Александр Маковский. «На колокольне Антониево-Сийского монастыря»

Поделиться

— Андрей Борисович, не хочу вас огорчать, но Нижегородский художественный музей сегодня работает до шести. Через полчаса нам придётся покинуть его, а вы что-то задержались у одной картины...

— Но разве она не прекрасна! Работа Александра Маковского «На колокольне Антониево-Сийского монастыря» настолько живая! Кажется, можно дотронуться до шершавой белёной стены, потянуть за язык один из колоколов, что висят на мощных деревянных балках. Я как будто вновь оказался там, на звоннице.

— Вы бывали в Антониево-Сийском монастыре?

— Да, в сентябре 2020 года. Я тогда путешествовал по Архангельской области, ездил на родину Ломоносова, в Холмогоры. Оттуда до обители меньше ста километров. Я когда приехал, вот на эту самую колокольню, что мы видим на картине, как раз поднимали новый двухтонный колокол-благовестник.

— Благовестник?

— Да. Так называют колокола-исполины, потому что именно они мерным торжественным звоном возвещают о начале богослужения.

— Но, судя по картине Александра Маковского, гигантский колокол в Антониево-Сийском монастыре уже имелся. Вот он, грузно нависает над деревянным настилом. Его размер — в половину высоты от сводов до пола!

— Да, это был красавец в триста пятнадцать пудов, то есть, больше пяти тонн в современном измерении! Его отлили ещё в 1685 году. В 1912-ом этот древний благовестник стал героем картины Маковского. Художник тогда совершал путешествие по Русскому северу и несколько работ посвятил Антониево-Сийской обители. А в 1923-ем большевики закрыли монастырь и уничтожили все колокола. Безбожники как будто боялись, что они и без звонаря будут петь о Боге.

— На полотне Маковского колокола и впрямь предстают живыми.

— Колокола настолько связаны для нас с церковной жизнью, что мы наделяем их свойствами, не присущими холодному металлу. Говорим, что они поют, плачут, ликуют. А в Антониево-Сийском монастыре я слышал, как благовестник именовали сердцем обители. И эти образы понятны всякому человеку, который спешил в храм под протяжные удары благовеста, радовался трезвону на Пасху.

— А у меня знаете, какой образ родился от созерцания картины Александра Маковского? Что колокола похожи на стаю птиц. Смотрите, они как будто совершали долгий перелёт, а теперь отдыхают, усевшись в ряд. Сколько же их тут? Сейчас сосчитаю. Раз, два, три, четыре, пять... десять. Одиннадцать!

— И это ещё не все вошли в картину! В начале двадцатого века на звоннице Антониево-Сийской обители было двадцать колоколов. Рядом с творениями русских литейщиков соседствовали изделия голландских мастеров. Все они, как сообщает монастырский летописец, были «подведены под музыкальное согласие». То есть, говоря современным языком, настроены по тону. И звон их достигал Северной Двины!

— Той реки, что виднеется в просвете между стенами на картине Александра Маковского?

— Нет, Маргарита Константиновна! Художник включил в композицию кусочек Михайловского озера — монастырь расположен на полуострове посреди него. А до Северной Двины от обители километров пятнадцать. И это расстояние преодолевал звук монастырских колоколов! Да и сегодня их перезвон слышен далеко за пределами обители!

— Звонницу удалось восстановить?

— Да, в Антониево-Сийском монастыре можно послушать слаженный ансамбль из одиннадцати колоколов.

— Как бы я хотела послушать его перезвоны, посмотреть с высокой звонницы на Михайловское озеро, помолиться под древними сводами. Окунуться в ту атмосферу, что запечатлел Александр Маковский в своей работе «На колокольне Антониево-Сийского монастыря». Порадоваться, что она сохранилась до наших дней.

«Картину Александра Маковского „На колокольне Антониево-Сийского монастыря“ можно увидеть в Нижегородском государственном художественном музее».