Поделиться
Гость программы: Доктор исторических наук Сергей Алексеев.
Тема беседы: эпоха князя Владимира, его роль в истории Руси и путь к святости.
Ведущий: Дмитрий Володихин
Д. Володихин:
— Здравствуйте, дорогие радиослушатели, это Светлое радио — Радио ВЕРА. В эфире передача «Исторический час». С вами в студии я — Дмитрий Володихин. И начнём мы с вами сегодня со странного, я бы даже сказал, с трудного. Совсем недавно в Москве был поставлен памятник святому равноапостольному князю Владимиру. И с этого момента, и даже, может быть, несколько раньше этого момента, меня осаждают противники сооружения этого памятника разными необычными вопросами, которые не отличаются вежливостью. Но вот давайте-ка мы их сегодня зададим специалисту, который специально для этого посетил нашу радиостудию. Я задаю первый вопрос, сначала сам себе. Наш специалист внимательно слушает, сейчас я вам его представлю. Вопрос такой, спрашивают меня: «А как же это ваш великий князь Владимир святой, когда у него был гарем из нескольких сотен женщин, и жён ещё к тому же было огромное количество, помимо наложниц? Вот какой он после этого святой?» И в некотором оторопении от этого вопроса (хотя слышал я его раз, наверное, пятьдесят, даже сам пытался отвечать), я представляю нашего сегодняшнего гостя, доктора исторических наук, профессора, автора биографии Владимира Святого и Ярослава Мудрого: Сергея Викторовича Алексеева. Здравствуйте!
С. Алексеев:
— Здравствуйте!
Д. Володихин:
— Итак?
С. Алексеев:
— В вопросе, который вы задали, наверное, для любого, даже не только христианина, но просто здравомыслящего человека, есть уже и ответ: после этого.
Д. Володихин:
— А после чего? Что после чего?
С. Алексеев:
— Какой он после этого святой. Так вот, после этого — Владимир действительно заслужил свою святость в глазах Церкви, в глазах всех христиан. Христианская святость же никогда не воспринималась как абсолютная безгрешность. Христос пришёл призвать не праведников, а грешников к покаянию. И Владимир — как раз пример человека, который, пройдя через очень грешную жизнь, не будучи ещё христианином, не будучи ещё даже крещён, не будучи заново рождён во Христе, христианином стал, познал покаяние, призвал к нему не только себя и пришёл к святости. У него не только много жён было, были и другие грехи в язычестве, не знавшем собственно понятия греха, хотя, конечно, знавшем родовые законы, многие из которых Владимир нарушил. И думается, что та, даже по языческим представлениям, если не бездна падения, то, во всяком случае, страх мести на земле, которая могла быть и которая даже едва не настигла всё потомство Владимира, с которой он сам столкнулся в конце жизни, и которая породила в итоге междоусобицу в роду Рюриковичей после его смерти. Непонимание того, как мир, как языческий закон, как стоящие на страже родовых устоев боги, в которых Владимир (как говорят его ранние жития) искренне верил, как они примут его: прав он, неправ, имеет право, не имеет. И личное осознание того, что даже если перед лицом языческих богов он имеет какое-то право и может их задобрить, может их купить жертвами, но вот его собственная совесть человека, в принципе милосердного, щедрого ещё в язычестве, говорила ему: «Нет, не прав».
Д. Володихин:
— Вот тут хотелось бы задать вопрос номер два. Допустим, понятно: вот наложницы у него были в язычестве, а стал христианином и все эти многосотенные гаремы разогнал — это, может быть, понятно. А вот вы говорите с нашими радиослушателями загадками: некое нарушение правил рода в условиях языческого общества, некая страшная травма, ужас — вот что это? Неужто мы напарываемся на второй вопрос, который в таких случаях задают: «А как же это ваш князь Владимир святой, когда он развязал войну против своего единокровного брата и убил его?» Об этом идёт речь.
С. Алексеев:
— Речь идёт об этом, только в вопросе содержится некий обман всё-таки.
Д. Володихин:
— Не без хитрости, конечно — такие вопросы всегда с хитростями.
С. Алексеев:
— Владимир оправдывал себя ещё тогда, в языческие годы, тем, что не он начал убивать братьев. Брат был единокровный.
Д. Володихин:
— Назовём их.
С. Алексеев:
— Ярополк — князь киевский, был единокровный брат. Был у Ярополка и единоутробный брат, от одного отца и матери, как мы можем заключить по летописям — Олег, княживший в древлянской земле. И вот этот Олег был убит, погиб в сражении с войсками Ярополка, ещё до того, как Владимир против Ярополка выступил.
Д. Володихин:
— И после этого?
С. Алексеев:
— После этого Владимир бежал из Новгорода, где он княжил, испугавшись такой же судьбы. Ярополк оплакал своего единокровного, единоутробного брата Олега, забрал его землю и забрал заодно землю Владимира.
Д. Володихин:
— Ну раз бежал, почему же не прибрать?
С. Алексеев:
— Владимир через некоторое время вернулся с наёмными варягами из-за моря, без сопротивления прогнал посадников, назначенных Ярополком в Новгород, — наместников Ярополка, пошёл на Полоцк, князь которого хотел заключить с Ярополком союз, отдав за него свою дочь. Этот брак Владимир сорвал, захватил дочь полоцкого князя себе, самого князя убил, потом пошёл на Киев, и при помощи воеводы Ярополка — Блуда — захватил город. Позднее Ярополк, прибывший к Владимиру в расчёте на его милость, по наущению Блуда действительно был убит. Конечно, Владимир оправдывал себя: «Не я начал убивать братьев, но он». Он это, по летописи, говорил Блуду, он принёс какую-то клятву, как мы знаем, единственному человеку, оставшемуся верным Ярополку до конца — Варяжко, чтобы вытащить его от печенегов. И Варяжко в ответ присягнул Владимиру, а до этого наводил печенегов на Русь в отместку за своего князя. Вообще, когда мы читаем об этих событиях, мы сталкиваемся с людьми совершенно иной психологии, которая во многом нам, современным людям, для которых понятия личной верности, родового закона заменили понятия патриотизма, нравственного закона... Это совсем другой мир. Здесь летописец осуждает Блуда, который предал своего господина Ярополка. И в общем мы готовы согласиться с летописцем, по крайней мере, если скользим по поверхности летописного рассказа и не вдумываемся, что Блуд, судя по его имени, был незаконнорожденным ребёнком, как и Владимир. Что Блуда в своё время наущавший Ярополка на войну с Олегом Свенельд фактически отстранил от поста княжеского воеводы на несколько лет, пока не умер. Что в новгородских былинах, допустим, Блуд запомнился как очень положительный персонаж - по каким-то причинам. Так вот, летописец однозначно осуждает Блуда, и он однозначно одобряет Варяжко.
Д. Володихин:
— Но летописец просто христианин.
С. Алексеев:
— Но он ещё рождён в обществе, которое одно-два поколение назад жило по этому закону. И излагая события времён Владимира, он опирается на дружинное предание, он передаёт ту этику, которая в нём заложена.
Д. Володихин:
— То есть, если я правильно понял, получается примерно так: даже по языческой этике и морали, часть дружины, может быть, говорила о Владимире: «Молодец, лих, крут: брата убил, город взял! Сколько золота, сколько славы! Ну вот стальной человек — за ним в огонь и в воду!» А другие говорили: «Если присмотреться, то несколько переборщил».
С. Алексеев:
— А Варяжко вообще в отместку за своего князя наводил на Русь печенегов, как я уже сказал. То есть, конечно, отношение вот этой воинской знати к Владимиру было очень разным. И Владимир недаром старался быть щедрым с дружиной всегда: и до, и после крещения —любил дружину, совещался с ней обо всех делах, как сказано в летописи. Он, конечно, понимал, что ему нужны поддержка и понимание вот этого воинского слоя. Но понимал он и другое, гораздо более важно и нравственно: он понимал, как вы сказали, что переборщил. Он понимал, что, в общем, совершил зло, что это расходится с его натурой, которая проявлялась во многом: его милосердие же не только к дружине. Его милости ещё и в языческую эпоху простирались в принципе на всех киевлян. А в христианскую эпоху он вообще прославился как нищелюбец, как благотворитель, по сути первый на Руси.
Д. Володихин:
— Вот мы пришли к тому, что Владимир, пошедший и против собственной натуры, и против, в какой-то степени, этики рода ещё времён языческого общества, стучался в двери христианства, как человек, который не находил себе нравственного выхода из чрезвычайно сложной ситуации, из тупика его действий. Злодей он или всё-таки удачливый боец? И для того, чтобы начать разговор о том, как Владимир вышел из этого тупика, мы всё-таки для начала послушаем тропарь святому равноапостольному князю Владимиру. Христианским мы предварим разговор о христианстве.
Звучит тропарь святому равноапостольному князю Владимиру.
Д. Володихин:
— Дорогие радиослушатели, это Светлое радио — Радио ВЕРА. И мы с вами вместе со святым князем Владимиром начнём потихоньку выкарабкиваться из тени к свету. В эфире передача «Исторический час». С вами в студии я — Дмитрий Володихин. Мы продолжаем беседу о святом равноапостольном князе Владимире. И я задаю вопрос, впрямую подводящий нас к самому главному, что произошло в жизни святого Владимира, и к самому главному, что произошло в судьбе нашей страны — к крещению. Ведь насколько я помню, крещение предварялось довольно необычной. Можно сказать, экзотической реформой, когда Владимир Святославич понаставил в Киеве таким гуртом, можно сказать, языческих идолов, ибо пытался создать некий единый пантеон так называемых языческих божеств, приведя эти самые так называемые божества со всех концов страны. Здесь хочется понять: зачем это нужно было, во-первых, стране, а во-вторых, ему самому — лично.
С. Алексеев:
— Владимир знал о христианстве с детства. Собственно, во всех житийных памятниках, в том числе достаточно ранних, говорится о том, что воспитывала его княгиня Ольга. Это было и неизбежно, поскольку его отец Святослав проводил значительную часть времени в походах за пределами страны. Ольга приняла крещение ещё в 957 году и, конечно, старалась хотя бы внукам своим привить если не христианство, то симпатию к нему, знание о нём.
Д. Володихин:
— Сыну Святославу она тоже пыталась привить христианство — ничего не вышло. Он отказался, мягко говоря, в резкой форме: посмеялся над своей матерью.
С. Алексеев:
— Скорее, он испугался, что дружина его смеяться начнёт над ним, если он примет христианство. В дружине действительно было немало противников христианства: христианство считали слишком миролюбивой религией.
Д. Володихин:
— Правда, в дружине были и христиане.
С. Алексеев:
— Да, в дружине при этом были и христиане, особенно те, кто послужил какое-то время в Византии, пожил какое-то время в Херсонесе.
Д. Володихин:
— Или послужил какое-то время в Датском королевстве.
С. Алексеев:
— Датское королевство приняло христианство чуть позже, чем его приняла княгиня Ольга, так что оно тут у Руси не сильно выигрывало в этом отношении.
Д. Володихин:
— Но при всём том христианстве, которое вроде бы присутствовало на Руси, тем не менее сначала Владимир пытается выбрать язычество.
С. Алексеев:
— Так вот я об этом и говорю. Владимир был на перекрёстке двух влияний: у него была память о воспитании Ольги; и было то, что, в общем, прививало ему всё остальное окружение, не исключая его официального кормильца, дядю по матери — Добрыню, который до своего крещения, в общем, был столь же ревностным язычником, как сам Владимир.
Д. Володихин:
— Я бы сказал ещё такую каверзную вещь: не исключая самого папу, который на маленького Владимира мог оказать влияние.
С. Алексеев:
— Конечно! И в одном из житий сказано, что отец пытался его тоже воспитывать в духе преданий отеческих, то есть язычества. Поэтому у Владимира, с одной стороны, было сознание, что должно существовать какое-то надмирное единство, какая-то надмирная единая сила, которая опекает, спасает людей, покровительствует им. Я не думаю, что он размышлял политическими категориями современного мира: вот мне надо создать единое государство, для этого нужна единая религия. Но какое-то политическое чутьё в этом направлении, какой-то политический инстинкт у него быть мог. Он был действительно умный, тонкий политик — это он доказал значительной частью своей жизни, своего правления. И вот из этого родилось желание найти вот такую надмирную силу в тех богах, которым он привык поклонятся — богах языческих, — собрать их в единый пантеон, не обязательно со всех сторон Руси. В общем, те боги, которых он поставил в Киеве, они общерусские боги, даже общеславянские многие. кого—то он включил в пантеон, кого-то вывел за его пределы. Например, вот Волоса — скотьего бога — он не поставил со всеми остальными богами — у него было отдельное такое, простонародное капище на киевском Подоле, потом он его разрушил вместе со своим основным капищем.
Д. Володихин:
— Такое простонародное особо тёмное и опасное капище.
С. Алексеев:
— Да, Волос — бог, видимо, не только скотий, но и загробных сил разнообразных, покровитель знаткости, то есть какого-то тайного знания.
Д. Володихин:
— Ну, назовём вещи своими именами: всем бесам бес.
С. Алексеев:
— Ну, собственно, так и именуется в русских житиях, скажем, в житии Авраамия Ростовского. Так вот, было важно этот пантеон как-то распространить по Руси. И Добрыня приходит и утверждает культ Перуна по-киевски (а не так, как его до этого почитали в Новгороде) ставит капища Перуна там, где ещё до этого новгородцы, видимо, поклонялись каким-то своим духам предков, может быть, отождествляемым с Перуном. Ну и всё. На самом деле масштаб языческой реформы князя Владимира, видимо, несколько преувеличен уже учёными, которые о ней читали и её анализировали. Потому что на самом деле, кроме мер, принятых в Киеве и в Новгороде, больше ничего неизвестно: чтобы Владимир ещё куда-то посылал, в тот же Ростов, ставил рядом с Велесом, которого в Ростове почитали особенно, Перуна — об этом ничего неизвестно.
Д. Володихин:
— Ну и вот получается так, что была некая попытка соединить универсальность христианства с пестротой язычества. Возможно, она была связана с тем, что во Владимире сталкивались два воспитания, две традиции. Но а почему в конечном итоге Владимир отказался от язычества и пошёл по пути христианства? Мы сейчас не будем обсуждать вопрос о том, как он выбирал веру, и насколько это действительно правдоподобный отрезок в нашей летописи. Просто в какой-то момент великий князь киевский, правитель колоссальной страны, принимает решение: вчера мы были язычниками, завтра мы станем христианами. Зачем креститься, и почему креститься именно в Константинопольской империи, почему оттуда принимать крест?
С. Алексеев:
— От вопроса о выборе веры нам не уйти, поскольку старт, несомненно, размышлениям о единобожии и возможности его принятия дали переговоры сначала с мусульманами из Волжской Болгарии — о мире между странами. Потом совпало так, что появилось, как минимум, посольство из Константинополя с просьбой о помощи императорам в гражданской войне, разразившейся в империи. И в посольстве был, как мы знаем из летописи, философ, как это называется (возможно, даже светский человек, но богословски образованный), который, когда посольству стало известно об интересе, проявляемом Владимиром к различным религиям, стал рассказывать ему о христианской вере. Стечение обстоятельств, случай — так это предстаёт, если сопоставлять свидетельства разных источников.
Д. Володихин:
— Но всё-таки так или иначе Владимир в эту сторону потянулся.
С. Алексеев:
— Случай — для христианина не просто случай.
Д. Володихин:
— Почему? Зачем?
С. Алексеев:
— Владимир имел на то причины и личные, и исторические. Они все в летописи сформулированы, на самом деле, и достаточно ясно.
Д. Володихин:
— Ну, пройдёмся по ним.
С. Алексеев:
— Вот Владимир видит изображение Страшного Суда, где грешники стоят по левую руку, праведники одесную. Он вздыхает, как говорит летопись, и произносит: «Хорошо тем, кто одесную». И философ отвечает ему: «Крестись, омой грехи прежней жизни и станешь одесную». В общем, для человека, который о христианстве имел весьма поверхностное представление, для человека, который тяготился очень многим, совершённым в своей жизни (если этот диалог действительно имел место, а у нас нет оснований говорить, что он место не имел), такой диалог должен был стать поворотным моментом: осознание того, что это возможно.
Д. Володихин:
— То есть ему предложили выход из собственных психологических и нравственных проблем.
С. Алексеев:
— Можно так сказать.
Д. Володихин:
— А для страны?
С. Алексеев:
— А для страны — ответ ему, в общем, дали его бояре, когда стало ясно, что Владимир всё-таки склоняется к христианству, когда стало ясно, что он намерен принять христианство от греков, как тогда говорили; когда вернувшиеся из Константинополя послы Владимира, дружинники, лицезревшие там службу в Софийском соборе, сказали: «Мы не знали, на небе мы или на земле», — бояре Владимиру говорят: «Если бы плох был закон греческий, не приняла бы его Ольга, которая была мудрейшей из всех людей». За этой фразой, в принципе, очень многое, что уже Владимиром было передумано ещё в последние годы язычества. Например, во время похода на волжских болгар он и Добрыня осознают довольно важную вещь: что Русь, строящаяся как государство, не может больше жить такими лихими племенными набегами на соседние государство; её задача собирать племена Восточной Европы, собирать «лапотников», как выразился Добрыня, под рукой великого князя русского. А не заниматься, честно говоря, разбоем на торговых путях, чем некоторые русские князья до этого весьма активно промышляли. И не пытаться завоевать страны, которые завоевать всё равно не удастся, как пытался сделать Святослав, который много воевал, но мало завоёвывал.
Д. Володихин:
— Итак, для того, чтобы выполнить эту миссию, нужна была некая универсальная, объединяющая религия. Мы вскоре продолжим об этом разговор. А сейчас, дорогие радиослушатели, я хочу напомнить, что это Светлое радио — Радио ВЕРА. В эфире передача «Исторический час». С вами в студии я — Дмитрий Володихин. Мы ненадолго расстаёмся с вами, чтобы очень скоро продолжить наш разговор.
Д. Володихин:
— Дорогие радиослушатели, это Светлое радио — Радио ВЕРА. В эфире передача «Исторический час». С вами в студии я — Дмитрий Володихин. Мы с вами сейчас продираемся сквозь психологические, политические, культурные дебри времён Древней Руси для того, чтобы понять, почему Владимиром Святославичем, великим князем киевским, был осуществлён главный выбор в судьбе нашей страны и нашего народа: принятие христианства по Восточному обряду. И нам помогает разобраться в этом вопросе доктор исторических наук, профессор Сергей Викторович Алексеев. Вот, собственно, мы пришли к тому, что у Владимира Святославича, помимо личных причин, были ещё причины политические. Но мы с вами пришли к тому, что христианство в целом подходит для того, чтобы избрать его, можно сказать, государственным вероисповеданием Древней Руси. Но это причины внутренние, а внешние — подталкивало ли что-нибудь, связанное с внешнеполитической, торговой, культурной деятельностью державного Киева?
С. Алексеев:
— Вы знаете, если говорить о политических причинах, то, пожалуй, единственная и очень серьёзно осознаваемая и Владимиром, и всей древнерусской элитой была следующая... Но она не чисто политическая, она, скорее, религиозно-политическая, и она неизбежно присутствовала именно так в сознании человека, реально верящего в сверхъестественные силы, управляющие судьбами людей. Русская знать видела, что одна страна за другой по периметру границ Руси принимает христианство: вот Польша, вот Дания, вот Византия, которая, сколько русы не бились об её границы, так и осталась в этих границах, и даже их расширила (во время Болгарской войны со Святославом) — цитадель христианства, мощная страна, самое сильное государство, известное русам. И надо понимать: в сознании язычника рождается мысль, что языческие-то боги ничего с этим поделать не могут.
Д. Володихин:
— То есть всё это уходит, отживает свой век.
С. Алексеев:
— Всё больше становится людей, как это в скандинавских сагах формулируется, «верящих в самих себя», а такой человек уже чистый лист. Он видит, опять же, как в скандинавских сагах говорили, Белого Христа, он видит его силу, побеждающую языческих богов и покоряющую многолюдные воинственные племена. И он признаёт Его своим Богом.
Д. Володихин:
— То есть, иными словами, Киев, оглядываясь вокруг, видит перед собой множество разных стран, племён, множество различных государственных образований, но прежде всего сверкающую гору Константинопольской империи, которая сильнее всех, культурнее всех, богаче всех, и которая находится, в общем-то, на подъёме по большому счёту в этот момент. И для язычника, для прагматика выбор естественный: вот эти — в центре, мы пойдём к ним.
С. Алексеев:
— Безусловно. В принципе, да.
Д. Володихин:
— Ну что ж, а как это всё осуществлялось на практике? Существуют бесконечные споры о том, где всё-таки крестился Владимир. И некоторые специалисты говорят, что это Корсунь, то есть Херсонес — нынешний Севастополь. Другие говорят, что личное крещение Владимира произошло в Киеве, и позднее уже, когда происходило крещение массовое. Это также происходило в Киеве на Почайне — на протоке Днепра. Что здесь ближе к истине?
С. Алексеев:
— Сказать сложно, потому что источники, в том числе весьма ранние, расходятся в этом вопросе. В общем, вы назвали две достаточно равноправных версии. Согласно одной, освещённой авторитетом летописей, Владимир крестился в Херсонесе, совершив поход на город, взяв его, из города договорившись с византийскими императорами о браке с их сестрой Анной. И перед бракосочетанием он принимает крещение. Другая версия исходит из более раннего памятника: древнейшего жития Владимира, написанного Иаковом Мнихом в последних десятилетиях одиннадцатого века, или даже чуть раньше. Согласно этому памятнику, Владимир крестился в Киеве, затем у него возник с Византией конфликт. В Херсонесе Владимир примиряется с греками, берёт себе оттуда духовных лиц для просвещения Руси...
Д. Володихин:
— Ну и разного рода священные предметы из храма для того, чтобы обустроить уже киевские церкви.
С. Алексеев:
— Да. И там же он женится на Анне, есть версия, что именно в Херсонесе Владимир прямо объявил себя христианином, и именно там крестилась его дружина. Большинство современных биографов Владимира придерживается, скорее, вот этой версии, потому что она основана на более ранних источниках, есть прямые упоминания о том, что Владимир воевал за Херсонес уже крещённым. Есть хронологические неувязки некоторые в первой версии. То есть, в общем, вторая версия лично мне, как исследователю, кажется более вероятной. Но надо отметить, что обе версии до сих пор в науке равноправны.
Д. Володихин:
— И насколько я понимаю, есть ещё некая добавка к этой версии. Насколько я помню, она принадлежит вашему перу: а именно то, что в Корсуни-Херсонесе Владимир проходил обучение, ну скажем попросту, Закону Божию, то есть молитве, христианским правилам, церковным обычаям и так далее — всему тому, что составляет ежедневный быт всякого христианина.
С. Алексеев:
— Безусловно, потому что первоначальное крещение (совершённое в Киеве ещё во время переговоров, в итоге не совсем удачных и вылившихся в конфликт о браке с Анной), оно вряд ли совершалось действительно грамотными богословами греческой школы. Скорее всего Владимира обучали священники местной христианской общины, которая долго жила в отрыве от остального христианского мира, и едва ли могла дать ему Закон Божий на должном уровне. Хотя, конечно, не надо преувеличивать: не надо считать Владимира большим богословом. Он искренне, как мы знаем из летописных преданий, может быть, даже где-то наивно воспринимал слова Писания, ему очень нравилось их слушать. Но основы веры он в Херсонесе несомненно уже мог и должен был узнать.
Д. Володихин:
— Так или иначе он связан с судьбой Владимира. И либо там Владимир крестился, либо там он обучался правилам христианства.
С. Алексеев:
— Стал христианином он в любом случае, в полном смысле слова, именно в Херсонесе.
Д. Володихин:
— Ну что ж, я думаю, что нам пора вспомнить о том, что Владимир святой. Он не только креститель Руси, который, приняв христианство лично, также поведёт за собой и весь народ в крестильную купель. Нам пора вспомнить и о том, что он ещё и государь. И вот прежде, чем мы начнём об этом говорить, думаю, будет правильным, если прозвучит фрагмент «Богатырские ворота. В стольном городе во Киеве» из сюиты «Картинки с выставки» Модеста Петровича Мусоргского.
Звучит фрагмент из сюиты «Картинки с выставки» Модеста Мусоргского.
Д. Володихин:
— Ну что ж, после таких замечательных, величественных мелодий стоит перейти к теме государственной деятельности. Ведь Владимир Святой хотя и не строил Золотых ворот в Киеве, но сам Киев превратил в Золотые ворота, через которые на Русь вливалась христианская вера, благодать Господня, и происходило изменение культуры, мировидения, государственного строя — да всего, что наполняло жизнь Руси. Собственно, должен был перемениться и сам Владимир Святой, потому что языческий государь — это одно, государь христианский — совсем другое. Что произошло в его политике, что произошло с ним как с монархом, в чём он сам изменился?
С. Алексеев:
— Во-первых, в соответствии с тем решением, тем направлением, которое Владимир принял ещё накануне крещения, он действительно отказался от завоевательных и тем паче грабительских войн. С соседними государями он старался жить в мире. Мир иметь со всеми странами до сих пор не было достоинством для русского государя. Достоинством было, когда в ответ на слова дружины: «Мало нам, княже, двухсот гривен!» — он им говорил: «Пойдём добудем мне славы, а вам — гривен!» Это было нормально. Владимир избрал совсем другую внешнюю политику, он роднился с соседними государями — теперь это стало возможно. Он поддерживал с ними мирные отношения. Лишь один внешний завоевательный поход он совершает после крещения — это поход в земли восточно-славянского племени белых хорватов в Карпатских горах, которые, собственно, последние оставались не совсем в пределах Древнерусского государства: колебались между Древней Русью и Чехией.
Д. Володихин:
— Мы можем предположить, что это отчасти был поход христианизатора.
С. Алексеев:
— В том числе, потому что в принципе регион был, как минимум, полуязыческий: чешские короли не очень заботились о крещении этих земель, тем более, что и сами их не очень контролировали. Но после этого с Чехией тоже установились мирные отношения. Если Владимир воюют, то воюет он, защищая свою землю, в основном, от печенегов.
Д. Володихин:
— И вот это — очень большая тема, огромная тема: тема защиты от волн кочевой стихии, которые буквально захлёстывали тогда южные регионы Руси.
Д. Володихин:
— Я хотел бы напомнить, что это Светлое радио — Радио ВЕРА. В эфире передача «Исторический час». С вами в студии я — Дмитрий Володихин. И у нас сегодня чудесный гость: доктор исторических наук, профессор Сергей Викторович Алексеев — специалист по истории Восточного славянства Древней Руси. Итак, мы сталкиваемся с проблемой защиты от печенегов. До сих пор варяжские конунги из рода Рюрика были действительно такими кочевыми государями: они ходили на полюдье, собирали дань, они совершали завоевательные походы, а кое-где, скорее, даже грабительские, а не завоевательные. И они не особенно заботились о том, что у них находится в тылу: Святослав ушёл воевать с хазарами, ушёл воевать с Константинопольской империей, ушёл воевать с болгарами — как там обретается Киев в его отсутствие, его интересует не очень. А вот Владимира начинает интересовать. Почему, как? Какую политику он при этом проводит?
С. Алексеев:
— Владимир столкнулся с печенегами ещё в языческие годы, когда, собственно, завершившаяся его победой, усобица тем не менее спровоцировала печенегов к усилению набегов на Русь, открыла им ворота. Далеко не при нём это началось, действительно, печенеги нападали на Русь с начала десятого века. Иногда они сами, иногда Византия, стремясь отвадить русов от своих границ, давала деньги печенегам, о чём прямо пишет император Константин Багрянородный — это было. В бою с печенегами погиб Святослав. Они были недовольны тем, что он заключил с греками мир без них и подстерегли князя, перерезали ему дорогу в Днепровских порогах, где Святослав и пал, не захотев обходить печенежскую преграду, решив сражаться, прорываться с боем, вопреки советам более мудрых своих дружинников. Владимир, столкнувшись с печенежской угрозой, начинает противостоять ей самым активным образом. И именно после крещения это принимает характер систематической политики, централизованной политики, захватывающей всё государство.
Д. Володихин:
— То есть фактически можно сказать, что Владимир выдвигает не просто некие хаотичные программы мер на сегодня, на завтра и, может быть, на послезавтра, а целую доктрину защиты от кочевой стихии.
С. Алексеев:
— Прежде всего он возводит укреплённую линию, ныне известную как Змиевы валы.
Д. Володихин:
— А до него?
С. Алексеев:
— До него они были, их, видимо, начали строить племена полян в восьмом, может, в начале девятого века. Потом они время от времени подновлялись, но в единую систему эти оборонительные сооружения по обоим берегам Днепра связал именно Владимир.
Д. Володихин:
— То есть до него Рюриковичи смотрели на это, как: вот ещё что-то есть второстепенное, можно об этом забыть.
С. Алексеев:
— Во всяком случае, неизвестно о том, что кто-то из них прилагал усилия к строительству, возведению этой линии. Города возникали... укреплённые грады, точнее, возникали — и на самой линии, и в глубине, на подступах к Киеву. Это были княжеские замки часто, княжеские резиденции, иногда дальние резиденции. Но они не были встроены в единую систему обороны. Владимир грады возводит целенаправленно: укрепляет старые, строит новые в больших количествах. Теперь Змиевы валы это не просто укреплённая линия: по валам и за валами стоят фактически замки с постоянными гарнизонами, фактически с малыми дружинами, которые при необходимости могут защищать и валы, и земли за ними. Для того, чтобы наполнить эти грады вот этими малыми дружинами — вообще, первыми в истории Руси постоянными гарнизонами чего бы то ни было, — Владимир набирает воев, лучших мужей, со всех своих земель, прежде всего даже с северных земель: из Ростова, Новгорода и так далее. Он забирает оттуда в первую очередь, надо полагать, профессиональных воинов, лучших мужей, и из славян, и из пришлых варягов, и селит их в этих градах. Они составляют и основу населения градов, и одновременно вот такие дружины, которые могут реагировать на печенежский набег. Собственно, отражение этого в русских былинах — это «заставы богатырские», на которых, как мы знаем служат: Илья Муромец — выходец из славного города Мурома; Алёша Попович из Ростова; Добрыня Никитич, который в былинах (о чём часто забывается) происходит из Рязани. Дядя Владимира — Добрыня — конечно, из Рязани не происходил, но вот богатырь Добрыня Рязанич, живший в начале тринадцатого, правда, уже века, происходил. И недаром вот этих персонажей всех стягивает именно эпоха Владимира. Владимир любил дружину. Богатырь, герой мог быстро подняться при его дворе, стать в число великих мужей, войти в княжеские палаты. И это помнили, это помнится и в летописях: в летописных преданиях уже начала двенадцатого века говорится, как герой — простой Кожемяка, победивший печенежского богатыря, был принят Владимиром в число великих мужей. И естественно было для народной памяти из самых разных эпох направлять героев-богатырей именно ко двору Владимира Красное Солнышко, любившего дружину, щедрого к дружине, и вместе с тем давшего многим и многим людям из разных концов Руси опасное, но героическое и запомнившееся в веках дело: свою Родину защищать.
Д. Володихин:
— Ну а всему остальному населению он дал крепкую защиту. И тут у меня вопрос чрезвычайно важный. Я не зря заговорил о доктрине. Решение так или иначе защищать землю, да и вообще защищать её или отказаться от этого — это решение политическое и всеобъемлющее. Можно ли сказать, что Владимир становится первым настоящим государем, который, взявшись оборонять подвластную ему землю, связывает себя с этой землёй? В то время как предыдущие государи были владыками отчасти номинальными: для них это было просто поле для сбора дани и база для набегов на соседей.
С. Алексеев:
— Но я бы отметил: за исключением святой Ольги.
Д. Володихин:
— За исключением святой Ольги — да, разумеется.
С. Алексеев:
— Это так. Владимир вообще, может быть, первым в полной мере осознал, что он отвечает не только за русов — не только за эту доблестную дружину, плюс вокруг дружины кормящаяся купеческая прослойка, которой мало двухсот гривен. Он первым заметил, что вообще вокруг мир вот этих самых славянских племён, которые поставляют в число русов лучших своих представителей время от времени (тех, кто посмелее, посильнее, предприимчивей, если о купцах речь), которые обеспечивают их, которыми, в общем, Русь, уже не как социальная или этно-социальная группа, а как государство, живёт. И не только заметил тех, за счёт кого реально можно жить, но заметил и других: нищих, убогих, лишённых своего рода, стекавшихся в Киев от печенежских набегов, от каких-то своих неурядиц с родичами, населявших и наполнявших город.
Д. Володихин:
— То есть воспринял землю и народ, её населяющий, как некое единство, которое с ним самим также связано воедино?
С. Алексеев:
— Верно. И с этим связано то, что было беспрецедентно и то, что не каждому из преемников Владимира, даже из самых великих, удалось повторить: щедрость князя, которую воспевали уже современники. Когда он не только дружину кормил, но на пиры созывал всех «нарочитых мужей» — всех выдающихся мужей города Киева. Когда он не только нарочитых мужей кормил и поил, когда он вывозил пропитание, куны (то есть деньги), и не только по праздникам, но, бывало, и всякий день в город. И говорил: «Это для нищих и убогих, которые не могут дойти до двора моего». Прямо сказано, что к этому его подвигли слова Писания, он услышал их, он вспомнил грехи своей языческой жизни и решил их милостыней очистить, в соответствии со словами Писания.
Д. Володихин:
— Итак, мы можем констатировать, что Владимир Святославич не только христианин в личном плане — это христианский государь, первый истинный государь Руси, и по большому счёту образец христианского государя на много поколений вперёд. Что ж, вот с этой величественной ноты я хотел бы скатиться в сущее безобразие, простите меня, дорогие радиослушатели, —вынужден. Короткий ответ на короткий вопрос: вот поставили в Москве памятник князю Владимиру. Конечно же любое христианское сердце жителя Москвы, да и всей страны, радуется этому. Но сколько бывает упрёков, в духе: а что Москве до Владимира? В сущности: что Москве до Киева? Вот так ставится вопрос. Он же киевский князь.
С. Алексеев:
— Ну, начать с того, что Юрий Долгорукий, необходимость памятника которому в Москве пока что никто не оспаривает, приходился Владимиру...
Д. Володихин:
— Потомком по прямой, причём довольно близким.
С. Алексеев:
— Потомком по прямой, да, довольно близким — праправнуком. Так что Владимир прежде всего дал Москве её официального основателя. Владимир дал Москве и всей Руси христианскую веру.
Д. Володихин:
— Ну, Москва ещё не существовала. Он дал всей Руси, а значит, в будущем и Москве.
С. Алексеев:
— А значит, и Москве. Я именно это и имею в виду. Владимир дал Руси, а значит, и Москве подлинную государственность, христианскую культуру, письменную культуру. Хотя сам, конечно, ритором не был, но именно он создал первые школы. Мы — такие, какие мы есть, потому, что Владимир Святой в десятом веке от Рождества Христова принял христианскую православную веру.
Д. Володихин:
— Он остался ей верен и соответствовал этой вере не только как человек, но и как политик, как монарх.
С. Алексеев:
— Совершенно верно.
Д. Володихин:
— Ну что же, мне осталось сказать, что наследие Владимира Святого в равной мере принадлежит всем трём ныне существующим восточно-славянским державам: России, Белоруссии, Украине. И сейчас я от вашего имени, дорогие радиослушатели, благодарю нашего драгоценного гостя, напоминаю, что это был Сергей Викторович Алексеев — доктор исторических наук, профессор.
С. Алексеев:
— Спасибо!
Д. Володихин:
— А вас благодарю за внимание и прощаюсь с вами: до свидания!
С. Алексеев:
— До свидания!
«Рецепты семейного счастья». Священник Дмитрий и Ника Кузьмичевы
Поделиться
Гостями программы «Семейный час» были священник Дмитрий Кузьмичёв, настоятель храма Воскресения Христова в Толстопальцеве, и его супруга Ника.
Разговор о «рецептах семейного счастья» начинается с памяти о «несломленном» поколении, которое прошло через лишения, научилось радоваться малому и жить не «я», а «мы».
Гости вспоминают советскую привычку быть «частью большого коллектива» и объясняют, чем она похожа и чем отличается от христианской общинной жизни в Боге. Они разбирают слово «счастье» как «со-частье» — участие в жизни другого — и говорят о благодарности Богу за каждый дар: детей, дом, чашку чая и возможность просто быть вместе.
Отец Дмитрий и матушка Ника приводят примеры, как человек сам делает себя несчастным, когда обесценивает то, что ему дано, ставит себя в центр вселенной и забывает молиться и благодарить. Вспоминая святую Ксению Петербургскую, они показывают, как через молитву и подвиг любви горе может стать началом другой радости. Гости рассказывают о своей программе для супругов, где муж и жена ведут дневники, пишут друг другу письма и составляют «сорок слов благодарности» Богу. Семейное счастье — поле, которое нужно возделывать, чтобы не дать боли и усталости разрушить уже дарованное.
Ведущая: Анна Леонтьева
Все выпуски программы Семейный час
«Непростомамы Дубны». Анастасия Иванова
Поделиться
Гостьей программы «Пайдейя» была автор проекта «Непростомамы Дубны» Анастасия Иванова.
Мы говорили с нашей гостьей о том, как и почему она решила организовать проект, призванный объединять мам в активное сообщество, где можно обмениваться идеями, опытом, задавать вопросы и поддерживать друг друга. Как благодаря подобным проектам можно находить для себя решения в вопросах воспитания и образования детей, ведь многие мамы уже прошли определенные этапы и могут помочь другим своим примером, опытом и накопленными знаниями.
Ведущая: Кира Лаврентьева
Все выпуски программы Пайдейя
Тексты богослужений праздничных и воскресных дней. Божественная литургия. 14 декабря 2025г.
Поделиться
Утро 14.12.25
Неде́ля 27-я по Пятидеся́тнице.
Проро́ка Нау́ма.
Глас 2.
Боже́ственная литурги́я святи́теля Иоа́нна Златоу́стого
Литургия оглашенных:
Диакон: Благослови́ влады́ко.
Иерей: Благослове́но Ца́рство Отца́, и Сы́на, и Свята́го Ду́ха, ны́не и при́сно, и во ве́ки веко́в.
Хор: Ами́нь.
Вели́кая ектения́:
Диакон: Ми́ром Го́споду помо́лимся.
Хор: Го́споди, поми́луй. (На каждое прошение)
Диакон: О Свы́шнем ми́ре и спасе́нии душ на́ших, Го́споду помо́лимся.
О ми́ре всего́ ми́ра, благостоя́нии Святы́х Бо́жиих Церкве́й и соедине́нии всех, Го́споду помо́лимся.
О святе́м хра́ме сем и с ве́рою, благогове́нием и стра́хом Бо́жиим входя́щих в онь, Го́споду помо́лимся. О вели́ком Господи́не и Отце́ на́шем Святе́йшем Патриа́рхе Кири́лле, и о Господи́не на́шем, Высокопреосвяще́ннейшем митрополи́те (или: архиепи́скопе, или: Преосвяще́ннейшем епи́скопе) имяре́к, честне́м пресви́терстве, во Христе́ диа́констве, о всем при́чте и лю́дех, Го́споду помо́лимся.
О Богохрани́мей стране́ на́шей, власте́х и во́инстве ея́, Го́споду помо́лимся.
О гра́де сем (или: О ве́си сей), вся́ком гра́де, стране́ и ве́рою живу́щих в них, Го́споду помо́лимся.
О благорастворе́нии возду́хов, о изоби́лии плодо́в земны́х и вре́менех ми́рных, Го́споду помо́лимся.
О пла́вающих, путеше́ствующих, неду́гующих, стра́ждущих, плене́нных и о спасе́нии их, Го́споду помо́лимся.
О изба́витися нам от вся́кия ско́рби, гне́ва и ну́жды, Го́споду помо́лимся.
Заступи́, спаси́, поми́луй и сохрани́ нас, Бо́же, Твое́ю благода́тию.
Пресвяту́ю, Пречи́стую, Преблагослове́нную, Сла́вную Влады́чицу на́шу Богоро́дицу и Присноде́ву Мари́ю, со все́ми святы́ми помяну́вше, са́ми себе́ и друг дру́га, и весь живо́т наш Христу́ Бо́гу предади́м.
Хор: Тебе́, Го́споди.
Иерей: Я́ко подоба́ет Тебе́ вся́кая сла́ва честь и поклоне́ние, Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.
Хор: Ами́нь.
Пе́рвый антифо́н, псало́м 102:
Хор: Благослови́, душе́ моя́, Го́спода,/ благослове́н еси́ Го́споди./
Благослови́, душе́ моя́, Го́спода,/ и вся вну́тренняя моя́/ и́мя свя́тое Его́./ Благослови́, душе́ моя́, Го́спода,/ и не забыва́й всех воздая́ний Его́,/ очища́ющаго вся беззако́ния твоя́,/ исцеля́ющаго вся неду́ги твоя́,/ избавля́ющаго от истле́ния живо́т твой,/ венча́ющаго тя ми́лостию и щедро́тами,/ исполня́ющаго во благи́х жела́ние твое́:/ обнови́тся я́ко о́рля ю́ность твоя́./ Творя́й ми́лостыни Госпо́дь,/ и судьбу́ всем оби́димым./ Сказа́ пути́ Своя́ Моисе́ови,/ сыново́м Изра́илевым хоте́ния Своя́:/ Щедр и Ми́лостив Госпо́дь,/ Долготерпели́в и Многоми́лостив./ Не до конца́ прогне́вается,/ ниже́ в век вражду́ет,/ не по беззако́нием на́шим сотвори́л есть нам,/ ниже́ по грехо́м на́шим возда́л есть нам./ Я́ко по высоте́ небе́сней от земли́,/ утверди́л есть Госпо́дь ми́лость Свою́ на боя́щихся Его́./ Ели́ко отстоя́т восто́цы от за́пад,/ уда́лил есть от нас беззако́ния на́ша./ Я́коже ще́дрит оте́ц сы́ны,/ уще́дри Госпо́дь боя́щихся Его́./ Я́ко Той позна́ созда́ние на́ше,/ помяну́, я́ко персть есмы́./ Челове́к, я́ко трава́ дни́е его́,/ я́ко цвет се́льный, та́ко оцвете́т,/ я́ко дух про́йде в нем,/ и не бу́дет, и не позна́ет ктому́ ме́ста своего́./ Ми́лость же Госпо́дня от ве́ка и до ве́ка на боя́щихся Его́,/ и пра́вда Его́ на сыне́х сыно́в, храня́щих заве́т Его́, и по́мнящих за́поведи Его́ твори́ти я́./ Госпо́дь на Небеси́ угото́ва Престо́л Свой,/ и Ца́рство Его́ все́ми облада́ет./ Благослови́те Го́спода вси А́нгели Его́,/ си́льнии кре́постию, творя́щии сло́во Его́, услы́шати глас слове́с Его́./ Благослови́те Го́спода вся Си́лы Его́,/ слуги́ Его́, творя́щии во́лю Его́./ Благослови́те Го́спода вся дела́ Его́, на вся́ком ме́сте влады́чествия Его́./
Благослови́, душе́ моя́, Го́спода,/ и вся вну́тренняя моя́/ и́мя свя́тое Его́.// Благослове́н еси́, Го́споди.
Ектения́ ма́лая:
Диакон: Па́ки и па́ки ми́ром Го́споду помо́лимся.
Хор: Го́споди, поми́луй.
Диакон: Заступи́, спаси́, поми́луй и сохрани́ нас, Бо́же, Твое́ю благода́тию.
Хор: Го́споди, поми́луй.
Диакон: Пресвяту́ю, Пречи́стую, Преблагослове́нную, Сла́вную Влады́чицу на́шу Богоро́дицу и Присноде́ву Мари́ю, со все́ми святы́ми помяну́вше, са́ми себе́ и друг дру́га, и весь живо́т наш Христу́ Бо́гу предади́м.
Хор: Тебе́, Го́споди.
Иерей: Я́ко Твоя́ держа́ва и Твое́ есть Ца́рство и си́ла и сла́ва, Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.
Хор: Ами́нь.
Второ́й антифо́н, псало́м 145:
Хор: Хвали́, душе́ моя́, Го́спода./ Восхвалю́ Го́спода в животе́ мое́м,/ пою́ Бо́гу моему́, до́ндеже есмь./ Не наде́йтеся на кня́зи, на сы́ны челове́ческия,/ в ни́хже несть спасе́ния./ Изы́дет дух его́/ и возврати́тся в зе́млю свою́./ В той день поги́бнут вся помышле́ния его́./ Блаже́н, ему́же Бог Иа́ковль Помо́щник его́,/ упова́ние его́ на Го́спода Бо́га своего́,/ сотво́ршаго не́бо и зе́млю,/ мо́ре и вся, я́же в них,/ храня́щаго и́стину в век,/ творя́щаго суд оби́димым,/ даю́щаго пи́щу а́лчущим./ Госпо́дь реши́т окова́нныя./ Госпо́дь умудря́ет слепцы́./ Госпо́дь возво́дит низве́рженныя./ Госпо́дь лю́бит пра́ведники./ Госпо́дь храни́т прише́льцы,/ си́ра и вдову́ прии́мет/ и путь гре́шных погуби́т./ Воцари́тся Госпо́дь во век,// Бог твой, Сио́не, в род и род.
Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.
Единоро́дный Сы́не:
Единоро́дный Сы́не и Сло́ве Бо́жий, Безсме́ртен Сый/ и изво́ливый спасе́ния на́шего ра́ди/ воплоти́тися от Святы́я Богоро́дицы и Присноде́вы Мари́и,/ непрело́жно вочелове́чивыйся,/ распны́йся же, Христе́ Бо́же, сме́ртию смерть попра́вый,/ Еди́н Сый Святы́я Тро́ицы,// спрославля́емый Отцу́ и Свято́му Ду́ху, спаси́ нас.
Ектения́ ма́лая:
Диакон: Па́ки и па́ки ми́ром Го́споду помо́лимся.
Хор: Го́споди, поми́луй.
Диакон: Заступи́, спаси́, поми́луй и сохрани́ нас, Бо́же, Твое́ю благода́тию.
Хор: Го́споди, поми́луй.
Диакон: Пресвяту́ю, Пречи́стую, Преблагослове́нную, Сла́вную Влады́чицу на́шу Богоро́дицу и Присноде́ву Мари́ю, со все́ми святы́ми помяну́вше, са́ми себе́ и друг дру́га, и весь живо́т наш Христу́ Бо́гу предади́м.
Хор: Тебе́, Го́споди.
Иерей: Я́ко благ и человеколю́бец Бог еси́ и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.
Хор: Ами́нь.
Тре́тий антифо́н, блаже́нны:
Хор: Во Ца́рствии Твое́м помяни́ нас, Го́споди, егда́ прии́деши, во Ца́рствии Твое́м.
На 12: Блаже́ни ни́щии ду́хом, я́ко тех есть Ца́рство Небе́сное.
Блаже́ни пла́чущии, я́ко ти́и уте́шатся.
На 10: Блаже́ни кро́тции, я́ко ти́и насле́дят зе́млю.
Блаже́ни а́лчущии и жа́ждущии пра́вды, я́ко ти́и насы́тятся.
На 8: Блаже́ни ми́лостивии, я́ко ти́и поми́ловани бу́дут.
Воскресные, глас 2:
Тропарь: Глас Ти прино́сим разбо́йничь, и мо́лимся:// помяни́ нас, Спа́се, во Ца́рствии Твое́м.
Блаже́ни чи́стии се́рдцем, я́ко ти́и Бо́га у́зрят.
Тропарь: Крест Тебе́ прино́сим в проще́ние прегреше́ний:// его́же нас ра́ди прия́л еси́, Человеколю́бче.
На 6 Блаже́ни миротво́рцы, я́ко ти́и сы́нове Бо́жии нареку́тся.
Тропарь: Покланя́емся Твоему́, Влады́ко, погребе́нию и воста́нию:// и́миже от тле́ния изба́вил еси́ мир, Человеколю́бче.
Блаже́ни изгна́ни пра́вды ра́ди, я́ко тех есть Ца́рство Небе́сное.
Тропарь: Сме́ртию Твое́ю, Го́споди, поже́рта бысть смерть:// и Воскресе́нием Твои́м, Спа́се, мир спасл еси́.
На 4: Блаже́ни есте́, егда́ поно́сят вам, и изжену́т, и реку́т всяк зол глаго́л на вы, лжу́ще Мене́ ра́ди.
Тропарь: Мироно́сицы сре́тил еси́, воскре́с от гро́ба,// и ученико́м возвести́л еси́, рещи́ Твое́ воста́ние.
Ра́дуйтеся и весели́теся, я́ко мзда ва́ша мно́га на Небесе́х.
Тропарь: И́же во тьме спя́щии// Тя, свет, ви́девше, в преиспо́днейших а́довых, Христе́, воскресо́ша.
Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху.
Тропарь: Отца́ просла́вим, Сы́ну поклони́мся вси,// и Свято́му Ду́ху ве́рно воспои́м.
И ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.
Богородичен: Ра́дуйся, Престо́ле Огнезра́чный./ Ра́дуйся, Неве́ста Неневе́стная.// Ра́дуйся, я́же Бо́га челове́ком, Де́во, ро́ждшая.
Ма́лый вход (с Ева́нгелием):
Диакон: Прему́дрость, про́сти.
Хор: Прииди́те, поклони́мся и припаде́м ко Христу́. Спаси́ ны, Сы́не Бо́жий, Воскресы́й из ме́ртвых, пою́щия Ти: аллилу́иа.
Тропари́ и кондаки́ по вхо́де:
Е́сли храм Госпо́дский:
Тропа́рь воскре́сный, глас 2:
Егда́ снизше́л еси́ к сме́рти, Животе́ Безсме́ртный,/ тогда́ ад умертви́л еси́ блиста́нием Божества́./ Егда́ же и уме́ршия от преиспо́дних воскреси́л еси́,/ вся Си́лы Небе́сныя взыва́ху:// Жизнода́вче, Христе́ Бо́же наш, сла́ва Тебе́.
Тропа́рь проро́ка Нау́ма, глас 2:
Проро́ка Твоего́ Нау́ма па́мять, Го́споди, пра́зднующе,/ тем Тя мо́лим:// спаси́ ду́ши на́ша.
Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху.
Конда́к проро́ка Нау́ма, глас 4, подо́бен: «Яви́лся еси́...»:
Просвети́вшееся Ду́хом чи́стое твое́ се́рдце/ проро́чества бысть светле́йшаго прия́телище:/ зри́ши бо, я́ко настоя́щая, дале́че су́щая;/ сего́ ра́ди тя почита́ем,// проро́че блаже́нне Нау́ме сла́вне.
И ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.
Конда́к воскре́сный, глас 2:
Воскре́сл еси́ от гро́ба, Всеси́льне Спа́се,/ и ад, ви́дев чу́до, ужасе́ся,/ и ме́ртвии воста́ша;/ тварь же ви́дящи сра́дуется Тебе́,/ и Ада́м свесели́тся,// и мир, Спа́се мой, воспева́ет Тя при́сно.
Е́сли храм Богоро́дицы:
Тропа́рь воскре́сный, глас 2:
Егда́ снизше́л еси́ к сме́рти, Животе́ Безсме́ртный,/ тогда́ ад умертви́л еси́ блиста́нием Божества́./ Егда́ же и уме́ршия от преиспо́дних воскреси́л еси́,/ вся Си́лы Небе́сныя взыва́ху:// Жизнода́вче, Христе́ Бо́же наш, сла́ва Тебе́.
Тропа́рь хра́ма.
Тропа́рь проро́ка Нау́ма, глас 2:
Проро́ка Твоего́ Нау́ма па́мять, Го́споди, пра́зднующе,/ тем Тя мо́лим:// спаси́ ду́ши на́ша.
Конда́к воскре́сный, глас 2:
Воскре́сл еси́ от гро́ба, Всеси́льне Спа́се,/ и ад, ви́дев чу́до, ужасе́ся,/ и ме́ртвии воста́ша;/ тварь же ви́дящи сра́дуется Тебе́,/ и Ада́м свесели́тся,// и мир, Спа́се мой, воспева́ет Тя при́сно.
Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху.
Конда́к проро́ка Нау́ма, глас 4, подо́бен: «Яви́лся еси́...»:
Просвети́вшееся Ду́хом чи́стое твое́ се́рдце/ проро́чества бысть светле́йшаго прия́телище:/ зри́ши бо, я́ко настоя́щая, дале́че су́щая;/ сего́ ра́ди тя почита́ем,// проро́че блаже́нне Нау́ме сла́вне.
И ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.
Конда́к хра́ма.
Е́сли храм свято́го:
Тропа́рь воскре́сный, глас 2:
Егда́ снизше́л еси́ к сме́рти, Животе́ Безсме́ртный,/ тогда́ ад умертви́л еси́ блиста́нием Божества́./ Егда́ же и уме́ршия от преиспо́дних воскреси́л еси́,/ вся Си́лы Небе́сныя взыва́ху:// Жизнода́вче, Христе́ Бо́же наш, сла́ва Тебе́.
Тропа́рь хра́ма.
Тропа́рь проро́ка Нау́ма, глас 2:
Проро́ка Твоего́ Нау́ма па́мять, Го́споди, пра́зднующе,/ тем Тя мо́лим:// спаси́ ду́ши на́ша.
Конда́к воскре́сный, глас 2:
Воскре́сл еси́ от гро́ба, Всеси́льне Спа́се,/ и ад, ви́дев чу́до, ужасе́ся,/ и ме́ртвии воста́ша;/ тварь же ви́дящи сра́дуется Тебе́,/ и Ада́м свесели́тся,// и мир, Спа́се мой, воспева́ет Тя при́сно.
Конда́к хра́ма
Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху.
Конда́к проро́ка Нау́ма, глас 4, подо́бен: «Яви́лся еси́...»:
Просвети́вшееся Ду́хом чи́стое твое́ се́рдце/ проро́чества бысть светле́йшаго прия́телище:/ зри́ши бо, я́ко настоя́щая, дале́че су́щая;/ сего́ ра́ди тя почита́ем,// проро́че блаже́нне Нау́ме сла́вне.
И ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.
Конда́к Богоро́дицы, глас 6:
Предста́тельство христиа́н непосты́дное,/ хода́тайство ко Творцу́ непрело́жное,/ не пре́зри гре́шных моле́ний гла́сы,/ но предвари́, я́ко Блага́я,/ на по́мощь нас, ве́рно зову́щих Ти;/ ускори́ на моли́тву и потщи́ся на умоле́ние,// предста́тельствующи при́сно, Богоро́дице, чту́щих Тя.
Диакон: Го́споду помо́лимся.
Хор: Го́споди, поми́луй.
Иерей: Я́ко Свят еси́, Бо́же наш и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно.
Диакон: Го́споди, спаси́ благочести́выя.
Хор: Го́споди, спаси́ благочести́выя.
Диакон: И услы́ши ны.
Хор: И услы́ши ны.
Диакон: И во ве́ки веко́в.
Хор: Ами́нь.
Трисвято́е:
Хор: Святы́й Бо́же, Святы́й Кре́пкий, Святы́й Безсме́ртный, поми́луй нас. (Трижды)
Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.
Святы́й Безсме́ртный, поми́луй нас.
Святы́й Бо́же, Святы́й Кре́пкий, Святы́й Безсме́ртный, поми́луй нас.
Диакон: Во́нмем.
Иерей: Мир всем.
Чтец: И ду́хови твоему́.
Диакон: Прему́дрость.
Проки́мен воскре́сный, глас 2:
Чтец: Проки́мен, глас вторы́й: Кре́пость моя́ и пе́ние мое́ Госпо́дь,/ и бысть мне во Спасе́ние.
Хор: Кре́пость моя́ и пе́ние мое́ Госпо́дь,/ и бысть мне во Спасе́ние.
Чтец: Наказу́я наказа́ мя Госпо́дь, сме́рти же не предаде́ мя.
Хор: Кре́пость моя́ и пе́ние мое́ Госпо́дь,/ и бысть мне во Спасе́ние.
Чтец: Кре́пость моя́ и пе́ние мое́ Госпо́дь,
Хор: И бысть мне во Спасе́ние.
Чте́ние Апо́стола:
Диакон: Прему́дрость.
Чтец: Ко Ефесе́ем посла́ния свята́го апо́стола Па́вла чте́ние.
Диакон: Во́нмем.
Чте́ние воскре́сное (Еф., зач.233: гл.6, стт.10-17):
Чтец: Бра́тие, возмога́йте о Го́споде и в держа́ве кре́пости Его́, облецы́теся во вся ору́жия Бо́жия, я́ко возмощи́ вам ста́ти проти́ву ко́знем диа́вольским, я́ко несть на́ша брань к кро́ви и пло́ти, но к нача́лом и ко власте́м и к миродержи́телем тмы ве́ка сего́, к духово́м зло́бы поднебе́сным. Сего́ ра́ди приими́те вся ору́жия Бо́жия, да возмо́жете проти́витися в день лют и вся соде́явше ста́ти. Ста́ните у́бо препоя́сани чресла́ ва́ша и́стиною, и обо́лкшеся в броня́ пра́вды, и обу́вше но́зе во угото́вание благовествова́ния ми́ра, над все́ми же восприи́мше щит ве́ры, в не́мже возмо́жете вся стре́лы лука́ваго разжже́нныя угаси́ти. И шлем спасе́ния восприими́те, и мечь духо́вный, и́же есть глаго́л Бо́жий.
Наконец, братия мои, укрепляйтесь Господом и могуществом силы Его.
Облекитесь во всеоружие Божие, чтобы вам можно было стать против козней диавольских,
потому что наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных.
Для сего приимите всеоружие Божие, дабы вы могли противостать в день злой и, все преодолев, устоять.
Итак станьте, препоясав чресла ваши истиною и облекшись в броню праведности,
и обув ноги в готовность благовествовать мир;
а паче всего возьмите щит веры, которым возможете угасить все раскаленные стрелы лукавого;
и шлем спасения возьмите, и меч духовный, который есть Слово Божие.
Иерей: Мир ти.
Чтец: И ду́хови твоему́.
Диакон: Прему́дрость.
Аллилуа́рий воскре́сный, глас 2:
Чтец: Глас вторы́й: Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.
Хор: Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.
Чтец: Услы́шит тя Госпо́дь в день печа́ли, защи́тит тя И́мя Бо́га Иа́ковля.
Хор: Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.
Чтец: Го́споди, спаси́ царя́, и услы́ши ны, во́ньже а́ще день призове́м Тя.
Хор: Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.
Диакон: Благослови́, влады́ко, благовести́теля свята́го Апо́стола и Евангели́ста Луки́.
Иерей: Бог, моли́твами свята́го, сла́внаго, всехва́льнаго Апо́стола и Евангели́ста Луки́, да даст тебе́ глаго́л благовеству́ющему си́лою мно́гою, во исполне́ние Ева́нгелия возлю́бленнаго Сы́на Своего́, Го́спода на́шего Иису́са Христа́.
Диакон: Ами́нь.
Диакон: Прему́дрость, про́сти, услы́шим свята́го Ева́нгелия.
Иерей: Мир всем.
Хор: И ду́хови твоему́.
Диакон: От Луки́ свята́го Ева́нгелия чте́ние.
Хор: Сла́ва Тебе́, Го́споди, сла́ва Тебе́.
Чте́ние Ева́нгелия:
Диакон: Во́нмем.
Чте́ние воскре́сное (Лк., зач.91: гл.18, стт.18-27):
Диакон: Во вре́мя о́но, челове́к не́кий приступи́ ко Иису́су, искуша́я Его́, и глаго́ля: Учи́телю благи́й, что сотвори́в, живо́т ве́чный насле́дствую? Рече́ же ему́ Иису́с: что Мя глаго́леши бла́га? Никто́же благ, то́кмо еди́н Бог. За́поведи ве́си, не прелюбы́ твори́, не уби́й, не укра́ди, не лжесвиде́тельствуй, чти отца́ твоего́ и ма́терь твою́. Он же рече́: вся сия́ сохрани́х от ю́ности моея́. Слы́шав же сия́ Иису́с рече́ ему́: еще́ еди́наго не доконча́л еси́, вся, ели́ка и́маши, прода́ждь и разда́й ни́щим, и име́ти и́маши сокро́вище на небеси́, и гряди́ во след Мене́. Он же слы́шав сие́, приско́рбен бысть, бе бо бога́т зело́. Ви́дев же его́ Иису́с приско́рбна бы́вша, рече́: ка́ко не удо́бь иму́щии бога́тство в Ца́рствие Бо́жие вни́дут. Удо́бее бо есть вельбу́ду сквозе́ иглине́ у́ши проити́, не́же бога́ту в Ца́рствие Бо́жие вни́ти. Ре́ша же слы́шавшии: то кто мо́жет спасе́н бы́ти? Он же рече́: невозмо́жная от челове́к возмо́жна суть от Бо́га.
И спросил Его некто из начальствующих: Учитель благой! что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?
Иисус сказал ему: что ты называешь Меня благим? никто не благ, как только один Бог;
знаешь заповеди: не прелюбодействуй, не убивай, не кради, не лжесвидетельствуй, почитай отца твоего и матерь твою.
Он же сказал: все это сохранил я от юности моей.
Услышав это, Иисус сказал ему: еще одного недостает тебе: все, что имеешь, продай и раздай нищим, и будешь иметь сокровище на небесах, и приходи, следуй за Мною.
Он же, услышав сие, опечалился, потому что был очень богат.
Иисус, видя, что он опечалился, сказал: как трудно имеющим богатство войти в Царствие Божие!
ибо удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божие.
Слышавшие сие сказали: кто же может спастись?
Но Он сказал: невозможное человекам возможно Богу.
Хор: Сла́ва Тебе́, Го́споди, сла́ва Тебе́.
Ектения́ сугу́бая:
Диакон: Рцем вси от всея́ души́, и от всего́ помышле́ния на́шего рцем.
Хор: Го́споди, поми́луй.
Диакон: Го́споди Вседержи́телю, Бо́же оте́ц на́ших, мо́лим Ти ся, услы́ши и поми́луй.
Хор: Го́споди, поми́луй.
Диакон: Поми́луй нас, Бо́же, по вели́цей ми́лости Твое́й, мо́лим Ти ся, услы́ши и поми́луй.
Хор: Го́споди, поми́луй. (Трижды, на каждое прошение)
Диакон: Еще́ мо́лимся о Вели́ком Господи́не и Отце́ на́шем Святе́йшем Патриа́рхе Кири́лле, и о Господи́не на́шем Высокопреосвяще́ннейшем митрополи́те (или: архиепи́скопе, или: Преосвяще́ннейшем епи́скопе) имяре́к, и всей во Христе́ бра́тии на́шей.
Еще́ мо́лимся о Богохрани́мей стране́ на́шей, власте́х и во́инстве ея́, да ти́хое и безмо́лвное житие́ поживе́м во вся́ком благоче́стии и чистоте́.
Еще́ мо́лимся о бра́тиях на́ших, свяще́нницех, священномона́сех, и всем во Христе́ бра́тстве на́шем.
Еще́ мо́лимся о блаже́нных и приснопа́мятных созда́телех свята́го хра́ма сего́, и о всех преждепочи́вших отце́х и бра́тиях, зде лежа́щих и повсю́ду, правосла́вных.
Прошения о Святой Руси: [1]
Еще́ мо́лимся Тебе́, Го́споду и Спаси́телю на́шему, о е́же прия́ти моли́твы нас недосто́йных рабо́в Твои́х в сию́ годи́ну испыта́ния, прише́дшую на Русь Святу́ю, обыше́дше бо обыдо́ша ю́ врази́, и о е́же яви́ти спасе́ние Твое́, рцем вси: Го́споди, услы́ши и поми́луй.
Еще́ мо́лимся о е́же благосе́рдием и ми́лостию призре́ти на во́инство и вся защи́тники Оте́чества на́шего, и о е́же утверди́ти нас всех в ве́ре, единомы́слии, здра́вии и си́ле ду́ха, рцем вси: Го́споди, услы́ши и ми́лостивно поми́луй.
Еще́ мо́лимся о ми́лости, жи́зни, ми́ре, здра́вии, спасе́нии, посеще́нии, проще́нии и оставле́нии грехо́в рабо́в Бо́жиих настоя́теля, бра́тии и прихо́жан свята́го хра́ма сего́.
Еще́ мо́лимся о плодонося́щих и доброде́ющих во святе́м и всечестне́м хра́ме сем, тружда́ющихся, пою́щих и предстоя́щих лю́дех, ожида́ющих от Тебе́ вели́кия и бога́тыя ми́лости.
Иерей: Я́ко Ми́лостив и Человеколю́бец Бог еси́, и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.
Хор: Ами́нь.
Моли́тва о Свято́й Руси́: 3
Диакон: Го́споду помо́лимся.
Хор: Го́споди, поми́луй.
Иерей: Го́споди Бо́же Сил, Бо́же спасе́ния на́шего, при́зри в ми́лости на смире́нныя рабы́ Твоя́, услы́ши и поми́луй нас: се бо бра́ни хотя́щии ополчи́шася на Святу́ю Русь, ча́юще раздели́ти и погуби́ти еди́ный наро́д ея́. Воста́ни, Бо́же, в по́мощь лю́дем Твои́м и пода́ждь нам си́лою Твое́ю побе́ду.
Ве́рным ча́дом Твои́м, о еди́нстве Ру́сския Це́ркве ревну́ющим, поспе́шествуй, в ду́хе братолю́бия укрепи́ их и от бед изба́ви. Запрети́ раздира́ющим во омраче́нии умо́в и ожесточе́нии серде́ц ри́зу Твою́, я́же есть Це́рковь Жива́го Бо́га, и за́мыслы их ниспрове́ргни.
Благода́тию Твое́ю вла́сти предержа́щия ко вся́кому бла́гу наста́ви и му́дростию обогати́.
Во́ины и вся защи́тники Оте́чества на́шего в за́поведех Твои́х утверди́, кре́пость ду́ха им низпосли́, от сме́рти, ран и плене́ния сохрани́.
Лише́нныя кро́ва и в изгна́нии су́щия в до́мы введи́, а́лчущия напита́й, [жа́ждущия напои́], неду́гующия и стра́ждущия укрепи́ и исцели́, в смяте́нии и печа́ли су́щим наде́жду благу́ю и утеше́ние пода́ждь.
Всем же во дни сия́ убие́нным и от ран и боле́зней сконча́вшимся проще́ние грехо́в да́руй и блаже́нное упокое́ние сотвори́.
Испо́лни нас я́же в Тя ве́ры, наде́жды и любве́, возста́ви па́ки во всех страна́х Святы́я Руси́ мир и единомы́слие, друг ко дру́гу любо́вь обнови́ в лю́дех Твои́х, я́ко да еди́неми усты́ и еди́нем се́рдцем испове́мыся Тебе́, Еди́ному Бо́гу в Тро́ице сла́вимому. Ты бо еси́ заступле́ние и побе́да и спасе́ние упова́ющим на Тя и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.
Хор: Ами́нь.
Ектения́ об оглаше́нных:
Диакон: Помоли́теся, оглаше́ннии, Го́сподеви.
Хор: Го́споди, поми́луй. (На каждое прошение)
Диакон: Ве́рнии, о оглаше́нных помо́лимся, да Госпо́дь поми́лует их.
Огласи́т их сло́вом и́стины.
Откры́ет им Ева́нгелие пра́вды.
Соедини́т их святе́й Свое́й собо́рней и апо́стольстей Це́ркви.
Спаси́, поми́луй, заступи́ и сохрани́ их, Бо́же, Твое́ю благода́тию.
Оглаше́ннии, главы́ ва́ша Го́сподеви приклони́те.
Хор: Тебе́, Го́споди.
Иерей: Да и ти́и с на́ми сла́вят пречестно́е и великоле́пое и́мя Твое́, Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.
Хор: Ами́нь.
Литургия верных:
Ектения́ ве́рных, пе́рвая:
Диакон: Ели́цы оглаше́ннии, изыди́те, оглаше́ннии, изыди́те. Ели́цы оглаше́ннии, изыди́те. Да никто́ от оглаше́нных, ели́цы ве́рнии, па́ки и па́ки ми́ром Го́споду помо́лимся.
Хор: Го́споди, поми́луй.
Диакон: Заступи́, спаси́, поми́луй и сохрани́ нас, Бо́же, Твое́ю благода́тию.
Хор: Го́споди, поми́луй.
Диакон: Прему́дрость.
Иерей: Я́ко подоба́ет Тебе́ вся́кая сла́ва, честь и поклоне́ние, Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.
Хор: Ами́нь.
Ектения́ ве́рных, втора́я:
Диакон: Па́ки и па́ки, ми́ром Го́споду помо́лимся.
Хор: Го́споди, поми́луй. (На ка́ждое проше́ние)
Диакон: О свы́шнем ми́ре и спасе́нии душ на́ших, Го́споду помо́лимся.
О ми́ре всего́ ми́ра, благостоя́нии святы́х Бо́жиих церкве́й и соедине́нии всех, Го́споду помо́лимся.
О святе́м хра́ме сем и с ве́рою, благогове́нием и стра́хом Бо́жиим входя́щих в онь, Го́споду помо́лимся.
О изба́витися нам от вся́кия ско́рби, гне́ва и ну́жды, Го́споду помо́лимся.
Заступи́, спаси́, поми́луй и сохрани́ нас, Бо́же, Твое́ю благода́тию.
Хор: Го́споди, поми́луй.
Диакон: Прему́дрость.
Иерей: Я́ко да под держа́вою Твое́ю всегда́ храни́ми, Тебе́ сла́ву возсыла́ем, Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.
Хор: Ами́нь.
Херуви́мская песнь:
Хор: И́же Херуви́мы та́йно образу́юще и животворя́щей Тро́ице Трисвяту́ю песнь припева́юще, вся́кое ны́не жите́йское отложи́м попече́ние.
Вели́кий вход:
Диакон: Вели́каго господи́на и отца́ на́шего Кири́лла, Святе́йшаго Патриа́рха Моско́вскаго и всея́ Руси́, и господи́на на́шего Преосвяще́ннейшаго (или: Высокопреосвяще́ннейшего) имярек, епи́скопа (или: митрополи́та, или: архиепи́скопа) титул его, да помяне́т Госпо́дь Бог во Ца́рствии Свое́м всегда́, ны́не и при́сно, и во ве́ки веко́в.
Иерей: Преосвяще́нныя митрополи́ты, архиепи́скопы и епи́скопы, и весь свяще́ннический и мона́шеский чин, и при́чет церко́вный, бра́тию свята́го хра́ма сего́, всех вас, правосла́вных христиа́н, да помяне́т Госпо́дь Бог во Ца́рствии Свое́м, всегда́, ны́не и при́сно, и во ве́ки веко́в.
Хор: Ами́нь. Я́ко да Царя́ всех поды́мем, а́нгельскими неви́димо дориноси́ма чи́нми. Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.
Ектения́ проси́тельная:
Диакон: Испо́лним моли́тву на́шу Го́сподеви.
Хор: Го́споди, поми́луй. (На каждое прошение)
Диакон: О предложе́нных Честны́х Даре́х, Го́споду помо́лимся.
О святе́м хра́ме сем, и с ве́рою, благогове́нием и стра́хом Бо́жиим входя́щих в онь, Го́споду помо́лимся.
О изба́витися нам от вся́кия ско́рби, гне́ва и ну́жды, Го́споду помо́лимся.
Заступи́, спаси́, поми́луй и сохрани́ нас, Бо́же, Твое́ю благода́тию.
Хор: Го́споди, поми́луй.
Диакон: Дне всего́ соверше́нна, свя́та, ми́рна и безгре́шна у Го́спода про́сим.
Хор: Пода́й, Го́споди. (На каждое прошение)
Диакон: А́нгела ми́рна, ве́рна наста́вника, храни́теля душ и теле́с на́ших, у Го́спода про́сим.
Проще́ния и оставле́ния грехо́в и прегреше́ний на́ших у Го́спода про́сим.
До́брых и поле́зных душа́м на́шим и ми́ра ми́рови у Го́спода про́сим.
Про́чее вре́мя живота́ на́шего в ми́ре и покая́нии сконча́ти у Го́спода про́сим.
Христиа́нския кончи́ны живота́ на́шего, безболе́знены, непосты́дны, ми́рны и до́браго отве́та на Стра́шнем Суди́щи Христо́ве про́сим.
Пресвяту́ю, Пречи́стую, Преблагослове́нную, Сла́вную Влады́чицу на́шу Богоро́дицу и Присноде́ву Мари́ю, со все́ми святы́ми помяну́вше, са́ми себе́, и друг дру́га, и весь живо́т наш Христу́ Бо́гу предади́м.
Хор: Тебе́, Го́споди.
Иерей: Щедро́тами Единоро́днаго Сы́на Твоего́, с Ни́мже благослове́н еси́, со Пресвяты́м и Благи́м и Животворя́щим Твои́м Ду́хом, ны́не и при́сно, и во ве́ки веко́в.
Хор: Ами́нь.
Иерей: Мир всем.
Хор: И ду́хови твоему́.
Диакон: Возлю́бим друг дру́га, да единомы́слием испове́мы.
Хор: Отца́, и Сы́на, и Свята́го Ду́ха,/ Тро́ицу Единосу́щную/ и Неразде́льную.
Диакон: Две́ри, две́ри, прему́дростию во́нмем.
Си́мвол ве́ры:
Люди: Ве́рую во еди́наго Бо́га Отца́ Вседержи́теля, Творца́ не́бу и земли́, ви́димым же всем и неви́димым. И во еди́наго Го́спода Иису́са Христа́, Сы́на Бо́жия, Единоро́днаго, И́же от Отца́ рожде́ннаго пре́жде всех век. Све́та от Све́та, Бо́га и́стинна от Бо́га и́стинна, рожде́нна, несотворе́нна, единосу́щна Отцу́, И́мже вся бы́ша. Нас ра́ди челове́к и на́шего ра́ди спасе́ния сше́дшаго с небе́с и воплоти́вшагося от Ду́ха Свя́та и Мари́и Де́вы и вочелове́чшася. Распя́таго же за ны при Понти́йстем Пила́те, и страда́вша, и погребе́нна. И воскре́сшаго в тре́тий день по Писа́нием. И возше́дшаго на небеса́, и седя́ща одесну́ю Отца́. И па́ки гряду́щаго со сла́вою суди́ти живы́м и ме́ртвым, Его́же Ца́рствию не бу́дет конца́. И в Ду́ха Свята́го, Го́спода, Животворя́щаго, И́же от Отца́ исходя́щаго, И́же со Отце́м и Сы́ном спокланя́ема и ссла́вима, глаго́лавшаго проро́ки. Во еди́ну Святу́ю, Собо́рную и Апо́стольскую Це́рковь. Испове́дую еди́но креще́ние во оставле́ние грехо́в. Ча́ю воскресе́ния ме́ртвых, и жи́зни бу́дущаго ве́ка. Ами́нь.
Евхаристи́ческий кано́н:
Диакон: Ста́нем до́бре, ста́нем со стра́хом, во́нмем, свято́е возноше́ние в ми́ре приноси́ти.
Хор: Ми́лость ми́ра,/ же́ртву хвале́ния.
Иерей: Благода́ть Го́спода на́шего Иису́са Христа́ и любы́ Бо́га и Отца́ и прича́стие Свята́го Ду́ха, бу́ди со все́ми ва́ми.
Хор: И со ду́хом твои́м.
Иерей: Горе́ име́им сердца́.
Хор: И́мамы ко Го́споду.
Иерей: Благодари́м Го́спода.
Хор: Досто́йно и пра́ведно есть/ покланя́тися Отцу́ и Сы́ну, и Свято́му Ду́ху,// Тро́ице Единосу́щней и Неразде́льней.
Иерей: Побе́дную песнь пою́ще, вопию́ще, взыва́юще и глаго́люще.
Хор: Свят, свят, свят Госпо́дь Савао́ф,/ испо́лнь не́бо и земля́ сла́вы Твоея́;/ оса́нна в вы́шних,/ благослове́н Гряды́й во и́мя Госпо́дне,// оса́нна в вы́шних.
Иерей: Приими́те, яди́те, сие́ есть Те́ло Мое́, е́же за вы ломи́мое во оставле́ние грехо́в.
Хор: Ами́нь.
Иерей: Пи́йте от нея́ вси, сия́ есть Кровь Моя́ Но́ваго Заве́та, я́же за вы и за мно́гия излива́емая, во оставле́ние грехо́в.
Хор: Ами́нь.
Иерей: Твоя́ от Твои́х Тебе́ принося́ще, о всех и за вся.
Хор: Тебе́ пое́м,/ Тебе́ благослови́м,/ Тебе́ благодари́м, Го́споди,// и мо́лим Ти ся, Бо́же наш.
Иерей: Изря́дно о Пресвяте́й, Пречи́стей, Преблагослове́нней, Сла́вней Влады́чице на́шей Богоро́дице и Присноде́ве Мари́и.
Досто́йно есть:
Хор: Досто́йно есть я́ко вои́стинну блажи́ти Тя, Богоро́дицу, Присноблаже́нную и Пренепоро́чную и Ма́терь Бо́га на́шего. Честне́йшую Херуви́м и Сла́внейшую без сравне́ния Серафи́м, без истле́ния Бо́га Сло́ва ро́ждшую, су́щую Богоро́дицу Тя велича́ем.
Иерей: В пе́рвых помяни́, Го́споди, Вели́каго Господи́на и отца́ на́шего Кири́лла, Святе́йшаго Патриа́рха Моско́вскаго и всея́ Руси́, и Господи́на на́шего Преосвяще́ннейшаго (или: Высокопреосвяще́ннейшего) имяре́к, епи́скопа (или: митрополи́та, или: архиепи́скопа) титул его, и́хже да́руй святы́м Твои́м це́рквам, в ми́ре, це́лых, честны́х, здра́вых, долгоде́нствующих, пра́во пра́вящих сло́во Твоея́ и́стины.
Хор: И всех, и вся.
Иерей: И даждь нам еди́неми усты́ и еди́нем се́рдцем сла́вити и воспева́ти пречестно́е и великоле́пое и́мя Твое́, Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.
Хор: Ами́нь.
Иерей: И да бу́дут ми́лости вели́каго Бо́га и Спа́са на́шего Иису́са Христа́ со все́ми ва́ми.
Хор: И со ду́хом твои́м.
Ектения́ проси́тельная:
Диакон: Вся святы́я помяну́вше, па́ки и па́ки ми́ром Го́споду помо́лимся.
Хор: Го́споди, поми́луй. (На каждое прошение)
Диакон: О принесе́нных и освяще́нных Честны́х Даре́х, Го́споду помо́лимся.
Я́ко да человеколю́бец Бог наш, прие́м я́ во святы́й и пренебе́сный и мы́сленный Свой же́ртвенник, в воню́ благоуха́ния духо́внаго, возниспо́слет нам Боже́ственную благода́ть и дар Свята́го Ду́ха, помо́лимся.
О изба́витися нам от вся́кия ско́рби, гне́ва и ну́жды, Го́споду помо́лимся.
Заступи́, спаси́, поми́луй и сохрани́ нас, Бо́же, Твое́ю благода́тию.
Хор: Го́споди, поми́луй.
Диакон: Дне всего́ соверше́нна, свя́та, ми́рна и безгре́шна у Го́спода про́сим.
Хор: Пода́й, Го́споди. (На каждое прошение)
Диакон: А́нгела ми́рна, ве́рна наста́вника, храни́теля душ и теле́с на́ших, у Го́спода про́сим.
Проще́ния и оставле́ния грехо́в и прегреше́ний на́ших у Го́спода про́сим.
До́брых и поле́зных душа́м на́шим и ми́ра ми́рови у Го́спода про́сим.
Про́чее вре́мя живота́ на́шего в ми́ре и покая́нии сконча́ти у Го́спода про́сим.
Христиа́нския кончи́ны живота́ на́шего, безболе́знены, непосты́дны, ми́рны и до́браго отве́та на Стра́шнем Суди́щи Христо́ве про́сим.
Соедине́ние ве́ры и прича́стие Свята́го Ду́ха испроси́вше, са́ми себе́, и друг дру́га, и весь живо́т наш Христу́ Бо́гу предади́м.
Хор: Тебе́, Го́споди.
Иерей: И сподо́би нас, Влады́ко, со дерзнове́нием, неосужде́нно сме́ти призыва́ти Тебе́, Небе́снаго Бо́га Отца́ и глаго́лати:
Моли́тва Госпо́дня:
Люди: О́тче наш, И́же еси́ на небесе́х, да святи́тся и́мя Твое́, да прии́дет Ца́рствие Твое́, да бу́дет во́ля Твоя́, я́ко на небеси́ и на земли́. Хлеб наш насу́щный даждь нам днесь; и оста́ви нам до́лги на́ша, я́коже и мы оставля́ем должнико́м на́шим; и не введи́ нас во искуше́ние, но изба́ви нас от лука́ваго.
Иерей: Я́ко Твое́ есть Ца́рство и си́ла и сла́ва, Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.
Хор: Ами́нь.
Иерей: Мир всем.
Хор: И ду́хови твоему́.
Диакон: Главы́ ва́ша Го́сподеви приклони́те.
Хор: Тебе́, Го́споди.
Иерей: Благода́тию и щедро́тами и человеколю́бием Единоро́днаго Сы́на Твоего́, с Ни́мже благослове́н еси́, со Пресвяты́м и Благи́м и Животворя́щим Твои́м Ду́хом, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.
Хор: Ами́нь.
Диакон: Во́нмем.
Иерей: Свята́я святы́м.
Хор: Еди́н свят, еди́н Госпо́дь, Иису́с Христо́с, во сла́ву Бо́га Отца́. Ами́нь.
Прича́стен воскре́сный:
Хор: Хвали́те Го́спода с Небе́с,/ хвали́те Его́ в Вы́шних.
Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.
Прича́стие:
Диакон: Со стра́хом Бо́жиим и ве́рою приступи́те.
Хор: Благослове́н Гряды́й во и́мя Госпо́дне, Бог Госпо́дь и яви́ся нам.
Иерей: Ве́рую, Го́споди, и испове́дую, я́ко Ты еси́ вои́стинну Христо́с, Сын Бо́га жива́го, прише́дый в мир гре́шныя спасти́, от ни́хже пе́рвый есмь аз. Еще́ ве́рую, я́ко сие́ есть са́мое пречи́стое Те́ло Твое́, и сия́ есть са́мая честна́я Кровь Твоя́. Молю́ся у́бо Тебе́: поми́луй мя и прости́ ми прегреше́ния моя́, во́льная и нево́льная, я́же сло́вом, я́же де́лом, я́же ве́дением и неве́дением, и сподо́би мя неосужде́нно причасти́тися пречи́стых Твои́х Та́инств, во оставле́ние грехо́в и в жизнь ве́чную. Ами́нь.
Ве́чери Твоея́ та́йныя днесь, Сы́не Бо́жий, прича́стника мя приими́; не бо враго́м Твои́м та́йну пове́м, ни лобза́ния Ти дам, я́ко Иу́да, но я́ко разбо́йник испове́даю Тя: помяни́ мя, Го́споди, во Ца́рствии Твое́м.
Да не в суд или́ во осужде́ние бу́дет мне причаще́ние Святы́х Твои́х Та́ин, Го́споди, но во исцеле́ние души́ и те́ла.
Во время Причащения людей:
Хор: Те́ло Христо́во приими́те, Исто́чника безсме́ртнаго вкуси́те.
После Причащения людей:
Хор: Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.
По́сле Прича́стия:
Иерей: Спаси́, Бо́же, лю́ди Твоя́, и благослови́ достоя́ние Твое́.
Хор: Ви́дехом свет и́стинный,/ прия́хом Ду́ха Небе́снаго,/ обрето́хом ве́ру и́стинную,/ неразде́льней Тро́ице покланя́емся,// Та бо нас спасла́ есть.
Иерей: Всегда́, ны́не и при́сно, и во ве́ки веко́в.
Хор: Ами́нь. Да испо́лнятся уста́ на́ша/ хвале́ния Твоего́ Го́споди,/ я́ко да пое́м сла́ву Твою́,/ я́ко сподо́бил еси́ нас причасти́тися/ Святы́м Твои́м, Боже́ственным, безсме́ртным и животворя́щим Та́йнам,/ соблюди́ нас во Твое́й святы́ни/ весь день поуча́тися пра́вде Твое́й.// Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.
Ектения́ заключи́тельная:
Диакон: Про́сти прии́мше Боже́ственных, святы́х, пречи́стых, безсме́ртных, небе́сных и животворя́щих, стра́шных Христо́вых Та́ин, досто́йно благодари́м Го́спода.
Хор: Го́споди, поми́луй.
Диакон: Заступи́, спаси́, поми́луй и сохрани́ нас, Бо́же, Твое́ю благода́тию.
Хор: Го́споди, поми́луй.
Диакон: День весь соверше́н, свят, ми́рен и безгре́шен испроси́вше, са́ми себе́ и друг дру́га, и весь живо́т наш Христу́ Бо́гу предади́м.
Хор: Тебе́, Го́споди.
Иерей: Я́ко Ты еси́ освяще́ние на́ше и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.
Хор: Ами́нь.
Иерей: С ми́ром изы́дем.
Хор: О и́мени Госпо́дни.
Диакон: Го́споду помо́лимся.
Хор: Го́споди, поми́луй.
Заамво́нная моли́тва:
Иерей: Благословля́яй благословя́щия Тя, Го́споди, и освяща́яй на Тя упова́ющия, спаси́ лю́ди Твоя́ и благослови́ достоя́ние Твое́, исполне́ние Це́ркве Твоея́ сохрани́, освяти́ лю́бящия благоле́пие до́му Твоего́: Ты тех возпросла́ви Боже́ственною Твое́ю си́лою, и не оста́ви нас, упова́ющих на Тя. Мир ми́рови Твоему́ да́руй, це́рквам Твои́м, свяще́нником, во́инству и всем лю́дем Твои́м. Я́ко вся́кое дая́ние бла́го, и всяк дар соверше́н свы́ше есть, сходя́й от Тебе́ Отца́ све́тов и Тебе́ сла́ву и благодаре́ние и поклоне́ние возсыла́ем, Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.
Хор: Ами́нь. Бу́ди И́мя Госпо́дне благослове́но от ны́не и до ве́ка. (Трижды)
Псало́м 33:
Хор: Благословлю́ Го́спода на вся́кое вре́мя,/ вы́ну хвала́ Его́ во усте́х мои́х./ О Го́споде похва́лится душа́ моя́,/ да услы́шат кро́тции, и возвеселя́тся./ Возвели́чите Го́спода со мно́ю,/ и вознесе́м И́мя Его́ вку́пе./ Взыска́х Го́спода, и услы́ша мя,/ и от всех скорбе́й мои́х изба́ви мя./ Приступи́те к Нему́, и просвети́теся,/ и ли́ца ва́ша не постыдя́тся./ Сей ни́щий воззва́, и Госпо́дь услы́ша и,/ и от всех скорбе́й его́ спасе́ и́./ Ополчи́тся А́нгел Госпо́день о́крест боя́щихся Его́,/ и изба́вит их./ Вкуси́те и ви́дите, я́ко благ Госпо́дь:/ блаже́н муж, и́же упова́ет Нань./ Бо́йтеся Го́спода, вси святи́и Его́,/ я́ко несть лише́ния боя́щимся Его́./ Бога́тии обнища́ша и взалка́ша:/ взыска́ющии же Го́спода не лиша́тся вся́каго бла́га./ Прииди́те, ча́да, послу́шайте мене́,/ стра́ху Госпо́дню научу́ вас./ Кто есть челове́к хотя́й живо́т,/ любя́й дни ви́дети бла́ги?/ Удержи́ язы́к твой от зла,/ и устне́ твои́, е́же не глаго́лати льсти./ Уклони́ся от зла и сотвори́ бла́го./ Взыщи́ ми́ра, и пожени́ и́./ О́чи Госпо́дни на пра́ведныя,/ и у́ши Его́ в моли́тву их./ Лице́ же Госпо́дне на творя́щия зла́я,/ е́же потреби́ти от земли́ па́мять их./ Воззва́ша пра́веднии, и Госпо́дь услы́ша их,/ и от всех скорбе́й их изба́ви их./ Близ Госпо́дь сокруше́нных се́рдцем,/ и смире́нныя ду́хом спасе́т./ Мно́ги ско́рби пра́ведным,/ и от всех их изба́вит я́ Госпо́дь./ Храни́т Госпо́дь вся ко́сти их,/ ни еди́на от них сокруши́тся./ Смерть гре́шников люта́,/ и ненави́дящии пра́веднаго прегреша́т./ Изба́вит Госпо́дь ду́ши раб Свои́х,/ и не прегреша́т// вси, упова́ющии на Него́.
Иерей: Благослове́ние Госпо́дне на вас, Того́ благода́тию и человеколю́бием, всегда́, ны́не и при́сно, и во ве́ки веко́в.
Хор: Ами́нь.
Иерей: Сла́ва Тебе́, Христе́ Бо́же, упова́ние на́ше, сла́ва Тебе́.
Хор: Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь. Го́споди, поми́луй. (Трижды) Благослови́.
Отпу́ст:
Иерей: Воскресы́й из ме́ртвых Христо́с, И́стинный Бог наш, моли́твами Пречи́стыя Своея́ Ма́тере, и́же во святы́х...
Многоле́тие:
Хор: Вели́каго Господи́на и Отца́ на́шего Кири́лла,/ Святе́йшаго Патриа́рха Моско́вскаго и всея́ Руси́,/ и Господи́на на́шего Преосвяще́ннейшаго (или: Высокопреосвяще́ннейшего) имяре́к,/ епи́скопа (или: митрополи́та, или: архиепи́скопа) титул его,/ богохрани́мую страну́ на́шу Росси́йскую,/ настоя́теля, бра́тию и прихо́жан свята́го хра́ма сего́/ и вся правосла́вныя христиа́ны,// Го́споди, сохрани́ их на мно́гая ле́та.
[1] Прошения и молитва о Святой Руси размещены на сайте «Новые богослужебные тексты», предназначеном для оперативной электронной публикации новых богослужебных текстов, утверждаемых для общецерковного употребления Святейшим Патриархом и Священным Синодом.
