Поделиться
Питер Пауль Рубенс. Тайная Вечеря, 1631-1632
Деян., 40 зач., XVII, 19-28.
19 И, взяв его, привели в ареопаг и говорили: можем ли мы знать, что это за новое учение, проповедуемое тобою?
20 Ибо что-то странное ты влагаешь в уши наши. Посему хотим знать, что это такое?
21 Афиняне же все и живущие у них иностранцы ни в чем охотнее не проводили время, как в том, чтобы говорить или слушать что-нибудь новое.
22 И, став Павел среди ареопага, сказал: Афиняне! по всему вижу я, что вы как бы особенно набожны.
23 Ибо, проходя и осматривая ваши святыни, я нашел и жертвенник, на котором написано «неведомому Богу». Сего-то, Которого вы, не зная, чтите, я проповедую вам.
24 Бог, сотворивший мир и всё, что в нем, Он, будучи Господом неба и земли, не в рукотворенных храмах живет 25 и не требует служения рук человеческих, как бы имеющий в чем-либо нужду, Сам дая всему жизнь и дыхание и всё.
26 От одной крови Он произвел весь род человеческий для обитания по всему лицу земли, назначив предопределенные времена и пределы их обитанию, 27 дабы они искали Бога, не ощутят ли Его и не найдут ли, хотя Он и недалеко от каждого из нас: 28 ибо мы Им живем и движемся и существуем, как и некоторые из ваших стихотворцев говорили: «мы Его и род».
Комментирует священник Дмитрий Барицкий.
«Заговори, чтобы я тебя увидел», — сказал однажды Сократ. Высказывание очень характерное для своего времени. Умение говорить ценилось во все времена. Ведь «слово, — по выражению Аристотеля, — самое сильное оружие человека». В древнем же мире, искусство риторики было в особом почете. Именно публичная речь в конченом счете формировала общественное сознание. Особого мастерства в ораторском искусстве достигли греки и римляне. От них этому искусству научились и другие народы. Апостол Павел прекрасно владел риторическим арсеналом. Говорят, что сам о был человек невзрачный. Однако, когда он начинал говорить, то мгновенно завоевывал сердца людей. Ученые утверждают, что его речи построены в соответствии с универсальными моделями, которые в своих выступлениях использовали античные классики. И все же не только в этом заключался секрет успеха проповеди апостола. Отрывок, который мы только что услышали, является этому прекрасным свидетельством.
Сердцем Афин является Ареопаг. Именно там проходили все значимые политические события, выступали ораторы, принимались важные решения. Сюда горожане, которых, хлебом не корми, а дай послушать или сказать что-нибудь новое, и пригласили апостола Павла. Они просят его рассказать о новом учении. Но проблема в том, что афиняне были язычниками. В городе было огромное количество статуй-идолов, а также капищ, где совершались обряды в честь местных божков. Всякий, кто верит в Единого Бога, внутренне возмутился бы этому. Очевидно, что и апостол не получает от всего этого вида удовольствия. Но, обратите внимание, как он начинает свою речь! Ни слова упрека! Он начинает с того, что хвалит жителей за их особую набожность. И только потом тактично предлагает им послушать о том Боге, существование Которого они признают, но имени Которого не знают.
Представьте, как это расположило слушателей! Начать не с упреков, не с высока, не с ругани, а с похвалы. Найти что-то хорошее в чужом для себя, но таком родном и привычном для собеседника. На это способны не каждые. И дело здесь далеко не в хитрости. Это было обычной стратегией апостола. Он воспитал в себе навык, черту характера, которая позволяла ему разглядеть хорошее там, где его, возможно, другие уже не могли увидеть. Поэтому о себе он говорил: «для Иудеев я был как Иудей, чтобы приобрести Иудеев… для чуждых закона — как чуждый закона… чтобы приобрести чуждых закона; для немощных был как немощный, чтобы приобрести немощных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых». И в этом он следовала заповеди и примеру Христа. Ведь именно так к нам относится Господь. Он ищет не то, за что нас осудить, но то, за что нас оправдать. Поэтому и слово апостола было сильным не только потому, что он владел всеми хитростями и тонкостями риторической техники, а потому что оно было приправлено любовью, милостью и снисхождением к другим людям. Если бы и мы постарались так говорить с людьми другой культуры, другого воспитания, других взглядов, в том числе и взглядов религиозных, может быть и добрых христиан в этом мире стало бы намного больше.
