Поделиться
Писатель Антон Чехов во время прогулки в Ялте, 1901 год
В начале 2000-х годов, незадолго до того, как в легендарном (поверьте мне на слово!) дальневосточном издательстве «Рубеж» вышел — двухтомником — тщательно откомментированный труд Чехова «Остров Сахалин» — там же, под той же книжной маркой, была напечатана странная, на первый взгляд, книга. Она называется «Быть может, пригодятся и мои цифры».
Это был полный свод разработанных Чеховым опросных карточек-анкет, заполненных более чем половиной всего населения острова: вольных жителей-поселенцев, ссыльнокаторжных, хозяев своих дворов, членов семей.
Составители книги впервые назвали точное количество этих опросных листов — семь с половиной тысяч. Это больше половины всех проживающих на острове. Некоторые карточки — частично или полностью — заполнены не Чеховым, но рукой установленных исследователями его помощников — Даниила Булгаревича и иеромонаха Ираклия.
Списки, занимающие четыре пятых издания, размещены на бумаге особого цвета и отделены от сопроводительных текстов, комментариев и библиографии работ о чеховской поездке, — той, о которой писатель предпочитал молчать или отшучиваться. Но бывали и редкие проговорки.
Вспоминая тех, кто пытался и до него исследовать каторжный остров, совершая «изумительные подвиги, за которые можно боготворить», Чехов прибавляет: «...нам это не нужно <...> мы не знаем, что это за люди, и только сидим в четырех стенах и жалуемся, что Бог создал человека. <...> Прославленные шестидесятые годы не сделали ничего для больных и заключенных, нарушив, таким образом, самую главную заповедь христианской цивилизации. В наше время для больных делается кое-что, для заключенных же ничего; тюрьмоведение совершенно не интересует наших юристов. Нет, уверяю вас, Сахалин нужен и интересен, и нужно пожалеть только, что туда еду я, а не кто-нибудь другой, более смыслящий в деле и более способный возбудить интерес в обществе. Я же лично еду за пустяками» (конец цитаты из письма тридцатилетнего Чехова издателю Алексею Суворину).
Вот, оказывается, ради чего, а не только ради написанного впоследствии и не оцененного в полной мере и по сей день художественного исследования «Остров Сахалин» он растрачивал свои силы и здоровье.
Процитирую одну документальную запись: «...27 августа. Чехов с начальником острова, начальником округа и еще одним чиновником совершили небольшое путешествие под сильным дождем в лодке по реке Тыми. По пути останавливались и осматривали рыбные ловли, мельницу, тюремные пашни. В тот же день посетили селение Усково. В полдень отправились пешком в селение Воскресенское. Ночь провели в Воскресенском. Чехову не предоставили сухую одежду и постелили в комнате надзирателя на полу...».
Вот, оказывается, что это были за «пустяки». Я бы соединил сборник «Быть может, пригодятся и мои цифры» — под одной обложкой — с чеховским «Островом Сахалином» и разослал бы в подарок некоторым нашим губернаторам: пусть хотя бы в руках подержат.
«...Из сахалинской переписи Чехова. Карточка номер 133210: Александровский округ, пост Александровский. Дом номер 315 — по казённой подворной описи.
Ссыльнокаторжный Климентий Васильевич Крючков. Жилец. 30 лет от роду. Православного вероисповедания. Уроженец Тамбовской губернии. Прибыл на Сахалин в 1884. Неграмотен. Одинок. Получает пособие от казны».
...Я попросил своего старшего сына, Георгия Крючкова, прочитать нам на прощание одну из семи с половиной тысяч тех самых опросных карточек. Кстати, этот наш однофамилец Климентий Васильевич был — на момент описи — как я вижу, ровесником Антона Павловича...
