На днях в одной интернет-дискуссии я увидела резанувшее меня определение в отношении ребенка с психическим заболеванием. "Неполноценный" - так назвала его автор блога в ЖЖ и посетовала, как же не повезло его матери!
Сложно найти тему, которая бы больнее цепляла меня, чем недостойное отношение к особым детям. Хотя, казалось бы, за 10 лет могла бы уже привыкнуть и нарастить броню. Ведь каких только реакций я не встречала на моего нестандартного ребенка: от невероятно добрых, милосердных, по настоящему, от души отзывчивых, до отталкивающих, жестоких и грубых. Мой очень громкий и непонятно говорящий глухой ребенок всегда привлекает к себе общественное внимание, не всегда доброжелательное. Самое тяжелое для меня было впечатление, когда очень близкий мне человек в конфликте с гуляющими людьми в парке запальчиво воскликнул: "Вам бы такого ребенка!"
То есть получается, большинство людей, даже хорошо знакомых с моей жизнью и моим сыном, воспринимают его недуг как бремя, как невыносимую тягость. "Это твой крест" - так часто говорят мне, как матери ребенка-инвалида. Но при этом не понимают, что для меня мой ребенок -- совсем не бремя и не крест. Конечно, мне бывает с ним тяжело: иногда я устаю от него, как и любая мать. Однако, особенности его развития для меня просто особенности: без знака минус. Знаком минус наделяют их те, кому они мешают. Но и с этим можно жить. Я иногда думаю, что задача моего сына -- учить терпению тех, кто не умеет воспринимать людей, не похожих на них самих.
Разумеется, это требует от окружающих немалой выдержки. Но за последние несколько лет в нашем обществе произошли существенные изменения; и я это чувствую. Случаются еще дикие случаи, когда родители, забирают ребенка с площадки, где гуляет ребенок-инвалид, или рекомендуют своим детям не общаться с особым ребенком. Однако, чаще всего люди стараются идти навстречу, учиться общаться и сосуществовать с теми, чьи возможности ограниченны. И в этом главную роль играет очень широкое распространение информации. Почему люди боятся инвалидов? Чаще всего потому, что они просто не знают, как себя с ними вести. Им неловко с нестандартными людьми, они не понимают, можно ли смотреть на них любопытно, задавать вопросы, не обидит ли их сочувствие и жалость?
Помню, как однажды зимой в одном маленьком итальянском кафе я увидела мужчину на костылях: он собирался выходить. На крыльце было скользко, я послала старшего сына помочь ему выйти. Мужчина оттолкнул мальчика, в его взгляде были гнев и возмущение: как посмели воспринять его немощным калекой?
Нельзя не принимать во внимание особенности людей с ограниченными возможностями, делать вид, что они ничем не отличаются от здоровых людей. Самое сложное для родителей особого ребенка: осознать и смириться с тем фактом, что их ребенок всегда будет другим, что он никогда не будет таким, как его ровесники. Очень долго, узнав о диагнозе, родители ищут "волшебную таблетку", которая справится со всеми проблемами, и их малыш станет не хуже, чем другие. И только тогда, когда любовь к нему превысит желание жить "как все", можно принять эту ситуацию. Я помню, как это произошло у меня, когда я узнала диагноз сына: я смотрела в окно, на бесконечные бетонные джунгли, на серое низкое небо над огромным равнодушным городом... И вдруг, среди всех внутренних метаний, от надежды к отчаянью и обратно, всех деловитых соображений, что еще сделать, к какому специалисту обратиться, какого педагога нанять, возникло твердое осознание. Выше головы не прыгнешь. Мой ребенок такой, какой он есть, и пора уже смириться с этим. Ведь то, что он не может слушать Римского-Корсакова и группу Битлз, не читает Астрид Линдгрен или Пушкина, не помешает мне играть с ним в шахматы или плавать наперегонки. Никакие его особенности не помешают мне любить его и чувствовать его любовь ко мне.
Еще очень сложно – перестать обвинять себя во всех бедах своего ребенка. К сожалению, иногда даже священники допускают высказывания, в которых обвиняют родителей детей-инвалидов в их болезнях, утверждают, что больные дети рождаются лишь у наркоманов и алкоголиков, в наказание за их неправедную жизнь. Это неправда. Больной ребенок может родиться даже у самых здоровых родителей. И уж точно он не наказание за их какие-то особые грехи. Лучший ответ на вопрос, кто согрешил так, что появился на свет особый ребенок, дал Сам Спаситель: «Не согрешил ни он, ни родители его. Но это для того, чтоб на нём явились дела Божии».
«Белые птицы»
Белые голуби в чистом весеннем небе — это очень поэтично. «На волю птичку выпускаю...» — писал Пушкин о празднике Благовещения. Однажды в Екатеринбурге я видела, как епископ открывал после праздничной службы большую клетку — и стая белоснежных птиц ринулась в небеса...
Но сейчас я живу в Переславле-Залесском, чудесном старинном городе, где сам воздух, кажется, пропитан православными традициями — однако птиц на Благовещение из клеток не выпускают. В конце утренней службы в храме на самом берегу Плещеева озера батюшка обращается к нам с проповедью. Он рассказывает о благой вести, что принёс Деве Марии Архангел Гавриил, о смирении Марии перед этой вестью, а значит — перед Богом, о грядущем Спасителе. И вот мы выходим из храма к озеру — в полной уверенности, что Господь любит каждого из нас, если пришёл в наш грешный мир. Жаль только, что птиц здесь не выпускают...
Мои размышления прерывают... птицы! Я замечаю вдруг стаю, что кружит над ледяной озёрной гладью. Неужели чайки вернулись? Нет, им рано. Пригляделась — да это голуби! Белые-белые! Откуда они? Может, из ближайшей голубятни — я знаю, тут есть недалеко... А впрочем, какая разница! Они кружат над нами — белые птицы, знак наших надежд и любви Господней. И в этом — высшая поэзия.
Все выпуски программы Утро в прозе
Тайная вечеря – первая Пасха
Первой Пасхой христиан была Тайная Вечеря — та Пасха, которую праздновал Сам Иисус Христос в Иерусалиме накануне Своего ареста и казни. Праздник еврейского народа в воспоминание об освобождении его из египетского рабства стал тогда на Тайной Вечери преддверием крестной смерти Сына Божьего.
Наверно, ученики Христа искренне удивлялись тому, что праздник столь разительно отличается от той традиционной еврейской Пасхи, ведь были изменены ее установления.
Во-первых, Учитель праздновал Пасху в чужом доме, а ее полагалось праздновать обязательно в своем узком семейном кругу.
Согласно установленному древнему ритуалу, Пасху ели стоя и будучи готовыми к дороге — то есть одетыми и подпоясанными, с посохом в руке. Так полагалось в память о спешном бегстве евреев из Египта. В Евангелии же сказано, что «настал час, Он возлёг, и двенадцать Апостолов с Ним». Господь и Его ученики возлегли, не как рабы, а как свободные люди. И куда-то торопиться ради спасения им уже было не нужно, ведь Спаситель — с ними.
И вот Господь, как сказано в Евангелии, «взяв чашу и благодарив, сказал: приимите её и разделите между собою, ибо сказываю вам, что не буду пить от плода виноградного, доколе не придёт Царствие Божие. И, взяв хлеб и благодарив, преломил и подал им, говоря: сие есть тело Моё, которое за вас предаётся; сие творите в Моё воспоминание. Также и чашу после вечери, говоря: сия чаша есть Новый Завет в Моей крови, которая за вас проливается». Так Господь устанавливает великое таинство будущей Церкви — евхаристию. Учеников же в те минуты, может быть, больше всего удивило то, что хлеб для Пасхи выбран квасный, дрожжевой — вовсе не тот, пресный, который положено есть на Пасху.
Первую Новозаветную Пасху Спаситель совершал по-новому. И смысл ее был направлен уже не в прошлое, а в будущее, ко Второму Пришествию Христа. И особое спокойствие, торжественная неторопливость, с которой, несмотря на присутствие на трапезе предателя Иуды, совершалась первая христианская Пасха, свидетельствовала о том, что народ Христов — это уже не рабы земного царя, от которого надо бежать ночью, а Царство Божие — не дальняя земля за горами. Царство Божие — внутри нас.
2 мая. О духовном смысле Омовения ног Христом апостолам
Сегодня 2 мая. Церковь вспоминает Омовение ног Христом апостолам.
О духовном смысле этого события, — протоиерей Владимир Кашлюк.