Гость программы - Владимир Легойда, председатель Синодального информационного отдела Московского Патриархата.
Темы беседы: Майские праздники, 1-е мая; Причисление Армянской Церковью жертв геноцида к лику святых; Что такое святость; Отношение к женщинам в христианстве, неделя Жен-мироносиц; Неделя о расслабленном - значение; Майский номер журнала "Фома".
Ведущие: Алексей Пичугин, Алла Митрофанова
А.Пичугин
— Здравствуйте, дорогие слушатели, Алла Митрофанова.
А.Митрофанова
— Добрый, светлый вечер.
А.Пичугин
— И Алексей Пичугин в этот праздничный, не побоюсь сказать этого слова, день – 1 мая мы приветствуем в этой студии Владимира Легойду, как всегда по пятницам, Владимир Романович, спасибо, что нашли время и в выходной день пришли к нам!
В.Легойда
— Спасибо вам, для меня каждый наш эфир – праздник.
Наше досье:
Владимир Романович Легойда — председатель Синодального информационного отдела Московского Патриархата, главный редактор журнала «Фома», преподаватель МГИМО. Родился в 1973 году в Кустанае, в 1996 году окончил Институт Международных Отношений, а спустя несколько лет защитил диссертацию, кандидат политических наук. С 2007 по 2009 был заведующим кафедрой международной журналистки МГИМО, с этой должности ушел по собственному желанию, в связи с назначением на должность председателя Синодального информационного отдела. Владимир Легойда входит в состав многих церковных советов и комиссий, известен своей общественной деятельностью. Помимо прочего — член совета при Президенте по развитию институтов гражданского общества и правам человека. Женат, трое детей.
А.Митрофанова
— Владимир Романович, по поводу первого мая, Вы отмечаете этот праздник, ну то есть помимо того, что Вы сегодня у нас в эфире, у Вас же, наверняка, какие-то еще праздничные мероприятия запланированы, у Вас, как у официального лица. Или Вы можете себе позволить тихо и спокойно дома – выходной день и прочее?
В.Легойда
— Вы знаете, самое праздничное – наш сегодняшний эфир, а больше у меня никаких мероприятий не запланировано.
А.Митрофанова
— А, то есть, все-таки, выходной – это выходной. Ну а Вы празднуете вообще, Вы считаете, что первое мая – это праздник?
В.Легойда
— Как-то Вы меня застали врасплох, я даже, честно говоря, никогда над этим не думал, значит, видимо не праздную особым образом. Но выходной день, для меня это просто, не сочтите за что-то не очень уместное, но редкая возможность побыть с семьей.
А.Митрофанова
— Ну классно.
В.Легойда
— В этом смысле праздник, да.
А.Митрофанова
— Я имею в виду, что, мне кажется, мы про историю праздника вообще уже все давным-давно забыли. Он же там уходит корнями во Французскую республику и прочее, и прочее, конец XIX века, если я не ошибаюсь, но как-то вот уже сейчас, по-моему, это уже маловажно и главное, что можно сорваться с места и поехать в глубокий загород куда-нибудь.
В.Легойда
— Ну да, не знаю, мне кажется, что в принципе, иногда… знаете как, я бы сказал так, с одной стороны не нужно забывать об истоках тех, или иных праздников, памятных дат и прочее, а с другой стороны, не нужно забывать и о том, что они могут наполняться новым содержанием, да, и что, в общем-то, как говорится, замечательный евангельский принцип, который и здесь, мне кажется, может быть вспомнен и применен в каком-то плане, что не человек для субботы, а суббота для человека.
А.Пичугин
— Ну и в конце концов, тоже, наверное, не стоит забывать, что многие христианские праздники здесь в России, которые укоренились, они имеют и дохристианскую свою историю, просто, когда мы приняли крещение, христианство, то они были освящены новыми смыслами. Также и здесь, может быть.
А.Митрофанова
— Это Масленица, например, ты имеешь в виду?
А.Пичугин
— Ну хоть бы и Масленица, нет, ну какие-то…
В.Легойда
— Я собственно это и пытался сказать, просто как всегда, наверное, не очень удачно.
А.Митрофанова
— Вот и поговорили.
А.Пичугин
— Итак, Владимир Романович, ряд таких важных событий о которых мы хотели с Вами поговорить, серьезных, ну как-то так сложилось, что хоть и праздник, но его окружают такие печальные, или радостно-печальные даты, вот в частности, отмечалось столетие геноцида армян. В связи с этим Армянская апостольская церковь причислила к лику святых всех жертв геноцида. Это небывалый прецедент в истории христианства в принципе, когда полтора миллиона человек становятся святыми.
В.Легойда
— Да, безусловно так.
А.Пичугин
— Мы даже справочку маленькую сделали, не поленились, полезли… ну, всего-то полезли в интернет, посмотрели. С одной стороны, в нашей церкви до XVI века было всего лишь канонизировано 68 человек, но канонизировано все-таки по определенной устоявшейся практике. А в Армянской церкви, оказывается, в принципе нет никакого специального чина канонизации, просто, если есть какое-то общее почитание и такое отношение к человеку… община считает человека святым, то уже и церковь считает его святым тоже. Но, все равно, как полтора миллиона человек сразу причисляются к лику святых?
В.Легойда
— Ну, Вы знаете, я честно говоря не очень знаком с тонкостями процедуры и традиций почитания и канонизации в Армянской апостольской церкви, хотя совершенно понятно, но там всегда могут быть тонкости, хотя совершенно понятно, что священноначалие церкви имеет полное право принимать те решения, которое оно принимает. Я просто, может быть, еще раз напомнил бы, здесь вот какой момент, прежде всего связанный с пониманием святости в православии. Что, во-первых, мы должны помнить о том, что конечно, если уж говорить о цифрах, то, только Господу известно, сколько вообще всего святых и потом, святость – это не наличие некоего, ну знаете как, канонизация – это не бумажка о каком-то сданном экзамене, или еще о чем-то, святость тоже бывает разная. И это, скажем, в нашей традиции, в православной традиции подчеркивается тем, что у нас существуют святые, например, преподобные, равноапостольные и так далее. То есть это люди, которые проживали разную жизнь, церковью причислены к лику святых за разное, да, там страстотерпцы, которые, там скажем, своей смертью за Христа засвидетельствовали свою веру и их канонизация не означает, скажем… как вообще канонизация любого, кстати сказать, человека, не означает безошибочности всей его жизни, всего образа жизни. Я просто вспоминаю, в свое время, когда были дискуссии по поводу канонизации царской семьи, да и всерьез кем-то рассматривались такие аргументы – как можно канонизировать человека, который курил и так далее.
А.Пичугин
— Были еще прецеденты с курящими.
В.Легойда
— Я просто к тому, что с этой точки зрения, это просто некое непонимание того, что означает канонизация и так далее. Поэтому, конечно святых, сонм святых гораздо больше, чем тот видимый и проявленный, скажем, известный людям, с одной стороны. С другой стороны, важно, мне кажется, помнить и понимать, что канонизация имеет большое педагогическое значение, да, и в данном случае, я думаю, если возвращаться к Армянской апостольской церкви, то конечно, это и символическое значение и указание на таком уровне, на сакральном уровне подчеркивается важность этих трагических событий и почитание людей, отдавших жизни свои.
А.Пичугин
— Ну здесь да, меня больше всего интересует такой вопрос, мы же не знаем… понятно, что биографии полутора миллионов человек узнать очень сложно и невозможно в принципе, но мы не знаем ничего об их жизни вообще. О том, как они соотносили свою жизнь с христианством, были ли они все крещены, были ли они все… ну разбойник, правда, который покаялся на кресте, он тоже крещенным не был, но… мы не знаем никакого, извините за такое слово, бэкграунда этих людей, историю их жизни. То есть, получается, что святым может стать человек, который к церкви по большему счету никакого отношения не имел никогда.
В.Легойда
— Ну, это зависит от того, что понимать под церковью и что понимать под святостью, но в принципе нельзя забывать, конечно, что Богу возможно все. Поэтому в этом смысле… И я повторяю еще раз, что я ни обладаю достаточной компетентностью, ни, тем более, каким-либо правом как-то оценивать решения, на мой взгляд безусловно совершенно правомочное, священноначалия Армянской апостольской церкви.
А.Митрофанова
— Смотрите, если сейчас полтора миллиона человек причислены к лику святых Армянской церковью и это безусловно стало фактом общественного сознания, простите за такую формулировку, но понятно о чем идет речь, об этом говорят не только в Армении, об этом знаем и мы здесь в России.
В.Легойда
— Ну, я бы сказал, во всем мире.
А.Митрофанова
— Да, во всем мире сейчас об этом говорят и слава Богу, то есть, про факт геноцида стало известно даже тем людям, которые может быть никогда об этом не слышали. Здесь напрашивается аналогия с нашим ХХ веком, 1930-е годы, начало 1930-х годов, 1937-1938 годы, вот кстати говоря, скоро будет празднование, такая будет праздничная служба на Бутовском полигоне – это место в Москве, ну или в ближнем Подмосковье, называйте, как угодно, Москва, конечно, где были расстреляны тысячи человек. И это происходило фактически, недалеко от жилых кварталов, туда приезжали машины на которых было написано «Молоко», «Хлеб» и там привозили людей.
В.Легойда
— Расстреливали люди, а потом расстреливали тех, кто расстреливал.
А.Митрофанова
— Да, совершенно верно, эта цепочка целая. Наша комиссия по канонизации очень серьезно занимается изучением этого вопроса, личных дел каждого человека, и если есть какие-то сомнения в том, что здесь, или здесь он мог повести себя образцово, как христианин, то тогда вопрос о канонизации, либо откладывается, либо снимается, ну здесь уже на усмотрение комиссии, и так далее. Но вы знаете, просто результат какой – у нас вот эти годы 1937-1938, вообще репрессия советского времени, они актом общественного сознания не стали. И я это вижу, например, по своим студентам. Вы знаете, мы с ними, когда занимались поэзией Серебряного века и в частности разбирали стихи…
А.Пичугин
— Мандельштама, Ахматовой.
А.Митрофанова
— Да, да Осипа Мандельштама, я вот Леше рассказывала, они очень удивились стихотворению «Мы живем под собою не чуя страны». Они говорят: «Слушайте, а что-то он жестко так про Сталина написал», - и я говорю: «Да, а вы бы как написали?» - «Ну как, ну он все-таки вождь, столько народу называли его отцом, он такой прекрасный, замечательный и страна при нем процветала, и люди жили счастливо и хорошо». Я говорю: «Подождите, а как быть с 1937-1938 годами?», - они так смотрят на меня, и я читаю в их глазах знак вопроса.
В.Легойда
— Вы знаете, тема оценки личности Сталина – это совершенно отдельная тема.
А.Митрофанова
— Это пример, который я…мы сейчас вообще не про это, понимаете, да?
В.Легойда
— Мне кажется, более важный… Да.
А.Митрофанова
— Что это не стало фактом нашего сознания.
В.Легойда
— Ну, вот я не готов с Вами согласиться, что это не стало, при этом, я, как мне кажется, слышу и понимаю о чем Вы говорите. Конечно, это стало фактом сознания, это стало фактом, если угодно медийным и общественным, и политическим, изучали оценки…
А.Митрофанова
— Но дети то об этом не знают.
В.Легойда
— Я сейчас договорю, и они звучат на совершенно разном уровне и это безусловно так. Другое дело, что есть темы, которые, не просто должны стать фактом сознания, и кстати сказать, они должны звучать постоянно, потому что они совершенно особым образом, играют совершенно особое значение для общества… для будущего нашего общества. Не для прошлого, а для будущего. Прошлое в принципе важно настолько, насколько оно проявляется в будущем, то есть, это такая безусловная связка. И здесь, конечно есть, ну я не готов сейчас говорить о конкретных студентах, хотя понятно, что там, скажем, очень важно, чтобы эти вещи существовали в пространстве так называемых фоновых знаний, то есть, чтобы об этом не только вы говорили на занятиях, о том, чтобы это было частью жизни человека…
А.Митрофанова
— Об этом к сожалению, даже речи не идет.
В.Легойда
— Я как всегда говорю, понятно, что скажем для людей моего возраста, и безусловно для людей старше, когда они слышат цифры 41-45 – первая ассоциация в 99% случаев будет одна. Сегодня я думаю, что она, у молодежи, там уже возможна вариативность гораздо большая.
А.Митрофанова
— Матрица, например.
В.Легойда
— И вот это и есть фоновые знания, это и есть фоновые знания. И вот конечно, в этом смысле, здесь я бы не побоялся даже слова «популяризация», это безусловно должно быть известно, это должно стать такой частью… это знаете как, вот скажем, именно в этой логике мы много лет в журнале «Фома» публикуем в каждом номере, в каждом номере публикуем рассказ о каком-то из новомучеников. То есть, мы могли бы сказать, ну вот, мы же уже три года писали, пять лет писали – нет, и мы будем всегда публиковать, потому что здесь сама по себе тема, она настолько большая. Это как вот, есть такие темы и эта тема безусловно относится, которые даже не зависимо от того, есть ли этот факт часть сознания, она постоянно должна звучать, потому что это относится к числу таких тем, которые нельзя забыть, которые нельзя игнорировать и так далее. И то, что, конечно, кто-то, может быть, потому что тут, я повторяю, люди могут просто не соотнести какие-то одни вещи с другими.
А.Пичугин
— Я бы на эту проблему, простите, посмотрел бы немножко с другой стороны, конечно не достаточное, наверное, количество народу у нас сейчас в России занимается проблемой 1930-х годов, но вы в «Фоме» публикуете заметки про новомучеников, мы с Вами обсуждали Вашу колонку в «Русском пионере».
А.Митрофанова
—
В.Легойда
— Более того, я прошу прощения, извините ради Бога, просто мы не просто публикуем… скажем, вот эти, я знаю, что во многих храмах эти краткие жития, которые мы публикуем, поскольку они в такой форме сделаны и современные, определенная журналистская подача существует и они небольшие, их, например, читают даже иногда даже на запричастном стихе во время богослужения, то есть, когда люди готовятся в причастие. Это даже вошло в какую-то литургическую жизнь даже отчасти и сейчас, могу сделать такой анонс, я думаю, он будет небезынтересным, издательство Оптиной пустыни обратилось к автору этих текстов – игумену Дамаскину и к нам, как к публикаторам первым с предложением сделать книгу. Я очень надеюсь, что в ближайшее время она выйдет из печати.
А.Пичугин
— Она же уже готова?
А.Митрофанова
— У отца Дамаскина же ведь есть огромный сборник многотомный.
В.Легойда
— У отца Дамаскина есть не то что сборник, у него есть и жития, и там у него много книг издано, и отдельные жития большие изданы и есть минеи, но в данном случае – это книга именно тех публикаций, который были в «Фоме».
А.Митрофанова
— А, которые были в «Фоме», понятно.
В.Легойда
— Простите, что я…
А.Пичугин
— Да, я просто хотел сказать, что журнал «Фома», мы с Вами обсуждали Вашу колонку уже давнишнюю довольно в «Русском пионере», понятно, что в церковной среде этим занимается Свято-Тихоновский университет, который подготовил огромное количество материалов по новомученикам.
В.Легойда
— Ну, в первую очередь, комиссия по канонизации.
А.Пичугин
— Комиссия по канонизации, да. Ну не на государственном, но на общественном уровне ряд общественных организаций, там «Мемориал»* тот же, огромное количество… ну не огромное, но есть. Но, общественное сознание то формируют у нас все-таки в стране, так скажем, средства именно массовой информации, не самой может быть высокой культуры, может быть не самой такой, скажем…
В.Легойда
— Так Алексей, я именно об этом и говорю, фоновые знания – это есть знания, которые человек… фон, он и проходит в средствах массовой информации в том числе.
А.Пичугин
— Просто мы с Вами это обсуждаем в Москве, а где-то за 200-300 км от Москвы в небольшом городе журнал «Фома» не так доступен, интернет хоть и доступен, но те порталы и ресурсы…
В.Легойда
— Нет, ну там смотрят какие-то фильмы, да, есть интернет, есть в том числе и социальные сети, вот несколько дней назад, например, святейший патриарх, предваряя заседание высшего церковного совета, буквально в среду говорил о важности присутствия и важности свидетельства христианского в социальных сетях, потому что, он сказал, что там много… там наша паства, причем ее активная часть, при этом там он делал, на мой взгляд, важнейшие оговорки о соотношении в жизни христианина виртуальности и реальности и конечно там довольно определенно высказался по поводу попыток виртуализации церковной жизни. Но он там примеры не приводил святейший конкретные, но я думаю, что речь шла, конечно, в том числе и о том, что вот сейчас, знаете как, очень любят, все-таки интернет удобная штука, да, можно записочки подавать в монастыри, еще что-то, но к нам приходят, не буду скрывать, в Синодальный информационный отдел с разными проектами, и поверьте, что там условно говоря, исповедь онлайн, не самый смелый.
А.Пичугин
— Я понимаю.
В.Легойда
— Поэтому, конечно святейший довольно определенно высказался.
А.Митрофанова
— Жестко, да?
В.Легойда
— Я сейчас не повторю формулировку, но о том, что человеческое спасение, оно связано с духовной жизнью человека, с реальной жизнью, оно не может быть в качестве какого-то модуля встроено в социальные сети и так далее.
А.Пичугин
— Ну, модуля не может, но записочки через интернет, очень милая вещь, мне кажется, если человек тем более, не может помянуть своих близких непосредственно.
В.Легойда
— Безусловно, но здесь тоже есть…
А.Пичугин
— Есть перегибы определенные
А.Пичугин
— Друзь, напомню,что Владимир Легойда – главный редактор журнала «Фома»,председатель Синодального информационного отдела Московского Патриархата, профессор МГИМО, как обычно по пятницам здесь в этой студии.
А.Митрофанова
— И мы обсуждаем текущие события, те, которые выстраиваются вокруг сегодняшнего праздника, да первое мая, и много дат, которые до, в частности память об армянах, об армянском геноциде, и которые нас еще ожидают впереди. Вот, к примеру. День победы у нас уже совсем близко и этот год юбилейный, об этом много пишут и говорят – и слава Богу. Это пример того, как все-таки мы стараемся память сохранять. Возвращаясь, кстати говоря, чуть-чуть к предыдущей дискуссии, я коллеги, попрошу прощения, но мне кажется, что вы, ну… как вам сказать, для людей, которые сидят в аудиториях наших ВУЗов, проблемы с информацией, с доступом к информации нет, у них интернеты, фильмы – все что угодно есть под руками, проблема в другом. Я на них смотрю и говорю: «Слушайте, а вам в школе никогда что ли не рассказывали? Вам не рассказывали о ХХ веке?», - то есть, понятно, когда я училась в школе, мне еще про репрессии 1930-х годов не рассказывали, но вы то, уже прошло сколько лет с тех пор. Они на меня смотрят и говорят: «Вы знаете, мы ХХ век в школе проходили очень бегло по истории».
А.Пичугин
— А это потому что никто не знает, это я как учитель истории по образованию, по профессии, я понимаю и видел в свое время, что люди учителя не знают, как преподавать историю ХХ века, слишком свежи какие-то свои личные может быть…
В.Легойда
— Это да, но я прошу прощения за настойчивость, достойную, может быть лучшего применения, но в третий раз скажу – я поэтому и говорю про фоновые знания. Вот вы все время говорите о процессе образования, а как раз считаю, что там так или иначе что-то делается. А я говорю про фоновые знания, в этом смысле…
А.Пичугин
— Откуда?
А.Митрофанова
— Откуда они возьмутся, Владимир Романович?
В.Легойда
— Откуда берутся любые фоновые знания? Я еще раз говорю, есть как бы два, ну как минимум, есть те знания, которые человек получает в школе, из специальной литературы. Фоновые знания – это то, что он увидел по телевизору, это то, что представляют собой билборды в его городе, то, что перепощивается в социальных сетях и так далее. И в этом смысле, я отчасти готов согласиться, что для того, чтобы это стало, ну если хотите, незыблемым фактом общественного сознания – это, конечно должно быть то, о чем вы говорили – средства массовой информации. И в этом смысле, конечно, нельзя сказать, что ничего не происходит, но конечно это в меньшей мере присутствует по разным причинам – это отдельная большая тема – почему. Я помню разговоры, допустим, с коллегами журналистами, когда мы предлагали какие-то… вот, давайте большие масштабные истории, ну давайте. Это про смерть, про смерть нехорошо. То есть, тут много разных причин, почему об этом не говорится, но понятно, что это безусловно должно войти в плоть и кровь общественной жизни, это образование… ну сами знаете, мы с вами не раз говорили, наверное, Бог даст, еще поговорим об образовании. Я ни в коей мере не подвергаю сомнению важность вообще образовательного процесса, считаю его узловым, главным и мы должны прекрасно понимать, что те люди, которых вы видите в аудитории, да, тут самое грустное, может быть, не в том, что вы видите сейчас, а в том, что через 30-40-50 лет и даже меньше, они будут сидеть в других аудиториях и принимать совершенно другие решения, совершенно другого уровня, а не факт, что что-то произойдет супер фундаментальное с сознанием человека за это время в лучшую сторону.
А.Пичугин
— Вот Вы говорите про фоновые знания, я вспоминаю, не так давно…
В.Легойда
— Вот видите, добился все-таки результата. Теперь Вы говорите про фоновые знания.
А.Пичугин
— А я просто сразу вспомнил, на третий раз…
А.Митрофанова
— А я про них не перестаю никогда говорить и думать.
А.Пичугин
— Мы были в Катани под Смоленском – известное место расстрела польских офицеров и не только польских, мы например, про поляков знаем, но не знаем, что там же в Катани, например, в четыре раза больше расстреляно было еще и жителей Смоленской области и про это практически ничего не написано.
В.Легойда
— Вы знаете, тоже не могу не согласиться с Вами, опять же хотел бы вспомнить, просто это очень в тему. Несколько дней назад, я говорил, когда святейший патриарх предворял, говорил вступительное слово перед высшим церковным советом, поскольку у нас было заседание на котором очень много разных тем рассматривалось, и он говорил о том, что мы встречаемся в преддверии великого дня победы, он как раз-таки и говорил, что для нас может казаться странным, что кто-то сегодня начинает подвергать сомнению какие-то очевидные итоги и прочее. Он говорил о том, о чем Вы сейчас сказали, о такой исторической безграмотности катастрофической, об отсутствии знаний о чем-то и это тоже конечно безусловно является проблемой сегодня.
А.Митрофанова
— Давайте, мне бы хотелось чуть-чуть сейчас крен в другую сторону сделать и развернуться к другой календарной дате. У нас, если посмотреть на церковный календарь, мы с вами выходим в эфир между двумя воскресеньями, минувшее воскресенье – это было воскресенье, посвященное женам мироносицам, а ближайшее воскресенье – это неделя о расслабленном, как ее называют, в шутку многие говорят, что мой профессиональный праздник. Расскажите, пожалуйста об этих датах. Просто жены-мироносицы, насколько я понимаю, Евангелие очень серьезные коррективы внесло в восприятие женщины в западной культуре и кто они такие, что, как… называют же этот день православным восьмым марта. Что это такое все?
В.Легойда
— Ну, мне кажется, что православное восьмое марта – это может быть на правах не самой удачной метафоры пояснения, потому что это какое-то занижение значений вообще евангельского события и образа. Но я с Вашего позволения, не буду там, может быть какие-то… говорить о каких-то подробностях описания этого всего в Священном писании, о чем наверняка говорится в эфире радио «Вера», но я вот на что хотел бы обратить внимание, насколько я понял, об этом собственно и есть Ваш вопрос. Есть такой бытовой стереотип о том, что христианство к женщине относится снисходительно. Некий набор лжестереотипов, иногда поражает, откуда они взялись, потому что, конечно, вера в которой Богородица, в которой женщина именуется и почитается Богородицей и, которая в богослужебной практике воспевается, как «честнейшая Херувим и славнейшая без сравнения Серафим», да, это вера, в которой не может быть пренебрежения к женщине. Понятно, что…
А.Пичугин
— Получается, что она немного отдельно особняком стоит от других женщин.
А.Митрофанова
—
В.Легойда
— Она не немного, а много особняком, но при этом все равно существует вполне определенное отношение не только к Богородице, но в целом, вот к женщинам и в евангельском повествовании, оно очень часто подчеркивается. И конечно, таким из ярчайших фактов является то, что у на Голгофе у креста, у распятого Спасителя, не было учеников, кроме апостола Иоанна, но там были женщины из тех, кто ходили за Учителем. И это важнейший факт, который требует осмысления, понимания, прочувствования, осознания, возвращения к этому. И то, что Христос является женщинам, воскресший Христос в первую очередь является женщинам – это тоже совершенно не какое-то знаете, не случайность, да, а это важнейший фундаментальный факт и больше даже, если можно так сказать, больше, чем просто какой-то там исторический факт. Это вот то, что касается внутреннего содержания. То, что касается культуры, истории человечества, цивилизации человеческой, отношений, ценностей, как мы сегодня часто говорим о ценностях, и слава Богу, что мы о них говорим, то важно понимать, что христианство не просто какое-то там оказало влияние, оно просто взорвало вообще мир всех представлений о человеке вообще, оно просто все изменило, потому что, надо прекрасно понимать и полезно понимать, что представление скажем дохристианского человека, взять, например, Древнюю Грецию, античность в целом, как систему ценностей, как систему мировоззрений, оно было вообще принципиально иным. И, скажем, человек не мыслится вне… то есть, есть в греческой культуре одно начало, которое непреодолимо для него – это природа, вот все вписано в природу. И человек он неизбежно объективируется, вот то вокруг чего сегодня мы все наши терзания, личность, индивидуальность, мое я, субъективное я – это все немыслимо в прямом смысле слова, в греческой культуре это совершенно немыслимо. Просто так не могли мыслить, из этого не могли исходить. И только христианство, которое говорит, что Бог сотворил мир, вот Он сотворил мир, и Он, как говорят философы, трансцендентен этому миру, то есть Он не из себя его сотворил, не является его частью ни в коей мере. И есть в мире, в сотворенном мире, среди живых существ есть только одно существо, одно, всего одно – человек, в котором есть то, что этому миру не принадлежит. Поэтому, этот мир когда-то весь исчезнет, сотворенный мир, а люди останутся. Почему – по одной простой причине, то, что Библия именует образом и подобием Божьим, что они сотворены по образу и подобию, не будем сейчас уходить в богословские сложности о том, что они означают, но то есть только в одном сотворенном живом существе есть, говоря не богословским уже языком, частичка Бога, если можно так выразиться – не совсем корректно богословски. И это, конечно, взрыв, это вообще… это принципиально иное представление о человеке, вообще другое, то есть это важно понимать, что христианство принесло в мир. Оно принесло совершенно другой взгляд на все.
А.Пичугин
— Напомним слушателям, что Владимир Легойда - главный редактор журнала «Фома», руководитель Синодального информационного отдела Московского Патриархата, профессор МГИМО, вместе с нами, как всегда по пятницам.
А.Митрофанова
— Дорогие друзья, напоминаем, это программа «Светлый вечер» на радио «Вера». Алексей Пичугин, я Алла Митрофанова и у нас в гостях Владимир Легойда – глава Синодального информационного отдела Московского Патриархата, главный редактор журнала «Фома» и мы здесь ведем разговор о тех событиях и датах, которые…
А.Пичугин
— Окружают этот день.
А.Митрофанова
— Окружают, да, в буквальном смысле этот день.
В.Легойда
— Ну да, и если заканчивать тему, которую мы начали с вами перед паузой об особом отношении к человеку в христианстве и к женщине, здесь можно сказать, что конечно, справедливости ради, следует отметить, что уже…
А.Митрофанова
— К человеку и к женщине в христианстве.
В.Легойда
— Ну, я имею в виду к человеку вообще – и к женщине, и к мужчине тоже. Потому что, кстати сказать, и к мужчине тоже, потому что человек в полном смысле слова в любой традиционной культуре дохристианской, человек – это взрослый свободный мужчина. Мальчик – это тоже не вполне человек, и раб, соответственно, хоть он и мужеского пола, так сказать, он тоже не вполне человек, поэтому, так сказать, это важно. Но справедливости ради, надо, конечно сказать, что в ветхозаветной культуре уже отношение к женщинам отличается от того, которое существовало в других древних культурах, и связано это прежде всего с обетованием о рождении миссии, конечно.
А.Митрофанова
— То есть, потенциально каждая женщина, она мать миссии, потенциально.
В.Легойда
— Ну да, можно так сказать, это немножко такой публицистический, что называется, оборот, но понятно, что, конечно, там отсутствие детей почему воспринимается, как трагедия – потому что это имеет религиозное звучание, вот рождение ребенка, рождение наследника. И поэтому, конечно, это в том числе и религиозное измерение имеет эта трагедия – бездетность, в ветхозаветной традиции я имею в виду. Но, конечно, христианство возносит женщину на небывалую высоту по сравнению с тем, что было, и по сравнению с тем, что будет потом. Потому что я, уж простите меня за такое стилистическое снижение, но те потуги современных феминисток, которые в каком-то смысле парадоксальным образом приходят именно к этому…
А.Пичугин
— К этой идее.
В.Легойда
— Восходят точнее, то есть, они были бы невозможны, если бы в свое время не произошло вот этого переосмысления женского в христианстве, потому что в большинстве культур женское начало – темное, злое и так далее и не безосновательно, ну это так, заметка на полях.
А.Митрофанова
— Мне выйти, наверное, из студии лучше, в этот момент?
В.Легойда
— Нет, вы сидите пока. Если говорить серьезно, то конечно, на небывалую высоту и нет и в последующей культуре, конечно, это все так или иначе, уже искажение того, о чем нам говорит Евангелие, и поэтому, конечно, праздник жен-мироносиц, как акцент такой важнейший, связанный с центральным событием Евангелия – Воскресение Спасителя, он здесь, для нас это еще раз возможность пережить и переосмыслить вот то, о чем мы с вами сейчас пытались говорить. Ну, роль женщины, это даже как-то сухо будет сказано вот о том, насколько все это важно.
А.Митрофанова
— А кстати, следующее воскресенье, которое называется воскресенье о расслабленном, как мы уже в эфире проговорили. Здесь такая тема очень, как это сказать, лукавая что ли. То есть, с одной стороны – это отсыл к конкретному евангельскому эпизоду, где человек, который не мог двигаться, да, и Господь его исцеляет. А с другой стороны, не случайно, наверное, этот эпизод возведен в ранг такого звучания, что выделяется сразу третье воскресенье по Пасхе, да, называется именно неделей о расслабленном. Нет ли в этом здесь, ну я не знаю, какого-то намека на наше внутреннее состояние что ли? Что состояние расслабленности оно ведь может быть не только внешним, но и внутренним, оно может быть, ну я не знаю, тем более когда… что там греха таить, мы сейчас хорошо комфортно живем… ну хорошо, по сравнению с скажем, теми годами, когда Спаситель ходил по земле, когда не было средств передвижения таких общедоступных.
А.Пичугин
— Ну они и не задумывались на самом деле о том, что есть у них, нет.
А.Митрофанова
— Да, да, но просто если посчитать даже, сколько они ходили ногами, мы бы загнулись очень быстро.
А.Пичугин
— Через 200 лет и наше время будет по-другому смотреться.
А.Митрофанова
— Двигаясь таким образом, как они. Да, то есть, собственно, может быть действительно это имеется в виду не только физическая расслабленность какая-то такая наша внутренняя, душевная.
В.Легойда
— Вы знаете, и это тоже, я с Вашего позволения еще раз обращу внимание наших уважаемых слушателей, постоянных и не постоянных на то, что любой евангельский эпизод, любое событие описанное в Евангелии, слова Христа и слова, которые есть в Евангелии, они, конечно, наполнены разными, разнообразными смыслами. И конечно, они обращены, они повествуют о каких-то исторических событиях, они обращены к каждому из нас, они включают в себя много не противоречащих смыслов, ведь то, что Вы сказали только что, Алла Сергеевна, здесь же нет противоречия, да, это может быть и то и другое. Но, тут важно… я бы вот на какой момент обратил внимание, когда… обычно говорят, обращают внимание, что он был расслабленный, Христос его исцелил и здесь важно безусловно подчеркнуть, что все чудеса, которые творит Христос, и исцеления – это чудеса любви. Да, вот Он никогда не совершает чуда для демонстрации своей силы, могущества и так далее, что кстати есть в так называемых апокрифах, то есть, в тех писаниях, которые претендуют на евангельскую правду, но не признаны были церковью. Но, в этом конкретном эпизоде, там есть потрясающая вещь, когда Христос спрашивает у расслабленного, почему ты не исцеляешься? А он говорит: «Нет человека, который мог бы меня принести в этот источник», - это ведь… я просто как-то слышал замечательную проповедь священника, который обратил внимание вот на этот ответ. То есть, расслабленный искренне полагает, что проблема его болезни в том, что некому его поднести к источнику, но ведь Христос, неужели мы можем себе представить, что Христос об этом его спрашивает. То есть, неужели Христу непонятно, что процедурно проблема в том, что он не успевает.
А.Пичугин
— Но он же не знает, кто перед ним стоит.
В.Легойда
— Нет, нет, я имею в виду, что слова Христа, они указывают совершенно… они произнесены не потому, что Христос ждет…
А.Митрофанова
— Не потому, что он не знает этого.
В.Легойда
— Не для этого ответа, дело сейчас не в расслабленном, я говорю, почему Христос и для чего Христос задает вопрос. Безусловно не для того, чтобы услышать тот ответ, который он услышал.
А.Пичугин
— Да, все, простите, я понял.
В.Легойда
— Безусловно не для этого, Он и сам прекрасно понимает и в Евангелии это написано для нас, не для того, чтобы мы – ах вот оказывается почему, да нет же, этим своим ответом расслабленный опять-таки, несмотря на то, то он исцелен, он прощен, он исцелен, но Христос своим вопросом указывает, что не в этом то проблема. Поэтому вот теперь, переходя к… возвращаясь к Вашей метафоре о нашей внутренней расслабленности, эти слова Спасителя мы должны обратить к себе, и очень плохо, если мы ответим, говоря… если наш ответ, объясняющий нашу расслабленность – духовную, душевную, какую угодно, будет связан с попыткой внешнего объяснения, еще и по независящим от нас причинам. Это важнейший вопрос Спасителя, который сам по себе.
А.Митрофанова
— Это все внешние враги виноваты, в том что у меня что-то в жизни не так.
В.Легойда
— Если хотите, сам по себе этот вопрос – почему – он, условно говоря, это целая диссертация, целая духовная… важнейший смысл в одном этом вопросе содержится, это важнейшая вещь.
А.Митрофанова
— Вы знаете, мне кажется, что сюда же можно отнести эти размышления по поводу поиска внешнего врага, который виноват во всех тех бедах, которые обрушиваются на наши несчастные головы для того, чтобы перенести стрелки ответственности с себя любимого белого пушистого, который такой несчастный…
В.Легойда
— Это не обязательно стрелки ответственности, в данном случае, я думаю, что расслабленный говорит, нет… но вопрос ему показывал, что есть о чем еще думать, не только о каких-то буквальных непосредственных препятствиях к совершению того, или иного.
А.Митрофанова
— Владимир Легойда - глава Синодального информационного отдела Московского Патриархата, и главный редактор журнала «Фома» сегодня в нашей студии. Собственно о журнале «Фома», если позволите, Владимир Романович?
В.Легойда
— С большим удовольствием, как всегда и в благодарности.
А.Митрофанова
— Всегда пожалуйста. Красивая такая обложка, неожиданная я бы сказала, не могу сказать, что она красивая… она как-то немножечко в другой категории.
А.Пичугин
— Слушатели, то не знают и камеры у нас нет, чтобы показать ее, но да, необычная.
В.Легойда
— Она очень красивая. Но это даже лучше, потому что мы, так сказать, завлекаем.
А.Митрофанова
— Она просто немножко в какой-то другой категории, не то что там, красивая – не красивая, да, она просто такая особенная. Это картинка из мультфильма о преподобном Серафиме, который вы анонсируете, вы рассказываете об этом явлении очень интересном. Собственно, и создатели этого мультфильма были здесь у нас в студии, но мне бы хотелось обратить внимание на другие публикации, которые здесь есть. Может быть, Вы отчасти тоже как-то прокомментируете. Вот смотрите, тема номера звучит, как: временно недоступен. И речь идет о таком очень, как это сказать, знаковом таком и важном явлении, на которое нужно обратить внимание в наше время, дети из церковных семей уходят из церкви. То есть родители, казалось бы, они пытаются их с детства приучить к тому, что нужно ходить в храм, ходят с ними туда… берут их каждое воскресенье на литургию, родители православные, читают утренние, вечерние правила, все… живут как надо… ну как бы соблюдают все правила.
А.Пичугин
— Внешне, ты говоришь. Ну ты это называешь, как внешние признаки...
А.Митрофанова
— Я не знаю, как внутренние, Леш. Но при этом, есть дети, которые вопреки такому воспитанию, из церкви потом уходят. Я так понимаю, что вы эту проблему здесь разбираете досконально. Я просто не успела еще тему номера прочитать, мне это интересно.
В.Легойда
— Ну да, наверное, более того, мы даже пытаемся ее, я бы сказал, в каком-то смысле сформулировать, потому что, как всегда, знаете, опасны крайности. Кто-то говорит, что такой проблемы не существует, кто-то говорит, что неизбежно любой подросток в определенном возрасте и так далее…
А.Пичугин
— Мне как раз ближе вот эта версия.
В.Легойда
— Да, да, значит Вам очень важно прочитать, как мы вам отвечаем.
А.Митрофанова
— У него просто дух протеста, не обращайте внимание, всегда, что бы мы тут ни сказали.
В.Легойда
— Это очень хорошо, как раз-таки, наверное, но мы пытаемся сказать, что путь человека к Богу, он, не прост и тернист, хоть и безусловно, и это самое главное – благодатен. Но человек может сталкиваться со сложностями, с искушениями, с вопросами, с разочарованиями в любом возрасте. Другое дело, что психологически подростковый период – это время протеста и как раз-таки, объясняя поколенческую разницу, одно из объяснений, которое мы предлагаем, заключается в том, что если для поколения вот этих самых отцов, которые пришли к церкви, как раз-таки, в том числе и приход был безусловно, так сказать, неким движением против мейнстрима, да, то как раз-таки сегодня, и мы вроде бы все этому рады, мейнстримом является, ну, по крайней мере внешнее признание – да, православный, культура, понятно. И мы пытаемся в этой связи и в этом аспекте сказать о самом главном, еще раз напомнить себе и читателю о том, что христианство – это всегда против мейнстрима, это всегда не любите ни мира, ни того, что в мире. Если человек выбирает Христа, он должен понимать, что он не может одновременно служить Богу и мамоне, что он не может вместе с Христом выбрать и то, что Христу противно – грех. И поэтому важно понимать, что здесь как раз-таки уход, он может означать либо непонимание того, куда ты пришел, я вот, у меня был диалог с моим студентом, может быть даже я об этом рассказывал уже, который сказал, что вот, я вырос в такой церковной семье, но потом что-то увидел, что-то увидел внутри церкви, что мне не понравилось, что-то увидел вовне, что меня привлекло - и ушел. И когда я с ним немножко поговорил, и не услышал в его словах ни слов о Христе, о Евангелии, я понял, что для него был такой социальный клуб, он нашел поинтереснее. И я знаете, ему в каком-то смысле даже радостно, и с облегчением сказал, что: «Вы из церкви не уходили». Он говорит: «Как же не уходил, что вы, Владимир Романович», - «Потому что вы туда еще не пришли. Потому что вы еще не пришли ко Христу, при этом, ничего плохого, вы, особо плохого, в церкви не видели. И вот эти светлые детские воспоминания, они все равно рано, или поздно прорастут».
А.Пичугин
— Но есть более жесткие примеры, отец Сергий Булгаков, один из самых известных наших философов христианских начала ХХ века, чтобы ему прийти в церковь и стать священником, ему нужно было уйти из нее, пройти через кучу марксистских кружков, уже окончив семинарию, и только после этого, туда вернуться.
В.Легойда
— Безусловно, тут множество можно примеров, просто возвращаясь к теме номера, я хочу сказать, что мы попытались это рассмотреть даже в том ключе, в котором эта тема звучит, и у нас она звучала раньше, как вот, подростки, что делать. А мы попытались немножко, так сказать, как мы говорим, по-фомовски, ее развернуть и там есть разные естественно и точки зрения, и разные какие-то свидетельства об этом. Там есть, на мой взгляд, очень интересный и как всегда глубокий разговор с протоиереем Павлом Великановым, хорошо известным вашим слушателям священником, где он рассуждает о проблеме и на примере своих детей. Ну и другие там есть в теме номера тексты, которые, мы будем рады, и если их прочтут, и если мы какие-то отзывы получим.
А.Митрофанова
— Еще одна… один очень интересный материал, их на самом деле много, как всегда в журнале «Фома»…
В.Легойда
— Да они все интересные.
А.Митрофанова
— Тот, который мне хотелось бы особо отметить – интервью Алексея Варламова, исполняющего обязанности…
В.Легойда
— Я думал, Алла Сергеевна скажет про мою колонку, но нет, не угадал.
А.Митрофанова
— Владимир Романович, но про Вашу колонку, Вы же знаете, я всегда готова говорить, но имея в виду ограниченность нашего эфира и то, что Вы сидите здесь лично, ну Вы же понимаете…
В.Легойда
— И постоянно.
А.Митрофанова
— Хорошо, я могу сказать про Вашу колонку, но сначала про интервью Алексея Варламова, оно мне очень понравилось и спасибо вам за то, что вы такие тексты публикуете и такие проблемы поднимаете, потому что он говорит о современной литературе, поднимает такую очень важную проблему, как явление… в частности речь идет и о таком явлении, как литература православная. Мне всегда было непонятно это словосочетание, мне кажется, что литература, так же, как и кино, может быть, либо талантливым, либо не талантливым, да, а вот, что такое православная литература, православное кино – это какой-то очень спорный момент, вот здесь вот об этом обо всем…
А.Пичугин
— Мне кажется, это взаимосвязано с темой ухода подростков из церкви очень сильно, потому что, когда человек говорит: «Это православная музыка, а этот фильм тоже православный – ты его посмотри. А вот то Пазолини, ни в коем случае не ходи на него и не скачивай, не покупай, ничего».
В.Легойда
— Здесь есть о чем поговорить.
А.Митрофанова
— В общем, мы можем наших читателей отослать к этому интервью.
В.Легойда
— Да, безусловно, интервью интереснейшее.
А.Пичугин
— Да, мы ограничены очень сильно эфирным временем, здесь Алла права. Поэтому давайте от журнала «Фома» перейдем к еще одной теме – это Ваша поездка в Белгород.
А.Митрофанова
— Расскажите, что там было.
А.Пичугин
— Да, расскажите.
В.Легойда
— Была очень для меня интересная поездка, хотя, собственно я утром, неделю назад, утром в пятницу прилетел и рано утром в субботу уже вернулся обратно в Москву, но такое ощущение, что я довольно много времени провел в Белгороде.
А.Митрофанова
— Время вообще понятие субъективное.
В.Легойда
— Да, была насыщенная очень программа. Я традиционно встречался со студентами, я стараюсь, когда есть такая возможность подобных коммандировок, встречаться со студентами. Белгородский университет, там были студенты разных факультетов, у меня свежи еще были воспоминания от подобной встрече в Курске о которой мы с вами говорили. И вы знаете, может быть, потому что это соседние регионы, тоже очень у меня хорошие остались впечатления, и вопросы какие-то безусловно интересные, светлые глаза.
А.Митрофанова
— А какие, кстати, вопросы?
В.Легойда
— Вы знаете, а я как-то так получилось, что я начал говорить про образование, и я думал, что… знаете, что болит о том и говоришь, но поскольку студенты и делишься, что им там, я буду какие-то нотации читать, я просто говорил о том, что меня волнует, о том, что меня тревожит в отношении нашем, всех нас к образованию, непонимании каких-то вещей и процессов происходящих в образовании, о последствиях поговорили. И вот в начале там как-то преподаватели включились, чуть быстрее, молодые причем, а потом студенты. И было видно, что у нас есть некое общее понимание и сложностей, и важности всего этого. Это все вселяет надежду всегда. Поэтому встреча со студентами была очень интересная, но там были еще вопросы более конкретные, поскольку были студенты с журфака, они спрашивали про журналистику, были студенты отделения теологии, они спрашивали о богословии что-то. А потом, одно из таких очень ярких впечатлений, у меня как-то так сложилось в Курске, помните мы говорили…
А.Пичугин
— О камерном оркестре?
В.Легойда
— Да, о камерном оркестре Курска, и здесь тоже такая…
А.Митрофанова
— Теперь мы все тоже хотим поехать в Курск и увидеть это своими глазами.
В.Легойда
— Надо обязательно поехать и увидеть. А в Белгороде я был, в общем, участником такой, на мой взгляд, уникальной встречи, ну то есть встречи там регулярно проходят – формат уникальный. Это митрополичья гостиная, или литературная гостиная, когда в митрополии правящий архиерей – митрополит Иоанн, уже несколько лет, проводит… соблюдает такую традицию, он приглашает определенный круг людей – это, как бы мы сказали, представители творческих профессий, но это… при этом есть там и чиновники, и представители… ну самые разные, короче говоря люди, предприниматели и прочее, некий круг людей собирается и… В частности, я могу рассказать, что я видел. Вначале это было представление художником своих картин, были развешены картины и он говорил, несколько слов буквально сказал, это было интересно, это было… это не было затянуто. Пообщались, посмотрели, задали вопросы. Потом также были представлены какие-то поделки детей из детского дома – это было очень трогательно и интересно и там узнали, кто-то об этом узнал впервые, что такое есть где-то рядом с Белгородом, если я не ошибаюсь, там можно увидеть, помочь и так далее. А потом поднялись, так сказать, наверх, там другое помещение, там был чай и дальше на сцену просто выходили люди – кто-то читал свои стихи, были потрясающие стихи, там несколько человек читало, священника белгородской митрополии, потрясающие. Настоящие очень качественные, очень…
А.Митрофанова
— Будете в «Фоме» публиковать.
В.Легойда
— Видите как, я бы сказал – с удовольствием, но у нас в «Фоме», такая жесткая приемка, если Павел Крючков решит публиковать, значит решит, поскольку это у нас рубрика совместная с «Новым миром». Потом были музыкальные номера, там рояль Рахманинова – в прямом смысле слова рояль Рахманинова стоит в этой митрополичьей гостиной. Это, вы знаете, такое ощущение, что там бьется культурная жизнь Белгорода в этом месте и в этом время.
А.Пичугин
— Кстати говоря, Вы вспоминали в связи с Курском.
В.Легойда
— Простите, это лучший ответ на все вопросы – а вот церковь и культура, а вот как они вообще взаимодействуют, сочетаются. Вот они были все там.
А.Пичугин
— Вот как раз я про это, Вы рассказывали про Курский камерный оркестр, а в Белгороде мне в связи с этим вспоминается другая достопримечательность, сам правда я в Белгороде не был никогда – Хор Белгородской семинарии, которая имеет миссионерскую направленность, правильно, да?
В.Легойда
— Семинария, не хор.
А.Пичугин
— Семинария.
В.Легойда
— Ну и хор видимо тоже.
А.Пичугин
— В семинарии хор, наверняка и Вы тоже видели в youtube’е где-нибудь в интернете ролики, где они исполняют семинаристы совершенно необычные, казалось бы, для человека, который ожидает…
А.Митрофанова
— Какие, например, я не видела?
А.Пичугин
— Let my people go
А.Митрофанова
— Я так и подумала.
В.Легойда
— Но там как раз…
А.Пичугин
— А теперь и Чебурашка еще, я слышал.
А.Митрофанова
— Прекрасно.
В.Легойда
— Мне кажется, что… там кто-то из семинаристов, один из семинаристов, он исполнил арию из оперы и это, конечно было, очень большое на меня произвело впечатление – очень сильное, светлое такое и было видно, что… Понимаете, это совсем не похоже, вот я… есть знаете, такие, есть ряд слов, которые вызывают как минимум зевоту, да, вот у меня к таким словам относится «мероприятие». Вот это точно не было мероприятием. Вот не было это мероприятием, это было таким интересным, наполненным жизнью событием. И священники, миряне, мужчины, женщины, подростки какие-то были. Но при этом, это не тысяча человек, конечно, но несколько десятков. Причем люди, которые… знаете как, для людей это событие, там, скажем, одна девушка, которую кто-то где-то услышал, владыка ее пригласил в эту гостиную, она прочла свои стихи, а в конце ведущий вечера священник сказал, что вчера автор этих стихов, вот эта девушка, которая читала свои стихи, она была принята в Союз писателей России. Она об этом впервые узнала, это очень здорово, очень интересно, очень вдохновляюще.
А.Митрофанова
— Классно, надолго она запомнит это выступление.
В.Легойда
— Вообще, вы знаете, я почему об этом говорю, почему на меня произвело это впечатление, и может быть, тот акцент, который я хотел бы сегодня в конце нашей программы сделать, для меня лично в свое время, одной из самых сильных эмоций, больше чем эмоций, таких глубинных чувств, которые я обрел, увидел в православии, обрел, было вдохновение. Вдохновение не просто какое-то творческое вдохновение, а вдохновение, которое позволяет тебе, не смотря на какие-то тяжелые моменты в жизни, на понимание и ощущение какой-то гадости и грязи в своей душе, двигаться дальше и как-то понимать, что с Христом все это можно преодолеть. Вот это событие, которое я прожил, благодаря белгородцам неделю назад, оно было очень вдохновляющим.
А.Пичугин
— Я думаю, что на этой ноте, мы можем закончить нашу сегодняшнюю программу. Владимир Легойда - главный редактор журнала «Фома», руководитель Синодального информационного отдела Московского Патриархата, профессор МГИМО. Алла Митрофанова и я, Алексей Пичугин. Всего вам доброго!
В.Легойда
— До свидания!
А.Митрофанова
— До свидания!
*Организация признана Минюстом иностранным агентом
Стать добровольцем и помочь жителям Мариуполя
Синодальный отдел по благотворительности и социальному служению Русской Православной Церкви организует поездки волонтёров-ремонтников в город Мариуполь. Там добровольцы помогают восстанавливать дома местных жителей, тех, кто не в силах справиться сам.
Тагир — один из волонтёров. Он — майор в отставке, живёт в Омске. Однажды из новостей по телевизору мужчина узнал о том, что идёт набор добровольцев для помощи нуждающимся в Мариуполе. Тагир увидел, в каких ужасных условиях живут многие люди и твёрдо решил — надо помочь. Хотя сам мужчина — мусульманин, его ничуть не смутило, что волонтёрские поездки организует Православная Церковь. Он очень хотел поддержать людей.
Тагир, как и задумал, отправился в Мариуполь. Там доброволец ремонтировал жильё бабушкам и дедушкам, людям с инвалидностью. После окончания смены приехал домой с твёрдым желанием вернуться обратно. Остановил его — инфаркт. Полгода врач не разрешал Тагиру выполнять тяжёлую работу. А мужчина с нетерпением ждал возможности приехать в Мариуполь. И вот спустя время, он вновь отправился помогать местным жителям. Сегодня мужчина находится в Омске, проходит обследование, и, если здоровье позволит — снова будет трудиться добровольцем.
Тагир — один из тех, кто не может оставаться в стороне, когда так много людей нуждаются в помощи. Если вы тоже хотите присоединиться к волонтёрам-ремонтникам, заполните анкету на сайте: Помочьвбеде.рф
Или позвоните по телефону горячей линии церковной социальной помощи «Милосердие»: 8 800 70 70 222.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«Разговор с подростками о христианских ценностях». Елена Бреднева
У нас в гостях была заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение» Елена Бреднева.
Мы говорили о разных возможных подходах к образованию и разговору с детьми и подростками о нравственности и христианских ценностях.
Ведущие: Кира Лаврентьева, Константин Мацан
К. Лаврентьева
— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА. Меня зовут Кира Лаврентьева, у микрофона Константин Мацан. И у нас в гостях Елена Бреднева, заместитель директора Фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». Здравствуйте, Елена.
Е. Бреднева
— Здравствуйте, Кира и Константин.
К. Лаврентьева
— Сегодня мы говорим об образовании, об образовании и воспитании, о раскрытии личности ребёнка. И для вас образовательная функция, образование является основной деятельностью в жизни, вы преподаете в Московской духовной академии, у вас есть собственный проект — образовательные поездки, и, конечно, об этом обо всём хотелось бы сегодня поговорить. Расскажите, пожалуйста, с чего начиналась эта идея начать образовывать детей путём вот таких вот интеллектуальных экскурсий?
Е. Бреднева
— Десять лет назад я училась сама в Московской духовной академии, я там закончила высшие богословские курсы, мы три с половиной года там учились, у меня есть диплом: «специалист в сфере духовного просвещения». И когда мы с педагогами стали думать, какие проекты лучше запускать, мы в таком экспериментальном режиме сделали площадку — нам благотворители построили десять летних домиков, часовню в честь старца Паисия, это всё у нас в Брянской области, и мы там попробовали летом собрать педагогов, родителей и детей, и посмотреть, что вообще детям интересно. И уже буквально в первый год мы поняли то, что дети у нас в телефонах, то, что у них идёт самообучение, потому что они сами снимают, сами выкладывают, сами придумывают, что им выкладывать, и тем самым формируют друг у друга сознание. А педагогов там не было практически ни одного, потому что, когда появились телефоны, были киностудии, но они были дорогие, и вообще по старинке все думают, что кино снимать дорого, нужно огромное оборудование, и даже в киношколу себе не каждый мог позволить записаться, записать ребёнка. И мы поняли то, что появился такой запрос, скажем так, от детей, что нужен такой кинокружок в школу, потому что раньше какие предметы в школе, они до сих пор есть: есть музыка, есть фортепиано, есть учитель подготовленный, который может преподавать, и ребёнок поёт, небольшой процент становится там прямо музыкантом, но для развития это хорошо, все понимают. Также рисование: есть предмет, краски всегда были, были карандаши, был педагог подготовленный, дети рисовали, тоже развиваются, правильно? Но кино почему не было в школе? Потому что действительно, было оборудование и всё остальное недоступно. А тут, получается, стало доступно, у нас у каждого телефон, и является синтезом вообще это направление — кино, там у нас и живопись, и музыка, там много, скажем так, даже профессий, которые мог бы выбрать себе ребёнок: это оператор, может монтировать, может рисовать художник, если это анимационный фильм. Получается, что есть такой вид интересной деятельности для ребёнка, но нет подготовленных педагогов, потому что те режиссёры, которые есть, они работают или на телевидении, или они умеют снимать, монтировать, но не могут преподавать это детям, именно вот в воспитательной части. И что мы сделали: первый год мы организовали фестиваль, и дети сами стали присылать нам всякие видео, стали работы нам присылать. Ну вот не совсем всякие, мы, конечно же, сделали положение о фестивале, и мы взяли за основу короткометражный фильм, кинопритчу, чтобы было понятно, что вот формат — это короткометражное кино и обязательно работа со смыслом. И дали им образцы — это сказки, притчи, истории, где есть уже мораль, потому что сложнее всего, наверное, это написать сценарий, а здесь мы как бы сразу из первого в десятый класс попадаем, когда даём им идею. Расскажу: мы берём часто притчи старца Паисия, например, вот о пчеле и мухе и говорим: «пролетает маленькая пчёлка над полем, ищет цветочки, встречает муху и говорит: «Я слышала, что здесь у нас есть цветы». Муха насупилась и говорит: «Я здесь ничего такого не видела, но я могу показать здесь и консервные банки, и где много мусора». И тут пролетала как раз пчёлка постарше, которая тоже там жила и говорит: «Удивительно! Я тоже столько лет здесь живу и летаю, но я могу показать, где гиацинты, где лилии, где множество цветов». «Так и люди делятся на две категории, — говорит старец Паисий, — одни во всём видят дурное, а другие во всём ищут хорошее и радость посылают». И мы начинаем обсуждать с детьми эту притчу, они говорят мораль, и мы говорим: «А давайте, мы на современный лад снимем историю?» Они говорят: «О, давайте! У нас тоже, например, в школе так бывает, вот там один мальчик, он ходит из школы в школу, ему всё плохо, куда не придёт, там драка, ещё что-то. А есть, наоборот, кто придёт и сразу с ним дружить хочется». И дети снимают такие современные истории, сами формулируя мысли и добродетели, которые получаются в ненавязчивой форме, в интересной их форме, потому что им нравится снимать, они это всё производят и транслируют на большую публику, потому что мы это выкладываем в соцсетях ещё и на портале нашем.
К. Лаврентьева
— Елена, смотрите, правильно ли я поняла: то есть дети в летние каникулы приезжают на площадку в Брянской области, началось всё с Брянской области, как бы отдыхать, и вы увидели, что они в телефонах все, что их интерес, он в зоне вот этих гаджетов находится, и вы адаптировали этот интерес, и, в общем, решили это всё дело пустить в пользу и начали снимать с ними кино как раз через вот эту их заинтересованность гаджетами?
Е. Бреднева
— Да, мы вот попробовали, организовали такой фестиваль, и они стали присылать нам эти притчи, эти истории, сказки в разных формах: и игровое кино, и анимационные фильмы, и репортажи, и мы поняли то, что они снимают, да, но хорошо бы в школе иметь такое тоже направление наряду с музыкой, с рисованием, даже с литературой, потому что сейчас больше дети смотрят даже, чем читают, поэтому надо это правильно доносить зрителю идею, и чтобы зритель смотрел это всё в коротком формате, и эту телеграмму, которую передаёт там ребёнок или взрослый, визуальная вот эта картинка, она была красивой, и мы поняли, что надо запускать всё-таки эти кинокружки. Так как педагогов нет, мы создали из этих режиссёров, нашли их по крупинке со всей России, которые именно могут работать с детьми, у которых свои там киностудии, у которых есть опыт, и которые хорошо снимают, монтируют и пишут сценарии. Мы их объединили в одну команду, прописали курсы. Значит, у нас сейчас три курса прописанных, то есть это по созданию игрового кино, анимационного — это отдельное, по созданию анимационных фильмов, 144 часа у нас идёт, мы выдаём удостоверение о повышении квалификации. И игровое кино, 72 академических часа. И разработали уже вот совсем недавно, наверное, год назад — по образовательному туризму, курс называется «Духовно-нравственное воспитание средствами историко-культурного туризма». Мы собрали такую команду режиссёров, сценаристов, педагогов и создали курс. Сейчас мы его преподаем в Московской духовной академии, и мы его утвердили ещё в нескольких институтах, даже я бы сказала, во многих, то есть это Московский педагогический государственный университет, это Российский государственный социальный университет, институты региональные тоже, развития и образования. Так как это направление было новое, таких курсов не было, мы сделали такой курс и утверждаем его успешно на базах разных университетов.
К. Лаврентьева
— А из чего он состоит? В чём его главная суть, этого курса?
Е. Бреднева
— У нас там идёт педагогическая часть, где и доктора наук, и как раз преподаватели Московского педагогического университета рассказывают, как взаимодействовать с детьми, учитывая их возрастные особенности. У нас ведут представители Синодального отдела отец Геннадий (Войтишко), Дарья Кочкина, в этом курсе они как раз тоже рассказывают свою часть, предмета тоже два ведут у нас. У нас большой блок именно по созданию видео, то есть у нас они изучают технологию съёмки, монтажа и написания сценария, потому что в основном, кто начинает вести кинокружки в школах, они уже педагоги, то есть вот как обсудить духовную часть, они в принципе знают, они всё равно ведут классные часы, они там, например, если это преподаватель или Закона Божия, или просто классный руководитель, для них это в помощь идёт, например, они хотят обсудить тему дружбы или какую-то добродетель — помощь ближнему, и они подбирают или первый вариант, как раньше было: смотришь кино и обсуждаешь — это старый формат, а так как сейчас дети сами снимают уже, мы предлагаем формат и учим этому формату, чтобы они говорили: «а давайте с вами снимем на эту тему дружбы», а чтобы снять фильм, надо написать сценарий, распределить роли, обсудить героев, поведение, и педагог грамотно, когда с ними обсуждает модель вот этих поведений, он выстраивает, ну, например, он знает, что есть хулиганистый Петя, и он хочет, чтобы он всё-таки научился не жадничать, к примеру, и он берёт сценарий и говорит: «а вот хорошо бы было ему вот так дать», и этот Петя проигрывает, и получает радость от того, что он даёт, например, он играет эту роль и получается, педагог в рамках таких съёмок, он детей подводит к правильной идее, к нашим добродетелям, которые мы изучаем, наши православные, там вера, надежда, любовь и так далее, то есть через действие, через проигрывание вот этих ролей. И вот образовательный туризм, который сейчас мы ведём, он включает следующие предметы: это экскурсионный метод освоения знаний, методика составления маршрута, разработка региональной программы историко-культурного туризма для детей, репортажная съёмка как средство усвоения экскурсионных программ, ну и технология монтажа и съёмки тоже. Почему мы начали ещё в поездках снимать — потому что это тоже оказалось одним из лучших способов, чтобы усвоил ребёнок экскурсию, потому что чаще всего там: «ну, вот стул Пушкина, стол там», он слушает, что-то запомнит, там высоту колокольни, вот я сколько раз была, не всегда вспомню даже её высоту, а когда ребёнку даётся задание снять репортаж, то есть у него своё интересное дело — снять репортаж, ему нужно составить вопросы, чтобы взять интервью, ему надо написать сценарий — это значит прочитать об этом месте, куда он едет, потом он это снимает, монтирует, и когда он показывает это на большую аудиторию, он несколько раз эту информацию пропускает через себя, и он это и запоминает, и проживает, и как личность, там же и командная работа, и он чувствует себя, действительно, творцом, то есть как взрослый, вот мы передачу ведём, рассказываем зрителю, а дети уже в юном возрасте начинают через фильмы тоже рассказывать свою историю, которую они хотят донести зрителю.
К. Лаврентьева
— В гостях у «Светлого вечера» Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение», у микрофона Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Елена, а расскажите, пожалуйста, про вот эти поездки, я так понимаю, если они выделены в отдельный проект вашего преподавания Московской духовной академии, они выделены в отдельный курс, то это не просто паломнические поездки, которые знакомы и понятны более-менее всем, не просто какие-то туристические обзоры, а, наверное, в них есть ещё что-то очень важное, есть какая-то образовательная функция, о которой хотелось бы сейчас поговорить подробнее.
Е. Бреднева
— Да, ну вот у нас такая система: у нас курсы сами проходят в Московской духовной академии, мы выдаем удостоверение о повышении квалификации, но мы предлагаем ещё, кто хочет попрактиковаться, потому что курсы у нас онлайн, встречаемся мы в основном в конце, чтобы выдать удостоверение о повышении квалификации и проводим круглый стол тоже по этому направлению кинопедагогики и образовательного туризма. И это у нас, скажем так, параллельный проект ещё, то есть, пока мы это всё разрабатывали, у нас образовалось много площадок, куда можно выехать, это, например, Свято-Никольский Черноостровский монастырь в городе Малоярославец, вот у нас будет на осенних каникулах как раз туда поездка, я вот могу рассказать на примере этого замечательного места. Мы вообще, когда разрабатываем маршруты, мы смотрим, что в регионе исторического есть, какие достопримечательности, музеи, что связано с историей, и православные, потому что у нас наша история, естественно, связана неразрывно с православием. И приезжая вот в Малоярославец, мы посещаем Музей 1812 года, потому что это именно то место, где развернулся Наполеон со своей армией, там у нас и образовательный комплекс «Ильинские рубежи», мы там с детьми проводим спортивно-военную игру, мы взаимодействуем со спортивным клубом в городе Малоярославец, они приезжают, учат там и военному делу, то есть в игре дети ещё занимаются спортом, но, естественная составляющая, как я говорила, у нас — кино, у нас вся группа детей, она сразу делится, кто снимает, кто монтирует, кто пишет сценарий, то есть мы полностью снимаем все дни, и в конце поездки у нас кинопоказ всегда. У нас в Малоярославце будет проходить кинофестиваль «София», это тоже наш проект большой, он ежегодный, мы его проводим от фонда «Медиа просвещение» совместно со Свято-Никольским Черноостровским монастырём. Игумения Николая поддерживает этот проект, монастырь участвует, они нас принимают, расселяют, и у них есть замечательная и гостиница, и питание, кафе.
К. Лаврентьева
— К этому можно как-то присоединиться, если сейчас кто-то услышит и захочет как-то узнать подробнее?
Е. Бреднева
— Да, можно к этому присоединиться, у нас буквально сейчас записались тоже из Саратова, из Самары, туда приезжают из разных регионов педагоги, дети, родители, привозят свои фильмы, то есть если кто-то уже снимает. Если кто-то не снимает, у нас снимают обязательно там, потому что у нас там пять дней идёт программа, в первые четыре дня как раз идёт обучение съёмке, репортажной съёмки, и дети делятся на команды, то есть кто-то снимает игровое кино, кто постарше, а кто помладше, например, начальная школа, они снимают анимационные фильмы, им полепить, порисовать, они берут за основу притчу, сказку, и на этот сюжет делают раскадровку, то есть рисуют разных героев, лепят, снимают и озвучивают, это интересная такая тоже проектная игра. Кто постарше, вот они уже у нас монтируют, репортажи снимают, учатся задавать вопросы, у нас там блок по журналистике присутствует. Там ещё с нами в партнёрстве проводит Российский государственный социальный университет, у них там находится филиал его, то есть основной у нас в Москве, и как раз вот выпускницы приюта, там есть приют ещё на базе монастыря замечательный, и как раз выпускницы, кто желает, он идёт дальше учиться на журналистов у них вот такая система. И у них там есть киностудия на базе университета, они нам как раз предоставляют оборудование, кабинеты, и нам очень удобно вот так деток в рамках этой поездки делить на команды, у каждого свой кабинет, аппаратура, к нам приезжают режиссёры из разных регионов, которых мы знаем, которые замечательно работают с детьми, и мы снимаем с ними видео. Даже если без подготовки приезжает ребёнок, он к последнему дню уже на экране видит своё творчество, это немаловажно, чтобы сразу видеть результат. Награждаем всех, конечно, у нас все дети всегда с дипломами, со вкусными подарками, и получается вот такая насыщенная программа, то есть обучение, экскурсии и общение, у нас приезжают ребята, играют вечером на гитаре, у них такая добрая атмосфера, где можно поговорить как раз и о духовном, потому что во всех наших поездках всегда есть экскурсия, или в монастырь, например, обязательно будет по Свято-Никольскому Черноостровскому монастырю. Если мы выезжаем в Псков, то на базе Спасо-Елеазаровского монастыря мы проводили тоже наши программы, там есть игумения Мария, предоставляют они нам, там у них свой дом культуры, наверное, правильно назвать, который при монастыре находится, и тоже помогают нам с проживанием, питанием, и мы организовываем. Если это Псков, то, например, там музей «Ледовое побоище», то есть мы тоже берём какие-то исторические места, и даже вокруг этого мы снимаем часто фильмы, мультфильмы. Или вот, например, мы ездили летом в Мордовию, там проходило в честь Фёдора Ушакова мероприятие, день памяти его был, и как раз мы представили свой мультфильм, который сняли в Малоярославце, про Фёдора Ушакова, и там, конечно, все были в восторге, потому что туда приезжали разные военные училища, и они представляли спектакли, то есть на сцену выходили, мы говорим: «а ещё можно номинацию „кино“ сделать». Администрации, естественно, понравилось, они поддержали идею, поэтому вот мы приезжаем и снимаем. И ещё один важный момент хочу сказать, что в рамках этого курса по образовательному туризму наши участники курса, он идет полтора месяца, получают задание: в течение этого курса составить свой маршрут своего региона или деревни, города, который бы включал достопримечательности, храмы, что бы они хотели рассказать всей России. Они составляют этот маршрут, проводят экскурсию и снимают репортаж, то есть с помощью детей, берут школьников или где они работают, там воскресная школа, они снимают репортаж и нам его присылают. Мы это сейчас планируем выкладывать на нашем портале, мы ещё портал создали «Святые Online», от фонда «Медиа просвещение», там по направлению нас география России, и мы там выкладываем наши видео, и этими маршрутами могут пользоваться и из других регионов, например, школа в Курске хочет поехать и посмотреть Воронеж, а вот какой маршрут взять? Потому что, я помню, в Иерусалим мы полетели, и экскурсовод, там, если ты не знаешь православие, то понимаете, да? То есть это нужно быть уверенным в экскурсоводе или составить самому программу, если ты хочешь, чтобы дети услышали именно то, что надо. Поэтому, естественно, те площадки, локации для съёмок, которые мы выбираем, мы уже знаем экскурсоводов, как и что они скажут, для какой аудитории, потому что для детей это одно у них, один подход, для взрослых тоже, воцерковлённые, невоцерковлённые, это тоже надо всё понимать, учитывать эти особенности.
К. Мацан
— Дети иногда вообще раскрывают взрослым глаза на какие-то вещи, которые сами взрослые, может быть, никогда бы так не раскрыли бы. Вот я помню, когда в юности работал вожатым в детском лагере, мы тоже там смотрели кино, не снимали, хотя и снимали тоже, но у меня почему-то в памяти остался эпизод, когда мы смотрели кино, и решили мы, взрослые, так детям показать из любимого «Тот самый Мюнхгаузен» Марка Захарова. И я помню, что потом мы обсуждали, и один мальчик размышлял о последних кадрах фильма, когда, я напомню: Мюнхгаузена по сюжету, по идее, вот сейчас должны запихнуть в пушку и выстрелить им, чтобы он доказал, что он может на ядре полететь на Луну, мы понимаем, что, в общем-то, это всё метафора, что после такого не выживают, но вот кадр Мюнхгаузена заканчивается тем, что Мюнхгаузен по лестнице такой верёвочной лезет аккуратно вверх, ну вот якобы в эту пушку, но он лезет очень долго, и это в такую метафору превращается. И вот мне один мальчик лет 13-ти говорит: «Ну, вот как интересно, ведь он же может наверх полететь легко на ядре, но он выбирает путь усилия, потому что лезть вверх по верёвочной лестнице — это путь приложения усилий, он не выбирает лёгкий путь. Мюнхгаузен выбирает такой путь тяжёлый». Я никогда так об этом не думал, вот об этом эпизоде, хотя миллион раз его смотрел. И дети иногда неожиданно дают какой-то свой угол зрения. Наверняка у вас тоже множество историй о том, как дети, снимая, обсуждая будущий фильм или мультфильм, как-то так сумели на тему святого, добродетели посмотреть, что вас само это как-то заставило подумать: а ведь действительно, как интересно. Были такие примеры, можете привести?
Е. Бреднева
— Да, у нас много интересных разных случаев, вот вы сейчас рассказываете, да, это в принципе, мы первоначально когда с детьми общаемся, мы им даём первое знание — это по драматургии, и там как раз, если в сценарии не будет перипетий, не будет изменения героя, то это будет скучный фильм, есть же определенная такая вот, мы её называем «арка драматургическая». И всегда мы просто объясняем, на примере Колобка: вот есть у нас герой, и он бы сидел там на окошке, и, может быть, никуда не двигался, если бы что? И дети сразу понимают: если бы его не хотели съесть. Он понимает, что его хотят съесть, и вот появляется инициирующее событие, его заставляют двигаться, и всё по нарастающей, по нарастающей, он же не встречает сначала медведя и лису, ему потом бы неинтересен заяц был, поэтому он сначала он встречает зайчика, потом волка, и раскручивается. И всегда есть кульминация тоже, и мы всегда обсуждаем, конечно, с детьми — да, она может в фильме по-разному восприниматься абсолютно, кульминация, самый такой момент переживания в фильме, что будет дальше. Ну и в конце развязка — это изменение героя вот как раз. И дети, да, они по-разному подходят. Например, вот тоже одну из притч, мы за основу которую даём, расскажу вам её: один монах был в монастыре, который ни с кем ничем не делился, и его прозвали жадным. То есть, все обычно приносят там яблоки, детям раздают, деньги дают, и все раздают, а он нет. И вот когда этот монах умирает, к нему приходит там вся деревня. А монах говорит: «А что вы к нему пришли, что он такого сделал?» Они говорят: «Вы знаете, вот он нам вола купил, ещё что-то», то есть большие суммы он скапливал и помогал семьям конкретно, к нему, может быть, кто-то на исповедь ходил, и он знал, что ему нужно, и он вот покупал и дарил это. И мы говорим: в чём же мораль? И вот здесь дети тоже по-разному, кто-то говорит: «вот, осуждать нельзя, грех осуждения, и я хочу снять фильм, чтобы не осуждать». А кто-то говорит: «а я здесь вижу мораль: надо втайне свои дела делать». То есть здесь можно раскрыть какой-то момент, выбрать о чём-то смысл, и её снять уже на современный лад. Вот такие мы берём притчи, сказки и, взяв мораль, потому что нового ничего уже о добре и зле не придумаешь, мы все это знаем, с точки зрения духовной, вот есть жадность, её надо снять, чтобы её избежать, надо научиться жертвовать, и мы снимаем фильмы, как там жадный стал добрым и так далее.
К. Мацан
— Вернёмся к этому разговору после небольшой паузы. Я напомню, сегодня с нами в программе «Светлый вечер» Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». В студии Кира Лаврентьева, я Константин Мацан. Не переключайтесь.
К. Лаврентьева
— Ещё раз здравствуйте, дорогие друзья! «Светлый вечер на Радио ВЕРА продолжается, напоминаем, что у нас в гостях Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». У микрофона Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Так, Елена, это очень интересно, такая вот мораль воспитательная. А какие ещё поездки у вас были в вашей памяти самые яркие? О каких бы вы могли рассказать?
Е. Бреднева
— Мы сейчас вот приехали, последняя поездка наша была Валаам-Санкт-Петербург. Мы познакомились с замечательным игуменом Варлаамом, это на базе Свято-Троицкой Сергиевой пустыни, и этот монастырь восстанавливал Игнатий Брянчанинов. И у нас сейчас, когда мы там побывали, мы рассказали об этой поездке, и у нас очень много желающих туда прямо просят на каждые выходные: «давайте, давайте, давайте!» Вот поэтому сейчас, наверное, мы этот маршрут возьмём, будем туда тоже возить школьников.
К. Лаврентьева
— А как присоединиться? Как можно вас найти, о вас узнать?
Е. Бреднева
— Я контакты оставлю, у нас вся информация бывает на наших ресурсах: «Святые Online», это фонд «Медиа просвещение». Оформляем мы поездки: трансфер, питание, проживание через ООО «Гридница». А по проектам через нас, через «Медиа просвещение». И, соответственно, мы туда приезжаем и будем изучать, в том числе, Игнатия Брянчанинова, его труды, может быть, что-то также читать, что он писал, и с детьми на современный лад, скажем так, обсуждать и снимать простые вот эти их мысли. Как в Оптиной пустыни, например, мы когда приезжаем, у нас в Калужскую область маршрут, вот я говорила, и Малоярославец тоже в Калужской области, но мы выезжаем ещё и в Оптину пустынь, там в Музей космонавтики. Естественно, если мы выезжаем в Калужскую область, мы стараемся снимать фильмы, чтобы изучить именно святых и героев этой земли, например, там была Пелагея Брагина, которая в годы войны раненых у себя держала, и немец, придя, увидел там 18 человек, он ей поклонился и ушёл, вот был такой случай известный, и мы о нём сняли мультфильм замечательный, дети сами вырезали, делали фигурки, делали героев. Соответственно, когда мы в Оптиной пустыни, мы с ними говорим, читаем Оптинских старцев, говорим: «давайте снимем», и дети уже вдумываются — а как лучше это выразить? Они же это всё прочувствовали. Приезжая в Троице-Сергиеву лавру, мы там тоже проводили много раз фестивали, нам там даже город давал, и дворец Гагарина, то есть мы не только с Церковью, мы и с государством взаимодействуем, и с епархиями, когда в регион приезжаем, потому что всё-таки не только в рамках Церкви, но ещё много и школьников, которых хотелось бы тоже привлечь к нашим проектам, и они приходят, они участвуют, им очень нравится. Вот даже из Алтая приезжала одна команда, они приезжают на кинофестиваль, представляют свою работу и им предлагается ещё посетить храм. И они вот посетили, и потом мне Яна, знакомая говорит: «А я проходила всегда мимо храма, никогда не заходила, а сейчас, после вашей поездки вернулась, и вот зашла в свой в своём городе». То есть люди приобщаются, скажем так, к духовному через интересный такой формат, когда такая насыщенная программа в городе, они изучают историю, православие, дети у нас все радуются. Ну, какие ещё у нас? Ну, вот Санкт-Петербург из последних, потом Калужская область, Подмосковье. Сейчас, на этих выходных мы поедем в Борисоглебский монастырь, это в Аносино, тоже там интересная своя история, и мы будем снимать репортаж, посвящённый 200-летию монастыря. Там есть такое место — Тютчево, вот семья Тютчевых была, скажем так, у первоистоков создания монастыря. Это вот на этих выходных мы поедем, приедет там режиссёр наш, Павел Морозов, мы планируем снять репортаж.
К. Мацан
— Какой возраст детей?
Е. Бреднева
— Приезжает начальная школа, вот они с сопровождающими, у нас не как форма детского лагеря, потому что мы программу предоставляем, и у нас компания, которая помогает организовать, если надо, трансфер, питание, проживание. То есть они приезжают с сопровождающими, или с родителями, или с педагогами. Если это начальная школа, то вот я говорю то, что мы смотрим, чтобы это всё было им интересно, они снимают в основном мультфильмы. Если кто постарше, работа уже посерьёзнее.
К. Мацан
— То есть если, допустим, кто-то заинтересовался из наших слушателей, чтобы поехать, то это не просто вот как частное лицо вам звонишь, заполняешь заявку, едешь, а должна быть какая-то группа организованная, там от школы или как-то вот коллектив родителей?
Е. Бреднева
— Нет, они могут и сами приехать. Вот у нас будет Малоярославец, мы им организуем приезд. И родители приезжают с детьми, у нас даже с маленькими детьми приезжают, например, двое-трое детей в семье, и чтобы старшие участвовали в смене, учились снимать, посещали экскурсии, а мама, с ребёнком просто, например, гуляет, где-то присоединяется, ребенок маленький, двух-трёхлетний, он где-то и полепить может, просто она с ним может там подойти, отойти, то есть семейные такие поездки.
К. Лаврентьева
— Но требование такое, что у ребёнка должен быть гаджет, я так понимаю, телефон?
Е. Бреднева
— Не обязательно. У нас командная работа, вот, например, сейчас Павел приедет, у нас выезд будет в Борисоглебский монастырь, там для воскресной школы, они попросили приехать, их обучить, чтобы тоже, может быть, запустить это направление у себя, чтобы снимать в воскресной школе фильмы, мультики делать, их присылать на фестивали. И мы приезжаем, чтобы в практике с режиссёром, с их детьми, их родителями снять вот такой репортаж и подарить монастырю к 200-летию.
К. Лаврентьева
— Как интересно.
Е. Бреднева
— И они там приходят и с маленькими, и постарше.
К. Лаврентьева
— А есть такое, что ребёнок приезжает, например, вообще ничего не зная о церкви, ничего не зная о храме, но присоединяется к такой поездке, и вот в течение поездки, съёмок он знакомится таким образом?
Е. Бреднева
— Конечно! Он ещё там больше всех говорит о храме. Отвечу на вопрос: у нас вот приезжает Павел, и он привозит несколько камер, и мы их делим на команды, то есть не каждому нужен телефон. А когда у нас идёт именно практическая часть, когда мы вместе, они получают задания, то есть у каждой команды обязательно должен быть оператор, мы распределяемся, и мы сопровождаем, то есть режиссёр, например, на команде там, или одну, или две команды курирует, говорит, как снять правильно планы, потому что планы есть крупные, средние, и как правильно это соединить. И они прямо в практике, им не скучно, как вот в киношколах часто бывало, ты год или два только лекции слушаешь, а потом только тебе камеру дадут, вот у нас нет, у нас, так как дети все уже и так снимают, мы говорим: давайте снимать. Но когда, например, экскурсия, они получают задания снять, если для наших соцсетей «Святые Online», мы им говорим формат, например: надо нам вертикально, до минуты. И они, вот в Петербург мы выезжали, музей Пушкина посещали, и каждый делает на свой телефон, потому что здесь уже не командная, чтобы экскурсоводу не мешать, когда они получают индивидуальные задания, то могут уже на свои телефончики поснимать. Если у кого-то нет, то мама ему даст или преподаватель, или мы, а так в основном командная работа.
К. Лаврентьева
— Это очень интересно. Но это такая история, как, знаете, если ребёнок чрезмерно увлекается гаджетами — отдайте его на курсы программистов, там нужно столько писать вот эти коды, что он очень устает от экрана, и у него нет сил в оставшееся время опять сидеть в телефоне, потому что очень устает нервная система, глаза, пальцы, и, в общем-то, хочется отдохнуть. А тут получается, что ты фильм снимаешь, и ты и так уже вот эту потребность покопаться, понажимать кнопочки, ты уже как-то реализуешь, ещё и с пользой, то есть пока ты снимаешь, ты же запоминаешь очень то, что тебе говорят, ты сам ретранслируешь, соответственно, всю услышанную информацию.
Е. Бреднева
— На 80 процентов больше запоминаешь это по статистике в педагогике, а когда ты сам об этом говоришь, тогда и усваиваешь. Ну, вот о педагогах ещё тогда хочу сказать, о детях поговорили, вот как они могут развиться, пройдя наши курсы. У нас педагоги, которые прошли курсы, они в своих регионах уже запустили тоже, кто-то кинофестиваль, кто-то киношколу. Бывает разное даже по характеру, например, они закончили, направление интересное, потому что по работе с детьми именно духовно-нравственное воспитание — это один из лучших, вот сколько мы взаимодействуем со школами, с детьми работаем, потому что, когда спрашиваешь: «кто будет снимать фильм?», все руки поднимают из детей. Ну и всё, и педагог грамотный начинает обсуждать уже темы, добродетели и прочее. И вот у нас, например, Катя из города Воронеж, закончила Московскую духовную академию и сейчас разработала свой маршрут по Воронежу, и буквально уже к ней записываются люди. Вот у нас будет первый пилотный, планируем, может быть, через неделю или через две, к ней выезд. Она составила, там и собор кафедральный, там же много, и Митрофан Воронежский, а если мы на микроавтобусе, то к Тихону Задонскому можно заехать. Ну и, естественно, для детей «Петровские корабли», шикарный интерактивный музей, то есть они будут снимать историю, опять же, и православие. И там она на месте уже договаривается, где расселить, покормить, чтобы это всё было по нормам. Вот к ней поедет первая группа такая. Катя запустила ещё по анимации курс, ее сразу и школы стали приглашать, потому что это востребованное направление не только для воскресных школ, а ещё и для школ, чтобы там запускать кинокружки. И люди даже готовы это оплачивать, то есть для педагога, который немного даже получает, для него это может быть как дополнительная работа, потому что, набрав десять человек в школе, он может раз в неделю вести этот кинокружок, и у него очень хороший может быть заработок, это плюс педагогу в помощь. И кто у нас не научился, не то чтобы не научился, вот научился он снимать и монтировать, говорит: «классное направление, я у себя сделаю региональный фестиваль». И он начинает взаимодействовать у себя уже, например, вот сейчас из Саратова ко мне приезжали, у них там новая епархия образовалась, и вот владыка их направил на повышение квалификации, на наш обучающий курс, они приезжали в Валаам, в Санкт-Петербург, и они приедут ещё в Малоярославец. Мы их ещё поддерживаем, мы им будем торжественно вручать анимационную студию, с камерой, на которой они работают, так уже мы очень многих наградили в областях, то есть кто хочет развиваться, мы как-то тоже их поддерживаем. И вот сейчас они приедут, уже привезут фильм свой, представят в Малоярославце и получат такую от нас анимационную студию, это «Сиреневая мультстудия», наши партнёры, Дмитрий Шубин тоже нам помогает награждать этих педагогов. И они хотят дальше сделать свой, может быть, фестиваль, маршрут разработать, и также мы будем выкладывать, пожалуйста, можно вот Саратов, там тоже очень красивые места. И так вот, кто выпускается, кто подключается к этому, он у себя в регионе начинает развивать эту деятельность — или фестиваль, или образовательный маршрут, или просто пойдёт в школу учителем работать, а вокруг него тоже образуются люди и вот это направление. Недавно из Алтая мне позвонила выпускница, они взяли грант сейчас, вот их поддержали, Движение первых«, первый раз грант сейчас давали, вот это наши выпускники, очень приятно, им дали миллион, и они уже покупают оборудование, это ещё поддерживается и государством, и есть грант «Православная инициатива», тоже это направление поддерживает. Поэтому это будет и педагогам, и родителям интересно, я думаю, будут развивать у себя на базе школ, воскресных школ.
К. Мацан
— Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение» сегодня с нами в программе «Светлый вечер». А были ли случаи, когда ребёнок, погрузившись в такую кинематографическую деятельность, для себя выбирал бы потом профессию кинематографиста? Всё, ребёнок решил, что он будет режиссёром, оператором. Спрашиваю, потому что, с одной стороны, это здорово, когда ребёнок чем-то загорается и начинает о чем-то мечтать, например, о профессии режиссёра. С другой стороны, мы всё знаем, насколько этот мир творческих профессий зыбок, ненадёжен, связан с искушениями и, в общем, единицы на самом деле там по-настоящему могут чего-то добиться и пройти вот так вот с счастьем этот путь. Кто-то разочаровывается, кто-то так вечно мечтает о большой карьере в киноиндустрии, например, но так ничего и не получается, не потому что человек не талантлив, просто потому что разная конъюнктура. Как вы на это смотрите? Есть ли перед вами какая-то ответственность, если угодно, за то, что человек увлечётся творческим делом и потом и жизнь свою в эту область направит?
Е. Бреднева
— Как говорится, наше дело сеять, а взращивать будет Господь. Всё-таки мы больше о смыслах, и когда мы создавали вот это кинонаправление, мы в первую и единственную очередь были педагоги и думали о педагогике, и мы взяли этот инструмент именно как средство воспитания детей. А если кто-то из них будет, у нас были такие случаи, вот в Сочи был случай, я привожу этот пример часто, когда девочка, школьница, прислала несколько фильмов, но направление их было: готы, в черном, такого направления очень много снимают дети, которые, конечно, на фестиваль не пойдут. Но среди пяти фильмов, которые она прислала, был один со смыслом, он о том, как мальчику нравилась девочка, и он всё под неё подстраивался, и прической, и всем, а она не обращала внимания. А потом он встал с собой, и она его заметила. Он стал с собой и подумал: ну, не нужен я ей и не нужен. Стал собой, и вот просто идёт, и всё. И там такая развязка, что девушка подходит к нему и знакомится на такой, на доброй ноте там. Концовка очень-очень хорошо снята была, прямо вот талант. И мы в зимнем театре награждали, помню, детишек, и она пришла вся такая, преобразилась.
К. Мацан
— Гот стал человеком.
Е. Бреднева
— Ну, чтобы не обидеть это направление... Но она изменилась, преобразилась, был вид один, стал другой — в платье, красивая девушка. И мне потом говорили, она поступила как раз на режиссёрский, по-моему, даже в Москву. Это я к чему говорю — к тому, что нужна мотивация, понимаете? Ты можешь снимать и выкладывать там абы что, чтобы себя как-то проявить, и это идёт всё во вред, часто даже в плачевные случаи, а можно, наоборот, сказать: «да, ребят, давайте, вот у нас фестиваль, мы там наградим вас, можете поехать потом отдохнуть, повысить свой уровень с режиссёрами», и мы награждаем ребят, награждаем педагогов, и они вот так вот приходят, меняются, выходят на сцену. Поэтому мы ищем площадки, взаимодействуем с органами власти, нам предоставляют площадки, чтобы детей наградить, чтобы они чувствовали, что надо снимать позитивное, доброе, мы стараемся вот в этом направлении идти.
К. Мацан
— А есть ли такая у педагогов, не знаю, проблема или не проблема, связанная, собственно, с требованиями к художественному уровню того, что снимается? Я объясню, о чём спрашиваю: с одной стороны, я понимаю, тоже имея какой-то опыт преподавания в детском лагере, допустим, мы кино снимали, музыку писали, монтировали, снимали всё-всё-всё, и есть две крайности: одна крайность, когда ты, как педагог, в общем, восхищаешься, умиляешься, даёшь зелёный свет всему, что ребёнок делает, просто потому, что он это делает, это прекрасно. Но показывать это потом далеко не всегда станешь, потому что это очень просто, это иногда плохо, но ребёнок постарался, во всяком случае. Другая крайность — это чтобы сделать прямо хорошо и педагогу было не стыдно, тогда многое нужно делать самому. Я понимаю, что очень часто в таких профессиях, как журналистика, режиссура, во взрослой жизни обучение какое — «сиди рядом, смотри, что я делаю, через полгода начнёшь делать сам» и так далее. И вот тут педагог должен искать какой-то баланс, чтобы, с одной стороны, это было всё-таки не его произведение, а ребёнка, но чтобы оно было художественно качественное. Какие здесь лайфхаки есть?
Е. Бреднева
— Это примерно точно так же, как с уроками рисования и музыки: ребёнок приходит на кружок в школу рисовать, сначала у него не будет сразу качественный рисунок, и он не должен смотреть год, как рисует учитель, вы согласны, да? Ему нужно самому рисовать, пробовать, ошибаться, учитель должен подправлять там линии. Сначала это будет школьная выставка, потом уже, может быть, какой-то районный, потом фестиваль. Абсолютно то же самое и с кино у нас. Когда мы только запустили, проводили круглые столы, и я помню, там великие режиссёры, кто-то сначала там смотрел и думал: что это тут в наше вторглись, что из кино будет?! А мы объясняем: нет, дети должны развиваться, они уже снимают, и мы должны им помочь, они будут делать ошибки, мы им говорим, как планы снимать, как сценарии писать, сначала они составляют простые сценарии, школьные. У нас очень много школьных кинофестивалей проходит. Вот мы, на примере сейчас скажу: гимназия Александра Невского, она очень большая, может быть, даже одна из самых больших, в Нижнем Новгороде, известная, мы два раза к ним приезжали, провели курсы для педагогов и родителей, и дети присутствовали, и сразу тоже в практику. Трёхдневный такой актив был, то есть преподаем, сразу раздаём камеры и снимаем. Они до сих пор, уже несколько лет прошло, они уже в международных фестивалях участвуют. А первый год был, конечно... То есть они поняли, как планами, как звук, где-то ошибка, потом звонят, какую камеру купить, какую петличку. Сейчас они мне звонят, присылают фильмы уже очень высокого уровня, если я не ошибаюсь, участвуют в международных фестивалях, им дипломы приходят, и у них ежегодно приходит владыка, тоже их награждает. Этот проект они внедрили в программу, каждый класс, с 1-го по 11-й, снимает фильмы. И они говорят: у нас такой прямо активный период лета, мы уже думаем, что мы будем снимать, уже интересно. Это командная работа, они год там снимают, думают, каждый класс, и в мае, к Пасхе, по-моему, приурочен фестиваль, они представляют эти работы. Поэтому здесь это как кинокружок, мы не на телевидении представляем эти работы, чтобы конкурировать с великими режиссёрами, нет. Оно должно быть и как киноискусство, мы должны смотреть образцы, и дай Бог, чтобы снимались хорошие фильмы, и дети их будут смотреть, да, но это как композитор, и ребёнок, когда он приходит, он же не умеет сразу петь и играть, он учится постепенно. Так и здесь, это школьный кинокружок, кто-то из них станет, может быть, какой-то процент режиссёром, сценаристом, а кто-то просто свободное время потратит с пользой. Понимаете, педагог через вот это творчество, просто с ним поговорит, может быть, на какую-то тему. У нас даже было в одном городе, когда мы снимали, пример приведу: мы разбились на команды и пошли снимать по темам, и вот у одной из команд была тема буллинга, то есть отношений в классе. И потом, на следующий день, когда представляли свои работы, педагоги и родители говорят: «если бы мы вчера не снимали этот фильм, мы не знаем, что было бы», там это очень нужно было... Они со слезами на глазах, как сейчас помню, говорят, что «вчера мы разрешили такую важную проблему», и дети стали говорить, когда писали сценарий, на такие темы, и получилось, что они разрешили очень важную проблему отношений в классе, снимая просто вот по этой теме фильм, понимаете, да?
К. Лаврентьева
— Да, это важно.
Е. Бреднева
— Поэтому кино — это очень сильное такое средство. Сейчас для детей запускаются всякие соблазны, которые идут им в пагубу, в интернете очень много этих программ, игр, которые на разрушение идут, и надо, обязательно педагогу включаться, чтобы спасти их свободное время, занять позитивным, чтобы они снимали и как можно больше вот такого доброго выкладывали, поэтому мы вот по этой части, а не для того, чтобы их сделать великими режиссёрами. Если они захотят, они пойдут, мы им скажем, что есть ВГИК, есть ещё там замечательные, там туда-туда-туда. Но мы всё-таки боремся за свободное время, чтобы дети снимали позитивное, доброе, и воспитательный момент вот этот присутствовал, поэтому мы работаем с педагогами.
К. Мацан
— Спасибо огромное за нашу сегодняшнюю беседу. Я напомню, сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер» была Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». Давайте под занавес беседы ещё раз напомним, где вас искать, вот тем, кто сейчас заинтересовался, на какой сайт заходить и что делать — «Святые Online», да?
Е. Бреднева
— Да. И вы также можете присылать нам туда и видео мы размещаем. У нас есть молодёжная редакция, это студенты МГУ, МГИМО, тоже мы с ними выезжаем, вот недавно проводили круглый стол с владыкой Московской духовной академии, в Общественной палате, то есть у нас есть на любой возраст. Приезжайте и с маленькими детьми, и с детьми постарше, и со студентами, у нас очень хорошая, добрая атмосфера, программы, поездки.
К. Лаврентьева
— Это очень интересно, спасибо большое.
К. Мацан
— Спасибо огромное. Кира Лаврентьев и я, Константин Мацан, были в студии вместе с вами. До свидания, до новых встреч на волнах Радио ВЕРА.
К. Лаврентьева
— Всего хорошего.
Е. Бреднева
— До свидания.
Все выпуски программы Светлый вечер
- «Разговор с подростками о христианских ценностях». Елена Бреднева
- «Фрески Макарьева Свято-Троицкого монастыря в Калязине». Юлия Ратомская
- «Смыслы Страстной седмицы». Прот. Павел Великанов
Все выпуски программы Светлый вечер
«Фрески Макарьева Свято-Троицкого монастыря в Калязине». Юлия Ратомская
У нас в гостях была ученый секретарь государственного музея архитектуры имени А. В. Щусева Юлия Ратомская.
Мы говорили об истории фресок некогда затопленного Макарьева Свято-Троицкого мужского монастыря в Калязине, о том, как они были сохранены и где их можно увидеть сейчас.