«Опасность сквернословия». Священник Андрей Наговицин

У нас в студии был клирик Спасо-Преображенского храма Молитовского благочиния Нижнего Новгорода, духовник регионального отделения общероссийского проекта «Россия без сквернословия» священник Андрей Наговицин.

Наш гость рассказал о своем пути к вере и священническому служению, а также мы говорили об опасности распространения нецензурной лексики.

---

Марина Борисова

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА. Здравствуйте дорогие друзья. В студии Марина Борисова. Сегодня этот час «Светлого вечера» с нами проведет священник Андрей Наговицин, клирик Спасо-Преображенского храма Молитовского благочиния Нижнего Новгорода, духовник регионального отделения общероссийского проекта «Россия без сквернословия». Батюшка, прямо сразу заинтересовали, что это за проект, почему мы о нем так мало знаем, хочется больше? Как он возник и как вы в нем возникли?

Священник Андрей Наговицин

— Здравствуйте. Как и немало наших проектов, которые мы у себя осуществляем в Нижнем Новгороде, имеют корни здесь в Москве, с Рождественских чтений. Это один из наших серьезных проектов много лет уже, семейный Центр, которым мы занимаемся, это наши творческие постановки, духовно-патриотические, театральные постановки. В прошлом году, когда мы были на Рождественских чтениях, наши педагоги, как всегда это у Бога бывает случайно-неслучайно, оказались в трапезной за одним столиком с Олесей Александровной Дьяченко, которая поделилась своей болью о том, что наша страна погибает из-за этой, мягко сказать, ненормативной лексики, а на самом деле хулы на Бога, на Божью Матерь, хулы на всё материнство. И спросила, нет ли у вас желания вместе параллельно начать это движение. Мы согласились, мы были все вместе, рассказали об этом, говорят: батюшка, мы занимаемся? — Однозначно занимаемся. Потихонечку начали с малого, со значков, с нескольких постов на каких-то серьезных мероприятиях. А потом всё больше и больше стали углубляться, потому что тема для самих очень больная. Когда ты сегодня слышишь, как наш русский народ, народ, избранный Богом для молитв, для святости, имеющий такую историю, сонм святых, наша святая земля, которая действительно святая — любую горсточку земли возьми, это святыня, дальше которой ехать не надо, она вся пропитана кровью святых мучеников, новомучеников... И вдруг мы ходим по этой матушке-земле и проклинаем всё, что связано со словом мать, Богородица, родина, земля, своя мама, материнство и деторождение нашего народа, и люди этого не понимают. Относятся к этим страшным словам, имеющим огромную отрицательную силу, как просто ненормативной лексике, просто нецензурная речь. Включились, и когда включились, увидели, что люди некоторые, которые еще сами от этого не освободились, очень от этого устали, стали очень откликаться и просить поучаствовать и запросов много пошло. А потом почувствовали, что это не мы делаем, а что мы просто орудие в руках Божиих и что Господь Сам ведет, творит, потому что такая помощь идет с Его стороны и от людей, что Господь взял повел, понес. И сегодня этот проект становится уже всё более известный. Пока еще, может быть, мало, потому что не все узнали, рады что параллельно с нами идет в других городах это движение. Недавно вышел очень хороший фильм на телеканале Спас «Хула. Правда о русском мате». Мы действительно должны знать правду, что это такое. Люди сегодня не знают правду, что это. Когда мы ходим по школам — потому что я у себя в благочинии помощник благочинного по образованию, постоянно в школах бываю — понимаю, что ни педагоги, ни дети не знают правду о том, что такое мат. Что это гораздо страшнее, чем мы думаем.

Марина Борисова

— Как вам кажется, почему чем дальше, тем больше. Вроде как, мы не в другом государстве выросли и не сказать, что оно было дивно нравственным и идеальным во всех смыслах, но были какие-то заслонки, какие-то табу, которые по непонятным причинам все соблюдали. Например, когда я росла, было не принято произносить эти слова громко в общественных местах. Даже таким вполне смелым мужчинам в подогретом состоянии, в метро, по крайней мере, редко кому приходило в голову в голос произносить что-нибудь скверное. А сейчас такое ощущение, что чем дальше, тем больше люди просто обходятся в общении парой десятков таких слов для выражения всех мыслей и эмоций, и им этого вполне достаточно. Почему-то это начинается с совсем раннего возраста. Я не могу сказать, что мы не знали этих слов, поскольку тогда была часть нашей жизни, проходившая во дворах, чисто с точки зрения познавательной, нас очень рано знакомило с этой лексикой. Но мы знали, что эти слова произносить нельзя. По крайней мере, если ты не хочешь показать своим сверстникам, какой ты герой, а уж при взрослых или при родителях даже в голову бы не приходило никому, потому что тут же возмездие настигло бы. Сейчас это воспринимается как норма быта. Что происходило? Что за метаморфоза произошла, почему? Когда я росла, религия была под запретом, мало кто из нас рос в семьях, где люди ходили в церковь хотя бы. Сейчас очень много семей, где дети от рождения вместе с родителями посещают храм, бывают на литургии, причащаются, и при этом, выйдя за двери храма, могут в своем подростковом кругу общаться с помощью ненормативной лексики. Что происходит?

Священник Андрей Наговицин

— Наш народ по данности Божией с тысячелетней историей, которая началась с Крещения Святой Руси. Действительно душа народа глубоко укоренилась в вере, и это тот фундамент, на котором наш народ должен стоять по избранничеству Божьему. Когда мы попытались построить государство без Бога после революции 17-го года, какое-то время те самые важные ценности сохранялись, и плюс помощь Божия ощущалась в сохранении этого даже при всей внешней безбожности. Как у сосуда есть внешняя оболочка, есть наполненность. В то время была оболочка безбожная, а наполненность была по жизни, по состоянию людей христианская. Мы пытались сохранить самые важные, хорошие человеческие качества, но, к сожалению, без Бога. Но это не было без Бога тогда, потому что, как вспоминается история человечества, когда впервые Адам согрешил, когда потерял Бога и как один сын убивает другого, Господь говорит: кровь брата твоего вопиет ко Мне. Кровь наших новомучеников, которые отдавали жизнь за веру — это было то, за что Господь сохранил Русь, сохранил всё самое ценное, что в нас есть. Но при этом мы продолжали терять. Ведь не возможно было представить себе тогда в советские времена, что кто-то из детей произнес матерное слово на улице, и взрослые не остановились и не сказали ему об этом. Сегодня совершенно спокойно проходим мимо, мы действительно начали привыкать ко злу. Это происходит незаметно, постепенно. Но у всего этого духовные корни, это самое главное, что мы должны понять. Мы должны вернуться всем народом к нашим духовным корням. Господь сегодня делает для этого всё. Есть много разных вещей, которые мы сегодня делаем неправильно, но у них причина одна и та же: мы сошли с этого камня, на котором человек, народ твердо стоит, когда ничто не поколеблет его. Господь сказал, кто строит без этого, глупый строитель, который строит на песке и всё разрушится. Поэтому потихонечку стало рушиться. Господь нам сегодня помогает, сейчас может быть, как покажется, отступлю от этой темы, на самом деле не отступлю, а просто немножко дополню. Есть замечательная книга святителя Николая Сербского «Война и Библия», которая написана в 1927 году человеком, который прошел удивительный, сложнейший жизненный путь, удивительный святой. Он в этой книге на примере Священного Писания, на примере истории разных народов показывает, что как только народ начинает отходить от Бога, всё начинает рушиться, и тогда Господь, чтобы сохранить эту чистоту, как огонь, посылает войну. Это, кстати то же самое, что сейчас война. Во всем этом есть связь. Ни для кого не секрет, что сегодня на войне звучит мат. Поэтому вроде бы говорим, что мы защищаем наш народ, нашу веру, что мы боремся с сатанизмом, со злом мировым, отстаиваем самые главные ценности и при этом мы поизносим молитву сатане. Это абсурдно. Это осознание должно нам прийти, что невозможно служить двум господам, и тому и тому, что это должно остановиться. И это во всем. Недавно архимандрит Илий сказал, что у всех бед в России есть три причины. Первая — это искореженная история, где на одну линию, на одну полочку ставится и то, что свято, и то, что Божественно, и то, что абсолютно безбожно. Второе — аборты, это тоже отсюда. И третье — это мат, сквернословие. Хотя одна из причин того, что наш народ пришел к такому количеству абортов — то же самое сквернословие, когда мы проклинаем детородство и материнство, человек входит в помутнение и он уже не понимает, что творит, мы сами останавливаем умножение своего народа. Это же одна из причин, что сегодня, тоже ни для кого не секрет, много лет общаюсь с руководителями ЗАГСов, количество заключенных браков ежегодно меньше, чем количество разводов. Вроде бы семьи есть, второй, третий брак или безотцовщина — это всё тоже потеря нашей духовности. Одна из причин потери духовности — это наша хула на Бога, молитва сатане, наше сквернословие.

Марина Борисова

— Клирик Спасо-Преображенской церкви Молитовского благочиния Нижнего Новгорода, духовник регионального отделения общероссийского проекта «Россия без сквернословия» иерей Андрей Наговицин проводит с нами сегодня этот «Светлый вечер». Насколько я вычитала в интернете, уж не знаю, правда или нет, там говорится о том, что вы работали и в проектах, которые связаны с борьбой с алкоголизмом и с наркозависимостью и много работали с созависимыми людьми. Поскольку сквернословие — неотъемлемая часть всего вышеперечисленного, я думаю, что логично было бы объяснить, как вы видите решение, казалось бы, неразрешимых русских проблем: пьянства и созависимость людей, которые любят пьяниц.

Священник Андрей Наговицин

— Эти проблемы разрешимы, только самое главное человеку понять, Кто может это решить. Избавить от всего вышеперечисленного может только Господь. Человек, который не понял самого главного в своей жизни... А самое главное в жизни человека мы в дивном Откровении мира читаем, в беседах батюшки Серафима Саровского «О цели христианской жизни» — это стяжание благодати Духа Божия, то есть спасение души. На протяжении нескольких лет людям, которые по какой-то причине оказались в храме, но до этого не ходили... То ли произошло какое-то событие в жизни, может, трагедия какая-то, или просто Господь прикоснулся к сердцу. Или человек почему-то, надо было покрестить, может быть, он пришел на беседу, пришел на первую исповедь. То есть человеку, который не живет жизнью в Боге, но оказался в храме, чаще всего на исповеди оказался, задаю один и тот же вопрос: самое главное в жизни человека? В чем смысл вашей жизни? И всегда сразу останавливаю: только не отвечайте так, как мы привыкли, когда язык вперед мысли бежит. Остановитесь и ответьте, в чем смысл вашей жизни. Сначала этому удивлялся, а потом привык, потому что на протяжении нескольких лет звучит всегда в разных формулировках, но один и тот же ответ. Человек вдруг замирает: а я сейчас не готов дать ответ, батюшка, не знаю, у меня нет ответ. Редко, может быть, из двадцати один говорит: наверное, в детях. Особенно люди старшего возраста. Я говорю: родненькая, вы мне только что сказали, что вы в храме оказались, потому что сын спился, у дочери третий брак, не понимаете, как они живут, что вы в слезах вся. Ваш смысл рухнул? — Рухнул. — Тогда в чем смысл вашей жизни? — Не знаю. Человек живет какими-то короткими целями в своей жизни от одной до другой, а смысл всей жизни он не находит. И только когда человек поймет, что смысл — это встреча с Богом в этом удивительном мире, в котором всем управляет Господь, человеку, любимому творению Божию, каждым вздохом, каждым сокращением сердца, каждым шагом которого управляет Господь, смысл — познать своего Творца. Человек, который находится в зависимости, если он этого не встретил, когда кодировка произошла, он проживает эту кодировку чаще всего с конечной целью, когда она закончится. И если она закончится, он верит, что еще какое-то время может продержаться, но чаще всего происходит падение. Только когда сила Божия начинает в тебе действовать, когда ты эту радость встречаешь... Почему человек впадает в зависимость, почему человек что-то начинает принимать? Потому что духовный мир не терпит пустоты, в человеке всегда или свет благодати Божией или тьма кромешная. Где нет света, там тьма. И эта тьма человека мучит, он хочет вырваться на свет, хочет от нее избавиться, но не понимает, как. Ему мучительно, ему тоскливо, у него отчаяние, депрессия, он хочет ее заглушить здесь и сейчас. Враг рядом и он сразу дает тебе быстрое решение, алкоголь, наркотик, блуд, просиживание в интернете, в иллюзорном мире, в котором нет этой жизни, всё находишь. И потом всё дальше, дальше, дальше. Действительно, у всего, о чем вы сейчас говорили, корень тот же самый — духовный. Благодарю Бога, что Он дал мне позаниматься в разных направлениях. У нас и сейчас в районе действует центр мотивационный в честь святого праведного Иоанна Кронштадтского, Центр трезвения. Человеку надо сначала прийти, понять, услышать, потому что сразу человек не захочет пойти на реабилитацию. Он сразу не понимает, для чего ему надо встретиться с людьми, которые прошли этот путь, которые на своем примере расскажут ему, что, как, куда идти. На его языке поговорят с ним, чтобы он поверил, что человек жил этим, он мучился от этого, и он сейчас счастливый, у него семья, у него работа. Что из этого не просто можно, а нужно выйти.

Марина Борисова

— Господь иногда так помогает, что не сразу поймешь, что помог. Я вас слушала, мне вспомнилась история моих друзей. Муж был художником, а его жена, тоже художник-реставратор, страдала от того, что она в какой-то момент стала созависимой. Это пришлось на период ее вхождения в церковную жизнь, и она не могла остановиться, читала акафисты, ездила в Серпухов, старалась каким-то образом вымолить мужа. Хотя он ей каждый раз говорил: отстань от меня, я знаю, как бороться с этими всеми торпедами, мне в больнице последний раз мужики всё рассказали, как пил, так и буду пить. В результате какой-то момент был просветление у него, он решил привести в порядок свою мастерскую и перевесить немножко картины. Стремянки не было, была табуретка, если кто помнит, были в Советском Союзе кухонные гарнитуры и там были табуретки с ввинчивающимися ножками, которые все время выкручивались. Он встал на эту табуретку, ножка выкрутилась, он упал и сломал шейку бедра. У него всё проходило долго, больно, несколько операций. В результате он остался хромым. Он год был в тяжелейшей депрессии. Но депрессия прошла, а страх, что он хромой и что если он напьется, то может где-нибудь на улице упасть и никто к нему не подойдет. Как в народной присказке говорится, умру под забором, в буквальном смысле это может состояться. Почему-то он проникся этим страхом до такой степени, что пить он бросил. Но я почему вспомнила эту историю, что помощь Божия иногда принимает такие формы, что человек не в состоянии сразу понять, что это она пришла. Как в себе эту тонкую интуицию развить? Как научиться доверять Богу настолько. Мы друзья, но никто из нас не связал эти молитвы, поездки в Серпухов к чудотворной иконе, эти усилия жены с тем, что произошло с мужем. То, что с ним произошло, было мало похоже на какую-то житийную историю сказочную, красивую, назидательную. Вроде бы чисто житейская ситуация, причем, со знаком минус. А получилось со знаком плюс.

Священник Андрей Наговицин

— Очень часто так и происходит. Помощь Божия приходит незаметно и совсем не так, как мы предполагаем. Сейчас вспомнилось, как-то прочитал проповедь батюшки одного на евангельское чтение об исцелении слепорожденного. Там проповедь начинается словами: Господи, Ты разве не помнишь, о чем я просил Тебя? Я просил Тебя о счастье, о радости, о помощи, и вдруг, когда я впервые в жизни начал искренне доверять Тебе, молиться Тебе, вдруг приходит серьезная молитва моя или моего близкого, случается ДТП или смерть кого-то близкого, или вдруг клевета такая, что ты или в тюрьме оказываешься или на грани этого. Разве я об этом просил Тебя? Там ответ такой идет, что дитя Моё, Я помню, о чем ты просил, но дай Мне доделать то, что Я начал. Слепорожденному тоже казалось, что это грязь, которую втирают ему в глаза, это брение, которое Господь сделал и втирает ему в глаза и, если бы кто-то начал делать это из врачей, скажут: ты, что, с ума сошел? Итак человек страдает, ты еще грязь втираешь. Нам эти события кажутся грязью порой, которую Господь втирает нам в глаза, но, благодаря этому Господь говорит, иди умойся и прозреешь, и ты прозреваешь. И вдруг начинаешь видеть, Кто перед тобой стоит и Кто всё это делал. Через это происходит... Как говорят: пока гром не грянет, мужик не перекрестится. Совершенно недавно была похожая история. Я благодарю женщину, что она вернулась, рассказала. Когда мы служили молебны о алконаркозависимых, она пришла на молебен, говорит: батюшка, я пришла поделиться. Я месяц назад просто в каком-то отчаянии, я что только ни делал, куда только ни ходила, пришла в храм, это действительно было состояние отчаяния, я пришла и просто возопила: Господи, Богородица, помоги. И впервые в жизни сказал: не так, как я хочу, а как ты хочешь, Господи, исцели моего сына. Если мне даже придется что-то потерпеть, я больше не могу, он погибает. И когда я прихожу домой, в этот же вечер у сына случается тяжелый инсульт. Она говорит, я в слезах упала, его в больницу, в реанимацию, а я в слезах, что ты наделала, что ты выпросила. Но я же не этого, Господи просила, чтобы вот так было. А если он не выживет, как же он исправится. А дальше произошло чудо такое, что врачи просто разводили руками, что при таком тяжелейшем инсульте сын восстановился полностью в течение меньше, чем за месяц. И вот она говорит, сегодня он дома, абсолютно здоровый человек и с твердым внутренним убеждением, что никогда в жизни больше не коснется вина. Он говорит: мам, я всё понял, почему-то, чтобы мне это понять, мне надо было почти умереть. Она говорит, я не знаю, конечно, как дальше будет, одно дело сказать, другое дело сделать. Но сегодня это абсолютно другой человек. Она говорит: я благодарю Бога, хотя тогда было очень тяжело, очень страшно. Вы сейчас задали вопрос о том, как научиться доверять Богу? Так это самое трудное. Это и есть цель всей нашей жизни. Научиться искать Бога и доверять Ему и хранить Ему верность. Вера вообще состоит из двух составляющих: это верность и доверие. Верность в любых обстоятельствах. Хорошо, когда тебе нравится молиться, когда всё легко идет, но это же благодать Божия молится в тебе. А потом вдруг приходит момент, когда сухо настолько, что ничего не хочется, устаешь ужасно, ничего не чувствуешь. Святые отцы не просто говорят, что как приятна Богу молитва, когда ты понуждаешь себя и делаешь то, когда ты ничего не чувствуешь. Во всем остальном точно так же. Когда ты просто хранишь Ему верность и учишься доверять Ему. Господи, здоров, слава Богу; больно, слава Богу. Богат, слава Богу; беден, слава Богу. Хвалят, ровно, слава Богу, всё Тебе Господи. Гонят, слава Богу.

Марина Борисова

— Клирик Спасо-Преображенского храма Молитовского благочиния Нижнего Новгорода иерей Андрей Наговицин проводит с нами сегодня этот «Светлый вечер». В студии Марина Борисова. Мы ненадолго прервемся. Вернемся к вам буквально через минуту. Не переключайтесь.

Марина Борисова

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА продолжается. Еще раз здравствуйте, дорогие друзья. В студии Марина Борисова и наш сегодняшний гость, клирик Спасо-Преображенского храма Молитовского благочиния Нижнего Новгорода иерей Андрей Наговицин. Отец Андрей, как получилось, что человек, получивший инженерное образование оказался инженером человеческих душ?

Священник Андрей Наговицин

— Это история для меня самая удивительная в моей жизни. Сейчас, оборачиваясь назад, говорю, нам помогают истории, которые мы читаем в книгах. Они действительно помогают. Наверное, из-за этого я делюсь, это рассказываю, потому что это очень важно делиться где-то своей историей. Хотя может быть, что-то и хочется умолчать. То, что с нами делает Господь, то, что происходит с человеком при встрече с Ним — это действительно удивительно. Я и родился и вырос в абсолютно не верующей семье, никогда у нас ни иконочек не было, ничего о Боге не говорилось, действительно получил техническое образование. Больше того, ничего не зная о Церкви, я сам, своими устами говорил, где-то посмотрев новости, услышав какие-то слухи, что попы воры, церковь это коммерческий административный аппарат. Ничего того, что Бог принес на землю, здесь сейчас нет и не осталось, все это людское. Поэтому вера у меня в душе, я крещенный и этого достаточно, дальше не учите меня жить, я сам знаю, как мне выстроить свои отношения с Богом. Встреча с Богом действительно происходит у каждого человека по-разному. Кому-то надо сломать ногу, кому-то потерять близкого, иногда это происходит так, что ты этого вообще не ждешь. Хотя иногда человек настолько глуп, насколько глуп я. Мне Господь давал чудеса через исцеление близких. Первый раз встреча с Богом произошла, когда мне было почти 27 лет, когда отцу поставили диагноз «рак», полное поражение желудка. Врачи развели руками, сказали, извините, но тут уже ничего. Это первый раз, когда прогремел гром, и я понял, что в жизни может произойти то, на что ты повлиять не можешь. До этого ты очень уверенный в себе, всё можешь, любые планы построишь, когда-то да они сбудутся, ты это сделаешь. И вдруг происходит это событие, и ты понимаешь, что всё. И ты начинаешь искать, где же найти решение. Поиск был в разных направлениях, но я благодарю Господа, что одно из направлений было — обратиться к Богу. Тогда я впервые приехал в Дивеево, не зная, что это такое — заходить в храм. Я знал, что там есть источник, мимо монастыря проехал на источник. Главное там окунуться самому за папу и водички набрать. Обратно проезжали, давай зайдем, посмотрим, что это за стены здесь такие с куполами. Зашли. А когда я вошел в арку монастыря, я просто замер даже от внешней красоты, благолепие прикоснулось. Думаю, если в раю еще лучше, то, наверное, там правда хорошо. Это была первая молитва Царице Богородице, батюшке Серафиму, великомученику Пантелеимону. И Господь явил чудо, Он полностью исцелил отца. Но я действительно оказался глуп, и в моей жизни ничего не изменилось. Я понял, что Бог есть, я понял, что Он может выполнить то, что ты просишь, совершить чудо. Таких моментов было несколько, когда Господь не мог до меня достучаться. Тогда спустя несколько лет произошла встреча совершенно другого характера, когда Он просто открылся, Он дал всё это увидеть, обильной благодатью дал всё это почувствовать. Тогда через другую дверь зашел, это был переворот сознания всего. Тогда я просто сказал: так это правда, Господи, что Ты есть и есть вот так, не где-то откуда-то посылаешь, а так Тебя можно видеть, слышать, чувствовать, понимать? Он дал испытать неимоверную радость от этого соприкосновения, от встречи с Ним, когда я просто стал плакать и умолять Его, что Господи, измени меня, я больше не хочу быть таким. Я хочу чувствовать это, я хочу жить этим, я хочу всегда быть с Тобой. Но от того, что я хочу, как по щелчку, по мановению волшебной палочки, тоже не бывает. Дальше мои «хочу» тоже не сильно изменили мою жизнь. Потому что я хочу, но продолжаю жить тем же самым, пока главное — зарабатывание денег, пока свои интересы, хотя уже ближе, уже поняли, что надо повенчаться, именно в тот момент. Во многие моменты, которые произошли, Господь осветил, я увидел всю мерзость, которая во мне. Но не знал, как она очищается, хотя где-то уже откровенно стал говорить с близкими людьми, что вот это больше делать не будем, вот этого больше нет, вот этого прикасаться нет, потому что это грех. От многих, даже близких людей, тогда стал слышать: может, тебе к психиатру. Жил нормальный человек, потом что произошло, что в религию ударился. Хотя я тогда никуда не ударился, потому что продолжал не понимать. Вроде бы пошел, вроде бы стал. И тогда, когда я стал просить, Господи, меня очисти, со мной стали происходить те самые события, о которых мы с вами говорили: про падение с табуреток и всё. Просто ощущение было, что вдруг тебя положили в мясорубку и стали прокручивать. Прокрутят в мясорубке, на огне пожарят, где-то проколотят, в порошок тебя сотрут. И так на протяжении нескольких лет, болезнь за болезнью, испытание за испытанием, клевета за клеветой, с кем-то разрыв отношений. И тогда был вопль, как в той истории, которую я рассказывал: Господи, ну разве я Тебя об этом просил? Я же Тебя просил вообще о другом. Что происходит, как может такое быть, неужели Ты не видишь, что со мной происходит? Но, по крайней мере, пошел уже настоящий живой диалог с Богом и поиск, как мне из этого выбраться. И тогда чаще в храме, чаще разговоры, поиск, почему со мной такое происходит, что происходит? Все равно эта глупость во мне продолжала действовать, больше непонимания, больше каких-то вопросов, упреков к Богу. Тогда надо было пройти... один момент. В один из дней, причем в мамины именины, в полном здравии тогда, падает и умирает папа. И вот это было уже та отправная точка, когда я просто стою около него... и благодарю Бога, что в искушенное сердце Он начал вкладывать правильную мысль, что если вечность есть, то надо заканчивать с ней играть. Если вечность есть, то надо сейчас помогать отцу, потому что он сейчас себе помочь не может. Я понимаю, что это Господь вкладывал эти мысли, потому что сам я до них додуматься бы не смог. Я пришел в храм и сказал: что мне сделать по отцу? Он сказал: бери Псалтирь, начинай читать. То, событие, которого я очень боялся, потому что отец был друг, опора, мудрый советчик в жизни, пример, вдруг в чтении Псалтири, в молитве, в разговоре с Богом стало проходить безболезненно. Я реально чувствовал Бога, я реально чувствовал этот мир. Как в книге священника Александра Ельчанинова «Записи» есть такой пример. Век назад это было сказано, когда провода были телефонные. Он говорит: когда ты молишься за усопших, есть такое ощущение, как будто телефонный провод протянут из этого мира в тот. И ты разговариваешь, общаешься, реально ощущая эту связь. Это действительно так оно и было. Это было удивительно, поразительно. Я тогда и подумать не мог, что это желание помочь своему близкому, помолиться за него, помочь его душе через разговор с Богом даст почувствовать Бога настолько, что возникнут пока начатки той любви к Нему, желание, поиск Его. Именно тогда в то время я, читая Псалтирь, стал чаще бывать в храме, задавать вопросы, когда получалось, батюшке. Реже получалось батюшке, потому что попадал как-то между службами, еще не зная всю важность быть на службе. Хотелось побыть в тишине храма, чаще разговаривал с продавцами в лавочке. Помню, когда меня спросили: вы Евангелие читаете? Я спросил: а что это? Она с таким удивлением посмотрела на меня: вы даже названия не слышали? Я говорю: нет. Говорит: а вы где жили? Пожал плечами, говорю: не знаю, но точно где-то не там. Взял Евангелие. И вот это да, Евангелие, вот эта книга, эта дверь, потому что действительно книга это дверь, вдруг открыла совершенно другой мир.

Марина Борисова

— Клирик Спасо-Преображенского храма Молитовского благочиния Нижнего Новгорода, духовник регионального отделения общероссийского проекта «Россия без сквернословия» иерей Андрей Наговицин проводит сегодня с нами этот «Светлый вечер». От того, что вы взяли в руки Евангелие, до того момента, когда вас рукоположили в священники — это отдельная, достойная истории, это отдельный путь. Он у вас был короткий, длинный, трудный, легкий?

Священник Андрей Наговицин

— Разный. Он действительный был разный. Легкий, потому что радость общения с Богом. Трудный, потому что это было умирание того человека, который жил тогда, и начатки, рождение совершенно в другую жизни. Это действительно было потихонечку-потихонечку, Христос как лезвие, которое разрезает твою жизнь на «до встречи с Ним» и «после встречи с Ним». Причем, это отрезание от того, происходит до сих пор, какие-то моменты резал-резал, эта операция шла-шла. Господь стал открываться, как в книге «Несвятые святые» слова на первой страничке, слова великого математика, физика Паскаля, очень важные для каждого из нас. «Открыто являясь тем, кто ищет Его всем сердцем, и скрываясь от тех, кто всем сердцем бежит от Него. Бог регулирует человеческое знание о Себе. Он дает знаки, видимые для ищущих Его и невидимые для равнодушных к Нему. Тем, кто хочет видеть, Он дает остаточно света. Тем, кто видеть не хочет, Он дает остаточно тьмы». Началось именно это, стало происходить очень много чудес в жизни. Огромное количество чудес происходило именно связанное с Евангелием, потому что я вдруг на странницах Евангелия стал находить ответы на те вопросы, которые мучили до этого, но я не находил на них ответы и откладывал в сторону. Появилось огромное количество вопросов. Я помню, как однажды, как раз это было, только начал читать Евангелие, возник вопрос, я поехал по храмам найти священника. Это не получилось. В один храм пришел, он уже отслужил, ушел. В другой, ждите, он к вечерней службе подойдет. В третьем тоже не нашел. Я проехал несколько храмов, не найдя священника, пришел домой расстроенный, захожу домой со словами, что в России в храме не найдешь священника. Это было для меня промыслительно, тогда именно в этот день не надо было найти, потому что я зашел, такая грусть, что я не нашел у Бога ответа, и говорю: пойду Евангелие почитаю. Беру Евангелие, почему-то я открыл просто посередине, куда взор упал, на этой строчке стал читать, и я замер, потому что там был дословный ответ на тот вопрос, с которым я ездил. Дальше это случалось неоднократно. Было даже так, когда у нас был какой-то вопрос, мы просто вставали вместе с семьей, молились, открывали — понятно, что это Господь просто действовал так, не всегда так бывает — реально находили ответ в этом. Потом Господь привел в храм, тоже через болезни. Я помню, как болезнь, от которой я высох до состояния «кости, обтянутые кожей», еле ходил, врачи сказали: мы вам помочь не можем, всё, если только чудо какое-то произойдет. Однажды я стоял в храме в очереди в лавочку, передо мной стояли две женщины, одна другой говорит, у меня такая болезнь, и рассказывает про мою болезнь. Другая говорит: и у меня такая же была, Господь вылечил. — А как? — А я, говорит, ездила в такой-то храм, там икона «Целительница», служатся акафисты, и Господь убрал. На следующий день я побежал в этот храм. Зашел, шла служба. Я просто зашел буквально на минуточку поставить свечечку, подойти к этой иконочке. Снаружи очень обшарпанный, кажется маленький храм, зашел внутрь, а там большая светелка. Как раз о том, что бывает снаружи одно, другое внутри. Зашел — светелка, идет служба, очень красивая, неспешная, никого нет. И я поставил свечку, не смог уйти до конца службы. Это была пятница. Я приехал домой, сказал, что в воскресенье мы идем с вами в храм. В воскресенье пришли в этот храм, отстояли службу, народу было немного, приход небольшой, хотя храм в центре города, но в этом месте много храмов. Произошло такое чудо, что когда служба закончилась, мы собрались уходить, и вдруг батюшка целенаправленно идет к нам, говорит: вы кто, вы откуда? Говорит: давайте, если не сильно торопитесь, сядем, поговорим. У нас радость, священник подходит к нам, хочет с нами поговорить. Мы посидели, долго проговорили. Он спросил: вы будете к нам ходить? Мы говорим: да, обязательно будем. После этого у меня получилось, когда врачи списали, они сказали: ну попробуйте специально съездить на минеральные воды, может, там толчок будет. Я собрался на минеральные воды на месяц. На всякий случай взял с собой двоих детишек. Тогда это было практически умирание, я думал, что я долго не проживу, хоть детишек свозить, они что-то увидят. Мы поехали с ними, нас не было месяц, мы там жили. Потом назад приехали, еще в храм не ходили. Когда пришли через два месяца в храм, отстояли службу там же. Служба заканчивается, мы опять хотели уйти, а батюшка опять подходит целенаправленно к нам, с грустью в глазах говорит: почему? А мы не понимаем, что почему. А он: кто так делает? Мы говорим: что случилось? А он говорит: я за вас молюсь, а вы не ходите. Мы говорим: батюшка, вы, наверное, не про нас сейчас думаете? — Ну, как же не про вас: Андрей, Анна, Екатерина, Андрей, Михаил. И вдруг мы замерли. Говорит: вы же обещали, будете ходить, я же что должен думать: умерли, погибли, я вас чем-то обидел, чем-то оттолкнул от Бога? И вдруг, представляете, о нас думают, о нас молятся, мы нужны, это настолько согрело, что стали каждое воскресенье ходить в этот храм. Здесь началось осознанное, я очень благодарю Господа за этого батюшку. Дальше началось то воспитание в Боге, когда он по воскресным дням часами проводил с нами, с теми, кто прихожане, немного прихожан, беседы. Когда это были многочасовые субботние исповеди, когда оставалось несколько человек, но с каждым по полчаса, по часу с разбором каждого греха, с раскрытием глубинности изменения, покаяния, осознания того, что с Богом в игрушки не играют, что надо серьезно жить. Там я первый раз в алтарь вошел. Я помню, это было Воздвижение Креста Господня, перед этим исповедался, причастился, и вдруг я на службе вспоминаю один свой грех, который связан именно с крестом. И я понимаю, что я не смогу из храма уйти, пока не поисповедуюсь. Вроде только причастился, все ушли, я подхожу: батюшка, можно поисповедоваться? Он на меня смотрит очень удивленно. Он говорит: ты исповедался, ты причастился, иди домой спокойно. Я говорю: батюшка, я не смогу уйти, я вспомнил очень серьезный грех, я не смогу уйти. Он стоит, так серьезно смотрит на меня, ну, наверное, что-то увидел, эту боль, наверное. Вдруг он заходит в алтарь и в дверях алтаря поворачивается ко мне, говорит: заходи, будешь в алтаре исповедоваться. У меня осознание, я даже представить себе не мог, что я когда-то перешагну алтарь, вспоминаю всю свою жизнь, я говорю: батюшка, я не пойду в алтарь. Он говорит: зайди в алтарь. Я: кто, я? То место, куда он меня зовет, я понимаю, что грязь там находиться не может. Я стою, у меня слезы потекли ручьем, говорю: батюшка, я не зайду в алтарь. Он смотрит на меня, батюшка твердый, строгий, еще раз сказал: зайди в алтарь, и скрылся за дверями алтаря. Здесь надо было понимать, что я шел туда и понимал, что сейчас только перешагну эту черту и упаду мертвый. Я реально пошел умирать. Господи, Ты знаешь, кто я, и я знаю, Кто Ты. Я перешагнул, удивился, что я не умер в этот момент, поисповедовался. Но этот страх, осознание того, что такое алтарь, еще, наверное, где-то излишне, на протяжении года настолько действовал. Я боялся ходить по алтарю. Я из-за этого делал какие-то неуклюжие движения, постоянно что-то задевал, ронял. Для батюшки мука была, потому что я после этого стал помогать в алтаре, алтарничать. Для батюшки это, наверное, была мука со мной служить. Но она была и по другим причинам, человек, который привык жить свободно, всё себе позволять, где-то руководить, и вдруг ты пришел и должен делать только то, что тебе говорят. На каждое замечание шел внутренний протест. С батюшкой потом уже откровенно разговаривали после рукоположения, я говорю: батюшка, тяжело тогда было. Он говорит: поверь, что мне было тяжелее от твоих внутренних вибраций, ты-то думал, что внешне не видно, а служить тяжело рядом с тобой было, но нам надо было друг друга потерпеть для того, чтобы произошло это рождение в Боге.

Марина Борисова

— Я слушаю и думаю, как бывает все-таки по-разному. Со стороны может показаться, наивное общение с Богом, но оно удивительно ценное. У меня был один знакомый алтарник, которого когда рукоположили, так нервничал, так переживал во время хиротонии, что всё закончилось, а он стоит на солее и не знает, что ему делать. Потом повернулся к Царским Вратам и начал пытаться открыть. Ему уже говорят, что ты делаешь. А он, по-видимому, даже не понимал, громко он говорит или нет. Ему потихоньку пытаются сказать, что надо уже уйти с солеи, он поворачивается и говорит: сказано же «толците и отворят вам». Я думаю, что он, наверное, до сих пор вспоминает это, как анекдот, но на самом деле это удивительно точно характеризует состояние человека, когда он открывается Богу. Он становится, как ребенок, он абсолютно дословно воспринимает каждое евангельское слово. Трудно было с людьми общаться, когда уже вы стали иереем? Сразу на священника, тем более молодого, обрушивается такое количество негатива человеческого, причем, откуда не ждешь. Кода ты человек светский, ты не представляешь себе, что к тебе может подойти очень пожилая женщина и начать рассказывать такое, что... Я помню, в храме Воскресения Словущего в Брюсовом переулке в Москве служил тогда еще совсем молодой и только рукоположенный отец Геннадий Огрызков, светлая ему память. Когда к нему подходили на исповедь бабушки, а у него рыжие волосы были, он краснел как свекла. Он весь был красный, потому что этот внутренний барьер отношения к пожилой женщине, и вдруг роли меняются, она приходит к тебе на исповедь и кается, он просто физически страдал от этого. Насколько это было в вашей жизни?

Священник Андрей Наговицин

— Меня рукоположили уже в сорок лет, поэтому этот барьер уже поменьше. Но даже то, что этот барьер был не таким острым, было в другом, у меня совершенно другое отношение было. Я долго не мог понять, как меня с абсолютно неправильной жизнью Господь мог привести в священство. Но потом, когда многократно с людьми на исповеди или где-то вечерами в беседах на лавочке в храме после всех служб я вдруг понимал, для чего это нужно. Когда мне человек рассказывает о проблеме, я говорю: да. Потому что чувствую вот это, вот это, но надо вот так. Он говорит: откуда вы это знаете: Я говорю: потому что я этим жил и это делал. — Этого быть не может. — К сожалению и к счастью, может. Поэтому с человеком разговаривал на его языке, зная как больно, страшно, грязно находиться в этом грехе, и что после того, как батюшке все это рассказывал, как Господь Своей благодатью начал помогать от этого избавляться, этим опытом делиться. Я помню свои первые исповеди. У меня не была страха это рассказывать, я понимал... Я вспоминаю слова батюшки, когда он сказал: если тебя рукоположат, ты испытаешь такое, что земными словами просто объяснить нельзя. Но у каждого это происходит по-разному. Господь же Дух, Который дышит, где хочет, и не знаешь и не видишь, как Он приходит и как уходит. Я ожидал того, что сейчас владыка читает молитву, возлагает руки, меня рукополагает и в этот момент что-то такое произойдет, что мне откроется вообще другой мир, другое состояние. И вдруг ничего не произошло, я тот же самый, меня облачили, я выхожу. Потом сорокоуст, начинаю служить, ничего не произошло. Что произошло, я понял, только спустя уже как минимум год, а, может, и больше, когда я начал терять эту огромную благодать, которая была тогда дана совершенно незаметно. Я только тогда увидел и стал вспоминать, как с первого момента, как только я вышел из алтаря, люди подходили под благословение, какая ощущалась любовь к ним, просто Сам Господь действовал. Я вспоминал свои первые исповеди, на которых я просто стоял, а слезы лились ручьем из-за того, что я понимал, как человеку больно находиться в этом его состоянии. Это мука, потому что я ее знаю, я ее проживал, неимоверно, Божественная любовь проживалась, через нее открывалась боль этого человека. И другое чувство, я понимал, что по-человечески это выдержать невозможно, понимал, что в этом Сам Господь действует, как в молитве, которая перед исповедью, что я только здесь свидетель и свидетельствую перед Ним, а всё принимает Он. Эту боль забирает на Себя всю Он. Поэтому того смущения, как пожилой человек может вот такое делать, рассказывать, этого не было, была боль о том, как тяжело человеку, и радость от того, что он это всё отдает Богу и расстается с этим или пытается расстаться.

Марина Борисова

— Спасибо огромное за эту беседу. Клирик Спасо-Преображенского храма Молитовского благочиния Нижнего Новгорода, духовник регионального отделения общероссийского проекта «Россия без сквернословия» иерей Андрей Наговицин был сегодня с нами в этот «Светлый вечер». С вами был Марина Борисова. До свиданья. До новых встреч.

Священник Андрей Наговицин

— До свиданья. Благодарю.

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• «ГИМ и Новодевичий монастырь». Марина Чистякова
• «Богоявленский женский монастырь в Угличе». Игуменья Антонина (Злотникова), Светлана Максимова
• «Адмирал Андрей Августович Эбергард». Константин Залесский

---

Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов