Фильм «Восхождение в Иерусалим». Игорь Мещан, Александра Андронова

У нас в гостях были создатели фильма «Восхождение в Иерусалим»: режиссер Александра Андронова и продюсер Игорь Мещан.

Мы говорили о святынях Иерусалима, об истории паломничеств на Святую Землю и о том, какое значении придается паломничествам в христианстве, а также о том, как создавался фильм «Восхождение в Иерусалим» и в чем его уникальность.

Ведущая программы: кандидат экономических наук Мария Сушенцова

---

Мария Сушенцова

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА у микрофона Мария Сушенцова, и сегодня у нас в гостях Игорь Мещан, продюсер, и режиссёр Александра Андронова. У нас есть сегодня особый повод, по которому мы собрались. Это премьера фильма «Восхождение в Иерусалим», где Игорь был автором идеи и генеральным продюсером, а Александра также исполнительным продюсером. В общем, это ваша совместная работа, и хотелось бы сегодня начать с её обсуждения.

Игорь Мещан

— Давайте начнем, добрый вечер. Вы знаете, это такая какая-то вот итоговая для нас работа, потому что мы много раз были в Иерусалиме, и Саша была много раз в Иерусалиме, и я был достаточное количество раз в Иерусалиме, но нам очень хотелось сделать что-то, потому что есть много разных вещей про Иерусалим, нам нужно было, хотелось сделать что-то, чтобы тронуло других людей, чтобы как-то понять, зачем вообще люди ходят в паломничество, что им там надо, что они там не видели, зачем это всё, зачем эта вся суета, зачем добираться. Ещё в наше время это достаточно быстро. А в древние времена народ шёл месяцами куда-то, потом там был там неделю-две, и обратно месяцами шёл к себе домой. Поэтому вот идея сделать что-то про это, почему, и с исторической, и с духовной точки зрения, у нас возникла, и Саша, по-моему, гениально её воплотила в жизнь как режиссёр. Саш, скажи что-то гениальное абсолютно.

Александра Андронова

— Да, добрый вечер. Ну, это не так. Как всё у нас началось, наверное, надо немножко рассказать. Игорь Владимирович пришёл ко мне с этой идеей, и тогда уже было понятно, что мы будем снимать двух потрясающих героинь, двух потрясающих женщин. Это Яна Чехановец, археолог, учёный израильский, который специализируется как раз на археологии христианского паломничества. И матушка Мариам Юрчук, насельница Горнинского монастыря в Иерусалиме, она гид, богослов, тоже специалист по паломничествам. И вот, как уже сказал Игорь Владимирович, у нас было две стороны этого явления, которое мы хотели представить в фильме. Я стала думать, как это снимать, какая должна быть форма. И вспомнила, на самом деле, насколько меня поразило обилие паломнических граффити на Святой Земле, не только в Иерусалиме, но и в других городах тоже. Это, мне кажется, такая особенность этого места. И я поняла, что это такое, может быть, связующее звено между паломниками древности и нашими современниками. И то, что сейчас возможно нами воспринимается как акт вандализма, через много лет это будут изучать историки, антропологи, археологи, и что-то узнавать о нас, о том времени, в котором мы жили. В общем, меня это очень увлекает, потрясает вот эта тема. И я послушала лекцию Яны Чехановец как раз об археологии паломничества, и поняла, что её тоже очень увлекает эта тема.

Игорь Мещан

— На самом деле это очень, Саш, прости, что перебиваю, на самом деле это очень такое материальное свидетельство о том, что паломники шли, да, и вот это в фильме очень классно показано, потому что это именно та фишка, от которой отталкиваешься, да, вот эти граффити в виде крестов, граффити в виде там надписей, граффити: «здесь был Вася». Вот это очень важно. И это как раз вот режиссёрская находка, мне кажется, которая делает таким стержнем, стержневой такой темой вот это граффити, стержневая тема всего фильма. И мы начали, по-моему, с граффити, с самой древней граффити. Саша, расскажи.

Александра Андронова

— Ну да, это как бы такой основной образ, ключевой нашего фильма. Хотелось как-то именно сделать такое кино, построенное на образах, немножко отойти от иллюстративности, которая там присуща, может быть, телепередачам. То есть чтобы это было похоже больше на кино, чем на телепрограмму. То есть такая задача передо мной стояла. Не знаю, стоит ли нам раскрывать содержание фильма. Но отталкивались, да, мы как раз от вот этого самого древнего граффити в виде кораблика, который находится в таком месте, в храме Гроба Господня, куда не так-то просто попасть. Нас туда пустили буквально на 15 минут, чтобы мы быстро-быстро-быстро всё сняли, мы там... Так быстро мы ещё никогда не снимали.

Игорь Мещан

— Ну это представьте, это, условно говоря, место находится под местом, где вот вы спускаетесь в армянский придел, и в самом низу есть место справа, где обрели крест. И там такой небольшой престол. Еще что-то такое и так далее, но на самом деле это не самая низкая точка, так как древние люди были очень практичными, то они что делали в данном случае? Они добывали камень и тут же строили, и под этим местом находится древняя каменоломня, из которой добывали камень, и там же был храм Афродиты построен на месте распятия Христа, и вот эти фундаменты вот храма Афродиты, нас пустили именно под этот самый, пустили, где фундамент храма Афродиты, гигантские эти камни вытесанные, на которых и есть вот это самое древнее граффити, по-моему, если я не ошибаюсь, 2 века, т.е. это ещё 100 лет до обретения Креста, ещё 100 лет до путешествия святой Елены, а уже туда кто-то приехал и написал, что там написал, плывём к Богу, или ещё что-то такое, да, то есть как и нарисовал кораблик, да, и это сохранилось, то есть это остатки старой каменоломни, там армянская часовня святого Вардана, как бы такое освящённое место, но туда никого не пускают, туда никто не попадает, но мы попали хоть и на 15 минут, вот Саша сказала, что нам так быстро никогда снимать не приходилось, но, тем не менее, мы туда попали, и это большая удача, и люди это увидят, потому что мало кто из паломников это видит, в принципе, а так, чтобы это показали, и рассказали, и показали в фильме, это тоже очень такая... Ещё и мы с Яной там успели обсудить это всё.

Мария Сушенцова

— На самом деле, вот мне довелось посмотреть этот фильм, и действительно, это такая смысловая доминанта, очень важная и в историческом смысле, потому что в фильме, как мне показалось, задаётся очень хороший, серьёзный такой тон как бы исторического обоснования этого всего. И действительно, вот это тут и художественный образ этого кораблика, и сама расшифровка этого свидетельства мы узнаём, как я помню, это мне запомнилось, значит, да, это действительно была надпись II века, она написана на латыни с ошибкой.

Игорь Мещан

— Ну да-да-да, то есть неграмотные латиняне II века.

Мария Сушенцова

— Да, и мы можем себе уже по этим свидетельствам реконструировать образ вот примерно того самого паломника или паломников, которые одними из первых прибывали на Святую Землю. И, кстати, образ граффити тоже замечательно в фильме подсвечен как один из основных исторических артефактов и для нашей страны тоже, потому что если мы зайдём в Софию Новгородскую, один из самых древних храмов на Руси, то одним из самых ценных свидетельств там являются те самые граффити, которые выцарапаны как раз в нижней части, цокольной части храма, и эти граффити напечатаны в учебниках по истории, по которым учат у нас на исторических факультетах.

Игорь Мещан

— По этим граффити мы ещё не снимали, кстати.

Мария Сушенцова

— Кстати, да, вот вам очень хорошая идея.

Игорь Мещан

— Вообще граффити в православии, это можно вообще везде, от Африки до... Тоже интересно.

Мария Сушенцова

— Да, и там действительно вот эти вот крестики, то есть кто-то уже позднее писал имена, а первые граффити, это действительно вот эти маленькие крестики, и там испещрено всё тоже до такой степени, что это хочется лазить с лупой, изучать. То есть это на самом деле такой вот смысловой ключик очень серьёзный, для историков очень серьёзный артефакт, для вот таких, ну, серьёзных историков.

Игорь Мещан

— А так обычные вандалы-паломники. Да. Если не знать, то думаешь, что вандалы. Или им что-нибудь нацарапать там на стене нормального храма или ещё чего-то. Но они дошли, отметились, поставили отметку, что мы пришли.

Мария Сушенцова

— Да. Знаете, такой вот более личный мне хотелось бы вопрос задать. В конце фильма звучат такие слова о том, что паломничество с еврита переводится как «подниматься пешком». И, собственно, фильм называется «Восхождение в Иерусалим», предполагая, что это некий путь вверх, путь с усилием. И вот наверняка у каждого из вас, раз вы бывали не один раз на Святой Земле, я вот, например, до сих пор ни разу ещё не побывала, но очень надеюсь,

Игорь Мещан

— Берите билеты и летите. Всё летает. Святая Земля открыта.

Сейчас даже хорошо, туристов мало.

Мария Сушенцова

— Вот. Вопрос такой. Не могли бы вы поделиться своим каким-то личным опытом этого восхождения? Может быть, когда вы первый раз оказались на Святой Земле или в какой-то другой раз? То есть наверняка что-то произошло, что потом зародило в вас вот эту вот задумку сделать такой фильм. То есть тут ведь наверняка личный опыт – это, наверное, главная движущая сила.

Игорь Мещан

— Смотрите, вы понимаете, у меня есть несколько городов, абсолютно любимых мной. Один из которых – это Иерусалим. Я не буду называть остальные города, ну, понятно, Москва, где я живу. Понимаете, Иерусалим – это город, на который, простыми словами говоря, подсаживаешься. То есть ты, чем больше ты там бываешь, тем больше тем больше тебе там хочется быть. То есть ты просто вот этот, ты выходишь, заходишь в старый город, и всё, и вот тебе не важно, что там делать. То есть я был много раз там, условно говоря, там, ну, наверное, там, больше 30 раз там в Иерусалиме, если не больше, да? Но просто вот ты на каком-то этапе, вот как ты приезжаешь в паломничество, сначала ты пытаешься охватить всё. Тебе там надо вот крестик поставить, как древним паломникам, там написать: «здесь был Вася», значит, там земли набрать, там щепку оторвать, там оливку забрать, там вина в Кане Галилейской набрать, оно ужасного качества, кстати, всегда. Вот, потому что я понимаю, почему, потому что это уже люди делают, это не Господь его претворяет воду в вино, я думаю, оно было прекрасно, и из Евангелия мы это помним, а сейчас, конечно, ужасного качества, но это неважно, тебе хочется везде вот к этому прикоснуться, И чем больше ты приезжаешь в Иерусалим, тем тебе меньше хочется двигаться, тебе хочется просто дышать этим воздухом, тебе хочется просто ощущать себя в этой точке мира. И это то, что называется пуп земли, потому что ты можешь ничего не делать, ты можешь сидеть, и весь мир будет вращаться вокруг тебя. У нас была даже задумка сделать такое кино, потому что у нас есть там один знакомый, который живет в Старом Городе, не будем его называть, и путешествует между своим домом в Старом Городе, своей работой в Старом Городе в кафе, и сидит, пьет кофе в кафе у друзей у Яффских ворот, понимаете, вот эти три точки. И как бы вот этот мир глазами человека, который внутри вот этого старого города волшебного живёт, это, конечно, невероятная совершенно история. И поэтому Иерусалим — это такое место, на которое... ты начинаешь к нему тянуться. То есть ты там побывал, и тебе опять хочется. Тебе опять хочется туда приехать. Тебе опять хочется. И вот мне с годами, мне в принципе ничего не надо. То есть я вот могу туда доехать и просто сидеть, там, я не знаю, пить кофе. И вот это смотреть на вот это, вот дышать этим воздухом. Смотреть на это количество людей, которое идёт. И больше ничего не нужно. Поэтому это такое невероятное совершенно место по разным причинам.

Мария Сушенцова

— Я напомню, что у нас в гостях сегодня продюсер Игорь Мещан и режиссер Александра Андронова. И с вами я, Мария Сушенцова. Обсуждаем сегодня премьеру фильма, который сняли Игорь и Александра, «Восхождение в Иерусалим» он называется. И сейчас Игорь делился с нами своим личным опытом этого восхождения в Иерусалим, который продолжается из года в год. И вот, знаете, хотела поделиться с вами, радиослушателями, своим таким свежим впечатлением от просмотра фильма. Наверное, если отвлечься от каких-то исторических, смысловых таких вот линий в этом фильме, то я не могу до сих пор отделаться от вот ощущений, которые очень похожи на то, что вы сейчас описывали, ощущения замедления даже, я не знаю, то ли время замедляется, то ли оно так сильно ускоряется, или оно застывает, сложно передать это ощущение, но темп съёмок, то, как движется камера, то, что ты видишь вокруг себя, первое, у меня возникло ощущение полного присутствия, что я, находясь в Москве, нахожусь там. И тут, наверное, не знаю, кого это благодарить. И оператора, и операторское искусство, режиссера. То есть мне, как человеку, который смотрит, я не знаю, кто так придумал замечательно, но эффект такой точно есть. Он ощущается очень явно.

Игорь Мещан

— Все придумывает режиссер. Оператор воплощает в жизнь. Поэтому это Саша, скажи, Саша.

Мария Сушенцова

— Спасибо Александре и вашему оператору.

Игорь Мещан

— Потому что темп очень классный темп фильма. Мне очень понравилось.

Мария Сушенцова

— Именно темп, который позволяет тебе, во-первых, замедлиться из твоей московской вечной гонки, раз, а второе, тебя туда как будто затягивает, как в параллельную реальность, и вот эти замечательные ракурсы, и с высоты птичьего полёта, когда камера движется, ты как будто стоишь, там, скажем, на этой, да, и смотришь. Вот эффект полного присутствия, как будто я там стою, и вот с этой колокольни, например, да, где русское присутствие, осматривая вот так взгляд, движется как бы поверх этих видов, или, наоборот, из такой низинки, из глубинки, когда ты идёшь по этим улочкам, и они как бы над тобой вот так вот смыкаются, и ты вот чувствуешь вот этот древний дух там этого города.

Игорь Мещан

— Потрясающе. Я сразу сказал, Саша гениальный режиссёр, абсолютно. Это она всё придумала и воплотила в жизнь. Это сто процентов. Поэтому расскажи.

Александра Андронова

— Нет, на самом деле у нас была большая команда. Ну почему же сразу Саша? Кино снимается командой. Это не заслуга одного человека, это заслуга многих людей. У нас потрясающий оператор-постановщик и режиссёр монтажа Антон Белоусов. Мы с ним уже не один фильм снимаем. В основном мы с ним работаем вместе, вдвоём, мы всё делаем вдвоём. Но вот в этом фильме удалось поработать ещё с другими потрясающими людьми. В частности, вот с командой аниматоров. Потому что я тоже, когда думала, как снимать вообще это кино, какая должна быть форма, я поняла, что обязательно нужна нам авторская анимация, чтобы как-то это всё образно переосмыслить, а не просто проиллюстрировать. Поэтому мы стали искать, кто этим может заняться.

Игорь Мещан

— И я сразу, можно я тебя перебью, просто чтобы слушателям было понятно, что у нас есть такие врезки.

Александра Андронова

— Эпизоды, анимационные эпизоды.

Игорь Мещан

— И они переходят в современность, переходят в такую античность, условно говоря, через анимацию, и возвращаются обратно.

Александра Андронова

— Да, и стали мы искать команду, нашли очень классного режиссера анимационного кино Наталью Антипову, и когда мы посмотрели ее работы в технике песочной анимации, то поняли, что это то, что нам нужно. Потому что, во-первых, материал связан с тем местом, где мы снимали, с Иерусалимом, с пустынными этими окрестностями. А во-вторых, песочной анимации присуща такая условность. Мне тоже показалось это важно, потому что мы, по сути дела, не знаем, как выглядели эти люди. И мы можем только представить себе, предположить, как они выглядели. Благодаря, кстати, Яне, которая была нашим научным консультантом, Яне Чехановец, она помогала нам тоже... помогала создавать эти анимационные эпизоды. Вот. И вот таким образом с Натальей мы познакомились, начали работать. У нас был такой... ну, можно сказать, сценарии. То есть я говорила, что снимать, что я хочу видеть в этом эпизоде, а она придумывала уже как, как это воплотить. И мне кажется, получилось потрясающе, особенно вкупе с музыкой, которая... Да, про музыку отдельно хочется сказать. Да, которая... Которую подобрал наш прекрасный режиссер монтажа Антон Белоусов. Он потрясающе работает с музыкой. Вот. И вот это так всё сложилось, причём... Есть эпизоды, которые сами по себе самоценны, мне кажется. Вот с корабликом, например. Вот то, как это мы придумали, мне кажется, оно отражает и атмосферу, да, и оно, в принципе, само по себе красиво. И, может быть, в чём-то исторично, но не мне судить, но мне так кажется.

Игорь Мещан

— Ну там красиво сделано, даже титры сделаны в этой анимации песочной. Даже это тоже, это такой элемент, какие-то мелочи, очень продуманные в кино. Поэтому они даже вот финальные титры, где там в виде граффити сделаны, это вообще гениально совершенно. Я это увидел только на премьере, естественно. Это неважно, это Саша все делала.

Мария Сушенцова

— Да, вы знаете, вот опять же, что еще откликнулось, и музыка, и какой-то колорит вот этого перекрестка культур. Ведь мы понимаем, что современный Иерусалим, он не только сейчас, да, он там и его арабы завоевывали, в общем, там много кто был. Мне показалось, что в фильме очень удачно схвачено сочетание, с одной стороны, православной тематики очевидным образом, а с другой стороны, вот эта мультикультурность, вот этот взвар такой прям, ух, крепкий такой вот. И это выражается действительно и в каких-то сценках, в таких зарисовочках сувенирных лавок, ещё чего-то. И музыка здесь играет очень большую роль, потому что в ней как будто слышатся такие азиатские чуть-чуть мотивы и восточные такие вот. То есть мы не только говорим... То есть нет ощущения вот рафинированной такой тематики, есть ощущение густого, заваренного бульона, культурного, на базе которого всё равно как доминанта просвечивают вот эти христианские смыслы, о которых идёт повествование. Вот это создаёт ощущение большого доверия, то есть тебе кажется, что ты действительно там, это всё очень правдиво, потому что это перекрёсток культур, несомненно, такой очень в тесном взаимодействии друг с другом, может быть, где-то даже очень слишком тесным, но очень реалистично, очень реалистично, действительно, вот. Спасибо вам ещё раз. Да, мне повезло уже посмотреть картину, я очень советую нашим радиослушателям приобщиться, особенно всем тем, кто не был ещё на Святой Земле, просто обязательно к просмотру.

Игорь Мещан

— Клуб кинопутешественников. Если не можете поехать, посмотрите наше кино.

Мария Сушенцова

— Да, а если уже были, тем более.

Игорь Мещан

— Понимаете, оно получилось очень атмосферное. То есть атмосферное, почему? Потому что ты как-то вот просто, оно действительно, вот то, что вы сказали абсолютно точно, оно как-то тебя втягивает. И ты в этом ритме начинаешь плыть просто вместе с ним. Потому что, да, почему? Потому что вот кажется, что... А вот надо бы, вот я смотрел, потому что я-то понимаю, о чём речь, и я его как бы там участвовал в каком-то виде, но ты смотришь, и ты понимаешь, а вот и вот это бы можно было сказать, и вот это можно было бы, и вот этим дополнить, да? А потом, когда ты заканчиваешь его смотреть, ты понимаешь, не надо. Вот там ничего лишнего нет. То есть как бы там как-то вот это... Потому что ту же матушку Мариам мы записывали, там у нас, по-моему, можно до конца жизни её издавать, её там мемуары от тех записей, которые... Кино это всё-таки ненаучный труд, да?

Александра Андронова

— То есть не надо ждать, что там будут освещены все аспекты христианского паломничества.

Игорь Мещан

— Оно создаёт настроение. Кино должно создавать настроение.

Александра Андронова

— И какой-то образ.

Игорь Мещан

— Образ, раз, и вот у меня, мои друзья, тоже, так сказать, киношники, которые каким-то кино занимаются, они сказали... Они две вещи сказали, правда. Они сказали, что очень классный темп и настроенческая история. Ты спокойно в этом темпе плывёшь, и тебя не напрягает, то есть нет такой жёсткой, так сказать, не культурного крена, а нет жёсткого крена ни ортодоксального, ни такого, ни сего, да? То есть, как бы, да, ты рассказываешь с христианской точки зрения, ты рассказываешь, что там матушка-монахиня, она говорит, она духовная, она 33 года вводит группы по Иерусалиму, она уже видела столько людей там прошло, целый Иерусалим мимо нее прошел, да? Там Яна, которая там 30 лет копает эти все христианские святыни, видела и это, и то, и живет сама в Старом Городе, да? То есть, это первое. И второе, они сказали, что очень прекрасный саундтрек, потому что вот тоже ничего лишнего, понимаете. То есть, мы не занимались, то есть, у нас не было, вот как мы в самом начале говорили, что когда первый раз приезжаешь в Иерусалим, то тебе хочется всё показать. Вот у нас не было задачи всё показать. У нас была задача, мне кажется, Саш, у нас была задача показать вот это настроение, вот этот дух Иерусалима. Вот ты приходишь туда, и у тебя уже всё хорошо, и матушка говорила прекрасные слова, вот я запомнил очень хорошо, когда она сказала, что на самом деле паломничество это путь к себе. Это путь к себе, к своему сердцу, потому что. Внутрь себя, потому что Бог у тебя внутри. Поэтому ты идешь, а приходишь внутри себя, все равно к себе приходишь. Вот это, мне кажется, очень важно. И вот это настроение, с моей точки зрения, абсолютно есть в фильме. Именно вот это спокойное, там, без вот этой агитации, пропаганды, чего-то там, а оно настраивает на размышления. И это, конечно, заслуга этих людей, которые делали это кино, да, то есть как бы Саши в первую очередь, там, Антона, еще там, да, то есть это вот сама тема, это очень классно, потому что ее можно по-разному подать. Понимаете, можно в лоб, можно по лбу, можно так, можно в рассуждениях, можно как угодно. И вот это очень важно, вот этот тон, доверительный тон разговора с теми людьми, которые смотрят. Уважительный тон.

Александра Андронова

— А ещё знаете, что важно? Что у нас не было сценария. Потому что меня вот вчера на премьере спросили.

Игорь Мещан

— Нас только что представили как авторов сценария. Мы с тобой авторы сценария, а не было сценария. Да, это правда.

Александра Андронова

— Нет, сценарий был, но сценарий вот в таком классическом  понимании этого слова, на бумаге написан какой-то текст, то есть меня на премьере спросили, да, а был ли у вас сценарий? То есть вы там писали какой-то сценарий, реплики? Я говорю: нет. Ну, я вообще никогда так не работаю, я не утверждаю там, что это правильно или неправильно, просто мы обычно как работаем? У нас есть сценарный план. Мы приходим в какой-то там объект, локацию, мы обсуждаем предварительно, что мы хотим от этого эпизода. И Игорь Владимирович просто общался с героинями очень такой свободной, непринужденной манерой. Мне кажется, это чувствуется. Да, я хотела тоже это ответить. что там нет каких-то заученных слов, нет никакого сценария, которому надо следовать. Это, мне кажется, тоже такое... такое преимущество этого фильма, да, такое... Ну просто беседа.

Игорь Мещан

— Ты разговариваешь, потому что все в теме. Живая беседа.

Александра Андронова

— Живая беседа и ничего такого лишнего. И никаких формальностей, так скажем. Вот.

Игорь Мещан

— Но поэтому и не было специального ведущего. Понимаешь, вот ты берёшь кого-то, например, актёра или ещё кого-то, он заучивает, он в этом Иерусалиме в жизни не был никогда. Или приехал первый раз, ему надо отработать смену. Потому что он этого не чувствует. Вот это важный момент очень. А у нас нужно было, действительно, вот это первая беседа, и беседа нужна была.

Мария Сушенцова

— Я напомню, дорогие слушатели, что сегодня у нас в гостях продюсер Игорь Мещан и режиссёр Александра Андронова. Мы обсуждаем премьеру их нового фильма «Восхождение в Иерусалим». И с вами я, Мария Сушенцова. Встретимся через короткую паузу.

Мария Сушенцова 

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА продолжается. Сегодня у нас в гостях продюсер Игорь Мещан и режиссер Александра Андронова, у микрофона Мария Сушенцова. Мы продолжаем обсуждать премьеру фильма, который сняли Игорь и Александр. Он называется «Восхождение в Иерусалим» и посвящен истории паломничества в Святую Землю, не только русского паломничества, но и шире вот всей истории этого явления как такового, Ппотому что, собственно, паломничество в христианстве, оно, естественно, начинается со святой земли, что логично, и охватывает, в общем-то, все народы, которые обращались в христианскую веру и притекали туда в разные периоды своей истории. И вот что мне хотелось бы ещё спросить для тех, кто, естественно, ещё не успел посмотреть этот фильм, вот немножко погрузить наших слушателей в тему, когда наступил вообще расцвет паломничества в Иерусалиме? И чем это таким вот интересным сопровождалось? Какой отпечаток это наложило, да, вот на сам город, на местности вокруг?

Игорь Мещан

— Смотрите, давайте с простых вещей начнём. Ну, во-первых, паломничество, никаким образом не подтверждено евангельскими, так сказать, тезисами. В Евангелии не сказано, что надо паломничать, обратите внимание, потому что Евангелие, которое повествует о жизни Христа, как бы, ну, странно было бы, если бы Христос сказал так, когда Я вознесусь, значит, надо ходить на те места, где это всё было, и так далее, и так далее, и так далее. То есть паломничество, что такое паломничество, с простых вещей начнём, это особый вид богопочитания. Если на паломничество и виды паломничества какие-то там намёки есть, так сказать, в Ветхом Завете, то в Новом Завете про паломничество ничего не сказано. И у нас в фильме сказано про этот феномен, это Яна как раз говорит, вы посмотрите, почему паломничество превращается в такое широкое явление. Но с нашей точки зрения, и мы знаем, что это основной расцвет был, это при еще Римской империи, это, наверное, шестой-седьмой, пятый, шестой, седьмой век, когда христианство стало религией официальной, и после этого народ поехал, все пришли в движение и начали ехать. Вот мы, к сожалению, не доехали до одной из раскопок в связи с известными событиями в Израиле, а мы планировали. Поехать на раскопки в пустыню Негев, но это рядом с Газой, это самый юг Израиля, поэтому пока мы туда проникнуть не можем, но мы надеемся, что мы поедем туда и раскопаем. Вот вы представьте, что там раскопали город, 5 века, 5-6 век нашей эры, естественно. И это был такой паломнический хаб, паломнический городок, через который шли эти караваны с паломниками из Африки в Иерусалим, из Иерусалима вниз на юг империи. И вот вы представьте, что такое в 5 веке, там было 5 базилик. То есть пять больших храмов. Это просто типа там село, через которое идут паломники, где они остаются на постой. Да, и были баптистерии, были странноприимные дома, были бани, ещё что-то такое. Вот представьте, это вот поселение, которое было рассчитано только на паломников, которые шли в Иерусалим. То есть, они за счёт этого жили. Паломники – это были бюджетообразующие потоки, понимаете, как нам бы сейчас сказали. Точно так же мы там в фильме показываем прекрасные места, это монастырь Мартирия, если я не ошибаюсь, которого там 40 человек было монахов и огромные трапезные, баптистерии, какие-то общежития, дома, они тоже обслуживали паломников, это огромный поток. То есть, ну, тут ученым лучше судить, но мне кажется, вот этот 5-6 век, потом 6-й, конец 6-го, начало 7-го века, пришли арабы, и арабы пресекли, конечно, вот эти все паломнические основные караваны, Римская империя, соответственно, начала уже распадаться там на Восточную и Западную и прочее-прочее, да? И тогда это уже как бы поехало уже вкривь и вкось, да? А русское, такой наплыв русских паломников, это, конечно, XIX век, XIX, начало XX, это гигантское было совершенно, и Императорское православное палестинское общество работало, ну, представьте, только школ было что-то порядка 300 школ было в Святой Земле, не в Святой Земле, а в Палестине так называемой, это кусок и Сирии, Иордания, Израиль, около 300 школ было. Школ русских, которые русские сделали для других детей, и так далее, и так далее. Представляете, какое у нас присутствие было? Если в Иерусалиме пробили новые ворота, мы об этом говорим. Новые ворота только для русских паломников, чтобы они не сломали остальные. То есть это как-то в нашем стиле всё. Чтобы мы там что-нибудь не переломали, давайте отдельно им построим, пусть они здесь ходят. Это тоже в кино у нас есть.

Мария Сушенцова 

— Да, здорово. Может быть, Александра, вы ещё что-то от себя добавите, что вам особенно запомнилось? Запомнилось, да. А что сейчас? Знаете, особенно интересно, я понимаю, что материала наверняка было очень много, и не всё вошло в фильм. Возможно, вот истории, там, кстати, чудесные в фильме рассказываются о том, какие чудеса происходили вот в эти первые столетия, когда паломничество разрасталось. Вот, в частности, я помню про чудо умножения хлебов, ну, потому что там же отцы-пустынники первые служили как раз и в этих монастырях, и насельники были точно особенными. Вот, может быть, тоже поделитесь какими-то интересными зарисовками.

Александра Андронова 

— На самом деле, в фильм вошло практически всё, что вот это странный такой момент.

Игорь Мещан 

— Всё, что достойно войти, да?

Александра Андронова 

— Да, потому что снимали мы около десяти дней, Мы планировали еще одну экспедицию, как раз на раскопке в пустыне Негев, но не сложилось. Поэтому, да, в фильм вошло все, что мы сняли. Это первый раз такое. Не знаю, что, если честно, как определить, наверное, вопрос.

Игорь Мещан 

— Но тебе как работалось, скажи?

Мария Сушенцова 

— Тогда поделитесь просто своими ощущениями от этих десяти дней особенных.

Александра Андронова 

— Смотрите, на самом деле, Иерусалим для меня такой немного тяжёлый город, потому что я интроверт, я не люблю, когда много людей вокруг. И особое... На самом деле, лучше всего это, когда ты рано-рано утром приходишь в храм Гроба, там никого нет, вот эта тишина, нет ещё этих толп. И ты можешь спокойно просто вот... Ну да, понятно, что у тебя есть какие-то рабочие задачи. То есть, поскольку было всего 10 дней, снимали мы там практически весь световой день мы этому посвящали. Вот, но всё равно... Вот такие вот моменты, может быть, это 5 минут или 10 минут в день, которые у тебя есть свободных, вот у тебя есть возможность прийти вот рано-рано утром в храм Гроба и немножко хотя бы постоять и так замедлиться. Потому что, да, в фильме есть эта атмосфера, но вы понимаете, что такое съёмки, да, небольшой командой. То есть атмосфера на съёмках, она не такая, как атмосфера в фильме. Но, тем не менее, вот... удалось, мне кажется, и мне, и, наверное, другим членам нашей команды съёмочной всё равно на какие-то, может быть, минуты оно замедлиться и почувствовать атмосферу этого места.

Мария Сушенцова 

— Да, кстати, мне тоже очень запомнилось, осталось такое ощущение, что ты наедине с этим городом, когда ты смотришь этот фильм. Ты мозгами понимаешь, что там толпы ходят, и об этом неоднократно говорится в самом фильме, но, вот опять же, из-за так поставленных кадров, каких-то ракурсов или моментов, которые выловили, нет ощущения вот этих толп, давящих на тебя. Есть ощущение личного контакта с этим местом. И даже хоть во многих кадрах там видно, как люди подходят, прикладываются, кто-то плачет, но вот нет ощущения вот такого массового бездумного туризма в это место, да, скорее какой-то... Да, если есть и есть люди, то всё равно какая-то осмысленность есть. Видно, что люди реагируют очень сильно на это место, они просто там, значит, проходят мимо, поставив галочку, я здесь был. Наверное, такого тоже много, но в фильме действительно вот подсвечено скорее какое-то смысловое проникновение, и нет вот этой давящей массовки. Короче, фильм получился. Я продолжаю быть под впечатлением.

Александра Андронова 

— И движением камеры, и оптикой, объективами, ну, выбором объектива мы старались вот так передать, собственно, эту атмосферу, да, когда, не знаю, насколько это будет интересно радиослушателям, Мы использовали специальный такой объектив, tilt-shift, когда ты фокусируешься на каком-то одном куске, фрагменте кадра. Для меня это тоже было важно, потому что, опять же, много всего, всё пёстрое, и важно в этом месте сфокусироваться на чем-то таком одном, да, будь то там святыня, или мы там снимали лица людей вот таким образом, да, которые под впечатлением, мне кажется, тоже очень важный такой выразительный момент этого фильма, именно выбор оптики для съемки.

Мария Сушенцова 

— А мне запомнился, кстати, крест, который вы тоже так раз, фокус на него навели, крест, на котором было написано что-то, ну, с обратной стороны там было написано: Иисус Христос Ника, что и альфа и омега, что довольно традиционно. А вот с другой стороны, что-то, по-моему, свет, путь, ну что-то в этом духе.

Игорь Мещан 

— Было написано, фос зои, это свет жизни.

Мария Сушенцова 

— Вот, свет жизни, да. Тоже как-то вот так раз, и запечатлелось, отпечаталось где-то.

Игорь Мещан 

— Да-да, это нас пустили в израильское хранилище древностей.

Служба древностей Израиля. И там вот эти первые кресты, которые фосзои, а знаете почему? Потому что кресты нательные начались с крестов, которые подвешивали под лампадой. То есть еще не было крестиков нательных, а уже вот эти крестики, которые первые, их подвешивали под лампадой, а потом появились уже нательные кресты чуть позже. Это как раз Яна нам сказала, что поэтому вот эта надпись, которая перешла потом в фос заи, свет жизни, это как раз свет жизни в буквальном смысле. Лампада, которую ты возжигаешь Богу — это свет жизни. И тут афористичность всего. И лампады, и не лампады, и Христа, и так далее, и такое получилась очень глубокая история.

Мария Сушенцова 

— А ещё, кстати, лейтмотивом всего фильма является такая мысль, что мир идеи и мир материи очень сильно связан, и нам очень сильно... мы нуждаемся в каких-то материальных артефактах, в прикосновении к ним, чтобы вот что-то такое... существенное почувствовать. И замечательная история, там рассказывается, по-моему, устами матушки Мариам о том, что Давид Гареджийский, святой грузинский, он настолько благоговел перед Святой Землёй, что уже подойдя к Иерусалиму, так и не решился, не зашёл туда, но взял с собой три камушка. И потом было явление иерусалимскому патриарху о том, что он унёс с собой всю благодать Святой Земли.

Игорь Мещан 

— Мы там с матушкой как раз на этой горе стоим, и с этой горы как раз снимают вот этот вид. То есть это гора, как у нас поклонная гора, которая ты заходишь, и впервые тебе, вот ты от моря идёшь, и впервые тебе открывается вид на весь Иерусалим, понимаете?

Мария Сушенцова 

— Я напомню, что у нас в гостях сегодня продюсер Игорь Мещан и режиссёр Александр Андронова. Мы обсуждаем замечательную премьеру фильма «Восхождение в Иерусалим», который сняли Игорь и Александра. У микрофона по-прежнему Мария Сушенцова. И мы обсуждаем всё, что связано со Святой Землёй, с паломничеством на Святую Землю, как это было показано в фильме. А вопрос, который я предварила этой историей, пересказанной из фильма про Давида Гареджийского, вот у меня какой. Он, знаете, может быть, наивный, детский такой, и из любопытства, но тем не менее. Вот как-то он мне пришел тогда во время просмотра фильма. А вот вы с собой из Иерусалима взяли какие-то особые артефакты, которые для вас, может быть, не в эту поездку, да, когда-то давно, но которые для вас являются таким концентратом тех чувств, переживаний, состояний, которые связаны для вас с Иерусалимом?

Александра Андронова 

— Нет.

Игорь Мещан 

— Слушайте, понимаете, когда вы... Давайте так скажем, понятно, что первые поездки в Иерусалим ты привозишь какие-то иконки, крестики, еще что-то такое, даришь людям, которые там не были, и так далее, и так далее. Потом, чем больше ты ездишь, тем меньше ты привозишь. Потом ты привозишь только что-то на заказ, потом ты ничего не привозишь, да? То есть вот, знаете, у меня... Я не люблю даже фотографировать вот в Иерусалиме когда, потому что это тебя отвлекает от ощущения, понимаете? То есть есть два вида путешествий. Есть путешествие за впечатлениями, а есть путешествие за ощущениями. Вот, мне кажется, паломничество должно быть путешествием за ощущением, потому что ты вот просто приехал в это место, и вот и тебе уже хорошо. Ты можешь просто сидеть на тёплых камнях и больше ничего не делать. Что самое такое, да? Молиться Богу, размышлять о своих каких-то вещах, размышлять о своих внутренних каких-то проблемах. Неважно, да? То есть Иерусалим тебя захватывает. И ты просто начинаешь, у тебя мозги настраиваются на его частоту. И ты просто, вот Саша сказала, что для каждого Иерусалим свой, да, вот Саша сказала, для неё тяжело, тяжело, но очень классно, когда там... Ну, понятно, Саша нас таскала на утренние съёмки, когда ещё народ не вышел на улицу. Вы обратите внимание, что мы идём по пустым улицам, это утро.

Мария Сушенцова 

— Да-да, никаких массовок, я говорю.

Игорь Мещан 

— Весь город твой. Это утро, да, там, и так далее, и так далее. Это правильно, потому что тогда ты чувствуешь вот эту атмосферу, потому что первое впечатление от Иерусалима или, например, там, от схождения благодатного огня, что это вообще какая-то дичь, какой-то восточный базар. То есть, ты не понимаешь вот этого всего. То есть, тебя это страшно отвлекает от настроя. У нас же как? Вот посмотрите на любую литургию, съёмку литургии, у нас какой-нибудь архиерей служит или ещё кто-то, посмотрите на лица людей, все сосредоточенные, все серьёзные, все пришли как-то молиться. Я всегда говорю, ребята, а где ваша радость о Господе? Вы же пришли на литургию, вы должны радоваться, Господь вам подарил ещё один день жизни, вы сейчас причаститесь, вы должны быть… А у нас как будто на похоронах все. И я объясню почему, потому что все считают себя недостойными. Но если ты недостойный, не приходи. Всё же просто, да? А кто у нас достоин? Никто, да? Поэтому вот я хочу сказать, что Иерусалим — это город, который вызывает во мне чувство радости. Почему? Потому что вот этот трепет, когда ты заходишь, и тебе радостно, что вот ещё раз ты побывал в Иерусалиме, ты это, выпил этого кофе, ты почувствовал этот запах, съел этот финик, эту лепёшку, которую ты нигде больше не ешь, этот хумус, который в Москве продаётся, но он никому не нужен, потому что хумус надо есть вот там, да, вот там, где его производят, там, где его придумали. Там, где они едят его, вот эти лепешки какие-то, еще что-то такое. Понимаете, это вот просто ощущение жизни. Иерусалим – это ощущение жизни. Знаете, я первый раз был на схождении… Вообще первый раз был на схождении благодатного огня, наверное, лет 25 назад, ну, плюс-минус. И вы знаете, что меня поразило? Меня поразило вот это ощущение вне времени. Мы тоже в фильме об этом говорим. Что там нет времени, вот представляете, чин погребения в храме Гроба Господня, стоит израильская полиция с оружием внутри храма, идут греки какие-то, поют своё там это самое, что-то арабы там своё завели, значит, эфиопы у себя там в придельчике там подкоп готовят в Кувуклию. Ещё что-то такое, и ты сидишь, и ты действительно, какие-то лампы вот эти освещают Кувуклию огромную, потому что какая-то там съёмка идёт, и ты сидишь, ты не понимаешь, где ты, вот убери вот этих израильских солдат, переодень их в римские одежды, как центурионы, там римская какая-то гвардия. И это могло бы быть, я не знаю, 1800 лет назад и сейчас. А второе, какое вот это вне времени, ты понимаешь, что тебе повезло попасть вот в этот момент, вот сюда, и вот это существовало пять тысяч, сколько там Иерусалим? Пять тысяч лет, да? Вот представляете, пять тысяч лет в этом месте живут люди, пять тысяч лет. Не бордюры поменяли там по сезону, а вот пять тысяч лет они ходят по одному и тому же камню. 5 тысяч лет, вдумайтесь в это, да? И ты понимаешь, что ты просто путешественник во времени, какая-то песчинка, вот тебя прибила в это место, ты посмотрел на это, восхитился, удивился, ужаснулся, обрадовался, и тебя дальше унесло. А вот в Иерусалиме ничего не изменится. До конца времён. Точно так же будет всё. Приходить паломники, точно будут те же камни, те же... Это такое... Иерусалим — это прикосновение к вечности. Ничего другого. Поэтому у нас вот получилось чуть-чуть прикоснуться, нам просто повезло, потому что мы оказались там, где мы должны были оказаться. Но до нас миллиарды людей оказались. И после нас это будет. Но нам повезло, что мы вот в этот момент, вот в этом месте сделали вот то, что мы сделали в виде вот этого фильма, о котором мы сейчас рассказываем.

Мария Сушенцова 

— Да. Если резюмировать, то главный артефакт, который вы привезли из Иерусалима — это фильм о нем.

Игорь Мещан 

— Конечно, да.

Мария Сушенцова 

— Это прекрасно. В которой, как такая коробочка волшебная открываешь, и получаешь то самоощущение, а не впечатление, о котором вы говорите. Как приглашение, на самом деле. Вот опять же, может быть, я слишком много сейчас говорю о своих субъективных впечатлениях, но на самом деле фильм тебя приглашает туда. Приходи. Вот прямо сейчас, в этот момент, когда ты смотришь, и хочется прям такую зарубку себе сделать, что я туда обязательно поеду. То есть хочется поехать. Он тебя приглашает.

Игорь Мещан 

— Можно не делать зарубку, просто поехать.

Мария Сушенцова

— Да, можно.

Игорь Мещан 

— Понимаете, не надо откладывать до праздника и до чего-нибудь.

Мария Сушенцова 

— Да, а то может получиться, как у Гоголя, о котором тоже в фильме рассказывается, что он там собирался много-много лет, а потом приехал и как-то разочаровался. То ли вот на эту внешнюю суету посмотрел, то ли еще...

Игорь Мещан 

— Вы знаете, не надо строить ничего в голове.

Надо просто приезжать и с открытым сердцем на это все смотреть. Потому что Иерусалим в твоей голове может сильно отличаться от Иерусалима реального. Вот и все. Это вопрос совмещения тебя и головы.

Мария Сушенцова 

— Мы потихонечку близимся к финалу нашего эфира, но мне вот очень хочется успеть ещё спросить, поскольку про ваши совместные фильмы, не только про этот, поскольку вы с Александрой сняли не один фильм, и многое, мне кажется, объединяет эти фильмы. Я вот тоже кое-что сегодня пересматривала, и, безусловно, какие-то общие, общая стилистика, общие подходы есть. И хотела я вот что спросить, а вот какой для вас фильм из совместно снятых особенно дорог сердцу? Вот, Александра, поделите, пожалуйста. Вы как режиссёр, кто это всё задумывал.

Александра Андронова 

— В самом деле, каждый фильм даётся непросто, и каждый фильм дорог. Но, ну, не знаю, давайте назову вот фильм, который тоже сейчас не так давно вышел, он сейчас путешествует по фестивалям, называется «Ветреные будни». Он о священнике, который живёт и служит на острове Беринга, Командорские острова, это в Тихом океане. Мы туда очень долго добирались.

Игорь Мещан 

— Потом долго выбирались.

Александра Андронова 

— Потом долго выбирались, да. На самом деле, я давно мечтала попасть на Камчатку, и просто открыла сайт Камчатской епархии и стала смотреть. У нас была задача снять фильмы о православии в разных удалённых уголках России. Я стала искать, а где же у нас есть храм, и вот нашла, что есть такой остров Беринга, и там есть один маленький населённый пункт, где живёт около 600, по-моему, человек, всего есть храм. Я позвонила отцу Владимиру, он мне сказал: нет, слушайте, не приезжайте к нам, не надо, у нас ничего не происходит, мы дома сидим, у нас погода плохая вечно, что вы у нас снимете? Ну вот езжайте там, у нас есть прекрасные на Камчатке регионы туристические, города, где там горячие источники, то всё. Я говорю: нет. Нет, мне стало интересно, что это за остров, где ничего не происходит. А потом мне еще сказал, что вы до нас не доберетесь ни за что в жизни, потому что у нас самолеты не летают, вы прилетите в Петропавловск-Камчатский, будете там ждать самолета до Никольского, там месяц.

Игорь Мещан 

— Погода, погода, там по погоде летает все.

Александра Андронова 

— И я поняла, что нет, я этого так не оставлю, я хочу попасть на этот остров, где ничего не происходит. И мы туда попали в итоге вдвоём с Антоном Белоусовым, с оператором, и, собственно, с режиссёром этого фильма. И, собственно, вот получилось это кино, такое тоже небольшое, медитативное.

Игорь Мещан 

— Но классное, классное совершенно.

Александра Андронова 

— Да, где тоже каких-то событий, да, драматургических поворотов там нет, но, тем не менее, оно мне очень дорого, оно меня вот погружает в такую, ну... передаёт. То есть и саундтрек там очень классный тоже. Там такое изображение немножечко непроявленное, можно сказать. Потому что мы тоже с Антоном, когда туда попали, мы думали, а как вообще передать то ощущение, которое у нас там возникает. И вот Антон предложил такое слово «авитаминоз». То есть, когда тебе чего-то не хватает. Поэтому у нас такая картинка там. В приглушенных таких тонах, но зато очень богатый саундтрек, такой, богатый звуками разными. Вот. «Ветреные будни» сейчас путешествуют по фестивалям, надеюсь, в будущем они у нас будут тоже...

Игорь Мещан 

— Я думаю, в начале следующего года мы их покажем.

Александра Андронова 

— И по поводу восхождения в Иерусалим, мне кажется, надо сказать, что у нас будет показ в Санкт-Петербурге, да, Игорь Владимирович?

Игорь Мещан 

— Да, у нас 19-го, 18-19 декабря будет показ в Санкт-Петербурге в Доме журналиста и презентация выставки, которая посвящена Иерусалиму, со старыми фотографиями, стереофотографиями. То есть то, что мы сделали в Москве, теперь будет в Санкт-Петербурге. И, соответственно, будет премьера нашего фильма для Питера, потом у нас будет премьера и выставка в Арзамасе, и потом в Сарове, в Доме ученых мы тоже это представляем, выставляем, а после этого уже фильм покажут достаточно широко.

Александра Андронова 

— Ну и хочется, конечно, поблагодарить президентский фонд культурных инициатив за поддержку проекта. Потому что благодаря им получилось, собственно, не только сделать фильм, но и собрать выставку и в нескольких городах показать. Это, мне кажется, очень важно, ценно для зрителей.

Игорь Мещан 

— Спасибо вам большое.

Мария Сушенцова 

— Спасибо вам большое. Я напомню нашим слушателям, дорогим, что сегодня у нас в гостях были продюсер Игорь Мещан и режиссер Александра Андронова. Мы обсуждали премьеру их фильма совместного, снятого ими и их коллегами, «Восхождение в Иерусалим», премьера которого только-только прошла в Москве и грядет и в других городах нашей страны, и затем станет доступна зрителям. Спасибо вам большое за этот разговор, за фильм, за приглашение побывать в Иерусалим не только внешне, но и во внутреннем смысле. Я всем очень рекомендую посмотреть этот фильм при возможности. И, конечно, поехать в Иерусалим, если получится.

Игорь Мещан 

— И взойти в Иерусалим не только в земной, но и в небесный.

Мария Сушенцова 

— Да.

Игорь Мещан 

Там у нас есть об этом тоже.

Мария Сушенцова 

— Как сказала матушка Мариам: до встречи в Небесном Иерусалиме.

Игорь Мещан 

— Да. Спасибо вам большое.

Мария Сушенцова 

— Спасибо. До свидания.

Игорь Мещан 

— Спасибо.

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• «Молодежь и Церковь». Иеромонах Давид (Кургузов)
• «Память о Великой Отечественной войне». Священник Константин Мальцев
• «Молодежное служение в Церкви». Священник Сергий Старокадомский, иеромонах Геннадий (Войтишко)

---

Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов