«„Дом слепоглухих“ в Пучково». Елена Федосеева, Эльвира Парфёнова

У нас в гостях были директор благотворительного фонда «Дом слепоглухих» Елена Федосеева и директор по коммуникациям фонда «Дом слепоглухих» Эльвира Парфёнова.

Наши гости рассказали о том, как появился фонд поддержки слепоглухих людей, кто может туда обратиться за помощью, а также в чем особенность восприятия мира слепоглухими людьми, почему для фонда важно приобщать подопечных церковной жизни, и каким образом они могут участвовать в богослужениях.

Ведущие программы: Тутта Ларсен и пресс-секретарь Синодального отдела по благотворительности Василий Рулинский.

---

В. Рулинский:

— Здравствуйте, это программа «Делатели» на Радио ВЕРА. В студии Тутта Ларсен...

Т. Ларсен:

— Василий Рулинский.

В. Рулинский:

— У нас в гостях два замечательных представителя церковного проекта «Дом слепоглухих» в Пучково. Это директор благотворительного фонда «Дом слепоглухих» Елена Федосеева. Здравствуйте, Елена.

Е. Федосеева:

— Здравствуйте.

В. Рулинский:

— И директор по коммуникациям Эльвира Парфенова.

Э. Парфенова:

— Здравствуйте.

Т. Ларсен:

— Добрый день.

В. Рулинский:

— Проект, про который мы сегодня будем говорить, на самом деле один из немногих в этой сфере, наверное, можно сказать, пионерский такой во многом, потому что слепоглухими людьми в России, насколько я понимаю, практически никто не занимается. И именно «Дом слепоглухих», вот эта инициатива отца Льва Аршакяна, в общем-то, была таким началом большого пути — начали появляться другие организации, больше проектов начало появляться. Но вот как так получилось, что вот это все начало развиваться, и как вы для себя поняли, что «Дом слепоглухих» это то место, где нужно себя применить? Вот давайте про это попробуем поговорить. И прежде всего хотелось спросить у Лены, у директора фонда, как вы для себя понимаете вот эту миссию этого служения, как вы сами в это пришли?

Е. Федосеева:

— Миссия служения. Слепоглухота — это очень сложная инвалидность, при слепоглухоте у человека нарушены и зрение, и слух одновременно. И поддержки таких людей, конечно, всегда было очень мало. Как я оказалась в этом проекте? Наверное, благодаря своему собственному опыту, потому что я человек незрячий. И, когда 10 лет назад я впервые познакомилась со слепоглухими людьми, это встреча меня, наверное, в очень многом изменила. И я почувствовала себя, наверное, зрячеслышащим человеком, а слепоглухих представила, как будто они незрячие. Потому что я задавала им точно такие же вопросы, которые обычно задавали мне. А как вы ходите? А как вы живете? А как вы варите суп? А как вы создаете семьи? Чем можно помочь, чем можно быть полезным? И мне захотелось больше узнать о слепоглухоте, о слепоглухих людях, захотелось быть им ну хоть как-то полезной. И, мне кажется, вот роль незрячих людей в деле помощи слепоглухим, она тоже такая особенная. Потому что незрячий человек становится таким проводником своего рода между миром зрячеслышащих и миром слепоглухих, он может передать ту информацию, которую слепоглухой человек хотел бы передать зрячеслышащим. И слепоглухота на самом деле не выявляет каких-то особенных новых проблем, она делает проблемы все те же самые, и слепоглухому человеку тоже хочется получать информацию, хочется общаться, хочется ездить, путешествовать, хочется работать, хочется создавать семьи. И вот наш проект помогает все это делать, дает возможность слепоглухим людям все это делать.

Т. Ларсен:

— Вообще удивительно, что в проекте достаточно большую долю кураторов наставников, и фандрайзеров, и тех людей, которые помогают подопечным фонда, эти люди сами как бы люди с ограниченными возможностями. И, с одной стороны, кажется, что им тоже не так просто и вообще жить, да еще и кому-то помогать. А с другой стороны, это те люди, которые как никто могут посмотреть на ситуацию изнутри и ответить на какие-то боли там, на какие-то, я не знаю...

В. Рулинский:

— Понимают.

Т. Ларсен:

— Да, запросы, которые есть у подопечных фонда. А еще мне кажется, что уникальность именно вашего служения в том, что ведь на самом деле слепоглухих людей достаточно мало по сравнению с другими людьми, которые нуждаются в помощи, да? Ты присылала мне статью, там указывалась цифра в пять тысяч человек на всю страну.

Е. Федосеева:

— Ну по официальным данным.

Т. Ларсен:

— Официально. Ну даже если их десять тысяч — там на 140 миллионов это достаточно вообще очень незаметная часть населения. А еще и с такими проблемами, когда люди вообще отрезаны от мира, в достаточно, ну в глобально важных там способностях восприятия и с этим миром взаимодействия. Мне, например, вообще интересно, как вы этих людей нашли, как вы их к себе развернули, как вы с ними познакомились?

Э. Парфенова:

— На самом деле история создания нашего проекта, она уходит на много десятилетий назад, еще в советские времена. И правильно вы сказали, Тутта, что у нас много наставников сами люди с инвалидностью, потому что изначально наш проект возник как инициатива слепоглухого человека. У нас же две организации, первая, самая старейшая в России — это организация Общество инвалидов «Эльвира», в честь жены Сергея Алексеевича Сироткина, который вот слепоглухой ученый, собственно...

Т. Ларсен:

— Философ.

В. Рулинский:

— Это очень известный был такой человек, участник этого проекта, да, Загорского эксперимента.

Э. Парфенова:

— Да, это участник Загорского эксперимента.

В. Рулинский:

— Расскажите, что это был за проект, потому что не все знают про него. Насколько я помню, там был такой эксперимент в советские годы, когда попробовали людей, полностью слепоглухих людей, дать им возможность пройти полный курс обучения, и в том числе в университете, и степени некоторые даже получили.

Э. Парфенова:

— Да, не просто обучения, а обучения в Московском государственном университете, были созданы специальные условия, по тем временам это был такой прорыв.

Т. Ларсен:

— Это какой был год примерно хотя бы?

Э. Парфенова:

— Лен, подскажешь, какой это был год?

Е. Федосеева:

— Начало 70-х.

Э. Парфенова:

— Вот. И, собственно, не знали, чем этот эксперимент окончится. А окончился он тем, что все участники стали успешными людьми, получили ученую степень, собственно, реализовались. И вот один из этих участников — наш Сергей Алексеевич Сироткин, он решил сделать делом своей жизни помощь слепоглухим людям. Собственно, потом Союз развалился, все стало очень печально. Но Сергей Алексеевич не сдавался, он искал пути. На Святой Земле он познакомился с отцом Львом, который тогда еще не был отцом Львом, и...

В. Рулинский:

— В смысле был просто мирянин.

Э. Парфенова:

— Да. И отца Льва тогда именно поразил тот факт, что Сергей Алексеевич, полностью слепоглухой человек, первым почувствовал схождение Благодатного огня — то есть, когда еще никто не видел ничего, он уже сказал, что сошел, то есть он вот почувствовал. И тогда вот они подружились и, собственно, такая работа началась. А фонд «Дом слепоглухих» мы уже открыли в 2019 году. Потому что немножко тоже расширили географию своей деятельности, и так получилось, что к нам обращаются не только слепоглухие люди, но и незрячие, и глухие люди, и мы как бы тоже вот им помогаем. И здесь вот, конечно, Ленина деятельность, как незрячего человека, она тоже уникальна в этом смысле. Потому что действительно сложилась такая команда, что наши специалисты, они понимают, как это, жить вот в таких условиях, и понимают, что это никакой не приговор, а можно быть успешным, радостным, счастливым человеком.

В. Рулинский:

— Там история была, я так понимаю, еще ты как-то вскользь это сказала, по поводу того, что познакомились, подружились. Но там еще была история про то, как вот Сергей Сироткин передал как бы дело отцу Льву, и как-то, потому что там же, я так понимаю, все равно это долгий процесс — взять это дело, и вдохновиться, и еще вот организовать сам Дом. Ну это же целое такое дело.

Э. Парфенова:

— Да, конечно, это было не просто. Там не совсем Сергей Алексеевич, а его жена Эльвира как раз, Татьяна в крещении, перед смертью она сказала отцу Льву, что я завещаю тебе, не бросай его, продолжай это дело, не бросай Сергея. И вот он как бы подхватил, и так вот они до самой смерти Сергея Алексеевича.

В. Рулинский:

— Он недавно умер, да?

Э. Парфенова:

— Да, он умер недавно. Он был женат второй раз. И вот как раз его вдова, Надежда Голован, она тоже слепоглухой человек, она еще актриса, такая очень энергичная...

В. Рулинский:

— Да, я помню, как приезжал в «Дом слепоглухих» и с ней тоже общался, она, действительно, очень активный человек.

Э. Парфенова:

— Да, и она подхватила это дело.

В. Рулинский:

— Она же газету даже издает, да?

Э. Парфенова:

— А это не она, это у нас одна из наших гостей, Наталья Борисовна Кремнева. В общем-то, талантов много среди слепоглухих людей, слава Богу, они открываются. Но главное, что вот действительно в нашем проекте люди с такой инвалидностью играют ведущую роль, не просто номинальную. Скорее мы им помогаем вот в осуществлении вот этого дела помощи.

Т. Ларсен:

— Но я еще читала опять же в этом материале, которым ты со мной поделилась, что каким-то удивительным и промыслительным образом вначале фонду помогло государство. Как-то у нас принято обычно государство ругать, а здесь наоборот, оно стояло у истоков этого доброго дела.

В. Рулинский:

— Ну наверное, потому что там в лице конкретного человека.

Т. Ларсен:

— В лице, правда, отдельного человека, христианина, но все же.

Э. Парфенова:

— Я никогда не ругаю наше государство, просто потому что мне кажется, у нас как-то всегда так складывалось, что во всех наших начинаниях нам никто никогда не мешал. Да, иногда приходится стучать не один раз, может быть, а двадцать один раз, но в итоге всегда как бы помощь приходит. Вот не знаю, Лен, как на твой взгляд. И, соответственно, здесь тоже нет никакого секрета, что нам помогло государство. Действительно, вот Андрей Рэмович Белоусов был прихожанином нашего храма, к нему отец Лев обратился, и тогда возник большой фонд «Со-единение» — потому что государство, оно если берется за решение проблемы, то это должно быть как бы глобально.

В. Рулинский:

— Системное решение.

Э. Парфенова:

— Да, системно.

В. Рулинский:

— А он был тогда помощником президента, по-моему.

Э. Парфенова:

— Да, и, соответственно, возник большой фонд, который есть и сейчас, и он решает такие системные задачи и также помогает «Дому слепоглухих» — фонд «Со-единение», мы вместе работаем. Также мы плотно работаем и с ВОС, и с ВОК, и с другими организациями, Сергиево-Посадским детским домом. То есть мы в данном случае, у нас такое единство, слава Богу, то есть все друг друга поддерживают. Какие-то случаи, например, мы передаем, какие-то нам передают. Вот Лена расскажет, да, про недавний случай. И, соответственно, мне кажется, это все помогает сделать такую поддержку системной вот в нашей области, любую ситуацию мы как-то стараемся решать. А если мы не можем решить, то мы человека знаем, куда перенаправить.

Т. Ларсен:

— Лен, а как вы лично вообще пришли к идее помогать людям? Казалось бы, у вас и своих достаточно задач и сложностей в жизни, а вы еще нашли и время, силы и ресурс поддерживать других. Причем вы сделали это делом своей жизни.

Е. Федосеева:

— Мне кажется, это такая наша общая христианская позиция. И если ты, независимо там, есть у тебя или нет каких-то личных трудностей, это такая общая христианская позиция: если ты можешь помочь, то ты это делаешь. И ну для меня это, наверное, не работа, да, это служение, и служение и возможность проявить себя как христианина.

Т. Ларсен:

— Но все же это и непростая работа, возглавлять фонд — это много и административной, и какой-то другой работы.

В. Рулинский:

— Ну да, вы же начинали, я так понимаю, эту деятельность еще как реабилитолог, да, тот человек, который занимается непосредственно еще и массажем в том числе, то есть какие-то такие вот непосредственно процедуры, необходимые для людей вот с инвалидностью.

Е. Федосеева:

— Вот как раз это и такое прикладное дело помощи. И мне всегда было важно и до сих пор важно знать, дружить, общаться с теми людьми, с которыми, ну условно говоря, с нашими подопечными. То есть для меня лично это — я сама не очень люблю называть их подопечными, потому что для меня каждый человек, я его знаю лично, с каждым человеком мы знакомы и дружим. И для меня это помощь — ну как помощь другу, которому ты не можешь не помочь. Если у тебя есть чуть больше возможностей, если у тебя есть чуть больше ресурсов или, может быть, ты где-то понаглее, и ты можешь у кого-то что-то спросить, куда-то доехать, что-то сделать, то это вот такое, такая прикладная помощь.

В. Рулинский:

— Это программ «Делатели» на Радио ВЕРА. Мы говорим с директором благотворительного фонда «Дом слепоглухих» в Пучково Еленой Федосеевой и директором по коммуникациям Эльвирой Парфеновой. Если у вас есть желание поддержать работу «Дом слепоглухих», это можно сделать с помощью СМС, отправив на короткий номер 3434 слово «вижу», поставить пробел, написать сумму. Например: «вижу 300». А мы сейчас уже немножко затронули вот эти конкретные случаи, когда человек приходит, получает помощь «Дома слепоглухих». Ну вот я думаю, что еще немножко шаг назад надо сделать для многих радиослушателей. Потому что вообще слепоглухой человек, мы его нечасто видим ну так вот, обычно в городе там. И надо сказать, вот как человек слепоглухой вообще коммуницирует с внешним миром. Давайте вот какой-то, может быть, попросту ликбез какой-то устроим, да, как вообще ему передать какую-то свое, значит, эмоцию, свои переживания?

Т. Ларсен:

— Мне кажется, я бы еще назад отступила. Вот в семье рождается слепоглухой ребенок — какой у него маршрут, как его вообще растить даже во взрослого человека, как ему помочь выйти в этот мир?

Е. Федосеева:

— Я бы тоже еще чуть-чуть отступила назад. Мы организация, которая в первую очередь помогает взрослым слепоглухим людям — то есть это те люди, которые у нас уже подросли, и которые теряют зрение и слух уже во взрослом возрасте, и мы занимаемся их социальной реабилитацией, то есть возвращаем, не возвращаем, мы помогаем делать то, что они делали, но другими способам, теми, что им уже доступны. Дети к нам попадают очень редко. Если в семье рождается слепоглухой ребенок, то есть очень хорошее сообщество — «Сообщество семей слепоглухих», активные мамы таких деток, которые держатся вместе, и которые готовы оказать помощь — их можно поискать в интернете, найти это сообщество и к ним обратиться, они всегда готовы, курирует проект Юля Кремнева, она всегда готова ответить на какие-то вопросы, сориентировать. Помогают деткам вот как раз наших партнеры, фонд «Со-единение», у них есть ресурсный центр «Ясенева Поляна», где проходят реабилитацию такие дети, и школа для слепоглухих детей в Сергиевом Посаде. Это совершенно отдельная работа, очень трудная, но возможная, когда ребенку помогают стать взрослым — учат разговаривать, общаться.

В. Рулинский:

— А школа это практически единственная на страну или все-таки есть еще?

Е. Федосеева:

— Единственная, сейчас она такого более широкого профиля. Она создавалась именно как школа для слепоглухих детей, и вот как раз ее заканчивал наш Сергей Алексеевич Сироткин. А сейчас там учатся детки со множественными нарушениями здоровья, и работают хорошие педагоги, которые помогают им в общем-то взрослеть.

В. Рулинский:

— Ну то есть в обычную школу слепоглухого человека, слепоглухого ребенка просто так не отдашь.

Е. Федосеева:

— Ну отдать можно. Вопрос только в том, сможет ли школа ему обеспечить условия для его развития.

В. Рулинский:

— Получается, надомное только образование. И как это происходит, вот расскажите. Просто, мне кажется, не всем это понятно, да, вот тактильные какие-то вещи.

Т. Ларсен:

— Ну, наверное, существуют какие-то методические, я не знаю там, материалы.

Е. Федосеева:

— Ну сейчас все это гораздо проще, потому что есть материалы по тифлопедагогике, сурдопедагогике, и можно найти на том же самом сайте академии «Со-единение», который вот связан с ресурсным центром «Ясенева Поляна», есть огромный электронный ресурс, где собраны материалы по воспитанию детей со множественными нарушениями. Есть специалисты, которые готовы сопровождать ребенка от рождения и помогать родителям выстраивать этот маршрут развития, вот как раз и в «Ясеневой Поляне», и в том же в Сергиевом Посаде, в школе, дистанционно в том числе, готовы помогать, подсказывать родителям, как заниматься с ребенком до того момента, как он будет готов пойти в школу. А в Сергиевом-Посаде дети обучаются из разных регионов. То есть его можно привезти и оставить, если родители готовы к этому, готовы на долгое время оставить четырех-пяти-шестилетнего ребенка. Если они не готовы, то сейчас очень многие родители переезжают поближе к школе, в Сергиевом-Посаде живут рядышком и отводят ребенка только на занятия. И, конечно, есть случаи, вот Юля Кремнева, которая возглавляет Общество поддержки семей слепоглухих, у нее у самой слепоглухой ребенок, и он учится в обычной школе, то есть он зачислен в обычную школу, приходит на занятия. И Юля привлекает и свои уже знания, и знания других специалистов для того, чтобы помогать ему взрослеть и становиться взрослым, самостоятельным, приобретать знания.

Т. Ларсен:

— Я вот даже не знала, вы рассказали, Лена, что, оказывается, слепоглухим может стать взрослый человек, который до этого был зрячим и слышащим? Это же... трагедия.

Э. Парфенова:

— Ну чаще всего бывает именно так. И вот это тогда уже, конечно, трагедия, потому что принять это очень сложно человеку. И у нас очень много таких случаев, когда в результате различных болезней — это какие-то опухоли мозга, в результате военных действий сейчас уже появляются люди, которые вот теряют зрение, слух одномоментно или постепенно. И тут вот уже задача помочь человеку принять свое положение и научиться жить в этом положении максимально самостоятельно, максимально социализироваться. Сейчас много технологий существует.

В. Рулинский:

— Ну вот, получается, человек в таком состоянии, наверное, часто впадает в депрессию. Ну так вот, можно сказать, мягко, да, может быть, это уныние, там по-разному это можно трактовать. Фактически, насколько я понимаю, он находится в четырех стенах и особенно никак не может выразить себя, грубо говоря. Особенно даже на улице вряд ли такие люди появляются, это достаточно сложная, по-моему, история. И вот здесь возникает вопрос: ну хорошо, психологически, может быть, мы можем ему как-то помочь, поддержать, а что мы можем ему предложить? Ну, грубо говоря, мы же не можем ему предложить, чтобы его глаза вновь видели свет, чтобы он слышал. Мы можем ему что-то предложить, то что его внутренний мир как-то изменит, да, вот этот вопрос: а что по сути, какие технологии? Конкретно вот что дает «Дом слепоглухих» им?

Э. Парфенова:

— А здесь две ипостаси, скажем так. Отец Лев говорит, что мы в первую очередь предлагаем ему Бога. То есть это мы же церковный проект, и для нас это очень значимая часть нашей деятельности — объяснить человеку, что у него есть душа, и что это главное. Ну и, конечно, вторая часть — это технические средства, тут уже Лена у нас профи, она может рассказать.

Е. Федосеева:

— Да, здесь очень важно наладить контакт с человеком слепоглухим. Что мы можем ему предложить? Мы, конечно, не можем вернуть зрение и слух, хотя мы, в силу своих возможностей, помогаем это делать. Например, человек — мы говорим о слепоглухих людях, слепоглухие — у них нарушения и зрения, и слуха — то есть человек может слышать, но при помощи слуховых аппаратов, он тоже будет относиться к категории слепоглухих. А у него могут быть очень плохие аппараты, и он через них, при помощи них не слышит или слышит плохо. Мы со своей стороны можем ему помочь — провести диагностику, подобрать хорошие аппараты и купить эти аппараты. Аппараты стоят достаточно дорого, и мы как фонд организовываем сборы и помогаем человеку купить аппараты. Аппарат, например, может стоить там в районе 180 тысяч. Вот последний мы как раз, в декабре, слепоглухому молодому человеку из Питера покупали слуховые аппараты — 180 тысяч рублей. Но аппараты качественно изменят его жизнь, и он будет слышать, и это уже некоторая возможность. Кому-то, у кого-то есть возможность чуть-чуть корректировать зрение — тогда они тоже обращаются к нам как к фонду, мы делаем сбор на операцию. Если таких возможностей нет, поправить то, что есть, да, мы, и сами слепоглухие люди говорят об этом, что самое главное — это общение. И если тотально слепоглухой человек, он, в общем-то, оживает в тот момент, когда ты к нему прикасаешься и когда начинаешь с ним общаться через руки. Потому что всю информацию слепоглухой человек тотально — «тотальники» мы их называем, тотально слепоглухой человек получает только через руки. Через руки мы с ним разговариваем при помощи жестового языка или дактильной азбуки, при помощи рук он читает шрифт Брайля — это и книги, и сейчас современные технологии позволяют при помощи дисплеев Брайля — это такие вот устройства прямоугольные, которые подключаются к компьютеру или к мобильному устройству и выводят информацию шрифтом Брайля. Тотально слепоглухой человек может при помощи этого устройства переписываться со своими знакомыми, может находить информацию в интернете, может общаться, получать информацию — это, в общем, решение двух проблем. И мы, как организация, тоже помогаем ему приобрести этот дисплей Брайля, если он у него не включен в индивидуальную программу реабилитации или починить этот дисплей Брайля. Потому что они достаточно часто ломаются, и починка их стоит дорого, и она никак государством не компенсируется. И научить его пользоваться этим дисплеем Брайля, научить его пользоваться компьютером, мобильным устройством при помощи дисплея Брайля и открыть ему возможность общения, даже общения с нами, как с организацией, если он находится от нас далеко.

Т. Ларсен:

— Но вы говорите о том, что как бы идеальная задача фонда — это обучить человека самостоятельной жизни. Это возможно? Как человек может переходить улицу, готовить себе еду, покупать продукты в магазине и так далее, если он не видит и не слышит?

Е. Федосеева:

— Вы мне задаете вопросы, которые я задавала десять лет назад.

Т. Ларсен:

— Да.

Е. Федосеева:

— Мне их задают регулярно, да, как же ты не видишь, как же ты переходишь дорогу, как ты ездишь, а как ты вообще детей одеваешь? И я задавала точно такие же вопросы, мне это было непонятно. Сейчас понятно. Вот все можно, и есть наши друзья слепоглухие — мы их все-таки вот любим называть не подопечными, а наши слепоглухие друзья — есть даже тотально слепоглухие люди, которые живут одни, то есть у них нет никаких помощников, которые готовят им, ходят в магазин. Есть семейная пара тотально слепоглухих людей в Петербурге, которые тоже живут самостоятельно. И живут даже период времени на даче — готовят, Влад рубит дрова, топит баню, ходит в магазин. И Наталья, мало того, что она тотально слепоглухая, она еще передвигается на инвалидном кресле-коляске, и Влад переносит ее на руках, заносит в автобус — это фантастика, но это все возможно. То есть потребности у человека те же самые — ему нужно готовить, ходить, общаться. И мы помогаем, учим человека это делать: ходить с тактильной тростью, пользоваться тактильной тростью, покупаем ему подходящую тактильную трость, если у него нет, обучаем его ориентироваться не на слух или зрение, а только на тактильные ощущения. Учим его готовить без контроля зрения. Учим его вести домашнее хозяйство — тоже без контроля зрения. Все это возможно. И мы как уже не просто как фонд, а именно уже как ресурсный центр, на базе нашего ресурсного центра вот такое обучение люди проходят и достаточно успешно.

В. Рулинский:

— Это программа «Делатели» на Радио ВЕРА. Мы вернемся после короткой паузы.

Т. Ларсен:

— Вы слушаете проект «Делатели» на Радио ВЕРА. В студии Тутта Ларсен...

В. Рулинский:

— Василий Рулинский. У нас в гостях директор благотворительного фонда «Дом слепоглухих» Елена Федосеева и директор по коммуникациям Эльвира Парфенова. И мы говорим о очень важной теме — это помощь слепоглухим людям. Если у вас есть возможность и желание поддержать работу «Дома слепоглухих», это можно сделать с помощью СМС, отправив на короткий номер 3434 слово «вижу», поставить пробел и написать сумму. Например: «вижу 300». Мы поговорили о том, какие возможности реабилитации и скорее даже, может быть, абилитации, да, — люди могут приобрести какие-то навыки для того, чтобы как-то жить в этом мире. Замечательная история про эту семейную пару в Петербурге. И все-таки есть еще категория людей, которым необходимо так называемое сопровождаемое проживание. Например, когда эти люди, которые ухаживают за ними, их родители, уходят в мир иной, и они фактически, ну можно сказать, есть угроза, что они окажутся в психоневрологическом интернате. Для того чтобы этого избежать, нужны какие-то проекты сопровождаемого проживания. В этом направлении, я так понимаю, что у «Дома слепоглухих» тоже какая-то деятельность ведется. Расскажите, что сейчас делается.

Т. Ларсен:

— Я бы даже опять попросила расширить. Я бы добавила к твоему вопросу: вообще расскажите, как существует Дом, что в нем происходит? Вот как он живет, и какие там вообще активности у людей, какой распорядок, какие дела там у вас творятся?

Э. Парфенова:

— Ну на самом деле у нас сейчас даже два дома, они рядышком находятся, и в них проживает 24 человека вот на проекте сопровождаемого проживания, разных возрастов — это те люди, которые не могут по какой-то причине жить самостоятельно. Они у нас либо временно, до того момента, как мы их выпустим. Часть из них, например, выпускники Сергиево-Посадского детского дома, и они еще просто не умеют жить самостоятельно, но мы надеемся, что мы научим их. А часть — это уже пожилые люди, которые одинокие, и которые будут находиться у нас вот столько, сколько нужно. А активностей у нас очень много, и на самом деле, знаете, тут такой у некоторых людей возникает когнитивный диссонанс. Потому что мы, в принципе, очень открытые, мы даже экскурсии устраиваем каждый месяц для детей. Вот тоже считаем это такой своей важной миссией — чтобы люди приходили, знакомились, дети видели, что есть такие люди. Кстати, дети, вот своими открытыми сердцами, они прекрасно общаются с тотально слепоглухими людьми — это обнимашки такие, вот, то есть вот они друг с другом общаются на уровне таких сердечных каких-то чувств. И некоторые люди идут к нам в Дом, ожидая увидеть там что-то такое...

В. Рулинский:

— Унылое.

Э. Парфенова:

— Тяжелое, унылое, то есть то, откуда хочется быстрее убежать. Ну выполнить вот какую-то свою миссию, например, привезти пожертвования, да, там в канун праздника. А потом, когда они к нам попадают, они удивляются. Потом нам даже кто-то сказал: а мы не поняли, почему у вас все смеются? Как бы: что это такое?

В. Рулинский:

— Должны же унывать.

Т. Ларсен:

— Неприлично.

Э. Парфенова:

— Один мужчина вообще выбежал со словами: «Поехали отсюда, у нас нет проблем!» — к своей жене он так обратился. Собственно, да, мы стараемся всем рассказать, что на самом деле жить радостно можно в любой ситуации, никогда не стоит опускать руки. И мы даже, знаете, превратились в каких-то таких мотиваторов для многих людей, вот кто следит за соцсетями за нашими, да, потому что они говорят: слушайте, ну у вас ребята там, даже тотально слепоглухие, живут и радуются, ну а мы...

В. Рулинский:

— В ТикТоке ролики публикуют.

Т. Ларсен:

— А мы тут что-то жизнью не довольны, да.

Э. Парфенова:

— Поэтому проектов у нас много, а часть проектов это направлены на социализацию наших самих слепоглухих друзей. А часть проектов, наоборот, направлена на наших друзей не слепоглухих — это и, например, театр, у нас сейчас есть проект, мы открыли гостиную, где проходят различные мероприятия, различные духовные беседы, мастер-классы там по росписи пряников — это прямо на территории нашего Дома. И, например, человек заходит к нам в Дом — первое, с чем он сталкивается, это тотально слепоглухой наш там подопечный, вот да, то есть это такое первое погружение. Сначала может быть шок, а потом получается очень даже здорово.

В. Рулинский:

— Они потом вместе готовят еду.

Э. Парфенова:

— Ну да, не готовят еду, но по крайней мере, да, человек по-другому начинает уже относиться к людям с инвалидностью. Поэтому мы стараемся сделать жизнь... Естественно, у нас проходят богослужения — это тоже очень важный момент. Потому что мы мечтали о храме в стенах нашего Дома, но понимали, что места нет...

В. Рулинский:

— А домик маленький совсем.

Э. Парфенова:

— Речи не было о втором корпусе, даже в принципе, его не было в проекте. Это то что такое чудо, очень много чудес у нас на самом деле. И вот сейчас есть второй дом, и там храм, наша покровительница — это блаженная Матрона Московская. Приглашаем вас в гости к нам, на богослужение. Собственно, такая жизнь у нас кипит.

Т. Ларсен:

— Слушайте, ну я тут открываю рубрику нашу...

В. Рулинский:

— Еженедельную.

Т. Ларсен:

— «Невежественные вопросы». А как слепоглухой человек участвует в богослужении?

Е. Федосеева:

— Слепоглухие — условно, да, мы слепоглухих людей поделим на четыре категории: это тотально слепоглухие люди, которые совсем не видят и не слышат; это люди, которые не видят, но слышат при помощи слуховых аппаратов; это люди, которые не слышат, но немного видят и люди, которые немного видят, немного слышат. Если человек не слышит богослужение, да, слова — он, ему помогают переводчики жестового языка. И в том числе волонтеры нашего храма, волонтеры «Дома слепоглухих», которые ходят на курсы, организованные при нашем «Доме слепоглухих», жестового языка, изучают жесты и потом переводят на богослужении этим людям. Люди, которые слышат при помощи слуховых аппаратов — в общем-то, они, наверное, в какой-то особой поддержке не нуждаются, они слышат происходящее, но могут все равно контролировать при помощи там рельефно, текстов по Брайлю, движение службы, течение службы. Люди, которые совсем не видят не слышат — для каждого из них должен быть волонтер сопровождающий, который вместе с ними находится на службе, помогает при помощи такого контактного жестового языка, то есть из рук в руки передает ему информацию о том, что происходит сейчас в храме. Это то, что вот такая, можно сказать, внешняя часть богослужения — то, что мы с вами видим и слышим на богослужении. Но внутренне, я думаю, что нет никакой разницы, тотально слепоглухой человек присутствует в храме или зрячеслышащий — какой-то внутренний диалог, общение с Богом, оно, в общем-то, никаких границ не должно знать.

Т. Ларсен:

— Ну да, благодать, она, в общем, проникает.

В. Рулинский:

— И действует без каких-то внешних часто, не нуждается во внешних каких-то фильтрах.

Т. Ларсен:

— Формах.

Э. Парфенова:

— Ну у нас даже часто, мы считаем, у нас есть такое мнение, оно тоже подкреплено рассказами наших слепоглухих друзей, что они даже общаются с ангельским миром, то есть у них какой-то свой мир особенный, тотально слепоглухих. И хоть Лена вот и рассказывает, что всему можно обучить, тактильной трости, а все-таки на Радио ВЕРА я могу сказать, что здесь элемент чуда присутствует, да, когда вот тотально слепоглухой человек, полностью доверившись, выходит из дома. То есть вот он просто выходит, и Ангел Хранитель ведет его.

Т. Ларсен:

— В мир.

Э. Парфенова:

— Да, то есть находятся люди, которые где-то помогут...

В. Рулинский:

— Помогают.

Э. Парфенова:

— Поддержат. Ну, конечно, это вот — ну я считаю, что здесь элемент чуда присутствует.

В. Рулинский:

— Да, это фактически как в космос выйти. Потому что для нас, в общем, пойти там куда-то — это взял и пошел. А здесь вообще ничего не представляешь, в опасности везде. И вот это ощущение своей какой-то беспомощности, конечно, это просто даже представить очень сложно.

Т. Ларсен:

— Но я знаю, что ваши друзья не только обучаются всевозможным навыкам самостоятельности и осваивают какие-то новые возможности в своем ограниченном, а вроде бы и неограниченном, да, просто в другом каком-то пространстве, но они еще и осваивают новые профессии. Причем достаточно опять же прикладные. Ну там, я не знаю, например, прикладное народное творчество, там какую-то лепку, валяние и так далее.

В. Рулинский:

— А еще я знаю, что кто-то даже в ресторане работает, да, сейчас прямо, там в фасовке участвует каких-то продуктов и что-то такое, да?

Т. Ларсен:

— И, по-моему, даже повар есть у вас.

Э. Парфенова:

— Ну у нас одна из целей нашей работы состоит в том, чтобы помочь человеку, конечно, найти работу. Потому что ну это большой процент наших друзей мечтает о том, чтобы работать. Вот Лена сейчас как раз занимается юношей 19-летним, он тоже очень хочет работать, и сейчас мы пока вот начали с того, чтобы обучить его в школе. Путь каждого очень индивидуален. Ну я вот подарю вам в конце эфира подарки из нашей мастерской, и все что там вы найдете, это вот сделано руками наших ребят. И вы не определите даже, потому что качества мы добились очень хорошего, мы гордимся, что наши ребята делают такой качественный.

В. Рулинский:

— Да, я подтверждаю, мастерская фантастическая. И если вы думаете, как, с одной стороны, сделать очень приятный и хорошо декорированный подарок своему близкому человеку, при этом еще и поддержать благотворительную организацию — это прямо вот в «Дом слепоглухих», вот сайт, как...

Э. Парфенова:

— https://www.domsg.ru/

В. Рулинский:

— И можно сделать там заказ, да?

Э. Парфенова:

— Там раздел «Благотворительный магазин». Можно что-нибудь заказать.

В. Рулинский:

— Вот очень рекомендую. Очень красивые, замечательные просто подарки.

Э. Парфенова:

— Ну Лена может рассказать о наших подопечных, потому что у многих разные интересные профессии.

Е. Федосеева:

— Да, я могу сказать, что, в общем-то, уже немножко рассказали про мастерскую — там работают в основном те люди, которые живут в «Дом слепоглухих» на сопровождаемом проживании, там они работают. Но есть люди, которые хотят работать в других областях, и мы помогаем им. Если есть такое желание, то мы, конечно, им помогаем. У нас есть несколько слепоглухих ребят, которые уже заканчивают медицинский колледж и совсем скоро уже будут готовыми массажистами. Есть девочка Алена Капустян — тотально слепоглухая девушка, которой мы уже четвертый год помогаем учиться в колледже при РГСУ, она учится на социального педагога. И вот уже будет четвертый год, через полгода будет с дипломом. Это такой был эксперимент для нас, наверное, и для колледжа эксперимент. Потому что после той истории, о которой мы с вами говорили — обучение четырех тотально слепых людей, наверное, это вот спустя такое количество времени первый случай, когда тотально слепоглухой человек пошел учиться...

В. Рулинский:

— Дальше, чем школа.

Е. Федосеева:

— И у Алены, все волновались, как это будет происходить. Но вот четвертый год, и, слава Богу, все у Алены получается, ей помогают тьюторы, люди, которые находятся ней постоянно на занятиях, переводят ей слова преподавателя, помогают с подготовкой к занятиям. И это очень здорово. Сейчас мы прямо в процессе устройства нашего молодого человека, который живет у нас уже практически год — он выпускник Сергиево-Посадского детского дома, мальчик-сирота, и у него отсутствует только зрение, у него нет других проблем. И мальчишка закончил школу по программе для умственно отсталых детей, 8-го вида, и, в общем-то, никакой профессии он получить не может, основываясь на этом свидетельстве. А очень хочет. И мальчишка приехал к нам, и первое, что нам сказал, что хочет быть программистом. Мы все, конечно, очень удивились: какой программист, когда свидетельство, там никакой физики, ничего нет, ни информатики толком не было у человека — хочет стать программистом. Ну а потом начали с ним заниматься, и наш преподаватель с ним занимается математикой, и оказалось, что мальчишка действительно очень смышленый, хорошо запоминает, быстро осваивает материал. И мы вот уже несколько месяцев пробивались, и, слава Богу, на этой неделе в среду прошли межведомственную комиссию, на которой было установлено, что у Саши нет умственной отсталости, он может обучаться по программе общеобразовательной. И сегодня были в 1-м интернате, в школе для слепых детей, и на базе которой, к которой теперь Саша будет прикреплен, и будет приезжать, получать консультации преподавателей, учиться. И мы очень надеемся, даст Бог, все получится. На следующей неделе он сдает тестирование, определяется с классом и будет учиться. И мы надеемся, что ну, может быть, не программистом, но, может быть, массажистом, но во всяком случае у него будет возможность стать.

Т. Ларсен:

— А может, и программистом.

Е. Федосеева:

— Может быть, кто знает.

В. Рулинский:

— С его напором, я думаю, все получится. Здорово, какие истории замечательные.

Т. Ларсен:

— Слушайте, мы говорим о ребятах, которым вы помогаете. А откуда берутся те, кто помогает? Если вернуться к разговору о том, что слепоглухота это очень редкая проблема, и, наверное, люди, которые знают, как с этими людьми работать, как им помогать, это вообще штучные какие-то профессионалы, нет?

Э. Парфенова:

— А вы имеете в виду, те люди, которые занимаются адаптацией или те люди, которые помогают фонду существовать?

Т. Ларсен:

— Те, которые непосредственно работают со слепоглухими — те, кто тьюторами, те кто наставники для них, вот кто их обучает.

Э. Парфенова:

— Ну вот в процессе практики у нас сложилась такая команда, это каждый специалист, конечно, на вес золота. Сейчас мы заняты тем, что мы пишем подробные методические рекомендации, для того чтобы не получалась ситуация, когда уходит человек и вместе с ним — ну по разным причинам уходит, — вот этот пласт знаний. Потому что нет таких рекомендаций, они утеряны, устарели, как работать именно со взрослыми слепоглухими людьми, чтобы добиться вот какого-то результата. Поэтому мы и говорим, что в «Доме слепоглухих», конечно, сложилась такая команда, которая вот имеет опыт уже многолетний.

В. Рулинский:

— Наверное, у вас половина тех людей, кто является сотрудниками, это люди с различными ограниченными возможностями. По-моему, у вас компьютерное, мне кажется, вот это устройство маленькое Брайля, компьютерное, занимается, он незрячий, по-моему, да?

Э. Парфенова:

— Да, у нас даже есть незрячий коуч. Потому что мы столкнулись с тем, что когда мы человека мотивируем на то, чтобы он жил активной жизнью, то очень у многих внутренняя неуверенность в себе. И, собственно, мы поняли, что нам психологическая нужна такая поддержка, но именно со стороны человека, который сам, да, отчасти в такой ситуации и живет, и радуется. Вот мы, Николай у нас обучился коучингу, ездил в Екатеринбург, в институт Эриксона, и у нас еще даже такой вид поддержки есть. И да, большая часть наших специалистов — это люди с нарушением зрения и слуха. Мне кажется, у нас даже практически нет, да, Лен...

Т. Ларсен:

— То есть практически вообще все эти знания и весь этот опыт, он основан на личном опыте специалистов?

Э. Парфенова:

— Ну конечно нет. То есть у наших педагогов и образование профильное. Вот Лена, например, имеет педагогическое образование. А дальше уже идет такая наслойка, да, — то есть то, что мы материалы, которые остались еще с советского времени, то, что мы опытным путем смогли понять.

В. Рулинский:

— Это программа «Делатели» на Радио ВЕРА. Мы говорим про «Дом слепоглухих» в Пучково. Если у вас есть желание поддержать работу этой замечательной организации, это можно сделать с помощью СМС: отправить на номер 3434 слово «вижу», поставить пробел и написать сумму. Например: «вижу 300». Я бы хотел про вас, Лена, поговорить, потому что у вас удивительная такая активная жизнь.

Т. Ларсен:

— И личная история.

В. Рулинский:

— Да. Все наслышаны про ваши замечательные увлечения. Расскажите, какие самые главные, у вас их так много. Расскажите, для себя какие вы видите самые главные свои увлечения и как вы к ним пришли?

Е. Федосеева:

— Самые главные увлечения. Сейчас самое главное увлечение — это дети, наверное.

В. Рулинский:

— У вас двое, да?

Е. Федосеева:

— Увлекаюсь детьми. У меня двое детей, вот. А если распределить, наверное, по категории, что для меня самое главное, чуть-чуть поменьше главное и еще поменьше главное, наверное, конечно, для меня самое главное — это моя семья, мои дети. У меня их двое, старшему сейчас пять с половиной лет, младшей девочке полтора года. Чуть-чуть меньше важности для меня имеет «Дом слепоглухих», работа. И когда остается немножко времени, то я увлекаюсь спортом, бегаю, бегаю марафоны с большим удовольствием. Очень нравится. Спрашивают: как же ты бегаешь, почему ты бегаешь марафоны?

В. Рулинский:

— Это 42 километра.

Е. Федосеева:

— 42 километра. Просто нравится.

В. Рулинский:

— Нет, ну просто нравится...

Е. Федосеева:

— Да, тем более, потому что сейчас ты убегаешь на пять часов, и пять часов у тебя нет ни детей, ни работы, и бежишь, и бежишь, и, в общем-то, раньше времени не прибежишь — пять часов ты отдыхаешь.

В. Рулинский:

— Лен, ну «просто нравится» для многих людей — это лежать на диване и смотреть телевизор. А вот про марафон не всегда вот получается «просто нравится». Это какой-то все-таки другой опыт, да, для того чтобы прийти к вот этому «просто нравится», какие-то шаги должны быть, ощущения, что почему-то это надо. Как, почему все-таки это вам надо было начать, этот путь?

Е. Федосеева:

— Ну изначально я начала заниматься бегом — это было, наверное, уже лет 8–10 назад, — я пришла подержать проект «Марафон в темноте». Такой стартовал проект в Москве, в рамках которого незрячим людям помогали бегать волонтеры. И мы очень здорово подружились с одной из волонтеров этого проекта, с Катей, стали хорошими друзьями. И, наверное, если бы не Катя, то я, наверное, не стала бы больше бегать, но Катя меня заставляла, и я приходила, потому что нам было здорово общаться вместе. Мы потом с ребятами шли — ну к вопросу инклюзии, да, — шли после тренировок пить кофе, вместе гуляли, вместе общались. А потом это становится твоей такой зависимостью. И ты не можешь не бегать, потому что любишь поесть вкусно, например, побегать. И ты не бегаешь два-три дня — чувствуешь, что что-то в твоей жизни не так. Ну и очень требуется бегать, или поплавать, или поездить на велосипеде. Ездить на велосипеде я тоже очень сильно люблю. Это велосипед-тандем, тандем — когда впереди сидит зрячий человек, а сзади сидит человек слабовидящий или незрячий, и в тандеме...

В. Рулинский:

— Крутите педали.

Т. Ларсен:

— Бегаете тоже с Катей вместе марафон?

Е. Федосеева:

— Катя уже сейчас не в России живет, а уже у меня сейчас другие лидеры есть. У меня постоянный лидер на марафоны, и девушка, с которой мы постоянно бегаем марафоны. И, наверное, единственная причина нашей встречи — это побегать.

В. Рулинский:

— А, ну то есть все-таки я для себя просто: а как это происходит? Впереди какой-то находится человек, который как бы указывает курс, а как вы его чувствуете? Это все равно не должно быть прямо совсем рядом, вы тогда на пятки будете друг другу наступать. Вот просто просветите, как это происходит.

Е. Федосеева:

— Происходит действительно рядом, потому что рядом мы бегаем и держимся за такую связку — эластичная резинка в форме восьмерки, условно говоря. И за одну часть восьмерки держится лидер, который называется в беге лидер незрячего бегуна, а за другую часть восьмерки держится незрячий бегун. И вот таким образом синхронно, почти как в синхронном плавании, мы и бежим.

Т. Ларсен:

— Как здорово. Я даже не знала, что бывает такой вид бега.

В. Рулинский:

— И для меня, конечно, было фантастически: когда я организовывал пресс-тур в «Дом слепоглухих», при подготовке я узнал историю, что единственное, что мешает сейчас поехать на Бостонский марафон Елене Федосеевой, это начавшийся ковид. Естественно, я эту историю, как-то она во мне прямо вот до сих пор вот как-то живет.

Е. Федосеева:

— Ковид нам помешал.

В. Рулинский:

— Помешал.

Е. Федосеева:

— Три раза мы пытались поехать на Бостонский марафон. Три раза, два из них у нас были куплены билеты, забронированы отели, и три раза мы туда не приехали.

В. Рулинский:

— А почему Бостон?

Т. Ларсен:

— Ну это всемирно известный марафон.

Е. Федосеева:

— Самый лучший. На него нужно пройти квалификацию. У нас была вот с моим, с Оксаной моей, с моим другом, лидером по марафону, была такая цель: отобраться на Бостонский марафон. Потому что для того, чтобы стать участником Бостонского марафона, надо пробежать за определенное время, и мы готовились, определенный марафон, результаты не всех марафонов принимаются. Мы ездили с ней в Амстердам, чтобы пробежать марафон там за 4 часа и 10 минут, сдавали результаты, отбирались, сдавали много справок, переводили на английский язык, чтобы оказаться среди участников этого Бостонского марафона, и три раза мы платили взнос...

В. Рулинский:

— Наверное, немаленький.

Е. Федосеева:

— Немаленький взнос, покупали билеты, бронировали отели. И три раз мы туда не доехали.

В. Рулинский:

— Жалко. Но вы планируете?

Е. Федосеева:

— Теперь уже нет, мы решили, что да, что, наверное, так надо. И когда мы будем совсем старенькие, то обязательно доедем до Бостонского марафона.

Т. Ларсен:

— То Бостонский марафон приедет к нам.

Е. Федосеева:

— Ну может быть, Бостонский марафон приедет.

В. Рулинский:

— А у вас еще есть интересный эпизод в вашей жизни: вы были в свое время сотрудником ресторана «В темноте?!» Расскажите, что это такое. Я слышал от разных людей, к сожалению, пока еще сам не был, в Москве вроде бы есть такой ресторан. Что там происходит, почему он в темноте, и как вот для вас это было, как вы этот опыт воспринимаете?

Е. Федосеева:

— Ресторан «В темноте?!» — это действительно ресторан в темноте, когда люди приходят в абсолютную темноту, в темный зал, и там едят блюда, которые они не знают, что находится в их тарелках.

Т. Ларсен:

— В тарелке.

Е. Федосеева:

— Да, они определяют только, могут определить для себя, будет ли там мясо, рыба, зеленое меню, вегетарианское или там может быть все что угодно. Вот это они делают такой выбор, и им приносят закуски, напитки, и они не знают, что это такое. Это действительно важный опыт, наверное, и для тех людей, которые приходят в ресторан «В темноте?!». Потому что они погружаются в полную темноту и, может быть, впервые в жизни задают себе вопрос: а как? А ведь бывает же так, что люди живут всегда так. Я-то пришел и вышел, на полтора-два часа — я вышел и снова все вижу, для меня это не страшно. А ведь люди живут так всегда. И для них это становится такой вот отправной точкой подумать, спросить, узнать, как же так, а вот как — и вот те самые вопросы, которые мы сегодня уже обсуждали, а как же...

Т. Ларсен:

— И в этом ресторане незрячие официанты.

Е. Федосеева:

— В темном зале работают только незрячие официанты. И те люди, которые приходят, не всегда верят в это. Потому что им кажется это невероятным, что человек может ходить, не проливать, принести тебе горячий чай и не пролить его при этом. И через какое-то время, когда уже у людей проходит такое вот первое впечатление, да, первое вот ощущение такого, может быть, где-то восторга, где-то удивления, люди начинают общаться. И тогда они, не видя друг друга, начинают, становятся более открытыми друг другу.

Т. Ларсен:

— Я подтверждаю это. Я, к сожалению, никак не дойду сама до этого ресторана. Я надеюсь, он еще работает?

Е. Федосеева:

— Работает.

Т. Ларсен:

— Да. Но мой близкий приятель там бывал и не раз, и он говорит, что это невозможно, ты хочешь снова этот опыт повторять. Потому что это действительно очень большой вызов тебе самому. И это очень трогает, да, потому что ты действительно окунаешься в пространство незрячего человека, и ты там абсолютно беспомощен, и понимаешь, насколько эти люди по сравнению с тобой ну умелые, например, да, и там интересные и так далее. Но он говорит, вкусно еще там. Слушайте, если говорить о планах, чего бы хотелось фонду и как вы хотели бы продолжать свою деятельность? Какая вам нужна помощь, какие вам нужны новые горизонты, новые возможности, которыми вы можете делиться со своими гостями, друзьями?

Е. Федосеева:

— Я уже сказала, может, Эльвира поговорит.

Э. Парфенова:

— Планы работать дальше, помогать нашим друзьям. Потому что работа благотворительного фонда — это всегда такой вызов. То есть ты, с одной стороны, должен решать проблемы своих подопечных, с другой стороны, ты должен искать на это средства. Поэтому, конечно, мы пережили сейчас непростые времена — ковид, дальше специальная военная операция. Но, слава Богу, пережили. То есть очень радует, что наши друзья, которые помогают фонду, не отказались от нас. То есть мы стараемся такие длительные, доверительные отношения выстраивать, обязательно и в гости всегда приглашаем, и общаемся, и рассказываем, и показываем всю нашу жизнь. И у нас действительно складываются уже такие друзья «Дома слепоглухих», которые знают всех наших жителей, знают проблемы. И хочется, конечно, чтобы таких друзей становилось больше, и чтобы дело наше продолжалось.

В. Рулинский:

— Да, у вас, конечно, такая семейная по-настоящему атмосфера, это чувствуется.

Т. Ларсен:

— Камерная, да?

В. Рулинский:

— Камерная, да, деревянный дом, все такое очень уютное, вот прямо хочется там побыть подольше.

Т. Ларсен:

— Ну так тактильность — это же главное.

В. Рулинский:

— Да, действительно. Это такая очень уютная трапезная тоже, где вот все готовят, потом кушают, так вот все очень приятно. Мне кажется, это во многом все-таки еще и труды отца Лева, его такой вот дух смиренный. Потому что я вот сколько общался, взаимодействовал с отцом Львом, и от других людей слышал, вот это поражает, именно его такая готовность воле Божией предаться и действительно делать Божие дело. Это фактически он один из немногих, кто занимается так по-настоящему этим делом. Вместе, конечно, со своими помощниками замечательными. Лена, хотелось бы вас спросить, а какая у вас мечта есть?

Е. Федосеева:

— Какая есть мечта? Наверное... никто не подскажет.

Э. Парфенова:

— Ну Бостонский марафон уже не твоя мечта.

Т. Ларсен:

— Или задача.

Е. Федосеева:

— Это цель. А вот мечта — это даже никто не подскажет.

Т. Ларсен:

— А может быть и нет? А, может быть, и не надо мечтать? Может быть, действительно просто есть цели, которые надо реализовать.

Е. Федосеева:

— Да, может быть, так и есть. Вот хорошо, кто-то подсказывает.

Т. Ларсен:

— А просто я, у меня так, знаешь. Когда меня спрашивают, о чем вы мечтаете — ну я понимаю, что я не мечтаю. Потому что мечтания — это абсолютно бессмысленное занятие. Есть какие-то задачи, которые надо решить и есть цели, которые нужно поставить и реализовать. А мечтать...

В. Рулинский:

— Хорошо, а если так сформулировать: смелая цель.

Е. Федосеева:

— Какие цели? Вот с целями уже более как-то реалистично: достроить дом, дать детям хорошее образование, иметь возможность путешествовать, помогать людям. Я поймала себя на мысли, да, что я прошу у Бога дать возможность быть полезной. И, наверное, это вот цель — чтобы Бог давал тебе возможность быть полезным другим людям.

Т. Ларсен:

— Мне кажется, лучшего финала для нашего разговора мы не найдем.

В. Рулинский:

— Да. Это была программа «Делатели» на Радио ВЕРА. Мы говорили с директором благотворительного фонда «Дом слепоглухих» Еленой Федосеевой и директором по коммуникациям Эльвирой Парфеновой. Если у вас есть желание поддержать работу «Дома слепоглухих», это можно сделать с помощью СМС, отправив на короткий номер 3434 слово «вижу», поставить пробел, написать сумму. Например: «вижу 300». И я думаю, что все мы прямо сейчас под большим впечатлением от ваших трудов, от того, что делает «Дом слепоглухих». И я надеюсь, что благодаря этому эфиру прирастет количество тех, кто поддерживает работу «Дом слепоглухих». И, конечно, это такое, наверное, одно из важнейших проявлений милосердного служения Церкви — помогать тем, кому очень нужна помощь. Вот как раз слепоглухие люди, люди с вот этими трудностями, они, конечно, особенно нуждаются в нашем милосердии, любви и сострадании. Но не только в сострадании, а еще и в помощи в развитии, чтобы это было действительно на равных — то, что вы сегодня говорили, про то, что это не подопечные, это друзья.

Т. Ларсен:

— Да, и мне кажется, это один из тех случаев в благотворительном пространстве, когда ты видишь очень большие результаты и очень значимые плоды твоего участия и поддержки.

В. Рулинский:

— Спасибо.

Э. Парфенова:

— Спасибо.

В. Рулинский:

— Всего доброго.

Т. Ларсен:

— Всего доброго.

---

Все выпуски программы Делатели

• «Социальная помощь в Лисичанске». Дарья Ткач
• «Женское служение в Церкви». о. Андрей Постернак
• «Помощь в детских больницах». о. Иоанн Захаров, Татьяна Андроняк