Архимандрит Гавриил (Игошкин)

Поделиться

Пензенский крестьянин Иван Игошкин избрал путь служения Христу в те годы, когда в России начались гонения на Православную церковь. После смерти родителей он переехал из родного села в город Покровск, называемый Энгельсом, где вскоре стал священником. В 1922 го­ду Ураль­ско­го ар­хи­епи­ско­па Ти­хо­на (Обо­лен­ско­го) перевели в Моск­ву, и архипастырь взял иерея Иоан­на Игошкина с собой в столицу.

Отец Иоанн слу­жил в Мар­фо-Ма­ри­ин­ской оби­те­ли се­стёр ми­ло­сер­дия, а по­сле её за­кры­тия — в храме свя­ти­те­ля Ни­ко­лая в Пы­жах. В 1929 го­ду он принял мо­на­ше­ский по­стриг с име­нем Гав­ри­ил, был воз­ве­дён в сан игу­ме­на, а позднее — архимандрита. Преследования не обошли отца Гавриила стороной. 14 ап­ре­ля 1931 го­да его в первый раз арестовали. Заключение продлилось до де­каб­ря 1933-го­. Три года свободы, и снова арест. Приговор — пять лет в лагере, входящем в структуру ГУЛАГа.

Освободился батюшка после начала Великой Отечественной войны. Прожив месяц у родственников в Пензенской области, он отправился в Ульяновск, где находилось в эвакуации священноначалие Церкви во главе с патриархом Сергием (Страгородским). Больной, обнищавший, в резиновых калошах, подвязанных верёвками, архимандрит Гавриил пешком прошёл много километров, чтобы получить назначение на службу. Однако власти не разрешили ему поселиться в областном центре, как «врагу народа».

Батюшка стал на­сто­я­те­лем Ни­коль­ской церк­ви в го­род Ме­ле­кессе. Благо­да­ря де­неж­ной по­мо­щи родного брата Григория ку­пил там неболь­шой домик, но пожил в нём недолго. 8 июня 1949 го­да архимандрита Гавриила арестовали во вре­мя бо­го­слу­же­ния. Шестидесятилетнего священника вывели из храма и, оста­но­ви­в про­ез­жав­ший мимо грузовик, с издевательскими шутками усадили в кузов на угольную кучу. Когда машина доставила батюшку в милицию, он был весь чёр­ный от уголь­ной пы­ли. Прихожане, следовавшие за настоятелем, плакали, видя такое унижение.

Власти сделали всё, чтобы отец Гавриил не вышел из заключения живым. По обвинению в антисоветской пропаганде архимандрита приговорили к десяти годам лишения свободы, и в лютый январский мороз отправили в товарном вагоне в Кемеровскую область. Ко­гда в тюрьме го­рода Ма­ри­инска от­ца Гав­ри­и­ла вели в ка­ме­ру по длин­но­му ко­ри­до­ру, он несколь­ко раз про­сился от­дох­нуть из-за одыш­ки и силь­ной сер­деч­ной бо­ли. Его по­се­ли­ли с уго­лов­ни­ками-ре­ци­ди­ви­стами. Войдя в мрачное обиталище, ба­тюш­ка воз­гла­сил.

— Мир вам!

Уголовники обернулись и с насмешливым интересом воззрились на измождённого старика.

— Это ещё кто такой?

Батюшка смиренно представился свя­щен­ником, по­про­сил раз­ре­ше­ния по­мо­лить­ся, и в камере зазвучали слова, которых многие присутствовавшие доселе не слышали.

— О всякой душе христианской, скорбящей и озлобленной, милости Божией и помощи требующей, Господу помолимся!

Со­ка­мер­ни­ки при­тих­ли и жадно вслушивались в непривычные речи, от которых, казалось, расступаются стены тесной камеры. Отец Гав­риил в тюрьме про­дол­жал свое пас­тыр­ское слу­же­ние — беседовал с заклю­чен­ны­ми, ис­по­ве­до­вал, от­пе­вал умер­ших. Оде­лял всех нуждающихся продуктами, которые присылали ему духовные чада. Сам при этом в самых трудных условиях не на­ру­шал по­стов и довольствовался малым. Многие заключённые, проникнувшись к священнику уважением, стали ему подражать. Говорили, что отец Гав­ри­ил из тюрь­мы сде­лал тай­ный монастырь, и в этой шутке была сокрыта изрядная доля правды.

Архимандрита Гавриила (Игошкина) освободили по состоянию здоровья в 1953 году. После этого он прожил ещё шесть лет. Отец Гав­ри­ил ни­ко­гда не жа­ло­вал­ся на ужасы ла­гер­ной жиз­ни. Все невзгоды он воспринимал как ис­пы­та­ние люб­ви ко Христу и твердо ве­рил в бла­гой Промы­сел Бо­жий о каж­дом че­ло­ве­ке. Многим врезались в память его удивительные слова, сказанные незадолго до смерти.

— Я рад, что Гос­подь спо­до­бил ме­ня по­стра­дать вме­сте с мо­им на­ро­дом и по­тер­петь скор­би, ко­то­рые вы­па­ли на до­лю пра­во­слав­ных. Я нашёл счастье, и возлюбил его всем сердцем.