Поделиться
Началось всё с Пасхи. Из детских воспоминаний у меня осталось ощущение радости от празднования Пасхи в нашей семье. Мы всегда приезжали в деревню к бабушке. Собирались мамины сестры, братья с семьями. Было шумно, весело. Очень ждали бабушку со службы.
Она приходила, приносила из церкви освященные куличи и крашеные яйца. Все обменивались приветствиями: «Христос воскресе!» — «Воистину воскресе!» Накрывался большой стол. С чаем наконец-то разрешали съесть долгожданный кусок кулича. Начиналось обсуждение, какой кулич кому больше нравится. Обычно их было несколько, пекли сами по разным рецептам. Радостные, светлые воспоминания от этого дня остались на всю жизнь.
Мне было уже за тридцать, когда захотелось вернуть эту радость. Я к тому моменту уже покрестилась, но в храм еще регулярно не ходила. Читала только детскую Библию, закон Божий. В них простым языком были изложены основы православной веры.
И однажды я решила, что следующую Пасху будем праздновать с освященными куличами. Во-первых, потому что все ходят освящать куличи. Значит так правильно, так надо. А во-вторых, вспомним, как было радостно в детстве. Дома моя идея всем понравилась, поэтому готовили вместе.
В Великую субботу мы с дочкой пошли в ближайший храм. Отстояли с ней очередь на освящение снеди. Разложили наши куличи на длинном столе. Я боялась что-то не так сделать. Но люди вокруг оказались приветливые. Рассматривали друг у друга, кто что принес, улыбались, помогали зажечь свечки от их свечей.
Вышел из храма священник. Соседи зашептали: «Батюшка пришел». Батюшка повернулся к народу, всех громко поприветствовал: «Помолимся, братья и сестры!», — и начал читать молитву. Вдруг неожиданно для себя заплакала. Слезы просто полились из глаз ручьем. Это он и мне сказал? Я здесь не чужая? Дело в том, что сначала я ощущала себя как бы пришедшей со стороны: здесь все знают, что делают и для чего, а я еще нет. И когда услышала призыв помолиться вместе, меня охватило чувство сопричастности ожиданию великого праздника, с молитвой, которую читал священник.
После освящения куличей мы шли домой, и я размышляла о том, что вот, выполнила давно задуманное, но этого оказалось мало. Я была под впечатлением от призвания к молитве. Захотелось не просто делать, как все, а самой побольше узнать о Пасхе.
Я начала ходить каждое воскресение в храм на службу, чтобы научиться молиться, чтобы молиться вместе с другими людьми. У меня появилась сильнейшая внутренняя потребность, которую я и объяснить тогда не могла. Начала читать богословскую литературу, узнавала смысл богослужений, таинств, православных церковных праздников, постов.
Я хотела вернуть далекую неосознанную детскую радость из своих воспоминаний, а обрела настоящую радость, духовную, от осознанного понимания истинного значения Пасхи, воскресения Христова! От веры в Бога. И только тогда поняла, что же так согревало в детстве! Откуда была эта радость? От бабушки. Она, глубоко верующая христианка, дарила любовь и старалась приобщить нас к Главному празднику в ту меру, которая была нам тогда под силу. Сквозь годы Господь за эту ниточку бабушкиной радости, тянущуюся из детства, привел меня в Храм, к самому источнику радости, ко Христу! А куличи и яйца и все традиции в нашей семье — продолжаются. Только теперь у Праздника есть его подлинный смыл!
Автор: Наталья Махмудова
Все выпуски программы Частное мнение
О благодарности. Ольга Цой
Поделиться
Однажды я спросила знакомого иеромонаха: «Батюшка, в чем смысл моей жизни?». Вопрос был не риторическим, очень личным. Думала, он скажет: «Как — в чем? У тебя семья, двое малолетних детей, надо их вырастить, воспитать...». Но батюшка ответил на мой вопрос не задумываясь: «Быть с Богом». «А как это — быть с Богом? — продолжила я. — Не понимаю. Уж очень абстрактно...». «Это значит — за все благодарить», — последовал ответ.
Я начала размышлять об этом. И стала замечать, как часто звучит слово «благодарим» в церковных службах! «Благодарим Господа!» — дает возглас священник во время Евхаристического канона. «Тебе поем, Тебе благословим, Тебе благодарим, Господи...» — звучит молитва самого важного момента Литургии, во время которого происходит преложение хлеба и вина в Тело и Кровь Христовы. А в конце службы мы слышим призыв батюшки: «Поблагодарим Господа!».
Я посмотрела этимологию самого слова «благодарность». По-русски все очевидно — «благо дарить» — «делать добрые дела». А вот по-гречески это слово звучит как «евхаристия».
Евхаристия! Причастие! Стала читать святых отцов и поняла, что Таинство, которое установил Сам Господь, — не просто вкушение Его плоти и крови, чтобы так соединиться со Христом, это — благодарение за Его жертву, за Его любовь, за все блага, которые нам дает Господь ежедневно!
Так мы наследуем жизнь вечную. Выходит, благодарность, прославлять Бога, — это и есть путь в Царство Небесное.
Какой простой совет дал батюшка — благодарить Бога. И как много открылось мне, когда только попыталась начать это осознавать.
Автор: Ольга Цой
Все выпуски программы Частное мнение
Борис Семёнов. «На зимнем перекрестке»
Поделиться
— Так вот он какой, Ирбит — маленький древний городок между Екатеринбургом и Тюменью. Спасибо тебе, Сергей, за интересную экскурсию. А за то, что привёл меня сюда, в музей изобразительных искусств — особая благодарность!
— Да полно, Андрей! Тебя, наверное, трудно удивить — живёшь в столице, столько произведений искусства повидал на своём веку.
— Повидал немало, отрицать не буду. И потому могу сказать уверенно — в здешней коллекции картин есть настоящие жемчужины. Взять хотя бы вот эту акварель Бориса Семёнова, «На зимнем перекрёстке».
— А что в ней особенного? Занесённый снегом город, хмурое небо. Основной цвет — серый...
— А ты приглядись повнимательней. Окунись в атмосферу, которую передал художник. Сумерки опускаются на город, уже включили фонари. Их череда вдоль дороги — словно гирлянда. Праздничными огоньками смотрятся и окна двухэтажных домов, и зелёный глаз светофора.
— Думаешь, это новый год?
— Совсем необязательно. Картина скорее говорит о том, что каждый день может дарить нам радость. Нужно лишь внимательно жить, уметь удивляться простым вещам. Тому, как могучий тополь полощет в небе ветвистую крону, или красный трамвай задорно звенит, прогоняя уныние.
— Трамвай на рисунке хорош! И дома мне здесь нравятся — старинная купеческая застройка. Интересно, что это за селение?
— Скорее всего, Екатеринбург. Точнее, Свердловск — именно так назывался город в годы жизни Бориса Семёнова. Он переехал в столицу Урала в 1938-ом.
— А родом художник откуда?
— Из Санкт-Петербурга. Хотя опять нужно сделать поправку — из Петрограда. Такое название было у города на Неве в 1917 году, когда Борис Семёнов появился на свет.
— А потом город стал Ленинградом.
— Верно. Ему, как и Свердловску, художник посвятил немало своих работ. Ещё он рисовал Москву и Ригу, где часто гостил у родственников. Во многих акварелях Бориса Семёнова легко узнаются черты того или иного города. Но рисунок «На зимнем перекрёстке» — это пейзаж настроения. Здесь важно не сходство, а тёплое впечатление, что перед тобой — родной уголок. У каждого человека он свой...
— Передать настроение — особый талант!
— И тем более с помощью акварели. Эта краска не даёт права на ошибку. Любое исправление оборачивается грязью на бумаге.
— Рисунок Бориса Семёнова чист и прозрачен. При этом детали переданы безупречно. Как художнику удалось настолько овладеть сложной техникой?
— Мне кажется, это сродни чуду. В начале своего творческого пути Семёнов писал картины маслом. Он занимался оформлением Свердловска к праздникам, делал заводские зарисовки. Его первые работы никого не впечатляли. А в какой-то момент Борис Александрович попробовал себя в новом жанре — и поразил всех! Он начал создавать настоящие шедевры!
— Может быть, художник и тематику поменял?
— Нет, дело не в этом. Семёнов по-прежнему посвящал свои работы производству, у него есть целая акварельная серия «Урал индустриальный». И там даже заводские трубы выглядят нежно и лирично. В рисунках дышит жизнь, чувствуется настроение, угадываются судьбы.
— В чём же секрет такого преображения?
— Может быть, в том, что акварель не терпит жёстких методик, учит доверять вдохновению. А что это, как ни помощь Божия в творчестве? Когда Борис Семёнов усвоил эту науку, само течение будней стало для него радужным, акварельным — удивительным. Картина «На зимнем перекрёстке» — одно из мгновений в светлом потоке дней.
Картину Бориса Семёнова «На зимнем перекрёстке» можно увидеть в Ирбитском государственном музее изобразительных искусств.
Все выпуски программы: Краски России
Бог есть. Анна Тумаркина
Поделиться
Я родилась и выросла в атеистической семье. В детском саду и школе нам, детям, о Боге ничего не говорили. Но в детских сказках и поучительных рассказах периодически возникал образ некоего Высшего Существа, создателя Земли, которого называли то «Бог», то «Господь». И я, пятилетняя девочка, захотела спросить у отца:
— Папа, Бог создал нашу Землю, а кто создал Бога?
Почему-то вопрос о создании Земли для меня был как-бы уже решен. Папа разрешил мои сомнения, но очень неожиданно:
— Кто тебе сказал, что Бог создал нашу Землю? Бога нет!
Я не на шутку удивилась. Мы очень долго и очень подробно говорили с отцом о существовании, вернее, о несуществовании Высшей Силы. Отец настаивал на том, что если бы Создатель существовал, Он не допустил бы жестокости и насилия. Припомнил, что Гагарин в Космос летал, а Бога не видел. Все эти аргументы хорошо известны, особенно тем, кто родился в СССР.
Я поверила отцу. Но не успокоилась. Мой интерес к Богу просто поменял знак с плюса на минус: я стала буквально воинствующей атеисткой. Всех, кого только можно, я с пристрастием допрашивала:
— Ты веришь в Бога?
И если мне отвечали положительно, разворачивала такую антирелигиозную пропаганду, что и советскому журналу «Безбожник» не снилось. Но это на людях. А наедине с собой я словно сама себя убеждала: «Бога нет, потому что...» И так каждый день.
Тем временем СССР распался и люди отчаянно бросились на поиски Бога: кто в Православии, кто в других традиционных религиях, а кто и в сектах. Словно приученные к дефициту, хватали первое, что попадется: вдруг завтра вера снова будет под запретом? На радио и телевидении появилось множество религиозных программ. В продаже появились Библия, Евангелие.
Моя тетя, в прошлом образцовая атеистка, пламенная комсомолка, всерьез уверовала и крестилась. Как же я ее укоряла! Как же мы с ней спорили: до криков, почти до оскорблений доходило с моей стороны. И в то же время ... Как же я ей... завидовала. Завидовала, сама не знаю, чему. Возможно, чувствовала, что там, в красивом здании с позолоченными куполами, которое она посещала раз в неделю, происходит нечто удивительное, что мне не дано. Зависть не давала покоя. Словно раскручивала какой-то внутренний вихрь, заставляя самой себе твердить: «Бога нет! Бога нет!» Я повторяла это вслух, когда оставалась дома одна, пока никто не видит и не слышит.
Все убеждала, убеждала себя, но чем дальше, тем больше понимала: себя не обманешь. Я больше не могу не верить. Борьба с Богом — борьба с истиной. И вот, по обыкновению оставшись дома одна, вдруг громко, неожиданно выкрикнула: «Бог есть!»
Я сама себя испугалась. Но как же мне стало хорошо! Светло и спокойно. Не нужно было больше ничего доказывать, ни себе, ни окружающим. Зависти к моей верующей тете и след простыл, на ее месте возникло чувство счастливого единения и совместной причастности большой и радостной тайне.
Ни секунды не смущали все известные мне доводы против. Я прочувствовала, прожила сердцем, душой, разумом: Бог есть! Это собственно, и было начало моего пути ко Христу.
Прошло много лет. Дорога в Церковь не была ни гладкой, ни краткой. Не раз и не два я разочаровывалась и отступала. Потом каялась и хваталась за веру, как за спасательный круг. Все для того, чтобы в 26 лет принять Православное Крещение и успокоиться. Больше не за чем в чем-то убеждать или разубеждать себя и других. Можно просто выдохнуть и с полной уверенностью засвидетельствовать: Бог есть.
Автор: Анна Тумаркина
Все выпуски программы Частное мнение
