У нас в гостях были основатель регионального благотворительного общественного фонда «Качество жизни» Мария Кулик и партнер фонда Юлия Коледа.
Разговор шел об истории и программах фонда "Качество жизни" и о том, как удается помогать людям с особенностями развития и с психическими расстройствами, трудоустроиться и социализироваться.
В. Емельянов
— Здравствуйте! Это программа «Светлый вечер». В студии Владимир Емельянов…
А. Митрофанова
— …Алла Митрофанова. Добрый светлый вечер!
В. Емельянов
— Сегодня мы поговорим о благотворительно
Ю. Коледа
— Здравствуйте!
М. Кулик
— Здравствуйте!
В. Емельянов
— Первый вопрос, наверное, к Марии. Маша, я знаю, что сначала вы занимались, и довольно успешно, рекламным бизнесом. И вдруг в 2000-м году — а может, и не вдруг вовсе — появляется идея или мысль начать заниматься благотворительно
М. Кулик
— Я долго занималась бизнесом и понимаю, каким образом нужно разговаривать с людьми, как четко ставить приоритеты, поэтому, в общем-то… Потом еще времени очень много прошло с тех пор — фонду уже 18 лет. Конечно, за 18 лет я набрала очень большое количество знакомств, и в том числе это и люди влиятельные, и конечно, все эти люди единомышленники, с кем мы взаимодействуем. В основном это область социальной ответственности — это департаменты социальной ответственности, с которыми я всегда работаю вместе, это Комитет по социальной политике при Совете Федерации…
В. Емельянов
— А вот что важно: влиятельность или состоятельность ваших партнеров?
А. Митрофанова
— Или какое-то внутреннее состояние человека?
М. Кулик
— Важны влиятельность и внутреннее состояние. Состоятельность не имеет значения. Состоятельность — это, наверное, больше к донорам благотворительны
А. Митрофанова
— Бывает. Вы знаете, давайте, поскольку Володя сразу вопрос ребром поставил: откуда у вас такие связи, как так получилось, что вы на самом высшем уровне общаетесь с влиятельными чиновниками, — мне бы хотелось, чтобы вы рассказали о ваших подопечных. У вас такое количество программ, я присоединяюсь к Володиному удивлению — но у меня оно было связано, прежде всего, с тем, сколько направлений деятельности есть у вашего фонда. И больше всего меня, конечно, поразило вот это направление — социальной адаптации людей с ограниченными возможностями. Допустим, например, ситуация: человеку 30+, он инвалид 1-й группы. Он понимает, что он мог бы что-то делать в этой жизни, но совершенно не понимает: как? Потому что он никому не нужен. И перед ним одна за другой закрываются все двери. Он даже образование, например, умудрился получить. Но все перед ним закрывают двери, потому что кому надо связываться с такой проблемой? То есть «человек» равно «проблема».
В. Емельянов
— Алла, а у нас разве по закону не обязаны какие-то фирмы брать в штат хотя бы одного?
А. Митрофанова
— Ты же знаешь, как у нас…
В. Емельянов
— Я знаю, как у нас.
А. Митрофанова
— Даже если в законе что-то написано, всегда есть 500 вариантов, как это обойти.
М. Кулик
— Конечно, вы правы.
В. Емельянов
— По-моему, есть такая установка, что должны брать инвалидов, обязаны.
М. Кулик
— Обязаны-то обязаны, но вы же знаете, наверное, что такое бизнес. Каждый из вас понимает, что цель бизнеса — это получение прибыли все-таки. А взять человека с инвалидностью на работу — это очень большое бремя. Бизнес не имеет никаких преференций, никаких — в отличие от других развитых западных стран, где приветствуется, когда бизнес готов помочь, взять в убыток себе человека. Ведь, понимаете, что такое взять инвалида на работу? Во-первых, нужно создать рабочее место — где-то это пандус, где-то это специальная клавиатура, где-то специальные сигнализирующие устройства, например, для глухих. Это первое. Никто на это денег не даст. Второе, это, конечно, непонимание работодателей, с чем он сталкивается, и его персонала. У нас есть такая стигма — инвалид, и лучше я буду от него держаться подальше. И работодатели, и главные менеджеры, конечно, тоже не отличаются от своего персонала. Кроме того, они боятся этой ответственности — инвалида очень сложно уволить, он работает на час меньше, чем здоровые люди, он может лечь в больницу, когда ему это необходимо. И самое главное: он неконкурентоспос
А. Митрофанова
— С тем, который готов «пахать» как конь 7 дней по 24 часа в сутки…
В. Емельянов
— Почему, как вы говорите, что в развитых западных странах это не проблема? Почему людям предоставляют те же самые перерывы, почему люди имеют возможность уйти на час раньше, а может, и на два? Почему для них не проблема сделать пандус удобный или не знаю что? Почему не проблема отпустить человека в больницу, если ему это нужно?
М. Кулик
— Экономические преференции, которое государство дает этим работодателям. Это даже выгодно для многих.
А. Митрофанова
— Вопрос глобальный. Установка какая в голове у нас у всех, включая и власти, включая и тех, кто эту власть выбирает, то есть у всех у нас? У нас государство для человека или человек для государства? Когда человек либо пушечное мясо, либо винтик в машине, либо винтик в системе какой-то, либо что-то еще, и всё это для каких-то высоких свершений — «зато мы делаем ракеты и перекрыли Енисей». Тогда и получается так, что с такими людьми, которые в возможностях ограничены, нет никаких ресурсов для того, чтобы их нормально трудоустроить и адаптировать к жизни.
В. Емельянов
— Боюсь, ты права.
А. Митрофанова
— А если государство для человека — как на этом вот «загнивающем Западе», который мы так любим все ругать, поносить и последними словами выражаться, и почему-то при этом считаем, что все нас там ненавидят почему-то. Хотя там особо дела-то никому нет до того, какие у нас тараканы в голове. Так вот, на этом самом Западе, где система выстроена несколько иначе, она работает для того, чтобы человека социализировать. Вот, например, в Германии. То, что я знаю, пример, который близок мне — это Германия. Мне кажется, что пока мы в голове у себя что-то не поменяем, пока у нас не будут такие абсолютно «рыжие» люди — «рыжие» в хорошем смысле, то есть те, которые выделяются, которые не хотят идти по этому накатанному пути, для которых, может быть… Я не знаю, в бизнесе, наверное, это сложно, но если какие-то вещи, связанные с заботой, будут стоять выше, чем деньги — то тогда, да. Хотя в бизнесе мне это сложно представить, ведь он иначе не будет работать просто.
В. Емельянов
— Но работает же везде! Значит, получается, что мы никакая не западная страна.
М. Кулик
— В этом отношении да, мы еще не дотягиваем.
В. Емельянов
— Получается на самом деле азиатчина чистой воды.
Ю. Коледа
— Я бы не относила нас уж совсем либо к одной категории, либо к другой. Вот Мария рассказывала про опыт Германии — там действует такое же законодательство
А. Митрофанова
— То есть система работает.
В. Емельянов
— Так вот — готовый пример. Почему, предположим, говорят: «Не надо в Россию переносить всё западное»? Но вот есть какие-то вещи, которые просто готовые и которые работают — можно взять и перенести.
А. Митрофанова
— Не факт, что у нас это будет работать, не факт. У нас будут уклоняться от налогов. Немцы в этом смысле — у них голова другая.
В. Емельянов
— Немцы — они немцы.
А. Митрофанова
— У них сознание дисциплинированн
М. Кулик
— И они законопослушный У нас будут с этим проблемы.
А. Митрофанова
— Да, у нас будут с этим проблемы.
М. Кулик
— Нужно контролировать. Я считаю, что в любом случае это нужно вводить. И просто контролировать и требовать — и тогда всё получится.
А. Митрофанова
— В России всегда всё на личном подвиге держится. Если есть какие-то прорывы, то это всегда личный подвиг. Вот типа вас, например.
В. Емельянов
— Вот Алла правильно сказала, что это глобальный вопрос: у нас кто угодно занимается благотворительно
М. Кулик
— Да, надо сказать, что в основном, главная сила — это все-таки материнские сообщества, которые вынуждены заниматься этой работой для того, чтобы как-то обеспечить жизнь своему ребенку или качество жизни другое. И конечно, именно благодаря вот этой силе материнской, эти проблемы понемножку все-таки решаются. Например, закон о социальных услугах, который сейчас принят — то есть часть ответственности государство сейчас передаст все-таки НКО, некоммерческим организациям. Это, конечно, на наш взгляд, сдвинет дело с мертвой точки. Сейчас созданы такие рабочие группы при власти, которые решают социальные вопросы — при Министерстве труда и занятости и социального развития, при субъектах таких же департаментов социального развития и труда. Конечно, сейчас многие вопросы решаются вместе. Это очень медленно. Я считаю, что главная проблема в том, что в верхах не знают, что внизу творится. То есть для того, чтобы что-то изменить, нужно знать всю глубину — и поэтому нужна эта связка общества и власти, она необходима. Я с вами согласна, что бюджеты неэффективно тратятся совсем. Но это тоже именно с этим связано — потому что уже есть какая-то колея, из нее очень сложно выбраться. Вроде бы программы делаются, и они все направлены на решение социальных проблем. Но насколько эффективно эти программы работают — вот никто не смотрит на это. Скажем, есть какой-то пул — НКО или каких-то организаций, которые эту работу делают, — но нету координации и контроля, настоящего контроля: достаточно ли средств дано, чтобы эту работу сделать? Вот я вам скажу, что когда я только фонд создала, это была иностранная программа, которая поддерживала здоровье маленьких детей. Донором выступала фармацевтическая организация. Это была европейская программа, в конкурсе участвовали 12 стран, 36 компаний. Это было 17 лет назад. Вот что для меня, рекламиста, написать программу о здоровье маленьких детей? Никогда не видела инвалидов, тогда их вообще нельзя было увидеть. Написала очень большую, красивую программу о детях с 7 до 13 лет — что мы будем их развивать, будем их обучать, будем их знакомить с разными возможностями. И мне выделили какие-то бешеные деньги, я сейчас не помню, может, 800 тысяч фунтов стерлингов на 3 года. (Смеется.) Понимаете, что это такое? Во-первых, я о таких деньгах никогда не слышала, несмотря на то, что бизнесом занималась. Во-вторых, я не знала: как их потратить?
В. Емельянов
— У нас сегодня в гостях основатель и президент благотворительно
М. Кулик
— Я к чему это всё рассказываю — я говорю о том, что получила я… Да, из этих 12-ти стран только 2 страны получили грант — это я и еще, по-моему, в Испании какой-то фонд. И вот потом в течение трех лет мы этой программой занимались. Не буду вдаваться в подробности, но я должна сказать, что мне пришлось пойти в правительство Москвы, чтобы найти доступ к этим детям-инвалидам.
А. Митрофанова
— На которых вам дали деньги и которым вы должны помочь, и которых вы совершенно не знаете в лицо.
М. Кулик
— Да, я пришла. Тогда была Швецова Людмила Ивановна, я сказала: «У меня есть деньги, мне деньги не нужны от правительства Москвы. Дайте мне просто возможность работать с этими детьми». И вы знаете, сейчас мне за эту программу очень стыдно, потому что эти деньги были потрачены неэффективно. Я могла бы сейчас потратить эти деньги эффективнее в тысячу раз, наверное.
В. Емельянов
— Проработав 18 лет — нет сомнений, конечно.
М. Кулик
— Во-первых, потому что с 7 до 13 лет. Вот пришел ко мне ребенок 13-ти лет, он подходит под программу. А что дальше? Ему 14 дальше, и мы его бросаем, мы уже не имеем права. Потом, набор самих этих развивающих историй, который мы предложили — мы тогда не понимали, что должен быть индивидуальный подход: кто-то может, кто-то не может, кто-то хочет, кто-то не хочет. Всех под одну гребенку…
А. Митрофанова
— 2005-й год это был, вы говорите, когда всё началось?
М. Кулик
— 17 лет назад.
А. Митрофанова
— 2000-й. Ну, вы тогда вообще один из пионеров. Поэтому ничего удивительного — вы первопроходец. Понятно, что где-то вы не знаете дно, где-то вы напоролись на риф и т.д. Главное, что вы это не оставили.
М. Кулик
— Я говорю это как раз к тому, что я сказала — о том, что очень многие работают и деньги отдают, но они неэффективны, потому что не продуманы все детали, непонятно, каким образом эта эффективность считается, какие критерии, какие оценки. Нужно обязательно знать, ради чего ты это всё делаешь и какую цель ты преследуешь. Иначе деньги просто на ветер.
А. Митрофанова
— Это правда. А сейчас-то в настоящий момент кто подопечные вашего фонда? А то мы всё говорим про законодательную базу, про чиновников, про что-то еще. А главное — вы кому помогаете?
М. Кулик
— У меня сейчас выделилось 3 направления за эти годы. В принципе, наверное, всё что угодно я могу начать и довести до конца. Но я поняла, что больше всего я разбираюсь в вопросах занятости, подготовки к работе, к труду, к адаптации, социализации людей с ограниченными возможностями здоровья. Мы прошли очень тяжелый путь — были и времена, когда руки опускались…
А. Митрофанова
— Да можно себе представить.
М. Кулик
— Трудно было. Но это помогло именно разобраться в этих глубинах.
А. Митрофанова
— Всё, что нас не убивает, делает нас сильнее — это единственное, что тут можно сказать.
М. Кулик
— Что сейчас делает фонд? Первая и самая главная программа — это программа занятости инвалидов. Я занимаюсь только теми инвалидами, которые перспективны для свободного рынка труда.
А. Митрофанова
— А что это значит?
М. Кулик
— Это значит, что они смогут быть обучены, что они смогут быть социализированы и что они смогут быть интересны работодателю. Это не значит, что я отбираю меньше всего инвалидов — самых здоровых инвалидов. Нет, это, конечно, не так. Мы на 2-й группе больше специализируемся
В. Емельянов
— И вы им отказываете.
М. Кулик
— Не то что отказываем. У нас есть экспертная группа, она состоит из четырех специалистов — это психолог, это эйчар-специалист
А. Митрофанова
— То есть вы подходите с точки зрения эффективности к этому процессу…
М. Кулик
— Конечно.
А. Митрофанова
— …отбора и процессу обучения. Конечно, это здорово. Потому что понятно, что нельзя объять необъятное. Нужно как-то сознательно ограничивать те сферы применения своих сил — где вы точно можете отвечать за результат, а где вы не можете и действительно потратите время и усилия.
М. Кулик
— Извините, можно перебью? Это связано прежде всего… Знаете, почему я так решила? Потому что у нас очень мало времени. У нас, у фондов всех, есть одна большая проблема: деньги нам дают на один год. И за этот год я хочу все-таки достичь результата, а не просто так эти деньги потратить. У нас было первое интеграционное предприятие (вот я сказала, что это была страшно тяжелая история) — мы тогда взяли всех, кто хотел прийти. И там были очень тяжелые — и 1-я группа, и ментальные, разные. И вы знаете, в первый год сразу выделилось 30%, которые вошли сразу в эту колею — в процесс адаптации, начали учиться хорошо...
А. Митрофанова
— Кстати, это стандартный показатель. Я у студентов преподаю, там тоже 30% — это те, которые…
М. Кулик
— А некоторые… Даже наши коллеги из психиатрической больницы № 1 нам говорили о том, что «нельзя смешивать», во-первых. Во-вторых: «Вы никогда не добьетесь с этими ребятами никаких успехов». И знаете, на третий год вдруг эти тяжелые ребята — потому что мы не могли, это были государственные деньги, мы не могли их уволить, приходилось работать со всеми — и на третий год вдруг начались подвижки.
В. Емельянов
— Вот видите — вода камень точит.
А. Митрофанова
— Вы сейчас успокоили мое сердце. Потому что я как раз хотела спросить: ну а как же быть тем, кто оказывается неспособен вписаться в это прокрустово ложе программ, адаптационных ресурсов, способностей и т.д.?
М. Кулик
— Мы поэтому и предложили метод поэтапной подготовки инвалидов к свободному рынку труда. Потому что некоторым нужно 3 года адаптации, а некоторым, может, и 5. Но потом он 20 лет будет самостоятельно жить, у него будет нормальная самостоятельная жизнь, он будет не нуждаться.
А. Митрофанова
— Господи, какое это счастье, когда у человека появляется такая возможность!
В. Емельянов
— Я хотел бы подключить к нашему разговору Юлию Коледу — партнера по освещению деятельности фонда. Юля, я так понимаю, что вы общаетесь с различными средствами массовой информации. И вот такой вопрос: охотно средства массовой информации публикуют материалы на эту тему? Ведь это не особо дорого продается, на эту тему особо читателей не «купишь». Нужно что-нибудь «жареное», «горячее», рассказы про каких-то поп-идолов и т.д. А вот про простое человеческое охотно печатают СМИ?
Ю. Коледа
— Мы над этим работаем…
В. Емельянов
— Я понимаю, да.
Ю. Коледа
— …чтобы они охотно печатали. По-разному бывает, по-разному. Иногда можно попасть в какой-то тренд информационный, и твоя история окажется к месту и заиграет. И у этой темы социальной есть своя аудитория журналистов, у которых призвание освещать социальные вопросы, социальные проблемы. Работать с проектами фонда отчасти легко, потому что они все самобытные. Это первопроходцы, это первые наработки и первый опыт — здесь есть о чем рассказывать, рассказывать интересно, вписывать в контекст тех проблем, которые сегодня стоят перед обществом, перед государством. И это востребовано средствами массовой информации. Но не всеми, конечно.
А. Митрофанова
— Но вы над этим работаете.
Ю. Коледа
— Ищем подходы, да.
М. Кулик
— Однако же — я тоже включусь в этот вопрос, — конечно, НКО и вообще все общество, которое работает над социальными проблемами, конечно, недовольны тем, как средства массовой информации освещают. Все-таки есть такая стигматизация, то есть…
В. Емельянов
— Назовите это как-то по-другому.
М. Кулик
— Ну, хорошо.
В. Емельянов
— Косность?
Ю. Коледа
— Стереотипность.
М. Кулик
— Да, стереотипность. То есть если у нас человек с психическими расстройствами, то это обязательно с топором, или подожжет дом, или еще что-нибудь такое. А ведь на самом деле люди с психическими расстройствами — эти душевные заболевания, они всем нам свойственны…
А. Митрофанова
— Кто-то об этом знает, а кто-то нет.
М. Кулик
— Ну, у всех бывает депрессия, правильно? Это пограничное состояние психическое. Как это называется: когда долго сидишь в компьютере или любишь выпить?
А. Митрофанова
— Зависимость.
М. Кулик
— Зависимость. Эти формы зависимости — это тоже, в общем, пограничные состояния. А у нас судят: если человек с психическим расстройством, значит, всех под одну гребенку — это значит, что человек опасный, очень странный и лучше с ним не связываться — страшно. А на самом деле это люди в основном с высшим образованием, с большими творческими наклонностями…
А. Митрофанова
— Кстати говоря, нередко это люди чрезвычайно талантливые, в силу своей одаренности и внутреннего мира глубокого они и получают разные формы...
М. Кулик
— Да. Им для того, чтобы выразить себя, свою боль, им нужно обязательно участвовать в каких-то творческих процессах — коммуницировать, быть социализированны
В. Емельянов
— Там такие таблеточки, что после них нужно… если месяц попьешь, год в себя нужно приходить.
М. Кулик
— Согласна.
А. Митрофанова
— В общем, хорошо, что вы меняете эту картину мира.
В. Емельянов
— Мы напоминаем, что вы слушаете программу «Светлый вечер». Мы сегодня говорим, как выясняется, не только о благотворительно
А. Митрофанова
— Еще раз добрый светлый вечер, дорогие слушатели! Владимир Емельянов, я — Алла Митрофанова. В гостях у нас, напомню, Мария Кулик — президент межрегионального благотворительно
В. Емельянов
— Три пенсии по инвалидности — что это?
А. Митрофанова
— …корзину продуктовую им хватает. А больше ни на что.
В. Емельянов
— А еще лекарства, а еще…
А. Митрофанова
— На лекарства уже не хватает. Это всё какими-то чудесами пытаются люди решить эти проблемы. И я уверена, что таких много. И это не статистика, это живые судьбы — они наши соседи по улице или соседи по подъезду, или знакомые знакомых, мы с ними через одно рукопожатие связаны. И что? Отгораживаться и говорить, что «мне своих проблем хватает»? Мы же должны в этом как-то участвовать. Что можно сделать, Мария? Вот вы киваете, я смотрю, что ситуация для вас довольно типичная.
М. Кулик
— Конечно.
А. Митрофанова
— Что в таких ситуациях людям можно было бы предложить?
М. Кулик
— Грустно это говорить, но предложить им особо нечего на сегодняшний день. Как я сказала в самом начале: для того, чтобы трудоустроить человека, его необходимо сначала подготовить. Мы считаем, что утеряно звено между службой занятости, куда приходит инвалид, неважно откуда — из коррекционной школы, с улицы, еще откуда-то — и работодателем. Служба занятости сейчас просто направляет на какие-то вакантные места, которые работодатель показывает. Но этот человек там никогда не сможет работать, он там не сможет задержаться, он там действительно ни к селу ни к городу, скажем так. Кроме того, его право выбора тоже ограничено. А он человек и имеет право выбирать. То есть я имею в виду, что профориентации здесь нет — «вот есть это место, и иди туда». Если его там возьмут — слава Богу, и он будет счастлив. Мы считаем, что между службой занятости и работодателем необходимо интеграционное предприятие — то, что мы как раз пытаемся внедрить, апробировать, показать, разработать методики, все регламенты и т.д. Потому что если человек приходит из службы занятости в интеграционное предприятие, то интеграционное предприятие поможет ему, во-первых, профориентироват
В. Емельянов
— Кстати, в интеграционном предприятии вполне себе могут работать люди со 2-й группой инвалидности тоже.
М. Кулик
— Конечно. Там могут работать и с 1-й. Другое дело — выйдут ли они дальше уже на свободный рынок труда? То есть интеграционное предприятие не только подготавливает, адаптирует, социализирует и обучает профессиональным каким-то навыкам, но интеграционное предприятие еще производит настоящий глубокий отбор тех, кто действительно сможет работать. И это дорогого стоит — его подготовить и сопроводить. А те, кто никогда не смогут работать, они должны работать в сопровождаемых мастерских, быть занятыми.
А. Митрофанова
— То есть они все равно смогут работать, просто для этого нужно создать определенные условия.
М. Кулик
— Конечно. Вернемся опять к развитым европейским странам, и в Соединенных Штатах Америки это всё существует — есть сопровождаемые мастерские, где они занимаются полезным трудом. Пусть они не 100 чашек раскрасят, а одну чашку в день он раскрасит, но это неважно, правильно? Во-первых, его родители будут освобождены от сидения с этим человеком по уходу за ним, а будут работать…
В. Емельянов
— Тут именно мысли этого человека, который пусть не три, а одну чашку расписывает: «Я нужен, я где-то нужен. Я не брошен, не сам по себе. И я не жду милости от людей в виде денег, в виде лекарств».
А. Митрофанова
— Не иждивенческая позиция, а активная жизненная позиция.
В. Емельянов
— Кстати, это огромная проблема и для пожилых людей. Предположим, остается вдова в квартире одна. Да, у нее есть двое детей, но каждый из них уже давным-давно вырос, у кого-то свои семьи. Да, они, может, ее навещают раз в неделю, приезжают на полчаса, завезут продукты: «Мама, как дела?» И всё! И тем более, если этот человек в возрасте — значит, уходят друзья постепенно, и человек постепенно, постепенно, постепенно остается один. Он не то что брошен, но большому счету он никому не нужен. А вот осознание того, что «я нужен» или «я нужна» — «пускай я делаю немного, но делаю хоть что-нибудь». Мне кажется, это повышает самооценку человека и ему, может, немного легче становится в этой жизни.
М. Кулик
— О проблемах пожилых людей, наверное, Юлия сможет больше рассказать. Потому что она работает с Союзом пенсионеров России очень много. Ну, мы вместе работаем…
В. Емельянов
— Союз пенсионеров России — есть такой?
М. Кулик
— Да.
В. Емельянов
— А что это за Союз? Расскажите!
А. Митрофанова
— Да, вкратце, Юлия, это интересно. Я думаю, что это достойно отдельной программы.
Ю. Коледа
— Это большая всероссийская общественная организация — Союз пенсионеров России, он представлен практически во всех регионах страны. Одно из таких трендовых направлений — это повышение качества жизни именно пожилых людей, их социализация и интеграция в соответствии с активно меняющимися окружающими условиями внешнего мира. Один из трендов, который сейчас развивается — это обучение людей пожилого возраста компьютерной грамотности. В этом году пройдет уже 7-й всероссийский чемпионат по компьютерному многоборью среди пенсионеров в Санкт-Петербурге
А. Митрофанова
— А когда он пройдет, Юля?
Ю. Коледа
— Сейчас он находится в стадии формирования и подписания, как только это будет сделано, пройдут в регионах отборочные соревнования. В прошлом году они охватили более 6 тысяч человек, это очень много. И на финальные соревнования уже каждый регион представляет свою команду.
А. Митрофанова
— Ничего себе! Юля, давайте мы с вами прямо сейчас договоримся, что вы к нам придете, и мы с вами отдельно про это поговорим обязательно. И про эту компьютерную грамотность, и про межрегиональные соревнования. И вообще про: что можно сделать для пожилых людей, какие есть программы, куда можно было бы обратиться.
В. Емельянов
— Я хочу только один вопрос задать: как стать участником этого Союза? Каждый пенсионер может влиться в этот Союз?
Ю. Коледа
— Нужно просто разделять эту активную жизненную позицию, сохранять интерес к жизни. Я сейчас не буду выдумывать, я пару раз интересовалась: могу ли я? (Смеется.) Мне всё время уклончиво отвечали, что «не доросла».
В. Емельянов
— Всё. Мы так и поступим, как предложила Алла: приходите к нам отдельно, и мы поговорим о Союзе пенсионеров России. Я первый раз в жизни слышу, что такой есть.
А. Митрофанова
— Мне нравится эта мысль.
М. Кулик
— В каждом регионе есть отделения, практически в каждом регионе.
Ю. Коледа
— Каждое отделение в регионе реализует еще и свои программы. Четвертая спартакиада пенсионеров России пройдет в этом году.
В. Емельянов
— Движение — это жизнь.
В. Емельянов
— Мы продолжаем наш разговор с президентом и основателем фонда «Качество жизни» Марией Кулик и партнером по освещению деятельности этого фонда Юлией Коледой.
А. Митрофанова
— Мне бы очень хотелось, чтобы мы сейчас вернулись, поскольку времени осталось не так много, к деятельности фонда «Качество жизни». Мария, вы обозначили одно направление, которым вы занимаетесь — это адаптация и интеграция людей с ограниченными возможностями через профессиональное обучение, чтобы они могли работать и как-то обеспечивать себя. Это потрясающе, то, что вы делаете, поверьте, это очень важно. Это дает стимул для жизни людям. Я, наблюдая ситуацию в той семье, о которой я выше уже говорила, понимаю, как могла бы измениться вся эта картина, если бы мальчишки могли работать. Это сродни обретению смысла жизни в их ситуации. Какие еще у вас есть направления? Вы сказали, что их три основных. Это первое. Второе какое?
М. Кулик
— Второе направление — это поддержка, патронаж, адресная помощь семьям с тяжелым ребенком-инвалид
А. Митрофанова
— То есть это связано с тем, про что сейчас нам Юля рассказывала.
М. Кулик
— Да. В том числе, конечно, мы поддерживаем обучение компьютерной грамотности. Но это очень маленькая часть нашей работы, я даже о ней говорить не буду. Так случилось, что я взялась за это и имею президентский грант уже второй год. Каждый год это 4-5 регионов, за которые мы отвечаем, и где мы обучаем компьютерной грамотности людей — не менее тысячи человек в год.
А. Митрофанова
— Вы сейчас упомянули, что второй год получаете президентский грант. Кроме того, у вас есть партнеры, скажем так, в высших кругах влиятельных людей — из Совета Федерации или еще что-то такое… Я так понимаю, что финансирование — это не главная проблема, которая стоит сегодня перед вами.
М. Кулик
— Нет, это очень важная проблема.
А. Митрофанова
— Важная? То есть всё равно вам не хватает средств на то, чтобы развиваться?
М. Кулик
— Конечно, как и все НКО, мы ходим с протянутой рукой. В октябре-ноябре мы начинаем уже трепыхаться: что будет в следующем году? Можем ли мы оставить свой компетентный персонал, чем мы будем платить зарплату?
А. Митрофанова
— То есть все те же самые проблемы, которые и у людей, которые…
М. Кулик
— Конечно. Те люди влиятельные, о которых я уже сказала — это единомышленники, которые нас поддерживают не материально, потому что эти люди не распределяют средства. Но они наши идеи, наши модели могут поддержать и продвинуть, и это очень важно, потому что до наших моделей мало кому есть дело. Мало ли что мы апробировали, сделали, показали эффективность и т.д. — ведь это же нужно копировать дальше в регионах, в других учреждениях. И для этого нужны эти влиятельные люди, которые могут сказать: «Эту программу посмотрите, это можно интегрировать в вашем регионе, например…»
А. Митрофанова
— Да, это действительно очень важно.
М. Кулик
— А с деньгами у всех тяжело, конечно. Особенно сейчас.
А. Митрофанова
— Когда мы с вами перед началом эфира разговаривали, вы упомянули малый и средний бизнес. Я так понимаю, что в этой области вы как раз ищете скорее даже не финансовой поддержки, а именно поддержки идейной для того, чтобы обеспечить рабочими местами ваших подопечных.
М. Кулик
— Правильно.
А. Митрофанова
— Ведь это та самая сфера, в которой людям можно было бы найти применение, которое было бы им по душе, и, главное, где они могли бы эффективны быть и полезны. Получать за это деньги не потому, что они какие-то особенные и их кто-то пожалел, а получать деньги потому, что они их заработали, заслужили. Расскажите, пожалуйста, чего бы вам здесь хотелось: какие формы сотрудничества вы видите для себя, какова реальная рабочая модель?
М. Кулик
— Можно я воспользуюсь этой площадкой…
А. Митрофанова
— Можно.
М. Кулик
— …для того, чтобы как раз к малому и среднему бизнесу обратиться, к тем, кто, может быть, меня услышат. Я просто хочу сказать о том, что один-два человека с ограниченными возможностями здоровья никогда не помешают, и это не будет огромным бременем. Но то, что эти люди будут заняты — это очень достойная задача такую задачу решить. Я призываю работодателей… Как я когда-то — я же тоже занималась бизнесом, и мне когда-то стало скучно эти деньги зарабатывать, захотелось с более достойными задачами сталкиваться и их решать. И я то же самое хочу сказать всем, кто может меня услышать: взять одного инвалида на работу, который, может быть, будет заниматься какой-нибудь очень простой работой, но он будет реально все-таки полезен. Я уверена, что каждый работодатель может найти такое место — всего для одного человека!
В. Емельянов
— Это то, с чего мы начинали разговор.
М. Кулик
— Всего для одного человека! Вот мне говорят: «В этом городе вообще нет никакого бизнеса, никаких производств, там инвалидов трудоустроить нельзя». Я говорю: «Ну как нельзя? Прачечная есть? Есть. Магазин есть? Есть. Интернет-провайд
В. Емельянов
— «Такси есть? Нужны диспетчеры».
М. Кулик
— Везде может быть такая одна вакансия. Пусть на полставки даже. Людям этим, может быть, даже и не так деньги нужны, как нужно быть интегрированными и общаться. А уже подготовить, социализировать, профориентироват
А. Митрофанова
— А есть у вас примеры того, как удавалось социализировать людей и устраивать на работу, и при этом работодатель готов сказать «спасибо»? Вы так киваете, расскажите!
Ю. Коледа
— Вот последний проект, который в прошлом году закончился, пилотный фонд, который назывался «Первый опыт», где создавались площадки взаимодействия инвалидов и работодателей. 17 предприятий города взяли себе по доброй воле наших ребят, и на протяжении полугода по два месяца они их у себя обучали профессиональным навыкам — именно по тем специальностям и профилям, в которых они специализируются
А. Митрофанова
— Интересно, что вы сказали, что эта эйчар сотрудница говорила: «Если я сейчас не попробую, то тогда уже больше это не получится». Судя по всему, человек принимал решение сердцем.
Ю. Коледа
— И осознано абсолютно.
А. Митрофанова
— Осознанно, но при этом с подключением сердца. Вообще, мне кажется, что если этот орган отключить, то тогда не получится. А если наряду с активно работающими мозгами качается еще сердечная мышца, когда человек, помимо выгод очевидных, необходимых для бизнеса выгод экономических, понимает, что есть некие выгоды, которые деньгами измерить нельзя, то тогда, да, тогда может получиться.
М. Кулик
— Да. Но все-таки хотелось бы, чтобы какие-то преференции работодателям социально ответственным все-таки были учреждены государством.
А. Митрофанова
— О да!
В. Емельянов
— Но это на законодательном уровне решаемо.
Ю. Коледа
— Вы всё пытаетесь переложить ответственность на органы власти. Но есть люди, такие же работодатели, которые могут не задумываться, могут отторгать эту идею принять инвалида, какие-то условия и преференции не создавать…
А. Митрофанова
— Если все время ждать «волшебника в голубом вертолете», то ничего не сдвинется с мертвой точки.
В. Емельянов
— Не нужен волшебник, нужно принять закон.
М. Кулик
— Какой закон?
В. Емельянов
— Вот то, о чем мы говорим.
М. Кулик
— Преференции необходимы. Хотя бы госзаказ. Дайте людям работу. Потому что, если инвалиды работают, то продукция становится дороже — потому что медленнее работают, например. Меньше в один час делают, продукт становится дороже. И значит, конкурентная среда может быть уже сложная очень. Нужны заказы хотя бы для таких людей, для таких работодателей, которые инвалидов у себя трудоустраивают. Хотя бы! Я уж не говорю про какие-то налоговые льготы или еще что-то.
А. Митрофанова
— Согласна с вами абсолютно. Если нас сейчас слышат люди, которые могли бы повлиять на эту ситуацию если не законодательном уровне, то на уровне своего личного бизнеса, малого или среднего, если бы они хотели попробовать себя на этом пути — как к вам обратиться? Где вас искать?
М. Кулик
— Благотворительны
А. Митрофанова
— А если нас сейчас слушают люди, которым нужна помощь? С ними как быть? Они тоже могут вам позвонить, найти вас на сайте и обратиться?
М. Кулик
— Да, конечно. У нас каждый год где-то в конце февраля, когда мы понимаем, будет у нас грант или не будет, мы начинаем эту большую программу. И мы начинаем ее с привлечения к нам инвалидов. Просим их к нам приходить, проводим тестирование и работаем с ними. И кстати говоря, те, кто тестирование не проходит, они в любом случае не остаются за бортом. Мы их передаем своим коллегам, другим, кто занимается такими ребятами с сопровождаемой занятостью. Конечно, нужно обращаться к нам.
А. Митрофанова
— Я еще перед программой, когда смотрела, чем вы занимаетесь, обратила внимание, что вы проложили пеший маршрут или возродили пеший маршрут паломнический из Москвы в Троице-Сергиеву Лавру, по примеру того пути, который находится под охраной ЮНЕСКО и лежит в Сантьяго-де-Комп
М. Кулик
— Хотелось бы. Пока это только в планах. Но я совершенно точно знаю, что для очень многих людей, может быть, для каждого даже, наступает когда-то момент, когда хочется подумать о своей жизни и задать самому себе вопрос: «Тем ли я занимаюсь и то ли я делаю?» Для того, чтобы об этом подумать, нет лучшего места, чем пеший путь. И тем более путь к святым местам.
А. Митрофанова
— Осмысленный такой — где понятен пункт «А» и пункт «Б».
М. Кулик
— Да. Потому что здесь мы находимся в больших городах, и если мы занимаемся большими какими-то заботами, то возможности подумать о себе вообще не бывает. Или мы какие-то ложные мысли считаем за правдивые, скажем так. Нужно отвлечься. А чтобы отвлечься, для этого нужны физические усилия и совершенно полное, может быть, не одиночество…
В. Емельянов
— Уединение.
А. Митрофанова
— Сосредоточенност
М. Кулик
— В какой-то момент моей жизни, когда я поняла, что я не уверена, что я занимаюсь теми вещами и правильно ли я это делаю…
А. Митрофанова
— Это вы тогда бизнесом еще занимались?
М. Кулик
— Фонд уже работал, это было 6 лет назад, это было не очень давно. Но в какой-то момент я вдруг поняла, что я не очень удовлетворена. А почему я не удовлетворена, я не знала. И понять этого я никак не могла. И я взяла месяц, и 31 день я шла пешком одна…
А. Митрофанова
— В Сантьяго-де-Комп
М. Кулик
— Да, по пути Камино де Сантьяго — с юга Франции, из Биаррица, до этого святого города Сантьяго-де-Комп
В. Емельянов
— Ну что же, время нашей передачи подошло к концу. Но видите, у нас наметилась еще одна, и хотелось бы вернуться к Союзу пенсионеров России, Юля, и подробно об этом поговорить. Так что мы с вас берем обещание, что вы к нам еще заглянете.
Ю. Коледа
— Обязательно.
В. Емельянов
— И мы сделаем отдельную программу. Спасибо вам большое, что вы нашли время прийти к нам в студию. Мы напоминаем, что у нас сегодня в гостях была Мария Кулик — основатель и президент благотворительно
А. Митрофанова
— Я хочу напомнить адрес сайта — фонд «Качество жизни» называется, а сайт: www.qualityoflif
В. Емельянов
— Программу подготовили Владимир Емельянов и Алла Митрофанова. Мы прощаемся с вами, до новых встреч! До свидания!
Стать добровольцем и помочь жителям Мариуполя
Синодальный отдел по благотворительности и социальному служению Русской Православной Церкви организует поездки волонтёров-ремонтников в город Мариуполь. Там добровольцы помогают восстанавливать дома местных жителей, тех, кто не в силах справиться сам.
Тагир — один из волонтёров. Он — майор в отставке, живёт в Омске. Однажды из новостей по телевизору мужчина узнал о том, что идёт набор добровольцев для помощи нуждающимся в Мариуполе. Тагир увидел, в каких ужасных условиях живут многие люди и твёрдо решил — надо помочь. Хотя сам мужчина — мусульманин, его ничуть не смутило, что волонтёрские поездки организует Православная Церковь. Он очень хотел поддержать людей.
Тагир, как и задумал, отправился в Мариуполь. Там доброволец ремонтировал жильё бабушкам и дедушкам, людям с инвалидностью. После окончания смены приехал домой с твёрдым желанием вернуться обратно. Остановил его — инфаркт. Полгода врач не разрешал Тагиру выполнять тяжёлую работу. А мужчина с нетерпением ждал возможности приехать в Мариуполь. И вот спустя время, он вновь отправился помогать местным жителям. Сегодня мужчина находится в Омске, проходит обследование, и, если здоровье позволит — снова будет трудиться добровольцем.
Тагир — один из тех, кто не может оставаться в стороне, когда так много людей нуждаются в помощи. Если вы тоже хотите присоединиться к волонтёрам-ремонтникам, заполните анкету на сайте: Помочьвбеде.рф
Или позвоните по телефону горячей линии церковной социальной помощи «Милосердие»: 8 800 70 70 222.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«Разговор с подростками о христианских ценностях». Елена Бреднева
У нас в гостях была заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение» Елена Бреднева.
Мы говорили о разных возможных подходах к образованию и разговору с детьми и подростками о нравственности и христианских ценностях.
Ведущие: Кира Лаврентьева, Константин Мацан
К. Лаврентьева
— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА. Меня зовут Кира Лаврентьева, у микрофона Константин Мацан. И у нас в гостях Елена Бреднева, заместитель директора Фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». Здравствуйте, Елена.
Е. Бреднева
— Здравствуйте, Кира и Константин.
К. Лаврентьева
— Сегодня мы говорим об образовании, об образовании и воспитании, о раскрытии личности ребёнка. И для вас образовательная функция, образование является основной деятельностью в жизни, вы преподаете в Московской духовной академии, у вас есть собственный проект — образовательные поездки, и, конечно, об этом обо всём хотелось бы сегодня поговорить. Расскажите, пожалуйста, с чего начиналась эта идея начать образовывать детей путём вот таких вот интеллектуальных экскурсий?
Е. Бреднева
— Десять лет назад я училась сама в Московской духовной академии, я там закончила высшие богословские курсы, мы три с половиной года там учились, у меня есть диплом: «специалист в сфере духовного просвещения». И когда мы с педагогами стали думать, какие проекты лучше запускать, мы в таком экспериментальном режиме сделали площадку — нам благотворители построили десять летних домиков, часовню в честь старца Паисия, это всё у нас в Брянской области, и мы там попробовали летом собрать педагогов, родителей и детей, и посмотреть, что вообще детям интересно. И уже буквально в первый год мы поняли то, что дети у нас в телефонах, то, что у них идёт самообучение, потому что они сами снимают, сами выкладывают, сами придумывают, что им выкладывать, и тем самым формируют друг у друга сознание. А педагогов там не было практически ни одного, потому что, когда появились телефоны, были киностудии, но они были дорогие, и вообще по старинке все думают, что кино снимать дорого, нужно огромное оборудование, и даже в киношколу себе не каждый мог позволить записаться, записать ребёнка. И мы поняли то, что появился такой запрос, скажем так, от детей, что нужен такой кинокружок в школу, потому что раньше какие предметы в школе, они до сих пор есть: есть музыка, есть фортепиано, есть учитель подготовленный, который может преподавать, и ребёнок поёт, небольшой процент становится там прямо музыкантом, но для развития это хорошо, все понимают. Также рисование: есть предмет, краски всегда были, были карандаши, был педагог подготовленный, дети рисовали, тоже развиваются, правильно? Но кино почему не было в школе? Потому что действительно, было оборудование и всё остальное недоступно. А тут, получается, стало доступно, у нас у каждого телефон, и является синтезом вообще это направление — кино, там у нас и живопись, и музыка, там много, скажем так, даже профессий, которые мог бы выбрать себе ребёнок: это оператор, может монтировать, может рисовать художник, если это анимационный фильм. Получается, что есть такой вид интересной деятельности для ребёнка, но нет подготовленных педагогов, потому что те режиссёры, которые есть, они работают или на телевидении, или они умеют снимать, монтировать, но не могут преподавать это детям, именно вот в воспитательной части. И что мы сделали: первый год мы организовали фестиваль, и дети сами стали присылать нам всякие видео, стали работы нам присылать. Ну вот не совсем всякие, мы, конечно же, сделали положение о фестивале, и мы взяли за основу короткометражный фильм, кинопритчу, чтобы было понятно, что вот формат — это короткометражное кино и обязательно работа со смыслом. И дали им образцы — это сказки, притчи, истории, где есть уже мораль, потому что сложнее всего, наверное, это написать сценарий, а здесь мы как бы сразу из первого в десятый класс попадаем, когда даём им идею. Расскажу: мы берём часто притчи старца Паисия, например, вот о пчеле и мухе и говорим: «пролетает маленькая пчёлка над полем, ищет цветочки, встречает муху и говорит: «Я слышала, что здесь у нас есть цветы». Муха насупилась и говорит: «Я здесь ничего такого не видела, но я могу показать здесь и консервные банки, и где много мусора». И тут пролетала как раз пчёлка постарше, которая тоже там жила и говорит: «Удивительно! Я тоже столько лет здесь живу и летаю, но я могу показать, где гиацинты, где лилии, где множество цветов». «Так и люди делятся на две категории, — говорит старец Паисий, — одни во всём видят дурное, а другие во всём ищут хорошее и радость посылают». И мы начинаем обсуждать с детьми эту притчу, они говорят мораль, и мы говорим: «А давайте, мы на современный лад снимем историю?» Они говорят: «О, давайте! У нас тоже, например, в школе так бывает, вот там один мальчик, он ходит из школы в школу, ему всё плохо, куда не придёт, там драка, ещё что-то. А есть, наоборот, кто придёт и сразу с ним дружить хочется». И дети снимают такие современные истории, сами формулируя мысли и добродетели, которые получаются в ненавязчивой форме, в интересной их форме, потому что им нравится снимать, они это всё производят и транслируют на большую публику, потому что мы это выкладываем в соцсетях ещё и на портале нашем.
К. Лаврентьева
— Елена, смотрите, правильно ли я поняла: то есть дети в летние каникулы приезжают на площадку в Брянской области, началось всё с Брянской области, как бы отдыхать, и вы увидели, что они в телефонах все, что их интерес, он в зоне вот этих гаджетов находится, и вы адаптировали этот интерес, и, в общем, решили это всё дело пустить в пользу и начали снимать с ними кино как раз через вот эту их заинтересованность гаджетами?
Е. Бреднева
— Да, мы вот попробовали, организовали такой фестиваль, и они стали присылать нам эти притчи, эти истории, сказки в разных формах: и игровое кино, и анимационные фильмы, и репортажи, и мы поняли то, что они снимают, да, но хорошо бы в школе иметь такое тоже направление наряду с музыкой, с рисованием, даже с литературой, потому что сейчас больше дети смотрят даже, чем читают, поэтому надо это правильно доносить зрителю идею, и чтобы зритель смотрел это всё в коротком формате, и эту телеграмму, которую передаёт там ребёнок или взрослый, визуальная вот эта картинка, она была красивой, и мы поняли, что надо запускать всё-таки эти кинокружки. Так как педагогов нет, мы создали из этих режиссёров, нашли их по крупинке со всей России, которые именно могут работать с детьми, у которых свои там киностудии, у которых есть опыт, и которые хорошо снимают, монтируют и пишут сценарии. Мы их объединили в одну команду, прописали курсы. Значит, у нас сейчас три курса прописанных, то есть это по созданию игрового кино, анимационного — это отдельное, по созданию анимационных фильмов, 144 часа у нас идёт, мы выдаём удостоверение о повышении квалификации. И игровое кино, 72 академических часа. И разработали уже вот совсем недавно, наверное, год назад — по образовательному туризму, курс называется «Духовно-нравственное воспитание средствами историко-культурного туризма». Мы собрали такую команду режиссёров, сценаристов, педагогов и создали курс. Сейчас мы его преподаем в Московской духовной академии, и мы его утвердили ещё в нескольких институтах, даже я бы сказала, во многих, то есть это Московский педагогический государственный университет, это Российский государственный социальный университет, институты региональные тоже, развития и образования. Так как это направление было новое, таких курсов не было, мы сделали такой курс и утверждаем его успешно на базах разных университетов.
К. Лаврентьева
— А из чего он состоит? В чём его главная суть, этого курса?
Е. Бреднева
— У нас там идёт педагогическая часть, где и доктора наук, и как раз преподаватели Московского педагогического университета рассказывают, как взаимодействовать с детьми, учитывая их возрастные особенности. У нас ведут представители Синодального отдела отец Геннадий (Войтишко), Дарья Кочкина, в этом курсе они как раз тоже рассказывают свою часть, предмета тоже два ведут у нас. У нас большой блок именно по созданию видео, то есть у нас они изучают технологию съёмки, монтажа и написания сценария, потому что в основном, кто начинает вести кинокружки в школах, они уже педагоги, то есть вот как обсудить духовную часть, они в принципе знают, они всё равно ведут классные часы, они там, например, если это преподаватель или Закона Божия, или просто классный руководитель, для них это в помощь идёт, например, они хотят обсудить тему дружбы или какую-то добродетель — помощь ближнему, и они подбирают или первый вариант, как раньше было: смотришь кино и обсуждаешь — это старый формат, а так как сейчас дети сами снимают уже, мы предлагаем формат и учим этому формату, чтобы они говорили: «а давайте с вами снимем на эту тему дружбы», а чтобы снять фильм, надо написать сценарий, распределить роли, обсудить героев, поведение, и педагог грамотно, когда с ними обсуждает модель вот этих поведений, он выстраивает, ну, например, он знает, что есть хулиганистый Петя, и он хочет, чтобы он всё-таки научился не жадничать, к примеру, и он берёт сценарий и говорит: «а вот хорошо бы было ему вот так дать», и этот Петя проигрывает, и получает радость от того, что он даёт, например, он играет эту роль и получается, педагог в рамках таких съёмок, он детей подводит к правильной идее, к нашим добродетелям, которые мы изучаем, наши православные, там вера, надежда, любовь и так далее, то есть через действие, через проигрывание вот этих ролей. И вот образовательный туризм, который сейчас мы ведём, он включает следующие предметы: это экскурсионный метод освоения знаний, методика составления маршрута, разработка региональной программы историко-культурного туризма для детей, репортажная съёмка как средство усвоения экскурсионных программ, ну и технология монтажа и съёмки тоже. Почему мы начали ещё в поездках снимать — потому что это тоже оказалось одним из лучших способов, чтобы усвоил ребёнок экскурсию, потому что чаще всего там: «ну, вот стул Пушкина, стол там», он слушает, что-то запомнит, там высоту колокольни, вот я сколько раз была, не всегда вспомню даже её высоту, а когда ребёнку даётся задание снять репортаж, то есть у него своё интересное дело — снять репортаж, ему нужно составить вопросы, чтобы взять интервью, ему надо написать сценарий — это значит прочитать об этом месте, куда он едет, потом он это снимает, монтирует, и когда он показывает это на большую аудиторию, он несколько раз эту информацию пропускает через себя, и он это и запоминает, и проживает, и как личность, там же и командная работа, и он чувствует себя, действительно, творцом, то есть как взрослый, вот мы передачу ведём, рассказываем зрителю, а дети уже в юном возрасте начинают через фильмы тоже рассказывать свою историю, которую они хотят донести зрителю.
К. Лаврентьева
— В гостях у «Светлого вечера» Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение», у микрофона Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Елена, а расскажите, пожалуйста, про вот эти поездки, я так понимаю, если они выделены в отдельный проект вашего преподавания Московской духовной академии, они выделены в отдельный курс, то это не просто паломнические поездки, которые знакомы и понятны более-менее всем, не просто какие-то туристические обзоры, а, наверное, в них есть ещё что-то очень важное, есть какая-то образовательная функция, о которой хотелось бы сейчас поговорить подробнее.
Е. Бреднева
— Да, ну вот у нас такая система: у нас курсы сами проходят в Московской духовной академии, мы выдаем удостоверение о повышении квалификации, но мы предлагаем ещё, кто хочет попрактиковаться, потому что курсы у нас онлайн, встречаемся мы в основном в конце, чтобы выдать удостоверение о повышении квалификации и проводим круглый стол тоже по этому направлению кинопедагогики и образовательного туризма. И это у нас, скажем так, параллельный проект ещё, то есть, пока мы это всё разрабатывали, у нас образовалось много площадок, куда можно выехать, это, например, Свято-Никольский Черноостровский монастырь в городе Малоярославец, вот у нас будет на осенних каникулах как раз туда поездка, я вот могу рассказать на примере этого замечательного места. Мы вообще, когда разрабатываем маршруты, мы смотрим, что в регионе исторического есть, какие достопримечательности, музеи, что связано с историей, и православные, потому что у нас наша история, естественно, связана неразрывно с православием. И приезжая вот в Малоярославец, мы посещаем Музей 1812 года, потому что это именно то место, где развернулся Наполеон со своей армией, там у нас и образовательный комплекс «Ильинские рубежи», мы там с детьми проводим спортивно-военную игру, мы взаимодействуем со спортивным клубом в городе Малоярославец, они приезжают, учат там и военному делу, то есть в игре дети ещё занимаются спортом, но, естественная составляющая, как я говорила, у нас — кино, у нас вся группа детей, она сразу делится, кто снимает, кто монтирует, кто пишет сценарий, то есть мы полностью снимаем все дни, и в конце поездки у нас кинопоказ всегда. У нас в Малоярославце будет проходить кинофестиваль «София», это тоже наш проект большой, он ежегодный, мы его проводим от фонда «Медиа просвещение» совместно со Свято-Никольским Черноостровским монастырём. Игумения Николая поддерживает этот проект, монастырь участвует, они нас принимают, расселяют, и у них есть замечательная и гостиница, и питание, кафе.
К. Лаврентьева
— К этому можно как-то присоединиться, если сейчас кто-то услышит и захочет как-то узнать подробнее?
Е. Бреднева
— Да, можно к этому присоединиться, у нас буквально сейчас записались тоже из Саратова, из Самары, туда приезжают из разных регионов педагоги, дети, родители, привозят свои фильмы, то есть если кто-то уже снимает. Если кто-то не снимает, у нас снимают обязательно там, потому что у нас там пять дней идёт программа, в первые четыре дня как раз идёт обучение съёмке, репортажной съёмки, и дети делятся на команды, то есть кто-то снимает игровое кино, кто постарше, а кто помладше, например, начальная школа, они снимают анимационные фильмы, им полепить, порисовать, они берут за основу притчу, сказку, и на этот сюжет делают раскадровку, то есть рисуют разных героев, лепят, снимают и озвучивают, это интересная такая тоже проектная игра. Кто постарше, вот они уже у нас монтируют, репортажи снимают, учатся задавать вопросы, у нас там блок по журналистике присутствует. Там ещё с нами в партнёрстве проводит Российский государственный социальный университет, у них там находится филиал его, то есть основной у нас в Москве, и как раз вот выпускницы приюта, там есть приют ещё на базе монастыря замечательный, и как раз выпускницы, кто желает, он идёт дальше учиться на журналистов у них вот такая система. И у них там есть киностудия на базе университета, они нам как раз предоставляют оборудование, кабинеты, и нам очень удобно вот так деток в рамках этой поездки делить на команды, у каждого свой кабинет, аппаратура, к нам приезжают режиссёры из разных регионов, которых мы знаем, которые замечательно работают с детьми, и мы снимаем с ними видео. Даже если без подготовки приезжает ребёнок, он к последнему дню уже на экране видит своё творчество, это немаловажно, чтобы сразу видеть результат. Награждаем всех, конечно, у нас все дети всегда с дипломами, со вкусными подарками, и получается вот такая насыщенная программа, то есть обучение, экскурсии и общение, у нас приезжают ребята, играют вечером на гитаре, у них такая добрая атмосфера, где можно поговорить как раз и о духовном, потому что во всех наших поездках всегда есть экскурсия, или в монастырь, например, обязательно будет по Свято-Никольскому Черноостровскому монастырю. Если мы выезжаем в Псков, то на базе Спасо-Елеазаровского монастыря мы проводили тоже наши программы, там есть игумения Мария, предоставляют они нам, там у них свой дом культуры, наверное, правильно назвать, который при монастыре находится, и тоже помогают нам с проживанием, питанием, и мы организовываем. Если это Псков, то, например, там музей «Ледовое побоище», то есть мы тоже берём какие-то исторические места, и даже вокруг этого мы снимаем часто фильмы, мультфильмы. Или вот, например, мы ездили летом в Мордовию, там проходило в честь Фёдора Ушакова мероприятие, день памяти его был, и как раз мы представили свой мультфильм, который сняли в Малоярославце, про Фёдора Ушакова, и там, конечно, все были в восторге, потому что туда приезжали разные военные училища, и они представляли спектакли, то есть на сцену выходили, мы говорим: «а ещё можно номинацию „кино“ сделать». Администрации, естественно, понравилось, они поддержали идею, поэтому вот мы приезжаем и снимаем. И ещё один важный момент хочу сказать, что в рамках этого курса по образовательному туризму наши участники курса, он идет полтора месяца, получают задание: в течение этого курса составить свой маршрут своего региона или деревни, города, который бы включал достопримечательности, храмы, что бы они хотели рассказать всей России. Они составляют этот маршрут, проводят экскурсию и снимают репортаж, то есть с помощью детей, берут школьников или где они работают, там воскресная школа, они снимают репортаж и нам его присылают. Мы это сейчас планируем выкладывать на нашем портале, мы ещё портал создали «Святые Online», от фонда «Медиа просвещение», там по направлению нас география России, и мы там выкладываем наши видео, и этими маршрутами могут пользоваться и из других регионов, например, школа в Курске хочет поехать и посмотреть Воронеж, а вот какой маршрут взять? Потому что, я помню, в Иерусалим мы полетели, и экскурсовод, там, если ты не знаешь православие, то понимаете, да? То есть это нужно быть уверенным в экскурсоводе или составить самому программу, если ты хочешь, чтобы дети услышали именно то, что надо. Поэтому, естественно, те площадки, локации для съёмок, которые мы выбираем, мы уже знаем экскурсоводов, как и что они скажут, для какой аудитории, потому что для детей это одно у них, один подход, для взрослых тоже, воцерковлённые, невоцерковлённые, это тоже надо всё понимать, учитывать эти особенности.
К. Мацан
— Дети иногда вообще раскрывают взрослым глаза на какие-то вещи, которые сами взрослые, может быть, никогда бы так не раскрыли бы. Вот я помню, когда в юности работал вожатым в детском лагере, мы тоже там смотрели кино, не снимали, хотя и снимали тоже, но у меня почему-то в памяти остался эпизод, когда мы смотрели кино, и решили мы, взрослые, так детям показать из любимого «Тот самый Мюнхгаузен» Марка Захарова. И я помню, что потом мы обсуждали, и один мальчик размышлял о последних кадрах фильма, когда, я напомню: Мюнхгаузена по сюжету, по идее, вот сейчас должны запихнуть в пушку и выстрелить им, чтобы он доказал, что он может на ядре полететь на Луну, мы понимаем, что, в общем-то, это всё метафора, что после такого не выживают, но вот кадр Мюнхгаузена заканчивается тем, что Мюнхгаузен по лестнице такой верёвочной лезет аккуратно вверх, ну вот якобы в эту пушку, но он лезет очень долго, и это в такую метафору превращается. И вот мне один мальчик лет 13-ти говорит: «Ну, вот как интересно, ведь он же может наверх полететь легко на ядре, но он выбирает путь усилия, потому что лезть вверх по верёвочной лестнице — это путь приложения усилий, он не выбирает лёгкий путь. Мюнхгаузен выбирает такой путь тяжёлый». Я никогда так об этом не думал, вот об этом эпизоде, хотя миллион раз его смотрел. И дети иногда неожиданно дают какой-то свой угол зрения. Наверняка у вас тоже множество историй о том, как дети, снимая, обсуждая будущий фильм или мультфильм, как-то так сумели на тему святого, добродетели посмотреть, что вас само это как-то заставило подумать: а ведь действительно, как интересно. Были такие примеры, можете привести?
Е. Бреднева
— Да, у нас много интересных разных случаев, вот вы сейчас рассказываете, да, это в принципе, мы первоначально когда с детьми общаемся, мы им даём первое знание — это по драматургии, и там как раз, если в сценарии не будет перипетий, не будет изменения героя, то это будет скучный фильм, есть же определенная такая вот, мы её называем «арка драматургическая». И всегда мы просто объясняем, на примере Колобка: вот есть у нас герой, и он бы сидел там на окошке, и, может быть, никуда не двигался, если бы что? И дети сразу понимают: если бы его не хотели съесть. Он понимает, что его хотят съесть, и вот появляется инициирующее событие, его заставляют двигаться, и всё по нарастающей, по нарастающей, он же не встречает сначала медведя и лису, ему потом бы неинтересен заяц был, поэтому он сначала он встречает зайчика, потом волка, и раскручивается. И всегда есть кульминация тоже, и мы всегда обсуждаем, конечно, с детьми — да, она может в фильме по-разному восприниматься абсолютно, кульминация, самый такой момент переживания в фильме, что будет дальше. Ну и в конце развязка — это изменение героя вот как раз. И дети, да, они по-разному подходят. Например, вот тоже одну из притч, мы за основу которую даём, расскажу вам её: один монах был в монастыре, который ни с кем ничем не делился, и его прозвали жадным. То есть, все обычно приносят там яблоки, детям раздают, деньги дают, и все раздают, а он нет. И вот когда этот монах умирает, к нему приходит там вся деревня. А монах говорит: «А что вы к нему пришли, что он такого сделал?» Они говорят: «Вы знаете, вот он нам вола купил, ещё что-то», то есть большие суммы он скапливал и помогал семьям конкретно, к нему, может быть, кто-то на исповедь ходил, и он знал, что ему нужно, и он вот покупал и дарил это. И мы говорим: в чём же мораль? И вот здесь дети тоже по-разному, кто-то говорит: «вот, осуждать нельзя, грех осуждения, и я хочу снять фильм, чтобы не осуждать». А кто-то говорит: «а я здесь вижу мораль: надо втайне свои дела делать». То есть здесь можно раскрыть какой-то момент, выбрать о чём-то смысл, и её снять уже на современный лад. Вот такие мы берём притчи, сказки и, взяв мораль, потому что нового ничего уже о добре и зле не придумаешь, мы все это знаем, с точки зрения духовной, вот есть жадность, её надо снять, чтобы её избежать, надо научиться жертвовать, и мы снимаем фильмы, как там жадный стал добрым и так далее.
К. Мацан
— Вернёмся к этому разговору после небольшой паузы. Я напомню, сегодня с нами в программе «Светлый вечер» Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». В студии Кира Лаврентьева, я Константин Мацан. Не переключайтесь.
К. Лаврентьева
— Ещё раз здравствуйте, дорогие друзья! «Светлый вечер на Радио ВЕРА продолжается, напоминаем, что у нас в гостях Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». У микрофона Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Так, Елена, это очень интересно, такая вот мораль воспитательная. А какие ещё поездки у вас были в вашей памяти самые яркие? О каких бы вы могли рассказать?
Е. Бреднева
— Мы сейчас вот приехали, последняя поездка наша была Валаам-Санкт-Петербург. Мы познакомились с замечательным игуменом Варлаамом, это на базе Свято-Троицкой Сергиевой пустыни, и этот монастырь восстанавливал Игнатий Брянчанинов. И у нас сейчас, когда мы там побывали, мы рассказали об этой поездке, и у нас очень много желающих туда прямо просят на каждые выходные: «давайте, давайте, давайте!» Вот поэтому сейчас, наверное, мы этот маршрут возьмём, будем туда тоже возить школьников.
К. Лаврентьева
— А как присоединиться? Как можно вас найти, о вас узнать?
Е. Бреднева
— Я контакты оставлю, у нас вся информация бывает на наших ресурсах: «Святые Online», это фонд «Медиа просвещение». Оформляем мы поездки: трансфер, питание, проживание через ООО «Гридница». А по проектам через нас, через «Медиа просвещение». И, соответственно, мы туда приезжаем и будем изучать, в том числе, Игнатия Брянчанинова, его труды, может быть, что-то также читать, что он писал, и с детьми на современный лад, скажем так, обсуждать и снимать простые вот эти их мысли. Как в Оптиной пустыни, например, мы когда приезжаем, у нас в Калужскую область маршрут, вот я говорила, и Малоярославец тоже в Калужской области, но мы выезжаем ещё и в Оптину пустынь, там в Музей космонавтики. Естественно, если мы выезжаем в Калужскую область, мы стараемся снимать фильмы, чтобы изучить именно святых и героев этой земли, например, там была Пелагея Брагина, которая в годы войны раненых у себя держала, и немец, придя, увидел там 18 человек, он ей поклонился и ушёл, вот был такой случай известный, и мы о нём сняли мультфильм замечательный, дети сами вырезали, делали фигурки, делали героев. Соответственно, когда мы в Оптиной пустыни, мы с ними говорим, читаем Оптинских старцев, говорим: «давайте снимем», и дети уже вдумываются — а как лучше это выразить? Они же это всё прочувствовали. Приезжая в Троице-Сергиеву лавру, мы там тоже проводили много раз фестивали, нам там даже город давал, и дворец Гагарина, то есть мы не только с Церковью, мы и с государством взаимодействуем, и с епархиями, когда в регион приезжаем, потому что всё-таки не только в рамках Церкви, но ещё много и школьников, которых хотелось бы тоже привлечь к нашим проектам, и они приходят, они участвуют, им очень нравится. Вот даже из Алтая приезжала одна команда, они приезжают на кинофестиваль, представляют свою работу и им предлагается ещё посетить храм. И они вот посетили, и потом мне Яна, знакомая говорит: «А я проходила всегда мимо храма, никогда не заходила, а сейчас, после вашей поездки вернулась, и вот зашла в свой в своём городе». То есть люди приобщаются, скажем так, к духовному через интересный такой формат, когда такая насыщенная программа в городе, они изучают историю, православие, дети у нас все радуются. Ну, какие ещё у нас? Ну, вот Санкт-Петербург из последних, потом Калужская область, Подмосковье. Сейчас, на этих выходных мы поедем в Борисоглебский монастырь, это в Аносино, тоже там интересная своя история, и мы будем снимать репортаж, посвящённый 200-летию монастыря. Там есть такое место — Тютчево, вот семья Тютчевых была, скажем так, у первоистоков создания монастыря. Это вот на этих выходных мы поедем, приедет там режиссёр наш, Павел Морозов, мы планируем снять репортаж.
К. Мацан
— Какой возраст детей?
Е. Бреднева
— Приезжает начальная школа, вот они с сопровождающими, у нас не как форма детского лагеря, потому что мы программу предоставляем, и у нас компания, которая помогает организовать, если надо, трансфер, питание, проживание. То есть они приезжают с сопровождающими, или с родителями, или с педагогами. Если это начальная школа, то вот я говорю то, что мы смотрим, чтобы это всё было им интересно, они снимают в основном мультфильмы. Если кто постарше, работа уже посерьёзнее.
К. Мацан
— То есть если, допустим, кто-то заинтересовался из наших слушателей, чтобы поехать, то это не просто вот как частное лицо вам звонишь, заполняешь заявку, едешь, а должна быть какая-то группа организованная, там от школы или как-то вот коллектив родителей?
Е. Бреднева
— Нет, они могут и сами приехать. Вот у нас будет Малоярославец, мы им организуем приезд. И родители приезжают с детьми, у нас даже с маленькими детьми приезжают, например, двое-трое детей в семье, и чтобы старшие участвовали в смене, учились снимать, посещали экскурсии, а мама, с ребёнком просто, например, гуляет, где-то присоединяется, ребенок маленький, двух-трёхлетний, он где-то и полепить может, просто она с ним может там подойти, отойти, то есть семейные такие поездки.
К. Лаврентьева
— Но требование такое, что у ребёнка должен быть гаджет, я так понимаю, телефон?
Е. Бреднева
— Не обязательно. У нас командная работа, вот, например, сейчас Павел приедет, у нас выезд будет в Борисоглебский монастырь, там для воскресной школы, они попросили приехать, их обучить, чтобы тоже, может быть, запустить это направление у себя, чтобы снимать в воскресной школе фильмы, мультики делать, их присылать на фестивали. И мы приезжаем, чтобы в практике с режиссёром, с их детьми, их родителями снять вот такой репортаж и подарить монастырю к 200-летию.
К. Лаврентьева
— Как интересно.
Е. Бреднева
— И они там приходят и с маленькими, и постарше.
К. Лаврентьева
— А есть такое, что ребёнок приезжает, например, вообще ничего не зная о церкви, ничего не зная о храме, но присоединяется к такой поездке, и вот в течение поездки, съёмок он знакомится таким образом?
Е. Бреднева
— Конечно! Он ещё там больше всех говорит о храме. Отвечу на вопрос: у нас вот приезжает Павел, и он привозит несколько камер, и мы их делим на команды, то есть не каждому нужен телефон. А когда у нас идёт именно практическая часть, когда мы вместе, они получают задания, то есть у каждой команды обязательно должен быть оператор, мы распределяемся, и мы сопровождаем, то есть режиссёр, например, на команде там, или одну, или две команды курирует, говорит, как снять правильно планы, потому что планы есть крупные, средние, и как правильно это соединить. И они прямо в практике, им не скучно, как вот в киношколах часто бывало, ты год или два только лекции слушаешь, а потом только тебе камеру дадут, вот у нас нет, у нас, так как дети все уже и так снимают, мы говорим: давайте снимать. Но когда, например, экскурсия, они получают задания снять, если для наших соцсетей «Святые Online», мы им говорим формат, например: надо нам вертикально, до минуты. И они, вот в Петербург мы выезжали, музей Пушкина посещали, и каждый делает на свой телефон, потому что здесь уже не командная, чтобы экскурсоводу не мешать, когда они получают индивидуальные задания, то могут уже на свои телефончики поснимать. Если у кого-то нет, то мама ему даст или преподаватель, или мы, а так в основном командная работа.
К. Лаврентьева
— Это очень интересно. Но это такая история, как, знаете, если ребёнок чрезмерно увлекается гаджетами — отдайте его на курсы программистов, там нужно столько писать вот эти коды, что он очень устает от экрана, и у него нет сил в оставшееся время опять сидеть в телефоне, потому что очень устает нервная система, глаза, пальцы, и, в общем-то, хочется отдохнуть. А тут получается, что ты фильм снимаешь, и ты и так уже вот эту потребность покопаться, понажимать кнопочки, ты уже как-то реализуешь, ещё и с пользой, то есть пока ты снимаешь, ты же запоминаешь очень то, что тебе говорят, ты сам ретранслируешь, соответственно, всю услышанную информацию.
Е. Бреднева
— На 80 процентов больше запоминаешь это по статистике в педагогике, а когда ты сам об этом говоришь, тогда и усваиваешь. Ну, вот о педагогах ещё тогда хочу сказать, о детях поговорили, вот как они могут развиться, пройдя наши курсы. У нас педагоги, которые прошли курсы, они в своих регионах уже запустили тоже, кто-то кинофестиваль, кто-то киношколу. Бывает разное даже по характеру, например, они закончили, направление интересное, потому что по работе с детьми именно духовно-нравственное воспитание — это один из лучших, вот сколько мы взаимодействуем со школами, с детьми работаем, потому что, когда спрашиваешь: «кто будет снимать фильм?», все руки поднимают из детей. Ну и всё, и педагог грамотный начинает обсуждать уже темы, добродетели и прочее. И вот у нас, например, Катя из города Воронеж, закончила Московскую духовную академию и сейчас разработала свой маршрут по Воронежу, и буквально уже к ней записываются люди. Вот у нас будет первый пилотный, планируем, может быть, через неделю или через две, к ней выезд. Она составила, там и собор кафедральный, там же много, и Митрофан Воронежский, а если мы на микроавтобусе, то к Тихону Задонскому можно заехать. Ну и, естественно, для детей «Петровские корабли», шикарный интерактивный музей, то есть они будут снимать историю, опять же, и православие. И там она на месте уже договаривается, где расселить, покормить, чтобы это всё было по нормам. Вот к ней поедет первая группа такая. Катя запустила ещё по анимации курс, ее сразу и школы стали приглашать, потому что это востребованное направление не только для воскресных школ, а ещё и для школ, чтобы там запускать кинокружки. И люди даже готовы это оплачивать, то есть для педагога, который немного даже получает, для него это может быть как дополнительная работа, потому что, набрав десять человек в школе, он может раз в неделю вести этот кинокружок, и у него очень хороший может быть заработок, это плюс педагогу в помощь. И кто у нас не научился, не то чтобы не научился, вот научился он снимать и монтировать, говорит: «классное направление, я у себя сделаю региональный фестиваль». И он начинает взаимодействовать у себя уже, например, вот сейчас из Саратова ко мне приезжали, у них там новая епархия образовалась, и вот владыка их направил на повышение квалификации, на наш обучающий курс, они приезжали в Валаам, в Санкт-Петербург, и они приедут ещё в Малоярославец. Мы их ещё поддерживаем, мы им будем торжественно вручать анимационную студию, с камерой, на которой они работают, так уже мы очень многих наградили в областях, то есть кто хочет развиваться, мы как-то тоже их поддерживаем. И вот сейчас они приедут, уже привезут фильм свой, представят в Малоярославце и получат такую от нас анимационную студию, это «Сиреневая мультстудия», наши партнёры, Дмитрий Шубин тоже нам помогает награждать этих педагогов. И они хотят дальше сделать свой, может быть, фестиваль, маршрут разработать, и также мы будем выкладывать, пожалуйста, можно вот Саратов, там тоже очень красивые места. И так вот, кто выпускается, кто подключается к этому, он у себя в регионе начинает развивать эту деятельность — или фестиваль, или образовательный маршрут, или просто пойдёт в школу учителем работать, а вокруг него тоже образуются люди и вот это направление. Недавно из Алтая мне позвонила выпускница, они взяли грант сейчас, вот их поддержали, Движение первых«, первый раз грант сейчас давали, вот это наши выпускники, очень приятно, им дали миллион, и они уже покупают оборудование, это ещё поддерживается и государством, и есть грант «Православная инициатива», тоже это направление поддерживает. Поэтому это будет и педагогам, и родителям интересно, я думаю, будут развивать у себя на базе школ, воскресных школ.
К. Мацан
— Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение» сегодня с нами в программе «Светлый вечер». А были ли случаи, когда ребёнок, погрузившись в такую кинематографическую деятельность, для себя выбирал бы потом профессию кинематографиста? Всё, ребёнок решил, что он будет режиссёром, оператором. Спрашиваю, потому что, с одной стороны, это здорово, когда ребёнок чем-то загорается и начинает о чем-то мечтать, например, о профессии режиссёра. С другой стороны, мы всё знаем, насколько этот мир творческих профессий зыбок, ненадёжен, связан с искушениями и, в общем, единицы на самом деле там по-настоящему могут чего-то добиться и пройти вот так вот с счастьем этот путь. Кто-то разочаровывается, кто-то так вечно мечтает о большой карьере в киноиндустрии, например, но так ничего и не получается, не потому что человек не талантлив, просто потому что разная конъюнктура. Как вы на это смотрите? Есть ли перед вами какая-то ответственность, если угодно, за то, что человек увлечётся творческим делом и потом и жизнь свою в эту область направит?
Е. Бреднева
— Как говорится, наше дело сеять, а взращивать будет Господь. Всё-таки мы больше о смыслах, и когда мы создавали вот это кинонаправление, мы в первую и единственную очередь были педагоги и думали о педагогике, и мы взяли этот инструмент именно как средство воспитания детей. А если кто-то из них будет, у нас были такие случаи, вот в Сочи был случай, я привожу этот пример часто, когда девочка, школьница, прислала несколько фильмов, но направление их было: готы, в черном, такого направления очень много снимают дети, которые, конечно, на фестиваль не пойдут. Но среди пяти фильмов, которые она прислала, был один со смыслом, он о том, как мальчику нравилась девочка, и он всё под неё подстраивался, и прической, и всем, а она не обращала внимания. А потом он встал с собой, и она его заметила. Он стал с собой и подумал: ну, не нужен я ей и не нужен. Стал собой, и вот просто идёт, и всё. И там такая развязка, что девушка подходит к нему и знакомится на такой, на доброй ноте там. Концовка очень-очень хорошо снята была, прямо вот талант. И мы в зимнем театре награждали, помню, детишек, и она пришла вся такая, преобразилась.
К. Мацан
— Гот стал человеком.
Е. Бреднева
— Ну, чтобы не обидеть это направление... Но она изменилась, преобразилась, был вид один, стал другой — в платье, красивая девушка. И мне потом говорили, она поступила как раз на режиссёрский, по-моему, даже в Москву. Это я к чему говорю — к тому, что нужна мотивация, понимаете? Ты можешь снимать и выкладывать там абы что, чтобы себя как-то проявить, и это идёт всё во вред, часто даже в плачевные случаи, а можно, наоборот, сказать: «да, ребят, давайте, вот у нас фестиваль, мы там наградим вас, можете поехать потом отдохнуть, повысить свой уровень с режиссёрами», и мы награждаем ребят, награждаем педагогов, и они вот так вот приходят, меняются, выходят на сцену. Поэтому мы ищем площадки, взаимодействуем с органами власти, нам предоставляют площадки, чтобы детей наградить, чтобы они чувствовали, что надо снимать позитивное, доброе, мы стараемся вот в этом направлении идти.
К. Мацан
— А есть ли такая у педагогов, не знаю, проблема или не проблема, связанная, собственно, с требованиями к художественному уровню того, что снимается? Я объясню, о чём спрашиваю: с одной стороны, я понимаю, тоже имея какой-то опыт преподавания в детском лагере, допустим, мы кино снимали, музыку писали, монтировали, снимали всё-всё-всё, и есть две крайности: одна крайность, когда ты, как педагог, в общем, восхищаешься, умиляешься, даёшь зелёный свет всему, что ребёнок делает, просто потому, что он это делает, это прекрасно. Но показывать это потом далеко не всегда станешь, потому что это очень просто, это иногда плохо, но ребёнок постарался, во всяком случае. Другая крайность — это чтобы сделать прямо хорошо и педагогу было не стыдно, тогда многое нужно делать самому. Я понимаю, что очень часто в таких профессиях, как журналистика, режиссура, во взрослой жизни обучение какое — «сиди рядом, смотри, что я делаю, через полгода начнёшь делать сам» и так далее. И вот тут педагог должен искать какой-то баланс, чтобы, с одной стороны, это было всё-таки не его произведение, а ребёнка, но чтобы оно было художественно качественное. Какие здесь лайфхаки есть?
Е. Бреднева
— Это примерно точно так же, как с уроками рисования и музыки: ребёнок приходит на кружок в школу рисовать, сначала у него не будет сразу качественный рисунок, и он не должен смотреть год, как рисует учитель, вы согласны, да? Ему нужно самому рисовать, пробовать, ошибаться, учитель должен подправлять там линии. Сначала это будет школьная выставка, потом уже, может быть, какой-то районный, потом фестиваль. Абсолютно то же самое и с кино у нас. Когда мы только запустили, проводили круглые столы, и я помню, там великие режиссёры, кто-то сначала там смотрел и думал: что это тут в наше вторглись, что из кино будет?! А мы объясняем: нет, дети должны развиваться, они уже снимают, и мы должны им помочь, они будут делать ошибки, мы им говорим, как планы снимать, как сценарии писать, сначала они составляют простые сценарии, школьные. У нас очень много школьных кинофестивалей проходит. Вот мы, на примере сейчас скажу: гимназия Александра Невского, она очень большая, может быть, даже одна из самых больших, в Нижнем Новгороде, известная, мы два раза к ним приезжали, провели курсы для педагогов и родителей, и дети присутствовали, и сразу тоже в практику. Трёхдневный такой актив был, то есть преподаем, сразу раздаём камеры и снимаем. Они до сих пор, уже несколько лет прошло, они уже в международных фестивалях участвуют. А первый год был, конечно... То есть они поняли, как планами, как звук, где-то ошибка, потом звонят, какую камеру купить, какую петличку. Сейчас они мне звонят, присылают фильмы уже очень высокого уровня, если я не ошибаюсь, участвуют в международных фестивалях, им дипломы приходят, и у них ежегодно приходит владыка, тоже их награждает. Этот проект они внедрили в программу, каждый класс, с 1-го по 11-й, снимает фильмы. И они говорят: у нас такой прямо активный период лета, мы уже думаем, что мы будем снимать, уже интересно. Это командная работа, они год там снимают, думают, каждый класс, и в мае, к Пасхе, по-моему, приурочен фестиваль, они представляют эти работы. Поэтому здесь это как кинокружок, мы не на телевидении представляем эти работы, чтобы конкурировать с великими режиссёрами, нет. Оно должно быть и как киноискусство, мы должны смотреть образцы, и дай Бог, чтобы снимались хорошие фильмы, и дети их будут смотреть, да, но это как композитор, и ребёнок, когда он приходит, он же не умеет сразу петь и играть, он учится постепенно. Так и здесь, это школьный кинокружок, кто-то из них станет, может быть, какой-то процент режиссёром, сценаристом, а кто-то просто свободное время потратит с пользой. Понимаете, педагог через вот это творчество, просто с ним поговорит, может быть, на какую-то тему. У нас даже было в одном городе, когда мы снимали, пример приведу: мы разбились на команды и пошли снимать по темам, и вот у одной из команд была тема буллинга, то есть отношений в классе. И потом, на следующий день, когда представляли свои работы, педагоги и родители говорят: «если бы мы вчера не снимали этот фильм, мы не знаем, что было бы», там это очень нужно было... Они со слезами на глазах, как сейчас помню, говорят, что «вчера мы разрешили такую важную проблему», и дети стали говорить, когда писали сценарий, на такие темы, и получилось, что они разрешили очень важную проблему отношений в классе, снимая просто вот по этой теме фильм, понимаете, да?
К. Лаврентьева
— Да, это важно.
Е. Бреднева
— Поэтому кино — это очень сильное такое средство. Сейчас для детей запускаются всякие соблазны, которые идут им в пагубу, в интернете очень много этих программ, игр, которые на разрушение идут, и надо, обязательно педагогу включаться, чтобы спасти их свободное время, занять позитивным, чтобы они снимали и как можно больше вот такого доброго выкладывали, поэтому мы вот по этой части, а не для того, чтобы их сделать великими режиссёрами. Если они захотят, они пойдут, мы им скажем, что есть ВГИК, есть ещё там замечательные, там туда-туда-туда. Но мы всё-таки боремся за свободное время, чтобы дети снимали позитивное, доброе, и воспитательный момент вот этот присутствовал, поэтому мы работаем с педагогами.
К. Мацан
— Спасибо огромное за нашу сегодняшнюю беседу. Я напомню, сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер» была Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». Давайте под занавес беседы ещё раз напомним, где вас искать, вот тем, кто сейчас заинтересовался, на какой сайт заходить и что делать — «Святые Online», да?
Е. Бреднева
— Да. И вы также можете присылать нам туда и видео мы размещаем. У нас есть молодёжная редакция, это студенты МГУ, МГИМО, тоже мы с ними выезжаем, вот недавно проводили круглый стол с владыкой Московской духовной академии, в Общественной палате, то есть у нас есть на любой возраст. Приезжайте и с маленькими детьми, и с детьми постарше, и со студентами, у нас очень хорошая, добрая атмосфера, программы, поездки.
К. Лаврентьева
— Это очень интересно, спасибо большое.
К. Мацан
— Спасибо огромное. Кира Лаврентьев и я, Константин Мацан, были в студии вместе с вами. До свидания, до новых встреч на волнах Радио ВЕРА.
К. Лаврентьева
— Всего хорошего.
Е. Бреднева
— До свидания.
Все выпуски программы Светлый вечер
- «Разговор с подростками о христианских ценностях». Елена Бреднева
- «Фрески Макарьева Свято-Троицкого монастыря в Калязине». Юлия Ратомская
- «Смыслы Страстной седмицы». Прот. Павел Великанов
Все выпуски программы Светлый вечер
«Фрески Макарьева Свято-Троицкого монастыря в Калязине». Юлия Ратомская
У нас в гостях была ученый секретарь государственного музея архитектуры имени А. В. Щусева Юлия Ратомская.
Мы говорили об истории фресок некогда затопленного Макарьева Свято-Троицкого мужского монастыря в Калязине, о том, как они были сохранены и где их можно увидеть сейчас.