Поделиться
Ранним апрельским утром тысяча семьсот пятьдесят шестого года небольшой почтовый корабль «Ганновер» бороздил бескрайнюю морскую гладь на пути из Лондона в Лиссабон. На его борту плыл необычный пассажир — он не вёз с собой письма или посылки; он спешил в Португалию с иной целью. Несколько месяцев назад там случилось страшное землетрясение, разрушившее многие города и унёсшее жизни сотен тысяч людей. Пассажир «Ганновера» спешил на помощь пострадавшим. Доброволец готов был делать всё, что от него потребуется — перевязывать раненых, строить жильё лишившимся крова.
Пассажира звали Джон Говард. Он был лондонским юристом и наследником солидного состояния. Однако в глубине души его не оставляло жгучее чувство того, что жизнь респектабельного горожанина — совсем не то, к чему он стремится. Говард мечтал служить людям — и это его стремление подкреплялось горячей верой в Бога. Вот почему, узнав о несчастье, случившемся в Португалии, он повесил замок на дверь своей юридической конторы и, не колеблясь, взошёл на борт первого же корабля, плывущего в Лиссабон.
У берегов Франции дорогу судну перегородила военная флотилия. Шла Семилетняя война, и французские власти строго досматривали все корабли, следующие из Англии. Мирный почтовый «Ганновер» вызвал у них подозрение, и команду корабля вместе с пассажиром арестовали и препроводили в тюрьму.
«Я страдал от жажды и голода: в течение сорока часов мы не получили ни капли воды, ни кусочка пищи. Пришлось шесть ночей пролежать на соломе. Так обращались со всеми узниками», — вспоминал Джон Говард спустя годы в своей книге «О состоянии тюрем в Англии и Уэльсе». В конце концов, ему удалось освободиться из плена и вернуться в Англию, так, увы, и не достигнув конечного пункта своего путешествия. Но те сострадание и жалость, которые Говард испытал, глядя на мучения заключённых, впоследствии стали отправной точкой для деятельности, которой он посвятит свою жизнь.
В тысяча семьсот семьдесят третьем году Говарда назначили шерифом города Бердфорда. Входя в круг своих новых обязанностей, он посетил бердфордскую тюрьму. И в его памяти ожили события семнадцатилетней давности, когда он сам, без крошки хлеба и глотка воды, лежал на каменном полу французского каземата... Бердфордская тюрьма стала первой, где Джон Говард претворил в жизнь своё видение цивилизованной и гуманной системы заключения. С его помощью удалось улучшить условия проживания узников, обеспечить их ежедневным питанием, прекратить жестокое обращение со стороны смотрителей, сократить сроки приговоров, отменить оплачивать своё содержание в тюрьме.
Позже Говард предпринял множество поездок по тюрьмам Франции, Голландии, Италии и Австрии. По результатам своих наблюдений он издал несколько теоретических работ, в которых излагал назревшие проблемы и предлагал чёткие пути решения, опираясь на положительные результаты, полученные им в Бердворде. Говард не раз выступал в Парламенте — пламенные, искренние речи юриста возымели должный эффект — правительство Англии, а вслед за ним и ряд других европейских государств, решились, наконец, на тюремную реформу на основе идей Говарда.
В тысяча семьсот восемьдесят девятом году Говард приехал в Петербург, где вежливо, но категорично отказался от пышного приёма в царском дворце, отправившись вместо этого в больницы и тюрьмы. А через несколько дней выехал на юг России — в город Херсон, где свирепствовала эпидемия чумы. Джон бесстрашно ухаживал за больными, пользуясь приобретёнными во время учёбы в колледже медицинскими навыками. Но смертельная болезнь не пощадила и его. Говард сам заразился чумой и слёг в горячке. Двадцатого января человек, которого во всём мире ещё при жизни называли великим филантропом, скончался. Джона Говарда похоронили в Херсоне. А на надгробии выбили слова на латыни: «Жил для других».
