«Социальные проекты Самарской епархии». Протоиерей Алексей Гладун

Скачать

У нас в гостях был глава социального отдела Самарской епархии протоиерей Алексей Гладун.

Разговор шел о разнообразных благотворительных и социальных проектах Самарской епархии.

Ведущие программы: Тутта Ларсен и пресс-секретарь Синодального отдела по благотворительности Василий Рулинский.

Ведущие: Тутта Ларсен, Василий Рулинский

Тутта Ларсен:

— Здравствуйте, друзья. Вы слушаете проект Делатели" на Радио ВЕРА. С вами Тутта Ларсен.

Василий Рулинский:

— И Василий Рулинский, пресс-секретарь Синодального отдела по благотворительности. У нас в гостях протоиерей Алексей Гладун, глава социального отдела Самарской епархии. Батюшка, здравствуйте.

Тутта Ларсен:

— Здравствуйте.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Добрый день.

Василий Рулинский:

— Мне кажется, что в Самарской епархии столько хороших социальных проектов, благодаря, в том числе вам, появилось, что просто нельзя даже представить, что в одном городе столько разных активностей происходит.

Тутта Ларсен:

— Причем в самых разных областях благотворительности.

Василий Рулинский:

— Да. И это, по-моему, и помощь наркозависимым и помощь мамам в кризисной ситуации.

Тутта Ларсен:

— И особым детям.

Василий Рулинский:

— Сколько вы уже этим занимаетесь, батюшка? Как вы в это все пришли?

Протоиерей Алексей Гладун:

— Назначил меня владыка 11 февраля, накануне нашего престольного праздника в 2011-м году. С 2011-го года, с начала.

Василий Рулинский:

— И что? Как дальше шло, назначили и?..

Протоиерей Алексей Гладун:

— Первым проектом у нас было очень хорошо получившийся проект, называется «Самара без сирот». Мы снимали видео анкеты детей-сирот, создали портал, где впервые в России была реализована служба единого окна, когда будущие приемные родители могут получить всю информацию об отсутствии судимости, все, что необходимо, в одном окне могли подать. И вот, благодаря этому проекту, мы устроили в семьи 300 детей.

Тутта Ларсен:

— По всей России?

Протоиерей Алексей Гладун:

— Нет именно в Самарской области.

Василий Рулинский:

— За какой период?

Протоиерей Алексей Гладун:

— У нас проект два года шел.

Василий Рулинский:

— За два годы 300 человек? Ничего себе!

Тутта Ларсен:

— Здорово. Я еще хотела уточнить. Вася спросил, когда вас назначили, а почему именно вас, как вы думаете? Или это просто было наитие, или вы уже как-то себя проявили к тому времени в делах милосердия.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Нет. Ничего особого нет. У нас была и есть до сих пор кружка, которую мы в храме собираем для нуждающихся. Это единственный тогда был социальный проект. Меня разыграл секретарь епархии, сказал: все, приезжай за указом. Я говорю: куда меня назначают, отправляют? Он говорит: не переживай, будешь социальный отдел возглавлять. И вот я...

Василий Рулинский:

— Обрадовались?

Протоиерей Алексей Гладун:

— Не понял тогда. Но в принципе да, почему нет?

Василий Рулинский:

— Некоторые батюшки, я знаю, когда такое получают, у них смешанные чувства.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Смешанные чувства? Как-то так получилось, что можно было помогать, назначили помогать, и мы начали двигаться. Я познакомился с Инессой Панченко, она сейчас сестра милосердия, мы с ней снимали этот проект. Он очень хорошо пошел. Потом к нам на приход обратилась женщина, молодая мама, она родила двух детей, и оба с ДЦП, Василиса. Она попросила помощников, чтобы делать двигательную гимнастику.

Тутта Ларсен:

— Реабилитация.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Да, на дому. После этого как мы начали ей помогать, решили открыть садик для детей с ДЦП. Тут как раз Марфо-Мариинская обитель тоже начала открываться, они нас проконсультировали, помогли, дали первоначально пояса, чтобы при поддержке детей переносить, посуду, которая прилипает к столу, чтобы их кормить, помогли нам начать.

Василий Рулинский:

— Это дети, которые не говорят, это достаточно сложный диагноз?

Протоиерей Алексей Гладун:

— ДЦП, по-разному, но практически никто не ходит.

Василий Рулинский:

— Марфо-Мариинская обитель, имеется в виду московский монастырь?

Протоиерей Алексей Гладун:

— Московская.

Василий Рулинский:

— Да, здесь наш развивающий центр для детей с ДЦП.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Они подсказали, как делать, на небольшую стажировку на две недели пригласили наших работников.

Тутта Ларсен:

— А где-то еще вы черпали вдохновение, может быть, какие-то идеи для своего служения, то есть опыт перенимали какой-то?

Протоиерей Алексей Гладун:

— Опыт был. Синодальный отдел постоянно проводит какие-то обучения, курсы повышения квалификации и съезды. Во время съездов много всяких объектов осматривали. Потом было решение, что нам нужно в каждом крупном городе Дом для мам — социальную гостиницу для женщин. С этой идеей пришел к митрополиту, он поддержал, выделил небольшое помещение, и так открылся Дом для мам у нас. Группа ДЦП потихонечку переросла, не только для детей ДЦП, мы и с аутистами занимаемся. У нас порядка 130 семей приходит.

Василий Рулинский:

— Сто тридцать детей? Это большое учреждение.

Протоиерей Алексей Гладун:

— 130 семей регулярно приходят?

Тутта Ларсен:

— Вообще это серьезно. Большое число людей.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Да, они не одновременно все, постепенно.

Василий Рулинский:

— Ну, понятно.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Митрополит Сергий благословил построить центр, мы на приходе построили, там эти занятия происходят. Мы сейчас очень серьезно к этим вопросам, если интересно. Мы хотим поднять это, многие наши подопечные уже половозрелые стаи, взрослые, юноши, девушки. И вопрос, как с аутистами вести себя. Мы сейчас пытаемся найти специалистов, собрать какую-то команду, чтобы провести изучение основ гигиены, поведение между мужчиной и женщиной как-то им объяснить. Это очень сложная задача.

Василий Рулинский:

— Ну да. Это все-таки ментальное нарушение у человека, и объяснить им эти вещи, которые даже человеку без этих нарушений достаточно сложно, а тут тем более.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Мамы обратились с таким запросом, сейчас мы думаем, как этим заниматься. И еще мы с эпилепсией занимаемся.

Василий Рулинский:

— И с эпилепсией. А какие там формы помощи, что можно сделать?

Протоиерей Алексей Гладун:

— Для детей с ДЦП у нас детский сад мы называем, группа дневного пребывания. Они с 9 до 5 у нас находятся, родители с ними не присутствуют.

Василий Рулинский:

— Понедельник-пятница, получается?

Протоиерей Алексей Гладун:

— Да понедельник-пятница, кроме выходных дней, естественно. Для детей с аутизмом различные занятия. Мы в том числе писали президентский грант, его выиграли. Проводили и делились опытом по проведению детского лагеря с аутизмом, тоже без присутствия родителей. Никто не верил сначала, что это получится. Слава Богу, получилось. И сейчас несколько, в Альметьевске пробуют по нашей методике заниматься с детьми.

Тутта Ларсен:

— Вот это да! А где вы берете специалистов для таких непростых проектов? Ведь это не просто волонтеры должны быть.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Так получилось, что девочка — она тогда еще была девочка, еще училась, студентка, Юля — пришла с предложением заняться с аутистами и с эпилепсией. Зато она профильное образование получила, а сейчас она работает директором, у нас центр называется «Жемчужинка». Вспоминаем жемчужинку, которую искали на поле.

Василий Рулинский:

— В евангельской истории?

Протоиерей Алексей Гладун:

— В евангельском тексте, как некое особое отношение к таким детям, оно необходимо, безусловно. Обычно мы нанимаем специалистов, которые необходимы. У нас это не волонтерские работы.

Василий Рулинский:

— Сколько у вас всего сотрудников занимается такой работой, если считать всех проекты ваши?

Протоиерей Алексей Гладун:

— Социальной работой? Больше сорока.

Василий Рулинский:

— Это серьезный штат.

Протоиерей Алексей Гладун:

— У нас на базе нашего сестричества обитель милосердия есть. У нас 88 человек лежачих больных, и мы...

Василий Рулинский:

— На дому им помогают.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Нет, это у нас отдельное здание, тоже владыка Сергий нам передал.

Василий Рулинский:

— Это богодельня получается, такой центр.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Да, мы поставщики социальных услуг, наш отдел, это здание бывшего кулинарного техникума, отремонтированного на средства епархии. В обители милосердия те люди, которые без посторонней помощи не могут выйти за пределы комнаты.

Василий Рулинский:

— Пожилые люди, инвалиды?

Протоиерей Алексей Гладун:

— В основном пожилые, и не только пожилые, но в достаточно зрелом возрасте, но без ног или еще что-то.

Василий Рулинский:

— И, получается, сестры милосердия оказывают им уход, постоянную поддержку. Это на самом деле бесценно. 88 человек постоянно получают помощь. Наверное, самое крупное в Самаре учреждение подобного рода?

Протоиерей Алексей Гладун:

— Одно из самых крупных, да, наверное. Мы сейчас открываем в области, ремонтируем здание, там будет психоневрологический интернат на 120 человек.

Василий Рулинский:

— В каком смысле будет, вам его отдали?

Протоиерей Алексей Гладун:

— Мы его ремонтируем, да, сейчас.

Василий Рулинский:

— И будет там что?

Протоиерей Алексей Гладун:

— Психоневрологический интернат.

Тутта Ларсен:

— Для взрослых?

Василий Рулинский:

— Церковь будет?..

Протоиерей Алексей Гладун:

— Да, наш отдел.

Василий Рулинский:

— Ничего себе. Сейчас у нас система так построена, что сами интернаты хотят очеловечить, чтобы они перестали быть большими комбинатами, чтобы там было человеческое отношение. У вас, получается, какой там подход будет? Как вы это все планируете в этом учреждении?

Протоиерей Алексей Гладун:

— Мы и в обители милосердия, там тоже будет обитель милосердия... Если здесь Дмитрия Солунского в Самаре, то там мы хотим сейчас преподобномученице Елизавете, небесной покровительницы нашего сестричества, посвятить. Прежде всего, конечно, христианское отношение. Естественно, мы будем набираться опыта, потому что с психоневрологическими подопечными у нас нет большого опыта.

Василий Рулинский:

— Да, такого еще не было вообще в истории. Я не помню такого опыта, чтобы государство передавало целый психоневрологический интернат. У нас есть в Тюмени...

Протоиерей Алексей Гладун:

— Оно нам не передает. Мы его делаем сами.

Тутта Ларсен:

— С нуля вообще.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Бывшая школа.

Тутта Ларсен:

— То есть это какая-то альтернативная форма существующим государственным учреждениям будет.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Я не могу сказать, это альтернативная или не альтернативная, но допустим, он значительно меньше. Мы с Вероникой Леонтьевой говорили на эту тему. Она говорит: вроде, сейчас вообще маленькая. Я говорю: давайте, не будем строить иллюзий, как сейчас есть ситуация, а ситуация такова, что мест таким больным не хватает, их все больше становится, к сожалению, это тоже факт. О домашнем уходе, посещении соцработников говорить не стоит, потому что невозможно найти такое количество людей, чтобы они могли обслуживать. Там есть специфические знания, там естественно врачи должны быть.

Тутта Ларсен:

— Компетенция определенная.

Протоиерей Алексей Гладун:

— У нас в области был, его Волжским Дивеево называли когда-то, Большой Раковке монастырь, и там сейчас находится психоневрологический интернат. Он в ужасном состоянии, хотя это объект культурного наследия. Сейчас областные власти прикладывают максимум усилий, чтобы восстановить это место, как памятник архитектуры, культуры и истории. Для этого надо их расселить, а там больше шестисот человек живет.

Тутта Ларсен:

— О, 600 человек?!

Протоиерей Алексей Гладун:

— Мы только маленький кусочек забираем. Сейчас обычая тенденция — это около двухсот человек.

Василий Рулинский:

— Да, а 600 — это же прям о-го-го. Вообще говорят, что вот эти учреждения хорошо могут создать комфортную среду для человека, для его проживания, когда там максимум человек 20-25, когда есть своя комната, есть чувство дома, есть чувство, что это твое.

Тутта Ларсен:

— Все равно есть какие-то личные границы, личные вещи, личное время.

Василий Рулинский:

— Да, точно. И в этом собственно заключается подход, который против интернатов идет во всем мире, в западном мире, и российские специалисты давно понимают, что так надо, просто, может быть, не получалось. И получается, что здесь 600 человек, это вопиющая ситуация, как раз отсутствия и личного пространства и личных вещей.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Нет, монастырь достаточно большой, не значит, что там отсутствует личное пространство и все остальное. Насчет европейского опыта я бы с вами немного поспорил, потому что Самара является городом-побратимом Штутгарта и лютеранская диакония меня неоднократно приглашала, и я большинство объектов социальных, в том числе и ПНИ в нашем понимании. Это никак не отдельное проживание.

Василий Рулинский:

— А как там расскажите?

Протоиерей Алексей Гладун:

— Там большое здание трехэтажное, обычное, и там они живут по несколько человек в комнате. У них отдельный туалет, отдельный душ, но, тем не менее, они не по одному человеку.

Василий Рулинский:

— Да, конечно, не по одному.

Протоиерей Алексей Гладун:

— И строить иллюзии, что это возможно, надо понимать, может быть, это цинично, но это очень дорого. Самое главное, что дорого, это найти такое количество специалистов, которые готовы постоянно этим заниматься. Я с руководителями (...) говорил, самая главная их проблема это выгорание.

Тутта Ларсен:

— Проблема, да.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Два, максимум три года человек выдерживает на такой работе.

Василий Рулинский:

— А потом просто эмоции, эмоциональный фон тяжелый, не справляются?

Протоиерей Алексей Гладун:

— Понятно, что хочется в этом направлении двигаться, но на «здесь и сейчас» никто не готов к этому реально.

Василий Рулинский:

— Это программа «Делатели» на Радио ВЕРА. Мы говорим с главой социального отдела Самарской епархии протоиереем Алексеем Гладуном. Батюшка, можно я все-таки уточню?

Протоиерей Алексей Гладун:

— Конечно.

Василий Рулинский:

— Вот вам передают для ремонта некое учреждение, вы сказали детский сад или школа?

Протоиерей Алексей Гладун:

— Бывшая школа.

Василий Рулинский:

— Бывшая школа. И то, что вы потом отремонтируете, Церкви будет передано?

Протоиерей Алексей Гладун:

— Безвозмездно.

Василий Рулинский:

— То есть получается, это ваше будет полностью учреждение.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Да, конечно.

Василий Рулинский:

— Эти люди, фактически там многие лишены дееспособности, это люди с тяжелой инвалидностью, станут подопечными церковного учреждения?

Протоиерей Алексей Гладун:

— Да.

Василий Рулинский:

— Удивительный такой опыт. Дай Бог вам сил. Это очень, мне кажется, впервые такое большое учреждение организовывается по этому профилю.

Тутта Ларсен:

— И опять же надо собрать штат тех, кто будет их окормлять, опекать.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Уже есть.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Как вам это удается? Фантастика.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Мы с 11-го года же занимаемся. На базе сестричества, конечно.

Тутта Ларсен:

— Такое количество всевозможных социальных активностей, все-таки это связано с большой административной нагрузкой в том числе, вы успеваете...

Протоиерей Алексей Гладун:

— Не всегда. Стараюсь.

Тутта Ларсен:

— ...как-то служить по прямому служению? Хватает сил у вас на это?

Протоиерей Алексей Гладун:

— Обязательно, конечно. Я еженедельно служу и по всем праздникам большим служу. Я настоятель, будничную череду не веду, конечно, а праздничные богослужения и воскресные обязательно, да.

Тутта Ларсен:

— Вы не скучаете по какому-то уединению, может быть, какой-то камерности в своей жизни, когда не было всего этого, а была только молитва, только храм, только требы какие-нибудь? А тут, понимаешь, такой масштаб, такой размах, что ты уже почти как какой-нибудь социальный министр локальный.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Точно. На требы я, как настоятель, достаточно давно уже не хожу, а так приходской жизни вполне хватает, я от нее нисколько не отказываюсь. Без помощников не обошлось бы. Я сегодня на интервью, а на самом деле я не люблю интервью давать, для меня сложно на телевидении и на радио выступать всегда. Для меня как некий крест, который я несу.

Тутта Ларсен:

— А у вас хорошо получается.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Потому что уже привыкший, за одного битого двух небитых дают, знаете. Камерности мне хватает. У нас есть недалеко от города дача в деревне. Я туда уезжаю, гуляю, занимаюсь скандинавской ходьбой, на рыбалку хожу, волжане, куда без этого. Но без помощников нет, конечно, у меня и старшая сестра нашего сестричества Ольга Вячеславовна, и директор фонда, который работает с министерством социально-демографической политики.

Тутта Ларсен:

— А прихожан удается организовать в волонтерское движение?

Протоиерей Алексей Гладун:

— Фактически все социальное служение и начиналось именно с прихожан. Наши прихожане как раз понеслись и поехали и помогали несколько лет, прихожане и организовали. Они пришли с предложением ко мне: давайте займемся детским садом для детей с ДЦП. Так и есть сейчас, большинство работников — прихожане. Не все, но много.

Василий Рулинский:

— Батюшка, сейчас вы рассказали про разные проекты, причем, достаточно серьезные. Я думаю, что в большинстве епархий, в большинстве церковных организаций далеко не так. Не так хорошо получается разные виды организовать, может быть, так крепко стоять на ногах, такое огромное число людей в штате.

Тутта Ларсен:

— Не так хорошо выстраивать отношения с другими структурами в городе.

Василий Рулинский:

— Да. Какой главный секрет? Что тут самое существенное, что вам помогло, что вы можете передать как опыт другим?

Протоиерей Алексей Гладун:

— Мне очень помогла поддержка Синодального отдела. Нас учили, встречи с владыкой Пантелеимоном меня очень вдохновляли. Так получилось, что он в Самару приезжал на слет православных врачей, у нас получилось немного пообщаться, поразговаривать. Когда мне тяжело, я всегда Веронике Леонтьевой звоню, она всегда меня поддержит, подскажет, расскажет, направит.

Василий Рулинский:

— Я поясню — это руководитель направления помощи людям с инвалидностью нашего Синодального отдела по благотворительности.

Протоиерей Алексей Гладун:

— И она как раз куратор по Волжскому Федеральному округу. На первых этапах меня очень вдохновляли, еще в доковидные времена, когда были съезды, сейчас в ноябре тоже будет, я с радостью приеду.

Василий Рулинский:

— Да, у нас большой будет съезд.

Протоиерей Алексей Гладун:

— И это вдохновляло, когда ты видишь единомышленников. Поездка в Екатеринбург, в социальный отдел, прекрасно работают, они тоже мне очень сильно помогли, вдохновили. Так получилось, что у нас владыка Сергий уже давно, очень много лет на кафедре, с 93-го года, и всех знает. Он планомерно, долго работал, хотя бы прислушиваясь к нам. И зная его... Сначала сложности были. Куда не приедем. Когда «Самара без сирот» начинали, один из чиновников даже сказал: батюшка, а вы не педофил? Такие даже вещи были.

Тутта Ларсен:

— У кого что болит.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Но сейчас мы в очень добрых отношениях с этим человеком. Тем не менее, были какие-то... А сейчас с министром министерства социально-демографической политики вообще на одной волне. Она тоже интересуется детьми с особенностями развития.

Василий Рулинский:

— Слава Богу.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Она инициатор, много идей нам дает, поддерживает. Как-то сложилось. Но это не за год, не за два и не за три на самом деле. Большую роль, конечно «Самара без сирот» сыграла.

Василий Рулинский:

— Первый проект.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Да. В 2013-м году мы даже Золотой сайт России выиграли премию.

Тутта Ларсен:

— А так интересно, вы сказали, что периодически ездите обмениваться опытом. Ездили в Штутгарт. А что там такое вам понравилось, что хотелось бы на нашу почву пересадить, но, может быть, пока не получается?

Протоиерей Алексей Гладун:

— Мы как раз в новом психоневрологическом интернате планируем. Там очень много и очень хорошие идеи. Мы с этим интернатом об этом говорили, что если у нас будет, скорей всего, мужской ПНИ, там много биопосадок, биопродукты они изготавливают, консервированную морковку.

Тутта Ларсен:

— То есть у них там типа терапевтический труд в полях?

Василий Рулинский:

— Трудовые мастерские.

Протоиерей Алексей Гладун:

— 70% они зарабатывают денег.

Тутта Ларсен:

— Они сами себя обеспечивают? Здорово как!

Протоиерей Алексей Гладун:

— Под Штутгартом. Так получилось, что Штутгартская диакония, когда-то основатель себя спасла и обучение и до сих пор является...

Василий Рулинский:

— На самом деле диакония — поскольку я германист по профилю — немецкая диакония это основная социальная организация в протестантской, лютеранской церкви в Германии, главный, самый первый работодатель по количеству наемных работников в Германии. Это удивительно, даже больше, чем Deutsche Bahn, больше чем железная дорога.

Тутта Ларсен:

— Ничего себе.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Очень много, да.

Василий Рулинский:

— Потому что практически все, большинство, социальных учреждений относятся к ведению диаконии.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Да, поставщики социальных услуг. Совершенно верно. Это абсолютно точно так.

Тутта Ларсен:

— Потрясающе.

Протоиерей Алексей Гладун:

— И они в этом пансионате зарабатывают. У них там даже ферма какая-то с животными. Договоренность есть, что на особых полках в супермаркетах стоят их продукты, которые они выращивают. Там прекрасные, я сам видел, эти поля.

Василий Рулинский:

— Получается, покупатель понимает, что он тем самым поддерживает нуждающихся этих ребят.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Поддерживает особых людей.

Тутта Ларсен:

— Это просто здорово. Потрясающе.

Василий Рулинский:

— У нас бы так.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Вот мы это и хотим, вы спросили, что мы хотим. А у них есть проблемы. Главная проблема, я у них спросил, где вы находите людей верующих? Они говорят: у нас неверующие люди работают.

Василий Рулинский:

— Вот. Мне кажется, когда про это все говорят: большие масштабы, объемы, огромное количество денег они осваивают, огромное количество учреждений у них стоит, огромное количество сотрудников. Ну, действительно, вера-то где, если это христианская организация?

Тутта Ларсен:

— Может быть, они поэтому и выгорают?

Василий Рулинский:

— Там же должны быть верующие, если христианская организация. Если не христианские сотрудники, не верующие во Христа, то получается, какая разница с государственным учреждением?

Протоиерей Алексей Гладун:

— С лютеранами вообще сложно говорить о чем-то, что они с христианским отношением к чему-либо относятся.

Василий Рулинский:

— Мне кажется, это тоже одна из опасностей, когда, может быть, если церковь возьмет эту модель: взять на себя полностью социальную функцию, стать основным поставщиком учреждений таких — потеряется, может быть, суть-то, да?

Протоиерей Алексей Гладун:

— Вполне себе возможно. И мы знаем, что такой опыт был и в дореволюционной России. На самом деле так и происходило. и может произойти. Не стоит развивается, у нас много сейчас новых взглядов, мы естественно стараемся учиться.

Василий Рулинский:

— У вас среди сотрудников все верующие люди?

Протоиерей Алексей Гладун:

— У нас мы других не берем.

Василий Рулинский:

— Слава Богу.

Протоиерей Алексей Гладун:

— У меня почти все сотрудники вступают в сестричество, практически все.

Василий Рулинский:

— Даже братья?

Протоиерей Алексей Гладун:

— Братья милосердия.

Тутта Ларсен:

— Серьезно? У вас есть братья милосердия?

Протоиерей Алексей Гладун:

— Конечно, да, обязательно.

Василий Рулинский:

— Интересно.

Тутта Ларсен:

— Я такого еще не слышала, в наших проектах, по крайней мере, мы ни разу об этом не говорили.

Василий Рулинский:

— Это интересный опыт, да. Они, я так понимаю, тоже какие-то обеты принимают или как?

Протоиерей Алексей Гладун:

— Точно такие же, как сестры милосердия.

Василий Рулинский:

— Ничего себе.

Василий Рулинский:

— Но плат все-таки им не дают.

Протоиерей Алексей Гладун:

— У нас кителя такие им пошили.

Василий Рулинский:

— То есть все-таки знаки отличия какие-то есть.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Конечно.

Василий Рулинский:

— Интересно. А какие у вас требования? Они должны с какой-то регулярностью участвовать в делах милосердия?

Протоиерей Алексей Гладун:

— Они обязаны, сначала проходят испытательный срок, года два-три, наверное. У нас с Марфо-Мариинской обители все взято. У нас даже облачение такое.

Василий Рулинский:

— Того периода, как Елизавета Федоровна этим занималась в начале 20-го века?

Протоиерей Алексей Гладун:

— Конечно, да.

Тутта Ларсен:

— Очень хочется — мы говорили о лютеранах и о нашем опыте социального служения — как-то найти этот царский путь, когда ты делаешь это Христа ради, но все-таки ты так отлаживаешь процессы, что все это работает эффективно, самоокупается и масштабируется, как какой-то даже бизнес-модели. Возможно ли это?

Протоиерей Алексей Гладун:

— Это нормально. Надо понимать, что это недешево. Мы поставщики социальных услуг, нам субсидирует государство, безусловно. Потому что невозможно за счет благотворительности. Сегодня есть благотворительность, завтра нет, что-то произошло.

Тутта Ларсен:

— Да. Но опять же если сравнивать опыт западный и российский, там гораздо большее количество людей в повседневную благотворительность вовлечено. Гораздо больше людей становятся жертвователями на подобные проекты. Нам все время приходится нашего человека, русского, убеждать в том, что благотворительность это хорошо, это правильно, это полезно, вас не обманут, не обязательно большие деньги платить, можно малой лептой, но все же помогать регулярно, чем не помогать совсем. Там, мне кажется, у них это как зубы чистить, обязательная такая гигиена твоего гуманного отношения к миру, нет?

Протоиерей Алексей Гладун:

— Может быть. Меня пригласили там прочитать лекцию в лютеранской семинарии. Я их решил шок контентом атаковать.

Василий Рулинский:

— Так.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Я взял статью из греческого православного журнала об истоках благотворительности в принципе. Что в древней Греции тоже было, Юлиана Отступника мы вспомним, он пытался повторить успех Василия Великого в создании учреждений, для сирот, прежде всего, Василий Великий создавал, сиротские дома христианские. Юлиан Отступник пытался заставить жрецов этим же самым заниматься, но не получилось, но это уже другой разговор. Традиция милосердия у многих древнегреческих философов и законотворцев присутствовала. Они, конечно, были шокированы там. Слово «скриптура» не давала им пошире взглянуть на эти вещи. Интересная беседа у нас получилась.

Василий Рулинский:

— Тот путь, про который Таня сказала, царский путь, возможен здесь?

Протоиерей Алексей Гладун:

— Конечно, возможен. Поймите правильно, у нас социально ориентированное государство. Честно если. Мы говорим про запад — там все ужасно, если честно. Читал этим летом книгу индийского писателя, не вспомню сейчас, у меня после ковида, к сожалению, с памятью сложнее стало, там трилогия о человеке пожилом, восьмидесятилетнем, находящемся в Доме престарелых в Бельгии.

Тутта Ларсен:

— Ужасно, да? Тоска?

Протоиерей Алексей Гладун:

— Тоска, да.

Тутта Ларсен:

— Безысходность.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Если у тебя есть деньги, которые ты накопил, у тебя все хорошо, если нет...

Василий Рулинский:

— Отец Алексей, если сейчас отъехать от Московской области куда-нибудь подальше, даже не подальше, в какую-нибудь условную, не буду называть, чтобы никого не обижать.

Тутта Ларсен:

— От Самарской области.

Василий Рулинский:

— Просто где-нибудь в Центральной России, в любой области, в какой-нибудь не в областном центре приедем в психоневрологический интернат или в Дом престарелых. У меня ощущение, что там будет не лучше, чем в Бельгийском.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Там Дом престарелых, не психоневрологический интернат.

Василий Рулинский:

— В этом смысле... Я не хочу сказать, что наше государство плохое, но мне кажется, проблем социальных у нас очень много.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Если есть проблемы, их надо решать. Кстати, говоря о царском пути, практически о царском пути, у нас весной был съезд сестричества Поволжского федерального округа, и я приглашал специально замминистра Оксану Владимировну Щербицкую, которая рассказала, как у нас организована работа между Церковью и государством и как стать поставщиками социальных услуг, прекрасная презентация и мы всем разослали. Дала свой номер личный, чтобы звонили, спрашивали, как это все сделать возможно. Мало того даже меняли областное законодательство под нас, чтобы возможно было...

Василий Рулинский:

— Даже так?

Протоиерей Алексей Гладун:

— Это все возможно, было бы желание со стороны действовать. Понятно, что священник не сможет это сделать.

Тутта Ларсен:

— Видимо, самарские чиновники, люди, которые там на местах могут решать и помогать решать эти вопросы, идут навстречу, как-то откликаются. У нас все равно в России все очень сильно зависит от человека на месте.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Безусловно. Мы с сестричеством как начинали? Начинали самым обычным образом. Требные сестры приходили, готовили к причастию, читали молитвы, правила ко Святому Причащению.

Василий Рулинский:

— В больницах?

Протоиерей Алексей Гладун:

— В больницах, да. Потом мы попросили сестринские посты. Что мы взяли? Я не хвалюсь, я просто делюсь опытом. Ухаживать за теми, кого привезли из районов. Допустим из Челно-Вершинского района, где когда-то я служил, 220 км от центра.

Василий Рулинский:

— А у него никого родных нет.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Даже если есть.

Тутта Ларсен:

— Не поедут за 200 километров.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Они же работают. За 200 километров ты же не наездишься за ним ухаживать. Опять же это доковидная история была, сейчас сложно, потому что некие ограничения действуют.

Тутта Ларсен:

— Сейчас давайте расскажем эту историю после небольшой паузы.

Василий Рулинский:

— У нас в гостях протоиерей Алексей Гладун, глава социального отдела Самарской епархии. Мы вернемся после короткой паузы.

Тутта Ларсен:

— Вы слушаете проект «Делатели» на Радио ВЕРА. Я Тутта Ларсен.

Василий Рулинский:

— Я Василий Рулинский, пресс-секретарь Синодального отдела по благотворительности. Мы говорим с протоиереем Алексеем Гладуном, главой социального отдела Самарской епархии. Батюшка, мы вас немножко прервали в первой части программы.

Тутта Ларсен:

— На хронике жизни социального отдела.

Василий Рулинский:

— Расскажите конец этой истории.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Конец истории очень прост. После того, как посмотрели на отношение сестер милосердия, врачи стали очень хорошо к нам относиться. До ковида в каждой больницы был наш сестринский пост. Нас все звали. Потому что проблема в том, что санитарок всегда не хватает, элементарные вещи — мужчину побрить, после операции он не может встать.

Василий Рулинский:

— Ну, конечно.

Тутта Ларсен:

— В ковидные времена, вы какую-то историю хотели рассказать.

Протоиерей Алексей Гладун:

— В ковид были закрыты на карантин все лечебные заведения.

Тутта Ларсен:

— Но сестер милосердия допускали?

Протоиерей Алексей Гладун:

— Нет. Мы на обители тоже на карантин уходили. Очень тяжело было.

Василий Рулинский:

— Да, я помню, как у нас в Москве тоже такая проблема была, люди верующие, оказавшись на койке в больнице, часто даже, понимая, что у них ухудшается состояние, что это, возможно, последнее таинство исповеди и причастия, не могли добиться разрешения, чтобы к ним пришел священник. Это была большая проблема, к нам обращались родственники, просили, звонили: вот моя мама, вот мой папа, и мы пытались, священники готовы были приехать, но не разрешали. И некоторые люди, к сожалению, ушли в мир иной, не дождавшись последнего напутствия Святых Христовых Таин. Для нас это был большой вызов, мы пытались эту проблему решить. И общественность привлекли и журналистов, они оказали влияние. И главным образом, конечно, святейший патриарх, который встретился с президентом и рассказал ему про эту проблему. Слава Богу, потихонечку нас начали пускать, естественно, во всех специальных костюмах священники заходили. Мне кажется, и в Самарской епархии эти костюмы появились.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Владыка Пантелеимон сразу нам дал инструкции, сразу сказал, как нам делать. Мало того, что сказал, нам прислали все эти костюмы.

Василий Рулинский:

— По всем епархиям направляли.

Протоиерей Алексей Гладун:

— По всем епархиям направляли и у нас были. В каких-то больницах у нас тоже были проблемы, но у нас владыка Сергий, ни храмы не закрывали.

Василий Рулинский:

— Слава Богу, это один их тех примеров, когда церкви удалось решить проблему системно и с конкретными чиновниками министерства здравоохранения. Вроде сейчас везде у нас допуск священников во все больничные учреждения обеспечен, благодаря тому, что мы и конференцию провели международную, собрали лучший опыт больничного служения со всех стран. Сделали методические рекомендации, во все епархии направили и во все субъекты федерации, где прописано, как, что, где. Пускать священника это обязанность, это нужно, если человек об этом просит.

Тутта Ларсен:

— Да, мы только вроде бы разобрались с ковидом, как у нас случились новые...

Василий Рулинский:

— Новые вызовы.

Тутта Ларсен:

— Это раненные, военнослужащие и беженцы. Наверняка вам тоже пришлось свое социальное служение простирать и в эти стороны.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Конечно, да. Вчера только было совещание.

Василий Рулинский:

— Что вы первым делом начали организовывать, когда все началось?

Протоиерей Алексей Гладун:

— Если мы начали помогать Донбассу в 20 14-м году, у нас достаточно много...

Тутта Ларсен:

— Для вас в принципе СВО не стало новостью, как минимум.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Нет, конечно.

Тутта Ларсен:

— Для очень многих людей военные действия в этом регионе начались 24 февраля 22-го года.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Нет, нет, нет. Мы...

Тутта Ларсен:

— В теме, скажем так.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Я давно за этим наблюдаю. У меня фамилия Гладун, очень много Гладунов, хотя это южно-псковская фамилия, но много в Донецке живет людей, однофамильцев моих, может быть, родственников даже, я не знаю. У меня служит священник, он приехал из Киева, он еще в 2004-м году привозил учебники, где эти странные, необычные заявления со стороны наших соседей звучали, поэтому ожидаемо это было. Мы с 2014-го года помогаем Донбассу и еженедельно отправляли и отправляем до сих пор гуманитарную помощь.

Тутта Ларсен:

— А беженцев принимаете сейчас?

Протоиерей Алексей Гладун:

— У нас пункты временного размещения, сама область принимает, церковных нет, потому что нет нужды.

Василий Рулинский:

— Все-таки не так много до Самары доезжают.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Несколько тысяч.

Василий Рулинский:

— Несколько тысяч сейчас находятся, да? Город большой, может, поэтому...

Протоиерей Алексей Гладун:

— Вокруг города в профилакториях, санаториях разместили их. И даже на территории города несколько...

Василий Рулинский:

— И церковь, получается, выполняла функцию адресной помощи?

Протоиерей Алексей Гладун:

— Адресную помощь, да, постоянно, обращаются люди за этим, но это уже настолько, по-моему, у всех. А как таковой духовной поддержки, наверное, нет. Если необходимо, везде есть храмы, они ходят сами.

Василий Рулинский:

— То есть нет градации, беженцы, а просто как все.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Да, да, как все. Ко мне недели две назад приходили женщины, заплатили за квартиру, не хватает, просили продуктов питания. Но я говорю, сейчас, наверное, гуманитарные склады и центры на каждом приходе существуют. А когда началось СВО, мы уже 25 февраля открыли центр по сбору гуманитарной помощи, мы сотрудничаем с нашей Второй армией. Вчера у нас было совещание в контексте помощи, которую церковь оказывает. У нас же есть помощь вернувшимся солдатам. Проблема известная, это алкоголизм.

Тутта Ларсен:

— Серьезно?

Протоиерей Алексей Гладун:

— Мы вчера предложили, как раз отец Олег, о котором я говорил, сейчас он на СВО добровольцем на месяц уехал.

Василий Рулинский:

— Имеется в виду окормлять как священник.

Тутта Ларсен:

— Духовно, конечно.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Как священник, да. Он сейчас вернется, и мы решили, что все священники, которые побывали у нас на СВО, я с ними побеседую, чтобы они.... Есть такое понятие, когда не ждешь, чтобы к тебе пришли за помощью, а ты ищешь. Когда какие-то звоночки есть в семье, что пьет вернувшийся с военных действий, чтобы с ним беседовали те священники, которые военные действия на себе испытали.

Тутта Ларсен:

— В соответствие с опытом.

Василий Рулинский:

— Еще до обращения самого человека. Это очень важно.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Получается сказать жене, чтобы она... И соответственно будем думать о реабилитации. У нас есть возможность как церковная благотворительность, верующие люди, которые помогают и с протезированием, хотя сейчас я не вижу такой проблемы, что кому не хватает. Может быть, быстрее хочется людям, а так государство, по-моему, всем обеспечивает необходимым. Острый вопрос, мы сейчас тоже обдумываем, как отдых. Не отдых в санатории, а тот отдых на природе побыть, загородное что-то такое.

Тутта Ларсен:

— Какие-то ресурсы этим людям дать эмоциональные.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Да, чтобы с семьей побыть. Обычно вернулся, ну давайте водки попьем вместе, герои и все остальное.

Тутта Ларсен:

— Интересно, ведь у вас есть при епархии реабилитационный центр для зависимых?

Протоиерей Алексей Гладун:

— Да он у нас на приходе находится.

Тутта Ларсен:

— На приходе даже? Получается, что людям, которые возвращаются оттуда, нужен какой-то особый тип реабилитации. Их в этот центр не эффективно помещать.?

Протоиерей Алексей Гладун:

— Мы сотрудничаем с центром, который включен в церковную систему, благотворительный фонд «Ника» Екатеринбургский, у нас на приходе отделение находится. Там срок реабилитации полтора года. Конечно, нет. Ну и, надо понимать, в центр попадают люди, если так можно сказать, в более низком состоянии.

Тутта Ларсен:

— Запущенном, скажем.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Да, да, которые на самом дне. Вообще, считается, что в центр попадает тот человек, который на дно упал, дальше падать некуда, тогда он может оттолкнуться, начать вверх двигаться. А обычно как у нас говорится, ну выпил я с друзьями, ну что такого, кто не пьет. Это раз и, во-вторых, полтора года был на боевых действиях и еще куда-то на полтора года. Это сложный вопрос, мы сейчас будем думать, я хотел как раз во время съезда эту тему поднять и обсудить там.

Василий Рулинский:

— У нас будет особая дискуссия по этому вопросу.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Сейчас запрос большой. Это одна из целей.

Тутта Ларсен:

— Вопрос о новых вызовах перед церковью.

Василий Рулинский:

— Недавно святейший патриарх встречался с главой фонда «Защитники отечества» Анной Цивилёвой, было подписано соглашение между этим фондом и нашим Синодальным отделом по благотворительности. Встречались мы, я тоже был на этой встрече потом с главой нашего отдела с руководством этого фонда. Конечно, работа колоссальная предстоит, специфика этого фонда, они занимаются только демобилизованными и семьями погибших.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Я тоже состою в ведомстве при этом фонде Самарском.

Василий Рулинский:

— И получается, мы на встрече говорили: сейчас у них объем количество тех людей, кому они должны оказать помощь определенный, а когда закончится СВО, это же, получится, все будут их, это же все люди, кто вернулся, можно сказать, будут подопечными, кому в принципе нужна помощь. Кто-то обратится, кто-то нет, но так или иначе все демобилизованные будут. И получается, что здесь вызов серьезный. Таких серьезных военных действий за последние годы, действительно, никто особо не помнит, и то, что переживают сейчас там люди, это вызов о-го-го. Недавно общался с одним человеком, кто вернулся. Он говорит, подтверждает, что буквально не мог себя вытянуть из этого алкогольного ежедневного сидения перед телевизором. Это действительно тяжелая история. Рич-работа, о которой вы говорите, батюшки будут приходить — сложно. Во-первых, батюшек набрать...

Протоиерей Алексей Гладун:

— Мы думаем, как это будет происходить. Это идея.

Василий Рулинский:

— Фонд тоже, Анна Цивилёва открыто признала: мы стоим перед теми задачами, которые никогда никто до нас не решал.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Ну да, ни чеченскую, ни афганскую войну мы так не сопровождали по понятным причинам.

Василий Рулинский:

— Это, конечно, сложно, вроде как есть опыт у определенных коллег в израильской социальной защите, у некоторых коллег из других стран есть чему поучиться, но надо сказать, что не все модели можно перенять.

Тутта Ларсен:

— Ну и потом, там не церковное служение, а социальное.

Василий Рулинский:

— Точно, там просто какое-то утешение.

Тутта Ларсен:

— Психология.

Василий Рулинский:

— Понятно, что на глубину невозможно выйти тех смыслов, которые нужны человеку подлинно.

Тутта Ларсен:

— А кстати это тоже вопрос: а дело ли это церкви?

Василий Рулинский:

— Да, вопрос.

Тутта Ларсен:

— Потому что здесь ты сталкиваешься с такой реальностью, которая вообще очень сложно осмысляема. И для христианина это вообще все сложно принять, через что люди прошли, в чем они участвовали, что им пришлось совершать, как церкви с этим соотнестись, как это поднять на тот духовный уровень, который церковь должна человеку предлагать. И самое главное, есть ли у человека запрос на это? Может он скажет: дайте мне таблеток и отстаньте от меня. Научите меня медитировать, мне больше ничего не надо. Я очень грубо сейчас, безусловно.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Мы об этом вчера тоже разговаривали, и среди священников мы это обсуждали, говорили. На самом деле я с вами не соглашусь, я наоборот считаю, что как раз церковь только и может это сделать по моральному праву, потому что мы православные христиане, потому что мы священники. Нравится — не нравится наша позиция, но мы можем, потому что мы священники.

Тутта Ларсен:

— Да, «не здоровые нуждаются в лечебнице...»

Протоиерей Алексей Гладун:

— Мы можем, потому что мы священники.

Василий Рулинский:

— А психолог просто не может...

Протоиерей Алексей Гладун:

— А ему знаете, что говорят они? А ты кто такой? Какая-то девочка меня учит, что ты видела? Поэтому мы именно священников, которые прошли СВО.

Василий Рулинский:

— Чтобы им больше доверия было.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Отец Олег моряк, у него еще ангольский боевой поход был. С ним тоже: а в меня тоже стреляли, я тоже был под обстрелом.

Василий Рулинский:

— Наверное, поэтому в члены Наблюдательного Совета фонда включили инока Киприана, у него боевой опыт еще в Афгане.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Да, он помогает, приезжал. Он потерял ногу. Мы его ждем в октябре, к нам он приедет. Владыка Сергий благословил, будем проводить подготовку священников, отдельно группу он будет вести и отдельно светских, мирских психологов, но тоже верующих.

Василий Рулинский:

— Это программа «Делатели» на Радио ВЕРА. Мы говорим с главой социального отдела Самарской епархии протоиереем Алексеем Гладуном. Батюшка, мы немножко в этой части нашей программы начали говорить, дело ли Церкви заниматься тем или иным видом деятельности, в связи с вернувшимися с фронта. А у меня еще в первой части программы появилось такое желание задать вам вопрос, когда вы начали говорить про грандиозные проекты, как интернаты, большие учреждения, центры круглосуточного ухода за тяжелобольными, Дома для мам. Здесь тоже дело ли Церкви заниматься?.. Сейчас поймите правильно, я как сотрудник Синодального отдела по благотворительности, немножко как...

Тутта Ларсен:

— Немножко фантазируешь, троллишь чуть-чуть.

Василий Рулинский:

— Вопрос задаю, у меня внутри какое-то размышление на эту тему есть, но мне хотелось узнать ваше мнение. Я знаю, что так вот некоторые люди, в том числе в церкви, думают. Зачем?

Тутта Ларсен:

— Государство должно этим заниматься.

Василий Рулинский:

— Зачем создавать такие учреждения? Куда Церковь лезет? Что вы думаете на этот счет?

Протоиерей Алексей Гладун:

— Я думаю, как апостол Иаков: это чистое благочестие заботиться о сироте и вдовице.

Василий Рулинский:

— Но ведь можно пройти милостыню подать или как-то поддержать конкретного человека, зачем целые такие учреждения создавать?

Протоиерей Алексей Гладун:

— Потому что есть массовая проблема. Пускай люди, которые задаются таким вопросом, узнают. Вы сами предлагали поехать им в какой-нибудь психоневрологический интернат и посмотреть, тогда, надеюсь, у них отпадет вопрос, почему мы должны делать это. Посмотрите на наши социальные благотворительные проекты, я не о Самарской епархии, а вообще о церковных, на каком высоком уровне совершаются, тот же Дом для мамы. Вы меня простите, пожалуйста, у нас битком Дом для мамы.

Василий Рулинский:

— Сколько там?

Протоиерей Алексей Гладун:

— Сейчас у нас 42 семьи.

Василий Рулинский:

— Сорок две семьи, ничего себе!

Протоиерей Алексей Гладун:

— Вчера была информация, 111 мест в государственных.

Василий Рулинский:

— На всю область?

Протоиерей Алексей Гладун:

— Свободных мест. То есть кучу людей они могут взять, а у нас все время битком.

Василий Рулинский:

— А-а. Это вы связываете с чем?

Протоиерей Алексей Гладун:

— Я связываю с хорошим отношением. Себя хвалить, конечно, не дорого стоит, но тем не менее. Это дело Церкви. Марфа и Мария, притча о Страшном Суде, мы же все равно до Великого поста дойдем и вспомним эту притчу, когда Господь спросит: когда Я жаждал, почему вы Меня не напоили? Когда Я голодал, почему вы Меня не накормили? Когда я был в темнице или в больнице, почему вы Меня не посетили? Этот вопрос мы услышим от Бога все равно.

Тутта Ларсен:

— А есть еще какая-то зона социальной ответственности, социального служения, до которого еще не дотянулись, и куда бы вам хотелось двинуться с вашей благотворительностью?

Протоиерей Алексей Гладун:

— Очень сложно. Владыка Сергий поставил мне задачу, он сказал: делай по возможности, по возможности расширяй, чтобы охватить все необходимое. Сейчас мне сложно сказать, в чем у нас нет хотя бы какой-то структуры в социальном именно запросе, где бы мы не могли помочь. В той или иной степени, надо понимать. Если мы говорим Дом для мамы, он сейчас полностью занят. Или обитель милосердия тоже полностью занята, мы фактически не можем. Но, допустим, по реабилитации нарко и алкозависимых достаточно широкое... Практически все сферы, которые есть, мы постарались охватить.

Тутта Ларсен:

— Но, мне кажется, что мы редко об этом говорим в нашей студии, но, наверное, не потому что этим мало кто занимается, а просто, может быть, мы сами не доходили до этой темы. Но меня очень волнует взаимоотношение церкви и подростков, и детей, даже 18+, до 25-ти лет, это все равно дети. И они, может быть, и независимые, может быть, и вполне себе социально благополучные с точки зрения быта и материального. Но с точки зрения экзистенциальных поисков, поиска своего места в жизни часто это очень нуждающиеся люди. Есть ли у вас в епархии какие-то мероприятия или, может быть, какое-то направление по общению с ними?

Протоиерей Алексей Гладун:

— Безусловно, есть. Но это же не вопрос социального отдела. Я — Марфа в этом отношении. Мы сегодня говорили в начале нашей передаче...

Тутта Ларсен:

— Если бы это были трудные подростки, то да.

Протоиерей Алексей Гладун:

— С трудными подростками как раз мы начинаем этот проект, он меня очень сильно пугает, врачи отказываются, с особыми детьми никто не хочет работать, мы предлагаем большую зарплату, шестьдесят тысяч человеку, это по самарским меркам очень хорошая зарплата. Тем не менее, мы не можем подобрать.

Василий Рулинский:

— Это трудные подростки с особенностями, с ментальными нарушениями. А мне кажется, сейчас Таня имеет в виду обычных подростков.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Это моя категория. А то все-таки, наверное, катехизаторский, молодежный отдел, больше к ним вопрос. У нас есть хороший проект, во многих храмах евангельские группы есть. Отец Максим с отцом Герасимом, о которых я сегодня тоже вспоминал, один из них ректор семинарии нашей, другой это глава молодежного отдела, у них беседа о Евангелии на набережной около Ладьи, это очень интересно.

Тутта Ларсен:

— Здорово, как у нас в Яме.

Василий Рулинский:

— Прекрасно.

Протоиерей Алексей Гладун:

— На удивление это вызвало ажиотаж. 50-60 человек всегда на этих беседах, это молодежь.

Тутта Ларсен:

— А как бы взять и всех в волонтерское движение привлечь в вашем отделе?

Протоиерей Алексей Гладун:

— У нас какие-то варианты есть. У нас есть детское сестричество, они белые цветки делают, потом на православных выставках распространяем. Как раз последнее время для помощи СВО, или в туберкулезные больницы мы на оборудование собирать помогали, самый первый Белый цветок проводили. Дети это делают, они рассказывают и подрастают, с детского садика. Одна из школ на юге Самары, сейчас вспомню, как называется район, там открывают отделение и будут тоже в школе проводить. Какое-то есть. Но, честно говоря, личная история и лично про меня, мне с детьми очень сложно.

Василий Рулинский:

— Проще со стариками, да?

Протоиерей Алексей Гладун:

— Мне сложно говорить, я не могу с детьми говорить.

Василий Рулинский:

— Если честно, мне с детьми тоже сложно.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Сложно найти общий язык, я имею в виду по рассказам о Боге. Слово «Боженька», мне маленько не по себе.

Тутта Ларсен:

— Я вообще не про это.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Я понимаю, что вы не про это.

Тутта Ларсен:

— Я смотрю на своего сына старшего и вижу, что у него очень много энергии, и ее бы направить в мирное русло.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Пускай к нам приезжает. Мы берем подростков.

Тутта Ларсен:

— Я даже не говорю конкретно, я говорю, что у этих детей, у подростков 13+ реально очень много энергии и желания что-то делать хорошее. Это не вопрос даже катехизации, а дать человеку полезное занятие во славу Божью и для спасения его души, он, может быть, даже об этом и думать не будет. Такая обширная поляна социальных всяких разных добрых дел, на которых нашлось бы применение этим ребятам.

Протоиерей Алексей Гладун:

— У нас много, с особенными детьми это вообще не проблема, очень много студентов.

Тутта Ларсен:

— Приходят с ними работать?

Протоиерей Алексей Гладун:

— Да, у нас Иволга проходит, молодежный форум достаточно известный, там мы выставляем свои... рассказываем, приходят много. Что-что, а с особыми детьми вообще никаких проблем нет, чтобы призвать студентов, старших школьников, всегда легко, с радостью. У нас много экскурсий поводится, а это особый случай, куда-то пойти в незнакомую ситуацию. В этом отношении у нас достаточно хорошо. Приглашаем и в обитель послужить, кто хочет, некоторые соглашаются.

Тутта Ларсен:

— Надо же! Откликаются, да?

Протоиерей Алексей Гладун:

— Откликаются, приходят. Но не так массово, но мы, с другой стороны, массово и не приглашаем. Есть свои сложности, это психологически не очень просто.

Василий Рулинский:

— Батюшка, есть еще один вопрос, который меня беспокоит. Он не только для церковной социальной деятельности важен. Он важен, мне кажется, для любого человека, особенно если он трудится в каком-то коллективе. У вас коллектив все-таки серьезный, особенно, вы сказали, на фоне того, что происходит в протестантской Германии, в благотворительных организациях — выгорание. Сотрудники, видя трудности, сложности, с которыми люди сталкиваются, им тяжело это все пережить, уходят, выгорают. Как вы вдохновляете сотрудников, что вы находите для них? Здесь же какие-то есть у вас лайфхаки, какие-то приемы, советы, может быть.

Тутта Ларсен:

— Постом и молитвой.

Василий Рулинский:

— Может быть, не только так, может быть, еще что-то?

Протоиерей Алексей Гладун:

— Самое интересное, что нашим работникам владыка благословил не поститься, нужно особо отдельно готовить, и физически очень тяжелая работа.

Василий Рулинский:

— Именно тем, кто с детьми с инвалидностью?

Протоиерей Алексей Гладун:

— Нет тем, кто в обители работает. С детьми с инвалидностью нет, там нет таких требований. Самое частое, я за их евхаристическое общение частое. У нас все сестры милосердия многодневными постами еженедельно причащаются, так — два раза в месяц. Первое, что я говорю, в чем я вдохновляю — чаще причащаться. Я сам свидетель силы евхаристии, поэтому это самое главное, что я говорю. Бывает и выгорание, бывает, и уходят, это неизбежно, к сожалению. Многие возвращаются потом, через какое-то время. Молитва? Если патерик почитать любой, древний — не древний, везде говорят, что уныние молитвой очень сложно победить. Рукоделие помогает какое-то.

Василий Рулинский:

— Рукоделие в данном случае это просто социальная деятельность наша, наши дела вот эти.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Нет, это я не про наш, они и так трудятся, они на этом и унывают. Просто отдых.

Василий Рулинский:

— А отдых какой-то осмысленный, вы что-то советуете? Как отдыхать? Мне кажется, для многих, особенно живущих в мегаполисе, это проблема — как отдыхать?

Тутта Ларсен:

— Какие-нибудь организовать выездные пикники.

Протоиерей Алексей Гладун:

— У нас пикники регулярно проходят, обязательно.

Тутта Ларсен:

— Классно!

Протоиерей Алексей Гладун:

— Мы ездим, у нас много мест.

Тутта Ларсен:

— Там речку пересечешь, и уже все.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Что вы все за Волгу так стремитесь? У нас и на этом берегу замечательные места есть, приезжайте, мы вам покажем.

Тутта Ларсен:

— Ходила по самарской набережной, смотрела на эту заволгу, мне туда хотелось, но я туда не попала.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Это заволга, но не та заволга, про которую вы думаете.

Тутта Ларсен:

— Понятно.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Вы на остров Проран смотрели, это еще не заволга, там еще есть дальше. Это вы на остров смотрели.

Тутта Ларсен:

— Так поразительно, что ты ходишь по городу, практически в центре, и через реку на другом берегу абсолютно дикая природа, девственная, кажется, не тронутая, там ничего нет, ни строений, ни людей.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Там есть какие-то населенные пункты, Рождествено в том числе, есть. Но значительно меньше, чем на этом.

Василий Рулинский:

— Батюшка, у нас осталось совсем немного времени, и мне кажется, сейчас мы затронули очень важный аспект, когда человек, может быть, еще не очень погруженный в социальную тематику, и вообще не очень думающий про эти проблемы, как-то еще думает, размышляет. Может быть, в церковь ходит, может быть, не ходит, размышляет об этом. Как ему, вы немножко говорили об этом, хотелось бы какой-то совет, как ему понять, что-то сделать конкретное, чтобы прочувствовать, что где-то помощь его нужна? Он живет своей жизнью, и как-то проблем-то особо не видит, и особо даже их не замечает. Что ему нужно сделать, чтобы как-то погрузиться, увидеть эти проблемы и что-то начать делать? Или может быть это не нужно?

Протоиерей Алексей Гладун:

— Безусловно, это нужно. «Вера без дел мертва». Хоть протестанты называют послание апостола Иакова соломенным посланием, но мы не так считаем. «Вера без дел мертва» и это основание из Священного Писания для наших добрых поступков, добрых дел. По сути вопроса сейчас настолько широко можно помогать, сейчас столько запросов, найти информацию о том, где ты можешь помочь, начиная от просто помощи... Допустим, я недавно был в Елоховском соборе и там стенд «Могу помочь», и кто-то с сантехникой может помочь, с электрикой может помочь. Такие доски всегда в группе контактов в храмах или на сайтах сейчас есть, можно предложить свою помощь. Столько благотворительных организаций, столько волонтерских. Сейчас вообще нет такого просто, где я могу помочь? Выбирай, что тебе хочется. Нужно сделать один раз попробовать, и всё.

Тутта Ларсен:

— Еще бы хорошо, чтобы у человека потребность возникала кому-то помочь.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Надо Писания читать.

Василий Рулинский:

— Писания ты читаешь, но ты не видишь эту нужду. Ты не видишь этих бабушек, дедушек, вы говорите, где-то там, что-то там. А ты жизнью живешь и не видишь.

Тутта Ларсен:

— Нет, мне кажется, люди, которые в церкви, не могут уже мимо этого пройти.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Как это так не видят? Это же есть. Это не каждом углу, но в каждой семье есть знакомые бабушки, дедушки, которых никто не посещает, которым можно сходить принести свежего молока и буханку хлеба купить, даже за их счет. Это уже доброе дело. В подъезде в многоквартирном доме наверняка такие есть люди, которым такую помощь нужно. Или кто-то после операции или после ковида многие плохо ходят. Всегда можно найти, было бы желание только.

Тутта Ларсен:

— Мне кажется, очень классно было бы, если бы человек сидел и думал: эх, жизнь такая скучная или мне так тяжело, а кому-то тяжелее, а пойду-ка я кому-то помогу, и мне полегчает. Хорошо бы такая цепочка возникала у нас всегда в уме. Как сегодня у нас гости говорили: и последняя инстанция, к которой я решил обратиться — мы сегодня писали еще одну программу — я уже все перепробовал и последняя инстанция это был Господь Бог. Хорошо бы чтобы «последние стали первыми». Прости Господи. Извините за вольное трактование.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Да нет, в принципе правильно. Не надо бояться. Просто отговариваться отговорками это не дело христиан. Мы не должны находить оправдания нашему бездействию. Священномученик Киприан сказал: кто может называть себя христианином, который не боится Христа и стыдится Христа? Как мы можем себя называть христианами, когда мы не можем найти в себе силы поступить по-христиански. Опять-таки притча о Страшном Суде. Господь же нас спросит: Я жаждал, Я алкал, Я был в заключении, где вы были? Поэтому всегда можно найти.

Тутта Ларсен:

— Аминь.

Василий Рулинский:

— Спасибо большое. Мы сегодня говорили с главой социального отдела Самарской епархии протоиереем Алексеем Гладуном. Это была программа «Делатели» на Радио ВЕРА. С вами были Тутта Ларсен.

Тутта Ларсен:

— И пресс-секретарь Синодального отдела по благотворительности Василий Рулинский.

Василий Рулинский:

— Спасибо Большое. До новых встреч. До свиданья.

Тутта Ларсен:

— Всего доброго.

Протоиерей Алексей Гладун:

— Спаси Господи.

Все выпуски программы Делатели

Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов

Другие программы

Актуальная тема