Поделиться
Фото: Ivan Bolshakov/Unsplash
«...Потом отец дал мне Евангелие от Иоанна. Я вникал в параллельные тек-сты, латинский и греческий, понемногу переводил стих за стихом; осилив не-сколько стихов, я читал их с отцом. По тем же драгоценным для мира строкам таким же самостоятельным путем я стал знакомиться по французской Библии с французским языком. Много из других мест Евангелия по выбору и указаниям отца переводил я тогда и чувствую теперь, как хороша и глубока была мысль отца учить меня языку, научить вникать в его тайну при посредстве такого творения, которое само по себе должно было стать основой моей будущей жизни и будущих отношений к людям».
Это был фрагмент из воспоминаний русского ученого-палеографа (т.е. историка письма), специалиста в области рукописной книги Всеволода Измаиловича Срезневского (даты жизни: 1869 — 1936). Читал Сергей Агапов.
Недавно фрагменты этих мемуаров, посвященных, главным образом отцу воспоминателя — великому филологу-слависту, автору Словаря древнерусского языка Измаилу Срезневскому, были опубликованы в журнальном вестнике Уральского отделения Российской академии наук. Там их сопроводил своею статьей писатель и журналист Дмитрий Шеваров.
«Все это, кажется, есть и сейчас, — писал Шеваров, — мы, как умеем, занимаемся с нашими детьми и в глубине души надеемся, что они тоже когда-нибудь вспомнят об этом. Мы решаем с ними уроки, водим на кружки или в музыкальную школу, торопимся прочитать им заданные на лето книги... Но что-то изменилось в атмосфере наших занятий. В XIX веке это было как-то увлекательнее, было больше возвышенности и тайны — как для детей, так и для взрослых. В чем тут дело? Ну не в камине же, у которого вечерами собиралась большая семья... Разница тут, похоже, в том, что задания для занятий с детьми нам сегодня чаще всего приходят извне — из детского сада, из школы, из социума, из Интернета, в конце концов. В XIX-м же веке импульс был внутренним, поручение родителям приходило будто бы свыше. В этом было не только осознание своего долга, но и огромный собственный интерес. А интерес был в том, чтобы увлекать детей тем, чем ты сам увлечен...»
Моя бы воля, то я б издал — брошюркою — эти небольшие воспоминания сына об отце, это буквально десять журнальных страничек и безо всяких комментариев вручал родителям наших чад на ежегодных школьных собраниях или на «первом звонке». Не в поучение, упаси Бог, а для знакомства с тем как и чем жили люди в той, древней России, духовная связь с которой ныне почти утрачена.
А ведь мы слушали крохотный фрагмент, относящийся лишь к постижению ребенком под руководством отца основ иностранных языков, необходимых любому воспитанному человеку. И всего только. ...А как они вместе читали книги и учили стихи, как изучали историю (не по учебникам, но прямо по источникам), как рисовали, праздничали, путешествовали по всей России, а потом чертили географические карты... Как жили по Божьему Закону.
И поверьте, что это было не выращивание какого-то цветка в горшке, совсем нет. Севу Срезневского, как и остальных семерых деток матушка с отцом растили не по тепличному.
«...И мы с ним переплетничали, клеили коробки, точили ножи, строгали доски, столярничали, работали на верстаке, на токарном станке, красили заборы, обклеивали стены обоями, копались в саду, хлопотали по домашеству. Эта наука умения применять силу и знания к делу, научив находчивости, сметке, сообразительности, потом мне очень пригодилась в жизни, дав возможность почти всегда обходиться своими руками, своей головой, своими средствами, не прибегая к помощи других. Как не поблагодарить за все это отца, исподволь готовившего сына к жизни, как будто он сам, этот малыш, до-ходил до всего своим умом.
Не выпало на мою долю закончить даже среднего образования под руковод-ством отца: он умер, когда мне не исполнилось еще и 13 лет. Но заложенное им в мою детскую душу отношение к труду, понятие о своих обязанностях, о своем долге, о любви к Родине, к ее старине, литературе, памятниках ее письменности и быта сроднились со мною с тех давних пор».
Удивительно, что сегодня — читая, слушая ли — эти самые слова могут показаться кому-то чересчур торжественными, что ли. Но ведь перед нами — обычное чувство долга и ответственности за маленькую душу вверенного взрослому существа. И осознание им, выросшим мальчиком, этого будничного подвига воспитания, которому, я верю, можно и нужно учиться нам, нынешним.
Послание к Римлянам святого апостола Павла
Поделиться
Рим., 106 зач., XI, 13-24.
Комментирует епископ Переславский и Угличский Феоктист.
Здравствуйте! С вами епископ Переславский и Угличский Феоктист.
Если внимательно читать Библию, то легко заметить наличие у Бога плана по восстановлению падшего человечества. Сначала этот план виден лишь как некое не вполне ясное пророчество, дальше он обретает всё более ясные черты, и очевидным он становится с Пришествием Христа. Апостол Павел верил, что история спасения на этом не заканчивается, верил, что Бог продолжает Своё действие в мире, а потому и отпадение израильтян от Бога — это лишь временное явление, необходимое для спасения других народов. Эти мысли апостола Павла содержит в себе 11-я глава его Послания к Римлянам, отрывок из неё звучит сегодня во время литургии в православных храмах. Давайте его послушаем.
Глава 11.
13 Вам говорю, язычникам. Как Апостол язычников, я прославляю служение мое.
14 Не возбужу ли ревность в сродниках моих по плоти и не спасу ли некоторых из них?
15 Ибо если отвержение их — примирение мира, то что будет принятие, как не жизнь из мертвых?
16 Если начаток свят, то и целое; и если корень свят, то и ветви.
17 Если же некоторые из ветвей отломились, а ты, дикая маслина, привился на место их и стал общником корня и сока маслины,
18 то не превозносись перед ветвями. Если же превозносишься, то вспомни, что не ты корень держишь, но корень тебя.
19 Скажешь: «ветви отломились, чтобы мне привиться».
20 Хорошо. Они отломились неверием, а ты держишься верою: не гордись, но бойся.
21 Ибо если Бог не пощадил природных ветвей, то смотри, пощадит ли и тебя.
22 Итак видишь благость и строгость Божию: строгость к отпадшим, а благость к тебе, если пребудешь в благости Божией; иначе и ты будешь отсечен.
23 Но и те, если не пребудут в неверии, привьются, потому что Бог силен опять привить их.
24 Ибо если ты отсечен от дикой по природе маслины и не по природе привился к хорошей маслине, то тем более сии природные привьются к своей маслине.
И для себя самого, и для других людей апостолу Павлу приходилось отвечать на вопрос о судьбе его собратьев евреев, и если для некоторых христиан этот вопрос не представляет ни интереса, ни труда, то для апостола всё было иначе, и он отнюдь не спешил говорить, что неверующие во Христа евреи — это проклятые Богом люди. Логика апостола была совершенно иной, он полагал, что отпадение израильтян от Бога — это, во-первых, временное явление, а во-вторых, оно произошло не без промысла Божия.
Павел верил, что в определённое Богом время евреи придут ко Христу, свою мысль апостол выразил довольно загадочным образом: «Ибо если отвержение их — примирение мира, то что будет принятие, как не жизнь из мёртвых?» (Рим. 11:15). Как правило, выражение «примирение мира» понимается толкователями как указание на призвание ко Христу язычников. Это может показаться странным, однако мы не можем предположить, каким образом развивалась бы христианская апостольская миссия, если бы евреи не отвергли Христа, здесь можно было бы пофантазировать, но такие фантазии — совершенно бессмысленная трата времени, а потому мы просто верим апостолу Павлу, если он сказал, что языческие народы пришли ко Христу благодаря неверию евреев, значит, это действительно так.
Ещё больший интерес представляет собой вторая часть процитированной фразы апостола Павла, в которой приход евреев ко Христу сопоставляется с жизнью «из мёртвых». Многие толкователи видели в этих словах указание на то, что евреи обратятся ко Христу перед Втором Пришествием, то есть перед тем временем, в которое мы чаем воскресения мёртвых. Однако возможно и другое понимание слов апостола: израильский народ, приняв Христа, обновится и возродится, он избавится от своих вековых грехов, с ним произойдёт то же, что с любым другим народом, принявшим Христа, — он обретёт в себе новую силу, которая сделает его по-настоящему великим народом.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
Поддержать уникальный православный центр «Умиление» в Волгоградской области
Поделиться
В 50 километрах от города Волгограда, в селе Заплавное, находится Православный центр «Умиление». Уникально это место тем, что на его территории располагаются: храм, детский сад, гимназия, школа искусств и кадетский корпус. Здесь же действует колледж, в котором ребята осваивают профессию повара и швейное дело. Также у центра есть своё небольшое хозяйство, благодаря которому дети приучаются к труду и заботе о животных.
В село Заплавное приезжают ребята со всей округи. В православном центре «Умиление» у них есть возможность получить бесплатное качественное образование, раскрыть свои способности и вырасти духовно.
Многим настолько здесь нравится, что, вырастая, они сюда возвращаются: приводят в центр своих детей или устраиваются на работу.
Александра Иванченко сегодня преподаёт православную певческую культуру в местной Детской школе искусств. А когда-то она сама обучалась тут духовной музыке и пению на клиросе. Александра была участницей хорового коллектива «Умиление», который стал призёром и лауреатом множества всероссийских и международных конкурсов и фестивалей. В 2006 году она поступила в Волгоградский колледж искусств, затем обучалась в консерватории. И спустя некоторое время устроилась на работу в Детскую школу искусств православного центра.
Сейчас Александра Иванченко — ведущий преподаватель. Она с большой любовью обучает детей церковному пению.
Православный центр «Умиление» — это площадка для развития, становления и образования детей. У каждого ребёнка здесь равные возможности.
Больше узнать об уникальном православном центре в Волгоградской области и поддержать его работу можно на сайте центра «Умиление».
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«Деревянные церковные сокровища в собраниях ГИМа». Наталья Углева
Поделиться
У нас в студии была заведующая отделом дерева и мебели Государственного исторического музея Наталья Углева.
Мы говорили о том, какие удивительные деревянные церковные сокровища хранит Исторический музей, и о том, чем интересны коллекции мебели и чем они могут помочь в изучении истории.
Этой беседой мы продолжаем цикл из пяти программ, посвященных собраниям и деятельности Государственного исторического музея.
Первая беседа с заместителем генерального директора Исторического музея Мариной Чистяковой была посвящена истории Новодевичьего монастыря в Москве;
Вторая беседа с заведующей музеем «Покровский собор» Татьяной Сарачевой была посвящена истории знаменитого храма Василия Блаженного.
Ведущий: Алексей Пичугин
Все выпуски программы Светлый вечер
