Наш собеседник — настоятель храма Святых Равноапостольных Константина и Елены в Санкт-Петербурге протоиерей Михаил Браверман.
Наш собеседник рассказал о своем пути к вере и священству, о важности доверия Богу, а также о Промысле Божием и о месте чуда в жизни. Также разговор шел о том, в чем духовная польза возникающих в нашей жизни ограничений, в том числе, связанных с пандемией.
Ведущие: Константин Мацан, Кира Лаврентьева.
К. Мацан
— «Светлый вечер» на радио «Вера». Здравствуйте, дорогие друзья. У микрофона Константин Мацан...
К. Лаврентьева
— И я, Кира Лаврентьева.
К. Мацан
— Добрый вечер. В гостях у нас сегодня протоиерей Михаил Браверман, настоятель храма Святых равноапостольных Константина и Елены в Санкт-Петербурге. Добрый вечер.
Протоиерей Михаил
— Добрый вечер, дорогие друзья.
К. Мацан
— Отец Михаил, и вам напомню, и нашим радиослушателям, что в этих беседах мы разговариваем со священником о его пути к вере и в вере. Вот обычно у священников спрашивают совета по каким-то вопросам духовной жизни. Я думаю, что отчасти и это сегодня будет, но все-таки цель нашего разговора — вас расспросить о вашем пути к вере и о том, какая цепочка событий привела к тому, что вы стали священником. Нам кажется это достаточно важным, потому что у многих из нас, наверное, особенно у тех, кто смотрят на Церковь со стороны, бывает такое ощущение, что священниками рождаются. Вот есть человек на амвоне, вот он вышел проповедовать — вот ему на роду было написано быть священником, А на самом деле это выбор, это путь, и священники — люди, которые также из нашего общества приходят в Церковь и к священству. Вот об этом обо всем с вами сегодня хотелось поговорить. Ну вот первый вопрос. Обычно мы понимаем, что путь к вере человека это всегда путь каких-то шагов, этапов, одно открытие за другим. Вот на вашем пути к вере какие бы главные этапы вы выделили?
Протоиерей Михаил
— Спасибо большое за вопрос. Ну, во-первых, я очень смущен, что меня спрашивают о моем пути к вере, о моем пути к священству. Потому что, как говорил преподобный Никодим Святогорец, никогда не говори ни о себе, ни о своих близких. Но тем не менее вокруг нас есть люди, они нуждаются в нашей поддержке, они нуждаются, может быть, в нашем даже опыте. Могу только сказать сразу, что я еще только на пути к вере.
К. Мацан
— Это от священника звучит провокационно.
Протоиерей Михаил
— Нет, каждый день мы просыпаемся, и начинается новая жизнь. День — маленькая модель жизни. Утром мы просыпаемся — рождаемся, вечером засыпаем — это уже модель смерти. И каждый день нам необходимо волевое усилие: вставать, идти на работу, делать свои обязанности. И, в общем-то, это касается и вопросов веры. Вера — это то, чем мы в идеале живем. Богом мы и живем, и движемся, и существуем, как когда-то говорил апостол Павел жителям Афин. И в этом плане вера — это действие, это жизнь. Мы вере учимся, учимся каждый день. Очень хорошо, если на этом пути мы приобретаем некий опыт, у нас есть уже фундамент, и мы можем строить здание все выше и выше. Но в жизни бывает и наоборот. Бывает, что то, что мы построили, рассыпается, и нам приходится начинать с нуля. Я бы сказал, что вера совершенно естественна для человека. Для человека естественно верить в Бога, верить Богу, то есть доверять Ему свою жизнь, потому что мы сотворены изначально как люди, которые должны находиться в общении с Богом, и сотворил Бог человека по образу Своему и подобию.
К. Мацан
— А почему тогда так много неверующих?
Протоиерей Михаил
— Хороший вопрос. Я думаю, что их очень мало, просто люди не очень понимают, что такое вера. Люди воспринимают Церковь как некий социальный институт, а у них есть другие социальные запросы. Ну как можно не верить в Бога? Вы знаете, как в том анекдоте старом: два младенца в утробе матери рассуждают: а как ты думаешь, есть ли жизнь после рождения? Наверное, есть, но никто обратно не возвращался.
К. Мацан
— Однажды с одной моей знакомой мы даже обсуждали этот вопрос — вот то о чем вы сказали: учиться вере. Очень часто под этими словами подразумевается освоение Катехизиса, то есть каких-то истин вероучительных, в которые христиане верят, которые нужно знать. Но, наверное, вы под этими словами — учиться вере — что-то другое имеете в виду, не просто получение знаний.
Протоиерей Михаил
— Да, конечно.
К. Мацан
— А вот что для вас, как для священника, учиться вере?
Протоиерей Михаил
— Спасибо за вопрос. Конечно, знать Катехизис и Символ веры необходимо каждому крещеному человеку, потому что у нас есть интеллект, и наша вера, наше доверие Богу должна быть подтверждена еще нашим неким рациональным да, началом, разумом. Но учиться вере — это значит учиться доверять Богу, учиться видеть Божий промысл о себе в каждой жизненной ситуации, в каждом встреченном человеке.
К. Лаврентьева
— Отец Михаил, а как зарождалась ваша вера? Когда это случилось, когда вы впервые задумались о духовной жизни?
Протоиерей Михаил
— Ой, я родился в обычной советской семье, да еще на Крайнем Севере, где не было никаких храмов, и никакой Библии в руках не держал до зрелого возраста, поскольку просто ее не было в моем окружении. Ну вот то, что есть некое высшее начало, есть что-то, что превосходит земное существование, всегда знал, потому что об этом говорила русская литература, об этом говорила всемирная история живописи, то есть есть что-то, что превосходит видимую реальность. И поэтому, когда стало возможным читать Евангелие, когда стало возможным прийти в Божий храм, я тут же это сделал. Мне был 21 год.
К. Мацан
— А вы сказали, что как только появилась возможность, вы пришли в храм. Но ведь возможность есть у многих и не все приходят. Что это за выбор, что это за потребность души была внутренняя — прийти именно в храм?
Протоиерей Михаил
— Я думаю, это запрос был.
К. Мацан
— Учитывая, что есть люди, которые верят в Бога, но и в храм не идут при этом.
Протоиерей Михаил
— Ну, во-первых, у людей, конечно, нет цельного видения — храма, Бога, вероучения, личной веры — а все это должно совпадать, естественно. Но у каждого человека есть потребность в трансцендентности, надмирности существования, что жизнь человека не ограничивается хождением на работу, получением зарплаты, личными отношениями. Есть что-то большее в нас, в каждом человеке на самом деле. Независимо от того, как он себя позиционирует, верующим или неверующим, в человеке есть что-то, что превосходит его биологическую, физическую природу — это естественно.
К. Мацан
— А какой это год был, когда вы впервые пришли в храм осмысленно?
Протоиерей Михаил
— Я крестился в 89-м году. В этот же день открыл Евангелие и понял то, что всю жизнь недолгую до этого я искал именно Христа Спасителя.
К. Лаврентьева
— А зачем вы крестились, отец Михаил? Ведь особенно в 90-х годах, в конце 80-х выбор был большой, пошел обвал информации разной, и...
Протоиерей Михаил
— Да, да.
К. Лаврентьева
— Православная Церковь как раз была последняя, мне кажется, в этой очереди новинок религиозных.
Протоиерей Михаил
— Было очень трудно выбрать, да. Спасибо за вопрос. Было очень трудно выбрать именно православное христианство, потому что я любил современное искусство, музыку. Вот протестанты, они на барабанах играют, можно вроде бы к ним пойти. Но роман Достоевского «Братья Карамазовы» убедил меня в том, что надо следовать традиционной Русской Православной Церкви.
К. Мацан
— Я бы вот о чем в этой связи хотел вас спросить. Сегодня часто вспоминают те времена, конец 80-х, когда храмы начинали открываться, когда уже отпраздновали тысячелетие Крещения Руси. И многие на этой волне приходили тогда в церковь, крестились, начинали погружаться в церковную жизнь. И сейчас вот те, кто когда свой путь начинали, часто вспоминают о этом времени как о времени энтузиазма, о времени такого горения верой. И, по сравнению с теми временами, иногда звучат такие мысли, что сейчас все подуспокоилось, все попривыкли, и вот такого, скажем так, драйва вообще в жизни, в церковной жизни люди уже не испытывают. Вот как вы к такому тезису относитесь?
Протоиерей Михаил
— «А теперь телевизор, газета, футбол. И довольна тобой твоя старая мама». Естественно, человек в молодом возрасте, в юношеском возрасте он более креативен, у него больше сил. Но в том-то и дело, что духовная жизнь, она обновляет человека. И человек, если он действительно стремился жить подлинной духовной жизнью, а не заниматься бутафорией духовной жизни, он на этом пути постоянно растет, постоянно меняется. Он должен действительно оставаться молодым по духу.
К. Лаврентьева
— Отец Михаил, раз мы говорим сейчас о вере, о поиске веры, духовной жизни, мне очень хочется задать вопрос, такой банальный на самом деле, с точки зрения особенно, наверное, каких-то споров о вере, споров о атеизме и религии, но тем не менее. Мы говорили о том с вами, что каждый день — это маленькая жизнь, да, и мы каждый день учимся вере. И так или иначе с детства ты в храме или со среднего возраста, с юношеского — неважно, перед тобой встают в какой-то момент жизни важные вопросы, и у каждого эти вопросы могут быть свои. Но иногда даже у верующего человека, который многие годы ходит в храм, читает святых отцов, имеет возможность слушать важные лекции пастырей и имеет полный доступ информационный к каким-то богословским статьям, тем не менее у него могут возникать вопросы, которые, казалось бы, ну задают новоначальные люди. Например, ну зачем в мире так много всего плохого? Почему Бог допускает какие-то очень серьезные трагические вещи? Почему Он допускает иногда просто дьявольскую жестокость? Я сейчас это спрашиваю не потому, что да, я хочу задать какой-то провокационный вопрос или я хочу внести какую-то определенную изюминку в нашу беседу, конечно нет, потому что такая тема в принципе не может быть поднята только для того, чтобы устроить какую-то провокацию. Спрашиваю от всей души. Потому что недавно я прочитала очередную книгу о страданиях людей в лагерях, в том числе в Аушвице, и мне как христианке, я поняла, что для меня это действительно серьезное испытание. Потому что когда я узнала о различных видах пыток, о которых я не знала до сих пор, я действительно ужаснулась. И, отец Михаил, мне действительно хотелось бы узнать, как вы бы ответили на этот вопрос. Если бы к вам сейчас пришел какой-то новоначальный человек, который верит в Бога и хочет ходить в храм, но его действительно останавливает то зло, которое ну якобы, да, допускает Господь. И я понимаю ответы про свободную волю человека, я понимаю ответы про грехопадение мира. Ближе всего из святых отцов, почему Бог допускает зло, мне ответ, что и Бог страдает вместе со страдающими в это мире. То есть Он не смотрит с неба на это все и не наблюдает молча, как происходит зло и как одни люди издеваются над другими, но Он также страдает и несет крест рядом с этим человеком. Да, это действительно утешает. Но, отец Михаил, как бы вы ответили на этот вопрос?
Протоиерей Михаил
— Спасибо. Дело в том, что у нас нет ответов на все вопросы.
К. Лаврентьева
— Безусловно, конечно.
Протоиерей Михаил
— Если бы они у нас были...
К. Лаврентьева
— Мы бы их не задавали.
Протоиерей Михаил
— Мы не были живыми людьми. Зло — это то, с чем мы не можем смириться на самом деле, если мы действительно живые люди. Мы не можем сказать, что Господь попустил, поэтому происходит то или то. Зло вызывает в нас желание со злом бороться. Это совершенно нормально. Есть вещи, которые я как человек не могу принять абсолютно. Даже как промысл Божий. Но я могу открыть Евангелие и почитать о том самом главном, что всемогущий Бог пришел в мир и стал ребенком. И Его действительно хотели убить с самого начала Его земного бытия как человека. Более того, этому сопутствовали страшные события, избиение Вифлеемских младенцев — и все это история нашего спасения, как это ни удивительно. Некто из святых сказал: сейчас на этот вопрос нет ответа, н будет время, когда не будет самого вопроса. Потому что, конечно, наша земная жизнь, которая происходит в мире, полном греха, в падшем мире, она закончится победой Христа Спасителя, победой света. Когда Господь придет судить живых и мертвых, и Царству уже не будет конца. И тогда действительно, увидев Божие милосердие, увидев торжество Божией правды, у нас не останется самого вопроса, почему Бог попустил то или иное зло. Но это будет в конце всех времен. А пока на этот вопрос у нас нет ответов, мы можем только сопереживать страданиям людей, зная, что Сам Христос Бог страдает в людях. Когда-то учитель христианской жизни Ориген говорил: разве вы не знаете, что Бог сделал все страдания людей Своими личными страданиями? Это утешение. Но это не ответ.
К. Мацан
— Протоиерей Михаил Браверман, настоятель храма Святых равноапостольных Константина и Елены в Санкт-Петербурге, сегодня с нами и с вами на связи в программе «Светлый вечер». Вы произнесли слова, которые требуют осмысления, я думаю: о том, что есть какие-то вещи, которые мы не можем принять даже как Божий промысел.
Протоиерей Михаил
— Все в нас бунтует против зла, против торжества зла, против несправедливости — это естественно, потому что Бог есть Бог правды.
К. Мацан
— Ну вот если уже не о зле, а о самом феномене, что такое Божий промысл? У вас были в жизни ситуации, когда он вас, этот промысл, поражал, когда жизнь разворачивалась как-то так неожиданно, и вы понимали, что иначе как вот прямым, скажем так, вмешательством Божией руки это не объяснить?
Протоиерей Михаил
— Спасибо за вопрос. Но ответ будет такой очень тоже, может быть, для вас неожиданный, потому что вся моя жизнь есть явление Божиего промысла, Божиего милосердия и Божией ко мне любви. Поэтому я не могу выделить какие-то особые этапы или фрагменты этого пути. Потому что вся жизнь — Божий промысл, проявление Божия милосердия. Абсолютно. Я так воспринимаю свою жизнь.
К. Мацан
— Вы знаете, я ожидал подобного ответа. Но все-таки с упорством, достойным быть может, лучшего применения, все-таки спрошу: ну а что вы под этим понимаете? Люди верующие часто говорят, что вся моя жизнь — чудо, если чудо понимать как присутствие Бога рядом с тобой. Но наверняка есть моменты, если вас, допустим, ребенок или человек неверующий попросил бы это описать: а вот что вы под этим понимаете, на каком примере вы это можете продемонстрировать, если угодно, что бы вы сказали?
Протоиерей Михаил
— Примеров очень много. Во-первых, это те люди, которые со мной служат в алтаре, люди, которые на моих глазах стали священниками — и это удивительно как бы. Программа посвящена священству, я верю, что ни один человек не вправе подумать, что он достоин или может быть священником. Тем не менее, по какому-то Божиему промыслу, мы священники. Не потому, что мы этого достойны, а потому что Господь ответил на наши стремления, на нашу глупость, может быть, еще, нашу самоуверенность — и мы священники. Самый последний пример. Начался кризис финансовый, началась эпидемия коронавируса — за это время, начиная с 1 июля, у меня возведен новый храм Порт-Артурской иконы Божией Матери. В это воскресенье, Божией милостью, мы будем ставить купола и кресты на этот храм. Представляете, какое Божие чудо? Без денег, без всего. Как это возможно? Это невозможно, логически это не осмыслить.
К. Мацан
— Потрясающе. А вот я уже это понимание чуда озвучил, что чудо не только, может быть, не столько нарушение какого-то видимого естественного порядка вещей, а живое присутствие Бога в жизни человека. А вы...
Протоиерей Михаил
— И живое присутствие других людей в твоей жизни. Потому что каждый человек — это тоже маленький Божий подарок или даже очень большой.
К. Мацан
— А что вы отвечаете, когда вас спрашивают в такой логике, что пока чуда со мной не произойдет в жизни, я в Бога не поверю. Что дайте мне какое-то чудо, тогда я смогу убедиться, что Бог есть.
Протоиерей Михаил
— Да, чудо в том, что ты пришел в мир, в том, что ты живешь. Чудо в том, что вселенная устроена под человека. Это давно известные факты, что солнце было бы чуть поближе — все бы сожгло, чуть подальше — была бы вечная мерзлота. То есть все настолько устроено для человека, что не поверить в Божией промысл просто невозможно.
К. Лаврентьева
— Отец Михаил, когда вы впервые взяли в руки Евангелие — мы любим задать этот вопрос, — какой самый запоминающийся момент был при прочтении его?
Протоиерей Михаил
— Ну мне стыдно сказать, но я взял в руки Евангелие тогда, когда крестился, этим же вечером.
К. Лаврентьева
— Мне кажется, это не стыдно, это очень здорово.
Протоиерей Михаил
— Помните, в 90-е годы крестили всех-всех. Сейчас этому предшествует процесс катехизации, научения — мы встречаемся с людьми, объясняем им основы веры. А тогда пришел — и покрестили. Батюшка спросил: ты читал Евангелие? Я говорю: да нет. Он говорит: надо читать. Я говорю: ну раз сказали — почитаю. Тут же нашлась и крестная мама, которая подарила мне Библию. Я открыл первую ее страницу, начал читать — ничего не понял. Полистал, дошел до Евангелия, открыл — и меня накрыло.
К. Лаврентьева
— А что значит «накрыло», отец Михаил?
Протоиерей Михаил
— Ну это то, что нужно для человека, то что есть единое на потребу — слово Божие, обращенное к нам, слово, которое нас учит вечным смыслам.
К. Мацан
— А вы с Евангелия от Матфея начали?
Протоиерей Михаил
— Думаю, что да, уже не помню.
К. Мацан
— Просто я почему спрашиваю, обычно...
Протоиерей Михаил
— Мы пропускаем генеалогию.
К. Мацан
— Вот именно про нее я хотел спросить. Мне даже один мой знакомый рассказывал, как в каком-то советском вузе на гуманитарном факультете, в рамках курса история религий, преподаватель в качестве примера того, что такое евангельский текст приводил именно родословие Христа из 1-й главы Евангелия от Матфея — и все. Только его, чтобы показать, что вот все в Библии так долго, непонятно, и ни к чему не относится. Поэтому часто на этом спотыкаются.
Протоиерей Михаил
— Нет, во-первых, это изумительный совершенно текст, который требует осмысления, требует знакомства с Ветхим Заветом, требует знакомства с греческой даже культурой. Потому что там использован принцип гематрии — когда те или иные имена составляют еще и цифры. Это отдельная история, это очень интересно.
К. Лаврентьева
— Отец Михаил, а все-таки хочется, раз вы сказали о Ветхом Завете, не могу не задать вопрос сейчас о Ветхом Завете. Конечно, не вдаваясь в подробности, но задать очень хочется. В Книге Бытия меня очень удивили несколько вещей, и больше всего то, что когда Моисей строил храм, он получил от Бога очень конкретные указания.
Протоиерей Михаил
— Скинию.
К. Лаврентьева
— Скинию, да, это я уже нашим языком.
Протоиерей Михаил
— Ну первый храм, да, для Бога — скинию.
К. Лаврентьева
— Храм фактически, да. И несколько глав Книги Бытия посвящено тому, что Бог конкретно дает указания Моисею, как что там устроить. Вплоть до подсвечников, плоть до форм, вплоть до материала. И, отец Михаил, вы знаете, я просто поражалась этому и объясню почему. Весь Ветхий Завет очень скрупулезен, и все эти указания по строительству и устроению скинии, они невероятно точны, конкретны. И очень сложно поверить, что Господь Вседержитель, да, Который сотворил мир — вездесущий, всемогущий — может так конкретно вдаваться в наши, казалось бы, земные, да, какие-то вот такие вот детали, вплоть до материала. Почему я это спрашиваю? Потому что этом смысле понятно, почему фарисеи в Новом Завете были столь скрупулезны и ну, если говорить обыденным языком, занудны, да. И понятно с точки зрения именно вот таких вот каких-то конкретных указаний, понятно, почему Христос не вписывался в их картину мира. И, отец Михаил, как бы вы связали это, я понимаю, что это вопрос очень глубоко такой богословский и сейчас нужно, требует определенного такого библеистичекого какого-то обоснования, но тем не менее, вот если бы вам — мы сегодня любим такой формат общения, — если бы к вам сейчас пришел человек и сказал: отец Михаил, ну Ветхий Завет, да, и Новый Завет — это совершенно, казалось бы, две разные книги. Как в голове своей уместить, что одна так или иначе, Новый Завет, все равно проистекает из Ветхого? И несмотря на то, что там совершенно один способ верования, один способ уклада жизни, Новый Завет совершенно все это разрушает. И в этом смысле можно даже немножко оправдать фарисеев и понять, почему они, в принципе, как бы не смогли воспринять Христа. Или я неправа, или я сейчас вообще все из воздуха говорю?
Протоиерей Михаил
— Нет, вы правы. Хорошо, когда можно оправдать любого человека, тем более который жил два тысячелетия назад. Вы совершенно правы. А давайте я вас спрошу...
К. Лаврентьева
— Не мне их оправдывать, не мне их осуждать...
Протоиерей Михаил
— А давайте я вас тоже спрошу.
К. Лаврентьева
— Да, конечно, с удовольствием.
Протоиерей Михаил
— Как вы думаете, архитектурные нормы, по которым предписано делать то-то и то-то, они Богом вдохновлены?
К. Лаврентьева
— Ну безусловно.
Протоиерей Михаил
— Или архитектор придумал? Ну Богом, конечно, правда?
К. Лаврентьева
— Конечно, да.
Протоиерей Михаил
— Потому что Господь действует через человека, в том числе и через какое-то постижение научных истин и трансформацию в те или иные правила. Конечно, есть противоречия между Ветхим и Новым Заветом...
К. Лаврентьева
— Просто совершенно иной тип мышления.
Протоиерей Михаил
— Но оно существует в восприятии человека, конечно. Ведь Господь говорил как: что Он пришел не нарушить, но исполнить закон. Другое дело, что человек еще в те времена стал очень мелочен. Помните, Господь нарушал правил о субботнем дне словно бы специально, да? Так что Его осуждали и говорили: есть у вас шесть дней, в них приходите, исцеляйтесь. А Господь говорил, что суббота для человека, а не наоборот. Поэтому дело только в нашем восприятии, что мы слишком мелочны и сейчас, такими же, наверное, были бы и тогда. Потому что для человека гораздо легче исполнять те или иные внешние предписания, забывая о смысле. То есть человек держится за букву, забывая о том, что эта буква собою являет. Так происходит в нашей жизни и сейчас, так было и тогда.
К. Мацан
— Мы вернемся к этому разговору после небольшой паузы. Я напомню, сегодня с нами и с вами на связи протоиерей Михаил Браверман, настоятель храма Святых равноапостольных Константина и Елены в Санкт-Петербурге. У микрофона моя коллега Кира Лаврентьева и я, Константин Мацан. Не переключайтесь.
К. Мацан
— «Светлый вечер» на радио «Вера» продолжается, еще раз здравствуйте, дорогие друзья. У микрофона моя коллега Кира Лаврентьева и я, Константин Мацан. А на связи сегодня с нами и с вами протоиерей Михаил Браверман, настоятель храма Святых равноапостольных Константина и Елены в Санкт-Петербурге. И мы продолжаем наш разговор о пути отец Михаила в вере и о пути к священству, и вот тут, наверное, уже подходим как раз к этой теме непосредственно. Когда верующий человек, мужчина, дерзает желать быть священником и совершает для этого какие-то шаги, наверное, надо полагать, внутри существует какая-то, ну если угодно, лакуна еще незаполненная, которую должно заполнить священство. То есть человек чувствует внутреннюю потребность в чем-то большем, чем он внутренне имеет сейчас, в духовном смысле. Вот как это было у вас, из чего выросло, может быть, впервые ваше желание или ваша мысль в будущем стать священником?
Протоиерей Михаил
— Думаю, что выросло такое желание из абсолютной моей дури. Ну я был молодым человеком, и мне это был простительно в этом возрасте. Дело в том, что если бы действительно человек всерьез относился к себе, к своему духовному состоянию, то он понимал бы, что он, как и всякий, недостоин быть священником. Но по молодости, по юности, по дурости человек этого иногда не осознает. И Господь наше глупое желание благословляет. Потому что, если бы не было таких желаний, не было бы и священников, правда? А как мы без священников бы жили?
К. Мацан
— Ну а вот вы сегодня опытный священник, если перед вами возникает...
Протоиерей Михаил
— Ой-ой, я, наверное, прошу прощения, 25 лет уже священник, да, наверное, но я только учусь быть священником, извините. Это правда, это абсолютная правда.
К. Мацан
— Отец Михаил, я понимаю, о чем вы говорите и понимаю, что это не кокетство, безусловно. Но для обывателей, для многих наших слушателей 25 лет занятия каким-то делом, в том числе служения священником, это все-таки стаж немалый. Вот и в этом, в этой связи я и задаю вопрос. Если сегодня перед вами оказывается молодой человек, такой же юный, как вы когда-то, которому, не знаю...
Протоиерей Михаил
— Я всячески буду его поддерживать и направлять, и учить. Конечно, конечно. Потому что Церкви нужны священники, людям нужны священники. Конечно.
К. Мацан
— А что бы вы сегодня сказали себе тогда, 25 лет назад, в плане понимания священства, миссии священства, опасностей и трудностей, которые со священством сопряжены? О чем бы вы хотели себя предупредить, если бы была такая возможность?
Протоиерей Михаил
— Какой хороший вопрос. Вы знаете, как в фильмах фантастических: человек возвращается в прошлое из будущего и говорит: вот купи эти акции, да, — тебе повезет. Ну я думаю, сказал бы только то, что и сейчас говорю молодым людям: учись, учись, учись. Будь осторожным, осторожным, осторожным.
К. Лаврентьева
— А что значит быть острожным, отец Михаил? Уже в наше время, когда нет гонений.
Протоиерей Михаил
— Быть острожным — это значит не расплескать. Не расплескать свою веру, нести осторожно, как хрустальную чашечку с водой, ее беречь, о ней заботиться. Самое грустное, что я наблюдаю в людях, наблюдаю в верующих людях, наблюдаю в священниках — это то, что люди перестают ценить дар веры. Люди относятся к этому, как к чему-то само собой разумеющемуся. Также происходит и со священниками, когда они перестают ценить дар своего священства и начинают воспринимать его просто как некую обычную работу: ну вот кто-то инженер, а я священник.
К. Лаврентьева
— Отец Михаил. а как можно расплескать веру?
Протоиерей Михаил
— Расплескать веру можно всегда, когда ты ее не пережил. Вера — это сокровище, это дар Божий, это то, что в нас вложил Господь, то что мы должны ценить. Ну вот дана нам жизнь — мы должны ней заботиться, да. Можно жизнь потратить, можно стать больным не вследствие да, там инфекции или нечастного случая, а потому что ты не бережешь свое физическое здоровье. То же самое может быть и с верой, конечно.
К. Мацан
— Когда мы говорим, что вера — дар Божий, я думаю, что человеку, который смотрит на Церковь со стороны, очень легко это воспринять как то, что кому-то Господь дает, а кому-то не дает. Вот мне не дал.
Протоиерей Михаил
— Да, конечно.
К. Мацан
— Я неверующий. И, получается, что Господь как бы несет ответственность за то, что есть неверующие, и кого-то любит больше, а кого-то меньше, кому-то дар дает, кому-то не дает. И вот как-то тогда понять в подлинном смысле слова, что значит: вера — дар Божий?
Протоиерей Михаил
— Ну Господь говорит в Евангелии: много званных, мало избранных, А Симеон Новый Богослов на вопросы ученика: так кто же я, званный или избранный? — говорит: и ты тоже избранный, потрудись исполнять Божие дело. В этом плане все люди, у которых есть слух, зрение и прочее, и люди, которые не имеют такого, но могут проникнуть в евангельскую весть, все люди призваны к чуду Божиему — к дару веры. Другое дело, что люди от него могут отказаться. Так и происходит на наших глазах.
К. Лаврентьева
— Как вы думаете, какие опасности подстерегают молодого священника в первые годы его пастырского служения?
Протоиерей Михаил
— Я думаю, что первые годы, насколько я вспоминаю, самые радостные, самые удивительные, они наполнены и ошибками, и таким Божиим откровением от того, что ты действительно служишь Божиему престолу, общаешься с людьми именно как священник, как пастырь. Важно это сохранить. Важно сохранить удивление, важно сохранить радость и важно помнить, что ты служишь Богу и людям, будучи священником. А трудности, непонимание — ну это все пройдет с возрастом. Главное, что приобретая некий опыт служения священника, не потерять удивление и радость от того, что ты призван во Святая святых. И еще раз: священник не просто какой-то особый человек. Вот он — священник, все остальные — паства. Конечно нет. Апостол Петр говорит всем христианам, что вы царственное священство, люди избранные, люди, взятые в удел. В этом плане все христиане царственное священство, потому что мы участвуем в жертве Христа Спасителя каждый раз, когда приходим в храм на литургию, когда дерзаем становиться причастниками Святых Христовых Таин.
К. Мацан
— Отец Михаил, а вы сказали о том, что веру, как дар, ее нужно ценить. И плачевно, когда вы встречаете примеры христиан, которые стали относиться к вере как к данности, как к чему-то, само собой разумеющемуся. Я бы в этой связи вот о чем хотел спросить. Мы только что пережили, да и продолжаем переживать период пандемии, самоизоляции, домашнего режима. Сейчас все это уже легче и менее строго, и менее жестко, чем это было весной. Но весной, например, когда в Москве храмы были не закрыты, но ограничено посещение храмов было в Москве и в других крупных городах были аналогичные меры, и Святейший Патриарх с болью вынужден был попросить людей молиться дома, И один из итогов вот этого прошедшего опыта ограничений посещения храма для многих как раз в том, что многие поняли, что на самом деле вот этого сокровища церковной жизни можно очень легко лишиться. И нужно его ценить, и ценить то, что все эти годы эта возможность была. А мы как-то стали к этому относиться, как к само собой разумеющемся, как к должному, потому что храмы открыты, их много, и можно прийти в любой момент на богослужение. Вот что вы об этом думаете?
Протоиерей Михаил
— Спасибо. Я думаю именно то, что вы и сказали, что нынешний, непродолжительный на самом деле период, прошел всего лишь год, даже чуть меньше, он показал то, что насколько надо ценить возможность просто свободно выйти на улицу, свободно погулять, прийти в Божий храм. Потому что надо помнить те времена, которые были еще совсем недавно, лет 30 назад в Советском Союзе, когда человек — школьный учитель, доктор — просто не мог войти в храм без каких-то для себя тяжелых последствий. Теперь нам Господь даровал все: можно включить интернет, почитать святых отцов, то есть почитать наследие, которое было, в общем-то, совсем закрыто для наших соотечественников совсем недавно. И надо ценить жизнь, ценить те возможности, которые жизнь нам сейчас предоставляет. В этом плане вот такой период какого-то закрытия, он даже, наверное, хорош. Хорош потому, что любящим Бога все содействует ко благу, да. Не только то, что хорошо для нас кажется, но и даже такие вещи трагичные, тяжелые как пандемия, которую мы пережили и переживаем, все это может служить ко благу, если мы это воспринимаем как процесс научения, процесс осмысления.
К. Лаврентьева
— Отец Михаил, а были ли какие-то выводы, какие-то открытия, которые вы для себя открыли сделали в этот год?
Протоиерей Михаил
— Какой хороший вопрос. Вывод, наверное, в том, что ты понимаешь, что ни за что не отвечаешь относительно своей жизни, ее ценности, ее продолжения или окончания. Потому что люди действительно болеют, люди страдают, люди умирают. И один Господь Бог знает, кого Он заберет, кого нет. В этом плане как бы это еще раз убеждение того, что ты принадлежишь не сам себе, а принадлежишь Богу. Все что требуется от тебя для сохранения здоровья, жизни, ты обязан сделать. Но результат не от нас, от Господа Бога. И, конечно, самое большое чудо, повторюсь, это возведение храма в честь Порт-Артурской иконы Божией Матери. Мы построили храм в период пандемии. Я сам не понимаю, как. Это не осмыслить.
К. Мацан
— Протоиерей Михаил Браверман, настоятель храма Святых равноапостольных Константина и Елены в Санкт-Петербурге, сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер». А если снова обратиться к теме итогов, может быть, промежуточных, но все-таки карантинных ограничений, связанных именно с возможностью или невозможностью посетить храм, то есть и другая сторона вопроса. Некоторые священники, не все, конечно, может быть, даже не многие, но некоторые, обращают внимание, что после весны количество людей в храмах у них уменьшилось. То есть те люди, которые до этого ходили в храм, может быть, каждую неделю, вдруг, когда такая возможность пропала, как будто обнаружили, что ничего страшного, в принципе, нет, что можно и реже ходить, и можно реже причащаться. И обнаружили, что на самом деле потребности в еженедельном причащении они не испытывают. Вот по факту так оказалось, может быть, даже неожиданно для них самих. Вот что бы вы таким, ну скажем так, в кавычках. «охладевшим» людям сказали? Это нормально, это период? Это нужно честно признать и как некую свою норму, свою меру понять? Или все-таки это ненормально, и нужно стремиться вернуться, ну что называется, к прежнему ритму духовной жизни?
Протоиерей Михаил
— Ну для человека естественно испытывать периоды охлаждения, окамененной бесчувственности в молитве, в духовной жизни. Иногда этому способствуют и внешние обстоятельства. Действительно, когда человеку невозможно прийти в храм, то какой-то навык, наработанная привычка у него исчезает. Надо ли с этим мириться? Думаю, что нет. Знаете, как вот кто-то из святых отцов сказал, что любое дело, и духовное в том числе, со временем приобретает характер привычки. Но этого не происходит с молитвой — всю жизнь надо себя понуждать к молитве, всю жизнь надо учиться молитве. И действительно как бы духовная жизнь требует абсолютного напряжения. И на этом пути неизбежны кризисы, потому что мы живые люди. Мы не можем только радоваться, только молиться, у нас должны быть падения, должны быть периоды охлаждения. Надо это все пережить, осмыслить и понять, что без Бога ни до порога.
К. Лаврентьева
— Отец Михаил, по поводу периодов падения, охлаждения — у нас сегодня очень глубоко философский разговор получается, и мы вас за него от всей души благодарим. И в свете как раз этой темы хочется задать вот какой вопрос. Причем хочу его задать с самого начала нашей программы, просто ждала подходящего момента. В какой-то момент наверняка каждый человек понимает ограниченность своей собственной природы. Потому что все мы понимаем, что мы рождаемся с определенным набором, да, психических, физических, душевных ресурсов, и выше головы как бы ну прыгнуть мало кому удастся, да, росту прибавить себе на один локоть и так далее. Все мы это понимаем. И в какой-то момент ты начинаешь буквально унывать и порой отчаиваться, потому что упираешься в стены и буквально бьешься головой о стены своей собственной ограниченности. Когда ты хочешь как надо, а получается, ну грубо говоря, да, как всегда. Еще у апостола Павла мы знаем эти стихи: «Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю. Если же делаю то, чего не хочу, уже не я делаю, но живущий во мне грех. Итак, я нахожу закон...»
Протоиерей Михаил
— Кто избавит меня от сего закона греховного?
К. Лаврентьева
— Да, да.
Протоиерей Михаил
— Кто избавит?
К. Лаврентьева
— Отец Михаил, ну и вот понимаете, если ты постоянно падаешь (конечно, вы это наверняка понимаете), постоянно падаешь, если ну падаешь не в том глобальном смысле, слава Богу, как мы это можем себе представить, хотя и до этого каждый человек может дойти быстро и легко. Но даже вплоть до того, что ну не накричать на детей, да, или не обидеть мужа, или не нагрубить там близкому человеку, не проявить эгоизм. И ты понимаешь, что каждый раз, несмотря на то что ты молишься, ты ходишь в храм, ты пытаешься работать над собой, ты упираешься в одну и ту же стену своей собственной греховности и ограниченности. И как в таком случае реально ну не унывать?
Протоиерей Михаил
— Спасибо за вопрос. Реально, унывать не надо. Потому что реальность такова, что мы действительно искажены грехом на всех уровнях нашего бытия — там от духовной жизни до уровня физического, да. И чем старше мы становимся, чем больше наш опыт духовный или просто обычной, обыденной жизни, тем более мы понимаем нашу немощь, нашу ограниченность, нашу греховность. И это должно нас привести не к унынию, а к сознанию своей малости. Вот мы такие маленькие, да. И хотели бы сделать то-то и то-то, а опять стали — и упали. Что нам делать? Смириться. Только сердце сокрушенное и смиренное Бог не уничижит. И в то же время мы — такие маленькие, ограниченные биологическими, физическими, духовными данными — мы еще и к трансцендентному призваны, к богообщению. И вся наша жизнь должна нас привести к двум результатам: первое — абсолютное недоверие себе, смиренное осознание нашей немощи, а второе — абсолютно полное доверие Богу. То что невозможно человеку, возможно Богу. Кто избавит меня от сего закона греховного? Один Господь Бог, конечно.
К. Мацан
— Ну вот лучших слов для завершения нашего сегодняшнего разговора и не найти. Спасибо огромное, отец Михаил.
Протоиерей Михаил
— Спасибо.
К. Мацан
— Протоиерей Михаил Браверман, настоятель храма Святых равноапостольных Константина и Елены в Санкт-Петербурге, был сегодня с нами и с вами на связи в программе «Светлый вечер». У микрофона была моя коллега Кира Лаврентьева и я, Константин Мацан. Спасибо, до свидания. До новых встреч на волнах радио «Вера».
К. Лаврентьева
— До свидания.
Стать добровольцем и помочь жителям Мариуполя
Синодальный отдел по благотворительности и социальному служению Русской Православной Церкви организует поездки волонтёров-ремонтников в город Мариуполь. Там добровольцы помогают восстанавливать дома местных жителей, тех, кто не в силах справиться сам.
Тагир — один из волонтёров. Он — майор в отставке, живёт в Омске. Однажды из новостей по телевизору мужчина узнал о том, что идёт набор добровольцев для помощи нуждающимся в Мариуполе. Тагир увидел, в каких ужасных условиях живут многие люди и твёрдо решил — надо помочь. Хотя сам мужчина — мусульманин, его ничуть не смутило, что волонтёрские поездки организует Православная Церковь. Он очень хотел поддержать людей.
Тагир, как и задумал, отправился в Мариуполь. Там доброволец ремонтировал жильё бабушкам и дедушкам, людям с инвалидностью. После окончания смены приехал домой с твёрдым желанием вернуться обратно. Остановил его — инфаркт. Полгода врач не разрешал Тагиру выполнять тяжёлую работу. А мужчина с нетерпением ждал возможности приехать в Мариуполь. И вот спустя время, он вновь отправился помогать местным жителям. Сегодня мужчина находится в Омске, проходит обследование, и, если здоровье позволит — снова будет трудиться добровольцем.
Тагир — один из тех, кто не может оставаться в стороне, когда так много людей нуждаются в помощи. Если вы тоже хотите присоединиться к волонтёрам-ремонтникам, заполните анкету на сайте: Помочьвбеде.рф
Или позвоните по телефону горячей линии церковной социальной помощи «Милосердие»: 8 800 70 70 222.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«Разговор с подростками о христианских ценностях». Елена Бреднева
У нас в гостях была заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение» Елена Бреднева.
Мы говорили о разных возможных подходах к образованию и разговору с детьми и подростками о нравственности и христианских ценностях.
Ведущие: Кира Лаврентьева, Константин Мацан
К. Лаврентьева
— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА. Меня зовут Кира Лаврентьева, у микрофона Константин Мацан. И у нас в гостях Елена Бреднева, заместитель директора Фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». Здравствуйте, Елена.
Е. Бреднева
— Здравствуйте, Кира и Константин.
К. Лаврентьева
— Сегодня мы говорим об образовании, об образовании и воспитании, о раскрытии личности ребёнка. И для вас образовательная функция, образование является основной деятельностью в жизни, вы преподаете в Московской духовной академии, у вас есть собственный проект — образовательные поездки, и, конечно, об этом обо всём хотелось бы сегодня поговорить. Расскажите, пожалуйста, с чего начиналась эта идея начать образовывать детей путём вот таких вот интеллектуальных экскурсий?
Е. Бреднева
— Десять лет назад я училась сама в Московской духовной академии, я там закончила высшие богословские курсы, мы три с половиной года там учились, у меня есть диплом: «специалист в сфере духовного просвещения». И когда мы с педагогами стали думать, какие проекты лучше запускать, мы в таком экспериментальном режиме сделали площадку — нам благотворители построили десять летних домиков, часовню в честь старца Паисия, это всё у нас в Брянской области, и мы там попробовали летом собрать педагогов, родителей и детей, и посмотреть, что вообще детям интересно. И уже буквально в первый год мы поняли то, что дети у нас в телефонах, то, что у них идёт самообучение, потому что они сами снимают, сами выкладывают, сами придумывают, что им выкладывать, и тем самым формируют друг у друга сознание. А педагогов там не было практически ни одного, потому что, когда появились телефоны, были киностудии, но они были дорогие, и вообще по старинке все думают, что кино снимать дорого, нужно огромное оборудование, и даже в киношколу себе не каждый мог позволить записаться, записать ребёнка. И мы поняли то, что появился такой запрос, скажем так, от детей, что нужен такой кинокружок в школу, потому что раньше какие предметы в школе, они до сих пор есть: есть музыка, есть фортепиано, есть учитель подготовленный, который может преподавать, и ребёнок поёт, небольшой процент становится там прямо музыкантом, но для развития это хорошо, все понимают. Также рисование: есть предмет, краски всегда были, были карандаши, был педагог подготовленный, дети рисовали, тоже развиваются, правильно? Но кино почему не было в школе? Потому что действительно, было оборудование и всё остальное недоступно. А тут, получается, стало доступно, у нас у каждого телефон, и является синтезом вообще это направление — кино, там у нас и живопись, и музыка, там много, скажем так, даже профессий, которые мог бы выбрать себе ребёнок: это оператор, может монтировать, может рисовать художник, если это анимационный фильм. Получается, что есть такой вид интересной деятельности для ребёнка, но нет подготовленных педагогов, потому что те режиссёры, которые есть, они работают или на телевидении, или они умеют снимать, монтировать, но не могут преподавать это детям, именно вот в воспитательной части. И что мы сделали: первый год мы организовали фестиваль, и дети сами стали присылать нам всякие видео, стали работы нам присылать. Ну вот не совсем всякие, мы, конечно же, сделали положение о фестивале, и мы взяли за основу короткометражный фильм, кинопритчу, чтобы было понятно, что вот формат — это короткометражное кино и обязательно работа со смыслом. И дали им образцы — это сказки, притчи, истории, где есть уже мораль, потому что сложнее всего, наверное, это написать сценарий, а здесь мы как бы сразу из первого в десятый класс попадаем, когда даём им идею. Расскажу: мы берём часто притчи старца Паисия, например, вот о пчеле и мухе и говорим: «пролетает маленькая пчёлка над полем, ищет цветочки, встречает муху и говорит: «Я слышала, что здесь у нас есть цветы». Муха насупилась и говорит: «Я здесь ничего такого не видела, но я могу показать здесь и консервные банки, и где много мусора». И тут пролетала как раз пчёлка постарше, которая тоже там жила и говорит: «Удивительно! Я тоже столько лет здесь живу и летаю, но я могу показать, где гиацинты, где лилии, где множество цветов». «Так и люди делятся на две категории, — говорит старец Паисий, — одни во всём видят дурное, а другие во всём ищут хорошее и радость посылают». И мы начинаем обсуждать с детьми эту притчу, они говорят мораль, и мы говорим: «А давайте, мы на современный лад снимем историю?» Они говорят: «О, давайте! У нас тоже, например, в школе так бывает, вот там один мальчик, он ходит из школы в школу, ему всё плохо, куда не придёт, там драка, ещё что-то. А есть, наоборот, кто придёт и сразу с ним дружить хочется». И дети снимают такие современные истории, сами формулируя мысли и добродетели, которые получаются в ненавязчивой форме, в интересной их форме, потому что им нравится снимать, они это всё производят и транслируют на большую публику, потому что мы это выкладываем в соцсетях ещё и на портале нашем.
К. Лаврентьева
— Елена, смотрите, правильно ли я поняла: то есть дети в летние каникулы приезжают на площадку в Брянской области, началось всё с Брянской области, как бы отдыхать, и вы увидели, что они в телефонах все, что их интерес, он в зоне вот этих гаджетов находится, и вы адаптировали этот интерес, и, в общем, решили это всё дело пустить в пользу и начали снимать с ними кино как раз через вот эту их заинтересованность гаджетами?
Е. Бреднева
— Да, мы вот попробовали, организовали такой фестиваль, и они стали присылать нам эти притчи, эти истории, сказки в разных формах: и игровое кино, и анимационные фильмы, и репортажи, и мы поняли то, что они снимают, да, но хорошо бы в школе иметь такое тоже направление наряду с музыкой, с рисованием, даже с литературой, потому что сейчас больше дети смотрят даже, чем читают, поэтому надо это правильно доносить зрителю идею, и чтобы зритель смотрел это всё в коротком формате, и эту телеграмму, которую передаёт там ребёнок или взрослый, визуальная вот эта картинка, она была красивой, и мы поняли, что надо запускать всё-таки эти кинокружки. Так как педагогов нет, мы создали из этих режиссёров, нашли их по крупинке со всей России, которые именно могут работать с детьми, у которых свои там киностудии, у которых есть опыт, и которые хорошо снимают, монтируют и пишут сценарии. Мы их объединили в одну команду, прописали курсы. Значит, у нас сейчас три курса прописанных, то есть это по созданию игрового кино, анимационного — это отдельное, по созданию анимационных фильмов, 144 часа у нас идёт, мы выдаём удостоверение о повышении квалификации. И игровое кино, 72 академических часа. И разработали уже вот совсем недавно, наверное, год назад — по образовательному туризму, курс называется «Духовно-нравственное воспитание средствами историко-культурного туризма». Мы собрали такую команду режиссёров, сценаристов, педагогов и создали курс. Сейчас мы его преподаем в Московской духовной академии, и мы его утвердили ещё в нескольких институтах, даже я бы сказала, во многих, то есть это Московский педагогический государственный университет, это Российский государственный социальный университет, институты региональные тоже, развития и образования. Так как это направление было новое, таких курсов не было, мы сделали такой курс и утверждаем его успешно на базах разных университетов.
К. Лаврентьева
— А из чего он состоит? В чём его главная суть, этого курса?
Е. Бреднева
— У нас там идёт педагогическая часть, где и доктора наук, и как раз преподаватели Московского педагогического университета рассказывают, как взаимодействовать с детьми, учитывая их возрастные особенности. У нас ведут представители Синодального отдела отец Геннадий (Войтишко), Дарья Кочкина, в этом курсе они как раз тоже рассказывают свою часть, предмета тоже два ведут у нас. У нас большой блок именно по созданию видео, то есть у нас они изучают технологию съёмки, монтажа и написания сценария, потому что в основном, кто начинает вести кинокружки в школах, они уже педагоги, то есть вот как обсудить духовную часть, они в принципе знают, они всё равно ведут классные часы, они там, например, если это преподаватель или Закона Божия, или просто классный руководитель, для них это в помощь идёт, например, они хотят обсудить тему дружбы или какую-то добродетель — помощь ближнему, и они подбирают или первый вариант, как раньше было: смотришь кино и обсуждаешь — это старый формат, а так как сейчас дети сами снимают уже, мы предлагаем формат и учим этому формату, чтобы они говорили: «а давайте с вами снимем на эту тему дружбы», а чтобы снять фильм, надо написать сценарий, распределить роли, обсудить героев, поведение, и педагог грамотно, когда с ними обсуждает модель вот этих поведений, он выстраивает, ну, например, он знает, что есть хулиганистый Петя, и он хочет, чтобы он всё-таки научился не жадничать, к примеру, и он берёт сценарий и говорит: «а вот хорошо бы было ему вот так дать», и этот Петя проигрывает, и получает радость от того, что он даёт, например, он играет эту роль и получается, педагог в рамках таких съёмок, он детей подводит к правильной идее, к нашим добродетелям, которые мы изучаем, наши православные, там вера, надежда, любовь и так далее, то есть через действие, через проигрывание вот этих ролей. И вот образовательный туризм, который сейчас мы ведём, он включает следующие предметы: это экскурсионный метод освоения знаний, методика составления маршрута, разработка региональной программы историко-культурного туризма для детей, репортажная съёмка как средство усвоения экскурсионных программ, ну и технология монтажа и съёмки тоже. Почему мы начали ещё в поездках снимать — потому что это тоже оказалось одним из лучших способов, чтобы усвоил ребёнок экскурсию, потому что чаще всего там: «ну, вот стул Пушкина, стол там», он слушает, что-то запомнит, там высоту колокольни, вот я сколько раз была, не всегда вспомню даже её высоту, а когда ребёнку даётся задание снять репортаж, то есть у него своё интересное дело — снять репортаж, ему нужно составить вопросы, чтобы взять интервью, ему надо написать сценарий — это значит прочитать об этом месте, куда он едет, потом он это снимает, монтирует, и когда он показывает это на большую аудиторию, он несколько раз эту информацию пропускает через себя, и он это и запоминает, и проживает, и как личность, там же и командная работа, и он чувствует себя, действительно, творцом, то есть как взрослый, вот мы передачу ведём, рассказываем зрителю, а дети уже в юном возрасте начинают через фильмы тоже рассказывать свою историю, которую они хотят донести зрителю.
К. Лаврентьева
— В гостях у «Светлого вечера» Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение», у микрофона Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Елена, а расскажите, пожалуйста, про вот эти поездки, я так понимаю, если они выделены в отдельный проект вашего преподавания Московской духовной академии, они выделены в отдельный курс, то это не просто паломнические поездки, которые знакомы и понятны более-менее всем, не просто какие-то туристические обзоры, а, наверное, в них есть ещё что-то очень важное, есть какая-то образовательная функция, о которой хотелось бы сейчас поговорить подробнее.
Е. Бреднева
— Да, ну вот у нас такая система: у нас курсы сами проходят в Московской духовной академии, мы выдаем удостоверение о повышении квалификации, но мы предлагаем ещё, кто хочет попрактиковаться, потому что курсы у нас онлайн, встречаемся мы в основном в конце, чтобы выдать удостоверение о повышении квалификации и проводим круглый стол тоже по этому направлению кинопедагогики и образовательного туризма. И это у нас, скажем так, параллельный проект ещё, то есть, пока мы это всё разрабатывали, у нас образовалось много площадок, куда можно выехать, это, например, Свято-Никольский Черноостровский монастырь в городе Малоярославец, вот у нас будет на осенних каникулах как раз туда поездка, я вот могу рассказать на примере этого замечательного места. Мы вообще, когда разрабатываем маршруты, мы смотрим, что в регионе исторического есть, какие достопримечательности, музеи, что связано с историей, и православные, потому что у нас наша история, естественно, связана неразрывно с православием. И приезжая вот в Малоярославец, мы посещаем Музей 1812 года, потому что это именно то место, где развернулся Наполеон со своей армией, там у нас и образовательный комплекс «Ильинские рубежи», мы там с детьми проводим спортивно-военную игру, мы взаимодействуем со спортивным клубом в городе Малоярославец, они приезжают, учат там и военному делу, то есть в игре дети ещё занимаются спортом, но, естественная составляющая, как я говорила, у нас — кино, у нас вся группа детей, она сразу делится, кто снимает, кто монтирует, кто пишет сценарий, то есть мы полностью снимаем все дни, и в конце поездки у нас кинопоказ всегда. У нас в Малоярославце будет проходить кинофестиваль «София», это тоже наш проект большой, он ежегодный, мы его проводим от фонда «Медиа просвещение» совместно со Свято-Никольским Черноостровским монастырём. Игумения Николая поддерживает этот проект, монастырь участвует, они нас принимают, расселяют, и у них есть замечательная и гостиница, и питание, кафе.
К. Лаврентьева
— К этому можно как-то присоединиться, если сейчас кто-то услышит и захочет как-то узнать подробнее?
Е. Бреднева
— Да, можно к этому присоединиться, у нас буквально сейчас записались тоже из Саратова, из Самары, туда приезжают из разных регионов педагоги, дети, родители, привозят свои фильмы, то есть если кто-то уже снимает. Если кто-то не снимает, у нас снимают обязательно там, потому что у нас там пять дней идёт программа, в первые четыре дня как раз идёт обучение съёмке, репортажной съёмки, и дети делятся на команды, то есть кто-то снимает игровое кино, кто постарше, а кто помладше, например, начальная школа, они снимают анимационные фильмы, им полепить, порисовать, они берут за основу притчу, сказку, и на этот сюжет делают раскадровку, то есть рисуют разных героев, лепят, снимают и озвучивают, это интересная такая тоже проектная игра. Кто постарше, вот они уже у нас монтируют, репортажи снимают, учатся задавать вопросы, у нас там блок по журналистике присутствует. Там ещё с нами в партнёрстве проводит Российский государственный социальный университет, у них там находится филиал его, то есть основной у нас в Москве, и как раз вот выпускницы приюта, там есть приют ещё на базе монастыря замечательный, и как раз выпускницы, кто желает, он идёт дальше учиться на журналистов у них вот такая система. И у них там есть киностудия на базе университета, они нам как раз предоставляют оборудование, кабинеты, и нам очень удобно вот так деток в рамках этой поездки делить на команды, у каждого свой кабинет, аппаратура, к нам приезжают режиссёры из разных регионов, которых мы знаем, которые замечательно работают с детьми, и мы снимаем с ними видео. Даже если без подготовки приезжает ребёнок, он к последнему дню уже на экране видит своё творчество, это немаловажно, чтобы сразу видеть результат. Награждаем всех, конечно, у нас все дети всегда с дипломами, со вкусными подарками, и получается вот такая насыщенная программа, то есть обучение, экскурсии и общение, у нас приезжают ребята, играют вечером на гитаре, у них такая добрая атмосфера, где можно поговорить как раз и о духовном, потому что во всех наших поездках всегда есть экскурсия, или в монастырь, например, обязательно будет по Свято-Никольскому Черноостровскому монастырю. Если мы выезжаем в Псков, то на базе Спасо-Елеазаровского монастыря мы проводили тоже наши программы, там есть игумения Мария, предоставляют они нам, там у них свой дом культуры, наверное, правильно назвать, который при монастыре находится, и тоже помогают нам с проживанием, питанием, и мы организовываем. Если это Псков, то, например, там музей «Ледовое побоище», то есть мы тоже берём какие-то исторические места, и даже вокруг этого мы снимаем часто фильмы, мультфильмы. Или вот, например, мы ездили летом в Мордовию, там проходило в честь Фёдора Ушакова мероприятие, день памяти его был, и как раз мы представили свой мультфильм, который сняли в Малоярославце, про Фёдора Ушакова, и там, конечно, все были в восторге, потому что туда приезжали разные военные училища, и они представляли спектакли, то есть на сцену выходили, мы говорим: «а ещё можно номинацию „кино“ сделать». Администрации, естественно, понравилось, они поддержали идею, поэтому вот мы приезжаем и снимаем. И ещё один важный момент хочу сказать, что в рамках этого курса по образовательному туризму наши участники курса, он идет полтора месяца, получают задание: в течение этого курса составить свой маршрут своего региона или деревни, города, который бы включал достопримечательности, храмы, что бы они хотели рассказать всей России. Они составляют этот маршрут, проводят экскурсию и снимают репортаж, то есть с помощью детей, берут школьников или где они работают, там воскресная школа, они снимают репортаж и нам его присылают. Мы это сейчас планируем выкладывать на нашем портале, мы ещё портал создали «Святые Online», от фонда «Медиа просвещение», там по направлению нас география России, и мы там выкладываем наши видео, и этими маршрутами могут пользоваться и из других регионов, например, школа в Курске хочет поехать и посмотреть Воронеж, а вот какой маршрут взять? Потому что, я помню, в Иерусалим мы полетели, и экскурсовод, там, если ты не знаешь православие, то понимаете, да? То есть это нужно быть уверенным в экскурсоводе или составить самому программу, если ты хочешь, чтобы дети услышали именно то, что надо. Поэтому, естественно, те площадки, локации для съёмок, которые мы выбираем, мы уже знаем экскурсоводов, как и что они скажут, для какой аудитории, потому что для детей это одно у них, один подход, для взрослых тоже, воцерковлённые, невоцерковлённые, это тоже надо всё понимать, учитывать эти особенности.
К. Мацан
— Дети иногда вообще раскрывают взрослым глаза на какие-то вещи, которые сами взрослые, может быть, никогда бы так не раскрыли бы. Вот я помню, когда в юности работал вожатым в детском лагере, мы тоже там смотрели кино, не снимали, хотя и снимали тоже, но у меня почему-то в памяти остался эпизод, когда мы смотрели кино, и решили мы, взрослые, так детям показать из любимого «Тот самый Мюнхгаузен» Марка Захарова. И я помню, что потом мы обсуждали, и один мальчик размышлял о последних кадрах фильма, когда, я напомню: Мюнхгаузена по сюжету, по идее, вот сейчас должны запихнуть в пушку и выстрелить им, чтобы он доказал, что он может на ядре полететь на Луну, мы понимаем, что, в общем-то, это всё метафора, что после такого не выживают, но вот кадр Мюнхгаузена заканчивается тем, что Мюнхгаузен по лестнице такой верёвочной лезет аккуратно вверх, ну вот якобы в эту пушку, но он лезет очень долго, и это в такую метафору превращается. И вот мне один мальчик лет 13-ти говорит: «Ну, вот как интересно, ведь он же может наверх полететь легко на ядре, но он выбирает путь усилия, потому что лезть вверх по верёвочной лестнице — это путь приложения усилий, он не выбирает лёгкий путь. Мюнхгаузен выбирает такой путь тяжёлый». Я никогда так об этом не думал, вот об этом эпизоде, хотя миллион раз его смотрел. И дети иногда неожиданно дают какой-то свой угол зрения. Наверняка у вас тоже множество историй о том, как дети, снимая, обсуждая будущий фильм или мультфильм, как-то так сумели на тему святого, добродетели посмотреть, что вас само это как-то заставило подумать: а ведь действительно, как интересно. Были такие примеры, можете привести?
Е. Бреднева
— Да, у нас много интересных разных случаев, вот вы сейчас рассказываете, да, это в принципе, мы первоначально когда с детьми общаемся, мы им даём первое знание — это по драматургии, и там как раз, если в сценарии не будет перипетий, не будет изменения героя, то это будет скучный фильм, есть же определенная такая вот, мы её называем «арка драматургическая». И всегда мы просто объясняем, на примере Колобка: вот есть у нас герой, и он бы сидел там на окошке, и, может быть, никуда не двигался, если бы что? И дети сразу понимают: если бы его не хотели съесть. Он понимает, что его хотят съесть, и вот появляется инициирующее событие, его заставляют двигаться, и всё по нарастающей, по нарастающей, он же не встречает сначала медведя и лису, ему потом бы неинтересен заяц был, поэтому он сначала он встречает зайчика, потом волка, и раскручивается. И всегда есть кульминация тоже, и мы всегда обсуждаем, конечно, с детьми — да, она может в фильме по-разному восприниматься абсолютно, кульминация, самый такой момент переживания в фильме, что будет дальше. Ну и в конце развязка — это изменение героя вот как раз. И дети, да, они по-разному подходят. Например, вот тоже одну из притч, мы за основу которую даём, расскажу вам её: один монах был в монастыре, который ни с кем ничем не делился, и его прозвали жадным. То есть, все обычно приносят там яблоки, детям раздают, деньги дают, и все раздают, а он нет. И вот когда этот монах умирает, к нему приходит там вся деревня. А монах говорит: «А что вы к нему пришли, что он такого сделал?» Они говорят: «Вы знаете, вот он нам вола купил, ещё что-то», то есть большие суммы он скапливал и помогал семьям конкретно, к нему, может быть, кто-то на исповедь ходил, и он знал, что ему нужно, и он вот покупал и дарил это. И мы говорим: в чём же мораль? И вот здесь дети тоже по-разному, кто-то говорит: «вот, осуждать нельзя, грех осуждения, и я хочу снять фильм, чтобы не осуждать». А кто-то говорит: «а я здесь вижу мораль: надо втайне свои дела делать». То есть здесь можно раскрыть какой-то момент, выбрать о чём-то смысл, и её снять уже на современный лад. Вот такие мы берём притчи, сказки и, взяв мораль, потому что нового ничего уже о добре и зле не придумаешь, мы все это знаем, с точки зрения духовной, вот есть жадность, её надо снять, чтобы её избежать, надо научиться жертвовать, и мы снимаем фильмы, как там жадный стал добрым и так далее.
К. Мацан
— Вернёмся к этому разговору после небольшой паузы. Я напомню, сегодня с нами в программе «Светлый вечер» Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». В студии Кира Лаврентьева, я Константин Мацан. Не переключайтесь.
К. Лаврентьева
— Ещё раз здравствуйте, дорогие друзья! «Светлый вечер на Радио ВЕРА продолжается, напоминаем, что у нас в гостях Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». У микрофона Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Так, Елена, это очень интересно, такая вот мораль воспитательная. А какие ещё поездки у вас были в вашей памяти самые яркие? О каких бы вы могли рассказать?
Е. Бреднева
— Мы сейчас вот приехали, последняя поездка наша была Валаам-Санкт-Петербург. Мы познакомились с замечательным игуменом Варлаамом, это на базе Свято-Троицкой Сергиевой пустыни, и этот монастырь восстанавливал Игнатий Брянчанинов. И у нас сейчас, когда мы там побывали, мы рассказали об этой поездке, и у нас очень много желающих туда прямо просят на каждые выходные: «давайте, давайте, давайте!» Вот поэтому сейчас, наверное, мы этот маршрут возьмём, будем туда тоже возить школьников.
К. Лаврентьева
— А как присоединиться? Как можно вас найти, о вас узнать?
Е. Бреднева
— Я контакты оставлю, у нас вся информация бывает на наших ресурсах: «Святые Online», это фонд «Медиа просвещение». Оформляем мы поездки: трансфер, питание, проживание через ООО «Гридница». А по проектам через нас, через «Медиа просвещение». И, соответственно, мы туда приезжаем и будем изучать, в том числе, Игнатия Брянчанинова, его труды, может быть, что-то также читать, что он писал, и с детьми на современный лад, скажем так, обсуждать и снимать простые вот эти их мысли. Как в Оптиной пустыни, например, мы когда приезжаем, у нас в Калужскую область маршрут, вот я говорила, и Малоярославец тоже в Калужской области, но мы выезжаем ещё и в Оптину пустынь, там в Музей космонавтики. Естественно, если мы выезжаем в Калужскую область, мы стараемся снимать фильмы, чтобы изучить именно святых и героев этой земли, например, там была Пелагея Брагина, которая в годы войны раненых у себя держала, и немец, придя, увидел там 18 человек, он ей поклонился и ушёл, вот был такой случай известный, и мы о нём сняли мультфильм замечательный, дети сами вырезали, делали фигурки, делали героев. Соответственно, когда мы в Оптиной пустыни, мы с ними говорим, читаем Оптинских старцев, говорим: «давайте снимем», и дети уже вдумываются — а как лучше это выразить? Они же это всё прочувствовали. Приезжая в Троице-Сергиеву лавру, мы там тоже проводили много раз фестивали, нам там даже город давал, и дворец Гагарина, то есть мы не только с Церковью, мы и с государством взаимодействуем, и с епархиями, когда в регион приезжаем, потому что всё-таки не только в рамках Церкви, но ещё много и школьников, которых хотелось бы тоже привлечь к нашим проектам, и они приходят, они участвуют, им очень нравится. Вот даже из Алтая приезжала одна команда, они приезжают на кинофестиваль, представляют свою работу и им предлагается ещё посетить храм. И они вот посетили, и потом мне Яна, знакомая говорит: «А я проходила всегда мимо храма, никогда не заходила, а сейчас, после вашей поездки вернулась, и вот зашла в свой в своём городе». То есть люди приобщаются, скажем так, к духовному через интересный такой формат, когда такая насыщенная программа в городе, они изучают историю, православие, дети у нас все радуются. Ну, какие ещё у нас? Ну, вот Санкт-Петербург из последних, потом Калужская область, Подмосковье. Сейчас, на этих выходных мы поедем в Борисоглебский монастырь, это в Аносино, тоже там интересная своя история, и мы будем снимать репортаж, посвящённый 200-летию монастыря. Там есть такое место — Тютчево, вот семья Тютчевых была, скажем так, у первоистоков создания монастыря. Это вот на этих выходных мы поедем, приедет там режиссёр наш, Павел Морозов, мы планируем снять репортаж.
К. Мацан
— Какой возраст детей?
Е. Бреднева
— Приезжает начальная школа, вот они с сопровождающими, у нас не как форма детского лагеря, потому что мы программу предоставляем, и у нас компания, которая помогает организовать, если надо, трансфер, питание, проживание. То есть они приезжают с сопровождающими, или с родителями, или с педагогами. Если это начальная школа, то вот я говорю то, что мы смотрим, чтобы это всё было им интересно, они снимают в основном мультфильмы. Если кто постарше, работа уже посерьёзнее.
К. Мацан
— То есть если, допустим, кто-то заинтересовался из наших слушателей, чтобы поехать, то это не просто вот как частное лицо вам звонишь, заполняешь заявку, едешь, а должна быть какая-то группа организованная, там от школы или как-то вот коллектив родителей?
Е. Бреднева
— Нет, они могут и сами приехать. Вот у нас будет Малоярославец, мы им организуем приезд. И родители приезжают с детьми, у нас даже с маленькими детьми приезжают, например, двое-трое детей в семье, и чтобы старшие участвовали в смене, учились снимать, посещали экскурсии, а мама, с ребёнком просто, например, гуляет, где-то присоединяется, ребенок маленький, двух-трёхлетний, он где-то и полепить может, просто она с ним может там подойти, отойти, то есть семейные такие поездки.
К. Лаврентьева
— Но требование такое, что у ребёнка должен быть гаджет, я так понимаю, телефон?
Е. Бреднева
— Не обязательно. У нас командная работа, вот, например, сейчас Павел приедет, у нас выезд будет в Борисоглебский монастырь, там для воскресной школы, они попросили приехать, их обучить, чтобы тоже, может быть, запустить это направление у себя, чтобы снимать в воскресной школе фильмы, мультики делать, их присылать на фестивали. И мы приезжаем, чтобы в практике с режиссёром, с их детьми, их родителями снять вот такой репортаж и подарить монастырю к 200-летию.
К. Лаврентьева
— Как интересно.
Е. Бреднева
— И они там приходят и с маленькими, и постарше.
К. Лаврентьева
— А есть такое, что ребёнок приезжает, например, вообще ничего не зная о церкви, ничего не зная о храме, но присоединяется к такой поездке, и вот в течение поездки, съёмок он знакомится таким образом?
Е. Бреднева
— Конечно! Он ещё там больше всех говорит о храме. Отвечу на вопрос: у нас вот приезжает Павел, и он привозит несколько камер, и мы их делим на команды, то есть не каждому нужен телефон. А когда у нас идёт именно практическая часть, когда мы вместе, они получают задания, то есть у каждой команды обязательно должен быть оператор, мы распределяемся, и мы сопровождаем, то есть режиссёр, например, на команде там, или одну, или две команды курирует, говорит, как снять правильно планы, потому что планы есть крупные, средние, и как правильно это соединить. И они прямо в практике, им не скучно, как вот в киношколах часто бывало, ты год или два только лекции слушаешь, а потом только тебе камеру дадут, вот у нас нет, у нас, так как дети все уже и так снимают, мы говорим: давайте снимать. Но когда, например, экскурсия, они получают задания снять, если для наших соцсетей «Святые Online», мы им говорим формат, например: надо нам вертикально, до минуты. И они, вот в Петербург мы выезжали, музей Пушкина посещали, и каждый делает на свой телефон, потому что здесь уже не командная, чтобы экскурсоводу не мешать, когда они получают индивидуальные задания, то могут уже на свои телефончики поснимать. Если у кого-то нет, то мама ему даст или преподаватель, или мы, а так в основном командная работа.
К. Лаврентьева
— Это очень интересно. Но это такая история, как, знаете, если ребёнок чрезмерно увлекается гаджетами — отдайте его на курсы программистов, там нужно столько писать вот эти коды, что он очень устает от экрана, и у него нет сил в оставшееся время опять сидеть в телефоне, потому что очень устает нервная система, глаза, пальцы, и, в общем-то, хочется отдохнуть. А тут получается, что ты фильм снимаешь, и ты и так уже вот эту потребность покопаться, понажимать кнопочки, ты уже как-то реализуешь, ещё и с пользой, то есть пока ты снимаешь, ты же запоминаешь очень то, что тебе говорят, ты сам ретранслируешь, соответственно, всю услышанную информацию.
Е. Бреднева
— На 80 процентов больше запоминаешь это по статистике в педагогике, а когда ты сам об этом говоришь, тогда и усваиваешь. Ну, вот о педагогах ещё тогда хочу сказать, о детях поговорили, вот как они могут развиться, пройдя наши курсы. У нас педагоги, которые прошли курсы, они в своих регионах уже запустили тоже, кто-то кинофестиваль, кто-то киношколу. Бывает разное даже по характеру, например, они закончили, направление интересное, потому что по работе с детьми именно духовно-нравственное воспитание — это один из лучших, вот сколько мы взаимодействуем со школами, с детьми работаем, потому что, когда спрашиваешь: «кто будет снимать фильм?», все руки поднимают из детей. Ну и всё, и педагог грамотный начинает обсуждать уже темы, добродетели и прочее. И вот у нас, например, Катя из города Воронеж, закончила Московскую духовную академию и сейчас разработала свой маршрут по Воронежу, и буквально уже к ней записываются люди. Вот у нас будет первый пилотный, планируем, может быть, через неделю или через две, к ней выезд. Она составила, там и собор кафедральный, там же много, и Митрофан Воронежский, а если мы на микроавтобусе, то к Тихону Задонскому можно заехать. Ну и, естественно, для детей «Петровские корабли», шикарный интерактивный музей, то есть они будут снимать историю, опять же, и православие. И там она на месте уже договаривается, где расселить, покормить, чтобы это всё было по нормам. Вот к ней поедет первая группа такая. Катя запустила ещё по анимации курс, ее сразу и школы стали приглашать, потому что это востребованное направление не только для воскресных школ, а ещё и для школ, чтобы там запускать кинокружки. И люди даже готовы это оплачивать, то есть для педагога, который немного даже получает, для него это может быть как дополнительная работа, потому что, набрав десять человек в школе, он может раз в неделю вести этот кинокружок, и у него очень хороший может быть заработок, это плюс педагогу в помощь. И кто у нас не научился, не то чтобы не научился, вот научился он снимать и монтировать, говорит: «классное направление, я у себя сделаю региональный фестиваль». И он начинает взаимодействовать у себя уже, например, вот сейчас из Саратова ко мне приезжали, у них там новая епархия образовалась, и вот владыка их направил на повышение квалификации, на наш обучающий курс, они приезжали в Валаам, в Санкт-Петербург, и они приедут ещё в Малоярославец. Мы их ещё поддерживаем, мы им будем торжественно вручать анимационную студию, с камерой, на которой они работают, так уже мы очень многих наградили в областях, то есть кто хочет развиваться, мы как-то тоже их поддерживаем. И вот сейчас они приедут, уже привезут фильм свой, представят в Малоярославце и получат такую от нас анимационную студию, это «Сиреневая мультстудия», наши партнёры, Дмитрий Шубин тоже нам помогает награждать этих педагогов. И они хотят дальше сделать свой, может быть, фестиваль, маршрут разработать, и также мы будем выкладывать, пожалуйста, можно вот Саратов, там тоже очень красивые места. И так вот, кто выпускается, кто подключается к этому, он у себя в регионе начинает развивать эту деятельность — или фестиваль, или образовательный маршрут, или просто пойдёт в школу учителем работать, а вокруг него тоже образуются люди и вот это направление. Недавно из Алтая мне позвонила выпускница, они взяли грант сейчас, вот их поддержали, Движение первых«, первый раз грант сейчас давали, вот это наши выпускники, очень приятно, им дали миллион, и они уже покупают оборудование, это ещё поддерживается и государством, и есть грант «Православная инициатива», тоже это направление поддерживает. Поэтому это будет и педагогам, и родителям интересно, я думаю, будут развивать у себя на базе школ, воскресных школ.
К. Мацан
— Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение» сегодня с нами в программе «Светлый вечер». А были ли случаи, когда ребёнок, погрузившись в такую кинематографическую деятельность, для себя выбирал бы потом профессию кинематографиста? Всё, ребёнок решил, что он будет режиссёром, оператором. Спрашиваю, потому что, с одной стороны, это здорово, когда ребёнок чем-то загорается и начинает о чем-то мечтать, например, о профессии режиссёра. С другой стороны, мы всё знаем, насколько этот мир творческих профессий зыбок, ненадёжен, связан с искушениями и, в общем, единицы на самом деле там по-настоящему могут чего-то добиться и пройти вот так вот с счастьем этот путь. Кто-то разочаровывается, кто-то так вечно мечтает о большой карьере в киноиндустрии, например, но так ничего и не получается, не потому что человек не талантлив, просто потому что разная конъюнктура. Как вы на это смотрите? Есть ли перед вами какая-то ответственность, если угодно, за то, что человек увлечётся творческим делом и потом и жизнь свою в эту область направит?
Е. Бреднева
— Как говорится, наше дело сеять, а взращивать будет Господь. Всё-таки мы больше о смыслах, и когда мы создавали вот это кинонаправление, мы в первую и единственную очередь были педагоги и думали о педагогике, и мы взяли этот инструмент именно как средство воспитания детей. А если кто-то из них будет, у нас были такие случаи, вот в Сочи был случай, я привожу этот пример часто, когда девочка, школьница, прислала несколько фильмов, но направление их было: готы, в черном, такого направления очень много снимают дети, которые, конечно, на фестиваль не пойдут. Но среди пяти фильмов, которые она прислала, был один со смыслом, он о том, как мальчику нравилась девочка, и он всё под неё подстраивался, и прической, и всем, а она не обращала внимания. А потом он встал с собой, и она его заметила. Он стал с собой и подумал: ну, не нужен я ей и не нужен. Стал собой, и вот просто идёт, и всё. И там такая развязка, что девушка подходит к нему и знакомится на такой, на доброй ноте там. Концовка очень-очень хорошо снята была, прямо вот талант. И мы в зимнем театре награждали, помню, детишек, и она пришла вся такая, преобразилась.
К. Мацан
— Гот стал человеком.
Е. Бреднева
— Ну, чтобы не обидеть это направление... Но она изменилась, преобразилась, был вид один, стал другой — в платье, красивая девушка. И мне потом говорили, она поступила как раз на режиссёрский, по-моему, даже в Москву. Это я к чему говорю — к тому, что нужна мотивация, понимаете? Ты можешь снимать и выкладывать там абы что, чтобы себя как-то проявить, и это идёт всё во вред, часто даже в плачевные случаи, а можно, наоборот, сказать: «да, ребят, давайте, вот у нас фестиваль, мы там наградим вас, можете поехать потом отдохнуть, повысить свой уровень с режиссёрами», и мы награждаем ребят, награждаем педагогов, и они вот так вот приходят, меняются, выходят на сцену. Поэтому мы ищем площадки, взаимодействуем с органами власти, нам предоставляют площадки, чтобы детей наградить, чтобы они чувствовали, что надо снимать позитивное, доброе, мы стараемся вот в этом направлении идти.
К. Мацан
— А есть ли такая у педагогов, не знаю, проблема или не проблема, связанная, собственно, с требованиями к художественному уровню того, что снимается? Я объясню, о чём спрашиваю: с одной стороны, я понимаю, тоже имея какой-то опыт преподавания в детском лагере, допустим, мы кино снимали, музыку писали, монтировали, снимали всё-всё-всё, и есть две крайности: одна крайность, когда ты, как педагог, в общем, восхищаешься, умиляешься, даёшь зелёный свет всему, что ребёнок делает, просто потому, что он это делает, это прекрасно. Но показывать это потом далеко не всегда станешь, потому что это очень просто, это иногда плохо, но ребёнок постарался, во всяком случае. Другая крайность — это чтобы сделать прямо хорошо и педагогу было не стыдно, тогда многое нужно делать самому. Я понимаю, что очень часто в таких профессиях, как журналистика, режиссура, во взрослой жизни обучение какое — «сиди рядом, смотри, что я делаю, через полгода начнёшь делать сам» и так далее. И вот тут педагог должен искать какой-то баланс, чтобы, с одной стороны, это было всё-таки не его произведение, а ребёнка, но чтобы оно было художественно качественное. Какие здесь лайфхаки есть?
Е. Бреднева
— Это примерно точно так же, как с уроками рисования и музыки: ребёнок приходит на кружок в школу рисовать, сначала у него не будет сразу качественный рисунок, и он не должен смотреть год, как рисует учитель, вы согласны, да? Ему нужно самому рисовать, пробовать, ошибаться, учитель должен подправлять там линии. Сначала это будет школьная выставка, потом уже, может быть, какой-то районный, потом фестиваль. Абсолютно то же самое и с кино у нас. Когда мы только запустили, проводили круглые столы, и я помню, там великие режиссёры, кто-то сначала там смотрел и думал: что это тут в наше вторглись, что из кино будет?! А мы объясняем: нет, дети должны развиваться, они уже снимают, и мы должны им помочь, они будут делать ошибки, мы им говорим, как планы снимать, как сценарии писать, сначала они составляют простые сценарии, школьные. У нас очень много школьных кинофестивалей проходит. Вот мы, на примере сейчас скажу: гимназия Александра Невского, она очень большая, может быть, даже одна из самых больших, в Нижнем Новгороде, известная, мы два раза к ним приезжали, провели курсы для педагогов и родителей, и дети присутствовали, и сразу тоже в практику. Трёхдневный такой актив был, то есть преподаем, сразу раздаём камеры и снимаем. Они до сих пор, уже несколько лет прошло, они уже в международных фестивалях участвуют. А первый год был, конечно... То есть они поняли, как планами, как звук, где-то ошибка, потом звонят, какую камеру купить, какую петличку. Сейчас они мне звонят, присылают фильмы уже очень высокого уровня, если я не ошибаюсь, участвуют в международных фестивалях, им дипломы приходят, и у них ежегодно приходит владыка, тоже их награждает. Этот проект они внедрили в программу, каждый класс, с 1-го по 11-й, снимает фильмы. И они говорят: у нас такой прямо активный период лета, мы уже думаем, что мы будем снимать, уже интересно. Это командная работа, они год там снимают, думают, каждый класс, и в мае, к Пасхе, по-моему, приурочен фестиваль, они представляют эти работы. Поэтому здесь это как кинокружок, мы не на телевидении представляем эти работы, чтобы конкурировать с великими режиссёрами, нет. Оно должно быть и как киноискусство, мы должны смотреть образцы, и дай Бог, чтобы снимались хорошие фильмы, и дети их будут смотреть, да, но это как композитор, и ребёнок, когда он приходит, он же не умеет сразу петь и играть, он учится постепенно. Так и здесь, это школьный кинокружок, кто-то из них станет, может быть, какой-то процент режиссёром, сценаристом, а кто-то просто свободное время потратит с пользой. Понимаете, педагог через вот это творчество, просто с ним поговорит, может быть, на какую-то тему. У нас даже было в одном городе, когда мы снимали, пример приведу: мы разбились на команды и пошли снимать по темам, и вот у одной из команд была тема буллинга, то есть отношений в классе. И потом, на следующий день, когда представляли свои работы, педагоги и родители говорят: «если бы мы вчера не снимали этот фильм, мы не знаем, что было бы», там это очень нужно было... Они со слезами на глазах, как сейчас помню, говорят, что «вчера мы разрешили такую важную проблему», и дети стали говорить, когда писали сценарий, на такие темы, и получилось, что они разрешили очень важную проблему отношений в классе, снимая просто вот по этой теме фильм, понимаете, да?
К. Лаврентьева
— Да, это важно.
Е. Бреднева
— Поэтому кино — это очень сильное такое средство. Сейчас для детей запускаются всякие соблазны, которые идут им в пагубу, в интернете очень много этих программ, игр, которые на разрушение идут, и надо, обязательно педагогу включаться, чтобы спасти их свободное время, занять позитивным, чтобы они снимали и как можно больше вот такого доброго выкладывали, поэтому мы вот по этой части, а не для того, чтобы их сделать великими режиссёрами. Если они захотят, они пойдут, мы им скажем, что есть ВГИК, есть ещё там замечательные, там туда-туда-туда. Но мы всё-таки боремся за свободное время, чтобы дети снимали позитивное, доброе, и воспитательный момент вот этот присутствовал, поэтому мы работаем с педагогами.
К. Мацан
— Спасибо огромное за нашу сегодняшнюю беседу. Я напомню, сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер» была Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». Давайте под занавес беседы ещё раз напомним, где вас искать, вот тем, кто сейчас заинтересовался, на какой сайт заходить и что делать — «Святые Online», да?
Е. Бреднева
— Да. И вы также можете присылать нам туда и видео мы размещаем. У нас есть молодёжная редакция, это студенты МГУ, МГИМО, тоже мы с ними выезжаем, вот недавно проводили круглый стол с владыкой Московской духовной академии, в Общественной палате, то есть у нас есть на любой возраст. Приезжайте и с маленькими детьми, и с детьми постарше, и со студентами, у нас очень хорошая, добрая атмосфера, программы, поездки.
К. Лаврентьева
— Это очень интересно, спасибо большое.
К. Мацан
— Спасибо огромное. Кира Лаврентьев и я, Константин Мацан, были в студии вместе с вами. До свидания, до новых встреч на волнах Радио ВЕРА.
К. Лаврентьева
— Всего хорошего.
Е. Бреднева
— До свидания.
Все выпуски программы Светлый вечер
- «Разговор с подростками о христианских ценностях». Елена Бреднева
- «Фрески Макарьева Свято-Троицкого монастыря в Калязине». Юлия Ратомская
- «Смыслы Страстной седмицы». Прот. Павел Великанов
Все выпуски программы Светлый вечер
«Фрески Макарьева Свято-Троицкого монастыря в Калязине». Юлия Ратомская
У нас в гостях была ученый секретарь государственного музея архитектуры имени А. В. Щусева Юлия Ратомская.
Мы говорили об истории фресок некогда затопленного Макарьева Свято-Троицкого мужского монастыря в Калязине, о том, как они были сохранены и где их можно увидеть сейчас.