Маргарита Константиновна с Андреем Борисовичем в Русском музее Санкт-Петербурга.
— Какая богатая коллекция произведений Архипа Куинджи в Русском музее Санкт-Петербурга! Всегда открываю здесь для себя что-то новое, Маргарита Константиновна.
— И какая картина на этот раз стала для вас открытием, Андрей Борисович?
— Пожалуй, та самая, возле которой мы с вами сейчас находимся. «Лунная ночь. Раздумье». Я как будто увидел себя в её единственном герое, сидящем лунной ночью в парке на скамье. Этот человек погружён в глубокие размышления, словно пытается переосмыслить свою жизнь! Интересно, что за кризис он переживает?
— Полагаю, последствия крестьянской реформы 1861 года.
— То есть, отмены крепостного права? Почему вы так думаете?
— Куинджи подсказывает нам об этом в деталях картины. Видите — всё пространство погружено в ночную тьму, в ярком лунном свете видны только мужчина на скамье и старинный особняк у него за спиной. И окна этого дома заколочены досками. В конце девятнадцатого века так часто выглядели усадьбы разорившихся дворян. Многие помещики тогда не смогли приспособиться к новым условиям и стремительно обеднели.
— Картина «Лунная ночь. Раздумье» написана именно в те годы? Здесь на табличке мелко напечатано, я не разберу без очков.
— Я и без таблички помню, что полотно датировано промежутком между 1876-ым и 1890-м годами.
— Какой значительный временной период!
— Он охватывает определённый этап жизни художника. Вы, наверное, помните, что после персональной выставки 1882 года Архип Куинджи стал вести затворнический образ жизни. Он не продавал картины, никому их не показывал. И на многих работах тех лет отсутствуют даты. Остаётся только догадываться о точном времени их создания.
— Я помню об этой загадочной странице биографии Куинджи. Он тогда купил землю в Крыму и жил там безвыездно — сначала в шалаше с женой, потом построил дом. Но это было в восьмидесятых и позднее, а возможная датировка картины «Лунная ночь. Раздумье» начинается от 1876 года. Как вы это объясните?
— Могу лишь предположить, почему искусствоведы в датировке допустили 1876 год. Куинджи тогда ещё был активным участником товарищества передвижных художественных выставок. По правилам этого сообщества он писал картины на остросоциальные темы. К ним относится и трагедия разорившихся после крестьянской реформы дворянских гнёзд, которой посвящено полотно «Лунная ночь. Раздумье».
— Эта тема оставалась актуальной несколько десятилетий. Чехов посвятил ей пьесу «Вишневый сад» в 1903 году.
— Да, но Куинджи в период затворничества отошёл от социальной тематики. Художник бежал от людской похвалы и критики, от суеты. Он писал пейзажи, в которых показывал природу как творение Божие, с помощью которого Создатель стремится донести до человека весть о Своём присутствии.
— А ведь и на полотне «Лунная ночь» пространное звёздное небо придаёт изображению вселенский масштаб. Именно таинственный тёмный мерцающий небосклон навевает мысль, что герой не просто страдает от навалившихся на него проблем, а размышляет о смысле жизни.
— Можно сказать, что так Куинджи представил своего героя пред Богом. Для художника здесь важны не общественные причины кризиса человека, а его напряжённая внутренняя работа, поиск краеугольного камня, на который можно опереться. В этом поиске все люди близки друг другу. Недаром вы не заметили социальной повестки произведения, зато узнали в персонаже себя.
— Меня переполняет чувство благодарности, Маргарита Константиновна! Я признателен вам за мудрые слова, Русскому музею за возможность прикоснуться к прекрасному, а Архипу Куинджи за проникновенную картину «Лунная ночь. Раздумье». Художник напомнил мне: что бы ни случилось в жизни, важно не забывать о Боге. С Ним любые трудности преодолимы!
«Программа подготовлена в рамках поддержки национального проекта «Культура»
Тишина. Наталия Лангаммер
Вы когда-нибудь слушали тишину? — спросил нас режиссер в театральной студии, где я занималась в детстве. Мне было лет десять.
И мы решили послушать эту самую тишину. Замерли на минуту.
Вечер. Школа. Звуки уставших шагов учителей, которые задержались после уроков. Звук швабры, моющей пол. То ли звон, то ли шипение потолочных светильников. И тишина. Просто тишина.
Недавно слушала аудиобеседы владыки Антония Сурожского с прихожанами. Он рассказывал, что просит не беспокоить друг друга в храме, когда кто-то молчит, пребывает в тишине. Это очень важный момент. Момент погружения в себя, раздумий, молитвы. В конце лекции он предложил: «Давайте помолчим». И я вместе с владыкой и его паствой замолчала.
В детстве слушать тишину было любопытно. А сейчас?
Сейчас, в зрелом возрасте это, как глоток воды, как покой, как выдох усталости, как сладость.
Сейчас, когда я верующий человек, в тишине я слышу не звуки мира, я слушаю, я хочу услышать Бога. Я безмолвно молюсь. Кажется, мы оба молчим.
Как это нужно. Как это редко бывает. Просто остановиться и слушать тишину, а в ней — присутсивие Господа.
Автор: Наталия Лангаммер
Все выпуски программы Частное мнение
Игумения Таисия (Солопова) и её мать
«Мать моя вложила мне в сердце любовь к Богу и ближним, и всё то, что подобает христианину», — говорила игумения Таисия (Солопова) настоятельница Леушинского Иоанно-Предтеченского монастыря. Будущая монахиня, духовная дочь святого праведного Иоанна Кронштадтского, устроительница храмов и монастырей, родилась в богатой семье дворян — морского офицера Василия Васильевича Солопова и его жены Виктории Дмитриевны, принадлежавшей к роду Пушкиных.
Супруги жили в одном из своих имений близ города Боровичи Новгородской губернии. Долгое время они оставались бездетными. Виктория Дмитриевна горячо молилась Божьей Матери о том, чтобы Владычица даровала ей дитя. И чудо произошло — 16 октября 1842 года на свет появилась здоровая, крепкая девочка. Малышку назвали Марией и окрестили в честь преподобной Марии Константинопольской. Василий Васильевич по роду своей морской службы редко бывал дома. С матерью же маленькая Маша была неразлучна. «Бывало, сидит она у окна своей комнаты, шьёт и рассказывает события из Священной Истории. А я примощусь на скамеечке у её колен и слушаю», — вспоминала игумения Таисия. Виктория Дмитриевна баловала дочь, покупала ей гостинцы и игрушки. Но, стремясь развить в девочке любовь к милостыне, часто говорила ей: «Видишь, Машенька, какая ты богатая, счастливая, сколько у тебя разных лакомств. А у других-то, несчастных, и хлебца нет, — ты бы поделилась с ними, а они бы за тебя Богу помолились». Девочка впитывала эти материнские уроки милосердия и всегда с радостью делилась тем, что имела. У неё была особая копилка, которую мама регулярно пополняла серебряными пятачками. Когда они с Машей выходили на прогулку, то брали копилку с собой и раздавали деньги всем нищим, которых встречали по пути.
В 1852 году Маше исполнилось 10 лет, и родители отвезли дочь в Петербург, в Павловский институт благородных девиц, где ей предстояло провести 6 лет. Разлука с домом, особенно — с нежно любящей матерью, плохо сказалась на здоровье девочки. Маша слегла и несколько месяцев провела в лазарете. Там, в помещении институтской больницы, она пережила несколько удивительных духовных видений, после которых ощутила призвание посвятить свою жизнь Богу и стать монахиней.
За 6 лет учёбы это желание только окрепло. И вот — выпуск из института, возвращение домой. Прошло немного времени, и Виктория Дмитриевна стала говорить о том, что девушке пора устраивать свою жизнь — прежде всего, найти подходящего мужа. Мария поняла: разговор о монастыре будет для матери неожиданностью. Но всё же решила открыть ей свою душу. Однажды, когда Виктория Дмитриевна пригласила домой портниху, Мария как бы между прочим попросила не шить ей много платьев. В ответ на удивлённый взгляд матери Маша, прижав руки к груди, взволнованно сказала, что не в состоянии жить светской жизнью; что она давно и всей душой стремится в монастырь. Виктория Дмитриевна оказалась непреклонна. «Если не хочешь раньше времени меня уложить в гроб, не повторяй больше никогда таких слов», — отрезала она.
Много дней и ночей провела Маша в слезах и молитвах. Но вот однажды матушка неожиданно собралась и уехала, не сказав, куда. А когда вернулась, обняла дочь и благословила на монашеский постриг. Виктория Дмитриевна рассказала, что во сне увидела Божью Матерь. Владычица укоряла женщину за то, что та не хочет отпустить дочь в монастырь. Проснувшись, она приказала заложить лошадей и поехала в близлежащий Иверский монастырь — помолиться перед иконой Царицы Небесной. «Там я дала обещание не удерживать тебя более», — со слезами сказала Виктория Дмитриевна.
Мария несколько лет прожила послушницей в разных обителях. 10 мая 1879 года в Тихвинском монастыре она приняла монашеский постриг с именем Таисия. Всё это время она вела с матерью постоянную переписку. А после её кончины узнала от родных, что последние слова Виктории Дмитриевны были о дочери: «Маша — вечная за нас молитвенница, сама Царица Небесная избрала её Себе».
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
«Люди как деревья»
Золотая осень. Субботним утром я иду по дорожке парка, усыпанной листвой, и любуюсь деревьями, «одетыми в багрянец и золото». Вот пронзительно красные рябины. Вот дубы со светло-коричневыми листьями. Вот жёлто-золотистые берёзки. А вот сверкают на солнце ярко-зелёные иголки соснЫ. Небольшой ветерок, слегка колыхающий кроны деревьев, создаёт приятный шум. Деревья словно разговаривают друг с другом и обращаются к проходящим мимо людям.
А людей этим утром немного. Вот улыбаясь идёт девушка. Её длинные волосы оттенка мёда и платины будто сливаются с золотой листвой берёз. Да и сама девушка стройна, как берёзка. Навстречу девушке идёт юноша с ярко-красными волосами. В наушниках у него играет музыка, и он покачивается ей в такт. Юноша похож на рябину, такой же рубиновый, и качается как это дерево, только рябинка от ветра, а он под звуки музыки. Немного поодаль вышагивает крепкий широкоплечий мужчина. Невольно я сравниваю его с массивной сосной, мимо которой он проходит. Мужчина излучает уверенность и надёжность, он такой же сильный, как это дерево.
Я подумал, что люди, как деревья, разных цветов и оттенков. Они не похожи друг на друга, но в целом образуют красоту и гармонию. Как же прекрасен этот мир, созданный Богом!
Все выпуски программы Утро в прозе