«Духовник Олимпийской сборной России». Светлый вечер с прот. Андреем Алексеевым (02.03.2018)

У нас в гостях был настоятель храма благоверного Димитрия Донского в Северном Бутово, духовник Олимпийской сборной России, кандидат богословия, кандидат исторических наук, протоиерей Андрей Алексеев.

Мы говорили с нашим гостем о впечатлениях от общения со спортсменами во время прошедших Зимних Олимпийских игр, о том, с какими вопросами они обращались к священнику и насколько спортсменам нужна духовная поддержка в период соревнований.

---

А. Пичугин

– Здравствуйте, дорогие слушатели, в этой студии приветствуем вас мы, я Алексей Пичугин...

К. Мацан

– И Константин Мацан. Добрый светлый вечер.

А. Пичугин

– И сегодня в нашей студии вместе с нами и с вами этот «Светлый вечер», ближайший час проведет протоиерей Андрей Алексеев, духовник Олимпийской сборной России, настоятель храма в честь благоверного князя Димитрия Донского – храм находится в Северном Бутове, в Москве, – кандидат богословия, кандидат исторических наук. Добрый вечер.

Протоиерей Андрей

– Добрый вечер, всех вас сердечно приветствую.

А. Пичугин

– Пять дней прошло с момента закрытия зимней Олимпиады. Она в этот раз проходила в Южной Корее, наша сборная участвовала в этой Олимпиаде в не совсем привычном для себя формате, не как сборная России, не как сборная, представляющая Россию, хотя и везде отмечалось, что этой нашей страны спортсмены, но выступающие под олимпийским флагом. Я так понимаю, отец Андрей, что вы сопровождали наших спортсменов на протяжении всей поездки в Корею, вместе с ними туда улетели, ну с теми, кто организовывал, туда улетал и потом возвращался, все время присутствовали.

Протоиерей Андрей

– Да, это так. И поскольку было Патриаршее благословение, для меня это вторая олимпиада, первая была в Рио-де-Жанейро, летняя, а зимняя первая, да, знаете, это интересное испытание. Потому что за тем внешним, что мы видим, есть та миссия священника, для которой Патриарх и благословляет пастыря Церкви присоединиться к спортсменам: чтобы те души людские, ищущие Христа, а их много, поверьте, их много, имели возможность соприкоснуться с тем миром, откуда получая силы, они бы к этой встрече шли. И не только в период проведения игр, а вообще, ведь это общение продолжается потом годами. Я вот ехал к вам сюда, а мне позвонил один футболист. Я знаю его давно, но он пропал на какое-то время, и вот прямо по пути к вам сюда звонит: вы знаете, вот родился ребенок, можно ли покрестить, – то есть ищет ближайший инструмент, что и происходит, для чего и совершается эта встреча в момент соприкосновения, тем более когда так трудно.

К. Мацан

– Вот много мы слышали в новостях, вообще в разных СМИ разговоров про эту Олимпиаду, про то, в какой ситуации оказалась наша сборная, наши спортсмены. Не будем сейчас воспроизводить все те же самые вот эти геополитические анализы и давать оценки. Вопрос к вам именно как пастырю: в той ситуации, в которой оказались спортсмены, была ли для тех, кто с вами общался, какая-то духовная составляющая, какой-то духовный вызов во всей этой ситуации?

Протоиерей Андрей

– Вы знаете, скажу, признаюсь вам честно, я под большим впечатлением от того, с чем я соприкоснулся. Потому что вот эти внешние факторы, которые на виду, которые обсуждаются, они не могут перекрыть самого главного. Вот там внутри у человека, когда он находится под неким давлением, когда совершается что-то вот такое большое, значимое в пространстве земном, душа его все равно ищет утешения в глубине сердца, где все равно, как, помните, да, всякая душа христианка. Это поразительно. Я собрал целый букет на этих Олимпийских играх, причем несравнимо больший, чем в Рио-де-Жанейро, вот таких вот порывов сердечных и готовности идти с вопросами к священнику, с готовностью открывать свое сердце и советоваться о самом сокровенном. Удивительно.

А. Пичугин

– А какие вопросы могут у спортсменов возникать к священнику? Я понимаю, что среди спортсменов достаточно людей верующих, но как это можно увязать с тем, что они вот сейчас поехали на Олимпиаду, и у них возникли вопросы? В течение их жизни, в течение их обычного распорядка дня, графика, когда они не Олимпиаде, а где-то в своих домашних условиях, ведь они могут приходить к священнику к любому, к вам в том числе, приезжать в Бутово, задавать вопросы. А какие вопросы, если это, конечно, не секрет, у них могут возникать во время Олимпиады, с которыми они идут к вам? И соответственно тут же возникает еще один вопрос, увязанный с первым: для чего вообще Олимпийской сборной нужен духовник?

Протоиерей Андрей

– Вы знаете, я вот скажу, я вел дневник, каждый день Олимпиады был зафиксирован, и он существует в пространстве, его можно посмотреть на сайте http://www.dmdonskoy.ru/ нашего храма. Каждый день. Кто желает посмотреть, можно внимание этому уделить. А вопросы самые разные, порой элементарные. А что касается священника, вот в том-то все и дело: для многих, я это реально увидел, почувствовал, есть-таки барьер подойти – не получилось что-то, не сложилось. Спортсмены люди особенные. А большой спорт это тоже вот такие вот нюансы. Знаете, вот мы на обратном пути с Женей Медведевой два часа общались. Она попросила поговорить. Я не скажу ничего из того, о чем мы говорили, кроме того, что я был потрясен богатством внутреннего мира этой молодой девушки, богатством более того, нравственности, целомудрия и желания поступить по закону Божиему. Вот предмет общения, больше ничего. Поскольку все то, что происходило, можно назвать тайной исповеди, это был разговор доверительный. И сколько было таких. Я уже молчу о хоккейной сборной нашей, я про девчонок говорю: Надя Александрова, Катюша Смолина, Вика Кулешова – у нас столько Кать в сборной. Ангелина, Нина Пирогова. Вы знаете, представьте себе: великое повечерие, первая седмица поста – 12 девчонок. Причем я служил для них пораньше, чтобы они успели на игру. Они пришли и через полчаса они выехали и играли решающий матч для себя. Вы знаете, вот встреча, соприкосновение. Я нахожусь под большим впечатлением от того, насколько потребность у людей в этом слове есть. Не сложилось что-то прежде, не получилось. Я спрашивал: а почему? Вы знаете, батюшка, трудно бывает подойти. Какой-то барьер, услышат ли тебя. Вот Катя Боброва, мы с ней общались, говорит: вот, батюшка, был момент, когда подошла к священнику –хотя у Кати есть духовник, но она рассказывала, когда подошла к священнику когда-то еще, до момента соприкосновения с тем, кто ее опекает сейчас, окормляет духовно – ее не поняли: чем она занимается, что она делает, зачем все это нужно. Да, есть предмет для обсуждения, но вот эти люди, они потрясающе организованы. Это люди, привыкшие к режиму жизни. С ними легко общаться. Они во многом отказывают себе. Да, есть те особенности их жизни, которые предполагают необходимость потихонечку, постепенно, разбираясь в их этом вот богатстве мира, найти ту дверь, в которую постучишь, а там все готово. Поразительно. Все готово для того, чтобы Христа понимать. Я вот под огромным впечатлением.

А. Пичугин

– А профессиональный спорт можно сравнить с христианской аскезой? Вы говорите, что это как раз связано со многим лишениями. А можно ли здесь провести вот такую параллель?

Протоиерей Андрей

– Я скажу, что давайте все-таки будем здесь аккуратны. Это ступень, которая может быть возможностью для того, чтобы подойти к чему-то большему, а ступень очень основательная: люди могут над собой усилие потом сделать и перейти к иному. Но то, что они учатся воздержанию – это безусловно. Мотивы могут быть различными, что в основании лежит – это уже другая деталь. Но то, что это материал потрясающий, это безусловно, да. И еще, вот знаете, я не могу не сказать об одном событии для меня очень значимом: это встреча со Святейшим Патриархом накануне отъезда. Так получилось для меня, я был с группой большой в Иерусалиме, служил, вынужден был оставить на два дня группу без священника, мы знали, что так и произойдет, а до этого были пять дней. И я в такси приезжаю в аэропорт, прилетаю в Москву, ночь, успел только вот заглянуть домой, все что нужно взять и поехал в храм Христа Спасителя. Была литургия, после которой мы со Святейшим Патриархом разговаривали. Вы знаете, мне приходилось со Святейшим разговаривать неоднократно. Но вот такой беседы, как в тот раз, у меня не было никогда в жизни с ним. Это было такое соприкосновение удивительное, такое его назидание отеческое, глубокое, вы знаете, вот горячее. Мы разговаривали, знаете, в каком-то таком вот состоянии понимания важности того, что там должно произойти. И я вышел и стихи написал. Они мне очень пригождались. Прямо вот написал сразу после разговора с ним.

Сегодня много разных разговоров,

Позиций, мнений, взглядов и речей.

Позвольте предложить уйти от споров,

Вопрос-то, кто есть кто и кто есть чей.

Есть день сегодняшний – события и люди,

Мир внутренний и внешний, ты и я.

Есть родина, которую мы любим –

Мы здесь живем, мы все одна семья.

Что говорить, уже корабль в море,

То штиль, то шторм – погода не вполне.

Кто мудр, кто смел, а кто заснул в дозоре,

Но на волне, мой друг, как на волне.

И тот, кто в плаванье ходил, конечно, знает:

Пусть холод, пусть жара, дожди идут.

Матроса сердце, что, брат, согревает?

Что дома помнят, верят, любят, ждут.

Святейший Патриарх со мной в соборе

О мире и единстве говорил,

Чтоб с Богом быть и в радости и в горе,

С командою лететь благословил.

Гражданства нет у совести и чести,

Но должно дорожить своей страной.

Позвольте предложить быть всем нам вместе,

Быть с Божией помощью командою одной.

Пройдут года, и станут ближе дали,

Прольются слезы, пот, вино и кровь.

Но вечность сохраняет не медали,

А лишь надежду, веру и любовь.

К. Мацан

– Вы читали это спортсменам?

Протоиерей Андрей

– Да.

К. Мацан

– И как они реагировали?

Протоиерей Андрей

– Вы знаете, очень глубоко, серьезно. Правда. Это то, что поддерживало и давало вот какую-то перспективу для общения. Вообще творчество пригождается в таких поездках просто поразительно. Я там написал три стихотворения. И для меня встреча с этими людьми была возможностью поделиться с ними на том языке, который для них был более близким, чем-то важным, но вот для них приготовленным. Это уже не впервые. То есть я шел по пути уже протоптанному, так же было в Рио. Но здесь было еще напряженней, поэтому в чем-то легче.

К. Мацан

– Протоиерей Андрей Алексеев, духовник Олимпийской сборной России, настоятель храма во имя благоверного князя Димитрия Донского в Северном Бутове сегодня проводит с нами этот «Светлый вечер». А после Олимпиады в Рио-де-Жанейро или во время вышла очень такая интересная публикация в «Коммерсанте» Андрея Колесникова про ваше с ним общение. Многие ее читали. И я когда ее читал и перед вот нашим сегодняшним разговором, решил освежить в памяти, там есть один момент, который меня очень заинтересовал. Когда – ну по крайней мере так пересказывал журналист, – когда вы говорили, что сказать спортсмену, который вот сейчас потерпел неудачу, что это важно и победа важна, но жизнь этим не заканчивается, живем дальше, будут другие соревнования, другие дела. Если я не ошибаюсь, то боксерше, которая сломала руку во время матча и поэтому не смогла выйти первой из поединка, вы сказали, что, может быть, стоит не только о спорте в целом думать, но вот о семье, детях – это тоже важная часть жизни. Такая аргументация, понятная, наверное, с точки зрения пастыря, не входит ли в клинч с тем, как воспитывают спортсменов: их нацеленность на победу, что спорт это все и медаль это все, и надо всех себя этому отдать. Вот вас слышат, когда вы такие вещи говорите и говорите ли вы их на самом деле?

Протоиерей Андрей

– Вопрос в том, как сказать. Ведь смотрите, Андрей Колесников, он записывал то, что слышал и передавал так, как он это понял. Это великий мастер, безусловно. Хотя в отношении этой статьи, когда он спросил как, я сказал, что написано здорово, но в отношении меня – я не такой, вы слишком хорошо написали обо мне, в частности, в этой статье. Но вот то, что руку Божию тогда девушки почувствовали в своей жизни, и он ощутил, этот журналист, то, что происходило тогда, вот это происходило и здесь сейчас. Потому что священник, он инструмент, совершает не он, но вот очень важно состояние, в котором он находится. Я возвращаюсь к тому, о чем вы спросили. Не входит в разрез, потому что то, что ты говоришь и как ты говоришь – оно стоит над этим. И есть то, в чем может заблуждаться человек искренне, ошибаться. И есть ошибки у всех: у тренеров, у спортсменов и у священника. Но когда речь заходит о главных ценностях, о базовых ценностях жизни, если здесь, помолившись, подобрать лучшие слова, ты не войдешь в конфликт с теми, которые сегодня могут искренне ошибаться, приготавливая человека к чему-то такому, что, может быть, вот сегодня для него значимо. Их важно поискать. И я вспоминаю, вот в этой поездке у меня были очень интересные встречи с тренерами, я шел на зов тех, кто хотел меня видеть. Но вот те же девчонки – интересный матч, для них был потрясающий матч, они проиграли 1:5 финкам, 0:5 канадкам, и 0:5 американкам и вышли...

К. Мацан

– Это вы сейчас про какой матч?

Протоиерей Андрей

– Про матч девчонок, я про девчонок сейчас, про женскую хоккейную сборную. Они вышли с разницей 1:15 против лучшей команды соседней группы, Швейцарии, которая обыграла всех и вышла выигрывать у них безусловно – ну фавориты и аутсайдеры. И они позвали священника в раздевалку. И я спросил: а готов ли тренер? Я не могу без хозяина, без руководителя, прийти к вам. Хоть вы и ходите каждый день на службы. И у нас были службы великопостные каждый день. И утром и вечером я молился, и были четыре литургии на протяжении всего вот этого времени, и они приходили. Это удивительно. Вообще вот это отдельная тема. Мы общаемся сейчас, списывается и с тренером, и с девчонками. Так вот что интересно. Ты пришел в раздевалку по зову тренера и этих девушек и ты их призвал к послушанию ему, этому тренеру и к тому, чтобы они сейчас на поле, умея делать то, что они хорошо делают, конечно, но у них не получалось в силу обстоятельств, чтобы они ощутили себя одним организмом. Вот одной, единой вот такой командой, которая не смотрит, кто не так сделал, кто ошибся, вот ты такая, а ты вот такая, а тут это... Нет, не ты, а мы с вами здесь сейчас одно единое целое. И вот несколько параллелей – я не буду, знаете, это всегда разговор такой живой, естественный, не все хочется даже рассказывать – мы так соприкоснулись в этой раздевалке, что они вышли на поле и первую шайбу они забросили три против пятерых. А потом они разгромили 6:2 эту сборную, которая так и не поняла, что произошло. И сделал это не ты. Просто они вошли в то состояние, которым ты с ними поделился. И они, испытав его, были потрясены все.

А. Пичугин

– А почему важно именно то, что вы им это сказали? Ведь то же самое говорит им и тренер. В том числе и о том, что они должны его слушаться.

Протоиерей Андрей

– Вы знаете, вот в чем вопрос. Я интересовался у них потом, после всего, что произошло. И вот что интересно, они сказали, что никто с ними до этого так не говорил. Вот что интересно. Никто до этого с ними так не говорил. Ты ничего нового не сказал, ты то же самое говоришь людям, у которых ты бываешь в их домах, ты беседуешь со студентами в семинарии, где преподаешь, ты общаешься с радиослушателями на радио «Вера». Но вот получилось так... Дело-то не в тебе, а в том, о чем ты сказал, и как это дошло до людей. Потому что потом, когда мы разбирали всю эту ситуацию, я, анализируя, обратил вот на что внимание: девчонки, вот было чему состояться – вы же все умеете. Просто что-то сложилось вот так, и оно должно было вот так произойти. У меня был интересный случай. Был один ваш коллега, который хотел взять у меня интервью. Причем, к слову о стихотворении, да... Он хотел взять его так, ну поверхностно: ну священник, знаете, вот возьму еще и у него. Вот ну быстренько, наспех, наскоро. И мы с ним – в манеже это было, были соревнования по керлингу, – нашли местечко, сели на стулья, и я прочел ему эти стихи. Он встал: «Вы знаете, я у вас сегодня буду брать интервью». Я, знаете, сравнил его с коллекционером в дневнике, который собирает гербарий. То есть он предполагал взять цветок и положить его в этот вот альбом. А тут получилась неувязка: должен быть другой альбом, а он к этому сейчас не готов. Говорит, я потом у вас возьму интервью. И вот после этого матча... А он представился атеистом. Вот как атеист, я атеист, я вот, знаете, не верю, давайте не будем на эту тему, вот меня интересует вот то-то, то-то – и ряд дежурных вопросов. Он их не задает, просит перенести встречу на потом. И буквально врывается ко мне в машину после этого матча и просит комментарий. Потому что на его глазах совершилось то, что было необычным. Ну это еще что. Потом происходит следующее. У меня был сопровождающий, замечательный молодой человек Владислав Кичигин, он мне говорит: «Батюшка, вы знаете, вот тут у нас сейчас наш Спицов бежит, он на медаль претендует. Мне позвонил вот этот человек (не буду называть) и сказал: ты знаешь, прошу, ты с батюшкой поговори – пусть помолится». Пусть он помолится.

А. Пичугин

– А вот к вопросу о «пусть помолится». Кто-то скажет: вот, приехали на Олимпиаду, притащили с собой священника. Кто-то скажет, наоборот, что – я видел такие комментарии в интернете, – вот наши хоккеисты, например, наши хоккеисты победили, потому что перед матчем служили молебен. Если мы посмотрим на это все с точки зрения христианства: ну какая разница, какой национальности спортсмены, среди – мы сейчас даже не будем на другие религии смотреть, – среди участников Олимпиады много христиан. Среди этих сборных тоже, наверняка, были священнослужители...

Протоиерей Андрей

– Нет.

А. Пичугин

– Нет, ни одного?

Протоиерей Андрей

– Нет.

А. Пичугин

– Но все равно много христиан, много практикующих христиан, в том числе и православных.

Протоиерей Андрей

– Так.

А. Пичугин

– Почему же в таком случае, – спросит кто-то, и такие вопросы я тоже слышал, – Бог должен помочь именно русским спортсменам, которые священника еще с собой привезли?

Протоиерей Андрей

– Вы знаете, вот тут нужно правильно поставить все на свои места. Потому что иначе можно воспринимать Бога как бюро добрых услуг, и кто, значит, там в этот момент больше попросил, тому Он и дал. Нет. Вот эту ситуацию, как любую другую, если ее вынести из контекста всего происходившего там, а еще всего того, что остается за скобками, мы ничего не поймем вот во всем в этом. Потому что да, мы уходим от разговора о тех событиях, которые вот там, за кулисами больших площадок и кабинетов. Мы не обсуждаем – у нас не та задача, мы должны быть над этим, – не обсуждаем тех перипетий, которые сложные, непростые, и мы о них слышали и знаем. Есть вот этот момент соприкосновения с сердцами людей, которые сейчас над чем-то задумались в своей жизни. Вы знаете, я себя ловил на мысли и здесь, и в Рио, и в Дьёре, где был этим летом, я ничего против мальчишек и девчонок ни из Канады, ни из Америки, ни из Германии или других стран не имею. Я им аплодировал, когда они прекрасно выступали, и тогда, когда я присутствовал на других мероприятиях, но их было немного. Я преимущественно приезжал к тем из нас, кто просил об этом. Я, кстати, вот в эти дни была память святителя Николая Японского, и я помню, как когда начались военные действия в русско-японской войне, как отреагировал этот святой человек на вопрос японцев, да, как быть: каждый должен быть со своей страной и поддерживать сейчас тех, с кем он прибыл. И когда об этом узнал японский император, он приказал охранять православные русские храмы, что здесь говорят такие слова, которые поддерживают мощь, в том числе и его народа. Вот здесь я уйду в сторону от того, что для меня неактуально. Я приехал со своей сборной, у меня есть благословение от Патриарха поддержать людей в беде и...

А. Пичугин

– Нет, безусловно, вы приехали со своей сборной, и поддерживаете сборную России. Так вопрос ведь в том, почему...

Протоиерей Андрей

– Что происходит в человеке в течение этого времени.

А. Пичугин

– Нет. А вопрос, который вполне, наверное, справедливо могут задать люди, тем паче которые к Церкви, в общем, отношения не имеют: что там делает священник, и почему... Ну что там делает священник, мы уже объяснили. Почему Бог должен помочь, почему ваш Бог должен помочь вашим спортсменам, почему Он должен помочь именно россиянам? Не канадцам, не американцам, не немцам, а нашим.

Протоиерей Андрей

– Вы знаете, это вопрос не ко мне, это к Нему.

А. Пичугин

– Да, я понимаю. Но этот вопрос тем не менее довольно часто звучит.

Протоиерей Андрей

– Знаете, Леша, это вопрос к Нему. Потому что ведь если ребята в один голос – не только они, все те, кто присутствовали на этом последнем матче, понимают, что произошедшее это чудо, – я сейчас цитирую то, что они говорили, а происходившее я видел. Вот этот вопрос, я к себе его не отнесу: почему? Потому что я был тому свидетелем. А потом, спрашивая у специалистов – здесь люди, руководство сборной, есть люди, которые годами ездили на Олимпийские игры и сложнейший игры переживали, но такого не видели. А оно произошло. А вот почему – я, знаете, вот на вопросы, обращенные не ко мне, отвечать не буду.

К. Мацан

– А я вам задам вопрос, который именно к вам обращен, после маленькой паузы. Я напомню, что сегодня в «Светлом вечере» у нас протоиерей Андрей Алексеев, духовник Олимпийской сборной России, настоятель храма в имя благоверного князя Димитрия Донского в Северном Бутове. В студии мой коллега Алексей Пичугин, я Константин Мацан. Мы прервемся и вернемся к вам буквально через минуту.

А. Пичугин

– Возвращаемся в студию светлого радио. Напомним, что сегодня здесь вместе с нами и с вами протоиерей Андрей Алексеев, духовник Олимпийской сборной России, также мы: мой коллега Константин Мацан и я Алексей Пичугин. Костин вопрос.

К. Мацан

– Да, вот мы только что говорили об этом. Вот ту фразу, например, вспомним, что вам сказали: пусть батюшка помолится, там сложное какое-то состязание идет. Я понимаю, о чем Леша в своем вопрос говорил, я бы это так сформулировал, сейчас я напомню: а приходится ли вам и приходилось ли на этих играх объяснять разницу между религией и магией? Ведь это частое представление: вот сейчас батюшка приедет, правильно помолится и, конечно, Господь нам поможет. Это чисто магическое представление, что правильная формула, присутствие священника, совершенный обряд обеспечивает некий результат – вот все так и работает механически, – это есть некоторое такое магическое сознание.

А. Пичугин

– Ну с одной стороны так, а с другой, кто-то просто не понимает, для чего нужен там священник.

К. Мацан

– Это другой аспект. Вот это, я думаю, что тоже можем обсудить. Но ведь религиозное сознание по-другому работает. И мы понимаем, что, ну по большому счету, мы верим в Бога, мы доверяем Ему, но ни присутствие священника, ни молебен не гарантирует результат-то в итоге.

Протоиерей Андрей

– Безусловно.

К. Мацан

– Вот вам приходилось с такой реакций сталкиваться и объяснять это?

Протоиерей Андрей

– Я вот, наверное, на что внимание обращу. Будучи преподавателем духовной семинарии, тем более преподавая предмет апологетика, основное богословие, где одним из разделов является язычество, и то, о чем вы сказали, магизм, безусловно это одна из тем, которую я освещаю студентам. И сталкиваясь здесь с очень разным, я позволю себе какие-то вещи не озвучивать, потому что люди очень разные. Хотя у меня, скажу честно, вот я со всеми, кто был в окружении, старался поддерживать самые добрые и ровные отношения. И, по милости Божией, так оно и было, у меня не было конфликтов ни с кем, ни в Рио, ни здесь, по милости Божией. Слава Богу. Люди очень разные. Но поскольку ты соприкасаешься с ними, а с кем-то уже не первый раз, я имею в виду не спортсменов, я их не знал, из зимних видов спорта, а вот сколько там еще людей вокруг: руководители, врачи, массажисты, работники служб различных – ты их знаешь и они тебя знают, и у вас уже идет диалог. И ты, обращая внимание на какие-то неровности и шероховатости в этом религиозном восприятии, ты можешь повлиять на это уже. Не сразу, не в одночасье, а вот постепенно, раз за разом, видя, что вот сейчас есть что-то вот такое неверное, может быть, уродливое, совсем не оттуда взятое, ты знаешь, откуда, ты можешь потихонечку постепенно это вести. Потому что часть из них уже звонит, приезжает, готовы посоветоваться – то есть начался процесс взаимодействия. Вы знаете, что мне сказали мои помощники, которые помогали мне вести дневник здесь, потому что у него есть концепция, у дневника. Не просто ты записал, что произошло, нет, там есть моменты, которые... ну кто-то будет читать – посмотрит. Так вот...

К. Мацан

– Знаете, я его читал, и там, как раз о помощниках, как раз думаю, что там очень объемные тексты местами. Видимо, кто-то все-таки должен был вам помогать с ними работать.

Протоиерей Андрей

– Нет, я скажу, что текст – это мое авторство, но правка редакторская, конечно, была.

К. Мацан

– Ну конечно. Это я не подвергаю сомнению авторство. Я как раз таки говорю, что я его читал, и тексты большие. И где вы время просто брали на это?

Протоиерей Андрей

– Я практически без сна, все это время практически без сна, то есть буквально совсем по чуть-чуть, понемногу, это правда. Но кто бы мне сказал до Олимпиады, что я проведу потрясающую первую неделю поста, причем вот в таком напряжении, которое тебя вводит в состояние, когда ты ощущаешь, что сейчас есть вот то время, о котором ты мечтаешь весь год. И ты уезжал где-то с сожалением, что как же ты проведешь вот там, вне храма, вне первых литургий Преждеосвященных Даров, вне первых событий этой седмицы. И вдруг ты ощутил там то, что ты редко испытываешь здесь. Это поразительно. Вы знаете, я порой, ну боюсь, это неправильное слово, но когда открываем мы труды отцов Церкви, вот таких как, допустим, преподобный Симеон Новый Богослов, и там сказано – я позволю себе вот это рассуждение, – и там сказано о том, что является нормой для христианина: причащаться со слезами. Простите, я редко причащаюсь со слезами, я каюсь в этом. Там показано, как оно должно быть, но, к сожалению, у меня так нет, и я это понимаю. Я понимаю, что это то, к чему ты призван и к этому должен стремиться. И ты в сердце лелеешь и в памяти хранишь эти мгновения, когда вот так как-то немножко получилось. Но то, что ты испытывал там, было совершенно естественным – за каждой литургией ты что-то вот подобное ощущал. Это поразительно.

А. Пичугин

– А где вы там служили?

Протоиерей Андрей

– В часовне.

А. Пичугин

– Я в сети видел фотографии, ну такой, в общем, довольно большой алтарь, с Царскими вратами, с иконостасом.

Протоиерей Андрей

– Вы не туда смотрели.

А. Пичугин

– Это не то, там такого не было?

Протоиерей Андрей

– Простите, нет-нет. Это была комнатка, которую дали под часовню в штабе. Нет, видимо, вы ошиблись. Впервые я был в стране...

А. Пичугин

– Да я не уверен, что это именно там, просто фотография, очень похоже, что это Корея – Царские врата, аналой. Вы стоите и стоят спортсмены. Ну, видимо, это кто-то проиллюстрировал свой пост в фейсбуке (деятельность организации запрещена в Российской Федерации) такой фотографией.

Протоиерей Андрей

– Я закончу свою мысль. Дело в том, что это была комната в штабе – в этот раз так. Поскольку нет в Корее русских храмов, храмов Русской Православной Церкви, и было принято решение, Святейший Патриарх поддержал и благословил, я все вез с собою. Если прежде я мог позвонить священнику местному, и там многое мне могли принести, а литургию я служил в храмах, то здесь все нужно было везти с собой. По существу, вот такой переносной храм: и антиминс, и сосуды, и все прочее. И я служил и полностью один, то есть не было никого, и помогали мне два человека, которые пели на клиросе. Одна – изначально мы договаривались с ней, что она будет петь, – и она одна из врачей. А вторым оказался массажист еще одной сборной, да.

К. Мацан

– Хороший хор.

Протоиерей Андрей

– Вы знаете, да, мы втроем пели. А потом были моменты, когда они не могли – я пел один. И вот это необычно было, я впервые оказался в таком положении. Особенно вот последняя служба: я служил ночью, чтобы потом все успеть собрать и поспеть на матч финальный, когда мы играли с Германией. Вот в ночи, ребята там спят наверху, хоккеисты, да, а ты внизу служишь ночную литургию и потом молебен. А потом разбираешь все, собираешь все в чемоданы, и уже выезжаешь, чтобы успеть в гостиницу, а потом буквально вот и на матч. Так вот, возвращаясь к вопросу, имеющему отношению к тому, как люди реагируют: важно быть с ними и помочь начать правильно реагировать. Вот это задача – уйти от того неверного, что бывает свойственно. А крестным это бывает свойственно, приходящим в храм?

К. Мацан

– Да всем бывает.

Протоиерей Андрей

– Они в большинстве не готовы к тому, чтобы ими быть. Но начинается диалог, и постепенно человек, испытывая интерес к предмету обсуждения, понимая, что он сейчас может и должен начать новую жизнь, и ты находишься здесь для того, чтобы постучать в его сердце. И это происходит, ты это чувствуешь и видишь: начинается живое общение – вот ради чего ты туда приезжал. И знаете, вот совет Святейшего Патриарха о том, чтобы не жалеть себя там, вот не жалеть себя там – как он пригождался. Потому что и силы находились. Как будто бы буквально вот ну совсем немного: два часа сна, час сна, три часа. И более того, ведь пост начался. Я вспоминал, знаете, вот у меня мой духовник, игумен Виссарион (Остапенко), насельник и духовник Троице-Сергиевой Лавры, скончался – я округляю, – два года назад. И я, вы знаете, очень хорошо вспоминал слова его напутствия, когда он назидал меня в отношении Великого поста, как поститься первую седмицу. И вот там, в момент твоего личного напряжения, ты даже интонации его вспоминал, что он советовал тебе, как поститься.

К. Мацан

– А что он советовал, если не секрет?

Протоиерей Андрей

– Вы знаете, не секрет: после захода солнца совсем немного, чуть-чуть. И вы знаете, вот инструмент, и этот инструмент для чего-то должен быть здесь приготовлен. Не ты совершаешь то, что совершается, но через тебя совершается что-то, что влияет на людей, и ты это понимаешь. Более того, ты бережешь это состояние, в которое постепенно ты входишь. Как вот спортсмен, который сейчас в конкретный момент должен что-то сделать, придя к этому соревнованию в некоторой форме. И вот ты бережешь эту форму, которая имеет отношение и к еде в том числе. Ты должен подойти к чему-то. И что интересно: как раз таки когда все завершилось, и мы уже выходили из ледового этого дворца, и люди, конечно, были рады этой победе, я почувствовал, что я сильно хочу есть. И я обратился к ветеранам нашим, олимпийцам, и попросил о том, где тут можно пойти перекусить чего-то, просто есть хочется. Они говорят: батюшка, да давайте, пойдемте, вместе поужинаем. И мы пришли, присели и там каких-то морских гадов, от них вкусили, был воскресный день. А до этого тебе не хотелось есть.

А. Пичугин

– А среди спортсменов есть люди, которые стараются поститься? Я знаю, что это тяжело довольно дается именно потому, что у них режим.

Протоиерей Андрей

– Леша, конечно. Это другое совсем просто.

А. Пичугин

– Как раз вопрос, я не совсем его закончил...

Протоиерей Андрей

– Да, простите.

А. Пичугин

– Может быть, кто-то из них к вам приходил...

Протоиерей Андрей

– Приходил.

А. Пичугин

– «Отец Андрей, простите, ну вот я бы хотел очень поститься, но у нас вот видите, как...» Ну вы говорите: ну что ты, ничего страшного.

Протоиерей Андрей

– И не просто приходил, а еще ведь есть те, с кем ты общаешься после каких-то тех вот молодежных и фестиваля, бывшего в Дьёре, и из Рио есть спортсмены, с кем ты очень тепло общаешься сейчас – и кого ты повенчал, с кем ты во взаимодействии регулярном, и вопросы о посте возникают. Но у них свой пост. И они должны быть в форме, иначе они просто команду подведут, у них есть определенный режим жизни. И вот приходит девушка, восьмикратная чемпиона мира – регулярно причащается она. Один день поста, и она причащается.

А. Пичугин

– Ну у них, в общем, свой пост на протяжении, наверное, всей карьеры.

Протоиерей Андрей

– Конечно. Они живут такой жизнью, которой мы не живем с вами. Они в таком воздержании – это тоже нужно учитывать, – они отказывают себе во многом в том, что для нас естественно. Конечно, здесь нужно это брать во внимание, обязательно.

К. Мацан

– Есть такое мнение, что с духовной точки зрения вообще поражения полезней побед. Как это, если вы с этим как-то согласны или как-то готовы на эту тему размышлять, как это применить к спортсменам, которые заточены на победу? Мы видим, биографии спортсменов – это, как правило, биографии побед. Но все они в том числе терпят и поражения. И многие из них и в беседах и на нашей радиостанции говорили о том, что умение пережить поражение, быть может, даже важнее. Вот приходилось ли вам с этой темой сталкиваться?

Протоиерей Андрей

– Да, конечно.

К. Мацан

– Потому что и на Олимпиаде у нас не только победы, но и поражения.

Протоиерей Андрей

– Конечно. Знаете, вот люди, которые идут этим путем, они многое в жизни проходят, причем проходят довольно ярко. Но каждого конкретного человека, как и каждую конкретную книгу нужно просматривать, не наспех пролистывая и не вникая в суть. Когда ты начинаешь приближаться к этому таинству встречи человека с Богом, ты в очередной раз понимаешь, кто ты такой: ты только инструмент, ты привратник, ты посредник – дальше совершается чудо его личной встречи. И вот тут ты поражаешься, как порой вот у этих людей, заточенных на что-то вот такое, направленных на порой своеобразное, но имеющих дисциплину, как в их сердцах порой что-то такое совершается, что ты видишь вот этот вот переход от того, порой внешнего, своеобразного, неверного к чему-то иному, что ты не всегда видишь у других людей, приходящих к тебе в иных условиях жизни. Я просто потрясен от некоторых общений. Вы знаете, это такая доверчивость, это такая готовность Богу доверять. Когда вот только чуть-чуть немножко эта дверца приоткрывается, и что это – для меня эти игры это потрясающее миссионерское поле, удивительная возможность, когда священника приглашают, когда ему говорят: иди. Вы делайте то, что вы знаете: поддержите, помогите, скажите. Вы знаете, я не просто под большим впечатлением оттуда вернулся. Вот ощущение присутствия Божиего в том месте, где Он знает, что Ему делать и для кого Ему что делать...

К. Мацан

– Это касается в том числе и поражений, и необходимости их переживать?

Протоиерей Андрей

– Да. Есть то таинство, которое нам только приоткрывается. Потому что ведь, ну братья, давайте понимать с вами: есть то, что откровенно, есть то, что прикровенно, есть то, что сокровенно. Но соприкасаясь с душой человека, ты потрясен от того, насколько вот богат Господь в душах этих людей, когда Он отражается в них, как в зеркале. И у спортсменов, а это, конечно, яркие личности, это элита спорта, это люди, которые столько всего в жизни совершили, порой своеобразного. Но они готовы слышать. В том числе и вот внимание на ошибки свои обращать, которые они здесь же совершают. И ты их замечаешь, ты их подмечаешь, и ты в нужный момент, как авва Дорофей преподобный писал, в нужный момент ты – раз, и подскажешь им, и они готовы услышать. И не только они, но и люди, которые занимаются вопросами организации жизни сборной.

А. Пичугин

– Протоиерей Андрей Алексеев, духовник Олимпийской сборной России, здесь, в программе «Светлый вечер» на светлом радио.

К. Мацан

– Смотрите, если говорить уже не конкретно о сборной и не конкретно о двух олимпиадах, вы же много работаете в теме спорта и наверняка много размышляете в принципе об этой теме: спорт и вера.

Протоиерей Андрей

– Безусловно.

К. Мацан

– Как стремление к победе совместить с евангельским призывом быть последним и последние станут первыми?

Протоиерей Андрей

– Знаете, вот ребенок постепенно возрастает, начиная от того, что он ползает, поднимается, падает и снова начинает идти, потом бежит. Как-то я такие стихи написал:

К победе путь для каждого открыт,

Неважно, кто сегодня победит.

Игра пройдет, но не окончен бой,

Его финал – победа над собой.

Вот знаете, это тоже пригождается. По-разному и в разное время что-то подобное можно и нужно сказать человеку. Как сказать, в какой момент? Потому что не вовремя – это может быть страшным ударом, а вовремя – это может быть бальзамом на сердце. И знаете, когда я вот тут, я писал это в дневнике своем, я помню, проходил возле лифта, у которого стоял тренер одного из спортсменов, кто попал в неприятную историю на этих Олимпийских играх. И знаете, вот тут не нужно даже было слов, я подошел просто, обнял его. Он высокий, он выше меня, он крупный человек, он опустил голову на плечо. И просто вот, знаете, ну вот он нуждался в поддержке. Ему ничего не нужно было говорить, просто нужно было быть рядом. А дальше с ним другой говорил – Тот, возле Которого ты должен припасть и молчать.

А. Пичугин

– Спортсмены любые, олимпийские, ну любые профессиональные спортсмены, молодые люди – ну карьера, понятно, что там слегка за 30 уже близится к концу. И у вас в храме, я еще раз так вот напомню, что отец Андрей настоятель храма, который освящен в честь святого благоверного князя Дмитрия Донского в Северном Бутове, храм этот известен в Москве своей такой активностью. У вас есть и спортивные, и театральные – да чего там только нет, можно зайти...

Протоиерей Андрей

– Я директор спорткомплекса, да.

А. Пичугин

– Директор спорткомплекса, да, ну вот http://www.dmdonskoy.ru/ – там все прописано. Соответственно к вам приходит очень много молодых людей, не связанных со спортом или связанных со спортом непрофессионально. Просто молодых людей, в возрасте там от 16, скажем, до 30 с небольшим лет – это тот возраст, в котором и наши профессиональные спортсмены пребывают. А есть ли какая-то разница в общении с ними, в вопросах, которые задают те и другие, в мироощущении, в миропонимании? Понятно, что одни очень много ездят по миру, очень много выступают и живут с осознанием своей большой ответственности перед страной, перед теми, кто за них болеет, перед своим тренером, перед близкими. И ребята, которые ну заканчивают школу, поступают в институт, живут обычной жизнью. Большая ли между ними разница в вопросах, которые они задают, в их подходах и взглядах на жизнь? Или те и другие просто молодые люди в своем возрасте?

Протоиерей Андрей

– Подходы и взгляды могут быть разными, но суть, глубина и проблемы, они очень сходные. Суть интересующих каких-то вот таких вот обстоятельств, поиска, они могут быть преподнесены на другом языке эти специфические моменты, они могут иметь какие-то другие внешние составляющие стороны, это безусловно, но вот глубина, вот то, что не может не беспокоить каждого человека – здесь можно провести параллели. Безусловно. Есть, конечно, есть моменты свои специфические, но все равно, по большому счету... Знаете, вот в этот раз я в большей степени даже в этом убедился, насколько много просто похоже. По существу, ты делал то же самое, что делал здесь. Вот у меня сегодня в 22.30 тренировка по футболу до часа ночи...

А. Пичугин

– Вы сами играете или вы тренируете?

Протоиерей Андрей

– Да, я играю. И со мной приходят просто поиграть люди. Очень разные: и великие, и не великие, и богатые, и бедные, и очень богатые, и очень бедные.

А. Пичугин

– Это что-то вроде ночной хоккейной лиги?

Протоиерей Андрей

– Нет, это просто вот наше такое, знаете, семейное общение. И люди этим очень дорожат. А еще, ну правда вот, во время путешествия я этого не имел возможности делать, а сейчас возвращаюсь и стараюсь раз в неделю, тоже это поздний вечер, приходить в свой тренажерный зал вот в нашем спорткомплексе, потому что нужно быть в форме. В каком плане? Ты много стоишь, тебе приходится долго исповедовать, тем более сейчас Великий пост, это много часов. Нужно поддерживать то, что бы потом помогло тебе послужить дольше. Вот то состояние, которое ты должен передать другим людям. В каком плане? Ты должен иметь возможность укрепить, хоть в какой-то степени свое тело, которое хоть и не главное, но значение тоже в жизни имеет. Опять же, когда прихожу на какие-то эти занятия, приходят люди, я общаюсь с ними, и идет диалог. Футбольное поле – это не просто ты играешь, это несколько команд приходит, мини-футбол. Это несколько команд приходят, они общаются с тобой, ты тут же рядом с ними. А после этого они идут на исповедь, приходят и приводят своих знакомых, начинается живое общение, диалог: а можно ли к вам еще прийти? А когда можно побеседовать? А вот тут у меня вопросы есть.

К. Мацан

– А смотрите, есть часто вот такой дискутируемый вопрос – именно вопрос, я сейчас позицию не озвучиваю, – о некоем церковном христианском верном отношении к тому, чтобы быть болельщиком. Есть такое мнение, что большой спорт, ну в частности футбол, некий такой наследник гладиаторских боев, это римская арена, где проливали кровь первые христианские мученики. И в этом смысле это в каком-то смысле входит в противоречие, когда так активно болеешь за какую-то команду. Я уж не говорю про то, что кто-то скажет: это страсти и эмоции, иногда безудержные эмоции, иногда фанатская зависимость и так далее. Как вы к этому относитесь?

Протоиерей Андрей

– С очень большой осторожностью и аккуратностью, потому что то, о чем вы говорите, безусловно, должно вызывать в слушателях необходимость пристального внимания к тому, о чем мы с вами сейчас говорим. Потому что в Писании сказано: двое будут на одном поле – один будет браться, другой будет оставляться для Царствия Божия, на постели на одной будут двое – каковы мотивы? Но вот даже там, в этой гуще страстей – а мы должны быть очень внимательными, потому что мы все заражены ими, да ну что говорить, все. Вот эти процессы занятий, тренировок – я уже говорю про наш спорткомплекс, про подобные места, я знаю священников, кто занимается подобными вещами, – они требуют контроля, внимания, аккуратности, присутствия, молитвы и необходимости не увлекаться внешней стороной. Не увлекаться внешней стороной, не это главное. Мы должны понимать, что это еще одна площадка, на которой мы можем уловлять души человеческие. И дело не в том, что не пошел ты в тренажерный зал, ты можешь не ходить туда, ни на спортивную площадку – дело не в этой форме. Я подчеркиваю, это еще одна возможность для диалога. Потому что немощи, они ведь нужны человеку, и уделяя внимание телу, ты понимаешь, что ты пропускаешь эти занятия и тренировки, когда есть другое, более важное и значимое. Но тебя ждут, с тобой интересно пообщаться и так. И знаете, как часто бывает: человек не готов прийти на исповедь, но на футбольное поле он готов прийти. Сколько за это время людей через это футбольное поле пришло на исповедь. Вот он пришел с тобой поиграть: «Слушай, а ты, оказывается, в футбол играешь? Слушай, а ты оказывается, забиваешь? И слушай, и такой пас дал – ну надо же как!» – это диалог. А с детьми поиграть? Я устраиваю день открытых дверей, приглашаю детей и играю с детьми. У меня футболка черного цвета, написано: «Восход», а сзади: «Протоиерей Андрей Алексеев». Слово «восход» я очень люблю, оно такое, знаете, содержательное и для светского сознания, а уж для церковного – восхождение, преодоление, свет. Ну столько всего, знаете, такие параллели. Но оно достаточно светское, оно нейтральное, оно не сугубо церковное. Я стараюсь избегать названий команд вот подобных, знаете, церковных терминов – есть сакральное, есть профанное. Но вот брать средние какие-то наименования, имеющие внутри себя какую-то вот такую подоснову – я их очень люблю и вот обыгрываю порой, это тоже действенно. И вот еще что. Да, мы имеем с вами дело с очень несовершенным инструментом, где столько всего, столько такого...

К. Мацан

– Вы человеческую душу имеете в виду?

Протоиерей Андрей

– Я имею в виду спорт.

К. Мацан

– А, я понял, да.

Протоиерей Андрей

– Который вот сейчас тоже спортивный комплекс. У меня сейчас 26 видов спорта, у нас, вот в нашей школе – и это тренеры, преподаватели, чемпионы мира, Европы, участники Олимпийских игр. Может быть, и не столь известные есть преподаватели, но очень хорошие люди. Они воцерковлюятся, они молятся, они начинают занятия с молитвы. Начинается постепенное, очень постепенное приведение человека через вот это к большему. Это еще одна площадка, где можно постучать в сердце человека. Но еще раз скажу: мы, конечно, имеем дело с тем, что требует от нас трезвения. Не увлекаться. Нам не увлекаться, понимая, какие наши задачи – вот это очень важно.

А. Пичугин

– Ну у нас уже совсем немного времени остается. А вы как духовник сборной России, я понимаю, что спортсмены периодически собираются, проходят тренировки. А, наверное, общение ваше помимо храмового, куда они приходят к вам как к священнику, продолжается еще где-то на общественных мероприятиях, то есть ваше послушание духовника сборной, оно не ограничивается только поездками и общением со спортсменами...

Протоиерей Андрей

– Конечно.

А. Пичугин

– На официальном уровне, я имею в виду, на Олимпиаде, и в межолимпийский период тоже проходит?

Протоиерей Андрей

– Да, это живой диалог. Это звонки телефонные, это советы, за которыми обращаются.

А. Пичугин

– Да, про это вы говорили. А я имею в виду какие-то мероприятия общеспортивные. Вот просто в двух словах: что такое послушание духовника сборной? Помимо поездок на Олимпиаду и общения со спортсменами там.

Протоиерей Андрей

– Это то живое общение, которое не ограничивается рамками спортивных площадок, как вы сказали. Действительно, это то реальное соприкосновение, которое где угодно может совершиться. И как бывает нередко, ты, приходя в любое публичное место, можешь там встречаться с теми, кто сегодня нуждается в этом общении и в слове, которое ты несешь. И что еще удивительно. Я пишу в дневнике своем о том, как с одной девушкой, Ангелиной Голиковой, мы встречались три раза на одном и том же месте три дня подряд – на перекрестке в Олимпийской деревне.

К. Мацан

– Случайно, в смысле, встречались?

Протоиерей Андрей

– Ну вот как это назвать случайностью: три раза подряд на одном и том же месте в разное время суток. И когда третий раз мы встретились, мы расхохотались, настолько это было неожиданно. «Ну что, ты придешь в гости? Я тебя приглашаю в храм? – Приду. – Где живешь? – На Преображенке. – А я в Бутово. Давай. Придешь? – Да, приду». Знаете вот, общение, живой диалог, интерес человека к тому, что затем открывает его для Того, Кто, входя в его жизнь, в его душу, меняет этого человека, преображает. И есть хороший материал, из которого потом Господь лепит, и сколько можно доброго собрать после того, когда в это сердце входит это вот семя веры и начинается процесс преображения, обожения человека. И Олимпийские игры - это еще одно место, где можно и нужно о Христе говорить и эти души человеческие открывать для того, чтобы Христос вошел туда.

К. Мацан

– Спасибо огромное за эту беседу. Протоиерей Андрей Алексеев, духовник Олимпийской сборной России, настоятель храма в имя благоверного князя Димитрия Донского в Северном Бутове, сегодня провел с нами этот «Светлый вечер». В студии был мой коллега Алексей Пичугин, я Константин Мацан. До свидания.

А. Пичугин

– Счастливо. Всего хорошего.

Протоиерей Андрей

– Всего доброго. До свидания.