Поделиться
Первый культурный шок от встречи с церковной жизнью у меня произошел во время поступления в семинарию.
Выглядело это так. Центр Загорска, буквально несколько десятков метров до лаврских стен, пошатнувшийся полусгнивший забор, такой же дом. Калитку открывает вполне ещё бодрая старушка – с одновременно суровым и постоянно улыбающимся лицом. Низкий притолок доброжелательно награждает меня хорошим щелбаном по макуше. Приглашают выпить чайку – нахожу глазами рукомойник. Понятно: полное отсутствие удобств цивилизации – есть только электричество. Пьем чай с засахаренным вареньем. Знакомимся. При всей внешней суровости и даже мрачности просвечивает какая-то совершенно неожиданная теплота и непосредственность. В её словах слышится слегка припорошенная ропотком готовность предоставить свой кров на неопределённое время. Это – баба Аня.
Подружились мы с ней быстро. Молодому семинаристу сбежать хоть куда-то на часок из «системы» – отрада, а одинокой старухе – не только по воду не ходить, да и перемолвится есть с кем.
Всё самое интересное началось, когда мы познакомились поближе, и для меня вдруг приоткрылся совершенно удивительный внутренний мир этой бабушки. Она была практически безграмотной, подписываться, правда, могла – но и то с большим трудом. Не помню, чтобы она за все годы нашего знакомства хоть что-то читала. Даже молитвослов. При этом вся её жизнь была пропитана Церковью: утром в пять часов – братский молебен в Троицком, потом – Литургия, снова зайдёт к Преподобному, и только тогда – домой. Сказать, что жила скудно – ничего не сказать. Пенсия – ничтожная, из продуктов – что привезут паломники, которые бывало останавливались у неё на ночлег, да и что мы, семинаристы, притащим из студенческой столовой. Собственной жизни у неё не было вообще: она словно скользила по волнам ритмов богослужебного года и траекториям чужих жизненных путей, не ставя никаких личных целей и задач, не пытаясь улучшить свой быт, раздобыть денег или же какое-нибудь «утешеньице». Моментом, который всякий раз озарял её суровое лицо – было посещение её убогого жилища семинаристами «на чай», когда пропевались праздничные песнопения, и начиналась неспешная беседа обо всём и – ни о чём.
Сказать, что в её голове была «богословская каша» или же «понятийный винегрет» – почти что назвать её профессором теологии. Ни каши, ни винегрета, ни какого другого приготовленного по рецепту блюда там не было и в помине. Это был постоянно живой, меняющийся в зависимости от входящей информации объем, который заполняли отрывки из Писания, житий, фраз, богатого церковного мифотворчества и благочестивых преданий. Все мои попытки разобраться, а во что на самом деле в глубине души верит этот человек, завершались полным крахом: ни о каких вероучительных тонкостях и даже общих понятиях не могло быть и речи. Нет, вера, конечно же была: во Христа, в Матерь Божью, святых, в Троицу, в святость Церкви. Пожалуй, вот и весь реальный её «символ веры», который можно было извлечь на поверхность. А всё остальное – лучше предать забвению: там, в Царстве Небесном, она и без богословских штудий увидела всё лицом к лицу...
А ещё был Батюшка. Едва ли слово «абсолютный авторитет» может выразить даже сотую долю её отношения к духовнику. Все кардинальные, важные решения принимались только с его благословения. Ослушаться, перечить, или даже подвергать сомнению – для неё всё это было просто немыслимо. Батюшка в её глазах вовсе не заменял собой Христа: нет, он лишь свидетельствовал собой о том, что Христос – есть, потому что батюшка – именно такой. Их связывала какая-то особая дружба – какой-то особый род духовной дружбы, что даже ставшие крайне редкими с годами встречи не ослабляли ощущение постоянной близости и пребывания духовника где-то здесь, почти за оградой.
А потом была болезнь – страшная, зловонная, изматывающе-долгая, последняя. И был переломный момент – когда по дороге на операцию баба Аня вдруг, в центре московской подземки, поняла: не поможет ей операция, лучше уже не станет никогда. Развернувшись домой, она до самого дна испила целительное горькое лекарство боли и скорби – потому что видела Христовы руки, державшие эту чашу болезни.
Первое послание к Коринфянам святого апостола Павла
Поделиться
1 Кор., 164 зач., XV, 58 - XVI, 3.
Комментирует священник Стефан Домусчи.
Здравствуйте, дорогие радиослушатели! С вами доцент МДА, священник Стефан Домусчи. Порой в исповедальных беседах люди жалуются, что не могут справиться с серьёзными грехами, которые как будто бы совсем неожиданно случаются в их жизни. О том, по какому пути пойти, чтобы победить такие грехи, прикровенно говорится в отрывке из 15-й и 16-й глав 1-го послания апостола Павла к Коринфянам, который читается сегодня в храмах время богослужения. Давайте его послушаем!
Глава 15.
58 Итак, братия мои возлюбленные, будьте тверды, непоколебимы, всегда преуспевайте в деле Господнем, зная, что труд ваш не тщетен пред Господом.
Глава 16.
1 При сборе же для святых поступайте так, как я установил в церквах Галатийских.
2 В первый день недели каждый из вас пусть отлагает у себя и сберегает, сколько позволит ему состояние, чтобы не делать сборов, когда я приду.
3 Когда же приду, то, которых вы изберете, тех отправлю с письмами, для доставления вашего подаяния в Иерусалим.
Некоторое время назад я пошёл со своим сыном в тренажёрный зал. Ему очень не терпелось попробовать позаниматься со штангой. Имея некоторый опыт тренировок и заботясь о его здоровье, я сказал, что после обычной разминки мышц и суставов уже на скамье надо размяться с грифом, несмотря на то что он относительно мало весит. Молодому человеку хотелось выжать много и сразу, и он никак не хотел понять, что благодаря работе с лёгким весом можно подготовиться к более серьёзным упражнениям и отработать технику выполнения.
В сегодняшнем чтении апостол Павел обращается к Коринфянам с похожей просьбой. Речь, правда, совсем не про спорт, но суть апостольской просьбы очень похожа. Проповедуя Евангелие среди язычников, апостол призывал их по возможности финансово помогать Иерусалимской общине, члены которой бедствовали и нуждались в пропитании. Напоминая ученикам о грядущем сборе, апостол советует им очень простую вещь — откладывать по понедельникам некоторую часть дохода, которую человек может себе позволить, чтобы потом передать всю собранную сумму Павлу и не переживать, что самому себе и домочадцам ты ничего не оставил. Суммы для всех должны были быть разными, так как у всех разные обстоятельства и возможности, главное посильное и искреннее участие, в котором ты сделаешь доброе дело ближнему и не повредишь самому себе. Кажется, Павел говорит только про финансы... но на самом деле это, конечно, не так. Принцип постепенности прекрасно подходит для большинства наших дел. Учась в школе, большие задания лучше начинать делать заранее... готовиться к экзаменам тоже лучше постепенно, не набрасываясь на гранит науки в предпоследний день. И, конечно, к аскетике этот принцип походит как нельзя лучше.
По учению многих и многих духовных авторов, грех человек совершает не сразу. Прежде его совершения в сознании первоначально возникает прилог — то есть мимолётное впечатление, потом внимание как проявление интереса к впечатлению, услаждение как удовольствие от этой мысли — и человек оказывается всё ближе и ближе к тому, чего сначала никак не собирался совершать. И если бы ему показать окончательную картину греха и страстного пленения, он с большой вероятностью в ужасе отшатнулся бы от неё. Однако начинается всё с почти невинных мыслей, которые порой и греховными-то становятся не сразу. Призыв апостола Павла в данном контексте очень важен, так как предлагает постепенную подготовку к важному испытанию. Для коринфян, которым Павел пишет, это была подготовка к пожертвованию денег, для современного читателя — это подготовка к тому, чтобы не совершить грех, который может навалиться на тебя всей тяжестью. И если у тебя нет опыта решения малой проблемы, если у тебя не отработана техника духовного усилия, испытание может показаться совершенно непосильным. Но таково ли оно на самом деле? Обычно нет. Просто мы бываем к нему не готовы. Пожелание апостола очень простое, он призывает коринфян, а вместе с ними и нас, к тому, чтобы наш труд был не тщетен перед Господом. Но для того, чтобы так и было, стоит начинать с малого. Неслучайно Спаситель говорит: «верный в малом верен и во многом».
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
Псалом 2. Богослужебные чтения
Поделиться
Царя древнего Израиля, Давида, часто именуют пророком. Не случайно, конечно. Ведь в его псалмах — особых стихах-молитвах — предвещаются события будущего. События, имеющие отношение к служению Христа Спасителя, Которого в историческом отношении от Давида отделяло примерно 10 веков. Примером пророческого творчества царя Давида является псалом 2-й, что читается сегодня в православных храмах во время богослужения. Давайте послушаем.
Псалом 2.
Псалом Давида.
1 Зачем мятутся народы, и племена замышляют тщетное?
2 Восстают цари земли, и князья совещаются вместе против Господа и против Помазанника Его.
3 «Расторгнем узы их, и свергнем с себя оковы их».
4 Живущий на небесах посмеётся, Господь поругается им.
5 Тогда скажет им во гневе Своём и яростью Своею приведёт их в смятение:
6 «Я помазал Царя Моего над Сионом, святою горою Моею;
7 возвещу определение: Господь сказал Мне: Ты Сын Мой; Я ныне родил Тебя;
8 проси у Меня, и дам народы в наследие Тебе и пределы земли во владение Тебе;
9 Ты поразишь их жезлом железным; сокрушишь их, как сосуд горшечника».
10 Итак, вразумитесь, цари; научитесь, сдьи земли!
11 Служите Господу со страхом и радуйтесь пред Ним с трепетом.
12 Почтите Сына, чтобы Он не прогневался, и чтобы вам не погибнуть в пути вашем, ибо гнев Его возгорится вскоре. Блаженны все, уповающие на Него.
На самом деле, об авторстве прозвучавшего сейчас псалма в самом псалме не говорится ни слова. Нет указания на составителя и в так называемом надписании псалма — краткой аннотации с указанием, почему и кем данное произведение было сочинено. Почему же мы утверждаем, что псалом 2-й написал именно Давид? Об этом говорит библейская книга Деяний святых апостолов, в которой зафиксирована речь апостола Петра. Он цитирует первые стихи псалма и указывает, как общеизвестный для древних евреев, факт — псалом 2-й написал Давид.
Что же это за стихи? Звучат они так: «Зачем мятутся народы, и племена замышляют тщетное? Восстают цари земли, и князья совещаются вместе против Господа и против Помазанника Его». Прозвучавшие строки имеют сразу два значения. Царь Давид писал эти слова, имея в виду грядущее нападение сирийских войск. И себя он называет помазанником Божиим. Царей в древнем Израиле поставляли через особое помазание головы оливковым маслом. Но со временем строки Давида стали восприниматься как пророчество. И помазанником в результате стал не Давид, а обещанный Богом Спаситель — Мессия.
Ветхозаветные евреи были убеждены, что Мессия станет земным царём. Но Спаситель Иисус Христос от этой власти отказался. И пророческие слова псалма получили совершенно иное практическое исполнение. Цари земли — это и римская власть, и власть Ирода Великого. А князи — фарисеи, саддукеи и прочие лидеры современного Христу общества. Как пророческие можно понимать и другие слова из псалма: «Живущий на небесах посмеётся, Господь поругается им. Тогда скажет им во гневе Своём и яростью Своею приведёт их в смятение». Противникам Христа казалось, что, отправив Его на казнь, они, тем самым, смогли Его победить. Но нет.
Царство Христа, как уже отмечалось, не имеет отношения к земной политике. Спаситель воскрес из мёртвых, победил смерть. Те, кто в Него верят и принадлежат к Его Церкви, тоже получают возможность быть совершенно свободными. Противники же Христовы раз за разом становятся жертвами собственных же козней. Как произошло с упомянутыми фарисеями, чей бунт против Римской империи привёл к гибели древней Иудеи.
Учение же Христа распространилось по всему миру. Многие и многие народы теперь принадлежат к истинной Церкви Христовой. Далеко не всегда это распространение было мирным и беспрепятственным. Гонениям подвергали древних христиан. Все, думаю, знают о страшных преследованиях веры в советские годы. Но Церковь Божия живёт и будет жить. Потому что она Божия, а не человеческая. Тем же, кто объявит себя врагом Господа, остаётся только посочувствовать.
Давид пишет о судьбе этих людей по-ветхозаветному строго: «Почтите Сына, чтобы Он не прогневался, и чтобы вам не погибнуть в пути вашем, ибо гнев Его возгорится вскоре». Так Давид описывает страшный суд в конце времен. Но опять же речь идёт не о мести Божией, а о той участи, которую люди сами себе избрали. Решили существовать без Бога, лишив себя света благодати. Те же, кто пожелал с Господом жить, получат удивительную истинную радость. Или как пишет Давид: «Блаженны (то есть счастливы) все, уповающие на Бога».
Псалом 2. (Русский Синодальный перевод)
Псалом 2. (Церковно-славянский перевод)
«Об Иисусовой молитве». Протоиерей Андрей Рахновский
Поделиться
В этом выпуске программы «Почитаем святых отцов» ведущая Кира Лаврентьева вместе с протоиереем Андреем Рахновским читали и обсуждали фрагменты из книги преподобного Никодима Святогорца «Невидимая брань», посвященные значению Иисусовой молитвы, а также тому, как приучать себя к молитвенному труду.
Все выпуски программы Почитаем святых отцов
