У нас в гостях был руководитель волонтерского движения «Даниловцы», соучредитель школы социального волонтерства Юрий Белановский.
Разговор шел о том, что дает человеку участие в волонтерских движениях, как и для чего такие движения существую, а также мы говорили о книге нашего гостя — «Социальное волонтерство под ключ».
А. Пичугин
— В студии светлого радио приветствуем вас мы, Лиза Горская...
Л. Горская
— И Алексей Пичугин.
А. Пичугин
— Сегодня вместе с нами и с вами ближайший час проведет руководитель добровольческого движения «Даниловцы», сооснователь, соучредитель Школы социального волонтерства, Юрий Белановский. Добрый вечер.
Ю. Белановский
— Здравствуйте.
А. Пичугин
— Мы с вами встречались несколько месяцев назад последний раз в нашей студии. За это время, я так понимаю, вот совсем недавно у «Даниловцев» произошли некоторые перемены, и не к лучшему. Читая ваш фейсбук (деятельность организации запрещена в Российской Федерации), я с удивлением, таким грустным удивлением узнал, что есть проблемы и не маленькие, которые вообще ставят под угрозу само существование движения «Даниловцы». Правда, ставят под угрозу или это скорее такое эмоциональное...
Ю. Белановский
— Нет, это не эмоционально. В данном случае эмоции, они отражают очень такое сухое как бы положение дел, связанное с ошибками в налогообложении и с некоей такой системой отношений налоговой службы к физическим и юридическим лицам, когда по отношению к налоговикам все остальные, они как бы находятся в состоянии презумпции вины. Налоговая служба может предложить людям любые расчеты, любые, условно говоря, ошибки, и потом приходится доказывать обратное. Собственно, действительно с нами эта история произошла. Я никогда в жизни не верил, что такое может быть, но вот она действительно произошла, что нашему движению предложили невероятный совершенно долг, в два миллиона рублей, то есть как будто мы там никогда не платили налоги. И два месяца самоотверженного труда наших бухгалтеров и исполнительного директора привели к тому, что часть этого долга была признана ошибочной, но небольшая часть осталась.
А. Пичугин
— Небольшая — тоже, видимо, не очень маленькая.
Ю. Белановский
— 162 тысячи рублей, да.
А. Пичугин
— Кстати, 162 тысячи это немалые деньги.
Ю. Белановский
— Да. И собственно, мы бы, может быть, в таком вялотекущем режиме и пытались дальше вести такой диалог, скажем, с налоговой инспекцией, если бы нам в очень короткие, сжатые сроки не нужно было бы подтвердить Фонду президентских грантов, что у нас нет задолженностей...
А. Пичугин
— Чтобы получить очередной грант президентский.
Ю. Белановский
— Чтобы получить грант, который мы выиграли. Да, мы подавали на конкурс наш проект образовательный, связанный с развитием социального волонтерства, этот проект был одобрен, но есть и формальные моменты. И чтобы их удовлетворить, в частности, нужно подтверждение от налоговой. Соответственно, получить этого подтверждения мы не могли. И здесь как бы цепочка вся и раскручивается: нет подтверждения — нет денег, есть серьезная дыра в бюджете. Примерно треть нашего бюджета это этот грант на следующий год, на 18-й год, компенсировать его в какие-то экстренные сроки за месяц неоткуда. И, совершенно справедливо, серьезная угроза нашей жизни.
А. Пичугин
— Мы, кстати, что интересно, часто в этой студии говорим о том, как работают добровольческие движения, что они делают, кому помогают. А вот как они устроены, откуда они берут деньги, и как выглядит эта структура, мы что-то никогда не обсуждали.
Ю. Белановский
— Мне нравится эта тема.
А. Пичугин
— Да? Давайте поговорим, расскажите. Просто не только вы приходите к нам с этими темами, но при этом ни разу мы почему-то не обсуждали именно внутреннее устроение подобных некоммерческих организаций. Я думаю, что вообще в России мало кто знает. Вот существуют люди, которые кому-то помогают, как здорово, что они есть...
Ю. Белановский
— Да.
А. Пичугин
— Всегда можно обратиться. А вот за счет чего они существуют, почему, какие у них проблемы и собственные трудности есть — вот это обычно остается за кадром.
Ю. Белановский
— Ну вот собственно, главное, с чего нужно начинать обзор этой темы, с того, что волонтерские движения не являются благотворительными фондами. И принципиальное отличие в том, что благотворительные фонды это организации, которые, ну условно говоря, не в обиду будет сказано, перекачивают общественные деньги на конкретную помощью конкретным нуждающимся. И это своя технология, очень серьезная технология, очень ответственная работа. А волонтерские движения это организации, которые, ну условно говоря, перекачиваются человеческую помощь от общества к тем людям, которым эта помощь нужна. И со стороны кажется, что волонтерское движение это просто собрание инициативных людей. Ну вот тут трое ведущих, мы собрались, решили и, например, будем помогать детскому дому или отремонтируем квартиру бабушке, у которой нет на это денег. Но мало кто знает, инициативные такие группы, инициативные истории, они очень краткосрочны, потому что интерес у людей пропадает, потому что внутреннего какого-то потенциала немного, потому что меняются жизненные обстоятельства и так далее. И в этом смысле выживают только те волонтерские организации, которые переходят от инициативной группы знакомых друг с другом людей к действительно именно волонтерской организации, куда может прийти каждый, любой человек с улицы, тот человек, кто едет с нами в трамвае, в автобусе и так далее. И вот здесь уже, на самом деле, на отработку этой истории, чтобы любой человек, у которого есть два часа свободного времени, у которого есть желание помочь в детском доме, в больнице, сделать благотворительный ремонт или помочь бездомному, чтобы любой человек смог действительно прийти в нужное место, сделать доброе дело, чтобы он не распылялся на какие-то второстепенные дела и так далее — вот это требует очень серьезных усилий на самом деле, это требует именно организации.
А. Пичугин
— А с другой стороны, ведь все начиналось просто, я думаю, что собрались люди, небезучастные к чужим проблемам, и начали что-то делать, помогать. И это не требовало никаких денег и не требовало законодательной базы, в которую нужно вписываться.
Ю. Белановский
— Ну вот это, я скажу так, это один из мифов. Он действительно очень похож на реальность, но, к огромному сожалению, так почти никогда не бывает. Да, действительно, есть инициативные группы, которые что-то хотят, но просто так прийти в детский дом — вы не придете, потому что вас никто не знает, вы не можете удовлетворить тем требованиям, которые нужны. Если вы хотите мало-мальски долго эту работу делать, а не просто один раз в год приехать, поздравить детей, а хотите, чтобы ваша деятельность действительно повлияла на жизнь детей, собственно, в чем ценность-то: не новогодние подарки раздать, а чтобы действительно выпускник детского дома был, ну как сейчас говорят, социализирован, чтобы он хотя бы знал, как платежки там эти платить.
А. Пичугин
— Новогодние подарки много кто привозит детям. Автоклубы собираются там, ездят. Но для этого не нужно ни в какие другие объединения вступать.
Ю. Белановский
— Но это и не есть, по сути, волонтерство.
А. Пичугин
— Да, просто ребята хорошее дело делают под Новый год, какой-нибудь еще праздник.
Ю. Белановский
— Да. И когда мы говорим о долгосрочном участии в жизни, будь то ребенка или старика в доме престарелых, то перед нам тут же встает вопрос, что вот, как я уже сказал, обычной инициативной группы, ее недостаточно. Потому что старики, ну вот они ждут, что условно говоря, сегодня там, второе воскресенье месяца, и к ним кто-то должен приехать. Они вот действительно там сидят в холле у входа, значит, в свой дом престарелых и ждут, что кто-то приедет. И самоорганизоваться настолько, чтобы бесперебойно в течение года, двух, трех там, десяти лет обеспечить это присутствие — это крайне сложно для инициативных групп.
Л. Горская
— Давайте поговорим о книге, которую вы сегодня принесли.
Ю. Белановский
— Давайте.
Л. Горская
— Она называется «Социальное волонтерство под ключ». Школа социального волонтерства, она как раз вот об этом, насколько я понимаю.
Ю. Белановский
— Она о внутренней всей истории, да, совершенно справедливо. О том, как это делается, как это устроено, на что это живет и так далее.
Л. Горская
— То есть это сборник, и в 400 страниц там примерно получилось уместить всю эту технологию, как...
Ю. Белановский
— Ну, к сожалению, не всю. Как только мы поняли, сколько здесь страниц, мы четверть сократили. Просто это издание бумажное, оно 500 страниц не выдерживает уже.
Л. Горская
— Мы просто, к сожалению, с Алексеем только взяли в руки, еще не успели прочитать. То есть я так поняла...
А. Пичугин
— Ты всех нас сдала.
Л. Горская
— Ну почему всех? Только нас с тобой. Соответственно, это доступно каждому, кто, может быть, даже еще не сталкивался с этим?
Ю. Белановский
— Да. Это одна из наших позиций, вот в том числе писать и издавать такие книги, публицистическим языком. Нам действительно внутренне это нравится, писать простыми словами, и мы очень хотим, чтобы это было эффективно. Поэтому да, конечно, доступно каждому.
Л. Горская
— А кому бы вы особенно порекомендовали прочитать эту книгу?
Ю. Белановский
— Конечно тем, кто всерьез задумывается о каком-то волонтерском участии в социальном направлении. Может быть, говорю казенно. Конечно тем, кто хотел бы помочь в больницах, приехать в детский дом, прийти в дом престарелых, психоневрологический интернат и так далее. Но эта книга, я был бы рад и счастлив, если бы с ней познакомились и чиновники, и люди, от которых хоть что-то в этой жизни зависит. Потому что она помогает понять именно внутреннее содержание социального волонтерства.
Л. Горская
— Ну и простые волонтеры, которые не занимаются организацией, а просто раз от разу...
Ю. Белановский
— Ну это конечно, да, безусловно. Простые волонтеры тоже смогут очень многое понять для себя, потому что там есть разделы и для организаторов, и для самих волонтеров.
Л. Горская
— А кто авторы?
Ю. Белановский
— Авторы — сотрудники нашего добровольческого движения и активные волонтеры. И как раз для нас это очень значимо. Мы не привлекаем сторонних людей, потому что я сторонник такой идеи, что вообще написание статей, издание книг это очень серьезная такая мотивационная история для сотрудников. Человек не просто там отработал пять, шесть там, семь лет, а человек действительно имеет возможность воплотить на бумаге свой опыт и передать его другим. И это ну как бы не только, как говорится сейчас, сам продукт вот: прочитай и узнай, но это огромный рост самого человека внутренний.
Л. Горская
— А вот, кстати, почему на бумаге, почему не в интернете?
Ю. Белановский
— В интернете большая часть из этих материалов есть. Здесь для книги они переработаны, ну скажем так, согласованы между собой, часть добавлено что-то. То есть в этом смысле мы, конечно, живем в двух мирах. Но в интернете даже больше мы живем, конечно.
Л. Горская
— Я просто буквально недавно разговаривала со своей подругой, которая преподает в школе, и она со мной поделилась тем, что последнее время у преподавателей, как бы независимо друг от друга, появилась такая вещь, они пытаются детей отсылать к источникам не в интернете: ну как бы попытайтесь хотя бы книгу найти.
Ю. Белановский
— И что, получается?
Л. Горская
— Ну с разной степенью успешности, получается. Ну потому что книга, да, то есть это все-таки другое.
А. Пичугин
— Ну книгу найти надо, бумажную.
Ю. Белановский
— Ну еще десять лет, я думаю...
Л. Горская
— Еще десять лет и все?
Ю. Белановский
— Я думаю, да.
А. Пичугин
— Может быть, пойдет реинкарнация, как у грампластинок.
Ю. Белановский
— То есть как бы это не было грустно, но действительно количество издаваемых бумажных книг падает катастрофически. И просто через десять лет некоторых книг, ну их в бумаге просто не будет в природе.
А. Пичугин
— Я очень люблю приводить это пример, ужасный совершенно, который я здесь же услышал, в этой студии. Человек, от которого частично там зависит книгоиздание в России в целом, девушка говорила, что в городе с населением, я вот не помню точно, кажется, менее 100 тысяч человек, не может быть книжного магазина. Ну конечно, может кто-то открыть, да, но никто не откроет, потому что это для частого бизнеса невыгодно, а для крупных торговых сетей книжных это просто, ну во-первых, невыгодно, во-вторых, бессмысленно.
Ю. Белановский
— Да, вот я примерно об этом.
А. Пичугин
— Поэтому местные поселковые библиотеки или библиотеки маленьких городов, они, конечно, пополняются. Но опять же, если мы посмотрим новости региональных сайтов, мы увидим, что в основном библиотеки пополняются электронным контентом.
Л. Горская
— А я, честно говоря, устаю от этого: подключи, заряди, найди. Вот книжку так просто: взял и читаешь.
Ю. Белановский
— Я согласен, но их просто не будет. Ну в смысле некоторых изданий, я говорю, не то что всех. Ну вот даже сейчас некоторые книги, особенно вот такого профиля, например, как нашего, не имея денег издавать, люди издают только в электронном виде.
Л. Горская
— Надеюсь, что вы не правы.
А. Пичугин
— Юрий Белановский сегодня в гостях у светлого радио. Юрий Белановский руководит добровольческим движением «Даниловцы», и он также соучредитель, сооснователь Школы социального волонтерства. Про книги продолжаем говорить, про новую книгу в том числе: «Социальное волонтерство под ключ», которую движение «Даниловцы», Школа социального волонтерства недавно выпустили. Зачем тогда вы их выпускаете в бумажном виде все-таки? Вот если в ближайшие несколько лет бумага, по вашему мнению, большей частью отомрет, то и вы тогда перестанете выпускать на бумаге или нет?
Ю. Белановский
— Думаю, да. Но смотрите, для нас мотивы издавать книги, при том что вот есть у нас сайт и Школа социального волонтерства, где действительно большая часть материалов, их можно найти. Конечно, они там разрозненные, их там, может быть, не так просто в таком цельном упакованном виде найти, но все это там, конечно, есть. Итак первый мотив — это возможность собрать воедино, чтобы вот именно цельная логика, она была, чтобы действительно была возможность от а до я познакомиться с тем, как мы видим как бы сверху, взгляд сверху на внутреннюю технологию развития социального волонтерства. Второй мотив — как я уже сказал, он для нас крайне важен — это возможность нашим сотрудникам, скажем так, вырасти над собой, профессионализироваться не только в том, чтобы работать с волонтерами, организовывать труд волонтеров, учить волонтеров, но и в том, чтобы благодаря внутренней, в том числе самодисциплине написать текст. Это, на мой взгляд, такие качественно разные состояния человека, который превратил свой опыт в мысли, а мысли превратил в текст, по отношению к тому, что он просто является опытным человеком. Третий мотив — для нас очень важно действительно эту книгу определенным образом предложить профильной аудитории. Я имею в виду благотворительные фонды, я имею в виду другие какие-то некоммерческие, волонтерские организации. Это возможность также цельно передать какую-то нашу историю и, что очень важно, ну это ощутимо, это, как сказать, можно взять в руки.
А. Пичугин
— Вы говорили, что еще чиновники являются одной из целевых...
Ю. Белановский
— Да, мы стараемся эту книгу передать. Но по отношению к чиновникам, я думаю, конечно, все понимают, что это большей частью тема пиара. И это вот, наверное, там 4-й или 5-й пункт по отношению к книге, издание книги в современном мире это определенный в том числе пиар, но не с точки зрения слова «реклама», а с точки зрения прямого понятия этого — это общественные отношения, развитие общественных отношений.
А. Пичугин
— Но это далеко не первая ваша книга. А вы от чиновников какие-то отзывы получали? То есть уже становится понятно, что вы подарили человеку книгу, он ее не просто поставил на полку в ряд других, а прочитал, познакомился с проблемой, и у него...
Ю. Белановский
— Честно говоря, очень малому количеству подарили, буду откровенен, потому что мы слишком разные миры. Я был бы рад, чтобы я или мои коллеги там, друзья подарили бы больше, но очень малому количеству подарили. Но мы стараемся хотя бы делиться опытом в таком вот именно материализованном виде с членами Общественной палаты и Москвы, и Российской общественной палаты. Вот это есть, да, и есть отклики очень позитивные. Но там общественники, там не чиновники.
А. Пичугин
— Кстати, в книге прописано то, о чем мы с вами в начале программы говорили, это...
Ю. Белановский
— Сколько стоят волонтеры.
А. Пичугин
— Да. Вот я просто совершенно случайно открыл на 384-й станице, да, и здесь интересный факт, о котором я никогда не задумывался, что до 80 процентов денег в волонтерском движении уходит не на пластилин, проезд или конфеты, условно, для детских домов, а на внутреннюю организацию работы волонтерского движения.
Ю. Белановский
— Да. И я могу это проиллюстрировать. Несколько лет назад глава Росмолодёжи на публичной встрече поделился оценкой организации волонтеров Олимпиады в Сочи. И он сказал, что по всему миру эта практика, это не только в России, организация волонтеров на таких крупных мероприятиях, она соизмерима по затратам с тем, если вместо волонтеров были наняты соответствующие сотрудники. Разница только в одном — я думаю, вы ее понимаете, она очевидна, конечно, — в отношении людей. Сотрудник — он сотрудник. Сотрудник не будет с влюбленными глазами встречать француза у трапа самолета, нести его вещи там в эту машину, катать по городу и желать показать экскурсию или что-то в этом духе.
А. Пичугин
— Волонтеры же тоже разными бывают. Есть люди, которые: так, сегодня третья группа инженерно-строительного факультета, у нас волонтеры отправляются...
Ю. Белановский
— Нет, когда мы говорим о такого уровня мероприятиях, там таких не бывает.
А. Пичугин
— То есть все добровольно?
Ю. Белановский
— Во-первых, добровольно, во-вторых, те, которые прошли очень серьезный, ну как сейчас тоже модно говорить слово, квест для того, чтобы туда попасть. То есть это люди, которые доказали и внутреннее желание, и внутреннюю готовность, и внутреннюю там дисциплину и так далее. И действительно, вот почему весь мир идет по пути волонтеров, потому что это возможность всем — я сейчас про Олимпиады говорю, да, — всем приезжающим гостям показать именно гостеприимность страны. И это самый очевидный способ показать гостеприимность — в виде людей, которые действительно принимают. А по себестоимости это примерно то же самое, что нанять водителей там, регулировщиков, я не знаю, кого еще. И на самом деле, в социальном волонтерстве действует ровно та же история. Чтобы организовать беспрерывное пребывание волонтеров в больнице в течение десяти лет каждый понедельник и среду, действительно нужны очень серьезные затраты. И на развитие сайта, привлечение людей, и на отбор этих людей и предварительную подготовку, на работу с самими волонтерскими группами и поддержку этих групп, на работу с волонтерами с их проблемами и так далее, на дополнительное обучение этих людей. То есть все это требует безусловно затрат, работы специалистов, но в итоге мы получаем главное: что дети в институте Бурденко без пятнадцати семь садятся у лифта и ждут, а в семь часов к ним приходят волонтеры. Вне зависимости от погоды там, от времени года и так далее.
А. Пичугин
— Сколько у вас сейчас направлений?
Ю. Белановский
— Восемнадцать. И недавно мы открыли еще одну волонтерскую группу в детском доме-интернате для умственно отсталых детей № 7 на Черемушках, недалеко. И сейчас ведем переговоры об открытии еще двух волонтерских групп.
Л. Горская
— А сколько волонтеров всего?
Ю. Белановский
— В базе порядка полутора тысяч, тех, кто действует вот в обозримый период, будут работать еженедельно, порядка 300–350. То есть, ну условно говоря, есть актив, вот база актива порядка 300–350.
А. Пичугин
— А напомните, пожалуйста, сколько лет вы уже существуете?
Ю. Белановский
— Десять. Нам в этом году десять лет, в мае исполнится, это у нас юбилейный год.
А. Пичугин
— То есть с 2008 года вы сумели привлечь около полутора тысяч человек, причем ведь это молодые ребята. Даже наши сотрудники на радио «Вера», среди них есть те, кто с вами вместе работают.
Ю. Белановский
— Да, и мы очень дорожим этим.
А. Пичугин
— Мы тоже ими дорожим. А вы можете сказать, сколько из этих ребят примерно с вами с 2008 года? Есть какой-то костяк?
Ю. Белановский
— Единицы.
А. Пичугин
— Единицы. Но ведь это, кстати, и неплохо, что идет сменяемость.
Ю. Белановский
— Конечно, неплохо. Мы изначально понимали, что это возможность для человека пройти некоторый этап в своей жизни. И мы никогда не влезаем в какие-то, скажем так, внутренние мотивы человека глубоко и так далее. Мы оставляем человеку возможность быть собой, возможность свободы. И по очень разным мотивам люди приходят, чтобы этот вот этап своей жизни пройти. Кому-то одиноко, он ищет единомышленников и их находит. Кто-то хочет действительно оказать ощутимое прямо вот добро, которое, по сути, своими руками делается это добро, когда помогает или ребенку в больнице, или катает колясочку с умственно отсталым ребенком в парке или еще что-то такое. Для кого-то важно, может быть, обрести опыт какой-то, как раз отношений с детьми или еще что-то, у каждого свое. Но каждый человек, так или иначе, это что-то свое получает. Средний период волонтерства ну где-то от полутора до двух лет. Ну вот есть и те, кто все восемь, десять.
Л. Горская
— А какой средний возраст?
Ю. Белановский
— 22–27.
Л. Горская
— То есть это преимущественно молодые, да?
Ю. Белановский
— Это преимущественно молодежь.
А. Пичугин
— Хотя вы никаких ограничений по возрасту не делаете, может прийти человек и в пятьдесят.
Ю. Белановский
— Ну мы изначально формировались как молодежное движение, и мы, у нас на сайте написано до 35, но мы готовы проводить собеседования во всеми желающими, и по факту у нас есть и старше. Но те, кто идут, вот основная масса, это 22–27, и это не только наш опыт, это опыт всех московских благотворительных организаций.
Л. Горская
— А почему?
Ю. Белановский
— Ну на мой взгляд, понятно, почему. Это наиболее свободный период жизни, период выбора, когда человек еще не обременен карьерой, когда у большинства из этих людей нет еще семьи и детей. И с точки зрения именно внутренней ресурсности. Потом человек переключается на другие свои, ну скажем так, жизненные какие-то истории, и уже нет такой возможности помогать.
А. Пичугин
— Но он может остаться опять же или в «Даниловцах», или заниматься волонтерством на другом уровне.
Ю. Белановский
— Безусловно.
А. Пичугин
— Я знаю среди коллег журналистов, я работал с такой женщиной, многие ее в Москве благотворительные и волонтерские организации знают, ее очень многие знают в радио и в журналистском мире Надежда Малявина (Брейман), которая там всю жизнь работает параллельно на радиостанциях и занимается помощью благотворительным организациям, как только может. И я ее везде встречаю абсолютно.
Ю. Белановский
— Да, конечно. Многие из тех, кто был с нами или с кем мы были вместе, они остаются в нашей базе, они не просят нас отписать, они готовы получать письма. И в случаях каких-то просьб о разовой помощи многие из них откликаются, и мы за это очень благодарны.
А. Пичугин
— А как вы пришли в свое время? Ну мне кажется, про это не говорили за все время наших программ.
Ю. Белановский
— Я пришел немножко таким нестандартным путем для волонтерства. Для меня все началось еще в середине 90-х годов, когда я обучался в Даниловом монастыре на курсах катехизации. Это были одни из первых курсов таких просветительских в Москве после советского времени, других не было тогда. И там познакомился с руководителем этих курсов, игуменом Иоасафом, насельником монастыря Данилова. И он вокруг себя собрал такую группу молодых активных помощников, куда прибился и я. И от имени Данилова монастыря, вместе с Даниловым монастырем мы ездили помогать в различных подшефных учреждениях: центр временной изоляции несовершеннолетних, детская психиатрическая больница № 6, социальный центр в Москве и так далее. Запрос был, конечно, большей частью такой религиозный, церковный: что-то рассказать о праздниках, там пообщаться как-то и так далее, где-то помогать при организации богослужений. Но, тем не менее, это было вот то, что сейчас называется волонтерством, тогда этого слова почти не было. А вот уже после этого, когда я стал сотрудником монастыря и со временем руководил и управлял программами, в том числе и образовательными и так далее, ну в какой-то момент нам пришло понимание, что неплохо бы вот такую вот социально-ориентированную деятельность, связанную с молодежью, объединить в одно движение, все эти программы как-то вот чтобы были вместе, взаимодополняли друг друга. И таким образом я и двое моих друзей, ну и коллег тогда в монастыре, мы создали вот добровольческое движение «Даниловцы», в честь князя Даниила.
А. Пичугин
— Мы напомним, что в гостях у светлого радио сегодня Юрий Белановский, руководитель добровольческого движения «Даниловцы», сооснователь Школы социального волонтерства. Мы продолжим через минуту. В этой студии Лиза Горская и я, Алексей Пичугин.
А. Пичугин
— Возвращаемся в студию светлого радио. Напомню, что сегодня здесь Юрий Белановский, руководитель добровольческого движения «Даниловцы», соучредитель Школы социального волонтерства, секретарь совета в Союзе волонтерских организаций и движений.
Ю. Белановский
— Да, есть такой союз.
Л. Горская
— А у меня такой вот вопрос. Вот десять лет назад, когда вы только начинали создавать ваше движение, вы чуть ли не единственными были, во всяком случае, одними из первых?
Ю. Белановский
— Ну если мы говорим о Москве, Москва, конечно, огромная, мы были, безусловно, не единственными, но вы правильно говорите, одними из первых. Ну вот те организации, как раз это примерно совпадало по времени с появлением вот этого Союза волонтерских организаций, те организации, которые могли похвастаться профессиональной работой с волонтерами, ну да, их по пальцам можно посчитать: фонд «Подари жизнь», «Волонтеры в помощь детям-сиротам», «Клуб волонтеров» и мы. Ну по сути нас было четверо на всю Москву.
А. Пичугин
— 2008 год вчера был.
Л. Горская
— Вчера был?
А. Пичугин
— Ну, серьезно, ощущение такое, что это было позавчера, вчера. А с того времени ситуация с добровольческими движениями изменилась.
Ю. Белановский
— А у меня ощущение, что он был давно.
Л. Горская
— Но сейчас же их в разы больше, да, этих организаций?
Ю. Белановский
— Ну не в разы. Вот вы знаете, если мы говорим непосредственно про организации, которые держат ту же планку, хотя, может быть, скажем так, как бы как-то вырастая вместе с нашими коллегами и развиваясь, у меня и у самого внутренняя планка повышается, но мне представляется, что не в разы. То есть да, безусловно, стало больше, но все-таки вот имен, которые именно в развитие волонтерства внесли свой вклад в Москве, ну прямо сильно много я не назову.
А. Пичугин
— Ну просто они на качественно новый уровень вышли.
Л. Горская
— Стала эта история более федеральной, если так можно сказать, за пределы Москвы все-таки вышла?
Ю. Белановский
— К сожалению, нет. Потому что рост социального волонтерства ограничен готовностью сотрудничать со стороны государственных учреждений. Ну то есть все просто: где-то волонтерам нужно работать. И если их куда-то не пускают, ну собственно работать негде. Есть регионы, в которых почти катастрофическая закрытость по отношению к внешним людям таких учреждений.
Л. Горская
— Например?
Ю. Белановский
— Ну в частности, например, про Тверскую область я слышал, что даже выпускникам и даже учащимся медвузов, они не могут пробиться в медицинские учреждения в качестве волонтеров. То есть на самом деле у них как бы и образование профильное, и все формальности соблюдены, то есть там справки там и так далее. То есть на самом деле ситуация очень непростая. Я сейчас говорю именно о социальном волонтерстве. С точки зрения волонтерства, как сейчас говорят тоже, волонтерства акции, волонтерства мероприятий, оно, безусловно, в стране выросло, как раз, наверное, в сотни раз, и каждый регион может здесь похвастаться армией волонтеров. Но о социальном, когда приходят куда-то ответственно, всерьез, надолго, мало чего изменилось.
Л. Горская
— А проблемы изменились у вас? Вот то с чем вы сталкивались, с какими проблемами десять лет назад и с какими сталкиваетесь сейчас — это одни и те же проблемы или уже качественно что-то другое?
Ю. Белановский
— Да я думаю для нас это одни и те же проблемы. Внутренних проблем, с точки зрения именно развития, внутренней деятельности и потенциала нашего, у нас нет. Я думаю, что у нас есть куда расти еще, даже на том потенциале, что у нас есть. И мы вот, как видите, и профессионализируемся, и книги пишем и так далее, то есть нам есть чем делиться, нам есть куда развиваться. У нас всегда проблемы были тоже внешние, и это сотрудничество с учреждениями. И на самом деле, ну скажем так, они были почти всегда потенциальные, кроме этого года. В этом году действительно одну из наших групп достаточно жестко закрыли в Морозовской больнице, поскольку Морозовская больница изменила очень жестко требования к волонтерам, ну вот ужесточив эти требования в разы реально. То есть одно дело, человек мог прийти там, я не знаю, что сделать для этого, а после вдруг он должен был и соблюдать очень там строгий режим, сдать кучу анализов, справок, подписать какие-то документы там, приходить на собеседования в больницу и так далее.
А. Пичугин
— А это законно вообще? Одна больница в частном порядке может так сделать?
Ю. Белановский
— Да, конечно, это абсолютно законно. В этом и есть трудности этой истории. И нам понадобилось полгода переговоров, обсуждений и так далее, чтобы Морозовская больница, ну скажем так, чтобы мы нашли компромисс.
Л. Горская
— А почему, чем они это объясняли?
Ю. Белановский
— А они не должны объяснять. В этом-то все и дело, что это как раз, почему я и говорю, что развитие социального волонтерства не очень происходит, потому что для них, я имею в виду для них, как социальных медицинских учреждений, присутствие волонтеров и вообще тема качества жизни, она для них отсутствует. Вот это для нас с вами, если кто лежал в больнице, а я как-то лежал со своим ребенком в больнице, мне, конечно, хочется и более человеческого отношения, мне хочется, чтобы с ребенком кто-то там ну провел какое-то, не знаю, занятие или игру. Мне хочется, чтобы я не спал на полу, а я спал на полу, когда я с ребенком лежал и так далее. Но формально это же не влияет на лечение. Доктора же делают свою работу, лекарства приносят, стены теплые, какая-то еда в столовой лежит...
А. Пичугин
— А они боятся именно того, что какую-нибудь заразу пронесете или о том, что вы что-нибудь не то напишите в газете, глядя на плесень на стенах?
Ю. Белановский
— Вот мне кажется, они не понимают, зачем. Подавляющее большинство сотрудников и чиновников казенных учреждений именно искренне не понимают, зачем: мы же лечим, а зачем вы нужны?
Л. Горская
— Вспоминаются израильские больницы, где врачи просто искреннее радуются, когда родственники и какие-то посетители приходят к больным. И пожалуйста, оставайтесь, и на ночь оставайтесь, и в реанимацию входите, и там кресло принесем, и на свободных кроватях можете спать — совершенно другое отношение.
Ю. Белановский
— Ну есть такие больницы и в Москве. Собственно те учреждения, где мы работаем, они ну примерно так и относятся. Это значит, что главврачи или заведующие и среднего уровня персонал, они понимают значение происходящего. Но это единицы больниц.
Л. Горская
— А в чем значение происходящего?
Ю. Белановский
— Ну я же сказал: в изменении качества жизни человека. То есть мы не можем, например, умственно отсталого ребенка сделать здоровым. Но мы можем сделать так, что горизонты его жизни расширятся. Он никогда не гулял — а теперь он гуляет. Он никогда не был в городе и вообще не видел ни Москвы, ничего, а теперь он может там побывать. Ребенок большую часть времени проводил в окружении его, ну скажем так, друзей, да, таких же, как он и одной нянечки — теперь это целое пространство творческое, где он может творить, может видеть плоды своих трудов, узнавать что-то новое. Для нас это вот это. И для нас это принципиально важно, вот так расширять горизонты вот таких детей, в частности.
А. Пичугин
— Вы говорите, что социальное волонтерство за МКАД не выходит, я догадываюсь, что в небольших городах так и есть. В миллионниках хотя бы ситуация лучше?
Ю. Белановский
— Ну конечно, в миллионниках лучше, но миллионников тоже по пальцам пересчитать. В миллиониках ситуация очень похожа на Москву. Но делите просто на количество миллионов. Если мэр Москвы признался, в Москве сейчас порядка 20 миллионов, то дальше, насколько я помню...
А. Пичугин
— Там просто — раз, вниз вот так уходит.
Ю. Белановский
— Там все падает вниз, да, и они именно миллионники — один-полтора миллиона.
А. Пичугин
— Петербург — там, может быть, пять миллионов.
Ю. Белановский
— Да. Соответственно, ну вот делите. Если в Москве организации, которые могут похвастаться не только профессиональным подходом, но и большим количеством волонтеров, измеряем тысячами, ну делите их на десять. Вот вы и получите: в каждом городе миллионнике одна-две таких организации.
А. Пичугин
— Давайте вернемся вот к той проблеме, с которой мы начали, по поводу выживания. Я так понимаю, что эта проблема может коснуться любого добровольческого движения, социального волонтерства...
Ю. Белановский
— Безусловно.
А. Пичугин
— И зачастую касается.
Л. Горская
— Подождите, проблема — извините, да, я перебиваю, — может коснуться любого человека. Мне тоже на самом деле где-то с интервалом раз в два года приходят абсолютно левые, прошу прощения за сленг, ошибочные письма из налоговой о том, что я должна там что-то заплатить за то, чего у меня нет или что я продала какую-то землю, которой у меня нет или я там продала то, что не продала. И ты должен идти туда ногами. То есть они ошиблись по почте, а ты должен физически это все решать.
Ю. Белановский
— Ну презумпция вины, да.
Л. Горская
— Да, потратить свое время, потратить свой рабочий день там, потерять...
Ю. Белановский
— И нервов кучу.
Л. Горская
— И нервов, да. Ну нервы, может быть, даже восстанавливаются, а время это, правда, невосполнимый ресурс. И когда я живу в центре, а у меня налоговая в Текстильщиках, то есть это реально выкинутый день. И раз в два года я этот день выкидываю. Хорошо, если один день. Но просто я так понимаю, что ребята попали в ситуацию, когда у них от этой ошибки зависел грант, и это ужасно.
А. Пичугин
— Это может коснуться любого человека. Но ты, как частное лицо, можешь прийти, найти время, приехать в Текстильщики и разобраться. А когда это касается организации, здесь совершенно другая ситуация.
Л. Горская
— Ну они же тоже разбираются.
А. Пичугин
— Они разбираются, но вот давайте посмотрим, как это, вообще чем это может закончиться.
Ю. Белановский
— Ну вот смотрите, разбираются. Просто очень все непросто, под постоянным прессингом и угрозой заморозки счетов. В этом смысле по отношению к физическому лицу, я считаю, что у организации риск больше. Потому что ну, наверное, возможны заморозки счетов и у физических лиц. А вот у юридических — нам бы это грозило полным коллапсом, всё, сразу. И каждое из этих предписаний, оно вносит, безусловно, нервозность, какие-то, может быть, и ошибки с нашей стороны от этого происходят, потому что мы начинаем суетиться, как-то бегать и так далее. И чем нам это грозило — полным закрытием. Если бы счета были заморожены, то все, мы бы просто умерли как организация. Потому что внутреннего потенциала отстаивать в суде и так далее у некоммерческих организаций нет, к сожалению. И достаточно многие организации поэтому предпочитают, в кавычках, «откупиться» от налоговой, то есть заплатить эти мнимые, какие-то ошибочные штрафы, ну если они имеют какие-то цифры вполне приемлемые, чем вот тратить месяцы на доказывание чего-то там, тратить деньги на наем юристов, ходить в суды и так далее.
А. Пичугин
— А какая у вас сейчас ситуация?
Ю. Белановский
— Сейчас ситуация такая, что мы ради получения гранта и ради того, чтобы выиграть время, мы заплатили мнимый долг. И теперь будем продолжать взаимодействовать с налоговой, доказывать, что этот долг не мы, чтобы эти деньги нам вернули.
А. Пичугин
— Это возможно.
Ю. Белановский
— Это возможно, конечно.
Л. Горская
— Теоретически да.
Ю. Белановский
— Конечно, это возможно.
А. Пичугин
— Несмотря на то, что вы уже его заплатили, но можно в обратную сторону начать...
Ю. Белановский
— Да, и это как раз распространенная ситуация. И собственно это нам изначально и советовали, но мы по этому пути не могли пойти, потому что нам никто не давал гарантии, что после уплаты долга нам действительно выдадут нужный документ. И только после того, как лично глава Президентского фонда грантов вмешался в ситуацию и разрешил принять от нас не необходимый документ, а скажем так, промежуточный, косвенный документ, подтверждающий уплату долга, тогда ситуация для нас сдвинулась. Тогда мы смогли это заплатить, получить платежку, отнести ее в Президентский фонд и таким образом заключить с ними договор.
А. Пичугин
— А у вас есть так называемые пожертвования от людей, которые просто решили помочь?
Ю. Белановский
— Да, конечно, и мы очень благодарны всем этим людям. Где-то, наверное, треть нашего бюджета покрывается благодаря тем людям, которые разделяют и наши ценности, и видят смысл волонтерства социального, и жертвуют через сайт нам деньги.
А. Пичугин
— Я к тому, что это тоже налогооблагаемые или нет?
Ю. Белановский
— Сами пожертвования нет, и в этом смысле люди ничего не теряют. Но поскольку большая часть денег уходит именно на внутреннюю организацию волонтерства, то есть на работу сотрудников, то конечно, любой человек, получая зарплату, платит налоги со своей зарплаты, конечно.
А. Пичугин
— Но все в итоге должно разрешиться благополучно у вас, скорее всего, и вы получите президентский грант.
Ю. Белановский
— Да, договор уже подписан. Слава Богу, грант мы получаем вот как раз благодаря личному вмешательству главы Ильи Чукалина, и мы ему тоже за это благодарны. Но с точки зрения налоговой, вероятность того, что мы не вернем наши деньги, конечно, есть.
А. Пичугин
— На президентский грант могут претендовать любые волонтерские организации социальные в России?
Ю. Белановский
— Любые зарегистрированные организации, не носящие коммерческого характера, да.
А. Пичугин
— Большая вероятность того, что они его получат, если они все правильно подготовят?
Ю. Белановский
— Да, на мой взгляд, сейчас система президентских именно грантов в положительную сторону очень сильно реорганизована. Для тех, кто не в теме, поясню, что до этого года она состояла из множества разрозненных операторов, некоторые из которых официально обвинить нельзя, но было сильное подозрение, что они никогда никому ничего на стороне не дают. Теперь же все эти гранты операторы разрозненные упразднены. И есть один такой большой оператор, у которого действительно прозрачная система, у которого упрощена форма заявок, и у которого очень четкая и ясная система оценок этих заявок. Поэтому я уверен, что ситуация изменилась в лучшую сторону, безусловно. И от знакомых в регионах я слышал очень положительные отзывы. Более того, знаю конкретные организации, которые никогда не получали гранты, а именно с новым грант-оператором получили.
Л. Горская
— Давайте о направлениях еще поговорим, мы все равно же не все перечислили, если их восемнадцать.
Ю. Белановский
— Да.
Л. Горская
— А мы поговорили только о больницах, по сути, и чуть-чуть о домах престарелых.
Ю. Белановский
— Направления большей частью у нас детские. Это больницы, конечно, как я уже сказал. Это много уже теперь, уже пять детских домов-интернатов для умственно отсталых детей. В Москве обычных детских домов уже фактически не существует и есть только вот специализированные такие детские дома. Это психоневрологический интернат. Есть группы помощи бездомным на Павелецком вокзале. Мы предлагаем не только своими руками действительно очень вкусно приготовленную еду бездомным, но и общение, консультации, помощь. То есть все, чем могут помочь волонтеры, а не профессиональные какие-то службы, все волонтеры готовы для бездомных сделать, в том числе, конечно, и помощь одеждой в зимний период и так далее. И лекарствами, кстати. Есть помощь заключенным в виде писем заключенным. К нам приходит очень много писем из колоний очень далеких и тюрем. Есть посещение Можайских колоний, женской и детской, ну подростковой и женской. Ну как-то так. И есть благотворительные ремонты, которыми мы очень дорожим, потому что это реальная помощь. Здесь, конечно, о больших масштабах говорить не приходится, но это вот прямо то, что можно потрогать руками. Это очень значимая история.
Л. Горская
— А про тюрьмы это что-то новое у вас?
Ю. Белановский
— Нет. Переписка была всегда.
А. Пичугин
— Мне кажется, это одно из первых вообще направлений.
Ю. Белановский
— Да, это одно из первых. Мы его как бы переняли по наследству. Дело в том, что очень многие храмы Москвы просто завалены письмами от заключенных. Ну кто-то, может быть, на них не реагирует. А Данилов монастырь реагировал всегда, с первых дней своего открытия. И мы, скажем так, вот просто по наследству переняли эту ниточку и тоже ей очень дорожим.
А. Пичугин
— Юрий Белановский, руководитель добровольческого движения «Даниловцы», соучредитель Школы социального волонтерства в гостях у «Светлого вечера» здесь, на светлом радио. А Школа социального волонтерства как соотносится с «Даниловцами»?
Ю. Белановский
— Это наше альтер эго, это наше второе «я». Дело в том, что это как раз к разговору о том, как эта вся история устроена внутри, и почему она требует больших ресурсов и большого профессионального участия. Поняв для себя всю вот эту вот работу с волонтерами и организовав ее, мы вдруг поняли, что у нас есть возможность открыть, скажем так, наши двери для внешних людей: для наших коллег из других благотворительных организаций, для наших коллег из других городов даже, возможности через интернет делиться нашим опытом. То есть работая с нашими волонтерскими группами, обеспечивая вот это вот бесперебойное присутствие волонтеров в тех местах, о которых я уже сказал, мы вдруг поняли, что этому же можем учить и других людей и открыли наши двери. Таким образом, мы как бы получили просто для себя второе лицо. Людям много объяснять, почему движение «Даниловцы» кого-то учат, мы придумали такое для себя название: Школа социального волонтерства. И делимся нашим опытом и привлекаем коллег. Сейчас у нас идет целый год такой год изучения опыта коллег. Недавно опытом организации волонтерства делилась с нами Анна Битова, директор Центра лечебной педагогики. В декабре с нами поделится опытом руководитель волонтеров фонда «Подари жизнь». То есть мы хотим целый год на это потратить, чтобы и самим познакомиться, и наших коллег тоже познакомить с лучшими практиками.
А. Пичугин
— Как часто проходят занятия, как к вам прийти и кто вообще может прийти?
Ю. Белановский
— Занятия проходят несколько раз в неделю, от двух до четырех раз в неделю. Вот как я уже сказал, есть сайт Школа социального волонтерства, на нем есть раздел: расписание. Прийти может любой человек, занятия бесплатные, но мы просим, если у человека есть такая возможность, нас поддержать, мы просим вносить пожертвования, но они не обязательны, мы рады всем на самом деле. Поэтому в зависимости от расписания, человек может найти интересную для себя тему и прийти. Ну вот, в частности, например, 25-26 ноября, если мне не изменяет память, это суббота-воскресенье, у нас будет интереснейший двухдневный семинар-интенсив по работе с подростками. Такого Москва еще не видела.
А. Пичугин
Л. Горская
— А почему Москва такого еще не видела?
Ю. Белановский
— Ну потому что в данном случае опытом работы с подростками будет делиться Егор Коврижкин, организатор программы детского отдыха «Звезда Вифлеема» и Лаборатории педагогических инициатив. Это человек с колоссальным, потрясающим совершенно опытом работы с подростками, и что самое ценное это именно успешно, и люди сами, действительно дети приходят к нему, тянутся к нему. А он очень редко проводит такие семинары на стороне. Крайне редко.
Л. Горская
— А куда еще можно прийти? Я, может быть, даже имею в виду не семинары, а какие-то волонтерские направления, где вам нужны люди. Или у вас уже все закрыто?
Ю. Белановский
— Нет, конечно, у нас далеко не все закрыто, мы рады каждому человеку, кто готов прийти. Но вот получается из того, что я сказал, у нас два таких больших как бы направления. Если хотите что-то узнать, поучиться, начиная от мастер-классов творческих там, как что-то делать из фольги и заканчивая глубокими вопросами, вот как там работать с подростками, то, пожалуйста, мы готовы делиться опытом и так далее. А второе направление непосредственной работы. Но оно у нас вот прямо фиксировано по организациям. Мы исходим из того, что скорее всего, это удобно для желающих быть волонтерами. Потому что человек может выбрать и по времени, и по месту, и по виду деятельности, четко определиться, и ему, этому человеку, потенциальному волонтеру уже не нужно как бы метаться. Например, он выбирает там четверг вечер, с 19 часов, конкретное учреждение, делать что-то опять же совершенно конкретное и всё.
Л. Горская
— А выбирает он на сайте?
Ю. Белановский
— Да, на сайте http://www.danilovcy.ru/. У нас, получается, два сайта. Вот есть сайт именно волонтерского движения, где мы рассказываем, как стать волонтером, как можно выбрать конкретную группу, конкретное направление — и всё, включаться в деятельность.
Л. Горская
— Как вы сотрудничаете с другими волонтерскими организациями и сотрудничаете ли?
Ю. Белановский
— Конечно, мы сотрудничаем, вот собственно создали и Союз волонтерских организаций. Для нас это возможность прежде всего обогащаться и взаимным опытом — ну я сейчас говорю о своей позиции руководителя, — это возможность подсматривать какие-то находки, как что-то сделать и так далее. А с точки зрения развития самого волонтерства это взаимодополнение дает возможность перераспределять тех волонтеров, кто не нашел себя, например, у нас или в других организациях. Это очень важно. Мы действительно делимся такими контактами, мы советуем волонтерам найти себя там или там и так далее. И, конечно, это взаимодополнение при каких-то серьезных, мощных историях. Ну в частности, например, вот сейчас идет уже серьезный, вполне себе позитивный разговор о законодательстве о волонтерах, мы вместе пытаемся как-то здесь участвовать. То есть когда мы вместе, нас слушают.
А. Пичугин
— А сколько вообще всего у нас в Москве вот таких, ну можете назвать, вы же не конкуренты друг другу, поэтому, наверное, можно об этом говорить, сколько?
Ю. Белановский
— Порядка десяти.
А. Пичугин
— Порядка десяти, да? А вы как-то между собой...
Ю. Белановский
— Ну здесь я, поймите правильно, здесь я, конечно, не хочу обидеть небольшие фонды, небольшие, маленькие волонтерские инициативные группы. Их, наверное, конечно сотни. Но если мы говорим об организациях, у которых налажена действительно всерьез система привлечения волонтеров, подготовки волонтеров, включения уже в конкретные совершенно направления, программы, проекты, я думаю, что ну да, порядка десяти, наверное.
А. Пичугин
— А хорошо, когда их много или все-таки лучше, когда...
Л. Горская
— Их мало?
А. Пичугин
— Они, вот эти сотни, десятки объединяются в четыре, в пять больших?
Ю. Белановский
— Ну я думаю, конечно, хорошо, когда много. Потому что будем откровенны, ну Москва, она же невероятно большая.
А. Пичугин
— Да, но проще же, наверное, получать гранты, получать какую-то помощь таким образом, работать с большой организацией.
Ю. Белановский
— Ну не совсем проще. Здесь вот тоже как раз, кстати, об экономике, о благотворительных или волонтерских организациях. Сейчас средний, скажем так, не средний, даже, может быть, выше среднего доступная сумма грантов, и московские субсидии, и вот федеральные, ну скажем так, от двух до трех миллионов. Два-три миллиона там делим на 12 месяцев, получаем какую-то сумму. Если большая из этих денег идет на зарплаты сотрудникам, а считаю, что это принципиально важно, потому что прежде всего нужно вкладываться в профессионализм сотрудников, а не только в купленную мебель там или еще что-то такое, да, то сразу вычитайте отсюда 30 процентов. И на самом деле, вы получите, что это не такие большие деньги для развития проекта в течение года. То есть да, это деньги, да, они ощутимы, но тем не менее, это две-три на самом деле полноценные ставки или там пять — семь половинчатых ставок. Поэтому нужно вот эту экономику тоже понимать и учитывать.
Л. Горская
— А город помогает вообще?
Ю. Белановский
— Город помогает. Ну во-первых, есть городские субсидии, это аналог грантов, они по-другому устроены, но по сути это те же гранты. Но это конкурсная основа, это тоже такая лотерея, будет — не будет. Город помогает нам, безусловно, в лице Комитета общественных связей, помогает решать наши какие-то проблемы. Вот, в частности, я упоминал Морозовскую больницу сегодня, и был, скажем так, нашим, как это сказать, медиатором этой истории. Город помогает, может помогать и помещениями. И вот собственно мы находимся, наш офис в помещении, которое предоставлено городом. Да, помогает. Но в нашем случае, мне кажется, мы нашли какой-то определенный баланс, потому что то, что нам действительно от города нужно, он нам дает. А вот если организация меньше или с какими-то большими трудностями, мне кажется, им труднее получить что-то от города.
Л. Горская
— А у вас какой вот вопрос на сегодняшний день самый насущный? — спрошу я, и будем заканчивать программу.
Ю. Белановский
— Самый насущный, если мы говорим непосредственно о нашей деятельности, о наших подопечных, то куда сейчас колесо госмашины повернет тему волонтерства. Мы сейчас находимся на перепутье, и есть такое ощущение, что действительно нас слышат, мы вместе думаем о тех же законах, нормативных актах. Ну вот в частности, я говорил, что в регионах социального волонтерства почти нет, и что, может быть, ситуация изменится. Но госмашина есть госмашина, и куда все-таки вот этот маятник качнется, мы не знаем, и это большая тревога и большой риск. Если же говорить о уже внутренних каких-то вопросах самой организации, ну как и у всех НКОшников, у нас, конечно, непросто с деньгами, но это уже наши внутренние проблемы. А в глобальном плане это да, развитие волонтерства в стране, в котором мы принимаем активное участие.
А. Пичугин
— Спасибо за эту беседу. Напомним, что Юрий Белановский, руководитель движения «Даниловцы» и соучредитель Школы социального волонтерства был в гостях у светлого радио. Лиза Горская...
Л. Горская
— Алексей Пичугин.
А. Пичугин
— Всего хорошего.
Ю. Белановский
— Спасибо. До свидания.
Стать добровольцем и помочь жителям Мариуполя
Синодальный отдел по благотворительности и социальному служению Русской Православной Церкви организует поездки волонтёров-ремонтников в город Мариуполь. Там добровольцы помогают восстанавливать дома местных жителей, тех, кто не в силах справиться сам.
Тагир — один из волонтёров. Он — майор в отставке, живёт в Омске. Однажды из новостей по телевизору мужчина узнал о том, что идёт набор добровольцев для помощи нуждающимся в Мариуполе. Тагир увидел, в каких ужасных условиях живут многие люди и твёрдо решил — надо помочь. Хотя сам мужчина — мусульманин, его ничуть не смутило, что волонтёрские поездки организует Православная Церковь. Он очень хотел поддержать людей.
Тагир, как и задумал, отправился в Мариуполь. Там доброволец ремонтировал жильё бабушкам и дедушкам, людям с инвалидностью. После окончания смены приехал домой с твёрдым желанием вернуться обратно. Остановил его — инфаркт. Полгода врач не разрешал Тагиру выполнять тяжёлую работу. А мужчина с нетерпением ждал возможности приехать в Мариуполь. И вот спустя время, он вновь отправился помогать местным жителям. Сегодня мужчина находится в Омске, проходит обследование, и, если здоровье позволит — снова будет трудиться добровольцем.
Тагир — один из тех, кто не может оставаться в стороне, когда так много людей нуждаются в помощи. Если вы тоже хотите присоединиться к волонтёрам-ремонтникам, заполните анкету на сайте: Помочьвбеде.рф
Или позвоните по телефону горячей линии церковной социальной помощи «Милосердие»: 8 800 70 70 222.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«Разговор с подростками о христианских ценностях». Елена Бреднева
У нас в гостях была заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение» Елена Бреднева.
Мы говорили о разных возможных подходах к образованию и разговору с детьми и подростками о нравственности и христианских ценностях.
Ведущие: Кира Лаврентьева, Константин Мацан
К. Лаврентьева
— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА. Меня зовут Кира Лаврентьева, у микрофона Константин Мацан. И у нас в гостях Елена Бреднева, заместитель директора Фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». Здравствуйте, Елена.
Е. Бреднева
— Здравствуйте, Кира и Константин.
К. Лаврентьева
— Сегодня мы говорим об образовании, об образовании и воспитании, о раскрытии личности ребёнка. И для вас образовательная функция, образование является основной деятельностью в жизни, вы преподаете в Московской духовной академии, у вас есть собственный проект — образовательные поездки, и, конечно, об этом обо всём хотелось бы сегодня поговорить. Расскажите, пожалуйста, с чего начиналась эта идея начать образовывать детей путём вот таких вот интеллектуальных экскурсий?
Е. Бреднева
— Десять лет назад я училась сама в Московской духовной академии, я там закончила высшие богословские курсы, мы три с половиной года там учились, у меня есть диплом: «специалист в сфере духовного просвещения». И когда мы с педагогами стали думать, какие проекты лучше запускать, мы в таком экспериментальном режиме сделали площадку — нам благотворители построили десять летних домиков, часовню в честь старца Паисия, это всё у нас в Брянской области, и мы там попробовали летом собрать педагогов, родителей и детей, и посмотреть, что вообще детям интересно. И уже буквально в первый год мы поняли то, что дети у нас в телефонах, то, что у них идёт самообучение, потому что они сами снимают, сами выкладывают, сами придумывают, что им выкладывать, и тем самым формируют друг у друга сознание. А педагогов там не было практически ни одного, потому что, когда появились телефоны, были киностудии, но они были дорогие, и вообще по старинке все думают, что кино снимать дорого, нужно огромное оборудование, и даже в киношколу себе не каждый мог позволить записаться, записать ребёнка. И мы поняли то, что появился такой запрос, скажем так, от детей, что нужен такой кинокружок в школу, потому что раньше какие предметы в школе, они до сих пор есть: есть музыка, есть фортепиано, есть учитель подготовленный, который может преподавать, и ребёнок поёт, небольшой процент становится там прямо музыкантом, но для развития это хорошо, все понимают. Также рисование: есть предмет, краски всегда были, были карандаши, был педагог подготовленный, дети рисовали, тоже развиваются, правильно? Но кино почему не было в школе? Потому что действительно, было оборудование и всё остальное недоступно. А тут, получается, стало доступно, у нас у каждого телефон, и является синтезом вообще это направление — кино, там у нас и живопись, и музыка, там много, скажем так, даже профессий, которые мог бы выбрать себе ребёнок: это оператор, может монтировать, может рисовать художник, если это анимационный фильм. Получается, что есть такой вид интересной деятельности для ребёнка, но нет подготовленных педагогов, потому что те режиссёры, которые есть, они работают или на телевидении, или они умеют снимать, монтировать, но не могут преподавать это детям, именно вот в воспитательной части. И что мы сделали: первый год мы организовали фестиваль, и дети сами стали присылать нам всякие видео, стали работы нам присылать. Ну вот не совсем всякие, мы, конечно же, сделали положение о фестивале, и мы взяли за основу короткометражный фильм, кинопритчу, чтобы было понятно, что вот формат — это короткометражное кино и обязательно работа со смыслом. И дали им образцы — это сказки, притчи, истории, где есть уже мораль, потому что сложнее всего, наверное, это написать сценарий, а здесь мы как бы сразу из первого в десятый класс попадаем, когда даём им идею. Расскажу: мы берём часто притчи старца Паисия, например, вот о пчеле и мухе и говорим: «пролетает маленькая пчёлка над полем, ищет цветочки, встречает муху и говорит: «Я слышала, что здесь у нас есть цветы». Муха насупилась и говорит: «Я здесь ничего такого не видела, но я могу показать здесь и консервные банки, и где много мусора». И тут пролетала как раз пчёлка постарше, которая тоже там жила и говорит: «Удивительно! Я тоже столько лет здесь живу и летаю, но я могу показать, где гиацинты, где лилии, где множество цветов». «Так и люди делятся на две категории, — говорит старец Паисий, — одни во всём видят дурное, а другие во всём ищут хорошее и радость посылают». И мы начинаем обсуждать с детьми эту притчу, они говорят мораль, и мы говорим: «А давайте, мы на современный лад снимем историю?» Они говорят: «О, давайте! У нас тоже, например, в школе так бывает, вот там один мальчик, он ходит из школы в школу, ему всё плохо, куда не придёт, там драка, ещё что-то. А есть, наоборот, кто придёт и сразу с ним дружить хочется». И дети снимают такие современные истории, сами формулируя мысли и добродетели, которые получаются в ненавязчивой форме, в интересной их форме, потому что им нравится снимать, они это всё производят и транслируют на большую публику, потому что мы это выкладываем в соцсетях ещё и на портале нашем.
К. Лаврентьева
— Елена, смотрите, правильно ли я поняла: то есть дети в летние каникулы приезжают на площадку в Брянской области, началось всё с Брянской области, как бы отдыхать, и вы увидели, что они в телефонах все, что их интерес, он в зоне вот этих гаджетов находится, и вы адаптировали этот интерес, и, в общем, решили это всё дело пустить в пользу и начали снимать с ними кино как раз через вот эту их заинтересованность гаджетами?
Е. Бреднева
— Да, мы вот попробовали, организовали такой фестиваль, и они стали присылать нам эти притчи, эти истории, сказки в разных формах: и игровое кино, и анимационные фильмы, и репортажи, и мы поняли то, что они снимают, да, но хорошо бы в школе иметь такое тоже направление наряду с музыкой, с рисованием, даже с литературой, потому что сейчас больше дети смотрят даже, чем читают, поэтому надо это правильно доносить зрителю идею, и чтобы зритель смотрел это всё в коротком формате, и эту телеграмму, которую передаёт там ребёнок или взрослый, визуальная вот эта картинка, она была красивой, и мы поняли, что надо запускать всё-таки эти кинокружки. Так как педагогов нет, мы создали из этих режиссёров, нашли их по крупинке со всей России, которые именно могут работать с детьми, у которых свои там киностудии, у которых есть опыт, и которые хорошо снимают, монтируют и пишут сценарии. Мы их объединили в одну команду, прописали курсы. Значит, у нас сейчас три курса прописанных, то есть это по созданию игрового кино, анимационного — это отдельное, по созданию анимационных фильмов, 144 часа у нас идёт, мы выдаём удостоверение о повышении квалификации. И игровое кино, 72 академических часа. И разработали уже вот совсем недавно, наверное, год назад — по образовательному туризму, курс называется «Духовно-нравственное воспитание средствами историко-культурного туризма». Мы собрали такую команду режиссёров, сценаристов, педагогов и создали курс. Сейчас мы его преподаем в Московской духовной академии, и мы его утвердили ещё в нескольких институтах, даже я бы сказала, во многих, то есть это Московский педагогический государственный университет, это Российский государственный социальный университет, институты региональные тоже, развития и образования. Так как это направление было новое, таких курсов не было, мы сделали такой курс и утверждаем его успешно на базах разных университетов.
К. Лаврентьева
— А из чего он состоит? В чём его главная суть, этого курса?
Е. Бреднева
— У нас там идёт педагогическая часть, где и доктора наук, и как раз преподаватели Московского педагогического университета рассказывают, как взаимодействовать с детьми, учитывая их возрастные особенности. У нас ведут представители Синодального отдела отец Геннадий (Войтишко), Дарья Кочкина, в этом курсе они как раз тоже рассказывают свою часть, предмета тоже два ведут у нас. У нас большой блок именно по созданию видео, то есть у нас они изучают технологию съёмки, монтажа и написания сценария, потому что в основном, кто начинает вести кинокружки в школах, они уже педагоги, то есть вот как обсудить духовную часть, они в принципе знают, они всё равно ведут классные часы, они там, например, если это преподаватель или Закона Божия, или просто классный руководитель, для них это в помощь идёт, например, они хотят обсудить тему дружбы или какую-то добродетель — помощь ближнему, и они подбирают или первый вариант, как раньше было: смотришь кино и обсуждаешь — это старый формат, а так как сейчас дети сами снимают уже, мы предлагаем формат и учим этому формату, чтобы они говорили: «а давайте с вами снимем на эту тему дружбы», а чтобы снять фильм, надо написать сценарий, распределить роли, обсудить героев, поведение, и педагог грамотно, когда с ними обсуждает модель вот этих поведений, он выстраивает, ну, например, он знает, что есть хулиганистый Петя, и он хочет, чтобы он всё-таки научился не жадничать, к примеру, и он берёт сценарий и говорит: «а вот хорошо бы было ему вот так дать», и этот Петя проигрывает, и получает радость от того, что он даёт, например, он играет эту роль и получается, педагог в рамках таких съёмок, он детей подводит к правильной идее, к нашим добродетелям, которые мы изучаем, наши православные, там вера, надежда, любовь и так далее, то есть через действие, через проигрывание вот этих ролей. И вот образовательный туризм, который сейчас мы ведём, он включает следующие предметы: это экскурсионный метод освоения знаний, методика составления маршрута, разработка региональной программы историко-культурного туризма для детей, репортажная съёмка как средство усвоения экскурсионных программ, ну и технология монтажа и съёмки тоже. Почему мы начали ещё в поездках снимать — потому что это тоже оказалось одним из лучших способов, чтобы усвоил ребёнок экскурсию, потому что чаще всего там: «ну, вот стул Пушкина, стол там», он слушает, что-то запомнит, там высоту колокольни, вот я сколько раз была, не всегда вспомню даже её высоту, а когда ребёнку даётся задание снять репортаж, то есть у него своё интересное дело — снять репортаж, ему нужно составить вопросы, чтобы взять интервью, ему надо написать сценарий — это значит прочитать об этом месте, куда он едет, потом он это снимает, монтирует, и когда он показывает это на большую аудиторию, он несколько раз эту информацию пропускает через себя, и он это и запоминает, и проживает, и как личность, там же и командная работа, и он чувствует себя, действительно, творцом, то есть как взрослый, вот мы передачу ведём, рассказываем зрителю, а дети уже в юном возрасте начинают через фильмы тоже рассказывать свою историю, которую они хотят донести зрителю.
К. Лаврентьева
— В гостях у «Светлого вечера» Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение», у микрофона Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Елена, а расскажите, пожалуйста, про вот эти поездки, я так понимаю, если они выделены в отдельный проект вашего преподавания Московской духовной академии, они выделены в отдельный курс, то это не просто паломнические поездки, которые знакомы и понятны более-менее всем, не просто какие-то туристические обзоры, а, наверное, в них есть ещё что-то очень важное, есть какая-то образовательная функция, о которой хотелось бы сейчас поговорить подробнее.
Е. Бреднева
— Да, ну вот у нас такая система: у нас курсы сами проходят в Московской духовной академии, мы выдаем удостоверение о повышении квалификации, но мы предлагаем ещё, кто хочет попрактиковаться, потому что курсы у нас онлайн, встречаемся мы в основном в конце, чтобы выдать удостоверение о повышении квалификации и проводим круглый стол тоже по этому направлению кинопедагогики и образовательного туризма. И это у нас, скажем так, параллельный проект ещё, то есть, пока мы это всё разрабатывали, у нас образовалось много площадок, куда можно выехать, это, например, Свято-Никольский Черноостровский монастырь в городе Малоярославец, вот у нас будет на осенних каникулах как раз туда поездка, я вот могу рассказать на примере этого замечательного места. Мы вообще, когда разрабатываем маршруты, мы смотрим, что в регионе исторического есть, какие достопримечательности, музеи, что связано с историей, и православные, потому что у нас наша история, естественно, связана неразрывно с православием. И приезжая вот в Малоярославец, мы посещаем Музей 1812 года, потому что это именно то место, где развернулся Наполеон со своей армией, там у нас и образовательный комплекс «Ильинские рубежи», мы там с детьми проводим спортивно-военную игру, мы взаимодействуем со спортивным клубом в городе Малоярославец, они приезжают, учат там и военному делу, то есть в игре дети ещё занимаются спортом, но, естественная составляющая, как я говорила, у нас — кино, у нас вся группа детей, она сразу делится, кто снимает, кто монтирует, кто пишет сценарий, то есть мы полностью снимаем все дни, и в конце поездки у нас кинопоказ всегда. У нас в Малоярославце будет проходить кинофестиваль «София», это тоже наш проект большой, он ежегодный, мы его проводим от фонда «Медиа просвещение» совместно со Свято-Никольским Черноостровским монастырём. Игумения Николая поддерживает этот проект, монастырь участвует, они нас принимают, расселяют, и у них есть замечательная и гостиница, и питание, кафе.
К. Лаврентьева
— К этому можно как-то присоединиться, если сейчас кто-то услышит и захочет как-то узнать подробнее?
Е. Бреднева
— Да, можно к этому присоединиться, у нас буквально сейчас записались тоже из Саратова, из Самары, туда приезжают из разных регионов педагоги, дети, родители, привозят свои фильмы, то есть если кто-то уже снимает. Если кто-то не снимает, у нас снимают обязательно там, потому что у нас там пять дней идёт программа, в первые четыре дня как раз идёт обучение съёмке, репортажной съёмки, и дети делятся на команды, то есть кто-то снимает игровое кино, кто постарше, а кто помладше, например, начальная школа, они снимают анимационные фильмы, им полепить, порисовать, они берут за основу притчу, сказку, и на этот сюжет делают раскадровку, то есть рисуют разных героев, лепят, снимают и озвучивают, это интересная такая тоже проектная игра. Кто постарше, вот они уже у нас монтируют, репортажи снимают, учатся задавать вопросы, у нас там блок по журналистике присутствует. Там ещё с нами в партнёрстве проводит Российский государственный социальный университет, у них там находится филиал его, то есть основной у нас в Москве, и как раз вот выпускницы приюта, там есть приют ещё на базе монастыря замечательный, и как раз выпускницы, кто желает, он идёт дальше учиться на журналистов у них вот такая система. И у них там есть киностудия на базе университета, они нам как раз предоставляют оборудование, кабинеты, и нам очень удобно вот так деток в рамках этой поездки делить на команды, у каждого свой кабинет, аппаратура, к нам приезжают режиссёры из разных регионов, которых мы знаем, которые замечательно работают с детьми, и мы снимаем с ними видео. Даже если без подготовки приезжает ребёнок, он к последнему дню уже на экране видит своё творчество, это немаловажно, чтобы сразу видеть результат. Награждаем всех, конечно, у нас все дети всегда с дипломами, со вкусными подарками, и получается вот такая насыщенная программа, то есть обучение, экскурсии и общение, у нас приезжают ребята, играют вечером на гитаре, у них такая добрая атмосфера, где можно поговорить как раз и о духовном, потому что во всех наших поездках всегда есть экскурсия, или в монастырь, например, обязательно будет по Свято-Никольскому Черноостровскому монастырю. Если мы выезжаем в Псков, то на базе Спасо-Елеазаровского монастыря мы проводили тоже наши программы, там есть игумения Мария, предоставляют они нам, там у них свой дом культуры, наверное, правильно назвать, который при монастыре находится, и тоже помогают нам с проживанием, питанием, и мы организовываем. Если это Псков, то, например, там музей «Ледовое побоище», то есть мы тоже берём какие-то исторические места, и даже вокруг этого мы снимаем часто фильмы, мультфильмы. Или вот, например, мы ездили летом в Мордовию, там проходило в честь Фёдора Ушакова мероприятие, день памяти его был, и как раз мы представили свой мультфильм, который сняли в Малоярославце, про Фёдора Ушакова, и там, конечно, все были в восторге, потому что туда приезжали разные военные училища, и они представляли спектакли, то есть на сцену выходили, мы говорим: «а ещё можно номинацию „кино“ сделать». Администрации, естественно, понравилось, они поддержали идею, поэтому вот мы приезжаем и снимаем. И ещё один важный момент хочу сказать, что в рамках этого курса по образовательному туризму наши участники курса, он идет полтора месяца, получают задание: в течение этого курса составить свой маршрут своего региона или деревни, города, который бы включал достопримечательности, храмы, что бы они хотели рассказать всей России. Они составляют этот маршрут, проводят экскурсию и снимают репортаж, то есть с помощью детей, берут школьников или где они работают, там воскресная школа, они снимают репортаж и нам его присылают. Мы это сейчас планируем выкладывать на нашем портале, мы ещё портал создали «Святые Online», от фонда «Медиа просвещение», там по направлению нас география России, и мы там выкладываем наши видео, и этими маршрутами могут пользоваться и из других регионов, например, школа в Курске хочет поехать и посмотреть Воронеж, а вот какой маршрут взять? Потому что, я помню, в Иерусалим мы полетели, и экскурсовод, там, если ты не знаешь православие, то понимаете, да? То есть это нужно быть уверенным в экскурсоводе или составить самому программу, если ты хочешь, чтобы дети услышали именно то, что надо. Поэтому, естественно, те площадки, локации для съёмок, которые мы выбираем, мы уже знаем экскурсоводов, как и что они скажут, для какой аудитории, потому что для детей это одно у них, один подход, для взрослых тоже, воцерковлённые, невоцерковлённые, это тоже надо всё понимать, учитывать эти особенности.
К. Мацан
— Дети иногда вообще раскрывают взрослым глаза на какие-то вещи, которые сами взрослые, может быть, никогда бы так не раскрыли бы. Вот я помню, когда в юности работал вожатым в детском лагере, мы тоже там смотрели кино, не снимали, хотя и снимали тоже, но у меня почему-то в памяти остался эпизод, когда мы смотрели кино, и решили мы, взрослые, так детям показать из любимого «Тот самый Мюнхгаузен» Марка Захарова. И я помню, что потом мы обсуждали, и один мальчик размышлял о последних кадрах фильма, когда, я напомню: Мюнхгаузена по сюжету, по идее, вот сейчас должны запихнуть в пушку и выстрелить им, чтобы он доказал, что он может на ядре полететь на Луну, мы понимаем, что, в общем-то, это всё метафора, что после такого не выживают, но вот кадр Мюнхгаузена заканчивается тем, что Мюнхгаузен по лестнице такой верёвочной лезет аккуратно вверх, ну вот якобы в эту пушку, но он лезет очень долго, и это в такую метафору превращается. И вот мне один мальчик лет 13-ти говорит: «Ну, вот как интересно, ведь он же может наверх полететь легко на ядре, но он выбирает путь усилия, потому что лезть вверх по верёвочной лестнице — это путь приложения усилий, он не выбирает лёгкий путь. Мюнхгаузен выбирает такой путь тяжёлый». Я никогда так об этом не думал, вот об этом эпизоде, хотя миллион раз его смотрел. И дети иногда неожиданно дают какой-то свой угол зрения. Наверняка у вас тоже множество историй о том, как дети, снимая, обсуждая будущий фильм или мультфильм, как-то так сумели на тему святого, добродетели посмотреть, что вас само это как-то заставило подумать: а ведь действительно, как интересно. Были такие примеры, можете привести?
Е. Бреднева
— Да, у нас много интересных разных случаев, вот вы сейчас рассказываете, да, это в принципе, мы первоначально когда с детьми общаемся, мы им даём первое знание — это по драматургии, и там как раз, если в сценарии не будет перипетий, не будет изменения героя, то это будет скучный фильм, есть же определенная такая вот, мы её называем «арка драматургическая». И всегда мы просто объясняем, на примере Колобка: вот есть у нас герой, и он бы сидел там на окошке, и, может быть, никуда не двигался, если бы что? И дети сразу понимают: если бы его не хотели съесть. Он понимает, что его хотят съесть, и вот появляется инициирующее событие, его заставляют двигаться, и всё по нарастающей, по нарастающей, он же не встречает сначала медведя и лису, ему потом бы неинтересен заяц был, поэтому он сначала он встречает зайчика, потом волка, и раскручивается. И всегда есть кульминация тоже, и мы всегда обсуждаем, конечно, с детьми — да, она может в фильме по-разному восприниматься абсолютно, кульминация, самый такой момент переживания в фильме, что будет дальше. Ну и в конце развязка — это изменение героя вот как раз. И дети, да, они по-разному подходят. Например, вот тоже одну из притч, мы за основу которую даём, расскажу вам её: один монах был в монастыре, который ни с кем ничем не делился, и его прозвали жадным. То есть, все обычно приносят там яблоки, детям раздают, деньги дают, и все раздают, а он нет. И вот когда этот монах умирает, к нему приходит там вся деревня. А монах говорит: «А что вы к нему пришли, что он такого сделал?» Они говорят: «Вы знаете, вот он нам вола купил, ещё что-то», то есть большие суммы он скапливал и помогал семьям конкретно, к нему, может быть, кто-то на исповедь ходил, и он знал, что ему нужно, и он вот покупал и дарил это. И мы говорим: в чём же мораль? И вот здесь дети тоже по-разному, кто-то говорит: «вот, осуждать нельзя, грех осуждения, и я хочу снять фильм, чтобы не осуждать». А кто-то говорит: «а я здесь вижу мораль: надо втайне свои дела делать». То есть здесь можно раскрыть какой-то момент, выбрать о чём-то смысл, и её снять уже на современный лад. Вот такие мы берём притчи, сказки и, взяв мораль, потому что нового ничего уже о добре и зле не придумаешь, мы все это знаем, с точки зрения духовной, вот есть жадность, её надо снять, чтобы её избежать, надо научиться жертвовать, и мы снимаем фильмы, как там жадный стал добрым и так далее.
К. Мацан
— Вернёмся к этому разговору после небольшой паузы. Я напомню, сегодня с нами в программе «Светлый вечер» Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». В студии Кира Лаврентьева, я Константин Мацан. Не переключайтесь.
К. Лаврентьева
— Ещё раз здравствуйте, дорогие друзья! «Светлый вечер на Радио ВЕРА продолжается, напоминаем, что у нас в гостях Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». У микрофона Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Так, Елена, это очень интересно, такая вот мораль воспитательная. А какие ещё поездки у вас были в вашей памяти самые яркие? О каких бы вы могли рассказать?
Е. Бреднева
— Мы сейчас вот приехали, последняя поездка наша была Валаам-Санкт-Петербург. Мы познакомились с замечательным игуменом Варлаамом, это на базе Свято-Троицкой Сергиевой пустыни, и этот монастырь восстанавливал Игнатий Брянчанинов. И у нас сейчас, когда мы там побывали, мы рассказали об этой поездке, и у нас очень много желающих туда прямо просят на каждые выходные: «давайте, давайте, давайте!» Вот поэтому сейчас, наверное, мы этот маршрут возьмём, будем туда тоже возить школьников.
К. Лаврентьева
— А как присоединиться? Как можно вас найти, о вас узнать?
Е. Бреднева
— Я контакты оставлю, у нас вся информация бывает на наших ресурсах: «Святые Online», это фонд «Медиа просвещение». Оформляем мы поездки: трансфер, питание, проживание через ООО «Гридница». А по проектам через нас, через «Медиа просвещение». И, соответственно, мы туда приезжаем и будем изучать, в том числе, Игнатия Брянчанинова, его труды, может быть, что-то также читать, что он писал, и с детьми на современный лад, скажем так, обсуждать и снимать простые вот эти их мысли. Как в Оптиной пустыни, например, мы когда приезжаем, у нас в Калужскую область маршрут, вот я говорила, и Малоярославец тоже в Калужской области, но мы выезжаем ещё и в Оптину пустынь, там в Музей космонавтики. Естественно, если мы выезжаем в Калужскую область, мы стараемся снимать фильмы, чтобы изучить именно святых и героев этой земли, например, там была Пелагея Брагина, которая в годы войны раненых у себя держала, и немец, придя, увидел там 18 человек, он ей поклонился и ушёл, вот был такой случай известный, и мы о нём сняли мультфильм замечательный, дети сами вырезали, делали фигурки, делали героев. Соответственно, когда мы в Оптиной пустыни, мы с ними говорим, читаем Оптинских старцев, говорим: «давайте снимем», и дети уже вдумываются — а как лучше это выразить? Они же это всё прочувствовали. Приезжая в Троице-Сергиеву лавру, мы там тоже проводили много раз фестивали, нам там даже город давал, и дворец Гагарина, то есть мы не только с Церковью, мы и с государством взаимодействуем, и с епархиями, когда в регион приезжаем, потому что всё-таки не только в рамках Церкви, но ещё много и школьников, которых хотелось бы тоже привлечь к нашим проектам, и они приходят, они участвуют, им очень нравится. Вот даже из Алтая приезжала одна команда, они приезжают на кинофестиваль, представляют свою работу и им предлагается ещё посетить храм. И они вот посетили, и потом мне Яна, знакомая говорит: «А я проходила всегда мимо храма, никогда не заходила, а сейчас, после вашей поездки вернулась, и вот зашла в свой в своём городе». То есть люди приобщаются, скажем так, к духовному через интересный такой формат, когда такая насыщенная программа в городе, они изучают историю, православие, дети у нас все радуются. Ну, какие ещё у нас? Ну, вот Санкт-Петербург из последних, потом Калужская область, Подмосковье. Сейчас, на этих выходных мы поедем в Борисоглебский монастырь, это в Аносино, тоже там интересная своя история, и мы будем снимать репортаж, посвящённый 200-летию монастыря. Там есть такое место — Тютчево, вот семья Тютчевых была, скажем так, у первоистоков создания монастыря. Это вот на этих выходных мы поедем, приедет там режиссёр наш, Павел Морозов, мы планируем снять репортаж.
К. Мацан
— Какой возраст детей?
Е. Бреднева
— Приезжает начальная школа, вот они с сопровождающими, у нас не как форма детского лагеря, потому что мы программу предоставляем, и у нас компания, которая помогает организовать, если надо, трансфер, питание, проживание. То есть они приезжают с сопровождающими, или с родителями, или с педагогами. Если это начальная школа, то вот я говорю то, что мы смотрим, чтобы это всё было им интересно, они снимают в основном мультфильмы. Если кто постарше, работа уже посерьёзнее.
К. Мацан
— То есть если, допустим, кто-то заинтересовался из наших слушателей, чтобы поехать, то это не просто вот как частное лицо вам звонишь, заполняешь заявку, едешь, а должна быть какая-то группа организованная, там от школы или как-то вот коллектив родителей?
Е. Бреднева
— Нет, они могут и сами приехать. Вот у нас будет Малоярославец, мы им организуем приезд. И родители приезжают с детьми, у нас даже с маленькими детьми приезжают, например, двое-трое детей в семье, и чтобы старшие участвовали в смене, учились снимать, посещали экскурсии, а мама, с ребёнком просто, например, гуляет, где-то присоединяется, ребенок маленький, двух-трёхлетний, он где-то и полепить может, просто она с ним может там подойти, отойти, то есть семейные такие поездки.
К. Лаврентьева
— Но требование такое, что у ребёнка должен быть гаджет, я так понимаю, телефон?
Е. Бреднева
— Не обязательно. У нас командная работа, вот, например, сейчас Павел приедет, у нас выезд будет в Борисоглебский монастырь, там для воскресной школы, они попросили приехать, их обучить, чтобы тоже, может быть, запустить это направление у себя, чтобы снимать в воскресной школе фильмы, мультики делать, их присылать на фестивали. И мы приезжаем, чтобы в практике с режиссёром, с их детьми, их родителями снять вот такой репортаж и подарить монастырю к 200-летию.
К. Лаврентьева
— Как интересно.
Е. Бреднева
— И они там приходят и с маленькими, и постарше.
К. Лаврентьева
— А есть такое, что ребёнок приезжает, например, вообще ничего не зная о церкви, ничего не зная о храме, но присоединяется к такой поездке, и вот в течение поездки, съёмок он знакомится таким образом?
Е. Бреднева
— Конечно! Он ещё там больше всех говорит о храме. Отвечу на вопрос: у нас вот приезжает Павел, и он привозит несколько камер, и мы их делим на команды, то есть не каждому нужен телефон. А когда у нас идёт именно практическая часть, когда мы вместе, они получают задания, то есть у каждой команды обязательно должен быть оператор, мы распределяемся, и мы сопровождаем, то есть режиссёр, например, на команде там, или одну, или две команды курирует, говорит, как снять правильно планы, потому что планы есть крупные, средние, и как правильно это соединить. И они прямо в практике, им не скучно, как вот в киношколах часто бывало, ты год или два только лекции слушаешь, а потом только тебе камеру дадут, вот у нас нет, у нас, так как дети все уже и так снимают, мы говорим: давайте снимать. Но когда, например, экскурсия, они получают задания снять, если для наших соцсетей «Святые Online», мы им говорим формат, например: надо нам вертикально, до минуты. И они, вот в Петербург мы выезжали, музей Пушкина посещали, и каждый делает на свой телефон, потому что здесь уже не командная, чтобы экскурсоводу не мешать, когда они получают индивидуальные задания, то могут уже на свои телефончики поснимать. Если у кого-то нет, то мама ему даст или преподаватель, или мы, а так в основном командная работа.
К. Лаврентьева
— Это очень интересно. Но это такая история, как, знаете, если ребёнок чрезмерно увлекается гаджетами — отдайте его на курсы программистов, там нужно столько писать вот эти коды, что он очень устает от экрана, и у него нет сил в оставшееся время опять сидеть в телефоне, потому что очень устает нервная система, глаза, пальцы, и, в общем-то, хочется отдохнуть. А тут получается, что ты фильм снимаешь, и ты и так уже вот эту потребность покопаться, понажимать кнопочки, ты уже как-то реализуешь, ещё и с пользой, то есть пока ты снимаешь, ты же запоминаешь очень то, что тебе говорят, ты сам ретранслируешь, соответственно, всю услышанную информацию.
Е. Бреднева
— На 80 процентов больше запоминаешь это по статистике в педагогике, а когда ты сам об этом говоришь, тогда и усваиваешь. Ну, вот о педагогах ещё тогда хочу сказать, о детях поговорили, вот как они могут развиться, пройдя наши курсы. У нас педагоги, которые прошли курсы, они в своих регионах уже запустили тоже, кто-то кинофестиваль, кто-то киношколу. Бывает разное даже по характеру, например, они закончили, направление интересное, потому что по работе с детьми именно духовно-нравственное воспитание — это один из лучших, вот сколько мы взаимодействуем со школами, с детьми работаем, потому что, когда спрашиваешь: «кто будет снимать фильм?», все руки поднимают из детей. Ну и всё, и педагог грамотный начинает обсуждать уже темы, добродетели и прочее. И вот у нас, например, Катя из города Воронеж, закончила Московскую духовную академию и сейчас разработала свой маршрут по Воронежу, и буквально уже к ней записываются люди. Вот у нас будет первый пилотный, планируем, может быть, через неделю или через две, к ней выезд. Она составила, там и собор кафедральный, там же много, и Митрофан Воронежский, а если мы на микроавтобусе, то к Тихону Задонскому можно заехать. Ну и, естественно, для детей «Петровские корабли», шикарный интерактивный музей, то есть они будут снимать историю, опять же, и православие. И там она на месте уже договаривается, где расселить, покормить, чтобы это всё было по нормам. Вот к ней поедет первая группа такая. Катя запустила ещё по анимации курс, ее сразу и школы стали приглашать, потому что это востребованное направление не только для воскресных школ, а ещё и для школ, чтобы там запускать кинокружки. И люди даже готовы это оплачивать, то есть для педагога, который немного даже получает, для него это может быть как дополнительная работа, потому что, набрав десять человек в школе, он может раз в неделю вести этот кинокружок, и у него очень хороший может быть заработок, это плюс педагогу в помощь. И кто у нас не научился, не то чтобы не научился, вот научился он снимать и монтировать, говорит: «классное направление, я у себя сделаю региональный фестиваль». И он начинает взаимодействовать у себя уже, например, вот сейчас из Саратова ко мне приезжали, у них там новая епархия образовалась, и вот владыка их направил на повышение квалификации, на наш обучающий курс, они приезжали в Валаам, в Санкт-Петербург, и они приедут ещё в Малоярославец. Мы их ещё поддерживаем, мы им будем торжественно вручать анимационную студию, с камерой, на которой они работают, так уже мы очень многих наградили в областях, то есть кто хочет развиваться, мы как-то тоже их поддерживаем. И вот сейчас они приедут, уже привезут фильм свой, представят в Малоярославце и получат такую от нас анимационную студию, это «Сиреневая мультстудия», наши партнёры, Дмитрий Шубин тоже нам помогает награждать этих педагогов. И они хотят дальше сделать свой, может быть, фестиваль, маршрут разработать, и также мы будем выкладывать, пожалуйста, можно вот Саратов, там тоже очень красивые места. И так вот, кто выпускается, кто подключается к этому, он у себя в регионе начинает развивать эту деятельность — или фестиваль, или образовательный маршрут, или просто пойдёт в школу учителем работать, а вокруг него тоже образуются люди и вот это направление. Недавно из Алтая мне позвонила выпускница, они взяли грант сейчас, вот их поддержали, Движение первых«, первый раз грант сейчас давали, вот это наши выпускники, очень приятно, им дали миллион, и они уже покупают оборудование, это ещё поддерживается и государством, и есть грант «Православная инициатива», тоже это направление поддерживает. Поэтому это будет и педагогам, и родителям интересно, я думаю, будут развивать у себя на базе школ, воскресных школ.
К. Мацан
— Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение» сегодня с нами в программе «Светлый вечер». А были ли случаи, когда ребёнок, погрузившись в такую кинематографическую деятельность, для себя выбирал бы потом профессию кинематографиста? Всё, ребёнок решил, что он будет режиссёром, оператором. Спрашиваю, потому что, с одной стороны, это здорово, когда ребёнок чем-то загорается и начинает о чем-то мечтать, например, о профессии режиссёра. С другой стороны, мы всё знаем, насколько этот мир творческих профессий зыбок, ненадёжен, связан с искушениями и, в общем, единицы на самом деле там по-настоящему могут чего-то добиться и пройти вот так вот с счастьем этот путь. Кто-то разочаровывается, кто-то так вечно мечтает о большой карьере в киноиндустрии, например, но так ничего и не получается, не потому что человек не талантлив, просто потому что разная конъюнктура. Как вы на это смотрите? Есть ли перед вами какая-то ответственность, если угодно, за то, что человек увлечётся творческим делом и потом и жизнь свою в эту область направит?
Е. Бреднева
— Как говорится, наше дело сеять, а взращивать будет Господь. Всё-таки мы больше о смыслах, и когда мы создавали вот это кинонаправление, мы в первую и единственную очередь были педагоги и думали о педагогике, и мы взяли этот инструмент именно как средство воспитания детей. А если кто-то из них будет, у нас были такие случаи, вот в Сочи был случай, я привожу этот пример часто, когда девочка, школьница, прислала несколько фильмов, но направление их было: готы, в черном, такого направления очень много снимают дети, которые, конечно, на фестиваль не пойдут. Но среди пяти фильмов, которые она прислала, был один со смыслом, он о том, как мальчику нравилась девочка, и он всё под неё подстраивался, и прической, и всем, а она не обращала внимания. А потом он встал с собой, и она его заметила. Он стал с собой и подумал: ну, не нужен я ей и не нужен. Стал собой, и вот просто идёт, и всё. И там такая развязка, что девушка подходит к нему и знакомится на такой, на доброй ноте там. Концовка очень-очень хорошо снята была, прямо вот талант. И мы в зимнем театре награждали, помню, детишек, и она пришла вся такая, преобразилась.
К. Мацан
— Гот стал человеком.
Е. Бреднева
— Ну, чтобы не обидеть это направление... Но она изменилась, преобразилась, был вид один, стал другой — в платье, красивая девушка. И мне потом говорили, она поступила как раз на режиссёрский, по-моему, даже в Москву. Это я к чему говорю — к тому, что нужна мотивация, понимаете? Ты можешь снимать и выкладывать там абы что, чтобы себя как-то проявить, и это идёт всё во вред, часто даже в плачевные случаи, а можно, наоборот, сказать: «да, ребят, давайте, вот у нас фестиваль, мы там наградим вас, можете поехать потом отдохнуть, повысить свой уровень с режиссёрами», и мы награждаем ребят, награждаем педагогов, и они вот так вот приходят, меняются, выходят на сцену. Поэтому мы ищем площадки, взаимодействуем с органами власти, нам предоставляют площадки, чтобы детей наградить, чтобы они чувствовали, что надо снимать позитивное, доброе, мы стараемся вот в этом направлении идти.
К. Мацан
— А есть ли такая у педагогов, не знаю, проблема или не проблема, связанная, собственно, с требованиями к художественному уровню того, что снимается? Я объясню, о чём спрашиваю: с одной стороны, я понимаю, тоже имея какой-то опыт преподавания в детском лагере, допустим, мы кино снимали, музыку писали, монтировали, снимали всё-всё-всё, и есть две крайности: одна крайность, когда ты, как педагог, в общем, восхищаешься, умиляешься, даёшь зелёный свет всему, что ребёнок делает, просто потому, что он это делает, это прекрасно. Но показывать это потом далеко не всегда станешь, потому что это очень просто, это иногда плохо, но ребёнок постарался, во всяком случае. Другая крайность — это чтобы сделать прямо хорошо и педагогу было не стыдно, тогда многое нужно делать самому. Я понимаю, что очень часто в таких профессиях, как журналистика, режиссура, во взрослой жизни обучение какое — «сиди рядом, смотри, что я делаю, через полгода начнёшь делать сам» и так далее. И вот тут педагог должен искать какой-то баланс, чтобы, с одной стороны, это было всё-таки не его произведение, а ребёнка, но чтобы оно было художественно качественное. Какие здесь лайфхаки есть?
Е. Бреднева
— Это примерно точно так же, как с уроками рисования и музыки: ребёнок приходит на кружок в школу рисовать, сначала у него не будет сразу качественный рисунок, и он не должен смотреть год, как рисует учитель, вы согласны, да? Ему нужно самому рисовать, пробовать, ошибаться, учитель должен подправлять там линии. Сначала это будет школьная выставка, потом уже, может быть, какой-то районный, потом фестиваль. Абсолютно то же самое и с кино у нас. Когда мы только запустили, проводили круглые столы, и я помню, там великие режиссёры, кто-то сначала там смотрел и думал: что это тут в наше вторглись, что из кино будет?! А мы объясняем: нет, дети должны развиваться, они уже снимают, и мы должны им помочь, они будут делать ошибки, мы им говорим, как планы снимать, как сценарии писать, сначала они составляют простые сценарии, школьные. У нас очень много школьных кинофестивалей проходит. Вот мы, на примере сейчас скажу: гимназия Александра Невского, она очень большая, может быть, даже одна из самых больших, в Нижнем Новгороде, известная, мы два раза к ним приезжали, провели курсы для педагогов и родителей, и дети присутствовали, и сразу тоже в практику. Трёхдневный такой актив был, то есть преподаем, сразу раздаём камеры и снимаем. Они до сих пор, уже несколько лет прошло, они уже в международных фестивалях участвуют. А первый год был, конечно... То есть они поняли, как планами, как звук, где-то ошибка, потом звонят, какую камеру купить, какую петличку. Сейчас они мне звонят, присылают фильмы уже очень высокого уровня, если я не ошибаюсь, участвуют в международных фестивалях, им дипломы приходят, и у них ежегодно приходит владыка, тоже их награждает. Этот проект они внедрили в программу, каждый класс, с 1-го по 11-й, снимает фильмы. И они говорят: у нас такой прямо активный период лета, мы уже думаем, что мы будем снимать, уже интересно. Это командная работа, они год там снимают, думают, каждый класс, и в мае, к Пасхе, по-моему, приурочен фестиваль, они представляют эти работы. Поэтому здесь это как кинокружок, мы не на телевидении представляем эти работы, чтобы конкурировать с великими режиссёрами, нет. Оно должно быть и как киноискусство, мы должны смотреть образцы, и дай Бог, чтобы снимались хорошие фильмы, и дети их будут смотреть, да, но это как композитор, и ребёнок, когда он приходит, он же не умеет сразу петь и играть, он учится постепенно. Так и здесь, это школьный кинокружок, кто-то из них станет, может быть, какой-то процент режиссёром, сценаристом, а кто-то просто свободное время потратит с пользой. Понимаете, педагог через вот это творчество, просто с ним поговорит, может быть, на какую-то тему. У нас даже было в одном городе, когда мы снимали, пример приведу: мы разбились на команды и пошли снимать по темам, и вот у одной из команд была тема буллинга, то есть отношений в классе. И потом, на следующий день, когда представляли свои работы, педагоги и родители говорят: «если бы мы вчера не снимали этот фильм, мы не знаем, что было бы», там это очень нужно было... Они со слезами на глазах, как сейчас помню, говорят, что «вчера мы разрешили такую важную проблему», и дети стали говорить, когда писали сценарий, на такие темы, и получилось, что они разрешили очень важную проблему отношений в классе, снимая просто вот по этой теме фильм, понимаете, да?
К. Лаврентьева
— Да, это важно.
Е. Бреднева
— Поэтому кино — это очень сильное такое средство. Сейчас для детей запускаются всякие соблазны, которые идут им в пагубу, в интернете очень много этих программ, игр, которые на разрушение идут, и надо, обязательно педагогу включаться, чтобы спасти их свободное время, занять позитивным, чтобы они снимали и как можно больше вот такого доброго выкладывали, поэтому мы вот по этой части, а не для того, чтобы их сделать великими режиссёрами. Если они захотят, они пойдут, мы им скажем, что есть ВГИК, есть ещё там замечательные, там туда-туда-туда. Но мы всё-таки боремся за свободное время, чтобы дети снимали позитивное, доброе, и воспитательный момент вот этот присутствовал, поэтому мы работаем с педагогами.
К. Мацан
— Спасибо огромное за нашу сегодняшнюю беседу. Я напомню, сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер» была Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». Давайте под занавес беседы ещё раз напомним, где вас искать, вот тем, кто сейчас заинтересовался, на какой сайт заходить и что делать — «Святые Online», да?
Е. Бреднева
— Да. И вы также можете присылать нам туда и видео мы размещаем. У нас есть молодёжная редакция, это студенты МГУ, МГИМО, тоже мы с ними выезжаем, вот недавно проводили круглый стол с владыкой Московской духовной академии, в Общественной палате, то есть у нас есть на любой возраст. Приезжайте и с маленькими детьми, и с детьми постарше, и со студентами, у нас очень хорошая, добрая атмосфера, программы, поездки.
К. Лаврентьева
— Это очень интересно, спасибо большое.
К. Мацан
— Спасибо огромное. Кира Лаврентьев и я, Константин Мацан, были в студии вместе с вами. До свидания, до новых встреч на волнах Радио ВЕРА.
К. Лаврентьева
— Всего хорошего.
Е. Бреднева
— До свидания.
Все выпуски программы Светлый вечер
- «Разговор с подростками о христианских ценностях». Елена Бреднева
- «Фрески Макарьева Свято-Троицкого монастыря в Калязине». Юлия Ратомская
- «Смыслы Страстной седмицы». Прот. Павел Великанов
Все выпуски программы Светлый вечер
«Фрески Макарьева Свято-Троицкого монастыря в Калязине». Юлия Ратомская
У нас в гостях была ученый секретарь государственного музея архитектуры имени А. В. Щусева Юлия Ратомская.
Мы говорили об истории фресок некогда затопленного Макарьева Свято-Троицкого мужского монастыря в Калязине, о том, как они были сохранены и где их можно увидеть сейчас.