«Церковная помощь в борьбе с зависимостями». Прот. Иоанн Суворов

У нас в гостях был директор реабилитационного центра «Воскресение» в Белгороде, председатель митрополичьей комиссии по противодействию алкогольной, табачной и наркотической угрозам протоиерей Иоанн Суворов.

Разговор шел о христианском отношении к различным зависимостям и о том, как удается помогать людям их преодолевать.

Контакты центра «Воскресение»:

Телефон горячей линии: 8-800-707-70-54

Сайт: http://centr-voskresenie.ru/

---

А. Пичугин

— Здравствуйте, дорогие слушатели. «Светлый вечер» на светлом радио. Меня зовут Алексей Пичугин, рад вас приветствовать. Представляю гостя. Сегодня с нами и с вами эту часть «Светлого вечера» проведет протоиерей Иоанн Суворов, директор Митрополичьего реабилитационного центра «Воскресение». Митрополичий — это Белгородская митрополия. Председатель митрополичьей же комиссии по противодействию алкогольной, табачной, наркотической угрозам. Добрый вечер, отец Иоанн.

Протоиерей Иоанн

— Добрый вечер, дорогие друзья, братья и сестры.

А.Пичугин

— Уже не первый раз вы к нам приходите, и мы с вами говорили о реабилитационном центре «Воскресение», который уже несколько лет работает, лет шесть уже, наверное, мы считали, около шести или шесть ровно лет. Но давайте все равно, еще раз и еще, паки и паки повторим, что же это за центр, чем вы занимаетесь, где вы находитесь, кто к вам приезжает. Подробно вот про это и с этого начнем.

Протоиерей Иоанн

— Несколько дней назад мы отметили как раз шестилетие нашего центра. Центр помогает людям, страждущим алкогольной, наркотической и игровой зависимостью — три направления, в которых мы оказываем помощь. Но самое, наверное, интересное, не знаю, тут же сразу сказать об этом стоит, наверное, то что не просто прошли центр, вышли и до свидания. Мы предоставляем еще ресоциализационную квартиру, когда человек, находясь на ресоциализации, он еще имеет вот то трезвое общение и то наблюдение, так сказать, уже мягкое, так будем говорить, которое еще ему необходимо.

А.Пичугин

— А в этой квартире вместе с ним кто-то проживает? За ним наблюдают, пытаются ему не дать снова вернуться в то состояние, в котором он к вам пришел?

Протоиерей Иоанн

— Нет, ну пытаться не дать — смысла нет никакого, потом он уйдет, и кто будет это делать за него? Нет. Просто наблюдают. И не столько наблюдают, сколько поддерживают трезвое общение. Самое тяжелое — человек, который выходит из центра, ему нужны трезвые люди, с которыми бы он общался. Выйдя на работу, он находит, к сожалению, людей, которые либо употребляют алкоголь, либо, не дай Бог, еще и наркотики. Но даже наркоман, который бросает, ему алкоголь тоже употреблять противопоказано и поэтому ни в коем случае нельзя. Поэтому ему нужны друзья, с которыми он мог бы общаться, которым он мог бы выговориться. И вот это общение трезвое и дается, в частности, в нашем ресоциализационном центре. Мало того, они там еще проходят программу тоже дополнительную. То есть не просто сидят там, работают, а еще дополнительно проходят вот программу ресоциализации. Мы ее тоже благодаря президентским грантам написали. И, кстати, вот этот ресоциализационный центр тоже мы смогли организовать благодаря президентскому гранту, который мы выиграли в 2017 году.

А.Пичугин

— Почему вы вообще решили этим занять шесть лет назад? В чем причина была, первопричина?

Протоиерей Иоанн

— Я был настоятелем храма в пятидесяти километрах от города...

А.Пичугин

— От Белгорода.

Протоиерей Иоанн

— Под Белгородом, да. И ну пьянство у нас, вы знаете, да, особенно в деревнях, это очень все видно. И поэтому...

А.Пичугин

— Мне всегда казалось, что на юге, в зоне такого уверенного Черноземья, Белгородская область же туда попадает, естественно. Вы же Черноземье, правда?

Протоиерей Иоанн

— Да, да.

А.Пичугин

— Белгородская область, ну вот там, где сельское хозяйство продолжается, а Белгородская область долгое время была таким примером именно успешных сельхозработ, которые не прекращались в 90-е годы, в 2000-е. Всегда все показывали, что вот Белгород, там и трактора на поле выходят. Там, в общем-то, не до такой уж страшной пьянки, как мы это видим в Центральной России, когда колхозы развалились, и народ дружно запил.

Протоиерей Иоанн

— Вы знаете, действительно, у нас и до их пор, мы, наверное, немножко получше, чем в каких-то других районах, особенно в центральных. Наш Центрально-Черноземный в этом смысле, конечно, лучше. Но беда эта все равно касается всех. Вот вы знаете, я помню, когда еще был школьником, нам говорили, что вот Великая Отечественная война, она задела каждого, каждую семью, то есть нету — если не отец, то брат, если не брат, то дядя, если не дядя, то там еще какой-то дальний родственник.

А.Пичугин

— «Нет в России семьи такой, где б не памятен был свой герой...»

Протоиерей Иоанн

— Да. И то же самое можно сказать об алкоголизме. Вот задело ну практически всех, к сожалению. И вот в 2010 году, по благословению тогда, сейчас митрополит, тогда был архиепископ Иоанн, мы начали заниматься помощью зависимым от алкоголя и табака. Я до сих пор провожу такие десятидневные занятия, им я научился, ездил в Екатеринбург, к отцу Игорю Бачинину. Ездил в Санкт-Петербург, к отцу Григорию Григорьеву.

А.Пичугин

— Был он у нас. И был у нас еще владыка, который в Екатеринбургской митрополии занимается с этой проблемой, я так понимаю, на уровне...

Протоиерей Иоанн

— Мефодий.

А.Пичугин

— Да, Мефодий. На уровне общецерковном.

Протоиерей Иоанн

— Да, совершенно верно. Ну вот проходил обучение, ездил, всего этого набрался. Потом начал помогать. Такие десятидневные занятия, они у нас проходят до сих пор, но они касаются тех людей, которые еще, можно сказать, не потеряли семью. То есть вот алкоголизм, также как наркомания, у них есть три стадии. Конец первой стадии, симптом — это потеря работы и потеря семьи. Вот кто на первой стадии находится, им десятидневными занятиями можно помочь.

А.Пичугин

— Подождите, то есть человек уже пропил работу, пропил семью, извините за такие... Ну действительно, пропил работу, пропил семью. Ему еще пока можно помочь?

Протоиерей Иоанн

— Вот кто уже пропил... Так помочь можно вообще любому человеку, если он хочет.

А.Пичугин

— Это пока первая стадия. Потому что мы себе представляем это уже таких, достаточно несоциальных личностей, когда они допиваются до того, что уходят жены, иногда, к сожалению, мужья, если это женская проблема, когда теряется работа.

Протоиерей Иоанн

— Вы знаете, это все так. Но работа теряется одна, находится другая, потом теряется другая, находится третья. Потом работ все меньше и меньше, а потом уже человек начинает по шабашкам, потому что уже на работу его не берут. А через некоторое время и шабашки для него тяжело. Наступает такой момент, когда даже бутылки собирать уже будет просто физически невозможно.

А.Пичугин

— Это какая стадия?

Протоиерей Иоанн

— Это уже вторая, ближе к третьей.

А.Пичугин

— А третья, простите, что...

Протоиерей Иоанн

— Третья — это бомж. Вот когда бомж совсем — это уже третья стадия.

А.Пичугин

— И последняя она же.

Протоиерей Иоанн

— И последняя она же, да.

А.Пичугин

— Мне рассказывали, ребята, которые к нам приходили, занимаются проблемой бездомных (это меня удивило тогда), что человеку для потери социальных навыков на улице хватает всего двух недель, чтобы ему уже было очень трудно вернуться в обычную жизнь.

Протоиерей Иоанн

— Вы знаете, мы столкнулись один раз с таким человеком, который начал с мусорки таскать мусор в келью.

А.Пичугин

— Это у вас в центре.

Протоиерей Иоанн

— Ну это было не у нас в центре, это был центр Красного Креста.

А.Пичугин

— А почему в келью?

Протоиерей Иоанн

— Ну я назвал кельей, в комнату, да, где они... И его ругают: что ты делаешь? Тебе не хватает есть? Мы тебе даем. Все чистое, все новое дали — нет, он идет, собирает какие-то объедки. То есть зависимость появляется даже от собирания объедков.

А.Пичугин

— А это синдром. Я не помню, как психиатры его определяют, но видел таких людей. К сожалению, даже в одном из мест, где я жил, там во дворе были такие две женщины — они абсолютно социальные, они живут в своей квартире. Они просто выходят на помойку, собирают мусор какой-то и все тащат себе домой. А при этом я не знаю, нуждаются они, не нуждаются. Ну видимо, нет, потому что они нормально одеты, я думаю, что у них есть какая-то или работа, или пенсия, которая как-то их может прокормить. Но вот я потом прочитал где-то, в каком-то справочнике или где-то в интернете нашел, что есть такой диагноз. Я забыл, как он называется, когда человек вот так вот все тащит отовсюду к себе домой. Мусор, найденный на улице, собранный на помойке — все к себе, всему когда-то найдется применение.

Протоиерей Иоанн

— Ну зависимость можно получить от чего угодно. Начиная от минеральной воды — будешь пить, понравится, и будешь иметь зависимость, без нее не можешь. И заканчивая алкоголь, наркотики и наркомания. То есть любая зависимость это вот имеет такие....

А.Пичугин

— А все зависимости это плохо?

Протоиерей Иоанн

— Ну я думаю, да.

А.Пичугин

— Если у человека зависимость, как вы сказали, от минеральной воды...

Протоиерей Иоанн

— Ну это не смертельно. Ну понимаете, когда это, я так думаю, что от минеральной воды все-таки не будет такой зависимости, когда человек не может: всё, дайте мне минеральную воду, и я... А она же не изменяет ни сознание, ничего.

А.Пичугин

— Мне кажется, у меня была зависимость от минеральной воды одно время.

Протоиерей Иоанн

— У меня тоже. Признаюсь.

А.Пичугин

— В этом мы сознались.

Протоиерей Иоанн

— Вот вы мне задали вопрос, почему я этим занялся. В принципе...

А.Пичугин

— Из-за зависимости от минеральной воды.

Протоиерей Иоанн

— Нет, мне нравилось употреблять алкоголь, и я стал священником. Когда я стал священником, у меня были такие моменты в жизни, когда я говорил: всё, я больше, что-то мне это начинает нравиться, я остановлюсь на какое-то время. Останавливался. И вот в такую остановку я стал священником. И после рукоположения мне сказали: ты что, надо же поднять бокал. Не знаю, поднять бокал и произнести здравицу в честь...

А.Пичугин

— Рукоположившего.

Протоиерей Иоанн

— Рукоположившего архиерея, тогда архиепископа. Я сказал: да не вопрос. Меня спросили: ты что, закодированный, что не употребляешь? Да нет. Он говорит: ну надо. Говорю: ну надо, да. Ну поднял бокал. Потом думаю: да ладно, — другой раз поднял, третий. Потом смотрю — мне это опять начинает нравиться. Чтобы не косились...

А.Пичугин

— А вы сразу начали служить на селе?

Протоиерей Иоанн

— Да. Ну я в 45 лет рукоположился, меня сразу в село.

А.Пичугин

— Просто я думаю, что священнику в деревне достаточно тяжело, находясь среди людей, которые постоянно употребляют, ну достаточно тяжело как-то сдерживаться, контролировать.

Протоиерей Иоанн

— Да это любому человеку тяжело. Потому что мы все находимся в обществе, которое употребляет, к сожалению. И это реально трудно. Вот ты приходишь, все садятся, все поднимают бокал, а ты не это. И на тебя смотрят, как у нас есть: либо больной, либо...

А.Пичугин

— Слушайте, но одно дело все-таки поднимает бокал где-то за праздничным столом, может их сосчитать: один, два и хватит. Но я предлагаю вам, как священнику, который достаточно долго этим занимается, как человеку, который наблюдал трагическую картину российской сельской действительности воочию, поделиться ей. Нас слушают люди в больших городах. Все-таки радио «Вера» в основном в больших городах вещает. Кто-то из наших слушателей в деревню, за город выезжает только на дачу, а там этой проблемы нет, там везде дачники, там они в пятницу выехали, в воскресенье вернулись. Как живет село, люди представляют слабо. Я вот честно признаюсь, не хочу себя как-то, может, перехваливать, я вижу, как живут село, я часто много времени провожу в довольно отдаленных умирающих селах. А некоторые из них, наоборот, не умирают, там сельское хозяйство остается, и они как-то живы. Но я помню, сам помню, десять там, двенадцать лет назад я приезжал, я видел уже уходящих людей — ну они были, настолько их алкоголизм съедал, что они были прозрачные. Я их уже давно не вижу, на их смену пришли новые, которые пьют меньше. Но я понимаю, что вот то поколение алкоголь выкосил. А вот вы, как человек, который с этим сталкивается постоянно, можете нарисовать еще более страшную картину?

Протоиерей Иоанн

— Да уж что страшнее действительности.

А.Пичугин

— Как эта ежедневная действительность выглядит в не самой плохой, наверное, с точки зрения статистки в этом вопросе, Белгородской области?

Протоиерей Иоанн

— Да она выглядит везде одинаково. Если человек начинает выпивать, а начинает он выпивать с детства, тогда когда начинает взрослеть, он хочет подражать своим родителям, своим взрослым. Что он первое делает? Вставляет папироску в зубы, если у его родственники курят или ближний круг. И пытается отмечать праздники. То есть мы же все копируем с наших родителей в первую очередь. И когда это начинается, те кто работает, те у кого занятость серьезная, им некогда этим заниматься часто, и поэтому они это делают периодически, и сдерживает это, безусловно, сдерживает. Те же, кто работать либо не хочет, либо не может, либо там стечение обстоятельств, то они начинают прикладываться к рюмочке. А это прикладывание очень быстро приводит к деградации. То есть когда человек выпивает, то, как говорят трезвенники, он сливает свои мозги в унитаз наутро.

А.Пичугин

— Я напомню, что в гостях у светлого радио сегодня протоиерей Иоанн Суворов из Белгородской области, директор Митрополичьего реабилитационного центра «Воскресение» и председатель комиссии по противодействию алкогольной, табачной и наркотической угрозам Белгородской митрополии. Вы говорите про общие вопросы, то есть такое может произойти и в городе, и где угодно. А вот в чем корень зла на селе? Почему люди так пьют в селах?

Протоиерей Иоанн

— Вы знаете, я сам не сельский житель...

А.Пичугин

— Но вы все-таки прослужили... Вы сейчас где служите?

Протоиерей Иоанн

— Я служу в областном наркодиспансере, настоятель храма областного наркодиспансера. И еще в одном храме — храм преподобного Сергия Радонежского в городе Белгород.

А.Пичугин

— Да, видите, но у вас был этот достаточно значимый опыт сельской жизни.

Протоиерей Иоанн

— Восемь лет.

А.Пичугин

— Восемь лет. И как раз я думаю, что это были не самые благополучные для страны годы. Может быть, сейчас как-то что-то немного меняется, но я помню, тоже помню, как эти села спивались все.

Протоиерей Иоанн

— Ну вот честно, вы знаете, у нас нет такого: вот прямо село спивается и всё. Я помню, когда мы ездили в Дивеево и проезжали села, вот что было там — это было жутко.

А.Пичугин

— А я как раз про вот этих прозрачных людей — это не Дивеево, но это соседняя с Нижегородской область, где это очень наблюдают. Как раз Центральная Россия, Нечерноземье, где колхозы развалились по понятным причинам, потому что урожая особо там не собирали, денег не было. Сейчас чуть-чуть что-то восстанавливается, может быть, как-то это поможет. Но я видел корень зла в первую очередь из-за того, что все развалилось, остановилось, работы нет. А что делать? Пить.

Протоиерей Иоанн

— Ну да, это, конечно, один из самых серьезных толчков вот к этому. Но опять же, понимаете, если человек никогда этим не занимался, не попробовал этого, то зачем ему этим заниматься, он будет другим заниматься. Поэтому мы сами сначала приучаем их к этому, а потом не знаем, как от этого избавить. Вы знаете, я хочу сказать, что вот вы там хотели, да, услышать вот самое жуткое. Дело в том, что самая главная проблема у алкоголика — это невидение у себя болезни — анозогнозия.

А.Пичугин

— Конечно.

Протоиерей Иоанн

— Это один из симптомов. И мы все не видим. То есть пока мы не окажемся, грубо говоря, без семьи, без работы, только тогда у нас будет проскакивать: ну да, наверное, у меня что-то есть... Но даже и тогда мы языком будем говорить: да у меня все нормально. Если захочу — я брошу, я просто не хочу.

А.Пичугин

— А как же, если мы живем в мире, где люди часто рассуждают так: он у меня пьет... Вот женщина, например, рассуждает в среднестатистической российской семье, где есть эта проблема. Он у меня пьет. Да, плохо, да, даже и рукоприкладство иногда происходит. Но а что делать-то, куда я его выгоню? Выгоню — замерзнет. Выгоню — и я сама останусь ода. А что, другие не пьют? Другие тоже пьют. Витька пьет из третьего подъезда. Там, не знаю, там Ванька у него с гаражей — тоже пьет. И люди зачастую просто не видят другой жизни.

Протоиерей Иоанн

— К сожалению, да, это так. Но надо вытаскивать их из этого.

А.Пичугин

— Вот. И теперь давайте поговорим о том, как вы это делаете. Как к вам попадают люди, и что вы им предлагаете. Ведь в здравом уме — хотя там здравого ума, наверное, все-таки у человека с большими проблемами, связанными с алкоголем, нет, — но он не пойдет. Тем более что он отрицает наличие проблемы. Все же пьют.

Протоиерей Иоанн

— Ну попадают к нам, у нас есть сайт — http://centr-voskresenie.ru/. Вот на этом сайте есть телефон доверия, по которому можно позвонить, этот звонок телефонный бесплатный. И с девяти утра до девяти вечера можно по нему звонить, и вы получите консультацию человека-специалиста. Звонят в основном, в большинстве случаев, так будем говорить, 90% звонят родственники. И вот с родственниками мы начинаем работать. То есть мы им начинаем объяснять, как себя вести. А понимаете как, ну помочь можно практически любому человеку. Но помочь ему можно только тогда, когда он хочет. А самая проблема как раз: он не хочет и не понимает очень часто, что у него есть эта проблема. И для того, чтобы он ее понял, осознал эту проблему, необходимо правильно вести себя самим родственникам. И вот тут проблема еще на две половины делится. То есть бывает очень часто, люди, особенно верующие, они считают так: всё, я сейчас начну Богу молиться, начну акафист читать, и у меня все пройдет. И я вам скажу, что бывает такое, что когда человек читает акафист, у меня вот, в моей деревне, где я был, три человека за восемь лет чтением акафиста сделали так, что они у них бросили пить.

А.Пичугин

— Кто-то, я знаю, обеты приносит. Но ведь тут помимо...

Протоиерей Иоанн

— Перед вами сидит человек, который дал в 2010 году обет. И я пришел сюда с сыном моим младшим, он в девять лет дал обет трезвости.

А.Пичугин

— Я помню, мы с вами, когда первую программу, вы к нам уже несколько раз приходили, но в ту программу, которую мы с вами беседовали, вы про сына это рассказали, да, и я очень сильно удивился. И у меня тогда был первый вопрос: а это точно было добровольно? Это точно было вот не по принуждению?

Протоиерей Иоанн

— Да, это было добровольно и не по принуждению. Мало того, вот сейчас он закончил 9 класс, да, и я вижу, слава Богу, живет трезво, и ему это не нужно. И это реально здорово.

А.Пичугин

— Слава Богу. Но есть другие ситуации. Во-первых, тут все зависит не только от помощи Божией, но еще и от силы воли самого человека. Мы же видим, как люди приходят, например, в монастыри после достаточно сложных периодов жизни — устраиваются послушниками, обещают клятвенно, что пить больше не будут. Понятно, что у них пришествию в монастырь предшествовала достаточно сложная жизнь, где было всякое. И часто они потом начинают учить других, напоказ выставляют свой трезвый образ жизни. Но проходит совсем немного времени, и они срываются.

Протоиерей Иоанн

— Да, бывает и такое.

А.Пичугин

— Это вот очень распространенная, к сожалению, картинка монастырской жизни. И я думаю, что любой наместник монастыря, игумен, может рассказать множество таких историй про своих послушников, которые из тюрем ли приходят, из неблагополучных семей, откуда-то еще.

Протоиерей Иоанн

— Вот я об этом и хотел сказать. В том смысле, что обязательно должна быть помощь духовная, но, как правило, одной духовной помощи мало. Бывают такие случаи, когда хватает одной духовной помощи, но в основном, в большинстве все-таки нужна еще помощь не только, так будем говорить, обычная, мирская, да. То есть мы с вами знаем, что душа, она у нас... Вернее как, человеческое существо, оно троично, как и Господь Троица — у нас есть с вами тело, душа и дух. Тело — понятно, физическая субстанция, кости, мясо и так далее. Душа — это чувственная часть тела, дух — это то, что нас соединяет с Богом. И поэтому лечить надо все три. И нельзя в одной что-то сделать, а другие две оставить. Не получится так. Иначе исцеление это не произойдет. И поэтому нам с вами необходимо и чувственную часть поправлять, и телесную. Мы же и телесно тоже теряем много что, когда начинаем пить. И в первую очередь это, как я уже сказал, это собственные мозги. Поэтому вот нужно понимать, что одних молитв обычно мало. Хотя это здорово, нужно молиться и обязательно это делать. Мало того, нужно обязательно причащаться. Если человек имеет, в семье имеется зависимый, то семья это как вот сообщающиеся сосуды. Этот зависимый, он всегда оттягивает на себя, да, у него всегда не хватает. Но за счет подпитки из других, то есть от других, от кого...

А.Пичугин

— А вы говорите про родственников? Родственники должны причащаться или сам человек?

Протоиерей Иоанн

— Нет, я имею виду родственников. Ну самого человека — хорошо, если он причащается...

А.Пичугин

— Хорошо, если все, да, это понятно.

Протоиерей Иоанн

— А если нет, то как ты, ты же его не приведешь на аркане.

А.Пичугин

— Мы прервемся на минуту буквально. Я напомню, что протоиерей Иоанн Суворов, директор Митрополичьего реабилитационного центра «Воскресение», имеется в виду Белгородская митрополия, отец Иоанн из Белгорода к нам приехал. И он также председатель комиссии по противодействию алкогольной, табачной и наркотической угрозам Белгородской митрополии. Здесь, в этой студии. Я Алексей Пичугин. Через минуту снова вернемся.

А.Пичугин

— Возвращаемся в студию светлого радио. Я напомню, что в гостях у нас сегодня протоиерей Иоанн Суворов, директор реабилитационного центра «Воскресение», Белгородской митрополии Московского Патриархата, и председатель Митрополичьей комиссии по противодействию алкогольной, табачной и наркотической угрозам. Среди пациентов вашего центра есть люди нецерковные, и их родственники чтобы тоже были нецерковными? То есть просто кто-то услышал, что хороший центр и своего родственника к вам привезли или сами приехали, но к Церкви никого отношения не имеют.

Протоиерей Иоанн

— Да я так думаю, что большая половина людей, которые к нам попадают, это люди ну либо нецерковные, либо совсем околоцерковные, да, ну так сказать, как мы говорим, невоцерковленные. То есть они в Бога верят, но верят у себя в душе, в храм они не ходят.

А.Пичугин

— Ну как и почти подавляющее большинство, подавляющее большинство вернее людей, которые в России называют себя православными.

Протоиерей Иоанн

— Да, совершенно верно. В таких случаях единственное у нас условие, когда мы говорим, когда человек, чтобы он был крещен. То есть если человек некрещен, мы его не подготовим там к этому, бесы его оттуда вытолкнут — это мы уже проходили, пробовали. И теперь у нас одно условие: лишь бы был крещеный. То есть если он крещеный, то все остальное...

А.Пичугин

— А если он некрещеный, вы можете его направить в другой, в светский реабилитационный центр?

Протоиерей Иоанн

— Конечно, так мы и делаем.

А.Пичугин

— Потому что я захожу на ваш сайт и вижу здесь, на главной странице, что вы участник Национальной ассоциации реабилитационных центров.

Протоиерей Иоанн

— Да, совершенно верно.

А.Пичугин

— Их достаточно много в России. Вы можете такого человека, если вы не берете его к себе, направить к каким-то другим людям, причем где-нибудь по месту жительства. Я помню, что к вам приезжают со всей России люди, мы об этом говорили и в прошлой программе и сегодня тоже упоминали. Поэтому я понимаю, что центров в России достаточно много. Что происходит дальше? Человек к вам попадает. Вот он только-только попал — и что дальше?

Протоиерей Иоанн

— Ну первые два дня, два-три дня он осматривается. А так ему выдается папка целая с теми заданиями, которые он должен пройти. То есть весь смысл реабилитации заключатся в том, двух словах если, чтобы человек поменял собственное мнение о алкоголе, наркотиках, и других психоактивных веществах. То есть если он до этого думал, что пить хорошо, употреблять наркотики это здорово, это весело, это прекрасно, то он должен...

А.Пичугин

— Мне кажется, что героиновый наркоман не считает, что употреблять наркотики это так уже весело, здорово и прекрасно, просто иначе уже не может.

Протоиерей Иоанн

— Ну бывают и такие стадии, когда он уже иначе не может и говорит: помогите. С такими людьми, конечно, гораздо легче. А тогда, когда он еще пребывает... А в основном все-таки, основная масса это не те, кто уже дошли и понимают, что это. А основная масса — это родители хотят, чтобы они избавились, начали себя правильно вести. А правильно вести — это жестко себя вести с человеком употребляющим. Начали жестко себя вести, и ему вроде как деваться некуда, ему приходится захотеть это, да. Потому что а как я буду дальше жить? Жить негде, кормить меня никто не хочет больше, поэтому надо мне что-то делать. Поеду я тогда на реабилитацию. И уже в процессе реабилитации у него происходит изменение сознания, полюса меняются: что было минусом, становится плюсом, а что было плюсом, становится минусом.

А.Пичугин

— Сколько по времени длится лечение, реабилитация?

Протоиерей Иоанн

— Реабилитация шесть месяцев и ресоциализация еще шесть месяцев. Ну эта последняя, ресоциализация — это уже по желанию пациента. Мало того, мы предоставляем такую возможность бесплатно. То есть, например, были такие соццентры в Москве, православные, церковные, их, к сожалению, закрыли, потому что квартиру содержать в Москве очень дорого. А ребята, которые должны скидываться на эту квартиру, они еще не зарабатывают столько, чтобы скидываться по столько денег.

А.Пичугин

— А как у вас это решается?

Протоиерей Иоанн

— У нас — нам эти помещения выделила администрация. Они были такие, в раздолбленном виде. Мы их сделали, отремонтировали, и они сейчас в шикарном виде. И поэтому они нам обходятся только единственное, что они скидываются, это на свет и газ.

А.Пичугин

— А сама реабилитация в вашем центре, она стоит денег или она бесплатна?

Протоиерей Иоанн

— Реабилитация, она не может быть бесплатной в принципе. То есть просто кто за нее платит, поэтому...

А.Пичугин

— Ну естественно. Вопрос, берете вы деньги с человека, который к вам приходит с болезнью, зависимостью или вы у вас есть спонсоры? Вот тут такой вопрос.

Протоиерей Иоанн

— Значит, в Белгородской области, благодаря действиям губернатора, благодаря действиям нашего митрополита, то есть такого совместного симбиоза, что произошло: стали выделять средства на вот таких зависимых. И в этом году эти средства немножко увеличили. И в данный момент те, кто стоит на учете в Белгородской области, те могут попасть в наш центр для себя бесплатно. То есть за это где-то две трети будет платить государство. Третью часть мы находим, изыскиваем свои средства церковные, внутрицерковные, а две третьих дает государство. Те кто не хочет вставать на учет, хочет это сделать анонимно, те платят. Ну мы посчитали, у нас обходится содержание одного человека в месяц в 28 тысяч рублей. Достаточно серьезные деньги. Но в то же время 28 тысяч рублей — это только чтобы накормить, напоить и так далее, сделать реабилитацию, пройти. Вот в 2012 году мы центр построили, он начинает потихоньку, за шесть лет вложено — то там, то там, что-то подделаем.

А.Пичугин

— Еще раз подробнее про ресоциализацию. Как она проходит?

Протоиерей Иоанн

— Шесть месяцев реабилитации. После этого человек выходит на ресоциализационную квартиру. В этот момент он проходит еще программу, которая называется «Катапульта». Первые десять дней, которые он находится на ресоциализационной квартире, он проходит эту программу «Катапульта», которая помогает, как мы говорим, как катапульта, перекинуть через вот эту пропасть алкогольную. Вот эта «Катапульта», в конце этой программы человек дает обет трезвости. И этот обет трезвости помогает держаться ему в трезвости всю оставшуюся жизнь, призывает ему помощь Божию. Ну об этом можно, так сказать, целую отдельную передачу даже посвятить.

А.Пичугин

— А дал человек обет и нарушил этот обет — вот что ему от этого?

Протоиерей Иоанн

— Ну когда мы что-то делаем против Бога, мы же понимаем это, что нам от этого. Нам становится неприятно, больно...

А.Пичугин

— Нельзя сказать, что это происходит против Бога. Зачастую это состояние человека. Клиническая психиатрия, мне кажется, довольно давно уже определила эти состояния.

Протоиерей Иоанн

— Не понял, еще раз.

А.Пичугин

— Ну человек дает обет, что он больше не будет, скажем, пить, но при этом он этот обет нарушает. Это же не потому, что он такой классный, ему так хочется выпить. Это же, наверное, происходит, потому что он болен, что у него состояние психическое такое.

Протоиерей Иоанн

— Нет, нарушение обета происходит исключительно потому, что он нарушает те правила, те советы, тот план, который он сам себе перед выходом он пишет, прописывает границы, что я могу делать, что мне нельзя делать.

А.Пичугин

— А кто с ним эти границы определяет?

Протоиерей Иоанн

— Он сам определяет.

А.Пичугин

— Но ведь его все-таки как-то контролируют психологи, наркологи?

Протоиерей Иоанн

— Конечно, консультанты и психолог наш местный, свой.

А.Пичугин

— Наркологи.

Протоиерей Иоанн

— Наркологи — нет, они это не контролируют. С наркологами мы сталкиваемся только в первые несколько дней, в самом начале. Перед тем как поступить к нам в центр, они проходят медицинский осмотр, сдают кровь на анализы. И вот там психиатр-нарколог его осматривает, если надо, назначает ему медикаментозное лечение. А дальше он уже с наркологами, ну приезжает к нам раз в неделю медицинский психолог, он же и нарколог, но сказать, что вот он какое-то большое влияние имеет — нет.

А.Пичугин

— А какие обеты дают игроманы?

Протоиерей Иоанн

— Обет трезвости, он подразумевает, там то есть это такая формула, да, в которой сказано: не употреблять психоактивные вещества...

А.Пичугин

— Наркотики.

Протоиерей Иоанн

— Не играть в...

А.Пичугин

— В компьютерные игры или азартные?

Протоиерей Иоанн

— Там как-то по-другому, сейчас...

А.Пичугин

— Ну смотрите, есть разница о том, сижу я в свободное время, играю в какую-нибудь онлайн-стратегию или другую компьютерную игру, или я спускаю все деньги на эти же самые игры, только когда это уже монетизируется кем-то, или же я иду в подпольное казино.

Протоиерей Иоанн

— Понимаете, тут у каждого границы определяются свои. Если у тебя была зависимость от того, что ты ставишь ставки — это одно. Ты можешь играть в какие-то игры, например, там не знаю...

А.Пичугин

— Какая-нибудь безобидная «Стратегия».

Протоиерей Иоанн

— «Стратегия», например. То тут это ну понятно, что это нужно делать определенное количество времени. То есть подход абсолютно к каждому отдельный.

А.Пичугин

— «Господи, я обещаю Тебе, что я больше не буду ходить в подпольное казино», — ну вот так, я понимаю.

Протоиерей Иоанн

— Если человек нарушает, то это происходит срыв. Это называется срывы. И поэтому если этот срыв, если там он нарушает алкоголь или наркотики, то этот срыв просто так не заканчивается обычно. Ну будем говорить так: из ста ну может быть, один-два случая — вот он сорвался и больше не будет. Один всего, два максимум. Остальные это запои или уход в употребление. И поэтому этому человеку нужно какое-то время поупотреблять, опять скатиться в яму, дождаться, пока он в эту яму скатится...

А.Пичугин

— Прийти к вам.

Протоиерей Иоанн

— А потом вернуться и пройти программу срыва, да. То есть есть такая программа.

А.Пичугин

— А что это такое, в чем она заключается?

Протоиерей Иоанн

— Ну она более короткая, и там именно вот уже работают над тем, что почему ты нарушил. То есть там уже докапываются до этого, ищут совместно с консультантами.

А.Пичугин

— А программе реабилитации какое соотношение церковной составляющей и обычной клинической психиатрии, которая работает с зависимостями?

Протоиерей Иоанн

— Да я бы не сказал, я думаю, нельзя так разделить. Церковная составляющая, она пронизывает ее, понимаете, они друг от друга не отдельно.

А.Пичугин

— Как выглядит вот обычный день человека, страдающего от алкоголизма, который занимается у вас?

Протоиерей Иоанн

— В реабилитационном центре.

А.Пичугин

— Да.

Протоиерей Иоанн

— Утром молитва, физкультура. Ну туалет, да, почистил зубы, умылся, потом физкультурные занятия, потом завтрак. Перед завтраком молитва, после завтрака тоже молитва. В течение дня занятия, перед занятиями молитва, после занятий...

А.Пичугин

— А занятия что в себя включают?

Протоиерей Иоанн

— Занятия — это лекционная часть, это группы, которые проводятся между теми, кто находится в центре, это работа над своими ошибками. То есть каждый, как я уже сказал, выдается папка, и каждый находится в определенном этапе — один как бы дальше ушел, один только начинает. И в этом вопросе, кстати, они друг другу тоже помогают. Например, когда человек сталкивается, вот он хочет уйти. Первое время они все, почти все хотят уйти, говорят: не хочу я сюда...

А.Пичугин

— Ну дверь-то открыта на самом деле.

Протоиерей Иоанн

— Да, реально. И тут единственное что, мы можем только его уговаривать и говорить: ну подожди. И в этом смысле очень зависит от того, как родители себя поведут. Если родители скажут: ну что, сынок... А мы звоним родителям, говорим: он хочет уйти. Пожалуйста, вот поговорите с ним. Если родители скажут: ну ладно, сынок, я тебя жду, конечно, приходи, — то он бросит, придет и будет опять продолжать употреблять. Но если родители жестко себя поведут, то этого не произойдет.

А.Пичугин

— А человек, который находится у вас в центре, он может выйти за пределы, в магазин пойти? Ну не за водкой, конечно, там что-нибудь купить.

Протоиерей Иоанн

— Нет, в магазин он пойти не может. За пределы мы выходим, работаем. Вот три часа в день — с 9.30 до 12.30 — мы трудимся.

А.Пичугин

— А где вы работаете?

Протоиерей Иоанн

— У нас есть кролики свои, у нас есть там куры, там помидоры, огурцы выращиваем, ну в небольших количествах, только чисто для употребления самим. Мы помогаем убирать территорию самого поселения. В Белгородской области постригается трава, красятся деревья по трассе — все красиво и очень здорово выглядит. Но это делается трудом. Ну и вот в частности, и наш труд используется. Остальное время, начиная с полпервого, они занимаются вот по программе.

А.Пичугин

— То есть если у человека есть основная работа, и он живет в Белгороде, но у него те самые проблемы, о которых мы сегодня говорим, он не может к вам попасть, сохранив свою основную работу, чтобы он там какое-то количество времени на ней проводил?

Протоиерей Иоанн

— Да, до сегодняшнего дня это было так. Сейчас, в этом году мы выиграли грант, который позволяет человеку приехать во время отпуска и пройти такую реабилитацию. То есть такие десятидневные ну или двухнедельные, назовем их так, двухнедельные занятия. И мы можем предоставить на это время жилье. То есть это для вот тех людей, кто хочет быстро избавиться, но у которых нет таких десятидневных курсов, как в Белгороде, они могут приехать и сейчас, таким образом, быстро пройти реабилитацию. Это для первой стадии или кто находится ну вот на грани, первая и вторая, там еще тоже можно попробовать.

А.Пичугин

— Очень широкие у вас границы. Потому что та стадия, которую вы называете первой — а я напомню, что это уже потеря работы, часто потеря семьи — мне кажется, что случаи крайне запущенные.

Протоиерей Иоанн

— Ну вот когда он потерял работу, он перешел во вторую — то есть это уже вторая, понимаете. Поэтому бывает так, что он только что потерял, и еще можно восстановить семью, и можно это все сделать. Поэтому вот грань между первой и второй еще тоже может попасть в эти десятидневные занятия. Если же это уже человек не первый год находится без работы и сам себя не обеспечивает, то тут уже однозначно длительная полугодовая реабилитация.

А.Пичугин

— Протоиерей Иоанн Суворов, директор Белгородского митрополичьего реабилитационного центра «Воскресение». Говорим о зависимостях и борьбе с зависимостями в центре «Воскресение» сегодня мы. А как проходят праздники, выходные дни? Распорядок, он всегда один: занятия, трудотерапия. Или же на праздники, дни рождения могут случиться, или просто суббота-воскресенье, они как-то отдельно?

Протоиерей Иоанн

— Нет, суббота, воскресенье. Ну суббота — нет, она идет как обычный день. А воскресный день — да, это, во-первых, в воскресный день все мы идем на службу с утра.

А.Пичугин

— Это обязательно?

Протоиерей Иоанн

— Обязательно. Хочешь — не хочешь. Ну если ты больной, конечно, ты...

А.Пичугин

— А если я крещеный, но не воцерковленный, и не очень хочу?

Протоиерей Иоанн

— Неважно, ты идешь. Ты же пришел в православный реабилитационный центр — значит, ты идешь. Вот хочешь ты причащаться или нет — это уже тебя будут спрашивать. Не хочешь — можешь не причащаться, но идти в церковь ты обязан. Мало того, когда все читают правило ко причастию, ты тоже обязан стоять и слушать это правило. Хочешь ты этого или не хочешь, потому что ну такие правила.

А.Пичугин

— А служите вы.

Протоиерей Иоанн

— Нет, служу не я. Ну это в Маячках, поэтому раньше я там был настоятелем, сейчас там другой настоятель, и он служит. А я их исповедую. Я приезжаю специально перед службой, ну в другой день, приезжаю для того, что именно я их исповедую, для того чтобы держать руку на пульсе.

А.Пичугин

— Все-таки очень большой бедой мы считаем наркоманию, алкоголизм в России, и часто об этом говорят на федеральном уровне, что надо что-то делать. Вот вы делаете. А государство как-то участвует в вашей жизни?

Протоиерей Иоанн

— Ну безусловно. В данный момент вот у нас находится 18 человек, вот из них, наверное, человек 10 или 11 даже, я сейчас так точно не скажу — это те, кого направили, и за кого оплачивает государство. Конечно, оно принимает. Мало того, сам центр, благодаря помощи губернатора, он изыскал средства, и сделали, реконструкция была старого здания, и он стал практически новым центром. Кроме всего прочего мы работаем в связке с областным наркологическим диспансером. Я являюсь настоятелем храма, в котором я служу, в областном наркологическом диспансере. И начинается все оттуда. Туда мы привозим людей. Первое что происходит, они их осматривают, решают, нужна ли им медицинская помощь, не нужна, или можно сразу на реабилитацию и так далее. То есть это такая плотная, очень плотная работа.

А.Пичугин

— А что бы вы хотели улучшить в своей работе? Ну работы центра. Не конкретно в вашей, отца Иоанна Суворова, а в работе вашего центра.

Протоиерей Иоанн

— Ну знаете, ну в данный монет мы хотим улучшить, вот организовать такой центр, куда можно привозить людей на десять дней и вот организовать такую реабилитацию...

А.Пичугин

— Чтобы он был отдельно.

Протоиерей Иоанн

— Да, безусловно. Потому что там другая программа, она короткая. Их нельзя вместе совмещать, это будет неправильно. И поэтому вот таким образом. Я думаю, что это было бы здорово. Из просто что-то физическое — ну например, нам катастрофически не хватает, нам нужен автобус. Вот вы спросили, как проводят они воскресные дни. Мы их периодически возим, у нас рядом Прохоровское поле, то есть наш центр...

А.Пичугин

— На экскурсии.

Протоиерей Иоанн

— Да. Наш центр находится на краю вот того поля, где проходила танковая битва. И мы их возим туда. В монастыри возим, возим в театры. Для чего это? Потому что человек должен обязательно научиться проводить свой досуг трезво. Если он не научится, если мы его не научим, то он, когда выйдет, не умея отдыхать трезво, он будет... А для того, чтобы это сделать, его нужно посадить — ну 18 человек, это сколько, посчитайте, сколько машин — это пять машин нужно. Четыре — пять машин, чтобы их забить, такие легковые, друг другу на коленочки и так далее. А это...

А.Пичугин

— Может быть, есть какая-то губернаторская программа, которая могла бы вам выделить автобус или спонсоры?

Протоиерей Иоанн

— Ну я надеюсь, что, да, нам губернатор поможет. Мы обращались к нему, он обещал, но пока ждем. Пока обещание еще не выполнил. Такое случается.

А.Пичугин

— Давайте контакты ваши назовем. Мы еще ни разу этого не делали. Нас могут слушать люди, которые знают кого-то с проблемами, которые вы помогаете решать. Может быть, у кого-то из наших слушателей есть такая проблема. 8 (800) 707-70-54 — это телефон горячей линии вашего центра, куда можно звонить с девяти утра до девяти вечера. Время московское, я так понимаю. Хотя центр в Белгороде находится, у нас с вами один часовой пояс. И там на все вопросы, которые вас могут заинтересовать, ответят. Это Митрополичий реабилитационный центр «Воскресение». О Белгородской митрополии речь идет. А он участник Национальной ассоциации реабилитационных центров. И мне кажется, что это уже своеобразный знак качества — когда речь идет о том, что есть в стране такие центры, есть ассоциация, и вот центр «Воскресение» из Белгорода один из них. Здесь на сайте я вижу, есть короткий номер «3443» — на него можно отправить сообщение со словом «префикс» и через пробел сумму пожертвований. И эти ваши пожертвования пойдут в помощь центру «Воскресение», который, я так понимаю, в ней все-таки всегда нуждается.

Протоиерей Иоанн

— Мы выставили это все, но еще ни одного пожертвования не было. Там и написано, что мы все отчитаемся, даже не начинали отчитываться, потому что еще ни копейки не поступало. Я вам скажу так, что люди с удовольствием жертвуют, особенно перед Новым годом и после, сразу же после, на детей. С меньшей охотой, но все-таки иногда жертвуют на стариков. И абсолютно не хотят жертвовать на алкоголиков и наркоманов.

А.Пичугин

— И это достаточно распространенное мнение, и я часто с ним сталкиваюсь. Тут у нас была недавно с друзьями дискуссия по поводу заместительной терапии. Ну просто вот сидели, там были врачи, в этой компании, и речь зашла. И практически однозначная была реакция: почему я, гражданин России, налогоплательщик, должен еще за свои деньги вот этих вот, которые сами сделали свой выбор? Кстати, это действительно ведь распространенное, наверное, очень мнение.

Протоиерей Иоанн

— А выбора другого-то и не было. Ну как я могу делать выбор другой, если я вижу, что вокруг меня все пьют?

А.Пичугин

— Ну или все колются.

Протоиерей Иоанн

— И курят. Нет, колются это уже потом. Понимаете как, вот смотрите. Пока не появились наркотики, каким образом было все? Сначала человек закуривает — это первое, что он делает. Потом он, подражая родителям, начинает употреблять алкоголь. Причем это делает в праздники. Вы знаете, я уже рассказывал, но еще раз повторю. В 89-м году, если мне не изменяет память, фамилию помню — Быков, имя отчество уже забыл, в Москве провел эксперимент. Значит, взял несколько садиков и прошел — эксперимент был, среди детей от трех до шести лет, — и попросил их поиграть в праздник. В детском саду. Что они делали? Они стаскивали столы, значит, девочки расставляли чашечки там, тарелочки, вилочки. Мальчики ставили кегли на стол. И все потом они садились за этот стол. Мальчики открывали, делали кегли, как будто они вино наливали, чокались, говорили тосты. Кто-то из них падал на пол...

А.Пичугин

— Даже так?

Протоиерей Иоанн

— Даже так. Другие двое его подхватывали: что, зараза, напился?!

А.Пичугин

— И утаскивали.

Протоиерей Иоанн

— И утаскивали его, да, кидали на это самое. То есть они играли во взрослую жизнь.

А.Пичугин

— Другой они не видели взрослой жизни.

Протоиерей Иоанн

— Другой они не видели. Поэтому мы все будем подражать этому.

А.Пичугин

— Как вам кажется, ситуация стала в последние годы меняться в лучшую сторону?

Протоиерей Иоанн

— С алкоголем — да. Во всяком случае, до вот последнего времени, когда начали по телевизору опять показывать рекламу, правда, безалкогольного пива. Я вам скажу так, что реклама безалкогольного пива однозначно работает на употребление пива.

А.Пичугин

— Безусловно. Потому что она вся реклама идет рекламой пива, а потом только, в конце говорят: наше безалкогольное.

Протоиерей Иоанн

— Но смысл рекламы в том, чтобы возбудить желание. А какое у тебя желание будет? Что, ты будешь пить безалкогольное, если ты всю жизнь пил алкогольное? Конечно, ты не будешь его пить. И ты побежишь покупать именно это. Поэтому это так называемый скрытый момент, который нам разрешает...

А.Пичугин

— Ну даже не очень скрытый.

Протоиерей Иоанн

— Даже не очень скрытый, который нам разрешает. Поэтому с алкогольным стало немножко это. С наркотиками, скажу, стало хуже.

А.Пичугин

— Да?

Протоиерей Иоанн

— Да, наркотики стали такие гадкие, что после первого употребления человек становится зависимым.

А.Пичугин

— Ну вы говорите, это можем посмотреть совершенно ужасные ролики в интернете, где человек после употребления вот этой жуткой совершенно дешевой, это я не знаю, дорогой... Наверное, дешевой, раз на ней пол-России сидит — опять утрирую, но проблема-то большая, — все эти спайсы, соли...

Протоиерей Иоанн

— Соли, да, совершенно верно.

А.Пичугин

— Когда мозг отключается и все что... да берите. Человек под солями — вы сами увидите, что это такое: абсолютно неадекватное поведение. Абсолютно не отдает себе отчет в том, что он сейчас делает.

Протоиерей Иоанн

— Да, совершенно верно. Вы знаете, я разговаривал вот с нашими ребятами, консультантами, которые употребляли это все и теперь уже давно, несколько лет не употребляют. Они рассказывают, говорят, иногда возникает вот это желание. Причем раньше употребляли и другие наркотики, и те кто пробовал всякие-всякие, говорят: хочется употребить именно соль. Вот говорит: ну никакой, как они называют, кайф, ну никакой от этой соли, никакой. А из-за кайфа же хочется употребить. Но говорит, именно ее. Вот просто жутко.

А.Пичугин

— Это просто потому, что что-то в ней такое содержится.

Протоиерей Иоанн

— Что-то в ней содержится, да, какие-то химические вещества, которые вызывают это привыкание. И сейчас...

А.Пичугин

— Это верная смерть на самом деле.

Протоиерей Иоанн

— Ну если продолжать — конечно, безусловно. Вы знаете, из-за чего, что происходит. Дети, они хотят пробовать, им интересно. И в нас это заложено, когда мы, почему — как мы будем изучать, как мы будем что-то делать, если у нас не будет желания вот познать это новое? И поэтому особенно в молодых людях это познание, жажда познания, она есть. И если ее, эту жажду познания направить, вдруг кто-то возьмет и сунет — у нас были такие случаи, когда привозили. Привезли — а у него уже психиатрический диагноз. И мы уже ему помочь не можем, ему уже должна психиатрия помогать. И он употребил один раз.

А.Пичугин

— Да, я понимаю, о чем вы говорите. Ну как понимаю — потому что я в свое время работал в разных местах, связанных с журналистикой и новостями, и мы делали эти репортажи. И я помню, как наш оператор — тогда была эпидемия крокодиловых наркоманов, помните, наверное...

Протоиерей Иоанн

— Ну конечно.

А.Пичугин

— А это что — это несколько употреблений, и у тебя начинают отгнивать конечности. Просто для того, чтобы показать весь ужас, оператор взял и сунул камеру туда. Да, это вышло эффектно, на федеральном канале показали. Но мне кажется, это для острастки и для того, чтобы как-то людей немножко встряхнуть, очень полезно.

Протоиерей Иоанн

— Да, очень полезно. Причем вы знаете, вот встряхивать нужно в молодом возрасте. По-хорошему встряхивать нужно еще в детском саду или при переходе в школу. Вот если встряхнуть в этот момент, то тогда будет. Я вам расскажу, я когда служил в Малых Маячках, Прохоровского района, где у нас сейчас находится центр, я проводил, провел четыре или пять занятий с школьниками в течение двух месяцев. После этих занятий школьники побросали курить, те кто курил. Ну а потом — это было весной, потом начались летние каникулы. За летние каникулы они опять вернулись и стали опять продолжать курить. Но зато те, кто еще сел на эту иголочку, то есть не начал еще курить, они не стали курить.

А.Пичугин

— Не начали.

Протоиерей Иоанн

— Да, не начали. И когда я уже уходил из храма, меня перевели в Белгород, подошла ко мне директор и поблагодарила за то, что вот у нас впервые нет курящих в школе.

А.Пичугин

— Мы тоже благодарим вас за этот разговор. Приезжайте к нам, как будете в Москве. Напомню, что протоиерей Иоанн Суворов из Белгорода сегодня был гостем программы «Светлый вечер». Отец Иоанн директор Белгородского митрополичьего реабилитационного центра «Воскресение» и председатель комиссии по противодействию алкогольной, табачной и наркотической угрозам Белгородской митрополии. Спасибо.

Протоиерей Иоанн

— Спасибо большое вам.

А.Пичугин

— Я Алексей Пичугин. Всего хорошего.