«34-е воскресенье по Пятидесятнице и церковные праздники следующей недели». Прот. Федор Бородин

о. Фёдор Бородин

В нашей студии был настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке протоиерей Федор Бородин.

Разговор шел о смыслах богослужения в ближайшее воскресенье, а также о памяти святых святителей Афанасия и Кирилла Александрийских, преподобного Павла Фивейского, преподобного Антония Великого, преподобного Макария Великого, мучеников Инны, Пинны и Риммы и преподобного Максима Грека.

Ведущая: Марина Борисова

---

Марина Борисова:

— Добрый вечер, дорогие друзья. В эфире Радио ВЕРА программа «Седмица», в которой мы каждую субботу говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. С вами Марина Борисова и наш сегодняшний гость, настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке протоиерей Федор Бородин.

Протоиерей Федор Бородин:

— Здравствуйте.

Марина Борисова:

— С его помощью мы постараемся разобраться, что ждет нас в церкви завтра, в 34-е воскресенье после Пятидесятницы, и на наступающей неделе. По давно сложившейся традиции постараемся понять смысл наступающего воскресенья, исходя из тех отрывков из апостольских посланий и Евангелия, которые прозвучат завтра в храме за Божественной литургией. Мы услышим отрывок из послания апостола Павла к колоссянам из 3-й главы, стихи с 12-го по 16-й. Отрывок небольшой, но это один из вполне, на мой взгляд, поэтических гимнов апостола Павла, который перечисляет все высшие христианские добродетели. Он призывает колоссян облечься, как избранных Божьих в милосердие, благость, смиренномудрие, кротость, долготерпение, снисходить друг к другу и прощать взаимно, облечься в любовь, которая есть совокупность совершенства. «Да владычествует в сердцах ваших мир Божий», «будьте дружелюбны. Слово Христово да вселится в вас обильно со всякою премудростью: научайте и вразумляйте друг друга псалмами, славословием и духовными песнями». Для меня это абсолютно поэтическая форма, такая ода тому, каким ты должен быть и каким у тебя никогда не получается быть.

Протоиерей Федор Бородин:

— К сожалению, мы часто читаем тексты Священного Писания, как красивую оду. А на самом деле это прямое указание к конкретным действиям. Те черты христианского жительства, которые перечислил апостол Павел в этом отрывке, и являются проявлением того, что человек христианин. Он говорит, «облекитесь как избранные Божии», то есть буквально оденьтесь. Очень много раз в своих посланиях он говорит о том, что надо совлечься ветхого человека, то есть сбросить с себя как старую одежду, и, как новую одежду, как ту рубаху белую, которую мы надевали в крещение, надеть на себя добродетели. Как вы правильно говорите, смиренномудрие, кротость, благость, милосердие — очень трудно, мы говорим, а не получается. А почему? А в этом отрывке есть вполне конкретное указание, что может в этом помочь. «Слово Христово да вселяется в вас обильно со всякою премудростью: научайте и вразумляйте друг друга псалмами, славословием и духовными песнями». Слово Божие, чтение слова Божия для христианина должно быть радостью и делом, к которому он стремится, как дыхание, не по принуждению зачало или глава с утра быстренько, вроде близко к тексту уже знакомое абсолютно и знаемое, а то пространство, в котором он должен находить ответ практически на все вопросы. В это воскресенье память удивительного святого преподобного Иоанна Кущника, житие его мало у нас известно, но оно несколько похоже на житие святого праведного Алексия, человека Божия. Он прожил после монашеского подвижнического пути некоторое время в куще, то есть в шалаше, у двери своего дома. И в отличие от Алексея, человека Божия, о котором родители узнали, что это был их пропавший сын, уже после его смерти, он им открылся перед смертью, он им устроил такое утешение, такую радость. Но почему я сейчас о нем говорю? Потому что подарком, который он себе выпросил у родителей, было Евангелие. Евангелие в 5-м веке, конечно, переписанное от руки, это великая драгоценность. Оно могло стоить, как дом. Иногда, так же как и в древней Руси, лежащее на престоле в единственном экземпляре, даже в большом деревянном храме, Евангелие могло стоить дороже, чем весь храм вообще. Его подвижничество, преподобного Иоанна Кущника состояло в том, что он за день прочитывал большой отрывок из Евангелия, внимательно, объяснял тем, кто его окружал, делился. Как раз слово Божие вселилось в него обильно, были исполнены слова святого апостола Павла: так ли это в нас? Да, мы знаем Евангелие близко к тексту, но исследуем ли мы его? Христос все употребляет это слово: исследуйте Писание, — Он говорит, потому что в них надейтесь обрести жизнь вечную. К сожалению, иногда это очень поверхностное чтение, мы не помним, ни у какого евангелиста что изложено, ни в какой главе. Мы просто читаем текст без анализа. Так тоже надо, как непосредственное слово Божие. Но слово Божие надо исследовать, как Иоанн Кущник. Есть знаменитое его изображение, я напомню всем нашим слушателям, вы его, конечно, видели. Если вы были или будете в Успенском соборе Московского кремля, там сохранились росписи на первоначальном иконостасе. А первоначальный иконостас не был высоким, это была кирпичная оштукатуренная алтарная преграда в один ярус, на который была нанесена штукатурка, и были написаны изображения святых великим Дионисием, который потом распишет Ферапонтово. Там есть изображение Иоанна Кущника, и эта икона, как изображение самого главного, что есть в человеке. Мы видим, что он держит двумя руками большое Евангелие, как бы прижимает его к груди, это главная ценность его жизнь — вот смысл этой иконы. И нам, дай Бог, тоже, чтобы слово Христово обильно в нас вселилось через чтение Священного Писания.

Марина Борисова:

— Обратимся теперь к отрывку из Евангелия от Луки из 18-й главы, стихи с 18-го по 27-й. Это хорошо известная многим нашим радиослушателям история о том, как один из следовавших за Христом, но не присоединившимся еще к его ученикам человек спросил Христа, что ему делать для того, чтобы наследовать жизнь вечную. Христос ему сначала посоветовал соблюдать заповеди, на что получил ответ, что этот человек считал, что соблюдал эти заповеди со дня своего рождения. Тогда следующим советом Христа стала хорошо известная нам фраза. Иисус сказал ему: «Еще одного не достает тебе: все, что имеешь, продай и раздай нищим, и будешь иметь сокровище на небесах, и приходи, следуй за Мною. Он же, услышав сие, опечалился, потому что был очень богат. Иисус, видя, что он опечалился, сказал: как трудно имеющим богатство войти в Царствие Божие!». А на вопрос окружающих: кто же может спастись, Он сказал: «Невозможное человекам возможно Богу». Я думаю, что все эти слова многим нашим радиослушателям хорошо известны, поскольку они часто цитируются, часто по разным поводам вспоминаются, и на этот отрывок Евангелия от Луки написано огромное количество толкований. Но вот ведь что не понятно. За многими смыслами, которые обсуждаются, когда речь идет об этом отрывке, мне кажется, ускользает очень важный момент. Мы хотим, чтобы была возможность задать вопрос и получить ответ. Но очень часто получается, что мы не готовы, услышав ответ, последовать ему. Спрашивать ли тогда нам вообще? Может быть тогда, как этот человек, полагаться на то, что он знал заповеди, старался их соблюдать, и если что-то он делал не так, до тех пор, пока он не открыл рот и не спросил у Спасителя, можно было что-то списать на его неведение. А тут уже все названо своими именами, человек говорит, что он не может, и спрашивается, может быть нам не задавать таких вопросов?

Протоиерей Федор Бородин:

— Да, есть очень большое количество людей, которые специально не задают вопросы. Выглядит это так. Житель столицы с высшим гуманитарным образованием, литературовед, искусствовед, историк, прочитавши тонны всякой разной литературы, принципиально не читает Евангелие. И когда пытаешься добиться от него ответа, кто-то все-таки иногда честно отвечает и говорит, что если я прочитаю Евангелие, я знаю, что жизнь моя ему не соответствует, и мне придется ее менять, а я не хочу, меня все устраивает. Мне кажется, что в таком виде это грех, грех нежелания услышать Бога, Который к тебе обращается. Но в этом удивительном повествовании, который изложен у всех трех синоптиков, у Матфея, у Марка и Луки, богатство и удивительная многогранность вот этого случая описанного раскрывается тогда, когда мы прочитаем все три повествования. Во-первых, это был юноша, который был богат, видимо, родители уже умерли и он мог распоряжаться своим имением. Во-вторых, он задает очень правильный вопрос: что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную? И видно, что этот вопрос его волнует. И видно, что он не знает на него ответа. Господь дает ему ответ, что если ты будешь соблюдать заповеди, ты наследуешь жизнь вечную. Казалось бы, достаточно, соблюдай заповеди и все, ты войдешь в вечную жизнь, то есть в Царство Небесное. Но этот юноша чувствует, что чего-то не хватает. Что еще мне не достает? — он спрашивает. Совесть его в чем-то обличает. Да, он почитал родителей, он совершает все обряды, он приносит жертвоприношения, хранит себя в чистоте, молится, сколько положено, а душа тоскует по чему-то другому. И Христос, как у одного из евангелистов сказано, «посмотрев на него с любовью», потому что на человека, который ищет пути в вечную жизнь и выполняет заповеди, любовь Божия начинает изливаться обильно. Христос смотрит с любовью на такого человека, а какая награда может быть выше для нас здесь на земле? Он говорит ему: «А если хочешь быть совершенным, оставь все и следуй за Мной». Получается, что человеку Христос предлагает спасение в разных вариантах, в разной степени решимости, которую должен явить сам человек. И это удивительно. Спасен ты будешь и в том и в другом случае, ты будешь с Богом, но от того, насколько ты горяч и решителен в своей любви, зависит, сколько даров тебе Господь может дать. Этот человек мог все раздать, как допустим, апостол Матфей, просто оставить стол с источником огромного дохода, который был у любого мытаря, и пойти за Христом, мы бы знали его имя, он бы был в чине семидесяти апостолов, в память бы его служилась служба и строились бы храмы. Он не дотянулся до этой вершины, он отошел с печалью. Но все равно любовь Божия осталась с ним. И если он пошел этим путем, если мы туда попадем, мы встретим его в Царстве Небесном. Но нет имени. Что еще очень важно? Очень важно, что прозвучало слово «совершенство». Совершенство христианское достигается тогда, когда человек отвергает любое земное упование. Что значит продать все? Значит, не рассчитывать больше ни на что, кроме помощи Божией. Это где реализуется? Это реализуется в монашестве. Не только, но именно в монашестве это возведено в правило его начала, обет целомудрия, послушания и нестяжания. Человек должен сказать: все, у меня больше на земле нет ничего, на что я уповаю. Мы помним из древнего патерика, как один сенатор утаил часть денег, спрятал их на всякий случай, а прозорливый старец, не помню сейчас, кто из великих преподобных, говорит ему: ты и сенатором перестал быть и монахом не стал. Потому что христианское совершенство не достигается так. Почему мы говорим о христианском совершенстве? Потому что у одного из любимых учеником Антоний Великого аввы Исайи Подвижника есть такие слова: мы приходим в монастырь ни за чем другим, как только за христианским совершенством, и поэтому надо отказаться от любого упования на земле. Кто еще это сделал, помимо апостолов? Это сделали бессребреники. Наш храм Космы и Дамиана, для нас их подвиг — предмет постоянной молитвы и размышления. Такое количество чудес, обращенных к Богу, и спасенных душ через них могло быть только, если они знали, они придут в тот город, у них нет, куда вернуться. Туда они придут проповедовать, они не знают, что они будут есть. А в монашестве есть еще один большой риск: ты не знаешь, кто будет покоить твою старость. Когда ты живешь в миру, дети, внуки, ты надеешься на них, пенсия. А здесь ничего нет, ты просто ушел. Придут молодые монахи или не придут, как ты ухаживаешь за старцем, будут ли за тобой ухаживать, ты не знаешь, что это так будет. Ты вообще полностью себя доверяешь Богу. И если посмотреть на этот огромный диапазон между соблюдением очевидных заповедей, причем, тогда ветхозаветных, и совершенством, то степень может быть очень разная. Конечно, вершина — это полное отвержение, но для нас она тоже допустима, какая-то степень высоты этого упования и реализации в нашей жизни. И при этом и дары Божии будут соответственные. Какие дары были у апостолов? Великие, величайшие дары познания Бога, прежде всего. Бог хотел в Иисусе Христе дать этому юноше эти дары, тот не смог до них дотянуться, он не решился их взять. Поэтому такая печаль в словах Христа, Он призвал человека в ученики, а человек сказал: не могу все оставить, не ищу совершенства. Очень проникающая в самое сердце эта история.

Марина Борисова:

— Напоминаю нашим радиослушателям, в эфире Радио ВЕРА еженедельная субботняя программа «Седмица», в которой мы говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. С вами Марина Борисова и наш сегодняшний гость, настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке протоиерей Федор Бородин. У нас и неделя удивительная и воскресенье удивительное, потому что мне очень дороги всегда первые послепраздничные недели, когда далеким отголоском начинаются первые ноты подготовки к Великому посту. Вроде только-только мы отгуляли все великие праздники зимние, и нам церковный календарь начинает напоминать о великих подвижниках. В воскресенье память преподобного Павла Фивейского, а 30 января память преподобного Антония Великого, 1 февраля память Макария Великого. Так получилось, на мой взгляд, очень гармонично, память их следует друг за другом. Мы Павла Фивейского помним, как человека, который спасаясь от житейских неприятностей ушел в пустыню, и прожил он там в отшельничестве 91 год. Кроме молитвы 91 год он ничего другого не знал. Антоний Великий остался в памяти Церкви как родоначальник монашеского делания, человек, который первым оторвался от городской обитаемой среды и ушел в великую пустыню, куда нога человеческая не то чтобы никогда не ступала, но старались поменьше там оказываться, считалось это гиблым совершенно местом. Он ушел туда совершенно сознательно, и он был первым, и вокруг него стали собираться ученики и он стал обустраивать совместное молитвенное общение, его последователи собирались на совместную молитву. И его последователь, преподобный Макарий Великий был первым, наверное, устроителем больших скитских монашеских общин. Получается, как бы цепочка развития монашеского делания в истории Церкви, они вспоминаются буквально на одной неделе.

Протоиерей Федор Бородин:

— Да, и житие преподобного Антония Великого удивительным образом иллюстрирует Евангелие, которое мы только что с вами изучали и читали. Юноша из евангельского повествования не смог исполнить слов Христа, не нашел в себе сил. Прошло двести с чем-то лет, и другой юноша, Антоний, в своем городском храме услышал этот отрывок, и он его исполнил. Он был один, родители его умерли, он вышел из церкви, услышав эти слова: «Пойди, продай, раздай все нищим и следуй за Мною». Все продал, оставил только средства своим друзьям для того, чтобы они выдали замуж его сестру, средства на приданное, за которую, как старший мужчина, нес ответственность, и ушел и последовал за Христом. Такая удивительная иллюстрация к тому, что слова Христа обращены не только когда-то к кому-то конкретно, а к каждому из нас, и могут принести такой плод. Имя Антония мы знаем, его знает вся Церковь. Имя того юноши нам не известно. Он не был первым, потому что одним из первых был как раз Павел Фивейский. Интересно, что Антоний ходил по откровению Божию к Павлу.

Марина Борисова:

— Даже присутствовал при его кончине.

Протоиерей Федор Бородин:

— Да, присутствовал при его кончине, погребал, взял его ризу, сплетенную из тростника, и надевал ее по большим праздникам на литургию. И поэтому он изображается в этой ризе, как в сетке такой. Он является первым автором, к которым восходят все жития Павла Фивейского. Почему это житие лично для меня так дорого? В далеком 89-м году, в учебном году 89-90, когда я учился в семинарии, когда еще не было никакой литературы, владыка Алексей (Фролов), тогда архидиакон академического храма, преподаватель истории древней Церкви, пришел к нам в сентябре в класс и сказал: братья, мы будем изучать с вами историю древней Церкви. Это очень много Соборов, имен, дат, Оросов, но история Церкви не в этом. История Церкви — это история святости. Я до сих пор помню эти слова, которые этот дивный человек, Царство ему Небесное, тогда сказал своим потрясающим, удивительно поставленным голосом. Напомню, что он был много лет архидиаконом, заведующим церковно-археологическим кабинетом, экскурсоводом потрясающим. Он сказал: я хочу вам прочитать мое любимое житие Павла Фивейского, которое написано Антонием Великим, и в течение целой пары читал нам это житие своим голосом. Говорит: вот история Церкви, она совершается в пустынях, в пещерах, среди подвижников, а все остальное прилагается к этому. Если есть люди, которые вот так молятся, Церковь жива и в ней дышит Дух Святой. Поэтому память Антония Великого в четверг, 30-го на этой неделе, память Павла Фивейского вот так удивительно переплетаются в эти дни.

Марина Борисова:

— В житие Антония Великого есть еще мне очень важная деталь. Его безоговорочное решение последовать за Христом, было именно решением безоговорочным, но его монашеское делание шло постепенно. Это не было: я все бросаю, ухожу, вот я в пещере живу, и дальше не понятно что, потому что не каждый выдержит. Он просто поставил себе какой-то сарай, и в нем жил на окраине города. После этого он...

Протоиерей Федор Бородин:

— Он уходил все дальше и дальше постепенно.

Марина Борисова:

— Постепенно, и при этом, когда его призывали, как на Вселенский Собор, знали что есть такой подвижник, он прервал свое отшельничество, вернулся в мир на какое-то время с тем, чтобы потом совершить самое главное свое монашеское делание, уйдя туда, куда боялись уходить другие до него.

Протоиерей Федор Бородин:

— Да, совершенно поразительный его жизненный путь, и поразительно, что он остался смиренным, кротким, несмотря на колоссальный авторитет в Церкви. Авторитет был так велик, что он не оставил письменных трудов, но его слова, сказанные устно, были записаны многократно его учениками, и до нас дошли в большом количестве. Они включены в Добротолюбие, в различные патерики. Не только слова, а даже те поступки, которые он совершал. Потому что эти поступки в сложных житейских ситуациях могут быть образцом и для нас того, как надо поступать. Давайте вспомним хотя бы знаменитую историю о том, как он с учениками в пустынном месте видит охотника. Один из недавно появившихся у него учеников соблазнен, потому что Антоний шутит с учениками, говорит: разве это тот Антоний Великий, о котором я столько слышал. Он говорит: посмотри, сын мой, вот охотник. Попроси его, натяни лук сильнее, еще сильнее, натяни еще сильнее. — Авва, если натяну еще сильнее, он сломается. Он говорит: так и человек, ему надо давать отдохнуть, надо, чтобы была перемена деятельности. Такие примеры в житии аввы Антония кажутся совершенно потрясающими.

Марина Борисова:

— В эфире Радио ВЕРА программа «Седмица». В студии Марина Борисова и с нами наш сегодняшний гость, настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке протоиерей Федор Бородин. Мы ненадолго прервемся, вернемся к вам буквально через минуту. Не переключайтесь.

Марина Борисова:

— Еще раз здравствуйте, дорогие друзья. В эфире Радио ВЕРА наша еженедельная субботняя программа «Седмица», в которой мы говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. В студии Марина Борисова и наш сегодняшний гость, настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке протоиерей Федор Бородин. Эта неделя изобилует памятью великих подвижников древности, первых веков. Мы говорили о великих зачинателях монашеского подвига, и 31 января память Афанасия и Кирилла Александрийских. Это удивительная история, почему празднуется их память в один день, хотя между ними почти сто лет, и прославились они, один борьбой с арианской ересью, а другой с ересью Нестория. Мне, когда я читаю их жизнеописания, всегда удивительно читать о том, что же творилось в нашей Церкви в первые века. Мы как-то очень иконописно и очень благостно воспринимаем историю Церкви. А между тем, когда читаешь о первых Соборах, о тех не на жизнь, а на смерть спорах, которые велись вокруг определения первых догматов церковных, о том, сколько раз Афанасий Александрийский оказывался в ссылке, в бегах, и потом возвращался на кафедру и опять оказывался в ссылке и в бегах. Причем, не всегда это были светские власти, это были церковные власти, которые придерживались арианской версии Символа веры. Это было все настолько переплетено с живыми человеческими судьбами, что никакой там благостной картинки не наблюдалось. Когда я об этом читаю, я думаю, насколько важно понимать, что Символ веры — это не таблица умножения. Символ веры написан судьбами и кровью огромного количества людей, для которых это было делом жизни. Наверное, по-другому начинаешь его читать даже сам, если это воспоминание стоит у тебя перед глазами.

Протоиерей Федор Бородин:

— Да, Александрия город очень сложный, это интеллектуальный центр эллинистического мира, несмотря на включение в состав Римской империи, он таковым и остался. Причем, это как раз то место, где, как говорится, встретился Иерусалим и Афины. Само население Александрии почти на четверть состояло из иудеев, которые говорили и мыслили по-гречески. Именно там была знаменитая библиотека. Если мы вспомним, это была житница всего Рима, которая кормила сам город Рим, был специальный флот, который возил пшеницу, и именно этого хлеба вместе со зрелищами требовали жители города Рим. Но, начиная с Филадельфии, платить налог за вхождение в гавань можно было свитками книг. Так образовалась знаменитая Александрийская библиотека. Именно там был осуществлен великий перевод Библии, Ветхого Завета, на греческий язык, известный нам как Септуагинта, причем делали его именно иудеи, его делали не греки. И, конечно, христианские идеи, христианская Церковь, войдя в пространство научной и богословской элиты того времени, уже к концу первого века очевидно вошедшей в противоречие с не принявшими Христа иудеями, породило такое страшное бурление. Там была знаменитая катехизическая школа Александрийская, которая могла себе позволить, как столичная богословская школа, лучших преподавателей, лучшие умы. Среди основателей был Климент Александрийский и знаменитый Ориген, часть учения которого Церковью было осуждено на V Вселенском Соборе.

Марина Борисова:

— Через несколько веков после того, как он умер.

Протоиерей Федор Бородин:

— Да, через несколько веков после того, как он умер, но речь сейчас не об этом, а о том, что и Афанасий и Кирилл, в такой последовательности они жили, руководили Церковью, которая была в таком городе. Более того, именно там зародилось монашество, о котором мы говорили выше, и монахи активно участвовали в богословских дискуссиях, в спорах, и даже иногда в смутах, которые там происходили. Опыт созерцания, опыт боговедения Антония Великого, Макария Великого и остальных и составляет богатство этих споров. Все это было очень страстно. Все это было с криком. Все это было иногда даже с рукоприкладством. Но это было очень важно для людей. Сейчас, к сожалению, эти знаменитые слова о том, что спорят о единосущии Божием даже в банях, нами воспринимаются как анекдот. А на самом деле в них есть обличение, что нельзя о таких вещах говорить, как о каких-то политических новостях. А с другой стороны, они говорят о том, что людям это было настолько важно. От того Христос является ли Богом или даже первым, но творением Божиим, в христианстве меняется все. Все абсолютно. Церковь восстала на учение Ария именно потому, что не узнала того, что передано от апостолов. Апостолы жили совсем недавно, сохранилась их преемственная память и память об их учении. И Церковь сформулировала ответ на это, сказала: нет, это не то, что мы приняли. Афанасий, позже Кирилл, как раз и были призваны Богом стать устами Церкви, которые формулируют ее вероучение в ответ на ересь. Интересно, что у еще одного древнего великого святого, Илария Пиктавийского, есть слова: только злоба еретиков заставляет нас говорить о таких высоких вещах, о них лучше молчать. Но вот злоба еретиков заставила и Афанасия и Кирилла, которые жили бы себе спокойно, служили бы литургию, занимались бы окормлением паствы, вступать фактически в богословскую войну за чистоту вероучения. Поскольку это два таких бриллианта, удивительных совершенно, в Александрийской Церкви и во Вселенской Церкви, то и память их совершается вместе, несмотря на то, что большая разница в годах жизни. В Москве есть храм Афанасия и Кирилла Александрийских в Сивцевом Вражке, в этот день там престольный праздник. Я, конечно, не настоятель, но там служит настоятелем отец Михаил, с которым у меня одна крестная мама, Царство ей Небесное, Вера Алексеевна Горбачева, поэтому он для меня брат во Христе по крестной маме, и я, наверное, имею право сказать, что всем, кто туда придет, будут там рады.

Марина Борисова:

— Напоминаю нашим радиослушателям, в эфире Радио ВЕРА еженедельная субботняя программа «Седмица», в которой мы говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. В студии Марина Борисова и наш сегодняшний гость протоиерей Федор Бородин, настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке. На этой неделе 2 февраля мы будем вспоминать удивительных святых — мучеников Инну, Пинну и Римму. Это мученики-мужчины, пострадавшие таким совсем мужским подвигом, похожим на подвиг Сорока мучеников Севастийских. Каким-то удивительным образом произошла такая трансформация в богоборческом советском обществе, когда этими именами стали часто и помногу называть девочек. Моя мама, не будучи крещенной, прожила до 60-ти лет с именем Инна, и когда попросила, чтобы ее покрестили, ей это имя оставили. Так она с мужским именем до конца жизни своей прожила и всегда любила вспоминать эту историю о том, что это все-таки был мужчина. Самое удивительное, что вернул память об этих трех, одних из первых мучеников, на будущей Российской земле святитель Лука Войно-Ясенецкий в 1950-м году. Став владыкой в Крыму, он своим епископским словом, указом повелел вспоминать, особо почитать этих трех святых. Почему вдруг в 50-м году 20-го века человеку с такой очень сложной судьбой за плечами показалось столь важным сохранить память об этих уже забытых к тому времени трех мучениках, и какой для нас в этом урок? Люди ездят отдыхать в Крым, там в Алуште есть часовня в честь этих трех мучеников. Я не видела больше нигде, кроме Крыма, специально храма, посвященного им.

Протоиерей Федор Бородин:

— Наверное, можно понять, почему святитель Лука возобновил их память. Став Крымским архиепископом, он, конечно, начал прославлять тех святых, которые пострадали, которых прославил Господь на этой земле. Это совершенно естественно. Таким же путем пошел, например, владыка Антоний Сурожский, проведя огромную работу по возобновлению памяти древних святых, которые были общие для православных, потому что были до 11-го века, и для жителей туманного Альбиона. Конечно, для святителя Луки было очень важно в эпоху хрущевских гонений, насмешек, издевательств над Церковью, закрытия храмов и всего того безобразия, которое Никита Сергеевич по отношению к Церкви устроил, показать людям еще один пример мужества, терпения до смерти, несения своего христианского звания и своего христианского служения. Ведь святитель Лука и сам исповедник, он умер не мученически, его не убили, но, может быть, если бы он не нес страдания в лагерях, это было бы намного позже, потому что люди возвращались оттуда с совершенно подорванным здоровьем.

Марина Борисова:

— Он ослеп.

Протоиерей Федор Бородин:

— Да. Конечно, он тоже исповедник. Ему подвиг людей, которые могли бы спрятаться, могли бы не проповедовать, могли бы скрыть свое христианство, но не стали этого делать, очень близок, и ему и его пастве для утверждения в вере.

Марина Борисова:

— Там еще интересно, что они стали миссионерами по благословению. То есть это не их призвание творческое, это то, на что от апостола Андрея Первозванного они получили благословение. Их хватило на этой достаточно сложной земле на семь лет. Если почитать, что такое в те времена был Крым, это, по крайней мере для греков, было что-то запредельное. Это, во-первых, было за пределом географии.

Протоиерей Федор Бородин:

— Да, что-то типа Архангельска и Мурманска для жителей современного Крыма, это холодно, северно.

Марина Борисова:

— И потом там жили какие-то дикие люди, которые еще умудрялись несчастных моряков, которые терпели кораблекрушение и спасались, и каким-то образом добирались до берега, радостно отлавливали и приносили в жертву.

Протоиерей Федор Бородин:

— Или обращали в рабство.

Марина Борисова:

— Это какое-то немыслимое место для цивилизованного эллинского мира, в котором семь лет они выдержали служение проповедью. Это удивительно. Мне кажется, что для святителя Луки это было очень созвучно, потому что в советские времена многие становились миссионерами по благословению Божию. В силу того что священников извели почти полностью и загнали их в глубокое подполье, получилось так, что часто за советом обращались к духовным мирянам.

Протоиерей Федор Бородин:

— К опытным христианам. Мне важно было услышать от вас сейчас такие слова, что они стали миссионерами по благословению. Не по призванию, а по благословению. А как еще осуществляется призвание? Призвание, например, стать священнослужителем осуществляется или через епископа или через духовника. Но есть люди, которые ищут этого призвания у Бога. Всегда есть решение человека, Господь позвал в апостолы юношу безымянного, как мы сегодня говорили, а тот сказал: нет. Господь позвал Антония, тот сказал: да. Инну, Пинну и Римму позвал Господь через апостола, они все отложили и сказали: да. Мне кажется, что эта тайна призвания удивительным образом открыта в книге Исайи пророка в первых главах, где рассказывается о призвании самого апостола Исайи, о сочетании призвания и воли человека. Он восхищен в удивительном видении к престолу Божьему и слышит слова о том, кого нам послать к этим людям. Исайя говорит: вот я, пошли меня. В ответ на это ему даются другие уста и другой язык херувимом. Это то, что описано в книге Исайи и в стихотворении «Пророку» Александром Сергеевичем Пушкиным. Но это «вот я, пошли меня», я готов, я хочу, мне это радостно, я хочу рассказать о Тебе, Господи, другим людям. Когда человек это говорит, он получает это призвание, благодать его нести. Это удивительно, потому что каждый христианин призван возвещать о Христе и проповедовать, но кому-то больше дано даров, кому-то меньше.

Марина Борисова:

— Что касается осуществления этого призвания, пример удивительной, сложной траектории движения человека по его жизни к полному осуществлению призвания, это память преподобного Максима Грека 3 февраля. Человек с юности больше всего хотел читать книжки. И он путешествовал по всей Европе, по монастырям, в Венеции и во Флоренции. Казалось бы, человек на своем месте. Посоветовали ему добраться до Афона, потому что там много замечательных книг, он добрался.

Протоиерей Федор Бородин:

— Перед этим он был учеником самого Савонаролы.

Марина Борисова:

— Он даже каким-то загадочным образом в католичество перешел на некоторое время, но потом, когда он оказался на Афоне, вернулся в православие, принял постриг. Он туда поехал книжки читать. А после этого он 10 лет по благословению собирал милостыню для монастыря. Когда он перестал собирать милостыню для монастыря, явились посланцы великого князя Московского Василия III, которому непременно нужен был ученый афонский монах для того...

Протоиерей Федор Бородин:

— Справы.

Марина Борисова:

— ...чтобы исправлять книги в царской ризнице. И отправили его, он ни русского языка не знал, ни славянского. И вот его в эту группу переводчиков отправили редактором. Я представляю себе это испытание. Но на этом испытания не закончились, поскольку встретился он при московском великокняжеском дворе с некоторыми реалиями, которые не вписались в его представления о христианском добре и зле. Поэтому оказался он заточенным сначала в Иосифо-Волоцком монастыре в сырую келью, а потом был переведен в Тверской Отроч монастырь и очень много, почти десять лет был лишен причастия. Но удивительна история его в том, что ни за что пострадав, оказавшись в этой странной стране холодной, в которой еще и не понятно ничего, в этой сырой келье запертый в монастырской тюрьме, можно сказать, что он оставил на стене этой тюрьмы?

Протоиерей Федор Бородин:

— Да.

Марина Борисова:

— Он оставил канон Святому Духу, написанный каким-то углем или чем-то, что попалось под руку. Это удивительное осуществление призвания.

Протоиерей Федор Бородин:

— И в Свято-Духовской церкви на территории Троице-Сергиевой лавры он и похоронен. Святой Дух его принял к себе. Да.

Марина Борисова:

— Поэтому когда размышляешь о своем призвании или непризвании, вспомнишь через что пришлось пройти преподобному Максиму, и думаешь, что у тебя все очень гладко и вполне...

Протоиерей Федор Бородин:

— Причем, осужден он был за ошибку в Символе веры, которая касалась просто употребления аориста, я сейчас не помню точно, он времена перепутал, как по-славянски пишется. Конечно, он не мог их в совершенстве выучить все, потому что это был не его родной язык, он его на ходу учил.

Марина Борисова:

— Ему уже было под 50 лет.

Протоиерей Федор Бородин:

— Конечно, это был формальный повод. Основной, конечно, это то, что он восстал против неправедной жизни великого князя, его поступков, связанных с семейной жизнью. Здесь просто правда Христова потребовала от него исповедничества. Вообще-то это было не его дело, ему надо было согласиться, сказать: он сам, этот человек ответит. Но поскольку первое лицо страны — это пример для всех остальных, то, как Иоанн Предтеча, он не стал молчать. Почему Иоанн Предтеча так обличал Ирода за Иродиаду? Потому что это был соблазн колоссальный для всех. Как мы знаем, второй преступный брак Александра II, параллельный с первым, вся страна видела это. А государь — это первый дворянин, это образец для всех дворян. А дворяне — это образец чести для всего народа. Поэтому нельзя было этого делать. Поэтому Максим Грек против этого восстал. Хотя он должен был заниматься книгами. Ему сказали, занимайтесь книгами, а он говорит: не могу молчать, Святой Дух не разрешает. Все мы хотим наследовать жизнь вечную, далеко не все мы готовы действовать так, чтобы стать совершенными, но давайте мы хотя бы насытимся трудами тех, кто совершен. Прежде всего, последуем примеру Иоанна Кущника и будем постоянно читать Святое Евангелие. А с наследием Антония Великого, Макария Великого мы познакомимся. Эти книги изданы в самых разных наборах, в самых разных последованиях, в изложении в древнем патерике, в достопамятных сказаниях, Лавсаик, Руфин. Эти все великие книги, там всегда первым идет Антоний Великий, почитать его чрезвычайно полезно.

Марина Борисова:

— Спасибо огромное за эту беседу. В эфире Радио ВЕРА была программа «Седмица». С вами были Марина Борисова и настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке протоиерей Федор Бородин. Слушайте нас каждую субботу. До свиданья.

---

Все выпуски программы Седмица

• «25-е воскресенье по Пятидесятнице». Прот. Федор Бородин
• «24-е воскресенье по Пятидесятнице». Прот. Федор Бородин
• «23-е воскресенье по Пятидесятнице. Введение во храм Пресвятой Богородицы». Протоиерей Максим Первозванский