Поделиться
— Возьми меня с собой, Парашенька! Очень прошу тебя, сестрица!
— Опять ты, Маша, за своё. Ну как я могу тебя взять? Ведь я не погостить в монастырь отправляюсь, а, даст Бог, насовсем. Как ты станешь домой возвращаться одна? Нет, родная, не проси!
— И я с тобой насовсем! Когда мы в прошлом году на богомолье в Дивеево были — как мне хотелось там остаться! Закуталась бы я в черный плат, и молилась бы Господу. Очень уж сладка жизнь монашеская!
— Сама ты, Маша, не знаешь, что говоришь. Монашество — это крест, это труд, и нелёгкий. Сестры молятся от рассвета до заката, да работают не покладая рук. Какая уж тут сладость?
— Да разве это не сладко — потрудиться для Господа, себя не пожалеть? Как бы я хотела этого. Возьми меня с собой, голубушка?
Прасковья Милюкова с сомнением смотрела на младшую сестру и недоверчиво качала головой. Марии было всего тринадцать лет. Беленькая, голубоглазая, молчаливая, она была похожа на нежный северный цветок, который цветет в тени, прячется от солнечных лучей. С детства Маша сторонилась шумных игр и очень любила молиться, уединившись от людей. О чем девочка вела разговор с Богом, никто не знал. Но все отмечали её доброту, сердечность и отзывчивость. Что ни попросишь — всё сделает. Не под силу получит задание от взрослых — закусит губу, а выполнит. «Из неё, пожалуй, и впрямь монахиня получилась бы, — думала Прасковья, — но не сейчас. Попозже. Пусть подрастет».
Прасковья чувствовала ответственность за сестру. Они рано остались сиротами, в семье был еще старший брат Иван — на него и решено было оставить Машу. Сама Прасковья направлялась в Дивеево, чтобы принять иночество и вверить себя духовному руководству мудрого иеромонаха Серафима. Он жил в Саровской обители, но сестёр дивеевских опекал, как родной отец. Девушка вспомнила старца и решила вдруг: «Возьму, пожалуй, Машу. А там как батюшка благословит».
Преподобный Серафим встретил сестёр ласково. «Не нужно тебе возвращаться, радость моя! Оставайся в Дивеево, самое тебе тут место!», — благословил он Марию. И потекли её монастырские будни и праздники. Как и мечтала, девочка закуталась в чёрный платок и ходила, потупив взор, не глядя по сторонам, сосредоточившись на своей сокровенной внутренней жизни. Однажды Мария огорошила Прасковью вопросом.
— Парашенька, а монахи — какие они? На батюшку, что ли, похожи?
— Удивляешь ты меня, Маша! Ты же бывала с поручениями в Саровской обители — небось, и монахов там сама видела?
— Нет, сестрица, не видела. Батюшка Серафим запретил мне глядеть на них, и я так повязываю платок, чтобы видеть только дорогу у себя под ногами.
Послушание и старательность, милосердие и скромность были неизменными чертами этой удивительной отроковицы. Все, кому доводилось встретиться с ней, говорили, что она похожа на ангела. Мария стала одной из первых насельниц Мельничной общины, особенность которой была в том, что её составляли одни только девицы. Но прежде чем поселиться в новой обители, её следовало обустроить.
По благословению старца Серафима, Мельничную общину обнесли валом и канавкой, по которой, по слову преподобного, прошла Сама Божия Матерь. Девушки-инокини сами копали землю. Участвовали они и в строительстве церкви Рождества Богородицы. Мария не дожила год до освящения этого храма. Она отошла ко Господу 21 августа 1829 года в возрасте девятнадцати лет. Преподобный Серафим так говорил о её кончине: «Когда в Дивееве строили церковь во имя Рождества Пресвятой Богородицы, то девушки сами носили камушки, кто по два, кто по три, а она-то, матушка, наберет пять или шесть камешков, и несет с молитвой на устах, молча возносит свой горящий дух ко Господу! Скоро с больным животиком и преставилась Богу!».
Когда стали хоронить Марию, старец открыл сёстрам, что девушка тайно приняла великую схиму с именем Марфа. Это самый строгий монашеский постриг, обеты которого подразумевают полное отречение от всего мирского ради единения со Христом. Марфа совершила этот подвиг — до самоотречения, до смерти. И Господь пересадил нежный северный цветок в лучший сад Небесного Царства.
Как свинья себя наказала
Поделиться
Давным-давно это было. Много разных зверей и птиц обитало в африканских джунглях, и самым главным над ними считался Слон. Он был не только огромным в размерах, но самым рассудительным и справедливым, а ещё был немного волшебником.
Пришла как-то раз Свинья к Слону и спрашивает:
— Скажи, как мне стать таким же большим, как ты? Что для этого надо есть? А то меня в лесу все звери обижают...
А в то время Свинья и впрямь была маленькая как мышка, только с носом-пятачком.
— О, это секрет, — ответил Слон добродушно.
Но потом пожалел малышку и сказал:
— Впрочем, ладно, я достану тебе волшебное средство...
Слон скрылся в чаще и вскоре принёс откуда-то листья волшебного дерева. Конечно, он не поведал маленькой свинке, где их нарвал, зато пообещал:
— Каждый день я буду давать тебе немного этих листьев, и в конце концов вырастешь такой же большой, как я.
С тех пор Свинья ежедневно приходила к слону, получала у него несколько волшебных листьев и с большим удовольствием их ела. Через некоторое время она действительно стала расти и делаться похожей на слона. Она заметно растолстела, рыло у нее вытянулось, во рту появились небольшие клыки, глаза стали напоминать слоновьи.
«Все в порядке! — думала Свинья. — Скоро я сделаюсь такой же огромной, как слон и покажу всем в джунглях, кто здесь главный!»
Она перестала узнавать старых знакомых, и с каждым днём всё больше гордилась своим сходством со слоном.
Однажды под вечер свинья пошла в лес накопать себе на ужин кореньев. Она вела себя так, будто и в самом деле уже была самым большим зверем в джунглях: громко топала, распихивая всех, кто встречался ей на пути.
Как раз в это время мимо проходил Слон. Услышал он странный шум, остановился и спросил удивленно:
— Эй, кто там в чаще?
— Здесь тот, кто больше самого Слона, — прохрюкала в ответ свинья. — Убирайся подобру-поздорову!
— Ого! — воскликнул Слон. — Не видал я в джунглях зверя больше меня. Надо хоть взглянуть на него.
Он шагнул через кусты и увидел маленькую свинку, которая ковырялась под деревом, громко фыркала и чавкала.
— Так-так, — промолвил Слон. — Вот ты, оказывается, какая гордячка! Стоило прибавить тебе немного в весе, как ты, я слышал, начала кичиться своей силой и притеснять всех, кто слабее тебя. Что же будет, если ты станешь большой, как я? За это я больше не дам тебе волшебных листьев, и ты останешься такой, как теперь.
Так он и сделал.
С тех пор рыло у свиньи вытянуто, а когда она ест, то топчется на месте, как слон. Зато характер у неё стал не такой хвастливый и надменный, как раньше, уже и на том спасибо.
(по мотивам африканской сказки народа бауле)
Все выпуски программы Пересказки
Псалом 56. Богослужебные чтения
Поделиться
Здравствуйте! С вами епископ Переславский и Угличский Феоктист.
Известная евангельская притча о мытаре и фарисее показывает, что молитва молитве рознь, и далеко не всякую молитву Бог приемлет. Если же мы хотим, чтобы наша молитва была принята Богом, то нам необходимо, с одной стороны, иметь должное нравственное устроение, а с другой — сам текст молитвы не может быть случайным и хаотичным. Дело здесь не в том, что Бог требует от человека некий шаблон, а в том, что молитва нужна не Богу, знающему все наши нужды, она нужна нам самим, она должна подготовить нас к принятию воли Божией. Прекрасный пример молитвы предлагает нам сегодня Церковь во время богослужения, этот пример заключён в 56-м псалме. Давайте его послушаем.
Псалом 56.
1 Начальнику хора. Не погуби.
Писание Давида, когда он убежал от Саула в пещеру.
2 Помилуй меня, Боже, помилуй меня, ибо на Тебя уповает душа моя, и в тени́ крыл Твоих я укроюсь, доколе не пройдут беды.
3 Воззову к Богу Всевышнему, Богу, благодетельствующему мне;
4 Он пошлет с небес и спасёт меня; посрамит ищущего поглотить меня; пошлёт Бог милость Свою и истину Свою.
5 Душа моя среди львов; я лежу среди дышущих пламенем, среди сынов человеческих, у которых зубы — копья и стрелы, и у которых язык — острый меч.
6 Будь превознесён выше небес, Боже, и над всею землею да будет слава Твоя!
7 Приготовили сеть ногам моим; душа моя поникла; выкопали предо мною яму, и сами упали в неё.
8 Готово сердце моё, Боже, готово сердце моё: буду петь и славить.
9 Воспрянь, слава моя, воспрянь, псалтирь и гусли! Я встану рано.
10 Буду славить Тебя, Господи, между народами; буду воспевать Тебя среди племён,
11 ибо до небес велика милость Твоя и до облаков истина Твоя.
12 Будь превознесён выше небес, Боже, и над всею землёю да будет слава Твоя!
Только что услышанный нами псалом был написан самим царём Давидом, но написан он им был тогда, когда Давид ещё не был на вершине власти. Более того, во время появления этого псалма будущий израильский царь подвергался жестокому преследованию со стороны своего предшественника по трону — Саула. Давид вынужден был скрываться от Саула в пещере, и дальнейшее развитие событий было в то время отнюдь не очевидным.
В этой ситуации Давид, конечно же, не бездействовал. Вокруг него собрались люди, и Первая книга Царств повествует, что с Давидом было порядка четырёх сотен человек: «И вышел Давид оттуда и убежал в пещеру Одолламскую, и услышали братья его и весь дом отца его и пришли к нему туда. И собрались к нему все притеснённые и все должники и все огорчённые душою, и сделался он начальником над ними; и было с ним около четырёхсот человек» (1Цар. 22:1–2). Давид не просто сидел в пещере и ждал исхода, он пытался понять, как ему поступать дальше, размышления будущего царя описаны в Первой книге Царств, молитвенная же часть его непростых дум зафиксирована 56-м псалмом.
Что же мы видим в этом псалме?
Во-первых, все свои переживания Давид адресует Богу. Давид не пытается искать защиту и поддержку где бы то ни было ещё, его прибежище — Бог.
Во-вторых, в своей молитве Давид высказывает уверенность в том, что Бог его не посрамит, что Бог защитит праведника.
В-третьих, после произнесения своего исповедания псалмопевец переходит к последней части молитвы — к славословию Бога. Именно славословие здесь кажется наиболее интересным и важным: благодеяние ещё не получено, но Давид уже славословит и благодарит Творца. Получается, что цель молитвы достигнута, ведь псалмопевец приходит к крайне важному выводу: «Готово сердце моё, Боже, готово сердце моё: буду петь и славить» (Пс. 56:8). Собственно, такая готовность — и есть плод молитвы. В Евангелии мы видим нечто похожее: Гефсиманская молитва Господа Иисуса Христа привела к такому же результату, после очень непростой и напряжённой беседы с Богом-Отцом Спаситель произнёс финальные слова: «Впрочем не Моя воля, но Твоя да будет» (Лк. 22:42). Эти слова стали предвестниками грядущего Христова Воскресения, как и слова Давида предварили собой будущее величие израильского царя.
Псалом 56. (Русский Синодальный перевод)
Псалом 56. (Церковно-славянский перевод)
Псалом 56. На струнах Псалтири
Поделиться
1 Начальнику хора. Не погуби. Писание Давида, когда он убежал от Саула в пещеру.
2 Помилуй меня, Боже, помилуй меня, ибо на Тебя уповает душа моя, и в тени крыл Твоих я укроюсь, доколе не пройдут беды.
3 Воззову к Богу Всевышнему, Богу, благодетельствующему мне;
4 Он пошлет с небес и спасет меня; посрамит ищущего поглотить меня; пошлет Бог милость Свою и истину Свою.
5 Душа моя среди львов; я лежу среди дышущих пламенем, среди сынов человеческих, у которых зубы — копья и стрелы, и у которых язык — острый меч.
6 Будь превознесен выше небес, Боже, и над всею землею да будет слава Твоя!
7 Приготовили сеть ногам моим; душа моя поникла; выкопали предо мною яму, и сами упали в нее.
8 Готово сердце мое, Боже, готово сердце мое: буду петь и славить.
9 Воспрянь, слава моя, воспрянь, псалтирь и гусли! Я встану рано.
10 Буду славить Тебя, Господи, между народами; буду воспевать Тебя среди племен,
11 ибо до небес велика милость Твоя и до облаков истина Твоя.
12 Будь превознесен выше небес, Боже, и над всею землею да будет слава Твоя!
