Поделиться
В просторной зале для приёмов питерской бумагопрядильной фабрики братьев Говардов было шумно и весело. За расставленными вдоль стен накрытыми столами сидели рабочие со своими семьями. Перед ними на больших блюдах сверкали глянцевыми боками крашеные яйца, возвышались белыми воздушными шапками ароматные сдобные куличи. То и дело раздавались возгласы: «Христос Воскресе! — Воистину Воскресе!». Рабочие праздновали Пасху.
Правда, так на фабрике Говардов было не всегда. Обычно после торжественной пасхальной службы рабочие расходились по домам, возвращались в свои бедные лачуги в фабричных бараках, где праздничное настроение быстро улетучивалось. Кто-то тщетно пытался вернуть его с помощью спиртного, кто-то, забыв о пасхальной радости, сетовал на свою горькую долю...
Но с тех пор, как в конторе фабрики появился молодой бухгалтер Сергей Николаевич Слепян, всё изменилось. Новый счетовод сразу же завоевал доверие рабочих — он был простой, искренний, добрый и горячо верующий человек. Сергей родился в богатой еврейской купеческой семье из Минска и с детства воспитывался в иудейских традициях. Но однажды к нему в руки попало Евангелие. Прочитав его, молодой человек нашёл ответы на большинство своих вопросов, и твёрдо решил, что хочет следовать за Христом и принять православную веру. Он переехал в Петербург, где вскоре крестился и начал новую самостоятельную жизнь.
Устроившись бухгалтером на бумагопрядильную фабрику, Сергей Слепян впервые увидел вблизи жизнь простых рабочих. Она оказалась тяжелой, безрадостной, и зачастую проходила в пьянстве, картёжничестве, драках и постоянной, всепоглощающей нужде.
Сергею очень хотелось изменить такое положение дел. Он понимал, что облегчить финансовое положение рабочих пока не может. Но может помочь им обрести надежду и веру. Часто во время перерыва, когда рабочие могли немного передохнуть и подкрепиться, Сергей приходил в цех, обедал вместе со всеми и рассказывал истории из житий святых, вспоминал Евангельские притчи и заповеди Христа. Рабочие слушали его с большим интересом, и с каждым разом слушателей становилось всё больше и больше.
Эти беседы не проходили бесследно. Вскоре даже хозяева фабрики Говарды с удивлением заметили, что среди рабочих стало меньше пьяниц и грубиянов; прекратились драки. Поэтому когда бухгалтер Сергей Слепян обратился к ним с просьбой выделить помещение для общей пасхальной трапезы, Говарды с радостью согласились.
Продукты для праздничного стола Сергей вместе с друзьями — студентами Петербургской Духовной Академии, куда он записался вольнослушателем — доставали с миру по нитке. И получился настоящий праздник! После Богослужения рабочие собрались за угощением. Они буквально плакали от радости, и благодарил Бога за то, что Он дал им такую возможность. «Сколько лет встречали мы Пасху самым неподобающим образом, — говорили они — а теперь можем почувствовать Свет и радость этого великого дня!»
Вскоре об активной и успешной проповеднической деятельности Слепяна узнали в церковных кругах. Ему предложили принять священный сан. Сергей с радостью согласился, и в марте тысяча восемьсот девяносто первого года был рукоположен в иереи.
Вскоре стараниями священника Сергия Слепяна при бумагопрядильной фабрике открылся молитвенный дом, где устраивались службы и молебны. При доме действовало созданное отцом Сергием Общество трезвости во имя святого мученика Вонифатия. Священник выступил инициатором и организовал сбор средств для строительства Покровской церкви на Боровой улице, неподалёку от фабрики.
Отца Сергия по-прежнему беспокоила тяжёлая, необеспеченная жизнь петербургских рабочих. «Глубокая грусть проникает в душу, — говорил он, — когда на отпевании младенцев мне предоставляют докторские свидетельства о том, что смерть ребёнка последовала от недостатка питания, от полного истощения». Усилиями священника в Петербурге были открыты три детских приюта, а также Кружок трудовой помощи детям, в котором под руководством супруги отца Сергия, Евгении Альфредовны Слепян, любой желающий мог принять участие в приготовлении рождественских подарков или шитье одежды и белья для воспитанников приютов.
В тысяча девятьсот четвёртом году отец Сергий открыл Сергиевское общество помощи бедным труженикам Петербурга. С его помощью собирались пожертвования для нуждавшихся семей рабочих, безработным выплачивались временные пособия и оказывалась помощь в поисках нового места.
Люди любили отца Сергия Слепяна как пастыря, всегда готового оказать духовную поддержку, и как человека, неравнодушного к чужым бедам и нуждам. «Люди, — часто повторял он, — ценят малейшее доброе дело, которое им оказывают, и откликаются добром во сто раз большим».
Умер отец Сергий во время Литургии, прямо в алтаре, с молитвой «Отче Наш» на устах.
Все выпуски программы Имена милосердия
«Журнал от 09.05.2025». Алексей Соколов, Арсений Федоров
Поделиться
Каждую пятницу ведущие, друзья и сотрудники радиостанции обсуждают темы, которые показались особенно интересными, важными или волнующими на прошедшей неделе.
В этот раз ведущие Константин Мацан и Наталия Лангаммер, а также Исполнительный директор журнала «Фома» Алексей Соколов и заместитель Главного редактора Радио ВЕРА Арсений Федоров вынесли на обсуждение темы, связанные с 80-летием победы в Великой Отечественной войне.
Ведущий: Константин Мацан, Наталия Лангаммер
Все выпуски программы Журнал
Единственная
Поделиться
В давние времена жили в деревушке две семьи. В одной был сын— звали его Шан, в другой — дочь по имени Мэйли, что значит «прекрасная слива». Дети дружили с малолетства, а когда выросли — полюбили друг друга и поклялись никогда в жизни не разлучаться.
Пошёл Шан в дом к любимой девушке свататься, но родители отказали юноше из-за его бедности. Хотелось им отдать дочь с выгодой, за Вана-богача.
Наступил день свадьбы. Громко заиграли трубы, носильщики подняли украшенный цветами свадебный паланкин и понесли Мэйли к дому жениха. Сидит она в паланкине, горько плачет. Полпути прошли, вдруг что-то зашумело, засвистело, поднялся сильный ветер, паланкин с невестой в воронку закрутило, и унесло неведомо куда.
Узнал об этом Шан и решил во что бы то ни стало найти Мэйли.
— Зачем тебе чужую невесту искать? Как бы самому не пропасть, — уговаривали его друзья, — В деревне и других красивых девушек много...
— Мэйли для меня — единственная, — сказал Шан, и отправился в дальний путь.
Много дорог он прошёл, но никто нигде не слышал о пропавшей девушке. Печаль одолела однажды юношу: сел он у дороги и заплакал.
Вдруг откуда ни возьмись явился перед ним белобородый старец.
— Отчего ты плачешь, юноша? Кто тебя обидел?
Рассказал ему Шан про свою печаль, а старец ему в ответ:
— Пойдем со мной. Я знаю, где она.
Шли они, шли, и повстречали ещё одного путника. Спрашивает его старец:
— Кто ты и куда путь держишь, юноша?
— Зовут меня Ван Лан, я ищу свою невесту, которая исчезла в день свадьбы.
— Идём с нами. Я знаю, где она, — сказал старец.
Пошли они дальше втроем: Шан, Ван Лан и белобородый незнакомец. Привёл старец юношей к большому дому и пригласил войти, чтобы немного подкрепиться и передохнуть.
Хозяйка дома для гостей богатый стол накрыла, усадила всех за стол, и говорит:
— Хочу я с вами заодно, юноши, об одном деле потолковать. Муж мой давно умер, живу я вдвоём с дочкой. Вот и решила я в дом зятя принять, чтобы кормил меня на старости лет. Кто из вас двоих хочет здесь остаться?
Вышла из-за ширмы девушка — нарядная, красивая как цветок ириса. Понравилась она сразу Ван Лану, да и богатый дом приглянулся.
— Я останусь, — обрадовался он. — Такая невеста мне подходит.
— А я должен свою Мэйли найти, — сказал Шан.
Говорит ему тогда белобородый старец:
— Иди домой, там тебя твоя невеста ждёт. Тысячи лет живу на земле, а всё никак не могу к человеческим слезам привыкнуть... Уж так она в паланкине слезами обливалась, что я её похитил, чтобы проверить, кто из вас её по-настоящему любит...
— Кто ты, дедушка? — спросил Шан.
Но волшебник ничего не ответил и исчез. Зато он помог соединиться двум любящим сердцам.
(по мотивам китайской сказки)
Все выпуски программы Пересказки
Псалом 124. Богослужебные чтения
Поделиться
Вы никогда не задумывались, почему горы — такие манящие? Причём любые: и совсем невысокие, до километра, и пятитысячники — не говоря уже о самых высоких, недостижимых для неподготовленного вершинах. Как сказал поэт, «Сколько слов и надежд, сколько песен и тем // Горы будят у нас — и зовут нас остаться!» 124-й псалом, который сегодня звучит в храмах за богослужением, многократно обращается именно к глубокой символичности гор для верующего человека. Давайте послушаем этот псалом.
Псалом 124.
Песнь восхождения.
1 Надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек.
2 Горы окрест Иерусалима, а Господь окрест народа Своего отныне и вовек.
3 Ибо не оставит Господь жезла нечестивых над жребием праведных, дабы праведные не простёрли рук своих к беззаконию.
4 Благотвори, Господи, добрым и правым в сердцах своих;
5 а совращающихся на кривые пути свои да оставит Господь ходить с делающими беззаконие. Мир на Израиля!
Нет ничего удивительного в том, что уже на самой заре человечества гора воспринималась как особое, священное пространство, где происходит соприкосновение небесного и земного. На горе Синай Моисей получает от Бога заповеди; на горе Фавор преображается Христос перед учениками; да и про Олимп как не вспомнить.
Сама по себе гора очень многозначительна: с одной стороны, её огромное, мощное основание — «подошва» — придаёт ей устойчивость, непоколеблемость. С другой стороны, тонкая, словно игла, вершина, буквально впивается в небо. Тот, кто хотя бы раз в жизни стоял на такой вершине, никогда не забудет абсолютно ни с чем несравнимого ощущения одновременной устойчивости — и воздушности, невесомости — когда перед твоим взором открываются величественные горизонты.
Удивительная вещь: казалось бы, когда мы летим на самолёте, мы видим ещё более далёкий горизонт — а всё же это вообще не то: только стоя ногами на вершине, ты испытываешь исключительный, всеобъемлющий восторг особого предстояния перед бытием.
Для многих древних культур гора — это axis mundi, космическая ось мира, соединяющая высшие и низшие миры. И именно поэтому на вершинах гор строились храмы, организовывались те или иные святилища.
Если мы вспомним самые древние жертвенники, о которых повествует книга Бытия, — это тоже будут «микро-горы», сложенные из камней — на вершинах которых и совершались жертвоприношения.
Прозвучавший сейчас 124-й псалом ещё глубже развивает тему символизма горы: он говорит о том, что «надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек». Гора для верующего становится не только внешним образом духовного вдохновения, но и наглядным примером того, как может ощущать себя сам человек, когда его голова, его мысли — всё то, что и отличает его от животного, — устремлены к Небу. И неспроста греческое слово «ἄνθρωπος» — состоит из двух основ: ἄνω означает «вверх» и θρώσκω — «смотреть, устремляться, прыгать». Смотря на гору, мы словно бы снова и снова задаём себе вопрос: а есть ли во мне задор подняться на вершину — или я всего лишь хочу так и остаться распластанным у её подножия?..
