пита́ла еси́ ма́нием Нося́щаго вся./ И Ма́тернее дерзнове́ние к Нему́ иму́щи,/ помози́, Влады́чице, ве́рно пра́зднующим Твой честны́й пра́здник/ и не забу́ди, ми́лостивно посеща́ющи,/ прия́ла бо еси́ от Бо́га дар// стро́ити и покрыва́ти христоимени́тое ста́до, рабы́ Твоя́.

Стихира Владимирской иконы Божией Матери, глас 6:

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Стихира: Тебе́ вси ро́ди челове́честии/ хва́льныя да́ры прино́сят, Влады́чице,/ и мо́лятся я́ко Цари́це и Ма́тери Бо́жии,/ проро́цы Тя прему́дро пропове́даша,/ леви́ти благослови́ша,/ апо́столи и му́ченицы испове́даша,/ вся сосло́вия покланя́ются,/ архиере́е пропове́дают,/ мона́си и прости́и благогове́ют,/ бога́тии и убо́зии, сироты́ и вдовы́,/ и всяк во́зраст, и вся́ко преспе́яние,/ ста́рческое и младе́нческое,/ под кров Твой держа́вный с ве́рою прибега́ем:/ покры́й и соблюди́, Госпоже́, моли́твами Твои́ми// и спаси́ от бед ду́ши на́ша.

Диакон: Спаси́, Бо́же, лю́ди Твоя́ и благослови́ достоя́ние Твое́, посети́ мир Твой ми́лостию и щедро́тами, возвы́си рог христиа́н правосла́вных и низпосли́ на ны ми́лости Твоя́ бога́тыя, моли́твами всепречи́стыя Влады́чицы на́шея Богоро́дицы и Присноде́вы Мари́и, си́лою Честна́го и Животворя́щаго Креста́, предста́тельствы честны́х Небе́сных Сил безпло́тных, честна́го, сла́внаго проро́ка, Предте́чи и Крести́теля Иоа́нна, святы́х сла́вных и всехва́льных Апо́стол, и́же во святы́х оте́ц на́ших и вселе́нских вели́ких учи́телей и святи́телей, Васи́лия Вели́каго, Григо́рия Богосло́ва и Иоа́нна Златоу́стаго, и́же во святы́х отца́ на́шего Никола́я, архиепи́скопа Мирлики́йскаго, чудотво́рца, святы́х равноапо́стольных Мефо́дия и Кири́лла, учи́телей слове́нских, святы́х равноапо́стольных вели́каго кня́зя Влади́мира и вели́кия княги́ни О́льги, и́же во святы́х оте́ц на́ших: святи́теля Михаи́ла, пе́рвого митрополи́та Ки́евскаго, первосвяти́телей Моско́вских и всея́ Руси́: Петра́, Алекси́я, Ио́ны, Мака́рия, Фили́ппа, И́ова, Ермоге́на и Ти́хона, митрополи́тов Моско́вских Филаре́та, Инноке́нтия и Мака́рия. Святы́х, сла́вных и добропобе́дных му́чеников, новому́чеников и испове́дников Це́ркве Ру́сския: Влади́мира, митрополи́та Ки́евскаго, Вениами́на, митрополи́та Петрогра́дского, Петра́, митрополи́та Крути́цкаго, Иларио́на, архиепи́скопа Вере́йскаго, святы́х ца́рственных страстоте́рпцев, преподобному́чениц вели́кия княги́ни Елисаве́ты и и́нокини Варва́ры, преподо́бных и богоно́сных оте́ц на́ших, преподо́бных оте́ц ста́рцев О́птинских, святы́х пра́ведных Иоа́нна Кроншта́дтскаго и Алекси́я Моско́вскаго, святы́х блаже́нных Ксе́нии Петербу́ржския и Матро́ны Моско́вския, святы́х и пра́ведных богооте́ц Иоаки́ма и А́нны (и свята́го имяре́к, егоже есть храм и егоже есть день), и всех святы́х. Мо́лим Тя, многоми́лостиве Го́споди, услы́ши нас, гре́шных, моля́щихся Тебе́, и поми́луй нас.

Хор: Го́споди, поми́луй. (40 раз)

Диакон: Еще́ мо́лимся о Вели́ком Господи́не и отце́ на́шем Святе́йшем Патриа́рхе Кири́лле, и о господи́не на́шем высокопреосвяще́ннейшем митрополи́те (или: архиепи́скопе, или: Преосвяще́ннейшем епи́скопе) имяре́к и о всем во Христе́ бра́тстве на́шем, и о вся́кой души́ христиа́нстей, скорбя́щей же и озло́бленней, ми́лости Бо́жия и по́мощи тре́бующей; о покрове́нии гра́да сего́, и живу́щих в нем, о ми́ре, и состоя́нии всего́ ми́ра; о благостоя́нии святы́х Бо́жиих церкве́й; о спасе́нии и по́мощи со тща́нием и стра́хом Бо́жиим тружда́ющихся и служа́щих оте́ц и бра́тий на́ших; о оста́вльшихся и во отше́ствии су́щих; о исцеле́нии в не́мощех лежа́щих; о успе́нии, осла́бе, блаже́нней па́мяти и о оставле́нии грехо́в всех преждеотше́дших оте́ц и бра́тий на́ших, зде лежа́щих и повсю́ду правосла́вных; о избавле́нии плене́нных, и о бра́тиях на́ших во слу́жбах су́щих, и о всех служа́щих и служи́вших во святе́м хра́ме сем рцем.

Хор: Го́споди, поми́луй. (50 раз)

Диакон: Еще́ мо́лимся о е́же сохрани́тися гра́ду сему́, и свято́му хра́му сему́, и вся́кому гра́ду и стране́, от гла́да, губи́тельства, тру́са, пото́па, огня́, меча́, наше́ствия иноплеме́нников и междоусо́бныя бра́ни; о е́же ми́лостиву и благоуве́тливу бы́ти благо́му и человеколюби́вому Бо́гу на́шему, отврати́ти вся́кий гнев на ны дви́жимый, и изба́вити ны от належа́щаго и пра́веднаго Своего́ преще́ния и поми́ловати ны.

Хор: Го́споди, поми́луй. (Трижды)

Диакон: Еще́ мо́лимся и о е́же услы́шати Го́споду Бо́гу глас моле́ния нас, гре́шных, и поми́ловати нас.

Хор: Го́споди, поми́луй. (Трижды)

Иерей: Услы́ши ны, Бо́же, Спаси́телю наш, упова́ние всех конце́в земли́ и су́щих в мо́ри дале́че, и ми́лостив, ми́лостив бу́ди, Влады́ко, о гресе́х на́ших, и поми́луй ны. Ми́лостив бо и человеколю́бец Бог еси́, и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, Отцу́, и Сы́ну, и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно, и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Иерей: Мир всем.

Хор: И ду́хови твоему́.

Диакон: Главы́ на́ша Го́сподеви прикло́ним.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Влады́ко многоми́лостиве, Го́споди Иису́се Христе́, Бо́же наш, моли́твами всепречи́стыя Влады́чицы на́шея Богоро́дицы и Присноде́вы Мари́и, си́лою Честна́го и Животворя́щаго Креста́, предста́тельствы честны́х Небе́сных Сил безпло́тных, честна́го, сла́внаго проро́ка, Предте́чи и Крести́теля Иоа́нна, святы́х сла́вных и всехва́льных Апо́стол, и́же во святы́х оте́ц на́ших и вселе́нских вели́ких учи́телей и святи́телей, Васи́лия Вели́каго, Григо́рия Богосло́ва и Иоа́нна Златоу́стаго, и́же во святы́х отца́ на́шего Никола́я, архиепи́скопа Мирлики́йскаго, чудотво́рца, святы́х равноапо́стольных Мефо́дия и Кири́лла, учи́телей слове́нских, святы́х равноапо́стольных вели́каго кня́зя Влади́мира и вели́кия княги́ни О́льги, и́же во святы́х оте́ц на́ших: святи́теля Михаи́ла, пе́рвого митрополи́та Ки́евскаго, первосвяти́телей Моско́вских и всея́ Руси́: Петра́, Алекси́я, Ио́ны, Мака́рия, Фили́ппа, И́ова, Ермоге́на и Ти́хона, митрополи́тов Моско́вских Филаре́та, Инноке́нтия и Мака́рия. Святы́х, сла́вных и добропобе́дных му́чеников, новому́чеников и испове́дников Це́ркве Ру́сския: Влади́мира, митрополи́та Ки́евскаго, Вениами́на, митрополи́та Петрогра́дского, Петра́, митрополи́та Крути́цкаго, Иларио́на, архиепи́скопа Вере́йскаго, святы́х ца́рственных страстоте́рпцев, преподобному́чениц вели́кия княги́ни Елисаве́ты и и́нокини Варва́ры, преподо́бных и богоно́сных оте́ц на́ших, преподо́бных оте́ц ста́рцев О́птинских, святы́х пра́ведных Иоа́нна Кроншта́дтскаго и Алекси́я Моско́вскаго, святы́х блаже́нных Ксе́нии Петербу́ржския и Матро́ны Моско́вския, святы́х и пра́ведных богооте́ц Иоаки́ма и А́нны (и свята́го имяре́к, егоже есть храм и егоже есть день) и всех святы́х. благоприя́тну сотвори́ моли́тву на́шу, да́руй нам оставле́ние прегреше́ний на́ших, покры́й нас кро́вом крилу́ Твое́ю, отжени́ от нас вся́каго врага́ и супоста́та, умири́ на́шу жизнь. Го́споди, поми́луй нас и мир Твой, и спаси́ ду́ши на́ша, я́ко благ и человеколю́бец.

Хор: Ами́нь.

Стихи́ры на стихо́вне:

Стихиры воскресные, глас 3:

Стихира: Стра́стию Твое́ю, Христе́,/ омрачи́вый со́лнце/ и све́том Твоего́ Воскресе́ния,/ просвети́вый вся́ческая,// приими́ на́шу вече́рнюю песнь, Человеколю́бче.

Стих: Госпо́дь воцари́ся,// в ле́поту облече́ся.

Стихира: Живоприе́мное Твое́ воста́ние, Го́споди,/ вселе́нную всю просвети́,/ и Твое́ созда́ние истле́вшее призва́./ Те́мже кля́твы Ада́мовы изме́ншеся, вопие́м:// Всеси́льне Го́споди, сла́ва Тебе́.

Стих: И́бо утверди́ вселе́нную,// я́же не подви́жится.

Стихира: Бог сый неизме́нен,/ пло́тию стражда́ измени́лся еси́,/ Его́же тварь не терпя́щи ви́сяща зре́ти,/ стра́хом прекланя́шеся,/ и стеня́щи пое́т Твое́ долготерпе́ние:/ соше́д же во ад, тридне́вен воскре́сл еси́,// жизнь да́руя ми́рови, и ве́лию ми́лость.

Стих: До́му Твоему́ подоба́ет святы́ня,// Го́споди, в долготу́ дний.

Стихира: Да род наш от сме́рти, Христе́, изба́виши,/ смерть претепе́л еси́:/ и тридне́вен из ме́ртвых воскре́с,/ с Собо́ю воскреси́л еси́,/ и́же Тя Бо́га позна́вших:/ и мир просвети́л еси́.// Го́споди, сла́ва Тебе́.

Стихира Владимирской иконы Божией Матери, глас 8, самогласна:

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Стихира: Да ра́дуются росси́йстии собо́ри,/ да ликовству́ет естество́,/ я́ко Твоего́, Чи́стая, честна́го о́браза прише́ствием/ град наш спаса́ется,/ раби́ Твои́, от одержа́щия ну́жды изба́вльшеся,/ Тебе́, Чи́стая, взыва́ют:/ ра́дуйся, до́брых вино́вная,/ и Засту́пнице непосты́дная,// и спасе́ние душ на́ших.

Моли́тва свято́го Симео́на Богоприи́мца:

Хор: Ны́не отпуща́еши раба́ Твоего́, Влады́ко,/ по глаго́лу Твоему́, с ми́ром;/ я́ко ви́деста о́чи мои́ спасе́ние Твое́,/ е́же еси́ угото́вал пред лице́м всех люде́й,/ свет во открове́ние язы́ков,// и сла́ву люде́й Твои́х Изра́иля.

Трисвято́е по О́тче наш:

Чтец: Святы́й Бо́же, Святы́й Кре́пкий, Святы́й Безсме́ртный, поми́луй нас. (Трижды)

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Пресвята́я Тро́ице, поми́луй нас; Го́споди, очи́сти грехи́ на́ша; Влады́ко, прости́ беззако́ния на́ша; Святы́й, посети́ и исцели́ не́мощи на́ша, и́мене Твоего́ ра́ди.

Го́споди, поми́луй. (Трижды)

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

О́тче наш, И́же еси́ на Небесе́х, да святи́тся и́мя Твое́, да прии́дет Ца́рствие Твое́, да бу́дет во́ля Твоя́, я́ко на Небеси́ и на земли́. Хлеб наш насу́щный даждь нам днесь; и оста́ви нам до́лги на́ша, я́коже и мы оставля́ем должнико́м на́шим; и не введи́ нас во искуше́ние, но изба́ви нас от лука́ваго.

Иерей: Я́ко Твое́ есть Ца́рство и си́ла и сла́ва, Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Тропа́рь, глас 4:

Хор: Богоро́дице Де́во, ра́дуйся,/ Благода́тная Мари́е, Госпо́дь с Тобо́ю:/ благослове́на Ты в жена́х/ и благослове́н Плод чре́ва Твоего́,// я́ко Спа́са родила́ еси́ душ на́ших. (Дважды)

Тропа́рь Влади́мирской ико́ны Бо́жией Ма́тери, глас 4:

Дне́сь све́тло красу́ется сла́внейший град Москва́,/ я́ко зарю́ со́лнечную, восприе́мши, Влады́чице, чудотво́рную Твою́ ико́ну,/ к не́йже ны́не мы притека́юще и моля́щеся Тебе́, взыва́ем си́це:/ о пречу́дная Влады́чице Богоро́дице!/ Моли́ся из Тебе́ воплоще́нному Христу́ Бо́гу на́шему,/ да изба́вит град сей и вся гра́ды и страны́ христиа́нския невреди́мы от всех наве́т вра́жиих// и спасе́т ду́ши на́ша, я́ко Милосе́рд.

Благослове́ние хле́бов:

Диакон: Го́споду помо́лимся.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Иерей: Го́споди Иису́се Христе́ Бо́же наш, благослови́вый пять хле́бов и пять ты́сящ насы́тивый, Сам благослови́ и хле́бы сия́, пшени́цу, вино́ и еле́й; и умно́жи сия́ во гра́де сем и во всем ми́ре Твое́м; и вкуша́ющия от них ве́рныя освяти́. Я́ко Ты еси́ благословля́яй и освяща́яй вся́ческая, Христе́ Бо́же наш, и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, со Безнача́льным Твои́м Отце́м, и Всесвяты́м, и Благи́м, и Животворя́щим Твои́м Ду́хом, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь. Бу́ди И́мя Госпо́дне благослове́но от ны́не и до ве́ка. (Трижды)

Псало́м 33:

Иерей: Благослове́ние Госпо́дне на вас, Того́ благода́тию и человеколю́бием, всегда́, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

У́треня

Шестопса́лмие:

Хор: Сла́ва в вы́шних Бо́гу, и на земли́ мир, в челове́цех благоволе́ние. (Трижды)

Го́споди, устне́ мои́ отве́рзеши, и уста́ моя́ возвестя́т хвалу́ Твою́. (Дважды)

Псало́м 3:

Чтец: Го́споди, что ся умно́жиша стужа́ющии ми? Мно́зи востаю́т на мя, мно́зи глаго́лют души́ мое́й: несть спасе́ния ему́ в Бо́зе его́. Ты же, Го́споди, Засту́пник мой еси́, сла́ва моя́ и вознося́й главу́ мою́. Гла́сом мои́м ко Го́споду воззва́х, и услы́ша мя от горы́ святы́я Своея́. Аз усну́х, и спах, воста́х, я́ко Госпо́дь засту́пит мя. Не убою́ся от тем люде́й, о́крест напа́дающих на мя. Воскресни́, Го́споди, спаси́ мя, Бо́же мой, я́ко Ты порази́л еси́ вся вражду́ющия ми всу́е: зу́бы гре́шников сокруши́л еси́. Госпо́дне есть спасе́ние, и на лю́дех Твои́х благослове́ние Твое́.

Аз усну́х, и спах, воста́х, я́ко Госпо́дь засту́пит мя.

Псало́м 37:

Го́споди, да не я́ростию Твое́ю обличи́ши мене́, ниже́ гне́вом Твои́м нака́жеши мене́. Я́ко стре́лы Твоя́ унзо́ша во мне, и утверди́л еси́ на мне ру́ку Твою́. Несть исцеле́ния в пло́ти мое́й от лица́ гне́ва Твоего́, несть ми́ра в косте́х мои́х от лица́ грех мои́х. Я́ко беззако́ния моя́ превзыдо́ша главу́ мою́, я́ко бре́мя тя́жкое отяготе́ша на мне. Возсмерде́ша и согни́ша ра́ны моя́ от лица́ безу́мия моего́. Пострада́х и сляко́хся до конца́, весь день се́туя хожда́х. Я́ко ля́двия моя́ напо́лнишася поруга́ний, и несть исцеле́ния в пло́ти мое́й. Озло́блен бых и смири́хся до зела́, рыка́х от воздыха́ния се́рдца моего́. Го́споди, пред Тобо́ю все жела́ние мое́ и воздыха́ние мое́ от Тебе́ не утаи́ся. Се́рдце мое́ смяте́ся, оста́ви мя си́ла моя́, и свет о́чию мое́ю, и той несть со мно́ю. Дру́зи мои́ и и́скреннии мои́ пря́мо мне прибли́жишася и ста́ша, и бли́жнии мои́ отдале́че мене́ ста́ша и нужда́хуся и́щущии ду́шу мою́, и и́щущии зла́я мне глаго́лаху су́етная и льсти́вным весь день поуча́хуся. Аз же я́ко глух не слы́шах и я́ко нем не отверза́яй уст свои́х. И бых я́ко челове́к не слы́шай и не имы́й во усте́х свои́х обличе́ния. Я́ко на Тя, Го́споди, упова́х, Ты услы́шиши, Го́споди Бо́же мой. Я́ко рех: да не когда́ пора́дуют ми ся врази́ мои́: и внегда́ подвижа́тися нога́м мои́м, на мя велере́чеваша. Я́ко аз на ра́ны гото́в, и боле́знь моя́ предо мно́ю есть вы́ну. Я́ко беззако́ние мое́ аз возвещу́ и попеку́ся о гресе́ мое́м. Врази́ же мои́ живу́т и укрепи́шася па́че мене́, и умно́жишася ненави́дящии мя без пра́вды. Воздаю́щии ми зла́я возблага́я оболга́ху мя, зане́ гоня́х благосты́ню. Не оста́ви мене́, Го́споди Бо́же мой, не отступи́ от мене́. Вонми́ в по́мощь мою́, Го́споди спасе́ния моего́.

Не оста́ви мене́, Го́споди Бо́же мой, не отступи́ от мене́. Вонми́ в по́мощь мою́, Го́споди спасе́ния моего́.

Псало́м 62:

Бо́же, Бо́же мой, к Тебе́ у́тренюю, возжада́ Тебе́ душа́ моя́, коль мно́жицею Тебе́ плоть моя́, в земли́ пу́сте и непрохо́дне, и безво́дне. Та́ко во святе́м яви́хся Тебе́, ви́дети си́лу Твою́ и сла́ву Твою́. Я́ко лу́чши ми́лость Твоя́ па́че живо́т, устне́ мои́ похвали́те Тя. Та́ко благословлю́ Тя в животе́ мое́м, о и́мени Твое́м воздежу́ ру́це мои́. Я́ко от ту́ка и ма́сти да испо́лнится душа́ моя́, и устна́ма ра́дости восхва́лят Тя уста́ моя́. А́ще помина́х Тя на посте́ли мое́й, на у́тренних поуча́хся в Тя. Я́ко был еси́ Помо́щник мой, и в кро́ве крилу́ Твое́ю возра́дуюся. Прильпе́ душа́ моя́ по Тебе́, мене́ же прия́т десни́ца Твоя́. Ти́и же всу́е иска́ша ду́шу мою́, вни́дут в преиспо́дняя земли́, предадя́тся в ру́ки ору́жия, ча́сти ли́совом бу́дут. Царь же возвесели́тся о Бо́зе, похва́лится всяк клены́йся Им, я́ко загради́шася уста́ глаго́лющих непра́ведная.

На у́тренних поуча́хся в Тя. Я́ко был еси́ Помо́щник мой, и в кро́ве крилу́ Твое́ю возра́дуюся. Прильпе́ душа́ моя́ по Тебе́, мене́ же прия́т десни́ца Твоя́.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа, сла́ва Тебе́ Бо́же. (Трижды)

Го́споди поми́луй. (Трижды)

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Псало́м 87:

Го́споди Бо́же спасе́ния моего́, во дни воззва́х, и в нощи́ пред Тобо́ю. Да вни́дет пред Тя моли́тва моя́: приклони́ у́хо Твое́ к моле́нию моему́, я́ко испо́лнися зол душа́ моя́, и живо́т мой а́ду прибли́жися. Привмене́н бых с низходя́щими в ров, бых я́ко челове́к без по́мощи, в ме́ртвых свобо́дь, я́ко я́звеннии спя́щии во гро́бе, и́хже не помяну́л еси́ ктому́, и ти́и от руки́ Твоея́ отринове́ни бы́ша. Положи́ша мя в ро́ве преиспо́днем, в те́мных и се́ни сме́ртней. На мне утверди́ся я́рость Твоя́, и вся во́лны Твоя́ наве́л еси́ на мя. Уда́лил еси́ зна́емых мои́х от мене́, положи́ша мя ме́рзость себе́: пре́дан бых и не исхожда́х. О́чи мои́ изнемого́сте от нищеты́, воззва́х к Тебе́, Го́споди, весь день, возде́х к Тебе́ ру́це мои́. Еда́ ме́ртвыми твори́ши чудеса́? Или́ вра́чеве воскреся́т, и испове́дятся Тебе́? Еда́ пове́сть кто во гро́бе ми́лость Твою́, и и́стину Твою́ в поги́бели? Еда́ позна́на бу́дут во тьме чудеса́ Твоя́, и пра́вда Твоя́ в земли́ забве́нней? И аз к Тебе́, Го́споди, воззва́х и у́тро моли́тва моя́ предвари́т Тя. Вску́ю, Го́споди, отре́еши ду́шу мою́, отвраща́еши лице́ Твое́ от мене́? Нищ есмь аз, и в труде́х от ю́ности моея́; возне́с же ся, смири́хся, и изнемого́х. На мне преидо́ша гне́ви Твои́, устраше́ния Твоя́ возмути́ша мя, обыдо́ша мя я́ко вода́, весь день одержа́ша мя вку́пе. Уда́лил еси́ от мене́ дру́га и и́скренняго, и зна́емых мои́х от страсте́й.

Го́споди Бо́же спасе́ния моего́, во дни воззва́х, и в нощи́ пред Тобо́ю. Да вни́дет пред Тя моли́тва моя́: приклони́ у́хо Твое́ к моле́нию моему́.

Псало́м 102:

Благослови́, душе́ моя́, Го́спода, и вся вну́тренняя моя́ и́мя свя́тое Его́. Благослови́, душе́ моя́, Го́спода, и не забыва́й всех воздая́ний Его́, очища́ющаго вся беззако́ния твоя́, исцеля́ющаго вся неду́ги твоя́, избавля́ющаго от истле́ния живо́т твой, венча́ющаго тя ми́лостию и щедро́тами, исполня́ющаго во благи́х жела́ние твое́: обнови́тся я́ко о́рля ю́ность твоя́. Творя́й ми́лостыни Госпо́дь, и судьбу́ всем оби́димым. Сказа́ пути́ Своя́ Моисе́ови, сыново́м Изра́илевым хоте́ния Своя́: Щедр и Ми́лостив Госпо́дь, Долготерпели́в и Многоми́лостив. Не до конца́ прогне́вается, ниже́ в век вражду́ет, не по беззако́нием на́шим сотвори́л есть нам, ниже́ по грехо́м на́шим возда́л есть нам. Я́ко по высоте́ небе́сней от земли́, утверди́л есть Госпо́дь ми́лость Свою́ на боя́щихся Его́. Ели́ко отстоя́т восто́цы от за́пад, уда́лил есть от нас беззако́ния на́ша. Я́коже ще́дрит оте́ц сы́ны, уще́дри Госпо́дь боя́щихся Его́. Я́ко Той позна́ созда́ние на́ше, помяну́, я́ко персть есмы́. Челове́к, я́ко трава́ дни́е его́, я́ко цвет се́льный, та́ко оцвете́т, я́ко дух про́йде в нем, и не бу́дет, и не позна́ет ктому́ ме́ста своего́. Ми́лость же Госпо́дня от ве́ка и до ве́ка на боя́щихся Его́, и пра́вда Его́ на сыне́х сыно́в, храня́щих заве́т Его́, и по́мнящих за́поведи Его́ твори́ти я́. Госпо́дь на Небеси́ угото́ва Престо́л Свой, и Ца́рство Его́ все́ми облада́ет. Благослови́те Го́спода вси А́нгели Его́, си́льнии кре́постию, творя́щии сло́во Его́, услы́шати глас слове́с Его́. Благослови́те Го́спода вся Си́лы Его́, слуги́ Его́, творя́щии во́лю Его́. Благослови́те Го́спода вся дела́ Его́, на вся́ком ме́сте влады́чествия Его́, благослови́, душе́ моя́, Го́спода.

На вся́ком ме́сте влады́чествия Его́, благослови́, душе́ моя́, Го́спода.

Псало́м 142:

Го́споди, услы́ши моли́тву мою́, внуши́ моле́ние мое́ во и́стине Твое́й, услы́ши мя в пра́вде Твое́й и не вни́ди в суд с рабо́м Твои́м, я́ко не оправди́тся пред Тобо́ю всяк живы́й. Я́ко погна́ враг ду́шу мою́, смири́л есть в зе́млю живо́т мой, посади́л мя есть в те́мных, я́ко ме́ртвыя ве́ка. И уны́ во мне дух мой, во мне смяте́ся се́рдце мое́. Помяну́х дни дре́вния, поучи́хся во всех де́лех Твои́х, в творе́ниих руку́ Твое́ю поуча́хся. Возде́х к Тебе́ ру́це мои́, душа́ моя́, я́ко земля́ безво́дная Тебе́. Ско́ро услы́ши мя, Го́споди, исчезе́ дух мой, не отврати́ лица́ Твоего́ от мене́, и уподо́блюся низходя́щим в ров. Слы́шану сотвори́ мне зау́тра ми́лость Твою́, я́ко на Тя упова́х. Скажи́ мне, Го́споди, путь во́ньже пойду́, я́ко к Тебе́ взях ду́шу мою́. Изми́ мя от враг мои́х, Го́споди, к Тебе́ прибего́х. Научи́ мя твори́ти во́лю Твою́, я́ко Ты еси́ Бог мой. Дух Твой Благи́й наста́вит мя на зе́млю пра́ву. И́мене Твоего́ ра́ди, Го́споди, живи́ши мя, пра́вдою Твое́ю изведе́ши от печа́ли ду́шу мою́. И ми́лостию Твое́ю потреби́ши враги́ моя́ и погуби́ши вся стужа́ющия души́ мое́й, я́ко аз раб Твой есмь.

Услы́ши мя, Го́споди, в пра́вде Твое́й и не вни́ди в суд с рабо́м Твои́м.

Дух Твой Благи́й наста́вит мя на зе́млю пра́ву.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа, сла́ва Тебе́ Бо́же. (Трижды)

После Шестопсалмия