У нас в гостях были руководитель московского церковного штаба помощи беженцам Наталья Ерёмичева и доброволец этого штаба Мария Зимина.
Наши гости рассказали о том, с чего начался их путь социального служения, в чем состоит помощь беженцам, кто становится добровольцами штаба, и чему могут научить нас оставшиеся без крова и работы люди. Наталья и Мария поделились, в чем нуждается штаб на данный момент, и как можно поучаствовать в поддержке его работы.
Ведущие программы: Тутта Ларсен и пресс-секретарь Синодального отдела по благотворительности Василий Рулинский.
Тутта Ларсен:
— Добрый день, друзья, это проект «Делатели» на Радио ВЕРА. В студии Тутта Ларсен и...
Василий Рулинский:
— И пресс-секретарь Синодального отдела по делам благотворительности Василий Рулинский. У нас гостях руководитель церковного штаба помощи беженцам Наталья Еремичева и доброволец церковного штаба Мария Зимина, добрый день.
Мария Зимина:
— Здравствуйте.
Наталья Еремичева:
— Добрый день.
Василий Рулинский:
— Наталья, прежде всего хотел спросить, вот мы сейчас озвучили, что есть такой церковный штаб помощи беженцам. И он, насколько я понимаю, достаточно давно уже существует. Что это такое? Что он делает, как он помогает?
Тутта Ларсен:
— И каким беженцам? Это вообще любые беженцы или это беженцы, связанные с последними событиями вокруг наших границ и так далее?
Наталья Еремичева:
— Штаб действительно работает давно. С 1 марта 2022 года. Необходимость в этом штабе возникла непосредственно с ситуацией, связанной с Украиной. И принимает беженцев из Украины, ЛНР и ДНР, из любых областей Украины, не только из тех, которые уже присоединены. Что такое штаб? Это активное место неравнодушных людей. Минимум сотрудников и максимум добровольцев. Это не богатые, просто неравнодушные люди, готовые прийти на помощь своими руками, своим временем, средствами, просто добротой, любовью, в том числе и связями, профессиональными навыками. Врачи у нас тоже есть. Мы принимаем с 10 утра до 7 вечера пострадавших мирных жителей. Без перерывов и выходных. Ежедневно. Улица Николоямская, дом 49, строение 3. Мы оказываем достаточно много видов помощи. Это и духовная поддержка, и психологическая помощь, соответствующая гуманитарная помощь. Люди от нас пустыми не уходят, мы выдаем людям продукты питания, гигиены, бытовую химию, детское питание, нужды дня, кому коляску, кому трость, кому ходунки. Но в целом по состоянию на сегодня мы принимаем от 70 до 100 человек в день.
Тутта Ларсен:
— Вновь прибывших?
Наталья Еремичева:
— Нет. Мы, в принципе, единственная благотворительная организация, которая помогает не разово, а регулярно, каждый месяц, поэтому к нам приходят и те подопечные, которые приехали в марте, но не смогли устроиться, без нас им всё-таки тяжело. То есть если самый минимальный скромный набор в районе тысячи рублей, если это ребёнок, то туда подгузники и питание, то уже доходит до пяти. И 100 семей в день — это порядка 100 000 рублей в день. Это колоссальные средства, конечно, мы просим помощи у неравнодушных москвичей, как граждан, так и компаний. Нам очень нужны продукты питания, средства гигиены, бытовой химии, мы просим привозить это ежедневно: улица Николоямская, 57, строение 7, мы рады будем принять, мы можем заключать договоры, подписывать документы благотворительного характера, помощь очень нужна и востребована.
Василий Рулинский:
— Ну и от простых людей, если это не компания какая-то, а просто обычный человек, он может принести вам тоже?
Наталья Еремичева:
— И простой человек может принести, компания, конечно, может с нами связаться, если они готовы оказывать нам помощь. У нас в компании тоже работают люди, Люди так устроены, что их лучше организовывать, тогда быстрее идёт помощь.
Василий Рулинский:
— Давайте повторим: Николоямская, 57, строение 7.
Наталья Еремичева:
— Да, с 10 до 19. Можно каждый день, продукты питания любые, даже если вы принесёте свежее молоко, в течение дня, понимаете, минимум 100 пакетов все равно разойдётся. Кроме этого средства гигиены, бытовой химии. Естественно, у нас есть люди, которым мы помогаем, у них нет ничего. У них нет дома, нет мебели, нет подушек, одеял, постельного белья, я уже про расходники говорила. Если у вас лишняя мебель, детская коляска, кроватка, набор нового постельного белья, либо что-то другое, то тоже все принимается. Это всё людям очень нужно.
Тутта Ларсен:
— А как все началось вообще? Как вообще пришла идея, как с организовался этот штаб?
Наталья Еремичева:
— Церковь всегда помогала нуждающимся, есть проект «Милосердие», которые тоже Русской православной церкви принадлежит, тридцатилетний опыт, и тоже так начинался от потребности к потребности, и в 14-м году церковь тоже очень активно помогала пострадавшим мирным жителям, то есть опыт был. Мы прекрасно понимали, но сводки мы же все смотрим, по состоянию на сегодня 5 миллионов 300 человек пересекли границу Российской Федерации из Украины. Сейчас — это 5000 человек в сутки, все равно пересекают, продолжают пересекать. А в ПВР, согласно статистике, находится порядка 40 000 из этих 5 000 000.
Тутта Ларсен:
— ПВР — это?
Василий Рулинский:
— Пункты временного размещения.
Наталья Еремичева:
— Да, которые организовало государство. Министерству чрезвычайных ситуаций они принадлежат. Там можно бесплатно жить и бесплатно питаться.
Василий Рулинский:
— То есть, получается, большинство людей живёт не в этих пунктах, а как-то самостоятельно?
Наталья Еремичева:
— Да, родственники, друзья, знакомые или просто.
Тутта Ларсен:
— Но им не хватает средств к существованию.
Наталья Еремичева:
— К сожалению, ПВР в основном — это свободные гостиничные номера, дома отдыха, которые не заняты, пионерские оздоровительные лагеря. Они, как правило, находятся в труднодоступных местах, не в центре города. И люди, которые поселяются в них, им сложно потом оформить какие-то документы, устроиться на работу. Им далеко добираться. Порой даже вообще это невозможно, нет никакого общественного транспорта. Это действительно сложно, поэтому там не так много людей.
Тутта Ларсен:
— То есть, получается, что, если ты завис в ПВР, у тебя ограниченные возможности найти свой самостоятельный путь на новом месте.
Наталья Еремичева:
— ПВР — это всё-таки для пенсионеров, инвалидов и мамочек с маленькими детьми. К сожалению, так. Трудоспособное население, как правило, выбирается оттуда. У нас даже просили купить билеты, мы покупали билеты, они возвращались домой на территорию ДНР.
Василий Рулинский:
— Вот вы говорите, что те люди, которые могут работать, они в ПВР не размещаются, а можно спросить так: зачем тогда им вообще помогать? Нам говорят средства массовой информации, что их принимают радушно, оказывают помощь, и вроде, как они могут работать, зачем тогда им помощь?
Наталья Еремичева:
— Ну давайте на примере, допустим, человек был успешный и у себя на родине, юрист, даже педагог, либо экономист, он приезжает в другую страну, он не знает абсолютно законов в этой стране, как юрист он здесь не может работать, естественно, даже как бухгалтер не может здесь работать, как педагог не может работать, потому что это другая программа, русский язык, украинский язык, тут вообще без вариантов. В лучшем случае их ждут где-то кассирами, укладчиками, то есть неквалифицированный рабочий труд. Соответственно оплата. А если учесть, что статистическая семья: папа — экономист, мама с годовалым ребёнком на руках, то есть она не может сейчас работать, и ещё, к примеру, подросток 12 лет, получается, один папа пытается устроиться хоть как, ну ещё нужно за квартиру платить минимум 30 000 в месяц за самую среднюю паршивую квартирку.
Василий Рулинский:
— Это в Москве?
Наталья Еремичева:
— Ну ближайшее Подмосковье не сильно отличается, если доехать до Москвы, в Подмосковье зарплаты не хватит для оплаты квартиры. Поэтому в любом случае сложно, я уже молчу про категории населения, где пенсионеру 65+ — одинокие, таких тоже очень много, то есть они не к детям приехали, а просто к каким-то знакомым. Либо инвалид, либо ребёнок-инвалид в семье, либо многодетная семья, когда шестеро и больше детей. К примеру, многодетная семья, они многие думали, что сейчас приедут, получат российское гражданство, оформят пособия на деток, и государство будет им помогать, пока мам, папа устроятся, конкретный пример. Шестеро детей, тут родился седьмой, предыдущему ребёнку два годика, ещё четырнадцать лет, и ещё пятеро. Мама не работает, папа попытался устроиться на работу, получили гражданство, а на пособия подать не могут. Дважды был отказ на госуслугах. Для того, чтобы получать пособие как многодетная семья должна быть регистрация постоянная в паспорте, Москвы либо Московской области, и обязательно справка о доходах, если нет справки, то есть человек в России ещё не работает, не устроился, он какую-то пытался помощь найти, на пожертвования жил, но не трудоустроился. Всё, в пособии отказано. В Украине детские пособия, есть там какие-то по малообеспеченности, но на многодетных, на одиноких матерей, по беременности и родам оно абсолютно не зависит от дохода, и уж тем более от регистрации. Они едут с надеждой, что сейчас государство нам поможет, устроимся, на самом деле, это очень сложно. Поэтому куда? Вроде все благополучная семья, есть папа, но без нашей помощи они не обойдутся.
Тутта Ларсен:
— Я правильно понимаю тогда, исходя из того, что вы говорите, вы оказываете также юридическую помощь?
Наталья Еремичева:
— Да, конечно, у нас с сентября месяца по последнюю пару недель, у нас был представитель юрист компании «Продео», которая в компании числилась, сначала три раза в неделю, потом в связи с изменениями в миграционном законодательстве, два раза в неделю она была у нас полный рабочий день, составляла людям абсолютно бесплатно заявление о принятии гражданства Российской Федерации. Это те территории, которые были не присоединены, там были сложности. Соответственно она консультировала всех остальных. Очень много вопросов. Это довольно-таки широкая проблема. У нас были юристы, которые не миграционщики, которые пытались разобраться. И вот до слез, они ночами пытались изучать законодательство, но это очень узкая специализация. К сожалению, сейчас девушка уволилась, уехала по своим личным делам, и мы очень надеемся, что найдётся ещё один юрист миграционщик в эту компанию. Потому что каждый день есть звонки. Люди просят помочь составить заявление на гражданство. Гражданство оформляется, если есть регистрация в Москве, в Сахарово, либо в Одинцово.
Василий Рулинский:
— Сахарово, я поясню, это место в Подмосковье. В общем-то, достаточно далеко от Москвы. Около часа ехать.
Наталья Еремичева:
— И там есть частная компания, за составления одного документа они берут 5600 рублей, если семья из четырёх человек, то можете себе представить, какие это расходы. У нас ещё остались добровольцы- юристы, которые не специалисты, допустим, в миграционном законодательстве, но могут помочь в другом. Очень много люди задают имущественных вопросов, которые касаются разрушенного жилья, но, к сожалению, здесь просто нет опыта, нет опыта, нет нормальной законодательной базы, поэтому в этих вопросах пока помочь не можем. У нас очень широко развита помощь волонтеров — репетиторов. Потому что дети, которые приехали, если это была территориальные Украина, не ДНР и не ЛНР, они восемь лет не слышали русского языка фактически. Только дома могли на нём общаться, а некоторые и дома общались на украинском. Конечно, им нужна помощь не только в изучении русского языка, но и истории России, которую они абсолютно не знают. Выпускные классы — им экзамен сдавать. В принципе методика преподавания очень разная. И термины. То есть какие-то слова украинского языка мы знаем, но если это математика или химия, «прибавить» — «додатэ», «доказать» — «довэстэ», понимаете, ребёнок понять не может, что от него педагог хочет. У нас 240 добровольцев, которые бесплатно занимаются с детьми именно репетиторством. Ещё очень широкий круг добровольцев непосредственно занят автоволонтерством, то есть привести — отвезти, кому-то нашли кроватку, там мама одна с двумя детьми, один новорождённый, другой с инвалидностью, то есть без волонтеров никуда. Потом мероприятия, это культурно-массовые программы. Это даже не культмассовые, это реабилитационные программы. Они такие отзывы пишут, когда читаешь, «возвращаете нас к жизни, ребёнка к жизни возвращаете». То есть люди понимают, что жить прошлым нельзя, это ничего не исправишь уже, это нужно один раз пережить и забыть, понять для чего это и двигаться вперёд. Переживать за будущее тоже бессмысленно, мы ничего этим не изменим, мы можем только делать что-то сейчас. Люди, которые это понимают и активно участвуют во всех наших, и паломнические поездки, это и монастыри, экскурсии, театры, зоопарки.
Василий Рулинский:
— Я помню, среди этих мероприятий, которые организовывал наш штаб — это и походы в консерваторию, океанариум, даже ледовое шоу Славы Полунина.
Наталья Еремичева:
— ВДНХ, музей космонавтики, океанариум — это всё-таки ФНС России, закупили билеты, наши добровольцы встречали там детей без родителей, дети посетили океанариум.
Василий Рулинский:
— Да, это очень интересный опыт, большая организация, ФМС России, Федеральная налоговая служба, я так понимаю, в этой теме очень глубоко, помогают уже долго.
Наталья Еремичева:
— Это один из основных наших помощников.
Василий Рулинский:
— Расскажите, как вообще это произошло. Почему они решили помогать?
Наталья Еремичева:
— Руководитель участвовал, ну был у нас, так скажем, на практике, в процессе обучения вдохновился темой, увидел, насколько много страдающих людей, нуждающихся в помощи, понял, что у него есть громадный ресурс, и человеческий, и финансовый. И вот организовали службу. И к нам ежедневно приходят добровольцы из финансовой налоговой службы, которые и фасуют, и сортируют, и грузят, и принимают людей, элементарно перебирают что-то. Ну то есть что-то, что человек может делать без специальной подготовки, они делают. Соответственно они предоставляют нам транспорт, большое спасибо, перевозки. И помогают финансово. Сотрудники скидываются, инвалидные коляски, детские коляски, пеленальные столики, много всего. Новогодние подарки, на 1 000 000 рублей у нас только было новогодних подарков, мы выдавали подарки детям целый месяц, потом ещё выдавали. Всё это не полный перечень, и все это благодаря ФНС. Утюги, чайники, микроволновая печь, даже те, кто может снять жильё, как правило, съемная квартиры, это суперэконом варианты, чем меньше в квартире имущества, тем она дешевле стоит, соответственно там... Нужны тысячи подушек и одеял. ФНС большое спасибо.
Василий Рулинский:
— Эта программа «Делатели» на Радио ВЕРА, если у вас есть желание поддержать работу церковного штаба помощи беженцам, это можно сделать таким образом: можно принести продукты питания, это улица Николоямская, 57, строение 7, каждый день с 10 до 19, а также можно отправить SMS по короткому номеру 3443 со словом беженцы, поставить пробел и написать сумму. Например, беженцы 300. У меня вопрос к вам обеим: вы помните, как вы начали это служение? С чего начиналось? Может быть, первый день свой в штабе. А можете поделиться этими воспоминаниями?
Мария Зимина:
— Мы ехали с супругом в машине, услышали сюжет о штабе помощи, позвонили по горячей линии, и первое, что мы смогли сделать — это устроиться автоволонтёрами. И когда я пришла на первую свою смену, меня попросили отвезти одной бабушке тяжелые сумки, довести её до дома, где она остановилась. И когда ко мне вышла маленькая такая бабушка, божий одуванчик, несчастная женщина, худенькая, маленькая-маленькая, мы с ней поехали, и я буквально с первых минут, когда она только сказала, что у неё проблемы с жильем, я ей предложила пожить у себя. Так моя первая смена сразу получилась выходом на общение с людьми. Это так эмоционально, были очень сильные ощущения, потому что мы с ней очень много разговаривали, пока ехали. Она была из Рубежного, буквально несколько дней как в Москве. Она рассказывала, как она с трудом уезжала оттуда. Как её перевозили, впечатлений было тогда очень много, сильных и ярких.
Василий Рулинский:
— Вы приняли человека. Понимали ли вы насколько это долго, какие перспективы?
Мария Зимина:
— Нет, конечно, не понимала. Куда ей деваться? Ей некуда было идти. Вот пока она решила все свои вопросы, юридические, с оформлением пенсии, какие-то документы по гражданству, ещё что-то, она у нас проживала с марта месяца до конца декабря. Она обратно приехала к сестре, потому что ей нужно было жить в городе и ходить по своим делам. А мы живём за городом.
Василий Рулинский:
— Она переехала в Рубежное обратно?
Мария Зимина:
— Нет, нет, у неё здесь в Москве живёт сестра, вот почему-то тогда она с ней не ужилась, не знаю, по каким причинам. Не смогли они. То ли на стрессе, то ли ещё что-то, но вот она у нас с марта по декабрь проживала.
Василий Рулинский:
— Я правильно понимаю, что все это бесплатно вы предоставляли? Бабушка ничего за это не платила?
Мария Зимина:
— Конечно, ну что вы? У меня, слава Богу, есть возможность предоставить людям, есть жильё, есть свободные комнаты. Вот после Натальи Михайловны у нас ещё одна семья жила. Они тоже, к счастью, так скажем, выбились в люди. Это семья — мама с дочкой из Киева. Они ехали в Москву через всю Европу, через Польшу, через Белоруссию, приехали в Москву. Кстати, тоже остановились, вот Наталья рассказывала, в ПВРе, это было начало лета, ей помогли оформить все документы на гражданство, на пособие. Ей нужно было двигаться дальше, устраивать свою жизнь. Она доктор по образованию, у нас ей было комфортнее. Она прожила у нас полгода, она вышла на работу, её дочка устроилась в колледж, и девушки наши переехали. Сейчас они живут уже на Соколе, в городе. Им так проще и комфортнее выбираться в самостоятельную жизнь.
Тутта Ларсен:
— Но вы стали регулярно работать волонтёрами.
Мария Зимина:
— Ну и параллельно да. У меня был такой момент, просто оказание помощи людям, у которых нет крова надо головой. Но было ещё время, когда я приходила в штаб и помогала решать какие-то вопросы, так называемым социальным работникам. Когда люди приходили со своими вопросами, помогать им. Когда-то гуманитарную помощь выдавать, в общем, волонтёрить.
Василий Рулинский:
— Наталья, а вы как начинали это служение? Помните, с чего это началось?
Наталья Еремичева:
— Это долго. Я была добровольцем «Милосердия» сначала в ковидной зоне. В службе «Милосердия». В ковидных госпиталях. Я была подписана на многие группы и увидела объявление, что нужен на прием звонков оператор в ночное время. Ну потому как родина моя Донецк, и я тяжело это переносила, вот по ночам практически не спала, думаю: я буду хоть пользу приносить. Днём я была в ковидном госпитале, а нужно было ещё ночью себя чем-то занимать, чтобы меньше переживать. Я прошла уже обучение, отправила резюме, меня взяли, прошла обучение ночью и должна была проходить обучение утром, то есть днём. И в этот же момент создавался штаб, и нужны были люди в штаб. И кто-то моё пезюме передал кому-то, мне тогда уже позвонили и сказали: давайте в штаб, оператор не нужен. То есть найдут кого-то другого. Пригласили сразу на совещание 8 марта, владыка побеседовал, сказал, что всё хорошо, приходи. Восьмого уже гуманитарную помощь разбирали и готовились к девятому. Девятого я вышла в штаб. И вот уже какое-то сарафанное радио, видать, сработало, потому мы как об этом ещё официально не объявляли, об этом проекте, людей было мало, но девятого уже потихонечку люди шли, вывеску, скорее всего, увидели. Это был уже полноценный рабочий день, полноценный прием, дальше — больше. Ну вот так 9 марта...
Тутта Ларсен:
— Для вас имело значение то, что вы помогаете своим землякам?
Наталья Еремичева:
— Конечно, конечно.
Тутта Ларсен:
— Ну вот вы говорили, что вы по ночам плохо спали, тревожно было, а возможно встреча с этими людьми, с их реальными трагедиями, и вам стало ещё сложнее?
Наталья Еремичева:
— Нет, сложнее не стало, конечно. У нас в понедельник был молебен, отец Пётр проводил. И он сказал такие слова: что, когда вы в отчаянии, делайте добро любое кому-то, и вам будет легче. Я тогда это не воспринимала, мне... просто я понимала, что нужно что-то делать, даже не связывала это с добром или с чем-то. И когда люди благодарят каждый день, ты видишь, что ты хоть чуть-чуть, но как- то им помог. Но с другой стороны, они рассказывали свои истории, я понимала, что у меня гораздо легче, чем у них. Я вообще даже забывала, что вся семья под огнём, одна я в Москве оказалась. Ну правда, начинаешь помогать, забываешь обо стальном, уже больше их жизнью живёшь, начинаешь думать, как им конкретно помочь. Потому что ситуация очень сложная. У нас есть семья, я всегда, когда их вижу, пытаюсь сдерживать слёзы, но я не понимаю, откуда у людей столько мужества? С 20 марта у них под завалами двадцатилетний сын со своей девушкой, эти завалы разобрали, останки идентифицировали, но их детей не нашли. Разобрали завалы уже летом, и они до сих пор в надежде, что возможно их контузило, возможно они попали в плен, возможно они как-то выбрались, возможно они не помнят, кто они. Но люди все время живут вот этим «возможно», вот этой надеждой. И была ещё одна семья, люди — ангелы. Не знаю даже, как это сказать, мученики, но не святые святые — это точно. Отец семьи работал в Москве, было четверо детей, дети от 2 до 12 лет, и мама приехала к нему в гости, а четверо детей остались с бабушкой в Мариуполе. То есть родители тут, в безопасности, а дети там. И они несколько недель прожили на границах, они пытались через Новоазовск туда въехать, но, естественно, их не пускали, они пытались через Крым, но естественно, не могли пробраться, понимаете, какая была ситуация? И вот пока бабушка не выбралась с этими детьми, как-то до крымской границы не доехала, родители не могли, и к нам они уже приехали. Мальчик говорит: «Да ничего страшного, подумаешь, месяц посидел без интернета, ну и что. Ну не всегда ели». Ну детская психика. А я на маму смотрела, конечно, как на мученицу какую-то, я не знаю, всем ли Господь дает силы переживать такие беды в своей жизни?
Тутта Ларсен:
— В народе принято считать, что не по силам не дает. Иногда кажется, что дает чуть-чуть больше, чем можно вынести. А кто ваши волонтёры? Как они к вам попадают?
Наталья Еремичева:
— Первые, когда клич кинули, добровольцы «Милосердия», те, которые ходили в ковидный госпиталь, и не только в ковидный. Как раз на тот момент Господь управил, что ковидные госпитали закрылись, и вот эта масса — 300 человек, но они уже неравнодушные, готовы физические и морально работать. Вот они как раз все к нам попали. У нас тогда наплыв был — 221 — 270 человек в день. Если бы не они, которые в омут могут с головой кинуться сразу, я не знаю, как бы мы с этим потоком справлялись. В апреле уже по многим СМИ показывали, что есть наш штаб, соответственно создали сайт: «помочь в беде РФ». Кстати, сейчас можно зайти на этот сайт, заполнить анкету, стать добровольцем нашим, там есть возможность оказать финансовую помощь, ссылки, куда перечислять деньги, наши адреса. Соответственно могут принести продукты питания, в которых нуждаются наши мирные жители. Улица Николоямская, 57, строение 7. И тогда уже находились люди, проходят собеседование, потому что люди разные, без этого нельзя. Многие думают, что это бюрократия, нет, конечно, с человеком нужно пообщаться, понять, что им движет, чтобы, в конце концов, принять его в добровольцы. К нам приходят очень разные люди, разного образования, разного уровня жизни, разных интересов. Соответственно они абсолютно разные по вероисповеданию, у нас есть мусульмане и буддисты, протестанты и католики, и все они готовы помогать людям. Спасибо нашим добровольцем.
Василий Рулинский:
— Эта программа «Делатели» на Радио ВЕРА, если у вас есть желание поддержать работу штаба помощи беженцам в Москве, это можно сделать на сайте «помочь в беде. РФ», особенно сейчас нужны продукты питания, их можно приносить на улицу Николоямская 57, строение 7, каждый день с 10 до 19. Если у вас есть возможность перечислить SMS на помощь беженцам, это можно сделать по номеру 3443, написать нужно слово беженцы, поставить пробел и сумму. Например, беженцы 300. Мы вернёмся после короткой паузы.
Тутта Ларсен:
— Вы слушаете проект «Делатели» на Радио ВЕРА, в студии тута Ту́тта Ла́рсен и...
Василий Рулинский:
— И пресс-секретарь Синодального отдела по благотворительности Василий Рулинский. У нас в гостях руководитель церковного штаба помощи беженцам Наталья Еремичева и волонтёр этого штаба Мария Зимина. Вы сейчас рассказали немножко про то, как помогали добровольцы, что среди них были в основном люди, которые ходили в красную зону и с риском для жизни трудились, помогали. Так интересно сложилось, что из добровольцев красной зоны не только волонтёрами становятся, но и сотрудниками, и руководителями штаба. Одно из определений, которое вы как-то в разговоре дали: ангелы. Как-то вот с воодушевлением так. Я сам немножко ... Поскольку рядом мы находимся, и вообще, что при синодальном отделе, когда захожу к вам, немножко чувствую эту атмосферу, такое неравнодушного отношения людей к проблемам других людей. Вот это ангельское чувство, как вы можете описать его? В чем оно проявляется? Вот это ощущение того, что это что-то такое — не совсем от мира?
Наталья Еремичева:
— Ангел должен нас оберегать, мы все на это надеемся, просим его всегда о помощи. Вот такие лёгкие. Как Мария рассказала, она везла бабушку, услышала её историю и всё, она сразу приняла её к себе домой. 90% людей не готовы взять к себе на ночлег, допустим, подругу дочери, например. Вот правда, по опыту говорю. А человек взял вообще абсолютно чужого человека. К тому же пожилого, то есть есть определённые сложности. Не задумываясь, на полное обеспечение, практически на год. Ну это ангельский поступок, ну правда. Потом вот у нас Анечка, это мой главный ангел был. Беременная девушка приходит, на учёт её ставить не хотят, много сложностей, она говорит: я нашла 2500, сделали УЗИ, мне нужно контрольное, Аня, не задумываясь, перечисляет ей сразу эти деньги, говорит, деньги у вас на карте, идите, делайте УЗИ. Понимаете?
Василий Рулинский:
— То есть личные деньги?
Наталья Еремичева:
— Да, у неё тоже ребёнок с особенностями. Ну то есть она даже не считает, не думает, не бегает где-то искать, она мгновенно решает этот вопрос. Я уже молчу о том, что добровольцы приходят не с пустыми руками. Они понимают, что они идут к людям, которые все время заняты, пекут пироги, покупают пироги, заказывают пиццу, кормят тех же добровольцев и подопечных. У нас Леночка есть, по выходным только может, приходит распорядитель, она организует очередь, предлагает людям православную литературу, вступить в наш штаб, иконочки и прочее. Она их всегда кормит. Она никогда не пришла пустая в штаб, она приходит с колбаской, с хлебушком, с чайком. Она каждому говорит: вы с дороги, вы издалека, я вас накормлю. Понимаете, ну как другими словами все это описать?
Василий Рулинский:
— Мы сейчас услышали взгляд Натальи как руководителя штаба в отношении волонтеров. И вот рядом с нами Мария, которая собственно и приняла как волонтёр несколько семей беженцев, и сейчас, как я понимаю, у вас живёт семья беженцев? Вами что руководит, когда вы решаете принять человека? Это какой-то импульс, вы не задумываетесь или есть какое-то осознанное ощущение, что это нужно?
Мария Зимина:
— Знаете, это, скорее, такая внутренняя потребность помочь людям, которым сложно, потому что мы помогали с мужем подопечным различных фондов ещё раньше, у нас жили люди, которые находились здесь в Москве на лечении. Им нужно было здесь жить, пока они лечатся. В этот момент, когда началась специальная военная операция и начался большой поток беженцев в Москву, у нас были пустые эти комнаты, где жили люди, поэтому мы сразу же откликнулись. Мы думали, мы даже спрашивали у своих знакомых, а где можно, куда можно обратиться, чтобы людей к нам поселить? Страх какой-то был, действительно, честно говорю, страх какой-то был: кто, что, какие люди? Но желание все-таки помочь и дать человеку кров, потому что, как представить, что они остались без всего, потеряли всё, какой ужас они испытали — это, наверное, перекрывало какие-то другие наши страхи за собственное имущество, за какую-то безопасность, но желание помочь в первую очередь.
Василий Рулинский:
— Ну то есть это было желание помочь, отношение такое его ангельское, христианское у вас все равно было внутри?
Мария Зимина:
— Я не могу вот так разложить по полочкам: вот такое у меня было чувство, вот такое, оно какое-то всеобъемлющее, оно накрывает, мне нужно что-то сделать, иначе я не нахожу себе места. Вот как-то так. Слава Богу, мы с мужем одинаково мыслим, поэтому вот так.
Василий Рулинский:
— У вас же дети есть? Трое родных и один приемный? И как они отнеслись к этому решению?
Мария Зимина:
— Все за. Ну старшие дети живут отдельно, а дочка, она у нас вот и подружка девочки, которая с нами жила, и внучка бабушки, которая у нас жила, в общем, у нас получилась такая большая семья. Они могли и отдельно существовать, и мы все вместе, и праздники гуляли. Такая большая у нас семья получилась.
Тутта Ларсен:
— Слушайте, а как всё-таки вот на бытовом уровне? Иногда даже со своими самыми близкими родственниками невозможно ужиться, там мама приедет в гости, и вы у плиты начинаете толкаться и друг другу мешать. А потом она тебе сообщает, что у тебя там что-то не так лежит, а тебя раздражает, как она полотенце повесила? А тут вроде совсем другие люди, совсем другой культуры, может быть, другого уровня воспитания, и вдруг в твоем доме они хозяйничают?
Мария Зимина:
— Мы живём за городом в доме, и у нас на участке есть маленький гостевой домик, куда к нам приезжают друзья и родственники. Поэтому мы этот гостевой домик отдали беженцам, тем нуждающимся, которым нужно было там проживать. Поэтому, в принципе, мы у плиты друг другу не мешали каждый день. Вот такие бытовые нюансы. Наоборот, если я иду в магазин, я пакет себе, пакет им. Как-то у нас вот так было. Возможность того, что мы можем быть и вместе, и в тоже время как-то отдельно, оно, наверное, и дает такую свободу. Даже не свободу, взаимоуважение в общении с друг другом, когда мы вместе все живём.
Тутта Ларсен:
— А ваши постояльцы чему-нибудь вас научили?
Мария Зимина:
— Ну естественно, и терпению, и смирению, и тому, что, знаете? Слишком хорошо мы живём. Надо наслаждаться тем, что у тебя сейчас есть и не требовать большего. И благодарить. Тут непонятно: кто кому больше нужен. Я им была нужна? Или эта встреча для нас, для нашей семьи была важна с этими людьми?
Наталья Еремичева:
— А вот мы жили в однокомнатной квартире вчетвером, я, дочь, подруга дочери из Донецка, и моя подруга с Украины. И как раз вот подруга дочери, понятно, куда, тяжело, сложно, мы забрали, и моя подруга тоже приехала, им некуда было абсолютно деваться, и мы жили вчетвером в однокомнатной, а потом ещё мой муж переехал из Донецка, и нас было пятеро. И меня многие спрашивали: как вы впятером в одной комнате? Легко. Как-то вообще, я сейчас вспоминаю, у нас не было никаких: моя дочь была всегда занята с подругой, ребёнок с другом, у неё счастье, они как одно целое, я вечером приходила, мне было кому рассказать, ничего не накапливалось, чем-то поделиться, высказать, это все равно нужно. Она пыталась найти работу, в конце концов, нашла. Она тоже рассказывала, мы засиживались допоздна, утром опять разбегались в разные стороны. Не знаю, может быть, в силу того, что всеобщий ужас вокруг. Потом муж ещё приехал, мы так обрадовались, у нас повар появился. Какая-то помощь. Он не работал, а мы работали. Спасибо квартирной хозяйке, она всё-таки с уважением, и диван купила за свои средства, то есть нечасто это бывает. Нам правда было абсолютно комфортно всем впятером. И когда меня спрашивают: как вы? Да нормально, никто не испытывал никакого дискомфорта абсолютно.
Тутта Ларсен:
— А если вернуться к тем... Как мы договорились называть тех, кого окормляет фонд?
Василий Рулинский:
— Беженцы, подопечные, как удобно.
Тутта Ларсен:
— Или друзья. Или подшефные. А вы говорите о том, что вы организация, которая оказывает многократную помощь. Но ведь, наверное, не может же человек весь остаток своей жизни ходить к вам за продуктами, за какой-то поддержкой, есть ли вообще у этих людей шанс всё-таки начать здесь полноценную самостоятельную жизнь?
Наталья Еремичева:
— Есть, шанс есть всегда, конечно. Дело в том, что у нас очень много добровольцев из беженцев. То есть люди приехали, вот та же Марина, которая жила у Маши, она начала нам помогать как доктор в проекте «Милосердие», она была у нас в штабе тоже добровольцем, соцработником. И из сотрудников штаба у нас сегодня трое, которые приехали, мы им помогли, было время, они к нам ходили помогали, теперь их уже взяли на работу, для них это уже неотъемлемая часть жизни. Многие действительно возвращаются, помогают. Даже люди 75+. Вот у нас только была благодарная одна женщина, Она говорила, что только я заработаю первые деньги — это 75+! — она раздавала листовки, газеты, она говорит: я обязательно вам в штаб что-то принесу. И правда, она всегда приходила с пакетом яблок, с бананами, у нас батюшка с шестью детьми, он никогда не приходит с пустыми руками, он приходил с арбузом, мы ему выдаем детские подарки, он их раздает по штабу ходит, причём и подопечным, и сотрудникам. То есть люди благодарны, конечно, и многие начинают, и те, которые на ноги встают... Ну у каждого есть шанс на что-то. Главное, чтобы... Все же у нас в голове, понимаете? С Божьей помощью, с верой. Те, которые доверяют Богу, не ищут причину, почему с ними это произошло, доверяют, значит, по-другому в их жизни было нельзя, вот они быстрее устраиваются. Конечно, имеет значение наличие родственников, связи, какого-то дополнительного комфорта, ну а если человек приходит изначально: всё не так, все плохо, ищет виноватых — это сложно. Большинству нужна всё-таки психологическая поддержка и духовная поддержка, чтобы они понимали всё. А те, которые напролом, в горячую избу, у них все получается, слава Богу, они устраиваются.
Тутта Ларсен:
— А вы говорите о духовной поддержке, у вас есть штатный священник?
Наталья Еремичева:
— Да, у нас летом, когда было много людей, батюшка был постоянно. Сейчас мы просто предлагаем, у нас где есть дежурные священники, если есть необходимость. Воцерковленные люди они сразу нашли себе приход, духовного отца, туда ходят, церковь очень помогает, любой приход помогает. И они... Вот сегодня был звонок на горячую линию, они говорят: нам столько помогли, нам даже столько не нужно, я даже сама увезти не могу, вы можете мне помочь и перераспределить? Несколько больших коробок я готова отдать. И у нас сразу те люди, которые воцерковленные, и им там хорошо помогают, они делятся, естественно.
Василий Рулинский:
— Вы сейчас озвучили горячую линию, на которую звонят люди, желающие помочь, и те люди, которые нуждаются в помощи. Давайте сейчас расскажем о том, как она работает, и ещё раз напомним номер.
Наталья Еремичева:
— У нас федеральная горячая линия, бесплатная, 8 (800) 70 - 70 - 222.
Тутта Ларсен:
— Вы слушаете проект «Делатели» на Радио ВЕРА, продолжаем разговор.
Наталья Еремичева:
— Вот на этот номер телефона 8 800 70 70 222 может позвонить любой человек, который оказался в беде, не обязательно беженец. Это федеральный телефон службы милосердия. А также любой человек, который готов помочь и пострадавшим мирным жителям, и многодетным семьям — россиянам, и инвалидам, прочим другим категориям, социально незащищенным людям, которые просто нуждаются в нашей помощи и поддержке.
Василий Рулинский:
— И давайте ещё раз озвучим, какая сейчас самая главная потребность у штаба помощи беженцам.
Наталья Еремичева:
— Самая дорогая статья расходов, самая необходимая и незаменимая — это гуманитарная помощь в виде продуктов питания, средств гигиены, бытовой химии. Поэтому все, кто может и кто хочет, просим, приносите, пожалуйста, привозите. Ежедневно с 10 до 19, улица Николоямская, 57, строение 7.
Василий Рулинский:
— В основном нужны продукты, я так понял.
Наталья Еремичева:
— В основном нужны продукты, да, не скоропортящиеся, детское питание, подгузники, естественно, с нормальным сроком годности продукты, подгузники для деток и для взрослых, любая гигиена. Ждём ежедневно.
Василий Рулинский:
— Мне приходилось слышать такое мнение, что сложившаяся ситуация очень сильно связана с политикой. И военные действия, и появившиеся проблемы, и люди, которые приезжают в разные страны, беженцы. И некоторые люди считают, что если это связано с политикой, то помогать не нужно. Как вы относитесь к этому? Почему если вы помогаете, это нужно, вопросы политики насколько вас волнует здесь и насколько влияют на то, что вы помогаете?
Тутта Ларсен:
— Или, может быть, мешают?
Наталья Еремичева:
— Я за мир. Абсолютно не имеет никакого значения не только для меня, но и для всех наших добровольцев и сотрудников штаба. Никакого значения не имеет, почему человек попал в беду. Зачем разбираться в этом всём? Человек в беде, он просит помощи, ему без нас будет сложно, а некоторым даже невозможно. Ничего мы не изменим. Лично я, допустим, или сотрудники штаба ничего в мировом масштабе изменить невозможно. Мы просто должны помочь тем, кто сейчас нуждается. Посмотрите ситуацию в Турции. Никакой политики — за полторы минуты там больше 80 000 погибших, за полторы минуты. Понимаете. И там они тоже между собой дружат или не дружат, курды и прочее, там тоже очень много политики, но тем не менее там весь мир помогает. Потому что люди нуждаются в этой помощи, и российские спасатели помогают. То же самое здесь.
Тутта Ларсен:
— Открою секрет нашим слушателям, до начала эфира, когда мы тоже немножко эту тему начали обсуждать, Наташа так хорошо сказала: да какая разница, хоть человек с неба на НЛО упал, ему надо помогать.
Василий Рулинский:
— Мария, у вас тоже есть мнение на этот счёт?
Мария Зимина:
— Ну раз мы не будем обсуждать политику, я считаю, что люди, которые обращаются в штаб за помощью, они страдают. Если у меня есть хоть какая-то возможность малейшая помочь этому человеку, я, конечно же, помогу. И, наверное, мир от этого становится лучше, чище, добрее, когда мы друг другу помогаем.
Тутта Ларсен:
— Главное, мы сами. Мы сами становимся немножечко лучше. Насколько я понимаю, штаб московский не единственный, который существует в России?
Наталья Еремичева:
— Конечно, конечно, есть приграничные штабы, то есть Ростов-на-Дону, у них поток беженцев не меньше нашего. Естественно, Воронеж, Белгород, организовали даже в Екатеринбурге, там очень хорошо служба милосердия работает. И с декабря-месяца у нас есть своего рода ангар спасения, там тоже шатёр, штаб, мы ему ещё не придумали официального названия, в Мариуполе. На левой стороне берега, та сторона в Мариуполе, которая больше всего разрушена. Сначала палаточный городок организовывали, люди приходят, там стоит мобильный госпиталь наша больница святителя Алексия, принимают врачи, выдают лекарства, гуманитарную помощь выдаем отсюда, именно из Москвы направляются грузы, вещи. Кроме этого, есть возможность людям принять душ с горячей водой, постирать вещи, потому что далеко не у каждого есть это. Соответственно адресную помощь выполняем, там, костыли, трости, подгузники, средства специального назначения. Пытаются люди, которые живут в квартирах без окон, без дверей, где вода замерзает в ведре, пытаются им найти нормальное жильё на территории Мариуполя. Те, которые там остались, уже не хотят уезжать, их очень тяжело уговорить переселиться в центральную Россию в какой-нибудь ПВР, им проще остаться дома. Почему-то так, у каждого свое. Нам туда тоже нужны добровольцы, ездят на неделю, на 10 дней, то ли на месяц, кого как благословит владыка, кто как может, исходя из собственной жизни.
Василий Рулинский:
— Но пока в основном формируются группы добровольцев из тех добровольческих организаций и штабов региональных, которые уже созданы, из Воронежа, Екатеринбурга.
Наталья Еремичева:
— Конечно, нужен опыт, там просто с нулевыми знаниями поехать... Ну, конечно, контролировать стирку, помывку можно, а уже выдачу гуманитарной помощи, прием людей как социальный работник, нужен опыт. Соответственно там нужно знать компьютер, базу, уметь работать.
Василий Рулинский:
— Ну, мне кажется, здесь ещё не только, может быть, компьютерные навыки и владение базой, здесь ещё способность воспринимать страдания других людей адекватно, и как-то пытаться им помочь условиях существующих.
Тутта Ларсен:
— Не впадать в страдания самому.
Василий Рулинский:
— Да, в этой связи хотел спросить, насколько часто у вас возникают такие ситуации, когда вы чувствуете, что вы уже на грани того, что вам самой нужна помощь?
Наталья Еремичева:
— Со мной такого не было, слава Богу. Никакого выгорания. Я, честно говоря, ну представляете, вот вы целый день людей принимаете, большинство из них всё-таки благодарны. Они благодарят, и ты видишь результаты своего труда. Какое тут выгорание? Летишь домой. Я первое время созванивалась с родными и говорила: я как на крыльях, вот сегодня то хорошо, и то хорошо и то. Слава Богу, сотрудники мои, несмотря на то, что всего два выходных в неделю и те скользящие, и 1 января штаб обработал, и 7 января работал, и в Светлое Христово Воскресение тоже работал. И люди есть в эти дни, понимаете? В этом есть необходимость. И все себя довольно- таки нормально чувствуют. Конечно, есть посетители не очень довольные, не очень благодарные, эти люди были, есть и будут, мы никуда от этого не денемся, но их гораздо меньше, и слава Богу, ещё ни один доброволец от нас не ушел, ни один соцработник не потух, потому как встретил такого человека. Когда делаешь то, что нужно, добро, когда видишь горящие глаза, детки эти, которые родились уже у нас, я не знаю, никакого выгорания абсолютно.
Тутта Ларсен:
— А туда, кстати, есть возможность прийти добровольцами людям до 18 лет? Например, подросткам. Я вот думаю, например, о своём старшем сыне.
Наталья Еремичева:
— Нет, пока нет. Всё-таки есть определённые нормы трудового законодательства, 18+. У нас есть случаи, когда родители довольно- таки долго ходят, и могут взять своего подростка, ребёнка, который тоже может помочь, такие случаи есть. Но без согласия родителей, то есть лучше 18+ всё-таки.
Василий Рулинский:
— Мария, вопрос к вам. А вы непосредственно помогаете людям как доброволец и знаете тех, кто помогает вместе с вами. Наверное, установились какие-то отношения с теми, кто вместе с вами помогает, вы вместе с ними как-то, может быть общаетесь. Расскажите свое впечатление, эти люди, кто помогает, кто они, по вашему мнению? Большинство людей как бы вы их описали, что они собой представляют?
Мария Зимина:
— Ощущения были, когда я пришла туда, что это люди, которые знают, чем они занимаются. Это люди, на которых можно положиться, и они точно помогут. С огромным уважением и с восторгом я смотрела на тех, кто там работал, кто помогал, кто продолжал это делать бескорыстно. Я знала истории личные девочек, которые... Вот наша Юля, которая сама из Мариуполя приехала, не смогла долго находиться без дела, пошла помогать в штаб, чем могла, и гуманитарную помощь раздавала, была распорядителем в зале, девушка с таким хорошим украинским характером, такая мощная, яркая, её много, она очень весёлая. И вот Марина, про которую мы говорили, она тоже очень хотела что-то делать, мы с ней дружим, она продолжает заниматься, помогать штабу с различными медицинскими вопросами, вот с Наташей периодически поддерживаем отношения. Как-то в таком формате.
Тутта Ларсен:
— А помимо регулярных пожертвований в виде продуктов питания и каких-то средств гигиены, бытовой химии, предметов первой необходимости, какие ещё нужды не закрыты у штаба, какие у вас есть потребности, которые, может быть, из наших слушателей, кто-то может вам помочь?
Наталья Еремичева:
— Да, у нас самая больная тема — это реабилитация детей-инвалидов, дети с аутизмом, дети с ДЦП, даже, как говорят опытные мамы, у кого есть такие дети, даже с московской регистрацией тяжело попасть в государственный реабилитационный центр, а уж тем более наша категория подопечных, это стоит немалых денег. Мы ищем фонды, которые готовы это оплатить, если будут частные жертвователи, даже одного какого-то ребёнка пройти реабилитацию, это такие заболевания, при которых нужно несколько: две, три, четыре в год, если упущено, а у многих время упущено, много времени упущено, что-то приобрести мы можем, а вот такие масштабные... Один ребёнок, одна реабилитация двухнедельная может стоить порядка 100 000 рублей. Это, конечно, сложно. С детками, особенно с теми, которые ещё до сих пор без полиса OМС, там у Харьковской области нет возможности быстро получить паспорт, это затягивается, вдруг у родителей ещё какие-то проблемы с документами. Если по взрослым у нас более или менее нормально, больница святителя Алексея, которые готовы помогать. То с детьми сложно. Мы сотрудничаем с фондом «Весна», который выиграл грант, как раз сейчас в нём Марина работает, они готовы, но только тем, которые ещё не граждане без полиса OMС, они могут оплатить консультацию специалиста практически любого, могут оплатить любые исследования. У них нет возможности оплачивать госпитализацию и реабилитацию. У них исследования и прием специалистов.
Василий Рулинский:
— А на всё остальное нужны деньги.
Наталья Еремичева:
— Да, многим детям, вот сейчас мальчику тоже фонд помогал из центра святителя Луки и, операцию на глаза сделали, эта операция не оплачивается полисом ОMС, потому как там какие-то технологии, неполосная на глаза, а ему таких ещё три нужно, то есть на одну нашли 100 000, через пару месяцев нужно опять, опять, опять, чтобы ребёнок... У него есть инвалидность, он инвалид детства, чтобы он хотя бы дальше продолжал более-менее что-то видеть полноценно. Но, к сожалению, таких трудностей очень много. Это наша самая больная тема на сегодняшний день. С нуждами дня мы ещё как-то справляемся, с колясками, с прочим, а вот именно с реабилитацией детей, у нас многие врачи-добровольцы готовы принимать, но они не могут этого сделать, потому что если они в государственной клинике, то обязательно должен быть полис ОМС, направление от врача, где ребёнок прикреплён к поликлинике. Просто так они его принять не могут. То есть давайте какой-то любой кабинет, в другом кабинете мы примем, не в стенах поликлиники. Ну то есть своя система.
Василий Рулинский:
— А чтобы записаться на прием в поликлинику, нужен полис OMС, а это тоже не у всех родителей есть возможность. Это сложно.
Наталья Еремичева:
— Да, это сложно, поэтому тем, которые уже получили гражданство и полис, проще. Вы знаете, иногда родители принимают решение, не знаю, не становится, не получают гражданство РФ, в большинстве своем боятся, очень много читают в сетях о том, что их в Украине привлекут к уголовной ответственности, если у них есть российское гражданство. У кого-то там осталось какое-то имущество, родственники, дети, друзья, у людей очень много страхов, к сожалению, они зависли между двух миров. Плюс военнообязанность, для мужчин, которая наступают 23-го года. Они тоже думают, что только он получит паспорт, на учёт в военкомат, его сразу заберут воевать. Они тоже этого боятся, и не хотят получать. А родители без гражданства — всё, родители без гражданства — это дети без полиса.
Василий Рулинский:
— Давайте ещё раз озвучим, как можно поддержать работу штаба, и какие самые важные нужды.
Наталья Еремичева:
— Ну учитывая последнее наше обсуждение, можно зайти на сайт помочь в беде. рф, там описаны пути, по которым можно перечислить деньги, будет возможность, к примеру, оплатить детям реабилитацию. Продукты питания, гигиену, бытовые нужды, можно приносить ежедневно с 10 до 19, Москва, центр, район метро Таганская, улица Николоямская 57, строение 7. Мы вас ждём, приходите, пожалуйста.
Василий Рулинский:
— Ну я бы хотел ещё добавить, что можно перечислить по SMS, по короткому номеру 3443, со словом беженцы, поставить пробел, написать сумму. Например, беженцы 300. Мы говорили в программе «Делатели» о помощи беженцам, пострадавшим мирным жителям с руководителем церковного штаба Натальей Еремичевой и добровольцем штаба Марией Зиминой. Всего доброго, до свидания!
Все выпуски программы Делатели
Стать добровольцем - ремонтником и помочь жителям Мариуполя
Синодальный отдел по благотворительности и социальному служению Русской Православной Церкви организует поездки волонтёров-ремонтников в город Мариуполь. Там добровольцы помогают восстанавливать дома местных жителей, тех, кто не в силах справиться сам.
Тагир — один из волонтёров. Он — майор в отставке, живёт в Омске. Однажды из новостей по телевизору мужчина узнал о том, что идёт набор добровольцев для помощи нуждающимся в Мариуполе. Тагир увидел, в каких ужасных условиях живут многие люди и твёрдо решил — надо помочь. Хотя сам мужчина — мусульманин, его ничуть не смутило, что волонтёрские поездки организует Православная Церковь. Он очень хотел поддержать людей.
Тагир, как и задумал, отправился в Мариуполь. Там доброволец ремонтировал жильё бабушкам и дедушкам, людям с инвалидностью. После окончания смены приехал домой с твёрдым желанием вернуться обратно. Остановил его — инфаркт. Полгода врач не разрешал Тагиру выполнять тяжёлую работу. А мужчина с нетерпением ждал возможности приехать в Мариуполь. И вот спустя время, он вновь отправился помогать местным жителям. Сегодня мужчина находится в Омске, проходит обследование, и, если здоровье позволит — снова будет трудиться добровольцем.
Тагир — один из тех, кто не может оставаться в стороне, когда так много людей нуждаются в помощи. Если вы тоже хотите присоединиться к волонтёрам-ремонтникам, заполните анкету на сайте: Помочьвбеде.рф
Или позвоните по телефону горячей линии церковной социальной помощи «Милосердие»: 8 800 70 70 222.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«Разговор с подростками о христианских ценностях». Елена Бреднева
У нас в гостях была заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение» Елена Бреднева.
Мы говорили о разных возможных подходах к образованию и разговору с детьми и подростками о нравственности и христианских ценностях.
Ведущие: Кира Лаврентьева, Константин Мацан
К. Лаврентьева
— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА. Меня зовут Кира Лаврентьева, у микрофона Константин Мацан. И у нас в гостях Елена Бреднева, заместитель директора Фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». Здравствуйте, Елена.
Е. Бреднева
— Здравствуйте, Кира и Константин.
К. Лаврентьева
— Сегодня мы говорим об образовании, об образовании и воспитании, о раскрытии личности ребёнка. И для вас образовательная функция, образование является основной деятельностью в жизни, вы преподаете в Московской духовной академии, у вас есть собственный проект — образовательные поездки, и, конечно, об этом обо всём хотелось бы сегодня поговорить. Расскажите, пожалуйста, с чего начиналась эта идея начать образовывать детей путём вот таких вот интеллектуальных экскурсий?
Е. Бреднева
— Десять лет назад я училась сама в Московской духовной академии, я там закончила высшие богословские курсы, мы три с половиной года там учились, у меня есть диплом: «специалист в сфере духовного просвещения». И когда мы с педагогами стали думать, какие проекты лучше запускать, мы в таком экспериментальном режиме сделали площадку — нам благотворители построили десять летних домиков, часовню в честь старца Паисия, это всё у нас в Брянской области, и мы там попробовали летом собрать педагогов, родителей и детей, и посмотреть, что вообще детям интересно. И уже буквально в первый год мы поняли то, что дети у нас в телефонах, то, что у них идёт самообучение, потому что они сами снимают, сами выкладывают, сами придумывают, что им выкладывать, и тем самым формируют друг у друга сознание. А педагогов там не было практически ни одного, потому что, когда появились телефоны, были киностудии, но они были дорогие, и вообще по старинке все думают, что кино снимать дорого, нужно огромное оборудование, и даже в киношколу себе не каждый мог позволить записаться, записать ребёнка. И мы поняли то, что появился такой запрос, скажем так, от детей, что нужен такой кинокружок в школу, потому что раньше какие предметы в школе, они до сих пор есть: есть музыка, есть фортепиано, есть учитель подготовленный, который может преподавать, и ребёнок поёт, небольшой процент становится там прямо музыкантом, но для развития это хорошо, все понимают. Также рисование: есть предмет, краски всегда были, были карандаши, был педагог подготовленный, дети рисовали, тоже развиваются, правильно? Но кино почему не было в школе? Потому что действительно, было оборудование и всё остальное недоступно. А тут, получается, стало доступно, у нас у каждого телефон, и является синтезом вообще это направление — кино, там у нас и живопись, и музыка, там много, скажем так, даже профессий, которые мог бы выбрать себе ребёнок: это оператор, может монтировать, может рисовать художник, если это анимационный фильм. Получается, что есть такой вид интересной деятельности для ребёнка, но нет подготовленных педагогов, потому что те режиссёры, которые есть, они работают или на телевидении, или они умеют снимать, монтировать, но не могут преподавать это детям, именно вот в воспитательной части. И что мы сделали: первый год мы организовали фестиваль, и дети сами стали присылать нам всякие видео, стали работы нам присылать. Ну вот не совсем всякие, мы, конечно же, сделали положение о фестивале, и мы взяли за основу короткометражный фильм, кинопритчу, чтобы было понятно, что вот формат — это короткометражное кино и обязательно работа со смыслом. И дали им образцы — это сказки, притчи, истории, где есть уже мораль, потому что сложнее всего, наверное, это написать сценарий, а здесь мы как бы сразу из первого в десятый класс попадаем, когда даём им идею. Расскажу: мы берём часто притчи старца Паисия, например, вот о пчеле и мухе и говорим: «пролетает маленькая пчёлка над полем, ищет цветочки, встречает муху и говорит: «Я слышала, что здесь у нас есть цветы». Муха насупилась и говорит: «Я здесь ничего такого не видела, но я могу показать здесь и консервные банки, и где много мусора». И тут пролетала как раз пчёлка постарше, которая тоже там жила и говорит: «Удивительно! Я тоже столько лет здесь живу и летаю, но я могу показать, где гиацинты, где лилии, где множество цветов». «Так и люди делятся на две категории, — говорит старец Паисий, — одни во всём видят дурное, а другие во всём ищут хорошее и радость посылают». И мы начинаем обсуждать с детьми эту притчу, они говорят мораль, и мы говорим: «А давайте, мы на современный лад снимем историю?» Они говорят: «О, давайте! У нас тоже, например, в школе так бывает, вот там один мальчик, он ходит из школы в школу, ему всё плохо, куда не придёт, там драка, ещё что-то. А есть, наоборот, кто придёт и сразу с ним дружить хочется». И дети снимают такие современные истории, сами формулируя мысли и добродетели, которые получаются в ненавязчивой форме, в интересной их форме, потому что им нравится снимать, они это всё производят и транслируют на большую публику, потому что мы это выкладываем в соцсетях ещё и на портале нашем.
К. Лаврентьева
— Елена, смотрите, правильно ли я поняла: то есть дети в летние каникулы приезжают на площадку в Брянской области, началось всё с Брянской области, как бы отдыхать, и вы увидели, что они в телефонах все, что их интерес, он в зоне вот этих гаджетов находится, и вы адаптировали этот интерес, и, в общем, решили это всё дело пустить в пользу и начали снимать с ними кино как раз через вот эту их заинтересованность гаджетами?
Е. Бреднева
— Да, мы вот попробовали, организовали такой фестиваль, и они стали присылать нам эти притчи, эти истории, сказки в разных формах: и игровое кино, и анимационные фильмы, и репортажи, и мы поняли то, что они снимают, да, но хорошо бы в школе иметь такое тоже направление наряду с музыкой, с рисованием, даже с литературой, потому что сейчас больше дети смотрят даже, чем читают, поэтому надо это правильно доносить зрителю идею, и чтобы зритель смотрел это всё в коротком формате, и эту телеграмму, которую передаёт там ребёнок или взрослый, визуальная вот эта картинка, она была красивой, и мы поняли, что надо запускать всё-таки эти кинокружки. Так как педагогов нет, мы создали из этих режиссёров, нашли их по крупинке со всей России, которые именно могут работать с детьми, у которых свои там киностудии, у которых есть опыт, и которые хорошо снимают, монтируют и пишут сценарии. Мы их объединили в одну команду, прописали курсы. Значит, у нас сейчас три курса прописанных, то есть это по созданию игрового кино, анимационного — это отдельное, по созданию анимационных фильмов, 144 часа у нас идёт, мы выдаём удостоверение о повышении квалификации. И игровое кино, 72 академических часа. И разработали уже вот совсем недавно, наверное, год назад — по образовательному туризму, курс называется «Духовно-нравственное воспитание средствами историко-культурного туризма». Мы собрали такую команду режиссёров, сценаристов, педагогов и создали курс. Сейчас мы его преподаем в Московской духовной академии, и мы его утвердили ещё в нескольких институтах, даже я бы сказала, во многих, то есть это Московский педагогический государственный университет, это Российский государственный социальный университет, институты региональные тоже, развития и образования. Так как это направление было новое, таких курсов не было, мы сделали такой курс и утверждаем его успешно на базах разных университетов.
К. Лаврентьева
— А из чего он состоит? В чём его главная суть, этого курса?
Е. Бреднева
— У нас там идёт педагогическая часть, где и доктора наук, и как раз преподаватели Московского педагогического университета рассказывают, как взаимодействовать с детьми, учитывая их возрастные особенности. У нас ведут представители Синодального отдела отец Геннадий (Войтишко), Дарья Кочкина, в этом курсе они как раз тоже рассказывают свою часть, предмета тоже два ведут у нас. У нас большой блок именно по созданию видео, то есть у нас они изучают технологию съёмки, монтажа и написания сценария, потому что в основном, кто начинает вести кинокружки в школах, они уже педагоги, то есть вот как обсудить духовную часть, они в принципе знают, они всё равно ведут классные часы, они там, например, если это преподаватель или Закона Божия, или просто классный руководитель, для них это в помощь идёт, например, они хотят обсудить тему дружбы или какую-то добродетель — помощь ближнему, и они подбирают или первый вариант, как раньше было: смотришь кино и обсуждаешь — это старый формат, а так как сейчас дети сами снимают уже, мы предлагаем формат и учим этому формату, чтобы они говорили: «а давайте с вами снимем на эту тему дружбы», а чтобы снять фильм, надо написать сценарий, распределить роли, обсудить героев, поведение, и педагог грамотно, когда с ними обсуждает модель вот этих поведений, он выстраивает, ну, например, он знает, что есть хулиганистый Петя, и он хочет, чтобы он всё-таки научился не жадничать, к примеру, и он берёт сценарий и говорит: «а вот хорошо бы было ему вот так дать», и этот Петя проигрывает, и получает радость от того, что он даёт, например, он играет эту роль и получается, педагог в рамках таких съёмок, он детей подводит к правильной идее, к нашим добродетелям, которые мы изучаем, наши православные, там вера, надежда, любовь и так далее, то есть через действие, через проигрывание вот этих ролей. И вот образовательный туризм, который сейчас мы ведём, он включает следующие предметы: это экскурсионный метод освоения знаний, методика составления маршрута, разработка региональной программы историко-культурного туризма для детей, репортажная съёмка как средство усвоения экскурсионных программ, ну и технология монтажа и съёмки тоже. Почему мы начали ещё в поездках снимать — потому что это тоже оказалось одним из лучших способов, чтобы усвоил ребёнок экскурсию, потому что чаще всего там: «ну, вот стул Пушкина, стол там», он слушает, что-то запомнит, там высоту колокольни, вот я сколько раз была, не всегда вспомню даже её высоту, а когда ребёнку даётся задание снять репортаж, то есть у него своё интересное дело — снять репортаж, ему нужно составить вопросы, чтобы взять интервью, ему надо написать сценарий — это значит прочитать об этом месте, куда он едет, потом он это снимает, монтирует, и когда он показывает это на большую аудиторию, он несколько раз эту информацию пропускает через себя, и он это и запоминает, и проживает, и как личность, там же и командная работа, и он чувствует себя, действительно, творцом, то есть как взрослый, вот мы передачу ведём, рассказываем зрителю, а дети уже в юном возрасте начинают через фильмы тоже рассказывать свою историю, которую они хотят донести зрителю.
К. Лаврентьева
— В гостях у «Светлого вечера» Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение», у микрофона Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Елена, а расскажите, пожалуйста, про вот эти поездки, я так понимаю, если они выделены в отдельный проект вашего преподавания Московской духовной академии, они выделены в отдельный курс, то это не просто паломнические поездки, которые знакомы и понятны более-менее всем, не просто какие-то туристические обзоры, а, наверное, в них есть ещё что-то очень важное, есть какая-то образовательная функция, о которой хотелось бы сейчас поговорить подробнее.
Е. Бреднева
— Да, ну вот у нас такая система: у нас курсы сами проходят в Московской духовной академии, мы выдаем удостоверение о повышении квалификации, но мы предлагаем ещё, кто хочет попрактиковаться, потому что курсы у нас онлайн, встречаемся мы в основном в конце, чтобы выдать удостоверение о повышении квалификации и проводим круглый стол тоже по этому направлению кинопедагогики и образовательного туризма. И это у нас, скажем так, параллельный проект ещё, то есть, пока мы это всё разрабатывали, у нас образовалось много площадок, куда можно выехать, это, например, Свято-Никольский Черноостровский монастырь в городе Малоярославец, вот у нас будет на осенних каникулах как раз туда поездка, я вот могу рассказать на примере этого замечательного места. Мы вообще, когда разрабатываем маршруты, мы смотрим, что в регионе исторического есть, какие достопримечательности, музеи, что связано с историей, и православные, потому что у нас наша история, естественно, связана неразрывно с православием. И приезжая вот в Малоярославец, мы посещаем Музей 1812 года, потому что это именно то место, где развернулся Наполеон со своей армией, там у нас и образовательный комплекс «Ильинские рубежи», мы там с детьми проводим спортивно-военную игру, мы взаимодействуем со спортивным клубом в городе Малоярославец, они приезжают, учат там и военному делу, то есть в игре дети ещё занимаются спортом, но, естественная составляющая, как я говорила, у нас — кино, у нас вся группа детей, она сразу делится, кто снимает, кто монтирует, кто пишет сценарий, то есть мы полностью снимаем все дни, и в конце поездки у нас кинопоказ всегда. У нас в Малоярославце будет проходить кинофестиваль «София», это тоже наш проект большой, он ежегодный, мы его проводим от фонда «Медиа просвещение» совместно со Свято-Никольским Черноостровским монастырём. Игумения Николая поддерживает этот проект, монастырь участвует, они нас принимают, расселяют, и у них есть замечательная и гостиница, и питание, кафе.
К. Лаврентьева
— К этому можно как-то присоединиться, если сейчас кто-то услышит и захочет как-то узнать подробнее?
Е. Бреднева
— Да, можно к этому присоединиться, у нас буквально сейчас записались тоже из Саратова, из Самары, туда приезжают из разных регионов педагоги, дети, родители, привозят свои фильмы, то есть если кто-то уже снимает. Если кто-то не снимает, у нас снимают обязательно там, потому что у нас там пять дней идёт программа, в первые четыре дня как раз идёт обучение съёмке, репортажной съёмки, и дети делятся на команды, то есть кто-то снимает игровое кино, кто постарше, а кто помладше, например, начальная школа, они снимают анимационные фильмы, им полепить, порисовать, они берут за основу притчу, сказку, и на этот сюжет делают раскадровку, то есть рисуют разных героев, лепят, снимают и озвучивают, это интересная такая тоже проектная игра. Кто постарше, вот они уже у нас монтируют, репортажи снимают, учатся задавать вопросы, у нас там блок по журналистике присутствует. Там ещё с нами в партнёрстве проводит Российский государственный социальный университет, у них там находится филиал его, то есть основной у нас в Москве, и как раз вот выпускницы приюта, там есть приют ещё на базе монастыря замечательный, и как раз выпускницы, кто желает, он идёт дальше учиться на журналистов у них вот такая система. И у них там есть киностудия на базе университета, они нам как раз предоставляют оборудование, кабинеты, и нам очень удобно вот так деток в рамках этой поездки делить на команды, у каждого свой кабинет, аппаратура, к нам приезжают режиссёры из разных регионов, которых мы знаем, которые замечательно работают с детьми, и мы снимаем с ними видео. Даже если без подготовки приезжает ребёнок, он к последнему дню уже на экране видит своё творчество, это немаловажно, чтобы сразу видеть результат. Награждаем всех, конечно, у нас все дети всегда с дипломами, со вкусными подарками, и получается вот такая насыщенная программа, то есть обучение, экскурсии и общение, у нас приезжают ребята, играют вечером на гитаре, у них такая добрая атмосфера, где можно поговорить как раз и о духовном, потому что во всех наших поездках всегда есть экскурсия, или в монастырь, например, обязательно будет по Свято-Никольскому Черноостровскому монастырю. Если мы выезжаем в Псков, то на базе Спасо-Елеазаровского монастыря мы проводили тоже наши программы, там есть игумения Мария, предоставляют они нам, там у них свой дом культуры, наверное, правильно назвать, который при монастыре находится, и тоже помогают нам с проживанием, питанием, и мы организовываем. Если это Псков, то, например, там музей «Ледовое побоище», то есть мы тоже берём какие-то исторические места, и даже вокруг этого мы снимаем часто фильмы, мультфильмы. Или вот, например, мы ездили летом в Мордовию, там проходило в честь Фёдора Ушакова мероприятие, день памяти его был, и как раз мы представили свой мультфильм, который сняли в Малоярославце, про Фёдора Ушакова, и там, конечно, все были в восторге, потому что туда приезжали разные военные училища, и они представляли спектакли, то есть на сцену выходили, мы говорим: «а ещё можно номинацию „кино“ сделать». Администрации, естественно, понравилось, они поддержали идею, поэтому вот мы приезжаем и снимаем. И ещё один важный момент хочу сказать, что в рамках этого курса по образовательному туризму наши участники курса, он идет полтора месяца, получают задание: в течение этого курса составить свой маршрут своего региона или деревни, города, который бы включал достопримечательности, храмы, что бы они хотели рассказать всей России. Они составляют этот маршрут, проводят экскурсию и снимают репортаж, то есть с помощью детей, берут школьников или где они работают, там воскресная школа, они снимают репортаж и нам его присылают. Мы это сейчас планируем выкладывать на нашем портале, мы ещё портал создали «Святые Online», от фонда «Медиа просвещение», там по направлению нас география России, и мы там выкладываем наши видео, и этими маршрутами могут пользоваться и из других регионов, например, школа в Курске хочет поехать и посмотреть Воронеж, а вот какой маршрут взять? Потому что, я помню, в Иерусалим мы полетели, и экскурсовод, там, если ты не знаешь православие, то понимаете, да? То есть это нужно быть уверенным в экскурсоводе или составить самому программу, если ты хочешь, чтобы дети услышали именно то, что надо. Поэтому, естественно, те площадки, локации для съёмок, которые мы выбираем, мы уже знаем экскурсоводов, как и что они скажут, для какой аудитории, потому что для детей это одно у них, один подход, для взрослых тоже, воцерковлённые, невоцерковлённые, это тоже надо всё понимать, учитывать эти особенности.
К. Мацан
— Дети иногда вообще раскрывают взрослым глаза на какие-то вещи, которые сами взрослые, может быть, никогда бы так не раскрыли бы. Вот я помню, когда в юности работал вожатым в детском лагере, мы тоже там смотрели кино, не снимали, хотя и снимали тоже, но у меня почему-то в памяти остался эпизод, когда мы смотрели кино, и решили мы, взрослые, так детям показать из любимого «Тот самый Мюнхгаузен» Марка Захарова. И я помню, что потом мы обсуждали, и один мальчик размышлял о последних кадрах фильма, когда, я напомню: Мюнхгаузена по сюжету, по идее, вот сейчас должны запихнуть в пушку и выстрелить им, чтобы он доказал, что он может на ядре полететь на Луну, мы понимаем, что, в общем-то, это всё метафора, что после такого не выживают, но вот кадр Мюнхгаузена заканчивается тем, что Мюнхгаузен по лестнице такой верёвочной лезет аккуратно вверх, ну вот якобы в эту пушку, но он лезет очень долго, и это в такую метафору превращается. И вот мне один мальчик лет 13-ти говорит: «Ну, вот как интересно, ведь он же может наверх полететь легко на ядре, но он выбирает путь усилия, потому что лезть вверх по верёвочной лестнице — это путь приложения усилий, он не выбирает лёгкий путь. Мюнхгаузен выбирает такой путь тяжёлый». Я никогда так об этом не думал, вот об этом эпизоде, хотя миллион раз его смотрел. И дети иногда неожиданно дают какой-то свой угол зрения. Наверняка у вас тоже множество историй о том, как дети, снимая, обсуждая будущий фильм или мультфильм, как-то так сумели на тему святого, добродетели посмотреть, что вас само это как-то заставило подумать: а ведь действительно, как интересно. Были такие примеры, можете привести?
Е. Бреднева
— Да, у нас много интересных разных случаев, вот вы сейчас рассказываете, да, это в принципе, мы первоначально когда с детьми общаемся, мы им даём первое знание — это по драматургии, и там как раз, если в сценарии не будет перипетий, не будет изменения героя, то это будет скучный фильм, есть же определенная такая вот, мы её называем «арка драматургическая». И всегда мы просто объясняем, на примере Колобка: вот есть у нас герой, и он бы сидел там на окошке, и, может быть, никуда не двигался, если бы что? И дети сразу понимают: если бы его не хотели съесть. Он понимает, что его хотят съесть, и вот появляется инициирующее событие, его заставляют двигаться, и всё по нарастающей, по нарастающей, он же не встречает сначала медведя и лису, ему потом бы неинтересен заяц был, поэтому он сначала он встречает зайчика, потом волка, и раскручивается. И всегда есть кульминация тоже, и мы всегда обсуждаем, конечно, с детьми — да, она может в фильме по-разному восприниматься абсолютно, кульминация, самый такой момент переживания в фильме, что будет дальше. Ну и в конце развязка — это изменение героя вот как раз. И дети, да, они по-разному подходят. Например, вот тоже одну из притч, мы за основу которую даём, расскажу вам её: один монах был в монастыре, который ни с кем ничем не делился, и его прозвали жадным. То есть, все обычно приносят там яблоки, детям раздают, деньги дают, и все раздают, а он нет. И вот когда этот монах умирает, к нему приходит там вся деревня. А монах говорит: «А что вы к нему пришли, что он такого сделал?» Они говорят: «Вы знаете, вот он нам вола купил, ещё что-то», то есть большие суммы он скапливал и помогал семьям конкретно, к нему, может быть, кто-то на исповедь ходил, и он знал, что ему нужно, и он вот покупал и дарил это. И мы говорим: в чём же мораль? И вот здесь дети тоже по-разному, кто-то говорит: «вот, осуждать нельзя, грех осуждения, и я хочу снять фильм, чтобы не осуждать». А кто-то говорит: «а я здесь вижу мораль: надо втайне свои дела делать». То есть здесь можно раскрыть какой-то момент, выбрать о чём-то смысл, и её снять уже на современный лад. Вот такие мы берём притчи, сказки и, взяв мораль, потому что нового ничего уже о добре и зле не придумаешь, мы все это знаем, с точки зрения духовной, вот есть жадность, её надо снять, чтобы её избежать, надо научиться жертвовать, и мы снимаем фильмы, как там жадный стал добрым и так далее.
К. Мацан
— Вернёмся к этому разговору после небольшой паузы. Я напомню, сегодня с нами в программе «Светлый вечер» Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». В студии Кира Лаврентьева, я Константин Мацан. Не переключайтесь.
К. Лаврентьева
— Ещё раз здравствуйте, дорогие друзья! «Светлый вечер на Радио ВЕРА продолжается, напоминаем, что у нас в гостях Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». У микрофона Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Так, Елена, это очень интересно, такая вот мораль воспитательная. А какие ещё поездки у вас были в вашей памяти самые яркие? О каких бы вы могли рассказать?
Е. Бреднева
— Мы сейчас вот приехали, последняя поездка наша была Валаам-Санкт-Петербург. Мы познакомились с замечательным игуменом Варлаамом, это на базе Свято-Троицкой Сергиевой пустыни, и этот монастырь восстанавливал Игнатий Брянчанинов. И у нас сейчас, когда мы там побывали, мы рассказали об этой поездке, и у нас очень много желающих туда прямо просят на каждые выходные: «давайте, давайте, давайте!» Вот поэтому сейчас, наверное, мы этот маршрут возьмём, будем туда тоже возить школьников.
К. Лаврентьева
— А как присоединиться? Как можно вас найти, о вас узнать?
Е. Бреднева
— Я контакты оставлю, у нас вся информация бывает на наших ресурсах: «Святые Online», это фонд «Медиа просвещение». Оформляем мы поездки: трансфер, питание, проживание через ООО «Гридница». А по проектам через нас, через «Медиа просвещение». И, соответственно, мы туда приезжаем и будем изучать, в том числе, Игнатия Брянчанинова, его труды, может быть, что-то также читать, что он писал, и с детьми на современный лад, скажем так, обсуждать и снимать простые вот эти их мысли. Как в Оптиной пустыни, например, мы когда приезжаем, у нас в Калужскую область маршрут, вот я говорила, и Малоярославец тоже в Калужской области, но мы выезжаем ещё и в Оптину пустынь, там в Музей космонавтики. Естественно, если мы выезжаем в Калужскую область, мы стараемся снимать фильмы, чтобы изучить именно святых и героев этой земли, например, там была Пелагея Брагина, которая в годы войны раненых у себя держала, и немец, придя, увидел там 18 человек, он ей поклонился и ушёл, вот был такой случай известный, и мы о нём сняли мультфильм замечательный, дети сами вырезали, делали фигурки, делали героев. Соответственно, когда мы в Оптиной пустыни, мы с ними говорим, читаем Оптинских старцев, говорим: «давайте снимем», и дети уже вдумываются — а как лучше это выразить? Они же это всё прочувствовали. Приезжая в Троице-Сергиеву лавру, мы там тоже проводили много раз фестивали, нам там даже город давал, и дворец Гагарина, то есть мы не только с Церковью, мы и с государством взаимодействуем, и с епархиями, когда в регион приезжаем, потому что всё-таки не только в рамках Церкви, но ещё много и школьников, которых хотелось бы тоже привлечь к нашим проектам, и они приходят, они участвуют, им очень нравится. Вот даже из Алтая приезжала одна команда, они приезжают на кинофестиваль, представляют свою работу и им предлагается ещё посетить храм. И они вот посетили, и потом мне Яна, знакомая говорит: «А я проходила всегда мимо храма, никогда не заходила, а сейчас, после вашей поездки вернулась, и вот зашла в свой в своём городе». То есть люди приобщаются, скажем так, к духовному через интересный такой формат, когда такая насыщенная программа в городе, они изучают историю, православие, дети у нас все радуются. Ну, какие ещё у нас? Ну, вот Санкт-Петербург из последних, потом Калужская область, Подмосковье. Сейчас, на этих выходных мы поедем в Борисоглебский монастырь, это в Аносино, тоже там интересная своя история, и мы будем снимать репортаж, посвящённый 200-летию монастыря. Там есть такое место — Тютчево, вот семья Тютчевых была, скажем так, у первоистоков создания монастыря. Это вот на этих выходных мы поедем, приедет там режиссёр наш, Павел Морозов, мы планируем снять репортаж.
К. Мацан
— Какой возраст детей?
Е. Бреднева
— Приезжает начальная школа, вот они с сопровождающими, у нас не как форма детского лагеря, потому что мы программу предоставляем, и у нас компания, которая помогает организовать, если надо, трансфер, питание, проживание. То есть они приезжают с сопровождающими, или с родителями, или с педагогами. Если это начальная школа, то вот я говорю то, что мы смотрим, чтобы это всё было им интересно, они снимают в основном мультфильмы. Если кто постарше, работа уже посерьёзнее.
К. Мацан
— То есть если, допустим, кто-то заинтересовался из наших слушателей, чтобы поехать, то это не просто вот как частное лицо вам звонишь, заполняешь заявку, едешь, а должна быть какая-то группа организованная, там от школы или как-то вот коллектив родителей?
Е. Бреднева
— Нет, они могут и сами приехать. Вот у нас будет Малоярославец, мы им организуем приезд. И родители приезжают с детьми, у нас даже с маленькими детьми приезжают, например, двое-трое детей в семье, и чтобы старшие участвовали в смене, учились снимать, посещали экскурсии, а мама, с ребёнком просто, например, гуляет, где-то присоединяется, ребенок маленький, двух-трёхлетний, он где-то и полепить может, просто она с ним может там подойти, отойти, то есть семейные такие поездки.
К. Лаврентьева
— Но требование такое, что у ребёнка должен быть гаджет, я так понимаю, телефон?
Е. Бреднева
— Не обязательно. У нас командная работа, вот, например, сейчас Павел приедет, у нас выезд будет в Борисоглебский монастырь, там для воскресной школы, они попросили приехать, их обучить, чтобы тоже, может быть, запустить это направление у себя, чтобы снимать в воскресной школе фильмы, мультики делать, их присылать на фестивали. И мы приезжаем, чтобы в практике с режиссёром, с их детьми, их родителями снять вот такой репортаж и подарить монастырю к 200-летию.
К. Лаврентьева
— Как интересно.
Е. Бреднева
— И они там приходят и с маленькими, и постарше.
К. Лаврентьева
— А есть такое, что ребёнок приезжает, например, вообще ничего не зная о церкви, ничего не зная о храме, но присоединяется к такой поездке, и вот в течение поездки, съёмок он знакомится таким образом?
Е. Бреднева
— Конечно! Он ещё там больше всех говорит о храме. Отвечу на вопрос: у нас вот приезжает Павел, и он привозит несколько камер, и мы их делим на команды, то есть не каждому нужен телефон. А когда у нас идёт именно практическая часть, когда мы вместе, они получают задания, то есть у каждой команды обязательно должен быть оператор, мы распределяемся, и мы сопровождаем, то есть режиссёр, например, на команде там, или одну, или две команды курирует, говорит, как снять правильно планы, потому что планы есть крупные, средние, и как правильно это соединить. И они прямо в практике, им не скучно, как вот в киношколах часто бывало, ты год или два только лекции слушаешь, а потом только тебе камеру дадут, вот у нас нет, у нас, так как дети все уже и так снимают, мы говорим: давайте снимать. Но когда, например, экскурсия, они получают задания снять, если для наших соцсетей «Святые Online», мы им говорим формат, например: надо нам вертикально, до минуты. И они, вот в Петербург мы выезжали, музей Пушкина посещали, и каждый делает на свой телефон, потому что здесь уже не командная, чтобы экскурсоводу не мешать, когда они получают индивидуальные задания, то могут уже на свои телефончики поснимать. Если у кого-то нет, то мама ему даст или преподаватель, или мы, а так в основном командная работа.
К. Лаврентьева
— Это очень интересно. Но это такая история, как, знаете, если ребёнок чрезмерно увлекается гаджетами — отдайте его на курсы программистов, там нужно столько писать вот эти коды, что он очень устает от экрана, и у него нет сил в оставшееся время опять сидеть в телефоне, потому что очень устает нервная система, глаза, пальцы, и, в общем-то, хочется отдохнуть. А тут получается, что ты фильм снимаешь, и ты и так уже вот эту потребность покопаться, понажимать кнопочки, ты уже как-то реализуешь, ещё и с пользой, то есть пока ты снимаешь, ты же запоминаешь очень то, что тебе говорят, ты сам ретранслируешь, соответственно, всю услышанную информацию.
Е. Бреднева
— На 80 процентов больше запоминаешь это по статистике в педагогике, а когда ты сам об этом говоришь, тогда и усваиваешь. Ну, вот о педагогах ещё тогда хочу сказать, о детях поговорили, вот как они могут развиться, пройдя наши курсы. У нас педагоги, которые прошли курсы, они в своих регионах уже запустили тоже, кто-то кинофестиваль, кто-то киношколу. Бывает разное даже по характеру, например, они закончили, направление интересное, потому что по работе с детьми именно духовно-нравственное воспитание — это один из лучших, вот сколько мы взаимодействуем со школами, с детьми работаем, потому что, когда спрашиваешь: «кто будет снимать фильм?», все руки поднимают из детей. Ну и всё, и педагог грамотный начинает обсуждать уже темы, добродетели и прочее. И вот у нас, например, Катя из города Воронеж, закончила Московскую духовную академию и сейчас разработала свой маршрут по Воронежу, и буквально уже к ней записываются люди. Вот у нас будет первый пилотный, планируем, может быть, через неделю или через две, к ней выезд. Она составила, там и собор кафедральный, там же много, и Митрофан Воронежский, а если мы на микроавтобусе, то к Тихону Задонскому можно заехать. Ну и, естественно, для детей «Петровские корабли», шикарный интерактивный музей, то есть они будут снимать историю, опять же, и православие. И там она на месте уже договаривается, где расселить, покормить, чтобы это всё было по нормам. Вот к ней поедет первая группа такая. Катя запустила ещё по анимации курс, ее сразу и школы стали приглашать, потому что это востребованное направление не только для воскресных школ, а ещё и для школ, чтобы там запускать кинокружки. И люди даже готовы это оплачивать, то есть для педагога, который немного даже получает, для него это может быть как дополнительная работа, потому что, набрав десять человек в школе, он может раз в неделю вести этот кинокружок, и у него очень хороший может быть заработок, это плюс педагогу в помощь. И кто у нас не научился, не то чтобы не научился, вот научился он снимать и монтировать, говорит: «классное направление, я у себя сделаю региональный фестиваль». И он начинает взаимодействовать у себя уже, например, вот сейчас из Саратова ко мне приезжали, у них там новая епархия образовалась, и вот владыка их направил на повышение квалификации, на наш обучающий курс, они приезжали в Валаам, в Санкт-Петербург, и они приедут ещё в Малоярославец. Мы их ещё поддерживаем, мы им будем торжественно вручать анимационную студию, с камерой, на которой они работают, так уже мы очень многих наградили в областях, то есть кто хочет развиваться, мы как-то тоже их поддерживаем. И вот сейчас они приедут, уже привезут фильм свой, представят в Малоярославце и получат такую от нас анимационную студию, это «Сиреневая мультстудия», наши партнёры, Дмитрий Шубин тоже нам помогает награждать этих педагогов. И они хотят дальше сделать свой, может быть, фестиваль, маршрут разработать, и также мы будем выкладывать, пожалуйста, можно вот Саратов, там тоже очень красивые места. И так вот, кто выпускается, кто подключается к этому, он у себя в регионе начинает развивать эту деятельность — или фестиваль, или образовательный маршрут, или просто пойдёт в школу учителем работать, а вокруг него тоже образуются люди и вот это направление. Недавно из Алтая мне позвонила выпускница, они взяли грант сейчас, вот их поддержали, Движение первых«, первый раз грант сейчас давали, вот это наши выпускники, очень приятно, им дали миллион, и они уже покупают оборудование, это ещё поддерживается и государством, и есть грант «Православная инициатива», тоже это направление поддерживает. Поэтому это будет и педагогам, и родителям интересно, я думаю, будут развивать у себя на базе школ, воскресных школ.
К. Мацан
— Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение» сегодня с нами в программе «Светлый вечер». А были ли случаи, когда ребёнок, погрузившись в такую кинематографическую деятельность, для себя выбирал бы потом профессию кинематографиста? Всё, ребёнок решил, что он будет режиссёром, оператором. Спрашиваю, потому что, с одной стороны, это здорово, когда ребёнок чем-то загорается и начинает о чем-то мечтать, например, о профессии режиссёра. С другой стороны, мы всё знаем, насколько этот мир творческих профессий зыбок, ненадёжен, связан с искушениями и, в общем, единицы на самом деле там по-настоящему могут чего-то добиться и пройти вот так вот с счастьем этот путь. Кто-то разочаровывается, кто-то так вечно мечтает о большой карьере в киноиндустрии, например, но так ничего и не получается, не потому что человек не талантлив, просто потому что разная конъюнктура. Как вы на это смотрите? Есть ли перед вами какая-то ответственность, если угодно, за то, что человек увлечётся творческим делом и потом и жизнь свою в эту область направит?
Е. Бреднева
— Как говорится, наше дело сеять, а взращивать будет Господь. Всё-таки мы больше о смыслах, и когда мы создавали вот это кинонаправление, мы в первую и единственную очередь были педагоги и думали о педагогике, и мы взяли этот инструмент именно как средство воспитания детей. А если кто-то из них будет, у нас были такие случаи, вот в Сочи был случай, я привожу этот пример часто, когда девочка, школьница, прислала несколько фильмов, но направление их было: готы, в черном, такого направления очень много снимают дети, которые, конечно, на фестиваль не пойдут. Но среди пяти фильмов, которые она прислала, был один со смыслом, он о том, как мальчику нравилась девочка, и он всё под неё подстраивался, и прической, и всем, а она не обращала внимания. А потом он встал с собой, и она его заметила. Он стал с собой и подумал: ну, не нужен я ей и не нужен. Стал собой, и вот просто идёт, и всё. И там такая развязка, что девушка подходит к нему и знакомится на такой, на доброй ноте там. Концовка очень-очень хорошо снята была, прямо вот талант. И мы в зимнем театре награждали, помню, детишек, и она пришла вся такая, преобразилась.
К. Мацан
— Гот стал человеком.
Е. Бреднева
— Ну, чтобы не обидеть это направление... Но она изменилась, преобразилась, был вид один, стал другой — в платье, красивая девушка. И мне потом говорили, она поступила как раз на режиссёрский, по-моему, даже в Москву. Это я к чему говорю — к тому, что нужна мотивация, понимаете? Ты можешь снимать и выкладывать там абы что, чтобы себя как-то проявить, и это идёт всё во вред, часто даже в плачевные случаи, а можно, наоборот, сказать: «да, ребят, давайте, вот у нас фестиваль, мы там наградим вас, можете поехать потом отдохнуть, повысить свой уровень с режиссёрами», и мы награждаем ребят, награждаем педагогов, и они вот так вот приходят, меняются, выходят на сцену. Поэтому мы ищем площадки, взаимодействуем с органами власти, нам предоставляют площадки, чтобы детей наградить, чтобы они чувствовали, что надо снимать позитивное, доброе, мы стараемся вот в этом направлении идти.
К. Мацан
— А есть ли такая у педагогов, не знаю, проблема или не проблема, связанная, собственно, с требованиями к художественному уровню того, что снимается? Я объясню, о чём спрашиваю: с одной стороны, я понимаю, тоже имея какой-то опыт преподавания в детском лагере, допустим, мы кино снимали, музыку писали, монтировали, снимали всё-всё-всё, и есть две крайности: одна крайность, когда ты, как педагог, в общем, восхищаешься, умиляешься, даёшь зелёный свет всему, что ребёнок делает, просто потому, что он это делает, это прекрасно. Но показывать это потом далеко не всегда станешь, потому что это очень просто, это иногда плохо, но ребёнок постарался, во всяком случае. Другая крайность — это чтобы сделать прямо хорошо и педагогу было не стыдно, тогда многое нужно делать самому. Я понимаю, что очень часто в таких профессиях, как журналистика, режиссура, во взрослой жизни обучение какое — «сиди рядом, смотри, что я делаю, через полгода начнёшь делать сам» и так далее. И вот тут педагог должен искать какой-то баланс, чтобы, с одной стороны, это было всё-таки не его произведение, а ребёнка, но чтобы оно было художественно качественное. Какие здесь лайфхаки есть?
Е. Бреднева
— Это примерно точно так же, как с уроками рисования и музыки: ребёнок приходит на кружок в школу рисовать, сначала у него не будет сразу качественный рисунок, и он не должен смотреть год, как рисует учитель, вы согласны, да? Ему нужно самому рисовать, пробовать, ошибаться, учитель должен подправлять там линии. Сначала это будет школьная выставка, потом уже, может быть, какой-то районный, потом фестиваль. Абсолютно то же самое и с кино у нас. Когда мы только запустили, проводили круглые столы, и я помню, там великие режиссёры, кто-то сначала там смотрел и думал: что это тут в наше вторглись, что из кино будет?! А мы объясняем: нет, дети должны развиваться, они уже снимают, и мы должны им помочь, они будут делать ошибки, мы им говорим, как планы снимать, как сценарии писать, сначала они составляют простые сценарии, школьные. У нас очень много школьных кинофестивалей проходит. Вот мы, на примере сейчас скажу: гимназия Александра Невского, она очень большая, может быть, даже одна из самых больших, в Нижнем Новгороде, известная, мы два раза к ним приезжали, провели курсы для педагогов и родителей, и дети присутствовали, и сразу тоже в практику. Трёхдневный такой актив был, то есть преподаем, сразу раздаём камеры и снимаем. Они до сих пор, уже несколько лет прошло, они уже в международных фестивалях участвуют. А первый год был, конечно... То есть они поняли, как планами, как звук, где-то ошибка, потом звонят, какую камеру купить, какую петличку. Сейчас они мне звонят, присылают фильмы уже очень высокого уровня, если я не ошибаюсь, участвуют в международных фестивалях, им дипломы приходят, и у них ежегодно приходит владыка, тоже их награждает. Этот проект они внедрили в программу, каждый класс, с 1-го по 11-й, снимает фильмы. И они говорят: у нас такой прямо активный период лета, мы уже думаем, что мы будем снимать, уже интересно. Это командная работа, они год там снимают, думают, каждый класс, и в мае, к Пасхе, по-моему, приурочен фестиваль, они представляют эти работы. Поэтому здесь это как кинокружок, мы не на телевидении представляем эти работы, чтобы конкурировать с великими режиссёрами, нет. Оно должно быть и как киноискусство, мы должны смотреть образцы, и дай Бог, чтобы снимались хорошие фильмы, и дети их будут смотреть, да, но это как композитор, и ребёнок, когда он приходит, он же не умеет сразу петь и играть, он учится постепенно. Так и здесь, это школьный кинокружок, кто-то из них станет, может быть, какой-то процент режиссёром, сценаристом, а кто-то просто свободное время потратит с пользой. Понимаете, педагог через вот это творчество, просто с ним поговорит, может быть, на какую-то тему. У нас даже было в одном городе, когда мы снимали, пример приведу: мы разбились на команды и пошли снимать по темам, и вот у одной из команд была тема буллинга, то есть отношений в классе. И потом, на следующий день, когда представляли свои работы, педагоги и родители говорят: «если бы мы вчера не снимали этот фильм, мы не знаем, что было бы», там это очень нужно было... Они со слезами на глазах, как сейчас помню, говорят, что «вчера мы разрешили такую важную проблему», и дети стали говорить, когда писали сценарий, на такие темы, и получилось, что они разрешили очень важную проблему отношений в классе, снимая просто вот по этой теме фильм, понимаете, да?
К. Лаврентьева
— Да, это важно.
Е. Бреднева
— Поэтому кино — это очень сильное такое средство. Сейчас для детей запускаются всякие соблазны, которые идут им в пагубу, в интернете очень много этих программ, игр, которые на разрушение идут, и надо, обязательно педагогу включаться, чтобы спасти их свободное время, занять позитивным, чтобы они снимали и как можно больше вот такого доброго выкладывали, поэтому мы вот по этой части, а не для того, чтобы их сделать великими режиссёрами. Если они захотят, они пойдут, мы им скажем, что есть ВГИК, есть ещё там замечательные, там туда-туда-туда. Но мы всё-таки боремся за свободное время, чтобы дети снимали позитивное, доброе, и воспитательный момент вот этот присутствовал, поэтому мы работаем с педагогами.
К. Мацан
— Спасибо огромное за нашу сегодняшнюю беседу. Я напомню, сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер» была Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». Давайте под занавес беседы ещё раз напомним, где вас искать, вот тем, кто сейчас заинтересовался, на какой сайт заходить и что делать — «Святые Online», да?
Е. Бреднева
— Да. И вы также можете присылать нам туда и видео мы размещаем. У нас есть молодёжная редакция, это студенты МГУ, МГИМО, тоже мы с ними выезжаем, вот недавно проводили круглый стол с владыкой Московской духовной академии, в Общественной палате, то есть у нас есть на любой возраст. Приезжайте и с маленькими детьми, и с детьми постарше, и со студентами, у нас очень хорошая, добрая атмосфера, программы, поездки.
К. Лаврентьева
— Это очень интересно, спасибо большое.
К. Мацан
— Спасибо огромное. Кира Лаврентьев и я, Константин Мацан, были в студии вместе с вами. До свидания, до новых встреч на волнах Радио ВЕРА.
К. Лаврентьева
— Всего хорошего.
Е. Бреднева
— До свидания.
Все выпуски программы Светлый вечер
- «Разговор с подростками о христианских ценностях». Елена Бреднева
- «Фрески Макарьева Свято-Троицкого монастыря в Калязине». Юлия Ратомская
- «Смыслы Страстной седмицы». Прот. Павел Великанов
Все выпуски программы Светлый вечер
«Фрески Макарьева Свято-Троицкого монастыря в Калязине». Юлия Ратомская
У нас в гостях была ученый секретарь государственного музея архитектуры имени А. В. Щусева Юлия Ратомская.
Мы говорили об истории фресок некогда затопленного Макарьева Свято-Троицкого мужского монастыря в Калязине, о том, как они были сохранены и где их можно увидеть сейчас.