«Как давать милостыню?» Священник Андрей Дорохин, Виталий Сурвилло, Виталий Заболотный

В этот раз участниками дискуссии в программе «Клуб частных мнений» были клирик храма пророка Илии в Обыденском переулке и храма в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих радость» в СИЗО «Матросская тишина» священник Андрей Дорохин, руководитель информационного центра «Библиотека имени Ушинского» Российской Академии образования Виталий Сурвилло и организатор православных миссионерских встреч Виталий Заболотный.

Разговор шел о том, как правильно давать милостыню, каждому ли просящему нужно помогать, что о милостыни сказано в Священном Писании, что советуют святые отцы, и как всё это правильно применять в своей жизни.

Ведущая: Наталия Лангаммер

---

Н. Лангаммер

— Добрый вечер, дорогие радиослушатели! В эфире программа «Клуб частных мнений», меня зовут Наталья Лангаммер. По традиции в вечернем эфире мы обсуждаем одну из тем, которую в утреннем эфире подняли авторы программы «Частное мнение», и сегодня тема: «Как правильно давать милостыню». И у нас в гостях сегодня отец Андрей Дорохин, священник, клирик храма пророка Илии в Обыденном и храма иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» в СИЗО «Матросская тишина». Добрый вечер, отец Андрей.

о. Андрей

— Добрый вечер.

Н. Лангаммер

— Виталий Юрьевич Сурви́лло — руководитель Информационного центра Российской академии образования, Библиотека имени Ушинского, в прошлом предприниматель. Знаю, что такой опыт есть в благотворительности. Добрый вечер.

В. Сурвилло

— Добрый вечер.

Н. Лангаммер

— И Виталий Заболотный, который, собственно, и предложил эту тему. Добрый вечер, Виталий.

В. Заболотный

— Добрый вечер.

Н. Лангаммер

— Давайте начнем с того, что послушаем программу Виталия.

В эфире звучит отрывок из программы «Частное мнение», рассказывает Виталий Заболотный

— Выхожу как-то со знакомой из храма, было уже около десяти вечера. К нам подходит нуждающийся, обычно в это время их здесь нет — как правило, стоят с утра по выходным. Мы идем к машине, а он нас окликает, просит денег. Вот тут передо мной встал вопрос, ответ на который я, признаться, давно искал: как правильно поступить? С одной стороны, мы все знаем, что просящему надо дать, а с другой — не случайно говорят: «прежде чем дать милостыню, пусть она запотеет в твоей руке». Вдруг человек потратит деньги, которые ты дал вовсе не на еду, а на что-то вредное, тогда выходит, ты не благо сделал, а наоборот. Однажды я видел полное и неукоснительное выполнение заповеди «дать просящему». В храме к одному из батюшек подходил мужчина с просьбой пожертвовать денег, батюшка давал ему, человек отходил, потом снова возвращался, и так несколько раз подряд. Наконец у священника закончились деньги, тогда он попросил рядом стоящего в очереди на исповедь человека дать денег этому нищему. Видимо, батюшка знал ситуацию, понимал, что человеку действительно нужно — а как быть, если не знаешь? Возможно, хорошим вариантом будет купить и принести человеку еды, предложить: если он действительно хочет есть или пить, то согласится. Но вот ведь тоже незадача: а если нет такой возможности или магазин далеко, или закрыт? Именно так и произошло с нами тем вечером. К сожалению, наличных у меня не оказалось, у подруги тоже. И — да, мы устали и спешили, надо было ее домой везти. А нищий тот вдруг говорит: «Можно и покормить меня». Он реально хотел есть, и думать нечего. Я мог бы с карты что-то купить, но трапезная уже закрылась, до магазина ехать далеко, а мы ведь спешили. Так и уехали, а человек остался голодным. Я потом задумался: ведь он согласился на еду, не стал настаивать на деньгах, а я уехал. А вдруг это был Христос, а я Его не накормил. Так какой же ответ я потом дам, когда меня спросят: «Накормил ли ты Меня, когда Я был голоден?» И к чему тогда все мои размышления, если я уехал, а он так и остался голодным? И это до сих пор не дает мне покоя.

Н. Лангаммер

— Ну вот здесь Виталий остался с вопросом, как правильно было поступить. Эту программу писали давно, а недавно мне Виталий говорит: «У меня опять повторяются такие ситуации, и это стало актуальным». Сейчас у вас какой-то есть ответ или вопрос по-прежнему?

В. Заболотный

— Вопрос так и остается, который духовенству хочется задать: как правильно в таких ситуациях поступать? Да, история сейчас повторилась, но тут уже выбор не стоял, потому что снова на этом месте, при этом храме человек сразу подошел, я сначала думал, он денег хочет попросить, а у нас была суета, подготовка к молебну, я пытался убежать, но потом опять через улицу шел, и он бежит и кричит: «Слушай, поесть дай!» И я понял, что это такой сигнал, тут нельзя пройти мимо, потому что тогда я как-то дал себе расслабиться, ну и там ребята подключились, тут вопрос ясен был, он искал еду, поэтому уже выбора не было, понятно, что обязательно нужно человека покормить. Но все равно этот вопрос стоит всегда, потому что порой в дороге люди подходят, у других храмов, где ты проходишь. Кстати, вопрос тоже: когда подходят, говорят, что на храм собирают, но ты не знаешь ни человека, ни информации, разные ситуации бывают, и вот как ты должен правильно поступить: просящему дай или, как мы говорим, милостыня должна запотеть в руке, чтобы ты понял, кому ты даёшь, на что даёшь, или же не думать, а просто давать? Всегда такая дилемма стоит, как правильно поступить, чтобы потом груз не лежал на тебе, что ты неправильно сделал.

Н. Лангаммер

— А вот расскажите, Виталий, почему вы пригласили сегодня Виталия Юрьевич Сурвилло, если уместна эта история, там вопрос по-другому был: никто не просил.

В. Заболотный

— Да, это была такая интересная история, когда мы на именины пришли в храм, там практически людей не было, Виталий Юрьевич был, но я его не знал тогда. У нас сложная ситуация в жизни была, я пришел с мамой, она немножко там прослезилась, и Виталий Юрьевич заметил это, он не стал как-то отвлекать, подходить, а оставил свой номер, то есть мы не подходили к нему, ничего не просили, но он оставил свой номер у свечницы, и потом женщина маме сказала, что вот мужчина увидел, что вы плачете, он хотел бы вам помочь и оставил номер, вы можете обратиться и рассказать, в чём у вас нужда, возможно, он сможет помочь. И потом получилось так, что Виталий Юрьевич меня взял к себе на работу и так помог мне, нашей семье из кризиса выйти, прийти немного в себя, и обрести такую интересную работу. Тут получается, мы не просили, нас человек не знает, ведь иногда сложно понять, что за люди перед тобой, ситуации разные, люди разные, и это в моём понимании проявление такой милости, не каждый готов будет на это.

Н. Лангаммер

— (Обращается к Виталию Сурвилло) Мы сегодня решились рассказать ваше доброе дело, простите, что опубликовали, я эту историю слышала много раз от Виталия с чувством благодарности, и мне кажется, благодарный человек может рассказать о том, как ему сделали доброе дело. А для вас не было вопроса тогда — помогать или не помогать? Или тоже возникает вопрос, кому помогать, кому не помогать?

В. Сурвилло

— Сначала хочу поблагодарить Виталия, потому что не думал, что это так может запечатлеться в памяти. Но этот вопрос стоит перед каждым человеком, потому что сколько раз мы выходим из храма, и вдруг какие-то некрасивые, полупьяные мужчины, женщины просят милостыню. Я много думал над этим и пришел к выводу, что, во-первых, это зависит от обстоятельств, есть у тебя возможность помочь или нет, но если есть возможность, то надо слушать своё сердце, обычно как-то оно срабатывает, и ты сразу хочешь помочь, а бывает, как-то медленно, кошелёк застревает, ещё что-то, а ты же бежишь, идёшь и проходишь мимо. Я раскаиваюсь, переживаю, что прохожу мимо, потому что мне кажется, всегда надо помогать, причём неважно, вот человек хочет выпить, допустим, ты это понимаешь и даешь ему деньги, но, может, выпивка спасёт его жизнь на ближайшее время, а не хлеб, такое тоже бывает. Я считаю, что надо слушать свое сердце, если сердце говорит «помоги», то надо помогать. Но при этом у меня всегда ощущение, что, когда мы начинаем помогать, мы иногда пытаемся подменить собою Господа, то есть мы как бы решаем, что вот эту старушку надо перевести через дорогу, а может, её не надо переводить через дорогу, и никто не знает, а ты берёшь на себя какую-то функцию, на которую ты точно не уполномочен, и в каких-то больших делах тем более, ты каждый раз выбираешь помогать этому храму или помогать этой больнице, или помогать в тюрьме, а на всё же всё равно там тебя не хватит, и вот получается, ты как бы вершишь судьбы людей, которых ты не знаешь, последствий своих действий ты тоже не знаешь, а последствия бывают разные, даже от милостыни разные бывают последствия. Но я всегда себя утешаю, что в конечном итоге Господь Бог решает эти вопросы, если Он моё сердце так настраивает, значит, так и надо. А если ты прошёл мимо кого-то, если ты об этом думаешь, вспоминаешь, то и это не случайно. Встреча, про которую говорит Виталий, я с трудом, честно говоря, её вспоминаю, но помню, что меня потрясли слёзы. Слёзы женщины — это вообще такая всегда отдельная история, и в храме... Получается, какой-то такой был позыв.

Н. Лангаммер

— Очень правильный на тот момент, сердце подсказало, что это правильная была нужда, очень большая, да, Виталий?

В. Заболотный

— Ну вот когда Господь сводит, и, может быть, Виталий Юрьевич сердцем почувствовал, это важно было действительно, это день именин наших был, такая вспоминается атмосфера. У меня отложилось это в памяти, потому что я, может, так не смог бы поступить, это такой мужской поступок, потому что с чего бы, какие-то люди там... И я помню, видел, что мужчина какой-то ходит, тоже с нами молится, думаю: здорово, наверное, тоже вот именины у человека. И так вот Господь свёл, как я часто люблю говорить, промыслительно для чего-то, а сегодня вот мы здесь обсуждаем эту тему.

Н. Лангаммер

— Я напомню, что в эфире программа «Клуб частных мнений», меня зовут Наталья Лангаммер, мы обсуждаем тему сегодня «Как правильно давать милостыню?» У нас в гостях отец Андрей Дорохин, священник, клирик храма пророка Илии в Обыденном и храма иконы Божией Матери «Всех скорбящих радость» в СИЗО «Матросская тишина», Виталий Юрьевич Сурвилло — руководитель Информационного центра Российской академии образования, Библиотека имени Ушинского, и Виталий Заболотный — организатор православных миссионерских встреч, который предложил обсудить эту тему. Отец Андрей, ну теперь к вам вопросов, видите, сколько?

о. Андрей

— Да, так много хочется сказать. Я сведу воедино то, что Виталий говорит: давать или не давать, и то, что говорил Виталий Юрьевич. Такой интересный момент расскажу для себя и для вас тоже. В греческом монастыре Констамонит, куда я ездил до недавнего времени, пока можно, там был игумен Филарет, у него был такой дар удивительный: он знал, сколько у человека денег в кармане лежит и как надо потратить. То есть человек, наверное, должен этот дар иметь, само это не придет. Вот мы ходим на службу, мы о чём-то Бога можем просить, и одним из таких прошений может быть — уметь подавать милостыню, чтобы действительно это был дар, можно Бога об этом просить, и тогда, наверное, будет всё так, как должно быть и по-человечески, и по-Божьи, скажем так. С милостыней у меня просто подход: подошёл ко мне человек, и я дал ему, в кармашке всё время мелочь ношу, размениваю деньги, потому что сейчас же в основном безналичные расчёты, и у тебя, если не будет, то ты даже, если захочешь, не дашь.

Н. Лангаммер

— Я по карточке перевожу с телефона, они стоят, ждут, мне карточку прямо показывают, я номер вбиваю.

о. Андрей

— Ну видите, как прогресс шагнул. А у нас был такой проект с прихожанами, что мы сами находили людей в регионах, потому что там это большая проблема, особенно семьи священников, по разным причинам бывает, и вот помогали, они уже на нас надеялись. С Радио ВЕРА то же самое, то есть вот у нашей семьи два расхода, бюджет, мы Радио ВЕРА помогаем, систематично списание идёт, и я уже не думаю, просто знаю, что оно идёт, потому что вы тогда можете работу строить.

Н. Лангаммер

— Спасибо.

о. Андрей

— Второй момент: есть фонд детский, они занимаются такими неожиданными операциями, когда детям нужно срочно, и они уже тоже планируют. Вот я думаю, что в конечном итоге человек, когда придёт к этой необходимости, он увидит, как это здорово, тогда вопросов не будет, когда к тебе подойдут, а ты не дал, но ты знаешь, что в другом месте уже пожертвовал, и там это действительно сработает. Иногда можно давать, если получится.

В. Заболотный

— Если можно, я перебью. Я вот как раз и думал, то есть я знаю человека, я знаю, что есть нужда, и в месяц просто какую-то сумму определю для себя, и немножко буду спокоен, что я перечисляю человеку, который действительно нуждается.

о. Андрей

— Ну да, и причём вот организация, она не церковная, здесь меня трудно упрекнуть, что вот, вы там верующим помогаете, а неверующим — нет, здесь всё нормально. Но можно зайти с этой проблемой со стороны человека, который принимает. Ко мне, как священнику, приходят люди, просят, я говорю: «Скажи, пожалуйста, были у тебя периоды в жизни, когда у тебя относительно всё было стабильно?» Он отвечает: «Конечно, есть». Спрашиваю: «Деньги были?» Говорит: «Были». Я говорю: «Почему ты не пришёл к священнику, не сказал: «Батюшка, вот у меня сейчас хорошо, возьми, пожалуйста, деньги. Когда у меня будет плохо, я к тебе приду, и ты мне дашь, или дашь другому человеку». И за 18 лет, что я служу в храме, как вы думаете, сколько ко мне людей пришло именно так, чтобы, когда всё хорошо, он даёт денежку как бы наперёд, а не когда нужно? Один человек. Людям свойственно не задумываться о плохом. Я вот прихожанам нашим предложил сделать фонд для самих себя, и получилось, это сработало. Человек пришёл, говорит: «Сейчас у меня плохо». Я говорю: «Пожалуйста, забирай свои деньги». То есть можно, чтобы такая системная работа была. А с другой стороны, вот у нас с Виталием Юрьевичем был проект, он уже, наверное, тоже про него забыл, это на приходе. У нас воскресная школа и нужно было хорошее пианино для детей. Виталий Юрьевич говорит: «Конечно, батюшка, не проблема», и приобрели пианино, оно до сих пор играет отлично, и дело дальше живёт, то есть это не просто деньги, а уже предмет очень серьёзный, хороший, и сколько уже детей на нем играли, слушали музыку и концерты благодаря Виталию Юрьевичу.

Н. Лангаммер

— Простите, Виталий Юрьевич, мы публикуем и публикуем сегодня ваши добрые дела.

о. Андрей

— Ну это реальность, я очень рад об этом сказать. И хотел бы еще рассказать о системной помощи. Я работал в фонде с владыкой Евгением (Решетниковым), митрополитом Таллинским, это Фонд православного образования. Мы с ним очень много благотворительных проектов сделали, и я понимаю, что этот сектор надо развивать — некоммерческие организации, которые бы работали в разных областях, разную специфику имели, чтобы это была системная такая работа.

Н. Лангаммер

— Да, отец Андрей, здесь такой вопрос. На «Частном мнении» я, как продюсер программы, очень многие истории читаю, на эту тему многие пишут. И вот одна девушка писала, что от того, что она переводит систематически, с карты снимается, у неё пропадает вот это ощущение, что я кому-то помогаю, вот в руки даю, в глаза смотрю этому человеку. Мне очень хочется вернуться к теме: что происходит в нашем сердце, когда мы не хотим помочь или хотим помочь? Чем мы руководствуемся, Виталий? Чем мы должны руководствоваться? Давайте начнем с того, что чем вы руководствуетесь внутри, почему переживаете, что не дали?

В. Заболотный

— Мы же изучаем Писание, где сказано «Просящему у тебя дай», и конечно, всё равно эти слова у тебя отражаются...

Н. Лангаммер

— И чувство вины?

В. Заболотный

— Чувство вины, да, и больше всего, наверное, то, когда ты не накормил голодного, не сходил в больницу, не одел, а может быть, это Господь явился в лице этих людей, и ты прошёл мимо, и потом как-то страшновато тоже, ведь за это придётся отвечать.

Н. Лангаммер

— Вот! Получается, что всё-таки наша мотивация — страх, потому что в Евангелии сказано это делать. А может ли она быть другой? Потому что вот я тоже заглядываю в себя и тоже думаю, почему я это делаю? Иногда, когда что-то делаешь, ты не вспоминаешь про это. Ну вот просто сердце откликнулось, ты сделал и забыл, и ты это не ставишь себе в галочку, что я что-то сделал. А бывает, когда не хочется, и мы только из страха действуем. Вот наша мотивация, когда мы делаем добро, какой должна быть, отец Андрей?

о. Андрей

— Это соработничество Богу. Молитва и дела милосердия, они вместе идут. И как раз именно соработничество Богу, нас иногда упрекают, что «вы называете себя «рабами Божьими», но это рабы не в том плане, что мы подчиняемся как рабы, в переводе с греческого — это раб, который работает Богу, а не тот купленный раб, которым владеют, а ты как руки Бога, ты даёшь. Бывает, и большие суммы передаёшь, когда помогаешь, но понимаешь, что ты — промежуточное звено.

Н. Лангаммер

— Как Иоанн Кронштадтский, да?

о. Андрей

— От этого большое удовлетворение остаётся, когда ты это делаешь. Например, Радио ВЕРА, пример яркий, списывается там каждый месяц сумма, и я же его слушаю, очень важный материал для себя узнаю. У меня получается так, что я вечером, в основном с Мариной Борисовой программы слушаю. Бывает, что батюшек приглашают на вечерние часы, когда едешь в машине, и это живая связь, ты понимаешь: вот люди работают, и конкретно ты тоже в этом как-то участвуешь. Или я захожу на этот фонд и смотрю, сколько операций сделали, скольким детям помогли, какие у них планы, живые истории читаешь, и это всё неформально, по-настоящему.

Н. Лангаммер

— Виталий Юрьевич, а для вас?

В. Сурвилло

— Здесь есть ещё один такой вопрос, мне кажется, очень важный. У меня нет чувства страха. Мне кажется, Господь настолько милостив, что поймёт всё, хотя, наверное, заблуждаюсь в этом. Нет, у меня просто чувство стыда есть: вдруг я что-то вот не сделал именно потому, что мне было лень сбегать в машину за мелочью, ну просто стыдно, что я так поступил, это такое неприятное ощущение очень. Но одно дело, если человек помогает, когда у него набит кошелёк деньгами, и даже это относится к случаям системной помощи, а другое дело, когда человек отдает последнее. У нас бывают некоторые внутрисемейные разногласия, вообще супруга меня всегда поддерживает, но иногда я вижу в её глазах, что какие-то суммы, которые рассчитывались на детей или ещё куда-то, вдруг моим решением куда-то отданы, куда никак не предполагалось, но просто надо было отдать, иначе там было бы тяжело. Мне кажется, это тоже очень важно и идет в соответствии с евангельской известной притчей о том, что вот кто отдаёт последнее, или кто отдаёт излишки. И, конечно, у меня глубокий пиетет перед теми, вот совсем недавно какие-то мошенники были, у меня вскрыли телефон, ну и, соответственно, разослали просьбы одолжить деньги. Все знакомые поняли и позвонили мне. Но два человека, с которыми мы крайне редко видимся, и они действительно очень бедные люди, это им надо помогать, и эти оба человека перевели деньги мне, ну не мне, а мошенникам на счёт. Я потом вернул всё, конечно, но это меня прямо потрясло, вот они действительно отдавали последнее, и я понимаю, что в своём мировоззрении и мироощущении я никак не стоял во главе угла вот этих людей, что они придут тебе всегда на помощь, а получилось, что они пришли. Это не значит, что я упрекаю других, просто там все умные, разумные, всё знают, но это меня действительно потрясло. Мне кажется, милостыня от безденежья, при отсутствии средств, она во много раз важнее, ценнее. Это деньги от сердца, а не от излишков, не от богатства.

о. Андрей

— А бывает, они не от излишков, а когда, например, сумма, которую ты резервируешь, она сопоставима с твоим семейным бюджетом, например, то есть это не излишки и не от больших денег, это просто сумма, сопоставимая с такими вещами, которые для тебя критичны.

Н. Лангаммер

— То есть это тоже усилие души, да?

о. Андрей

— Да. И я могу сказать, что, наверное, критерий по поводу того, что ты над собой усилие делаешь, чтобы помочь. Вот я в метро много езжу, там люди идут по вагону, и я, когда подаю, то вижу, что на меня смотрят: церковь подаст или не подаст? И я подаю, да. И ещё я заметил такую ситуацию, её нужно выделить обязательно: те люди, которые берут деньги, для того, чтобы проверить, они спрашивают, за кого помолиться. Никто практически никогда не спрашивает, за кого помолиться. Например, когда деньги берут, приходится людей учить, и они: «А что, так надо?» Я говорю: «Да, так надо, потому что это ваша ответственность за то, что вы берёте деньги и за кого помолиться». И если человек спрашивает, за кого там помолиться, вопросов вообще нет. А если тебе желают удачи, то это свидетельство того, что по-разному очень бывает. Такую вещь вам расскажу: когда я начинал церковную жизнь свою, мне тогда ещё было где-то двадцать пять лет, я приходил в храм, помогал, хотя работал в светской организации, и иногда меня просили за ящик встать, подменить кого-то. Я встал за ящик, и очень интересные истории приключались. Однажды прихожу, это не последние деньги, но это системная работа в течение года. Пришли дворники, приносят пакет, переворачивают его, и оттуда деньги вываливаются. Это дворники, в центральном округе они работают, храм Рождества Богородицы в Путинках, говорят: «Это десятина за год». Меня это очень впечатлило, то есть каждый месяц ты откладываешь и ждёшь, а может, тебе нужно на что-то, но ты выполнил, и для меня это был очень большой и впечатлительный такой урок. А второй случай был тоже: у нас как раз собирал деньги, прямо около храма, он такой немножко юродивый был, Андрей его звали, у него заболевание было, но он умел деньги просить, прямо ко всем подходил, говорил: «Дай копеечку, жалко, что ли? Ну дай копеечку!» А там Ленком как раз, и вот люди на спектакль идут, у них он выпрашивал. И вот в конце дня, когда он эти деньги собирал, у него много денег было, он приходил в храм и всё это вываливал, милостыню, которую он собрал, отдавал на храм. Вот как Господь показывает, кто на что собирает.

Н. Лангаммер

— Я напомню, что в эфире программа «Клуб частных мнений», меня зовут Наталья Лангаммер, мы обсуждаем тему «Как правильно давать милостыню?», очень актуальная сегодня тема, мне кажется, для всех. Напомню, что у нас в гостях отец Андрей Дорохин, священник, клирик храма пророка Илии в Обыденном, храма иконы Божией Матери «Всех скорбящих радость» в СИЗО «Матросская тишина», Виталий Юрьевич Сурвилло —руководитель Информационного центра Российской академии образования Библиотека имени Ушинского, и Виталий Заболотный — организатор православных миссионерских встреч, который предложил эту тему. Не переключайтесь, мы вернемся через несколько минут.

Н. Лангаммер

— И мы возвращаемся в студию Светлого радио. Напомню, что в эфире программа «Клуб частных мнений», меня зовут Наталья Лангаммер. Мы обсуждаем тему «Как правильно давать милостыню?» У нас в гостях отец Андрей Дорохин, священник, клирик храма пророка Илии в Обыденном и храма иконы Божией Матери «Всех скорбящих радость» в СИЗО «Матросская тишина», Виталий Юрьевич Сурвилло — руководитель Информационного центра Российской академии образования, Библиотека имени Ушинского, и Виталий Заболотный — организатор православных миссионерских встреч, человек, который инициировал обсуждение этой темы. Вы знаете, вот вы сейчас рассказываете про десятину, а в принципе это такая тема, кто-то говорит, что это уже устарело, а кто-то понимает, что мы что-то должны все равно Богу, вот как ни крути, и что мы забираем Божье, получается, то есть в Ветхом Завете об этом много говорится, а в Новом? Вот как относиться к понятию «десятина», которое когда-то было обязательным для иудеев?

о. Андрей

— Как раз только что посмотрел, чтобы уточнить: в Евангелии глава 25-я от Матфея и от Луки 16-я глава об этом говорят, что «приобретать себе друзей богатством неправедным», и об этом же Иоанн Златоуст пишет, у него есть большое такое слово о милостыне, он говорит, что тем самым мы даём заём Богу, и Бог нам отдаёт многое. В этом смысле, будучи человеком-экономистом в прошлом, я проследил такую закономерность: один к пяти, то есть ты отдаёшь, условно говоря, единицу денежную — тебе Господь посылает пять.

Н. Лангаммер

— Но это же не может быть мотивацией для нас.

о. Андрей

— Это не может быть, но я свидетельствую, что это реально происходит, много лет я статистику эту веду. Причём такую я заметил вещь: нужно сначала отдать, потом они тебе придут, а не наоборот, не когда ты сначала ждёшь, тебе придут, а потом ты из них начинаешь отдавать, нет, нужно сначала отдать, вот по поводу того последнего, то есть ты сначала первый шаг делаешь, а потом тебе уже как бы всё это возвращается.

Н. Лангаммер

— У меня есть знакомый, который говорит очень классную вещь, которая мне сейчас помогает: «Добро надо делать, добро», и вот он делает добро бескорыстно, он не воцерковлённый глубоко человек, но он просто тот, который ищет, где можно сделать добро. Для меня это стало такой хорошей мотивацией. Вот ты едешь, человек хочет перестроиться, мне он здесь вообще не нужен в моём ряду, он мне будет мешать и оттормаживать, думаешь: ну никто же не сделал, и ты не сделала — остановись, пропусти, хоть какое-нибудь маленькое добро, но вот за сегодняшний день добра станет больше. Может быть, это как раз и есть ощущение соработничества Богу, что ты к Нему становишься ближе, мы как бы вместе что-то хорошее делаем, и это уже какой-то смысл, по крайней мере, нашей жизни даёт.

В. Сурвилло

— На мой взгляд, это самое важное, вообще смысл всей нашей жизни на Земле — это кому-то сделать хорошо, кому-то сделать добро или просто сделать, чтобы кто-то лучше дышал, лучше писал, лучше говорил, лучше делал, иначе жизнь теряет смысл, иначе мы становимся не рабами Божьими, а просто животными. Хотя, ещё раз говорю, очень важно, и здесь поэтому я немножко так действительно покраснел в самом начале: мне очень важно, что не должна одна рука знать, что делает другая. И вы правы совершенно, даже когда ты пропускаешь машину, которая страшно нагло лезет, там какой-то некрасивый и неприятный тебе человек за рулём, но пропустить надо просто из-за того, что мы же не знаем, он куда-то торопится, ещё что-то. Мне кажется, чем больше ты будешь заставлять себя делать в самых мелочах, и в крупных вещах тем более, кому-то другому лучше и легче, тогда у тебя появляется смысл, что ты не зря прожил эту жизнь, хотя не мне судить. Почему я всё время говорю о том, что это вот какой-то голос сердца, а не то, что «я вот должен»: я согласен и с правилом десятины и так далее, надо это соблюдать, но я также согласен с тем, что вдруг в какой-то момент тебе надо дать одну сороковую или половину, или вообще всё, что у тебя есть, вот так сложилось, и этому человеку нужно. У меня была ситуация, мы нашего старшего сына учили музыке, нанимали учителей, но не шло у него или не хотелось ему, а в этот момент преподаватель говорила, что у неё есть мальчик, у которого такая болезнь, когда ослабляются мышцы, и с каждым разом всё больше и больше, а он так хочет играть, а денег у них нет. И я помню, тогда со старшим говорил, сказал: «Всё, мы заканчиваем твои уроки, но всю сумму, которая берётся за год, мы отдадим этому мальчику». Вообще нельзя такие вещи рассказывать, но я просто говорю о том, что очень важно, чтобы это был не просто труд над собой, а какое-то участие сердца, участие совести, потому что по-другому я не знаю как Господа слушать, слышать, просто не дано, а здесь вот опираться на сердце надо и никогда не рассчитывать. Вы сказали при нашей встрече: по каким правилам давать милостыню — да не может быть здесь правил. Понятно, что нужно помогать, если у тебя есть возможности большие, это всё здорово, но самое главное — никогда себя не останавливать: «слушайте, я и так по правилам живу, чего ещё вы от меня хотите?» Вот услышал голос сердца — и надо отдать, и сразу себя подумать про себя, что ты сделал кому-то лучше, уже день прожит, не зря.

Н. Лангаммер

— Виталий Юрьевич, а можно задать такой вопрос: вы упомянули, что из семейного бюджета взяли, потом сыну сказали «мы заканчиваем уроки», а как семья относится, когда вы принимаете решение что-то отдать из семейного бюджета, или это какое-то согласованное решение?

В. Сурвилло

— Нет, у нас всё согласовано, потому что супруга, думаю, помогает не меньше, но я очень тоже понимаю позицию Маши в том, что она думает и планирует, как многие женщины, вперёд. Я, к сожалению, не умею этого делать, и я сразу прикрываюсь тем, что если у птиц всё хорошо, то Господь и тебя уже ни в какой ситуации не оставит, тем более разные бывают ситуации в жизни, и разные мы проходили, поэтому у нас нет каких-то принципиальных разногласий, каждый слушает своё сердце, и у Маши бывают ситуации, которая меня потрясают, я всегда с восхищением к этому отношусь.

Н. Лангаммер

— У Мотовилова, помните, была история, когда супруга не понимала, почему он всё отдаёт, и потухла лампадка. И вот очень сложно иногда бывает супруге понять, почему муж — ну извините, можно так сказать, — ущемляет интересы семьи, вот как-то с этим же надо считаться или объяснять, как выходить из положения?

В. Сурвилло

— У меня такая замечательная жена, что она доверяет мне во всём, даже если она со мной в чём-то не согласна. Вспоминая Афон, я беседовал там со старцем в Новой Фиваиде и рассказывал о том, что вот я, понятно, мне ничего особенного не нужно, но вот семья... И как-то старец, его слов я не могу их процитировать, но как-то он к вопросу семьи: это то же самое, что на себя, это такая работа немножко эгоиста, то есть ты обеспечиваешь, чтобы у тебя вокруг всё было хорошо, чтобы тебе там воды дали на смертном одре, но главное, на самом деле, и это вот очень важно — помогать даже тем, кого ты не знаешь, и ты не знаешь, куда уйдут эти деньги.

Н. Лангаммер

— А помогать своим близким, вот их не вводить в искушение, в смущение?

В. Сурвилло

— Это обязательно надо, но дальше надо слушать сердце, вот это то же самое, либо заставлять и делать из своего старшего сына Гилельса, даже независимо от того, он способен к этому, хочет или не хочет, или помочь совершенно другому чужому человеку. Мне кажется, правил здесь не может быть, и каждый, кто как поступает, всегда надо понимать, что человек делает что-то хорошее другому, и в этом он чистит свой образ перед Господом.

В. Заболотный

— А я бы хотел ещё дополнить как раз по критериям и по добрым делам, тоже вспомнил некоторые истории, и для меня критерий не только страх Божий, а вот совесть, чувство вины. Я просто вспомнил, на телеканале всем известном мы видим, когда там детишки больные и деньги собирают. Просто я очень много тоже болел, лежал в больницах, и мне сразу вспоминается, как это тяжело, когда нет денег, потому что мы в такой же ситуации были. Я фактически умирал, у меня заражение крови было, а в те времена лекарств ещё таких не было, и вот с Америки, по-моему, какие-то заграничные препараты, они стоили очень дорого, мой брат получил первую свою выручку, и ровно вот эти деньги он отдал на лекарства для меня. И еще одна серьёзная ситуация была: срочно нужны были деньги, две тысяч долларов, хотя, по идее, должны были бесплатно сделать. Мы обращались ко всем и просто на работе у отца какой-то сотрудник, они не особо дружили, он просто услышал и спросил, что случилось, и отец сказал, что нужно две тысячи долларов на операцию, в те времена приличные деньги. Он тут же говорит: «Всё, я тебе даю, как сможешь, так и отдашь». Это большая сумма, может, у него тоже они последние были, и вот такие моменты, конечно, откладываются. И потом я тоже сопоставляю, когда ты видишь, что вот эти детишки, там огромные суммы, и ты думаешь: может, эти сто рублей и не помогут, но всё-таки как-то хочется помочь.

Н. Лангаммер

— Какая-то эмоция благодарности возникает, которая мотивирует дальше самим действовать. У меня недавно умерла мама, денег на похороны не было, и мои знакомые что-то собрали, кто-то дал прямо львиную долю, но я уже об этом рассказала в соцсетях, что такая ситуация. И дальше этот поток был даже не денег, а сочувствия, потому что кто-то пятьдесят рублей переводил, кто-то — сто рублей, и вот это было до слёз — и большая сумма, и пятьдесят рублей. И я, когда начала считать, сколько мне написали комментариев с состраданием, ну мне просто было интересно: на 750-ти я остановилась, потому что, ну куда дальше считать, то есть это миллионы людей, которые откликнулись. И это такая благодарность, которая: ну вот, Господи, благослови их всех, и пусть у этих людей всё будет хорошо, и до сих пор это слёзы.

Н. Лангаммер

— Я напомню, что в эфире программа «Клуб частных мнений», меня зовут Наталья Лангаммер. Мы обсуждаем сегодня тему «Как правильно давать милостыню?». Напомню, что у нас в студии сегодня отец Андрей Дорохин, клирик храма пророка Илии в Обыденном, храма иконы Божией Матери «Всех скорбящих радость» в СИЗО «Матросская тишина». Виталий Юрьевич Сурвилло, руководитель Информационного центра Российской академии образования, Библиотека имени Ушинского, и Виталий Заболотный, организатор православных миссионерских встреч. Виталий, ну какое воздействие на вас произвела помощь, например, Виталия Юрьевича? У вас появилось желание что-то делать другим в этот момент?

В. Заболотный

— Я стараюсь в меру своих сил, где-то, может, не деньгами, ещё чем-то. Я понимаю, что для меня же люди делают, знаю, что люди безвозмездно очень многие помогают, благодаря чему все наши встречи, проекты двигаются, и в меру своих сил мне хочется тоже что-то дать, что могу. И я всегда не против, если я могу — почему нет? Не всегда, конечно, могу откликнуться, но хочется постараться и помочь человеку.

Н. Лангаммер

— Отец Андрей, вот мне кажется, здесь тема не только про нашу гордыню и жадность, которая нас блокирует что-то делать. Сейчас такое количество запросов на помощь, что ты просто не знаешь, куда прятаться, особенно, когда ты начинаешь что-то переводить, на тебя сыплется просто тут же реклама, где: «Помогите, помогите, Христа ради помогите!» — и всё, если ты не помогаешь, значит, ты Христа ради не помог, а помочь ты уже не можешь. Как с этим справляться? Раньше же такого не было, в своей деревне знали людей, кому помочь, а сейчас интернет.

о. Андрей

— Такой интересный пример был: я познакомился с хирургом, он был нашим прихожанином, очень замечательный хирург-травматолог, работал в 67-й клинической больнице. И я, когда наблюдал его работу, ещё так удивился, говорю: «Владимир Игоревич, а почему вы так сурово к пациентам относитесь?» Он говорит: «Ты знаешь, если я буду для всех душой, я быстро выгорю». Я понимаю, что мы должны сердцем откликаться, но для себя понял, что должна быть привычка делать хорошие дела, то есть вот сейчас у меня такое настроение, завтра у меня другое настроение, но если ты привычку эту выработал... У вас на Радио ВЕРА есть программа «Философские ночи», она очень поздно, правда, идёт, там интересная программа была с Сергеем Лишаевым, у него книга хорошая вышла «Философия возраста», и он так интересно в книге сказал: «Привычка — это транспорт для достижения наших целей». И каждому человеку что-то свойственно особенное: кому-то помогать делом, кому-то доставку делать, вот нашей семье помогает служба «Милосердие», они молоко нам привозят на большую семью, у нас просто много детей очень. А у моей бабушки, я потом уже узнал, она христианка такая была, 1907 года рождения, у неё была такая хорошая христианская привычка: когда приезжали родственники, еще кто-то, она всегда накормит и денежку в карман сунет небольшую, это к тому, что когда у человека есть такая хорошая привычка, она уже работает даже независимо от него, поэтому, когда большой такой поток, ты понимаешь, что ты основное должен сделать, что ты сам нашел, ну а дальше уже как получится, но основное, то, что ты всегда делал, ты должен делать.

Н. Лангаммер

— То есть милостыня — это же не только деньги: получается, кто чем может, тот тем и служит.

о. Андрей

— И бесплатно подвезти на машине тоже.

В. Заболотный

— Потом, есть фонды, они занимаются проверкой документов, потому что мы не то что не верим, но очень много мошенничества, люди так жалостно пишут, прямо сердце разрывается, а ты не знаешь, верить или нет. Я, например, предлагаю людям обратиться в фонды по профилю их потребности, есть те, которые женщинам помогают, всегда готов контакты дать.

Н. Лангаммер

— Ну да, соединить кого-то с кем-то — это тоже дело хорошее, большое.

В. Заболотный

— Да, но я смотрю на реакцию, и мало кто говорит: «Да, спасибо, хорошо», обычно они начинают: «Да зачем мне фонды?» Я говорю: «Ну, там проверка информации проходит, ещё что-то». — «А что, ты меня проверять ещё будешь?», — такая реакция.

Н. Лангаммер

— А если ты помог, а это пошло во вред, о чём Виталий Юрьевич сказал в самом начале программы, тогда как?

о. Андрей

— К этому надо быть готовым, такое бывает. Наверное, это тоже промыслительно и тоже преодолеть надо. Неприятный факт может быть такой, но это не повод для того, чтобы потом отказываться помогать, это нормальный рабочий вариант.

Н. Лангаммер

— Печальный рабочий вариант. Бывает, что помощь улетит мошенникам, а бывает... Что вы имели в виду, Виталий Юрьевич, что пошло во вред?

В. Сурвилло

— Ну, бывает, действительно, уйдёт мошенникам, совсем не в тех целях, на которые просят. Но я согласен, что не мне здесь судить и не мне определять. И более того, вот о чём говорил отец Андрей, мне кажется, всё доброе, что меня сопровождает в этой жизни, это связано не с тем, что ты мне — я тебе, но это очень связано с тем, как ты делаешь хорошие дела. И я как раз, пользуясь случаем, хотел бы поблагодарить огромное количество людей, которые вокруг меня, и которые помогали моим проектам бескорыстно и не рассчитывая на то, как они получат и что, они просто верили, что будет благое дело. Поэтому каждый раз, когда у тебя сердце откликается, ты веришь в это благое дело, а так — ну да, бывают случаи. Рассказывают такую притчу часто, когда путешествует какая-то группа, появляется какой-то чуть ли не ангел, а потом они приходят в какой-то дом, и кто-то просыпается и видит, как этот «ангел» ворует самую красивую там золотую чашу. Ну, а потом проступают какие-то вещи, и там вплоть до убийства доходит. И когда люди окружают этого ангела, он рассказывает, что вот эту золотую чашу украл у семьи, которая в своё время довела до смерти своих соседей, они всё отобрали у соседей, потом раскаялись, всё раздали, и у них осталась единственная вот эта золотая чаша. Моя задача была обязательно её убрать, чтобы они могли спастись. Я понимаю, что всё это немножко сказочно, условно и так далее, но смысл тот, что точно не мне быть судьёй, как были использованы мои деньги. И вообще, главное — молитва всё-таки долги надо прощать, об этом точно не надо задумываться.

В. Заболотный

— А мы должны, когда даём, «во славу Божию» говорить, это имеет какое-то значение?

о. Андрей

— С молитвой всегда. «К вящей славе Божией», еще по-другому можно сказать. «К вящей славе», то есть к большей славе Божией, прославить тем самым Бога.

Н. Лангаммер

-И вот хотелось, знаете, вот для меня тоже актуальный момент, вот помогли, кому смогли, а вот кому не смогли? Вот душа разрывается, и чувство вины, и что сделать, не знаешь. Как быть с этим чувством?

о. Андрей

— Очень хороший для меня был такой педагогический смысл в одном разговоре с моим товарищем, однокашником по семинарии, это иеромонах Присада, отец Мелитон. Когда мы думали о том, чтобы усыновить еще ребенка, у нас уже было пять детей, а он сам тоже усыновил, но он усыновил детей с нарушением умственного и физического развития. Я решил с ним посоветоваться, потому что у него педагогическое образование, опыт работы с детьми, говорю: «Как думаешь, вообще усыновить нам ребенка?» Знаете, что он сказал? Он говорит: «А я против». Я говорю: «В смысле, почему против? Ты же сам так поступил». А он говорит: «А что ты думаешь, что Бог будет о них меньше заботиться, чем ты?» Вот так вопрос поставил, по-другому совершенно.

Н. Лангаммер

— То есть помолиться о человеке можно, в руки Божьи его отдать, если ты не можешь?

о. Андрей

— Да, потому что он много детских домов окормлял, и, наверное, он видел, что Промысл о них тоже совершается, вот именно за тех детей, которые в детском доме, но при этом они как бы соприкасаются с Богом, потому что там у них храм был, вот он такими детьми занимался.

В. Сурвилло

— Мне кажется, ничего плохого в том, что ты переживаешь, когда кому-то не сумел помочь, а таких случаев очень много, это даже благодатно, что ты мучаешься и переживаешь этим, в следующий раз постараешься помочь больше и вовремя. Но это не всегда получается, и мне кажется, что очень полезно и важно помнить, скольким людям ты не помог.

Н. Лангаммер

— Только не впадать в уныние, наверное, да?

В. Сурвилло

— В уныние точно не надо впадать, это очевидно. Наоборот, надо как можно больше отдавать другим.

В. Заболотный

— В какую-то меру должно быть, потому что бывают истории, когда муж помогает всем, оставляет семью, и в этом, наверное, тоже нет смысла, он должен и семью питать...

Н. Лангаммер

— Ну и чтобы не возгордиться тоже.

В. Сурвилло

— Господь управит такие вещи, мне кажется.

о. Андрей

— Супруги по-разному реагируют. Я считаю, что супругу надо ставить в известность, даже, может быть, ей не понравится, нужно обсуждать это, и детям тоже об этом говорить, чтобы они знали, что это нужно делать, что жизнь, она, можно сказать, на этом стоит, помощь обязательно должна быть, то есть должны быть добрые дела, и чтобы они росли в этом.

Н. Лангаммер

— И в помощь нам житие Филарета Милостивого.

о. Андрей

— Да, да.

Н. Лангаммер

— Знаете, вот подытоживая программу, я сижу, думаю, как я себя раскачивала делать добрые дела. У меня так получилось, что, когда у меня кошка умерла... Всё-таки животное — это первое, наверное, к кому мы испытываем какое-то страдание, к сожалению, не к людям. И я стала искать котёнка срочно, чтобы мама не горевала, прямо в тот же день. И мне уже подобрали котёнка, я уже должна была его завтра забрать, и мне пишет одна женщина, мы с ней на даче были рядом: «Наташа, у вас там рядом, в пятнадцати минутах, есть приют, там котята подобранные». Я отвечаю: «Вы знаете, я уже договорилась». И она мне пишет: «Как жаль». И меня вот просто это настолько пронзило, что я переиграла, потому что у тех котят был дом, я поехала, взяла кошечку из приюта и слаще, и милее этого создания... Я не знаю, кто кому помог, но она очень помогает сейчас жить. И тоже ещё одного котёнка мне Господь тогда послал, потом ещё одного, в общем, у меня четверо.

о. Андрей

— Это прямо жертва какая-то. (смеется)

Н. Лангаммер

— Нет, это больше радость для меня, это мои такие «антистрессы» замечательные. Поэтому Господь действительно воздаёт, деньгами-не деньгами, но любовью, по крайней мере, точно. И мы на этом вынуждены завершить программу, потому что час пролетел. Да, отец Андрей?

о. Андрей

— У нас в храме Илии Пророка в Обыденном есть мощи святителя Иоанна Милостивого, Патриарха Александрийского, я, когда подхожу к этим мощам, всегда прошу: «Святитель Иоанн, научи меня быть милостивым, как ты был».

Н. Лангаммер

— Да, просить в молитве — это тоже, как вы говорите, может быть даром. Много важного сегодня прозвучало, и всё-таки программа наша завершается. Напомню, что в эфире была программа «Клуб частных мнений», меня зовут Наталья Лангаммер, мы обсуждали тему «Как правильно давать милостыню?». И в гостях у нас сегодня были: отец Андрей Дорохин, священник, клирик храма пророка Илии в Обыденном и храма иконы Божией Матери «Всех скорбящих радость» в СИЗО «Матросская тишина», Виталий Сурвилло, руководитель Информационного центра Российской академии образования, Библиотека имени Ушинского и Виталий Заболотный, организатор православных миссионерских встреч, который предложил эту тему. Спасибо вам, Виталий, за тему.

В. Заболотный

— Спасибо большое.

Н. Лангаммер

— А мы прощаемся, напомню, что программу «Клуб частных мнений» можно не только слушать, но и смотреть в нашей группе во «Вконтакте» и на сайте radiovera.ru. А мы вернёмся в эфир через неделю в воскресенье в 18.00. Всего доброго, до свидания.

В. Заболотный

— Спасибо.

В. Сурвилло

— До свидания.

о. Андрей

— До свидания.

---

Все выпуски программы Клуб частных мнений

• «Внешний вид православной христианки». Протоиерей Игорь Фомин, Татьяна Маругова, Ия Батаногова
• «Взаимоотношения родителей и повзрослевших детей». Священник Павел Усачев, Александра Никитина, Евгений Сулес
• «Пасхальная радость». Священник Стахий Колотвин, Дарья Давыдова, Светлана Бакулина

---

При поддержке VK