«Восстановление храма в Крохино: сегодняшнее состояние и будущие перспективы». Анор Тукаева

Наша собеседница — директор фонда «Крохино» Анор Тукаева.

На примере возрождающегося храма 18 века в Крохино мы говорили с нашей гостьей о том, что такое трудные воспоминания о недавнем прошлом и зачем спасать храм, затопленный почти 60 лет назад. Анор рассказала, какие работы по восстановлению храма уже проведены, что делается в настоящий момент, и какие планы на будущее. Наша собеседница поделилась, в какой помощи нуждается этот проект сейчас, и каким образом её могут оказать желающие.

Ведущий: Алексей Пичугин

А. Пичугин

— Дорогие слушатели, здравствуйте. Это «Светлый вечер» на светлом радио. Меня зовут Алексей Пичугин. Я рад вас приветствовать. С удовольствием представляю нашу гостью. Ближайший час здесь вместе с нами и с вами в этой студии проведёт директор фонда «Крохино» Анор Тукаева. Анор, добрый вечер.

А. Тукаева

— Добрый вечер.

А. Пичугин

— Я думаю, что Анор Тукаева хорошо знакома нашим постоянным слушателям, она бывает у нас в эфире. Очень разные темы мы с ней обсуждаем, но всё-таки в основном всё вертится вокруг проекта, которым Анор занимается уже более 10 лет. Это Крохино — место, про которое, я думаю, что наши постоянные слушатели, люди, которым не безразлична наша культура, архитектура, культурное наследие, сохранение культурного наследия, про проект «Крохино» слышали. Это затопленная церковь в послевоенные годы в створе реки Шексны. Или в створе Белого озера — как правильно это называется?

А. Тукаева

— Наверное, да, в створе Белого озера.

А. Пичугин

— В створе Белого озера, там, где Шексна выходит из него.

А. Тукаева

— Исток, да.

А. Пичугин

— Да, у истока Шексны стояла затопленная церковь. Сейчас стоит уже не совсем затопленная церковь. Я думаю, что для тех, кто не в курсе, кто незнаком с проектом, не слышал наши предыдущие программы, надо бы напомнить саму историю Крохино, этого места и фонда «Крохино», и вообще рассказать, чем вы занимаетесь.

А. Тукаева

— История храма не была бы, может быть, такой примечательной, если бы не затопление, которое произошло в селе Крохино в начале 60-х годов. И так получилось, что храм остался чуть ли не единственным затопленным, сохранившемся в зоне строительства водных каналов, в данном случае Волго-Балта. И он простоял в таком безвременье и в беспамятстве практически 60 лет — до 2009 года. И так получилось, что я стала заниматься этим проектом. И мы начали организовывать волонтёрские экспедиции сначала, много лет искали помощи. И вот в 2018 году мы начали уже начали инженерные, достаточно серьёзные, сложные работы по укреплению берега, потому что если в случае обычных разрушенных храмов всё начинается как правило, с фундаментов и с возведения лесов, то здесь нужно было сначала заниматься тем, что находится, получается, под водой. И это довольно сложные работы были, которые мы начали совсем недавно.

А. Пичугин

— Надо ещё говорить о том что у нас вообще на севере от Москвы — Волга, затем Шексна, и вот эта водная система большая, соединяемая каналами, это попытка, достаточно давняя, ещё с довоенных времён, во-первых, обводнить, во-вторых, создать альтернативные водные пути, плюс ко всему ещё и обеспечить питьевой водой целый ряд населённых пунктов. И палка о двух концах, естественно: с одной стороны, создаются те самые водные пути, какие-то населённые пункты получают питьевую воду. Но, с другой стороны, какие-то населённые пункты уходят под воду — безвозвратно причём. У меня нет сейчас, к сожалению, статистики перед глазами, но когда Рыбинское водохранилище строили, то сотни деревень, около 10 городов, по-моему, маленьких...

А. Тукаева

— Да, деревень больше 700.

А. Пичугин

— Да, больше 700 деревень, около десяти, по-моему, городов небольших, из которых самый известный Молога, ушли под воду. Примерно такие же, но, конечно, более скромные результаты и при строительстве вот этого водного пути. То есть река Шексна, которую вы все, наверное, из курса географии знаете, протекающая в Вологодской области.

А. Тукаева

— В Вологодской и в Ярославской, получается.

А. Пичугин

— Частично ещё в Ярославской, да, но основное, конечно, течение в Вологодской области. Река Шексна своё реальное русло сохранила только буквально в двух местах. Это маленький кусочек, который пешком за 10 минут пройти можно: в том месте, где она впадает в Волгу в городе Рыбинске Ярославской области, и ещё какой-то небольшой участок на своём течении. А всё остальное — это система водохранилищ, которые были созданы в разные годы, в 50-е, в 60-е, в конце 40-х. И, к сожалению, Крохино — это одно из тех сёл, вернее, если не ошибаюсь, посад.

А. Тукаева

— Да. Там достаточно интересная и даже, можно сказать, колоссальная история какого-то места, которое сначала было выселками древнего города Белоозеро, потом осталось деревушечкой. И поскольку место было очень значимое с точки зрения речной логистики — там перегружались все идущие грузы на специальные лодки — «белозерки»... то есть это место всегда было обжито людьми, и так получилось, что в XVIII веке это уже был безуездный город — Крохинский Посад. А потом уже к началу ХХ века просто очень крупное село, зажиточное, достаточно развитое. И вот оно прекращает своё существование в середине 50-х годов, остаётся храм, который используется как маяк зоны затопления, и это единственная причина, по которой он...

А. Пичугин

— А что такое маяк зоны затопления?

А. Тукаева

— Там разместили действительно маяк, и он служил судам как некий знак входа и выхода из Белого озера.

А. Пичугин

— Странно, что этот маяк при этом никаким образом не укрепили. Маяк же вещь нужная — суда до сих пор постоянно ходят.

А. Тукаева

— Нужная, да. Но поскольку там это была временная мера и те, кто его эксплуатировали, в общем, это понимали, но надо сказать, что его пытались оградить от воздействия волны. Потому что понятно, что, поскольку фарватер был очень близко, и до сих по близко, всего в 50 метрах от так называемой оси храма, то понятно, что каждое проходящее мимо судно — это волновое воздействие, а по весне это ещё и ледовое воздействие. Так вот, ещё в 60-х, 70-х перед храмом насыпали земляную гряду. И в фильме «Калина красная» эта гряда отчётливо видна. А потом и это делать перестали, но собственно и использовать храм как маяк тоже перестали, потому что на тот момент спрямили русло реки, установили там современные бакены, и необходимости такой достаточно сложной, трудоёмкой эксплуатации этого маяка, куда нужно было еженедельно загружать баллон с газом, утратила своё значение. Его перестали ограждать от волн тогда и перестали эксплуатировать.

А. Пичугин

— Удивительно, что храм простоял. Опять же я советую нашим слушателям посмотреть фотографии. Если в любом поисковике набрать «Крохино», вы там увидите и проекты, которые предлагаются по сохранению храма, каким он должен стать, и то, как он разрушался. То есть если конец 90-х, начало 2000-х основной объём церкви ещё стоит, то, я так понимаю, как раз примерно за несколько лет до вашего приезда в 2009 году основной объём и обрушился.
А. Тукаева

— Да, так получается. Но, честно говоря, мне кажется, это определённое чудо, что он выстоял. И то, как он разрушался, даже это очень интересная история, потому что каждая новая обрушившаяся стена становилась естественной преградой для волн. И так получалось, что он, разрушаясь, давал себе некую отсрочку. И это происходило, получается, десятилетиями, пока не наступил некий критический момент. Но тогда мы уже начали строить эту рукотворную дамбу из завалов самого же храма и этим опять на какое-то время всё это приостановили. А сейчас, поскольку уже сложена шпунтовая стенка берегового укрепления, волна уже никак стены не разрушает.

А. Пичугин

— То есть сейчас храм стоит просто на островке сухом и ему подтопления не грозят.

А. Тукаева

— Можно так сказать. Но самое главное — это не подтопление, а самое главное всё-таки разрушительное воздействие волн, которое было всегда и остаётся. Но теперь волна бьёт просто в стенку и, слава Богу, что до стен храма не доходит.

А. Пичугин

— А что вам говорили реставраторы, когда вы пришли, наверное, спросив их мнения о возможных перспективах вообще какого-то восстановления, спасения?

А. Тукаева

— Знаете, люди вообще говорили и говорят разное. Сейчас, конечно, чаша весов меняется в сторону положительного.

А. Пичугин

— Это сейчас, а в 2010 году?

А. Тукаева

— А в 2010 году, конечно, 98% людей говорили, что это совершенно безнадёжное дело, что это невозможно и бесперспективно, и много других эпитетов того, насколько это утопично и беспросветно в прямом и переносном смысле слова. Но были реставраторы с опытом, и мне кажется, это, скорее, отношение к наследию. Потому что когда люди оценивают возможность сохранения того или иного важного объекта с точки зрения вложенных туда усилий и средств, понятно, что у многих возникает сомнение в целесообразности. Но когда люди во главу угла ставят ценность, то это всё меняет.

А. Пичугин

— Можно провести параллель с человеком, наверное. Когда у него достаточно сложное заболевание и большинство врачей разводят руками и говорят: «Ну извините!» — или слишком поздно, или запущено, или просто здесь медицина бессильна. Но находятся какие-то врачи, которые говорят, что давайте попробуем так, давайте попробуем так. Это не гарантирует то, что человек выздоровеет, но бывает, что случаются чудеса. Такое же чудо произошло с Крохино.

А. Тукаева

— Я думаю, да, это вполне корректный пример и корректное сопоставление, но всё-таки в случае с нашим наследием, учитывая все те технологии, которые есть сейчас, мне кажется, вообще не стоит говорить о безнадёжности того или иного случая. Всё это возможно, было бы желание.

А. Пичугин

— Для меня это очевидно стало лет семь назад, наверное, когда я побывал в Дрездене. Я не очень хорошо себе представлял масштабы разрушения. Я, конечно, понимал, что там это грандиозная культурная катастрофа ХХ века — разрушение Дрездена. Но я не представлял масштабов, потому что когда я пришёл в старый город, он мало чем отличался в своём центре от старых городов европейских, которые не были так разрушены. А потом я увидел, что большинства этих памятников не было до начала двухтысячных годов. А теперь я смотрю Фрауэнкирхе и вижу, и мне об этом стенды рассказывают, которые рядом стоят, что вот эта кладка, например, которую я вижу на уровне 10-15 метров, она отличается по цвету, это та самая кладка, которая осталась от старого храма. Она обрушилась но реставраторы сумели, какими-то только им ведомыми способами, понять, куда вставляются именно эти камни, именно эти блоки, и таким образом сумели воссоздать Фрауэнкирхе частично с применением её родных материалов. Понятно, что это возможно, но, к сожалению, всё чаще у нас в России реставрация говорит о другом. И даже попытки какие-то реставрации, которые нам показывают в Москве, и не только в Москве, хочется сказать, что лучше положите на место, оставьте и не трогайте. Но когда за дело берутся энтузиасты и когда это низовые проекты, и есть возможность привлечь действительно хороших специалистов, то ситуация как раз, наверное, ближе к ситуации в Дрездене.

А. Тукаева

— Мне кажется, когда мы говорим о целесообразности сохранения, нужно говорить прежде всего о целесообразности сохранения памяти. Потому что в конечном итоге это всё про память.

А. Пичугин

— А для кого?

А. Тукаева

— Для всех. Дело в том, что когда мы говорим о таких памятниках — единственный сохранившийся храм в зоне затопления. И проблема ведь в чём? Когда ты идёшь по Белому озеру, да, собственно, по любому такому рукотворному водохранилищу, если ты не знаком с этой историей, ты воспринимаешь этот ландшафт как данность — просто некое озеро, некая река, некий водоём. Но если ты видишь вот такой торчащий из воды и, да, руинированный храм — он красив по-своему, это такой Колизей на Шексне, можно и так его назвать. Я это к тому, что ты понимаешь, что здесь что-то произошло. Это то, что тебя заставляет задавать вопросы и начать просто узнавать эту историю. Если не будет таких мемориальных памятников, если не приложить усилий к их сохранению, то память очень быстро стирается, она хрупкая.

А. Пичугин

— Анор Тукаева, директор фонда «Крохино», в гостях у светлого радио. Понимаете, мы в прошлой программе, несколько месяцев назад, когда мы с вами общались, вы приводили очень интересную историю, что местные жители долго не понимали, для чего это нужно. А потом они как-то стали раскрываться, но всё равно основной лейтмотив: мы понимаем для чего, если ещё памятник, посвящённый войне, будет поставлен в Белозерске, если что-то ещё будет, связанное с какой-то медийной памятью. А для чего им нужно здание церкви, которая стоит затопленная, про которую даже жители Крохино, переселённые из зоны затопления в Белозерск, стараются не вспоминать, потому что это трудная память. Но они даже не совсем осознают того, что это трудная память, но просто у них стоит на разговоры о Крохино такой какой-то внутренний «стоп». Я это наблюдаю... я не был в Крохино, к сожалению, до сих пор, но я это наблюдаю во Владимирской области, в Ивановской области, когда свежепокрашенные памятники, связанные с войной, много достаточно на заброшенных кладбищах ухоженных могил. То есть заброшенное само кладбище где-то там в чистом поле, уже и села нет, а за могилами некоторыми кто-то ухаживает. Но стоят огромные полуразрушенные храмы, которые для местных жителей в общем и целом ничего не значат.

А. Тукаева

— Вопрос, конечно, честно говоря, очень сложный. И дело в том, что мне кажется, память так устроена, что то, что происходило ближе всего к жизни человека, то имеет некий больший вес. Просто приоритеты выстраиваются в соответствии с человеческой жизнью с длительностью человеческой жизни. Конечно, с точки зрения вот этого человеческого срока, война ближе, чем начало отлучения от Церкви — то, которое произошло в начале ХХ века. Но помимо этого есть ещё и государственная политика, где по сути война культивируется как очень важное событие. И когда мы делали попытку и начали записывать с людьми интервью о том, как люди вообще в принципе для себя понимают, транслируют слово, понятие «наследие», то вообще очень многие люди апеллировали именно к событию войны. И это люди разных совсем возрастов, и очень многие возвращаются к войне. Мне кажется, это в каком-то смысле результат культурной политики.

А. Пичугин

— Это правда. Я заполнял недавно одну заявку, где в разделе «культура» и в разделе «историческая память» было несколько пунктов связанных с войной, патриотизмом. Хотя меня порадовало, что последним пунктом была память о жертвах политических репрессий — это важно очень у нас, важная история. И хорошо, что она в официальные такие бумаги стала попадать. Но войны у нас несколько пунктов — мы сейчас не даём оценку наверное, это хорошо, но культура каких-то культурных событий и исторической памяти, в том числе то, чем занимается Анор Тукаева — Крохино — это впроброс где-то пока ещё. Наверное, потому что мы не можем сформулировать вот эту повестку необходимости, даже для себя, даже где-то на низовом уровне.

А. Тукаева

— Тут есть ещё такой важный нюанс, возвращаясь к первой части вопроса про то, где вообще в памяти это всё находится. Всё дело в том, что весь советский период учил нас тому, что новую жизнь надо строить на руинах старой. И мы, и предыдущее поколение очень плодотворно этим занимались. Собственно и сейчас эта парадигма живёт, и во многом она транслируется дальше. Поэтому, мне кажется, для того, чтобы начать формировать некую новую повестку, нужно приложить достаточно много усилий. Если 70 лет происходило это, и это в нас вживлялось и вытравливалось что-то другое, то чтобы это всё повернуть вспять, соответственно, нужно как минимум несколько десятилетий. И говорить о том, чтобы переселенцы из зоны затопления вдруг как-то по-другому увидели этот храм для себя — вот просто так, даже не просто так, спустя десять лет какой-то там активности.

А. Пичугин

— Даже если эти люди будут очень верующими церковными, у них в Белозерске есть достаточное количество храмов — у меня друг служит в самом Белозерске, священник. И я понимаю, что для них для того, чтобы прийти в церковь, есть достаточно мест, помимо храма в Крохино. Я почему об этом говорю — я пытаюсь сформулировать то, зачем им нужен храм в Крохино. Тем более, что он не будет всё-таки в полной мере действующим православным храмом.

А. Тукаева

— Я думаю, что в контексте местных жителей, это память о той важной локальной истории, которая там произошла. С точки зрения людей не только местных, это вообще, на мой взгляд, по сути такой символ ХХ века. Потому что там он настолько нагляден, настолько он говорит сам за себя. То есть и затопление — история в каком-то смысле слова, в таком метафорическом, и те десятилетия безвременья, которые там произошли, это всё про нашу историю, это всё то, что происходило везде, но просто там это вопиюще наглядно. Поэтому в каком-то смысле это вообще про историю в целом, помимо той локальной истории с затоплением конкретных территорий, которая произошла на Белом озере.

А. Пичугин

— Мы сегодня встречаемся ещё и потому, что в Крохино постоянно что-то происходит, там всё в динамике. И я так понимаю, что ваша жизнь во многом выстроена вокруг того, что происходит в Крохино. Сейчас самый разгар сезона — июль. И уже, наверное, половина работ в Крохино сезона 2021 года пройдена. Я хорошо помню, как в том году вы искали песок для того, чтобы укрепить — сейчас вы точнее скажите, что укрепить.

А. Тукаева

— Да. В том году мы занимались как раз укреплением берега. И по технологии, построив шпунтовую стенку, нужно было внутри этот образовавшийся бассейн, будущий остров, засыпать песком. И поскольку храм затопленный, нужно было этот песок везти по воде. У нас, конечно, была просто уйма проблем. Но там была довольно такая странная и драматичная и комичная одновременно история. Комичная потому, что кажется, что те времена должны были вроде пройти, но на местном песчаном карьере произошёл вооружённый захват. И он длился очень долго, из-за этого песок не могли нам никак продать. Потом настал уже конец сезона и конец навигации. В общем, всё сложилось и всё получилось, слава Богу. А в этом году новая напасть, связанная с невероятным ростом цен на металлопрокат и на пиломатериалы. И у нас как раз случилась совершенно непредвиденная ситуация, поскольку мы подаём заявки на различные гранты, на финансирование, в том числе сезона работ, заранее, зимой. Естественно, мы туда закладывали совершенно другие сметы. И когда часть грантов нам удалось выиграть, оказалось, что мы за эти деньги уже не можем купить тот объём, который должны были для запланированных работ. А в этом сезоне мы должны возвести консервационные леса к паперти, и будут определённые работы по укреплению стен. Соответственно, мы сейчас находимся в поиске либо пиломатериалов, либо денег на пиломатериалы поскольку цены от нас убежали очень далеко. И это достаточно тяжёлая ситуация — в середине сезона уже начинать этот поиск. На самом деле мы рассчитывали на помощь местных лесопромышленников но эти надежды не оправдались.

А. Пичугин

— Казалось бы, Вологодская область — ты едешь по Вологодской области по какой-нибудь не центральной дороге, не по Ярославскому шоссе, и ты можешь час ехать за вереницей лесовозов, которые куда-то везут этот лес, недостатка которого в Вологодской области нет точно.

А. Тукаева

— С лесом действительно недостатка нет. Дело в том, что очень многие лесопромышленники работают сразу на экспорт, на европейский экспорт, поэтому на внутренний рынок так получается, что леса не хватает.

А. Пичугин

— Неужели вам так много надо?

А. Тукаева

— Сейчас мы ищем 50 кубов леса. И мы уже пересмотрели свои нужды с сосны, которая как раз выросла в цене практически в четыре раза, на осину. То есть сейчас речь идёт о 50 кубах осины.

А. Пичугин

— Это ведь не так много, друзья. Тут мы можем только обратиться к вам, наверное. Если у вас есть такая возможность помочь храму в Крохино, то есть сайт фонда Центра возрождения культурного наследия «Крохино»: krokhino.ru. Или в любом поиске можно набрать «Крохино» и одна из первых ссылок вас приведёт именно в этот Центр возрождения культурного наследия «Крохино». И там есть раздел «Помощь» — сверху вы увидите. Переходите в раздел «Помощь», он выделен красным шрифтом. И здесь вы увидите все возможности, как это можно сделать с помощью банковской платёжной квитанции, сбербанка-онлайн и возможными разными способами других банков, а также просто через банковскую карточку. Здесь же есть возможность стать волонтёром фонда, и вся необходимая информация, как стать волонтёром Крохино, тоже написана. Так что, если у вас есть такая возможность, я думаю, что Анор Тукаева и её друзья, её помощники-волонтёры Крохино будут очень благодарны. И это поможет в этом году продвинуть работы по воссозданию исторической памяти, какой-то исторической справедливости в Крохино сильно вперёд.

А. Тукаева

— Да, мы будем очень признательны, если вдруг нас услышат, мало ли другие лесопромышленники, которые захотят помочь, или просто те, кто будут готовы пожертвовать, это будет действенная помощь для нас.

А. Пичугин

— А есть у вас какие-то объёмы, масштабы — то, что бы вы хотели сделать в этом году?

А. Тукаева

— В этом году у нас были планы, помимо лесов, про которые я уже сказала, мы планировали сделать для волонтёров некую летнюю кухню, потому что и рабочие, которые с нами работают, и волонтёры по сути живут там всё лето. Надо понимать, что это болото, поэтому там жить в палатке постоянно не получается, поэтому мы в том году выделили часть времени и часть средств на то, чтобы возвести такие небольшие бытовки чтобы можно было спать под крышей. И в этом году мы планируем сделать летнюю кухню. Но это ещё не всё, потому что для нас тоже важно, чтобы и место оживало чисто внешне, визуально. И в этом году, помимо этих работ, мы ещё будем делать такую архитектурную инсталляцию с названием села Крохино. Это такие четырёхметровые буквы Крохино, по сути это такая металлическая конструкция, обшитая пиломатериалами. Её будет видно с воды — это такая тоже очень важная для нас веха, потому что очень часто люди проплывают мимо. И если у них нет сопровождающей экскурсии, я имею в виду лайнеры — там проходят очень много туристических лайнеров, — они не всегда понимают, как называется это место. То есть иногда мы даже слышим по громкой связи, по громкоговорителю, что там идёт экскурсия и им рассказывают, что это за место. А очень многие не знают, что это за место. И иногда называют Калязином, иногда Мологой, то есть как угодно могут называть. А нам очень важно, чтобы всё-таки этот храм имел конкретную географическую и историческую привязку. Поэтому эти буквы, я надеюсь, какую-то привнесут тоже свою здесь...

А. Пичугин

— А QR-код большой, видимый с воды?

А. Тукаева

— Думали об этом. Но, честно говоря, мне кажется, это немножко, может быть, неуместно будет духу этого места. Я думаю, что это легко найти, загуглив просто «Крохино».

А. Пичугин

— А автоматические вот эти экскурсоводы-гиды, которые на теплоходах часто используют, — я несколько раз встречался с достаточно смешными вариациями. Например, в знаменитом Плёсе в Ивановской области — там прогулочный теплоход с экскурсией автоматической, и просто идёт теплоход и рассказывают. За Плёсом в одну сторону известная дача, в другую сторону леса, леса, и где-то рядом с городом поворот реки и остатки какого-то строения — старая-старая фабрика, сгоревшая в своё время, в раннесоветское. И вот автоматическая экскурсия рассказывает, что вот такая-то фабрика, и в один прекрасный день она сгорела. И точно так же я тут недавно совсем слышал в Петербурге: на теплоходе тоже была экскурсия, где рассказывали про архитектора, который построил какие-то дома на набережной реки Мойки. И автоматический экскурсовод бодро сообщил о том, что этот архитектор оформил два фасада по Мойке. Но это такие лирические отступления о том, что вот может быть...

А. Тукаева

— А я ещё могу сказать лирическое одно отступление: Плёс тоже, кстати, полузатопленный город.

А. Пичугин

— Частично, конечно, потому что там около 300 метров была Волга шириной, а сейчас там почти в два раза больше.

А. Тукаева

— Как и Валдай, кстати, тоже. Я сама об этом не знала. Недавно мы проезжали и тоже узнали.

А. Пичугин

— Как и Калязин. А Торопец так вообще затоплен почти на две трети. Я напомню, что в гостях у светлого радио Анор Тукаева, директор фонда «Крохино». Я — Алексей Пичугин. Через минуту мы продолжим наш разговор.

А. Пичугин

— Возвращаемся в студию светлого радио. Напомню, что сегодня у нас в гостях Анор Тукаева, директор фонда «Крохино». И мы говорим о том, что происходит в затопленном Крохино, как продолжаются работы по спасению храма в Крохино. Идут они уже более 10 лет. И вот последние несколько лет Анор Тукаева периодически приходит к нам и рассказывает о том, что нового происходит. Это замечательный и грандиозный совершенно проект, которому, конечно, нужна помощь. В этом году собирают средства на строительный лес и на металлопрокат, так необходимый при строительстве. Если вы слушаете нашу программу и у вас есть возможность помочь как-то проекту Анор Тукаевой, то вы можете набрать в любом поисковике «Крохино. Центр возрождения культурного наследия» — это будет одна из первых ссылок. И на самом сайте krokhino.ru в разделе «Помощь» вы можете посмотреть, как помочь. Здесь есть разнообразные виды помощи с оформлением платежей, есть возможность перевода по банковским картам. И, конечно, есть возможность стать волонтёром фонда, и здесь рассказывается о том, как это происходит. Кстати, а волонтёры что делают, помимо того, что они физически помогают, приезжают?

А. Тукаева

— Я хочу рассказать подробнее, как именно физически помогают, потому что это не всегда понятно — чем можно помочь. Казалось бы, очень сложный объект, но на самом деле очень многое можно сделать своими руками. И, наверное, это самая вдохновляющая часть работы волонтёра, когда ты за несколько часов расчищаешь какую-то площадку и видишь буквально сразу результат твоей работы. В этом году мы расчищали как раз четверик храма от завалов, потому что у лесов достаточно большие такие опоры, и их нужно было ставить на некую ровную условную поверхность земли. Понятно, что земля там находится под водой. Новый нулевой уровень храма-острова — вот до этого уровня мы расчищали завалы храма. Соответственно, эта работа будет продолжена теперь в трапезной. То есть физическая работа на острове такова. Помимо этого всегда нужно помогать по хозяйству — это готовка, вода, мытьё посуды, то есть совершенно такие понятные бытовые вещи, которые в нашей такой полупоходной жизни всегда актуальны. Помимо этого у нас есть достаточно большой объём работ, не связанный конкретно с работами на храмовом остове. Это работы по нашему виртуальному музею, потому что мы собираем воспоминания переселенцев, мы очень много ищем каких-то архивных материалов, транскрибируем эти записи, расшифровываем архивные какие-то записи. Сейчас, например, у нас совершенно невероятная находка в архиве РГАЛИ — Российский государственный архив литературы и искусства. Там мы обнаружили материалы этнографической экспедиции что, конечно, странно для этого архива. И там были найдены свадебные песни села Крохино.

А. Пичугин

— То есть это уже послевоенная была экспедиция, я так понимаю.

А. Тукаева

— Это была довоенная экспедиция, чем она невероятно ценна. Потому что если представить себе что в 30-е годы записывалась экспедиция, то это, скорее всего, респондентами этнографов были, вероятно, бабушки.

А. Пичугин

— Люди XIX века ещё.

А. Тукаева

— Да, именно об этом я хотела сказать, чем это, собственно, так ценно. Потому что все современные экспедиции относятся к 90-м годам ХХ века. Понятно, что это уже пересказы пересказов, а тут всё-таки достаточно живой материал. И у нас сейчас зарождается такой проект оживления, если можно так сказать, этих свадебных песен. Будет много работы по расшифровкам. И тоже если это кому-то придётся по вкусу, если у кого-то это вызовет интерес, то к этому тоже можно присоединиться в качестве добровольцев.

А. Пичугин

— Мы всех можем адресовать к фильму, который вышел несколько лет назад — «Крохино. Незатопленные истории», где ещё живые... я так понимаю, что сейчас из участников этого фильма немного людей осталось.

А. Тукаева

— Всё-таки большая часть ещё живы, потому что там возрастной диапазон переселенцев от 60 до 90 лет. Надо понимать, что в основном те, с кем мы разговаривали, участники фильма «Незатопленные истории Белого озера», это дети переселенцев, которые родились либо уже непосредственно в период переезда людей из затопляемых сёл...

А. Пичугин

— Или были перевезены совсем маленькими.

А. Тукаева

— Да. Соответственно, тех, кому было больше 90 лет — да, люди, конечно, очень быстро уходят, и это большая удача, большое чудо, что мы успели их записать.

А. Пичугин

— Интересно, а кто-то из этих людей приезжает в Крохино для чего-нибудь?

А. Тукаева

— Вообще, очень мало людей из переселенцев приезжают. Но у меня есть надежда, я очень рассчитываю, что в перспективе люди будут откликаться на это в большей степени. Я надеюсь очень на детей, на внуков. И собственно эта архитектурная инсталляция с буквами «Крохино» — мы хотим сделать праздничное открытие этой надписи, этой инсталляции и пригласить туда как раз переселенцев, чтобы они видели, что, во-первых, это место уже живёт, что это не некое такое безвременье и некое такое болотное, забытое пространство, что там уже есть жизнь и что там можно просто напросто передвигаться, и достаточно комфортно, и посуху местами, потому что мы делаем такую систему тропинок на сваях, чтобы в случае подтопления там можно было находиться в комфорте.

А. Пичугин

— А почему, как вы думаете?.. вот для жителей Крохино это тяжёлая история и люди туда не приезжают, хотя от Белозерска до Крохино несколько десятков километров.

А. Тукаева

— 17 километров — это, в общем, не очень далеко.

А. Пичугин

— А вот в землячестве Мологи тоже уже немного людей осталось, но они каждый год на место Мологи приезжают, спускают венки на воду. И это продолжается десятилетиями.

А. Тукаева

— Мне кажется, что дело, наверное, в том, что разные поколения людей — мы говорим про непосредственных переселенцев. Там, получается, всё это затапливалось в конце 30-х, начале 40-х годов, а здесь — в конце 50-х, начале 60-х. Это принципиально разные поколения. Я думаю, что те, кто участвовали при зарождении землячества, они и своим детям передали некое трепетное отношение к этой памяти, к этому городу и к той жизни, которая там была. А, получается, что переселенцы Белого озера, по всей видимости, и война была таким потрясением, и это переселение, что, наверное, проще всё это было забыть и просто закрыть эту книгу и отложить в самый дальний угол, не вспоминать и не думать. Потому что люди действительно переживали большие трагедии. У многих не осталось даже мужчин в семье после войны, а тут этот переезд. И что там этот храм разрушающийся, и что там это Крохино — они выжили, и слава Богу. Мне кажется, здесь это, наверное, поколенческое. И не было даже попытки. Дело в том, что там до появления землячества прошло 30 лет, то есть 30 лет люди хранили молчание, и не знаю, видели ли и встречали журнал «Родина» — это, по-моему 1987-й или 1988-й год. Там появилась первая заметка о Мологском землячестве. Но сколько лет прошло с момента затопления? Тоже достаточно много.

А. Пичугин

— А сейчас Рыбинский музей действует.

А. Тукаева

— Да. И музей создавали как раз... сначала землячество, из землячества вырос музей, и он замечательный, и землячество, в общем-то, живо до сих пор, хотя там уже дети и внуки переселенцев. А здесь не было даже попытки сделать это землячество. И я бы назвала это неприятием такого проекта на местном уровне, а он был достаточно явным первые годы, мне кажется, это очень показательно в какой-то степени. Потому что когда я пришла в музей, чтобы просто спросить, что у них есть накопленного по теме затопления, мне сказали: «Какое затопление? Нас вообще не затапливали. О чём вы говорите?»

А. Пичугин

— А сейчас, наверное, ещё и настроения людей меняются, потому что в том же Рыбинске, когда ты приходишь в этот Музей затопления, там тебя просто берут под руки и ведут, и каждый камешек, который у них лежит, показывают. И не факт, что люди, которые в этом музее работают, смотрительницы, экскурсоводы, так уж прям прямое отношение к Мологе имели, но для них это важно.

А. Тукаева

— Да, я думаю, что это отношение всё-таки формировалось не в один день. Я думаю, что оно формировалось десятилетиями. Там был прекрасный первый, получается, основатель музея Алексей...

А. Пичугин

— Да, покойный, к сожалению, да.

А. Тукаева

— Я думаю, что его, в том числе душевными, усилиями, его энтузиазмом очень много было заложено такого фундаментального, краеугольного, скажем, такого, духовного начала этого музея. А потом, ведь очень важно, когда есть то, к чему можно прикоснуться, и они делали экспедиции уже, получается, и в 80-е, 90-е годы, и поднимали вещи, и люди приносили свои какие-то ценные свидетельства семейные в этот музей. А здесь, получается, кроме храма, долгое время ничего не было. И мы сейчас по крупинкам собираем вот эти предметы и планируем сделать Музей незатопленных историй в Белозерске. Но, в общем-то, эта работа ещё не даёт таких прям урожаев памяти, какой-то созидательной энергии. И мне кажется, это действительно такой долгий процесс, именно потому, что учили же... собственно, это война двух внутренних воззрений, парадигм, если хотите. Вот есть государственная точка зрения на затопление, что это большое благо, что будет электричество, будут глубоководные водные пути.

А. Пичугин

— Это старая история, сейчас вообще никакой точки зрения нет.

А. Тукаева

— Но всё-таки этот конфликт между вот этой государственной точкой зрения и личной историей, тихой драмой, когда тебе нужно оставить кладбище, оставить сад, который ты возделывал долгие годы. У нас потрясающая и, конечно, очень горькая история одного крестьянина крохинского, который был первым активным основателем колхоза, то есть он в XIX веке был зажиточным крестьянином-кулаком. По счастливой случайности его не раскулачили, никуда не выслали. Он создал какой-то невероятный сорт пшеницы местной «Крохинка». И о ней даже был выпущен буклет 1938 года. Он возделывал эту пшеницу уже когда был колхоз. И на закате своих лет он узнаёт о затоплении и по сути о том, что всё, ради чего он жил, ради этой прекрасной пшеницы,которая в условиях этого северного земледелия...

А. Пичугин

— Очень рискованного, которое там: отвоёвываешь у природы клочок земли.

А. Тукаева

— И он это всё отвоевал. И она славилась, можно сказать, на весь Союз, с какой-то точки зрения. И он узнаёт о затоплении, его переселяют вместе с семьёй в Вологду. И он от горя просто сходит с ума и умирает очень скоро.

А. Пичугин

— А эту пшеницу больше нигде не культивировали?

А. Тукаева

— А пшеницу сохранили, потому что это был уникальный сорт. И так получилось, что мы её нашли. Она до сих пор произрастает на опытных полях института ВИР. И она сейчас растёт под Таганрогом — мы её нашли. Это совершенно невероятная история.

А. Пичугин

— Ничего себе! Не пропала на самом деле.

А. Тукаева

— Она не пропала. И мы даже думали и предлагали Вологодской академии имени Верещагина вернуть эту пшеницу обратно.

А. Пичугин

— Там есть какие-то места под поля рядом с Крохино, в незатопленной части?

А. Тукаева

— Нет, Крохино — это по сути заболоченная территория.

А. Пичугин

— Да, но где-то же там болота заканчиваются. И в память...

А. Тукаева

— Я думаю, честно говоря, что это вполне реальная перспектива. Я очень в это верю — почему нет?

А. Пичугин

— Есть почти заброшенное село под Суздалем — Невежино. Там росла невежинская рябина, которую в XIX веке использовали для производства разных настоек — вот Смирнов знаменитый. Все делали всё на невежинской рябине, она славилась на всю империю. А потом — революция, и как примерно вы рассказываете с пшеницей: вообще пропала сама идея о том, откуда она могла происходить. Искали на Украине её, было какое-то такое звуковое сочетание: Нежин — Невежин, что оттуда рябина. Нет, там не было такой. Потом в итоге вдруг случайно выяснилось, что это маленькое село под Суздалем. И до сих пор там очень много рябины растёт. Село почти заброшенное, но как память о том, что когда-то практически каждый житель этого села выращивал рябину, потому что многое шло на продажу, там всё в этих кустах, но села практически нет самого.

А. Пичугин

— Я напомню, что Анор Тукаева, директор фонда «Крохино», в гостях у светлого радио. Я, кстати... вот мы заговорили о Суздале, у нас же в хрущёвские годы — да это не только под Суздалем, а много где, просто там я это наблюдаю постоянно — неперспективные сёла, поэтому исторические сёла, часть из них старше Москвы, были расселены. Люди оттуда переезжали или в соседние, или в города. И там много пустошей в полях, которые ещё до 80-х годов были жилыми. То есть в промежуток между 50-ми и 80-ми годами происходит эта колхозная реформа, вернее укрупнение колхозов, и люди переезжали. И до сих пор, несколько лет назад, по крайней мере, это ещё было, жители этих сёл, так как люди-то последние уезжали в 80-е, то многие из них, ещё не старые люди, приезжают туда в какой-нибудь престольный праздник, хотя там уже церкви нет дано, но в какой-нибудь престольный праздник, Успение, например, ставят столы, и у них такая тризна своеобразная по своему селу, по своей деревне. Или едешь там по этим полям, а у тебя прямо в центре распаханного поля стоит огромный храм с шатровой колокольней. И, значит, это тоже до 70-х годов было жилое место. Но люди приезжают, и там нет, наверное, проблем с сохранением исторической памяти. Есть огромные форумы у нас в интернете, где жители этих сёл обсуждают, собираются, выкладывают планы села, обсуждают, где какой дом был, где стояла школа, где было правление колхоза, где было церковное место. И вот они всё это обсуждают из месяца в месяц, какие-то новые документы вывешивают. И тут какая-то другая история получается.

А. Тукаева

— Мне кажется, мы просто не всегда знаем о других примерах, то есть хорошие примеры, слава Богу, иногда на слуху.

А. Пичугин

— Сложно сказать, что это хороший пример. Это пример сохранения памяти.

А. Тукаева

— Да, безусловно он хороший. Когда люди это делают, когда у них есть понимание, зачем это делать. Но вообще в провинции есть процесс деградации культурной, и он идёт давно, когда те люди, которые к чему-то стремятся, уезжают из провинции, а остаются те, кто не стремятся. Я всегда говорю это с некоторой болью, но тем не менее в нашем случае мы это видим, что у людей, с которыми мы взаимодействуем, действительно вытравлено это чувство локальной идентичности, сопричастности к истории, к месту, к земле. Но я думаю, что здесь действительно пройдёт какое-то время и это будет меняться. Вода камень точит. В нашем случае получается, что мы эту ситуацию постоянно разогреваем, мы просто зажгли костёр 12 лет назад и поддерживаем его. И люди будут собираться у этого костра, безусловно. Во всяком случае я в это верю.

А. Пичугин

— Да, я тоже на это очень надеюсь. Но какие у вас есть для себя, может быть, — я понимаю, что сейчас сложно говорить о сроках, но, может быть, вы как-то внутри себя разграничиваете, что в этот год, что в следующих год. И когда можно будет сказать, хотя я думаю, что в случае с Крохино нельзя никогда сказать, что эта история может быть для вас закончена и поставлена финальная точка, потому что даже если храм будет сделан абсолютно так, как вы хотите и к чему вы стремитесь, всё равно вы найдёте к чему в самом Крохино продолжать прикладывать силы.

А. Тукаева

— Мне кажется, что тут действительно сложно говорить о временных рамках, хотя бы потому, что сейчас вообще довольно шаткий период... мы ещё не приучены как общество вкладываться и жертвовать на проекты по сохранению наследия. Откровенно говоря, этот рост из инициатив снизу и помощи общественной наблюдается буквально в последние несколько лет. А первые годы мы работали совершенно на чистом энтузиазме, на тех средствах, которые волонтёры по сути привозили с собой, то есть сколько у нас было денег, столько мы и покупали строительных материалов. И в первый год существования фонда 500 рублей за год мы собрали. И так мы первые пять лет впроголодь, в общем-то, и жили. Я просто к тому, что этот процесс идёт снизу и очень медленно. И, наверное, для того, чтобы менялось что-то кардинально не только в Крохино и не столько в Крохино, но и в целом: отношение к наследию, отношение к соучастию в сохранении наследия — это должна быть ещё и государственная повестка. Не только про фестивали, посвящённые памяти о Великой Отечественной войне, но ещё и чуть дальше и чуть шире. Но если говорить, возвращаясь к Крохино, мне кажется, что дело тут не только и не столько в местных жителях, в бывших переселенцах, потому что в конечном итоге это действительно памятник гораздо шире той территории, где он находится. Я уже говорила, но повторюсь, что это памятник истории ХХ века. Я не знаю, что есть более наглядного такого, чтобы так здорово и так понятно говорило о том, что вообще произошло со страной и с нами. И, честно говоря, меня это всегда удивляло, но ещё 12 лет назад, когда я начинала заниматься этим проектом, меня это очень удивило тогда — когда я набирала в поисковике «разрушенный храм»... то есть понятно, что на «затопленный храм» он выдаёт Крохино...

А. Пичугин

— И Калязин.

А. Тукаева

— Калязин, да. Но преимущественно всё-таки, если смотреть именно фотографии, Крохино. Но и на «разрушенный храм» он тоже показывает Крохино. То есть это просто очень яркий такой символ. Поэтому и в проекте предусмотрено не восстановление полное храма, потому что новодел на воде в этом месте стёр бы на самом деле ту историю, которая там произошла. Поэтому консервация и вот этот маяк — стилизация маяка. И путевая мемориальная часовня. Чтобы была руина, чтобы она рассказывала об этой истории, которая здесь произошла.

А. Пичугин

— Но сроков вы не ставите?

А. Тукаева

— Если говорить совсем практично, то сроки всё-таки есть, иначе мы не могли бы планировать сезон, бюджет на сезон и так далее. То есть если в этом году мы говорили о лесах на часть паперти, то в следующем сезоне это, соответственно, леса в трапезной, в основном четверике и начало работ с фундаментами. Поскольку с фундаментами там совсем нетривиальная история, поскольку фундамент всё ещё находится по сути под уровнем воды и в воде.

А. Пичугин

— Всё-таки под уровнем, да?

А. Тукаева

— Конечно. То есть уровень земли находится под водой. Мы никогда не сможем понизить уровень воды в водохранилище.

А. Пичугин

— Естественно. Но какая угроза самому фундаменту от этого?

А. Тукаева

— Скорее всего, он какой есть, такой есть. Он, может быть, куда-то чуть-чуть сместился, потому что у храма есть небольшой, может быть незаметный, но крен. Поэтому трудно утверждать, что конкретно с фундаментами происходит. Поэтому там нужны по сути устройства некоего нового, независимого фундамента...

А. Пичугин

— Это сваи, которые будут туда забиты. Есть же какие-то технологии подведения свай.

А. Тукаева

— Да, есть три технологии. Это свайное поле, это может быть монолитная бетонная плита и третий вариант — это инъектирование. Есть ещё буронабивные сваи, на самом деле там по сути четыре вот этих технологии, и они могут и комбинировано использоваться и так далее. Мы сейчас как раз работаем над проектными работами с тем, чтобы выбрать какой-то один оптимальный вариант, чтобы он был оптимален и по технике, которую нужно использовать при этих работах, и по стоимости работ, естественно, потому что всё-таки мы благотворительный фонд, а не какая-то там крупная инвестиционная компания. Поэтому мы все эти нюансы должны просчитывать. И самое главное, что объект сложный, у нас нет, по большому счёту, права на ошибку, и хочется, чтобы это решение было взвешенным. Поэтому если разделить на годы, то получается леса на основные части храма — это один сезон работ. Второй сезон работ — это, наверное, часть фундаментов. Возможно, работы с фундаментами разделятся на два сезона работ, потому что лето — это всё-таки достаточно короткий период. И потом уже реставрационные работы. То есть я думаю, если мы будем планомерно находить финансирование на эти работы, то я думаю, что это около пяти-шести лет. Параллельно ведь ещё ведутся работы по созданию музея. Вы правильно сказали, что в самих стенах храма в Крохино эта история не заканчивается, она только, наверное, начинается с них, но не заканчивается.

А. Пичугин

— И ещё раз о том, как можно помочь Крохино: krokhino.ru. Или в любом поисковике набираете «Крохино» — Центр возрождения культурного наследия, это будет одна из первых или первая ссылка. Там есть раздел «Помощь», и в разделе «Помощь» есть все сведения о том, как можно оформить финансовую помощь. Это и различные банковские платежи, и приведены примеры того, как это делается через разные банки, оплата картой, и возможность стать волонтёром Крохино. Если кто-то в течение нашей программы или давно следит за деятельностью Анор Тукаевой, понимает, что он хочет помочь, то эта помощь будет крайне необходима сейчас, поскольку сезон в самом разгаре и очень нужен строительный лес и металлопрокат, цены на которые выросли.

А. Тукаева

— Да, верно.

А. Пичугин

— Спасибо большое. Анор Тукаева, директор фонда «Крохино», была у нас в гостях. Анор, спасибо. Прощаемся с вами: до новых встреч, будьте здоровы.

А. Тукаева

— Спасибо.

Другие программы

Богослужения вечера

Тексты богослужений праздничных и воскресных дней. Всенощное Бдение. 21 декабря (вечер 20 декабря) 2025г.

Вечер 20.12.25

Неде́ля 28-я по Пятидеся́тнице, святы́х отцо́в.

Прп. Пата́пия.

Глас 3.

ВСЕНО́ЩНОЕ БДЕ́НИЕ

Вели́кая Вече́рня

Диакон: Воста́ните!

Хор: Благослови́.

Иерей: Сла́ва Святе́й и Единосу́щней и Животворя́щей и Неразде́льней Тро́ице всегда́, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Священнослужители в алтаре:

Прииди́те, поклони́мся Царе́ви на́шему Бо́гу.

Прииди́те, поклони́мся и припаде́м Христу́ Царе́ви на́шему Бо́гу.

Прииди́те, поклони́мся и припаде́м Самому́ Христу́, Царе́ви и Бо́гу на́шему.

Прииди́те, поклони́мся и припаде́м Ему́.

Псало́м 103, предначина́тельный:

Хор: Благослови́, душе́ моя́, Го́спода./ Благослове́н еси́, Го́споди./ Го́споди, Бо́же мой, возвели́чился еси́ зело́./ Благослове́н еси́, Го́споди./ … / Вся прему́дростию сотвори́л еси́./ Сла́ва Ти, Го́споди, сотвори́вшему вся.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа, сла́ва Тебе́ Бо́же. (Трижды)

Вели́кая ектения́:

Диакон: Ми́ром Го́споду помо́лимся.

Хор: Го́споди, поми́луй. (На каждое прошение)

Диакон: О Свы́шнем ми́ре и спасе́нии душ на́ших, Го́споду помо́лимся.

О ми́ре всего́ ми́ра, благостоя́нии Святы́х Бо́жиих Церкве́й и соедине́нии всех, Го́споду помо́лимся.

О святе́м хра́ме сем и с ве́рою, благогове́нием и стра́хом Бо́жиим входя́щих в онь, Го́споду помо́лимся.

О вели́ком Господи́не и Отце́ на́шем Святе́йшем Патриа́рхе Кири́лле, и о Господи́не на́шем, Высокопреосвяще́ннейшем митрополи́те (или: архиепи́скопе, или: Преосвяще́ннейшем епи́скопе) имяре́к, честне́м пресви́терстве, во Христе́ диа́констве, о всем при́чте и лю́дех, Го́споду помо́лимся.

О Богохрани́мей стране́ на́шей, власте́х и во́инстве ея́, Го́споду помо́лимся.

О гра́де сем (или: О ве́си сей), вся́ком гра́де, стране́ и ве́рою живу́щих в них, Го́споду помо́лимся.

О благорастворе́нии возду́хов, о изоби́лии плодо́в земны́х и вре́менех ми́рных, Го́споду помо́лимся.

О пла́вающих, путеше́ствующих, неду́гующих, стра́ждущих, плене́нных и о спасе́нии их. Го́споду помо́лимся.

О изба́витися нам от вся́кия ско́рби, гне́ва и ну́жды, Го́споду помо́лимся.

Заступи́, спаси́, поми́луй и сохрани́ нас, Бо́же, Твое́ю благода́тию.

Пресвяту́ю, Пречи́стую, Преблагослове́нную, Сла́вную Влады́чицу на́шу Богоро́дицу и Присноде́ву Мари́ю, со все́ми святы́ми помяну́вше, са́ми себе́ и друг дру́га, и весь живо́т наш Христу́ Бо́гу предади́м.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Я́ко подоба́ет Тебе́ вся́кая сла́ва честь и поклоне́ние, Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Блаже́н муж:

Хор: Блаже́н муж, и́же не и́де на сове́т нечести́вых.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Я́ко весть Госпо́дь путь пра́ведных, и путь нечести́вых поги́бнет.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Рабо́тайте Го́сподеви со стра́хом и ра́дуйтеся Ему́ с тре́петом.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Блаже́ни вси наде́ющиися Нань.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Воскресни́, Го́споди, спаси́ мя, Бо́же мой.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Госпо́дне есть спасе́ние, и на лю́дех Твои́х благослове́ние Твое́.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

И ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа, сла́ва Тебе́ Бо́же. (Трижды)

Ектения́ ма́лая:

Диакон: Па́ки и па́ки ми́ром Го́споду помо́лимся.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Заступи́, спаси́, поми́луй и сохрани́ нас, Бо́же, Твое́ю благода́тию.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Пресвяту́ю, Пречи́стую, Преблагослове́нную, Сла́вную Влады́чицу на́шу Богоро́дицу и Присноде́ву Мари́ю, со все́ми святы́ми помяну́вше, са́ми себе́ и друг дру́га, и весь живо́т наш Христу́ Бо́гу предади́м.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Я́ко Твоя́ держа́ва, и Твое́ есть Ца́рство и си́ла и сла́ва, Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Го́споди, воззва́х, глас 3:

Хор: Го́споди, воззва́х к Тебе́, услы́ши мя./ Услы́ши мя, Го́споди./ Го́споди, воззва́х к Тебе́, услы́ши мя:/ вонми́ гла́су моле́ния моего́,/ внегда́ воззва́ти ми к Тебе́.// Услы́ши мя, Го́споди.

Да испра́вится моли́тва моя́,/ я́ко кади́ло пред Тобо́ю,/ воздея́ние руку́ мое́ю/ – же́ртва вече́рняя.// Услы́ши мя, Го́споди.

Стихиры воскресные, глас 3:

На 10. Стих: Изведи́ из темни́цы ду́шу мою́,// испове́датися и́мени Твоему́.

Стихира: Твои́м Кресто́м, Христе́ Спа́се,/ сме́рти держа́ва разруши́ся,/ и диа́воля пре́лесть упраздни́ся,/ род же челове́ческий, ве́рою спаса́емый,// песнь Тебе́ всегда́ прино́сит.

Стих: Мене́ ждут пра́ведницы,// до́ндеже возда́си мне.

Стихира: Просвети́шася вся́ческая/ Воскресе́нием Твои́м, Го́споди,/ и рай па́ки отве́рзеся,/ вся же тварь восхваля́ющи Тя,// песнь Тебе́ всегда́ прино́сит.

На 8. Стих: Из глубины́ воззва́х к Тебе́, Го́споди,// Го́споди, услы́ши глас мой.

Стихира: Сла́влю Отца́ и Сы́на си́лу,/ и Свята́го Ду́ха пою́ власть,/ неразде́льное, несозда́нное Божество́,/ Тро́ицу Единосу́щную,// ца́рствующую в век ве́ка.

Стих: Да бу́дут у́ши Твои́// вне́млюще гла́су моле́ния моего́.

Стихира: Кресту́ Твоему́ честно́му покланя́емся, Христе́,/ и Воскресе́ние Твое́ пое́м и сла́вим.// Ра́ною бо Твое́ю мы вси исцеле́хом и́.

На 6. Стих: А́ще беззако́ния на́зриши, Го́споди, Го́споди, кто постои́т?// Я́ко у Тебе́ очище́ние есть.

Стихира: Пое́м Спа́са от Де́вы вопло́щшагося./ Нас бо ра́ди распя́тся,/ и в тре́тий день воскре́се,// да́руя нам ве́лию ми́лость.

Стих: И́мене ра́ди Твоего́ потерпе́х Тя, Го́споди, потерпе́ душа́ моя́ в сло́во Твое́,// упова́ душа́ моя́ на Го́спода.

Стихира: Су́щим во а́де сшед Христо́с благовести́:/ дерза́йте, глаго́ля, ны́не победи́х,/ Аз есмь Воскресе́ние, Аз вы возведу́,// разруши́в сме́ртная врата́.

На 4. Стих: От стра́жи у́тренния до но́щи, от стра́жи у́тренния,// да упова́ет Изра́иль на Го́спода.

Стихира: Недосто́йно стоя́ще в пречи́стом дому́ Твое́м,/ вече́рнюю песнь возсыла́ем,/ из глубины́ взыва́юще, Христе́ Бо́же:/ просвети́вый мир тридне́вным воскресе́нием Твои́м,// изми́ лю́ди Твоя́ от руки́ враго́в Твои́х, Человеколю́бче.

Стихиры прп. Патапия, глас 1, подобен: «Всехва́льнии му́ченицы…»:

Стих: Я́ко у Го́спода ми́лость, и мно́гое у Него́ избавле́ние,// и Той изба́вит Изра́иля от всех беззако́ний его́.

Стихира: О́тче Пата́пие,/ пло́ти стремле́ния воздержа́нием увяди́в разжже́ние,/ в пусты́ню всели́лся еси́,/ я́ко Или́я дре́вле,/ ум очища́я непреста́нными к Бо́гу моли́твами./ И ны́не моли́ дарова́ти душа́м на́шим// мир и ве́лию ми́лость.

На 2. Стих: Хвали́те Го́спода вси язы́цы,// похвали́те Его́ вси лю́дие.

Стихира: О́тче Пата́пие,/ лико́м по́стническим причи́слился еси́,/ безстра́стием украша́яся,/ и всели́лся еси́ во оби́телех преподо́бных,/ иде́же Свет незаходи́мый,/ иде́же есть дре́во жи́зни./ И ны́не моли́ дарова́ти душа́м на́шим// мир и ве́лию ми́лость.

Стих: Я́ко утверди́ся ми́лость Его́ на нас,// и и́стина Госпо́дня пребыва́ет во век.

Стихира: О́тче Пата́пие,/ свети́льник из Еги́пта возсия́л еси́,/ просвеща́я подсо́лнечную чуде́с светлостьми́,/ душетле́нных неду́г отгоня́я мрак,/ де́монов охужда́я тьму./ И ны́не моли́ Христа́/ дарова́ти душа́м на́шим// мир и ве́лию ми́лость.

Догматик, глас 3:

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Догматик: Ка́ко не диви́мся/ Богому́жному Рождеству́ Твоему́, Пречестна́я?/ Искуше́ния бо му́жескаго не прие́мши, Всенепоро́чная,/ родила́ еси́ без Отца́ Сы́на пло́тию./ Пре́жде век от Отца́ рожде́ннаго без ма́тере,/ ника́коже претерпе́вшаго измене́ния,/ или́ смеше́ния, или́ разделе́ния,/ но обою́ существу́ сво́йство це́ло сохра́ншаго./ Те́мже, Ма́ти Де́во Влады́чице,/ Того́ моли́ спасти́ся душа́м,// правосла́вно Богоро́дицу испове́дающих Тя.

Вход с кади́лом:

Диакон: Прему́дрость, про́сти.

Све́те Ти́хий:

Хор: Све́те Ти́хий святы́я сла́вы Безсме́ртнаго Отца́ Небе́снаго, Свята́го, Блаже́ннаго, Иису́се Христе́! Прише́дше на за́пад со́лнца, ви́девше свет вече́рний, пое́м Отца́, Сы́на и Свята́го Ду́ха, Бо́га. Досто́ин еси́ во вся времена́ пет бы́ти гла́сы преподо́бными, Сы́не Бо́жий, живо́т дая́й; те́мже мир Тя сла́вит.

Диакон: Во́нмем.

Иерей: Мир всем.

Хор: И ду́хови твоему́.

Проки́мен воскре́сный, глас 6:

Диакон: Прему́дрость во́нмем. Проки́мен, глас шесты́й: Госпо́дь воцари́ся, в ле́поту облече́ся.

Хор: Госпо́дь воцари́ся, в ле́поту облече́ся. (На каждый стих)

Диакон: Облече́ся Госпо́дь в си́лу, и препоя́сася.

Стих 2: И́бо утверди́ вселе́нную, я́же не подви́жится.

Стих 3: До́му Твоему́ подоба́ет святы́ня, Го́споди, в долготу́ дний.

Диакон: Госпо́дь воцари́ся.

Хор: В ле́поту облече́ся.

Ектения́ сугу́бая:

Диакон: Рцем вси от всея́ души́, и от всего́ помышле́ния на́шего рцем.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Го́споди Вседержи́телю, Бо́же оте́ц на́ших, мо́лим Ти ся, услы́ши и поми́луй.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Поми́луй нас, Бо́же, по вели́цей ми́лости Твое́й, мо́лим Ти ся, услы́ши и поми́луй.

Хор: Го́споди, поми́луй. (Трижды, на каждое прошение)

Диакон: Еще́ мо́лимся о Вели́ком Господи́не и Отце́ на́шем Святе́йшем Патриа́рхе Кири́лле, и о Господи́не на́шем Высокопреосвяще́ннейшем митрополи́те (или: архиепи́скопе, или: Преосвяще́ннейшем епи́скопе) имяре́к, и всей во Христе́ бра́тии на́шей.

Еще́ мо́лимся о Богохрани́мей стране́ на́шей, власте́х и во́инстве ея́, да ти́хое и безмо́лвное житие́ поживе́м во вся́ком благоче́стии и чистоте́.

Еще́ мо́лимся о блаже́нных и приснопа́мятных созда́телех свята́го хра́ма сего́, и о всех преждепочи́вших отце́х и бра́тиях, зде лежа́щих и повсю́ду, правосла́вных.

Еще́ мо́лимся о ми́лости, жи́зни, ми́ре, здра́вии, спасе́нии, посеще́нии, проще́нии и оставле́нии грехо́в рабо́в Бо́жиих настоя́теля, бра́тии и прихо́жан свята́го хра́ма сего́.

Еще́ мо́лимся о плодонося́щих и доброде́ющих во святе́м и всечестне́м хра́ме сем, тружда́ющихся, пою́щих и предстоя́щих лю́дех, ожида́ющих от Тебе́ вели́кия и бога́тыя ми́лости.

Иерей: Я́ко Ми́лостив и Человеколю́бец Бог еси́ и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Сподо́би, Го́споди:

Хор: Сподо́би, Го́споди, в ве́чер сей без греха́ сохрани́тися нам. Благослове́н еси́, Го́споди, Бо́же оте́ц на́ших, и хва́льно и просла́влено и́мя Твое́ во ве́ки. Ами́нь.

Бу́ди, Го́споди, ми́лость Твоя́ на нас, я́коже упова́хом на Тя. Благослове́н еси́, Го́споди, научи́ мя оправда́нием Твои́м. Благослове́н еси́, Влады́ко, вразуми́ мя оправда́нием Твои́м. Благослове́н еси́, Святы́й, просвети́ мя оправда́нии Твои́ми.

Го́споди, ми́лость Твоя́ во век, дел руку́ Твое́ю не пре́зри. Тебе́ подоба́ет хвала́, Тебе́ подоба́ет пе́ние, Тебе́ сла́ва подоба́ет. Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Ектения́ проси́тельная:

Диакон: Испо́лним вече́рнюю моли́тву на́шу Го́сподеви.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Заступи́, спаси́, поми́луй и сохрани́ нас, Бо́же, Твое́ю благода́тию.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Ве́чера всего́ соверше́нна, свя́та, ми́рна и безгре́шна у Го́спода про́сим.

Хор: Пода́й, Го́споди. (На каждое прошение)

Диакон: А́нгела ми́рна, ве́рна наста́вника, храни́теля душ и теле́с на́ших, у Го́спода про́сим.

Проще́ния и оставле́ния грехо́в и прегреше́ний на́ших у Го́спода про́сим.

До́брых и поле́зных душа́м на́шим и ми́ра ми́рови у Го́спода про́сим.

Про́чее вре́мя живота́ на́шего в ми́ре и покая́нии сконча́ти у Го́спода про́сим.

Христиа́нския кончи́ны живота́ на́шего, безболе́знены, непосты́дны, ми́рны и до́браго отве́та на Стра́шнем Суди́щи Христо́ве про́сим.

Пресвяту́ю, Пречи́стую, Преблагослове́нную, Сла́вную Влады́чицу на́шу Богоро́дицу и Присноде́ву Мари́ю, со все́ми святы́ми помяну́вше, са́ми себе́, и друг дру́га, и весь живо́т наш Христу́ Бо́гу предади́м.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Я́ко Благ и Человеколю́бец Бог еси́ и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Иерей: Мир всем.

Хор: И ду́хови твоему́.

Диакон: Главы́ на́ша Го́сподеви прикло́ним.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Бу́ди держа́ва Ца́рствия Твоего́ благослове́на и препросла́влена. Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Лития́: (В приходской практике может опускаться)

Поется стихира храма [1] , затем:

Богородичные стихиры Павла Аморрейского, глас 7, подобен: «Днесь бдит Иу́да…»:

Стихира: Ми́лостива, благопребы́тна мне, Де́во,/ и благопослу́шна яви́ся призыва́ющу Боже́ственную Твою́ благода́ть/ во всех вои́стинну случа́ющих ми ся:/ всю бо наде́жду души́ моея́ возложи́х к Тебе́,/ и во всех упова́ю на Боже́ственный про́мысл Твой,/ Ты и бу́дущия мя сла́вы,// и живота́ Боже́ственнаго сподо́би.

Стихира: У́глие во мне, Богоро́дице, страсте́й мои́х возгоре́шася,/ от гне́ва же и я́рости,/ от пия́нства и блуда́,/ от сребролю́бия и же́стости се́рдца,/ умерщвле́ния лю́таго,/ от уны́ния и смуще́ния,/ от тщесла́вия же и попра́ния со́вестнаго,// от ни́хже изба́ви ду́шу мою́, молю́ся, Влады́чице, и спаси́ мя.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Стихира: Вси чи́стою со́вестию Богоро́дице припаде́м,/ вопию́ще непреста́нно от среды́ серде́чныя:/ Влады́чице Свята́я, спаси́ всех от гне́ва и озлобле́ния, бед и паде́жей:/ я́ко Тебе́ стяжа́хом сте́ну, и утвержде́ние,// Тобо́ю спаса́еми под кров Твой притека́юще.

Диакон: Спаси́, Бо́же, лю́ди Твоя́ и благослови́ достоя́ние Твое́, посети́ мир Твой ми́лостию и щедро́тами, возвы́си рог христиа́н правосла́вных и низпосли́ на ны ми́лости Твоя́ бога́тыя, моли́твами всепречи́стыя Влады́чицы на́шея Богоро́дицы и Присноде́вы Мари́и, си́лою Честна́го и Животворя́щаго Креста́, предста́тельствы честны́х Небе́сных Сил безпло́тных, честна́го, сла́внаго проро́ка, Предте́чи и Крести́теля Иоа́нна, святы́х сла́вных и всехва́льных Апо́стол, и́же во святы́х оте́ц на́ших и вселе́нских вели́ких учи́телей и святи́телей, Васи́лия Вели́каго, Григо́рия Богосло́ва и Иоа́нна Златоу́стаго, и́же во святы́х отца́ на́шего Никола́я, архиепи́скопа Мирлики́йскаго, чудотво́рца, святы́х равноапо́стольных Мефо́дия и Кири́лла, учи́телей слове́нских, святы́х равноапо́стольных вели́каго кня́зя Влади́мира и вели́кия княги́ни О́льги, и́же во святы́х оте́ц на́ших: святи́теля Михаи́ла, пе́рвого митрополи́та Ки́евскаго, первосвяти́телей Моско́вских и всея́ Руси́: Петра́, Алекси́я, Ио́ны, Мака́рия, Фили́ппа, И́ова, Ермоге́на и Ти́хона, митрополи́тов Моско́вских Филаре́та, Инноке́нтия и Мака́рия. Святы́х, сла́вных и добропобе́дных му́чеников, новому́чеников и испове́дников Це́ркве Ру́сския: Влади́мира, митрополи́та Ки́евскаго, Вениами́на, митрополи́та Петрогра́дского, Петра́, митрополи́та Крути́цкаго, Иларио́на, архиепи́скопа Вере́йскаго, святы́х ца́рственных страстоте́рпцев, преподобному́чениц вели́кия княги́ни Елисаве́ты и и́нокини Варва́ры, преподо́бных и богоно́сных оте́ц на́ших, преподо́бных оте́ц ста́рцев О́птинских, святы́х пра́ведных Иоа́нна Кроншта́дтскаго и Алекси́я Моско́вскаго, святы́х блаже́нных Ксе́нии Петербу́ржския и Матро́ны Моско́вския, святы́х и пра́ведных богооте́ц Иоаки́ма и А́нны (и свята́го имяре́к, егоже есть храм и егоже есть день), и всех святы́х. Мо́лим Тя, многоми́лостиве Го́споди, услы́ши нас, гре́шных, моля́щихся Тебе́, и поми́луй нас.

Хор: Го́споди, поми́луй. (40 раз)

Диакон: Еще́ мо́лимся о Вели́ком Господи́не и отце́ на́шем Святе́йшем Патриа́рхе Кири́лле, и о господи́не на́шем высокопреосвяще́ннейшем митрополи́те (или: архиепи́скопе, или: Преосвяще́ннейшем епи́скопе) имяре́к и о всем во Христе́ бра́тстве на́шем, и о вся́кой души́ христиа́нстей, скорбя́щей же и озло́бленней, ми́лости Бо́жия и по́мощи тре́бующей; о покрове́нии гра́да сего́, и живу́щих в нем, о ми́ре, и состоя́нии всего́ ми́ра; о благостоя́нии святы́х Бо́жиих церкве́й; о спасе́нии и по́мощи со тща́нием и стра́хом Бо́жиим тружда́ющихся и служа́щих оте́ц и бра́тий на́ших; о оста́вльшихся и во отше́ствии су́щих; о исцеле́нии в не́мощех лежа́щих; о успе́нии, осла́бе, блаже́нней па́мяти и о оставле́нии грехо́в всех преждеотше́дших оте́ц и бра́тий на́ших, зде лежа́щих и повсю́ду правосла́вных; о избавле́нии плене́нных, и о бра́тиях на́ших во слу́жбах су́щих, и о всех служа́щих и служи́вших во святе́м хра́ме сем рцем.

Хор: Го́споди, поми́луй. (50 раз)

Диакон: Еще́ мо́лимся о е́же сохрани́тися гра́ду сему́, и свято́му хра́му сему́, и вся́кому гра́ду и стране́, от гла́да, губи́тельства, тру́са, пото́па, огня́, меча́, наше́ствия иноплеме́нников и междоусо́бныя бра́ни; о е́же ми́лостиву и благоуве́тливу бы́ти благо́му и человеколюби́вому Бо́гу на́шему, отврати́ти вся́кий гнев на ны дви́жимый, и изба́вити ны от належа́щаго и пра́веднаго Своего́ преще́ния и поми́ловати ны.

Хор: Го́споди, поми́луй. (Трижды)

Диакон: Еще́ мо́лимся и о е́же услы́шати Го́споду Бо́гу глас моле́ния нас, гре́шных, и поми́ловати нас.

Хор: Го́споди, поми́луй. (Трижды)

Иерей: Услы́ши ны, Бо́же, Спаси́телю наш, упова́ние всех конце́в земли́ и су́щих в мо́ри дале́че, и ми́лостив, ми́лостив бу́ди, Влады́ко, о гресе́х на́ших, и поми́луй ны. Ми́лостив бо и человеколю́бец Бог еси́, и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, Отцу́, и Сы́ну, и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно, и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Иерей: Мир всем.

Хор: И ду́хови твоему́.

Диакон: Главы́ на́ша Го́сподеви прикло́ним.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Влады́ко многоми́лостиве, Го́споди Иису́се Христе́, Бо́же наш, моли́твами всепречи́стыя Влады́чицы на́шея Богоро́дицы и Присноде́вы Мари́и, си́лою Честна́го и Животворя́щаго Креста́, предста́тельствы честны́х Небе́сных Сил безпло́тных, честна́го, сла́внаго проро́ка, Предте́чи и Крести́теля Иоа́нна, святы́х сла́вных и всехва́льных Апо́стол, и́же во святы́х оте́ц на́ших и вселе́нских вели́ких учи́телей и святи́телей, Васи́лия Вели́каго, Григо́рия Богосло́ва и Иоа́нна Златоу́стаго, и́же во святы́х отца́ на́шего Никола́я, архиепи́скопа Мирлики́йскаго, чудотво́рца, святы́х равноапо́стольных Мефо́дия и Кири́лла, учи́телей слове́нских, святы́х равноапо́стольных вели́каго кня́зя Влади́мира и вели́кия княги́ни О́льги, и́же во святы́х оте́ц на́ших: святи́теля Михаи́ла, пе́рвого митрополи́та Ки́евскаго, первосвяти́телей Моско́вских и всея́ Руси́: Петра́, Алекси́я, Ио́ны, Мака́рия, Фили́ппа, И́ова, Ермоге́на и Ти́хона, митрополи́тов Моско́вских Филаре́та, Инноке́нтия и Мака́рия. Святы́х, сла́вных и добропобе́дных му́чеников, новому́чеников и испове́дников Це́ркве Ру́сския: Влади́мира, митрополи́та Ки́евскаго, Вениами́на, митрополи́та Петрогра́дского, Петра́, митрополи́та Крути́цкаго, Иларио́на, архиепи́скопа Вере́йскаго, святы́х ца́рственных страстоте́рпцев, преподобному́чениц вели́кия княги́ни Елисаве́ты и и́нокини Варва́ры, преподо́бных и богоно́сных оте́ц на́ших, преподо́бных оте́ц ста́рцев О́птинских, святы́х пра́ведных Иоа́нна Кроншта́дтскаго и Алекси́я Моско́вскаго, святы́х блаже́нных Ксе́нии Петербу́ржския и Матро́ны Моско́вския, святы́х и пра́ведных богооте́ц Иоаки́ма и А́нны (и свята́го имяре́к, егоже есть храм и егоже есть день) и всех святы́х. благоприя́тну сотвори́ моли́тву на́шу, да́руй нам оставле́ние прегреше́ний на́ших, покры́й нас кро́вом крилу́ Твое́ю, отжени́ от нас вся́каго врага́ и супоста́та, умири́ на́шу жизнь. Го́споди, поми́луй нас и мир Твой, и спаси́ ду́ши на́ша, я́ко благ и человеколю́бец.

Хор: Ами́нь.

Стихи́ры на стихо́вне:

Стихиры воскресные, глас 3:

Стихира: Стра́стию Твое́ю, Христе́,/ омрачи́вый со́лнце/ и све́том Твоего́ Воскресе́ния,/ просвети́вый вся́ческая,// приими́ на́шу вече́рнюю песнь, Человеколю́бче.

Стих: Госпо́дь воцари́ся,// в ле́поту облече́ся.

Стихира: Живоприе́мное Твое́ воста́ние, Го́споди,/ вселе́нную всю просвети́,/ и Твое́ созда́ние истле́вшее призва́./ Те́мже кля́твы Ада́мовы изме́ншеся, вопие́м:// Всеси́льне Го́споди, сла́ва Тебе́.

Стих: И́бо утверди́ вселе́нную,// я́же не подви́жится.

Стихира: Бог сый неизме́нен,/ пло́тию стражда́ измени́лся еси́,/ Его́же тварь не терпя́щи ви́сяща зре́ти,/ стра́хом прекланя́шеся,/ и стеня́щи пое́т Твое́ долготерпе́ние:/ соше́д же во ад, тридне́вен воскре́сл еси́,// жизнь да́руя ми́рови, и ве́лию ми́лость.

Стих: До́му Твоему́ подоба́ет святы́ня,// Го́споди, в долготу́ дний.

Стихира: Да род наш от сме́рти, Христе́, изба́виши,/ смерть претепе́л еси́:/ и тридне́вен из ме́ртвых воскре́с,/ с Собо́ю воскреси́л еси́,/ и́же Тя Бо́га позна́вших:/ и мир просвети́л еси́.// Го́споди, сла́ва Тебе́.

Богородичен воскресный, глас 3:

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Стихира: Без се́мене от Боже́ственнаго Ду́ха,/ во́лею же О́тчею зачала́ еси́ Сы́на Бо́жия,/ от Отца́ без ма́тере пре́жде век су́ща:/ нас же ра́ди, из Тебе́ без отца́ бы́вша,/ пло́тию родила́ еси́,/ и Младе́нца млеко́м пита́ла еси́./ Те́мже не преста́й моли́ти,// изба́витися от бед душа́м на́шим.

Моли́тва свято́го Симео́на Богоприи́мца:

Хор: Ны́не отпуща́еши раба́ Твоего́, Влады́ко,/ по глаго́лу Твоему́, с ми́ром;/ я́ко ви́деста о́чи мои́ спасе́ние Твое́,/ е́же еси́ угото́вал пред лице́м всех люде́й,/ свет во открове́ние язы́ков,// и сла́ву люде́й Твои́х Изра́иля.

Трисвято́е по О́тче наш:

Чтец: Святы́й Бо́же, Святы́й Кре́пкий, Святы́й Безсме́ртный, поми́луй нас. (Трижды)

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Пресвята́я Тро́ице, поми́луй нас; Го́споди, очи́сти грехи́ на́ша; Влады́ко, прости́ беззако́ния на́ша; Святы́й, посети́ и исцели́ не́мощи на́ша, и́мене Твоего́ ра́ди.

Го́споди, поми́луй. (Трижды)

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

О́тче наш, И́же еси́ на Небесе́х, да святи́тся и́мя Твое́, да прии́дет Ца́рствие Твое́, да бу́дет во́ля Твоя́, я́ко на Небеси́ и на земли́. Хлеб наш насу́щный даждь нам днесь; и оста́ви нам до́лги на́ша, я́коже и мы оставля́ем должнико́м на́шим; и не введи́ нас во искуше́ние, но изба́ви нас от лука́ваго.

Иерей: Я́ко Твое́ есть Ца́рство и си́ла и сла́ва, Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Тропа́рь, глас 4:

Хор: Богоро́дице Де́во, ра́дуйся,/ Благода́тная Мари́е, Госпо́дь с Тобо́ю:/ благослове́на Ты в жена́х/ и благослове́н Плод чре́ва Твоего́,// я́ко Спа́са родила́ еси́ душ на́ших. (Трижды)

Благослове́ние хле́бов:

Диакон: Го́споду помо́лимся.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Иерей: Го́споди Иису́се Христе́ Бо́же наш, благослови́вый пять хле́бов и пять ты́сящ насы́тивый, Сам благослови́ и хле́бы сия́, пшени́цу, вино́ и еле́й; и умно́жи сия́ во гра́де сем и во всем ми́ре Твое́м; и вкуша́ющия от них ве́рныя освяти́. Я́ко Ты еси́ благословля́яй и освяща́яй вся́ческая, Христе́ Бо́же наш, и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, со Безнача́льным Твои́м Отце́м, и Всесвяты́м, и Благи́м, и Животворя́щим Твои́м Ду́хом, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь. Бу́ди И́мя Госпо́дне благослове́но от ны́не и до ве́ка. (Трижды)

Псало́м 33:

Иерей: Благослове́ние Госпо́дне на вас, Того́ благода́тию и человеколю́бием, всегда́, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

У́треня

Шестопса́лмие:

Хор: Сла́ва в вы́шних Бо́гу, и на земли́ мир, в челове́цех благоволе́ние. (Трижды)

Го́споди, устне́ мои́ отве́рзеши, и уста́ моя́ возвестя́т хвалу́ Твою́. (Дважды)

Псало́м 3:

Чтец: Го́споди, что ся умно́жиша стужа́ющии ми? Мно́зи востаю́т на мя, мно́зи глаго́лют души́ мое́й: несть спасе́ния ему́ в Бо́зе его́. Ты же, Го́споди, Засту́пник мой еси́, сла́ва моя́ и вознося́й главу́ мою́. Гла́сом мои́м ко Го́споду воззва́х, и услы́ша мя от горы́ святы́я Своея́. Аз усну́х, и спах, воста́х, я́ко Госпо́дь засту́пит мя. Не убою́ся от тем люде́й, о́крест напа́дающих на мя. Воскресни́, Го́споди, спаси́ мя, Бо́же мой, я́ко Ты порази́л еси́ вся вражду́ющия ми всу́е: зу́бы гре́шников сокруши́л еси́. Госпо́дне есть спасе́ние, и на лю́дех Твои́х благослове́ние Твое́.

Аз усну́х, и спах, воста́х, я́ко Госпо́дь засту́пит мя.

Псало́м 37:

Го́споди, да не я́ростию Твое́ю обличи́ши мене́, ниже́ гне́вом Твои́м нака́жеши мене́. Я́ко стре́лы Твоя́ унзо́ша во мне, и утверди́л еси́ на мне ру́ку Твою́. Несть исцеле́ния в пло́ти мое́й от лица́ гне́ва Твоего́, несть ми́ра в косте́х мои́х от лица́ грех мои́х. Я́ко беззако́ния моя́ превзыдо́ша главу́ мою́, я́ко бре́мя тя́жкое отяготе́ша на мне. Возсмерде́ша и согни́ша ра́ны моя́ от лица́ безу́мия моего́. Пострада́х и сляко́хся до конца́, весь день се́туя хожда́х. Я́ко ля́двия моя́ напо́лнишася поруга́ний, и несть исцеле́ния в пло́ти мое́й. Озло́блен бых и смири́хся до зела́, рыка́х от воздыха́ния се́рдца моего́. Го́споди, пред Тобо́ю все жела́ние мое́ и воздыха́ние мое́ от Тебе́ не утаи́ся. Се́рдце мое́ смяте́ся, оста́ви мя си́ла моя́, и свет о́чию мое́ю, и той несть со мно́ю. Дру́зи мои́ и и́скреннии мои́ пря́мо мне прибли́жишася и ста́ша, и бли́жнии мои́ отдале́че мене́ ста́ша и нужда́хуся и́щущии ду́шу мою́, и и́щущии зла́я мне глаго́лаху су́етная и льсти́вным весь день поуча́хуся. Аз же я́ко глух не слы́шах и я́ко нем не отверза́яй уст свои́х. И бых я́ко челове́к не слы́шай и не имы́й во усте́х свои́х обличе́ния. Я́ко на Тя, Го́споди, упова́х, Ты услы́шиши, Го́споди Бо́же мой. Я́ко рех: да не когда́ пора́дуют ми ся врази́ мои́: и внегда́ подвижа́тися нога́м мои́м, на мя велере́чеваша. Я́ко аз на ра́ны гото́в, и боле́знь моя́ предо мно́ю есть вы́ну. Я́ко беззако́ние мое́ аз возвещу́ и попеку́ся о гресе́ мое́м. Врази́ же мои́ живу́т и укрепи́шася па́че мене́, и умно́жишася ненави́дящии мя без пра́вды. Воздаю́щии ми зла́я возблага́я оболга́ху мя, зане́ гоня́х благосты́ню. Не оста́ви мене́, Го́споди Бо́же мой, не отступи́ от мене́. Вонми́ в по́мощь мою́, Го́споди спасе́ния моего́.

Не оста́ви мене́, Го́споди Бо́же мой, не отступи́ от мене́. Вонми́ в по́мощь мою́, Го́споди спасе́ния моего́.

Псало́м 62:

Бо́же, Бо́же мой, к Тебе́ у́тренюю, возжада́ Тебе́ душа́ моя́, коль мно́жицею Тебе́ плоть моя́, в земли́ пу́сте и непрохо́дне, и безво́дне. Та́ко во святе́м яви́хся Тебе́, ви́дети си́лу Твою́ и сла́ву Твою́. Я́ко лу́чши ми́лость Твоя́ па́че живо́т, устне́ мои́ похвали́те Тя. Та́ко благословлю́ Тя в животе́ мое́м, о и́мени Твое́м воздежу́ ру́це мои́. Я́ко от ту́ка и ма́сти да испо́лнится душа́ моя́, и устна́ма ра́дости восхва́лят Тя уста́ моя́. А́ще помина́х Тя на посте́ли мое́й, на у́тренних поуча́хся в Тя. Я́ко был еси́ Помо́щник мой, и в кро́ве крилу́ Твое́ю возра́дуюся. Прильпе́ душа́ моя́ по Тебе́, мене́ же прия́т десни́ца Твоя́. Ти́и же всу́е иска́ша ду́шу мою́, вни́дут в преиспо́дняя земли́, предадя́тся в ру́ки ору́жия, ча́сти ли́совом бу́дут. Царь же возвесели́тся о Бо́зе, похва́лится всяк клены́йся Им, я́ко загради́шася уста́ глаго́лющих непра́ведная.

На у́тренних поуча́хся в Тя. Я́ко был еси́ Помо́щник мой, и в кро́ве крилу́ Твое́ю возра́дуюся. Прильпе́ душа́ моя́ по Тебе́, мене́ же прия́т десни́ца Твоя́.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа, сла́ва Тебе́ Бо́же. (Трижды)

Го́споди поми́луй. (Трижды)

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Псало́м 87:

Го́споди Бо́же спасе́ния моего́, во дни воззва́х, и в нощи́ пред Тобо́ю. Да вни́дет пред Тя моли́тва моя́: приклони́ у́хо Твое́ к моле́нию моему́, я́ко испо́лнися зол душа́ моя́, и живо́т мой а́ду прибли́жися. Привмене́н бых с низходя́щими в ров, бых я́ко челове́к без по́мощи, в ме́ртвых свобо́дь, я́ко я́звеннии спя́щии во гро́бе, и́хже не помяну́л еси́ ктому́, и ти́и от руки́ Твоея́ отринове́ни бы́ша. Положи́ша мя в ро́ве преиспо́днем, в те́мных и се́ни сме́ртней. На мне утверди́ся я́рость Твоя́, и вся во́лны Твоя́ наве́л еси́ на мя. Уда́лил еси́ зна́емых мои́х от мене́, положи́ша мя ме́рзость себе́: пре́дан бых и не исхожда́х. О́чи мои́ изнемого́сте от нищеты́, воззва́х к Тебе́, Го́споди, весь день, возде́х к Тебе́ ру́це мои́. Еда́ ме́ртвыми твори́ши чудеса́? Или́ вра́чеве воскреся́т, и испове́дятся Тебе́? Еда́ пове́сть кто во гро́бе ми́лость Твою́, и и́стину Твою́ в поги́бели? Еда́ позна́на бу́дут во тьме чудеса́ Твоя́, и пра́вда Твоя́ в земли́ забве́нней? И аз к Тебе́, Го́споди, воззва́х и у́тро моли́тва моя́ предвари́т Тя. Вску́ю, Го́споди, отре́еши ду́шу мою́, отвраща́еши лице́ Твое́ от мене́? Нищ есмь аз, и в труде́х от ю́ности моея́; возне́с же ся, смири́хся, и изнемого́х. На мне преидо́ша гне́ви Твои́, устраше́ния Твоя́ возмути́ша мя, обыдо́ша мя я́ко вода́, весь день одержа́ша мя вку́пе. Уда́лил еси́ от мене́ дру́га и и́скренняго, и зна́емых мои́х от страсте́й.

Го́споди Бо́же спасе́ния моего́, во дни воззва́х, и в нощи́ пред Тобо́ю. Да вни́дет пред Тя моли́тва моя́: приклони́ у́хо Твое́ к моле́нию моему́.

Псало́м 102:

Благослови́, душе́ моя́, Го́спода, и вся вну́тренняя моя́ и́мя свя́тое Его́. Благослови́, душе́ моя́, Го́спода, и не забыва́й всех воздая́ний Его́, очища́ющаго вся беззако́ния твоя́, исцеля́ющаго вся неду́ги твоя́, избавля́ющаго от истле́ния живо́т твой, венча́ющаго тя ми́лостию и щедро́тами, исполня́ющаго во благи́х жела́ние твое́: обнови́тся я́ко о́рля ю́ность твоя́. Творя́й ми́лостыни Госпо́дь, и судьбу́ всем оби́димым. Сказа́ пути́ Своя́ Моисе́ови, сыново́м Изра́илевым хоте́ния Своя́: Щедр и Ми́лостив Госпо́дь, Долготерпели́в и Многоми́лостив. Не до конца́ прогне́вается, ниже́ в век вражду́ет, не по беззако́нием на́шим сотвори́л есть нам, ниже́ по грехо́м на́шим возда́л есть нам. Я́ко по высоте́ небе́сней от земли́, утверди́л есть Госпо́дь ми́лость Свою́ на боя́щихся Его́. Ели́ко отстоя́т восто́цы от за́пад, уда́лил есть от нас беззако́ния на́ша. Я́коже ще́дрит оте́ц сы́ны, уще́дри Госпо́дь боя́щихся Его́. Я́ко Той позна́ созда́ние на́ше, помяну́, я́ко персть есмы́. Челове́к, я́ко трава́ дни́е его́, я́ко цвет се́льный, та́ко оцвете́т, я́ко дух про́йде в нем, и не бу́дет, и не позна́ет ктому́ ме́ста своего́. Ми́лость же Госпо́дня от ве́ка и до ве́ка на боя́щихся Его́, и пра́вда Его́ на сыне́х сыно́в, храня́щих заве́т Его́, и по́мнящих за́поведи Его́ твори́ти я́. Госпо́дь на Небеси́ угото́ва Престо́л Свой, и Ца́рство Его́ все́ми облада́ет. Благослови́те Го́спода вси А́нгели Его́, си́льнии кре́постию, творя́щии сло́во Его́, услы́шати глас слове́с Его́. Благослови́те Го́спода вся Си́лы Его́, слуги́ Его́, творя́щии во́лю Его́. Благослови́те Го́спода вся дела́ Его́, на вся́ком ме́сте влады́чествия Его́, благослови́, душе́ моя́, Го́спода.

На вся́ком ме́сте влады́чествия Его́, благослови́, душе́ моя́, Го́спода.

Псало́м 142:

Го́споди, услы́ши моли́тву мою́, внуши́ моле́ние мое́ во и́стине Твое́й, услы́ши мя в пра́вде Твое́й и не вни́ди в суд с рабо́м Твои́м, я́ко не оправди́тся пред Тобо́ю всяк живы́й. Я́ко погна́ враг ду́шу мою́, смири́л есть в зе́млю живо́т мой, посади́л мя есть в те́мных, я́ко ме́ртвыя ве́ка. И уны́ во мне дух мой, во мне смяте́ся се́рдце мое́. Помяну́х дни дре́вния, поучи́хся во всех де́лех Твои́х, в творе́ниих руку́ Твое́ю поуча́хся. Возде́х к Тебе́ ру́це мои́, душа́ моя́, я́ко земля́ безво́дная Тебе́. Ско́ро услы́ши мя, Го́споди, исчезе́ дух мой, не отврати́ лица́ Твоего́ от мене́, и уподо́блюся низходя́щим в ров. Слы́шану сотвори́ мне зау́тра ми́лость Твою́, я́ко на Тя упова́х. Скажи́ мне, Го́споди, путь во́ньже пойду́, я́ко к Тебе́ взях ду́шу мою́. Изми́ мя от враг мои́х, Го́споди, к Тебе́ прибего́х. Научи́ мя твори́ти во́лю Твою́, я́ко Ты еси́ Бог мой. Дух Твой Благи́й наста́вит мя на зе́млю пра́ву. И́мене Твоего́ ра́ди, Го́споди, живи́ши мя, пра́вдою Твое́ю изведе́ши от печа́ли ду́шу мою́. И ми́лостию Твое́ю потреби́ши враги́ моя́ и погуби́ши вся стужа́ющия души́ мое́й, я́ко аз раб Твой есмь.

Услы́ши мя, Го́споди, в пра́вде Твое́й и не вни́ди в суд с рабо́м Твои́м.

Дух Твой Благи́й наста́вит мя на зе́млю пра́ву.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа, сла́ва Тебе́ Бо́же. (Трижды)

После Шестопсалмия