"Детский приют "Покров". Светлый вечер с прот. Виталием Ткачевым (30.06.2016)

У нас в гостях был настоятель Покровского храма в Яковлеве, директор и духовник детского приюта "Покров" протоиерей Виталий Ткачев.

Мы говорили об истории приюта "Покров", о социальном сиротстве и о том, как помогать детям, оказавшимся без попечения родителей.

 

______________________________________

В. Емельянов

— Здравствуйте, Вы слушаете программу «Светлый вечер». В студии Владимир Емельянов...

А. Пичугин

— ...Алексей Пичугин. Здравствуйте!

В. Емельянов

— Наш сегодняшний гость — настоятель храма Покрова Пресвятой Богородицы в Яковлеве (это Новая Москва) и основатель, директор детского приюта «Покров» протоиерей Виталий Ткачев. Здравствуйте, добрый вечер!

Протоиерей В. Ткачев

— Здравствуйте.

В. Емельянов

— Насколько мне известно, в сентябре 2016 года Вы будете отмечать десятилетие Вашего приюта, да?

Протоиерей В. Ткачев

— Да.

В. Емельянов

— История его начинается в 2006 году. Было бы интересно, конечно, услышать в первой части нашей программы Ваш рассказ о том, с чего все начиналось, какой путь проделал приют за эти десять лет, каким он стал сейчас, и таким ли Вы его видели десять лет назад.

Протоиерей В. Ткачев

— Путь начался с того, что меня назначили в 2003 году в храм Пресвятой Богородицы в деревне Яковлево. Храма тогда еще практически не было, только началось его строительство, а служба происходила в бывшем сельском клубе, который находился, как потом было написано, в таком «руинированном состоянии со стопроцентным износом».

А. Пичугин

— Сам клуб?

Протоиерей В. Ткачев

— Да, сам клуб. Там и...

А. Пичугин

— Не сильно лучше, чем здание храма?

Протоиерей В. Ткачев

— Храма не было совсем. Храм был разрушен — в 1932-м взорван и разнесен по кирпичикам. ОТ него остались только поклонный крест и небольшие ямы на месте фундамента.

И вот в этом клубе первые полгода проходили службы, а потом, Милостью Божией, воздвигли здание храма и перешли служить уже в 2004 году в сам храм. Вопрос встал о том, что делать что-то дальше с клубом, и он как-то так висел в таком выжидательном положении.

В. Емельянов

— Но принадлежал Церкви?

Протоиерей В. Ткачев

— Да, принадлежал Церкви. И вот в этом выжидательном положении к нам постучалась одна женщина с двумя детьми. Она, так скажем, приехала из Владивостока, скиталась по России и потом сказала: «Ну, хоть что-то сделайте и для нас». Мы предложили ей пожить в вагончике, который находился рядом с храмом, потому что другого как бы жилья на то время не было. Она там прожила несколько месяцев, и вот в этот момент как бы сформировалась идея, что вот можно таким людям каким-то образом помочь.

А. Пичугин

— А довольно много — Вы меня поправьте, если я ошибаюсь, — людей вот таким образом приходят в Церковь, священников?

Протоиерей В. Ткачев

— Да, да.

А. Пичугин

— Ведь приходится кому-то отказывать? Как священник вообще понимает — к нему действительно люди в беде пришли, или это такая — не хочется говорить «каста», — но профессиональные нищие, профессиональные люди, которые вот от храма к храму переходят и что-то ищут?

Протоиерей В. Ткачев

— Это, скорее всего, проблема больших приходов — то, о чем Вы говорите. У нас приход был в совершенно зачаточном состоянии, и таких людей, которые занимались «профессионально», просто как бы на горизонте не появлялось. Приходили именно те люди, которых от безвыходности каким-то образом Господь присылал. Пришел один какой-то освободившийся заключенный, лег под дверью квартиры, где мы в то время жили, и сказал: «Я тут умирать к Вам пришел», и его мы тоже как-то отхаживали, потому что его там побили где-то по дороге, с пробитым носом, со всеми вот такими делами. То есть вот такие люди — их сразу видно, что они...

А. Пичугин

— ...в беде?

Протоиерей В. Ткачев

— Да, они в беде, они не профессиональные, так сказать, попрошайки, которые пытаются что-то получить с храма.

И вот эта женщина каким-то образом явилась толчком к тому, чтобы появился приют. Потому что когда дальше заговорили о судьбе вот этого здания, которое нужно было восстанавливать, вопрос воскресной школы или еще чего-то — какого-то вот такого церковного — отпал сам собой. То есть это нужно людям, детям, которые находятся в трудной жизненной ситуации. И достаточно быстро как-то, милостью Божьей, мы восстановили это здание, и вот эти две девочки, фактически, были первыми, кто появился у нас в приюте. Потом еще от нынешнего владыки Пантелеймона тогда еще был отец Аркадий, появилась девочка, которую подобрали на вокзале, ее мама бросила. И вот эти три девочки как бы стали первыми воспитанницами. Потом появились еще, еще и еще, и так вот постепенно, постепенно сегодня мы уже имеем практически полный комплект, который мы можем разместить на базе нашего приюта.

В. Емельянов

— Вы, кстати, какой комплект можете разместить?

Протоиерей В. Ткачев

— 30 человек.

В. Емельянов

— Не больше, да?

Протоиерей В. Ткачев

— Не больше, да. Иначе там просто для нас это тогда стоит вопрос о полной реконструкции нашего жилого корпуса, там еще каких-то определенных пристроек. То есть больше просто физически не поместится.

А. Пичугин

— Но у Вас...

В. Емельянов

— Извини, Леш. А Вы задумываетесь о дополнительных землях и о дополнительных помещениях?

Протоиерей В. Ткачев

— С землями гораздо все сложнее, но, на самом деле, мы сейчас делаем проект реконструкции нашего приюта, который подразумевает увеличение его по площади, как минимум, в два раза. То есть этот проект — он такой актуальный. Ну, как он пойдет, не пойдет — непонятно, но, во всяком случае, какие-то наброски, рисунки уже существуют, и идет разговор о получении разрешения, но, во всяком случае, какие-то наброски, рисунки уже существуют, и идет разговор о получении разрешения на реконструкцию этого здания. То есть сейчас, во всяком случае, процесс уже идет.

В. Емельянов

— А от кого это все зависит?

Протоиерей В. Ткачев

— Ну, тут трудно сказать, как-то. От воли Божьей, наверное. Потому что в нашей жизни очень много...

В. Емельянов

— Просто интересно, кто решения принимает.

Протоиерей В. Ткачев

— Решение — оно принимается как-то само собой. То есть появился человек, который говорит: «Давайте мы тут вот что-нибудь сейчас сделаем!» — «Ну, давайте!» — «Давайте нарисуем!» — «Давайте!» — «Давайте получим разрешительные документы!» — «Давайте!» Начали получать разрешительные документы и случайно, так скажем, из 600 квадратных метров нам дали разрешительные документы на 3 с половиной тысячи квадратных метров неожиданно.

В. Емельянов

— Ого!

Протоиерей В. Ткачев

— И мы так думаем: «А давайте нарисуем вообще, как хотелось бы, чтобы это было в идеале! Вдруг мы могли бы не 30, а 50 или 60 детей?» Ну, и начали что-то думать, рисовать, и пока все это только фантазии какие-то такие вот, разговоры ни о чем, но мы надеемся, что как-то, милостью Божьей, все это сформируется во что-то. Потому что с идеи все начинается, с какого-то зерна, которое...

В. Емельянов

— А упирается в деньги. А где их брать?

Протоиерей В. Ткачев

— Вы знаете, тут даже, наверное, не столько в деньги все упирается, сколько упирается в необходимость, возможность и волю Божью, которая... Просто за эти десять лет, которые мы приютом занимаемся, даже чуть больше (пока строили, пока делали), я пришел к одному такому простому выводу, что в деньги не упирается почти ничего — все упирается в Божье благословение. То есть или оно есть, или его нет. Ты можешь вот биться, ходить...

В. Емельянов

— Но это на начальном этапе, как говорится.

А. Пичугин

— А поясните, пожалуйста.

В. Емельянов

— А потом нужны деньги как раз на раствор, на оплату рабочих...

Протоиерей В. Ткачев

— А потом появляются какие-то люди. Мы же живем, как и вся Церковь, можно сказать, на подаянии, и...

А. Пичугин

— А поясните, пожалуйста. Вот Вы говорите, в Божье благословение упирается, но Вы занимаетесь весьма благим делом — Вы помогаете детям, которые по той или иной причине остались без попечения родителей. Ну, соответственно, вроде бы как, чего уж богоугоднее? Божье благословение-то явно должно быть на такие вещи!

Протоиерей В. Ткачев

— Здесь есть нюанс. Ведь любое дело можно делать двояким сердцем, да? То есть или это делать ради Христа, или это делать ради себя любимого.

А. Пичугин

— Но есть, мы действительно знаем, примеры церковных приютов, у которых все не так безоблачного складывалось, ну, и потом заканчивалось тоже не очень хорошо.

Протоиерей В. Ткачев

— Да и у нас не безоблачно. Просто это постоянный труд и постоянная работа, постоянное внимание, молитва.

В. Емельянов

— А как к Вам обычно попадают дети, и с какого возраста? Их к Вам приводят или просто выбрасывают?

Протоиерей В. Ткачев

— Дети разные.

А. Пичугин

— Тут же важен нюанс — это гендерное разделение, это приют для девочек.

Протоиерей В. Ткачев

— Дети разные, и первое время нам очень активно давали детей органы опеки, которые не могли, скажем так, или лишить родительских прав родителей, родители где-то безвестно отсутствующие или еще что-то. Сейчас как бы больше, наверное, все-таки это не дети по государственной линии, а дети, которые нуждаются уже со стороны родственников. То есть, например, пьющая семья, семья наркоманов, в которой бабушки, дедушки, тети, дяди приводят как-то этих пап-мам, которые просят: «Ну что-то сделайте, чем-то помогите!»

В. Емельянов

— Ну, Вы были палочкой-выручалочкой поначалу для опеки?

Протоиерей В. Ткачев

— Да. Когда мы начинали... У нас даже сейчас сохранилось письмо, в котором администрация, органы опеки... Я не помню...

В. Емельянов

— Подольский район... А, Видновский район...

Протоиерей В. Ткачев

— Видновский, Видновский район просит нас открыть приют, потому что в их попечении есть около 120 детей, которые нуждаются в помощи. Но из этих 120 детей ни одного ребенка мы не увидели на самом деле, хотя изначально какая-то была такая направленность, что будем сотрудничать, будем работать...

А. Пичугин

— Ну, а в связи с этим, хотя бы копейку от государства Вы увидели?

Протоиерей В. Ткачев

— Один раз вот ,так сказать, по благословению митрополита Ювеналия мы получили грант из Национального благотворительного фонда. Это был 2008-й год — пожалуй, один из самых тяжелых годов в жизни нашего приюта.

В. Емельянов

— Ну, и для страны тоже.

Протоиерей В. Ткачев

— А так, в остальных вопросах мы, так скажем, опять же, живем на подаянии, просим Господа, чтобы Он послал...

А. Пичугин

— Я уже упомянул, что у Вас гендерное разделение — в основном в приюте девочки. Расскажите, а почему исторически так сложилось, и где мальчики?

Протоиерей В. Ткачев

— Ну, исторически так и началось — сначала появились девочки, их было пять, шесть, семь, восемь девочек. Потом появились девочки с братьями. И братьям было очень трудно в женском коллективе. В женском коллективе настолько было трудно, что некоторые из них просто потом перешли в другой приют — для мальчиков.

А. Пичугин

— А он где-то рядом?

Протоиерей В. Ткачев

— Нет, тот приют, куда перешел один наш воспитанник, находится в Пензенской области, отца Бориса...

В. Емельянов

— А так делить детей — ну, скажем, брат с сестрой... Все-таки, даже если они маленькие, се равно это какая-то связь такая родственная, безусловная. А получается, что один в Пензенской области, девочка — в ближайшем Подмосковье. А как это?

Протоиерей В. Ткачев

— Ну, было очень активное желание со стороны брата. Брат подрос, он уже...

А. Пичугин

— Сколько лет?

Протоиерей В. Ткачев

— Ему сейчас наверное, уже, двенадцать.

А. Пичугин

— А, Ну, то есть, он сам принимал какие-то решения?

Протоиерей В. Ткачев

— То есть для него вот женский коллектив... Одно дело, когда в школе приходят, потом уходят, возвращаются домой. А другое дело, когда круглые сутки, 24 часа, круглый год все вместе. Очень много, скажем, таких трений возникает между мальчиками и девочками.

Но, тем не менее, мы не отчаиваемся. Мы сейчас пытаемся создать приют для мальчиков и надеемся, что он в ближайшее время получит какое-то свое начало, и будем тоже и мальчикам помогать.

А. Пичугин

— Протоиерей Виталий Ткачев, настоятель Покровского храма в Яковлево, директор-духовник детского приюта, который так и называется «Покров», сегодня у нас в гостях. Мы выяснили, что, в основном, в приюте находятся девочки, а для мальчиков создается отдельный приют. А где и в какой стадии сейчас создание?

Протоиерей В. Ткачев

— В Калужской области есть небольшая деревенька, и там, скажем так...

А. Пичугин

— Далеко!

Протоиерей В. Ткачев

— Ну, да, километров, наверное, около 70.

А. Пичугин

— Ну, то есть это Калужская область ближе сюда, к Москве, да?

Протоиерей В. Ткачев

— Ближе, да, совсем ближе. И там в стадии строительства такой вот приют.

А. Пичугин

— Тоже при храме каком-то местном?

Протоиерей В. Ткачев

— Храм там, к сожалению, не рядом, но мы надеемся, что когда-нибудь там и храм тоже будет, в этой деревне.

В. Емельянов

— Отец Виталий, ну, а чем, собственно, отличается православный приют от государственных заведений подобного рода? Какие-то принципиальные отличия?

Протоиерей В. Ткачев

— О всех приютах я сказать не могу, но наш приют отличается тем, что он как бы вырос из нашей семьи. То есть мы как-то с матушкой планировали много детей, и, слава Богу, это получается сейчас, и наша семья является стержнем приюта. И вокруг семьи формируется коллектив, который, я бы сказал, такого семейно-общинного типа. И эта семейная общинность является нашего, в частности, православного приюта от других учреждений. То есть мы сознательно стираем все перегородки, которые там возникают между взрослыми, детьми. То есть у нас есть семейные дети, например. У меня свои дети тоже в приюте учатся и...

А. Пичугин

— А сколько у Вас детей?

Протоиерей В. Ткачев

— Восемь.

А. Пичугин

— У Вас своих восемь детей?

В. Емельянов

— Что значит «снимаете перегородки»? О чем идет речь?

Протоиерей В. Ткачев

— Не разделяем. То есть основная проблема, на мой взгляд, государственного приюта — это то, что есть воспитанники, есть воспитатели, есть начальство, есть администрация, есть дети, и это является как бы таким штампом на сознании ребенка. То есть ребенок должен чувствовать себя в семье. Ты — да, ты временно живешь здесь. Сейчас это твоя семья, потом будет у тебя другая семья, потом создадите свои семьи. То есть идея семьи как бы является ключевой в приюте. То есть дети, у кого есть родители, общаются с родителями достаточно активно.

А. Пичугин

— То есть никаких преград для общения с родителями, которые когда-то по своим причинам потеряли связь с детьми, Вы не ставите?

Протоиерей В. Ткачев

— Не ставим.

А. Пичугин

— А есть родители, которые, несмотря на то, что их лишили родительских прав или просто детей у них забрали, продолжают пытаться находить какой-то общий язык со своими детьми?

Протоиерей В. Ткачев

— Ну, язык общий, может быть, не всегда удается найти, но общение, во всяком случае, продолжается. То есть все дети — они знают, что у них есть родители, какие, там — хорошие или плохие... И во многих случаях...

В. Емельянов

— Как родители могут быть плохие в сознании ребенка?

Протоиерей В. Ткачев

— Ну, Вы знаете, многие дети поступают с такими психологическими травмами, которые потом годами приходится лечить. Если мама зарезала папу на глазах у ребенка, так это бывает очень сложный вопрос...

А. Пичугин

— Есть и такие, да?

Протоиерей В. Ткачев

— Да. Это очень сложный вопрос — как объяснить ребенку, почему вот так произошло. Перед нами такой вопрос стоит, мы должны как-то объяснить, почему так произошло. И...

В. Емельянов

— Но словосочетание само «плохие родители» — оно как-то... Оно очень негативное.

А. Пичугин

— Ну, да, но пример, который привел отец Виталий — я не знаю, я бы не справился, наверное, с такой задачей, как можно объяснить ребенку, почему. Но, с другой стороны, наверное, как-то это делаете, не очерняя, что ли, маму.

Протоиерей В. Ткачев

— Вы знаете, сейчас этот ребенок у нас является выпускницей уже, и она живет уже с мамой и тащит ее, можно сказать, на себе. Создала свою семью, и вот эта мама как бы находится... Вот, и папа там тоже рядом. Он выжил, слава Богу. И, в общем-то, я смотрю на ситуацию, которая происходит у них в семье, — я думаю, что эти годы, которые девочка провела у нас в приюте, прошли не зря.

В. Емельянов

— Вот Вы говорите — «ты здесь временно» и так далее. А сколько длится вот это «временно» для детей? Я понимаю, что в разных случаях по-разному...

Протоиерей В. Ткачев

— До... в большинстве случаев — до полного взросления.

В. Емельянов

— Что это значит? До 16, до 18 лет?

Протоиерей В. Ткачев

— До того момента, когда у ребенка будет своя семья, свой какой-то вот уже сложившийся быт, свои сложившиеся отношения.

А. Пичугин

— А как «своя семья»? Ведь кто-то свою семью создает в 30 с лишним лет, а кто-то в 18. У всех по-разному же происходит. Просто государственные приюты, если я не ошибаюсь, когда ребенку исполняется 18 лет, государство ему гарантирует какое-то свое собственное жилье. А в Вашем случае, когда ребенок заканчивает школу, что дальше? Он остается у Вас, если он не находит себе мужа или жену? Ну, мужа, соответственно — у Вас девушки.

В. Емельянов

— И хлопочете ли Вы о жилье?

Протоиерей В. Ткачев

— Да, о жилье мы хлопочем. То есть каждый ребенок, который находится у нас, за ним должно быть закреплено какое-то жилье. Или это жилье у родственников, или у родителей, или выделенное государством, или должна... То есть что-то у ребенка есть, однозначно. То есть вопрос в том, что это — это уже другой вопрос. То есть, как правило, это бывают дети, скажем так, из сложных семей, у которых одна пятая, восьмая или шестая часть какой-то квартиры с пьющими родителями, где-то в глубинке, или еще что-то. Но, во всяком случае, как бы государство должно закрепить за таким ребенком какое-то право на какой-то угол. Будет ли он там жить или нет, это уже вопрос, как покажет время. Но, как правило, милостью Божией, все удается решить, чаще всего, по-другому. То есть вот из опыта наших выпускников, точнее, выпускниц, мы видим, что все управляется.

А. Пичугин

— А как у Вас происходит общение с Вашими подопечными? Какой у них распорядок дня? Чем они занимаются? Так как православный приют, есть какие-то, наверняка, ограничения в их быту? То есть они не предоставлены сами себе?

Протоиерей В. Ткачев

— Да, конечно, не предоставлены сами себе. То есть у нас, как и в любом приюте, в любом детском доме — подъем, завтрак, молитва включена, как в православном приюте, то есть обязательны утренняя и вечерняя молитвы. Учеба, если это учебное время, подготовка домашних заданий, какие-то определенные послушания тоже.

А. Пичугин

— А дети обязательно должны ходить в церковь?

Протоиерей В. Ткачев

— В церковь ходят один раз в неделю. Если нет праздников больших, то один раз в неделю.

А. Пичугин

— Это обязательно для всех?

Протоиерей В. Ткачев

— Да, это обязательно для всех.

А. Пичугин

— А если ребенок уже сознательного возраста говорит, что «так вот как-то, не хочу я»?

Протоиерей В. Ткачев

— Знаете, с такой проблемой не сталкиваемся.

В. Емельянов

— Вот Вы говорите... Да, извините.

Протоиерей В. Ткачев

— Больше того, у нас девочки практически все, практически все, кто уже в возрасте таком, постарше, поют в церковном хоре, то есть имеют или не имеют способности, но мы как-то стараемся всех так объединить, и это очень здорово сплачивает.

В. Емельянов

— Вы сказали о хоре. А можно чуть подробнее?

Протоиерей В. Ткачев

— Изначально это было такое детское начинание, когда дети готовили праздники, им это очень нравилось. Православные праздники и не только православные. В году несколько раз обязательно готовился какой-то концерт с небольшим представлением, дети к этому так торжественно готовились. Потом, когда подросли, оказалось, что уже сформировался такой творческий коллектив, который может петь. Начали, стали приглашать на выступления на разные. И из такого как бы детского, ну, можно было даже сказать, светского хора родилась идея попеть на службе. Родилась она в связи с приездом владыки нашего Саввы к нам на службу. Мы, так сказать, хор подготовили...

А. Пичугин

— То есть относительно недавно было?

Протоиерей В. Ткачев

— Да, относительно недавно. Спели, владыка сказал: «А чего Вы не поете? Вам надо совсем службы петь. Давайте, занимайтесь». И буквально за год — за два у нас сформировался такой еще православный хор. То есть он не только детский, там и несколько взрослых как бы участвуют в пении. Тем не менее... Ну, а детский хор — он продолжает, то есть записываем диски, уже, наверное, третий диск ко Дню Победы записали.

В. Емельянов

— Ну, мы видели, что Вы принесли с собой диски...

А. Пичугин

— Как раз да...

В. Емельянов

— Давайте, у меня, друзья, есть предложение просто — послушать одну из песен.

А. Пичугин

— Да, давайте послушаем песню. А как она называется?

Протоиерей В. Ткачев

— «Трубач». Песня «Трубач».

А. Пичугин

— И вот как раз песня в исполнении хора воспитанниц детского приюта «Покров». Настоятель Покровского храма в Яковлево и директор, духовник этого приюта протоиерей Виталий Ткачев сегодня у нас в студии, а мы слушаем песню.

(Звучит песня «Трубач».)

В. Емельянов

— Ну, что сказать — довольно спетый коллектив. А ими кто-то специально занимается? Вы приглашаете? Кто-то руководит этим хором, да?

Протоиерей В. Ткачев

— Да.

В. Емельянов

— Это кто-то из педагогов, или специально приезжает человек?

Протоиерей В. Ткачев

— Да, специально приезжает человек.

В. Емельянов

— И как часто у них репетиции?

Протоиерей В. Ткачев

— Последнее время было два-три раза в неделю.

В. Емельянов

— И это засчитывается им в школьную программу как уроки пения, видимо, да?

Протоиерей В. Ткачев

— Да.

В. Емельянов

— Ну что ж, мы вернемся буквально через минуту. Напомним, что у нас сегодня в гостях настоятель храма Покрова Пресвятой Богородицы в Яковлево, также он является основателем и его директором — собственно детского приюта «Покров». А речь идет о протоиерее Виталии Ткачеве. В студии Владимир Емельянов...

А. Пичугин

— ...Алексей Пичугин, через минуту — снова в этой студии.

В. Емельянов

— Мы продолжаем наш «Светлый вечер». В студии Владимир Емельянов...

А. Пичугин

— ...Алексей Пичугин...

В. Емельянов

— ...и наш гость — протоиерей Виталий Ткачев.

Виталий Ткачев — основатель и директор детского приюта «Покров». Вот мы в первой части программы даже узнали, что в приюте есть хор, а хор записывает пластинки и поет разные песни. Вот Вы сказали, три альбома готовы. Вот это, так я понимаю, что альбом с песнями военных лет. А два предыдущих?

Протоиерей В. Ткачев

— Были разные детские песни, которые как раз вот готовились к праздничным выступлениям детей.

В. Емельянов

— А более серьезную духовную музыку им руководитель уже готов предложить?

Протоиерей В. Ткачев

— Они поют достаточно серьезные богослужебные произведения, но запись пока мы еще не ввели, не решились на запись диска.

В. Емельянов

— А было бы интересно, на самом деле.

Протоиерей В. Ткачев

— Может быть, как-нибудь со временем это случится.

В. Емельянов

— Ну, мы не будем тут розовые очки на всех надевать. Известно, что в детских домах и тому подобных учреждениях творится если не дедовщина, скажем так, ну, своеобразное такое возрастопочитание — то есть младшие не очень-то, скажем так, дерзят старшим, потому что знают, что могут получить, и так далее. И я разговаривал с одним из руководителей школы-интерната, и даже у меня язык не повернется назвать это дедовщиной, но я видел, что мальчики, которые постарше, мальчиков, которые помладше, «строят», «строят» довольно жестко. И я ему задаю вопрос: а это нормально вообще? Он говорит: «Ты понимаешь, я же один не могу уследить за всеми. А они мне в этом смысле помогают. И тогда не случается вот этих вот мелких каких-то столкновений между самими младшими, и старшие эти темы все довольно ловко разруливают».

А. Пичугин

— Ну, главное, чтобы это не переходило определенные границы.

В. Емельянов

— Нет, Леш, я же говорю, что у меня язык не повернется сказать, что это какая-то дедовщина и измывательства старших над младшими. Но я говорю, что они за ними...

А. Пичугин

— Глаз да глаз, да.

В. Емельянов

— ...очень зорко наблюдают, скажем так. Им, конечно, не позволяют выходить за рамки приличий, назовем это так. А у Вас есть какая-то такая иерархия среди девочек — те, которых слушаются, как правило, постарше, младшие имеют какой-то пиетет перед этими детьми?

Протоиерей В. Ткачев

— Вы знаете, мы с этой проблемой, наверное, столкнулись в первые годы приюта. И эта проблема действительно была. Одна из причин, почему мы остановились на воспитании именно девочек в отдельно взятом каком-то социуме, в отдельно взятом коллективе, — как раз, наверное, из-за того, что мальчикам нужен другой подход, мальчикам нужны какие-то другие методы. Но сегодня сказать, что у нас этой проблемы нет совсем, наверное, нельзя. Но она приобрела другие формы.

В. Емельянов

— Интересно.

Протоиерей В. Ткачев

— Она приобрела совершенно другие формы. У нас старшие девочки живут вместе с младшими. То есть они, в идеале, как бы относятся к ним как к своим младшим сестрам. Но и с младшими сестрами тоже бывают конфликты — я вот по своим детям смотрю.

В. Емельянов

— Да еще какие!

Протоиерей В. Ткачев

— Но эти конфликты всегда как-то проходят безболезненно. Почему сейчас так? Потому что мы как бы очень много приложили усилий к тому, чтобы понять, кто с кем уживется. То есть кто по темпераменту, кто по какому-то подходу, кто еще по чему-то. Иногда приходится переселять по комнатам. У нас, в общем-то, два-три человека, ну, самая большая комната — четыре человека, живут девочки. И за счет того, что они в разных возрастах, они чувствуют себя как... младшие — под опекой старших, а старшие как бы заботятся о младших. То есть этот опыт — он, наверное, четырех-пятилетней давности, вот он продолжается еще и сейчас и приносит свои плоды, достаточно положительные.

В. Емельянов

— А как они учатся? Мы еще не поговорили, важный вопрос — это православная гимназия. Они же все школьного возраста, соответственно, должны ходить в школу. Или это светская обычная школа?

Протоиерей В. Ткачев

— Ну, возраст школьный не у всех, у нас получается три как бы группы. Первая — это дошкольники, то есть где-то треть детей — это дошкольного возраста. Есть старшие школьницы, которых у нас немного, всего три осталось.

А. Пичугин

— Старшие — это 10-11 класс, да?

Протоиерей В. Ткачев

— 9-10-11-й, да. Ну, на сегодня — 10-11-й. Они ездят у нас в гимназию.

А. Пичугин

— В православную?

Протоиерей В. Ткачев

— Да, в православную гимназию в Троицк. То есть вот сейчас было пять выпускниц, сейчас осталось три, только к то в 10-11 классе. Остальные — средние классы — учатся на базе приюта. То есть учителя приходят, приезжают к ним, и...

А. Пичугин

— Это ежедневное обучение?

Протоиерей В. Ткачев

— Да, ежедневное, также с уроками, также с линейками, также...

А. Пичугин

— А как это получается, что учителя в своей школе проводят первые три урока занятия, а потом едут к Вам?

Протоиерей В. Ткачев

— Учителя в основном как бы те, которые уже работают только с нами.

А. Пичугин

— Ага, даже такие есть?

Протоиерей В. Ткачев

— Да, да, только с нами. У нас получается как своя гимназия такая, как филиал православной гимназии.

В. Емельянов

— А это как-то отдельно оформляется? Я понимаю, что сейчас какая-то казуистика, наверное, не очень интересная слушателям, бумажная, но, тем не менее, просто интересно: у Вас такая мини-школа внутри...

Протоиерей В. Ткачев

— Да, да.

В. Емельянов

— Она как-то оформлена? Или просто Вы договариваетесь с учителями, и они ездят?

Протоиерей В. Ткачев

— Да, договором все оформлено. То есть как филиал.

В. Емельянов

— Ну вот мы сейчас говорим о распорядке дня учебного года. А вот сейчас летние каникулы — у них, наверное, тоже. Они все остаются в этом приюте, да? Вы их никуда не вывозите подальше, поглубже в лес, скажем так? Еще дальше на природу?

Протоиерей В. Ткачев

— В этом году — были, да, в монастыре пожили. Там есть лагерь для учеников воскресных школ Московской епархии. Мы пробыли там пару недель...

А. Пичугин

— Всем приютом?

Протоиерей В. Ткачев

— Всем приютом, да.

А. Пичугин

— А это где?

Протоиерей В. Ткачев

— Ну, это на границе Рязанской области. Сказать, что девочкам очень понравилось, я бы, наверное, не сказал.

В. Емельянов

— Почему?

Протоиерей В. Ткачев

— Погода была не самая удачная...

В. Емельянов

— Ну, начало июня — да...

Протоиерей В. Ткачев

— Достаточно прохладно, комаров много. Потом, немножко непривычные условия. И я думаю, что...

В. Емельянов

— ...этим все и ограничится?

Протоиерей В. Ткачев

— ...они по-другому взглянули на свой собственный дом, так сказать, на свой собственный приют. Потому что воспитатели сказали, с какой радостью они приехали. Когда... Я сам не наблюдал, к сожалению, не смог в этот момент быть, но когда дети приехали в родные пенаты, они там, можно сказать, стены целовали, сказали: «Дом, родной дом, как же здесь хорошо!»

А. Пичугин

— Но у Вас же там тоже, в общем, несмотря на то, что Новая Москва — это такое название «Новая Москва», с МКАДа до Калужской области, а, в общем-то, у Вас же загород?

Протоиерей В. Ткачев

— Да.

А. Пичугин

— Речка Десна где-то там протекает неподалеку.

Протоиерей В. Ткачев

— Нс совсем рядом. Да, у нас несколько прудов. Да, купаться практически негде. А так — да, лес рядом, поле, чистый воздух.

А. Пичугин

— А как дети — они попадают же к Вам, в основном, в каком возрасте? Понятно, что совершенно разные, но все-таки в таком еще не очень сознательном, да?

Протоиерей В. Ткачев

— Ну, по-разному, совершенно по-разному. То есть в большинстве своем те дети, которых мы воспитываем, попадали в дошкольном возрасте. То есть мы их ведем вот уже несколько лет.

В. Емельянов

— Да, я к чему это спрашиваю? Они, соответственно, вырастают и попадают в такую обычную светскую среду. Как они там адаптируются? Они же долгое время жили в приюте, за стенами приюта, где их окружала Церковь, богослужения, распорядок дня, который, в какой-то мере все равно, наверное, подчинен церковным правилам. А потом они оказываются в нашем обычном мире — не тяжело ли им адаптироваться к нему?

Протоиерей В. Ткачев

— Я прошу прощения, у нас не монастырский приют.

А. Пичугин

— Не монастырский, я понимаю, да.

Протоиерей В. Ткачев

— Не монастырский. Понимаете, у нас они адаптируются так же, как и дети из обычной православной семьи. Точно так же легко и просто адаптируются к современным условиям. То есть вот, судя по нашим выпускницам, никаких проблем нет. То есть мы живем тем же распорядком, что и приют, фактически, в нашей семье, и дети заняты практически тем же, чем заняты любые дети в любой православной семье.

А. Пичугин

— Ну они могут в кино сходить?

Протоиерей В. Ткачев

— Да, и не раз. И постоянные какие-то поездки — в кино, в цирк.

А. Пичугин

— А, вот давайте об этом поговорим. Мы просто не коснулись, видимо, этой темы.

В. Емельянов

— Я как раз хотел, да, эту тему досуга.

А. Пичугин

— Вы говорите, что им не очень понравилось в лагере...

Протоиерей В. Ткачев

— Вчера вечером приезжало к нам, как они называют, огненное шоу. То есть это было...

В. Емельянов

— ...файер-шоу...

Протоиерей В. Ткачев

— ...да, файер-шоу, и прямо во дворе, в приюте все это было показано детям — такое цирковое представление. Всем очень здорово понравилось...

А. Пичугин

— И вот досуг — Вы говорите, цирк и кино, и поездки, и экскурсии. Расскажите подробнее, потому что это же, наверное, очень хорошо, с хорошей стороны характеризует Ваш приют и показывает, как детишки проводят время. А то да, может сложиться, действительно, впечатление, что у них там келья, молитва...

Протоиерей В. Ткачев

— Нет-нет, нет. Совсем не так. То есть мы выбрали для себя такой минимум духовной работы для детей. То есть, если брать сторону, так сказать, православного воспитания, то вечерние и утренние молитвы — то есть они читаются детьми. Причем, старшими детьми читаются отдельно, младшими — сокращенно читаются отдельно, в разное время. Также после вечерних молитв бывает Крестный ход — ну, то есть проходят с пением тропарей вокруг приюта. Дети к этому привыкли, и когда по какой-то причине этого не происходит, спрашивают: «А почему так? А как? А где? Вот уже чего-то не хватает». И посещение богослужений раз в неделю, в воскресный день. Ну, накануне — Всенощную, и если праздник двунадесятый — то и в праздник.

А. Пичугин

— Это, пожалуй, Вы сейчас про келью и молитвы рассказали.

Протоиерей В. Ткачев

— Да, это келья. Но это, в принципе, в любой православной семье — необходимый минимум, правильно? А вот все остальное время, то есть оставшееся время — это обычная светская жизнь, с уроками, с занятиями, с играми, с поездками. Рассказывать, где дети были, — ну, наверное, времени передачи не хватит.

В. Емельянов

— Нет, ну просто какие у них есть студии, помимо вокальной, скажем так?..

Протоиерей В. Ткачев

— Помимо вокальной, есть еще много чего, чем дети занимаются. Это и художественная студия, вышивка, рисование, лепка. Многие прикладные такие вот вещи, которыми по интересам занимаются дополнительно. Изучают иностранный язык. То есть, как правило, есть кружок, в котором интересное изучение английского языка. В этом году попытаемся, может быть, еще какой-то дополнительный, там, — французский, может быть, испанский. Я думаю, пока энтузиазма не будет, но со временем... Энтузиазм — он появляется как бы из коллектива. Когда кто-то один потянулся: «О, мне интересно!», а тут следующий: «О, и я тоже хочу!» — «И я хочу!» — «Давайте вот...» Там, три-четыре человека собрались — уже какой-то кружок появляется. Если зайти на наш сайт, там прямо будет подряд-подряд-подряд все, чем дети занимаются.

Одно время был очень...

А. Пичугин

— ...кулинарный кружок, кружок шитья, художественная мастерская, домашний театр...

Протоиерей В. Ткачев

— Одно время, когда дети были помладше, домашний театр — это было вот «на ура». Как-то сейчас подзатих. Дети повзрослели, младшие еще не подросли к этому возрасту, есть такой небольшой разрыв.

Одно время был кулинарный кружок. Просто все дети мечтали научиться готовить. Научились. Так тоже немножко подзатихло, сейчас как бы там раз в неделю, все равно в рамках учебной программы, есть занятия. И вот занимаются то шитьем, то кулинарией, то какими-нибудь изобразительными занятиями, то есть или лепят что-то, или делают какие-то картины и панно. Очень нравится, и неоднократно принимали участие в выставках. То есть жизнь — она такая полноценная, разнообразная, и порой даже многие семейные дети могут позавидовать насыщенности нашей программы.

А. Пичугин

— А как с телевизором и Интернетом?

Протоиерей В. Ткачев

— С телевизором и Интернетом немножко все сложнее. Потому что прямого телевизионного вещания у нас нет в приюте. Но у нас есть огромная медиатека. То есть, фактически, все, что детям интересно и можно посмотреть, мы смотрим, начиная с мультфильмов, фильмов, документальных фильмов, каких-то передач... «Галилео» очень любят и тому подобное. Это все есть. И каждый как бы может — скажем так, не круглосуточно, не все свободное время...

А. Пичугин

— У Вас есть четкий отбой? В 23 часа — все спать?

Протоиерей В. Ткачев

— Да, да. Ну, где-то чуть пораньше...

А. Пичугин

— Ну, условно.

Протоиерей В. Ткачев

— Условно — к 23-м как раз все и стремится.

С Интернетом у нас немножко сложнее. То есть такого вот прямого постоянного общения в Интернете нет. Но есть...

А. Пичугин

— В соцсетях они не сидят?

Протоиерей В. Ткачев

— Сидят. Сидят, к сожалению. Я как бы противник этого, но, тем не менее, я понимаю, что в нынешней жизни, наверное, и это необходимо. Я и сам как бы в Фейсбуке (деятельность организации запрещена в Российской Федерации) какое-то время, наверное, с полгода уже, присутствую. До этого как-то было совсем все закрыто.

А. Пичугин

— Ну, у Вас страничка приюта есть в Фейсбуке (деятельность организации запрещена в Российской Федерации) и ВКонтакте, я смотрю...

Протоиерей В. Ткачев

— Да. Но, тем не менее, девочки наши ВКонтакте, практически, старшие все есть. Знакомятся, общаются. Периодически просматриваем, что там происходит — где, кто, что, какие друзья, какие посты, о чем идет речь. И надеюсь, что это им поможет в жизни в будущем. То есть закрываться от этого тоже нельзя. Но общение должно быть, во-первых, нормальным, во-вторых, дозированным.

В. Емельянов

— Что значит «нормальное»?

Протоиерей В. Ткачев

— Чтобы не было привязанности. Понимаете, чтобы не было зависимости от гаджетов, от этих вот приборчиков, которые будут вытягивать все силы, все время убивать и давать полностью как бы одностороннюю картину мира.

В. Емельянов

— Протоиерей Виталий Ткачев, настоятель Покровского храма в Яковлево, директор, духовник детского приюта «Покров» сегодня у нас в гостях на «Светлом радио», в программе «Светлый вечер».

А у них, соответственно, есть телефоны? Если уж речь зашла об Интернете, о телевизорах, у них есть телефоны, смартфоны у всех, или нет?

Протоиерей В. Ткачев

— Не у всех. Телефоны есть, пользоваться можно...

В. Емельянов

— А покупаете Вы или их родители?

Протоиерей В. Ткачев

— Покупаем мы. Нет, мы покупаем. Есть какие-то дежурные телефоны, которые достаточно легко можно взять, позвонить родителям — опять же, они как бы в таком режиме работы, что в любую точку России можно позвонить, спокойно пообщаться, чем дети, собственно говоря, и пользуются.

В. Емельянов

— А для Интернета они не используют телефоны, да?

Протоиерей В. Ткачев

— Используют.

В. Емельянов

— Используют уже, угу.

Протоиерей В. Ткачев

— Ну, как раз, да, для этого и используют. Но, кроме того, у нас есть ноутбуки. Основной как бы все-таки выход в Интернет, как мы подразумеваем, это все-таки ноутбук, который подключен к Сети.

В. Емельянов

— О лирическом хотелось бы спросить. Стало быть, Ваши воспитанницы, воспитанницы Вашего, если так можно назвать, Смольного института...

А. Пичугин

— ...дамы на выданье?

В. Емельянов

— ...дамы на выданье, да? Это самый такой возраст для любви — 13-14 лет. Можно вспомнить и литературных героев — например, Ромео и Джульетту, или, там, можем вспомнить современных Ромео и Джульетту, но они уже тоже не такие уж современные, а конца 70-х — например, герои фильма и повести, соответственно, «Вам и не снилось». Им же тоже, получается, по 15-16 лет. Как эта проблема решается? Есть с кем им поговорить о любви — скажем, к мальчику, с которым она переписывается в Фейсбуке (деятельность организации запрещена в Российской Федерации) в том же самом?

Протоиерей В. Ткачев

— Вот вчера приезжал такой молодой человек, который подошел ко мне: «Знаете, батюшка, хочу вот Вам сказать: познакомился с одной из Ваших воспитанниц в соцсети, хотел бы как бы лично познакомиться». Я говорю: «Но ей еще 16 лет». — «Ну, я все понимаю». Он старше ее, говорит: «Я просто, так сказать, поговорить»...

В. Емельянов

— Вы благословили?

Протоиерей В. Ткачев

— Да, а в этом как бы ничего нет. Пообщавшись с молодым человеком, я понял, что этот молодой человек серьезный, ответственный, уже, скажем так, понимающий, о чем идет речь, православный, то есть сын священника. И он как бы вот понимает всю проблематику этого общения.

А. Пичугин

— Ну вот помимо соцсетей...

В. Емельянов

— А девочка как отнеслась?..

Протоиерей В. Ткачев

— Пока не знаю, это было вчера.

А. Пичугин

— Помимо социальных сетей, они же... Вы говорите, семьи уже сложились среди Ваших воспитанников?

Протоиерей В. Ткачев

— Да, есть семьи.

А. Пичугин

— А как они знакомятся с молодыми людьми? Ну вот если не Контакт...

Протоиерей В. Ткачев

— Первая семья была школьная. Они учились в Троицкой православной гимназии и потом разошлись по разным институтам и через два года встретились и поняли, что все, что им нужно, это они двое. Сейчас уже, я так понимаю, дети.

Вторая семья сложилась как-то так, милостью Божьей... Вот где-то девочка была на богомолье в монастыре, подошел молодой человек, верующий, хотящий стать священником в перспективе. Познакомились. Мы их приняли, так сказать, как родных. Но там прошло с момента выхода из приюта года два тоже, наверное, где-то так.

В. Емельянов

— В одном из Ваших интервью я прочел: с такой легкой грустью Вы говорите — я не помню точно вопрос, который корреспондент задал, но где-то Вы грустите, что иногда не очень-то благодарно относятся выпускники — и забывают, и потом уже, через какое-то время, не приезжают.

Протоиерей В. Ткачев

— Да, есть такой момент, есть. Ну, как бы это проблема, по-моему, вообще нашего мира. То есть и дети многие уходят, и родители многие жалуются на то, что уехали, там, не звонят, не пишут, забывают или еще что-то, как-то.

А. Пичугин

— Да, ну тут уже это такая... ее даже проблемой не назовешь. Это, скорее, какой-то, действительно, признак общества, что ли.

В. Емельянов

— Ну и, традиционно, наши последние, наверное, вопросы вот о чем. Есть ли у Вас сегодня добровольные помощники из числа благотворителей? Времена сейчас нелегкие настали — впрочем, когда они легкие были, прямо скажем? Принимаете ли Вы новых помощников? В чем Вы больше всего нуждаетесь? Чем и как Вам можно помочь?

Протоиерей В. Ткачев

— Ну, с благотворителями у нас всегда Господь посылает столько, сколько нам необходимо, и чуть-чуть меньше. То есть хочется всегда что-то большее — хочется делать ремонт, еще что-то. Самое тяжелое, как я говорил, это были у нас 2008-2009 годы, когда вообще вопрос стоял о существовании — с финансовой точки зрения. Но как-то мы этот период пережили, перемолились, многое поняли. Наверное, для этого и было послано это испытание. А в плане помощи мы всегда открыты. То есть все, что, так скажем, нам необходимо, на сегодняшний день есть. То есть, есть что пить, есть во что одеться, что есть. Но есть много, так скажем, нерешенных еще задач — с тем же расширением приюта, с тем же каким-то ремонтом, с транспортом.

В. Емельянов

— То есть нужны рабочие руки, какие-то специалисты?

Протоиерей В. Ткачев

— То есть, в любом случае, есть наш сайт — http://detipokrov.ru...

А. Пичугин

— Да-да, в одно слово.

Протоиерей В. Ткачев

— Да, есть там телефон и есть там список тех нереализованных еще задач, которые стоят перед нашим приютом.

В. Емельянов

— Ну, будем надеяться, что в ближайшее время Ваши задачи будут решены — может быть, не в ближайшее, но постепенно, шаг за шагом.

А. Пичугин

— Мне кажется, некоторые нужды можно перечислить, тем паче, они на сайте представлены: это мебель, это инвентарь для летнего лагеря, это демисезонная одежда и обувь, спортивные костюмы, учебные пособия, отделочные материалы и так далее. Ну, это все понятно, все, вроде бы — такой стандартный набор необходимых вещей, которые нужны для нормального существования детишек.

Кстати, вот тут написано — инвентарь для летнего лагеря, написано, что приютские ребятишки с нетерпением ждут каникул, чтобы отправиться на отдых в летний лагерь, — это Вы как раз... Речь идет о том лагере, в котором...

Протоиерей В. Ткачев

— ...из которого мы вернулись недавно.

А. Пичугин

— Да, недавно вернулись. Все же мы, мне кажется, не проговорили такой вопрос, довольно важный: если у девчонок появляются свои семьи и возможность куда-то уехать после окончания школы, то есть когда они совершеннолетними становятся... А если нет? Вот как тогда?

Протоиерей В. Ткачев

— Если нет, живут у нас в приюте. У нас такой опыт был — девочка жила три года, училась, и потом все-таки разрешился вопрос — она нашла молодого человека. Причем, нашла не в Москве, а там, где живет ее мама. Каким-то образом все сложилось, милостью Божьей. Вот недавно сыграли свадьбу.

А. Пичугин

— География широкая вообще?

Протоиерей В. Ткачев

— Да, широкая. От Владивостока до Калининграда. В частности, эта девочка живет во Владимирской области.

А. Пичугин

— Ну, относительно недалеко. А свои вот, подмосковные — Троицк?..

Протоиерей В. Ткачев

— ...Одинцово...

А. Пичугин

— ...Одинцово — вот тоже есть ребята?

Протоиерей В. Ткачев

— Да, есть. Одинцово, Троицк.

А. Пичугин

— Ну, мы говорили о материальных надобностях, которые Вы испытываете, — ну, которые, я думаю, испытывает любое, не только православное... Любое социальное учреждение всегда в чем-то нуждается. Это то, что можно купить. А какие у Вас, может быть, есть нужды? Так как слушателей у нас довольно много, и они могут тоже как-то помочь Вам. Быть может, рабочие руки, воспитатели...

В. Емельянов

— Психологи.

А. Пичугин

— Психологи, да, волонтеры какие-то. Есть ли в этом необходимость, нужда? Протоиерей В. Ткачев

— Есть нужда в молитвенной помощи. Помолиться за нас.

А. Пичугин

— Это — да, это, конечно, важно. И все-таки? Или Вы справляетесь всем коллективом, который у Вас сейчас есть?

Протоиерей В. Ткачев

— Справляемся, справляемся.

А. Пичугин

— А много (нрзб.)?

Протоиерей В. Ткачев

— Волонтеров, на самом деле, много, и многие хотят что-то сделать для детей. И иногда приходится даже ограничивать в чем-то. Потому что когда приезжают мальчишки-культуристы, которые хотят девочек научить таскать штангу, ну, это как-то, знаете, немножко однобоко.

В. Емельянов

— (Смеется.)

Протоиерей В. Ткачев

— Или, там, самбисты какие-то.

А. Пичугин

— Они, наверное, познакомиться хотят, в первую очередь, а не штангу таскать?

Протоиерей В. Ткачев

— Ну, может быть. Но, во всяком случае, какие-то вот такие казусы регулярно встречаются — ну, это как исключение. А так, в общем-то, мы открыты для общения. Единственное, что мы стараемся, чтобы приют не превращался в зоопарк, куда бы приезжали на детей смотреть, как на что-то такое... Знаете, как-то... У них же все-таки своя жизнь, свой круг общения...

В. Емельянов

— Вы на усыновление детей не отдаете?

Протоиерей В. Ткачев

— Не отдаем.

А. Пичугин

— А вот это интересный вопрос, кстати. Это как бы важное положение, которого Вы придерживаетесь? Почему, кстати?

Протоиерей В. Ткачев

— Это не положение. Это такая сложившаяся традиция, уже как бы живем одной семьей. Да и у нас после выпуска прошлого года, наверное, и детей-то со статусом не осталось. У нас, в основном, социальные сироты. То есть таких детей, которых можно было бы усыновить...

А. Пичугин

— А социальных сирот не отдают на усыновление?

Протоиерей В. Ткачев

— Ну, у них у всех есть, практически, родители.

А. Пичугин

— Они не лишены прав?

Протоиерей В. Ткачев

— В большинстве своем — да.

А. Пичугин

— Я помню, еще патриарх, где-то год назад выступая, если я не ошибаюсь, в Белоруссии (он был в поездке), говорил, что важное отличие церковных социальных учреждений детских от светских — в том, что там находятся дети, чьи родители своих прав не лишены, потому что в государственные приюты родителей зачастую не пускают. Даже если они исправляются, если они хотят забрать ребенка, нужно пройти огромное количество процедур. А в православных приютах предлагается родителям приезжать, общаться с детьми, жить вместе с детьми.

Кстати, жить у Вас много, если родители хотят снова участвовать в воспитании?

Протоиерей В. Ткачев

— У нас был такой опыт. Не скажу, что он очень положительный, но опыт был.

А. Пичугин

— Но если родитель захочет, то Вы можете как-то предоставить возможность ему общаться?..

Протоиерей В. Ткачев

— Поработать, пообщаться, пожить — да.

А. Пичугин

— А Ваши собственные дети, Ваша семья — как она участвует в жизни приюта?

Протоиерей В. Ткачев

— Полностью, так же. Практически, мы живем одной семьей.

В. Емельянов

— А как вообще они — Ваша семья — отнеслись к идее создания такого приюта десять лет назад?

Протоиерей В. Ткачев

— У нас было двое детей, когда приют создавался. Потом постепенно, постепенно мы росли-росли-росли и выросли в то, что получилось. Поэтому там все достаточно гармонично, и никаких проблем не возникает. То есть наши дети как бы являются каким-то еще таким связующим материалом.

А. Пичугин

— А Вы — директор, духовник приюта? Я так понимаю, что у Вас еще второй священник, который служит в Вашем храме?

Протоиерей В. Ткачев

— Да, есть.

А. Пичугин

— Он тоже участвует в (нрзб.)?

Протоиерей В. Ткачев

— Конечно, да. Он и преподает, и молебны служит. У нас еще молебен — я забыл сказать... Каждую неделю мы служим Молебен Божьей Матери. Дети очень активно участвуют — во всяком случае, поют.

А. Пичугин

— Ну, что ж, вот пример, такой пример тоже есть детского приюта. Мне кажется, очень славный.

Спасибо большое, отец Виталий, что рассказали нам, как у Вас все устроено. Напомним слушателям, что говорили сегодня в программе «Светлый вечер» на «Светлом радио», радио «Вера», с протоиереем Виталием Ткачевым, директором и духовником детского приюта «Покров» и настоятелем Покровского храма в Яковлево (это Новая Москва, совсем неподалеку от столицы).

В. Емельянов

— В студии были Владимир Емельянов...

А. Пичугин

— ...Алексей Пичугин...

В. Емельянов

— Прощаемся с Вами, до новых встреч! До свидания!

А. Пичугин

— Всего хорошего, да! Будьте здоровы!