Весеннее утро выдалось погожим, Капернаум был овеян свежестью соленого бриза. Шторм наконец утих, и в порту вокруг торговых судов царила деловая суета. Купцы, щурясь от солнца, устало наблюдали за разгрузкой товаров. Чего здесь только не было – пряности и благовония, золото и драгоценные камни, изделия из кости, мрамора, дерева, шелковые и шерстяные ткани.
Левий Матфей стремительным шагом направлялся в порт, на службу. Ему предстояло получить налоговый сбор с кораблей, пришвартовавшихся в заливе Галилейского моря. Можно было не спешить, но он привык ходить быстро, не глядя по сторонам. Так легче не обращать внимания на злобный шепот и насмешки, летящие в спину.
Левий пытался разобраться в себе. Жалел ли он о том, что купил у римских властей право стать мытарем – собирать налоги для них, оккупантов-язычников? С одной стороны, это давало возможность содержать семью, а с другой обернулось презрением со стороны соотечественников. Левий никогда не злоупотреблял своими возможностями – сверх подати брал лишь минимальный процент, позволяющий прокормиться. Но иудеи не делили мытарей на плохих и хороших. В их глазах это занятие однозначно было презренным и постыдным. Наверное, сограждане были во многом правы – работа на оккупантов, и в самом деле, как ни крути - предательство родины. А может быть, и веры тоже. Но думать так было невыносимо больно.
«Боже, милостив, буди мне, грешному», - Левий Матвей тяжело вздохнул, но горькие мысли не отступали. В чем искать успокоения? Как обрести примирение с Богом, вернуть ту радость, которую в юности черпал он в псалмах праотца Давида? Слезы навернулись на глаза. Матфей закрыл лицо ладонью, словно бы от солнца, чтобы уличные зеваки не заметили его смятения…
И тут произошло неожиданное. «Следуй за мной!», - Матфей услышал голос, в котором звучала та самая радость, которую он утратил с тех пор, как стал служителем римской мытницы. Это был голос Бога. «Счастлив тот, к кому обращен этот призыв», - подумал Матфей. Он обернулся, в радужном сиянии от непросохших слез увидел Иисуса из Назарета и понял, что это его самого зовет учитель, прославившийся в Капернауме совершением чудес. Матфей не стал раздумывать, правильно ли он поступает. Он вздохнул еще раз, но теперь уже легко, полной грудью, и, улыбнувшись простодушно, как ребенок, оставил мытницу и направился вслед за Христом.
Вечером того же дня в доме Левия Матфея был ужин. Иисус сидел во главе стола, не гнушаясь тем, что рядом с ним за столом ели и пили сослуживцы Матфея – всеми презираемые мытари. Когда же ужин закончился, и его участники вышли на улицу, рядом с ними остановились два фарисея. Это были почтенные люди, уважаемые в городе за особую тщательность в исполнении религиозных обрядов и традиций. Обращаясь ко всем и ни к кому, они сетовали, словно бы сокрушаясь:
Первый фарисей:
Как же это ваш Учитель не побрезговал войти в дом мытаря?
Второй фарисей:
Он не только вошел, но и ел за одним столом с грешниками. Так ли должен вести себя человек, посвятивший себя служению Богу?
Первый фарисей:
Мытари сами причислили себя к язычникам, и разделять с ними трапезу – это позор для иудея!
Матфею горько было слышать эти слова. Нет, он не обижался на то, что его самого в очередной раз обличили в грехах – ему, мытарю, было не привыкать к колкостям. Но как они могли упрекать Иисуса? Того, кто сегодня на их глазах исцелил расслабленного, а на днях вернул здоровье слуге римского сотника, и даже, как рассказывали люди, воскресил дочь начальника синагоги, Иаира. А если посмотреть на тех, кто сегодня сидел за одним столом с Иисусом, кого так презирают фарисеи? Да эти мытари посветлели душой за один только сегодняшний вечер рядом с учителем!
Матфей не хотел скандала, напротив –больше всего он желал донести до двух пожилых людей, закосневших во внешнем благочестии, что Иисус – это не просто праведник, не просто пророк. Что его слова – как живая вода, питательная, целебная. А как удивительно Он сам сказал про себя: «Я - Хлеб жизни, сошедший с Небес, и тот, кто Его ест, будет жить вовек». В этой таинственной фразе сквозил величайший смысл, казалось – стоит постигнуть его, и умирать не страшно! Но как донести свою радость, свои чаяния до фарисеев? Матфей не мог найти нужные слова, чтобы возразить обвинителям.
И он вновь услышал голос, так поразивший его утром, ставший родным за сегодняшний день: «Не здоровые имеют нужду во враче, но больные. Подумайте, что значат слова «Милости хочу, а не жертвы». Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию». Фарисеи возмущенно воздели руки, сверкнув широкими рукавами своих одежд из дорогой ткани, и поспешно удалились. Матфей же стоял пораженный тем, как Иисус умеет словом исправить любое искажение. Он не только врачует души и тела людей, весь мир рядом с ним исцеляется – восстанавливает свою целостность, присущую ему от создания и утраченную по вине человека. По вине каждого, и самого Матфея тоже. «Боже, милостив буди мне, грешному», - вновь помолился мытарь, теперь уже бывший. Это был уже не тот человек, что утром.
Пройдет совсем немного времени, и Матфей пройдет вслед за Христом путь, который полностью изменит его. Он будет рядом со Спасителем на Тайной Вечере, где постигнет тайну Хлеба жизни – причастится Телу и Крови Христа под видом вина и хлеба. Он погрузится на самое дно отчаяния в страшную пятницу Распятия, и восстанет к жизни, уверившись, что Учитель Воскрес. Вместе с другими апостолами в праздник Пятидесятницы Матфей получит дары Святого Духа, и это поможет ему написать бессмертный рассказ о Христе – одно из четырех Евангелий. Евангельское повествование от Матфея, единственное из всех написано на еврейском языке. Тот, кого соотечественники презирали, как мытаря, в первую очередь именно к ним обратил животворящее слово, полное веры, надежды, любви.
Не откладывайте. Наталья Сазонова
Недавно читала книгу о докторе Гаазе.
За бескорыстную помощь вся Москва 19 века называла его «святым доктором». Я задумалась над его призывом: «Спешите делать добро».
«Делать добро» — здесь всё понятно, но почему «спешите»? Разве можно не успеть?! Можно...
Живёт человек. И всю жизнь только для себя живёт, только о себе заботится. А к концу этой жизни понимает, что бесполезно прожил. Пустая она. Потому что ничего-то в ней для других сделать не успел.
Только не успеть, точнее, опоздать, можно не только к концу жизни, но и пока живёшь. Пока есть силы, и есть потребность и есть случай.
Как-то в интернете наткнулась на документальный фильм о пожизненно заключённых. Осуждённые рассказывали о себе; за что сидят, о чём сейчас думают, о чём сожалеют или... не сожалеют. Меня потрясло интервью с одним заключённым. Мужчина сорока лет, двадцать из них уже отсидел. На вопрос журналиста о чём он сожалеет, ответил: «Знаете, я в тюрьме Евангелие впервые прочёл. Переосмыслил многое в своей жизни. Столько бы мог людям пользы и добра сделать. И никто меня в этом не ограничивал, а не сделал ... А сейчас есть у меня на то и силы и желание, но ограничений много. Столько сделать нужного людям, как на свободе бы мог, в тюрьме не удаётся. Стараюсь, но знаю, что мог бы больше. Вот о чём сожалею».
Я услышала эти слова и вспомнила:
«Спишите делать добро!» Оказывается, такую возможность можно навсегда потерять. Я и не задумывалась над этим.
А недавно поняла ещё один смысл призыва «святого доктора».
Возвращаюсь с работы. Около моего подъезда, на лавочке — бездомный. Так вот сидя, и уснул. Грязный, одет в лохмотья. Рядом с ним — пакет, в нём пол батона хлеба. Сразу захотелось его накормить чем-нибудь горячим. Поднялась в квартиру, глянула в окно; человек не ушёл, лежит, спит. Ну и решила: перекушу быстро, успею. Не обедала, есть хочется. Разогрела еду, поела. А бездомный на лавке всё спит. Стала и ему поесть разогревать. Потом в кладовой одежду подходящую нашла. Всё собрала в сумку и спустилась на улицу. Вышла... а на лавке никого нет! Я туда-сюда; нигде бездомного не видно. Ведь только что был! Две ближайшие помойки обежала — нет нигде! Так и не нашла его. Поплелась со своей сумкой обратно. Ну как же так?! И тут, как ответ, снова вспомнила: «спешите делать добро».
Спешите — значит не откладывайте! Я уверена: Бог через других людей поможет этому человеку, а я свою возможность помочь потеряла. Спешите делать добро!
Автор: Наталья Сазонова
Все выпуски программы Частное мнение
Томас Эдисон и его мать
«Меня сделала моя мать. Она искренне верила в меня», — говорил американский изобретатель Томас Эдисон. Он называл мать своим добрым гением и всегда вспоминал о ней с любовью и нежностью.
11 февраля 1847 года в городке Майлан штата Огайо у торговца зерном Сэмюэля Эдисона и его жены Нэнси родился сын. Мальчика назвали Томасом. Он рос здоровым и жизнерадостным. Едва научившись ходить, малыш всюду следовал за матерью. Отец был в постоянных разъездах по торговым делам, и воспитанием ребёнка занималась Нэнси. Всё время мать и сын проводили вместе. Знакомые и соседи Эдисонов поражались тому, как сильно мальчик был похож на мать. У него были такие же глубокие, внимательные серые глаза. Да и характер точь-в точь материнский — общительный, добрый, открытый.
Стремлением к знаниям Томас тоже пошёл в мать. Нэнси с детства очень хотела стать учительницей, и её отец, приходской священник, дал дочери прекрасное воспитание и образование. До замужества она несколько лет работала в школе. Терпеливо и обстоятельно Нэнси отвечала на все вопросы любознательного сына. А их было множество. Почему птицы летают? Почему на небе облака? Почему горит огонь? Томас с радостью и упоением постигал окружающий мир.
Когда мальчику исполнилось семь лет, он пошёл в школу. Томас ждал этого дня с нетерпением. Но учителям не пришёлся по нраву его любознательный характер. Они называли Томаса неусидчивым и часто наказывали. Так прошло около двух месяцев, и однажды мальчик вернулся из школы с запиской от преподавателя. Нэнси развернула сложенный вдвое листок. На лицо её набежала тень, глаза наполнились слезами... Но она быстро взяла в себя в руки. С любовью глядя на сына, мать прочла записку вслух: «Миссис Эдисон! Ваш сын — гений. Эта школа слишком мала для него, здесь нет учителей, способных его чему-то научить. Пожалуйста, учите его сами».
И Томас стал учиться дома. Нэнси, у которой за плечами был богатый преподавательский опыт, удивительным образом удавалось совмещать хлопоты по хозяйству с ежедневными занятиями строго по расписанию. Под её терпеливым руководством сын очень быстро научился читать и писать. Мать учила его арифметике, истории, географии и физике и всем остальным основным дисциплинам. Когда Томасу исполнилось всего 9 лет, они вместе прочли «Начала» — знаменитый фундаментальный труд Исаака Ньютона.
Миссис Эдисон скончалась в 1871 году, когда её сыну было 24 — он твёрдо стоял на ногах и уже заявил о себе как о талантливом изобретателе и инженере. А через несколько лет о Томасе Эдисоне заговорил весь мир. Благодаря его идеям в дома людей пришло электрическое освещение. Эдисон усовершенствовал телеграф, он изобрёл микрофон и фонограф, открыв эру звукозаписи.
Однажды, будучи уже на вершине своей изобретательской славы, Томас Эдисон решил разобрать старый семейный архив. Среди писем и документов ему попался сложенный вдвое листок, который показался мужчине знакомым. Томас развернул его и ахнул. Это была та самая записка, с которой много лет назад учитель отправил его из школы. Только слова в ней почему-то были совсем не те, что когда-то вслух прочла ему мать. «Миссис Эдисон! — писал учитель. — Ваш сын — умственно отсталый. Мы не можем больше учить его в школе вместе со всеми. Учите его самостоятельно дома». Томас отложил записку в сторону и заплакал.
...Как-то раз Эдисон общался с репортёрами. «Что помогло вам стать изобретателем?», — спросил один из них. И он ответил: «Не будь у меня такой матери, из меня, пожалуй, не вышло бы ничего путного. Только её безграничная вера в мои способности, любовь, соединенная с упорством, нежностью и добротой смогли сделать меня тем, кто я есть».
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
26 апреля. О милосердии
В 31-й главе Книги притчей Соломоновых есть слова: «Открывай уста твои за безгласного и для защиты всех сирот».
О милосердии, — игумен Лука Степанов.