Поделиться
Благоверная Анна Кашинская
ПОНОМАРЬ ГЕРАСИМ:
Отец Михаил! Открой, отец Михаил!
СВЯЩЕННИК МИХАИЛ:
Что? Что случилось, Герасим? Литовские войска взяли город?
ПОНОМАРЬ ГЕРАСИМ:
Нет, батюшка, стоит наш Кашин, слава Богу! Сон! Сон мне приснился удивительный!
СВЯЩЕННИК МИХАИЛ:
И ради этого ты разбудил меня среди ночи? О! Да ты ли это? Кто исцелил твою спину, друже?
Удивление настоятеля Успенского храма города Кашина было понятно. Пономарь Герасим уже много лет ходил с согбенной спиной, опираясь на посох, и боли мучили его нещадно. И вдруг он предстал перед отцом Михаилом стройным и в добром здравии. Что же произошло со старым служителем?
СВЯЩЕННИК МИХАИЛ:
Входи скорей и рассказывай по порядку!
ПОНОМАРЬ ГЕРАСИМ:
Я не раз сетовал тебе, отец Михаил, что больно смотреть мне, как храм наш Успенский ветшает! А уж после того, как пол просел, обнажив старинную гробницу, сердце и вовсе кровью обливалось! Ведь люди же, по недоумению своему, входя под святые своды, на этот каменный гроб шапки кидают! А иной и сесть не постесняется. Я не раз просил прощения у человека, чей покой мы тревожим! И вот нынче ночью вижу я во сне монахиню-схимницу, и говорит она мне, что зовут её Анной, и что мощи ее вот уже триста лет почивают в нашей Успенской церкви.Говорит, молится она о том, чтобы захватчик литовский не вошел в Кашин. И просит нас позаботиться о её честных останках, чтоб не были они попираемы. На прощание благословила она меня крестным знамением, и проснулся я в тот же миг совершенно здоровым! Вот ведь чудо-то какое, батюшка!
СВЯЩЕННИК МИХАИЛ:
Анна, говоришь? Да ведь это не иначе, как тверская княгиня! Рассказывали мне, святой жизни была христианка. Жила она в четырнадцатом веке — как раз триста лет назад. В ту пору на русской земле свирепствовала Орда. И княгиня-матушка чашу скорбей испила полной мерой!
Верно говорил отец Михаил. Немало горя и бед пришлось пережить благоверной княгине Анне Кашинской. Едва она покинула родительское гнездо, выйдя замуж за тверского князя Михаила, как скончался её отец, ростовский князь Дмитрий. Спустя два года сгорел дотла терем молодой княжеской четы со всем имуществом. Во младенчестве умерла первая дочь Анны, Феодора. Серьезный недуг едва не лишил жизни и её супруга, молодого князя. Когда же Михаил оправился от болезни, началась его трагическая тяжба за титул великого князя с Московским правителем Юрием, имевшим влиятельных покровителей в Золотой Орде. В 1318 году Михаил Тверской был зверски замучен в ордынской ставке по навету Юрия Московского. А в 1325 году старший сын Анны и Михаила, князь Дмитрий Грозные очи, убил виновника смерти отца, и был за это казнен ханом.
Год спустя в Твери вспыхнуло восстание против ордынцев, в ходе которого был убит двоюродный брат хана Узбека. Месть захватчиков была жестокой. Тверская земля была выжжена, ее жители истреблены, а те, кто чудом выжил — угнаны в плен. В 1339 году в Орде были убиты, как организаторы мятежа, сын и внук Анны — Александр и Феодор.
Пройдя через горнило испытаний, княгиня приняла монашеский постриг в тверском Софийском монастыре. За год до смерти Анна по настоянию младшего сына, кашинского князя Василия, переселилась в его владения. В Кашине, в храме Успения Богородицы спустя три столетия и были обретены ее нетленные мощи. Многими скорбями княгиня Анна обрела святость, как драгоценное сокровище, и Господь не скрыл этого от людей. Сновидение псаломщика Успенской церкви Герасима стало началом бесконечной череды чудес, свершающихся и доныне по молитвам благоверной Анны Кашинской.
Взгляд с иконы. Наталья Сазонова
Поделиться
Как-то я проводила урок в воскресной школе. Подросток лет 15-16-ти спросил:
«А как вы пришли к Богу»?
Стала рассказывать.
В то время мне тоже было 16. Росла я в самой обыкновенной советской семье. Крещённых среди нас не было. Однажды мама сказала нам с сестрой: «Девочки, надо креститься. В выходные мы поедем загород. На разговор к одному батюшке». Вот это было неожиданно!
«А ты же сама не крещённая. Ты что, в Бога веришь?» — спросили мы маму. И тут выяснилось, что мама уже год, как крестилась, верит в Бога и ходит в храм. Она была строгая, а мы послушные. Да и что, я-подросток, могла сказать против? Разве только: «Почему, если Бог есть, то не защищал крестьян от помещиков?» Очень я переживала об этом. Сейчас уже не помню, что ответила мне тогда мама. Но через неделю мы отправились в далёкий от Москвы приход. В то время, в середине 80-х крещение в Москве было нежелательным. Могли начаться проблемы с органами.
Итак, все вместе, поехали на встречу с батюшкой. Дорога длинная. Времени подумать много. Окончательного согласия креститься я ещё не дала. В электричке всё переживала: «А кто такой этот батюшка и что мне ему говорить? А как всё будет проходить и зачем я вообще согласилась поехать? Да ещё в такую даль! А точно Бог есть? И наконец: А верю ли я в Него? И честно самой себе: Я не знаю, есть ли Он, чтобы верить в Него. Нет! Я не верю». Но что-то подсказывало мне сделать этот шаг. Шаг навстречу...
И вот мы на месте. Тот вечер помню хорошо. Батюшка ждал нас в своей сторожке. Звали его отец Дмитрий Дудко. Это потом я узнала, что жил он в Москве, а служил очень далеко от дома. Так и ездил по 4 часа в один конец. За проповеди власти перевели его на приход подальше от Столицы. Проповедовать священнику в советское время строго запрещалась.
Тогда я увидела перед собой человека небольшого роста. К шестидесяти, совсем седого. Он встретил нас приветливо, как будто знал давно. Усадил с собой за стол поужинать. Стали знакомиться. После ужина, с каждой из нас по отдельности беседовал в своем кабинете.
Подошла моя очередь. Вошла. Волнуюсь. Первое, что вижу — икона. Большая, в старинном киоте. Теперь уже знаю, это был Спас Нерукотворный. Перед иконой горят свечи. В комнате пахнет воском. Батюшкин голос: «Наташенька, ты уже взрослая. А взрослые люди перед крещением должны покаяться в своих грехах перед Богом». Сказал и посмотрел на ту икону. Я тоже посмотрела на Того, Кто на ней изображён, потом на батюшку... и вдруг увидела один и тот же взгляд! Взгляд полный любви. Этот взгляд располагал к доверию. «Покаяться в грехах»- прозвучало в голове. И я вдруг впервые осознала, что хочу доверить всё, что было на совести, Богу.
Батюшка выслушал мою исповедь. Первую, искреннюю. На следующий день мы с сестрой крестились.
Когда ехали домой, я уже не спрашивала себя, верю ли в Бога? Я точно знала, что верю. знала, что Он есть.
А на вопрос: как пришла к Богу, отвечаю просто. Это не я пришла к Нему. Это Бог пришёл ко мне! Просто надо сделать самому шаг навстречу.
Автор: Наталья Сазонова
Все выпуски программы Частное мнение
Святитель Серафим (Соболев) и его родители
Поделиться
Фото: PxHere
На село Городище, что неподалёку от Рязани, давно опустилась ночь. Все спали, и только в доме мещанина Бориса Матвеевича Соболева горел свет. Хозяин стоял на коленях перед иконами и горячо молился, то и дело поглядывая на плотно закрытую дверь в комнату жены. Там его супруга, Мария Николаевна, разрешалась от бремени. Роды проходили тяжело. Женщина в смертельной опасности, говорил врач, и убеждал Бориса Матвеевича дать согласие на операцию. В её результате ребёнок наверняка погибнет, зато мать останется жива. Мария Николаевна, собрав последние силы, со слезами умоляла мужа не соглашаться. Хозяин тяжело вздохнул. «Не нужно операции. Предадимся воле Божьей», — сказал он, и стал перед иконами на молитву. Близился рассвет. В сельской церкви ударили к ранней утренней службе. И вдруг в колокольном звоне Борис Матвеевич ясно различил громкий крик младенца! Он заглянул в комнату. Акушерка держала на руках маленький, плачущий комочек. Врач, утирая пот со лба, с улыбкой проговорил: «Поздравляю, папаша! Сынок у вас, здоровенький! И с супругой всё в порядке». Так 1 декабря 1881 года на свет появился будущий монах, архиепископ и святой — святитель Серафим (Соболев).
В крещении мальчика нарекли Николаем. Родители не могли наглядеться на сына. Мать, укачивая Коленьку, с улыбкой приговаривала: «Ах, какой серьёзный мухтар родился!» Так малыша впоследствии в семье и звали — Мухтаром. Мария Николаевна не догадывалась, что это шутливое, ласковое прозвище окажется пророческим. В переводе с арабского «мухтар» означает «избранник». Коля рос на радость отцу и матери. Он был послушным и кротким ребёнком, старался не причинять родителям неприятности и беспокойства. Шумным играм предпочитал тишину и уединение. Любимой книгой мальчика с самого детства стало Евангелие. Коля ещё не знал грамоты, но садился и открывал перед собою книгу, листал её, водил маленьким пальчиком по строкам Писания. Иногда просил мать или отца прочитать что-нибудь, и с большой серьёзностью слушал, проникаясь духом Божьего слова. А скоро Николай и сам выучился читать — родители определили сына в церковно-приходскую школу. Теперь уже Мария Николаевна просила Колю почитать ей вслух Библию или жития святых. Часы, которые они вдвоём с матерью проводили за чтением, владыка Серафим впоследствии называл одним из самых счастливых воспоминаний детства.
Когда мальчику исполнилось 6 лет, в семье случилось несчастье — Борис Матвеевич перенёс инсульт. Его парализовало, он не мог двигаться и частично потерял речь. Забота о сыне целиком легла на плечи матери. Мария Николаевна мечтала видеть сына священнослужителем. Это её желание полностью совпало с устремлениями самого Николая. По окончании школы он поступил в Рязанское духовное училище, а затем — в духовную семинарию. Именно там у Николая созрело твёрдое решение стать монахом. А Мария Николаевна тем временем подыскивала сыну невесту. Когда Николай приехал домой на каникулы, она познакомила его с кроткой и милой девушкой. Её звали Настя. Не желая огорчать мать, Николай отправился с Настей на прогулку. По дороге он честно рассказал девушке о своих планах. Когда они вернулись, Настя попеняла Марии Николаевне: «Зачем же вы сватаете сына, если он будет монахом!» Так мать Коли обо всём узнала. И хотя решение сына стало для неё неожиданностью, мать не стала его отговаривать. «Устраивай свою судьбу, как сам пожелаешь», — сказала она.
26 января 1908 года Николай принял монашеский постриг с именем Серафим. Со временем он станет духовным писателем и богословом, преподавателем и архиереем. Где бы ни проходило служение владыки — в Житомире, Калуге или Воронеже — он всегда старался сделать так, чтобы его любимая матушка была рядом. А когда её не стало, святитель Серафим часто вспоминал о ней в беседах с друзьями и близкими. И говорил, что за всё хорошее в своей жизни он должен благодарить свою добрую мать.
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
«Тогда и сейчас»
Поделиться
Фото: Piqsels
Утром субботы сидим на кухне с женой, пьём чай и обсуждаем, в какую церковь пойти на вечернюю службу. Обычно мы ходим в наш Преображенский храм. Здесь мы венчались, здесь крестили дочку. Но иногда хочется и другую церковь посетить. В Успенской, например, прекрасный мужской хор. Когда они поют песнопение «Свете тихий», дух захватывает. Или съездить в центр, там в Никольском соборе многоголосное пение.
И проповедники везде разные, в Успенской церкви настоятель игумен Евстафий больше про покаяние говорит, а протоиерей Андрей из Никольского храма в основном о духовной радости. Храмов в городе много, выбирай для молитвы любой!
И тут я вспоминаю рассказы бабушки, как она в семидесятые годы прошлого века в храм ходила. Бабуля жила в деревне, а церковь в округе была одна. И бабушка вместе с другими прихожанами каждую субботу-воскресенье и по праздникам, в любую погоду ходила в храм пешком, а это 8 километров!
А сейчас у городских жителей какой большой выбор! Слава Богу! И дай нам Господь иметь такую же крепкую веру, какая была у наших бабушек. Нам есть на кого равняться! И ценить то, что имеем.
Все выпуски программы Утро в прозе
