Поделиться
Деян., 15 зач., V, 21-33.
Комментирует священник Антоний Борисов.
Все вещи имеют начало. Православное христианство исключением не является. Оно зародилось около двух тысяч лет назад в исторической Палестине, распространилось по миру, продолжает существовать и развиваться. Но это было уже потом. А вначале всё ограничивалось небольшой группой учеников Христа, живших и проповедовавших в Иерусалиме. Об этом нам сообщает отрывок из 5-й главы книги Деяний святых апостолов. Давайте его послушаем.
Глава 5.
21 Они, выслушав, вошли утром в храм и учили. Между тем первосвященник и которые с ним, придя, созвали синедрион и всех старейшин из сынов Израилевых и послали в темницу привести Апостолов.
22 Но служители, придя, не нашли их в темнице и, возвратившись, донесли,
23 говоря: темницу мы нашли запертою со всею предосторожностью и стражей стоящими перед дверями; но, отворив, не нашли в ней никого.
24 Когда услышали эти слова первосвященник, начальник стражи и прочие первосвященники, недоумевали, что бы это значило.
25 Пришел же некто и донес им, говоря: вот, мужи, которых вы заключили в темницу, стоят в храме и учат народ.
26 Тогда начальник стражи пошел со служителями и привел их без принуждения, потому что боялись народа, чтобы не побили их камнями.
27 Приведя же их, поставили в синедрионе; и спросил их первосвященник, говоря:
28 не запретили ли мы вам накрепко учить о имени сем? и вот, вы наполнили Иерусалим учением вашим и хотите навести на нас кровь Того Человека.
29 Петр же и Апостолы в ответ сказали: должно повиноваться больше Богу, нежели человекам.
30 Бог отцов наших воскресил Иисуса, Которого вы умертвили, повесив на древе.
31 Его возвысил Бог десницею Своею в Начальника и Спасителя, дабы дать Израилю покаяние и прощение грехов.
32 Свидетели Ему в сем мы и Дух Святый, Которого Бог дал повинующимся Ему.
33 Слышав это, они разрывались от гнева и умышляли умертвить их.
Наиболее ценным историческим источником, который повествует об особенностях существования первых христиан, является книга Деяний святых апостолов. Её автор, апостол Лука, совместивший в своей личности таланты врача, художника и историка-хрониста, постарался детально описать внутреннюю атмосферу христианской общины и внешнюю среду, окружавшую древних последователей Спасителя.
Не является секретом, что мир далеко не всегда был благоприятно настроен по отношению к христианам. В середине первого века основной оппозиционной силой для последователей Спасителя являлись иудеи, которые противодействовали развитию Церкви не только в Палестине, но и в европейской части Римской империи — в тех городах, где евреи имели свои диаспоры. В пятой главе книги Деяний мы находим описание очередного нападения иудейских вождей на ближайших учеников Спасителя — апостолов.
Поводом для конфликта послужило чудесное исцеление калеки, сидевшего у «Золотых» врат Иерусалима, которое совершили апостолы Пётр и Иоанн Богослов. Иудейские вожди, испугавшись, что чудо привлечёт в ряды христиан ещё больше евреев, заключили учеников Христа в тюрьму, из которой они в ближайшую ночь благополучно освободились. В полночь двери камер чудом отрылись, и апостолы беспрепятственно покинули место своего заключения.
На утро после чудесного освобождения апостолы, следуя своей традиции, собрались в Притворе Соломоновом — крытой колоннаде у восточной стены внешнего двора Иерусалимского храма. Гонители старались всячески испугать учеников Христа, при этом используя хитрость, — якобы сами апостолы — люди уже конченые, исправить их нельзя, но пусть другим евреям они хотя бы не проповедуют. Апостол Пётр, бывший неофициальным лидером апостольской общины, прямо тогда ответил преследователям: «Должно повиноваться больше Богу, нежели человекам».
Эти слова служат ярким выражением христианского самосознания, видения мира и места человека в нём. Во время гонений древности и нового времени стойкие ученики Спасителя неизменно между верностью Богу и удобством мира выбирали первое, поскольку были убеждены — счастье только со Христом. Без Христа счастья быть не может.
И история всё расставила на свои места. Действительно — где теперь те гонители? Кто о них помнит? И если всё же помнит, то как? Преимущественно с горечью и даже некоторым презрением. Праведники веры же по-прежнему, подобно звёздам, сияют, своим светом вдохновляя современных христиан на то, чтобы не падать духом, не отчаиваться перед лицом испытаний, но вслед за апостолом Петром напоминать (прежде всего, себе): «Должно повиноваться больше Богу, нежели человекам». И речь идёт не о бунте, не об общественной революции, а, прежде всего, о верности Богу и Его правде. Потому что, повторюсь, счастье только со Спасителем. Без Господа Иисуса счастья быть не может. Ни на земле, ни на Небе!
Христос воскресе! Воистину воскресе Христос!
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
Эдгар Дега. «Голубые танцовщицы»
ПоделитьсяПроект «Свидание с шедевром» реализуется при поддержке Президентского фонда культурных инициатив.
— Маргарита Константиновна, балет «Спящая красавица» в московском Большом театре — что-то невероятное! Музыка Чайковского, постановка, декорации...
— Наташенька, я, как и ты, в восторге от спектакля!
— Но знаете, что меня больше всего всегда потрясает в балете? Это сам танец: плавные, лёгкие, грациозные движения артистов. То, как балерины чувствуют музыку. Как тонко передают характеры героев...
— Я вообще, когда смотрю на людей, на то, как мы устроены, как двигаемся, что умеем — удивляюсь. Человек — это чудо, созданное Богом...
— ...И нередко воспеваемое художниками, верно?
— Верно, Наташа! Помнишь, мы в прошлом году были с тобой в Пушкинском музее, в Галерее искусства стран Европы и Америки? Там есть работа французского художника Эдгара Дега — «Голубые танцовщицы»...
— Да, конечно, я помню её! И даже сфотографировала тогда на свой телефон. Сейчас найду этот снимок...
— Дега часто писал на своих полотнах именно балерин. Он как никто другой умел запечатлеть их мимолётное движение в танце — поворот головы, взмах руки... И на картине «Голубые танцовщицы» как раз изображён момент танца нескольких балерин.
— Да, вот снимок этого полотна, нашла в телефоне! Давайте присядем, пока у гардероба много людей, и посмотрим повнимательнее. На картине четыре девушки в платьях лазурного цвета кружатся в танце. Никаких точных деталей! Только цвет и настроение момента! Лёгкое, трепетное, свободное...
— Ты уловила саму суть импрессионизма — направления в живописи, к которому принадлежал Эдгар Дега. Оно зародилось во Франции в 60-х годах XIX века. В основе названия лежит слово impression — впечатление. Импрессионисты стремились запечатлеть реальность в её подвижности и изменчивости...
— И передать впечатление от увиденного!
— Да, передать впечатление от этого мгновения нам, зрителям. В работах импрессионистов часто чувство движения парадоксальным образом совпадает с ощущением застывшего момента, секунды реальности, которой хочется любоваться: рябью воды в пруду с кувшинками, движущейся по озеру лодкой в лучах заходящего солнца...
— ...Или балеринами в танце, как на этой картине Эдгара Дега.
— Художник написал её в 1898 году, когда уже слабо видел — он страдал от отслоения сетчатки и постепенно терял зрение.
— Какое испытание для художника!
— Да, тяжёлое испытание. Но он продолжал творить, искал новые способы рисования, новые образы... Ему пришлось от масляной живописи перейти к рисунку пастелью, поскольку эта техника позволяла работать в непосредственной близости к поверхности картины. Цвета в его работах стали ярче, экспрессивнее.
— Как раз как «Голубые танцовщицы», написанные пастелью в насыщенных тонах. Глаза радуются этим сочным оттенкам, наполненным жизнью и радостью!
— Через несколько лет после написания «Голубых танцовщиц» Дега и вовсе перестанет писать картины, а будет почти наощупь лепить скульптуры из воска: фигурки людей и животных. Работал он до последнего дня. И всегда творил вдохновенно, радостно.
— Это чувствуется по его картине «Голубые танцовщицы». С какой любовью написаны балерины!
— Верно, Наташенька. С любовью и благоговением перед тем, что создал Господь. В работе Дега можно почувствовать совершенство тела и души человека как высшего творения Божьего, понять, насколько непостижимо и непознаваемо сотворённое Богом.
— И видимо неслучайно балерины были главным мотивом творчества художника. Ведь в танце раскрывается способность человека лишь с помощью движения под музыку создать образ, рассказать историю, вызвать глубокие чувства сопереживания, любви и радости...
— И сегодняшний вечер тому подтверждение — прекрасная постановка балета «Спящая красавица». Предлагаю продолжить нашу культурную программу завтра в музее Пушкина на улице Волхонке, в Галерее искусства стран Европы и Америки — и ещё раз увидеть картину «Голубые танцовщицы» Эдгара Дега. Сходим с тобой, наберёмся добрых впечатлений, вдохновения, радости...
Все выпуски программы Свидание с шедевром
Николай Богданов-Бельский. «У больного учителя»
ПоделитьсяПроект «Свидание с шедевром» реализуется при поддержке Президентского фонда культурных инициатив.
— Какие чудесные снимки, Андрей Борисович! Живые, выразительные! Почему же вы раньше не показывали мне свой домашний фотоальбом?
— Предположить не мог, Маргарита Константиновна, что вам это интересно!
— Увидеть застывшие мгновения прошлого — что может быть увлекательней? Вот здесь вы совсем юный, загорелый, в горах.
— Это поход на Домбай, в студенчестве ещё.
— А здесь тоже молодой, но будто усталый. На диване, в домашнем халате. Рядом какие-то ребятишки.
— Это я уже окончил институт, в школе преподаю. Заболел, ученики меня навещают.
— Прямо как на картине Николая Богданова-Бельского «У больного учителя». Помните? В Третьяковской галерее хранится.
— Помню, Маргарита Константиновна. Но мне картина не кажется похожей на этот снимок. Он сделан на исходе двадцатого века, а полотно написано в конце девятнадцатого.
— Да, в 1897 году. Но сходство определённое! Давайте найдём в интернете изображение и сравним!
— Да зачем же в интернете? У меня есть альманах с репродукциями Богданова-Бельского. Должен быть здесь, на верхней полке книжного шкафа. Точно, вот он! Держите!
— Ну! Взгляните! Картина «У больного учителя» отличается от вашей фотографии, главным образом, антуражем. У вас комната в цветастых обоях, на диване клетчатый плед и дети в школьной форме. А у Богданова-Бельского горница в избе с дощатыми стенами и мальчишки в худой крестьянской одежонке. Но смотрят они на своего учителя с той же любовью, что и ваши ученики на вас. И это — главное!
— Хм, пожалуй, вы правы. И картина, и снимок красноречиво свидетельствуют о взаимоотношениях детей и педагога.
— Эта тема красной нитью прошла через всё творчество Богданова-Бельского. Ведь он был одним из тех крестьянских мальчиков, которым помог состояться в жизни выдающийся учитель Сергей Рачинский.
— Хм, Рачинский, Рачинский...Это тот, что создал народную школу в Тверской губернии во второй половине девятнадцатого века?
— Да, в усадьбе Татево. Дворянин, доктор биологических наук, член-корреспондент Императорской академии. Он оставил карьеру учёного, чтобы заниматься с деревенскими ребятишками.
— И многих вывел в люди!
— Верно. Николай Богданов-Бельский стал академиком живописи. Среди учеников Рачинского — доктор медицинских наук Иван Богданов, духовник царской семьи протоиерей Александр Васильев. Или вот ещё пример, перед нами — тот самый учитель на картине, которого пришли навестить деревенские мальчишки. Аркадий Аверьянович Серяков.
— Он тоже выпускник школы Рачинского?
— Да, Серяков учился вместе с Богдановым-Бельским, они ровесники. В дальнейшем Аркадий Аверьянович преподавал в Татево, а затем стал там директором.
— То есть, на своей картине Богданов-Бельский будто показал жизненный путь Аркадия Серякова — от босоногого мальчишки до мудрого наставника.
— А смысл и перспектива этого пути — в детях, что пришли навестить Аркадия Аверьяновича.
— Полотно Николая Богданова-Бельского «У больного учителя», что хранится в Третьяковской галерее — своеобразный памятник Татевской школе.
— И не только ей, но и в целом служению педагога.
— И мне, как учителю, отрадно хоть малую толику быть к нему причастным.
Все выпуски программы Свидание с шедевром
Михаил Нестеров «Элегия (Слепой музыкант)»
ПоделитьсяПроект «Свидание с шедевром» реализуется при поддержке Президентского фонда культурных инициатив.
— Андрей Борисович, вы только взгляните на картину Михаила Нестерова «Элегия. Слепой музыкант»! Всякий раз, бывая здесь, в Русском музее Санкт-Петербурга, я восхищаюсь её выразительностью.
— Да, убедительно написано. Сразу понимаешь, что монах, играющий на скрипке — незрячий. Его глаза широко распахнуты, а взгляд словно обращён внутрь себя.
— О слепоте главного героя свидетельствует и его расположение в пространстве. Музыкант изображён слева, у самого края картины. За спиной у него пламенеет осенний пейзаж. Но яркие краски вне восприятия скрипача. Он весь устремлён ввысь — голова чуть запрокинута назад, стан натянут, как тетива лука.
— Шедевр, что и говорить! Но всё-таки, у меня есть вопрос к художнику.
— Интересно, какой же?
— Почему он назвал картину «Элегия»? Ведь это греческое слово обозначает печальное сентиментальное произведение. Вроде стихотворения Василия Жуковского «Вечер»: «Сижу задумавшись; в душе моей мечты; /К протекшим временам лечу воспоминаньем... /О дней моих весна, как быстро скрылась ты /С твоим блаженством и страданьем!..».
— Этим строкам созвучна «Элегия» Жюля Массн. Буквально вчера слышала её по радио.
— Вот-вот. Неужели, монах играет меланхоличное произведение французского композитора или что-то подобное ему?
— Пожалуй, слепому музыканту больше подойдёт хоральная прелюдия Баха «К Тебе взываю, Господи Иисусе Христе».
— И картине тогда больше бы подошло название «Хорал».
— Мысль интересная! Хорал — от слова «хор». А слепой монах-скрипач в своём стремлении к Богу не одинок. Легко представить, что невидимый хор с небес вторит его игре. ...Однако, Михаил Нестеров неспроста назвал своё полотно «Элегия»!
— Неспроста?
— Конечно. Это 1928 год, Андрей Борисович. Художнику уже шестьдесят шесть. Он одного за другим теряет сверстников-друзей, остаётся одинок и летит, как писал Жуковский, «к протекшим дням воспоминаньем».
— Впадает в меланхолию?
— Можно и так сказать. К счастью, Нестерову удалось преодолеть это настроение.
— И что же ему помогло?
— В апреле 1928 года художник отправился в Киев. Ходил на богослужения в Киево-Печерскую лавру, в храм Святой Софии, во Владимирский собор.
— Получилось паломничество?
— Да. И художник воспрянул духом. С новой энергией принялся за работу. Прожил ещё четырнадцать лет — насыщенных, плодотворных. А картина «Элегия (Слепой музыкант)» осталась как слепок той минуты, когда сердцем Михаила Нестерова овладела печаль.
— Но этот шедевр Русского музея предлагает и верный способ, как победить уныние.
— Устремиться душой к Богу.
Все выпуски программы Свидание с шедевром
