Поделиться
— Спасибо тебе, Андрюша, что привез меня сюда, в усадьбу Середниково! Я и не знала, что в паре километров от Зеленограда есть такой заповедный уголок. Мне нравится и архитектурный ансамбль, и парк, и речка Горетовка. А на противоположном берегу, смотри, какая деревенька очаровательная.
— Это село Лигачёво, им в своё время вот так же был очарован художник Константин Юон. Именно там он встретил свою единственную любовь и жену, Клавдию Алексеевну Никитину. Сейчас я покажу тебе, сестрёнка, её портрет, найду в интернете... Вот, посмотри. Работа называется «Утро в деревне. Хозяйка».
— Какая радостная картина! Она здесь, в усадьбе хранится?
— Нет, в Казани, в музее изобразительных искусств.
— Жаль, далеко, я бы полюбовалась. Написано восхитительно! Комната деревенского дома залита светом. Лучи струятся в распахнутое окно. Деревянный пол и мебель на солнце отливают золотом. В комнате тепло, хозяйка ходит босая. На ней длинная тёмная юбка и белая лёгкая маечка. Женщина достала из резного буфета кувшин, мешочек с мукой, наверное, собирается замешивать тесто. Она настоящая красавица — круглолицая, большеглазая, с косой до пояса.
— Вот эта русская красота и поразила Константина Юона, когда он впервые увидел Клавдию Алексеевну в тысяча девятисотом году. Художнику тогда исполнилось двадцать пять лет. Он стоял с этюдником на берегу Горетовки, а она неспешно поднималась от речки с полными вёдрами на коромысле. Девушка двигалась величаво и плавно, словно плыла, как лебедь по воде.
— Художник полюбил красавицу с первого взгляда?
— Да и счастливо прожил с ней всю свою жизнь. А ведь многие сомневались, что этот союз будет прочным.
— Кто сомневался?
— В первую очередь родители художника.
— Почему?
— Клавдия Алексеевна была из крестьян, и Юоны посчитали, что она не пара их сыну.
— По материальному положению?
— Да, семья художника была весьма состоятельной — отец владел страховой компанией в Москве. Но дело не только в этом. Константин вырос в творческой атмосфере. В доме Юонов устраивали концерты и спектакли, для которых сами писали сценарии, шили костюмы, расписывали декорации. И родителям казалась, что девушка, далёкая от искусства, не может стать настоящей подругой их сыну. Константин все-таки женился, и отец с матерью долго на него сердились.
— Но потом они помирились?
— Художник много лет пытался восстановить отношения с родителями, это было нелегко. Однако же, когда мама с папой смирились и познакомились поближе с Клавдией Алексеевной, она стала их любимой невесткой. Можно сказать, дочкой.
— Опасения, что крестьянка не сможет разделить творческий путь художника, оказались напрасными?
— Конечно! Клавдия Никитина выросла на природе и очень тонко чувствовала красоту. Константин Фёдорович доверял её вкусу, советовался, когда писал картины. Но родителей Юона Клавдия Алексеевна покорила не способностью понимать живопись, а кротостью, добротой, отзывчивостью и радушием.
— Все эти качества супруги Константин Юон смог отобразить на картине «Утро в деревне. Хозяйка». От облика женщины на полотне веет теплом. Смотришь и понимаешь, что она любит и любима.
— Полотно написано в 1924 году, к этому моменту супруги прожили вместе уже почти четверть века, но тепла в отношениях не утратили. Да что там, они сохранили его до самой смерти.
Картину Константина Юона «Утро в деревне. Хозяйка» можно увидеть в Государственном музее изобразительных искусств республики Татарстан в Казани.
Все выпуски программы: Краски России
Сказ о том, как Владимир Даль словарь составлял
Поделиться
Многие знают имя Владимира Ивановича Даля как составителя «Толкового словаря живого великорусского языка», а некоторые имеют эту книгу в своей библиотеке... Я же хочу рассказать пару историй о том, как Владимир Иванович свой словарь создавал. Начну с того, что Даль по первому образованию — морской офицер, мичман. Прослужив 6 лет на корабле, он решил сменить род деятельности и... — выучился на медика. Став хирургом, Владимир Даль участвовал в русско-турецкой войне 1828-29 годов в качестве полевого врача. И если мы с помощью фантазии перенесёмся в то время и в место его службы, то увидим удивительную картину: возле госпитального шатра стоит верблюд, навьюченный мешками. А в мешках — исписанные Владимиром Далем листки. Здесь, в этих свитках — настоящее сокровище: слова, пословицы, сказки и прибаутки, собранные военным врачом в беседах с простыми служаками. Очарованный с юности красотой и меткостью русской речи, общаясь с матросами и солдатами, Владимир Даль записывал забавные сюжеты и не знакомые ему русские слова. В пору врачебной службы его записи составляли уже немалый объем. Поэтому начальство и выделило ему для перевозки верблюда. Правда, Даль чуть не потерял все свои богатства, когда верблюд внезапно попал в плен к туркам. Но обошлось — казаки отбили. Так вот получилось, что гордый корабль пустыни возил на своём горбу бесценное русское слово.
В течение жизни Даль записывал не только слова, но и сказочные сюжеты. В итоге его увлечения появилась книга сказок. Будучи в Петербурге, с экземпляром этого издания Даль направился прямиком... Ну конечно, к Пушкину! Там, у поэта дома они и познакомились. Пушкин сказки похвалил. Но более всего восхитился он далевским собранием русских слов. Особенно понравилось Пушкину слово «выползина» — сброшенная змеиная шкурка. Так Александр Сергеевич впоследствии и стал в шутку называть свой сюртук. Именно Пушкин уговорил Даля составить словарь. Благодаря этой встрече мы можем держать в руках словарь Даля, погружаться в стихию живой русской речи того времени и пополнять свой лексикон интересными словами. Например, узнать, что такое «белендрясы» и «вавакать, «мимозыря» и «жиразоль».
Приятного чтения, друзья!
Автор: Нина Резник
Все выпуски программы: Сила слова
Григорий Суров
Поделиться
В конце XIX-го — начале ХХ века врачи-офтальмологи, специалисты по глазным болезням, были в России на вес золота. Один из представителей этой редкой в то время специализации — Григорий Иванович Суров, окулист из Симбирской губернии — посвятил жизнь тому, чтобы сделать офтальмологию доступной для всех.
Уже в старших классах гимназии Григорий решил стать врачом. В 1881-м он успешно сдал вступительные экзамены на медицинский факультет Казанского университета. Первым местом работы Сурова была уездная больница в городе Спасске Казанской губернии. Там Григорий Иванович впервые обратил внимание, как широко распространены среди крестьян глазные болезни. У каждого второго пациента наблюдалась трахома — инфекционное заболевание, которое передаётся через предметы гигиены — например, полотенца, а распространителями являются мухи. Свои наблюдения и неутешительные выводы Суров записывал в дневник: «Эти болезни у нас в России распространены вследствие бедности, невежества, и малодоступной медицинской помощи». Офтальмологи, как уже говорилось, были в те годы большой редкостью. Поэтому Григорий Иванович решил специализироваться именно в этой области. За несколько лет работы в Спасской больнице он получил богатый практический опыт. Затем некоторое время Суров служил военным врачом. И опять же, занимался на этой должности преимущественно офтальмологией. В 1902-м он поступил в Петербургскую Военную Медицинскую академию — «для усовершенствования в медицинских науках по глазным болезням». Там с успехом защитил докторскую диссертацию.
А в 1906-м году Григорий Иванович вновь приехал в город Симбирск. Его назначили заведующим военного лазарета. Офтальмологического отделения в нём не было. И Суров его открыл. Сразу же к «глазному доктору» потянулся народ. «Главный контингент из страдающих болезнями глаз — крестьянство и необеспеченный рабочий люд», — отмечал Суров. С таких пациентов денег за лечение доктор не брал. Наоборот, помогал из собственного кармана — на лекарства, на изготовление очков. Вскоре Григорию Ивановичу удалось убедить местные власти выделить средства на глазной стационар в 50 коек. В 1911-м году стараниями Сурова в Симбирске открылась школа-приют для слепых детей.
А через несколько лет Россия стала Советской. Григорий Иванович не уехал за рубеж. Остался служить своей стране. В те годы о деятельном докторе нередко упоминали в прессе. Вот, например, как в 1923-м описывала его работу симбирская газета «Красный путь»: «Летом в разных районах губернии можно было увидеть фургон, в котором ехал доктор Суров. Он ездил обследовать сельское население. Оказывая помощь, он переезжал из села в село». После таких поездок и работы в госпитале, Суров принимал пациентов ещё и на дому, по вечерам. Симбирский учитель Алексей Ястребов в своих воспоминаниях писал: «Проходя по Беляевскому переулку, я вижу дом. И знаю: вечером у этого дома будет толпиться народ, потому что здесь живет замечательный врач, друг народа Григорий Иванович Суров».
Простой народ искренне любил своего доктора. Когда в 1920-м году большевики осудили Сурова и приговорили к году тюрьмы за то, что он взял на работу в госпиталь бывшего белогвардейского офицера — нищего больного старика, горожане встали на его защиту. Испугавшись волнений, власти восстановили доктора в правах. Впоследствии Григорий Иванович получил высокое государственное признание: в 1943-м году ему было присвоено звание Заслуженного врача РСФСР, а в победном 1945-м — орден Трудового Красного Знамени. Но не ради наград трудился доктор Суров. Однажды в своём дневнике он написал: «Я смотрю в мир глазами тысяч людей, которым помог избавиться от страданий».
Все выпуски программы Жизнь как служение
21 ноября. О пшенице и плевелах
Поделиться
В 13-й главе Евангелия от Матфея есть слова Христа: «Чтобы, выбирая плевелы, вы не выдергали вместе с ними пшеницы, оставьте расти вместе то и другое до жатвы».
О пшенице и плевелах, — епископ Тольяттинский и Жигулёвский Нестор.
