Поделиться
В сирийской пустыне, восточнее Антиохии, стоит высокая, покрытая лесом гора Корифа. На самой ее вершине в четвертом веке от Рождества Христова обосновался отшельник Аммиан. Он был чрезвычайно строг к себе — спал не более трёх часов в сутки, питался травами и кореньями, произраставшими рядом с его хижиной. Пребывая в воздержании, всё своё время подвижник посвящал молитве. Недолго Аммиан оставался в одиночестве — слава о его подвигах привела на Корифу христиан, желавших научиться монашеской жизни. Вокруг кельи аскета образовалась обитель, иноки просили её основателя стать для них наставником. Аммиан считал себя недостойным такой миссии. Но и оставить учеников без духовного окормления он не мог.
Аммиан знал, что в нескольких километрах от монастыря обитает отшельник Евсевий, превосходящий его в подвигах. Евсевий поселился в пустыне ещё ребенком — его с братом наставлял в христианской аскетике родной дядя. Они жили в тесной пещере без окон, стараясь не выходить из добровольного заточения, чтобы ничто не отвлекало от молитвенного взывания к Богу. Когда брат и дядя скончались, Евсевий в одиночестве продолжал подвижническую жизнь. Аммиан был первым, кто нарушил уединение отшельника. Отыскав среди скал расщелину, которая могла служить входом в потаённую пещеру, он громко воззвал.
— Христос посреди нас!
И тут же услышал из промозглой темноты ответ на свой призыв.
— И есть, и будет!
Расщелина была столь узкой, что Аммиан не смог протиснуться внутрь. Гость долго молчал, прежде чем заговорить вновь — он молился. Творил молитву и Евсевий. Наконец, разговор продолжился.
— Трудную и суровую жизнь избрал ты себе, брат.
— Слава милосердному Богу, что Он позволяет мне послужить Ему малым трудом.
— Но есть путь, шествуя которым ты сможешь еще усерднее служить Христу Спасителю. Прошу тебя — прими попечение об иноках в обители неподалеку отсюда!
— Для того ли я с детства жил вдали от людей, чтобы сейчас выйти к ним и начать учительствовать? Угодно ли Создателю такое самовозвышение? Не будет ли это нарушением Божественного закона?
— Живя в уединении, ты печёшься о спасении только лишь своей души. Избегнешь ли ты укоризны в себялюбии, отказавшись позаботиться о братьях, ищущих Бога? А закон Христов, о котором ты говоришь, повелевает нам любить ближнего, как самого себя. Долг любви — делиться всем, что ты приобрел по милости Создателя. Ты ни в чём не нуждаешься, заточив себя в скале — так научи и других находить утешение в Боге.
Аммиан смог убедить затворника выйти к людям и принять руководство монастырём. Евсевий не нуждался для наставления в обильных речах. Сам его облик, исполненный смирения, побуждал иноков усердствовать в стяжании добродетелей. Видя, сколь воздержан Евсевий в пище, насельники монастыря усугубляли пост. Любовь наставника к молитве открывала им новые горизонты богообщения.
Чтобы ограничить поток впечатлений, открывшийся взору по выходе из затвора, Евсевий наложил на поясницу железный пояс, а на шею надел тяжелую цепь. Между собой вериги были соединены таким образом, что пустынник был вынужден ходить согнувшись и не мог видеть ничего, кроме тропинки у себя под ногами. Покинув пещеру ради служения ближним, опытный аскет по-прежнему держал свои чувства в темнице, давая свободу лишь любви ко Христу.
Современник монахов-пустынников Аммиана и Евсевия, святитель Феодорит Кирский, рассказывая о них в своей книге «История боголюбцев», писал так: «Не знаю, чему мне удивляться более — кротости одного или смирению другого? Аммиан избегал власти и хотел лучше быть послушником, чем начальствовать, видев опасность руководительства. А великий Евсевий, хотя на протяжении долгого времени избегал общения с людьми, тем не менее, послушался убеждений Аммиана. Уловленный сетями любви, он принял на себя попечение о стаде Христовом, и пустынная гора Корифа принесла обильные плоды святости».
Григорий Суров
Поделиться
В конце XIX-го — начале ХХ века врачи-офтальмологи, специалисты по глазным болезням, были в России на вес золота. Один из представителей этой редкой в то время специализации — Григорий Иванович Суров, окулист из Симбирской губернии — посвятил жизнь тому, чтобы сделать офтальмологию доступной для всех.
Уже в старших классах гимназии Григорий решил стать врачом. В 1881-м он успешно сдал вступительные экзамены на медицинский факультет Казанского университета. Первым местом работы Сурова была уездная больница в городе Спасске Казанской губернии. Там Григорий Иванович впервые обратил внимание, как широко распространены среди крестьян глазные болезни. У каждого второго пациента наблюдалась трахома — инфекционное заболевание, которое передаётся через предметы гигиены — например, полотенца, а распространителями являются мухи. Свои наблюдения и неутешительные выводы Суров записывал в дневник: «Эти болезни у нас в России распространены вследствие бедности, невежества, и малодоступной медицинской помощи». Офтальмологи, как уже говорилось, были в те годы большой редкостью. Поэтому Григорий Иванович решил специализироваться именно в этой области. За несколько лет работы в Спасской больнице он получил богатый практический опыт. Затем некоторое время Суров служил военным врачом. И опять же, занимался на этой должности преимущественно офтальмологией. В 1902-м он поступил в Петербургскую Военную Медицинскую академию — «для усовершенствования в медицинских науках по глазным болезням». Там с успехом защитил докторскую диссертацию.
А в 1906-м году Григорий Иванович вновь приехал в город Симбирск. Его назначили заведующим военного лазарета. Офтальмологического отделения в нём не было. И Суров его открыл. Сразу же к «глазному доктору» потянулся народ. «Главный контингент из страдающих болезнями глаз — крестьянство и необеспеченный рабочий люд», — отмечал Суров. С таких пациентов денег за лечение доктор не брал. Наоборот, помогал из собственного кармана — на лекарства, на изготовление очков. Вскоре Григорию Ивановичу удалось убедить местные власти выделить средства на глазной стационар в 50 коек. В 1911-м году стараниями Сурова в Симбирске открылась школа-приют для слепых детей.
А через несколько лет Россия стала Советской. Григорий Иванович не уехал за рубеж. Остался служить своей стране. В те годы о деятельном докторе нередко упоминали в прессе. Вот, например, как в 1923-м описывала его работу симбирская газета «Красный путь»: «Летом в разных районах губернии можно было увидеть фургон, в котором ехал доктор Суров. Он ездил обследовать сельское население. Оказывая помощь, он переезжал из села в село». После таких поездок и работы в госпитале, Суров принимал пациентов ещё и на дому, по вечерам. Симбирский учитель Алексей Ястребов в своих воспоминаниях писал: «Проходя по Беляевскому переулку, я вижу дом. И знаю: вечером у этого дома будет толпиться народ, потому что здесь живет замечательный врач, друг народа Григорий Иванович Суров».
Простой народ искренне любил своего доктора. Когда в 1920-м году большевики осудили Сурова и приговорили к году тюрьмы за то, что он взял на работу в госпиталь бывшего белогвардейского офицера — нищего больного старика, горожане встали на его защиту. Испугавшись волнений, власти восстановили доктора в правах. Впоследствии Григорий Иванович получил высокое государственное признание: в 1943-м году ему было присвоено звание Заслуженного врача РСФСР, а в победном 1945-м — орден Трудового Красного Знамени. Но не ради наград трудился доктор Суров. Однажды в своём дневнике он написал: «Я смотрю в мир глазами тысяч людей, которым помог избавиться от страданий».
Все выпуски программы Жизнь как служение
21 ноября. О пшенице и плевелах
Поделиться
В 13-й главе Евангелия от Матфея есть слова Христа: «Чтобы, выбирая плевелы, вы не выдергали вместе с ними пшеницы, оставьте расти вместе то и другое до жатвы».
О пшенице и плевелах, — епископ Тольяттинский и Жигулёвский Нестор.
21 ноября. Об отвергающих Слово Божие
ПоделитьсяСегодня 21 ноября. В 10-й главе Евангелия от Луки есть слова Христа: «Слушающий вас Меня слушает, и отвергающийся вас Меня отвергается; а отвергающийся Меня отвергается Пославшего Меня».
Об отвергающих Слово Божие, — игумен Лука Степанов.
