«Выставка «Великое княжество. Сокровища Владимиро-Суздальской земли». Павел Михайленко

У нас в гостях был методист экскурсионной службы Владимиро-Суздальского музея — заповедника Павел Михайленко.

Разговор шел о значении в истории нашей страны таких древнейших городов, как Суздаль и Владимир, и о том, как сегодня можно познакомиться с историческим и культурным наследием этих земель.

Ведущий: Алексей Пичугин

---

А. Пичугин:

— Дорогие слушатели, здравствуйте!

Это «Светлый вечер» на светлом радио.

Меня зовут Алексей Пичугин. Я рад вас приветствовать, и очень рад, что сегодня мы, в этой студии, будем говорить про такие очень важные, как мне кажется, вещи.

Мы, в наших программах, не раз упоминали Владимир, Суздаль — с точки зрения истории... про Владимиро-Суздальское княжество говорили...

Сегодня у нас подробная программа, которая представляет замечательную выставку, которая сейчас проходит в Третьяковке, в Москве, на Крымском валу — в «новой» Третьяковке, и которая называется «Великое княжество. Владимиро-Суздальское наследие».

И у нас в гостях сегодня Павел Михайленко — методист экскурсионной службы Владимиро-Суздальского музея-заповедника.

Здравствуйте, добрый вечер!

П. Михайленко:

— Здравствуйте, уважаемые слушатели!

Здравствуйте, Алексей!

А. Пичугин:

— Мы сегодня, наверное, должны представить Владимиро-Суздальский музей сам. Потому, что...

Я, кстати... простите... неправильно вам название выставки сказал. «Великое княжество. Сокровища Владимиро-Суздальской земли», — вот, так она называется, и с 24 января уже проходит, и будет продолжаться достаточно долго — до 10 мая. Я там побывал, и... прям... настоятельно советую всем сходить. Потому, что это очень и очень интересно.

Павел, ну... наверное, Вы тоже согласитесь, что люди, которые путешествуют по Золотому Кольцу, и постоянно приезжают во Владимир, в Суздаль, посещают Успенский собор, кто-то доезжает до храма Покрова на Нерли, гуляют по городу, заходят в ресторанчики, кафешки... но, вот, музейная история — это характерно, к сожалению, вообще, для любого исторического города — в музеи ходят гораздо реже. И в музеи, наверное, даже ходит, скорее... очень такая... специфическая группа, категория людей образованных, и которым... образованных, наверное, с точки зрения истории, или, по крайней мере, любящие историю, и пытающиеся найти какие-то связи...

П. Михайленко:

— Ну, конечно, я с Вами абсолютно согласен!

Да, гвоздь программы во Владимире, без сомнения, это Успенский собор. Не посетив его... ну, не «засчитывается» посещение Владимира! А до музея — да, какие-то, вот, осколки... на самом деле, самые просвещённые, или те, которые тяготятся вот этим просвещением.

А. Пичугин:

— Знаете... интересно, что люди, при этом, ходят на очень яркие выставки. То есть, если выставка хорошо прорекламирована, и, если уж Третьяковка привозит сокровища Владимиро-Суздальской земли, то тут есть надежда... ну, и я, побывав в Третьяковке, увидел, что людей — много. И хотелось бы, чтобы — ещё больше приходили и смотрели... а потом приехали во Владимир, и пошли в музей!

Давайте, об истории музея поговорим в начале программы. Потому, что... ну, как-то... вот, и я, прожив достаточно долгое время в Суздале, об истории Владимиро-Суздальского музея, наверное... о ранней истории, во всяком случае, точно, знаю совсем немного.

П. Михайленко:

— Ну, что хочу сказать... Современный Владимиро-Суздальский музей-заповедник — это федеральное учреждение культуры.

Он, в общем-то, создан был в 1958 году, на базе двух крупных музеев Владимирской области. Это, собственно, Владимирский музей, областной, он свою историю берёт с середины XIX века — это 1854 год, когда во Владимире открылась некая выставка. Она включала в себя как геологию ( минералы ), так и какие-то редкие вещи, найденные местными краеведами.

А. Пичугин:

— Ну, и там граф Уваров ещё, конечно, постарался...

П. Михайленко:

— Да, он попозже присоединился...

А. Пичугин:

— А, это было ещё до...

П. Михайленко:

— Это было ещё до Уварова.

Вот... музей иногда даже затихал в своём небытии, и возрождён был в самом начале ХХ века Владимирской учёной архивной комиссией. Они тогда подняли купечество, и, в общем-то, на средства владимирских купцов, был выстроен Исторический музей — здание, которое, вот, сегодня чем-то напоминает ларец из красного кирпича, стоит сегодня, до сих пор, на центральной улице Владимира, и сокровищами своими гораздо побаловать любого искушённого даже посетителя.

А. Пичугин:

— А ведь очень любопытные были периоды в истории ХХ века у Владимиро-Суздальского музея!

Ну, сначала Владимир — понятно, то, о чём Вы говорите. Это... такая... непрекращающаяся с начала ХХ века история. И Суздаль, который присоединился позднее...

Ну, собственно, видите... мы сейчас приезжаем в Суздаль, как в такой музейный, пряничный город. А до... не знаю... буквально 50-х годов прошлого века, никто толком в Суздаль не ехал — политизолятор огромный и тюрьма для содержания военнопленных... ну, и мало кому интересные церкви. Но, вот, всё начало меняться в какой-то момент...

П. Михайленко:

— Вообще... в Суздале музей возникал героически, довольно большими жертвами.

Считайте, учреждён музей был в 1922 году, и первому директору — ну, интеллигенту, Василию Ивановичу Романовскому — пришлось немало потрудиться на то, чтобы наладить общение с новой властью, чтобы музей был не просто скоплением каких-то старых пыльных вещей, но и входил в права владения какими-то памятниками. Вот, борьбы за памятники была у него основной, и эту линию продолжил Алексей Варганов, молодой специалист, приехавший в 1933 году в Суздаль, и... считайте... до 1958 года возглавлявший Суздальский музей.

А в 1958 был образован крупный музейный комплекс Владимиро-Суздальский, и первым директором, непродолжительное время, был, как раз, Алексей Дмитриевич Варганов.

А. Пичугин:

— А, вот, потом была эпоха Алисы Ивановы Аксёновой, которая с 1960-го... она, кстати, в 1958-м тоже пришла туда работать, и с 1960-го по 2010 была директором — это целая эпоха! Полвека, когда Алиса Ивановна Аксёнова была директором Владимиро-Суздальского музея. Ну, дай Бог ей здоровья! Она и сейчас... в общем... продолжает трудиться на благо культуры российской, но человек уже преклонных лет.

П. Михайленко:

— Да, Алиса Ивановна, это, конечно, личность, достойная внимания. Именно она заложила основу того огромного корабля, с которым сегодня можно сравнить Владимиро-Суздальский музей.

Да, ей также пришлось бороться, её осуждала в прессе иногда и правящая линия партийная, но, тем не менее, находились люди достойные, которые поддерживали Алису Ивановну в её начинаниях.

А. Пичугин:

— Скажите, пожалуйста, как... вот, это Вы говорите — борьба за памятники... это же очень интересная история, поскольку...

Мы сейчас видим итоги этой борьбы. Мы приезжаем в тот же Суздаль, и видим, сколько всего у музея. И Кремлёвская часть, Спасо-Евфимиев монастырь, ещё отдельные памятники в Суздале. Мы видим, что у Владимиро-Суздальского музея сейчас... в целом, во Владимирской области... есть целый ряд... ну, буквально, из последних... как можно сказать... приобретений — очень красивая усадьба Муромцева: недалеко от Владимира, где-то, примерно, в 30-40 км, такой, замок — с одной стороны... с другой стороны, такая... огромная постройка викторианского стиля... то есть, вот... приобретение этих памятников продолжается.

П. Михайленко:

— Ну... я не могу сказать, что оно расширяется... оно продолжается, на самом деле.

Всё дело в том, что во времена, когда Алиса Ивановна основывала свою империю, многие храмы были в ведении Владимиро-Суздальского музея. И там находились фондовые хранения, там находились реставрационные мастерские, библиотеки.

В 90-е годы, по понятным причинам, Владимиро-Суздальский музей отдавал эти здания Русской Православной Церкви. И, взамен, иногда удавалось получить какие-то хорошие мены. И, вот, один из подвигов... ну, не Геракла, а нашей Алисы Ивановны — это, как раз, здание палат, здание присутственных мест в центре Владимира, которое удалось, практически, освободить от чиновников, которые там весь советский период находились. И, сегодня, палаты — это музейно-выставочный центр.

А. Пичугин:

— В самом деле, об этом тоже мало говорят, а это важная история. Действительно... и это и не только Владимиро-Суздальский музей, так, например, и Исторический музей в Москве — было, что большое количество фондов и запасников располагалось по всей Москве в разных совершенно зданиях, две трети из которых были — церкви. И в 90-е — начале 2000-х их активно передавали, возвращали Церкви, и, при этом, тоже была проблема — а куда перевозить фонды? И очень большая проблема. Порой, предоставляли совсем неподготовленные для этого помещения...

П. Михайленко:

— Да, такое было постоянно...

А. Пичугин:

— «Вот, есть у нас пустующее здание — можете сделать там ремонт и въезжать, вместе со своими фондами», — а насколько уж...там... не знаю... отделу металла, с хранителями со всеми, подходит и температурный режим, и возможность отреставрировать это здание, и возможности хранить — это уже был другой вопрос, о котором заботились гораздо меньше.

П. Михайленко:

— Да, это была уже головная боль музея, и музей уплотнялся, уходя из культовых построек. Приходилось закрывать какие-то экспозиции. Например, вот... пожилые владимирцы прекрасно помнят экспозицию «Часы и время» — она располагалась в храме Архистратига Михаила, напротив Золотых ворот, на Студёной горе. Пришлось отдать храм — все предметы ушли или в запасники, или выставлялись уже в других выставочных проектах.

А. Пичугин:

— Причём, тут... опять же, этот конфликт — он, во многом, был достаточно... был некий конфликт музеев и церковного сообщества. Причём, этот конфликт, зачастую, был достаточно надуман. Потому, что государство должно было предоставить помещения.

Понятно, что церковное — передаётся Церкви... храмовые здания... но... тогда и предоставьте, взамен, помещения, куда можно всё перевезти, и где можно экспонировать, в том числе. Ведь, само здание Владимиро-Суздальского музея — оно, относительно, небольшое, а, я так понимаю, что размеры фондов — огромные...

П. Михайленко:

— Ну... объём фондов — это 440 тысяч единиц хранения. А по поводу здания, Алексей — у нас около 70-ти зданий в разных уголках Владимирской области.

А. Пичугин:

— Да, это — области! А, ведь, если в самом... я понимаю... в самом главном здании, во Владимире...

П. Михайленко:

— Это, как раз, и будут Палаты...

А. Пичугин:

— Да, да, да...

П. Михайленко:

— ... вот, этот музейно-выставочный центр, который мы уже используем 30 лет, и, хотелось бы, больше. Потому, что фонды хранения требуют новых условий, выходят новые какие-то рамочные документы, и приходится дальше приспособлять палаты, ужиматься, но фонды хранения — они требуют особого, нового, лучше всего, здания.

А. Пичугин:

— Павел Михайленко, методист экскурсионной службы Владимиро-Суздальского музея-заповедника, в гостях у светлого радио.

Расскажите про саму выставку. Как она готовилась? Как возникла эта идея — экспонировать предметы из Владимиро-Суздальского музея в Москве? Ведь... ну, вот... мы перед программой с Вами говорили... больше десяти лет назад, замечательная выставка была в Париже, и, на обратном пути, в Москве, на какое-то время, тоже... замечательные предметы из Владимира и Суздаля демонстрировались. Но, в общем-то, наверное, отдельная, специально подготовленная выставка Владимиро-Суздальского музея проходит впервые за очень много лет.

П. Михайленко:

— Да, Алексей, я с Вами полностью согласен — такого масштаба выставочные проекты, выездные, да ещё и в столице — это, конечно, для истории Владимиро-Суздальского музея — большая редкость.

Выставка в Лувре — «Святая Русь» — да, 2010 года — это была очень громкая...такая... попытка. Сегодня эта попытка не то, что повторена — у нас сегодня совсем другие события. Через год, в 2024 году, Суздаль отмечает своё 1000-летие. И, собственно, эта выставка — это один из шагов Владимиро-Суздальского музея на пути к празднованию этого большого юбилея. Музей всячески готовится — есть у нас и реставрационные проекты, мы занимаемся и изданием различных путеводителей, книжных памятников, каталоги поновляем, и, вот, эта выставка — это тоже, такой, громкий шаг навстречу 1000-летию.

А. Пичугин:

— Что мы можем увидеть? Я, когда побывал на выставке... мы сейчас про экспонаты поговорим отдельно. Поскольку там есть этикетаж — ну, то есть, подписи к тем вещам, которые вы, если придёте, увидите... но они достаточно лаконичные... и они не представлены в контексте эпохи, практически. Но, при этом, они очень грамотно проэкспонированы. Мне кажется, вот, эту лакуну можно сейчас заполнить тем, что мы поговорим о некоторых экспонатах, поговорим о том, как готовилась выставка, как она задумывалась, и — то, к чему, в итоге, пришли.

П. Михайленко:

— Ну... честно вам скажу... вот, тот термин — «Владимиро-Суздальское княжество» — он крайне условен. Я бы даже вам сказал: он искусственный. Он был выдуман нашими историками, учёными для удобства, скажем, понимания, работы и так далее. И, собственно, для этого организаторы выставки и немножко изменили название: «Великое княжество...» То есть, от времён наших князей — Юрия Долгорукова, Андрея Юрьевича, Всеволода Юрьевича — и, вплоть, до эпохи Петра Великого. То есть, эпоху Петра мы уже не берём.

А. Пичугин:

— Понятно, что эпоха Петра Великого — это уже совсем не Владимиро-Суздальское княжество...

П. Михайленко:

— Да, это — новейшее время.

А. Пичугин:

— Да, и само княжество... Вот, знаете, у нас есть сейчас, в современной исторической науке... так принято считать, что термин «феодальная раздробленность», который мы знаем со школьной скамьи, и который советские учебники в нас когда-то вложили — он сейчас считается устаревшим. Уже принято называть не «феодальной раздробленностью», а «стремлением отдельных княжеств к независимости»... там... «стремление создать ряд независимых государств» — вот, как-то так, примерно, это определяется. Я сейчас точнее не скажу. Но, вот, сам термин «феодальная раздробленность» — он считается устаревшим.

Но, вот... давайте, чуть-чуть в историю, да... вот, прежде, чем поговорим об экспонатах, обратимся к истории.

Что такое, вообще, Владимиро-Суздальская земля? Что такое — северо-восток Руси? Как мы пришли к тому, что из Киева сюда переезжает центр политический?

П. Михайленко:

— Ну, причин появления Северо-восточной Руси можно назвать несколько. Но, скорее всего, это, как раз, уход людей, уход какой-то знати от диктатуры Киева на север, в свободные, незанятые земли.

Ну, я не скажу, что они были совсем свободные — здесь проживали финно-угорские племена многочисленные...

А. Пичугин:

— Но со своей культурой, что археология показывает очень хорошо...

П. Михайленко:

— Абсолютно верно. И, вместе с тем, с финно-уграми довольно мирно славяне, русичи могли уживаться. То есть, интересы их деятельности расходились, и, зачастую, рядом с городищами славянскими, очень близко находились и селища финно-угров.

А. Пичугин:

— Ну, там, такая... да... черезполосица. И, собственно говоря, это и археология показывает — когда мы видим старые финские могильники... ну, уже к тому времени, конечно же, и селища финские опустели... но это было настолько уже незаметно, что поверх — славянские селища возникали.

П. Михайленко:

— Ещё один мотив — это природная аномалия. Это — плодородные земли, которые окружают Суздаль...

А. Пичугин:

— Ополье.

П. Михайленко:

— ... собственно, суздальское ополье, да. Это очень небольшой клочок. То есть... представьте себе, такой, клин — 70 на 40 км. И, вот, урожайность на этой земле — он приближена была, практически, к черниговским чернозёмам. Мало чем отличалась. Да, климат чуть пожёстче, но земля — столь же жирная, столь же богатая.

Славяне, которые пришли сюда, уже владели техникой обработки земли. То есть, плуг сюда принесли, свою христианскую культуру, обрядовость...

А. Пичугин:

— Гончарный круг, по всей видимости...

П. Михайленко:

— ... ну, скорее всего, да.

А. Пичугин:

— И, в итоге, всё приходит к тому, что... уже в более позднее время... Владимир кормит Новгород.

П. Михайленко:

— Да. Это, скажем, уже вторая половина XII века, когда через Владимир шли потоки хлеба с юга... скажем... опять же, из болгарских земель...

А. Пичугин:

— Хочешь блокировать Новгород...

П. Михайленко:

— ... перережь водную артерию, да! Ну, и этим пользовались суздальские князья... ну, владимирские, суздальские... наверное, всё-таки, Суздаль — это не просто город. Это — название целой местности, группы общин, и, в общем-то... даже суздальские полки чаще упоминаются в летописях, нежели владимирские полки.

А. Пичугин:

— Да, это факт. Но, тем не менее, даже не очень понятно, что такое Суздаль... сейчас для историков, как я могу судить... не очень понятно, что такое Суздаль, поскольку... понятно, что есть укрепления, есть сам город Суздаль, там есть политический центр, там есть жизнь, но селища, которые Суздаль окружают — они, подчас, по площади, больше, чем сам город того времени.

П. Михайленко:

— Абсолютно верно. Здесь, некое, такое, подобие Европы, чуть более раннего периода... скажем, лет на 100-150, когда небольшие землевладельцы владеют огромными усадьбами, а, вот, административный центр, там... князь... епископ... это какой-то маленький... такой... городок...

А. Пичугин:

— Ну, относительно маленький... но городок, укреплённый, всё-таки...

П. Михайленко:

— ... укреплённый городок, но близ него — всё было заселено. Все, вот, благодатные места — по рекам, с хорошими лесами, с хорошими рыбными ловлями — всё это занято было именно знатью.

А. Пичугин:

— И — что нам демонстрирует выставка?

Вот, мы приходим в новую Третьяковку на Крымском валу, и — куда мы попадаем?

П. Михайленко:

— Вы попадаете в очень... такую... таинственную атмосферу! Практически, вся выставка — в... таких... тёмно-серых тонах... в полумраке... единственный белый зал, крупный, большой посвящён белому камню — это, собственно, основное сокровище нашего Владимиро-Суздальского музея. У нас на балансе несколько уникальных памятников домонгольской архитектуры. И, входя в выставку, вы сначала знакомитесь с инсталляцией, которая была создана московскими молодыми художниками из агентства «Триумф».

Вы видите речку — речку Каменку...

А. Пичугин:

— Да, я понял, что это речка... по тому, как она петляет, я понял, что это не Клязьма... но дальше я не очень понял... это Каменка! Это Каменка, которая течёт...

П. Михайленко:

— Это Каменка, да, на которой уже 1000 лет стоит Суздаль.

А. Пичугин:

— Ага... да. Ну, там, на самом деле, первый зал — это... такая... вообще, инсталляция. Это и инсталляция посередине с речкой Каменкой, как выясняется, и — это работы... не знаю... какие-то художники, которые попытались встроить дошедшие до нашего времени памятники на картинах... ну, это, такая, графика, скорее... в какой-то исторический контекст...

П. Михайленко:

— Да. Ну... кому-то покажется это грубо, но, тем не менее, это была попытка молодых людей приблизить к современному посетителю, вот, те сокровища, которые ему предстоит увидеть в последующих залах.

А. Пичугин:

— А первый зал... мы заходим, и мы видим замечательные врата — Золотые врата — опять же, из Суздаля происходящие, но они экспонируются, как нечто, вот, такое... совсем отдельное, очень важное, на чём делается акцент. Причём, это не копия...

П. Михайленко:

— Как говорят специалисты, врата — это, всё-таки, или Рай, или Алтарь. Поэтому, мы их будем называть Золотыми дверями...

А. Пичугин:

— Ну... Золотые двери... да...

П. Михайленко:

— А дверь — она что-то нам открывает. И, на самом деле, это намёк, что эта выставка откроет для вас Владимиро-Суздальский край с другой, таинственной стороны.

То есть, вот, Алексей, начало разговора — то, что приезжают во Владимир, посетили главный Успенский собор, и куда-то — дальше, не посещая музея, где хранятся сокровища... это, как раз, выставка про то, что надо посещать и музей, где хранятся уникальные предметы.

А. Пичугин:

— Да, и это — факт. И я надеюсь, что наша с Вами программа сегодняшняя, наша беседа — она подвигнет людей, вообще, ходить в музеи. Ну, как-то поспособствует тому, что, может быть, приезжая... неважно, куда вы приезжаете, в какой стране, в каком городе — всегда есть музеи. Музей показывает... ну... какой-то дух, что ли, этого города.

Вот, пример... совсем упрощённый, наверное, пример. Рядом с Владимиром, рядом с Суздалем, совсем уже в Ивановской области, есть небольшой городок — Гаврилов Посад называется. Там есть музей. Это — совсем не Владимиро-Суздальский музей-заповедник, отнюдь. Но это маленький музей, в котором местные энтузиасты собрали всё, что может рассказать о том, как жил, чем жил город, что он собою представляет. Ведь, в какой-то череде... там... современных магазинов, остатков старых храмов, которые не в лучшем состоянии, торговых рядов, очень сложно понять, какой он, на самом деле — этот маленький, совсем затерявшийся в ополье городок Гаврилов Посад.

Но — это важный город, в своё время, был. Город, который, в какой-то момент, победил Суздаль в соперничестве...

П. Михайленко:

— Одна из столиц Суздальского ополья...

А. Пичугин:

— Одна из столиц Суздальского ополья, да!

П. Михайленко:

— То место, откуда вышел владимирский тяжеловоз — это тоже отдельная история!

А. Пичугин:

— И там это всё... это маленький музей, в котором это всё рассказывается, показывается.

И местные энтузиасты, которые этот музей на своих плечах выносят — это люди, которые пытаются показать, что их город — он, действительно, очень значим для истории.

П. Михайленко:

— И они абсолютно правы, Алексей! Ведь, буквально в 1929 году была создана Ивановская промышленная область. И Владимирская губерния была ею поглощена. А, ведь, до того момента, Гаврилов Посад входил в состав Владимирской губернии...

А. Пичугин:

— А... да, это факт...

П. Михайленко:

— И от Суздаля каких-то 25 км отделяют этот Гаврилов Посад.

А. Пичугин:

— С Преподобенской колокольни видна колокольня Гаврилова Посада...

П. Михайленко:

— ... в хорошую погоду!

А. Пичугин:

— ... в хорошую погоду, да. И, поэтому... как бы... тут всё именно так.

Мы продолжим наш разговор, буквально, через минуту.

Я напомню, друзья, что сегодня мы говорим о замечательной выставке, которая проходит в новой Третьяковке, и будет она проходить до 10 мая. Новая Третьяковка — это Крымский вал, д.10, Москва. Называется выставка «Великое княжество. Сокровища Владимиро-Суздальской земли».

И про эту выставку мы говорим сегодня с Павлом Михайленко, методистом экскурсионной службы Владимиро-Суздальского музея-заповедника.

А. Пичугин:

— Возвращаемся в студию светлого радио, друзья!

Напомню, что сегодня у нас в гостях Павел Михайленко, методист экскурсионной службы Владимиро-Суздальского музея-заповедника, и мы говорим про замечательную выставку «Великое княжество. Сокровища Владимиро-Суздальской земли», которая до 10-го мая будет проходить в новой Третьяковке, по адресу: Москва, Крымский вал, д.10. Приходите, потому, что это, правда, событие!

Предметы из Владимиро-Суздальского музея, составляющие гордость замечательного, одного из крупнейших в нашей стране, музея — Владимиро-Суздальского музея-заповедника, привезли в новую Третьяковку, чтобы все желающие москвичи и гости Москвы могли посетить, посмотреть и, просто, проникнуться своей собственной историей. Ведь, до Москвы, и после Киева, у нас была Владимиро-Суздальская Русь. Ну... как бы... названия княжеств менялись: Ростово-Суздальская... Суздальская... Владимирская... и в центре, всё равно, это история Владимира, Суздаля. В конце концов, многие из нас ездят по Золотому Кольцу, приезжают, интересуются — вот, можно прийти и проникнуться не просто атмосферой пряничного города Суздаля, а атмосферой его культуры, посмотреть — как и чем он жил, как и из чего он вырастал.

Ведь, действительно, подлинные совершенно шедевры присутствуют в экспозиции!

П. Михайленко:

— Да. Практически, случайных вещей нет — выставкой занимались настоящие профессионалы. И, что хочу сказать — за каждый предметом стоит или какой-то этап в развитии Владимира или Суздаля, или какая-то отдельная личность, о которой стоит всегда говорить.

А. Пичугин:

— Например?

П. Михайленко:

— Ну, пример... В том же зале — в первом зале выставки, где находятся Золотые двери из Суздальского собора, находятся четыре удивительных, скажем, предмета — это выносные фонари. Использовались...

А. Пичугин:

— Первый выносной фонарь стоит посмотреть обязательно, поскольку, это, прям... вот... сразу видишь мощь!

П. Михайленко:

— Ну... таких в России больше нет! Нам, вот, здесь повезло, да... наши фондовые коллекции хранят настоящие шедевры.

Вот, эти процессионные фонари, которые на Руси называли «иерусалимами», появились в Суздале в конце XVII века, благодаря вновь поставленному в Суздаль митрополиту Иллариону. Именно при нём в Суздале появляется, вот, эта обрядовость богатой и сложной по ритуалу процессии. То есть, вот, этот «царь-фонарь», как мы его называем за его гигантский размер... ну, представьте... 2,5 метра высотой и весом более 160 килограммов... его, во время Крестного хода выносили из храма, трижды обносили вокруг Рождественского — главного Суздальского собора, и... вот... немножко...

А. Пичугин:

— И по скольку человек должны были его нести! Потому, что... так... по прикидкам, наверное, не менее шести... шесть человек...

П. Михайленко:

— Ну... любое число — оно в Церкви канонично. То есть, было — 12 человек.

А. Пичугин:

— А... двенадцать...

П. Михайленко:

— То есть, не то, что это было не под силу шести...

А. Пичугин:

— Ну, как сказать... Я думаю, что шесть человек... было бы им нелегко!

П. Михайленко:

— Ну, в любом случае... если вы увидите этот фонарь, вы увидите железные проушины по бокам, в которые вставлялись длинные шесты — почти брёвна — и, вот, именно эти шесты на плечи себе клали священнослужители — вот, как раз, дюжиной...

А. Пичугин:

— ... да... 12 учеников Христа...

П. Михайленко:

— ... и, медленной процессией, проходили по территории Суздальского Кремля.

Не приехала, к сожалению, на выставку знаменитая Иорданская сень — единственное в России деревянное сооружение, которое ставилось на Крещение над прорубью.

А. Пичугин:

— Ну, всё-таки, её перенести достаточно сложно было, я думаю. Её состояние, может быть, не позволяло...

П. Михайленко:

— Состояние её — потрясающее! Она недавно отреставрирована, в 2016 году, просто... даже несмотря на размеры залов новой Третьяковки, они не вместили предмет, высотой 8,5 метров.

А. Пичугин:

— Ну, да... наверное, да... это правда.

Кстати, возвращаясь к Золотым дверям. Всё-таки, это — XIII век. Собор Суздальский — он разновременной. Мы уж, там, не говорим про собор Мономаха, от которого мало... ну... только археологи видели какие-то остатки плинфы, а сам собор, который мы сейчас видим — это XIII век, и это — XVI век. И, вот, эти Золотые двери — это, как раз, от ранней его части, от XIII века.

П. Михайленко:

— Ворота — современны первому... ну, второму собору. Первый, скажем, Мономахов, да — от него ничего... а, вот, собор уже Георгия Всеволодовича, великого Владимирского князя — он, почти наполовину, в нижней части сохранился от XIII века. И ворота — современны тому собору.

А. Пичугин:

— И это — именно те ворота, это не копия...

П. Михайленко:

— Нет, это не реплика, это именно те Ворота. Конечно, они претерпели многое... извините... за восемьсот лет многое на Руси произошло! Поэтому, где-то есть повреждения, где-то утраты, но, между тем, это — те самые Золотые двери.

А. Пичугин:

— Потому, что, например, в Историческом музее... если я ничего не путаю... есть очень хорошая их копия. Причём, там, по-моему... как бы... с двух створок повторён сюжет одной, с двух сторон... Извините, криво объяснил... но там... эта копия была сделана для удобства демонстрации...

П. Михайленко:

— Да, экспонирования.

А. Пичугин:

— ... экспонирования.

П. Михайленко:

— И нам известны, в разных музеях России, несколько пар подобных дверей. Вот, самые древние — две пары дверей — они из Суздаля. Одни приехали в Третьяковку, вторые — в Суздале остались.

Следующие по древности — это знаменитые Васильевские двери, в Александровой слободе сегодня они хранятся. Из Новгорода их привёз Иван Грозный, и оставил в своей слободе.

Ну, и двери XVI века — уже в музеях Москвы и Костромы. Но это — уже позднее, это уже Годуновское время...

А. Пичугин:

— Это уже Годуновское время, да. С одной стороны, конечно же, очень древняя история, но с другой... когда ты видишь XIII век... Ну, правда, так можем и до пирамид дойти... что, там, XIII век, когда — вот, смотрите... стоят...

П. Михайленко:

— Ну, и, опять же...

Казалось бы... на Русь христианская культура, письменность — это всё пришло из Византии. И всем кажется, что и техника огневого золочения, которой выполнены эти двери — тоже должна прийти оттуда. И, долгие десятилетия, специалисты именно так и считали. Но, тем не менее, сегодня мы утверждаем, что эта техника — Центральной Европы. То есть, мастера на территории современной Голландии, Германии владели этой техникой, и отсюда это мастерство пришло на Русь.

А. Пичугин:

— Ну, если уж мы говорим, что сами соборы, с великой долей вероятности — тут можно сколько угодно спорить, кто конкретно из мастеров их строил, были ли это местные ученики европейских мастеров, были ли это, непосредственно, сами европейские мастера, или... там... какие-то строились европейскими мастерами, какие-то — их учениками, но, тем не менее, влияние романского стиля, влияние Западной Европы здесь прослеживается просто... на все сто...

П. Михайленко:

— Ну, именно, вот, Владимир — это, такая, вот, коллизия и романского стиля, и византийского...

А. Пичугин:

— Ну... сама конструкция — да, мы, всё-таки, принимая из Византии обрядовость и богослужение, понятно, что строили по замыслу... понятно, что и европейский мастер — ему поставили задачу, и он просто построил византийский храм в романском стиле.

П. Михайленко:

— Ну, конечно — заказчик определяет, что именно он хочет видеть. А заказчиком выступал — или епископ, или князь.

А. Пичугин:

— Да... где-то идея с базиликой, где-то идея с крестово-купольной конструкцией церкви...

П. Михайленко:

— Ну, в основном, всё-таки, крестово-купольная доминировала.

А. Пичугин:

— Ну... в больших-то соборах — безусловно, да.

И, вот, мы попадаем дальше в зал с иконами.

Интересная история, и она, я так понимаю, не случайна — этим хотели подчеркнуть ценность, вообще, тех икон, которые происходят из различных суздальских монастырей, которые появлялись туда — или как вклады, или писались специально для храмов и монастырей.

Но... там есть одна икона, которая большинством искусствоведов приписывается Андрею Рублёву. И, вот, она — это список Владимирской иконы Божией Матери — она там — не сказать, что отдельно как-то выделена...

П. Михайленко:

— Ну... в отдельном выгороженном помещении...

А. Пичугин:

— Да, но она, всё равно...

П. Михайленко:

— ... мы выставили три памятника особой, скажем, культурной и духовной значимости. Это три иконы Богородицы. Это — то, что мы назвали, Владимирская, кисти Андрея Рублёва, конца XIV или начала XV века. Это — икона Богоматери «Максимовская», самого конца XIII века. И там же выставляется один из первых списков «Боголюбивой» иконы Богоматери — это время Ивана Грозного, вторая половина XVI столетия.

Честно скажу... кто-то может прийти на выставку, и провести там два часа — только созерцая, и наслаждаясь, и беседуя с этими тремя образами. А всё остальное — можно отложить на следующий раз. Потому, что это настолько глубокие произведения, они настолько связаны с историей Владимира и Владимирской земли! О каждой иконе можно... ну... по часу, наверное, рассказывать!

А. Пичугин:

— А не будет такой возможности у тех, кто придёт на выставку и просто прочитает описание маленькое, в четыре строчки! Давайте, восполним... Понятно, что у нас нет, в рамках нашей программы, возможности говорить несколько часов, но... Про каждую из этих икон — ну, буквально...

П. Михайленко:

— Ну, вкратце, да, по минуте... ущербно, но — по минуте...

Ну, что касается того образа, который Вы упомянули — Владимирская икона кисти Андрея Рублёва. Её датировка чуть размыта. Это — или 1395 год, или — 1408. В доказательство специалисты приводят свои истории.

Смотрите... если это 1395 год, то это тот период, когда на Московское государство отправился с огромным несметным войском Тимур Тамерлан. И Владимирская икона, хранившаяся во Владимирском Успенском соборе, была тогда перевезена в Москву для спасения молодой столицы. И, как мы знаем, Тамерлану во сне явилась Русская Дева — и результатом стало то, что Тамерлан развернул свои полки и на Москву далее не пошёл.

Что касается 1408 года, на котором также можно настаивать, и есть свои аргументы — именно в этом году Владимирский Успенский собор заново расписывался московскими мастерами. Это были — Даниил Чёрный ( Даниил-иконник ) и Андрей Рублёв. И, вместе с монументальной живописью — то, что грубо можно назвать фресками, создавался и иконостас. И, вот, возможно, именно тогда, взамен той Владимирской, которую увезли уже в Москву, и был написан список — была написана, вот, эта копия, которая оставалась во Владимире долгие века.

А. Пичугин:

— Да. А — ещё две иконы?

П. Михайленко:

— Богоматерь «Максимовская» — вообще, уникальная икона. Практически, на Руси — это первый образ, когда на иконе изображён сам заказчик. Это — митрополит Киевский Максим.

История тоже очень трагичная. Это 1299 год, когда хан Тохта уничтожил южную Русь — Чернигов, Киев, Перемышль, и владыке митрополиту просто негде было оставаться — его двор был разрушен, и он вспомнил, когда объезжал северо-восточную Русь, о прекрасных местах Владимира и Суздаля, и, когда он приехал во Владимир, ему было видение. Представьте себе, он увидел явившуюся Божию Матерь, передавшую ему часть епископского облачения...

А. Пичугин:

— Омофор, да...

П. Михайленко:

— ... омофор, да. И, что интересно, этот омофор больше ста лет хранился в Успенском соборе города Владимира — вплоть до набега Талыча, 1410 года. И, вместе с драгоценностями, вместе с ризами золотыми владимирских икон...

А. Пичугин:

— ... был вывезен.

П. Михайленко:

— Да, эта святыня исчезла, пропала... а по заказу Владимирского князя для этого омофора даже был сделан драгоценный ларец.

То есть... извиняюсь... я продолжу основную мысль, всё-таки. Максиму было, вот, это видение, и он решил, что это знак, что за него Богородица всё и предопределила. Максим переносит митрополичью кафедру из Киева во Владимир, и на четверть века Владимир стал духовной столицей Древнерусского государства.

Представьте, это была мечта Андрея Боголюбского, он за это боролся, с Константинопольским патриархом в спор вступал! Но его мечте суждено было сбыться только столетие спустя.

А. Пичугин:

— И — третья икона?

П. Михайленко:

— Третья — это «Боголюбивая» икона Божией Матери, второй половины XVI века.

Если мы вспомним историю «Владимирской», как её Андрей Юрьевич вёз из Вышгорода в Ростов, мы вспомним тот факт, что, пройдя Владимир, Андрею так же было видение. Лошади, везшие эту икону неожиданно встали, и никакие понукания, никакие усилия сдвинуть эту повозку с иконой — не помогли.

И, ночью, Андрею было видение: Богородица повелела ему на этом месте поставить храм в Её честь, а икону никуда дальше не возить и оставить её во Владимире. И, собственно, Владимирский Успенский собор для этой иконы и был построен, как место вместилища Богородицы.

Эта икона долгое время находилась во Владимире, в Боголюбове. Это, как раз, то самое место, где явление и произошло. И, когда на Москву, во второй половине XVI века, двинулся Крымский хан Девлет Гирей, Иван Грозный попросил написать список с чудотворной «Боголюбивой», и именно этот список был привезён в Москву. И — вспомните, какое чудо произошло! Девлет Гирей был разбит в битве при Молодях — это тоже одно из чудес Богородицы.

А. Пичугин:

— Вы говорите, что можно очень долго смотреть на иконы... Для кого-то, например... в следующий зал мы переходим, и там есть некоторое количество пластики — окладов, и... настолько богато украшенных, символичных, что, вот, здесь тоже можно простоять не один час, в поисках каких-то знакомых символов, в поисках того, как... один мастер изобразил Евангелистов в привычных нам образах — орла, тельца... и мы видим, что все эти изображения по-разному сделаны, и они настолько искусны, что... вот... ты переходишь от одного к другому — это я своё впечатление передаю — ты просто замираешь, и поражаешься, насколько тонкая работа!

П. Михайленко:

— Ну... отмечу сразу, что коллекция древнерусской живописи и коллекция старопечатных и рукописных книг у Владимиро-Суздальского музея представлены довольно богато, довольно широко. Непонятно по какой логике, в этом зале первым выставляется не самый древний и самый ценный памятник, а букварь Кариона Истомина.

А. Пичугин:

— Потому, что он — букварь. Потому, что дальше идут, в основном, церковные и богослужебные книги. Я думаю, что логика была такая, что — мы сейчас покажем, перед богослужебными, церковными книгами — светскую книгу...

П. Михайленко:

— Вполне возможно...

А. Пичугин:

— ... вернее, полусветскую, даже скажем так...

П. Михайленко:

— Но... скажем... если, опять же, рассматривать концепцию выставки, как показ, через предметы, нашей истории и наших персоналий, то... практически, в каждом зале мы вспоминаем митрополита Суздальского Иллариона...

А. Пичугин:

— Да, это правда...

П. Михайленко:

— ... просветителя, строителя, устроителя. В первом зале — царь-фонарь, во втором зале — несколько образов, созданных по его заказу... скажем... «Владимирская» икона, кисти Симона Ушакова.

Букварь Кариона Истомина был направлен в маленький монастырь Флорищева пустынь.

А. Пичугин:

— Друзья, напомним, что в гостях у светлого радио сегодня методист экскурсионной службы Владимиро-Суздальского музея-заповедника Павел Михайленко, и мы рассказываем о выставке, которую крайне рекомендуем вам посетить — она будет проходить до 10 мая в новой Третьяковке, по адресу: Москва, Крымский вал, д.10 — «Великое княжество. Сокровища Владимиро-Суздальской земли».

Очень интересный зал. Ну, вот, я, например... что мне было интересно ещё? Это — более, конечно, поздние предметы. Это не Владимиро-Суздальское княжество, как таковое — понятно, что это уже спустя несколько столетий. Это богослужебные принадлежности, это Чаши ( потиры ), дискосы, звездицы — потому, что они, конечно, очень интересно сделаны, и это показывает саму технику мастеров, и это — церковные облачения, которые там представлены. Поскольку, вот, если мы сейчас придём в церковь на службу, мы на священнослужителях такого качества облачений... даже в самых богатых храмах, не увидим. Это уникальная техника, которая... вряд ли она совсем забыта. Если кто-то захочет, наверное, сделают, но это будет стоить, как... я не знаю... как целый храм.

П. Михайленко:

— Ну, да... там вещи достойные внимания, и достойные экспонирования — не зря они приехали сегодня в Третьяковку.

Ну, что касается наборов для Причастия — вот, эти, вот, звездицы, потиры, дискосы — это, да... это вкладные вещи, которые попали во Владимирские и Суздальские монастыри, благодаря отдельным персонам.

Сразу при входе, вас поражают две потрясающей работы водосвятных чаши. Одна была вложена в Суздальский Рождественский собор Иваном Ивановичем Шуйским — это последний представитель древнего рода Шуйских, брат царя Василия. И, вторая, напротив, на витой, такой, ноге — это вклад патриарха Иосифа во Владимирский Успенский собор. И, кстати, там же представлен набор — дискос и звездица — вклад митрополита Сибирского и Тобольского Павла в Суздальский Спасо-Евфимиев монастырь. То есть, вот, эти монастыри — они хранили эти предметы веками, когда они выходили из употребления, или за ветхостью, или... скажем... уже, извините, мода прошла — они помещались в ризнице. И, вот, как раз, многое, что мы имеем — и памятники иконописи, и книжные памятники, и, в том числе, памятники из металла — они происходят, во множестве, из ризниц Суздальских и Владимирских монастырей, и из древлехранилища Братства Александра Невского.

А. Пичугин:

— Ризницы были эти очень богаты, и понятно, что, в основном, на этих сосудах служили в большие праздники, в памятные даты, но не каждый день.

П. Михайленко:

— Да, конечно, не каждый день. Всё дело в том, что, даже на своей, вложенной, Чаше, Иван Иванович Шуйский попросил служить только в память о своих родственниках, на помин души которых и был сделан этот вклад.

И, представьте себе, такая древнерусская сигнализация: на вкладной надписи есть такое изречение: «А кто сей Чаше вред захочет принести, и изнести её из святой церкви, да проклят будет». То есть, обычно, таких фраз на предметах не делалось. Но, здесь, Великий князь очень дорожил своим вкладом и памятью о своих предках.

А. Пичугин:

— Белый зал, где демонстрируется белый камень — что-то в копиях, что-то подлинное — это... такая... архитектурная история, которая тоже очень важна для понимания... да, и, в общем... в первую очередь теперь, для осознания величия культуры, вообще, Владимиро-Суздальской земли.

П. Михайленко:

— Да. В общем-то, по логике вещей, можно было бы с этого зала начать — всё-таки, основное сокровище Владимиро-Суздальского музея — это уникальные домонгольские архитектурные памятники. Это — тот же Успенский собор Владимира, это остатки замка в Боголюбове, где жил, и где трагически закончил свой путь Андрей Юрьевич, это и Суздальский Рождественский собор...

И, вот, Вы, Алексей, сказали «копии»... это не просто копии... это исторические уже копии. Они были сняты в ходе реставрации — или в XIX веке, или в 30-40-е годы прошлого ХХ столетия — они, сами по себе, уже многое могут рассказать.

А. Пичугин:

— Это правда... это правда... Но, и, кстати, может быть, стоило бы... каждый раз, когда мы демонстрируем копии — у нас целый музей Пушкинский, фактически, построен на копированных предметах, но, ведь, история этих копий... вот, очень важная у Вас мысль, мне кажется — что... она тоже достойна того, чтобы о ней говорили. Что это — не просто копия, точная копия, а это ещё и предмет со своей собственной историей, за 150 лет достойной того, чтобы она была представлена. Ну... там, к сожалению, и места не так много, чтобы обо всём рассказать.

П. Михайленко:

— И места... и не каждый посетитель выдержит экскурсию, которая может затянуться. Потому, что можно говорить и час, и полтора, а можно и все четыре!

И, вот, именно, этом Белом зале, что хотелось бы отметить, представлены каменные предметы не только от существующих храмов — скажем, найденные в ходе раскопок, или ставшие заменой, вследствие каких-то реставрационных работ, но там представлены два фрагмента резных от уже несуществующего, не сохранившегося до наших дней, Рождественского собора Владимирского Рождественского монастыря. Это — один из старейших монастырей во Владимире, времени Всеволода Юрьевича. К сожалению, тот белокаменный храм в XIX веке был разобран до основания, и воссоздан уже репликой. Но, к сожалению, в ХХ веке и реплика погибла.

А. Пичугин:

— ... и реплика погибла тоже. А уж то, что мы сейчас видим — это примерная реплика... реплики...

П. Михайленко:

— Ну, как воспоминание...

А. Пичугин:

— ... да, о том, что было. Кто-то видел фотографию, и воспроизвёл. Ну, тут уж... даже если бы попытались воссоздать, и... кто знает... воссоздали, почти похожее... ну, всё равно, это не был бы храм домонгольский...

П. Михайленко:

— Да, конечно. Но... хотелось бы об этом храме отдельно сказать такую вещь, что это — тот храм, где изначально был похоронен наш Владимирский Великий князь Александр Ярославич Невский.

Да, позднее, мы знаем, его мощи были перевезены в Санкт-Петербург, частица мощей — в нашем главном Успенском соборе Владимира, но, тем не менее, дорогие слушатели, я думаю, стоит вам дойти, по приезде во Владимир, и до этого древнего монастыря. В новом храме вам всегда покажут место первоначального упокоения Великого князя Александра Ярославича.

А. Пичугин:

— А ещё один — последний уже — зал, куда мы попадаем... Понятно, мы сейчас про всё не поговорим, и у нас нет такой задачи: приходите на выставку — увидите, прочувствуете сами. Там есть замечательные залы с медиа-презентацией, где очень красивые залёты с коптеров над опольем, над Юрьев-Польским...

П. Михайленко:

— ... музыкальные инсталляции...

А. Пичугин:

— ... музыкальные инсталляции... вот, музыкальные инсталляции... очень хотел поговорить. Мы, я думаю, что отдельную программу сделаем по древнерусскому пению — я специально себе выписал, кто те люди, которые представляют это на выставке. Это... интересно отдельно поговорить, послушать. А здесь, в рамках презентации выставки, просто можно поговорить, что это за произведения, как они сохранялись, откуда они берутся.

Потому, что вы заходите в зал — там экспонируются книги, на которых расписана крюковая ли, или докрюковая система, по которой пели. Но — что это? Откуда всё это происходит?... И звучит музыка, звучит песнопение, при этом...

П. Михайленко:

— Ну... происходит это, конечно, из южной Руси — это болгарские напевы... там... сербские напевы. Само собой, какие-то монастыри их сохраняли, и, впоследствии, когда появилась крюковая, вот, эта нотная азбука, это было зафиксировано.

И, кстати, мы знаем, что Иван Грозный сам владел крюковой азбукой, пел и записывал псалмы. Поэтому, это абсолютно не выдуманные истории — такие песнопения звучали в каждом древнем храме. Ну... я думаю, что уже в XV-XVI веках таких песнопений было не услышать — это, всё-таки, древние роспевы.

А. Пичугин:

— И, тем более, это интересно — что в XVI веке не услышать, а в ХХI — услышать снова! Я ещё хорошо помню, что в 90-е годы было не так много специалистов — их, просто, практически, не было — которые бы владели чтением, вот, этой крюковой записи. Не знаю... не будучи музыкантом... не буду врать... не знаю, как это правильно назвать — вот, это чтение, умение читать крюковую запись...

П. Михайленко:

— Ну, здесь нужно владеть не только каноном того времени, здесь нужно иметь, на самом деле, слух... размер...

А. Пичугин:

— Да, это безусловно... если есть слух, если есть данные вокальные, образование... если человек занимается хоровым исполнением... просто исполнением — потому, что, вот, эти, вот, напевы древнерусские, если мы их так назовём, они не предполагались для исполнения большим хором — это всегда, там... один-два человека... насколько я понимаю... но, тем не менее, конечно... вот, сейчас это всё гораздо более грамотно реконструировано, чем... там... ещё 20 лет назад.

Просто, сейчас в некоторых храмах это всё переложено в нотной записи и исполняется за богослужениями.

П. Михайленко:

— И, несомненно, такие вещи — они очень оживляют выставку. То есть, помимо исторических предметов, которые вы видите глазами, здесь вы можете их... не то, что предметы, но эту культуру — постичь через слух. На самом деле, это... ну... уметь надо строить выставки, чтобы можно было отдохнуть одному органу, и переключиться на другой. И у вас — полная картина... полное, такое, погружение в историю, в момент в исторический — оно возникает.

А. Пичугин:

— Да. И, вот, как раз... музыкальная часто — она завершает основную идею выставки.

Мне кажется, что, наверное, можно было бы больше рассказать про то, как жили люди — не только знатные, но и Княжеская дружина, воинский контингент... потому, что, безусловно, эта, вот, ратная часть для истории нашего средневековья — она очень важна. Как жили простые земледельцы — поскольку, ресурсная база — Суздальское ополье — это то, что поддерживало княжество, то, что позволяло ему иметь каноническую силу, мощь, и вести торговлю... богатейшие селища...

Но я не уверен, что задача была именно такой — чтобы, вообще, всё показать, продемонстрировать. Задача была, наверное, как я понимаю, продемонстрировать то, что...

П. Михайленко:

— То, что нужно путешествовать по своей родной стране.

А. Пичугин:

— Да, да... то, что нужно путешествовать по родной стране. И, ведь, я так понимаю, что многие из предметов, которые экспонируются в новой Третьяковке — это предметы не из постоянной экспозиции Владимиро-Суздальского музея...

П. Михайленко:

— Из шести сотен предметов, которые выставляются, наверное, только сто — из постоянных экспозиций, остальные — из запасников, из хранения, и повезёт тем посетителям, которые успеют до 10 мая до этой выставки дойти!

В одном месте собраны предметы разных эпох. Приехав в Суздаль или во Владимир, вы ни в один, ни в два, ни в три дня не успеете их увидеть — где они находятся. А здесь — потрясающая возможность! Ну, а если вы ещё и закажете экскурсию, то, скорее всего, полную картину сможете получить... более полную картину о том, что хотели сказать авторы этой выставки.

А. Пичугин:

— Спасибо!

Мы ещё раз напоминаем, друзья, что до 10 мая в новой Третьяковке — Крымский вал, д.10 — будет проходить выставка «Великое княжество. Сокровища Владимиро-Суздальской земли». Обязательно приходите, посмотрите! Если живёте в Москве, или будете в Москве до 10 мая, это обязательно стоит того, чтобы потратить несколько часов — приехать, и... как-то, вот... пропустить через себя, насладиться... часть нашей культуры! Мы так редко вспоминаем её вот именно такой, что это иногда стоит сделать.

Павел Михайленко, методист экскурсионной службы Владимиро-Суздальского музея-заповедника, был с нами.

Спасибо Вам большое!

П. Михайленко:

— Спасибо Вам, Алексей!

А. Пичугин:

— Прощаемся! До новых встреч!

Всего доброго! До свидания!

П. Михайленко:

— До свидания!

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• «Дославянское население Руси». Александр Морозов
• «Социальное служение и вера». Инесса Панченко
• «Присоединение Астрахани к России». Александр Музафаров