«Преодоление трудностей и скорбей: как не пасть духом и не потерять веру в Бога». Священник Валерий Духанин - Радио ВЕРА
Москва - 100,9 FM

«Преодоление трудностей и скорбей: как не пасть духом и не потерять веру в Бога». Священник Валерий Духанин

* Поделиться
Александр Ананьев и Алла Митрофанова

Наш гость — писатель, кандидат богословия, клирик Николо-Угрешской семинарии священник Валерий Духанин.

Мы говорили о том, как христианину преодолевать неизбежные трудности и скорби, чтобы не уйти в опасное уныние и не потерять веру в Бога, а также как можно утешить тех, кто переживает тяжелую ситуацию. Отец Валерий ответил, для чего Господь попускает случаться кризисным моментам в нашей жизни, и почему так часто страдают дети.

Ведущие: Александр Ананьев, Алла Митрофанова


А. Ананьев

– Добрый вечер, дорогие друзья. Впервые за четыре с половиной, наверное, месяца...

А. Митрофанова

– За пять.

А. Ананьев

– Хорошо, ты считала – тебе виднее. Программа «Семейный час» выходит из нашей светлой студии на радио «Вера» на Андреевской набережной. И какое же это счастье – словами не описать! А в нашей студии вас приветствует ведущая Алла Митрофанова...

А. Митрофанова

– Александр Ананьев, ведущий, который, наверное, больше всех нас так стремится... Это лучше не говорить.

А. Ананьев

– Да нет, почему? Стремиться выбраться из гардеробной – это нормально, Алла Сергеевна. И сегодня мы поговорим – а на самом деле вот у нас такое настроение приподнятое, ну оно и объяснимо: мы наконец-то в нашей студии, –но поговорим мы о вещах серьезных, а местами так и вовсе скорбных. С замечательным собеседником, клириком Николо-Угрешской семинарии, кандидатом богословия, писателем, автором нескольких десяток книг (как он сам говорит: но некоторые из них тонкие), священником Валерием Духаниным. Добрый вечер, отец Валерий.

Протоиерей Валерий

– Добрый вечер, дорогие Александр, дорогая Алла, наши дорогие радиослушатели. Ну конечно, может быть, они уж не настолько скорбные-то будут, вопросы, о которых мы поговорим.

А. Ананьев

– Ну на самом деле у нас здесь вот за минувшие пару недель было несколько очень сильных переживаний, терзающих душу, которые заставили задуматься нас о многом, вот о них мы и хотим поговорить. Однако сначала я хочу еще раз поблагодарить вас, отец Валерий, за настоящее счастье побывать у вас в гостях, на съемках программы «И будут двое» – отец Валерий вместе с матушкой и детьми, и даже домашними животными, стал героем нашей программы на телеканале «Спас». Вот при случае друзья, обязательно найдите ее, она лежит на сайте телеканала, посмотрите – это настолько светлая, настолько чудесная семья, построенная настолько по-христиански, причем без надрыва, как-то спокойно. Вопреки тем испытаниям, которые выпали на долю отца Валерия, а соответственно, всей семьи, и вот о них мы хотим поговорить: испытания и скорби как верный путь ко Христу. Как преодолеть трудности по-христиански? Как не потерять веру в Бога, когда в семье случаются болезни и даже потери? Наконец, как научиться ходить по воде? Об этом мы как раз сегодня и хотим поговорить.

А. Митрофанова

– Да, не так давно в воскресном Евангелии был эпизод, когда Спаситель ходит по воде, и апостол Петр хочет идти Ему навстречу. И Господь его благословляет, и он идет. А потом он смотрит вокруг – то есть он отводит глаза, получается, от Христа, он смотрит вокруг, и там буря. И у него нормальная, абсолютно естественная человеческая реакция: он испугался и, как следствие, начал тонуть. То есть вот он шел-шел по воде, а потом увидел, где он идет – и да, ему стало страшно. И мне кажется, что обстоятельства, в которых оказалась мы сейчас – ну я думаю, многие из нас, вот понимают этот страх апостола Петра. Ходить по воде в такой ситуации – это высший пилотаж. Отец Валерий, вот в той буре, в которой мы сейчас оказались – у кого-то непонятки с работой, у кого-то непонятки со здоровьем близких, что еще страшнее, да, там дети пойдут, не пойдут очно в школу – и все эти вопросы начинают мозг выносить.

А. Ананьев

– Да что там говорить, у нашего дорогого друга, замечательного священника, скончался шестилетний ребенок. Вы представляете себе, какая буря? Как не уйти на дно?

Протоиерей Валерий

– Да, вот последнее, что как раз вы упомянули, это все-таки огромное такое испытание, когда чадо твое переходит в иной мир. Но на самом деле вот не все мы, может быть, про это рассказываем, но в какой-то мере мы все через это проходим. Потому что, ну скажем так, бывает так, что, допустим, вот вроде бы поначалу зачинается вот ребенок, и беременность – а потом вдруг – раз, и все. А мы же понимаем, что это уже ведь бессмертная душа, и он переходит сразу в иной мир, но это приносит свои такие трагедии и свою душевную боль. Хотя ты, может быть, про это никому не говоришь, и другие, они не поймут: ну что там, прервалась беременность, да, вот сама по себе, ну что, замер плод и все. А тогда как ты понимаешь, что все равно это твое чадо, которого ты не дождался, да. Но, с другой стороны, ты понимаешь, что это прежде всего Божие чадо. Божие чадо. И ребенок, он намного чище, чем мы, понимаете. Вот раньше-то я думал как: вот ты обрел веру в Бога, там крестился, тут Божия благодать тебе, значит, помогает, сейчас ты какой-то духовный опыт наработаешь. А потом проходят года – и ты видишь, что с годами только больше грехов становится и думаешь: ну это просто ужас какой-то. Ну да, ты там и каешься, и исповедуешься, но все равно потом про что-то вспоминаешь и думаешь: ну вот нет, вот лучше бы этих грехов бы не совершал вообще никогда. И тут вдруг видишь, что какой-то ребенок, допустим, он чистым взят на небо. И понимаешь, что он намного выше и чище тебя, поэтому, может быть, для него это какое-то такое на самом деле счастье, чем то безобразие, в котором ты сам подчас бултыхаешься. Вот как, конечно, такой вообще редкий случай, как один священник, у него, ну получается, там во время пожара двое чад погибли. Ну он прямо вот, конечно, страшно переживал и молился. И ему было дано увидеть, как Божия Матерь, вот Она двух его детей как раз держит за ручки, и там где вот врата рая прямо видны. И что эти его детишки, они настолько радуются, что прямо там чуть ли не прыгают от счастья, что их Господь сподобил этой райской жизни. Поэтому, видимо, есть какие-то совсем иные, да, смыслы у этих утрат. Потому что утраты эти, они земные, а там мы все, в конечном итоге там мы все встретимся. Именно в том мире, пройдя вот через эти врата. Я понимаю, что это не может быть каким-то таким утешением, может быть, сейчас...

А. Митрофанова

– Вообще никак.

Протоиерей Валерий

– Да. И поэтому ну ту просто вот мы идем по этому пути, пути постоянных утрат. Вот и все. И это нужно принять просто как некую данность. Но в самом начале, пока вот вы не произнесли этот пример, насчет священника, да, я-то думал о другом немножко сказать – о том, что специально-то ходить по водам не нужно пытаться, понимаете. Вот Петр, он был слишком горячий такой, он всегда был, старался как бы опередить других в своем рвении. Он первым исповедал Христа, что Ты Сын Божий. И Господь говорит ему, что не плоть и кровь тебе это открыли. Конечно, Петр здесь это и прозрел, это Божие откровение, но он всегда как-то пытался опережать других. И вот здесь он тоже пытался проявить эту веру больше, чем у других. Ну, собственно говоря, нам-то разве требуется специально выходить из какого-то судна, корабля, чтобы идти по волнам? Нам достаточно пребывать внутри вот этого кораблика. Если есть семья – то пусть будет семья, да. Потом для нас огромный корабль – это Церковь, богослужение, единство со Христом. И специально как-то пытаться вот продемонстрировать какую-то особую веру, да, что перешагнуть за корму какого-то судна и прямо так вот, по водам идти – я думаю, специально к этому стремиться не стоит. Это вот преподобная Мария Египетская, у нее действительно, в конце концов вот ей Господь дает это, что она Иордан переходит посуху. Но сама она к этому не стремилась, просто за ее вот такой путь покаяния, исправления жизни вот она это прошла. Ну а нам надо просто понять, что ну да, волны, да, какие-то вот скорби – но, может быть, это и есть то, через что Господь нас и обработает, вот как камушки, да, понимаете. Вот драгоценные камни, когда их находят, они вообще не обладают на самом деле никаким блеском, и ну так вот, внешне это вообще никакой ценности, не скажешь, что там есть. Но когда камни уже начинают обрабатывать и там обтесывать грани, и уже вот они начинают сиять совершенно иным светом, да, то есть обработанные камни. Может быть, вот эти скорби и есть такое горнило, которое переплавляет золото, да, или вот эта вот обработка драгоценных камней, чтобы они приобрели настоящий блеск. Но по-человечески это все, получается, как-то такие рассуждения. А вот когда ты уже внутри этих, собственно, скорбей, то может быть, ты тоже можешь сказать что-то об этом более так конкретно. Но тут, наверное, вот ваш вопрос сейчас.

А. Митрофанова

– Вот смотрите, ситуация, да: отец семейства, который привык, что он работает и семью, естественно, кормит, на себе несет и так далее, и вот с работой он теперь в подвешенном состоянии. А если, к примеру, еще там не работает жена, там, например, она в декрете, потому что второй там или третий ребенок родился, да, и он в подвешенном состоянии, и вообще неизвестно, что будет дальше. Мы видим экономическую ситуацию и в России, и в мире, и понятно, какого-то вот такого «вау-эффекта» ожидать скорее всего не придется  – того что внезапно там производства, которые остановились, возобновят работу; того что закрывшиеся компании сразу же откроются; того что те предприятия, где производство сократилось, мгновенно там все расширят. Нет, мы же понимаем, мы реалисты, да, такого не произойдет. И вот, пожалуйста, как быть?

А. Ананьев

– Да, и в этот момент отец смотрит себе под ноги, чувствует, что вода не твердая, он уходит на дно. И теряет из виду Бога.

А. Митрофанова

– Да, а запаса денег на две недели хватит, например. Ну, естественно, там они стараются какие-то запасы делать, но во время изоляции, например, все уже закончилось.

А. Ананьев

– При этом краешком мозга отец (я просто хорошо понимаю эту ситуацию, я был на его месте), краем мозга он понимает: у Господа есть для меня все, Ему ничего для меня не жалко. Я могу получить все и даже больше. Но что происходит? Ну почему я иду на дно?

Протоиерей Валерий

– Вот, Александр, как раз вы проговорились в одном очень важном таком, существенном моменте, когда сказали, что я был в этой ситуации. И это значит, что, оказывается, все мы бываем в такой ситуации.

А. Ананьев

– Безусловно.

А. Митрофанова

– Конечно.

Протоиерей Валерий

– Господь нам ее подает по какой-то причине. Но потом приходит такой момент, что мы действительно смотрим на это, как на пройденный этап. Вот у меня знакомый такой диакон есть, диакон Димитрий, который вообще и вот мозаику делает, и вообще очень много храмов он украсил, и потом он с детьми занимается, и он детей учит мозаике. Причем научить детей мозаике – это ну просто вот это высший пилотаж. Почему, потому что дети неусидчивы. А мозаика, ее выполняют, например, одно такое полотно, допустим, ну четыре месяца, скажем – это самый такой быстрый срок. Вот, представьте, насколько ребенок туда входит и начинает всем этим заниматься. Потом, ну мало того что он как бы, отец Дмитрий, там и иконы пишет, и как вообще вначале художником был. Так вот он мне говорит – а он вообще ну значительно старше меня, и он говорит, что вот меня можно куда угодно, на любую точку планеты забросить, без всего, и я там выживу. То есть он действительно, он в советское время там художник – нельзя сказать, что художники получали там очень много, да. Потом, знаем, 90-е годы, когда там все там рушилось, и где-то он носил, как грузчик, вот эти мешки с какими-то там тяжестями, где-то как-то подрабатывал, и все равно он со своего основного пути даже не сошел. Мало того, что у него там четверо детей – не один, не два, а четверо – и он построил дом. Именно вот такой частный дом, без каких-то особых субсидий со стороны каких-то там предпринимателей. А секрет-то прост – я вам скажу так, что вот когда ты, тебе кажется, что все вот рушится, почему, потому что, допустим, увольняют, ты просто вот сейчас, в этот момент скажи для себя, что, если Богу так надо, значит, так надо. Раз на две недели есть еще средства на пропитание – значит, это уже огромный запас. Но человек, который в принципе работоспособный и любит работать, человек творческий или там какое-то ремесло, то есть человек, который привык работать, он в принципе не может погибнуть, потому что всегда Господь ему подаст какой-то вот вариант, понимаете. И мы гибнем не из-за того, что нас где-то уволили или еще чего-то там. Меня, например, еще до приятия священного сана, увольняли достаточно часто...

А. Митрофанова

– Серьезно?

Протоиерей Валерий

– Ну я, может быть, и не спешил там специально где-то оставаться. И я все время так трудился, что четыре работы. Ну в основном, конечно, это была преподавательская деятельность, так что там писал книги – да и, кстати, были неплохие гонорары, и там еще чего-то. И получалось так, что я знал, что где-то уволят, но три работы еще есть. Потом действительно увольняют, и еще появляется работа, то есть все равно четыре их. Потом еще, значит, опять увольняют – опять четвертая...

А. Митрофанова

– А четыре работы – это столько вам было необходимо, чтобы семью прокормить? Ну то есть то не просто же, не спорт какой-то – быстрее, выше, сильнее.

Протоиерей Валерий

– Вот я ну честно говорю, вот вы поставили конкретную проблему. Но я, наверное, какой-то странный человек, я вообще не понимаю, что значит быть безработным, вообще, в принципе. Это притом, что ну вы скажете, что да, ты там священник, понятно. Нет, я священником стал в 38 лет, понимаете, до этого как-то там – трое детей, семья. Жена по состоянию здоровья не особо могла там что-то делать. Потом все равно даже тоже, кстати, и дом построили. И мне, честно говоря, вот непонятно, почему, как так вот можно быть безработным, когда со всех сторон все время какие-то предложения: вот пойдем, потрудись, помоги здесь. И когда ты отдаешься работе, отдаешься работе какой-то, то всегда появляются какие-то новые варианты. То есть для того, чтобы не быть безработным, надо просто вот ответственно выполнять то, что ты делаешь, надо прислушиваться к тому, что вот поступает со всех сторон, и непременно что-то вот новое появится. Не может быть такого, что вся страна вдруг вот сложит руки, да, и скажет, что нам не нужны никакие там трудящиеся, нам вообще ничего не надо. Просто мы где-то загоняем себя в какие-то тупики и думаем, что вот нет, вот только я там буду вот главным инженером где-то вот, да, только вот это. А вот, может быть, Господь, Он, немножко обводя тебя вокруг этой должности, продвинет тебя еще дальше, если ты трудолюбив.

А. Ананьев

– «Семейный час» на радио «Вера». Священник Валерий Духанин, клирик Николо-Угрешской семинарии, кандидат богословия, я, Александр Ананьев, и Алла Митрофанова, говорим сегдня о том, как научиться ходить по воде и не уйти на дно.

А. Митрофанова

– Удивительные слова, отец Валерий, вы сейчас произнесли: мы сами загоняем себя в тупики. Я вспомнила, тут мы недавно с Сашей, я делилась, в общем, комментарием одним, который увидела в соцсетях, по поводу того, как нанимают на работу представителей разных народов. Некий хозяин бизнеса, у которого там, по-моему, свое кафе, у него там работают, по-моему, латиноамериканцы, испанцы, русские и украинцы. И вот он отзывается о качестве работы каждого из них.

А. Ананьев

– Не о качестве, об особенностях.

А. Митрофанова

– Об особенностях, действительно, да, особенностях национального менталитета. Значит, что он говорит. Латиноамериканцев больше на работу брать не буду – уволить их нельзя по законодательству, но работают из рук вон плохо: они все время болтают или ходят на перекур. Ну вообще не добьешься от них ничего. Испанцев – в принципе, они тоже любят поболтать, но с работой более или менее ну получше у них, но очень любят тоже отдохнуть.

А. Ананьев

– Они работают в свободное от разговоров время. Но работают неплохо.

А. Митрофанова

– Да, когда работают, то неплохо. Русские – отлично работают, все хорошо, все по делу, трудолюбивые. Но как начнут свои вот эти о смысле жизни разговоры – вот все, тушите свет. То есть они постоянно в поиске того пути, как спасти мир, а мир необходимо спасать, потому что скоро все схлопнется, рухнет и так далее.

А. Ананьев

– Каждый раз, когда у меня в работе нет духовной составляющей, я кидаю табуретки.

А. Митрофанова

– Вот, примерно так. Украинцы, он говорит, работают не покладая рук. На выходные работу просят. Языком любят, конечно, поболтать, но всегда вот о каких-то бытовых делах и между делом обязательно. И у них все кипит. Он говорит: у меня, как у хозяина бизнеса, еще пока нет своего жилья, а эти ребята, которые у меня по полтора года работают, уже построили себе дома и семьи свои сюда, в Европу, перевезли, понимаете. То есть у нас, видимо, где-то на подсознании заложено, что мы себе организуем проблемы. Может быть, мы это любим очень, нам вот этим поиском смысла жизни постоянно очень важно заниматься. И, наверное, иногда это супер как хорошо, а иногда может и на дно утянуть.

Протоиерей Валерий

– О том-то и речь, что мы любим найти какую-то проблему, глобальную такую вот, или создать ее, нарисовать и мучиться от способов ее преодоления. То есть тут что-то такое вот, от философских романов Достоевского, да, что...

А. Митрофанова

– Испортил нас все-таки.

Протоиерей Валерий

– Нет, ну здесь, конечно, изломы истории такие вот, да, что мы действительно рушили много по истории у себя, меняя, строя то туда, то сюда...

А. Митрофанова

– Это правда.

Протоиерей Валерий

– И, видимо, уже такая психология каждого конкретного нашего человека, гражданина, она в миниатюре отражает, что обязательно должны быть какие-то крупные изломы, обязательно должны быть какие-то крупные проблемы, и как же спастись при этом. На самом деле я вот сразу сейчас открою такое главное правило, которое ну действует стопроцентно: чтобы не тонуть, надо просто вот выкинуть все мысли, понимаете, о проблемах. И просто сказать: вот как Господь даст – так пусть и будет. Вот что Господь пошлет – пусть то и будет. И поверьте, что мы вот настолько накручиваем себя, что потом сами не знаем, как это разрешить. А когда ты просто перестаешь об этом думать и вот делаешь то, что тебе нужно конкретно делать, в таком практическом плане, то намного это легче все осуществить. Ну увольнение – я не думаю, что это огромная проблема. Ну всегда же кто-то кого-то увольняет, понимаете, это вот...

А. Ананьев

– Ну это просто удачный пример, отец Валерий. Я вот его сейчас раскручу еще немножко. Мне очень важно понять то, о чем вы сейчас сказали. Головой я понимаю: выкини из разума все проблемы, доверься Богу. То же самое мне сказала одна моя хорошая знакомая, когда возникла ситуация, что вот я оказался с трудовой книжкой в столе. Но как это сделать? И самое главное, вот я, как мужчина, не принимаю такую позицию: вместо того, чтобы начать мониторить все сайты с работой, вместо того, чтобы пытаться звонить, договариваться, бегать на встречи, вместо того, чтобы пытаться продавить ситуацию и решить эту проблему, отец Валерий сейчас предлагает мне: Саша, сядь, успокойся, выкинь из головы все проблемы, Господь все за тебя решит.

Протоиерей Валерий

– Я говорил не это.

А. Ананьев

– Так.

Протоиерей Валерий

– Я не сказал, что сиди сложа руки. Я говорю о том, что перестань внутри суетиться. Перестань изъедать самого себя. Перестань мучить и терзать себя вот этими внутренними такими ну неврозами что ли, что все вот плохо, что все обвалилось. Поверьте, человек страдает больше не от проблемы, а больше от переживания проблемы, от ее пережевывания внутри. О том, что ты ее мусолишь с разных сторон, и вот ты ушел в нее, да, внутри, и мысли крутятся, крутятся – они тебя изводят, не дают тебе спать. Утром просыпаешься без сил, думаешь: что делать, что делать... А надо просто вот эти переживания выкинуть и все. Но это не значит сидеть сложа руки, понимаете.

А. Ананьев

– Я понял.

Протоиерей Валерий

– То есть ты именно так, спокойно изучаешь, куда там еще дальше посвятить себя. Ну вы поймите, что работы настолько много, что я даже не представляю, как можно и просто вот сидеть. Ну это ты от тоски просто умрешь, если ничего не будешь делать. А всегда какие-то предложения идут, кто-то чего-то просит. Наоборот, мне кажется, что работы преизбыток, все время приходится кому-то отказывать. Вот они ждут чего-то от тебя, а ты не можешь. Вот вы упомянули рабочих, которые выполняют. А я вам даже приведу пример такой, что приходилось сталкиваться с гастарбайтерами, выходцами из среднеазиатских республик. И я вам скажу, что там тоже очень разные. И бывает, вот настолько ответственные мастера своего дела и профессионалы – они вроде бы без высшего образования, вот они выходцы из Узбекистана, Таджикистана – вроде бы они там ну не учились, в этих училищах, но у них настолько ум цепкий и профессиональный, что он тут же вот сконструирует что-то из ничего. Там где-то что-то сломалось – он тут же так сделает, что это все отлично стоит. Надо куда-то забраться, на какую-то конструкцию – он такой способ придумает, что там даже лестниц не понадобится. Починит, сделает. И вот они, я замечаю, на них все время такой спрос, что порой приходится ждать полгода, что он приедет на твой именно объект и что-то выполнит, понимаете. А вот если ты ждешь просто вот сорвать больше денег, там несколько там, лопатой немножко там покопал, да, и сорвать побольше денег, голову не прикладывая, – то ты ничего не заработаешь. Если ты безответственный человек – то тебе, ни на какой работе у тебя ничего не получится. А если ты человек ответственный и думающий, то неважно, откуда ты вышел там – с Узбекистана, с Таджикистана – на тебя всегда будет спрос как на специалиста. И еще люди будут ждать тебя по полгода, когда ты освободишься с одного объекта, чтобы перешел на следующий объект. То есть вот в чем дело – в том, чтобы ты вообще любил работать, понимаете, чтобы ты думал не о заработке, как бы вот мне заработать. То есть если ты думаешь о заработке, то понятно, что у тебя работа ушла и нет заработка. А вот когда ты любишь работать – это другой подход. Вот ты любишь работать – и работа, она всегда есть, и через это открываются новые предложения и, соответственно, и средства какие-то поступают. Я просто вот говорю о совсем других подходах.

А. Митрофанова

– Открытые двери в голове – они как раз гарантия того, что у тебя, наверное, всегда будет работа, даже если ты окажешься в самой кризисной ситуации. Закрыты двери когда, форточки все в мозгах захлопываешь, сидишь в оппозиции к миру и в обиженном состоянии, вот в этом положении... Просто почему мы в программе «Семейный час» эту тему подняли – опасность в том, что вся семья в итоге может оказаться в этом твоем круговороте хождения, пережевывания вот этой проблемы, о которой, отец Валерий, вы сказали, да, что хватит пережевывать. В итоге там, если у жены такая сложность, то обязательно в этом кругу окажется муж, если муж – то жена, дети.

А. Ананьев

– Даже если ваше уныние бессимптомно протекает, вы можете заразить им близких.

А. Митрофанова

– Заразите детей – сто процентов – тоже. Вот это, получается, как спрут какой-то, расползающийся по всей семье – и в итоге все в каком-то нервяке, унынии и начинают уже потом накручивать друг друга. И это действительно, потом непросто из этого выбраться.

Протоиерей Валерий

– Так вот мы и говорим, что ты освобождай свой мозги от лишних мыслей прежде всего. Потому что, если у тебя в одну минуту будет семьдесят тысяч мыслей, да, и все они какие-то отрицательные, ну сам подумай, во что превратится твоя жизнь. И вместо того, чтобы увидеть рядом с собой своих деток маленьких, да, которые вот они лопочут, лезут к тебе, обнимаются. А ты погрузился в какие-то там мысли – вот мне там не до вас. А где же оно будет тогда, жизненное счастье? Жизненное счастье – это тогда, когда ты вот любишь тех, кто рядом с тобой, понимаете. Ты не ушел в какие-то мысли там – о будущем, еще о чем-то. Работа что, вот в том это вот как раз ловушка есть, что мы там думаем, что счастье будет, если мы там крепко держимся на какой-то работе? Да нет, счастье наше только когда мы созидаем прежде всего вот семью свою, детей. Когда мы вместе с женой, вместе проводим какое-то время. Мы учимся замечать друг друга и отсекаем все вот эти лишние переживания, тогда мы можем друг друга поддержать в любой проблеме. Ну а работа – она всегда будет, работа.

А. Ананьев

– О том, как смириться с неизбежным и как не злиться на неисправимое – об этом мы продолжим наш разговор с нашим собеседником, священником Валерием Духаниным, в программе «Семейный час» через минуту полезной информации на светлом радио. Не переключайтесь.

А. Ананьев

– Мы продолжаем разговор с клириком Николо-Угрешской семинарии, кандидатом богословия, священником Валерием Духаниным. Здесь с вами Алла Митрофанова...

А. Митрофанова

– Александр Ананьев.

А. Ананьев

– И как-то у нас работа... Ой, работа, – вот видите, я уже заговорился. Как-то у нас разговор ушел совсем в работу. Хотя, конечно, это был частный случай, которым мы с Алечкой начали разговор. Но вы тут, отец Валерий, подняли удивительный момент. Допустим, иду я по улице, весь в унынии. И навстречу мне идет хороший, мудрый человек, он говорит: что случилось? – Да вот, я унываю. А он мне такой: да не унывай. Или иду я, переживаю, а он мне говорит: что ты? – Да я переживаю. А он мне: да не переживай. Вот вы понимаете, в чем штука. Если у меня вдруг случилось что-то такое, я не знаю, подозрение на страшную смертельную болезнь у родного мне человека, или ситуация, когда нет денег, а они очень нужны, или еще какая-нибудь ситуация – я все равно нахожусь в ощущении, что ну не просто что-то, а тупик вообще. Одним легким движением сказать тебе: да вот, не переживай... Я понимаю, что процентов семьдесят пять моей боли я сам у себя вызываю вот этими своими накручиваниями, но как их прекратить? И, самое главное, как помочь их прекратить близкому человеку? И вообще, возможно ли это?

Протоиерей Валерий

– Все зависит от нашего сердца. И вот сердце, оно откликается на сердце. Если кто-то просто сказал: да ты там не унывай или еще чего-то, – ну в такой ситуации это не подействует. А вот когда мы сердцем почувствуем другого человека, что он действительно с тобой, он сам через это прошел, он, может быть понес еще больше, чем ты – то это совсем другое. Вот я вспоминаю случай из жизни одного, схиигумен Евфимий, который даже прошел он и годы всяких там гонений, когда еще это 20–30-е годы XX века, и многих ссылали куда-то, в степи Казахстана. И вот у него родители, их, ну как тогда говорили, раскулачивали. Ну и получилось так, что мама, у нее тоже какое-то небольшое хозяйство. И энкавэдэшники приезжают, чтобы искать ее. И вот этот будущий схиигумен (он тогда еще был совсем юный), он как услышал об этом и говорит братьям своим: вот надо нам как-то спрятать маму. И вот когда он узнал, что сейчас ее могут увести и все, дальше неизвестно, что будет, он говорит: у меня голова разболелась, и ноги как будто вот свинцом затекли. Так что я просто вот не мог идти куда-то. Ну они, в общем, спрятали маму. И приезжают к нему энкавэдэшники, и он говорит: ну я не знаю, где мама. И они ему говорят: ну тогда, ты знаешь, ты вместо нее тогда и поедешь в эту ссылку. И у него тут происходит такой внутренний переворот, что он понимает, что он теперь пострадает за маму. И вдруг он чувствует, что он сделает это с радостью, понимаете, с радостью. То есть в нем просыпается вот эта не просто любовь, и любовь жертвенная, а что-то такое вот радостно-жертвенное. И он говорит, что вдруг, когда я почувствовал, что я за маму пострадаю, то у меня тут же прошла голова, перестала болеть, и ноги как исцелились, и я вот просто вот чуть ли не там вприпрыжку отправился туда. И потом даже конвоир говорит: ты чего такой радостный-то? И он действительно отправился в эту ссылку, прошел эти гонения. То есть все зависит от того, вот как мы смотрим и как мы принимаем это, понимаете. То есть если вот мы ищем какого-то комфорта, если мы на себе замкнулись, вот на себе – то тогда все, беда. А если мы учимся видеть с собой каких-то близких людей, ради которых мы готовы вот на все, понимаете, и тогда уже наши болезни, они тоже перестают нас особенно как-то там волновать. И вот эта вот жертвенная открытость, она может все поменять, она может преобразить твою жизнь и даже исцелить твое тело – у тебя и голова перестанет болеть, тебе легче будет. То есть уныние, суть уныния, любого уныния, отчаяния, печали – это всегда одна суть: в том, что человек прячется где-то внутри себя, как в какой-то скорлупе, и там все переваривается. И когда вот он внутри – то все, это беда. А понимаете, вот, может быть, Господь нас ставит в эти тупики, чтобы мы, как-то ну нас расшевелить, и Он пытается нас вывести из этих привычных, вот этой скорлупы, которая у нас сложилась. Он, может быть, бьет по этой скорлупе вот этими жизненными ситуациями, вот чтобы ее раздолбить. Вот как орешек, когда мы раскалываем, надо удары какие-то нанести вот этим молоточком, иначе орешек не расколется. Вот так и скорлупу нашей вот этой замкнутости, Господь пытается как-то ее расшевелить. И на самом деле вот не в себе сосредоточиться, а переключиться на других и что-то даже жертвенное, простое и доброе даже сделать. Вот тебе там плохо, а ты, наоборот, вместо себя подумай о ком-то из близких. И не то чтобы вот я там такой, весь нечастный – а наоборот, постарайся увидеть того, кто, может быть, еще больше несет, кому еще хуже, и ему какое-то доброе дело сделать. Не себя утешать, а наоборот, кого-то другого утешать и поддерживать его. И когда мы перестаем вот смотреть на свои беды, да, а мы начинаем смотреть на других людей и замечать их боль, то все меняется. Все совершенно вот уходит. То есть это вот Господь нам дает такое задание через вот эти скорби, чтобы мы научились вот перестроить свое сознание в этих ситуациях.

А. Митрофанова

– Отец Валерий, а можно личный вопрос? Простите, пожалуйста,

Протоиерей Валерий

– Да, конечно.

А. Митрофанова

– Ну мы знаем, что вы прошли через очень тоже серьезные испытания, связанные со здоровьем, у вас же...

Протоиерей Валерий

– Ну прошел ли...

А. Митрофанова

– Проходите, в процессе. И вот ну когда все это вам диагностировали, что у вас онкология, что вам предстоит ну путь с непонятным финалом – на самом же деле непонятным, он же открытый, нет такого протокола, по которому можно было бы там вас пролечить и сказать: о, отлично, вы здоровы, в добрый путь. Вот у вас жена, трое деток, вы кормилец в семье, вы же ради них на четырех работах всегда были. И вот сейчас вы оказываетесь в ситуации – ну тогда, сейчас уже, слава Богу, вот этот кризис, там он как-то миновал. Вы оказываетесь в ситуации, когда вы ничем не можете им помочь, а они зависят от вас. А вам надо как-то, извините, вот идти по воде, получается. Как, я не знаю, как вот в этом, в таком узком горлышке, как...

Протоиерей Валерий

– Да нет, мне как раз все это смешно слушать. Прямо говорю.

А. Митрофанова

– Так.

Протоиерей Валерий

– Потому что все совсем же по-другому.

А. Митрофанова

– А как?

Протоиерей Валерий

– Особенно когда мы верим, и мы понимаем, что ведь христианство это не просто рассуждение, да, а это реальный опыт Божиего присутствия в твоей жизни. И ну на личном примере могу сказать так, что стало даже лучше. Невзирая на то, что ничего непонятно. Хотя на самом деле финал-то понятен. Финал-то понятен, и этот финал, он, наоборот, как сказать вам, здесь даже больше трезвости. Почему, ну потому что люди, которым не дается какой-то тяжелый диагноз, они думают, что жизнь ну это вот какое-то безбрежное там море времени, что ты еще вот можешь его тратить, тратить в никуда. И, так сказать, ну потом там, когда-нибудь этот переход в вечность. А на самом деле нет, а на самом деле это самообман. А вот такие испытания, они нам показывают то, что на самом деле есть. И получить этот трезвый взгляд на вещи – это намного лучше, чем сидеть в каком-то заблуждении. Во-вторых, оказывается – ну это вот просто как откровение пришло, что до этого времени ты как раз бултыхался. То есть не когда ты диагноз получил, ты стал бултыхаться в этих волнах жизни, мира сего, а до этого момента ты бултыхался в волнах и утопал. А как только ты получил диагноз, то оказывается, что Господь тебя вынул из этих волн бушующих. Потому что ну все время ты куда-то спешил, все время вот надо зарабатывать, зарабатывать, вот надо то, надо это – с детьми некогда, с женой поговорить некогда все время, и жизни сегодняшнего дня тоже, соответственно, нет. А все время есть какие-то переживания о какой-то работе, и кажется, что без этого все провалится. А тут вдруг – раз, и Господь все это убирает, всю эту суету. И оказывается, что ничего подобного. Для проживания все Господь тебе подает. Но при этом ты вдруг видишь самых родных и нужных тебе твоих деток, твою жену. И вот это все лишнее, лишний груз вот этой озабоченности, так скажем, вот этой внешней озабоченности ненужной, он ушел. Ты живешь сегодняшним днем – и, оказывается, это прекрасно, это лучше, чем сидеть вот в каких-то мыслях, как я там буду зарабатывать. Да никак, Господь подаст все. Ты вот, сколько можешь, делаешь, а Господь еще и прилагает. Не только подает, но еще больше прилагает, чем ты думал. И радости становится больше, потому что вдруг семья становится чем-то таким сплоченным, и ценим больше друг друга. И как-то времени даже становится больше, из-за того что ты перестал переживать о будущем, из-за того что ты живешь настоящим, и вот в этом настоящем оказывается намного больше пространства времени, вот в этом текущем моменте, когда ты вот без спешки, а просто вот живешь и общаешься с ближними, просто вот молишься Господу, да, выполняешь вот то, что нужно тебе на сегодняшний день. И ну я вот не знаю, как это передать, но и Божие присутствие, оно намного вот лучше воспринимается, что вот Господь тебя избавляет. То есть я повторю, что не сам диагноз является погружением. А наоборот, Господь через это вынул из каких-то волн и отсек ненужные для тебя вот те работы, в которых ты там как раз унывал. Он просто, Господь, все это отсек и оставил то, что тебе нужно – творчество, молитву, служение Богу, храм. Ну радость от общения в семье, понимаете. И то есть ну я, честно говоря, просто вот смеюсь, когда там как-то говорят, что ну как же это так, вот... Нет, ну а смерть – это просто переход, вот и все. Как переходят туда наши прадеды, деды, понимаете, это просто переход. А самое главное, с чем ты переходишь, что у тебя внутри твоей души. Вот сейчас и очищай, чтобы не было там ни гордости, ни зависти, ни злобы. Если не будет этого, то и слава Богу. Вот Господь через болезни и помогает все это преодолевать.

А. Ананьев

– Мне очень хорошо понятно то, о чем вы говорите, отец Валерий. Я думаю, что большинству наших слушателей уж точно. Я поймал себя на точно таких же ощущениях, которые очень трудно сформулировать, но вот вы сейчас это сделали блестяще, вот в самом начале самоизоляции: когда мы оказались заперты в квартирах, когда отвалились какие-то работы, и ты так с ужасом думаешь: а, что мне теперь делать, все пропало... Причем ты даже не начал испытывать какую-то панику, а ты начал думать, что сейчас будет паника. А вместе паники пришло какое-то спокойствие, ты вдруг понял, что то, что отвалилось, оно должно было отвалиться. А то, что осталось, оно на самом деле главное. И это блестящая возможность побыть с любимыми вместе и заняться тем, что действительно полезно. Я еще тогда, грешным делом, подумал: вот, напишу много прекрасных картин, ведь столько времени образовалось. Но Господь говорит: так это же прекрасно, что время образовалось, вот тебе еще один проект, вот тебе еще один. Так что тебе еще время не хватит все это сделать. Давай, работой. Так хорошо. И, в общем, я да, очень хорошо понимаю то, о чем вы говорите. Так, может быть, получается, что чем у́же – это, по-моему, известный психологический феномен, – чем у́же рамки наших ограничений, тем большая степень внутренней свободы нами ощущается.

Протоиерей Валерий

– Да, это такое уже философское завершение, в таких философских формулировках. Ну, наверное. Самое главное, понимаете, не входить в такой вот внутренний протест тому, что Господь тебе посылает. Потому что на самом деле даже с психологической – вот вы упомянули психологические какие-то вещи, человек страдает от внутренних противоречий. И все неврозы, психозы, они начинаются с внутренних противоречий. Ну, допустим, элементарное противоречие: когда человек на что-то надеялся, да, – ему другое посылается. Он строил одни планы – ему другие. И вот из этого разрыва ожидаемого и реального происходит болезнь. А надо просто понять, что Господь находится рядом – вот как отец, который ведет за руку ребенка, Он ненужную игрушку у тебя забирает. Он нужные какие-то труды, которые тебе надо понести – Он этому тебя учит. Ты только не сопротивляйся этому, вот прими как Божие. Вот Господь рядом, и Он тебе это подает – значит, Он тебя не забыл, понимаете. Значит, Он действительно твою руку не выпустил из Своей руки. Поэтому живи так, что тебя так именно Господь ведет, а чуть попозже ты увидишь смысл этого.

А. Ананьев

– «Семейный час» на радио «Вера» продолжается. Алла Митрофанова, Александр Ананьев и клирик Николо-Угрешской семинарии, кандидат богословия, священник Валерий Духанин. Говорим сегдня о том, по сути, как ходить по воде, как принимать неизбежное и смириться с тем, с чем смириться на самом деле сложно. И меня все-таки – вот чтобы мы уж окончательно расставили все точки над ё, – не оставляет в покое, что вот то, о чем мы с вами говорим, это действительно, очень, может быть, ну непросто, но возможно с собой договориться – работа там, отчаяние, даже собственное здоровье – возможно, это вот то, что ты внутри переживаешь. Но как смириться с тем, что происходит не с тобой, на что ты не можешь ни повлиять, и принять ты не можешь. Потому что ну как ты можешь принять болезнь собственного ребенка? И сказать, что вот болезнь послана тебе Богом – ты тоже не можешь. Потому что болезнь есть зло – мы много об этом говорили с протоиереем Вячеславом Перевезенцевым, я очень хорошо помню, как раз о болезнях мы говорили, – как и любое зло, она иррациональна. В ней нет смысла, это не наказание и не урок. А тут ребенок. И ты, вот балансируя, вот я очень много думал о том, что почему так трудно верить Богу, вот по-настоящему – потому что каждый из нас балансирует между верой и неверием, между верой Богу и верой в силу обстоятельств там, законов бытия, власть денег, связей, врачей, лекарств, всего чего угодно. И вот здесь ты теряешь этот баланс и сваливаешься.

Протоиерей Валерий

– Да, и надо сказать, что я сам достаточно часто в это сваливаюсь, даже по элементарным каким-то вещам. Когда ну где-то вот в средствах массовой информации проходят такие известия, что где-то неожиданно вот детки погибают, когда даже элементарно вот какой-то люк, куда они там проваливаются, еще чего-то происходит. И каждый раз, особенно такая вот, именно детская, невинная смерть, она вот, ну невольно такой даже вопрос: ну где же вот Господь, Который вроде бы рядом, почему Он невинных детей не спасает от этого? И всякий раз я прихожу только к одному единственному выводу. Прежде всего то, что вот покуда мы вне рая, вот мы потеряли рай – это факт – зло, оно будет постоянно отравлять нашу жизнь. И второе, что всякое зло, оно несправедливо. И суть вот этих вторжений вот такого зла, оно и будет сводиться к этой несправедливости. То есть если мы хотим, что, ну скажем, если мы хотим видеть такую картину, что вот человек грешит, грешит, грешит – ну ему раз вот, наказание, заболел, он потом одумался или не одумался, да. Или то есть вот такая картина, она, понимаете, не проходит. То есть мы видим, что человек может там и пить бесконечно, и вроде бы он не болеет даже ничем таким вот страшным, чем вдруг – раз, и заболел какой-то невинный ребенок –мучается, умирает, и родители горюют. И постоянно мы видим эту вот несправедливость жизненную. Так вот всякое зло, оно по сути несправедливо. И самая суть зла, как раз и заключается в его несправедливости, что оно вот именно так будет отравлять. И никогда мы не сможем этого принять. Почему, потому что все равно вот душа каждого человека, вот она ну к чему-то вот бесценно доброму, да, к какой-то вот чистой любви стремится. Мы нигде не видим правды, но всегда мы хотим, чтобы была правда, да. Ну элементарно – вот все время мы хотим, избираем там депутатов, правителей – хотим, чтобы какой-то порядок, но все равно вот все рушится. И все равно стремимся к той же самой правде. То есть эта неискоренимая наша тяга внутренняя к безусловной правде, она показывает, что душа человека, она ориентирована на что-то небесное, чего здесь, на земле, мы просто не найдем. Хотим мы того или нет, но будут умирать вот эти безвинные дети. Вот как в Ветхом Завете, самая первая смерть, вспомните – это не Адам согрешивший, не Ева умирает – умирает их ребенок, причем лучший ребенок. Не Каин, который там был тоже такой завистливый, гордый, Богу жертвы приносил как попало, да, что придется – ну как трактуют отцы. А умирает лучший, чистый ребенок – Авель. То есть самая первая смерть, она, несправедливая смерть, в Ветхом Завете. И в Новом Завете, кстати, зафиксированная первая смерть – Вифлеемские младенцы, самые невинные. То есть вот специально враг наносит удар по самым болевым точкам. Там, в Ветхом Завете, Адам и Ева видят, что вот ну представляете, горе, да. И причем это первая, опыта смерти еще вообще не было, вообще, и вдруг они видят бездыханное тело своего сына, самого чистого. Или вот здесь тоже: Христос уже родился, но враг наносит удар, на Тебе – вот Ты родился, но невинные младенцы, они вот отняты у этих матерей. А чем утешить этих матерей? Да ничем. На земле их ничем не утешить. И в этом смысле я тут понимаю, что всегда вот, с позиции только вот земной это всегда будет тупик жизни. Только когда ты... вот я даже не знаю, как это выразить, да, только когда земное пересекается с небесным, вот этот крест, где не только горизонтальная, но и вертикальная составляющая, не только вот наши земные горести, но есть еще то, что возводит нас к небу, вот это пересечение – только когда ты понимаешь, что смерть это не предел, это всего лишь окошко в иной мир, и есть свет вечной, Божественной жизни, которая вот осеняет каждого невинно пострадавшего. Человеческие утешения не действуют. Но вот тот, кто обрел Бога в жизненном опыте, не в философских рассуждениях, а вот реально, по своей душе, да, вот он это почувствует. Только вот так я могу ответить. А человеческого объяснения здесь, наверное, не будет. Потому что ну как-то как мы можем восполнить родителям их утраты. Или мы что, скажем им: ну там вот это будет Господь. А если он Бога здесь не нашел еще, то как он примет просто слова, что вот Бог тебе воздаст там. Для него это просто даже что-то вот несостоятельное. А вот если он действительно обрел Бога здесь, то он уже здесь в Боге обретает и детей своих, потому что они не исчезли на самом деле, они просто перешли как вот на новый какой-то вот уровень своего бытия.

А. Митрофанова

– И все равно никуда человеческая боль, она не уходит. Каким бы ни был человек там глубоко верующим христианином, и как бы он Богу не доверял, от этой своей человеческой боли ты все равно никуда не уйдешь. Но это, знаете, это действительно такой случай, ну как сказать, это ну экстремальный. Мы-то сегодня в большей степени, я думаю, все же говорим ну о других задачах, которые перед нами стоят.

Протоиерей Валерий

– О текущих.

А. Митрофанова

– Да, для такого разговора, я думаю, это знаете как, это надо, ну во-первых, он глубоко индивидуальный, у каждого человека свое вот что-то в данном случае будет. А во-вторых, это все-таки немножко другая, на мой взгляд, тема.

А. Ананьев

– Ну вообще эта механика – я с тобой согласен, конечно, – но вот эта механика, она становится особенно понятна именно вот в таких радикальных, пограничных случаях.

А. Митрофанова

– Слушайте, мы с вами через это не проходили. Не дай Бог никому через это пройти...

Протоиерей Валерий

– Я просто вот одно добавлю. Видимо, сама эта безутешная боль, вот именно безутешная боль, она является важнейшим жизненным опытом человека. И душа его приобретает что-то такое, вот этого именно человека, его безутешная боль об утрате, что вот ну нам это трудно понять. И он становится вот на какую-то ступеньку выше, чем те, которые вот не понесли этого, понимаете. То есть вот безутешная боль о невосполнимой утрате какой-то. То есть, видимо, это что-то такое для души просто вот...

А. Ананьев

– Говорят, у моряков есть поговорка: кто не тонул – тот не молился.

А. Митрофанова

– Вы знаете, отец Валерий, я все-таки, поскольку у нас не так много времени остается, хочу вернуться к нашему вот основному стрежню разговора. Как в череде тех неожиданных испытаний, к которым мы не привыкли, мы забыли уже там про 90-е, кто-то их и вообще не застал, или благополучно прошел через это время – 90-е у всех были разные, да, там. Ну мы, например, едва выживали, я помню это время, в школе не было отопления. У кого-то, слава Богу, подобных испытаний ни было, да, у всех по-разному. Но, смотрите, вот сейчас, когда для нас непривычные обстоятельства опять же. Есть в Евангелии заповедь, Господь Сам об этом говорит: не заботьтесь о завтрашнем дне, довольно для каждого дня совей заботы. Посмотрите на птиц небесных, посмотрите на лилии и так далее. Вот как совместить эту заповедь Христа, этот призыв не заботиться о завтрашнем дне...

А. Ананьев

– И закрытые границы с Италией.

А. Митрофанова

– Да это ладно. Господи помилуй, есть люди, которые оказались действительно ну на грани выживания. У нас же огромное количество семей сейчас вынуждено обращаться за помощью в благотворительные фонды, например. И там за продуктовой помощью, не только за там ребенку там новые ботиночки, а буквально вот, чтобы нам было что поесть завтра, да. Вот как совместить вот эту незаботу о завтрашнем дне с ответственностью за свою семью?

Протоиерей Валерий

– Трудно совместить. Потому что либо мы скатываемся вот в это переживание постоянное, в тревогу, даже так...

А. Митрофанова

– Да, в тревогу.

Протоиерей Валерий

– В тревогу, которая изнутри тебя изъедает, как ржавчина изъедает металл, да, и все может в труху обратиться. Либо человек беспечно сидит и ни о чем не переживает. Ой, ну что тут сказать... И прежде всего, вот слава Богу, что все-таки эти ну как бы скорби или что там, потрясения, они не настолько велики, как то, что было раньше. Просто все мы привыкли к комфорту в последние года. Привыкли, что храмы все открыты. Знаете, даже вот статистка, знаете, у нас вот после какого, 92-го года, по статистике каждый день по три храма открывается и освящается новых. Ну есть какие-то восстановленные храмы. Просто, когда вот прошло около тридцати лет, да, то подсчитали, оказалось, что каждый день по три храма новых. И мы привыкли, что очень широким таким шагом идем вперед, и благосостояние государства тоже возросло. Притом все время мы были недовольны. Если брать такой вот общегражданский настрой – мы все время недовольны, все время нам все не так. И вот Господь немножко так говорит: вот посмотрите, бывает и похуже, чем то, чем вы были недовольны. То есть иногда нужно нести какую-то утрату, чтобы ценить то, что есть и не осуждать никого. Не осуждать там ни правителей, ни начальников, а просто заметить свои собственные какие-то вот грехи, за которые это и подается все. Вспомнить даже просто своих дедушек и бабушек. Вот мы вспоминаем же, стараемся сохранить в памяти Великую Отечественную войну, да, и как они жили. И просто понять, что они, да исторически всегда наши прадеды проходили намного более трудные условия жизни. Вот мои родители, мама, она говорит, когда в свое село вот они приехали, там все крыши домов были соломой покрыты. Даже твердых крыш не было, понимаете. Летом ходили без обуви. Когда появляясь какая-то обувь, то по улице шли без обуви, а когда вот к школе подходили, то там уже одевали. Почему, потому что ну чтобы сберечь обувь, понимаете. В колхозах не было зарплат, там какими-то трудоднями – галочки ставили, рассчитывались трудоднями, и потом, соответственно этому, выдавали там ну зерно там или еще чего-то. То есть совсем все другое. Но при этом люди вот действительно жили, вот как Бог даст, но и почему-то имели больше какой-то радости. То есть они не посадили себя вот в эти квартиры, окруженные там разными техническими средствами. И когда тебе постоянно приток каких-то вот финансов, и ты можешь тратить на какие-то развлечения. А потом вдруг – раз, пресекается этот приток, и ты думаешь: ну как же я вот без этих поездок в ту же Италию, да, и так далее. А вот надо немножко побыть так, как жили наши дедушки, бабушки, и понять, почему они радовались вот этой простой какой-то, естественной жизни. Кстати, тоже и умирали дети, кстати, да, и получали откуда-то там какую-то гуманитарную помощь, и кто-то чего-то терял, и бывало так, что и воровали последнее у тебя – и все равно выживали. И почему-то вот эти вот люди, они более цельные личности, понимаете. Вот Господь подает нам такие испытания, чтобы, может быть, и мы немножко организовались, вот не как такие вот вялотекущие, да, что вот, закрыли нас, вот нам отсекли. То есть немножко требуется вот эта встряска, для того чтобы организоваться где-то, постараться найти вот это пропитание, может быть, уже каким-то иным способом. То есть пусть нет работы, но, может быть, есть свой угол там на даче, где что-то там выращивать. Я не знаю, что кому посоветовать и, думаю, глупо было бы давать такие советы.

А. Ананьев

– Вы уже, отец Валерий. Спасибо вам огромное. У нас вот секунды последние истекают. Я услышал для себя много полезного. Алла Митрофанова, судя по виду, услышала много для себя полезного. И вы друзья, слушатели радио «Вера», думаю, тоже получили и удовольствие, и пользу от нашего разговора, который мы обязательно продолжим. Сегодня мы беседовали с клириком Николо-Угрешской семинарии, кандидатом богословия, священником Валерием Духаниным. Отец Валерий, спасибо вам большое.

Протоиерей Валерий

– Вам спасибо огромное.

А. Ананьев

– Спасибо. Храни вас Бог, друзья. С вами была Алла Митрофанова...

А. Митрофанова

– Александр Ананьев.

А. Ананьев

– Услышимся ровно через неделю.

А. Митрофанова

– До свидания.

А. Ананьев

– До новых встреч.

Мы в соцсетях
****

Также рекомендуем