«Я – врач. И очень особенный!», - говорит о себе Полина Дудченко, и в этих словах нет ни капли самолюбования или хвастовства. Полина Владимировна – врач-неонатолог, то есть специалист, занимающийся здоровьем новорождённых с первой минуты их появления на свет. А это значит, что она ежедневно становится свидетельницей рождения человека – этого величайшего чуда и сокровенной тайны нашего бытия. Неудивительно, что в конце концов Полина Дудченко решила увиденное и пережитое выплеснуть на страницы книги, и выпустила собственный сборник рассказов и зарисовок под названием «Жизнь и клинические случаи».
Вообще-то докторов у нас иногда называют циниками. Но на самом деле врачу, имеющему дело с жизнью и смертью, просто необходимы спокойствие, выдержка и стрессоустойчивость. Так что за такой внешней «непробиваемостью» часто скрываются по-настоящему глубокие чувства. О них и пишет Полина Дудченко в своих коротких, но с первого же прочтения глубоко врезающихся в память читателя, рассказах. Пишет доверительно и просто, словно дневник, которому можно поведать самые сокровенные мысли. И может быть, именно поэтому такой душевно близкой кажется её проза.
Поражает то, как естественно переходит автор от бытовых деталей или описаний природы к кульминационным моментам повествования. В рассказе «Серафимов день», к примеру: идиллический семейный пикник с костром и палатками, умопомрачительно красивые пейзажи, поход на Литургию в расположенный неподалёку златоглавый храм. А дальше всё происходит стремительно: старику в церкви стало плохо, и Полина, единственный доктор, оказавшийся в этот момент храме, вытаскивает его буквально с того света! Пара эмоционально напряжённых абзацев, и снова – идиллия: капли, стучащие по брезенту и чтение Евангелия под шум дождя.
Но самые трогательные рассказы в книге Полины Дудченко «Жизнь и клинические случаи» - конечно же, те, в которых речь ведется о малышах. Сдержанность специалиста здесь порой явно вступает в конфликт с чувствами женщины и многодетной матери. У самой Полины, - кстати, супруги киевского священника, и, значит, матушки - трое детей. Умиротворяющий и спокойный рассказ «Обход» не оставляет ощущения больницы как чуждого и противостоящего мира. В роддоме, где работает Дудченко, окна распахнуты в летнюю зелень, а роженицы слышат звон колоколов стоящей рядом церкви.
Есть в книге и несколько грустных страниц. Автор успела поработать реаниматологом, и поведала о буднях отделения, где тонкая грань между жизнью и смертью видна невооружённым глазом, в рассказе, давшем название сборнику. Но так уж устроен мир, и Полина Дудченко - очень особенный врач и писатель - делится с нами бесценным опытом восприятия «Жизни и клинических случаев».
«Белые птицы»
Белые голуби в чистом весеннем небе — это очень поэтично. «На волю птичку выпускаю...» — писал Пушкин о празднике Благовещения. Однажды в Екатеринбурге я видела, как епископ открывал после праздничной службы большую клетку — и стая белоснежных птиц ринулась в небеса...
Но сейчас я живу в Переславле-Залесском, чудесном старинном городе, где сам воздух, кажется, пропитан православными традициями — однако птиц на Благовещение из клеток не выпускают. В конце утренней службы в храме на самом берегу Плещеева озера батюшка обращается к нам с проповедью. Он рассказывает о благой вести, что принёс Деве Марии Архангел Гавриил, о смирении Марии перед этой вестью, а значит — перед Богом, о грядущем Спасителе. И вот мы выходим из храма к озеру — в полной уверенности, что Господь любит каждого из нас, если пришёл в наш грешный мир. Жаль только, что птиц здесь не выпускают...
Мои размышления прерывают... птицы! Я замечаю вдруг стаю, что кружит над ледяной озёрной гладью. Неужели чайки вернулись? Нет, им рано. Пригляделась — да это голуби! Белые-белые! Откуда они? Может, из ближайшей голубятни — я знаю, тут есть недалеко... А впрочем, какая разница! Они кружат над нами — белые птицы, знак наших надежд и любви Господней. И в этом — высшая поэзия.
Все выпуски программы Утро в прозе
Тайная вечеря – первая Пасха
Первой Пасхой христиан была Тайная Вечеря — та Пасха, которую праздновал Сам Иисус Христос в Иерусалиме накануне Своего ареста и казни. Праздник еврейского народа в воспоминание об освобождении его из египетского рабства стал тогда на Тайной Вечери преддверием крестной смерти Сына Божьего.
Наверно, ученики Христа искренне удивлялись тому, что праздник столь разительно отличается от той традиционной еврейской Пасхи, ведь были изменены ее установления.
Во-первых, Учитель праздновал Пасху в чужом доме, а ее полагалось праздновать обязательно в своем узком семейном кругу.
Согласно установленному древнему ритуалу, Пасху ели стоя и будучи готовыми к дороге — то есть одетыми и подпоясанными, с посохом в руке. Так полагалось в память о спешном бегстве евреев из Египта. В Евангелии же сказано, что «настал час, Он возлёг, и двенадцать Апостолов с Ним». Господь и Его ученики возлегли, не как рабы, а как свободные люди. И куда-то торопиться ради спасения им уже было не нужно, ведь Спаситель — с ними.
И вот Господь, как сказано в Евангелии, «взяв чашу и благодарив, сказал: приимите её и разделите между собою, ибо сказываю вам, что не буду пить от плода виноградного, доколе не придёт Царствие Божие. И, взяв хлеб и благодарив, преломил и подал им, говоря: сие есть тело Моё, которое за вас предаётся; сие творите в Моё воспоминание. Также и чашу после вечери, говоря: сия чаша есть Новый Завет в Моей крови, которая за вас проливается». Так Господь устанавливает великое таинство будущей Церкви — евхаристию. Учеников же в те минуты, может быть, больше всего удивило то, что хлеб для Пасхи выбран квасный, дрожжевой — вовсе не тот, пресный, который положено есть на Пасху.
Первую Новозаветную Пасху Спаситель совершал по-новому. И смысл ее был направлен уже не в прошлое, а в будущее, ко Второму Пришествию Христа. И особое спокойствие, торжественная неторопливость, с которой, несмотря на присутствие на трапезе предателя Иуды, совершалась первая христианская Пасха, свидетельствовала о том, что народ Христов — это уже не рабы земного царя, от которого надо бежать ночью, а Царство Божие — не дальняя земля за горами. Царство Божие — внутри нас.
2 мая. О духовном смысле Омовения ног Христом апостолам
Сегодня 2 мая. Церковь вспоминает Омовение ног Христом апостолам.
О духовном смысле этого события, — протоиерей Владимир Кашлюк.