Светлый вечер с игуменией Елисаветой (Поздняковой) (29.12.2015) - Радио ВЕРА
Москва - 100,9 FM

Светлый вечер с игуменией Елисаветой (Поздняковой) (29.12.2015)

* Поделиться

игумения Елисавета Позднякова 1В гостях у программы "Светлый вечер" была настоятельница Марфо-Мариинской Обители в Москве игумения Елисавета.

Наша гостья рассказала о сегодняшней жизни Марфо-Мариинской обители, о многочисленных социальных проектах, о работе по поддержке людей в сложной жизненной ситуации, о помощи тяжело болящим детям и детям с особенностями развития, а также о многих других службах, организованных в обители.

А. Пичугин

— Друзья, здравствуйте. Это программа «Светлый вечер» на радио «Вера». В этой студии Лиза Горская

Л. Горская

— И Алексей Пичугин.

А. Пичугин

— Сегодня на протяжении этого часа будем общаться с игуменьей Елисаветой –настоятельницей Марфо-Мариинской обители. Эта обитель находится в Москве, теперь это женский монастырь. В самом центре столицы, в Замосковоречье на Большой Ордынке. Матушка, здравствуйте!

Е. Позднякова

— Здравствуйте!

Наше досье:

Игуменья Елисавета – настоятельница Марфо-Мариинской обители в Москве. Родилась в городе Самара. В 1993 году поступила в монастырскую общину при храме села Ташла Самарской области, приняла иноческий постриг в 1995 году. Окончила Свято-Димитриевское училище сестер милосердия по специальности «Медицинская сестра». В феврале 2011 года назначена исполняющей обязанности настоятельницы Марфо-Мариинской обители. Летом 2014 года возведена в сан игуменьи.

А. Пичугин

— Марфо-Мариинская обитель – обитель милосердия, так мы ее знаем из истории, она описана в литературе. Те, кто интересуется историей нашей страны начала ХХ века тоже наверняка знают об этом месте, но сейчас обитель называют монастырем. Она прошла довольно сложный путь от своего основания преподобной мученицей Елизаветой в самом начале ХХ века до революции, потом был промежуток до перестройки. Сейчас она возрождается, фактически уже возродилась, Но это если в двух словах, расскажите чуть подробнее о таких важных вехах из истории Марфо-Мариинской обители.

Е. Позднякова

— Да, совершенно верно. Обитель была открыта великой княгиней Елизаветой Федоровной в 1905 году официально, неофициально в 1907 году начала свое существование и просуществовала до 1926 года. Ее статус… статус ее сестер окончательно так и не был определен, хотя великая княгиня очень много сил и времени прилагала на то, чтобы этот статус был определен, но тем не менее, обитель жила полнокровной жизнью, она совершала добрые дела, вела много благотворительных проектов, как мы сегодня их называем, которые были очень востребованы в обществе того времени и даже большевики когда они захватили власть, то не сразу отважились закрыть обитель. Ее сначала превратили, переименовали в артель Марфо-Мариинскую.

А. Пичугин

— Что кстати говоря было характерно вообще для того времени и происходило со многими монастырями по всей России.

Е. Позднякова

— Да, но тем не менее, даже впоследствии сестры разогнанной обители получали от властей такие свидетельства и одно из них хранится в нашем музее, где указывалось, что они имеют очень высокую квалификацию медицинских сестер и могут работать во всех медицинских учреждениях. Многие сестры, большинство было репрессировано, они проходили… они были в ссылках, многие были в лагерях, одна сестра обители погибла на Бутовском полигоне и сейчас причислена к лику святых – святая мученица Евдокия. Как мы знаем, святая преподобномученица Варвара погибла вместе с великой княгиней, то есть много святых дала Марфо-Мариинская обитель, которая просуществовала так недолго.

А. Пичугин

— А не знаете, кто-нибудь из сестер обители до возрождения дожил, нет?

Е. Позднякова

— Да, до возрождения обители дожила такая сестра Зинаида, потом впоследствии она приняла монашество с именем Надежда, и собственно много экспонатов, которые сегодня хранятся у нас в музее, они сохранились именно благодаря ей. Она хранила их всю свою жизнь, хранила в большом секрете, о наличии этих вещей у нее знал только очень узкий круг ее родственников и друзей. И вот благодаря матушке Надежде мы сегодня имеем те экспонаты, которые хранятся у нас в музее, большинство из них.

А. Пичугин

— А я не зря упомянул в начале программы, что до революции и долгое время после своего возрождения Марфо-Мариинская обитель в прямом смысле слова монастырем не была, почему сестры не принимали постриг?

Е. Позднякова

— У великой княгини было свое видение того, каким должно было быть служение сестер Марфо-Мариинской обители. При том, что великая княгиня с большим благоговением, с большой любовью относилась к монашеству, и может быть именно этим и было продиктовано желание не посвящать… не постригать сестер в монашество, пока они занимаются такой широкой социальной деятельностью. то есть, она была против монахинь, выходящих на служение ближним в мир. но при этом она очень желала, чтобы потрудившиеся уже сестры, либо состарившиеся, либо не имеющие уже возможности активно трудиться, чтобы они удалялись в скит, который великая княгиня желала организовать за городом и для этого она даже в 1908 году купила землю, где бы они принимали монашеский постриг и проводили свои дни в молитве. И даже на… в переписке с профессором Дмитриевским, когда Алексей Афанасьевич говорил о необходимости восстановить чин дьяконисс в полном его историческом виде, великая княгиня говорила, что да, я конечно с благодарностью к Богу приму это, но это отнимет у нас усталых тружениц тот светлый маяк, которым являлось для них монашество. Поэтому великая княгиня хотела, чтобы сестрам присвоили звание дьяконисс, но вкладывала она в это звание немножко другую форму.

А. Пичугин

— Но и на общецерковном уровне такого все-таки не было… такого чина, сана, я не знаю, по отношению как это правильно назвать, не было.

Е. Позднякова

— Да, великая княгиня как раз хотела его утвердить на общецерковном уровне – этот вопрос неоднократно поднимался на заседаниях Синода и окончательно должен был быть решен на поместном соборе 1917-1918 годов и даже был рассмотрен комиссией по церковной дисциплине под руководством митрополита Владимира Богоявленского, окончательно был уже рассмотрен без митрополита Владимира, он к этому времени уже мученически погиб, но так и не было окончательно принято решение самим соборов, вследствие того, что собор был разогнан. Поэтому решения окончательного церковь по этому поводу так и не вынесла.

Л. Горская

— Кстати, сейчас рассматривается этот вопрос?

Е. Позднякова

— Нет, сейчас этот вопрос не рассматривается.

Л. Горская

— А что за чин дьяконисс, может быть подробнее сказать пару слов?

Е. Позднякова

— Чин дьяконисс, он зародился еще в древней церкви – это были женщины, которые жили при храме, женщины старше 40 лет, эти женщины получали посвящение и становились членами клира. В их обязанности входило следить за порядком на женской половине, так как раньше храм разделялся на две половины – мужскую и женскую, эти половины между собой никак не соприкасались и даже разные входы были. И поэтому дьякониссы, они следили за порядком на женской половине, они помогали священникам – это было главное их служение, при совершении таинства крещения женщин, они участвовали в оглашении женщин, то есть учили их основам веры, также они помогали нуждающимся членам прихода. Именно из-за этого родилась у великой княгини мысль, назвать своих сестер дьякониссами. Потому что сама великая княгиня считала, что в современном ей обществе, очень опасно давать женщинам такую власть в церкви и вводить их в клир, и она была против того, чтобы женщины становились членами клира, но чтобы эти женщины жили при храме, вели такой монашеский образ жизни и при этом служили своим ближним, ну то есть, служили Богу через своих ближних, вот эта идея ей была очень близка и именно ее она хотела, именно такое служение сестер она хотела назвать дьяконисским.

Л. Горская

— Но сестры Марфо-Мариинской обители, они же получали еще и медицинское образование, была больница, была аптека и все страждущие могли… сестры занимались не только просвещением, они еще во-многом были врачами.

Е. Позднякова

— Да, это была, наверное, даже, пожалуй, основной был такой род деятельности. Потому что духовная такая работа, духовные беседы, они проводились параллельно с вот этой вот деятельностью такой медицинской. И надо сказать, что до 1914 года обитель не занималась активной социальной работой, то есть, до 1914 года сестры учились, кто-то на сестринских курсах, кто-то на врачебных курсах и только… и как великая княгиня в одном из своих писем пишет, что больных они брали только по необходимости, если нужно было исследовать, как протекает то, или иное заболевание.

А. Пичугин

— А потом уже, спустя 70 лет, когда обитель начала возрождаться, какие принципы были взяты за основу? Те, которые закладывала еще преподобная мученица Елизавета, или что-то новое, уже с поправкой на время? Были ли больницы, которые окормляла обитель тогда 25 лет назад?

Е. Позднякова

— Конечно, при возрождении основной курс был выбран тот, который изначально заложила в основание этой обители великая княгиня. Но естественно поправка на время делается всегда и было бы странно, допустим, в возрождающейся обители создавать школу для бедных девушек и обучать их грамоте, совершенно не логично. Поэтому в обители уже с первых лет ее возрождения был открыт детский приют, который существовал и при великой княгине, сестры также выходили и помогали нуждающихся, и постепенно занимаясь, параллельно с этим и восстановлением обители. Потом был достаточно длительный период, когда обитель претерпела такую масштабную реконструкцию, поэтому в этот период в обители никаких социальных проектов не осуществлялось, что-то наверное, осуществлялось, но в очень таком скромном варианте. И вот уже начиная с 2009 года, после уже окончания реконструкция социальные проекты обители вновь начинают действовать.

А. Пичугин

— Но в 2009 обитель становится полноценным монастырем?

Е. Позднякова

— Такого статуса она не получает, она является патриаршим подворьем и таковым она являлась до 2014 года, но в ней также живут сестры милосердия, и монашествующие сестры, они занимаются социальной деятельностью и при этом живут по общемонастырскому такому общежительному уставу, какой в принципе был и при великой княгине.

А. Пичугин

— Друзья, напомним, что в программе «Светлый вечер» сегодня игуменья Елисавета – настоятельница Марфо-Мариинской обители в Замоскворечье в Москве, в самом центре города.

Л. Горская

— Матушка, а о какой социальной деятельностью занимаются сестры сейчас? Вот поподробнее хотелось бы спросить Вас.

Е. Позднякова

— Да, сегодня в обители достаточно много социальных проектов, но не во всех участвуют сестры. Сегодня наши сестры милосердия, а социальной деятельностью преимущественно занимаются именно сестры милосердия, они обеспечивают работу патронажной службы обители и богадельни. Остальные проекты, они… как сказать, обслуживаются сотрудниками обители.

А. Пичугин

— Вы говорите «сестры», они живут по монастырскому уставу, но при этом они никаких обетов не приносят, ни в постриге, просто они приходят, остаются в обители и соглашаются жить по тому распорядку дня, по тому уставу, который заведен, да?

Е. Позднякова

— Нет, не совсем так. в обители на сегодняшний день проживают монашествующие сестры и сестры милосердия.

А. Пичугин

— Сестры милосердия я имею в виду.

Е. Позднякова

— Сестры милосердия в обители у нас есть три разряда сестер милосердия. Первый разряд – это сестры помощницы, это женщины, которые проживая дома, имея семью, желают жизни такой более может быть церковной и желают совершать какие-то добрые дела, служить ближним своим. Они приходят в обитель и объявляют о своем желании помогать другим и эти сестры, они называются сестры помощницы, они вместе молятся на общих службах, также помогают… принимают участие в работе патронажной службы обители, но при этом живут дома и требованием к ним является согласие супруга и нужно, чтобы не было детишек моложе 18 лет.

Л. Горская

— То есть, чтобы это все было не в ущерб собственной семье?

Е. Позднякова

— Обязательно, да, то есть не наша задача разрушить их семьи, а наоборот, наша задача восполнить как-то их жизнь. Следующий разряд сестер – это сестры испытуемые, то есть это как раз те девушки и женщины, которые приходят в обитель и желая служить ближним, то есть, не желая принимать монашеского пострига, проходят первоначальное такое испытание, потому что не сразу и не всех мы оставляем в обители. Но при этом они живут в обители, живут по ее уставу и несут послушания. Через некоторое время, кто-то через полгода, кто-то через более длительный срок, они принимают посвящение по тому чину, который в свое время разработала великая княгиня Елизавета Федоровна и который… этот чин был утвержден святейшим Синодом, по этому чину посвящали саму Елизавету Федоровну и всех ее сестер. Ровно по тому же самому чину посвящают сестер и сегодня. Они точно также, как монахини, дают обеты, потому что этот чин, он составлен на основании чина монашеского пострига, но только эти обеты несколько другие, они обещают хранить девство и служить ближним на тот срок, на который они и приносят обет.

А. Пичугин

— А, там есть какое-то ограничение по времени? То есть на год, на два, на три, на месяц?

Е. Позднякова

— Да, есть возможность дать обещание такое на определенный срок, при великой княгине это было три года, шесть лет ну и до конца жизни. Сегодня мы придерживаемся этой же традиции.

А. Пичугин

— А какие проекты все-таки в первую очередь там сейчас реализуются, кому помогает обитель, кому она помогает непосредственно внутри своих стен, а какие проекты поддерживается, помощь поступает вне обители?

Л. Горская

— Ну, вот патронажная служба, например, чем занимается?

Е. Позднякова

— Патронажная служба, да, это один из проектов нашей обители. Эта служба оказывает помощь нуждающимся людям, которые проживают у себя дома – это могут быть многодетные семьи, это могут быть люди пожилого возраста, или инвалиды, которые живут дома и нуждаются в той, или иной помощи. Мы достаточно тесно сотрудничаем с обществом инвалидов Замоскворечья, они нам тоже сообщают о нуждающихся на своей территории. Также к нам поступают просьбы через телефон и патронажная служба занимается всеми этими просьбами. Есть подопечные, которым оказывают помощь регулярно, то есть, несколько раз в неделю к ним приезжают сестры и оказывают ту, или иную помощь. Есть подопечные, которые в случае необходимости нам звонят и тогда по звонку им оказывается помощь.

Л. Горская

— А ведь казалось бы, есть государственные службы, есть соцработники, в чем такая необходимость еще дополнительного ухода, дополнительного внимания?

Е. Позднякова

— Ну, у социальных работников тоже есть определенный лимит времени, которое они могут посвятить своему подопечному и часто бывает так, что наши сестры оказывают помощь в дополнение к социальным работникам и при этом они вместе сотрудничают, они знают, какую часть дел делает социальный работник, а что делают наши сестры.

Л. Горская

— И сколько человек таким образом вы опекаете примерно?

Е. Позднякова

— Около 30.

Л. Горская

— А вот богадельня, я по порядку пойду, вот те проекты, которые я знаю и те, которыми занимаются непосредственно ваши сестры, а потом еще поговорим о том… о других сотрудниках и других проектах.

Е. Позднякова

— Да, богадельня у нас находится в Тверском скиту – это замечательное место, где окончил свои дни святой преподобный исповедник Сергий – духовник Марфо-Мариинской обители.

А. Пичугин

— А Тверской почему – это в Тверской области где-то находится?

Е. Позднякова

— Да, в Тверской области. Сегодня у нас там подворье. На этом подворье мы совсем недавно окончили строительство богадельни. На сегодняшний день у нас живет там две подопечные, еще двое живут у нас в обители, пока мы их только готовим к помещению в богадельню. Эта богадельня обслуживается сестрами, вместе с нашими бабушками на подворье живет еще две сестры, одна из которых отвечает за богадельню, а другая за богослужения и вообще за всю жизнь подворья. Мы надеемся, что в скором будущем богадельня сможет уже начать работать в полную силу.

Л. Горская

— А вот что такое богадельня в современном понимании, потому что слово старое, оно вроде как знакомое и понятно, но уже не до конца.

Е. Позднякова

— Значение слово богадельня сегодня может быть несколько утрачено и многими не понимается, потому что до революции богаделен было достаточно много и все-таки большая часть людей, которые шли туда, они шли туда не просто от безысходности, как сегодня в дома престарелых, потому что родственники не ухаживают и дома они просто погибнут, а для того, чтобы окончить свои дни где-то вблизи храма и напоследок чтобы побольше молиться Богу, почаще бывать в храме и многие женщины, например, они жили с надеждой, что когда-то под конец своих дней они смогут пойти в богадельню и там уже в тишине и покое как-то молиться Богу. Конечно это идеальный вариант богадельни и нам конечно очень хочется, чтобы и наша богадельня была тоже такой. То есть, чтобы это не было просто домом престарелых, в который съезжаются несчастные бабушки, но хотя бабушки они к сожалению, у нас сейчас несчастные, потому что сейчас чаще всего поводом для попадания в богадельню является либо нежелание родственников ухаживать, либо просто одиночество человека и неимение вокруг него каких-то близких людей, будь то знакомые, соседи, или кто-то еще.

А. Пичугин

— А если кто-то из престарелых людей, оказавшихся без попечения родных, хочет прийти и жить в вашей богадельне, что для этого нужно сделать?

Е. Позднякова

— Обычно просьбы о поступлении в нашу богадельню к нам поступают через телефон обители. Мы обычно расспрашиваем соискательницу, так будем их называть. У нас есть некоторый приоритет, который мы отдаем людям, не имеющим родственников, имеющих возможность за них заплатить. Часто бывает, нам звонят и говорят, вот у нас есть мама, бабушка, тетя, или кто-то еще…

Л. Горская

— Заберите, пожалуйста, а квартиру мы себе оставим.

Е. Позднякова

— Ну, примерно так, или говорят: «Мы готовы за нее платить, вы только возьмите». Ну, вот мы в свою богадельню таких женщин не берем, мы им предлагаем разные альтернативы, потому что и в Москве много…

А. Пичугин

— А вы с кем-то сотрудничаете?

Е. Позднякова

— Не сказать, что мы прямо сотрудничаем, но мы знакомы с различными учреждениями, которые занимаются подобной деятельностью в Москве, поэтому мы предлагаем им альтернативу и как правило все остаются довольны. Открывая нашу богадельню, мы преследовали цель, поместить туда женщин, которые не имеют возможности платить за богадельню, потому что как правило проживание в богадельне, оно платное, не имеют родственников, которые бы за них заплатили. И на сегодня как раз именно такие женщины у нас проживают в богадельне и сейчас готовятся.

А. Пичугин

— А вероисповедание играет какую-то роль?

Е. Позднякова

— Нет, конечно.

А. Пичугин

— То есть любой человек может прийти, как атеист, так и мусульманин, не важно?

Е. Позднякова

— Конечно.

Л. Горская

— А откуда у вас средства, такой наглый вопрос, если вы принципиально не берете женщин за которых кто-то будет платить?

Е. Позднякова

— Ну, вот, мы да, немножко такие может быть какие-то совсем непрактичные, потому что у нас, исходя из какой-то потребности, явной острой потребности, которую мы видим в сегодняшней жизни, мы начинаем что-то делать и о деньгах, как правило, думаем в последнюю очередь. Ну на сегодняшний день богадельня, как и все наши проекты, она существует на благотворительные пожертвования.

А. Пичугин

— О деньгах и о спонсорстве мы поговорим во второй части нашей программы, я напомню слушателям, что игуменья Елисавета – настоятельница Марфо-Мариинской обители сестер милосердия в Москве сегодня гостья программы «Светлый вечер. Здесь Лиза Горская.

Л. Горская

— И Алексей Пичугин.

А. Пичугин

— Через минуту снова здесь, не переключайтесь.

А. Пичугин

— И снова здравствуйте, друзья. В этой студии приветствуем вас мы на программе «Светлый вечер» - Лиза Горская.

Л. Горская

— И Алексей Пичугин.

А. Пичугин

— И сегодня у нас в гостях игуменья Елисавета – настоятельница Марфо-Мариинской обители в Москве. Говорим о том, какую помощь обитель оказывает разным, совершенно разным людям и о том, какую помощь можно оказать обители. И мы, мне кажется, еще не назвали и половины.

Л. Горская

— Мы назвали пока только патронажную службу и о богадельне поговорили, у вас же еще много проектов.

А. Пичугин

— Много проектов, которые вы реализуете, но в первую очередь, как вообще человек может обратиться к вам за помощью?

Е. Позднякова

— Во всех проектах – это разный путь, единственное, что объединяет – это телефон, все заявки поступающие на телефон, или на электронную почту, они рассматриваются и отправляются в тот, или иной проект.

А. Пичугин

— И давайте тогда может быть, матушка, телефон назовем, вот я вижу на сайте он у вас указан, это 8(499)704-21-73 – телефон обители.

Е. Позднякова

— Да, совершенно верно.

Л. Горская

— Да, и какие еще у вас есть виды деятельности социальные?

Е. Позднякова

— Можно разделить все проекты нашей обители на те проекты, которые оказывают помощь деткам, и проекты, оказывающие помощь взрослым. На сегодняшний день в Марфо-Мариинской обители работает детский дом, в котором живет 18 девочек, девять из них с синдромом Дауна – это наш первый опыт, мы только в этом году приняли первых деток с синдромом Дауна – очень интересный опыт.

Л. Горская

— Это дети от которых отказались родители?

Е. Позднякова

— Да, очень они нас радуют. Надеемся, что в будущем сможем найти им любящие приемные семьи.

Л. Горская

— А вот удивительно, извините, что перебиваю, очень часто приходится слышать о том, что дети с особенностями, в частности с такими особенностями, как синдром Дауна, они радуют – это как так, объясните?

Е. Позднякова

— А мне кажется это их такая специальная миссия в этом мире и любой человек, который соприкасается с особым ребенком, он в какой-то момент понимает, что да, перед ним не инвалид, перед ним не человек, просто лишенный каких-то физических возможностей, перед ним особый человек, особый человек с особой миссией в этом мире. Наверное, если бы у него были все те функции, которые есть у нас, он был бы обычным человеком. Человек вот такой особенный, он в самом деле особенный и миссия у него особенная. Любой человек, который с ними соприкасается, понимает, что он получает столько любви, столько радости, не за что, просто за то, что мы есть. Эти люди, они видимо и созданы для того, чтобы сделать счастливыми тех, кто потерял смысл жизни. Некоторые люди приходят, говорят, вот, меня никто не любит, я никому не нужен. Но соприкасаясь с этими детишками они просто впитывают эту любовь, энергию, которую они излучают, эту радость. И потом еще и еще приходят к этим деткам. Иногда к нам приходят люди, совсем отчаявшиеся, опустившие руки, мне иногда страшно даже их допускать, думаю, какие-то совсем…

Л. Горская

— Мрачные.

Е. Позднякова

— Да, мрачные, все ли будет хорошо, а вот не придет ли ничего в голову. Ничего подобного, на следующий день этот человек начинает светиться и говорит: «А можно я еще приду?» - «Конечно приходи». И начинает приходить все чаще и потом становится просто другом нашей большой семьи, другом нашей обители.

Л. Горская

— У вас девять таких девочек?

Е. Позднякова

— На сегодняшний день, да.

Л. Горская

— А вы…то есть, как получается, они попадают к вам и вы ими занимаетесь и параллельно вы ищете им семьи постоянные?

Е. Позднякова

— Да, ну детишки с синдромом Дауна – это наш первый опыт, только недавно мы взяли этих девочек, наверное, 2,5 месяца назад. Наша задача подыскать по возможности всем девочкам приемные семьи, ну а те, которые останутся у нас, у нас в частности есть две взрослые девочки, маловероятно, что мы сможем найти им семьи.

Л. Горская

— Почему?

Е. Позднякова

— Ну, может быть и такое чудо случится. Ну, потому что больших деток берут конечно намного реже, чем малышек. Одно дело раздавать малышек с двух до четырех лет, другое дело отдать девочку в 18 лет. Поэтому, в отношении этих девочек, если случится чудо – мы будем рады, если чудо не случится, мы надеемся обучить их доступным для них… доступную какую-то им дать работу, научить их, не знаю, там, сажать цветочки, мыть полы и трудоустроить у себя в обители.

А. Пичугин

— А ведь есть же какие-то программы специальные реабилитации, сейчас часто показывают по телевизору людей с синдромом Дауна, которые в некоторой степени социализированы, показывают даже преподавателей с синдромом Дауна, по-моему, один или два таких всего в мире, но вот происходит с ними благодаря каким-то современным методикам работы, происходит такое чудо.

Е. Позднякова

— Да, это так и есть и вообще люди с синдромом Дауна – это совершенно замечательные, удивительные, другие люди. У них… они не больны, они просто другие. Кто-то даже пошутил, что у них на одну хромосому больше, непонятно, кто из нас…

Л. Горская

— Полноценнее.

Е. Позднякова

— Полноценнее, да. Поэтому это удивительные люди, с ними надо работать, есть специальные методики. Наши специалисты их сейчас осваивают. Мы очень тесно общаемся с «Даунсайд Ап» и другими организациями, работающими с этими людьми и надеемся, что нам тоже…у нас тоже получится помочь этим людям социализироваться и жить в этом в нашем мире полноценной жизнью.

Л. Горская

— А вот другие девять девочек, которые в вашем приюте, они кто?

Е. Позднякова

— Это в большинстве своем здоровые детки, но эти детки, они не долго останутся в стенах нашего приюта. Трое из них уже до конца этого года уйдут в семьи, кто-то в приемные, кто-то в родные семьи и оставшиеся тоже скоро последуют за ними. Но из этих восьмерых есть у нас один мальчик.

Л. Горская

— Восьмерых, да?

Е. Позднякова

— Да, есть у нас один мальчик – это наш Кирюша, который находится в респисе. Этот мальчик в свое время попал в жуткое ДТП и поэтому сейчас находится в вегетативном состоянии и находится под постоянным наблюдением специалистов в респисе при нашей обители.

Л. Горская

— А что такое респис?

Е. Позднякова

— Респис – это такой хоспис, то есть это такое учреждение, где находятся детки с неизлечимыми заболеваниями, они туда поступают на какое-то время для того, чтобы у родителей была возможность как-то отдохнуть. Либо также тяжелые детки с детским церебральным параличом, которые параллельно с пребыванием в респисе еще проходят реабилитацию в нашем медицинском центре.

Л. Горская

— А всего у вас в респисе сколько людей находится?

Е. Позднякова

— Он у нас сейчас совсем маленький, рассчитан только на шесть коек, надеемся, если Господь позволит, мы достроим когда-нибудь большой наш хоспис. Ну как большой, на 20 коек. Пока вот мы имеем шесть коек и каждый ребеночек, попадающий туда, может находиться там в течение года четыре недели.

Л. Горская

— Вы сказали, что у вас 18 девочек, из них 9 с синдромом Дауна, 8 здоровых и один мальчик. И некоторые из девочек вернутся, уйдут от вас в приемные семьи, а некоторые в родные. Я вот не поняла, что значит в родные уйдут, а почему они сейчас не в них?

Е. Позднякова

— К нам поступают… не все девочки к нам поступают из органов опеки, то есть, не все девочки, которые находятся в нашем детском доме имеют статус сироты. Некоторые дети поступают, так сказать, по заявлению родителей. То есть, родители пишут заявление о том, что в данный момент они находятся в трудной жизненной ситуации и просят нас временно поместить в детский дом ребенка с намерением впоследствии его забрать. В этой ситуации начинает свою работу центр семейного устройства, также, работающий в обители, они начинают работать с этой семьей, вместе с родителями вырабатывают алгоритм действий, который поможет как можно быстрее вывести ситуацию в нормальное русло, ситуацию в семье и забрать ребенка. Когда-то это удается, когда-то не удается. В большинстве случаев, слава Богу, удается. И тогда мы с большой радостью возвращаем ребенка в кровную семью. И для нас, конечно, это направление является приоритетным, потому что любое попадание ребенка в приемную семью, всегда конечно сопровождается неким риском. Риском – ребенок не родной, вот в родной семье этот риск меньше.

А. Пичугин

— Я смотрю на сайте у вас есть группа дневного пребывания для детей инвалидов, это что-то замещающее детский сад, может быть школу, что это такое?

Е. Позднякова

— Да, Вы совершенно верно заметили, это такое подобие детского сада для детишек инвалидов. Некогда общаясь с родителями из реабилитационного центра, я услышала от них такой большой запрос на то, что они очень устали, они очень любят своих детишек, но родителям приходится с этими детками проводить по 24 часа в сутки и подчас они не могут не только выехать куда-то отдохнуть, они даже в магазин выйти не могут, не говоря уже о лишнем часе, проведенном в постели. Поэтому появилась у нас такая идея, создать что-то, что позволило бы забирать деток на дневное время и вот так родилась группа дневного пребывания. Сегодня она у нас тоже совсем маленькая. В ней в месяц находится 30 детей и Бог даст, если все будет так, как мы задумали, то весной мы сможем уже расширить свою работу и открыть новый центр для пребывания таких детишек в здании…

А. Пичугин

— Тоже на территории обители?

Е. Позднякова

— Нет, в здании, выделенном нам правительством Москвы на улице Смирновская, сейчас это здание находится в ремонте, ну очень надеемся, что скоро ремонт завершится.

А. Пичугин

— Очень много проектов, наверное, последний о котором хотелось бы упомянуть – детская паллиативная служба. Паллиативная медицина – это направление, которое развивается не так давно и развивается под девизом: «Если человека нельзя вылечить – не значит, что ему нельзя помочь». Как у вас это направление действует?

Е. Позднякова

— Да, эта служба также находится на базе нашего медицинского центра. Сегодня она оказывает помощь где-то 90 семьям. Это семьи, также имеющие детишек с неизлечимыми заболеваниями, но не онкологическими заболеваниями, то есть, как правило, неврологические и генетические заболевания. К ним на дом выезжает целая бригада специалистов, по очереди – врачи, медицинские сестры, социальные работники, которые помогают мамам оформить необходимые льготы и вообще разобраться с документами, на что часто у мам не хватает, ни времени, ни сил. Также выезжают на дом добровольцы – это наши верные помощники, которые помогают маме в быту, иногда это касается просто посидеть с ребенком, иногда есть необходимость сходить в магазин, или сделать какие-то бытовые дела. И также в состав этой службы входят сиделки, то есть это те женщины, которые могут подменить маму на какой-то длительный срок, допустим на целый день и в течение дня полностью ухаживать за ребенком.

А. Пичугин

— Друзья, это программа «Светлый вечер». Здесь сегодня вместе с нами его проводит игуменья Елисавета – настоятельница Марфо-Мариинской обители. Матушка, большое количество проектов, которые реализуются в Марфо-Мариинской обители, конечно они требуют немало денег. Сейчас в стране, не хочется говорить слово кризис, но все не очень хорошо с деньгами, давайте поговорим о том, кто вам помогает, кто эти люди.

Е. Позднякова

— Да, очень хочется сказать слова большой благодарности всем тем людям, которые на протяжении вот уже почти 25 лет помогают Марфо-Мариинской обители, не оставляют ее проекты. Потому что сегодня, как и всегда, Марфо-Мариинская обитель в основном живет за счет благотворительных пожертвований. Сегодня, конечно, дни у нас не легкие и приходится особенно задумываться, а что же будет завтра. Потому что очень много подопечных у Марфо-Мариинской обители.

Л. Горская

— Я больше ста насчитала, около 150.

Е. Позднякова

— Ну, я бы сказала, наверное, поболе и 500.

Л. Горская

— Вот так вот, я просто посчитала: 30 человек – патронажная служба, 18 в приюте, 90 семей соответственно с детьми инвалидами, кто еще?

Е. Позднякова

— Еще 250 в гимназии учатся, еще 500 семей проходят через реабилитационный центр.

А. Пичугин

— Можно нескромный вопрос, сколько на все это нужно денег?

Е. Позднякова

— Ой, страшно говорить, ну, скажем так, обтекаемо, больше 100 млн.

Л. Горская

— В месяц?

Е. Позднякова

— Нет, в год.

А. Пичугин

— Да, нам сложно, наверное судить.

Л. Горская

— Сложно представить, и как, помогают люди?

Е. Позднякова

— Да, нужно сказать, что до последнего времени мы конечно не ощущали такой острой необходимости в средствах, потому что у нас были благотворители, которые ежемесячно покрывали все расходы Марфо-Мариинской обители и те небольшие суммы, которые возникали, мы их как-то с Божьей помощью перекрывали. Но сейчас кризис так уже получилось, очень сильно отразился на делах наших благотворителей и сейчас большой вопрос, что будет в следующем году. Вот этот год мы заканчиваем, что будет дальше, мы не знаем. Поэтому мы сейчас достаточно широко обращаемся к людям, с просьбой не остаться равнодушными и поддержать проекты нашей обители.

Л. Горская

— А как это можно сделать?

Е. Позднякова

— Ну, во-первых, через наш сайт, там у нас указаны реквизиты, указан также номер для смс пожертвования, можно распечатать квитанцию для оплаты в банке. Наверное, это основные такие. И сейчас в скором будущем надеемся, что также на сайте появится Яндекс.Кошелек.

Л. Горская

— А как-то руками можно помочь? В волонтерах вы нуждаетесь?

Е. Позднякова

— Конечно, это огромная помощь, которую нам оказывают волонтеры. Сейчас в службе добровольцев при обители числится порядка 3 000 добровольцев и есть также еще добровольцы непосредственно самой Марфо-Мариинской обители, их где-то порядка 60 человек. Есть многие организации, которые сейчас опять же, желая чем-то помочь, помогают нам своей продукцией и мы тоже очень им благодарны. То есть, если раньше обеспечение кухни обители было большой проблемой, то сегодня мы этой проблемы практически не замечаем, потому что многие люди жертвуют нам не денежные средства, а продукцию. Нас это очень устраивает и я сегодня, пользуясь случаем, хочу сказать им всем огромное спасибо. Потому что, к сожалению, не для всех очевидно… для всех очевидно, что деткам нужны игрушки, но не для всех очевидно, что детки должны еще кушать.

Л. Горская

— Правда?

Е. Позднякова

— Да, как-то это получается так.

Л. Горская

— А канцтовары нужны же тоже деткам, наверное?

Е. Позднякова

— Канцтовары – это тоже такая очевидная потребность.

А. Пичугин

— Мне кажется, канцтовары, еда – это одни из самых действительно насущных потребностей, но оплата счетов за электричество, коммунальные услуги и прочее, вот это сейчас…

Е. Позднякова

— Ну, об этом я уже даже молчу, потому что это совершенно непонятная статья доходов, но есть такие настоящие друзья и у нашей обители такие друзья тоже есть и вот до недавнего времени очень большую поддержку и помощь Марфо-Мариинской обители оказывал фонд Андрея Первозванного. Сегодня они тоже находятся в тяжелой ситуации, и они как раз тоже были одними из тех замечательных друзей, которые всегда приходили на помощь. Также хочется большое спасибо сказать организации ГАЗПРОМ Банк Инвест, они тоже очень часто выручают нас в самых непопулярных наших нуждах. Однажды наша обитель встала перед такой проблемой, что коммунальные службы сказали, что ни за что не запустят нас в эксплуатацию, если мы не поменяем все трубы в обители. Мы были в большой растерянности, потому что до начала отопительного сезона осталось меньше месяца.

Л. Горская

— А как вот так вот, извините? Стандарт какой-то был нарушен, или просто?

Е. Позднякова

— Бывает так, когда стали делать опрессовку, а стали ее делать как-то совсем перед отопительным сезоном, вдруг почему-то, ни с того, ни с сего выяснилось, что трубы наши проложены в 1950-х годах и нам их надо экстренно менять. И вот тогда ГАЗПРОМ Банк Инвест оказали нам экстренную помощь и мы меньше чем за месяц, также к нам пришли на помощь компания Rehau, которая выделила нам огромное количество труб и мы очень быстро оперативно поменяли все трубы и слава Богу, все наши здания запустились в эксплуатацию.

Л. Горская

— Матушка, Вы вот так интересно называете ваших благодетелей, ну, слово «спонсоры», оно уже приевшееся, многие его избегают. Обычно говорят «благодетели», а вот Вы говорите «друзья обители» в основном, почему такая формулировка?

Е. Позднякова

— Ну, потому что эти люди, они в самом деле наши друзья и как правило все те жертвователи, которые к нам приходят, они не только своими финансовыми средствами участвуют в жизни обители, но и своим сердцем и своей душой. Как правило эти люди участвуют во всех праздниках нашей обители, они знакомятся с теми детишками, или другими какими-то подопечными на нужды которых они жертвуют, они узнают о том, как они поживают, как их состояние здоровья, если есть какие-то внезапно возникшие нужды, они точно также быстро откликаются, поэтому эти люди, они тоже становятся членами нашей обители.

А. Пичугин

— В широком смысле этого слова.

Е. Позднякова

— Им нельзя стать сестрами, но они становятся друзьями, они становятся родными в нашей обители. Потому что одно дело просто перечислить деньги, другое дело прийти и посмотреть в глаза этим детишкам и увидеть куда.

Л. Горская

— По сути на результат посмотреть.

Е. Позднякова

— Куда расходуются. Потому что очень многим и я думаю, что это вполне оправданно, странно просто так куда-то перечислять деньги, потому что, ну к сожалению сейчас часто такое случается, что деньги потом тратятся, как бы, не на те цели, на которые были перечислены. Поэтому люди знакомятся, приходят, а мы очень приветствуем такой подход – это очень важно не только для нас, но и для самих этих детей. Часто мне задают такой вопрос: «Матушка, а можно мы приведем сюда своих детей?» Конечно можно и к нам часто приводят детишек, потому что общение с особыми детьми для здоровых деток очень полезно, они начинают по-другому видеть проблемы других людей, они начинают их видеть, потому что сейчас мы часто сталкиваемся с тем, что люди вроде бы теоретически и не против помочь, они просто не видят проблемы вокруг себя. И конечно это нужно начинать делать с детства и вот наши помощники, наши благотворители, ну и не только наши благотворители, все наши друзья, они часто приводят к нам своих деток – эти детки тоже оказывают посильную помощь нашим деткам. Они с ними гуляют, они с ними дружат. А для наших детей – это большая помощь и большая радость.

Л. Горская

— А что вот можно так просто прийти, буквально с улицы и сказать: «Здравствуйте, чем вам можно помочь, или мы хотим дружить», как нам это сделать?

Е. Позднякова

— Часто и такое бывает, допустим, приходит какая-нибудь… на экскурсию какой-нибудь класс из любой московской школы, а наши детки в это время гуляют на улице. Они знакомятся и потом какой-нибудь мальчик с большими глазами подходит ко мне и говорит: «А вот я хочу быть другом вот Кирюше, или Костика», - мы говорим: «Конечно, ты можешь быть его другом». И потом он уже приходит с мамой. Они приходят с мамой, они вместе рисуют, они вместе играют и это полезно, как для одного, так и для другого.

Л. Горская

— Я так понимаю, что все эти программы и дружба в частности, это касается москвичей в основном. Или у вас есть друзья из других городов и подопечные из других городов?

Е. Позднякова

— У нас есть подопечные из других городов, но конечно они, наверное, не в такой степени участвуют в жизни нашей обители, к ним выезжают наши специалисты, они иногда по возможности приезжают на мероприятия, организованные для них. Ну вот в частности паллиативная выездная служба она периодически организует такие клиники, на которые съезжаются специалисты по тем, или иным заболеваниям и на эти клиники съезжаются семьи, имеющие детишек с данным заболеванием со всей России. Эти клиники – это такая замечательная база, где одновременно мама может проконсультироваться у специалистов высокого класса бесплатно и в отношении своего ребенка услышать консультацию.

А. Пичугин

— И время нашей программы уже потихоньку истекает. Давайте в конце еще раз расскажем, как можно помочь обители, назовем какие-нибудь контакты и самые важные проекты, которые сейчас требуют помощи.

Е. Позднякова

— Ну, на сегодняшний день под большим ударом оказалось функционирование нашего детского дома, медицинского реабилитационного центра, выездной паллиативной службы, респиса и группы дневного пребывания для детей инвалидов. То есть, это наши основные проекты и собственно поэтому их бюджет, он достаточно громоздкий.

А. Пичугин

— Я так понимаю, что все контакты можно найти на сайте, если человек заинтересовался и захочет помочь, там есть все реквизиты, да?

Е. Позднякова

— Да, там есть все реквизиты, есть короткий телефон для оплаты через смс и скоро, как я уже сказала, появятся Яндекс.Деньги, этот новый инструмент мы прикрепляем как раз по просьбам наших жертвователей.

А. Пичугин

— Ну, тут да, есть плашка «пожертвовать на нужды обители». Короткий номер 7715 – сюда можно отправить смс с одним из ключевых слов, которые являются названиями благотворительных проектов – группа, лагерь, просители, обитель – все можете найти на сайте. И еще раз назовем телефон по которому можно, наверное, обращаться не только жертвователям, но и могут обращаться те люди, которым действительно нужна помощь Марфо-Мариинской обители. Телефон 8 (499) 704-21-73. Спасибо, матушка, что пришли сегодня к нам в программу. Лиза Горская.

Л. Горская

— Алексей Пичугин.

А. Пичугин

— И игуменья Елисавета – настоятельница Марфо-Мариинской обители в Москве сегодня были с вами в программе «Светлый вечер». Будьте здоровы!

Л. Горская

— Всего доброго!

Мы в соцсетях
****

Также рекомендуем