Поделиться
Василий Белов
«Деревня — тема общенациональная», — считал писатель Василий Белов, один из самых известных представителей литературного жанра деревенской прозы. И вневременная, — хочется добавить, читая его произведения, многие из которых были написаны более тридцати, а то и сорока лет назад, но и теперь звучат свежо и ново. Одно из них — повесть под названием «Плотницкие рассказы» — впервые было издано в 1968-м, и сегодня успешно переиздаётся и находит нового читателя.
И пусть этот читатель украдкой сверяется с поисковиком в интернете по поводу слов «соха» или «плуг», глубинная суть прозы Белова остаётся понятной, а ещё — будоражащей душу, заставляющей думать и задавать самому себе вопросы. Её без всякой натяжки можно назвать и философской и глубоко психологичной, а значит, всегда актуальной.
Герой, от лица которого ведётся повествование — инженер Константин Зорин, свой неурочный мартовский отпуск решает провести на давно оставленной родине — проведать оставшийся от отца деревенский дом, подремонтировать старую, покосившуюся баню. В помощь себе он зовёт деревенского плотника, старика-соседа по имени Олёша Смолин. И двадцать четыре дня пролетают в беседах о прошлом, о жизни, о родной земле, о человеческой душе...
Олёша рассказывает Зорину, как ходил в детстве, до большевиков с их атеизмом, в храм на исповедь, и при колхозах старого держался, а теперь вот иногда сомневается — есть ли Бог? И тут же сам себе отвечает — коли не было бы Его, так и не приходили бы в голову мысли о том, что с душой после смерти станет?!
А вскоре на горизонте появляется ещё один сельский старожил, тоже в прошлом плотник — Авенир Козонков. Он, словно антипод Смолина, напротив, и с наганом по селу своих же раскулачивать хаживал, и купола с церкви сбивал, а теперь вот, на старости лет, стал мастером жалобы начальству или обличительные статьи в районную газету писать. И не могут эти двое пройти мимо друг дружки, не поддев, не зацепив обидным словом. Зорин решает помирить стариков, найти что-то, что объединило бы их и заставило забыть давнюю неприязнь.
О том, что из этого вышло, Василий Белов пишет и трогательно, и смешно, и трагично одновременно. Не гонясь за изысканным словом, просто и по-настоящему в этой простоте красиво он приводит «Плотницкие рассказы» к на первый взгляд, весьма нелогичной развязке, из-за которой советская критика однажды называла повесть «комедией абсурда». И ошиблась. Торжествует в итоге гармония! Инженер Зорин, когда-то сбежавший из села в поисках лучшей жизни, признаётся себе, что готов топить свою забытую баню хоть каждый день. Он счастлив оттого, что дома. И старики, ещё утром готовые вырвать друг другу бороды, вечером, как ни в чём не бывало, мирно сидят за одним столом и ведут мудрую беседу.
А что, как не гармонию, не возможность примирения и прощения с другими и самими собой в глубине души ищет каждый из нас в этой непростой жизни? Возможно, «Плотницкие рассказы» Василия Белова подскажут верное направление поисков.
Единственная
Поделиться
В давние времена жили в деревушке две семьи. В одной был сын— звали его Шан, в другой — дочь по имени Мэйли, что значит «прекрасная слива». Дети дружили с малолетства, а когда выросли — полюбили друг друга и поклялись никогда в жизни не разлучаться.
Пошёл Шан в дом к любимой девушке свататься, но родители отказали юноше из-за его бедности. Хотелось им отдать дочь с выгодой, за Вана-богача.
Наступил день свадьбы. Громко заиграли трубы, носильщики подняли украшенный цветами свадебный паланкин и понесли Мэйли к дому жениха. Сидит она в паланкине, горько плачет. Полпути прошли, вдруг что-то зашумело, засвистело, поднялся сильный ветер, паланкин с невестой в воронку закрутило, и унесло неведомо куда.
Узнал об этом Шан и решил во что бы то ни стало найти Мэйли.
— Зачем тебе чужую невесту искать? Как бы самому не пропасть, — уговаривали его друзья, — В деревне и других красивых девушек много...
— Мэйли для меня — единственная, — сказал Шан, и отправился в дальний путь.
Много дорог он прошёл, но никто нигде не слышал о пропавшей девушке. Печаль одолела однажды юношу: сел он у дороги и заплакал.
Вдруг откуда ни возьмись явился перед ним белобородый старец.
— Отчего ты плачешь, юноша? Кто тебя обидел?
Рассказал ему Шан про свою печаль, а старец ему в ответ:
— Пойдем со мной. Я знаю, где она.
Шли они, шли, и повстречали ещё одного путника. Спрашивает его старец:
— Кто ты и куда путь держишь, юноша?
— Зовут меня Ван Лан, я ищу свою невесту, которая исчезла в день свадьбы.
— Идём с нами. Я знаю, где она, — сказал старец.
Пошли они дальше втроем: Шан, Ван Лан и белобородый незнакомец. Привёл старец юношей к большому дому и пригласил войти, чтобы немного подкрепиться и передохнуть.
Хозяйка дома для гостей богатый стол накрыла, усадила всех за стол, и говорит:
— Хочу я с вами заодно, юноши, об одном деле потолковать. Муж мой давно умер, живу я вдвоём с дочкой. Вот и решила я в дом зятя принять, чтобы кормил меня на старости лет. Кто из вас двоих хочет здесь остаться?
Вышла из-за ширмы девушка — нарядная, красивая как цветок ириса. Понравилась она сразу Ван Лану, да и богатый дом приглянулся.
— Я останусь, — обрадовался он. — Такая невеста мне подходит.
— А я должен свою Мэйли найти, — сказал Шан.
Говорит ему тогда белобородый старец:
— Иди домой, там тебя твоя невеста ждёт. Тысячи лет живу на земле, а всё никак не могу к человеческим слезам привыкнуть... Уж так она в паланкине слезами обливалась, что я её похитил, чтобы проверить, кто из вас её по-настоящему любит...
— Кто ты, дедушка? — спросил Шан.
Но волшебник ничего не ответил и исчез. Зато он помог соединиться двум любящим сердцам.
(по мотивам китайской сказки)
Все выпуски программы Пересказки
Псалом 124. Богослужебные чтения
Поделиться
Вы никогда не задумывались, почему горы — такие манящие? Причём любые: и совсем невысокие, до километра, и пятитысячники — не говоря уже о самых высоких, недостижимых для неподготовленного вершинах. Как сказал поэт, «Сколько слов и надежд, сколько песен и тем // Горы будят у нас — и зовут нас остаться!» 124-й псалом, который сегодня звучит в храмах за богослужением, многократно обращается именно к глубокой символичности гор для верующего человека. Давайте послушаем этот псалом.
Псалом 124.
Песнь восхождения.
1 Надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек.
2 Горы окрест Иерусалима, а Господь окрест народа Своего отныне и вовек.
3 Ибо не оставит Господь жезла нечестивых над жребием праведных, дабы праведные не простёрли рук своих к беззаконию.
4 Благотвори, Господи, добрым и правым в сердцах своих;
5 а совращающихся на кривые пути свои да оставит Господь ходить с делающими беззаконие. Мир на Израиля!
Нет ничего удивительного в том, что уже на самой заре человечества гора воспринималась как особое, священное пространство, где происходит соприкосновение небесного и земного. На горе Синай Моисей получает от Бога заповеди; на горе Фавор преображается Христос перед учениками; да и про Олимп как не вспомнить.
Сама по себе гора очень многозначительна: с одной стороны, её огромное, мощное основание — «подошва» — придаёт ей устойчивость, непоколеблемость. С другой стороны, тонкая, словно игла, вершина, буквально впивается в небо. Тот, кто хотя бы раз в жизни стоял на такой вершине, никогда не забудет абсолютно ни с чем несравнимого ощущения одновременной устойчивости — и воздушности, невесомости — когда перед твоим взором открываются величественные горизонты.
Удивительная вещь: казалось бы, когда мы летим на самолёте, мы видим ещё более далёкий горизонт — а всё же это вообще не то: только стоя ногами на вершине, ты испытываешь исключительный, всеобъемлющий восторг особого предстояния перед бытием.
Для многих древних культур гора — это axis mundi, космическая ось мира, соединяющая высшие и низшие миры. И именно поэтому на вершинах гор строились храмы, организовывались те или иные святилища.
Если мы вспомним самые древние жертвенники, о которых повествует книга Бытия, — это тоже будут «микро-горы», сложенные из камней — на вершинах которых и совершались жертвоприношения.
Прозвучавший сейчас 124-й псалом ещё глубже развивает тему символизма горы: он говорит о том, что «надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек». Гора для верующего становится не только внешним образом духовного вдохновения, но и наглядным примером того, как может ощущать себя сам человек, когда его голова, его мысли — всё то, что и отличает его от животного, — устремлены к Небу. И неспроста греческое слово «ἄνθρωπος» — состоит из двух основ: ἄνω означает «вверх» и θρώσκω — «смотреть, устремляться, прыгать». Смотря на гору, мы словно бы снова и снова задаём себе вопрос: а есть ли во мне задор подняться на вершину — или я всего лишь хочу так и остаться распластанным у её подножия?..
Псалом 124. (Русский Синодальный перевод)
Псалом 124. (Церковно-славянский перевод)
Псалом 124. На струнах Псалтири
Поделиться
1 Надеющиеся на Господа подобны горе Сиону; не поколеблются вовеки те, что живут в Иерусалиме!
2 Горы осеняют их, и Господь осеняет людей своих отныне и вовеки.
3 Ибо не дает Господь грешникам власти над праведными, да не протянут праведные рук своих к беззаконию.
4 Даруй, Господи, блага тем, кто добр и праведен сердцем!
5 А людей развращенных и творящих беззакония покарает Господь. Мир Израилю!
