Поделиться
Картина Виктора Борисова-Мусатова «Реквием» посвящена художнице и поэтессе Надежде Юрьевне Станюкович, умершей на руках у художника. Мастер писал её мужу: «Смерть Надежды примирила меня со смертью вообще. В мою душу вливается спокойствие».
— Маргарита Константиновна, почему большинство шедевров изобразительного искусства написаны маслом? Хожу по Третьяковской галерее и убеждаюсь в этом.
— Ну, это слишком категоричное утверждение. Масло стало востребовано у художников только в пятнадцатом веке. До этого писали в основном темперой — красками на водной основе, эта техника оставила свой яркий след в искусстве. И с помощью акварели создано немало талантливых произведений. Чтобы не быть голословной, пойдём, я покажу тебе потрясающую акварельную работу. Вот, пожалуйста. Что скажешь?
— Виктор Борисов-Мусатов. «Реквием». Группа женщин в старинных платьях замерли на фоне усадьбы. Каменный замок и сад на заднем плане. Цвета неяркие — такую прозрачность, действительно, может дать только акварель. И вся картина как будто пронизана светом. Но почему у неё столь странное название? Ведь реквием — это католическое заупокойное богослужение. Здесь кроется какой-то аллегорический смысл?
— Картина «Реквием» — одновременно и метафора, показывающая соприкосновение реального и потустороннего миров, и биографическая зарисовка. Работа посвящена художнице и поэтессе Надежде Станюкович. Она умерла совсем молодой на руках у Борисова-Мусатова. На картине Надежда Юрьевна изображена в центре. Видите, в отличие от других, её фигура обесцвечена, и кажется, что она бесплотна.
— Борисов-Мусатов любил её?
— Он относился к ней как к воплощению душевной чистоты. Художник считал, что предназначение женщины — быть носительницей гармонии. Той внутренней красоты, что несёт на себе отпечаток Божественного присутствия. Борисов-Мусатов страдал оттого, что мирская суета как сорняк душит это качество в современницах. А Надежда Станюкович соответствовала высокому идеалу. Она была чуткой ко всему прекрасному, предельно искренней и добросердечной.
— Они поженились?
— Художник был счастливо женат на Елене Владимировне, в девичестве Александровой. И Надежда Юрьевна любила своего мужа, Владимира Станюковича. Борисов-Мусатов просто радовался дарованиям своей модели, как люди радуются цветам, радуге, водопаду. Кстати, супруга художника разделяла его теплое отношение к Надежде Станюкович, и это отразилось в работе «Реквием». Высокая женщина слева, с веером в руках — Елена Борисова-Мусатова. Видишь, она смотрит на главную героиню картины с нежностью и состраданием.
— Вы сказали, что Надежда умерла на руках у художника. Почему так получилось? Где был её муж?
— На фронте. В 1904 году Владимира Станюковича призвали на русско-японскую войну как военного врача. Надежда Юрьевна решила отправиться вместе с ним в качестве сестры милосердия. Супруг отговаривал её. А Виктор Борисов-Мусатов, идеалист и романтик, поддержал благородный порыв, когда Станюковичи обратились к нему за советом. Но на фронте нежная душа Надежды Юрьевны надломилась от вида страданий, порожденных человеческой жестокостью. Она тяжело заболела. Физическая измождённость осложнилась психическим расстройством — депрессией. Надежду Юрьевну переправили в Москву, где она угасла в клинике доктора Усольцева.
— Там её и навещал Борисов-Мусатов?
— Да. Присутствие художника утешало и укрепляло Надежду Юрьевну, помогало ей отряхнуть морок, отуманивающий разум. Глядя на её просветлевший облик, Виктор Борисов-Мусатов вдруг ясно осознал, что смерть — это не конец, не погружение в тление, а исход туда, где нет болезней и горя. Расставание горько, но оно не навсегда. За ним непременно последует встреча. Виктор писал Владимиру Станюковичу: «Смерть Надежды примирила меня со смертью вообще. В мою душу вливается спокойствие». Именно об этом художник хотел рассказать в своей картине «Реквием».
— Когда смотришь на картину «Реквием», слово «спокойствие» обретает особый смысл. Понимаешь его не как безмятежность или расслабленность, а наоборот — как сосредоточенность, стояние перед чем-то великим. Словно здесь, в Третьяковской галерее, вдруг зазвучала музыка Баха, напоминая нам о вечности.
Все выпуски программы Свидание с шедевром
«Журнал от 09.05.2025». Алексей Соколов, Арсений Федоров
Поделиться
Каждую пятницу ведущие, друзья и сотрудники радиостанции обсуждают темы, которые показались особенно интересными, важными или волнующими на прошедшей неделе.
В этот раз ведущие Константин Мацан и Наталия Лангаммер, а также Исполнительный директор журнала «Фома» Алексей Соколов и заместитель Главного редактора Радио ВЕРА Арсений Федоров вынесли на обсуждение темы, связанные с 80-летием победы в Великой Отечественной войне.
Ведущий: Константин Мацан, Наталия Лангаммер
Все выпуски программы Журнал
Единственная
Поделиться
В давние времена жили в деревушке две семьи. В одной был сын— звали его Шан, в другой — дочь по имени Мэйли, что значит «прекрасная слива». Дети дружили с малолетства, а когда выросли — полюбили друг друга и поклялись никогда в жизни не разлучаться.
Пошёл Шан в дом к любимой девушке свататься, но родители отказали юноше из-за его бедности. Хотелось им отдать дочь с выгодой, за Вана-богача.
Наступил день свадьбы. Громко заиграли трубы, носильщики подняли украшенный цветами свадебный паланкин и понесли Мэйли к дому жениха. Сидит она в паланкине, горько плачет. Полпути прошли, вдруг что-то зашумело, засвистело, поднялся сильный ветер, паланкин с невестой в воронку закрутило, и унесло неведомо куда.
Узнал об этом Шан и решил во что бы то ни стало найти Мэйли.
— Зачем тебе чужую невесту искать? Как бы самому не пропасть, — уговаривали его друзья, — В деревне и других красивых девушек много...
— Мэйли для меня — единственная, — сказал Шан, и отправился в дальний путь.
Много дорог он прошёл, но никто нигде не слышал о пропавшей девушке. Печаль одолела однажды юношу: сел он у дороги и заплакал.
Вдруг откуда ни возьмись явился перед ним белобородый старец.
— Отчего ты плачешь, юноша? Кто тебя обидел?
Рассказал ему Шан про свою печаль, а старец ему в ответ:
— Пойдем со мной. Я знаю, где она.
Шли они, шли, и повстречали ещё одного путника. Спрашивает его старец:
— Кто ты и куда путь держишь, юноша?
— Зовут меня Ван Лан, я ищу свою невесту, которая исчезла в день свадьбы.
— Идём с нами. Я знаю, где она, — сказал старец.
Пошли они дальше втроем: Шан, Ван Лан и белобородый незнакомец. Привёл старец юношей к большому дому и пригласил войти, чтобы немного подкрепиться и передохнуть.
Хозяйка дома для гостей богатый стол накрыла, усадила всех за стол, и говорит:
— Хочу я с вами заодно, юноши, об одном деле потолковать. Муж мой давно умер, живу я вдвоём с дочкой. Вот и решила я в дом зятя принять, чтобы кормил меня на старости лет. Кто из вас двоих хочет здесь остаться?
Вышла из-за ширмы девушка — нарядная, красивая как цветок ириса. Понравилась она сразу Ван Лану, да и богатый дом приглянулся.
— Я останусь, — обрадовался он. — Такая невеста мне подходит.
— А я должен свою Мэйли найти, — сказал Шан.
Говорит ему тогда белобородый старец:
— Иди домой, там тебя твоя невеста ждёт. Тысячи лет живу на земле, а всё никак не могу к человеческим слезам привыкнуть... Уж так она в паланкине слезами обливалась, что я её похитил, чтобы проверить, кто из вас её по-настоящему любит...
— Кто ты, дедушка? — спросил Шан.
Но волшебник ничего не ответил и исчез. Зато он помог соединиться двум любящим сердцам.
(по мотивам китайской сказки)
Все выпуски программы Пересказки
Псалом 124. Богослужебные чтения
Поделиться
Вы никогда не задумывались, почему горы — такие манящие? Причём любые: и совсем невысокие, до километра, и пятитысячники — не говоря уже о самых высоких, недостижимых для неподготовленного вершинах. Как сказал поэт, «Сколько слов и надежд, сколько песен и тем // Горы будят у нас — и зовут нас остаться!» 124-й псалом, который сегодня звучит в храмах за богослужением, многократно обращается именно к глубокой символичности гор для верующего человека. Давайте послушаем этот псалом.
Псалом 124.
Песнь восхождения.
1 Надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек.
2 Горы окрест Иерусалима, а Господь окрест народа Своего отныне и вовек.
3 Ибо не оставит Господь жезла нечестивых над жребием праведных, дабы праведные не простёрли рук своих к беззаконию.
4 Благотвори, Господи, добрым и правым в сердцах своих;
5 а совращающихся на кривые пути свои да оставит Господь ходить с делающими беззаконие. Мир на Израиля!
Нет ничего удивительного в том, что уже на самой заре человечества гора воспринималась как особое, священное пространство, где происходит соприкосновение небесного и земного. На горе Синай Моисей получает от Бога заповеди; на горе Фавор преображается Христос перед учениками; да и про Олимп как не вспомнить.
Сама по себе гора очень многозначительна: с одной стороны, её огромное, мощное основание — «подошва» — придаёт ей устойчивость, непоколеблемость. С другой стороны, тонкая, словно игла, вершина, буквально впивается в небо. Тот, кто хотя бы раз в жизни стоял на такой вершине, никогда не забудет абсолютно ни с чем несравнимого ощущения одновременной устойчивости — и воздушности, невесомости — когда перед твоим взором открываются величественные горизонты.
Удивительная вещь: казалось бы, когда мы летим на самолёте, мы видим ещё более далёкий горизонт — а всё же это вообще не то: только стоя ногами на вершине, ты испытываешь исключительный, всеобъемлющий восторг особого предстояния перед бытием.
Для многих древних культур гора — это axis mundi, космическая ось мира, соединяющая высшие и низшие миры. И именно поэтому на вершинах гор строились храмы, организовывались те или иные святилища.
Если мы вспомним самые древние жертвенники, о которых повествует книга Бытия, — это тоже будут «микро-горы», сложенные из камней — на вершинах которых и совершались жертвоприношения.
Прозвучавший сейчас 124-й псалом ещё глубже развивает тему символизма горы: он говорит о том, что «надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек». Гора для верующего становится не только внешним образом духовного вдохновения, но и наглядным примером того, как может ощущать себя сам человек, когда его голова, его мысли — всё то, что и отличает его от животного, — устремлены к Небу. И неспроста греческое слово «ἄνθρωπος» — состоит из двух основ: ἄνω означает «вверх» и θρώσκω — «смотреть, устремляться, прыгать». Смотря на гору, мы словно бы снова и снова задаём себе вопрос: а есть ли во мне задор подняться на вершину — или я всего лишь хочу так и остаться распластанным у её подножия?..
