«Белый цветок» в Марфо-Мариинской обители». Светлый вечер с прот. Михаилом Потокиным и Викторией Строниной (07.05.2018)

А. Пичугин

— Здравствуйте, дорогие слушатели. Меня зовут Алексей Пичугин. Рад вас всех приветствовать в студии светлого радио. Сегодня вместе с нами и с вами: протоиерей Михаил Потокин — председатель комиссии при Епархиальном совете по церковному социальному служению города Москвы, настоятель храма Входа Господня в Иерусалим, храм находится в Бирюлево. Здравствуйте.

Прот. Михаил Потокин

— Добрый вечер.

А. Пичугин

— И Виктория Стронина. Она руководит группой работы с просителями службы «Милосердие». Виктория, здравствуйте.

В. Стронина

— Добрый вечер.

А. Пичугин

— Какая интересная у вас должность — руководитель группы работы с просителями. Служба «Милосердие» нам хорошо знакома — и епископ Пантелеимон (Шатов) неоднократно бывал, и ваши коллеги по «Милосердию» приходят часто. Мы с вами общаемся здесь в студии и в программе «Светлый вечер» впервые, поэтому я не могу не спросить, мне очень интересно: что это за должность — руководитель группы работы с просителями?

В. Стронина

— Если вы уже на раз слышали о православной службе помощи «Милосердие», наверное, и слушатели тоже знают о том, что в этой службе много разных проектов, их 27. И вот группа по работе с просителями — это один из проектов. Это совместный проект службы помощи «Милосердие» и Марфо-Мариинской обители. Мы сидим на территории Марфо-Мариинской обители и каждый день, без выходных, принимаем людей, которые приходят к нам, обращаются за помощью.

А. Пичугин

— А приходят с чем, например?

В. Стронина

— С совершенно разными просьбами. У нас есть разные направления помощи: кому-то мы помогаем продуктами, кому-то мы помогаем оплатить лекарства, какие-то небольшие бытовые нужды. Когда что-то серьезное и требуется существенная помощь, большие суммы денег, то мы проверяем просьбу, вникаем подробно, как человеку можно помочь, и собираем деньги на сайте «Милосердие.ру» (www.miloserdie.ru) Все просьбы, которые вы там видите, встречаете, они как раз проходят через нашу группу, это такая «входная дверь».

А. Пичугин

— Мне просто интересно, кто конкретно к вам — вот такие жизненные примеры — кто конкретно может к вам обратиться? Нас сейчас слушают совершенно разные люди, может быть, кому-то будет нужно, кто-то знает кого-то, кому нужна помощь. Более конкретные примеры, с чем можно прийти...

В. Стронина

— К нам с основном обращаются люди с очень низким уровнем дохода — это большие многодетные семьи, одинокие пенсионеры, инвалиды, иногда приезжие из других регионов, которым сложно здесь обустроиться в Москве. Из Подмосковья часто к нам приезжают люди, потому что там уровень пенсий гораздо ниже. Это одинокие мамы, которые воспитывают детей с инвалидностью. Вот такие разные категории людей, они приходят получить помощь, и мы стараемся их поддержать. Кому-то нужна помощь продуктовая, кому-то лекарственная, а кому-то нужна информационная помощь: где можно разместиться на ночлег, куда можно обратиться с документами, с каким-то сложным вопросом. У нас есть бесплатная юридическая консультация.

А. Пичугин

— В том случае, например, если человеку нужно восстановить документы. Так получилось, что он оказался в Москве (мы тут у нас и о бездомных частенько говорим). И та ситуация, о которой мы с 90-х годов слышим: человек приехал в Москву на заработки, кто-то его тут подставил, или по тем или иным причинам он оказался без документов. И сложно уехать, и неудобно перед родственниками. И вот таким образом через некоторое время он оказывается на улице.

В. Стронина

— Если без документов, то это наш проект, который занимается бездомными — «Ангар спасения». Мы, как правило, отправляем туда — мы созваниваемся с ними и отправляем человека туда. Мы стараемся покормить, обогреть человека и отправить туда, потому что они прицельно занимаются восстановлением документов. У нас в основном люди, у которых есть постоянное место жительства, или, может быть, съемное жилье, но не хватает денег именно на жизнь. Я бы не сказала, что они прямо голодают, но тем, что они раз в месяц могут получить у нас продукты, таким образом они могут на что-то сэкономить — на что-то, чего им не хватает, немножко поддержать свою семью.

А. Пичугин

— А вы кому-то отказываете? Есть критерии, по которым вы оцениваете необходимость помощи человеку? Например, если он не страдает заболеванием, особенно тяжелым заболеванием. Если просто с улицы приходит к вам человек в Марфо-Мариинскую обитель и говорит: «Здравствуйте, меня зовут Павел. Мне очень хочется есть и мне не хватает денег на пропитание».

В. Стронина

— Мы обычно подробно расспрашиваем, мы просим документы, расспрашиваем, где человек живет, просим дополнительные документы. Например, если это пенсионер — справку о размере пенсии. И пытаемся вникнуть в ситуацию — запросить у него дополнительные документы, которые подтвердят его нуждаемость. Часто бывает, что у людей очень большая зарплата, они взяли большую ипотеку, но у них родился больной ребенок. И в результате вся зарплата папы уходит на ипотеку, мама сидит с ребенком, и при том, что зарплата 80 тысяч рублей, они находятся в крайне бедственном положении. Поэтому нужно все время стараться гибко вникнуть в ситуацию человека и постараться ему помочь. Даже если они пришел и говорит, что ему нечего есть, хотя по идее он может работать, но нужно вникнуть — а что же такое случилось, почему он не работает? Может...

А. Пичугин

— Ну, или он работает. Как вы говорите — у него вполне нормальная работа, вполне нормальный уровень дохода, но факторы, которые вы перечислили, первостепенно влияют: ипотека, нездоровый ребенок. Кто-то из близких болеет — мало ли что еще. Случаи, когда могут понадобиться деньги, они настолько многочисленные и настолько порой разные, что чего-то среднего не выведешь.

В. Стронина

— Что касается обращений именно по поводу лекарств. Например, у нас очень сильно развито в обществе — люди очень любят сами себя лечить. И поэтому очень распространенная ситуация: «Купите мне вот такие таблетки. Я женщину спросила в поликлинике, она в очереди со мной вместе сидела, она говорит, что ей очень помогает». Это очень распространенная ситуация...

А. Пичугин

— Это не к вам.

В. Стронина

— Это к нам, но мы просим обязательно рецепт, обязательно назначение врача.

А. Пичугин

— «Одна женщина в поликлинике сказала», — это не к вам. К вам — именно с назначением врача, с рецептом.

В. Стронина

— Конечно.

А. Пичугин

— Переходим к главной теме нашей сегодняшней программы — 13 мая ваша служба помощи «Милосердие» приглашает москвичей на благотворительный праздник «Белый цветок» в Марфо-Мариинскую обитель. В программе праздника: концерт с участием артистов Большого театра, разнообразные творческие мастер-классы, шоу мыльных пузырей, благотворительная ярмарка авторских работ и многое-многое другое. Сейчас вы поподробнее расскажете о том, что такое «многое другое». 13 мая совсем скоро. В Марфо-Мариинской обители, в центре Москвы, на Ордынке, недалеко от метро «Третьяковская» всё это будет проходить. Расскажите про историю «Белого цветка». Корнями это уходит в нашу давнюю историю, в начало ХХ века, связано это с императорской семьей. Я знаю, что у вас есть хороший сайт — «деньбелогоцветка.рф», где всё написано. Но вы нам расскажите подробней, не все же в интернет полезут.

В. Стронина

— Действительно, история этого праздника начинается с ХХ века — тогда Россию буквально захлестнул туберкулез. И этот праздник был организован именно как благотворительный праздник, на котором собираются средства для помощи больным туберкулезом. Интересно, что праздник распространился и стал проходить не только в Москве, он проходил по всем городам России, широко распространился по всей стране. И вплоть до революции проходил регулярно и не единожды в год. В нем активно принимала участие царская семья, в том числе и своими средствами. Александра Федоровна вместе с великими княжнами самостоятельно делали поделки для продажи на ярмарке. И в течение всего праздника Александра Федоровна стояла за лотком и продавала благотворительные поделки. Вокруг нее толпилось много-много людей. Был такой очень открытый, светлый праздник. Всем раздавались белые цветки за пожертвование. И все деньги, которые собирали, шли на помощь нуждающимся.

А. Пичугин

— А почему вы решили назвать свою программу так же — «Белый цветок»? Понятно, что сейчас никто из ныне живущих не помнит того «Белого цветка», который до революции проходил. В чем смысл преемственности?

В. Стронина

— Я думаю, что это связано с тем, что впервые «Белый цветок» возродился именно на территории Марфо-Мариинской обители, которая была основана Елисаветой Федоровной, сестрой императрицы Александры Федоровны. И именно поэтому вообще на территории обители возрождается, продолжается деятельность Елисаветы Федоровны, и продолжается много социальных проектов, которые находятся на территории. И я думаю, что с этим связано то, что возрождается именно этот праздник, потому что суть его — именно благотворительный сбор в пользу нуждающихся.

А. Пичугин

— Напомню вам, дорогие слушатели, что в гостях сегодня у светлого радио: протоиерей Михаил Потокин — председатель комиссии при Епархиальном совете по церковному социальному служению города Москвы, настоятель храма Входа Господня в Иерусалим в московском районе Бирюлево; Виктория Стронина — руководитель группы работы с просителями службы помощи «Милосердие». Я так понимаю, что это не только московская история — с 2000 года, целых 18 лет, проходит «Белый цветок» в Курске, в Нижнем Новгороде, в Екатеринбурге, в Петербурге, в Смоленске, в других городах. Я так понимаю, что география продолжает расширяться?

В. Стронина

— Да, география продолжает расширяться.

А. Пичугин

— Отец Михаил, вы курируете «Белый цветок». Или не курируете, но, по крайней мере...

Прот. Михаил Потокин

— Нет, не курирую. Мы стараемся в храмах Москвы участвовать, прихожане...

А. Пичугин

— Слово «курировать» вообще не очень хорошее.

Прот. Михаил Потокин

— Да, слишком официальное слово.

А. Пичугин

— Да, согласен с вами. Но вы участвуете в «Белом цветке», вы — председатель комиссии по церковному социальному служению. А как Московская епархия или просто в целом Церковь участвует?

Прот. Михаил Потокин

— Сейчас храмы сами проводят у себя такие праздники по подобию «Белого цветка». В этом году уже многие приходы провели такие праздники: и в Великую Субботу, и в те дни, когда храмы особенно посещаемы. Выбирают какую-то семью или нуждающихся, которым требуется помочь, и адресно собирают помощь. Это уже сейчас по всей Москве, и не только централизованно, как в Марфо-Мариинской обители, но и приходы сами организуют такие праздники. И это уже вполне утвердившаяся традиция, из года в год, мы начинаем уже к ней привыкать. Я немножко о другом хотел сказать. Вы так на просителей нажимали — слово «проситель» оно немножко такое, режет слух...

А. Пичугин

— Это современному человеку. Но если мы вспомним классику, XIX век — вполне себе употребимо.

Прот. Михаил Потокин

— Да, но я имею в виду другое. Дело в том, что, вообще-то говоря, в абсолютно здоровом обществе просителей быть не должно. Что значит, если человек проситель? — значит, у него нет близких людей. Кто нам помогает в основном? Что случись, мы идем к родственникам, к друзьям, к знакомым. У меня был один случай. Я ездил к одной женщине, у нее был церебральный паралич. Она когда-то работала, но потом болезнь стала ухудшаться, она получила инвалидность и оказалась дома. Я ездил к ней, совершал таинства, причащал ее. Приехал к ней домой, а ей очень сложно было передвигаться по квартире, она одинокая, но в квартире всё убрано, всё чисто. Я спрашиваю: «А кто же тебе всё это делает-то?» — «Да соседи. Хорошая семья: бывший военный, его супруга, вот они мне помогают». То есть она не окажется среди просителей. И другие случаи есть тоже — когда не просто родственники, а соседи помогают. Понимаете, здесь проблема духовная тоже содержится, потому что если человек остался настолько одинок, что помочь ему некому, тогда он начинает уже искать от отчаяния. Он приходит к незнакомым людям фактически — хотя это церковная организация, хотя, конечно, эта служба пользуется доверием, и заслуженно пользуется доверием. Но все-таки это барьер: человеку прийти, стать просителем — в каком-то смысле это значит исповедовать свое одиночество, значит, ему некому помочь, кроме нас.

А. Пичугин

— Чаще всего так и бывает.

Прот. Михаил Потокин

— Поэтому он к нам и пришел.

А. Пичугин

— Есть категория людей, которые любят по разным поводам...

Прот. Михаил Потокин

— Мы не будем брать их за основу. Это тоже некое болезненное состояние души. У меня есть много знакомых — кого мы опекаем на дому, наш приход. Среди них есть люди, которым помогли бы социальные службы, но они от социального работника принципиально отказываются: не хотим его видеть, не нравится он нам. Мы называем это капризами. Нам надо понять, что капризничает человек не здоровый, который должен быть терпеливым, а человек болящий — он весь истощенный, ему очень сложно в нормальном смысле поддерживать отношения с людьми. Понимаете, ведь его может малое что-то ранить, потревожить — и он уже выходит из себя. То есть когда нервная система у человека расшатана, уже трудно его назвать в каком-то смысле адекватным с точки зрения общения. Поэтому мы должны особое внимание оказывать этим людям, во-первых. Во-вторых, я хочу сказать, что есть и просто безразличие. Вот у меня есть одна прихожанка, она ослепла почти. А сын ее за ней почти не ухаживает, и она одна в квартире. Вот у нее газовая плита дома стоит, и чиркни спичкой мимо плиты... И опять-таки, нашлись соседки, которые за ней ухаживают, помогают — одевают, кормят. Понимаете, то есть человек не одинок. Но сколько других случаев мы знаем, когда не нашлось соседей, когда не нашлось близких...

А. Пичугин

— Или есть близкие, но...

Прот. Михаил Потокин

— Когда прошел мимо левит и священник, и нужно ждать самарянина. Вот таким самарянином является служба «Милосердие».

А. Пичугин

— Ну нет, это не самарянин. Самарянин — это если бы кто-то совсем другой, чужой, а здесь все-таки... Может быть, потому, что мы постоянно общаемся со службой «Милосердие», и они нам уже не чужие люди.

Прот. Михаил Потокин

— Они и нам не чужие. Я имею в виду — для человека. Все равно есть знакомые — ближний круг наш, с которыми мы жили: дети, родители, друзья, сотрудники по работе. Вот они-то как раз являются людьми знаемыми. А здесь — люди незнакомые. Хотя они знакомы вам, мне, мы их очень любим. Но все равно это обращение — это шаг некий. То есть человек должен признаться себе, что мне не к кому обратиться — я прихожу к этим людям, я рассчитываю на их добродушие, на их сочувствие мне. И в этом смысле, конечно, и на их терпение. То, что касается того случая, который вы упомянули, когда просители просят везде, всего и повсюду — и нам кажется, что человек недостойный, и он пользуется расположением других или пытается на какой-то жалости, или что-то еще... Но нужно понимать, что полностью у них на поводу идти, может быть, и не нужно. Для этого есть специалисты, которые это понимают и знают и уже имеют опыт. А с другой стороны, все равно человек нуждается в помощи, какую — уж мы сами можем определить степень нашего участия в его жизни. Поэтому вопрос этот непростой. И чем больше у нас таких просителей в обществе, тем, честно говоря, становится неприятнее, значит, мы стали менее внимательны к людям, которые окружают нас.

А. Пичугин

— С другой стороны, мы живем уже в эпоху несколько других человеческих взаимоотношений. Не в последнюю очередь это касается благотворительности. Я люблю приводить этот пример: за последние десять лет в России совершенно изменилась ситуация с фондами, с благотворительными организациями. Если лет 15 назад, в основном, фонды воспринимались как какие-то несколько западных фондов, которые кому-то помогают — непонятно, кто они, чего они. То сейчас я в месяц провожу по несколько программ с сотрудниками благотворительных фондов. И вижу, что практически по каждому направлению тяжелых заболеваний, почти по каждому направлению возможных личных жизненных коллизий, тяжелых ситуаций, есть отдельные фонды, которые готовы помогать, и есть люди. То есть у нас уже и люди по-другому воспитаны — они готовы каким-то образом участвовать во всем этом. Мне кажется, что ситуация сильно меняется.

Прот. Михаил Потокин

— Технологически — да. Потому что, во-первых, фонды обладают опытом, которым не обладает простой человек. Как вы говорите, фонды во многом специализируются на заболеваниях или отдельных каких-то направлениях. Например, в «Милосердии» бездомным помогает «Ангар спасения». Поэтому да, специализация важна, и это позволяет сделать помощь гораздо более эффективной. Но все-таки это не отменяет самого принципа, а принцип таков: один человек помогает другому через фонд. Потом, есть случаи, когда одному оказать помощь невозможно — когда, например, требуется крупная сумма на операцию или какое-то лечение. Чаще всего это так. Просто один жертвователь не может решить этот вопрос.

В. Стронина

— Но даже если не крупная — те продукты, которые мы передаем нуждающимся, это то, что приносят нам жертвователи. И мы являемся неким мостиком между тем, кому нужна помощь и тем, кто хочет ее оказать, просто организаторами этой помощи. А на самом деле помогает большое количество неравнодушных людей, которые жертвуют деньги на нашу службу, которые приносят продукты.

А. Пичугин

— Благотворительный праздник — это и концерт артистов Большого театра, и ярмарка авторских работ, и многое другое. Но вы все равно расскажите немного подробнее: что будет ждать людей, которые 13 мая придут на Ордынку в Марфо-Мариинскую обитель.

В. Стронина

— Территория Марфо-Мариинской обители невероятно красивая. И когда ты в центре, в самой гуще Москвы вдруг оказываешься в совершенно другом пространстве, в совершенно другом измерении, где много-много цветов, где тишина, красота. Поэтому туда просто приятно прийти погулять. Праздник устраивается замечательный, там каждый найдет себе что-то интересное: и большая семья, и маленькие дети, и взрослые, и девушки и молодые люди, и пожилые люди, которые придут, — каждый найдет что-то интересное на этом празднике и просто прекрасно проведет время. И будет иметь возможность пожертвовать какую-то сумму, которая будет направлена на группу работы с просителями. Начинается наш праздник традиционно с Божественной литургии. И после этого вся территория Марфо-Мариинской обители превращается в такое большое праздничное пространство, на котором проходит выставка, проходит ярмарка. Ярмарка очень красивых работ ручной работы, которые приносят жертвователи — в других храмах собираются эти красивые поделки и всё это приносится к нам в обитель. Можно будет какие-то очень красивые вещи купить. Это будут мастер-классы, в которых смогут поучаствовать дети, в которых смогут поучаствовать взрослые, это будут выступления артистов. Там будут разные зоны: будет ярмарочная зона, зона мастер-классов, зона концерта, будет отдельная зона питания, где можно будет вкусно поесть. И просто погулять по территории. Будет выставка интересных работ. В общем, целый день — до 6 вечера — там можно будет очень приятно провести время.

Прот. Михаил Потокин

— Кстати, вы говорили по поводу традиций. Мне кажется, хорошо, что эта традиция возродилась. Одна из целей основания Марфо-Мариинской обители была именно благотворительность. И мы должны стремиться, чтобы то, что когда-то было основано людьми, построено и организовано ради какой-то цели — не перестраивать это, не переделывать, а, наоборот, восстановить содержание того, что там было заложено. Мне кажется, это важно не только для какой-то истории или каких-то рассуждений — это важно для нас самих. Такое слово «реституция», очень оно непростое. Но на самом деле, может быть, оно во многом является ключевым в развитии государства. Потому что государство должно понимать, и граждане должны понимать, для чего создано это, чему это посвящено. Ведь когда-то и храмы были закрыты, в них были организованы и различные учреждения, заводы и неизвестно что. После того, как началось возрождение церковной жизни, сколько храмов вернулось — и мы радуемся, что храмы эти наполнились людьми, теперь там совершаются службы. Также были построены многие богадельни, ведь раньше жертвовали большие деньги и купцы, и люди состоятельные, аристократия — жертвовали деньги на строительство богаделен, домов призрения, на другие, как мы сейчас говорим, социальные объекты. Вспомните «Дом трудолюбия» Иоанна Кронштадтского, например, который был полностью им создан, на его попечении находился, на содержании. И мне кажется, это возрождение — не какая-то дань истории, а некое новое осмысление того, что с нами произошло. Потому что мы, оторвавшись от каких-то корней, как это, к сожалению, произошло в ХХ веке, мы совершенно забыли о наших предках, о наших традициях. И сейчас, когда идет речь о том, как нам возрождать отношение к России, как нам возрождать верное отношение к русской истории — надо посмотреть на тех людей, которые действительно внесли значимый вклад в нашу историю. Во многом это благотворители, это меценаты, это люди, которые заботились не только о себе, а и о ближних, и много делали для Церкви и для общества, для культуры нашей. Если посмотреть на этих людей, то понятно, из кого состояла Россия. Кто были те люди, которые составляли основу этой страны, люди, на которых она, можно сказать, держалась духовно и во многом материально.

В. Стронина

— Людские горести тоже не меняются со временем. И как тогда была организована помощь, так же и сейчас она продолжает быть нужна.

А. Пичугин

— А как сейчас обстоят дела с благотворительностью и с подобными мероприятиями в московских храмах? Вы этим занимаетесь в Москве? К нам приходит отец Алексий Уминский, наверное, всем хорошо знакомый, у которого благотворительный аукцион проходит в храме, это как пример.

Прот. Михаил Потокин

— Вы знаете, этого не перечислить — сейчас каждый храм имеет свои собственные инициативы. Даже совсем небольшой храм, как у нас в Бирюлево, мы там несколько лет всего служим, а у нас уже есть и группа «Милосердие», у нас есть и семьи, которым мы помогаем, у нас разные инициативы есть. В основном это является откликом на запросы тех, кто приходит в храм и тех, кто нуждается. Много помогают многодетным, есть храмы, где существуют общины инвалидов, глухих.

А. Пичугин

— Симонов монастырь.

Прот. Михаил Потокин

— Да-да, не только.

А. Пичугин

— В Новокосино.

Прот. Михаил Потокин

— Да. Понимаете, это отклик на скорбь, на болезнь, на нужду. И в каждом храме оказывается материальная помощь, которая, может быть, не столь значительна, как в службе «Милосердие», потому что она аккумулирует большие средства. Храм, приход — то, что собирают прихожане, — каждый храм оказывает помощь. Поэтому здесь перечислять очень долго. Возьмите любой храм Москвы, можно посмотреть, как они помогают, какие проекты у них есть: в детских ли домах, или какие-то собственные у них есть инициативы, во всяких социальных учреждениях. Да просто прихожанам нуждающимся —сколько сейчас помощи оказывается. Ведь многие пожилые в тяжелой ситуации, им помогает и храм, помогают прихожане — привозят продукты, лекарства. И многое оказывается и не учтенным. Иногда начинаешь спрашивать человека: а как ты живешь? Мне отвечают: да мне вот так помогают, мне вот так. Понимаете, люди часто это делают даже не афишируя, не говоря, не рассказывая об этом ни священнику, никому. Это их потребность делать добро. А когда община хорошая и когда она как тесная семья, то всегда найдется и тот, кто нуждается и тот, кто ему поможет.

А. Пичугин

— Давайте вернемся к нашему разговору буквально через одну минуту. Напомню, что в гостях у светлого радио сегодня: протоиерей Михаил Потокин — настоятель храма Входа Господня в Иерусалим в московском районе Бирюлево, председатель комиссии при Епархиальном совете по церковному социальному служению Москвы; Виктория Стронина — руководитель группы работы с просителями службы помощи «Милосердие».

А. Пичугин

— Возвращаемся в студию светлого радио. Напомню, что сегодня у нас в гостях: Виктория Стронина — руководитель группы работы с просителями православной службы помощи «Милосердие»; и протоиерей Михаил Потокин — председатель комиссии при Епархиальном совете по церковному социальному служению Москвы, настоятель храма Входа Господня в Иерусалим в московском районе Бирюлево. Виктория, мы говорим «православная служба помощи», а есть ли какие-то ограничения по вероисповеданию людей, которые к вам обращаются за помощью?

В. Стронина

— Нет, конечно, никаких ограничений нет.

А. Пичугин

— А кто чаще приходит — люди православные или...

В. Стронина

— Воцерковленных людей приходит не очень много. Мне кажется, отец Михаил очень правильно сказал, что им часто помогают приходы. Воцерковленных людей, которые себя считают прихожанами какого-то прихода, как правило, их не так много.

А. Пичугин

— А как узнают про то, что в Марфо-Мариинской обители всё это происходит?

В. Стронина

— В основном, сарафанное радио, мне кажется. Кто-то где-то слышал — услышали, что мы помогли, или: у вас же Марфо-Мариинская обитель, не могли бы вы помочь...

Прот. Михаил Потокин

— К вам еще много немосквичей обращается.

В. Стронина

— Много.

Прот. Михаил Потокин

— Вы еще на письма отвечаете — чуть не по тысяче писем в месяц получаете с просьбами о помощи.

В. Стронина

— Со всей России приходят письма.

Прот. Михаил Потокин

— Надо сказать, что эта служба приобрела известность не только в Москве.

А. Пичугин

— «Милосердие» вообще не совсем московский проект.

В. Стронина

— Можно так сказать и про «Белый цветок» — помимо того, что он есть в Москве, в Москве он как основа. Во многих епархиях есть службы, подобные службе помощи «Милосердие», они устраиваются при епархиях по той же схеме, как у нас.

А. Пичугин

— А вы как-то обучаете? Участвуете?

В. Стронина

— Да, регулярно приезжают наши коллеги из других регионов и расспрашивают, как мы работаем. Мы делимся друг с другом опытом, приблизительно всё одно и то же.

А. Пичугин

— Проблемы, с которыми люди приходят в организации, подобные вашей, в регионах, отличаются от московских?

В. Стронина

— Отличается масштаб. Получается, что мы больше и людей у нас больше, но проблемы одни и те же. Единственное, что Москва, как и Петербург (Петербург в меньшей степени), это еще и проблема приезжих, которая стоит очень остро. Люди, которые приезжают сюда, пытаются пристроиться, заработать. Здесь это очень-очень трудно. Люди приезжают, часто переоценивая свои силы, и попадают здесь в очень сложные ситуации.

А. Пичугин

— А что за рубежом — со светскими, или христианскими, или другой религиозной принадлежности организациями, подобными вашей?

В. Стронина

— Например, если говорить про Россию — про другие религиозные организации. Мы часто сотрудничаем с мусульманским фондом. Если к нам обращаются за крупной помощью люди мусульманского вероисповедания, мы можем посоветовать им обратиться еще дополнительно в мусульманские фонды. И мы совместно оказываем помощь — оплачиваем счет пополам, такой опыт у нас тоже есть.

А. Пичугин

— А за рубежом что происходит? Когда у нас стали массово появляться благотворительные фонды (служба помощи «Милосердие» она особняком стоит), за основу часто брали подобные фонды, которые уже успешно существуют на протяжении десятилетий в Германии, например.

В. Стронина

— Мне кажется, что службы помощи нуждающимся и бедным есть во многих странах, и в развивающихся есть. Тем более, когда сейчас так остро стоит проблема миграции в Европе, конечно, всё это есть. Недавно я посмотрела замечательный английский фильм, он называется «Я — Дэниел Блейк». Это фильм про человека, который заболел, стал инвалидом, он сталкивается с тяжелыми жизненными обстоятельствами — как сложно получить инвалидность, с бюрократическими препонами. У него стоит необходимость получения социальной помощи. Мы увидели организацию, похожую на нашу — с такими же полочками, с такой же очередью людей, которые стоят. И даже примерно с таким же набором продуктов, которые они там получают.

Прот. Михаил Потокин

— К сожалению, бедные есть везде. Безусловно, мир не избавился от этой болезни, или... Я не знаю, как сказать...

А. Пичугин

— Это не болезнь, это составляющая мира.

Прот. Михаил Потокин

— Если раньше много жертвователей было из-за рубежа, то сейчас это в большей степени отечественные организации и люди, которые поддерживают наши социальные проекты. Это тоже факт. Когда-то, когда в 90-е годы начиналось, было очень трудно собрать средства, и опыта не было. И тогда многие пользовались опытом зарубежных организаций, даже они здесь имели свои представительства. И мы вместе (я в «Живоносном источнике» служил), мы сотрудничали с такими фондами, как «Католическое бюро ребенка» и другими международными благотворительными организациями. И они очень существенную помощь оказали и опыт нам передали. Но теперь мы уже можем что-то делать сами. И, наверное, это честь и хвала нашим гражданам — тем, кто занимается благотворительностью. Основа — это наши граждане, которые жертвуют и которые могут помощь оказывать. Я думаю, у «Милосердия» так же, там бюджет в основном формируется службой из пожертвований россиян.

В. Стронина

— Причем, как правило, россиян очень небогатых — многие люди жертвуют, но небольшие денежки.

А. Пичугин

— Причем, возможно, они жертвуют разным фондам. Возможно, у них это как-то и в бюджет заложено месячный — что какая-то сумма уйдет...

В. Стронина

— Да-да.

А. Пичугин

— Причем это абсолютно не влияет на религиозную принадлежность человека — он может быть как верующим человеком, так и неверующим. Он может быть как христианином, так и мусульманином или иудеем. Поэтому следующий вопрос: отчего так происходит? Почему буквально за 15 лет что-то в головах у людей изменилось. Уже даже и банки предлагают выпускать карты, которые привязаны к тому или иному фонду. И человек, который берет эту карту, он добровольно соглашается, чтобы раз в месяц происходило регулярное списание определенной суммы в пользу фонда. Что изменилось? Вы говорите о том, что люди небогатые. Может быть, денег у людей стало больше? Возможно. Но что-то ведь и в голове поменялось, что люди поняли, что нужно помогать окружающим.

Прот. Михаил Потокин

— Я думаю, что вряд ли богаче стали. Мы не можем так сказать...

А. Пичугин

— Мы обобщать не можем, конечно.

Прот. Михаил Потокин

— Обобщать не можем — не знаем.

В. Стронина

— Мы можем сказать по службе помощи «Милосердие». Например, когда был кризис, крупные жертвователи сократили свои пожертвования или ушли совсем, а вот как раз мелкие пожертвования — увеличилось количество человек, которые жертвовали небольшие суммы. За счет этого служба помощи «Милосердие» выжила и в кризисные времена и помощь продолжала оказываться. Может быть, это говорит о том, что когда тебе трудно, ты готов помогать другим? Возможно, меняются сердца? Отец Михаил, как вы думаете?

Прот. Михаил Потокин

— Да, и потребность возникает в этом. И, наверное, люди стали более внимательны. И потом, все-таки действуют наши средства массовой информации, которые рассказывают о нуждающихся. И в церкви проповедуется много. И Святейший Патриарх часто говорит о благотворительности. И не только говорит, он сам показывает пример — он всегда на большие праздники посещает различные социальные объекты, встречается с людьми и видит их нужды. Поэтому здесь с разных сторон, я бы сказал так — и со стороны Церкви, и со стороны общества. И еще надо отметить, что все-таки люди начинают искать не просто... Мы говорим, что у нас «общество потребления». Но ведь потребление само по себе человеку внутренне никак не помогает — это как вода, которую пьешь каждый день, жажда же у тебя не закончится, вне зависимости от того, сколько бы ты не выпил. А та живая вода, которая тебе дает жизнь, она как раз именно в таких делах. Поэтому человек, раз попробовав, распробовав это, он понимает необходимость для себя — быть кому-то нужным, быть необходимым, оказывать помощь другим. И через это его жизнь сама обогащается. Поэтому здесь уже, наверное, такой поворот происходит в людях — от внешней жизни к жизни внутренней. И еще на этом, мне кажется, сказывается некая стабильность. В 90-е годы было очень сложно, все время всё менялось так быстро, и люди не успевали привыкнуть. А сейчас уже период более-менее спокойный, когда люди могут, стоя на какой-то определенной позиции — материальной, рабочей — уже могут распределять свои деньги, свои ресурсы. Тогда было неясно, что будет с тобой через год, что будет с деньгами через год, потому что они обратятся в какие-то нули, которые ничего не значат. А сейчас человек более-менее может прогнозировать — он видит, какую часть бюджета по необходимости духовной он может направлять на благотворительность. Мне кажется, тут с разных сторон можно рассматривать. Но самое главное, что это радует — именно то, что есть люди, и их число растет, которые жертвуют, пускай немного. Но это значит, что они заинтересованы в том, чтобы мы становились другими.

В. Стронина

— Мне кажется, это можно было бы связать еще с тем, что церковный расцвет, он где-то, наверное, в 90-х годах приблизительно, — да, отец Михаил? И если в советское время благотворительности не было практически совсем...

Прот. Михаил Потокин

— Церковной благотворительности не было, да. Потому что Церковь вообще загнали в угол, как говорится.

В. Стронина

— И частной благотворительности не было, и не было это особенно принято в советских семьях. То сейчас вырастает уже целое поколение, которое видит, как их родители помогают другим людям.

Прот. Михаил Потокин

— Вы знаете, немножко не так — на самом деле было принято, особенно после войны. И надо сказать, что до середины 60-х годов в Москве очень много было нищих, особенно инвалидов войны без рук, без ног. Кстати говоря, в один момент правительство от них избавилось...

А. Пичугин

— Да, их отвезли на Валаам.

Прот. Михаил Потокин

— Да, на Валаам, это известная история. Так что были нищие, были инвалиды, особенно после войны, были сироты, которым помогали, широкое сердце у людей было всегда. Но просто это официально никогда не афишировалось, потому что официально у нас не было бедных, у нас не было инвалидов, у нас все учреждения, где инвалиды содержались, были закрыты, туда нельзя было прийти со стороны.

А. Пичугин

— Более того, нельзя было навестить своих близких. Есть случаи, они описаны в воспоминаниях, когда такой инвалид на тележечке выехал из дома за хлебом, за продуктами. Он без рук, без ног, инвалид войны, герой, у него есть близкие, родные, к которым он вернулся после войны. Но вот его подобрали на улице, пока он ехал за хлебом в магазин, и свезли на Валаам. Родственники много лет так и не смогли ничего узнать. Это не единичный случай.

Прот. Михаил Потокин

— Этих людей старались отделить, спрятать, их стыдились. Поэтому, конечно, какая благотворительность может быть, когда всячески старались замолчать сам факт нужды — что у человека есть нужда. У нас ни у кого не должно быть нужды, у нас всё хорошо, мы всем должны показать, что у нас всё хорошо. Если такая идеология была везде, то конечно, как может развиваться благотворительность, если тебя бьют по рукам, когда ты хочешь что-то дать. Но потом, как только это было снято, эти препоны, то наоборот, очень много людей появилось, и они были всегда — люди, которые помогали. Но помогали негласно, помогали так, чтобы остаться в тени, потому что это было запрещено.

А. Пичугин

— Я напомню вам, что в гостях у светлого радио сегодня: протоиерей Михаил Потокин — настоятель храма Входа Господня в Иерусалим в московском районе Бирюлево, отец Михаил также председатель комиссии при Епархиальном совете по церковному социальному служению Москвы; Виктория Стронина — руководитель группы работы с просителями службы помощи «Милосердие». Сейчас уже до этого «Белого цветка» остается не так много времени. Традиция есть, «Белый цветок» проходит. Наши слушатели, люди, которые сейчас нас слышат, они могут как-то поучаствовать в самом празднике? Не просто прийти, но и побыть с той стороны прилавка?

В. Стронина

— Да, они могут. Есть еще целая неделя. И если они делают что-то своими руками, какие-то поделки, которые бы им самим захотелось купить, если бы они пришли на ярмарку, то они могут прийти к нам в обитель, в нашу дверку группы работы с просителями (вход у нас прямо с Большой Ордынки), и принести нам эти поделки для «Белого цветка», чтобы мы их выставили на ярмарке, и они порадовали кого-то, кто захочет это приобрести.

А. Пичугин

— Естественно, есть какой-то отбор.

В. Стронина

— Да, естественно, прежде всего это то, что вы сами захотели бы купить. То есть это должно быть что-то красивое, что захотелось бы купить.

А. Пичугин

— Какая еще помощь нужна «Белому цветку»?

В. Стронина

— Приходите и участвуйте — это основная помощь.

Прот. Михаил Потокин

— Мне кажется, что тут речь идет не об одном только дне. Идея-то не просто в том, чтобы один раз в году мы пришли и поучаствовали, порадовались, пожертвовали — но проявили вообще интерес к этому делу. Почему «Белый цветок» посвящен какому-то определенному проекту — мы хотим привлечь к нему внимание. Мы хотим, чтобы люди задумались. И, может быть, кто-то из них окажется среди тех жертвователей, которые, может быть, какую-то малую часть средств своих, по возможности, но оказывают помощь. Они могут познакомиться с этой службой воочию, посмотреть на место, где это происходит, поговорить с людьми, которые этим занимаются. Это все-таки большое дело — когда я сам, это уже мое участие, может быть, не непосредственное, но я уже сам участвую в том, что совершается в службе помощи «Милосердие», в группе помощи для просителей, которые приходят с различными нуждами. Поэтому мне кажется, что здесь еще цель — привлечь внимание людей, привлечь людей. Сейчас они колеблются: как им поступить? Вот хочется оказать помощь — кому? Где это будет достаточно эффективно? Где это будет видно, прозрачно, где будет ясно, куда мои средства потрачены — вот здесь всё можно посмотреть, этих людей можно увидеть. Когда я вижу человека, мне меньше нужно слов, понимаете, о том, как он работает. Если человека не видно, очень много нужно характеристик, знакомых, друзей опросить. А здесь — пришел и посмотрел...

В. Стронина

— Всё можно расспросить — всё расскажем и покажем.

А. Пичугин

— Я думаю, что никакой конкуренции нет, поэтому можно сказать, что 19 мая, вслед за вашим «Белым цветком», который пройдет 13 мая в Марфо-Мариинской обители, о котором мы сегодня говорим, уже в Останкинском парке пройдет еще один день благотворительности «Белый цветок». Я так понимаю, что с вашими коллегами вы параллельно проводите эти праздники, разбивая их по разным датам, но довольно близко друг от друга.

В. Стронина

— Это уже не православная служба помощи «Милосердие», это организовано кем-то еще.

А. Пичугин

— А вы как-то общаетесь? Ведь вы занимаетесь одним делом, и конкуренции здесь, наверное, не бывает.

В. Стронина

— Мы все между собой очень тесно общаемся. И очень часто бывает, что мы и передаем просителей друг другу, подопечного передаем друг другу, просим помощи, оказываем помощь вместе, делимся опытом — мы вообще все в очень тесном общении находимся.

А. Пичугин

— Тут у вас есть на сайте — давайте еще раз напомним — «деньбелогоцветка.рф» в кириллической раскладке, здесь кириллический домен, в одно слово «деньбелогоцветка.рф». Здесь можно посмотреть — есть раздел «Мастерам хенд-мейд», то есть тем людям, которые делают что-то своими руками. «Благотворительная ярмарка, на которой можно приобрести изделия ручной работы, сувениры, картины. Мы будем рады принять сделанные вашими руками: бусы, заколки, серьги, броши и браслеты; куклы и игрушки; предметы для дома и интерьера; картины для вернисажа и, конечно же, книги классической литературы для „дедушкиной библиотеки“ — нашей маленькой букинистической лавки». Кстати, про букинистическую лавку мы не поговорили. Расскажите, что это.

В. Стронина

— Исходя из нашего опыта — каждый год люди очень интересуются и спрашивают: «Нет ли у вас книг?» И наоборот, многие люди готовы пожертвовать книги. В этом году мы решили организовать такую «дедушкину библиотеку»: у нас будет небольшой шкаф, куда мы отбираем какие-то интересные книги, в том числе и детские будут книги, они очень пользуются популярностью, которые можно будет приобрести за небольшое пожертвование.

А. Пичугин

— Мне на самом деле это удивительно, потому что в Москве огромное количество книжных магазинов. Вот в маленьких городах это проблема. Мы тут общались относительно недавно с человеком, который занимается очень крупно, на уровне всей страны, на федеральном уровне, книгоизданием и книгопродажами, она говорила, что в городах с населением меньше 50 тысяч вообще нет книжных магазинов. Как данность. Но с другой стороны, есть интернет-магазины. И какой-нибудь книжный интернет-магазин доставит в любую точку России, хоть на Дальний Восток, хоть за Полярный круг, любую книгу. С третьей стороны, в больших городах есть книжные магазины, их достаточно, и там можно купить абсолютно все что угодно. А какой смысл делать «дедушкину библиотеку»?

В. Стронина

— Я думаю, что это связано с тем, что сейчас книги очень часто издаются небольшим тиражом, или это может быть какая-то старая книга, которая была у человека в детстве, и он захочет, чтобы она была именно его. Те, кто любит книги, для них...

Прот. Михаил Потокин

— Книжный развал — это вообще, знаете...

А. Пичугин

— Это удовольствие особого рода, да.

Прот. Михаил Потокин

— Да. С другой стороны, вы, видимо, давно не ходили за учебниками в магазин, за детскими. Вы не представляете, каких они стоят денег — учебника дешевле пятисот рублей не существует.

А. Пичугин

— Это правда.

Прот. Михаил Потокин

— А многие — больше тысячи.

А. Пичугин

— Теперь учебниками школы обеспечивают учеников бесплатно.

Прот. Михаил Потокин

— Понятно, что бесплатно. Но рабочими тетрадями же не всех обеспечивают. И еще много разных учебников есть, которые дополнительно берутся. А есть дети на домашнем обучении, а есть дети-инвалиды, а есть еще много разных категорий. То есть детская литература тоже не дешевая. А если красочная книга...

А. Пичугин

— Это отдельная история для отдельного разговора. Заходишь в один из наших больших книжных магазинов, где действительно представлена хорошая детская литература, причем еще из нашего детства, с рисунками тех самых художников, замечательные совершенно. Но когда ты переворачиваешь книгу с обратной стороны и смотришь ценник — 700 рублей, 800 рублей.

Прот. Михаил Потокин

— Семья как себе может позволить? А книги же надо детям иметь. Поэтому я считаю, что это прекрасная инициатива. Дети вырастают — и куда эти книги девать? Многие готовы были бы пожертвовать, отнести их. Где-то это делается в рамках приходов — книжный обмен. Кстати, и православной литературой тоже, и различными изданиями классической литературы. Я считаю, что это замечательная инициатива.

В. Стронина

— И к нам в группу все время приносят книги.

Прот. Михаил Потокин

— А что касается книжных магазинов, то у нас их в разы меньше на душу населения, чем, скажем, во Франции, где государство имеет специальную программу поддержки книгоиздательства, потому что печатать на бумаге очень дорого. И содержать магазин очень дорого — он не окупается. Это серьезная проблема. А чтение связано с грамотностью, чтение связано с очень многими вещами.

А. Пичугин

— Это удивительная вещь. Нам всегда говорили, что мы самая читающая нация в мире, что, к сожалению, на самом деле не соответствовало действительности. Но нам это говорили. Это была статистика по большим городам, где действительно читали все. Но когда ты приезжаешь в крупный город в Америке, например, в Нью-Йорке книжных магазинов море: в Манхэттене, не в Манхэттене, в Куинсе — везде книжные магазины. Стамбул — турки всегда были одними из самых читающих людей, в центре Стамбула все сплошь в книжных магазинах. В Белграде то же самое. В центре Москвы три крупных книжных, еще несколько мелких — и всё.

Прот. Михаил Потокин

— Да, у нас не так много. Вы говорите, что большие города обеспечены...

А. Пичугин

— Ну, найти можно всегда.

Прот. Михаил Потокин

— Не везде. И потом, нужно понимать, что это должен быть доступный магазин. С ребенком поедешь ты куда-то в центр — как это сложно. Ребенку показать книжку, чтобы он подержал ее в руках, чтобы он посмотрел ее — им же тоже приятно участвовать в выборе того, что он будет читать. Не только мы принесли ему. Поэтому я думаю, что это прекрасная инициатива. Я думаю, что и по приходам тоже надо это делать, потому что у нас много семей, где дети отучились и выросли, и можно передать литературу многодетным семьям. Вот то, что вы говорите — детские книги — зачем покупать-то, если она в хорошем состоянии, что покупать ее новую? Всегда в советское время передавали — коляски, кроватки, детскую утварь — редко когда покупали новое, это тоже было не очень доступно. Были те, у кого дети выросли, и они с удовольствием передавали тем, кто нуждается.

А. Пичугин

— Я наблюдал смерть книжного магазина. У меня возле дома был огромный книжный магазин — он занимал весь первый этаж довольно большого соседнего жилого дома. И я наблюдал, как он постепенно сжимается и сжимается: на его площади размещаются маленькие магазинчики разной направленности. Он умер окончательно пару лет назад, находясь в собственном подвале с двумя крошечными залами от когда-то огромного...

Прот. Михаил Потокин

— Есть на эту тему хороший чеховский рассказ — про то, как хозяин книжного магазина решил просвещение людям нести. И всё закончилось игрушками и канцтоварами. А книги оказались на складе.

А. Пичугин

— Да-да. По поводу учебников — учебниками первой необходимости школы действительно бесплатно обеспечивают. Но вы правы, отец Михаил — языковые учебники, рабочие тетради, еще что-то. Есть ли у нас в России не в рамках «Милосердия», а может быть, вы слышали про такой проект, где малоимущие — особенно это касается многодетных семей — могут получить... Скажем, кто-то покупает такие учебные пособия и жертвует их фонду, который потом их распределяет их по многодетным семьям?

Прот. Михаил Потокин

— Ежегодно такая акция проходит перед началом учебного года — «Соберем детей в школу». И портфели, и канцтовары. Церковь участвует в этом. А сейчас даже многие приходы сами уже проводят такую акцию. И я знаю приходы, которые уже сейчас готовятся — собирают после оставшегося учебного года, потому что это как раз самое время собрать — потому что где-то дети уже отучились, может быть, и осенью передать другим детям. Это уже очень развито.

В. Стронина

— И главное, что это постоянный запрос. Каждый сентябрь многодетные семьи идут к нам за канцтоварами.

А. Пичугин

— Мы уже будем заканчивать нашу программу. Можно напомнить еще несколько вещей. Во-первых, кто хочет поучаствовать в «Белом цветке» как автор вещей: вы можете принести ваши работы в будние дни с 10 утра до 6 вечера по адресу Большая Ордынка, дом 34, строение 3. Это непосредственно Марфо-Мариинская обитель.

В. Стронина

— Вход с Большой Ордынки.

А. Пичугин

— Да. Группа работы с просителями «Милосердие» — наверное, там можно спросить, подскажут, где это. С 9 утра до 8 вечера в будние и в выходные служба помощи «Милосердие» — это улица Станиславского, дом 29, строение 1. Там метро «Марксистская» ближайшая?

Прот. Михаил Потокин

— «Таганская».

А. Пичугин

— Или, наверное, «Площадь Ильича» ближе. Ну, по карте несложно посмотреть, это в Москве. И еще раз я напомню, что «Белый цветок» пройдет совсем скоро — 13 мая в Марфо-Мариинской обители. В программе: концерт с участием артистов Большого театра, творческие мастер-классы, шоу мыльных пузырей, ярмарка авторских работ и многое-многое другое. Приходите. Уже 18 лет проходит «Белый цветок». Это совершенно замечательная акция, которую с большим удовольствием мы, радио «Вера», поддерживаем. И благодарим сегодняшних гостей. Вместе с нами и с вами этот «Светлый вечер» провели: Виктория Стронина — руководитель группы работы с просителями службы помощи «Милосердие»; протоиерей Михаил Потокин — председатель комиссии при Епархиальном совете по церковному социальному служению Москвы, настоятель храма Входа Господня в Иерусалим в районе Бирюлево. Спасибо огромное. До встречи, будьте здоровы.

В. Стронина

— Спасибо.

Прот. Михаил Потокин

— До свидания.