«Встреча Воскресения Христова». Диакон Богдан и София Мошура - Радио ВЕРА
Москва - 100,9 FM

«Встреча Воскресения Христова». Диакон Богдан и София Мошура

Встреча Воскресения Христова (20.04.2025)
Поделиться Поделиться
Диакон Богдан Мошура и его супруга София в студии Радио ВЕРА

У нас в студии были диакон Богдан Мошура и его супруга София.

В Пасхальный вечер мы говорили с нашими гостями о традициях встречи светлого Христова Воскресения и о тех смыслах, которые важно видеть в этом празднике. А также наши гости поделились своими самыми яркими воспоминаниями о встрече Пасхи.

Ведущая: Кира Лаврентьева


К. Лаврентьева

— «Вечер Пасхального Воскресения». Здравствуйте, дорогие слушатели, Христос Воскресе! Меня зовут Кира Лаврентьева, я с трепетной радостью представляю вам наших сегодняшних гостей, любимых многими диакона Богдана Мошура и его супругу Софию Мошура. Здравствуйте, дорогие, отец Богдан и София. Христос Воскресе!

Отец Б. Мошура

—  Воистину Воскресе!

К. Лаврентьева

—  Ну, давайте скорее рассказывайте, что вы сегодня делали, какие у вас традиции празднования Пасхи. Вот правильных людей мы позвали в эфир, правильных людей мы сегодня позвали в нашу студию. Нет никаких сомнений, что это будет очень ярко и интересно. Отец Богдан, давайте начнем с вас.

Отец Б. Мошура

— Давайте начнем. Дорогие слушатели, всех поздравляю со Светлым Христовым Воскресением. И первое, о чем я хотел бы сказать, это самое главное, что в нашей жизни — это служба. Не только в жизни священства и священнослужителей, но и, к большому счастью, то, что нам дано, как великое наследие церковное, это богослужение. Есть маленькая беда, когда церковные люди, в первую очередь ставят насытить свои, ну, давайте так скажем, желудки, по-простому.

К. Лаврентьева

— Уставшие после поста чресла.

Отец Б. Мошура

— Не торопитесь, а торопитесь все-таки порадоваться Воскресшему Христу.

К. Лаврентьева

— Духовную радость.

Отец Б. Мошура

— Обязательно. Это вот первое, о чем я хотел бы сразу сказать и, продолжая свою мысль, обязательно постарайтесь в течение этой недели посетить храм, вот очень многие забывают или, наверное, не фиксируют свое мышление на этом, но всю неделю идут торжественные пасхальные.

К. Лаврентьева

— Вечерни очень яркие, красиво, невероятно красиво, это в каждом с крестными ходом.

Отец Б. Мошура

— В каждом храме на каждении христосуется священник, естественно, после Литургии — это крестный ход и особенно вечером торжественный Пасхальный канон. Поэтому постарайтесь обязательно и в саму Пасху попасть на это вечернее богослужение и в течение всей недели. Это самое главное.

К. Лаврентьева

— Тем более на Светлой седмице каждую неделю служатся эти Пасхальные Литургии, причащаться можно. Я так понимаю, что подготовка к причастию, она несколько проще на сплошных неделях.

Отец Б. Мошура

— Ну обязательно решать надо только с духовником или со священником, которому вы часто исповедуетесь. Это очень важно, потому что мы, к большому счастью, обладатели того сокровища, которое мы очень часто забываем. Потому что я недавно, может быть, ну, как недавно, около полугода назад разговаривал с людьми, кто живет за границей, это вот Италия, Германия и прочие страны, где нет такого роскошества и доступа к богослужениям, такого роскошного богослужения и такой красоты. И люди не просто скучают, а прямо до слез.

К. Лаврентьева

— Тоскуют.

Отец Б. Мошура

— А мы очень много, это очень часто не ценим.

К. Лаврентьева

— Давайте ценить. Я надеюсь, что наши слушатели посетили сегодня либо ночную службу, либо утром сходили на литургию.

Отец Б. Мошура

— И вечером как раз вот только-только пришли с вечернего богослужения. Радостные и торжественные.

К. Лаврентьева

— Радостные и торжественные. И если кто-то в силу состояния здоровья не смог посетить, тот трансляцию посмотрел. Да. Обязательно. Я думаю, что все возможности у нас есть.

Отец Б. Мошура

— Наше чудесное время, мы можем присутствовать в любом месте, в любой точке планеты, ты можешь открыть, главное, чтобы был доступ к интернету, пожалуйста, любой сайт, любая трансляция, ты находишься на богослужении.

К. Лаврентьева

— Ну, давайте теперь о традициях. Что вы сегодня делали, как вы празднуете Пасху, как вы ее проводите, какие у вас есть прекрасные какие-то правила проживания этого чудесного пасхального дня?

Отец Б. Мошура

— Ну давай, матушка, расскажи нам, что у тебя там, расскажи, в закромах.

С. Мошура

— Как мы должны делать, да? Нет, я немножко все-таки в предыдущее такую ремарку добавлю, что часто мне пишут в блоге, что вот, матушка, не получается попасть на литургию и ночью, и утром. Почему? Или дети в больнице, или у постели пожилой мамы. И вот таким людям я тоже хочу, чтобы вот эта частичка пасхальной радости, чтобы она к ним пришла, как раз сейчас отец Богдан сказал из-за этой онлайн-трансляции, это большое.

Отец Б. Мошура

— Пусть не частичка, пусть в полной мере.

С. Мошура

— Да, в полной мере. Потому что я понимаю их скорбь, у меня однажды было, когда ребёнок, вот младшая дочка лежала с температурой под сорок, как раз вот в эту пасхальную ночь и утро, и мы вот эти службы, и я помню, но, знаете, всё равно была радость удивительная, Господь даёт утешение, видимо, видит вот это переживание материнское или если у кого-то у постели пожилых родителей, Господь за это служение и жертвенность...

К. Лаврентьева

— Сам к тебе придет.

С. Мошура

— Да, Он придет к тебе обязательно. И надо также готовиться к празднику, печь куличи, ну, по возможности, если есть возможность, вот, если даже ребеночек болеет, ему создавать вот эту атмосферу праздника. И это... Я хочу все-таки это сказать.

К. Лаврентьева

— Да, спасибо. Это очень важно. Спасибо большое, матушка.

Отец Б. Мошура

— Что про традиции?

С. Мошура

— Про традиции. Есть у меня традиции, отец Богдан. Ну, во-первых, куличи матушки Сони, рецепт знает весь православный интернет и пасха. Но они действительно — Пасха, это даже, я говорю, что это не мой рецепт, это мой папа передал, каждый год готовит потрясающую... я очень благодарна папе, а он в свой черед мамочке, вот, что они передали мне этот рецепт фамильный. Папа его достал из эмиграции, который вот с Шанхая, вот после революции.

К. Лаврентьева

— А сразу как раз делаем ремарку, напомним нашим слушателям, может быть, кто-то слышит впервые. Дорогие друзья, дело в том, что София Мошура у нас из эмигрантов, в 18 лет она приехала из Америки, из священнической семьи, у неё там свои интересные очень были традиции в Америке, и вот с этим совсем бэкграундом потрясающим она сейчас живёт в России и рассказывает нам разные интересные истории, которые мы, надеюсь, сегодня услышим.

С. Мошура

— Ну, кстати, у нас же есть выпуск Радио ВЕРА, где я рассказываю полностью про жизнь. Вот, кстати говоря, там можно послушать всё. Да, и посмотрите, на сайте есть обязательно.

К. Лаврентьева

— Да, «Вечер воскресенья», да, тоже.

С. Мошура

— Вот, так что, творожная пасха, старая эмиграция. Вот, это вообще. куличи, аромат... Вот знаете, мне иногда дают куличи, и без обид, я понимаю, сколько это трудов и переживаний. Трудов много. Очень много. Они все прекрасны, по-своему. Все прекрасные куличики. Но когда аромат...

Отец Б. Мошура

— Как она сказала: куличики. Вот у неё куличи. А у остальных у всех, ну, куличики, ну, давайте, да?

С. Мошура

— Да, я с любовью, они разные просто. Все куличики разные, все прекрасные. Но у нас, когда, вот у меня в рецепте, я сейчас как будто пропагандирую свой рецепт, но, действительно, я его советую очень, потому что там огромное количество, как мне кажется, таких восточных специй: кардамон, мускатный орех, имбирь, куркума, но, кстати, мне сейчас сказали, в комментариях написали, что куркума гасит способность объема дрожжей, оказывается, но у меня ничего не гасится, потому что я использую живые дрожжи и все прекрасно встает, прекрасно поднимается, и действительно это вкусно, это, наверное, основной этот момент приготовления сказать, вообще его не включать, я считаю, это другая крайность. Да, вот я не буду ничего готовить на Пасху, я буду только духовно наслаждаться службой, а я считаю — женщина, я женщину вообще никак не ограничиваю, считаю, она и куличи может приготовить заранее, и творожную пасху, и оливье, и холодец. Вот, слава Богу, мне старший сын нам помогает, он прям милость Божья.

К. Лаврентьева

— Но, если нет сил, можно что-то посильно приготовить, поменьше.

С. Мошура

— Да, конечно, у всех своя мера.

Отец Б. Мошура

— Мы никого не ограничиваем, готовьте.

С. Мошура

— Но то, что устаешь я врать не буду — устаешь, но зато такая радость переполняет, когда еще детки это едят, но это все это вот все складывается вот это чувство, ощущения праздника. И у меня еще такая есть традиция, что обязательно перед ночной службой, когда мы уезжаем, всегда проводим субботу вечером, всей семьей в субботу. Я в субботу вечером накрываю стол вот самой лучшей посудой, чтобы все уже приехали.

Отец Б. Мошура

— Матушка говорит том, что она заранее накрывает стол, накрывает его красиво, использует лучшие тарелки, салфетки пасхальные, салфетки обязательно красные, это очень ярко.

С. Мошура

— Ярко и обязательно живые цветы на столе.

Отец Б. Мошура

— Да, не просто она накрывает, она подготавливает стол, да что вот и когда мы приезжаем, конечно, после, это очень важно, но бывает сложно после ночной службы, когда ты приезжаешь, не хочется ничего, особенно детям.

С. Мошура

— Ну наутро тогда просыпается, но все равно ты заходишь...

К. Лаврентьева

— Эти свечи там горят, цветы стоят, там вот, конечно, тайна какая-то, торжество такое.

С. Мошура

— У меня, конечно, свечи не горят, если бы у меня горели, от Москвы до Сергиева Посада, я не знаю, как бы мы поехали бы на пожарных машинах. Да, ну, конечно, это такое ощущение, вот, праздника, это действительно незабываемо. И из года в год. И вот эта радость, она не умаляется никак. Это вот поразительно.

К. Лаврентьева

— «Вечер Пасхального Воскресенья», дорогие друзья! У нас в студии диакон Богдан Мошура и его супруга София Мошура. Меня зовут Кира Лаврентьева. Мы празднуем сегодня и всегда Пасху Христову. Отец Богдан, хотела спросить вас о праздновании Пасхи в трудные времена. Знаю, что был у вас этот опыт и он очень ценен, особенно в нынешнее время, когда многие люди не могут с размахом встретить Пасху по понятным причинам. Пожалуйста, давайте утешим, утешим наших слушателей, которые вот только вот сейчас с нами радуются, пасхальную радость чувствуют, но у них нет возможности посидеть вот за каким-то вот таким вот накрытым столом.

Отец Б. Мошура

— Вы знаете, спасибо вам за это напоминание о сложных временах, потому что действительно мы можем свидетельствовать, что нынешнее время, оно совершенно другое. Ну, это такая понятная мысль, что когда-то было по-другому, сейчас это совсем иначе. Но без прошлого, как правильно говорят, если не будем ценить прошлого и благодарить Бога за него, то и в настоящем, и в будущем нам делать нечего. И вспоминается, ну, наверное, из раза в раз я рассказываю эту историю, но я ее чуть-чуть дополню. Это была не Пасха, это было Рождество. Это был действительно сложный период. Это приграничный город Псковской области, город Печоры. По-другому люди знают этот город как место, где находится Псково-Печерская обитель, старец отец Иоанн Крестьянкин, книга «Не святые святые» митрополита Тихона Шевкунова. И вот этот городок, приграничный, 40 тысяч населения. И период, когда очень было сложно, и я помню, как мама с легкостью нам порезала бутерброды, намазала их остатками повидла, поздравила всех с Новым годом. Это было все сделано с красивой улыбкой, с подачей и с радостью. И вот что такое сложность жизни, когда мы, находясь в каких-то очень стеснённых обстоятельствах, всё равно стараемся порадовать других. И следующая мысль, вот мы сейчас готовились к эфиру, я вспомнил, как-то мы однажды шли с мамой в обитель, прогуливались, до службы шли потихонечку, и к нам подошли два очень худых военнослужащих. И запинаясь, стесняясь, и вот искренне говорю, совершенно видно, что ребятам было жутко стыдно. Если я не буду запамятовать, это где-то 1995−1996 год. Они подошли к моей маме и очень-очень тихим голосом попросили, извиняясь, вы не могли бы нам купить немножко хлеба? И я помню, мамино сердце откликнулось сразу же, мы пошли в магазин с ней, купили хлеба, купили пару консервов, вынесли, ребята были очень благодарны, но они просто вот были, ну, очень худые. И вот эта просьба, она, часто я тоже вспоминаю её, такая их благодарность, они поблагодарили, и тушуясь, им было жутко стыдно, это было видно, и они убежали, я помню, как мама шла и всю дорогу плакала. И плакала она, вспоминая свою жизнь сиротскую, плакала, потому что жутко сложно, потому что когда ты воспитываешь детей, вот давайте честно, когда ты сам, когда один, это совершенно иная боль. Ты можешь себя ограничить, безусловно, ну чуть-чуть попереживал, да и лег спать. То есть, ну так грубо скажем, когда речь идёт о детях, когда речь идёт о семье, это очень сложно. Я хотел бы обратиться к тем людям, кто действительно переживает сложные времена, держитесь и помните одну мысль, о чём сказал святитель Иоанн Златоуст. Христос воскрес для каждого. Это очень важно знать. И неважно, в каком ты социальном положении, неважно, здоров ли ты, неважно, как ты себя в этот момент ощущаешь, где ты находишься. Христос воскрес для всех.

Христос воскресе!

К. Лаврентьева

— Воистину воскресе! Отец Богдан, спасибо вам огромное за эти слова, за эту историю. Действительно, укрепляет. Ты как-то вспоминаешь сразу и девяностые, и отсутствие продуктов, и трудную жизнь. На самом деле, действительно, нельзя забывать трудные времена, тогда есть шанс на какое-то будущее, нельзя забывать прошлое. София, дорогая, расскажите, пожалуйста, о традициях празднования Пасхи вот в той Америке, когда вы ещё были маленькой, когда это ещё всё процветало, когда это ещё были 90-е, 80-е, мне кажется, тогда ещё как-то там всё было неплохо, неплохо. РПЦЗ, там, Владыка Лавр, там как-то всё было совершенно прекрасно, Джондарвилльский монастырь прекрасный, ну то есть я-то это всё знаю только по рассказам эмигрантов, в том числе вашим рассказам. Хочется всё услышать из первых уст.

С. Мошура

— Да, у меня, конечно, детство было немножко другое, я совершенно не скажу, что было лишено трудностей, потому что эмиграция всегда у нас сложная. Вот, допустим, для меня было абсолютно нормально, что мне постоянно одежду кто-то передавал, мы никогда не покупали новую одежду, в секонд-хендах, но я никогда себя не чувствовала обделённой. У меня всегда был этот момент благодарности. Вот я думаю, ой, как хорошо, где-то другая девочка носила, я еще поношу, и она в хорошем качестве, все хорошо. У меня не было зацикленности вот на, ой, я пережила такие травмирующие времена, что у меня было не то, как я хотела. Я не ходила там в Мэйсиз и остальные там магазины, не имела там какие-то наряды, хотя...

Отец Б. Мошура

— Я ей про хлеб и консервы, а она про наряды.

С. Мошура

— Ну, а у меня окружение было другое, у меня было абсолютно другое окружение. И тянуло совершенно тоже в другие вот, все мнения пишут в комментариях, вот вы вот так вот, вы в таком легком детстве, все было все так прекрасно, и вам повезло с таким мужем, а с другой стороны, я молилась святителю Иоанну Шанхайскому, и всем девушкам советую, с 12 лет читала и молилась. И как говорится, и получилось, что получилось.

К. Лаврентьева

— Я так мужу говорю.

Отец Б. Мошура

— Это известная шутка.

К. Лаврентьева

— Давайте про Пасху, про Пасху в вашем детстве.

С. Мошура

— Да, Пасхи были разные, в разных штатах, в разных местах. Первые мои Пасхи были в Лос-Анджелесе, в чудесном храме на улице Митчелл-Теренас. Это Лос-Анджелес. И это был наш первый приход. Папа у меня там был уставщиком. Он также был садовником, он смиренно выполнял просто все обязанности, при этом будучи филологом с высшим образованием. Но когда ты в страну приезжаешь, ты эмигрант, ты делаешь то, что приходится. Поэтому он и читал в храме, и уставщиком был, мама пела в хоре. И у нас там, вот что отличает вообще православную церковь в Америке, это просто количество людей, оно меньше. И там действительно такой момент семейности, там действительно ты как семья со всеми, и мы приходили, даже были традиции, нам абсолютно спокойно разрешали брать свои подушки, брать свои одеяла и ложиться на мягкие ковры там в приделах, и прекрасно мы там спали вот пасхальную ночь. Ну понятно тогда нам было 5-6 лет, маленькие совсем были, и нас будили ближе к Причастию.

Отец Б. Мошура

— Это вообще какое-то сложное детство.

С. Мошура

— Нет, это было чудесно, я за это так благодарна, потому что у меня такое вот радостное такое православие. При этом, что мы всю Страстную были в храмах, и, конечно, ты проживал это все полностью, но вот момент такой снисходительности к детской усталости, да, что ребенок просто устал, это было, и это было так ценно. И вот в семинарии Свято-Тихоновской она находилась в удивительном, прекрасном городе под названием Южный Ханаан. В Америке такая традиция, у них то Москва, я училась в Москве. И Вифлеем, по-моему, у них тоже есть. Вифлеем у них есть, Санкт-Петербурге есть, во Флориде. В общем, любят они российские города. И вот мы были в Южном Ханаане, там была семинария. И тоже там была традиция, хотя там дети уже были, мы уже были 9−10 лет. Брали так же подушки, одеяла, ложились. И нас уже на литургии уже... это было так трогательно, правда, что батюшки как-то нас: детки, вставайте, вот это ощущение подъёма, когда поют Пасхальные богослужения, это было удивительно.

К. Лаврентьева

— Вы знаете, я внимательно слушаю отца Богдана, вас, София, и прихожу, конечно, к выводу, что действительно укрепляет Господь каждого по-разному. Отец Богдан проходил через определённые сложности, но это его не сломало, а укрепило. Там еще очень сильная мама была, очень духовный человек, который просто покрывала их, как птица крыльями, своих детей. А вас по-другому совершенно. То есть дал Господь очень много любви, очень много радости вот этой православия, чтобы вы могли уже это умножать и другим давать. И получается у вас такой интересный союз с отцом Богданом, что вы как вот действительно два воина с разных сторон подходите к вопросу. Это, конечно, очень интересно. И да, расскажите, пожалуйста, ещё о первой Пасхе в России. Был ли какой-то диссонанс, были ли какие-то сюрпризы для вас? Было ли то, что вас удивило? Потому что действительно в новую страну приехал, пусть родную, пусть свою, но новую фактически. И тут совсем другая жизнь. Какой это был год?

С. Мошура

— 2006. Первая Пасха была в 2007-м году. Уже было всё более-менее...

К. Лаврентьева

— Как-то и храмы восстанавливались уже как-то более-менее. Попроще, чем в 90-х.

С. Мошура

— Я помню, как папа приехал в Россию, мы еще были в Америке, и когда он приехал из России, он говорит, вообще другая страна, просто расцветает на глазах. И у него было такое воодушевление, вот это внутреннее, что храмы начинают строить, такое изобилие, и храмы полны. И это, мне кажется, в очень многом его вдохновило на переезд вообще.

К. Лаврентьева

— У меня из Америки родственник приехал не так давно, в мае прошлого года, он говорит: слушай, ну сколько я прожил в России, до 34 лет, потом они уехали, эмигрировали, и вот сейчас он приезжает раз в год сюда. И он говорит: слушай, ну никогда Россия, даже за мой век, не жила так хорошо, как сейчас, несмотря на все трудности несмотря на то, что сейчас происходит. Вот в плане духовном не было еще таких времен, вот за последние, там, я не знаю, ну, 70 лет, но не было для церкви такого расцвета. Поэтому этому, конечно, надо радоваться и помнить, и не роптать, потому что, действительно, для нас милость Божия. Мы не знаем, сколько это продлится. Дай Бог, чтобы как можно дольше. Да, будем благодарить Бога за этот период.

С. Мошура

— Да, надо благодарить. Благодарность Богу, это вообще, я считаю, фундамент основной христианской жизни. Именно благодарение Богу. Потому что тогда это не даёт тебе уходить в это уныние, в отчаяние. Уныние бывает у всех, да, и грусть, но вот именно когда ты благодарен, вот эта благодарность Богу в твоём сердце, вот я благодарю как раз именно американский период за это, что он мне дал вот этот объём радости, которую можно пронести, которая тебя питает и сейчас. Да, вот можно смеяться, но в подростковом возрасте уже мне было другое. Меня мама отправляла в... Не отправляла, я просилась в греческий монастырь. Есть чудесный монастырь, меня мама отпускала в греческий монастырь. Я говорю отпускала, потому что на тот момент у меня уже было три маленьких брата, я была большой ей помощью, и я понимаю, что она буквально отрывала меня от себя. Три маленьких брата, и совсем такие погодки, и хулиганы еще те. Я была... с младшим братому меня разница 14 лет. Я была большой помощью, вот мама меня отпускала в монастырь, я просилась к геронде Симаркеле в монастырь во Фресно. И вот я помню тот момент длинных служб ночных, вот по семь, по восемь часов, и ты не чувствуешь усталости.

Отец Б. Мошура

— Без одеялок и без подушек?

С. Мошура

— Я вот как раз и рассказываю, что без одеялок, и без подушек, в 15−16 лет, да, вот был опыт этих ночных служб, которые не утомляют. И это тоже был такой удивительный опыт, но про Пасху в России я хочу сказать, что, честно, я вообще не помню свою первую Пасху в России.

К. Лаврентьева

— «Вечер Пасхального Воскресенья», дорогие друзья. Христос Воскресе! У нас в студии диакон Богдан Мошура и его супруга София Мошура. Мы проводим этот Пасхальный час «Вечера воскресенья». Вернемся к вам совсем скоро. Пожалуйста, не переключайтесь.

К. Лаврентьева

— Дорогие наши слушатели, Христос Воскресе! У нас в студии диакон Богдан Мошура и его супруга София Мошура. Мы вспоминаем детство отца Богдана и матушки Софии, вспоминаем, как они праздновали Пасху, говорим о пасхальных традициях, говорим о трудностях, в том числе, чтобы поддержать тех, кому действительно сейчас трудно в этот пасхальный день, но хочется, чтобы все, все сегодня почувствовали пасхальную радость. София, пожалуйста, вот к вопросу Пасхи в России. Вот это очень интересно. Когда вы приехали, когда вы эмигрировали, и началась совсем-совсем новая жизнь, как это было?

С. Мошура

— Я помню ту первую Пасху. Это была Пасха 2007 года, потому что в 2006 году мы переехали, но это уже было после Пасхи. Но первая Пасха была в 2007 году в Троице-Сергиевой Лавре. И что меня поразило больше всего, у меня был контраст с даже зарубежной православной церковью, которую я очень уважаю и люблю, но там нету такого ощущения масштабности, не было праздника, просто даже по количеству людей. Храмы не были забиты, а в Лавре я прихожу, поёт потрясающий всем-всем известный хор отца Матфея Мормыля, Царство Небесное, вечная память великому регенту, действительно, и вот масштабность Успенского собора, в Троице-Сергиевой Лавре, полный собор людей и, конечно, я понимаю, что вот это торжество православия, вот этот рай на земле, и такая соборность молитвы, и у меня всё больше с каждым годом разрастается вот это чувство, что у нас вселенская, действительно, кафолическая церковь, вселенская, она удивительна. Вот где-то в горах Калифорнии празднуется вот так вот Пасха, в Пенсильвании в монастыре празднуется по-другому, в больших мегаполисах Америки так, и тут мы переходим в Россию. И это, конечно, тоже потрясающее многогранное чувство вот этого торжества православия. Вот, наверное, я бы так это назвала, торжество православия в России. Я это прочувствовала всем сердцем и всей душой, и из года в год все больше это люблю и ценю, и благодарю за.

Отец Б. Мошура

— А я, побывав в Эфиопии, могу даже немножко поспорить с тобой, потому что Христос воскрес для каждого человека на этой планете. Когда ты побываешь совершенно в разных странах, мне посчастливилось побывать в Эфиопии на празднике Креста Господня, когда выходит 90 тысяч, я не ошибся в цифрах, 90 тысяч христиан и празднуют праздник Креста Господня, когда весь народ ликует, когда перед тобой проходит около десяти тысяч детей воскресных школ. Вот тут ты, конечно, немножко удивляешься, почему у нас не так. Потому что мы говорим сейчас, давайте честно, все-таки мы говорим на Радио ВЕРА, не просто говорим о православии, не просто говорим о Пасхе, а мы хотим, наверное, донести такую мысль, что да, сейчас все хорошо, но очень бы хотелось, чтобы люди не просто шли в церковь еще больше, я немножко о другом, чтобы это проживалось людьми. И наша задача, как христиан, показать пример. Вот это очень важно, потому что, если мы будем закрывать глаза розовыми очками и говорить: у нас все хорошо, да не все у нас хорошо. Вот маловато все-таки, не то, чтобы, я говорю, неправильно могу выразиться, мало уделяется этому внимания, потому что у нас в процентном соотношении совсем другой разговор. И, слава Богу, у нас есть и телевидение свое, да, так сказать, где можно, вот Радио ВЕРА у нас есть, все это есть, все это хорошо. Но очень бы хотелось, вот матушка говорит про 2007 год, да, Пасха, одно из первых впечатлений, и, наверное, очень было бы правильно обратить внимание на то, чтобы мы каким образом поступали. Вот что такое пример? Это всегда такое заезженное слово. Что такое пример? Радуйтесь. Вот те, кто нас сейчас слушают, христиане, православные, вот сейчас вы пришли, все с богослужения, приносите радость в дом, приносите радость соседям, приносите радость тем, кто далеко от вас. Мы забываем позвонить, мы забываем написать. И это такой праздник удивительный это самый главный праздник мира, самый главный праздник православия, и очень важно, чтобы мы это помнили, что нужно им делиться, нужно радоваться, У нас есть такая потрясающая история. Мы с матушкой едем, мы писали об этом в своих блогах, и едем мы значит после богослужения где-то в районе 4 утра — 5 утра. Супруга за рулем, я жутко уставший после пасхального ночного богослужения, крестный ход, тяжесть тела, знаете, уже просто хотя бы доехать, да, и себя не помнишь, не знаешь, и я так, а, я немножко наврал, я был за рулем. Видите, это я наврал, я был за рулем. Но усталость все равно была. Где-то 4 утра, я за рулем, жутко уставший, конечно, ночная служба, крестный ход постоянно, а диаконская служба она такая, это постоянно в движении, каждение, пасхальный канон, литургия, большое количество причастников и усталость, конечно, такая, ну, как у всех людей, но чуть-чуть побольше. И мы, матушка чуть-чуть уже дремлет, мы подъезжаем, проезжаем Сретинский монастырь, кланяемся, христосуемся мысленно, уже людей нет, уже все разъехались. Идут потихонечку, кто домой не особо торопится, наверное, кто разговляться не особо и хотел. И вот мы, значит, подъезжаем к светофору, останавливаемся на светофоре, на самом последнем светофоре Сретенского бульвара. И я обращаю внимание, что рядом играет музыка. Я так смотрю вправо, вижу открыто окно, открыта дверь, это какое-то кафе, бар, что-то такое, ну и, соответственно, оттуда и контингент, соответствующий, да, и я такой сижу, думаю, а я ж какой молодец, я же слышу, и так взгляд у меня такой, знаете, ай-яй-яй-яй-яй-яй-яй, грешники, грешники, ай-яй-яй-яй-яй.

С. Мошура

— Отец Богдан, ты наговариваешь, ты никогда так не смотришь на людей,

К. Лаврентьева

— Ну, это, это, это драматургия, сейчас, отец Богдан, он просто, да, обостряет ситуацию, чтобы был сюжет.

Отец Б. Мошура

— И вот что интересно, и вот прямо на крылечке окна со стороны улицы, на улице сидят парень с девушкой, сидят и они что-то бурно обсуждают, она декламируют ему, а окна у меня закрыты в автомобиле, я не слышу, я только вижу, понимаю как-то по губам, что они что-то говорят, проговаривают такой особо, а внутри я такой думаю: еще и курит, она сидит с сигаретой курит и декламирует ему. И вдруг она начинает креститься, ну что-то рассказывает, она что-то рассказывает и наносит на себя крестное знамение, я просто проснулся в одну секунду, опускаю окно, и до меня доносятся ее слова, она рассказывает о Пасхе ему, а он так сидит в футболке, еще тепло тогда было, он такой, этот зататуированный, и он так: да-да, и он тоже крестится. И меня так переполняет вот это чувство пасхальной радости, я-то со службы, они вот, они, понимаете, я опускаю окна и вот так от всего сердца: «Христос воскресе!», но они конечно подпрыгнули, не растерялись и ответили так же вдвоем.

С. Мошура

— Громогласно: «Воистину Воскресе!» это было очень трогательно, до слез.

Отец Б. Мошура

— И мы поехали, и вот я тогда понял, что такое солнце играет. Вот я тогда понял, что такое играет солнце, когда говорят, вот оно ранним утром в Пасху особо играет. И вот тогда для меня заиграло солнце в людях. Вот в этих двух: парень с девушкой, я не знаю, может это семинарист был какой-то, что вряд ли.

К. Лаврентьева

— Может он после службы в бар пошел.

Отец Б. Мошура

— Пошел, да. Прячет татуировки с будущим романчиком, ну покурить пошли.

К. Лаврентьева

— Ну нет, это мы шутим, конечно.

К. Лаврентьева

— Шутим, но вот это удивительное Воскресение Христа случилось в ту ночь у меня вот прямо на этом светофоре с этими людьми, я поехал совершенно окрыленный и переполненный силами, и мы ехали и видели уже как встает солнце, и оно действительно играло, да как говорят оно играло, оно радовалось Пасхе, и мы заезжаем в Сергиев Посад под звон колоколов Троице-Сергиевой Лавры. Это, конечно, одна из таких очень поучительных историй для меня, как для священнослужителя, о том, как очень важно любить людей, любить каждого человека и делиться этой радостью, о чём я говорил чуть ранее.

К. Лаврентьева

— Слушайте, я все даже свои вопросы забыла. Настолько это пронзительная какая-то история, она очень человеческая.

С. Мошура

— Это вот как раз то ощущение, когда ты хочешь делиться вот этой радостью Христовой со всеми. Вот вся вселенная ликует, и это настолько было, да, тогда, на Сретенском бульваре.

Отец Б. Мошура

— Христос воскресе!

К. Лаврентьева

— Воистину воскресе, отец Богдан! Пользуясь случаем, пока вы вспомнили эту историю, отец Богдан, был у меня непростой период в жизни, ну, все бывают непростые периоды в жизни, и одна очень праведная, юродивая, я бы сказала, женщина в храме, она мне сказала: ты пой молитвы прямо на улице, прям вот идёшь куда-нибудь и пой: «Царю Небесный», «Богородице», тропарь Кресту, но самое главное, ну вот, пой «Христос Воскресе». Я такая думаю, ну, как я буду петь молитвы прямо на улице? Вот одна иду, пою. Я тогда думаю, ну как я буду? А меня что-то так прижало, я думаю, да какая вообще разница, кто там что подумает? И я вышла из положения. Мы идём с детьми, я им говорю: Христос Воскресе! А Пасхи нет там ещё, зима или осень. Они так сначала пищали, говорят: мама, Воистину Воскресе! Ещё раз, Христос Воскресе! И они привыкли, что мы идём-идём, и я им могу сказать: «Христос Воскрес»! И что удивительно, действительно, через вот это как-то и свет пролился тогда в мою жизнь, и мы вышли, в общем, из той ситуации, и теперь каждый раз, когда я всё испробую, и ничего не помогает в какой-то проблеме или в каком-то душевном состоянии, я начинаю петь: «Христос Воскресе из мертвых» на улице. Ну, знаете, в наушниках идёшь, например, и поёшь, и людям вообще всё равно, потому что каждый думает о своём, каждый что хочет, то делает. Может, я репетирую, может, я ещё что-то делаю, неважно, они даже не удивляются этому. Но я с детьми, в основном, стараюсь это делать, чтобы уж совсем не пугать народ. И тут недавно мы идём после службы с мужем, или когда-то мы шли, и идём по самой такой оживлённой в плане кафе, вечеринок и шума Малой Бронной улице в Москве. Я думаю: жители Москвы знают эту улицу, она печально известна по разным ночным вечеринкам и разным шумам машин. Туда съезжается огромное количество людей в любой день вообще. И вот мы идём, и я понимаю, что тут и кришнаиты ходят со своими песнями, тут и, значит, из баров разная музыка доносится, тут и сквернословие, к сожалению. Так почему же имя Христово не должно здесь звучать? И я говорю, Саша, давай споём «Христос Воскресе» мужу. Он так сначала опешил, я говорю, давай споём. И мы, значит, идём и поём «Христос Воскресе». И какие-то ребята, которые сидят в баре. Это была не Пасха. Какие-то сидят в баре, просто вот у них окна открыты, и они вышли покурить. Они с таким удивлением на нас смотрят, а мы идём и поём по улице. И вы знаете, это невероятная сила. То есть Имя Христово, как говорят святые отцы, это самое большое оружие вообще в принципе. И против зла в нас самих в первую очередь, и против каких-то вот ну негативных проявлений в жизни, то есть имя Христово, Крест — вот наше главное орудие так что да спасибо отец.

Отец Б. Мошура

— Когда вы мне напомнили просто, как вы акцентировали сначала на то, что это какая-то юродивая вам посоветовала петь «Христос воскресе», это прозвучало великолепно. А что такое юродство? Это же величайший подвиг, и, когда мы используем это слово, его нужно прям беречь, потому что это не относительно человека, что он плохой, нет, ни в коем случае. Это не сумасшествие. Нет, а юродство, оно такое вот, знаете, оно даже в современном мире, оно даже в какой-то мере должно нами чуть-чуть использоваться и проявляться. Потому что вот я всегда, всю свою жизнь, когда мы ехали, я жил в городе Пскове и ехал мимо храмов на автобусе, я всегда творил крестное знамение. И когда со мной ехали школьники, друзья, потом в училище студенты, они немножко так межевались. Я говорю: подождите, пожалуйста, а что-то тебя смущает? Ну ты перекрестился. Я говорю, а почему ты не подойдешь, вот там сидит парень с длинными волосами, в черной кожанке и в берцах, а почему он позволяет себе одеваться, как он хочет? А перекреститься стыдно. Слушать, какую он хочет, музыку в наушниках, иметь на своей футболки любой принт почему люди имеют право что угодно делать, а я не могу проявить свои чувства по отношению к Господу и перекреститься, также и похристосоваться, ведь прекрасно, если кто вот знает любителей футбола на Пасху, очень вообще великолепнейшая традиция, любители футбола знают, когда стадион начинает одна часть христосоваться с другой. Если кому интересно, найдите это видео, это невероятно, оно есть на самых разных ресурсах, по-моему, там Христос Воскресе, стадион как-то так называется, вот представьте вот там 40 тысяч человек с одной стороны и 40 тысяч другой начинает христосоваться, это же вот что такое имя Божье? Оно не только объединяет, Оно и, правильно, как вы заметили, воскрешает тебя из немощи, боли, из того, что начинает все не то что начинает, а ты понимаешь основу жизни: все пройдет, все пройдет, только одно останется — твое сердце, твоя душа и Господь который с нами всегда.

К. Лаврентьева

— Спасибо, отец Богдан, я вас сегодня весь этот час благодарю.

К. Лаврентьева

— «Вечер Пасхального Воскресенья», дорогие друзья, у нас в студии диакон Богдан Мошура и его супруга София Мошура. Меня зовут Кира Лаврентьева, мы празднуем сегодня и всегда Пасху Христову, Христос Воскресе. Воистину воскресе! Да, вспоминаем пасхальные истории, рассуждаем о Пасхе Христовой, вспоминаем то, что для нас важно, что для нас дорого, говорим о пасхальных традициях. Пожалуйста, дорогие друзья, желаем вам от всей души вот эту вот пасхальную радость сохранить не только на неделю, но и на всю нашу жизнь. И себе желаем сохранить её на всю нашу жизнь.

Отец Б. Мошура

— Хотя бы на год, до следующего года.

К. Лаврентьева

— Да, до следующей Пасхи, да. От Пасхи до Пасхи. Да, у меня не так давно была в эфире девушка 30 лет. У неё пятеро детей, пятеро детей. Она из очень благополучной жизни вышла замуж за фермера и занимается фермой. У неё 36 коров, 250 литров молока, которое надо ежедневно переработать в творог, кефир, простоквашу. Они там это реализуют, так зарабатывают на жизнь. Эти коровы, она делает им прививки, то есть она полностью ими заведует. Молоденькая девочка. И рожает параллельно детей.

С. Мошура

— Я знаю эту чудесную семью.

К. Лаврентьева

— Да, я думаю, многие поймут, о ком я говорю. И она меня потрясла. Она говорит: «Кира, понимаете, если бы я рефлексировала и думала о том, как мне трудно, я бы сыграла в депрессию уже очень давно, а дальше бы неизвестно, какой бы был финал у меня. У меня есть только один вариант — радоваться и веселиться». Она действительно радуется и веселится. Меня это просто, знаете, потрясло. Вот вы говорили, отец Богдан, о юродстве. Вот, наверное, вот это и есть вот это вот юродство для мирян, да? Когда ты, несмотря на какие-то жизненные трудности, ты всё равно радуешься. В этом есть суть Завета Божьего нам: «Будьте как дети». Вот это детское сердце, оно, конечно, помогает жить.

С. Мошура

— Но эта радость ещё и делание конкретного дела.

К. Лаврентьева

— Да, это правда.

С. Мошура

— Это тоже очень важно, потому что мы же не ходим, как в эйфории какой-то.

Отец Б. Мошура

— Это вот помните, как в том шикарном церковном анекдоте, когда молоденькая девушка приходит к батюшке на исповедь и начинает: «Батюшка, дорогой, вот вы знаете у меня есть к вам вопрос, вот скажите, пожалуйста, вот философия Достоевского, как тесно она переплетается с исторической справедливостью в Петербурге и вообще северная столица... Он говорит: «Корову, а лучше две тебе».

С. Мошура

— Очень мудрый, это проблема современного человека, потому что у нас настолько облегченная комфортная жизнь в плане всего вообще бытовых вот этих моментов, что бывает горе от ума.

К. Лаврентьева

— К сожалению, действительно труд вот он как-то облегчает помыслы и рефлексии лишние.

С. Мошура

— Ну, вообще, золотая середина, царский путь должен быть.

Отец Б. Мошура

— Почему святые отцы обязательно старались не только творить Иисусову молитву, и обязательно занять свои руки каким-то деланием. Плели корзины, лапти, четки делали, да, это был такой отдых, чтобы занять не только ум молитвой был занят, а и руки что-то делали, трудились, чтобы не было времени проживать праздную жизнь. Вот опять же, да, часто люди говорят, предположим, я одинокий или я одинокая, мне очень тяжело, а почему? Потому что человек остается сам с собой, со своими бедами, проблемами, грехами. И наш вот этот вот, как его один епископ назвал очень интересно так, он говорит, парнишка, парнишка, который ни ест, ни спит, и единственное, чем занят, так это нас утащить туда к себе в преисподнюю. И вот этот парнишка постоянно занят тем, чтобы нас склонять к унынию постоянно, а вот снова возвращаясь к своей мысли о том, что радуйтесь, непрестанно благодарите и обязательно свое время посвятите другим людям. Вот совершенно бы, пожалуйста, можно пойти в госпиталь полы мыть, можно пойти соседке помочь, предложить помощь. Даже можно взять лопату, разгрести снег во дворе, когда он выпал. Да, как у меня сын говорит: папа, зачем мы это делаем? Это работа дворника, мы забираем работу у дворника. Я говорю, ты как китаец рассуждаешь, у китайцев такая философия. Я говорю, так мы не работу забираем, мы облегчаем, мы облегчаем и занимаем себя. Не надо, не в людях дело, а пойти подмести, пойти разобрать. У нас здесь батюшка, у меня прекрасный отец Александр Пивняк, если слушает, ему нижайший поклон, Христос Воскресе, с Пасхой тебя, дорогой, он показывает пример всей нашей русской церкви, вот если хотите, найдите его в соцсетях, он постоянно возит с собой пакеты мусорные и вот он где-то останавливается, он выходит в подряснике, начинает собирать мусор, никому ничего не говорит, он не говорит, что дворники плохо работают, он не говорит, он ни слова, он просто берет и собирает мусор, совершенно молча, и выкладывает это в соцсети. Многие там пишут: зачем вы хвастаетесь? Правильно, отец, хвастайся, подавай пример, и пусть это будет так, потому что, если бы он это делал тихонечко, мы бы этом не узнали и не смогли бы его привести в пример, а он делает очень правильно. У нас весь Посад чистый благодаря ему. Вот куда ни приедет, я говорю, отец Александр, ты можешь подъехать, тут ребята насорили, (мы шутим) убери, пожалуйста, вот, а вот умница, вот он приезжает даже просто на заправку. Ну понятно, что на заправку.

С. Мошура

— Ну вот это такое современное юродство, можно сказать.

Отец Б. Мошура

— Да, о чём я им говорил. Тоже юродство. Потрясающе. Он меня вдохновляет.

С. Мошура

— Некоторых он прям раздражает, видно. А вот некоторые вот задумываются и смотрят, ах, а так можно?

К. Лаврентьева

— Интересно раздражает чем? Напоминает им о том, что они этого не делают.

Отец Б. Мошура

— Да, тем, что в подряснике, что вот зачем. А есть люди в основном, которые подходят, благодарят и говорят, батюшка, вот у меня такая боль, и с этого начинается его проповедь. И это его проповедь такая. Вот он, вот такой удивительный человек, которому я передал поклон.

К. Лаврентьева

— Из всех этих историй я еще раз убеждаюсь, что нельзя к себе слишком серьезно относиться. Если человек к себе очень серьезно относится, это тоже, конечно, проблема. А так как легко относишься к себе, то тебе не проблема и мусор собрать там, где ты хочешь. Тебе не проблема и песню спеть, и молитву на улице. То есть тебе не проблема выйти, доброе дело сделать, крикнуть ребятам в баре: «Христос Воскресе». То есть ты не думаешь: а что обо мне подумают люди? Вот это, конечно, момент, который нас всех очень сильно сковывает порой.

Отец Б. Мошура

— Сковывает, точно. Я еще помню по семинарии ребята, кто приехал, ну из разных, Сергиев Посад, Троице-Сергиева Лавра, там совершенно разные ребята, города, села, и я очень хорошо помню такая, даже не скованность, а такая... У нас в Троице-Сергиевой Лавре, я помню, по семинарии, когда ребята приезжали из разных мест, из городов, из сел, и у нас был специальный урок, вел его профессор словесности, и он вызывал нас прямо на кафедру, чтобы мы выходили и старались уметь проповедовать и говорить слово. И он задавал любую тему, просто любой вопрос, сходу. И вот должен был вывести, поговорить, проговорить и вывести это к Богу. И этому прямо учили, я за что очень ему благодарен.

К. Лаврентьева

— Риторика такая некая.

Отец Б. Мошура

— Риторика это называлось у нас. Это была риторика. И вот профессор словесности, он в МГУ преподавал, и в этой связи приезжал к нам и старался раскрыть ребят, раскрыть будущих священников вот для такой проповеди. Потому что это, как мне кажется, священник и священнослужитель обязан проповедовать и нести слово Христово в народ. Это одно из...

К. Лаврентьева

— Вот, кстати, удивительная мысль. Я сидела в светском вузе на лекции, но верующие люди, которые учили в светских вузах или которые работают на светской работе, могут меня понять. Вот начинает, значит, преподаватель читать лекции о Льюисе. Все мы понимаем, что Льюис христианский писатель. У него есть определенные христианские тезисы в его книгах, линии прослеживаются очевидные, связанные с Новым Заветом. И я уже замерла, потому что я боюсь, что сейчас это куда угодно может выйти. Если христианства касаются какие-то светские или неверующие педагоги, мы понимаем, что это может вывести куда угодно, и ты будешь буквально испытывать эту физическую боль на лекции, пытаться что-то возразить. Это тяжело. Я думаю, Господи помилуй, куда же она сейчас выведет? И она говорит, вот знаете, значит, христианство, христианство. Ну, в общем, это изначально было как секта, начали рассказывать, у меня просто волосы дыбом, я думаю, боже мой, боже мой, что ты говоришь, 50 человек группа. И он говорит, ну, знаете, что меня потрясло, вот я всегда думала, что такое христианство, почему столько христиан на земле, как это вообще могло случиться, что столько христиан, почему? Это ведь всё очень необычно, мягко скажем, вся жизнь Христа и как-то вся эта философия христианская, она, ну, наверное, не для всех, но тем не менее, да... И я думаю: так, что она дальше скажет? И она говорит: знаете, что меня потрясло, я искала у всех христианских авторов то, что меня удивит, то, что мне объяснит, почему христианство так распространилось, почему это теперь мировая религия, и я нашла у Льюиса, он сказал следующую мысль, что же должно стать с горсткой учеников, которые убежали в пещеру после распятия Христа, потому что побоялись, что их постигнет та же участь. Спрятались. Ну, просто по-человечески очень легко объяснить. Они не понимали, что происходит, почему их Божественный Учитель умер. Они действительно, ну, были в ужасе. И что же должно произойти, если они через какое-то время выходят самоотверженно, бесстрашно на мировую проповедь, говоря на разных языках, и распространяют христианскую веру буквально за несколько лет за несколько лет.

Отец Б. Мошура

— Как раз несколько дней назад мы переживали, проживали все эти истории апостольские, когда Петр предает Христа, когда апостолы, видя все эти чудеса, воскрешение Лазаря... Малодушничают все равно, да. И вдруг они вот, видя воскрешение Лазаря, видя невероятные чудеса Христовы, малодушничают и прячутся. Ведь это же одна из таких вот важных точек веры нашей, что если ты смалодушничал, никогда не бойся встать. Упал, вставай. Это самое важное. Вот апостолы, пожалуйста, правильный пример привели. Апостолы, по сути, смалодушничав, спрятавшись, вернувшись обратно, восставши из вот этой трусости, боязни чисто человеческой, произнесли имя Христа по всему миру.

К. Лаврентьева

— Ну, то есть это невозможно сделать по-человечески. Это можно сделать, только если на тебя сошел Дух Святой. Что и произошло с апостолами. Дорогие друзья, Христос Воскресе. У нас сегодня в студии были потрясающие диакон Богдан Машур и его супруга София Мошура. Мы проводили этот пасхальный вечер воскресения. И сейчас я предлагаю послушать прекрасное песнопение хора Троице-Сергиевой Лавры под руководством отца Матфея Мормыля, еще в тот момент, когда это песнопение рождалось, когда оно исполнялось. Сегодня уже София вспоминала этот хор, вспоминала, как он потряс ее, поэтому давайте все присоединимся к этому пасхальному переживанию и послушаем хор Троице-Сергиевой ФЛавры «Христос воскресе из мертвых». Дорогие друзья, Христос воскресе!

С. Мошура

— Воистину воскресе!


Все выпуски программы: Вечер Воскресенья

Мы в соцсетях
ОКВКТвиттерТГ

Также рекомендуем