1 Кор., 146 зач., X, 23-28.
Глава 10.
23 Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но не все назидает.
24 Никто не ищи своего, но каждый пользы другого.
25 Все, что продается на торгу, ешьте без всякого исследования, для спокойствия совести;
26 ибо Господня земля, и что наполняет ее.
27 Если кто из неверных позовет вас, и вы захотите пойти, то все, предлагаемое вам, ешьте без всякого исследования, для спокойствия совести.
28 Но если кто скажет вам: это идоложертвенное, то не ешьте ради того, кто объявил вам, и ради совести. Ибо Господня земля, и что наполняет ее.
Комментирует епископ Переславский и Угличский Феоктист.
Все мы сотворены свободными. Конечно, есть те вещи, которые нас так или иначе определяют, а зачастую и довлеют над нами — это наше воспитание, образование, прочитанные книги, язык, на котором мы думаем и говорим, семейные традиции, социальный статус и многое другое. Но тем не менее мы свободны, мы способны отличать доброе от злого, и у нас есть данная Богом сила, позволяющая выбирать добро и благо.
Проблема же состоит в том, что зачастую довольно непросто отличить доброе от злого, благое от вредного. К вопросу различения первого и второго можно подходить с разных позиций. Можно, к примеру, решить, что благо состоит в материальном обеспечении своей семьи, следовательно, всё то, что способствует этому процессу, — хорошо, а всё противоположное — плохо. А можно решить, что высшее благо — это собственное здоровье, как телесное, так и душевное, и подчинить свою жизнь стремлению к этому благу. Вариантов понимания блага может быть очень много, по сути дела, все наши межличностные конфликты имеют своей основой столкновения различных пониманий благ. Очевидно, что любая этическая система, в основе которой лежит понимание блага как чего-то сугубо личного, ведёт к весьма печальным, а иногда и трагическим последствиям, следовательно, такие этические системы противоречат Христовой заповеди о любви к Богу и ближним.
Апостолу Павлу была прекрасно знакома проблема человеческих конфликтов, и вполне естественно, что он не мог пройти мимо неё и не предложить своего решения вопроса. Вместе с возвещением христианской свободы — «всё мне позволительно, но не всё полезно; всё мне позволительно, но не всё назидает» — апостол даёт определение и тому благу, стремление к которому исключает возможность большинства межличностных конфликтов, свою мысль апостол Павел выразил в таких словах: «Никто не ищи своего, но каждый пользы другого».
Для примера апостол привёл простую бытовую ситуацию: поход в гости к нехристианам, которые совершенно не думают о том, какую пищу позволительно есть христианам. Во времена апостола Павла позволительной была любая не идоложертвенная пища, но язычники могли об этом не знать или же не обращать внимания на эту сторону вопроса, а потому предложить в качестве угощения нечто идоложертвенное, апостол призывает не вдаваться в исследование происхождения того или иного блюда, и есть всё предложенное: «Если кто из неверных позовёт вас, и вы захотите пойти, то всё, предлагаемое вам, ешьте без всякого исследования, для спокойствия совести». Павел не призывал своих духовных чад из Коринфа использовать эту ситуацию для проповеди, по его мнению, проповедь в таких условиях невозможна по той причине, что она неприятным образом затронет совесть и проповедника, и его слушателей, ведь пригласившие к себе христианина язычники постарались устроить всё самым лучшим образом, они попросту не знали о христианском отношении к идоложертвенной пище, и в этом нет их вины, а потому благом будет поступить так, чтобы никоим образом не уязвить совесть потрудившегося ради угощения гостя человека.
«Белые птицы»
Белые голуби в чистом весеннем небе — это очень поэтично. «На волю птичку выпускаю...» — писал Пушкин о празднике Благовещения. Однажды в Екатеринбурге я видела, как епископ открывал после праздничной службы большую клетку — и стая белоснежных птиц ринулась в небеса...
Но сейчас я живу в Переславле-Залесском, чудесном старинном городе, где сам воздух, кажется, пропитан православными традициями — однако птиц на Благовещение из клеток не выпускают. В конце утренней службы в храме на самом берегу Плещеева озера батюшка обращается к нам с проповедью. Он рассказывает о благой вести, что принёс Деве Марии Архангел Гавриил, о смирении Марии перед этой вестью, а значит — перед Богом, о грядущем Спасителе. И вот мы выходим из храма к озеру — в полной уверенности, что Господь любит каждого из нас, если пришёл в наш грешный мир. Жаль только, что птиц здесь не выпускают...
Мои размышления прерывают... птицы! Я замечаю вдруг стаю, что кружит над ледяной озёрной гладью. Неужели чайки вернулись? Нет, им рано. Пригляделась — да это голуби! Белые-белые! Откуда они? Может, из ближайшей голубятни — я знаю, тут есть недалеко... А впрочем, какая разница! Они кружат над нами — белые птицы, знак наших надежд и любви Господней. И в этом — высшая поэзия.
Все выпуски программы Утро в прозе
Тайная вечеря – первая Пасха
Первой Пасхой христиан была Тайная Вечеря — та Пасха, которую праздновал Сам Иисус Христос в Иерусалиме накануне Своего ареста и казни. Праздник еврейского народа в воспоминание об освобождении его из египетского рабства стал тогда на Тайной Вечери преддверием крестной смерти Сына Божьего.
Наверно, ученики Христа искренне удивлялись тому, что праздник столь разительно отличается от той традиционной еврейской Пасхи, ведь были изменены ее установления.
Во-первых, Учитель праздновал Пасху в чужом доме, а ее полагалось праздновать обязательно в своем узком семейном кругу.
Согласно установленному древнему ритуалу, Пасху ели стоя и будучи готовыми к дороге — то есть одетыми и подпоясанными, с посохом в руке. Так полагалось в память о спешном бегстве евреев из Египта. В Евангелии же сказано, что «настал час, Он возлёг, и двенадцать Апостолов с Ним». Господь и Его ученики возлегли, не как рабы, а как свободные люди. И куда-то торопиться ради спасения им уже было не нужно, ведь Спаситель — с ними.
И вот Господь, как сказано в Евангелии, «взяв чашу и благодарив, сказал: приимите её и разделите между собою, ибо сказываю вам, что не буду пить от плода виноградного, доколе не придёт Царствие Божие. И, взяв хлеб и благодарив, преломил и подал им, говоря: сие есть тело Моё, которое за вас предаётся; сие творите в Моё воспоминание. Также и чашу после вечери, говоря: сия чаша есть Новый Завет в Моей крови, которая за вас проливается». Так Господь устанавливает великое таинство будущей Церкви — евхаристию. Учеников же в те минуты, может быть, больше всего удивило то, что хлеб для Пасхи выбран квасный, дрожжевой — вовсе не тот, пресный, который положено есть на Пасху.
Первую Новозаветную Пасху Спаситель совершал по-новому. И смысл ее был направлен уже не в прошлое, а в будущее, ко Второму Пришествию Христа. И особое спокойствие, торжественная неторопливость, с которой, несмотря на присутствие на трапезе предателя Иуды, совершалась первая христианская Пасха, свидетельствовала о том, что народ Христов — это уже не рабы земного царя, от которого надо бежать ночью, а Царство Божие — не дальняя земля за горами. Царство Божие — внутри нас.
2 мая. О духовном смысле Омовения ног Христом апостолам
Сегодня 2 мая. Церковь вспоминает Омовение ног Христом апостолам.
О духовном смысле этого события, — протоиерей Владимир Кашлюк.