Поделиться
«Милосердный самарянин» Василий Суриков, 1874 г.. Красноярский художественный музей В.И. Сурикова
— Добрый вечер, Владимир Николаевич! Вы случайно, не знаете, где наш дворник. Второй день его не вижу.
— Здравствуйте, Маргарита Константиновна. В больнице дворник!
— Беда какая! Что же с ним случилось?
— Ногу сломал. Вчера иду, смотрю — он лежит, от боли весь сморщился. Я куртку снял, уложил его, скорую вызвал. В больницу отправил, завтра схожу навещу.
— Спасибо вам, Владимир Николаевич! Вы поступили, как милосердный самарянин!
— Да полно вам, Маргарита Константиновна. Как иначе-то? ...А милосердный самарянин — кажется, из Библии персонаж?
— Да, герой евангельской притчи. Её рассказал Иисус Христос в ответ на вопрос, кого человек может считать своим ближним.
— А напомните, пожалуйста, эту историю?
— С удовольствием! Некий израильтянин шёл из Иерусалима в Иерихон, и на него напали разбойники. Несчастного ограбили, избили и оставили чуть живым на дороге. Мимо умирающего прошли сначала левит — служитель Иерусалимского храма, затем иудейский священник. И не остановились! А самарянин — представитель чуждого для евреев народа, пожалел несчастного. Он обработал раны пострадавшего, отвёз его в гостиницу и заплатил за постой. Чтоб наглядно было, я сейчас найду в интернете картину Василия Сурикова, посвящённую этому сюжету. Вот, взгляните!
— Ну-ка, ну-ка, сейчас очки надену. Бескрайняя пустыня. На песке лежит человек без одежды. Он обессилен — пытается приподняться на локте, но даже голову держит с трудом. Это и есть избитый израильтянин?
— Верно. А склонившийся над ним бородач — милосердный самарянин.
— Этот добросердечный человек приобнял беднягу и собирается помазать его раны. О себе благодетель не думает, не боится запачкать свои роскошные белые одежды! Художник мастер — в нескольких внешних деталях смог показать сердце человека.
— Точно, детали здесь говорящие. Обратите внимание на фигуру служителя храма на заднем плане — она словно растворяется на горизонте. Тот, кого израильтянин считал своим близким, исчез, когда от него понадобилась помощь. А иноплеменник оказался ближним в христианском смысле слова. Сурикову удалось передать суть притчи. Хотя поначалу тема ему показалась сложной.
— Но почему он всё-таки выбрал именно её для своей работы?
— Выбирал не он, а экзаменационная комиссия Академии художеств. Евангельский сюжет о милосердном самарянине Сурикову предложили в 1875 году как выпускнику для аттестационной работы. И он справился настолько, что получил золотую медаль.
— А где сейчас находится картина «Милосердный самарянин?
— В художественном музее Красноярска. Суриков оттуда родом. Своё полотно художник посвятил и подарил земляку, купцу Петру Кузнецову. Меценат поддерживал Василия деньгами во время учебы в Санкт-Петербурге. Без этой помощи Суриков мог и не состояться как живописец.
— Тоже, значит, милосердный самарянин — Кузнецов этот! Буду в Красноярске, непременно загляну в художественный музей. Хочу обязательно увидеть картину Василия Сурикова «Милосердный самарянин».
— Замечательная идея! А завтра давайте вместе в больницу сходим, нашего дворника навестим!
Валентина Диффинэ-Кристи. «Церковка в Абрамцеве»
Поделиться
— Маргарита, какое любопытное место для нашей встречи ты сегодня выбрала — Музей русского импрессионизма. Я и не знала, что у нас в Москве есть музей, посвящённый именно этому направлению в живописи! Но, скажи мне, пожалуйста: русский импрессионизм — какое-то особое явление? Чем он, например, отличается от французского импрессионизма?
— Интересный вопрос, Ольга! Как особый стиль в изобразительном искусстве, импрессионизм, действительно, возник во Франции, во второй половине 19 века. Он отвергал строгие каноны академической живописи, призывал художников к более живому и неформальному творчеству, воплощению на холсте не столько самой натуры, сколько впечатлений от неё. Собственно, по слову «впечатление» — по-французски «импресьон» — это направление и получило своё название.
— Ну, а русский импрессионизм как возник?
— Нашим живописцам стиль, полный свободы и творческих возможностей, тоже пришёлся по душе. На русской почве французский стиль получил новые, самобытные черты. Причём, отличия заключались главным образом не в технике, а в восприятии. Русский импрессионизм — это не только сиюминутные впечатления художника, желание «схватить момент». Но ещё и смысл, дух, глубина, история.
— Знаешь, Маргарита, пока ты рассказывала, я увидела картину... Вот она, слева. Кажется, в ней есть всё, о чём ты сейчас говорила.
— Да, Олечка, это и правда замечательная картина! Полотно Валентины Михайловны Диффинэ-Кристи «Церковка в Абрамцеве». Художница написала его в 1953 году. И за ним, действительно, стоит трогательная история. Впрочем, как и за всеми её работами...
— Я это как раз и почувствовала! Атмосфера полотна как будто неземная... Но что за история, Маргарита? Расскажи, пожалуйста.
— С радостью расскажу. Ты, Оля, наверное, обратила внимание на фамилию автора картины?
— Да! Диффинэ-Кристи. Необычно звучит. Слышится что-то французское.
— Так и есть. Диффинэ — это фамилия художницы по мужу. С французом Евгением Диффинэ Валентина Михайловна познакомилась в 1938 году. Тогда они оба учились в московском Суриковском художественном институте. Супруг увлёк её импрессионизмом. Они вместе работали в этом направлении. Однако их семейное и творческое счастье продлилось, увы, недолго...
— А что произошло?
— Началась Великая Отечественная война. Суриковский институт эвакуировали в Ташкент вместе со студентами, в числе которых были Валентина с супругом. Там, в эвакуации, Евгений Диффинэ скончался. Ему было всего 28. После ухода супруга Валентина Михайловна прожила ещё долгие 70 лет и всю жизнь хранила верность мужу.
— Какая необыкновенная любовь! Но разве эта история как-то связна с картиной художницы «Церковка в Абрамцево»?
— Связана! После кончины мужа Валентина Диффинэ-Кристи начала писать совершенно по-особенному. На её холстах природа, здания и даже люди стали выглядеть так, словно они почти бестелесны и невесомы. Появилось много света.
— Маргарита, а ведь правда, ты словно об этой картине и говоришь. Церковь на ней будто парит в воздухе. Земли совсем почти не видно. Только светлые очертания храма — без чётких линий, в окружении оливково-рыжих мазков, в которых едва угадывается осенний лес. Вроде бы простой, земной пейзаж. И всё-таки есть в нём что-то, как говорят, не от мира сего...
— Именно! Художница верила, что её супруг пребывает в горнем, духовном мире. И таким образом пыталась осмыслить это в творчестве. Искусствоведы даже придумали особый термин для направления, в котором работала Валентина Диффинэ-Кристи: «духовный импрессионизм».
— Пожалуй, лучше и не скажешь. Полотно просветлённое, возвышенное. Такой в нём свет... Помнишь, как в храме во время вечерней службы поётся: «Свете Тихий...»
— Да, радостное благоговение испытываешь, глядя на эту картину. Кстати, а ты узнала церковь, которая на ней изображена?
— Сразу же! Это ведь храм Спаса Нерукотворного в подмосковном Абрамцеве. Его ещё часто называют «сказочным». Построен, кажется, в 80-х годах 19 столетия. И когда-то располагался на территории усадьбы мецената Саввы Мамонтова.
— Всё верно! Необычная белокаменно-расписная церковка считается произведением искусства, одним из первых образцов русского модерна в архитектуре. В ней переплелись мотивы древнего владимиро-суздальского зодчества и художественная фантазия. Получилась, действительно, настоящая сказка!
— А Валентине Диффинэ-Кристи удалось совершенно по-особенному эту сказку запечатлеть на своём полотне «Церковка в Абрамцеве».
— И благодаря этой художнице мы с тобой теперь знаем, что импрессионизм бывает не только русский, но и духовный.
Все выпуски программы Свидание с шедевром
Алексей Венецианов. «Возвращение солдата»
Поделиться— Маргарита, сколько у тебя старых фотографий! Вся история семьи! Прабабушки, прадедушки... А вот это кто на снимке — солдат в униформе царской армии? Тоже твой родственник?
— Да, Олечка, это мой прадед по отцовской линии, Иван Михайлович. Я мало о нём, к сожалению, знаю.
— Вероятно, он был военным?
— Да нет, Иван Михайлович в армии служил как все, по призыву.
— А ведь в то время, если не ошибаюсь, воинская служба по призыву длилась довольно долго?
— Да, во времена прадеда, во второй половине 19-го века, в действующую армию призывали на целых 7 лет. Но ведь были времена, когда солдаты служили и ещё дольше — по 20 лет! Такая воинская служба называлась рекрутской повинностью. Те, кому выпадал солдатский жребий, надолго расставались с домом и родными.
— Большая честь — послужить Отечеству! Но разлука с семьёй, конечно, долгая... Зато какая, наверно, была радость, когда рекрут возвращался со службы домой!
— Да! Не случайно этот сюжет был популярным у живописцев 18-19 (восемнадцатого-девятнадцатого) столетий. Мне, например, сейчас вспомнилась картина Алексея Гавриловича Венецианова «Возвращение солдата».
— Вот бы взглянуть на неё!
— Полотно экспонируется в Государственном Русском музее Санкт-Петербурга. Но у меня где-то была репродукция. Сейчас найду.
— Замечательно, очень хочется увидеть картину!
— Ну, вот и она, даже искать долго не пришлось. Алексей Венецианов написал её в 1830-х годах. Вообще-то «Возвращение солдата» — это часть диптиха. Венецианов создал два полотна, объединённых общей темой. Первая картина называется «Проводы рекрута». На ней отец благословляет новобранца на долгую воинскую службу. Ну, а на картине «Возвращение солдата» мы уже видим события, которые происходят спустя 20 лет.
— На лицах персонажей нет бурных эмоций. Я вижу на них трепетное благоговение. Мать смотрит на сына, молитвенно сложив руки. Отец солдата бережно обнимает её за плечи, желая успокоить и ободрить. Но и сам смотрит на сына, как будто ещё не до конца верит в его долгожданное возвращение.
— Солдат возвратился домой во время жатвы — самой горячей крестьянской поры. Видишь, семья в поле, отец и мать сидят на связанных снопах? Но все словно забыли о работе и собрались вокруг солдата. И это можно понять: родные не видели его двадцать лет! Венецианов запечатлел, пожалуй, наиболее удивительный и глубокий момент встречи после долгой разлуки. Ликование, объятия — всё это будет немного позже. А сейчас родные и сам солдат просто смотрят друг на друга с огромной любовью.
— За время многолетней военной службы в семье, наверное, многое изменилось. Вышли замуж сёстры, женились братья, у солдата появились племянники. Одного из них, самого младшего, он успел взять на руки. А на заднем плане картины, из-за пригорка, идут к семье солдата люди — наверное, это односельчане спешат поздороваться.
— Интересно, что такое обилие персонажей на одной картине совсем не свойственно Венецианову. Обычно художник изображал одну, максимум две фигуры. Чаще всего писал портреты. Однако именно в 30-е годы 19 века Алексей Гаврилович начал искать новые направления в творчестве. И сосредоточился на жанровых сценах из деревенской жизни, которая всегда его интересовала.
— Но ведь жанровые полотна обычно динамичны, в них чувствуется движение, действие. А у Венецианова в «Возвращении солдата» — скорее, тихая созерцательность.
— Олечка, ты ухватила суть! Действительно, сцена на картине «Возвращение солдата», на первый взгляд, может показаться как будто неподвижной. Однако движение здесь — не в фигурах, а в душах персонажей. Как говорят искусствоведы, Венецианов всегда был лириком и созерцателем. И одним из тех художников, кому удавалось передать мгновение вечности.
— А ещё я обратила внимание на то, в каких светлых тонах написана картина. Жёлто-золотое поле, бело-розовое небо. И одежда у большинства героев — тоже светлых оттенков.
— Ну а как же иначе! Ведь возвращение солдата — это всегда светлое событие! Думаю, таким образом художник хотел это подчеркнуть.
— И глядя на эту картину так хочется сказать: слава всем нашим доблестным воинам!
Все выпуски программы Свидание с шедевром
Николай Бурдастов «Святой Варнава строитель»
Поделиться
— Андрей Борисович, дорогой, как я рада, что вы пришли! Мне не терпится поделиться!
— Чем же, Маргарита Константиновна?
— Открытием! Я открыла для себя нового художника! Помогала делать презентацию одной из своих учениц о преподобном Варнаве Ветлужском. И вот, посмотрите, какую замечательную картину обнаружила в интернете! Садитесь к компьютеру, так вам удобней будет. Здесь у меня файл открыт.
— О, мне знакомо это полотно! Оно называется «Святой Варнава строитель». Его написал в 1989 году талантливый нижегородский художник Николай Юрьевич Бурдастов.
— Удивительная работа! Без пафоса, в простоте, художник поведал эпизод из жизни святого. Варнава и два его сподвижника строят церковь на реке Ветлуге, в ста пятидесяти километрах севернее Нижнего Новгорода.
— Мы видим иноков на высоком холме. Варнава стоит с деревянным ведром в руках, он ходил к реке по воду. Его спутники отдыхают от работы на свежеструганных брёвнах, отложив топоры и пилы. Дерево отливает золотом, кажется, от него исходит тёплый медовый свет, преображающий пространство вокруг. Этот символ помогает почувствовать, что вершится святое дело.
— Вершится в тишине, вдали от людей.
— В тех краях и сейчас на сотни километров простираются густые леса. А уж в пятнадцатом веке, когда жил преподобный, и вовсе было безлюдно. И художник смог это показать, грамотно выстроив экспозицию. Ветлуга извилистой серой лентой убегает за горизонт, а вокруг нее темнеет тайга.
— И в этой непролазной глуши усердием монахов появился Троице-Варнавинский монастырь. А потом вокруг него образовалось селение.
— Славное Варнавино! В восемнадцатом веке ему присвоили статус уездного города. Обитель к этому времени упразднили, монастырский Троицкий храм стал приходским. Под его сводами в серебряной раке до революции 1917 года почивали мощи преподобного Варнавы. Святого почитали основателем и небесным покровителем Варнавина.
— После революции всё, конечно же, изменилось...
— Конечно же! Варнавино стало считаться рабочим посёлком. Троицкую церковь в тридцатых годах прошлого века снесли, мощи святого Варнавы пропали. И сама память о преподобном была стёрта из истории Варнавина. А вот восстанавливать её начали как раз благодаря Николаю Бурдастову.
— Правда? Интересно!
— Ещё как интересно! В 1988 году он получил задание от Нижегородского фонда Союза художников написать историческое полотно для Варнавинского краеведческого музея. Местное начальство предложило посвятить картину установлению советской власти в посёлке. А художник возразил: «Ведь история Варнавино началась не в семнадцатом году. Почему бы не обратиться к её истокам?»
— Смело! И разрешили?
— Да, сказали — пиши, только без религиозной пропаганды. И он создал ту самую картину, которая вам так понравилась...
— И в которой есть подлинная жизнь, объединяющая земное и небесное.
— Может быть, именно поэтому полотно Николая Бурдастова вызвало искренний отклик в сердцах жителей поселка. Их тронула фигура святого на фоне привычного, родного пейзажа. Люди осознали, что вот так же просто преподобный может войти в жизнь каждого из них.
— История создания картины «Святой Варнава строитель» — словно продолжение жития преподобного...
— А сама картина — это молчаливая проповедь об истинной вере, уходящая в века...
Картину Николая Бурдастова «Святой Варнава строитель», можно увидеть в Историко-художественном музее посёлка Варнавино Нижегородской области
Все выпуски программы: Краски России
