«Журнал от 25.07.2025». Арсений Федоров, Ольга Зайцева - Радио ВЕРА
Москва - 100,9 FM

«Журнал от 25.07.2025». Арсений Федоров, Ольга Зайцева

Журнал от 25.07.2025
Поделиться Поделиться
Микрофон с наушниками на фоне студии

Каждую пятницу ведущие, друзья и сотрудники радиостанции обсуждают темы, которые показались особенно интересными, важными или волнующими на прошедшей неделе.

В этот раз ведущие Наталия Лангаммер и Марина Борисова, а также руководитель проекта «Академия журнала Фома» Ольга Зайцева и заместитель Главного редактора Радио ВЕРА Арсений Федоров вынесли на обсуждение темы:

— Раздел «Мой день» в приложении Радио ВЕРА, Последования Богослужений на сайте radiovera.ru;

— Материал «Академии журнала «Фома» о том, какие книги стоит прочитать девушке;

— Книжный фестиваль «Пространство Слова»;

— Городской человек и жизнь «на земле».

Ведущие: Наталия Лангаммер, Марина Борисова


Н. Лангаммер

— Добрый вечер, дорогие радиослушатели, в эфире «Еженедельный журнал» —программа, которая выходит на волнах Радио ВЕРА, где мы немного приоткрываем то, что обсуждаем на наших совещаниях, на редколлегии, новости, которые заинтересовали сотрудников Радио ВЕРА и журнала «Фома». И сегодня у нас собрались: моя дорогая коллега Марина Борисова. Добрый вечер.

М. Борисова

— Добрый вечер.

Н. Лангаммер

— Заместитель главного редактора Радио ВЕРА Арсений Федоров. Добрый вечер.

А. Федоров

— Добрый вечер.

Н. Лангаммер

— И руководитель проекта «Академия» журнала «Фома» Ольга Зайцева. Добрый вечер, Оля.

О. Зайцева

— Здравствуйте.

Н. Лангаммер

— Ну что, с кого мы начнем сегодня листать наш «Журнал»?

А. Федоров

— Давайте с меня. Это нескромно, но я беру слово себе.

Н. Лангаммер

— И нам становится спокойно в нашем женском коллективе.

А. Федоров

— Тем более, что сегодня опять есть чем полистать, пошуршать. Я, как обычно, ответственный за письма в этой программе. «Нам пишут» — это, значит, такая рубрика у нас будет.

Н. Лангаммер

— Всегда очень интересно.

А. Федоров

— Да. Нам пишут, за что большое спасибо и благодарность нашим слушателям, потому что это самое любимое — это читать письма слушателей, которые приходят.

Н. Лангаммер

— Если не критику.

А. Федоров

— Да даже критику.

О. Зайцева

— А можно вопрос: прямо от руки пишут?

А. Федоров

— Иногда от руки. И бывает, знаешь, такое — вот я очень хорошо помню письмо, в котором просто идеальным, прекрасным почерком, в котором каждая буква была одинакового размера, был исписан лист до последней линеечки и кусочка в конце. Я не представляю, как это можно. Потому что для того, чтобы поместилось, надо где-то чуть-чуть подприжать или подрастянуть. Но здесь было письмо — идеально одинаковые буквы, которые закончились ровно в конце страницы.

Н. Лангаммер

— Чистовик просто. Наверное, был черновик.

А. Федоров

— Ну я не знаю, все равно подогнать я бы никогда не смог. И до сих пор у нас такие письма они лежат, хранятся. Но сегодня я с электронными, точнее, распечатанными из нашей электронной почты info@radiovera.ru. Пишите, мы очень ждем. Особенно любим истории наших слушателей, которые мы читаем в наших программах, в частности в «Светлых историях». Вот, кстати, одно из писем, которое у меня сегодня, это благодарность за то, что мы прочитали историю слушателя.

Н. Лангаммер

— Контакт случился.

А. Федоров

— Да. И это тоже очень приятно, что слушатель услышал свою историю и нам об этом еще и написал. Но прочитать я хотел другое письмо, из которого уже выйдет наше следующее обсуждение, я надеюсь: «Здравствуйте, дорогие сотрудники моего любимого Радио ВЕРА. Огромное вам спасибо за вашу заботу о нашем удобстве — вот что интересно, я когда начал читать, заинтересовался, — а именно, за создание в интернет-приложении рубрики „Мой день“, в которой вы собрали все чтения дня с толкованиями в одном месте, избавив нас от необходимости скакать по разным рубрикам и облегчив нам тем самым наше утро». Вот я хотел, во-первых, сказать, что действительно у нас в приложении Радио ВЕРА есть рубрика «Мой день», в которой вот открывается и на сегодняшний день там собраны толкования на Евангелие, на Апостол, сейчас туда добавилось толкование на Псалтирь и программа о Псалтири, а также ближе к концу дня там появляются «Светлые вечера» и вечерние наши программы разговорные, которые в этот день выходили. Мне кажется, это так достаточно удобно. И вот я всех призываю попробовать, посмотреть, протестировать и сказать, какие ощущения от этого. Обращаюсь к нашим слушателям.

Н. Лангаммер

— А обсуждать что будем?

А. Федоров

— А вот обсуждать я хотел следующее. Мы сейчас планируем в эту рубрику добавить тексты богослужений на воскресные дни пока и праздничные. Они уже сейчас присутствуют, эти тексты богослужений, на нашем сайте можно найти в разделе «Программы» и там раздел «Тексты богослужений». И там на каждый день — ну не на каждый, на воскресные пока дни и праздничные, есть богослужения в текстовом виде, по которым можно следить, если вы присутствуете. В студию к нам обращались слушатели, что было бы еще очень удобно прийти в храм и не искать где-то, а в привычном приложении Радио ВЕРА иметь возможность их открывать. Но пока это только на сайте, а сейчас разрабатываем возможность внедрения это к нам и в приложении. И вот в связи с этим вопрос. Мы часто обсуждаем на Радио ВЕРА, насколько хорошо, когда человек в храме стоит и смотрит в телефон — вот хорошо это или плохо, удобно или неудобно, мешает это окружающим или не мешает. И вот хорошо мы делаем, что мы пытаемся дать человеку возможность познакомиться с текстом богослужения? Или это, может быть, не очень удачно, что люди будут, в том числе с нашей подачи, в храме иногда следить за ходом богослужения, глядя в телефон. Вот как вы думаете?

Н. Лангаммер

— Мне кажется, это удобно. Я не знаю. Давайте, коллеги, обсудим. Марина?

М. Борисова

— Не знаю, это, конечно, удобно. Но если представить себе, что жизнь наша христианская заключается в том, чтобы нам было максимально удобно, то, может быть, не стоило бы и затеваться. Ну правда. Просто, насколько я себе представляю, задача всех усилий, включая многодневные посты — это вывести в какой-то момент человека из зоны комфорта. Я считаю, что очень важно и полезно, то что есть возможность действительно посмотреть текст и Великого покаянного канона, и богослужение там на любой день, как говорится, в любом сборе, потому что когда календарь меняется, службы друг на друга не похожи. И замечательно, когда есть возможность при желании прочитать этот текст спокойно и подумать, вообще осознать, что же, собственно, в храме происходит.

Н. Лангаммер

— До службы, Марина?

М. Борисова

— Да, или после, или как угодно. Но дело в том, что, мне кажется, по крайней мере мой собственный опыт сорока с лишним лет пребывания в Церкви Христовой говорит о том, что общая молитва в храме — это что-то другое. Это не только то, что у тебя рациональное некоторое познание в голове присутствует или отсутствует, а это соединение и на эмоциональном уровне, и на интеллектуальном уровне, и на каком-то таком, которому мы еще название не придумали. И в таком соединении абсолютно неважно, с кем ты вместе молишься — с человеком, который вообще читать не умеет или с академиком Академии наук, это такой уровень общения, который не предполагает оценивать твои интеллектуальные способности, твои знания или их отсутствие.

Н. Лангаммер

— А если человек не понимает службы, ну вот неофит, он не запомнил то, что прочитал дома?

М. Борисова

— Замечательно и распрекрасно. У него впереди великолепная, огромная, красочная, насыщенная открытиями жизнь. У него еще будет десятки раз возможность еще и еще раз прочитать эти стихиры и эти тропари и запомнить то, что сердце запомнит. Нельзя запомнить все. И для этого есть как раз и компьютер, и интернет. Но зачем ставить задачи, которые в принципе не подразумеваются?

Н. Лангаммер

— А я вот не вижу противоречия. Он стоит и не читает что-то там, не знаю, покаянный канон, когда нужно уже участвовать в литургии. Он читает именно то, что происходит в храме, и понимает.

М. Борисова

— Замечательно, Наташа. Ну это вот именно правильное слово — он читает. Он не молится, он читает. Но почитать можно дома, можно в метро, можно там, я не знаю, в автобусе. Оля, как вы думаете?

О. Зайцева

— Можно я с вами поделюсь в тему своей внутренней дилеммой из детства? Поскольку я из семьи довольно близкой к Церкви напрямую — мой отец священник, и мне приходилось с детства петь на клиросе. И я сказала глагол «приходилось» не просто так, потому что мне этого не хотелось. У меня был такой период, когда я очень страдала из-за того, что мне это нужно все петь, вот эти стихиры, мне нужно понимать, потому что я в принципе, меня воспитывали не быть автоматом — то есть не просто воспроизводить что-то, а понимать, про что это, а я не понимаю. И вот это такая действительно отсутствующая зона комфорта на тот момент. И это, конечно, отдельный период жизни, и я сейчас понимаю, для чего он был, и я очень благодарна, что у меня это было. Но к чему я веду? К тому, что действительно вот эти тексты, когда ты их поешь, ты действительно не молишься.

М. Борисова

— Почему?

О. Зайцева

— Ты думаешь о том, какой звук, какое слово, как букву не проглотить и вот эта вся прочая техническая сторона. Понятное дело, что у любого процесса, особенно творческого, вот мы видим одно снаружи, а есть закулисье. И в литургии, вообще в службе оно присутствует как нигде. И честно вам скажу, что там уже когда я училась в университете, и я просто приходила в храм с какого-то момента, и просто стояла, и слушала. Я не вдумывалась, какие там тайные молитвы или еще что-то. Хотя был и другой период, когда мне стало очень интересно, напротив. Но все равно вот мое личное какое-то ощущение, оно стоит в том, что все-таки это все какие-то не самые важные вещи.

Н. Лангаммер

— Я напомню, что в эфире программа «Журнал». У микрофона Наталья Лангаммер. У нас в студии моя дорогая коллега Марина Борисова, ведущая программ на Радио ВЕРА, и заместитель главного редактора Радио ВЕРА Арсений Федоров, и руководитель проекта «Академия журнала «Фома» Ольга Зайцева. И мы листаем наш «Еженедельный журнал», обсуждаем те новости, которые нас как-то вдохновляют или тревожат и которые обсуждаются на редколлегии у нас.

А. Федоров

— Наташа, я прошу прощения, пока мы не перешли к следующей теме, мне все-таки очень хочется чуть-чуть еще дополнить предыдущую. Потому что Оля так сказала вот, что когда она участвовала в богослужениях в качестве певчей на клиросе, пела в хоре, ей было сложно молиться. Ну мне очень не хочется на этом заканчивать эту тему...

Н. Лангаммер

— А мы и не планировали.

А. Федоров

— Да, потому что очень хочется поспорить иногда в таких моментах. Потому что мне кажется, что это всегда настолько индивидуально, и как открывается богослужение для человека — это такая удивительная, вот просто мне так кажется, история. Потому что ты провел иногда богослужение — ничего не понял, не поучаствовал как будто в молитве и ничего. В следующий раз пришел — все то же самое, ты также участвовал в том же богослужении, а ощущения совсем другие — ты все услышал, ты все понял, ты все воспринял. И я тоже такой личной историей хотел поделиться, что я, когда там был мальчиком, меня позвали в алтарь, выдали в руки книжку «Всенощное бдение и литургия» — такая вот книжечка была маленькая, в которой было галочками помечено, в каком месте кадило подавать. И я, значит, должен был следить за богослужением мальчиком, вот мне сказали: вот следи. А там сложно следить, когда ты не понимаешь за чем следить.

Н. Лангаммер

— Ну конечно.

А. Федоров

— И начинаешь постепенно, как будто иностранный язык какой-то, вот — раз, и одно слово какое-то все время повторяется, ты его запомнил, что оно значит. Потом целые фразы, потом момент богослужения. И постепенно богослужение стало понятным и привычным. И я даже заметил, когда я был на Афоне, греческая служба идет, я не понимаю ни одного слова по-гречески, но я понимаю, что происходит сейчас на службе, потому что я к ней привык, я знаю, что сейчас это Великий вход, значит, сейчас поют вот это, сейчас будет то-то, сейчас несколько раз повторяется «Аллилуйя» — значит, это вот этот момент службы. И для тебя она становится родной и понятной, даже когда она на незнакомом языке. И вот этот текст богослужения, к которому ты можешь во время службы прикоснуться — ну я когда-то в свое время благодаря книжечке, сейчас, может быть, кто-то в телефон заглядывая периодически, может быть, действительно не все время смотря, постепенно с этой службой познакомится, вот прямо здесь. Вот я здесь присутствую, и я прямо здесь понимаю, что происходит. А потом это уже перейдет на какой-то другой уровень, и ты начнешь слышать и воспринимать слова. И я, кстати, вот что интересно, не знаю, я даже не против того, что некоторые неправильно понимают некоторые моменты службы или слова, все равно это как-то придет со временем. Господь как-то с каждым разговаривает. Я очень хорошо помню такой смешной момент, когда тоже мы в алтаре присутствовали, прислуживали, и у нас один чтец на клиросе читает канон — по-моему, это был канон, посвященный Иоанну Крестителю. И в какой-то момент он читает, и сейчас это я передаю по воспоминаниям: «И вышел он на проповедь, отстриже главу свою». То есть он заходит, и я говорю: ну в смысле, «вышел на проповедь отстриже главу свою» — то есть отстриг себе голову и ушел? А там было написано «остриже». То есть, он добавил лишнюю букву, что, в общем, может быть, кто знает, как пишутся церковнославянские тексты, там титла, все время буквы пропускаются, и ты привык добавлять буквы от себя. Страшная это ошибка или не страшная, плохо это или неплохо, не знаю.

Н. Лангаммер

— Но понять можно иначе.

А. Федоров

— Да, понять можно иначе. Но он все равно участвовал в богослужении, он читал, он понял это как-то по-своему, потом, может быть, переосмыслил... Такие ситуации бывают. И я тоже, кстати, вот возвращаясь, Оля, к твоему тезису, говорил с многими певчими, они говорят: вот когда поешь, молиться сложно, но потом, через какое-то время, становится проще, когда ты как-то все это переосмыслишь. Не знаю, у каждого, видимо, какая-то своя история.

О. Зайцева

— Я думаю, что это такое неисчислимое количество уровней, и они преломляются в каждом человеке по-своему.

Н. Лангаммер

— И на каждом этапе по-своему.

О. Зайцева

— И путь его настолько индивидуален, что, может быть, кому-то там читать по приложению стихиры будет, не знаю, во вред, а кому-то — напротив. Мы же не можем определять, наверное, каждый для себя все-таки призван выбрать сам.

Н. Лангаммер

— Ну да. Мы просто как бы предоставляем возможность принять это решение. Хочешь — прочитай.

А. Федоров

— Да, но в общем мы можем попросить наших слушателей опять же писать нам в редакцию, насколько им кажется важным появление в нашем приложении и такого раздела. Посмотрим, насколько нам надо ускориться или притормозить с этим вопросом.

Н. Лангаммер

— Я тоже, кстати, поняла службу, только когда на Пасху первый раз на клиросе пела. Оля, вот мы начали спорить в первой части программы, а во второй давайте мы вас послушаем и потом подумаем, спорить или нет. Какие у вас новости?

О. Зайцева

— Ох, я все время прихожу сюда, в «Журнал», мне кажется, как будто какой-то калейдоскоп всегда. Потому что темы максимально неоднородные. Ну что поделать, у нас такой проект. Я пришла, во-первых, рассказать про наши новые интересные материалы. Нужно сказать, что лето мы проводим очень продуктивно, хотя...

Н. Лангаммер

— Период отпусков.

О. Зайцева

— Хотелось бы пойти уже в отпуск будто бы, но нет. У нас как-то традиционно складывается так, что лето — это, во-первых, пора экспериментов, пора попробовать что-нибудь новое, и удивительно, что отклики все равно на высоте держатся. Например, у нас не так давно вышел подкаст «Худсовет». Вообще, в нашем проекте, в главном журнале «Фома» есть подкаст «Райсовет», всем известный, а у нас в «Академии» есть «Худсовет».

Н. Лангаммер

— Как бы расшифровали, Оля? «Райсовет» — там двойная игрушка, а «Худсовет»?

О. Зайцева

— Ну, в общем-то, мы там обсуждаем книги, фильмы...

Н. Лангаммер

— А, то есть прямое.

О. Зайцева

— И всякие разные интересные культурные явления, так что без каких-то там направлений в ад, не подумайте, хотя посмеяться можно. Но да, в принципе, это тоже такой формат, где люди собираются на кухне, но обсуждают книги, кино. И вот последний у нас был выпуск, летний впервые, потому что мы собирались с силами, и у нас стартовал новый сезон, и мне про этот выпуск хочется вам рассказать, и, может быть, тоже мы с вами эту тему обсудим. Он был такой максимально свободный, где, в общем, собрались четыре девушки...

А. Федоров

— На чьей кухне собираетесь?

О. Зайцева

— Кухня...

Н. Лангаммер

— Студийная.

О. Зайцева

— Студийная, к сожалению, да, хотелось бы что-то более, конечно, красочное где-нибудь в беседочке, на даче бы чаек заваривали. И собрались, кстати, люди близкие Радио ВЕРА. Например, Мария Сушенцова к нам приходила в гости, приходила Мария Штейман, профессор Высшей школы экономики, филолог, прекрасный исследователь и вообще потрясающий живой человек. И Анастасия Спирина — это автор журнала «Фома», Настя тоже прошла фомовскую школу. И, в общем, мы собрались в такую компанию, и я, вчетвером, обсудить, какие книги стоит и не стоит почитать каждой девушке.

Н. Лангаммер

— О как.

О. Зайцева

— И там такие интересные вообще поднялись уровни неожиданные.

Н. Лангаммер

— Что же, Оля, какие книги, какие? Вот интересно.

О. Зайцева

— Ну я поскольку ведущая в этом формате, мне больше нравится слушать гостей, и мне их варианты очень-очень понравились. Но начала я как раз с негативного опыта, поскольку я закончила филологический факультет, и список филологической литературы, он, в общем-то, не особенно гуманен, скажем так, особенно для юных девушек, которые приходят в 18 лет. Но однажды мне запомнилась фраза одного преподавателя на факультативе. Мы проходили Ги де Мопассана, и вот наша преподавательница прекрасная сказала, что «Жизнь» (это книга Ги де Мопассана) — это та книга, которую должна прочитать каждая девушка. И я прочитала эту книгу, она жуткая абсолютно, про такую вот сломанную женскую судьбу, абсолютно, где разочаровалась просто женщина во всем, но в самом конце она остается на руках с внучкой. И при этом она потеряла все, у нее был жуткий муж, потеряла состояние, в какой-то бедности, и вот эта внучка как бы у нее на руках. И вот смысл в жизни — это продолжение жизни. Ну такой нарратив, один из, в принципе, законных во французской литературе, но я тогда сердцем очень возмутилась, почему это нужно читать.

Н. Лангаммер

— Зачем девушке-то это проходить заранее.

О. Зайцева

— Да. И, в общем, мне кажется, в этой дискуссии, во-первых, мы собрали потрясающий список книг, которые могут быть альтернативой. А вот смотрите подкаст, там все написано.

А. Федоров

— А скажи, как его найти? Вот чтобы просто сейчас нашим слушателям было забить и найти, куда идти?

О. Зайцева

— Я думаю, что лучше, конечно, заходить в наш Телеграм-канал, потому что у нас там в закрепе, в принципе, наши большие видео висят. Правда, там уже вышел новый ролик — это с разбором мультфильмов Миядзаки. Тоже прекрасный текст, который написал нам Арсений Русак, наш заместитель главного редактора, и тоже там особое и красочное путешествие по мирам этого художника.

А. Федоров

— Кстати, вот с моим тезкой Арсением мы учились в одно время в Свято-Тихоновском. Прямо вместе.

О. Зайцева

— Правда?

А. Федоров

— И как-то рубили капусту в столовой. У нас там было послушание такое.

О. Зайцева

— Это здорово. При том, что вы заместитель главного редактора.

Н. Лангаммер

— Оба заместители.

О. Зайцева

— А Арсений у журнала «Фома». Ну вот видите, все схвачено на всех уровнях.

Н. Лангаммер

— Нет, но все-таки какую книгу, Оль, вы хоть по своему списку...

О. Зайцева

— В Телеграме, в закрепе все висит. Можно перейти, там у нас в посте собраны ссылочки, кто где любит смотреть — ВК, Рутуб, и, в общем, все можно послушать. Вы хотите список книг, я так понимаю?

Н. Лангаммер

— Хотя бы вашу версию. Ну слушайте, мы такую интригу забросили.

А. Федоров

— Давай одну.

О. Зайцева

— Я сейчас назову не свой вариант, но я могу сказать, что по после этой программы, поскольку я хоть и ведущая, и приходится потом отсматривать, но мне прямо было приятно ее отсматривать. И есть книги, которые я прямо пошла и купила. Вот могу назвать такую одну книгу, она причем для меня очень дорога, но я просто про нее забыла, в детстве я на ней росла — это книга «Полианна».

Н. Лангаммер

— Конечно, я ее и ждала. У меня почему-то «Унесенные ветром» крутились.

А. Федоров

— Вот интересно, я предлагаю для такой короткой дискуссии на тему, заброшенную Олей, вот что взять. Стоит ли слушателям нашим или в какой-то подобной дискуссии озвучивать книги, которые читать не нужно?

Н. Лангаммер

— Интересный вопрос.

А. Федоров

— Потому что это всегда бывает достаточно распространено. Когда мы говорим, какие у вас любимые книги, это всегда приходит к тому, что «а еще вот я читала вот такую, и это кошмар», или «а вот это мы не советуем читать». И сразу...

Н. Лангаммер

— Люди бегут это читать.

А. Федоров

— И почему-то, наверное, выбирается именно... И, кстати, к нам часто в редакцию Радио ВЕРА присылают книги, какие-то запросы: расскажите, вот у нас вышла новая книга. Мы их предварительно читаем, даже христианские. Я помню, прочитал книгу такую, достаточно в целом интересную, с каким-то в конце христианским выводом, но вся книга была о том, как человек погружался в разные грехи. И как потом он в конце, на одной странице, понял, что это все было неправильно и стал хорошим человеком, условно говоря так. И мы в эфире про эту книгу рассказывать не стали. Потому что у нас есть такой подход, что мы говорим о том, что хорошо, а не то, почему плохое плохо.

Н. Лангаммер

— Ну Светлое радио.

А. Федоров

— Да, мы стараемся говорить о том, почему хорошее хорошо. Как-то так грубо сформулирую. И в связи с этим вот вопрос...

Н. Лангаммер

— А надо ли?

А. Федоров

— Надо ли говорить о том, что читать не нужно?

Н. Лангаммер

— То есть рекламировать в любом случае. Это же негативная реклама тоже реклама.

А. Федоров

— Но, с другой стороны, может быть, человек тогда поймет, что я вот как раз купил или там взял, а на Радио ВЕРА сказали, что лучше это не читать.

О. Зайцева

— А мне вот очень интересно послушать Марину.

М. Борисова

— Что ж такое. Нет, я просто удивляюсь, что Мопассана рекомендовали читать девушкам восемнадцати лет.

О. Зайцева

— Уже двадцать было тогда.

М. Борисова

— Я помню мое детство, мы начинали читать Мопассана где-то в классе шестом, и когда родители обнаружили это...

Н. Лангаммер

— Сказали: не надо.

М. Борисова

— Нет. Я просто слышала разговор на кухне папы с мамой. Папа очень волновался, что вот не надо ли последить, что ребенок читает. На что мама мудро ему сказала: ты собираешься сам ей все рассказывать? После этого все как-то успокоилось, никто меня особо не руководствовал в моем чтении. Но я, честно говоря, обиделась за Мопассана. Дело в том, что, несмотря на то что у нас хорошие переводы, и классические переводы хорошие, но я, когда учила французский язык в институте, у нас как раз домашнее чтение было Мопассан. И я его, в общем, достаточно хорошо знала по собранию сочинений, которое выходило в Советском Союзе. Я когда читать начала его по-французски, я поняла, что это в принципе другой писатель. Вообще, то есть совсем другой. Это то же самое, что дать переводить на какой-нибудь там, английский язык, предположим, электронному переводчику «Мастер и Маргарита» Булгакова. Есть вещи, наверное, да, их можно переводить, и у нас есть великолепные примеры, как, например, Борис Виан, которого невозможно ни в подлиннике читать, ни в академическом переводе, на мой вкус, но есть перевод Лунгиной, от которого невозможно оторваться. Но это редкость, такое совпадение переводчика и автора, когда они как бы сплетаются в единое целое. Но что касается Мопассана, мне обидно. Там просто потрясающий язык, который тебя завораживает, который тебя уводит куда-то.

А. Федоров

— В оригинале, ты имеешь в виду?

М. Борисова

— Да, именно французский.

А. Федоров

— То есть рекомендуем учить французский язык?

М. Борисова

— Да, учить французский язык, очень пригодится.

Н. Лангаммер

— Я напомню, что в эфире программа «Журнал» на Радио ВЕРА. У микрофона Наталья Лангаммер. В студии у нас моя дорогая коллега Марина Борисова, заместитель главного редактора Радио ВЕРА Арсений Федоров и руководитель проекта Академии журнала «Фома» Ольга Зайцева. Мы сейчас прервемся на небольшую паузу. Не переключайтесь, пожалуйста.

Н. Лангаммер

— И снова в эфире программа «Журнал», где мы обсуждаем темы, которые нас взволновали, сотрудников Радио ВЕРА и журнала «Фома», темы, которые обсуждаются у нас на совещаниях. В гостях у нас сегодня Марина Борисова, я Наталья Лангаммер, заместитель главного редактора Радио ВЕРА Арсений Федоров и руководитель проекта «Академия журнала «Фома» Ольга Зайцева. И мы уже дали слово Марине, попросили ее участвовать, комментировать тему Оли. Ну вот давайте теперь перейдем к теме Марины.

М. Борисова

— Ну раз уж про книжки-то заговорили, у меня как раз очень даже книжная тема. Дело в том, что в эту субботу в Москве, в парке «Музеон», уже второй раз, первый был год назад, будет такое действо, которое его создатели обозначили как просветительский фестиваль — это проект Издательского совета Русской Православной Церкви «Пространство слова». Собственно говоря, трудно как-то определить формат, потому что там всего понемножку — и встречи, и какие-то семинары-лекции, и общение живое с писателями или с блогерами, и тут же какие-то концертные программы небольшие, то есть это вот все...

Н. Лангаммер

— Приобщение к литературе, да?

М. Борисова

— Да, это все будет происходить вокруг Новой Третьяковки. Дай Бог, чтобы дождя не было. Но почему мне кажется, что тут есть о чем порассуждать? У нас были несколько удачных форматов книжных таких всяких мероприятий, но они не живут долго в Москве. Причем именно хочется подчеркнуть — в Москве. Потому что есть славный город Санкт-Петербург, в котором абсолютно другое ощущение книжной культуры. Вот, скажем, там прижился формат книжных магазинов, которые работают круглосуточно. И я сама была очень приятно удивлена, когда оказалось, что вот день насыщен, вечер наступает, тем более, когда белая ночь, спать не хочется, ну и как-то терзать знакомых своим общением ночью — им же завтра на работу, все это как-то осложняет пребывание там. И я просто шла вот в книжный магазин, брала книжку...

Н. Лангаммер

— Можно было взять почитать или покупала?

М. Борисова

— Да, там можно целую ночь сидеть в кресле, пить кофе и читать книги.

Н. Лангаммер

— Читальный зал, получается.

М. Борисова

— Получается, это не библиотека, это место, где можно почувствовать себя вот внутри книжного мира — то есть ты с книжкой на ты. Ты взял там журнал посмотрел, посмотрел что-то, вдруг вспомнил там из классики, взял книжку, полистал, потом заинтересовался какой-то новой обложкой. То есть ты живешь, ты не можешь общаться ночью, не можешь навязать свое общение людям, потому что они спать хотят. А книжки, они же бессловесные, они тебя вытерпят в любом случае.

Н. Лангаммер

— Другое пространство, нежели залезть в телефон и побыть там. Бумажная книга.

М. Борисова

— Конечно. Но это именно вот ощущение, которое возникает в Петербурге.

Н. Лангаммер

— А в Москве почему не прижилось?

М. Борисова

— В Москве пробовали. В Москве пробовали что-то аналогичное и очень быстро все это скисло и исчезло. Но это же ведь не благотворительный проект, это коммерческое предприятие. В Москве не приживаются такие коммерческие проекты, почему — я не знаю.

Н. Лангаммер

— Коллеги, давайте порассуждаем, почему в Москве это не происходит.

О. Зайцева

— В Москве некогда читать.

Н. Лангаммер

— Москва никогда не спит.

А. Федоров

— Я, кстати, здесь, во-первых, хотел сказать, что Марина записала программу с отцом Захарием Савельевым в эту среду, соответственно, в 19.00 она была в эфире, и это можно сейчас на сайте нашем переслушать. Отец Захарий рассказывает об этом фестивале, о том, что там будет происходить завтра. Мне больше всего вот здесь интересно, что в центре Москвы происходит фестиваль, который организован Церковью, фактически церковным органом — Издательским советом, который собирает людей в центре Москвы. Я еще хорошо помню, как мой папа сам склеивал молитвослов для себя, потому что это распечатывал где-то, его трудно было добыть. А сейчас — приходите, посмотрите, выберите для себя любой формат. И вот это интересно здесь как раз, если совместить эти две темы, насколько это может прижиться в Москве и то, что это делает Церковь — это такие две острые проблемы. И в Москве это не приживается. И вообще приживется ли то, что исходит от Церкви. Вот вопрос большой, но мы очень надеемся, что все-таки это тоже будет какое-то такое постоянное мероприятие, и люди смогут прикасаться и через это к тому, что происходит внутри Церкви, к тому огромному багажу и знаний, и прекрасной литературы, которую Церковь накапливает.

Н. Лангаммер

— Вот интересно, раньше когда-то там, в древности, просвещение шло от Церкви, церкви были источником знаний, церковноприходские школы. А сейчас тебя тревожит, что это исходит от Церкви, что люди не придут, будут опасаться, что может произойти, почему?

А. Федоров

— Нет, меня это не тревожит, меня это радует, наоборот, что такие мероприятия в Москве теперь возможны. И нам, собственно, особенно на Радио ВЕРА, такому радоваться нужно все время, мне кажется, потому что мы можем выходить в эфир, мы имеем на это возможность. Вот опять же Марина делает сейчас такой цикл периодический программ о новомучениках — о том, как люди столкнулись с тем, что вдруг все, что для них важно, все, что для них ценно, их вера, их убеждения, они стали восприниматься обществом настолько отрицательно, что их за это убивали. И, как всегда, многие говорят, стоит ли нам ждать этого или нет, можем ли мы к этому подготовиться или нет. Бог весть, мы не знаем, но пока у нас такая возможность, и это чудесно. И те, кто, я уверен, организовывает, в частности, этот книжный фестиваль, они тоже этому радуются и пытаются максимально воспользоваться этой возможностью. И я именно об этом говорю, что это чудесно. И не знаю, сколько это продлится, но мы очень надеемся, что все-таки это такой тоже станет постоянной традицией, может быть, как вот эти книжные магазины в Санкт-Петербурге, о которых Марина говорит.

Н. Лангаммер

— Кстати, хорошая, да, история.

О. Зайцева

— А мне хочется поддержать боль Марины. Поскольку действительно вот мне, как человеку, который непосредственно работает больше все-таки в гуманитарной сфере, и мы постоянно-постоянно бьемся над форматами, и как только ты выводишь какую-то формулу и думаешь: вот она — и вроде и людям и доступно, и нравится, и есть над чем подумать, и есть где там себя преодолеть, что открыть, и таких людей вроде получается подтянуть. И как только вот эта формула достигается, ты понимаешь, что она начинает спадать и не работать. И это всегда такой вызов и боль. И особенно, когда касается таких тем, как у нас. Потому что все-таки мне кажется, что одно дело, когда тебя слушают и смотрят или приходит к тебе человек, у которого есть базовое гуманитарное образование, и для него это все равно немножко другое поле, и это более такое, может быть, даже развлекательное что-то. А другое дело, и мы все-таки на этих людей во многом ориентируемся, это люди, которые не получили гуманитарное образование, но читают, но пытаются, но пытаются осмыслять, думать. И, конечно же, мне кажется, тут еще связано с определенным каким-то трудом, который человек должен проделать, чтобы в какое-то даже мероприятие вроде книжного фестиваля дойти, погрузиться...

Н. Лангаммер

— Захотеть туда идти, а потом дойти...

О. Зайцева

— Да, вот эту вот работу провести над собой. И, наверное, мы для этого и существуем, чтобы как-то людей немножечко подталкивать что ли.

А. Федоров

— То есть мы возвращаемся опять к тому, что Марина в первой части программы говорила, что если ты в Церковь пришел, значит, придется выбивать себя из зоны комфорта.

О. Зайцева

— Мне кажется, это девиз наш, но он сегодня получился.

Н. Лангаммер

— У меня вообще вопрос, а что, читать книжки — это прямо труд сейчас? Это совсем перестало быть трендом? Так, на молодежном языке говоря.

О. Зайцева

— Смотря какие книжки. Есть какие-то действительно книги там по развитию, по бизнесу, которые в тренде — вроде как человек их читает и получает какую-то практическую пользу, которая там поможет тебе чувствовать себя увереннее и прочее. Ну я не знаю, может быть, кому-то это нравится и для кого-то это работает, но мне кажется, это такие однодневки все.

Н. Лангаммер

— А классика сейчас, видимо, не так популярна.

О. Зайцева

— Ну я тоже думаю, что она все-таки в определенном фаворе находится, но не для всех.

Н. Лангаммер

— Напомню, что в эфире программа «Журнал» на Радио ВЕРА. Меня зовут Наталья Лангаммер. В студии моя дорогая коллега Марина Борисова, заместитель главного редактора Радио ВЕРА Арсений Федоров и руководитель проекта «Академия журнала «Фома» Ольга Зайцева. Мы про книжки сегодня говорили, листая наш «Еженедельный журнал», и у меня тоже такой вопрос возник, завершая эту тему, не заканчивая ее в новой части — про классику. Я слышала, что для православных людей, детей, классика — я цитирую чужое мнение, — слишком страстная и, может быть, ее как бы и не стоит читать. Вот, Арсений, что ты думаешь на эту тему, как тоже человек, выросший в церковной семье?

А. Федоров

— Ну рос я еще вне церковной семьи. У меня родители пришли в храм так осознанно, когда мне было лет 10, а потом 12, вот как-то мы в этот период воцерковлялись. Но это так, пометка на полях. А по поводу классики, я так тоже приоткрою небольшую завесу тайны к нам в редакцию — у нас есть в десять вечера линейка литературных чтений, когда у нас в эфире звучат литературные произведения. И вот человек, который подбирает эти произведения, он мучается тем, что попасть классике в эфир Радио ВЕРА достаточно сложно. Потому что все наши любимые произведения, перед тем как подготовить их для эфира, мы начинаем перечитывать, мы понимаем, что-либо классиков надо редактировать, либо мы не можем дать...

Н. Лангаммер

— Под наш формат.

А. Федоров

— Да, по той или иной причине. Потому что, ну да, там присутствуют разные либо выражения, либо сюжетные линии, которые в общем для Радио ВЕРА не совсем корректны. И здесь в этом смысле как-то мне вдруг стало странно: привычная классика стала чем-то «опасным» — в кавычках это возьмем. Но для чтения дома, не знаю, мне кажется, что это всегда ценно. Хотя я помню один период в своей жизни, когда я ездил до работы достаточно долго на электричке, там пару часов я ехал, и тогда я имел возможность много читать. И вот я читал какую-то современную пастырскую прозу, потом что-то еще и вперемешку с классикой. И у меня было такое ощущение, что классические произведения наши вот привычные там, Чехов и иже с ним, они меня вводят в такое депрессивное немножко, я приезжал на работу в плохом настроении. А какие-то такие простые пастырские рассказы, они мне давали такой приступ бодрости, так скажем. И меня это, честно говоря, удивило, почему так. Ну, видимо, такой был период.

М. Борисова

— Ну Чехов просто был зануда по жизни.

Н. Лангаммер

— Я уже молчу про Достоевского. Но мы, кстати, вот какую книгу нужно прочитать девушкам, вторая книга, которую мы девочками читали, ну как, в 13 лет, был Достоевский, «Униженные и оскорбленные», хотя та еще депрессивность оттуда. Но, знаете, я, может, скажу такую банальную фразу, но все-таки в нашей классике русской есть какой-то национальный код. Вот у меня такое ощущение, что надо это прочитать. Это мое частное мнение, как продюсер «Частного мнения» выскажу это мнение. И, кстати, про такой национальный код — я к своей теме перейду, — и вообще про корни, да, хотела сегодня поговорить. Про то, кому на земле сейчас жить хорошо.

А. Федоров

— На земле — в смысле, на шарике нашем?

Н. Лангаммер

— Нет, в смысле на земле буквально. Отец Илий благословлял переезжать на землю, и это такое, знаете, для православных... Хорошо, я про себя скажу. Такая тема, что если ты хочешь вернуться к истокам, к Богу, к тому, как все Господь замыслил, то, по идее, надо жить на земле, дышать там вот этим свежим воздухом, контактировать с растениями — то есть их взращивать, питаться от плодов, от трудов своих, ложиться спать с закатом, просыпаться с рассветом. И насколько вот это возможно для нынешних горожан. Опять же скажу про себя, потому что я сейчас живу летом на даче, варю варенье, ничего не сажаю, на это меня не хватает. И осенью я, конечно, вернусь в теплую квартиру. Вот я могу сказать по себе, что на варенье хватит, на все остальное меня не хватит. Выходить там к скоту утром, доить — я пробовала более такую этничную жизнь, у меня не получилось. Вот как вам кажется, горожане наши современные, если поехать на землю и приблизиться к тому, что задумал для нас Господь, они вообще выживут?

М. Борисова

— Ну выживают некоторые.

О. Зайцева

— Можно вопрос? А почему Господь замыслил так, кто это сказал? То есть мы вне замысла здесь находимся или что?

М. Борисова

— Мы сами так придумали, нам так интереснее.

Н. Лангаммер

— Такая версия существует, и для неофитов особенно.

А. Федоров

— Нет, мы, конечно, знаем, мы об этом часто говорили, что отец Илий действительно благословлял многих своих духовных чад быть ближе к природе.

Н. Лангаммер

— Как Илью Кузьменкова, нашего главного редактора, и он создал ферму.

А. Федоров

— Да, благословил. Но здесь сложно сказать. Опять же у нас в эфире было много людей, которые из города переехали в деревню. Но у меня есть представление, что, конечно, человек такое существо, которое постепенно привыкнет к любым обстоятельствам жизни.

Н. Лангаммер

— Ну если из зоны комфорта окончательно выбить, то да.

А. Федоров

— Да, все равно куда деваться. Просто к комфорту легче привыкать. Конечно, к чему-то такому сложнее. Но я очень хорошо помню тоже, когда вот мы, опять же вспоминая период нашего воцерковления, воцерковлялись в храме, который Марине тоже хорошо знаком, в подмосковном селе, и там прямо была община, стройка, коровы, овцы, сенокос, все как полагается. И я с огромным удовольствием ездил туда на все каникулы, на лето, на зиму, на осень, и там мы снег долбили, чистили и так далее. С другой стороны, я думаю, что при этом у меня была возможность всегда оттуда вернуться обратно, но тем не менее мне там нравилось. И моя сестра ездила в монастырь там в какой-то трудиться. Я думаю, что, может быть, вот эта для городского человека возможность прикосновения к этой жизни, она в принципе важна.

Н. Лангаммер

— А сейчас очень популярен этот туризм, между прочим.

А. Федоров

— И вот я смотрю на своих детей, например, и у них пока не было такого опыта в жизни, как общение непосредственное с коровами, с сеном и подобным. И мне кажется, что чего-то в их жизни не хватает. Мне кажется. Но не исключено, что это не так, и им это, может быть, и не пригодится. Но вот это попробовать прикоснуться к этому, иметь это у себя в таком, скажем, в том числе и в каком-то степени духовном опыте, это важно. Особенно когда это сопряжено еще и с церковной какой-то жизнью, когда ты прикасаешься в комплексе — и храм, монастырь, какой-то такой труд ручной — это для человека все-таки, мне кажется, очень важно переключиться от такой нашей городской жизни, которая, кажется, с одной стороны, комфортной, а с другой стороны, там, суета, бег, постоянное напряжение. И кажется, что вот эта трудная сельская жизнь, она нам не под силу. Но периодически оказывается, что там в каком-то смысле бывает и полегче. Потому что ты понимаешь, что нужно сделать, видишь эти прекрасные закаты, это тебя вдохновляет. А когда ты поднимаешь вечером голову и видишь звезды, которых в Москве практически не видно, оказывается, что Господь дает силы на многое. Тут сложно, наверное, говорить. Нас слушают люди, которые живут не только в городе, но и в деревне, и вот такое рассуждение мне всегда кажется странным.

Н. Лангаммер

— А им там нормально, они там всю жизнь живут.

А. Федоров

— И Бог даст, что ну как-то каждый человек рождается сейчас на своем месте, там, где Господь его поставил, и важно сохранять связь с Богом там, где ты есть. Но опять же повторюсь, вот мне кажется, что вот это действительно прикосновение к жизни на земле, оно важно. И если это есть такая возможность, особенно потрудничать в монастырь съездить, это всегда полезно.

Н. Лангаммер

— Ну города все-таки каиниты же создали. Давайте вернемся к этому. Да, Оль.

О. Зайцева

— У меня есть в тему к вашей мысли цитата. Вы сейчас догадаетесь, кого. Но я зачитаю, потом скажу, кто. «Если бы я бросил литературу и сделался садовником, это прибавило бы мне лет десять жизни». А сказал это Чехов.

Н. Лангаммер

— Ну мы тут можем многих вспомнить и философов.

О. Зайцева

— Да, но просто Арсений как раз говорил, что Чехов нагоняет тоску и такое не самое радостное состояние.

Н. Лангаммер

— У нас сегодня природа замешана с книгами. Да, Марина.

М. Борисова

— Можно я немножко капну дегтя?

Н. Лангаммер

— Марина, которая жила на земле.

М. Борисова

— Я просто вспоминаю этот самый дивный наш Свято-Никитский храм и все, что с ним связано. Слушала Арсения и все время думала, вот насколько, как говорится сейчас, в масть получилась присказка: «Хочешь быть счастливым — купи себе козу. Когда ты от нее избавишься, ты узнаешь, что такое счастье». Это вот по поводу того, как городскому человеку дается вот это приобщение к природе. Одно дело, когда ты идешь в поход или ты путешествуешь, и ты действительно можешь сосредоточиться на вот этом ощущении близости того, что ты не замечаешь в городе. Но когда ты живешь и трудишься на сельском приходе, и когда у тебя эта жизнь подкидывает очень странные испытания, вроде подаренной козы — вот вы смеетесь, а ее же нужно доить, а доить никто ее не умеет, вы не представляете...

Н. Лангаммер

— Чего там уметь-то? Просто контакт с животным наладить.

М. Борисова

— Ну конечно, в особенности, если она уже вопит, что ее нужно доить...

А. Федоров

— Контакт наладить — специальный психолог нужен.

М. Борисова

— А четыре обормота, не знают, с какой стороны к ней подойти. Бедная коза, я не знаю, у кого должен был быть инфаркт, у нее или у нас. По-моему, у всех. В результате пришлось отдать ее обратно бабулечке, которая ее привела, потому что жалко было животное.

Н. Лангаммер

— А у меня тоже с козой был контакт в юности, в детстве. И у меня вот женщина, которая эту козу держала, она держала ее за рога, говорила: «Астра, терпи», а я доила. Вот. Зато я точно знаю, что у козы вымя два соска, а у коровы четыре. И в наших программах вот в современных, да, там всяких викторинах люди не смогли ответить, сколько у коровы, то есть мы не знаем даже устроение вымени. Это я вот так как бы выступаю за то, что надо жить на земле, да, хотя сама могу это сделать только летом. Оля, у вас был опыт жизни на земле?

О. Зайцева

— Пожалуй, прямо такого деревенского опыта не было, и я не умею никого доить. Хотя я жила на земле, но у нас просто частный дом, и я, в принципе, просто вот в нем жила, но без вот таких вот излишеств, так скажем, поэтому я тут не смогу вас поддержать. У меня есть нелюбовь к огороду, сразу признаюсь, она у меня какая-то врожденная. Хотя, я думаю, это от того, что моя мама просто чрезмерно любит все взращивать, сажать...

Н. Лангаммер

— Да, вот я думала, тут от мамы.

О. Зайцева

— И приобщать всех к этому общему делу. А все только думают, как бы свинтить. В детстве так было.

Н. Лангаммер

— С дачи.

О. Зайцева

— Ну, не с дачи, потому что мы жили в частном доме.

Н. Лангаммер

— А просто от огорода.

О. Зайцева

— Но сейчас я вспоминаю это с теплотой и юмором, конечно, потому что это, безусловно, тот опыт, который не сравнится с какими-то, я не знаю, квартирными историями.

А. Федоров

— Оль, знаешь, мне кажется, это еще и с возрастом немножко связано. Я тоже ненавидел огород, и я никак не мог понять, зачем все это копать.

Н. Лангаммер

— Пропалывать.

А. Федоров

— Да, но потом что-то вот после сорока я вдруг думаю: как прекрасно.

М. Борисова

— Мне все так говорят: счастливые, счастливые. Я смотрю на вас и думаю: сколько счастья у людей, они никогда не ездили на картошку.

А. Федоров

— Я ездил.

М. Борисова

— Они никогда в пионерском возрасте, в пионерлагере не ездили собирать этих...

Н. Лангаммер

— Колорадских жуков?

М. Борисова

— Да, и колорадских жуков.

Н. Лангаммер

— Я собирала.

М. Борисова

— А в Крыму, там подвязывают лозы виноградные.

А. Федоров

— Вот это да.

О. Зайцева

— Звучит красиво на самом деле.

М. Борисова

— Это очень красиво, когда жварит солнце, когда ты совершенно не знаешь, что ты весь исколотый этой виноградной лозой, и ты не знаешь вообще, закончится этот день когда-нибудь или нет.

О. Зайцева

— Мне кажется, вам нужно написать роман про это.

Н. Лангаммер

— А время наше закончилось, между тем, и поеду я сейчас на дачу...

М. Борисова

— Варить варенье.

Н. Лангаммер

— Варить варенье. Потому что я вчера засахарила фрукты, сегодня их надо-таки сварить. Спасибо большое за этот интересный такой природно-книжный разговор. Напомню, что в эфире была программа «Журнал», где мы обсуждали те новости, которые как-то трогают нас, сотрудников Радио ВЕРА и журнала «Фома». У микрофона была Наталья Лангаммер, моя дорогая коллега Марина Борисова. А еще заместитель главного редактора Радио ВЕРА Арсений Федоров и руководитель проекта «Академия журнала «Фома» Ольга Зайцева. Спасибо, коллеги.

О. Зайцева

— Спасибо большое вам.

Н. Лангаммер

— Мы снова в эфире будем через неделю, в пятницу, в 18.00, слушайте нашу программу. А пока мы прощаемся с вами. Всего доброго. До свидания.

А. Федоров

— До свидания.

М. Борисова

— До свидания.


Все выпуски программы Журнал

Мы в соцсетях

Также рекомендуем